Дева-воительница

Глава 1. Поединок

— Может ли кто-нибудь объяснить нам, что происходит?

Жёлтый песок арены, раскатанный граблями, был чист. Отдельные песчинки сверкали на солнце, отвечая светилу отблеском острых граней. Они были также равнодушны к чужой смерти, как и те, кто стоял на балконе, в окружении своих тотемов.

Одиннадцать магов, почти полный состав Совета, непонятно кем и зачем собранный здесь, в совершенно неподходящем месте, непонимающе оглядываясь, пытались выяснить друг у друга, с чем связано их появление тут. Лишь худой Маварон, да может ещё Герва-ха-Во, смутно догадывались, кто мог их всех собрать здесь, в театре смерти. Но зачем — не ведали и они.

Золаритар пребывал в растерянности — он ощущал себя глупцом, которого провели вокруг пальца, но обосновать свои подозрения не мог. Как и не мог, хоть и хотел как можно быстрее покинуть это место, не ожидая ничего хорошего, удерживаемый то ли любопытством, то ли страхом пропустить что-то важное.

— Я, с вашего позволения, могу объяснить, зачем вы здесь. — рослый, жилистый человек, обнажённый по пояс, в кожаных штанах, босиком, вышел на середину жёлтого круга, широко разведя в сторону руки и громко обращаясь к собравшимся. — Захотелось увидеть друзей и устроить им маленькое представление.

— Гелерд? — со смесью испуга и возмущения произнёс Золаритар. — Какого дьявола ты тут устроил? Что ещё за представление? Я не желаю ничего видеть и ухожу. Уважаемые маги. — он обернулся к остальным членам Совета, приглашая последовать его примеру, но Гелерд его остановил:

— Простите, но никуда вы не уйдёте. — он улыбнулся. — Просто не получиться.

— Что это значит? — высказал общее недовольство Золаритар. — Как это не получится?

Он боязливо посмотрел на свой тотем, но вид пребывавшего в спокойном состоянии льва, немного успокоил мага. По лицу Гелерда расплылась загадочная улыбка.

— Вы мне не верите? Тогда попробуйте уйти. — в его интонации едва прослеживалась угроза, но этого оказалось достаточно, чтобы отрезвить возмущавшихся.

— Купол? — с опаской предположили одновременно Кассион и Пертор.

— Да как он посмел? — еле слышно процедил Георк. — Мерзавец.

Гелерд, всё с той же улыбкой, поклонился, словно подтверждая предположения магов.

— А теперь, когда я могу целиком рассчитывать на ваше внимание, мне хочется приступить тому, что собственно и является причиной вашего присутствия здесь.

Он сделал знак, и из-под балкона выскочил мальчишка подросток, с небольшим щитом и коротким мечом. Подбежав к магу, раб с поклоном передал ему оружие, и также споро исчез. Гелерд с самым серьёзным видом, дважды ударил мечом в щит. С противоположной от балкона, где расположились высокопоставленные гости, стороны, грозно вышли трое.

В отличие от Гелерда эти трое имели неплохую кожаную броню, защищавшую грудь и спину, но оставляя открытыми руки. Вооружённые как и вызвавший их на бой, они медленно подходили к магу, попутно изучая арену, как место предполагаемого поединка.

— Уважаемый Цетилл. — Гелерд небрежно, мечом, указал на торговца рабами. — Надеюсь, вы подобрали для меня достойных бойцов.

Десять магов обернулись в сторону растерянного Цетилла.

— Ну, как вы и просили. — вжимая голову в плечи, подавленно ответил заподозренный в нарушении правил маг. — Он сам меня попросил! — словно это его оправдывало, выкрикнул работорговец.

— Благодарю вас. — Гелерд снова поклонился. — А к вам, уважаемый Золаритар у меня тоже будет просьба.

— Какая? — вознамерившийся занять место Великого Магистра Ульриха, жалко озирался по сторонам, словно в его адрес тоже прозвучали страшные обвинения.

— Здесь, — Гелерд отстегнул от пояса три увесистых кошеля. — Настоящее золото, которое получат эти бойцы, которым я намереваюсь бросить вызов. Бой насмерть. А поскольку за убийство мага положен костёр, я прошу полного прощения для своих убийц. Вы же помилуете того, кто меня прикончит, не так ли, уважаемый Золаритар?

— Да, да, конечно. — совсем опешил будущий глава Совета. — Я обещаю.

Гелерд усмехнулся.

— Тогда запечатайте слово. Милый Двахт, не поможете ли вы нашему другу?

Старенький маг невозмутимо огляделся вокруг себя в поисках подходящего сосуда, деловито схватил со стола бутылку, безжалостно вылил её содержимое на песок арены и протянул Золаритару. Потерявший последние остатки достоинства Золаритар нашептал слова клятвы в сосуд, тут же заплавленный умелой рукой Двахта. Престарелый волшебник продемонстрировал с балкона вещественное доказательство обещания.

— Благодарю. А теперь, — Гелерд обернулся к своим противникам, — что касается вас. Если убьёте меня быстрее, чем перестанет сыпаться песок, — он вновь щёлкнул пальцами, и мальчишка раб вынес подставку, на которую водрузил песочные часы, — получите вдесятеро больше. Приступим? Время пошло.

Через две минуты всё было кончено — три посечённых тела, орошали песок тёмной кровью. Их убийца, оставив оружие брошенным на арене, поднимался по ступеням, ведущим на балкон, к застывшим в ужасе членам Большого Совета. Неглубокая, но длинная красная полоса проходила наискось через всю спину. Поднимаясь на последние ступени, он стал заметно прихрамывать — из-под правой ладони, положенной на бедро, предательски просачивались густые, тяжёлые капли, пачкая белый мрамор лестницы.

— Надеюсь, вам понравилось представление. — Гелерд окинул несколько вымученной улыбкой сгрудившихся, как стадо, магов. — Хороший сегодня день. — кряхтя продолжил он. — Кстати, Лотос, давненько что-то вы не приносили мне известий. Как там мой подопечный, а? Потом, — видя, как раскрывает рот Лотос, остановил его маг, — потом зайду в гости — расскажите. А ты, дружище Георг — помнишь о нашем уговоре? Да? Ну и ладно. — он презрительно оглядел Золаритара снизу вверх. — Пойду я, уважаемые. Что-то неважно себя чувствую. Всем вам спасибо, что откликнулись на моё предложение. Прощайте.

Он в полной тишине направился обратно к лестнице. Все его мысли занимало лишь одно — не упасть у них на виду.

Через несколько минут после того, как их покинул сегодняшний чемпион, начавший приходить в себя, Золаритар тихо прошипел.

— Как же я хочу, чтоб ты сдох, тварь!

*

— Да ладно тебе маг, что сделано, то сделано.

Варвары веселились. Удивительно, но и у них было что-то подобное музыке — откуда ни возьмись появились люди, с какими-то инструментами, при помощи которых они извлекали звуки, в которых прослеживался и ритм, и мелодика. Разгорячённые хмельным, музыкой и самой обстановкой праздника, дикари пустились в пляс. Их сумасшедшие движения никак не походили на танцы, которые несколько раз довелось видеть Ризу, но в них присутствовало нечто такое, природное, что завораживало, заставляя смотреть, не отрывая глаз. Здесь было всё — брачные танцы, рождение новой жизни, охота и битвы, и конечно же, сама смерть. Всполохи костра посреди ночи усиливали и без того яркие впечатления от происходящего. Казалось, что и сами звёзды приняли участие в этом безумии.

Но Ризу было не до этого — все его мысли крутились вокруг происходящего сейчас в шатре вождя. Он всячески гнал их, убеждая себя, что это не его дело, и что сестра сама выбрала этот путь. Но ничего не помогало — осознание того, что его маленькая Саффи досталась грубому и жестокому варвару, сводило его с ума. Риз был готов сцепиться с любым из дикарей, и превратившись в дракона, сжечь к Зарам весь лагерь, а затем убить Эйру. Но как назло, несмотря на повальное опьянение, не было ни единой драки. Более того — все варвары отличались редкостным добродушием, и даже обращаясь к магу, относились к нему с долей уважения, как к брату жены их вождя.

— Давай лучше выпьем. — Цера обняла его за плечи, раскачиваясь в ритме вместе с Ризом. — В конце концов все девки выходят замуж. Возьми меня. — она ударила себя в грудь. — Выдали в пятнадцать. Хорошо хоть мужик достался понимающий — позволил стать воином. А в двадцать — уже вдова. Так что не грусти — всё будет хорошо. Давай выпьем, чтоб и у сестрёнки твоей сложилось. Ей сейчас это ой как нужно. — тут она заговорщически подмигнула, и притянув его к себе, прошептала, обдав запахом пива, выпитого ею во множестве. — Дождись утра. А хочешь, и это мой совет, — её язык начинал заплетаться, — девку тебе надо. Я тут видела парочку — думаю любая из них готова переспать с тобой. А что — парень ты красивый, да вдобавок не из наших. Нет? — Риз отрицательно покачал головой. — Ну тогда пошли, проводишь меня до шатра. Переночуешь у меня. — тут она неожиданно схватила его за грудки и хорошенько встряхнула. — Выбрось всё из головы. — рявкнула она, и оперившись на его плечо, слегка покачиваясь пошла к своему шатру.

*

— Ты? — в его голосе прозвучало столько боли, словно он не надеялся увидеть её живой.

Саффи проснулась намного раньше мужа, едва забрезжил на востоке рассвет. Наскоро заплетя по замужнему косы вдвое, она выпорхнула птичкой из шатра, змейкой проскальзывая между валявшимися вповалку храпящими телами, а иногда и просто перешагивая их, лишь раз наткнувшись на качавшегося здоровяка, стоявшего к ней спиной и журчавшего струёй, грохочущей, словно маленький водопад. Ни тебе охраны, ни боевых постов — приходи и режь. Хватит полсотни молодых, и угроза нашествия ликвидирована.

— Ну, ладно. Вы у меня ещё узнаете, что такое дисциплина. — подумала про себя Саффи. — И ночную стражу будете нести, и в строю биться.

Она откинула полог жилища Церы.

— Тсс, не шуми. — обнимая брата, шепнула девушка. — Пока лучше никому не знать, что я здесь.

Бессонная ночь давала о себе знать — измучавшись и не находя ни в чём утешения, Риз вымотал нервы, которые теперь вышли наружу в виде двух больших слезинок.

— Я… — ему пришлось замолчать, чтобы не сорваться.

— Ну полно. — Саффи смахнула ладошкой его слёзы. — Я здесь, и у меня всё хорошо. Правда, — видя его недоверие, улыбнулась она, — всё хорошо.

— Это ты? — раздался голос из кучи шкур, откуда торчали две босые ноги. — Как прошло, по задуманному?

Саффи кинулась на помощь Цере, утонувшей в нагромождении охотничьих трофеев. Протянула руку, вытаскивая из меховой ямы подругу.

— О — о. — простонала, разминая плечи и тряхнув головой, прогоняя хмель, Цера. — Заморозь меня Хозяин, а где мои сапоги?

Риз поднял пару мягких, меховых сапог и швырнул их под ноги варварке.

— Ты вчера ночью как пришла, так в них и завалилась. — принялся объяснять юноша. — Ну я их и стянул с тебя.

Широкие глаза Церы уставились на него. Саффи прижала ко рту кулачок, стараясь сдержаться.

— Н — да. — протянула женщина. — Я надеюсь, ты не объявишь об этом на сходе?

Саффи не удержалась и прыснула. Ризу было радостно, что сестра не разучилась смеяться, но его слегка кольнула обида — смеялись над ним, а он не понимал почему.

— Теперь ты обязана взять его в… — девушка зубами впилась в свой кулак, чтобы хохотом не разбудить всё становище.

— Вот что, маг. Не вздумай кому сказать, что снял с меня сапоги. — она показала ему весьма увесистый для женщины кулак. — Убью. Ты сама-то сняла с Эйры, не забыла?

Саффи, с выступившими на глазах слезами, не переставая кусать себя, быстро-быстро закивала.

— Мне дозволят узнать, что такого смешного я сделал? — глядя на сестру, начинал заражаться общим весельем Риз. — Ну, снял я с тебя сапоги, и что?

— И стал моей женой. — расплылась в улыбке Цера. — Ты снял сапоги с воина, наедине, понимаешь?

Саффи зарылась лицом в шкуры, плечи её тряслись. Роксана, до которой также дошёл смысл произошедшего, запрокинула морду кверху и тихонько завыла. Ворон прикрыл глаза крылом, стыдливо пряча клюв подмышку.

— Ну что, возьмём в руки колосья? — женщина принялась напяливать виновников веселья на ноги. — А то гляди. — и она подмигнула ему.

— Не-е, — покачал головой Риз, — ты громко храпишь.

И они вдвоём рассмеялись. Внезапно полог откинулся и в шатёр проникла девушка.

— Прости, госпожа, — обратилась она к Саффи, — но я услышала смех и подумала, что, быть может, ты здесь.

— Ну и? — в голосе жены вождя послышались повелительные нотки.

— Тебя ищет главный шаман, госпожа.

— За каким дьяволом?

— Он зашёл проверить исполнение супружеского ритуала, а тебя не застал.

— Что? — взревела Саффи, но ей на плечо легла, успокаивая, рука Церы. — Что проверить?

— Сняла ли ты сапоги с господина. — несчастная девушка сжалась, втянув головку в плечи. — Прости.

— Ну, убедился?

— Да, госпожа, но тебя нет, а муж твой не просыпается. Гамала обеспокоен.

— Скажи ему, — личико Саффи скривилось в брезгливой гримасе, — отныне это не его дело. Мой муж вчера много трудился и возблагодарил себя после трудов обильным питьём. Пусть отдыхает, я вскорости его навещу. Пошла вон.

— Могла бы и не обижать девчонку. — заметил Риз, после того как служанка покинула шатёр.

— Прости, но сейчас мне придётся вести себя как жестокая королева, иначе люди за мной не пойдут. — расплетая волосы, оправдывалась Саффи. — Ненавижу косу.

— Вообще-то, я думала — ты хочешь спасти брата и дать ему возможность сбежать. — серьёзно сказала Цера. — Но как погляжу, у тебя другие планы?

— Я? Бежать? Бросить Саффи? — Риз опешил. — Вы это о чём?

— Ты ему не сказала? — спросила женщина.

— Нет. А ты? — в свою очередь, переспросила девушка.

— Скажи я ему, и он не был бы так убедительно печален. — пустилась в объяснения Цера. — Все наши знают — маг против этого брака. А если бы он сидел благостный, у тебя сегодня могли быть проблемы.

— Я гляжу, меня тут не торопятся посвящать в тайны, — поджал губы Риз. Давайте, рассказывайте.

— Да рассказывать почти нечего. — Цера взялась посвятить мага в их заговор. — Твоя сестра, стащив у тебя всё твоё сонное зелье, опоила этой ночью Эйру, не желая ублажать его на ложе. Теперь она ему жена, хоть и не жена. Гамала видел — сапоги сняты.

Риз ошалело выпучил глаза, не зная — радоваться этой новости или страшиться.

— Но он может сказать…

Саффи и варварка переглянулись и прыснули.

— Ну что ты хочешь от него? — Цера, видя полную растерянность Риза, решила растолковать, по её мнению, очевидное. — Он ещё слишком молод, чтобы это понимать. Вот что я тебе маг скажу. — она приблизила лицо вплотную к уху юноши и прошептала. — Ни один мужчина никому и никогда не признается, что у него не вышло с женщиной. А уж вожак, который в первую брачную ночь не смог… ну ты понимаешь, сразу перестанет быть вождём. Ни один уважающий себя воин не пойдёт за ним.

— Почему? — Риз всё ещё не понимал.

— Я не знаю, но у вас, мужчин так водиться. Коли не смог, — она показала непристойный жест, — то не можешь. Правда, не думаю, — тут она нежно погладила девушку по голове, — что у тебя снова пройдёт этот способ. Придётся выдумывать ещё что-нибудь эдакое.

— Не придётся. — голос Саффи приобрёл суровые нотки. — Сегодня я его убью.

Настал черёд магу и Цере недоумённо глянуть друг на друга, переводя взгляд на девушку. Оба были убеждены в безумности подобной идеи.

— Ты не можешь… — одновременно начали они, и Риз знаком предложил взрослой женщине, воину, хорошо знавшей законы, по которым жили варвары, и уважаемой Саффи объяснить почему убийство вождя кробергов не самый удачный выход из сложившейся ситуации.

— Ты не можешь его убить. Это означает не только твою смерть. Но и его, — она указала на мага, — и всех ваших друзей. Забудь об этом.

Риз молча встал рядом с ней и несколько раз кивнул в подтверждение. Саффи зло ухмыльнулась, приподняв уголок рта.

— Кто говорит об убийстве? — она исподлобья посмотрела на них. — Это будет поединок. — она вздёрнула головкой, и её роскошные кудри взметнулись облаком. — Я брошу ему вызов.

Собеседники молча смотрели на безумную. Поводы для сомнений у них были разные, но их роднило одно — это попросту невозможно.

— Тебе никто не позволит этого сделать. — скептически заметил Риз, не сомневаясь, что у сестры есть весомые шансы выйти из схватки победителем. — На это должно быть право. У тебя его нет.

— Есть! — громко и заносчиво выкрикнула Саффи. — Я королева Севера и жена вождя варваров. От последнего он не рискнёт отказаться, и к тому же — я тоже воин, и имею право.

— Да. — согласилась с ней Цера. — Право ты имеешь, но девочка моя — с чего ты решила, что справишься с ним. Он лучший воин из когда-либо виденных мной, а повидала я немало. Взять хотя бы последнюю схватку с Эндоном. Я там была и видела, с какой лёгкостью он одолел отца, а Эндон, сама понимаешь, боец не из последних. И сдаётся мне — наш главный шаман на его стороне. Нет, дочка, — она обречённо покачала головой, — забудь об этом, тебе не одолеть его. Я не хочу плакать у твоего погребального костра. Он тебя убьёт.

Саффи снова ухмыльнулась, недобро сощурив глазки. У неё на этот счёт было другое мнение.

— А меня? — спросила она Церу. — Меня ты видела?

Женщина непонимающе глядела на неё.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, меня в бою видела? — спокойно ответила девушка.

— Ты такого высокого о себе мнения? — скептически качая головой, вздохнула варварка. — Поединок будет на мечах, луком воспользоваться тебе не дадут.

И она обернулась за поддержкой к Ризу, который стоял рядом, поджав губы, обдумывая замысел сестры. Если у Саффи получиться, то это решит сразу все или почти все проблемы. У них станет на одного противника меньше, будут развязаны руки на Севере и появится большое войско.

А если нет… Если нет, то их всех ждёт смерть. Случись Ризу самому рисковать, он несомненно рискнул бы, но биться предстояло не ему, а Саффи и поэтому … Впрочем, и по этому поводу он не обманывался — у его сестры гораздо больше шансов на победу, чем у него. Вот у кого-кого их совсем не было, так это у самого мага.

И всё же страх за неё лишал его решимости. И не надо быть взрослым или умным, чтобы не увидеть отражение этой борьбы в его облике. Суровая маска воина на лице Саффи сменилась на почти детское выражение нежности. Она подошла к брату, взяла его руки и трогательно сжав их, поцеловала.

— Доверься мне, Риз. Это лучшее, что можно придумать.

— Хорошо. — после некоторого раздумья согласился юноша. — Но знай — что если ты умрёшь, то скорей всего умру и я. Или все здесь умрут.

— Моя кровь — твоя кровь. — повторила девушка слова клятвы, обнимая брата. — До самой смерти.

— До самой смерти. — эхом повторил Риз.

— Вы оба сумасшедшие. — смирившись с неизбежным, подытожила Цера. — И что, мне в стороне остаться? Нет уж, я с вами.

*

— Ты что устроила вчера? — еле слышно спросил Эйра, поднимая заздравный кубок. — И какого так вырядилась?

Праздник продолжался, хотя пили уже не так оголтело, как вчера — воздерживались, поскольку по обычаю быть пьяну на следующий день после свадьбы считалось неприличным. Да и помимо обычая хватало причин для этого. Места обитания кробергов не славились изобилием и урожайностью — варвары подавляющее время жили впроголодь, что и отражалось на их культах и обрядах. Больше разговаривали, степенно обсуждали личные и общинные вопросы — шутки, подобные давешним не дозволялись — вчерашняя невеста стала законной женой, вдобавок женой вождя. Оскорбить супругу главы клана — серьёзное преступление, можно и головой поплатиться.

И всё же варвары изредка косились в сторону Саффи. Всем было ведомо, что она воин, но явиться на собственную свадьбу, облачённой в кольчугу — вызов всем мыслимым обычаям. Кроберги это не одобрили, но не спешили высказываться вслух.

— Я с тебя сапоги сняла? — Саффи даже не взглянула на обвинявшего её мужа. — А всё остальное… Не ко мне.

Эйра заскрежетал зубами.

— Что ты вознамерилась сделать? Хочешь опозорить меня перед моими воинами?

— Нашими. — поправила его Саффи. — Нашими. Ты дал слово. А позорить тебя, значит, и себя позорить. Нет.

— Тогда что?

Девушка впервые за день посмотрела на него.

— Ты хочешь знать? Хорошо. — Саффи подняла кубок. — Сейчас всё поймёшь. Друзья мои. — громко выкрикнула она, привлекая внимание, и повернувшись к Эйре, с почтением обратилась и к нему. — Муж мой. Считаете ли вы меня достойной женой вашего вождя?

На несколько мгновений повисла тишина. И взорвалась.

— Да! — взревели сотни, а может и тысячи глоток. Варварам пришлось по душе, что чужестранка просила их одобрения.

— А ты, муж мой? — уже тише спросила Саффи вождя ревущих кробергов. — Считаешь ли ты меня достойной женой? Не я ли снимала с тебя сапоги?

Она покорно опустила голову, что мало соответствовало её облику.

— Да, жена моя. — выдавил из себя Эйра.

— Тогда скажи, возлюбленный муж мой, признаёшь ли ты во мне воина, равного среди вас?

Эйра начинал что-то подозревать, но толпа уже ревела, радуясь, что снискавшая славу ещё ребёнком, дева-воительница, хочет причислить себя к кробергам.

— Да! — неслось со всех сторон.

Саффи вопросительно взглянула на мужа.

— Не делай этого. — тихо попросил, всё понявший, Эйра. — Я не хочу тебя убивать.

— Придётся. — также тихо ответила несостоявшаяся возлюбленная. — Да или нет?

— Как знаешь. — грустно произнёс Эйра, громко добавив: — Да!

Варвары дружно застучали могучими кулаками по доскам столов, грозя их развалить.

— Тогда я вызываю тебя на поединок! — перекрывая, вмиг стихший рёв, бросила девушка. — Я, леди Саффи, королева Севера, вызываю тебя на бой до смерти.

*

Одетая по-боевому женщина, вооружённая костяным, искусной работы, гребнем, по-матерински расчёсывала волосы девушке. Роксана, вторя ей, тоже приводила себя в порядок, катаясь спиной по земле, выводя засевших в шкуре, паразитов. Ворон остался внутри предаваться любимому занятию на отдыхе — бутылке.

Саффи сидела на чурбачке рядом со входом в шатёр, занимаясь самым что ни на есть воинским делом — правила свой меч — короткий, немного расширяющийся к концу клинок — такой же, как и лук, подарок наставника, погибший от рук тех, чьего вождя она сегодня убьёт. Час назад, в полной тишине Эйра признал её право бросить ему вызов, приняв его.

Неслыханное дело — женщина бросила вызов вождю, и непросто женщина — жена, сразу после первой брачной ночи. Изредка, конечно, случалось, что вдова требовала поединка с убийцей супруга и даже побеждала, что случалось ещё реже, но жена с мужем… Кроберги терялись в догадках, втихомолку пытаясь угадать, что такого произошло в шатре вождя, после того как жених с невестой оставили торжество.

Эйра молча покинул, испорченный выходкой Саффи, праздник, едва сдерживая бушевавшую внутри ярость. Он считал себя, и небезосновательно, жестоко обманутым и оскорблённым, невесть откуда взявшейся девчонкой, заслуживающей смерти.

Но Эйра убивать её как раз и не хотел. Он мечтал видеть её покорной у своих ног, нежно заглядывающей ему в глаза, в попытке предугадать его самые сокровенные желания. Как сладко было бы унизить её.

Но Эйра был умён — он понимал, что эта девушка не простит унижения, и скорее кинется на меч, чем станет рабой. Тогда придётся доказать ей — он воин лучше неё, а победив, милостиво простить. Ну а если и это не поможет — пришкварить пятки её любимому братцу.

— Может, всё-таки возьмёшь? — Риз протянул маленький флакон.

— Нет. — пресекающим дальнейшие уговоры тоном ответила Саффи. — Нельзя. Поединок должен быть по чести. Это во-первых. Во-вторых, — она откинула локоны, приоткрыв ухо. — Вот это может помешать. — и указала на шрам.

Девушка запрокинула голову, получая удовольствие от скольжения гребня по волосам — уже давно никто не расчёсывал ей локоны. Последний раз это делал брат ещё в Пражане, а после ей было не до этого. Она прикрыла глаза и закончила:

— И что самое главное — шаман.

— Что шаман? — ночные переживания и утреннее решение сестры, сделали Риза слегка заторможенным.

— Он у тебя всегда такой тугодум? — Цера даже не взглянула на него, любуясь золотой шевелюрой Саффи. — Одним словом, маг. Ах, до чего же у тебя красивые волосы! — воскликнула она, меняя тему разговора. — Будь у меня такие — вжизть не притронулась бы к мечу. — А тебе я так скажу, — зашептала женщина над самой макушкой девушки, лаская драгоценную волну, — проще было сражаться с Эйра на ложе — там у тебя гораздо больше шансов. — она обошла кругом и присела на корточки перед упрямицей. — Может, передумаешь?

— Ангус бы тебя простил. — решил присоединиться к уговорам Риз, до конца неуверенный в безусловной победе сестры.

При упоминании этого имени настроение Саффи сразу испортилось. Она вновь принялась водить точилом по лезвию, давно не нуждавшегося в этом.

— Его не трогай. — голос был ровен, но в нём прозвучала боль. — Пожалуйста.

— Прости. — Риз готов был откусить свой язык. — Мелю разную чушь.

Повисла тишина.

— Ты его сточишь до размера засапожного ножа. — уловившая напряжение Цера, поспешила разрядить обстановку. — Пожалей клинок.

— Не мешай. — нараспев ответила Саффи, пробуя ногтем остроту лезвия и пытаясь забыть минутную слабость. — Это помогает мне сосредоточиться.

— Всё равно тебе не дадут им сражаться.

— Это ещё почему? — девушка разом задвинула свои печали глубоко под сердце. Теперь речь зашла о более насущном.

— А вот из-за него. — и Цера указала на мага.

***

— Беги, Саффи!

Приютившая их крестьянская семья состояла из троих — совсем старой пары, мужа с женой, которые несмотря на невозможно сморщенные лица и иссохшие тела, были ещё в силах заниматься своим тяжёлым ремеслом, и их внука — совершенно неприспособленное к самостоятельной жизни создание. Убогое, обречённое влачить жалкое существование, подобие человека.

Впрочем, Саффи совершенно не смущал этот восемнадцатилетний здоровяк-уродец, разум которого, вряд ли превосходил по своему развитию уровень дворового пса. С первого же дня их появления на ферме, он собачкой ходил за девочкой, стараясь всячески ей угодить. Саффи и Дагарле приходилось выполнять самую примитивную и зачастую не слишком чистую работу по хозяйству, расплачиваясь этим за кров и скудную пищу, и Чар с радостью помогал носить дрова и воду, счастливо мыча, когда девочка его благодарила.

Дед с бабкой были не против этой дружбы — наоборот, радовались тому, что их внук хоть что-то делал. Раньше, до прихода этой немного странной женщины с ребёнком, его невозможно было заставить заниматься делами. Вряд ли жалкий калека притворялся непонятливым, хитро отлынивая от работы. Его мозг был попросту неспособен на это. Скорее почувствовал в Саффи старшего товарища, и как маленький ребёнок воспринимал тяжёлый труд как забавную игру.

А уж когда, в свободное время, она брала убогого на речку, ловить рыбу, пределов его восторгам не было. Ясное дело — попасть заострённой палкой в небольшую рыбёшку ему ни разу не довелось, но он не унывал и веселился, когда это удавалось сделать девочке.

Саффи попробовала научить Чара ловле удочкой, но результат оказался ещё хуже — через минуту ожидания поклёвки, он принимался лупить удилищем по поплавку, пологая, что не двигающийся стержень, сделанный из пера, виноват в отсутствии улова. Убегал, злясь, но неизменно возвращался, зная, что в утешение получит венок из полевых цветов, который сплетёт ему девочка.

Трое здоровенных, с заросшими лицами мужиков ворвались в ворота, распугав заметавшихся по двору кур. Один из них, мимоходом ударил топором старуху, кормившую птицу. Другой деловито направился к дому хозяев, вынимая из-за пояса большой нож.

Вышедший из сарая старик, где ворошил деревянными вилами сено, наткнулся на третьего. Он опытным взглядом сразу понял, что произошло и мгновенно оценил обстановку. Видимо, в молодости ему довелось не раз применять оружие на поле боя, поскольку такой хороший участок земли мог достаться ему от лорда только за ратные заслуги.

Вилы вошли в брюхо, без труда пробив толстую рубаху разбойника и сломались. Истошный вопль тут же привлёк внимание обладателя топора. Он опрометчиво метнул своё оружие в деда, но тот изловчился и отбил черенком от вил, летящий в голову топор. Но то ли от старости рука дрогнула, то ли удача совсем отвернулась от бывшего воина, только отскочив, топор угодил лезвием ему в плечо. Бородатый бандит бросился на хозяина фермы, сбивая его с ног и сжимая на его горле руки.

Старый, пошедший не одну битву, ратник не смог оказать достойного сопротивления убийце, пусть неопытному, но куда более молодому и физически крепкому. Бардовое от натуги, волосатое, давно немытое, пускающее слюни от злобы, лицо — последнее, что довелось увидеть этому мужественному человеку.

Убедившись в смерти хозяина фермы, разбойник, подняв отлетевший топор, бросил досадливый взгляд на своего, менее удачливого собрата по ремеслу. Тот корчился в предсмертных муках, тихонько постанывая. Грязно выругавшись, он кинулся вслед, скрывшемуся в дверях, напарнику.

Саффи помогала тётке чистить печь. Дагарла, некогда знатная леди, дочь лорда, уже не жила — выживала, стараясь спрятать сознание глубоко внутрь, чтобы не сойти с ума. Понимание, что уже ничего не вернуть из прежней жизни, лишало её сил, и она всё больше замыкалась в себе.

Но появление бородатого незнакомца на пороге вернуло её к действительности.

— Беги за помощью! — схватив кочергу, закричала Дагарла, нанеся неумелой рукой удар, с одной лишь целью — дать возможность племяннице выскочить наружу.

Саффи юркнула мимо разбойника к дверям. Прошмыгнув во двор, она столкнулась с топорником, спешившему не дать ушлому напарнику прикарманить хозяйское добро. Тот инстинктивно махнул орудием, но ловкая Саффи проворно отскочила в сторону и рванула к воротам.

Разбойник сообразил, что маленькая девочка, чего доброго, сможет привести помощь, и тогда прощай, доставшаяся такой кровью, добыча. Он бросился за ней, резонно полагая, что догнать восьмилетнюю девчонку не составит труда. Внезапно, на его пути возник рослый малый, с глупым лицом, отчаянно мычащий и размахивающий руками, загораживая ему дорогу. Он ударил его топором в грудь, повергая на землю.

Саффи бежала, отчётливо слыша топот тяжёлых ног за спиной. Она легко могла бы оторваться от преследователя, но у неё уже созрел план. Она держала дистанцию, давая надежду разбойнику догнать её. В какой-то момент, она, почувствовав опасность, уклонилась в сторону, и тяжёлый, крестьянский топор пролетел мимо.

Добежав до леса, Саффи совсем снизила скорость, до минимума, сокращая расстояние с бандитом. Её глаза выглядывали столь сейчас необходимое. И увидели. Рука разбойника уже протянулась, дабы ухватить её за платье, когда, добежав до выбранного дерева, она неожиданно свернула в сторону. Увлекаемый собственным телом мужик, не успев затормозить, всем весом напоролся на сухой обломок ветки, пробив себе грудь.

Услышав треск ломающегося дерева и предсмертный хрип, Саффи остановилась. На всякий случай отпрыгнув в сторону, она позволила себе оглянуться. В шаге от выбранного ей дерева лежал, подёргивая ногами, её преследователь. Она несмело подошла, желая убедиться в смерти первого убитого ею врага. От него неприятно пахло.

Постояв с минуту, Саффи бросилась обратно, подхватив по дороге валявшийся в кустах топор. Вернувшись, она влетела в ворота усадьбы. Деловито осмотрелась, оценивая обстановку, и кинулась в дом.

Дагарла сидела на полу, обхватив колени руками и монотонно раскачиваясь. Платье на ней было разорвано, обнажая левое плечо и грудь. Рядом с ней, с проломленной поленом башкой валялся мёртвый разбойник. А в углу сидел, свесив безжизненно голову, Чар. Грудь его, залитая кровью, была разворочена ударом топора. Лишённое богами ума, но наделённое неимоверной силой, создание, умирая, смогло унести с собой одного из убийц.

Саффи выронила топор. Дагарла даже не среагировала на её появление. Она продолжала раскачиваться, бубня про себя:

— Мы все сдохнем. Мы должны сдохнуть. Почему мы ещё не сдохли?

Её взгляд наткнулся на Саффи. Словно вспоминая, кто перед ней, она наморщила лоб. На мгновенье к ней вернулось сознание, и она громко и весело произнесла:

— Твой отец сдох, и мой отец сдох. Твоя мать сдохла, и моя тоже. — она громко и страшно захохотала. — Когда ж мы-то сдохнем?

***

— Приступим?

Огромный круг из людей, собравшихся посмотреть поединок, напомнил Ризу манеж в Массале. Его, как родственника жены вождя, из уважения, пропустили вперёд. Рядом сидела на задних лапах волчица, плечом к плечу с карганом. Бесцеремонно растолкавшая толпу Цера, под косыми взглядами сородичей заняла место с другой стороны от мага.

С разных концов импровизированной арены расступилась человеческая стена, давая проход поединщикам. Первой, под всеобщее молчание появилась Саффи — в кольчужном жилете, поверх поддетой под него лёгкой кожаной курткой и таких же штанах. Волосы, заплетённые в косу, девушка уложила кольцом вокруг головы, наподобие шлема.

Она вышла на середину, ожидая противника, который не замедлил себя ждать. Под рёв толпы и стук копий о землю, появился Эйра. В простой рубахе, заправленной в штаны, он шёл ей навстречу. Лицо его выражало раздражение некой досадной помехой — маленькой, но неприятно мешающей занозой. Девушка не осталась в долгу — презрительно осмотрела его снизу-вверх. Глаза их встретились — ни о каком примирении речь не шла.

— Я готова. — ответила на предложение начать, Саффи.

— Ха! Вызвала на бой до смерти, а сама, — Эйра одним движением стянул с себя рубаху, — облачилась в доспехи с головы до ног. — он отшвырнул в сторону снятую одежду, пошёл по кругу, поигрывая могучими мышцами. — Ты бы ещё в клетку от меня спряталась.

Варвары заржали громко и издевательски. Саффи грустно усмехнулась — она ожидала нечто подобное. Она направилась в сторону друзей, стоявшим островком любви посреди моря ненависти. Присела перед Роксаной, потрепала ей холку, что-то прошептав на ухо. Легонько щёлкнула по клюву ворона. Прижалась лбом ко лбу Риза и отстранившись, еле заметно покачала головой, запрещая брату вмешиваться. Столкнулась локтями с Церой, кивнувшей ей, желая благополучного исхода поединка.

Попрощавшись таким образом со своими, она направилась обратно, попутно сбрасывая кольчугу, расшнуровывая и скидывая куртку, а поравнявшись с противником, демонстративно стянула через голову и рубаху. Эйра заскрежетал зубами — хитрая девчонка вновь его провела — широкая полоса материи скрывала грудь. Никто не посмеет утверждать, что тонкая ткань может считаться доспехом. Унизить её ещё до боя не получилось.

— Ваши мечи. — важно изрёк, подошедший главный шаман — мужчина непонятного возраста, с гладко выбритыми головой и подбородком, но длинными, свисающими усами. Он протянул им два, одинаковых как братья-близнецы, клинка. — Пусть бой будет честным.

Поединщики разошлись. Саффи приняла защитную стойку. Кончик её меча находился на уровне глаз, и она сразу ощутила всю его тяжесть — он плохо лежал в руке, нагружал плечо и никак не подходил для ловкой, но очень лёгкой девушки. Таким сподручнее орудовать какому-нибудь здоровяку-варвару, вроде того, что стоял напротив.

А для Эйры меч, похоже, был невесом — он несколько раз, как бы невзначай, обернул рукоять вокруг кисти, демонстрируя мастерство владения клинком.

Он не торопился. Знал — эта дева-воительница ловка и проворна. Лук в её руках чрезвычайно опасен, вот только воспользоваться им ей не придётся, а против его меча у неё нет ни единого шанса.

Эйра дёрнул плечами, имитируя начало атаки. Девушка повелась, слегка подавшись назад. Варвар усмехнулся, резко, снизу ударил по её клинку, сбивая его в сторону. Саффи перехватила меч двумя руками, развернулась, увлекаемая его инерцией, открывая левый бок. Эйра не воспользовался подходящим случаем сразу же закончить поединок.

— Я думал, будет веселее! — он поднял руки, приглашая зрителей посмеяться над дерзкой девчонкой, возомнившей себя достойным ему противником. — Или хотела напугать меня видом своих тонких ручонок?

И перешёл в атаку. Серия несильных, но хлёстких ударов была достойно встречена Саффи. Правда, каждый из них, умело отведённых, стоил ей шага назад.

— Заморозь меня Льды, ты пришла сюда бегать от меня или биться? — Эйра, со знанием дела пытался вывести из себя противника. — Сражаться будем или как?

Послышались смешки. Среди кробергов сейчас не нашлось бы ни единого человека, усомнившегося в победе их вождя. И будь у варваров обычай делать ставки, на Саффи не поставил бы никто, даже Цера.

Риз не понимал, что происходит. Ему доводилось несколько раз видеть тренировку сестры и пару раз последствия боя с её участием, когда считал трупы убитых ею врагов, но сейчас Саффи не походила на саму себя. В ответ на насмешку она, двумя руками ухватив рукоять, принялась нелепо размахивать мечом, казалось бы, позабыв о защите. Эйра хохоча, без особого труда отбил все удары, а от последнего увернулся, уйдя в сторону. Девушка, вложившая всю силу в эту попытку достать соперника, пробежала мимо, едва не споткнувшись. Новый, ещё более громкий взрыв смеха сотряс поле боя. Кроберги, тыкая в неудачницу пальцами, хлопали себя по ляжкам, презрительно выкрикивая непристойности в адрес Саффи.

Риз буквально заставил себя оторвать свой взгляд от поединка, озираясь в поисках объяснения такого странного поведения сестры. И увидел… Главный шаман буквально сверлил Саффи глазами, не мигая и бормоча что-то себе в усы. Юноша тут же почувствовал его магию, какую-то непонятную, но до боли знакомую. Он уже подался вперёд, набирая в лёгкие побольше воздуха для возмущённого крика, как сильная рука легла на его плечо, сжимая его пальцами и отдёрнула назад.

— Не смей, маг. — чуть слышно, но твёрдо произнесла Цера. — Не смей вмешиваться.

— Но шаман… — прижавшись к ней плечом, начал Риз — Он…

— А я говорю не вмешивайся. — она с силой надавила на шею юноши, словно пыталась вогнать его в землю. — Наберись мужества.

— Варвар останется варваром, — подумал Риз, — пусть друг погибнет, лишь бы бой был зрелищным.

А бой продолжался. Саффи, на свою беду, принявшей на пяту клинка меч противника, пришлось перехватить лезвие левой рукой, рискуя порезать ладонь.

— Признай меня своим мужем и повелителем, — давя сверху, предложил Эйра, — и я спасу твою честь. Ты займёшь достойное место средь мужей.

— Я уже сняла с тебя сапоги, — еле сдерживая натиск, прорычала девушка — Что тебе ещё нужно?

В её глазах не промелькнуло и тени согласия. Он зло осклабился и ударил левой рукой в её незащищённый бок. Девушка, охнув, просела, и тут же сильный удар правым кулаком в челюсть, опрокинул её на землю. Она постаралась вскочить, но последовал толчок ногой, и если бы не подставленная рука, Эйра переломал ей рёбра.

Меч отлетел на несколько шагов, и Саффи, на карачках поползла к нему. Её торжествующий муж медленно шёл за ней, опустив оружие.

— Вот что бывает, когда девчонка берётся за ме…

Никто из присутствующих не понял, что произошло. Клинок Саффи, пройдя снизу вверх, вспорол могучий пресс, и разрезая внутренности, желудок, лёгкие, чиркнув по позвоночнику, вышел наружу над правой лопаткой. Недоконченная фраза вырвалась кровавым кашлем, забрызгав горячим и липким лицо Саффи.

И тут она допустила ошибку — слишком близко оказалась с ещё живым противником. Его рука метнулась к горлу, стремясь, в последней попытке раздавить трахею. Глаза девушки наполнились ужасом — её жизнь оказалась между пальцев уже побеждённого врага.

Но пальцы не торопились сжиматься, наоборот, ослабили хватку и… переместились на щёку, силясь погладить её. Эйра, мутнеющим взглядом, точно стараясь запомнить, осмотрел лицо своего убийцы. Рука в последний раз напряглась и упала. Его тело осело, скользнув по деве-воительнице и рухнуло к её ногам.

Гнетущее безмолвие повисло над полем. Тишина стояла такая, что разноголосое стрекотание цикад, казалось оглушающе громким. Кроберги отказывались верить своим глазам, ожидая чуда.

Но чуда не случилось. Саффи обессиленно опустилась на колени рядом с трупом Эйры. Вложила выпавший меч в его правую руку, примостив её на груди. Левую поднесла к губам и поцеловала, одновременно закрывая мёртвому глаза.

— Магия! — разрывая тишину, завопил главный шаман. — Она убила его магией. Убейте их всех!

Толпа обступила от Риза и друзей, наставив на них копьями. Нарастал возмущённый гул — варвары готовы были разорвать святотатцев.

— Ты лжёшь! — голос Церы походил на рёв раненой медведицы. — Ты лжёшь, шаман. Я сама вдевала ей серебро в уши. Поэтому ты не мог ничего сделать — раб своего господина.

Это было страшным оскорблением — заподозрить шамана в попытке помочь одному из бойцов в честном поединке, да ещё и магией. Саффи, до этого времени стоявшая на коленях, воздавая посмертные почести погибшему мужу, подняла руку. Какая-то неведомая сила заставила кробергов замолчать.

— Мой муж мёртв. Кто из вас, — она поднялась с колен, продолжая смотреть на тело Эйры, — осмелиться бросить мне вызов?

Её заметно пошатывало, многострадальная губа распухла, сочась кровью, левый глаз заплыл. Она сплюнула красным, презрительно глядя на притихших и растерянных кробергов. Внезапно их ряды расступились и выпустили претендента. И ещё одного, и ещё. Трое парней, видимо, из числа ближних соратников вождя захотели отомстить. Или заявить о своём праве занять место павшего.

— Есть кому вас оплакивать? — в её тоне слышалась полная уверенность в победе. — Я прошу прощения у ваших матерей за то, что собираюсь сейчас сделать. Цера! — она обернулась к своим. — Мой меч.

Женщина-воин отпустила плечо мага и потянула, заткнутую за пояс острую полосу металла. Взлетел, блеснув на солнце, клинок и очутился рукоятью в ладони Саффи. Следуя примеру Эйры, она играючи покрутила им, сменила руку, обернула меч вокруг себя, вновь возвращая в правую.

— Я буду биться с вами троими сразу. — заявила дева-воительница. — У меня нет ни времени, ни желания устраивать три поединка. Готовьтесь.

— Она сошла с ума! — Риз вцепился в руку воительницы. — Цера, что ты молчишь.

Варварка не вымолвила и слова. Риз посмотрел на неё и был поражён — женщина улыбалась. Улыбалась, словно и не было смертельного поединка, в котором едва не погибла её подруга. Словно не грозила ей ещё большая опасность.

— Ты ничего не понял, маг? — не удостаивая его взглядом, она наконец соизволила говорить. — Впрочем, куда тебе. Эти, — Цера указала на троих парней, — тоже не поняли. Тем хуже для них.

— О чём ты говоришь? Их трое, они убьют её.

Цера поглядела на Риза, как на несмышлёныша.

— Твоя сестра великий воин. Она убьёт их.

— С чего ты решила? — всё ещё не понимая, но с просыпающейся надеждой спросил Риз.

— А тебе не показалось странным поведение сестры или ты никогда не видел, как она бьётся? Я видела. Не всё, похоже, но видела. — она панибратски поддела его за подбородок. — Или ты всерьёз подумал, что Эйре помог шаман? Да ни одному шаману не преодолеть серебро, продетое в её уши. Девочка просто играла с Эйра.

— Зачем? — он уже начинал признавать правоту Церы. — Почему было не закончить поединок сразу?

— А вон из-за них. — она кивнула в сторону молодой троицы, успевшей снять куртки и разминающихся перед схваткой. — Чтоб не искать их потом.

— Так ты знала? — испытав чувство облегчения и слегка возмущаясь, спросил юноша. — А почему мне не сказала? Я тут …

— Ну не знала, а догадалась. — её губы дрогнули, скрывая улыбку. — И ты такой забавный, когда переживаешь. — Цера дружески хлопнула мага по спине, да так, что он заметно качнулся. — Ох и дохляк же ты. — варварка по-матерински обняла юношу. — О! Начинается. — женщина отстранила его от себя, напоследок взъерошив ему волосы. — Она управится с ними раньше, чем ты успеешь трижды позвать мамочку.

Трое молодых воинов веером окружили Саффи. Несмотря на отсутствие выдающейся мускулатуры, вид её был грозен. С ног до головы забрызганная кровью, наполовину нагая, с мечом в руке она казалась олицетворением самой смерти. Мёртвый Эйра являлся тому подтверждением.

Бой длился ровно столько, сколько требуется трижды взмахнуть мечом. Ещё три тела ляжет на погребальный костёр, ещё на три воина станет в её войске меньше. Но путь наверх, в этом Саффи начала отдавать себе отчёт, будет залит кровью, и она ничего не сможет изменить. И её кровью тоже.

— Можешь проверить. — она швырнула свой меч к ногам шамана. — И только попробуй сказать, что на нём магия.

Эта схватка обошлась ей дороже — левое плечо было вспорото, и широкая, густая, красная полоса, струйкой стекала по руке. Риз выскользнул, от не успевшей среагировать, Церы, и бросился к сестре.

— Не дай мне упасть. — еле слышно попросила Саффи, когда брат, завращав ладонями, принялся затягивать рану. — Или нас всех прирежут.

— Останется шрам. — предупредил Риз, покончив с раной и положил руку на грудь сестры. — Бери. Она тебе сейчас важней.

Саффи почувствовала, как жизнь брата перетекает в неё. Видела, как бледнеет, теряя силы, его лицо. Она перехватила руку, готовясь оторвать её от себя, когда почувствует, что достаточно.

Но Риз и сам понял, что сестра больше не нуждается в его помощи. Он отступил на шаг, догадавшись, что она задумала, встал перед ней на колено и склонил голову. За его спиной послышался глухой удар о землю.

— Кроберги, стучите! — возвысила голос Цера. Её копьё мерно поднималось и опускалось. — Стучите, возьми вас Льды! Она бросила вызов вождю и победила. Стучите! Если в вас осталась хоть капля чести — стучите!

Ей пришлось с десяток раз ударить древком о землю, прежде чем ещё одно копьё поддержало её призыв. Потом ещё. Через минуту к ней присоединился весь лагерь, молча, в едином порыве признавая в хрупкой девочке непобедимого воина.

Глава 2. Жребий

Низкий, знакомый потолок дарил умиротворение и состояние покоя. Отдающий красным полумрак, напоминал о приятном, изгоняя всё дурное и печальное. Шерстяное покрывало, в шёлковом чехле создавало тепло и уют. Ничего не хотелось — просто лежать, предаваясь лени, и ни о чём не думать. Слабое тело поддакивало этим мыслям, оберегая себя на время, от действий, на которое пока было не способно.

Он огляделся — да, это та самая комната, за два года ставшая родней его старой башни, которую он разрушил, приняв предложение Золаритара, и нового дома, построенного здесь, в Массале. Как же он устал бороться с этой привязанностью, к тому же неизменно проигрывая борьбу.

Левое, придавленное, плечо занемело. Гелерд не сомневался, из-за чего или, вернее, из-за кого его рука потеряла чувствительность. Он не торопился поворачивать голову в её сторону, боясь снова попасть под влияние нежных, девичьих глаз и прекрасного, молодого тела.

Это было сродни тому страху, который он победил, выйдя на арену. Но этот страх не хотелось побеждать. Хотелось раствориться в нём без остатка, упасть в его объятия и отдаться на милость победителя.

Он попробовал вспомнить, как очутился здесь.

Вот он бредёт по улицам столицы, страшный, полуголый, с головы до ног в крови. Боязливо шарахаются встречные прохожие, обходя стороной шатающегося, готового упасть, человека. Будь Золаритар посообразительнее, послал бы за ним стражников, которые по ошибке, вполне могли случайно забить насмерть, казавшегося пьяным, мага.

Он вспомнил, как ноги сами привели его сюда. Вспомнил, как выкрикивал её имя, почти падая у входа в бордель, не пускаемый внутрь охраной. Как выбежавший на этот шум, дрожащий от страха, управляющий заведением, под разными, благовидными предлогами старался сплавить, истекающего кровью, куда подальше. Вспомнил, как появившаяся в дверях хрупкая, одетая в полупрозрачное, девушка, испуганно взглянув на окровавленное бедро, подхватила его подмышки, негодующе крича на лысого управляющего, понося его всячески, заставила охрану помочь ей перенести раненого в её комнату. Как еле сдерживая рыдания, она уговаривала его, ревущего от боли и заливающего простыни кровью, не дёргаться, сама зашивая ему рану. Как трясло его от холода, посреди массальской жары.

Она спасла ему жизнь. Несмотря на его железное здоровье и, возросшую за последнее время Волю, он вполне мог истечь кровью, не приди к нему вовремя помощь. Ему, давно забывшему, что такое благодарность, нестерпимо захотелось отплатить ей за своё спасение.

Он всё-таки повернулся посмотреть налево. Примостившись на его плече, положив ладошку на его грудь, укрытая одним с ним одеялом, тихонько посапывая, спала Гюльзар. Гелерд приподнял покрывало — в отличие от него, голого, она была одета в плотные шальвары и рубашку с длинным рукавом. Её левая ножка змейкой обвилась вокруг ног мага. Видимо, пыталась согреть, его, замерзающего от большой потери крови.

Он заглянул ей в лицо. Правая рука потянулась погладить длинные, прямые, чёрные волосы. Девушка, словно почувствовав его взгляд на себе, открыла глаза. Она поцеловала его плечо и проворно выскользнула из-под одеяла. Быстренько взяла с прикроватного столика высокую кружку и вернулась обратно, встав на кровать коленями. Приподняв ему голову, поднесла кружку к губам, предлагая выпить.

— Что это? — по привычке, недоверчиво спросил маг.

— Пей, господин. — Гюльзар уговаривая, поглядела на него. — Это приготовил мой лекарь. Он меня лечил, когда… в общем, хорошо восстанавливает потерю крови. Пей. Хочешь, я тоже попробую?

Пару мгновений Гелерд раздумывал.

— Не надо. Я тебе верю. — он сделал глоток.

Лекарство оказалось сладким и приторным, но действенным — тело сразу почувствовало прилив сил. Настолько, что рука сама скользнула под рубашку. Девушка улыбнулась и слезла с кровати раньше, чем он успел перехватить её талию второй рукой.

— Не сейчас, господин. — ставя на стол кружку, произнесла Гюльзар. — Это скоро пройдёт, а силы нужно поберечь — ты ещё нездоров.

Она вернулась на ложе, но легла поверх одеяла, давая понять, что близости между ними не будет. Снова примостилась у него на плече, подложив под щёку ладонь.

— Тебе не холодно, господин?

— Мне хорошо. — снисходительно ответил маг, хотя вместе с силами проявилась боль в раненом бедре.

— Если почувствуешь жар, ты мне скажи. — заботливо проверяя, нет ли горячки, девушка положила ладонь ему на лоб. — Мне велено в этом случае дать тебе настой.

Гелерд нежно взял её руку. Поцеловал.

— Ты носишь браслет, что я подарил? — заметив отсутствие змеек на её запястье, спросил он. — Не потеряла?

— Я надеваю его, только когда с тобой, господин. — она сжалась в комочек. — нечего им радовать других.

Девушка умолкла. Гелерд тоже не проронил ни слова. Несколько минут они лежали молча. Тут маг вспомнил о своём желании.

— Ты спасла мне жизнь, Гюльзар. — он поцеловал её волосы. — Я хочу чем-нибудь отплатить за это. Скажи, что ты желаешь — подарок или я что-то могу сделать для тебя?

— Господин. — робко начала девушка. — У меня есть просьба. Вернее, пожелание.

Она умолкла, боясь озвучить сокровенное. Гелерд пальцем поднял её голову за подбородок и всмотрелся в её лицо. Девушка скромно отвела взгляд.

— Смелей. Если это выполнимо, я сделаю. Обещаю.

— Я…, — ей, несмотря на заверения мага, всё равно не хватало решимости признаться, — ты не мог бы поговорить с хозяином.

— О чём? — настаивал Гелерд. Почему-то его начинала забавлять эта игра. Что-то приятно-интригующе забурлило внутри. Ему показалось, что, исполнив просьбу, он сам получит удовольствие.

— Скажи, чтобы я… — она задрожала, ещё больше сжимаясь, и решившись, выдохнула, — была только с тобой.

Гелерд ожидал всего — денег, смены положения, драгоценностей. Даже пожелания свободы, но не этого. Маг был обескуражен. С минуту он молчал.

— Если…

— Хорошо. — не дав ей договорить, медленно произнёс Гелерд. — Я потолкую с ним на эту тему, и если надо, заплачу за тебя. Ты довольна?

— Спасибо. — только и смогла произнести Гюльзар. Она вытянулась, дотягиваясь до его шеи и поцеловав, еле коснувшись губами, вернула голову назад, на плечо мага. Крупная капля скатилась по коже Гелерда и нырнула ему подмышку.

*

По обычаю, вызвавший и победивший в поединке вождя занимал его место. Но формально, в случае смерти предводителя, кробергами правил Круг Шести — совет без вождя. Пока не закончиться тризна и не погаснет погребальный костёр, лидера у варваров нет.

Так деве-воительнице и объявил главный шаман. А эту ночь, она, как вдова вождя, обязана провести с ним в его шатре — собственноручно омыть его тело и воздать почести мужу надлежащие жене. Круг Шести позволил ей взять в помощь её подругу Церу, в качестве не столько помощницы, а скорее, как знатока обычаев варваров. На этом настояла сама Цера, подозревая, что Гамала или кто-нибудь из молодых членов Круга захочет воспользоваться ошибкой в ритуале и выдвинуть обвинение в нарушении обычаев, со всеми вытекающими последствиями. По словам женщины-воина, именно молодая часть варваров не желала бы видеть Саффи вождём кробергов. И это несмотря на то, что она собиралась возглавить партию войны.

Впрочем, воевать им бы пришлось с Империей, а это куда тяжелее и опаснее, чем грабить, пусть и небогатые, но почти беззащитные земли Севера. Слишком разрознены были силы северян, чтобы, несмотря на численное превосходство, остановить, способных сплотиться в единый кулак, варваров.

Старая часть кробергов, если, конечно, можно назвать старыми, отцов молодых, шестнадцати-восемнадцатилетних воинов, обременённая семьями и ранами, получила то, что хотела — землю на материке, новый дом, который в сравнении с тем, откуда они пришли, был благословен.

Молодые же уже вкусили крови и богатой добычи, и что по мнению стариков было плохо, ещё не знали горечи поражения. Напрасно они убеждали сыновей, что битва при Кериге не так много значит, и что разграбленные города, по дороге на юг, всего лишь везение — слишком хорошо они помнили, как пятнадцать лет назад вернулся только один из пяти, ушедших на материк, воинов, да и те, в большинстве, потеряли свои семьи. Молодёжь желала воевать.

— Что ты намерена делать дальше? — поинтересовался Риз, когда закончил привадить в порядок избитое лицо сестры.

— Для начала, неплохо бы стать их вождём. Я так понимаю, это будет совсем непросто, несмотря на мою победу над Эйрой. Нужно как-то убедить их, и в этом можешь помочь только ты. — она посмотрела на Церу. — Ты знаешь их, — она поправилась, — то есть наши обычаи и верования.

— Тогда должна понимать, что ты женщина. — в противовес заметила Цера.

— И что с того? — спросил Риз, который так старался подавить любое проявление мужского начала, что и в быту уже не видел разницы между полами. Представить наличия противоположных взглядов на одни и те же вещи у мужчин и женщин он не мог.

Обе представительницы прекрасной половины человечества, молча поглядели на мага, как на ребёнка, маленького и глупого, и не сговариваясь, закатили глаза кверху.

— Я тут предлагала ему девку, так он отказался. Что с ним не так? — Цера вопросительно глянула на молодую подругу. — Ну с тобой-то всё ясно — не желала делить власть с Эйра. Это понятно. А он-то чё?

— Он маг. — со вздохом, будто это всё объясняло, сказала Саффи. — Не лечится.

Юноша надулся. Его сестра всё меньше и меньше походила на ту милую девочку, о которой он заботился в Сагрне, становясь злее и циничней. Риз проклинал Гелерда, с его жадность, властолюбием и амбициями — из-за него его мирная жизнь превратилась в череду утрат и метаний по свету. Сначала он потерял Сида, потом дом, теперь терял сестру, которая, похоже, всё меньше нуждалась в нём.

Риз был умным мальчиком и понимал — этот момент рано или поздно наступит, и его сестра станет жить своей жизнью, и что он сам приблизил его, затащив девчонку в горы Каишта. Но от этого она не переставала быть его сестрой, и по-прежнему глубоко и преданно любил её.

Саффи, похоже, догадалась об обиде, которую мимоходом нанесла брату. Она сделала шаг к нему, и прижавшись щекой к его груди, по-детски сопя, попросила прощения.

— Прости. — слова прозвучали искренне и нежно. — Я становлюсь грубее с каждым днём, но ты ведь мой брат и простишь меня?

— Так что мы предпримем? — примирительно спросил Риз, обнимая сестру. — Каков наш план?

— Не знаю. — всё ещё пребывая в состоянии детскости, не отрываясь от брата, пробубнила девушка. — Чего-нибудь придумается.

— Есть у меня мысль. — хитро сощурив глаза, сообщила Цера. — Забавная.

— Какая? — тут же превращаясь из девочки в воительницу, поинтересовалась Саффи.

— Ни один мужчина, из числа воинов, никогда не признает право женщины командовать им. — она хлопнула себя по коленям, в подтверждении этого постулата. — Это в крови, и с этим невозможно бороться. Тебе придётся быть в три раза сильнее самого сильного из них, в три раза храбрее и вдесятеро мудрей. И даже тогда это не гарантирует их покорность.

— И-и, договаривай. — Саффи окончательно превратилась в королеву. — Что?

— А то. — Цера загадочно обвела всех взглядом. — Надо обратиться к тому, чьим мнением они не смогут пренебречь и кто развеет мужские сомнения насчёт главенства женщины.

— И кто же это? — одновременно, с живейшим интересом спросили Риз с Саффи, и вся четвёрка, включая ворона с Роксаной, подалась в сторону, казалось бы придумавшей выход, Церы.

— Я думаю. — с самым серьёзным выражением лица произнесла женщина. — Мне надо посоветоваться кое с кем. Значит так, — она обращалась к Саффи, — помогу тебе омыть тело, объясню, что дальше делать и уйду на всю ночь. Справишься?

— Может, скажешь? — спросила за всех девушка. — Нам…

— Нет. Мысль слишком сырая. Даже если то, о чём я думаю сработает… — Цера печально осмотрела компанию. — это будет опасно. Очень. Но если выгорит — ты станешь вождём всех варваров.

Дальнейшие расспросы прервал появившийся на пороге главный шаман. Он с неприязнью осмотрел всех присутствующих, так и оставшихся для него чужаками, а также Церу, которую он презирал, как предательницу.

— Тело твоего мужа ждёт тебя в шатре вождя. Почему ты здесь? — холодно изрёк служитель культа. — Твой долг быть подле него.

Саффи встала, почтительно поклонившись, накидывая на голые плечи плащ брата.

— Благодарю тебя за напоминание, Гамала. Я уже иду. Лишь уложу волосы по-вдовьи. А теперь, — она указала на занавесь, прикрывающую вход, — Прошу тебя покинуть нас.

Шаман метнул полный ярости взгляд, на зарвавшуюся девчонку, но сдержал, готовые сорваться с языка, колкости, и сохраняя достоинство, гордо вышел. Как его и просили.

— Вот что ты делаешь? — недовольно прорычала Цера, когда занавесь за шаманом упала. — Так хорошо начала — поклонилась, выказала уважение, была почтительна, и на тебе — указала на выход. О чём ты вообще думаешь? Он и так тебя ненавидит, так ещё и унизить его норовишь. Зачем?

— Он мне не нравится. — зло отреагировала на выволочку Саффи. — Я бы с превеликим удовольствием перерезала ему глотку.

— Упаси тебя Холод это сделать. — Цера сурово покачала головой. — Не смей.

— Да знаю я. — отмахнулась девушка. — Не дура. — её губки плотно сжались. — Но ведь хочется.

— Не надо. — в испуге пролепетал Риз, подозревая, что и в впредь, сестра вознамерилась решать такие проблемы кровью. — Пожалуйста.

— Ну раз ты за него попросил, — рот Саффи растянулся, обнажая белые зубки, — пускай живёт.

*

Нагое тело Эйры лежало на досках посередине шатра. Вдова, к счастью, была избавлена от извлечения полуторного меча, напрочь увязшего в мёртвой плоти. Принеся ей, как и положено, сожаления, по причине потери супруга, оставили в одиночестве. Цера как бы не принималась в расчёт — она выполняла роль духа, следящего за жизнью и смертью кробергов, и поэтому её присутствие не являлось святотатством. Риза и Ворона с Роксаной, не допустили внутрь, и они остались снаружи, в качестве охраны.

Чадил, ужасно воняя, светильник, сжигая в себе растопленный бычий жир. Одетая в женское, Саффи, опустилась на колени перед покойным. Девушку нисколько не смущал вид обнажённого мужского тела — она равнодушно взирала на останки того, кто должен был обладать ею. Гримаса боли сошла с лица Эйры и приняло спокойный вид спящего человека, и если бы не было залитой кровью кожи и не вздымающейся груди, можно было заподозрить, что он может проснуться в любой момент.

Она смочила в большой миске тряпку, прежде бывшей правым рукавом её рубахи, оторванным сразу по приходе, как требовал обычай, и неумело отёрла волосы и лицо покойника. Потом шею, руки, грудь. Омыла страшную рану на животе, нанесённую ею, всё больше впадая в некое отупленное состояние. Ей и раньше приходилось убивать, но сейчас, когда перед ней лежал уже не враг, а некогда живой человек, сгубленный чужой и злой волей, ей стало не по себе — этой волей была она.

Саффи поймала себя на страшной мысли — будь тут на месте Эйры Ангус, она, несомненно, умерла бы от горя или сошла с ума.

— Всё. — ни к кому не обращаясь произнесла вдова, прикрывая труп куском плотной ткани, скрывая наготу и слабость мужа от посторонних глаз, и села в изголовье. Ей вменялось причитать, но девушке было безразлично. Она молча сидела, на коленях, раскачиваясь из стороны в сторону, как и полагалось по обряду.

— Утром придут служанки, — чуть слышно промолвила Цера, — помогут его одеть. Потом придут двое из Круга — облачат в доспех. Дальше не твоя забота. — она положила руки ей на плечи. — Я постараюсь вернуться до тризны. Держись.

Неслышно ступая, она покинула шатёр, выйдя на ночной, прохладный воздух, согреваемый сотнями костров — в эту ночь, ни один из варваров, за исключением беременных жён и детей до пяти лет, не ночевал под сводом шатра, отдавая дань памяти вождю. Сидя у огня, они вспоминали достоинства, ушедшего во Льды, воина, правившего ими. И пусть правление Эйры длилось чуть больше месяца — это ничего не меняло. Он был лучшим из них и честно пал в бою, с мечом в руке, глядя в глаза врагу, и тот факт, что он был сражён женщиной не оспаривал его величия.

Риз вскочил при появлении Церы. Он и не думал спать, хотя и предыдущая ночь выдалась почти бессонной. Женщина дружески хлопнула мага по спине и двинулась дальше.

— Ну как она? — еле слышно спросил Риз, удаляющуюся Церу.

— Переживёт. — обернувшись на ходу, бросила она и поспешила в ночь.

Юноша плюхнулся на землю и сел, поджав к себе колени. Его нисколько не беспокоило, что кробергам его вид мог показаться жалким — ему было всё равно, его мысли метались между сестрой и Сагрном. Между Сидом и Грэем, погибшим Хогаром и живыми Вороном и Роксаной — он вспоминал всё, что ему было так дорого и не заметил, как уснул.

Проснулся, услышав сквозь сон тихое поскуливание. Он открыл глаза — Роксана стояла перед пологом шатра и подвывала, не осмеливаясь войти. Риз протянул руку к её шее, стараясь успокоить, спросонок ничего не заподозрив. Она повернула к нему морду и юноша в свете костра увидел две большие слёзы на её глазах. Смутная тревога кольнула сердце — юноша решился заглянуть внутрь.

Он сразу увидел сестру, но пламя светильника давало слишком мало света, чтобы можно было разглядеть её лицо. Зато отчётливо слышался тихий плач.

— Подожди здесь. — приказал он Роксане и вошёл в шатёр.

Саффи действительно плакала. Её плечи безвольно подёргивались, ладони прикрывали глаза. Риз моментально очутился рядом с ней, обнимая и гладя по спине. Он не догадывался о причине этих слёз, но это ему и не требовалось — если сестра плачет, то наверняка ей очень больно.

— О чём ты? — целуя ей голову, как маленькой, спросил юноша.

И тут её прорвало. Плачь сменился рыданиями и рассчитывать на ответ уже не приходилось. Саффи сильно-сильно прижалась к нему, не в силах справиться с истерикой, а плечо Риза сразу стало мокрым. Ему ничего не оставалось, как продолжать нежно гладить её по спине.

— Почему? — минуты три понадобилось девушке, чтобы собраться и вымолвить первое слово.

— Что, что, почему? — продолжая утешать, переспросил Риз. Несмотря на жалость к ней, он испытывал нечто вроде облегчения и даже радости — он ей нужен. Нужен, хотя бы как единственный, на чьём плече она сможет позволить себе плакать.

— Почему они умирают? — Саффи вставляла слова в промежутках между всхлипываниями.

— Кто? — боясь называть имена, спросил Риз.

— Все, кто меня любил. — новая волна рыданий захлестнула её. — Как же больно.

Она снова впала в невменяемое состояние. У Риза и самого выступили слёзы — так ему было жаль сестру.

— Риз, послушай. — она внезапно, собрав силы, отстранилась, но, стыдясь за не унимающиеся слезы, посмотреть на брата, опустив голову, перечислила. — Сначала мама, потом отец. Хогар, Ангус. Теперь этот. — она, всхлипнув, кивнула в сторону накрытого простынёй, тела. — Они все мертвы. Они любили меня, а их убили.

Риз осторожно приподнял её зарёванную мордашку.

— Но я-то жив, и я тоже тебя люблю.

— Я боюсь. — проникновенно, придавая сакраментальный смысл этим словам, произнесла, едва вновь не срываясь, Саффи. — Боюсь терять.

Юноша притянул её к себе.

— Ну, боишься. Все боятся. Я тоже боюсь. И за тебя и за всех вас. И даже, — он понизил голос до шёпота, — за себя, потому что люблю тебя. А вот он, — Риз развернул её лицо в сторону покойника, — он тебя не любил.

— Ты так думаешь? — заметно успокоившись, спросила Саффи.

— Если мне не веришь, — он улыбнулся, — спросишь утром у Церы. Она подтвердит.

— Но ты же…

— Что я? — Риз печально вздохнул. — Думаешь, раз мне всего пятнадцать и я маг, то и не знаю, что такое любовь. Знаю. Я, как и ты, тоже терял близких.

— Ты мне не рассказывал. — изумление сестры было настолько сильным, что от истерики не осталось и следа. — Почему?

— Это моя боль. Пусть со мной и останется. — он подмигнул, легонько поддев ей носик. — Может потом, как-нибудь.

Снаружи шатра послышалось громкое рычание — волчица не пропускала кого-то внутрь.

— Роксана, пусть войдут. — наскоро вытирая ладошками слёзы, разрешила Саффи. — Наверное, пришли служанки, одевать Эйру. — понизив голос, пояснила она обычай брату.

Полог откинулся и на пороге появился главный шаман.

— Похоже, у нас неприятности. — прошептал Риз, поднимаясь и отходя в сторону от сестры.

Ярко вспыхнувшее пламя лампы осветило лицо незваного гостя и его самодовольную ухмылку.

— Что заставило тебя потревожить вдову в её горе? — печальный голос Саффи ещё хранил след недавних рыданий. — Не сомневаюсь, что ты скорбишь вместе со мной, но мне лучше пребывать в одиночестве.

— Я пришёл, — уже прикидывая, какие последствия вызовет неосторожное поведение чужестранки, заявил ночной посетитель, — проверить правильность соблюдения обряда.

— И сам его нарушил, придя сюда. — зло скривив губу, ответила девушка.

— Мне, хранителю заветов, дозволено. — надменно запрокинув голову, выдал Гамала. — Я всё узрел. Я ухожу.

— Цера меня убьёт. — флегматично заметил Риз, когда они остались вдвоём. — Придушит голыми руками.

— Не успеет. — бесшабашно бросила Саффи. — Нас прирежут раньше. Ну, говорила же — давайте его прикончим. Нет, мы жалостливые. — и почувствовав напряжение брата, успокоила. — Да шучу, шучу, выкрутимся.

***

— Ходют тут. Покоя от вас нет.

Вот уже несколько дней они пытались добраться до Каишта. Низкие, покрытые жидким лесом горы, лишь в двух местах украшенные шапкой белого снега, никак не желали приближаться. С утра до вечера, практически не отрывая от них глаз, четверо друзей пытались сократить расстояние, отделявшее от заветной цели, но всё напрасно — горы так и оставались недосягаемы. Юный маг был близок к отчаянию — многонедельный путь оказывался напрасным.

Ни в какую не желавшая сдаваться Саффи, настояла сменить направление, обойдя Каишт, в надежде найти другой способ проникнуть в место гибели первых богов. С детской непосредственностью и рассудительностью взрослого она пыталась донести до упавшего в уныние брата мысль, что в подобное место нельзя попасть абы как, ибо оно покрыто тайной. Более того, возможно, придётся, пройти какое-нибудь испытание, доказать кому-то там, что они достойны.

Ещё два дня прошло в совершенно бесплодных попытках изменить хоть что-то в облике гор — перед ними была всё та же картинка, ничего не менялось.

Риз проснулся от грубого пинка сапогом под рёбра — Саффи сочла возможным разбудить его таким непочтительным, для младшей сестры образом, поскольку причина была весома. Мимо их лагеря, опираясь на посох, шёл седой, длинноволосый старикан, с большой корзиной за плечами. Весь его вид источал древность — покрытое бородой морщинистое лицо, крючковатые, сухие пальцы и босые, костлявые ступни, с нестрижеными ногтями, более напоминавшие когти.

Но шёл он бодро, лишь слегка покряхтывая и громко сопя, совершенно не обращая внимание на глядевших на него путников. Друзья проводили его изумлёнными взглядами, опомнившись лишь когда он отошёл от лагеря шагов на двадцать. Вскочили, наскоро собрав пожитки, и ведя в поводу коней, бросились догонять то ли человека из плоти, то ли путеводный мираж, не окликая, боясь развеять его прежде, чем он укажет им дорогу.

Дошли. Старик не глядел в их сторону. Он даже не счёл нужным скрыть своё раздражение от их присутствия.

— Чего ж вам по домам не сидится? Шастают и шастают.

Гигантский навес, созданный переплетёнными ветвями сразу нескольких могучих дубов, похоже, служил жилищем этого странного старика. Вся четвёрка чувствовала себя крайне неуютно в тени навеса — что-то давящее на плечи заставляло пригнуться, хотя его высота позволяла смело ходить не сгибаясь и более рослому человеку.

— Слышь, девка, — он без опаски отодвинул морду Роксаны от себя, — не ча меня нюхать. Чай, я не мясная похлёбка. Не люблю я вашего брата-волка. Хоша серая шкура те идёт. — старик издал каркающий звук, напоминающий смех. — Как тебе в ней?

Роксана, отступив, села на задние лапы и вытянулась в струнку, с изумлением уставившись на говорившего. Казалось, он знал её секрет. Как, впрочем, и остальных.

— Кто ты? — первым решился спросить Риз.

Старик не обратил ни малейшего внимания ни на вопрос, ни на самого спрашивающего. Как ни в чём не бывало он занялся делом — принялся разбирать свою корзину. То ли бухтя, то ли напевая, дедок извлёк пучок травы, пахнущей странно и притягательно-призывно. Понюхал, блаженно прикрыв глаза, шамкая губами, будто жевал во рту медовую соту. Встряхнул головой, словно прогоняя сладкое наваждение и снова погрузил руки в корзину.

На свет появилось несколько веток, усыпанных тёмно-красными ягодами, плетёный короб, разумеется, непустой, и тушка зайца, уже освежёванная. Всё это старик выложил на массивный стол, предварительно продемонстрировав каждый предмет, стоявшим за спиной путникам, ни разу не обернувшись поглядеть на них.

— Риз, — Саффи подёргала брата за рукав, — может он глухой?

— Сами вы глухие. — прокаркал старик. — Я мож слышу получше тябя. — он впервые оглянулся, бросив тяжёлый взгляд на девочку.

Обычно неробкая Саффи сделала шаг назад, прячась за спину брата, выглядывая из-под его рукава. Ей нестерпимо хотелось показать старикашке язык, но вспомнив кто она, решила пока воздержаться.

— Вы хоть знаете, дурачьё, что вас там ждёт? — гремя в дальнем углу чем-то деревянным, проронил, их не очень радушный, хозяин. — Оно вам так нужно?

Четвёрка переглянулась между собой. Старик, похоже, нашёл, что искал и вернулся к столу, неся в руках четыре больших, сделанных из дерева, миски.

— Он наверняка тот, кто нам нужен. — привстав на цыпочки и притягивая к себе брата, прошептала, слегка осмелевшая, Саффи. — Спроси, как добраться до Каишта.

— А ну, цыть, малявка. — неожиданно рявкнул дед, загоняя девочку обратно брату за спину. — Указывать она будет старшому. Хотя… — он поманил её пальцем-крючком. — Иди сюды, иди, тябе говорять.

Саффи хватило мужества выйти из-за Риза и направиться в сторону звавшего её старика, попутно сбросив с плеча руку брата, попытавшегося остановить девочку. Смелость возвращалась к Саффи с каждым шагом.

— Так уж непременно хочешь туды попасть? — криво ухмыляясь, насмешливо осведомился старик.

— Да! — глядя деду прямо в глаза, девочка дерзко тряхнула кудрями. — Моему брату очень нужно.

— Да и табе тож. — он строго и испытующе оглядел просившую. — Пустить вас?

Саффи вопросительно посмотрела на человека, похоже, знающего секрет прохода. Они с Ризом переглянулись и молча кивнули.

— А вы готовы к этому? — совсем другим тоном, перестав прикидываться простолюдином, печально потребовал ответа старик у них обоих. — Эти, — он кивнул на Ворона и Роксану, — так или иначе станут собой. А у вас есть шанс отказаться — назад дороги не будет. Ты, — он указал на Саффи, — итак, как мамка при нём. Что до него… — старик посмотрел на Риза. — Силы у него много. Ты уже стал кем должен был стать. Только что-то мутное в тебе. Дай гляну, — он подошёл к юноше, — дай, дай, не закрывайся. — глаза старика впились в глаза Риза. — Я только…

Проводник, сторож или кто он там, шарахнулся в сторону, точно его ударили — сильно и по лицу. Ноги затряслись, на глазах выступили слёзы, руки молитвенно сложились на груди.

— Ты пришёл. — он упал на колени перед юношей, обхватив его ноги руками и заплакал. — Пришёл.

Не ожидавший ничего подобного Риз, растерялся. Он поискал глазами Саффи, в напрасной надежде на разъяснения, но сестра лишь в недоумении развела руками.

А старик также неожиданно вскочил и бросился к столу. Мигом расставив миски, на глазах превращаясь в услужливого хозяина, позвал:

— Ну что ж вы встали, идите к столу. Это тебе, — он протянул миску Роксане, бросив на неё тушку, — ешь. Это тебе, — Ворону перепала ветка с ягодами. — Это тебе, — Саффи достались, высыпанные из короба крупные орехи, с прочной скорлупой. — ибо многое придётся преодолеть на пути. А тебе вот. — на тарелку Рузу лёг пучок пахучей зелени. — Жизнь твоя будет как эта дурман-трава, сладкая и горькая. Не перепутай день с ночью. Ешьте, и до утра ни слова.

— А где вход? — спросила любопытная Саффи. — Куда идти?

— Теперь везде. — старик махнул в сторону гор рукой. — Где хотите, там и вход.

— А как мы выйдем? — на всякий случай обеспокоился Риз. — Выходить здесь?

— Выйдите. — страж грустно улыбнулся. — Когда изменитесь.

Не считавший более необходимым расспрашивать Риз, хотел сесть верхом, но старик его остановил.

— Не нужно их брать. Им там не место. Идите так. — он присел на корточки перед Саффи, погладил золотые кудри. — Береги себя. Береги его, — и приблизившись к её уху, прошептал: — И если придётся — умри за него.

***

На том самом месте, где она убила Эйру, стоял большой стул с высокой спинкой. Тяжёлый, склеенный из разных пород дерева, местами затёртый до блеска, несмотря на кажущуюся простоту, он выглядел величественно. Даже незнакомой с варварскими обычаями, Саффи, не приходилось объяснять, что это непросто стул — трон. Рядом, образуя вместе с ним один, небольшой круг, ещё шесть стульев, поменьше, а посередине, на маленьком столике, стоял простой, глиняный кувшин.

Как и вчера, всё взрослое население становища и даже подростки охватили место собрания, но ещё более широким кругом, чтобы Шестеро могли говорить, не боясь быть услышанными толпой. Народу не следует знать, как на самом деле принимаются решения, от которых зависит судьба племени.

Лишь в одном месте живая цепь разрывалась. Оттуда появились те, ради которых всё это и затевалось. Саффи, в боевом, без оружия, с распущенными, по своему обыкновению, волосами, до безумия красивая шествовала в окружении шестерых могучих воинов, рядом с которыми она могла казаться карликом, если бы не одно но — Саффи ступала как королева, и эти шестеро, желая того или нет, были всего лишь её свитой.

Следом, на расстоянии нескольких шагов, отдельно шли шаман, величественно ступая, опираясь на толстый посох, Риз с Вороном и Роксаной, и ещё с десяток разного возраста воинов — свидетелей совета. В самый последний момент к процессии присоединилась, тяжело дышащая Цера. Ей пришлось бежать, чтобы успеть к началу — она не думала, что совет состоится сейчас, до тризны, и не успела предупредить Саффи о главном. Оставалось только надеяться на сообразительность её ученицы.

Появление Церы не понравилось шаману, но он вынужден был смолчать, так как воительница была уважаема многими, являлась ближайшим другом претендента и, похоже, ей было что сказать Кругу.

— Несмотря на твои деяния, ты должна понимать, — произнёс кто-то из Шести у неё за спиной, — такого у кробергов ещё не было, чтобы женщина села на него.

Никто ничего ей не собирался объяснять — ей предоставили свободу действий. Двое — Гамала и Цера впились в Саффи взглядами, полными надежды. Один рассчитывая на страшную ошибку, которую по незнанию могла совершить дева-воительница, другая, что у девочки достанет ума её не сделать.

Саффи подошла к трону, остановилась подле него, внимательно изучая. Ей не требовался стул из золота или драгоценных материалов — и этот вполне сойдёт. Ей нужен символ — символ её власти. И она на него сядет. Но не сейчас. Она не узурпатор — кроберги должны сами, по собственной воле признать её королевой.

Она медленно, изучая каждую деталь незамысловатого предмета обихода, обошла трон, ни разу его не коснувшись, встала рядом, и широко расставив ноги, скрестила на груди руки.

Шаман в ярости заскрежетал зубами, бухтя про себя проклятья. Цера облегчённо выдохнула, и перехватив взгляд Саффи, зажмурилась, кивнув в знак одобрения.

— Так я пока и не села,

— И не сядешь. — тихо, про себя, но чтобы, как бы невзначай, услышала дерзкая девчонка, буркнул Гамала.

— Всякое в жизни случается. Не мне, юной девице, тебе, умудрённому, это объяснять.

Гамала взвился.

— Известно ли вам, что она этой ночью нарушила…

— Да уж ты успел растрезвонить на весь лагерь. — властно оборвал его немолодой, но ещё очень крепкий варвар. — Только глухой не ведает, как ты вошёл к ней в шатёр посреди ночи. — Что ты там делал?

Все шестеро сидевших сочли это смешным, и пряча ухмылки, кто в кулак, кто отвернувшись в сторону, постарались сохранить серьёзность.

— Я желал проверить соблюдение обычая. — будто оправдываясь, протянул блюститель традиций. — Ты находишь это предосудительным, Логар?

— И что она делала, когда ты вошёл? — лениво и с некоторой неприязнью спросил тот, кого назвали Логаром.

Главный шаман, видимо, не ожидавший вопросов, и пологая, что сам факт нарушения ритуала означает святотатство, растерялся.

— Она? Она плакала.

— А он? — с грустной издёвкой продолжил задавать вопросы Логар. — Что делал маг, колдовал?

Гамала принялся озираться в замешательстве.

— Нет. — обладатель свисающих усов всё больше не понимал, к чему клонит один из Шести. — Он её утешал.

— И ты хочешь сказать, — Логар криво усмехнулся, — что брат, услышав, как плачет его сестра, не мог просто поспешить её успокоить, разделить с ней её горе? По-твоему, это преступление?

— Но ритуал… — начал было шаман.

— Отстань от девчонки. Она плакала над телом мужа — чего тебе ещё нужно?

— Но она же его и убила! — не унимался усатый. — Плакала, над тем кого убила?

— Убил его воин, а оплакивала жена. Остальное не наше дело. У тебя ещё что-то? Нет? Тогда с этим всё.

— А нас ты не забыл спросить? — вызывающе заявил молодой, с лицом, обезображенным неудачно вживлённым серебром, юноша, уже знакомый Саффи и Ризу. Кожа на скулах и щеках выглядели отталкивающе — плохо зажившие в детстве шрамы становились красными, когда он гневался, смахивая на свежие язвы. — Здесь Круг Шести, и ты не вождь.

— Что ты предлагаешь, Генда? — устало проронил Логар.

"Красавчик" поднялся, уперев кулаки в бока. Он был огромен, а в плечах, если не больше, то во всякой мере не уступал широтой покойному Эйре. Несмотря на юность, он обладал выдающимся пузом, что для варварской молодёжи было нехарактерно. Окружность его руки вполне можно было сравнить с толщиной ног Риза, причём не в пользу последнего. Довершало, его малосимпатичный образ, разорванное надвое, левое ухо.

— Я думаю, выражу мнение своё, и ещё Ларса, и ещё Шеара. — он кивнул в сторону подобных ему, молодых громил, сидящих рядом. Речь здоровяка была косноязычна, что свидетельствовала о его некоторой туповатости и прямолинейности. — Девку, — он повысил голос, чтобы его слова услышало как можно больше собравшихся, — изгнать, она здесь чужая. Мага прикончить. Ну и остальных.

— Чужая, говоришь? — Логар сидел, уперев лоб в ладонь. — Да? — он зло глянул исподлобья на сторонника мёртвого Эйры. — А не ты ли, пьяный, орал "да", когда она предложила признать её своей? И почему не бросил ей вызов, когда была возможность? Ах да, она же уже валяла тебя в пыли. Не вы ли все, — он внезапно встал и выскочил за пределы круга стульев, быстро идя мимо, застывших в ожидании решения старейшин, кробергов, — признали её достойной женой и равным себе воином? Мне стыдно за вас. — он швырнул под ноги толпе маленький, круглый, чёрного цвета камушек. Подбросил на ладони другой, светлый. — Я кладу белый и хочу, чтобы все это знали.

Он решительно вошёл обратно в круг и бросил в кувшин, застучавший о дно, камень.

— Ты нарушаешь обычаи! — гневно потрясая посохом, запротестовал неугомонный шаман.

— Да, нарушил. И знаешь, что? Эта девчонка, неважно, сядет она на трон или нет, права. Мы пришли сюда, чтобы остаться. Теперь здесь наш дом. Нам придётся изменить не только обычаи — нам самим придётся измениться. Мы будем сыты, мы перестанем убивать других и друг друга за кусок мяса, за полоску земли, способной дать всходы. И война не лучший способ выжить. Она, — Логар показал пальцем, на стоящую изваянием, Саффи, — говорит, что их Империя не оставит нас в покое. Может это и не так, но врагов у нас и так достанет. Нас слишком мало, чтобы биться с ними. Я свой выбор сделал.

Раздался многоголосый гул — речь Логара произвела впечатление. Но на всех по-разному. Кому-то она пришлась по душе, кто-то был против. И всё же тех, кто против было больше.

Кривая усмешка легла на и без того неприятное лицо Генды. Он почувствовал поддержку сородичей и тут же решил этим воспользоваться, чтобы упрочить своё влияние. После смерти Эйры от трона его отделяла только эта маленькая дрянь, с которой ему, здесь у него хватило мозгов признать, не справиться в поединке.

Хотя быть может, дело было не в уме. Покойный Эйра разглядел в этой горе мяса и жира, трусоватое создание, пасующие перед реальной угрозой, поэтому и приблизил к себе. Подтверждением тому — разорванное ухо.

Получив столь незначительное ранение в битве у Кериги, Генда поспешил ретироваться с поля боя, а поскольку он всё же пролил кровь в бою, никто не посмел объявить его трусом. Да и сумасшедших не было — этот боров ударом меча разваливал любой щит и запросто мог заодно отсечь и руку, его державшую.

— Ты стар, и с возрастом стал… — Генда сделал жест, словно подбирал слово, — стал осторожен. Мы желаем идти другим путём. — он встал, и подойдя к кувшину тоже опустил в него камень. — Я свой выбор сделал.

Его примеру последовали остальные четверо, по очереди опуская жребий и повторяя фразу. Толпа стихла, замерев в ожидании. Гамала торжественно перевернул кувшин, высыпая на стол содержимое. Сладостное упоение победой легло на лицо главного шамана.

— Жребий таков. — продлевая удовольствие, усатый тянул слова. — Три белых, — он со злорадством поглядел на Саффи, — три чёрных. Наш ответ — нет. Ты не станешь вождём.

— Не спеши, шаман. — из группы свидетелей вышла Цера. — Не надо.

Вцепившийся в свой посох Гамала, с ненавистью глядел на дерзновенную.

— Как ты смеешь перечить решению Круга? Кто ты такая?

— По обычаю, свидетель может высказаться. — обвинявшая Саффи в издевательстве над шаманом, Цера, ухмыляясь, сама не могла сдержаться, чтобы не подначить его. — Может, ты против обычаев?

— Говори! — жестом приказывая шаману замолчать, Логар разрешил женщине-воину высказаться. — Ты хочешь оспорить наше решение?

— Нет! — гордо глядя в глаза достойнейшему из Шести, во всеуслышание объявила Цера. — Жребий свят.

— Тогда что же?

— Есть тот, чьё мнение важней вашего жребия.

— И кто этот кроберг, что способен заставить меня признать девку вождём? — надменно расхохотался Генда.

Цера обдала волной презрения малолетнего выскочку, и расправив плечи, громко, чтобы не осталось здесь никого, кто бы не услышал её, провозгласила:

— Хозяин Льда!

Глава 3. Смирить гордыню

Гелерд открыл глаза. Девушки рядом не было, и в самой комнате произошли какие-то изменения. Это сильно напрягло мага. В углу, там, где свет, проникая сквозь плотную ткань, прикрывающую окно, терял силы, спиной к нему, накрытый капюшоном, стоял высокий, тощий человек. Что-то смутно знакомое угадывалось в его силуэте, но спросонья он не признал посетителя.

Тень обернулась к нему, сбрасывая капюшон на плечи.

— Мы думали, что потеряли вас. — Гелерд сразу признал голос — у него в гостях был Маварон. — Да уж, наделали вы шума. Хотите вина?

Вот меньше всего он сейчас желал заниматься интригами. Недавняя близость с Гюльзар, расслабив его, укутала покрывалом лени, из-под которого не хотелось вылезать.

Потеряли они его. Сколько прошло — два, три дня? Уж кто-кто, а уж эта лиса, не обнаружив его дома, тут же прискакал бы сюда. Наверняка выжидал, что предпримет Золаритар. А раз он здесь, значит… Да ничего это не значит.

— Мне обязательно надо говорить, что я рад тебя видеть. — с оттенком усталости, спросил Гелерд. — Не хочется врать.

Маварон рассмеялся. Он нисколько не обиделся, прекрасно понимая, что отвлёк болезного от занятий более приятных, нежели встреча заговорщиков. Сам он бросил бы все увеселения, еду и прочие прелести жизни, ради Большой Игры, но, будучи человеком от природы умным, имел представление, что у всех есть свои влечения. Другой на его месте, вероятно, разочаровался таким предводителем, больше интересующимся красивой шлюхой, нежели судьбой и делами Империи. Только не Маварон. Наличие пристрастий — это слабость, а слабость можно использовать для новой Игры.

Вооружившись двумя стеклянными бокалами, с серебряным кантом и бутылкой, он степенно подсел на постель к больному. Гелерд потянулся взять предназначающийся ему бокал, как рука его замерла — из рукава посетителя на него глядели, не моргая два круглых глаза. Неприятный холодок пробежал по спине. Вдобавок выскочил с противным шипением раздвоенный на конце язык, отчего стало совсем мерзко. Чёрная кобра, кольцом обернувшись вокруг запястья, шикнула и исчезла обратно в рукаве, скользя под складками плаща.

Гелерд знал — свой тотем тощий маг частенько прятал в глубине одежды, что для него, своего тотема не имевшего, могло представлять опасность. Маварон, по всей видимости, решил устроить бывшему боевому магу то же самое, что и он устроил Золаритару, убив у него на глазах троих бойцов — то есть напугать. Но ничего из этого не вышло — Гелерд спокойно забрал протянутый бокал и дождался, пока его собутыльник наполнит его.

— У — у, прекрасно. — Маварон едва пригубил. — Здешний хозяин наверняка хорошо знает твои предпочтения. — он снова прикоснулся к бокалу. — Массальское.

Гелерд машинально, по старой привычке прислушался к вину — ни яда, ни следов магии не присутствовало. От Маварона его действия не укрылись. Он улыбнулся.

— Полно, друг мой. Травить тебя уже не имеет смысла. К тебе теперь имеет смысл примыкать. Золаритар и так всё знает, а домысливает ещё больше. Истерит, никому не верит и, похоже, страшно боится. Он и так всегда был трусоват и подозрителен, а уж после того, как ты устроил своё представление… Это было великолепно. На всех твой бой произвёл сильное впечатление. Единственное, что плохо — наш друг со вчерашнего дня в бешенстве. Император отменил поход на Север, заподозрив неладное в Совете, и он остался без войска. И всё из-за тебя.

— А может оно и к лучшему? — начинал включаться Гелерд. — В этом случае его связь с нами только окрепнет — ведь оно ему нужно и дать его можем теперь только мы. Я прав?

Похоже, он мог видеть извлекать пользу, и из самых плохих обстоятельств. Маварон лишний раз убедился, что изначально недооценил своего вождя. Но это лишь придавало Игре больше остроты, усиливая её притягательность. Он сохранит Гелерду жизнь сейчас, а может и в дальнейшем — роль второго мага в Совете его вполне устраивала.

— Я узнал, как ты и просил. — допив вино, Маварон встал с постели и поставил бутыль и бокал на стол. — Младенцев родилось трое, но один умер при рождении. Так что отсюда опасности не будет. К тому же, Герва действительно рвётся на Север и к варварам. Мне нестерпимо хочется знать, что такого там есть, что он готов отказаться от места в Совете. А что до войска — когда наши друзья станут историей, мы выполним своё обещание и пусть он свернёт себе шею.

— Что остальные?

— Сдаётся, стоит тебе поманить их пальцем, и эти псы сбегутся к твоей постели, предлагая тебе место Великого Магистра — настолько они запуганы.

— Чтоб тут же заняться интригами в пользу Золаритара. — Гелерд пронзительно глянул на собеседника. — Как и ты. Без обид.

Маварон нисколько не смутился.

— Я готов стоять возле трона. Залезать на этот стульчак не имею ни малейшего желания. При Золаритаре я был почти никто — при тебе я второй. Думай сам.

Гелерд медленно запрокинул голову, вливая в горло остатки массальского, обдумывая всё за сегодня услышанное, и погружённый в свои мысли даже не почувствовал вкуса любимого напитка.

— У меня будет просьба к тебе. — маг в раздражении от потери удовольствия поставил бокал на пол. — Найди Лотоса. Заставь его навестить меня в ближайшее время.

Он одними глазами оглядел комнату, ища исчезнувшую девушку, хотя знал — её здесь быть не могло. Нет, с этим необходимо что-то делать — первый маг Империи не может быть рабом женских глаз, пусть и самых прекрасных на свете.

— Когда я сюда вошёл, тут никого не было. — догадался о его мыслях Маварон. — А сейчас, мне кажется, она стоит за пологом и подслушивает нас. Да, Гюльзар? Войди, раз ты уже здесь.

Ткань откинулась, и в комнату робко вошла девушка. Гелерда, где-то глубоко внутри, кольнуло давно позабытой болью. Он хотел взглянуть ей в глаза, но её голова была опущена, а лицо укрыто свивающимися волосами.

— Я, пожалуй, оставлю вас наедине. — пройдя к столику, Маварон выложил на него увесистый мешочек. — Воркуйте.

Он накинул капюшон, позволивший скрыть довольную улыбку и подобно своему тотему почти бесшумно выскользнул из комнаты.

— Ты подслушивала? — дав время Маварону выйти из борделя, спросил Гелерд. — Отвечай. Только правду.

Сжавшаяся девушка несколько раз быстро кивнула, всё так же не поднимая головы. Сердце мага ёкнуло и провалилось в бездну. Внутри всё заледенело, все мысли, вихрем закружив голову, покинули её, оставив лишь одно.

— Зачем? — голос мага был спокоен, но сам Гелерд не узнавал его — холодный мрамор пола в зале Совета был теплее. Словно сорвав коросту этим вопросом, вырвалось гноем, казалось бы, невозможное. — Кому ты доносишь?

— Господин! — девушка вскинулась. Обида от несправедливого упрёка победила страх. — Господин. Я просто боялась войти. — она бросилась к кровати и обняла его ноги. — Он очень плохой и коварный человек. Пожалуйста, берегись его.

Оттаявшее сердце отдало холод рассудку. Маварон коварен? А то он не знал. Скользкая змея нарочно подстроил это, в надежде, что разочарованный Гелерд станет больше доверять ему.

— А я, по-твоему, хороший? — с оттенком печали осведомился маг у девушки. — Ответь как есть.

— Ты добр ко мне. — она, стоя на коленях, сжала его пальцы в кулак и поднесла к своему лбу. — Ты сделал то, о чём я просила. Я очень тебя… — Гюльзар запнулась, — тебе благодарна, господин.

— Иди ко мне, девочка моя. — он притянул её к себе для поцелуя. — Я тебе верю.

Нежно поцеловал ей лоб, прижимая девушку. Гюльзар ответила тут же, сполна отдаривая за нежность и доверие. Гелерд отдался на милость чувств — червячок сомнений, подсунутый Мавароном, был раздавлен грубым, солдатским сапогом.

*

Над полем повисла, никем не нарушаемая, тишина. Сама природа, с её многоголосьем, казалось, замерла в испуге. Лишь сменившийся с восточного на северный, ветер, порывисто, скользя меж копий варваров, задевая и пробуя их остроту своим телом, пел гимн тем, кто отважиться бросить вызов невозможному.

Саффи не шелохнулась. На её лице застыла маска невозмутимости. Готовая к любым испытаниям, способная вынести любые трудности по пути к цели, она хладнокровно встретила предложение Церы, отправится к неведомому, чужому богу, нисколько не сомневаясь, что и от него сумеет добиться своего.

Риз, уже махнувший рукой на все сумасбродства, совершаемые его любимой сестрой, всё же слегка опешил, услышав про ещё большее безумство, чем всё ранее совершённые ею. Его глаза округлились, но стоило ему мельком посмотреть на Саффи, и он сразу стал прикидывать, что им потребуется в походе.

Роксана, непочтительно нарушая торжественность, демонстративно чесала ухо. Ворон с безмятежностью, словно он ходил в гости к богам каждую неделю, рассматривал свой протез. Они все понемногу становились фаталистами.

— Кто пойдёт с ней, чтобы подтвердить благословение Хозяина Льдов? — первым пришёл в себя Логар.

— Я! — Риз сделал шаг вперёд. Следом, медленно, по одной переставляя лапы, встала рядом Роксана. Ворон, вперевалочку подойдя к волчице, и положив крыло ей на спину, вальяжно облокотился на неё.

— Хорошо. — сказал Логар. — Но ты не годишься в свидетели, как и твои спутники. Кто из вас, кроберги отправиться во льды?

— Я пойду. — Цера встала рядом с Ризом. — Им нужен проводник. — она слегка наклонилась к магу, шепнула: — Вы там без меня пропадёте.

— Ну конечно, куда же без тебя. — язвительно заметил Гамала. — Побродите месяц-другой и придёте благословлённые. — он рассмеялся, громко и ядовито. — Кто вам поверит?

Цера с отвращением поглядела на визгуна. Ей очень захотелось сделать то, что сама же запрещала Саффи — придушить, ставшего ненавистным, главного шамана. Чего-чего, а силушки у неё хватит.

— Ты прав. — степенно заметил Логар. — Тогда свидетелем пойдёшь ты.

— А я-то думала, кто ж шестой? — еле слышно вымолвила женщина-воин. — Вот оказывается кто.

— Я? — Гамала был обескуражен. — Это невозможно — вы останетесь без главного шамана в преддверье праздника прихода зимы. Это…

— О нас не тревожься. Мы переживём. — перебил его вопль Логар. — Да и холод в здешних местах наступит нескоро — успеешь вернуться. Из тебя хороший свидетель. Ты им не друг и не родственник. Нам не придётся сомневаться в твоих словах, если ты скажешь, что её благословили Льды. Все согласны? — он оглядел Круг. — На том и порешим. — Логар хлопнул себя по коленям ладонями, подтверждая волю Круга. — Решено. Но вам нужен седьмой.

— Нет. — Цера поклонилась Кругу. — Мне сказано — Седьмым будет сам Хозяин и Хранитель. Если он нас благословит, мы вернёмся с ним. Если нет — с ним и останемся. Во Льдах.

— Ты ходила к вещуну? — негромко, но сурово спросил Логар. — И спрашивала о судьбе племени? Ты не должна была этого делать. Только вождь или один из Шести имеет на это право.

— А я и не спрашивала о судьбе племени. — нагло ответила Цера. — Я спрашивала о своей судьбе.

— Какое ты имеешь отношение к ней? — Логар, сердито глядя в землю, указал на Саффи.

— Она моя ученица, все это знают. А ученица — почти дочь. Кто может запретить матери спросить вещуна о судьбе дочери?

Один из Шести довольно улыбнулся. Хитрая воительница провела всех. Даже Гамала притих, не имея возможности оспорить её действия. Логар грустно усмехнулся своим мыслям — зря он тогда не послушался отца и не посватался к ней, когда они оба, одновременно овдовели. Дурак — захотел жениться на совсем молоденькой дурочке, испугавшись иметь жену-воина. Да что теперь — не в обычае кробергов жалеть о сделанном.

Логар поднялся. Следом поднялись и остальные члены Круга. Заявление Церы произвело впечатление даже на Генду — настолько оно было невероятно.

— Ждём вас три месяца. — объявил Логар, оглядев Круг. Судя по их молчанию, они соглашались с ним. — Если не успеете, мы будем считать вас Навсегда Ушедшими.

*

— Ты чего хоть? Где мы возьмём, как там его, Хозяина Льдов?

Это был первый вопрос, заданный Ризом, сразу по приходу к Цере в шатёр. Степенно шагающий по лагерю варваров, внутри он сразу превратился некое потерянное существо, смирившееся со своей судьбой, но не ждущее от неё ничего хорошего.

Впятером тут было тесновато. Цера уселась на постель, похожую скорее на гору шкур, накиданных как попало, чем на место отдыха. Саффи с Ризом уселись по бокам от неё, тут же утонув в мехах. Ворон остался у входа, периодически выглядывая наружу, следя за тем, чтобы никто не мешал, а главное не подслушивал. Роксана легла поперёк входа, представляя собой второй рубеж обороны.

— Его хоть кто-нибудь видел? — по-деловому спросила Саффи.

— Конечно. Или ты думаешь мы его выдумали? — Цера усмехнулась. — Шаманы всех племён к нему ходят. Нечасто, ну там перед большим походом, например.

— Племён? — встрепенулся Риз. — Ты сказала племён? Так вас много?

— Да. Мы вот Серые Волки. Правда, среди нас есть кто присоединился из племени Бурого Медведя, но их не так много. Ещё есть Белые. Ну с теми мы постоянно враждуем. Ещё тюлени. Тюлени и есть — эти не воюют. Только рыбу ловят. Мы бы их побили, тока по суше до них не добраться, а на воде наши лодки бьются об их скалы. А когда вода замерзает нам не до них — мы к вам, у вас добычи больше.

— Ага, больше. — Саффи не удержалась, чтобы не съязвить. — Много вы унесли в прошлый раз?

— В этот раз сторицей взяли. — не осталась в долгу Цера. — Нам хватит.

— Это всё интересно, но давай про бога. — вмешался Риз, боясь размолвки между подругами, в запале способных наговорить разного. — Как его отыскать?

— А что его искать. Живёт где-то во льдах, найдём. И не бог это — человек. Только живёт долго и, говорят, летает белым облаком. Но это, наверное, враки.

— Раз он человек, — удивился Риз, — зачем же вы к нему ходите?

— Не мы, а шаманы и вожди. Приносят от него благословение. Вот в прошлый раз — он не дал его и мы еле ноги унесли.

— А в этот? — начиная проникаться интересом к таинственному Хозяину Льдов, спросила Саффи.

— В этот дал. — Цера важно и с достоинством посмотрела на друзей. — Гамала и Эндон пришли и объявили, что нас ждёт невиданное кробергами. Новый дом, новая судьба. Так и случилось.

— Подожди, подожди. — Саффи ухватилась за предыдущую мысль. — Говоришь, человек, не бог? Тогда его можно притащить сюда?

— Притащить — это вряд ли. Придётся упрашивать.

— А откуда тебе всё это известно? — Риз с толикой подозрительности обратился к Цере. — Куда ты ночью ходила?

— Куда-куда. Тебе ж сказали — к вещуну. — женщина сладко потянулась и блаженно прикрыла глаза. — Еле уговорила.

— И часто ты к нему… ходишь? — Саффи состроила хитрую мордашку. — По ночам.

— Слушай, маг. — Цера решила больше не вступать в препирательство с наглой девчонкой. — Вот откуда в ней это. Сама не ест и другим есть не даёт. Мужа своего сжила со свету, даже не приголубив ни разу, а бедную вдову, позабывшую о ласке, укоряет, — она смахнула невидимую слезу, и почти рыдающим голосом закончила, — в маленьких, женских слабостях.

Саффи прильнула к ней, обнимая и целуя в щёку. Цера рассмеялась звонко и заразительно.

— А теперь серьёзно, детки. — прижимая их обоих и подзывая Ворона с Роксаной к себе, устроила военный совет Цера. — Путь предстоит трудный и очень опасный, да ещё Гамалу нам подсунули. Сдаётся, подгадит он нам.

— Я вот не пойму, зачем он нам сдался, если мы всё равно должны притащить сюда Повелителя Льдов. Он сам и будет свидетелем.

— Не Повелитель, а Хозяин. Не знаю. Вещун сказал — уйти должны шестеро, вернуться семеро. Один из них станет вождём, другой будет Хранителем.

— А подробнее ты узнать не могла?

— За подробностями, — Цера сморщила нос, — иди сама. Я и так за это предсказание, — она не смогла сдержать улыбку, поправляя на себе куртку — полночи и всё утро расплачивалась.

— Я гляжу, — еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос, заметила маленькая язва, — ты не осталась внакладе.

— Так, тихо. — Риз постарался призвать Саффи к порядку. — Цера старше нас обоих вместе взятых, будь с ней почтительна.

— Вот от тебя я этого не ожидала. — Цера даже не обиженно, а очумело взглянула на юношу, посмевшему такое сказать женщине. — Это ж надо? — она повернулась к Саффи. — Он так со всеми разговаривает? У нас про таких говорят — в Диких Снегах вырос.

— Он маг. — напомнила ей Саффи.

— А, вспомнила! — Цера хлопнула себя по лбу. — Как ты там говорила — не лечиться?

— Не — а.

И они обе прыснули. Риз чувствовал себя по-дурацки. Юноша уже догадался, что сморозил глупость, но в чём она заключалась не понимал. Он умоляюще посмотрел на сестру, прося объяснений. Саффи, не переставая хихикать, пересела к нему поближе и быстро-быстро зашептала прямо в ухо брату:

— Нельзя говорить женщинам о возрасте. Понимаешь, никогда. Мы на это, как бы сказать… обижаемся. А когда мы обижаемся, у — у…

— А почему? — также шёпотом переспросил Риз. — Я же правду сказал?

— Да кому нужна твоя правда, когда она такая? — умилительно разглядывала она брата. — Скажи, Цера?

Но варварка отвернулась, сложив руки на груди, вздёрнув нос и громко сопя, изображала из себя обиженную. Саффи легонько пихнула брата локтем в бок.

— Извинись. — сквозь зубы буркнула девушка.

Риз, окончательно потерявшийся между двумя представительницами женского пола, нашёл в себе силы принести извинения.

— Прости меня, Цера, за мои слова. — Риз с самым серьёзным видом поклонился, но не удержался, и обхватив голову руками, выпалил. — Но убей меня Зары, если я понял, за что?

Воительница дружески хлопнула парнишку по спине, отчего тот едва не свалился, не намереваясь дальше изображать уязвлённое самолюбие.

— Ладно, маг. Не переживай, всё хорошо. Но…, — она поманила Риза пальцем, и тяжело дыша ему в ухо, выдала страшную тайну, — не напоминай таким старухам, как я, сколько им лет. Никогда.

Риз обернулся к сестре.

— Да-да. — подтвердила она, хлопая ресницами. — Всё так и есть.

Они обе обняли, так до конца не понявшего, Риза, по очереди щёлкнув его по носу и засмеялись. Роксана, не принимавшая участие в разговоре, но всё слышавшая, желая присоединиться, положила морду на колени Цере и разрешила женщине погладить себя, что обычно никому не позволялось. Юноша неожиданно отметил, что будучи знаком всего несколько дней, он уже считал Церу другом.

Первым встрепенулся Ворон. Мгновением позже, шерсть на загривке Роксаны вздыбилась, уши её прижались к голове, а сама она, глухо зарычав, присела, изготовившись к прыжку.

Откинулся полог и в шатёр вошёл Гамала.

***

Они почувствовали, когда пересекли границу. Просто почувствовали, и всё. И горы, как-то сами собой, стали приближаться, даже несколько быстрее, чем они шли.

Более всех предел ощутил Риз. Будучи магом, он острее других осознавал присутствие мощи, излучаемое этим местом, изобиловавшим рудой. Его подташнивало, голова кружилась, а спину ломило, выворачивая лопатки. Угнетённое состояние и усталость не оставляли его, но неведомая сила толкала и толкала его вперёд.

Что до Роксаны и Ворона, то до их изначальной сущности руде было не добраться — тела животных надёжно прятали разум тех, кто когда-то имел человеческое обличие. Требовалось нечто осознанное, что распознало бы в них людей и только тогда можно было попытаться навязать магией свою волю.

Природа Каишта не блистала разнообразием. Лысые склоны, засыпанные мелким камнем, с редкими клоками пожухлой травы, вряд ли могли служить кормом для крупной дичи, вроде оленя или косули, а за горными козлами сложно было охотиться даже Роксане. Низкорослые, крючковатые, некрасивые деревца, вгрызающиеся в скудную, каменистую почву, по ночам казались жителями другого мира — многорукими мерзкими чудовищами, тянущие свои пальцы-ветки к спящим путникам.

Лишь в долинах, рядом с водой, узкими полосками поднималась высокая трава, обещая неплохую охоту. В основном это были утки и рыба, которую с удовольствием била Саффи, использовавшая любую возможность поплескаться нагишом в воде.

Ей здесь нравилось. Серебро в её ушах не позволяла руде ни в малейшей степени завладеть её разумом, а открытость пространства, ей, как лучнице, очень импонировала. Ей было немного жаль, что им пришлось продолжить путешествие пешком, но она не унывала, заменяя скачку восхищённым щебетанием, поэтически расписывая открывающиеся виды. При этом, надо отдать ей должное, она не настаивала на беседе с братом, довольствуясь самой возможностью говорить.

Ризу это нисколько не мешало, поскольку все его мысли крутились вокруг руды и её влияния на него. Он знал, куда идти. Вернее, думал, что знает и шёл прямо, стараясь, по возможности не сворачивать, отклоняясь от маршрута, лишь когда на пути лежал пик горного хребта.

— Ты знаешь, куда идти?

Почему-то этот вопрос Саффи задала только спустя три дня, как они проникли в пределы Каишта. Она с чего-то решила, что брат знает дорогу и полностью доверилась ему. Это немного не соответствовало её характеру, поскольку предпочитала точно знать — что, куда и откуда.

Ей приходилось несладко. Наотрез отказавшись оставить в хижине стража свою броню, девочке пришлось шагать в ней. Вдобавок, она, как и Риз, обвязанная вокруг себя верёвкой, отказалась передать Роксане свой небольшой кожаный рюкзачок, в равной степени разделяя общие труды, не забывая развлекать спутников своей стрекотнёй.

— Очень надеюсь, что да. — перемежая слова с кряхтением, ответил Риз. — Я не знаю наверняка, но что-то подсказывает мне — мы на правильном пути.

— Получается, — без малейшего намёка на укор, поинтересовалась Саффи, — идём не зная куда?

— Мы ищем. — озабоченно ответил Риз. — Нам во-он туда! — он указал рукой промеж двух, самых высоких пиков, единственных покрытых снегом. — Держимся этого направления. — он ободряюще подмигнул сестре. — Надеюсь, я прав.

— Отец, помню, говаривал, дай Азаар, удачи. — утирая пот со лба, осенила себя кругом Саффи. — Вот и нам бы она не помешала.

— Вот от кого нам помощь не придёт, так это от Азаара. — хмыкнул Риз. — Даже и не надейся.

— Почему? — удивилась девочка. — Потому-что это место гибели первых богов?

— Ты не по годам умна. — гордясь ей, он дотронулся до серебряной полоски десятника на шлеме сестры и постучал по нему. — Над этим местом Исио соорудил купол, который, похоже, цел и по сей день.

— Купол, зачем? — Саффи широко раскрыв глаза, смотрела на него, открывающего ей некую тайну. — Чтобы никто не вошёл?

— Нет, чтобы не вышел. Не хотел выпустить даянгов, ставших драконами.

— Даянги? Кто они, ты мне не говорил. — девочка, обожавшее всё таинственное, позабыв усталость, смотрела на брата жадными до открытий глазами. — Расскажи.

— Ты хочешь знать — откуда пошли драконы? — проникновенный голос Риза напомнил девочке старуху-пророчицу.

— Да-а. — как зачарованная выдохнула Саффи. — Хочу.

— Тогда слушай.

Выглядел он довольно надёжно. Четыре натянутых каната, с уложенными на них, давно почерневшими, досками. Совсем короткий, всего с десяток шагов над длинной, тёмной расщелиной, расколовшей скалу.

— О, мост. — радостный возглас Саффи, не ожидавшей увидеть здесь что-либо рукотворное, эхом пронёсся над горами. — Кто его тут построил?

— Я бы тоже хотел это знать. — скептически и задумчиво произнёс Риз. — Мост — это надолго. Кто-то часто ходил этим путём.

— Я пойду первая. — самым решительным тоном заявила Саффи, и прежде чем Риз успел её перехватить, она оказалась у моста и принялась тщательно осматривать конструкцию.

Перво-наперво потрясла по очереди канаты, опробовала ближние доски, аккуратно наступая на них ногой. Ухватившись руками за поручни, смело встала на первую доску.

— Стой! — попробовал остановить её Риз, но сестра рассудительно заметила:

— Я легче. Проверю — пойдёте за мной. Сначала Роксана, потом ты. Ну…

И действительно — не торопясь, соблюдая осторожность и тщательно проверяя каждую деревяшку, Саффи, потратив долгих четверть часа, перешла на другой край. Но этого ей показалось мало — вдобавок она проверила крепость узлов и с другой стороны.

— Порядок. — в голосе девочки прозвучали торжествующие нотки. — Роксана, можешь идти.

Волчица боязливо обнюхала первые доски моста, будто запах мог сказать ей что-либо об их крепости.

— Роксана, милая, не бойся, смелее. — Саффи вытянув руки к подруге, манила её к себе. — Молодец. Ещё шаг.

Роксана прошла уже треть пути, как с тихим шелестом все четыре каната со стороны Риза развязались, и, казавшийся столь надёжным мост, рухнул вниз. Невероятным образом, изогнувшись как кошка, Роксана умудрилась вцепиться в один из тросов, служивших перилами. Пролетев ярдов восемь, она ударилась боком о край расщелины и исчезла в темноте.

Никто из друзей не успел даже вскрикнуть — так быстро всё произошло. Не смея верить в случившееся, друзья растерянно переглянулись.

— Роксана! — погибшим голосом позвала девочка. — Роксаночка! — из бездны никто не откликнулся.

Первым в себя пришёл Ворон. Он кинулся следом, но через пару мгновений взлетел обратно — сужавшаяся расщелина не позволила ему спуститься вниз.

— Я иду за ней. — Саффи ухватилась за повисший канат.

— Саффи! — выкрикнул Риз, уже понимая, что не в состоянии остановить сестру.

— Нет, Риз. — их разделяли каких-то десять шагов — непреодолимое сейчас расстояние. — Я своих не бросаю. Даже мёртвых. Жди здесь. Не спорь. — её голос был мягок и твёрд одновременно. — У нас уговор. Это уже бой.

Она со знанием дела, умело перехватывая руками трос, упёрлась ногами в скалу и зашагала вниз. Ризу ничего не оставалось, как молча смотреть на спускающуюся в темноту Саффи.

***

— Ну и зачем ты пришёл? — как ёрш ощетинилась Саффи. — Мы тебя не звали.

— Помолчи. — Цера бесцеремонно и довольно ощутимо пихнула подругу локтем под рёбра, призывая воздержаться от неправильных слов. — Проходи, Гамала, садись. Ты теперь один из нас. Мой дом — твой дом. — она еле слышно обратилась к Ризу. — Попроси свою подругу не рычать на нашего гостя. Пожалуйста.

Девушка и волчица в недоумении глянули на Церу, но промолчали — всё-таки они были в её доме, и она здесь хозяйка, а Саффи пока не стала вождём. Да и будь она им, всё равно без веской причины, даже вождь не имел полной силы в чужом шатре.

— Благодарю тебя, Цера, воин и вдова воина. — Гамала поклонился без тени чванливости, прислоняя свой посох к стене, в знак того, что будет говорить не как главный шаман, а как равный с равным. Сел на пол, скрестя под собой ноги. — Я пришёл говорить.

Саффи промолчала, но состроила кислую мину, за что снова получила сразу с двух сторон — сначала от брата, следом от Церы. Ворон, и тот с укоризной глянул на неё. Роксана села на задние лапы и с вниманием приготовилась слушать. Оставшись в меньшинстве, девушка сообразила, что пришло время отставить обиды и согласиться на диалог.

— Говори, достойный муж Гамала, — Цера, с молчаливого согласия друзей, взяла на себя роль главного, — мы тебя слушаем. — и ещё раз, для пущей верности, толкнула Саффи. — С почтением.

Она поклонилась в подтверждении своих слов. Её примеру последовал Риз. Следом поклонились Ворон с Роксаной. Девушка, осознав всю серьёзность происходившего, окончательно отбросив гонор, почтительно склонила голову.

Гамала, словно прирождённый политик, успел на время прикрыть глаза, чтобы не видеть выдаваемые деве-воительнице тумаки, и открыл их в тот самый момент, когда Саффи соизволила приветствовать его.

— Я думаю, поскольку волей Хозяина и Хранителя мы отправляемся в тяжёлый и опасный путь, нам следует выбрать главного. Поскольку, да пусть простит меня королева Севера, претендент не может занять это место, а ваши друзья, по определённым причинам тоже не годятся, остаёшься только ты и уважаемый маг, по имени Риз.

— А ты?

— Я свидетель — справедливый и беспристрастный. Мой долг свидетельствовать, а не командовать. Но также считаю, что мой голос должен учитываться наравне с другими.

— Рада слышать это. Мы благодарны тебе за доверие. Желаешь ли ты принять участие в выборах предводителя?

— Спасибо за предложение, но мне кажется, вы и сами сделаете правильный выбор. Я отправляюсь готовиться к тризне. Круг полностью снабдит нас всем необходимым.

Цера оглядела своих — все молча согласились с её главенством, как самым старшим и опытным воином.

— Мы сможем выступить завтра, Гамала?

— Да. — поняв, что выбор сделан, ответил главный шаман. Он встал, взял свой посох и уже на выходе добавил:

— Завтра утром мы уходим.

— А он не такое дерьмо, как я думала. — сказала Саффи, подождав время достаточное, чтобы Гамала отошёл на приличное расстояние от шатра и не мог её слышать.

— Учись править. — с явным недовольством сказала Цера. — Если мы вернёмся, тебе придётся нести ответственность за всё племя.

Саффи непонимающе сдвинула брови, словно подруга сморозила чушь.

— Ты как думала — сядешь на стульчик, и одного твоего слова будет достаточно, чтобы все бросились его исполнять? — Цера рассердилась. — Тогда тебе действительно только девять лет. У тебя есть три месяца, — она поднесла растопыренные пальцы к лицу своей ученицы, — три месяца и трудная дорога, чтобы повзрослеть.

"Королева Севера" была жестоко свергнута с трона. Заносчивый нрав леди Саффи, за последние дни вырвавшийся на волю, был безжалостно загнан обратно, маленькой, но мудрой девочкой, смерившей гордыню на покорность прилежной ученицы.

— Девочка моя. — Цера, разгадав эту перемену, присела перед ней, обняв её колени. — Эйра стал вождём не только победив отца. За его спиной была вся молодёжь клана, а рядом три здоровенных, тупых, но преданных бугая, один вид которых отбивает охоту спорить. Власть держится на преданности. Пойми, — она по-матерински погладила Саффи по волосам, — твоё "я хочу", придётся поменять на "я так считаю нужным им", — она махнула в сторону, гудящего своею жизнью, становища, — им нужно. — воительница с нажимом произнесла это "им". — Только так приобретёшь сторонников и тех, кто пойдёт за тобой. Твоя жизнь больше не будет принадлежать тебе — ты будешь принадлежать племени. Даже собой ты не вольна распоряжаться. Думаешь, Эйра женился на тебе оттого, что ты красива? Нет, ты пообещала ему титул. Так было хорошо для клана. Если б не это — стала бы его наложницей, и только. Ты выйдешь замуж так, как будет выгодно племени. Или надеешься со всяким мужем поступать как с тем, кого сегодня сожгут?

Саффи сидела в глубокой задумчивости, осмысляя и пропуская через себя всё услышанное от наставницы.

— Спасибо за науку, Цера. Ты учила меня стрелять на скаку — теперь учишь, как стать хорошим вождём. Я это не забуду. — Саффи сердечно обнялась с женщиной. Но норов не стрела — просто так в колчан не спрячешь. Глаза девушки вспыхнули нехорошим огнём. Она прильнула к Цере, шепнув: — А насчёт мужей — я подумаю.

*

Огромный, погребальный костёр вождя — непонятно откуда взявшийся обычай кробергов. В окружении льдов и снега эта прощальная церемония была непомерной данью — богатой и ненужной. Израсходовать столько дерева, способного несколько дней обогревать всё становище, в условиях, когда сама жизнь и заключается в добыче дров и еды, непозволительная роскошь. Хотя может в этом и скрывался тайный смысл — отдать столь нужное, символ богатства и изобилия, в надежде убедить Хранителя, что ушёл великий воин.

Шестеро на шести копьях внесли тело Эйры в круг, собранный за последние три дня уже в четвёртый раз. Сперва свадьба, следом поединок, затем совет. Теперь вот тризна.

Тело водрузили на самый верх. Рядом уложили самые необходимые на той стороне вещи — бытовые мелочи, такие как кружка, нож, миска. На грудь, остриём к ногам, уложили гордость воина — меч, вложив рукоять в мёртвые руки. Пучок колосьев — таких же, как и на свадьбе.

Рядом с костром, трясясь от страха, стояла молоденькая девица. Та самая, что разливала вино, когда Саффи сговаривалась с вожаком кробергов, пленница-рабыня, которой "посчастливилось" ублажать Эйру при жизни. А может просто случайно взятая по жребию для ритуала прощания. В одной рубашке, с чистыми и хорошо расчёсанными волосами, с венком на голове и букетом гречихи в руках, она могла казаться невестой, если бы не сильнейшая дрожь и мокрый подол одежды.

— Гамала. Зачем она здесь? — задала вопрос Саффи, на который и так знала ответ.

— Она будет служить Эйре и после смерти. — принялся объяснять ставший Свидетелем главный шаман. Теперь, когда он один из Уходящих, Гамала не мог принимать участие в церемонии. Его заменил один из шести помощников, который уже подошёл к несчастной, готовясь перерезать ей горло ритуальным, костяным ножом.

— Вы дикари. — с отвращением прорычала дева-воительница.

— Это наши обычаи, которые…

Цера уже начала догадываться о намерениях Саффи. Она положила руку на плечо девушке, намереваясь удержать её от опрометчивого поступка.

— Которые вы поменяете. — Саффи тряхнула всем телом, сбрасывая с себя впившиеся пальцы варварки. — Стой, шаман! — выкрикнула она и зашагала к костру.

— Тюленя мне в мужья. — еле слышно выругалась Цера. — Что она творит?

— Что происходит? — спросил у неё, появившийся рядом, тяжело дышащий Риз. Он явно только что бежал или очень быстро шёл. В руке у него был мешок с чем-то круглым.

— Ничего хорошего. Твоя сестра сошла с ума. Что там у тебя? — она кивнула на мешок. Внезапно её осенила догадка. — Полюби меня медведь. — рыкнула Цера. — Не говори, что там голова Эндона.

— Она самая. — Риз никак не мог отдышаться. — У Саффи план. Она намерена примирить молодых и старых.

— Безумцы. — голос Церы упал. — И ты веришь, что у неё выйдет? — понимая, что не в состоянии ничего поменять, со вздохом поинтересовалась Цера.

— Не знаю. — пожав плечами, с отчаянным безразличием к их с сестрой судьбе, бросил Риз. — Только всё что она до сих пор делала, приносило удачу. — он панибратски подмигнул ей. — Ты с нами?

А над полем уже гремел голос королевы Севера. За ней ещё не стояло ни одного воина, кроме Церы, но кроберги, словно заворожённые внимали хрупкой девице, из уст которой вырывались мудрые мысли, более подходившие для седых старцев.

— Вы пришли на эту землю, — Саффи отстранила, не перестававшую трястись жертву подальше от ножа шамана, — завоевали место под солнцем, но если не перестанете быть варварами, вас не оставят в покое. Рано или поздно вас либо уничтожат, либо выбросят обратно, где вам придётся жрать друг друга, вспоминая с тоской эту землю.

Она медленно и величественно шла вдоль сгрудившихся кробергов, ожесточённо жестикулируя, с горящими глазами прирождённого властителя. И похоже, добилась своего — многие из толпы пусть ещё неосознанно, но проникались её речью.

— Сюда, — она пальцем указала себе под ноги, — скоро придёт Империя, чтобы наказать и вас, и других непокорных. В одиночку её не одолеть. Ваши вчерашние враги могут стать вашими союзниками. И тогда я, вернувшаяся с благословением Хозяина Льдов, поведу вас к таким победам, которые будут вспоминать столетия после нашей смерти.

— Ты получи сначала благословение и вернись. — раздался совсем молодой, но дерзкий выкрик.

Саффи молнией развернулось на голос и успела увидеть, постаравшегося затесаться в толпе подростка, лет тринадцати. Волосы, уложенный вокруг головы от этого резкого движения растеклись по плечам, делая её совсем похожей на королеву — гордую и красивую.

— Кто это сказал? — она сделала вид, что не углядела крикуна. — Выходи сюда и повтори мне в глаза. Нет? Тогда молча жди нашего возвращения. Может когда-нибудь я сделаю из тебя воина.

Раздались смешки. Дева-воительница быстрым шагом направилась к Ризу, который всё поняв, раскрыл мешок. Саффи осторожно, без какой-либо брезгливости достала оттуда голову Эндона, изрядно вонявшую.

— Это, — она подняла, обезображенные ветром и насекомыми, останки над головой, — человек, который назвал меня своим другом и союзником. Я хочу, чтобы хотя бы после смерти, он и его противник примирились, а вы прекратили раздоры, будучи ещё живыми. — она уложила голову рядом с телом Эйры и протянув, не оборачиваясь руку назад, властно приказала. — Дай мне факел, Логар.

Немолодой воин, переживший уже трёх вождей, безропотно вложил свой факел в ладонь хрупкой на вид, но сильной духом девушки. Саффи тут же просунула его между поленьев. Облитые маслом, они вспыхнули сразу, обдав жаром лицо вдовы.

Через полминуты огонь пожирал и дрова, и плоть. Пламя, высоко взметнувшись, осветило зарёй площадь. Нестерпимо запахло палёным.

— После такой речи, — поражённая произошедшим Цера, стояла в оцепенении, — половина кробергов и без благословения пойдёт за ней.

— Так ты не ответила на мой вопрос? — ухмыльнулся, уже привыкший к победам сестры, Риз.

— Какой? — переспросила женщина-воин.

— Ты с нами?

— Глупость сказал, маг. Конечно. Я уже тебе говорила — вы без меня пропадёте.

Глава 4. Исход

Лотос не знал, чего бояться больше — то ли своего прихода сюда, то ли того, что об этом узнает Совет. Не прийти ему казалось совсем уж невозможным — все события последних дней говорили — Гелерд обладает огромной силой. В чём собственно она заключается, он не ведал, но был убеждён — теперь Золаритару конец. Своим поступком на арене этот безумец дал ясно всем понять — он готов ко всему.

Один из постулатов при обучении магов гласил — никогда не ври себе. Маг должен знать о себе правду, какой бы горькой она ни была. Это позволяло волшебнику соизмерять свои силы и способности с обстоятельствами. Уступить, если слаб, бороться, если есть шансы на победу.

Лотос знал — бороться в открытую, когда надо рискнуть жизнью и Силой, он неспособен. Знал, что трус. Вся его показная сила, его красивое мускулистое тело — всего лишь ширма, за которой прячется жалкое подобие древних магов. Пятнадцать лет назад ему сильно повезло, что волей случая его забросило на гребень власти.

— Ты хотел меня видеть? — стараясь сохранить хотя бы иллюзию независимости, с показной небрежностью, поправляя за собой полог, вместо приветствия спросил он.

— Я думал, ты захочешь навестить больного друга, в его скромном пристанище. — широкой улыбкой, от которой у посетителя пробежал по спине холодок, встретил гостя Гелерд. — И порадовать его хорошими новостями. Гюльзар. — он обратился к стоящей у ложа с кружкой девушке. — Оставь нас.

— Но господин, лекарство…

— После. — не отрывая взгляда от гостя, мягко приказал маг. — Иди.

Девушка поставила кружку на стол и бесшумно исчезла за пологом, тут же взвизгнув от неожиданности, наткнувшись за порогом на тотем посетителя — здоровенного лохматого льва, который, впрочем, совершенно ею не заинтересовался.

— Конечно, друг мой, всё так и есть. — Лотос проводил её глазами. В этом не было ничего заинтересованного — лишь повод не смотреть на Гелерда. — Жаль, что хороших новостей я тебе поведать не смогу. Твой подопечный, ведь о нём ты более всего хотел бы знать, к несчастью, смог ускользнуть из поля моего зрения.

— Это весьма прискорбно. — маг постарался ничем не выдать свою досаду. — Впрочем, поведай мне подробности. Возможно, этого мне будет достаточно.

— Мой человек потерял его после Пражана, желая перехватить его. Но они отправились другой дорогой в Каишт. Больше месяца он ждал его выхода и почти догнал его, но ему снова удалось ускользнуть. Наконец, ему повезло его схватить и тут произошло непонятное — весь его отряд был перебит, а от него самого остались только ноги.

— Как это?

— Непонятно, мой господин. — это "господин" вырвалось у Лотоса случайно, сразу выдавая с головой — он уже признавал его своим повелителем. — Нашлась лишь нижняя часть туловища. В живых остался только один из его людей, посаженный убийцами на кол, но он умер до того, как посланный мной маг смог его допросить.

— Только ноги, говоришь? — Гелерда кольнуло нехорошее предчувствие.

— Да, мой господин. — всё больше лебезя, проговорил владетель борделей. — Словно верх откусили.

— Так, я, похоже, опоздал. — осмысляя услышанное, задумался будущий властитель Массала. — Мальчишка распознал свою Силу, и вероятно, может управлять монстром.

Это было плохо, очень плохо. Теперь всё сильно усложнилось — поймать Риза, способного по своей воле превращаться в дракона, будет крайне сложно. И самое главное — как сохранить всё в тайне, если ему вздумается демонстрировать это при каждом удобном случае?

Впрочем, нет. Мальчишка, несмотря на юный возраст и неопытность, умён, и вряд ли захочет стать мишенью для боевого посоха. Ему хватит мозгов сообразить, что выдав себя, заинтересует всех, мало-мальски способных убить дракона, магов. Но от этого задача Гелерда не становилась легче. Пора достать свой боевой посох.

И всё же, он не жалел, что не прикончил его, когда была возможность сделать это беспрепятственно. По дороге в Массал или уже здесь, в столице — слишком мало досталось бы магу от Силы мальчика. Урсен глупец — поторопился, не догадавшись, что его ученик нечто большее, чем просто сильный волшебник. А может с осторожничал, решив довольствоваться малым. В таком случае он дважды глупец — кто не осмелиться, тот никогда не станет великим.

— Где сейчас мальчик? — отбросив в сторону любезности и двусмысленности, по-деловому спросил он. — Мне необходимо знать каждый его шаг.

Маг подозревал, что Лотос захочет сам перехватить мальчишку и шантажировать им его. Плевать, лишь бы не проведал о его ценности. Лучше, конечно, вовсе обойтись без этого мерзавца, но у Гелерда руки слишком коротки, а оставаться в неизвестности он тоже не мог.

— По моим сведениям, твой подопечный с некой девицей отправился на Север. И есть предположение, что в Баламаунт.

— Что? — справиться с испугом не удалось. — Там же…

— Варвары. — докончил Лотос, уловив перемену в голосе собеседника. — Эти дикари прикончат его, едва узнают кто он. — Лотос оживал, понимая свою возросшую надобность в глазах будущего Великого Магистра. — Приказать захватить его?

Гелерд несколько долгих минут думал, как следует поступить.

— Нет, не надо. — он принял решение. — Вызнай, зачем ему понадобилось идти в Каишт и сделай так, чтоб ни единый волос не упал с его головы.

Лотос поклонился, в знак понимания. Что-то подлое проскользнуло на его физиономии, очень непонравившееся магу. Гелерд вскочил так быстро, оказавшись лицом к лицу с гостем, что Лотос даже отшатнуться не успел от страха, а за порогом послышалось жалобное мяуканье — глаза мага горели огнём.

— Всё в тебе фальшиво. — брезгливо подумал Гелерд. — И мышцы, и помыслы. Даже тотем твой трус.

Он схватил его за грудки, резко притянул к себе. Боль, в ещё до конца не зажившей, ноге исказило черты, сделав его ещё страшнее. Обдав жарким дыханием лицо Лотоса, маг прорычал:

— Если вздумаешь играть со мной, я выпотрошу тебя до последней капли. — и тут же изменившимся голосом, заботливо разглаживая помятые складки мягко, словно кошка продолжил: — Запомни — костра я не боюсь, на костре будут гореть другие. — он приятельски положил руку на плечо ошарашенного и испуганного гостя. — Думаю, ты понимаешь.

Раболепствуя, Лотос схватил его руку, и согнувшись, прижал его кулак к своему лбу.

— Иди, мой друг. — Гелерд покровительственно помог ему распрямиться. — Возвращайся с новостями.

*

— Ри-из. — тихий шелест голоса сестры над ухом, вырвал его из вороха беспорядочных мыслей, глумившихся над хотевшим спать, впавшего в полузабытье, юношей.

Маг не остался спать на просторном ложе вместе с Саффи и Церой — уж больно вонючими были шкуры, и отправился на пол, прихватив собственное покрывало, подаренное ему в Пражане. Он так вымотался, что в надежде на скорый сон, в отличии от сестры, переодевшейся в ночную, вдовью рубаху, так и завалился в чём был.

Завтра, впрочем, наверное, уже сегодня, им выступать. Следовало как следует выспаться, но сон, как назло, не желал приходить, не давая уставшему телу забвения, подсовывая, как бы невзначай, всё новые и новые темы для осмысления. Риз был даже немного рад оторваться от них, хотя знал — ночной разговор с сестрой подкинет ещё больше поводов для бессонницы.

— Ты не спишь? — Саффи потянула его плечо к себе, поворачивая на спину, чтобы видеть глаза того, с кем хотела говорить о сокровенном. О чём ещё можно говорить ночью?

— Нет. — разворачиваясь к ней, отозвался Риз. — Не спиться.

— Я всё спросить хочу. — она умостилась рядом и теперь их лица были напротив, так, что видевшая в темноте как кошка, Саффи могла разглядеть глаза брата. — Прошлой ночью нам так и не дали поговорить.

— Ты о чём? — сбитый событиями дня и собственным сумбуром в голове, Риз пытался вспомнить их разговор, когда утешал её возле трупа Эйры. — Напомни.

— Ты говорил, — Саффи запнулась в нерешительности, что для неё было нехарактерно, — ну — у, что… — и должно быть, распознав непонимание на его лице, всё-таки докончила. — Почему ты думаешь, что Эйра меня не любил?

Зашевелившаяся в стороне Цера, заставила девушку спрятаться под рукой брата.

— Блох вам в печень, вы будете спать или нет? — недовольно прокряхтела она. — Крутилась-крутилась, мне спать не давала, пошла брату мешать. Кобель он похотливый был — вот почему. Ты девка красивая, всяк, знамо, тебя в жёны бы взял. А тут ещё и титул тебе, и что такая гордячка сама прыгнула ему в постель. Не любил он тебя. Спи. Услышу ещё хоть звук, — подытожила женщина, — швырну сапог. Это, конечно, не метательный топор, но не промахнусь.

Она шумно перевернулась набок, спиной к ним. Саффи минуты две лежала замерев, вслушиваясь в дыхание Церы в надежде, что она быстро заснёт, но терпенья у неё не хватило. Она вынырнула из-под его руки и заглянула ему в глаза.

— А Ангус? — замирая на грани тоски и боли, спросила она. — Он любил?

Риз и при свете дня неважно видевший, совсем не мог что-либо разглядеть в темноте, но зато хорошо чувствовал, как на глаза сестры наворачиваются слёзы. Он прижал её к себе, накрывая покрывалом и гладя по кудрявым волосам, так много выстрадавшую, девочку.

— Не знаю. — четно признался Риз. Он много думал в последнее время о Сиде и Ангусе, пытаясь понять природу их с сестрой боли. — Может быть. Но он погиб, спасая тебя — помни это. Спи, тебе надо переболеть. Однажды это пройдёт.

— Скоро? — спросила готовая разреветься Саффи.

— Трудно сказать. — не стал врать Риз. — Терпи. В походе будет легче. Спи.

Видимо, в его голосе было что-то магическое или Саффи тоже сильно устала, но только спустя несколько минут, девушка сладко спала, уткнувшись ему под мышку. Маг вздохнул с облегчением и с чувством выполненного долга закрыл глаза. Через минуту он провалился в темноту.

*

Костёр, мёртвое тело на дровах и девушка рядом — та же самая, только лица не видно — опущенная голова, со стриженными накоротко волосами скрывала черты. Как и на тризне, её била дрожь — она знала, зачем она здесь и что её ждёт. Суровый Гамала, главный шаман, стоял рядом, с ножом в опущенной руке.

Всё повторялось, точь-в-точь как несколько часов назад, но что-то было неправильно. Риз осмотрел себя — на нём была одета такая же рубаха с орнаментом, что и на Эйре, когда он женился на Саффи, а в руке зажат пучок колосьев гречихи.

До сознанья стало доходить — он жених. Непонятно, зачем магу жениться и где невеста? Кто она он тоже не знал. Но похоже окружающих это не смущало. Кругом пели и танцевали, радуясь празднику, Может оттого, что они всё знали? И почему ночь превратилась в день?

Гамала положил девушке ладонь на голову, отчего та затряслась ещё сильнее, понимая, что настала её последняя минута. Резким движением шаман запрокинул ей голову, открывая горло.

И тут Риз узнал её.

— Сид! — заорал юноша, но изо рта не вырвалось и шёпота. Он дёрнулся вперёд в отчаянной попытке спасти девушку, с ужасом понимая, что неспособен даже поднять руку. Как заворожённый он мог только наблюдать, не в состоянии вмешаться и что-либо исправить.

Чиркнул нож. Белые одежды залило красным, тело девушки безвольно упало на землю.

— Пойдём, невеста ждёт. — нежный и до боли знакомый голос раздался у него сзади. Кто-то осторожно и заботливо подхватил его и повёл в сторону лежащего в крови Сида. Он растерянно оглянулся — Саффи улыбаясь, кивнула, словно уговаривала. На немеющих ногах, не смея сопротивляется, Риз шёл, за взявшей его за руку, сестрой.

— А вот и мой жених. — Саффи отпустила его руку и прильнула к…Эйре. Девушка потянулась навстречу варвару, слившись с ним в нежном поцелуе. Насладившись, положила свою маленькую головку на могучую грудь, обнимая его и прижимаясь всем телом к будущему мужу.

Что-то гадкое, не укладывающееся в голове, чёрной болью заполнило всё существо Риза. Ему очень захотелось убить Эйру.

— А твоя тебя ждёт. — Саффи с милой улыбкой указала на тело, лежащее у их ног. — Не заставляй её ждать.

Перед ним внезапно возник Гамала, всё с тем же суровым выражением лица. В его намерениях Риз не сомневался — он вытянул в его сторону руку с костяным ножом, с которого капала кровь Сида.

*

Глаза сами открылись. Его, с ног до головы мокрого, трясло от холода, несмотря на прижавшуюся к нему горячую Саффи, так и спавшую на его плече. Он осторожно, стараясь не разбудить сестру, выбрался из-под покрывала. Девушка, сладко причмокнув губами, свернулась калачиком, не заметив исчезновения брата.

Риз вышел наружу. Свежий утренний ветерок принёс облегчение, несмотря на усилившееся ощущение холода. Рассветало. Вдали над лесом вырываясь из тумана, широко раскидывая отблески, всходило солнце, обещая новый день.

Становище оживало. Из шатров начинали выходить кроберги, пока в основном женщины. Шли к загонам со скотиной за утренней порцией молока, разжигали глиняные печи, готовясь выпекать к завтраку хлеб, носили в вёдрах воду. Варвары жили своей жизнью, мало замечая в быту, кто из вождей ими правит, и то, что сейчас вождя у них не было, похоже, их мало тревожило.

Неприятный сон отпускал, и Ризу захотелось пройтись в одиночестве, размышляя, чтобы он мог значить. Он брёл, уже не обращая внимание на непрекращающуюся дрожь, вдыхая с наслаждением прохладный воздух последних летних дней в Баламаунте. Подступивший голод добавил остроты в ощущения полноты жизни.

Он остановился. Впереди, шагах в двадцати, виднелись остатки вчерашнего погребального костра. Идти к ним не хотелось. Он уже почти собрался повернуть обратно, как вдруг его окликнули.

— Эй, маг. Есть хочешь?

Риз обернулся. Позвавшая его девица, чем-то напомнила ему Роксану — ту, которая была человеком. Такое же веснушчатое лицо, слегка оттопыренные уши и… бедняжка тоже была некрасива. Впрочем, её это нисколько не смущало. Она стояла с полными вёдрами воды и добродушно, может даже слегка кокетливо, улыбалась.

— Спасибо. — не зная, как реагировать на предложение, промямлил Риз. — Я как бы…

— Пойдём. — выручила его девица, снисходительно оглядев его и мотнув в сторону головой. — Все знают — Цера никакая хозяйка. Готовит плохо, ест одно вяленое мясо. Хлеб печёт раз в неделю, а то и реже — питается сухарями. Но пиво готовит одно из лучших, но только для себя — оттого и гостей не привечает. Вы исключение. Пойдём. — и двинулась первой, указывая дорогу.

А вот шла она красиво. Риз последовал за ней, как щенок, рассчитывавший на вкусное, попутно наслаждаясь грациозностью её походки. Она не шла — плыла, в такт с поверхностью воды, которую несла, перетекая словно капля на гладком камне. И даже просторное платье не могло скрыть от взора юноши, играющую мышцами спину, подобно реке в долине, огибающую твёрдую породу. В этом было что-то волнительное и умиротворяющее.

Она остановилась. Источник находился с другой стороны, и ей пришлось пройти через всё становище — тяжёлые вёдра изрядно нагрузили плечи и руки. Риз тут же вызвался помочь. Он ухватился за кривые ручки, но пройдя с десяток шагов, вынужден был остановиться — вёдра на четверть расплескались, а его штаны оказались ниже колен полностью мокрыми.

— Хм. Прости. — потупил глаза маг.

Девчонка, его ровесница, попыталась спрятать рвущийся наружу смех в кулачок, но увидев, что вконец растерявшийся юнец не знает, куда деться со стыда, взяла себя в руки.

— Ничего страшного. — она провела ладонью по его предплечью. — Я потом ещё схожу. — и легко подхватив свою, изрядно облегчённую ношу, направилась к шатру.

— Ой, не завидую я тебе. — они неторопливо двигались по лагерю кробергов. — Два зверя, шаман, за которым всегда ухаживали рабыни, баба-неумеха и сестра королевна — кто ж о тебе позаботится, горемычном?

— Да я, как бы, и сам могу. — робко начал Риз.

— Я уж видела. — она остановилась у здоровенного, под стать жилищу вождя, шатру. — Ну вот, я пришла. Постой здесь сейчас вынесу тёплое. Там братья — не надо тебе туда, они вас недолюбливают. — и прежде чем он успел что-либо ответить, скрылась за занавесью.

Минуты не прошло, как она появилась вновь. В руках у неё был ещё дымившийся каравай и кувшин с молоком. Девушка всучила ему кувшин и хотела запихнуть за пазуху хлеб, но обнаружив, что рубаха под курткой мокрая, сняла с плеч платок, и завернув в него еду, сунула подмышку.

— Платок я занесу, попозже. — вместо слов благодарности сказал Риз.

Глаза девушки неожиданно наполнились слезами. Она обняла его, и приподнявшись на цыпочки, поцеловав в щёку, прошептала:

— Миленький, возвратись с благословением. Помири сыновей и отцов. Я не хочу, чтобы братья убили батюшку. Они такие глупые. — девушка отстранилась, наскоро утирая слёзы и касаясь ребром ладони лба. — Иди. Пусть платок будет подарком в дорогу.

— Лара! — раздался громкий окрик из шатра. — Где тебя носит?

— Иди. — девушка испугано, вздрогнула и легонько подтолкнула юношу. — Береги тебя Хранитель.

И вновь исчезла внутри. А маг поспешил вернутся обратно к своим.

*

— Я гляжу, ты здесь освоился. — Цера одобрительно посмотрела на Риза. — Поесть добыл.

— Да вот, угостили. — пожав плечами, он протянул гостинец сестре, смотревшую на еду голодными глазами.

— Небось и про меня, как хозяйку, поведали? — хмыкнула женщина.

— Поведали. — не стал лукавить юноша. — И про пиво рассказали. Только мы не пьём пиво. Разве что изредка.

— Вам же хуже. — лениво доставая кусок вяленого мяса из вещевого мешка и протягивая его девушке, прокряхтела Цера. — мне больше достанется.

Саффи отрезала приличный шмат и протянула Роксане. Та давно, с тех пор как они вышли из Каишта, перестала соблюдать манеры и ела подобно дикому зверю — чавкая и пуская слюну.

Девушка выковыряла немного мякиша из каравая и швырнула Ворону. В отличии от подруги, Карган, прежде чем приступить к трапезе, поклонился Ризу, как добытчику и Саффи, как разделившей с ним пищу.

Через пятнадцать минут, когда последняя крошка и последняя капля исчезли в утробах друзей, в шатёр вошёл Гамала.

— Всё готово. Кони снаружи. — доложился он, обращаясь к Цере.

— Хорошо хоть сюда их не завёл. — съязвила Саффи. — Засрали бы все твои меха.

Цера, хотевшая осадить мерзавку, сама не сдержалась, и давясь от смеха, выскочила наружу, предоставив девчонке самой разбираться с бывшим главным шаманом. С чем она прекрасно и справилась.

— Ты прости меня, друг Гамала. — подходя к нему и хлопнув по плечу, произнесла дева-воительница. — Я иногда бываю невоздержанна на язык. Что поделать — всю жизнь среди грубиянов-вояк. Вот и брат со мной борется, да не выходит никак. — она вздохнула. — Но ты не принимай близко к сердцу — я не со зла. — и вышла за предводительницей. Роксана и Ворон вышли следом.

Риз, оставшись наедине со Свидетелем, протянул ему руку.

— Здравствуй, Гамала. — он был единственным, кто поздоровался с шаманом. — Не обращай внимания на мою сестру — она и со мной также ведёт — обидит, потом просит прощения. И раз уж нам суждено пройти долгий и опасный путь, нам надлежит быть если не друзьями, то хотя бы единомышленниками.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь пожму руку магу. — отвечая на приветствие, признался Гамала. — Скажу прямо — я не в восторге от похода, но считаю это великой честью и с радостью засвидетельствую как вашу удачу, так и нашу гибель.

— Вот что я тебе скажу, — задумчиво произнёс Риз, — моя сестра отличный вождь для кробергов, потому как удача всегда с ней, а это куда важней для вождя, чем сила и ратные подвиги. Прошу — подумай над этим.

— Увидим. — мудро заметил шаман. — Нам пора.

Они вдвоём вышли из шатра. Все уже были верхом, даже Роксана, для которой имелось специальное седло, поскольку и среди кробергов имелись волки-воины. Правда, после Кериги их остались единицы, и теперь подобных сёдел хватало с избытком, поэтому Круг решил подарить одно из них волчице.

Отряд степенно пересёк становище, которое ничем внешне не выдавало своего отношения к путешественникам. Но поглядывавший украдкой Риз отметил, что многие из числа стариков, и особенно женщины, исподволь, с оглядкой повторяли жест Лары им вслед, желая Уходящим удачи.

*

— Куда мы теперь? — поинтересовался за всех Риз.

— Здесь, в двух днях пути есть одно место. — Цера поглядела на ехавшего неподалёку, Гамалу. — Я же могу им сказать?

Шаман пожал плечами.

— Тебе решать. — он отвернул в сторону, чтобы не слышать разговор, и не смущать своим присутствием Церу. — Но если ты считаешь, что им можно довериться… — речь, похоже, шла о тайне, которую не следовало открывать чужакам.

Женщина ухмыльнулась — усатый пройдоха свалил всю ответственность на неё. И теперь, в случае — чего, мог обвинить её в предательстве.

— Так что это за место? — спросила Саффи.

Девушка скучала. Она второй день пыталась приноровиться к своему скакуну и заставить его хоть немного гарцевать или пуститься галопом, но из этого ничего не выходило — мохнатая лошадка отказывалась понимать, что от неё требовалось и понуро брела, опустив косматую голову. Способность этих неторопливых животных много и главное — долго нести на себе кучу разного барахла, к числу достоинств ею отнесены не были, поскольку привыкла обходиться малым, таща его на себе, а передвигаться столь же быстро, как боевой конь дева-воительница не могла.

— Место? А знаете, что, детки. — Цера хитро поглядела на отдалившегося Гамалу. — А поезжайте-ка вы на полшага вперёд меня.

— Зачем? — сдвинул брови не сообразивший Риз.

— Как зачем? — понуждая свою лошадь ускориться, догадалась Саффи. — Тогда это мы сами приедем в нужное место.

— Слёзы Памяти? — воскликнул поражённый коварством Церы, Риз. — Но их же можно обмануть. Вы им верите?

— Ты плохо знаешь наших шаманов. — с видом человека знающего, что говорит, ответила женщина. — Их не обманет даже Хозяин Льдов, поскольку он же их и дал.

*

— Какая здоровая лодка! — раскрыв в изумлении рот, выдохнула дева-воительница. — Ты такие видел?

Хаяки — народ моря, малочисленный, но крепкий, славился не воинскими подвигами, а храбростью мужей, способных одолеть стихию открытой воды. Прирождённые моряки, они были и превосходными корабельщиками. Любой хаяк мог построить себе приличных размеров лодку, но то, что путники увидели, мог построить только весь народ.

— Это называется корабль. — Риз с не меньшим восторгом рассматривал гигантских размеров сооружение, длиной никак не меньше тридцати ярдов и высотой с хороший дом.

Длинные, изогнутые доски бортов, подогнанные друг к другу так, что меж них и нож просунуть не вышло бы, вызывали уважение к мастерам, способных создать подобное. Невероятно большое количество канатов, верёвок и всяких приспособлений, путало воображение, заставляя теряться в догадках, о их назначении.

В довершении из него торчали две палки, с перекрестьем ближе кверху. К поперечинам было привязано грязно-белого цвета, полотно.

— А тряпки-то на что? — допытывалась у брата любознательная Саффи.

— А ещё нас называет дикарями. — ухмыляясь бросила Цера, обернувшись к шаману. — Ну и кто тут варвар?

Невозмутимый Гамала промолчал, но по его лицу скользнула тень пренебрежительного высокомерия — дева-воительница сейчас меньше всего походила на королеву. Глупая маленькая девочка — вот кем она была в данную минуту.

— Это, наверное, парус. — предположил Риз, знакомый с мореходством только по книгам и рассказам отца. — Корабль под ним плывёт. По ветру.

— Я что, дурочка? Как это по ветру? — возмутилась Саффи. — Чтоб плыть нужны вёсла, а я что-то их не вижу. — и тут до неё дошло. — А, это магия, да?

— Здравствуй, Цера. — получить ответ на свой вопрос девушка не успела. Коренастый, среднего роста мужчина, в кожаной куртке и плотных полотняных штанах, снисходительно ухмылялся, поглядывая на девушку, протягивал для рукопожатия мозолистую ладонь женщине-воину. — Мне сказали ты здесь. Вот решил убедиться. Что привело тебя сюда и кто эти ротозеи?

— Здравствуй и ты, Багосар. — их ладони с хлопком встретились, а плечи столкнулись. — Помощь твоя нужна. Когда уходишь в море?

***

В какой-то момент Риз перестал её видеть. Будто она перешагнула черту видимого и невидимого.

— Саффи. — робко позвал он. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем он услышал долгожданный ответ.

Девочка спускалась вниз. Её этому не учили в казарме у Грэя, но тело само знало, как себя вести. Канат кончился, а дна по-прежнему не было видно. Ступенькой уложив его между ступней, она исхитрилась распустить верёвку, которой обмоталась, входя в Каишт. Привязав конец к последней ступени, она продолжила спуск. Тут её настиг голос брата, звавшего её. Расстояние вряд ли превышало двадцать ярдов, но его голос звучал, будто он находился очень далеко.

— Здесь темно и плохо видно! — изо всех сил прокричала девочка. Ответ пришёл не сразу.

— Я тебе брошу свет.

Риз сделал замысловатый жест, словно ловил солнечный луч, и небольшой яркий шарик белого света упал в пропасть. Пролетев десяток шагов, он, словно ударившись о твёрдую поверхность, раскололся, рассыпавшись на сотни искр.

Яркая вспышка на миг победила мрак. Саффи успела увидеть, что конец верёвки не достаёт каких-то двух ярдов до дна и смело продолжила спускаться. Прыгать в темноте, пусть и зная, что высота невелика, было страшно, но девочка отпустила верёвку.

Она взвизгнула, тут же приземлившись, и стала осматриваться. Глаза постепенно привыкали к темноте — где-то впереди маячил тусклый свет — похоже, выход из ущелья. Сверху, с запозданием прилетел голос, звавший её по имени.

— Риз, я в порядке. Кинь ещё. — и она замерла в ожидании.

Прошло с полминуты — всё вокруг снова осветилось ненадолго, но Саффи была к этому готова. Ей хватило этого мгновенья, чтобы оглядеться — Роксаны не было.

— Её здесь нет. — проорала она брату. — Я иду за ней. — и двинулась туда, где тускло брезжил свет.

Глаза постепенно привыкли к мраку, и идти стало проще. Саффи, согласно воинской выучке вынула меч и на всякий случай привязала рукоять к ладошке ремешком, боясь в случае падения потерять его в темноте.

В спину кто-то посмотрел — Саффи это почувствовала. Взгляд был недобрым — девочка напряглась, ожидая нападения неведомого врага. Прислушалась, тихий шорох выдал начало атаки — девочка бросилась на землю, откатываясь в сторону, успев мельком заметить тёмную тень зверя, промелькнувшую над ней. Теперь враг преграждал ей путь к свету и отступить можно только во тьму, где противник имел гораздо больше шансов на успех.

Сердце Саффи стучало так сильно, что мешало дышать. Видят древние боги, страха она не испытывала, ну может лишь каплю, требовавшую сохранить, по возможности, жизнь. Из головы ушли все мысли, кроме одной — победить в схватке.

Камень у стены ожил и бросился на неё — хитро, низом, мешая встретить широким замахом, целя в ноги. Саффи, сама того не ожидая подпрыгнула, пропуская противника под собой, но лишаясь возможности ударить в ответ.

Они поменялись местами — теперь девочка снова не могла видеть врага, таившегося во тьме, оставалась одна надежда на слух. Она замерла. Резкий шаг назад и снова застыть. Саффи закрыла глаза, перестроив восприятие. Теперь уши стали важнее глаз. Снова резкий отскок в сторону выхода из ущелья, ближе к свету. Ещё один.

Страшный оскал перед лицом — она еле успела выставить, защищаясь, меч перед собой, перехватив левой рукой лезвие, и отлетела назад, сильно приложившись о камни. Если бы не шлем и уложенные под ним волосы, она скорей всего потеряла сознание. Превозмогая боль, девочка вскочила — теперь она снова могла увидеть нападающего врага, который от чего-то не спешил.

Саффи вгляделась — перед ней лежали три камня — три возможных противника, от каждого из которых, следовало ожидать удара. Она отставила правую ногу назад. Сгребла сапогом пыль, песок и мелкие камушки и резко пнула всё это в сторону предполагаемого неприятеля. Правый камень ожил, отряхаясь и поняв, что обнаружен рванул с места, без затей, явно целя ей в горло.

Девочка была к этому готова. Двумя руками, из защитной стойки, как и учили, с уходом в сторону, она рубанула сильно и с оттягом. Жаль удар не вышел — помешал ремешок, связавший руку и рукоять. Но врага она достала — меч плашмя ударил по передним лапам, опрокидывая его на стену. Саффи слышала, как зверь, несколько раз перевернувшись после падения, заскулил.

Она воспользовалась моментом и опрометью кинулась к свету. Однако, девочка и не собиралась убегать, понимая всю бесполезность этого — ей всего лишь требовалось больше света, чтобы её шансы возросли. Пробежав с дюжину шагов, она резко обернулась, нарисовав, на всякий случай, восьмёрку мечом.

Теперь она хотя бы могла видеть в паре шагов от себя — уже что-то. Саффи устала — короткий бой с невидимым врагом вымотал её больше, чем дневной переход в полной амуниции, с мешком за плечами. Она взялась за меч двумя руками.

Тот, кто хотел её смерти, больше и не думал прятаться. Скулёж сменился тихим, утробным рычанием. Саффи отчётливо слышала, как неторопливо, медленно переставляя лапы, к ней из темноты приближался неведомый хищник.

Словно из небытия показался чёрный нос, затем страшная, оскалившаяся волчья пасть, с капающей слюной, следом морда, с горящими ненавистью и жаждой убийства глазами. Перед Саффи, в двух шагах стоял лютый зверь, убить которого она не могла.

— Роксана. — уронив меч, позвала девочка.

Зверь прыгнул. Девочка зажмурилась в ожидании неизбежного, сжавшись и готовясь к удару, даже не думая защищаться.

*

Риз бежал вдоль расщелины, с тревогой вслушиваясь в доносившиеся снизу звуки. Там происходило нехорошее. Он готов был умолять всех — небеса, Азаара, дьяволов и кого-угодно, лишь бы с Саффи ничего не случилось. Ворон кружил над ним, разведывая дорогу и указывая путь.

Наконец начался долгожданный спуск. Рискуя сломать себе шею, юноша опрометью бросился по склону. В самом конце спуска он всё-таки споткнулся, и кубарем, разбивая в кровь колени и локти, покатился вниз.

Когда он встал, пытаясь прийти в себя и продолжить бег, ему навстречу вышли его Саффи и Роксана.

*

Уже смирившись с неотвратимостью, почти почувствовав на своём горле волчьи зубы, девочка ощутила, как что-то, то ли сквозь неё, то ли из груди, бросилось навстречу одичавшей Роксане, спасая от неминуемой смерти.

Послышался шум борьбы, визг и рычание. Саффи рискнула открыть глаза — два волка, вцепившись друг в друга, подняв облако пыли, метались по дну ущелья. Ей ничего не оставалось, как с замеревшим сердцем, наблюдать за схваткой.

Изрядно измутузив друг дружку, противники тяжело дыша, расцепились. Стоя напротив, злобно щерясь и скаля зубы, они пытались доказать, что не отступят. Переводя дух, звери готовились продолжить схватку.

— Пусть уходит. — Саффи, маленькая, умная девочка, неожиданно поняла всё произошедшее. — Пусть уходит. — выкрикнула она той, которая оберегала её. — Мы тебя любим и такой.

Вторая сущность Роксаны рыкнула напоследок, развернулась и исчезла во мраке ущелья.

***

— Тебя что-то тревожит, Багосар? — Цера приятельски положила руку на плечо морехода. — Вроде всё тихо.

Она не первый раз ходила с ним на континент и обратно. И исправно платила четверть добычи, а по первости даже пару раз развлекалась с ним в его каюте, что, однако, не помешало морскому волку содрать с неё по полной, без скидок на личное, когда её ватага пустилась в обратный путь. Но это не стало препятствием для сохранения добрых отношений. Однажды он даже спас ей жизнь.

— Вроде так. — хмуря брови, ответил моряк. — Только я двадцать пять лет режу волну Бестией, и чует моё нутро — что-то не так. Ладно, бояться — в море не ходить. А помнишь — на этом месте ты мне зуб выбила? — он расплылся в улыбке.

— А неча было хватать меня за задницу. — предаваясь воспоминаниям, поддержала давнего любовника Цера. — Я порядочная вдова.

— И я помню, как порядочная вдова после этого гоняла меня всю ночь. — Багосар нежно для грубого моряка, притянул её к себе. — Надо мной вся команда потом месяц ржала, вспоминая твой ор. Может, когда вернёшься…

— Не надо. — она мягко отстранилась. — Нам ещё далеко? — аккуратно высвобождаясь из его объятий, спросила женщина, переводя разговор в деловое русло.

— Ветер крепок. — не обидевшись, Багосар как ни в чём не бывало отпустил её. — К рассвету будем на месте. — мельком взглянув на ночное небо, опытным глазом сверяя курс, заверил он. — Проверь лодку, чтоб неожиданностей не было. У тебя пара часов. Буди своих.

— Подъём, малышня! — грубо тряся за плечи, лапы и клювы, тормошила Цера спутников. Только к Саффи она отнеслась милосердно — девочка почти весь путь простояла у борта, исторгая наружу всё, что попадало внутрь, вплоть до сущности, и лишь этой ночью, хвала огню, смогла нормально поспать.

— Девочка моя, просыпайся. — она помогла бледной девушке сесть. — Соберись, у нас мало времени. Так. — это уже относилось к Ризу и шаману. — Хватаем пожитки и к корме — будем готовиться к погрузке. И поживее, времени в обрез. Шевелитесь.

Через два часа, когда, как и предсказал Багосар, в лёгкой дымке показался берег, всё их добро переместилось в большую лодку, шедшую за кораблём на привязи. Вдобавок в ней уже находились Роксана с Гамалой. Ворон, вспорхнув с кормы, слетел к ним и уселся на носу. Саффи уже ухватилась за трос, готовясь спуститься вниз, как с мачты, тревожно донеслось:

— Буэро! — крикнул сверху дежурный, сидящий в чём-то схожим с большой корзиной. Он снова выкрикнул непонятное слово и принялся указывать рукой на что-то справа по борту.

— Плохо дело. — поймав на себе озабоченный взгляд Риза, пояснила Цера. — Чёрное облако. Его не должно быть в это время года.

— Вынимай своих из лодки. — скомандовал подошедший Багосар. — Мы уходим домой. Удачи в этот раз не будет.

— А когда мы сможем вернуться? — осведомилась Саффи.

— Через месяц, не раньше. — категорично отрезал капитан. — Поднимайте на борт друзей. Мать ваша — рыба в клеточку. Сейчас начнётся.

Девушка перехватила канат и решительно начала спускаться.

— Я сказал вытаскивать их, — Багосар сердито ткнул пальцем в пассажиров, уже сидевших в лодке, — а не самой спускаться.

— У меня нет столько времени. — ответила дева-воительница, оказываясь в лодке.

— Она у вас сумасшедшая? — заорал вне себя от ярости покоритель морей.

— Ага. — весело подмигнув ему и хватаясь за канат, Цера перемахнула через борт. — Ты прости, если что. Прощай.

— В Буэро сама смерть. Из него никто не возвращался. — с ужасом обратился он к Ризу — единственному, кто пока был ещё на палубе, в надежде остановить безумцев. — Ты понимаешь, что вы умрёте?

— Это вряд ли. — хватаясь за освободившийся трос, не согласился с ним юноша. — Удача с нами. — и словно выдавая страшную тайну, приложив ладонь ко рту, прошептал: — И у неё волосы цвета золота.

— Глупцы. — прорычал Багосар себе под нос. — Глупцы и безумцы. Все наверх паруса ставить. Готовиться к повороту. — обратился он к подошедшему помощнику. — Ведём их пол лиги, дальше пусть сами. — и крикнул вниз. — По моей команде режьте канат. Дотянем вас, сколько сможем.

Чёрное облако приближалось. Оно не было большим, но двигалось прямо к кораблю, словно он и был его целью. Плавно меняя формы, подобно громадному студню Буэро плыло по воде независимо от течения или ветра, по своей воле. Риз почувствовал его магическую природу.

— Приготовитесь! — прозвучало сверху. Юноша метнулся к носу, выхватывая кинжал. — Руль налево! Режь!

Натянутый конец легко поддался под острым лезвием. Лопнув, будучи лишь на две трети разрезанным, канат, извиваясь змеёй, полетел вслед уплывающему в сторону кораблю. Скорость лодки сразу упала, но сидевшие на вёслах Цера с Гамалой налегли и заставили посудину резво рвануть к берегу.

Расстояние между ними и судном Багосара увеличивалось и Риз заметил, как Буэро замерло, решая — какая из жертв более ценна, раздумывая — какая мишень является истинной. Внезапно, осознав, что лодка несмотря на её малые размеры, и есть то, за чем стоит охотиться, чёрное облако рвануло за ними.

Цера, стиснув зубы, сноровисто ворочала весом, умело нагружая всё тело, вкладывая в каждое движение максимум усилий. Сил у неё хватало — иной мужчина мог позавидовать её крепости. Гамала старался как мог не отстать от неё. В нём взыграло мужское самолюбие — он не мог позволить себе оказаться слабее женщины, пусть и воительницы. В их с Церой вёслах теперь заключалось спасение.

Сто шагов до берега. Буэро принялось выбрасывать из себя куски чёрного студня, но они, к счастью, не долетали до ускользающей добычи.

Пятьдесят шагов — Буэро, в последней попытке достать беглецов поднялось до невероятной высоты и обрушилось, желая накрыть собой наглецов, посмевших противиться его воле. Чёрное Ничто бесшумно рухнуло в десяти шагах, не смея преследовать дальше. Подобрав обрывки разлетевшегося желе, Буэро запоздало, бросился в вдогонку уже скрывавшемуся за линией горизонта судну.

Друзья, с замершими сердцами проводили его, боясь радостью сглазить удачу. Риз облегчённо вздохнул и взглянул на берег — он неуклонно приближался. Напряжение погони спадало. Пронесло. Появившаяся из ниоткуда воронка водоворота лежала прямо перед ними.

— Стой! — заорал Риз, понимая, что изменить ничего нельзя и что они падают вниз.

Глава 5. Море ждёт Ушедших

— Золаритар добивается аудиенции у Императора. — Георк со страхом и ненавистью смотрел на своего гостя. — Если у него выйдет, тебе конец.

— Добивается того, что Великий Ульрих и не думал делать? — Гелерд даже не счёл необходимым скрывать своё презрение к этому жалкому ничтожеству. — Пора определиться с кем ты — со мной или…

— Если я пойду за тобой, меня ждёт костёр! — сорвался на крик бывший друг их общего врага. — Я не хочу так рисковать!

— Ты дурак. Забраться так высоко, и думать, что рано или поздно не придётся рискнуть — наивно и глупо.

Георк ненавидел тот день, когда пустил на порог своего дома этого мерзавца, втянувшего его в авантюру. Его положение в Совете было хоть и шатким, но не настолько рискованным, как сейчас. С Золаритаром было всё ясно — тот рвался на вершину. Но он был предсказуем. Георк был ему полезен, как и другие члены Совета. Интриги, подковёрная игра, в которой роли менялись постоянно — сегодня ты в фаворе, завтра в опале. Да и не мог он просто так избавиться от одного из них. Но то что предлагал Гелерд — слишком опасно. Император, по существу, всего лишь ставленник Ульриха, после его смерти, как и они, получил огромную власть, и просто так с ней не расстанется. Как и евнухи.

Георк пребывал в панике. Его ставили на грань выбора — либо с ним расправится Император, причём весьма жестоким образом, либо Гелерд вышвырнет из Совета, и это в лучшем случае. И всё же — он зачем-то нужен этому негодяю, рвущемуся стать Великим Магистром.

— Что я получу, если примкну к тебе? — Георку докладывали, что большая часть Совета была уже в заговоре и это немного обнадёживало. Если решаться, то только сейчас — успеть к раздаче призов. — Ты же что-то обещал другим?

Гелерд не спеша осматривал комнату — обвёл глазами потолок, стены, задержался на светильнике. Пламя вздрогнуло. Он здесь уже был. В прошлый раз его тут унизили — вели себя как с нищим просителем, которому представилась великая честь разговаривать с самим членом Совета Гильдии Магов. Да, тогда он таким и был, но сегодня всё изменилось. Представилась возможность отплатить тем же, но не было ни малейшего желания опускаться до мести такому как этот магусаи. Можно обойтись и без него, но тогда придётся искать на его место другую сволочь. Это утомительно.

— Видишь ли, друг мой. Ты меня с кем-то спутал. Я не купец с базарной площади, чтобы торговаться. Я здесь исключительно ради тебя — не хочу лишних трупов. Что до наград — мне нужны твои люди. А кто ими будет командовать — решать тебе. — Гелерд развернулся к выходу. — Сейчас, пока я не покинул этот дом.

— Хорошо. — торопливо выкрикнул Георк. — Я согласен. — прибавил он значительно тише.

Маг остановился в дверях.

— Я не расслышал. — Гелерд не стал оборачиваться, решив всё же напоследок слегка поиздеваться. — Повтори.

— Я согласен! — с ненавистью глядя ему в спину громко и истерично повторил Георк. — Согласен!

— И что он? — встретил его Маварон, ждавший на соседней улочке. — Ты, я полагаю, был убедителен?

Гелерд взял спутника под локоток и знаком предложил прогуляться. Георк не стал менять местожительства после своего возвышения и переселяться в престижный квартал, хотя и построил там неплохой домик. Он предпочёл грязный закоулок Массала, где его все знали и он знал всех. Воры, жулики и мошенники — вот те, кто всегда окружали его, дали ему деньги, а потом и власть. Кто всегда мог узнать для него всё.

Гелерд частенько бывал здесь — злачных забегаловок в этих местах хватало. Ему тут нравилось — всё до предела понятно. Каждый встречный был если не жулик, то как минимум пройдоха, желающий его надуть, с целью поживиться за счёт чужого кошелька. Он даже принимал пару раз участие в пьяных потасовках, отчего приобрёл славу хорошего кулачного бойца. Многие встречные, зная об этом, почтительно кивали ему или панибратски махали рукой, чем приводили Маварона в ужас.

— Как никогда. — на лице Гелерда проступила снисходительная улыбка. — Он наш, с потрохами.

— Я и не сомневался. Что мы намерены делать дальше?

— Не мы, а ты. Возьмёшь Герву и завтра же пойдёте к Лянису.

— К главному евнуху?

— Да, к нему.

— Можно спросить, зачем? — поинтересовался Маварон.

— Можно. Вы расскажите ему о заговоре.

*

— Риз! Ри — из! — кто-то тревожным и уставшим голосом звал его, тряся за плечо, не в силах перевернуть. Понимание произошедшего пока не приходило, хотя себя он осознавал.

Что-то совсем рядом упало, и тут же резкий рывок перевернул его с живота на спину. Солнце больно ударило по глазам, пробив кожу век, и он зажмурился, пытаясь приподнять руку, силясь прикрыться ладонью от светила.

— Вот ведь гадёныш! — юноша признал ворчание Церы, сразу вспомнив, что произошло. — Мы до него доораться не можем, а он притворяется, что спит.

Чья-то тень заслонила его от света и Риз рискнул посмотреть. Напрасно — песок тут же попал в глаза, вызвав невольные слёзы. Но он успел распознать мутным взором золотые волосы сестры. Правда, золотыми их сейчас вряд ли кто называл — мокрые пакли, усыпанные песком, с вкраплением чего-то зелёного.

Саффи в изнеможении уронила голову ему на грудь, с облегчением восстанавливая дыхание. Но прошло каких-то полминуты и она, видимо набравшись сил, отпрянула, и довольно ощутимо дважды стукнула его кулачком по груди.

— О — хо! — прокашлял маг. — За что?

— Почему ты так долго не отзывался? — саффин голосок был сердит, но в нём угадывались и плаксивые нотки. — Я так испугалась. — и её голова снова оказалась на его груди.

— Наши как? — поинтересовался Риз, делая попытку приподняться. — Все целы?

— Роксана вон, идёт, а Ворона нигде нет. — отвела глаза Цера, помогая девушке его усадить. — По крайней мере поблизости.

— Я видел, как он успел взлететь. — раздался голос Гамалы. — Больше ничего не помню. Хотя нет. — шаман плюхнулся рядом. — Помню, кто-то сильно орал, ругаясь как… — он покачал головой. — Где ты такого понабралась, Цера? Я подобных слов даже от пьяных мужей не слышал.

— Мужчины должны ходить в походы, а не трясти посохом. Тогда тебя ничего не смутит. — довольно грубо ответила женщина, но определённо, замечание Гамалы её пристыдило и она поправилась. — Ну, испугалась. Что не брякнешь с перепугу. В море без ругательств нельзя. — с видом бывалого моряка призналась Цера.

— Этому тебя Багосар научил? — что-то неприятное прозвучало в интонации бывшего главного шамана.

— А это не твоё дело. — зло бросила воительница. — Я это я, Багосар отдельно.

— Наша лодка! — прервала ссору в зародыше Саффи, глянув в сторону большой воды. — Вон она! — и бросилась к ней.

Бросилась. Сильно сказано. Поплелась, с трудом перебирая уставшими ногами. Немудрено, все шесть дней морского путешествия она блевала и днём, и ночью, почти ничего не ев. Риз пробовал применить свои способности к врачеванию, но серебро в ушах свело на нет все его потуги — магия неизменно проигрывала в схватке с серебром.

— Ха! Наше барахло всё цело. — обрадованно вскрикнула она, ныряя в вышвырнутую на берег, лодку и перебирая их снаряжение. — Мой лук! — вопль радости пронёсся над пляжем. Рука с зажатым чехлом взлетела над её головой.

Вся четвёрка подошла к челноку. Риз оглядел его — в борту зияла пробоина, две доски были сломаны. Вряд ли они сумеют отремонтировать её. Хотя вернуться назад на ней они всё равно не смогут — переплыть Большую воду, пусть и в самом узком месте, на утлом судёнышке не рискнёт предложить даже такая оторва, как Саффи.

— Ри-из. — судя по тону, случилось непоправимое. — из лодки выбралась сестра. В руках у неё были ножны. А в ножнах ничего не было. — Меча нет.

Риз сочувственно вздохнул, Гамала пожал плечами, Цера утешительно хлопнула по спине, а Роксана ткнулась мордой в колени. Они знали, как дорожила она этим клинком, и кто его подарил ей.

— А он нам мог бы сейчас пригодиться. — бросая ножны обратно в лодку и вглядываясь вдаль, посерьёзнела Саффи. — К нам гости.

Все обернулись — два, два с половиной десятка точек двигалось в их сторону, постоянно увеличиваясь в размерах.

— Ущипни меня краб за задницу, Тюлени. — на глаз определила Цера. — Точно, они.

— Кто? — не понял Риз.

— Я ж тебе говорила. Мы — Волки, а эти — Тюлени. — она цыкнула досадливо, посмотрев на Гамалу. — Н-да, твою бритую башку никуда не денешь. Ладно, выкрутимся.

— А что не так с Гамалой? — совсем растерялся Риз. — Ну бритый. Ну и что?

— Что-что. — удивляясь несообразительности брата, просветила Саффи. — Бритый — значит, шаман. А их шаманы им все известны. Значит, чужой шаман, и скорей всего враг, и мы с ним заодно.

— И что делать? — почти равнодушно спросил тугодум.

— Посмотрим. — также наплевательски к судьбе ответила дева-воительница. — Видно будет.

А тем временем их взяли в кольцо.

*

Их проводили в деревню. Именно в деревню, а не в становище, с низкими, сложенными из плоских камней, убогими домишками, вместо шатров. Без угроз, жестами предложив следовать за ними, отвели в жилище вождя, отличавшегося от остальных жилищ чуть большей высотой.

По дороге пятёрка внимательно разглядывала обитателей деревни и её быт. Тюлени совсем не походили на тех кробергов, что видели Риз с Саффи. Оседлые варвары не ходили в походы, не грабили соседей, не воевали. Жили морем и его щедротами, не тревожась об обороне. Высокий, по словам Церы непроходимый, горный хребет, надёжно оберегал рыболовов от посягательств остальных кланов и племён. Даже сейчас, встретив нежданных гостей, они не взяли оружие, держа в руках только большие, тяжёлые вёсла, на которые исподволь обратила внимание Саффи, слегка скривив рот в насмешке.

— Ты это брось. Эти, — женщина-воин качнула головой в сторону глазеющих на них местных, — хоть и увальни, а веслом заедут, так дух вон. Мирные они-то мирные, но силы в них много. Туповаты, соображают медленно, и главное — шуток не понимают. Так что ты с ними не шути, не стоит.

Вождь тюленей был неприятен. Сильный мужик, одного возраста с Церой, с рыхлым красно-синем лицом, жирным двойным подбородком и большим пузом отталкивал своим видом. Он осмотрел пришельцев, задержав взгляд на Саффи и спросил, обращаясь к Цере:

— Что Серые Волки делают здесь? Вы же ушли на континент. Или уже вернулись? — он усмехнулся. — Снова биты?

— Нет, Танатан. Мы идём к Хозяину льдов за благословением. Прости, что потревожили, мы здесь случайно и не станем злоупотреблять твоим гостеприимством.

— Случайно или нет, вы проникли на наши земли, и отпустить вас — значит дать вам привести сюда наших врагов.

— Закон един, ты не можешь мешать идущим к Хранителю.

— К Хранителю идут только шаманы и вожди, а вас шестеро, и лишь один из вас шаман. Уйдут двое — шаман и тот кого вы выберете сами. Мы даже подарим вам лодку. — он подозвал одного из провожатых. — Отнесите их вещи в лодку Гайя. Его вдове она не понадобится — мы позаботимся о ней. Переночуете в её доме, а утром море будет ждать Ушедших.

*

— Она пойдёт с нами — шаман Тюленей указал на Саффи. — Танатан желает продлить с ней свой род.

В маленьком домике погибшего недавно рыболова друзья быстро согрелись и обсохли — сложенное из красных камней подобие печи, открытое сверху, щедро дарило тепло, мало заботясь о том, к какому племени принадлежат нуждавшиеся в нём. Трескучий дуэт огня и дерева убаюкивал, а набитый рыбной похлёбкой желудок, уговаривал закрыть глаза.

Рожи вошедшего бритого шамана и двух его сопровождающих, подозрительно скрывались под мокрыми тряпками. Риз успел предположить неладное — перстень сам перевернулся, царапнув кожу.

— Чего?! — лицо Саффи исказилось гримасой омерзения. — Чего хочет эта жаба?

— Я знал, что ты так скажешь. — совершенно спокойно произнёс шаман. Он быстро подошёл к печи, и прежде, чем кто-либо успел его остановить, протянул руку к огню и разжал ладонь. — Боюсь, у тебя нет выбора. — серо-зелёный порошок, окрасив пламя в изумрудный цвет, моментально заполнил комнату, лишая сил и воли.

— Су — ука. — перестающим слушаться языком, уже проваливаясь в некий полусон, вымолвила Саффи и упала, подхваченная сильными руками.

Один из тюленей забросил тело на себя и быстро покинул дом. Её куда-то торопливо несли. Вися безвольной куклой, девушка изо всех сил старалась не поддаться накрывшей её слабости, пытаясь не провалиться в дурман.

Противно скрипнуло железо — дверь клетки. Значит, она ещё не у вождя. Её аккуратно положили на пол. Новый скрип, потом щелчок. Замок.

— А ты сильная. — откуда-то издалека звучал голос подлеца-шамана. — Не уснула. Сыновья твои тоже будут сильны. Жди обряда — сегодня ночью ты станешь женой вождя.

*

Сознание вернулось раньше, чем тело смогло отзываться на команды. Она прислушалась. Дышали двое. Наверняка охрана, Так и есть — Саффи смогла повернуть голову. Два весла, заменяющие тюленям оружие, прислонены к стене у низкой двери. Девушка приподнялась — организм быстро приходил в себя. Огляделась — всё как в доме вдовы, только треть комнаты огорожено старой, ржавой решёткой, с дверцей посередине. Тюрьма? У дикарей?

Саффи пнула стену — к удивлению, хлипкое на вид сооружение, не поддалось. Даже малый камушек, обломок не вывалился от удара. Она дёрнула прут решётки. То же самое. Разумеется, неглупая девушка особо и не надеялась так просто сбежать. Придётся поискать другой выход. Клетка казалась крепкой, но у всякой клетки есть дверка, и у дверки есть замочек. Выходит — крепость клетки зависит от крепости того, у кого ключ от замка. Она приготовилась ждать.

Стража сменилась. На место двоих здоровяков заступили такие же два здоровяка, только на вид ещё тупее. Саффи даже удивилась, что у этих увальней-тюленей есть понятие о страже и дисциплине. Правда вскоре, к своему удовольствию, поняла, как она ошиблась.

Посидев с час в молчании, в руках у них откуда-то возникли кружки, и до Саффи донеслось тихое журчание. Кружки стукнулись, послышалось бульканье, и в довершении довольное рыгание. Через пять минут всё повторилось. Охрану прорвало потрепаться. Впрочем, темы для они выбрали совсем скучные — принялись говорить о рыбе, выделке шкур и как сподручнее конопатить лодку. Всё это они обсуждали самым серьёзным тоном, и бедная девушка готова была завыть с тоски. Она уже собралась немного поспать, как уши уловили самое интересное за всю беседу.

— Ну, я это, пойду, отолью и схожу за пивом. — один из них встал. Пьяно рыгнул — его качнуло, но вышел тюлень уверенно, хотя и неторопливо. Они все здесь, похоже, не спешили. Только он переступил порог, как Саффи принялась действовать.

— Эй, красавчик. — девушка прильнула к холодным прутьям. — Можешь подойти.

Бугай поднялся. Похоже, его не удивило подобное обращение. Медленно двинулся к ней. Как же деву-воительницу бесила его тюленья неторопливость, но ей пришлось сохранять выдержку. Он подошёл вплотную и Саффи оглядела его — о, счастье, ключ висел у него на поясе. Как хорошо, что не он пошёл за добавкой.

— Скажи. — красавица слегка приоткрыла рот и провела пальцем по губам. Она представления не имела, что делает, но была полностью уверена — именно так и следует сейчас действовать. — А вы все здесь такие сильные, — девушка просунула колено между прутьев и поводила по ним вверх — вниз, — или ты такой один?

Она тяжело задышала как можно шире раздувая грудную клетку. Тюлень сглотнул, ещё не понимая, что от него хотят, а природа уже его подчинила. Клюнул.

— Ну… — выдал из себя молодой увалень.

— Я вот что хочу, — Саффи протянула к нему руку, сделала пальчики ножками и неторопливо зашагала от живота к шее, — чтобы ты, — она прошла половину пути, прогнулась, — меня, — пальчики шли по ключице, рот ещё больше приоткрылся, обнажая язычок, — поцеловал.

Придурок рванулся к клетке, чуть всё не испортив. Но ловкая Саффи справилась — изловчилась ударить ребром ладони в основание шеи, как учил Хогар, и здоровяк обмяк, погружаясь в сон. Но прежде чем он упал, дева-воительница успела сорвать с его пояса ключ.

— Тюлень и есть. — она пренебрежительно ухмыльнулась. — Мать твоя — рыба в клеточку.

*

Риз сидел подавленный, обхватив голову руками. Вдобавок его подташнивало — то ли от зелёной отравы, то ли от влияния руды. Пусть немного, но чуток её, всё же успел расплавиться, и теперь она бродила в нём неиспользованной энергией. Немного утешало, что он не превратился в дракона — значит жизни Саффи, похоже, ничего не угрожало. Но это жизни, а насчёт всего остального, думать не хотелось. Сейчас ему было гораздо хуже, чем в первую брачную ночь сестры с Эйрой. Там хоть она сама пошла на это. Здесь — её принуждали, и он ничего не мог поделать. Как в том сне.

— Как они нас отоварили знатно. — стряхивая сонливое опьянение, буркнула Цера. — Корабельную мачту мне… — не стала продолжать женщина, памятуя о замечании Гамалы. — Не боись, маг. — она без труда угадала, мучавшие его мысли. — Забыл какого цвета её волосы? Вот увидишь — она ещё нас отсюда выдернет. Ставлю свои штаны против твоей куртки — всё так и будет.

Юноша был ей благодарен за поддержку, хотя это его не успокоило. Удача удачей, но иной раз её может и не хватить.

— Принимаю. — в голосе Гамалы звучал скептицизм. — Моя куртка, — он усмехнулся, — против твоих штанов.

— Усов. — уточнила Цера. — Усы против порток. Забились? — её вдруг охватил азарт. — Уж больно мне твои висюльки не нравятся.

Гамала задумался, но под ехидным взглядом воительницы поддался.

— Годится. — сказал он угрюмо. — Забились. — и протянул кулак.

— Готовь бритву. — она ударила кулаком по его кулаку, Гамала ответил тем же. — Ещё до захода …

Договорить она не успела. За дверью послышался треск, напоминающий столкновение двух больших чурбанов, потом что-то упало. Раздалось невнятное бурчание, похожее на ругательство и звук откидываемого засова. Скрипнули дверные петли — на пороге появилась Саффи, а за ней виднелись два здоровенных тела, расположенных горизонтально.

— Девочка моя. — Цера раскрыла объятья. — Ты так быстро?

— Уходим, живо. — девушка торопливо обняла женщину. — Темнеет.

Действительно, светило заходило за горы, прячась за снежные шапки вершин, заигрывая с ними перед сном. От силы полчаса, и оно, сверкнув напоследок, погаснет на западе, чтобы завтра …

А до завтра им надо ещё дожить.

— На пляж. — коротко приказала Саффи. — Ищите лодку с нашими вещами.

Их исчезновение быстро обнаружилось. Сперва пропажа невесты и почти сразу же выяснилось отсутствие четвёрки друзей. Сопоставить первое со вторым не составило труда даже таким тугодумам, как тюлени. Беглецы пробежали лишь половину расстояния до лодок, а шестеро с вёслами рванулись за ними.

Тюлени бежали, подобно своему далёкому прародителю, медленно и грузно, неуклюже переставляя ноги. Друзьям не составило бы труда убежать от них, если б не необходимость обыскать с дюжину лодок со своим скарбом.

— Им нужна я! — выкрикнула Саффи останавливаясь. — Я их задержу, а вы сталкивайте лодку в море. Уйдём водой.

Риз попробовал что-то сказать, но Цера бесцеремонно ухватила его за куртку и потащила к берегу. Девушка бросилась в сторону, увлекая погоню за собой, периодически оглядываясь назад, посмотреть на товарищей. Убегать далеко тоже не имело смысла — придётся возвращаться.

Свет заходящего солнца на мгновение скрыла тень — что-то чёрное пролетело над ней, а в шагах в трёх впереди, в жёлтый песок воткнулась блестящая полоса металла. Саффи бросила взгляд вверх.

— Ворон. — не веря своим глазам, прошептала про себя девушка. — Ворон. — она закричала, обернувшись к друзьям, и подхватила меч. — Он вернулся.

Теперь ей не нужно было убегать. Она смело пошла навстречу преследователям, поигрывая клинком, разминая кисть, позволив запыхавшимся тюфякам окружить её.

Что с ней делать они не знали — бить веслом, значит покалечить, а она нужна вождю целой и невредимой. Один из них отшвырнул недооружие и рискнул схватить беглянку руками, и осел на песок, с колотой раной в бедре.

— Саффи! — долетел крик брата. — Возвращайся!

Девушка бегло оценила расстояние до берега и не став продолжать бой, проскользнув между двух тюленей, которые, стараясь поймать беглянку, помешали друг дружке, столкнувшись лбами.

Лодка уже качалась на волне, когда показались новые преследователи. Цера натягивала канат, поднимая перекрестье на мачту. Саффи с ходу ловко вскочила в посудину, придав ей ускорение.

— Паруса поднять! — женщина дёрнула ещё один канат, и полотно паруса раскрывшись, тут же надулось пузырём. Она поймала на себе почти восхищённый взгляд Гамалы и подмигнула ему. — Багосар не только учил ругательствам.

При упоминании имени моряка шаман помрачнел. Церу это удивило, но она не придала этому значения. Времени на разборки не было. Лодка резво набирала ход.

— Кажется, будет погоня. — произнёс Риз, кивая в сторону берега, где дружно сталкивали в воду лодки, сноровистые в морском деле, тюлени. — Уйдём? Он обеспокоенно глянул на Церу. — Как думаешь?

— Вряд ли. — поджав губы, не порадовала женщина. — Саффи готовь лук, будет драка.

— Их слишком много. — заметил Гамала. — Нет шансов.

— И что ты предлагаешь? — брезгливо скривив рот, словно плевок бросила Цера. — Сдаться?

— Нет. — не обратив внимание на тон, ответил бывший шаман. — Я предлагаю плыть туда. — и он показал влево.

Даже бороздившая много раз море женщина-воин вздрогнула, глянув туда, куда указал обладатель, так ей не нравившихся, висюлек. В двух лигах от них, границей очерчивая владения столь негостеприимного племени, над водой возвышалась невысокая, каменная гряда, грозя острыми, подобно клыкам невероятно огромного чудовища, пиками, всякому приблизившемуся к ним моряку. В просветах между ними, и без того узкими, кипела и бурлила вода, бросаясь в отчаянной попытке сокрушить вечных стражей покоя тюленей.

Цера ошарашенно посмотрела на безумца — то что предлагал он, означало смерть.

— Страшно? — с толикой презрения спросил Гамала ту, что несколько секунд назад обвинила его в трусости. — Или как?

— Да пошёл ты! — женщина разозлилась. — Саффи, убирай лук. Мы идём между скал.

***

— Цела?

Саффи не могла оторвать взгляд от того места, где лежало покрытое серыми, волчьими трупами растерзанное тело наставника, посылая стрелу за стрелой, пока колчан не опустел, и не видела, как разрозненные силы кробергов, добив последних из оставшихся в живых бойцов Хогара, бросились в её сторону.

Не видела, как кинулась им навстречу, Роксана, пытаясь спасти её, давая ей время уйти под защиту копий и мечей дружинных Грэя. Не видела, как серая телохранительница успела порвать глотки троим варварам прежде, чем крепкая сеть накрыла её, совершенно обездвижив.

Она пришла в себя, лишь когда её конь встал на дыбы и принялся молотить копытами, отбиваясь от наседавших волков. Ей пришлось вцепиться в гриву, чтобы удержаться в седле. Последовал удар, от которого и коня, смертельно раненого, и всадницу опрокинуло на землю. Девчонке почти повезло — она даже не ушиблась, но её сапожок зажало седлом, намертво прижав ногу. Высвободиться из обувки она не успевала — огромная туша, загородив огненные всполохи от горевшей деревни, уже заносила свою могучую, когтистую лапу, с которых слетали брызги крови. Увернуться она не могла, тем более защититься — медведь весил раз в десять больше, и будь у неё щит, это бы её не спасло. Саффи осознала, что это смерть, но вместо того, чтобы зажмуриться, как делают маленькие дети в минуту опасности или прикрыть лицо ладошками, храбрая девочка потянулась правой рукой к ножнам, к тонкому и острому кинжалу, сделанному специально для неё дружинным кузнецом, не рискуя разжать левую, в которой сжимала своё единственное сокровище — лук, подарок того, кого она безуспешно пыталась спасти.

Чёрная тень накрыла голову медведя, взвывшего после того, как клюв и когти каргана выкололи ему глаза, но остановить смертельный удар не могла.

Блестящая, серебряная полоса полуторного меча пересекла окровавленную лапу, напрочь отсекая её от тела, но медведь по инерции продолжил движение, залив кровью из обрубка весь доспех Саффи и подставляя ей свой правый бок. Она приподнялась, зажатая нога не позволяла встать, и несколько раз остервенело ударила кинжалом. Узкое, хорошо заточенное, посеребрённое лезвие, почти без труда проникало сквозь жёсткую шкуру, сало, входя в мякоть мышц и протыкая внутренние органы. Ревущее от боли и ярости животное, сбило уцелевшей лапой, вцепившегося в морду когтями, каргана. Птица, не успев взлететь, покатилась по земле.

Последовал ещё один могучий удар, перерубивший шейные позвонки огромному зверю, повергая его на землю. Чья-то сильная рука вырвала её из-под убитой лошади, буквально за мгновенье до того, как бурая шкура рухнула на неё, и забросила к себе за спину — на круп боевого коня. Саффи не видела его лица, а броня и шлем сзади ничего ей не сказали — почти у всех она одинаковая. Единственное что было ясно — это кто-то из своих, дружинных.

Двенадцать всадников бросились навстречу зашедшим с фланга варварам, двое из которых пришли ей на помощь. Остальные, выстроившись в плотную линию, выставив вперёд длинные копья, разметали многочисленные, но разрозненные группы врагов, остановили их, и дружно развернувшись, дисциплинированно отошли назад.

— Я спрашиваю, цела? — теперь она его узнала. Брюер — друг и правая рука её наставника, оставленный Грэем при себе, и поэтому уцелевший. — Держись. Мы сейчас отойдём назад. Можешь взять мои стрелы, они тебе нужнее.

Грэй командовал, мечом указывая подбегавшим и выстраивающимся плотной стеной, воинам. Дисциплина и выучка — вот единственное, что они могли противопоставить превосходящих их числом кробергам.

Конные ушли под защиту, ощетинившейся копьями, стену щитов, тут же принявшую на железо атакующих варваров. Десятка три тел, с обезображенными лицами осталось лежать, истекая кровью рядом с дюжиной волков. Варвары отхлынули под рёв далёкого рога, призывавшего их отойти, чтобы с новыми силами ударить, в изрядно измотанный и поредевший строй.

— Надо уходить. — холодно высказал свою точку зрения Брюер. Саффи, сидевшая за его спиной, хорошо слышала их разговор с Грэем. — Или все здесь ляжем.

— Не дадут. — ровным голосом возразил лорд-мастер. — Варвары многому научились. Наше счастье, что они строя не знают, а то нас давно бы опрокинули. Саффи! — он обратился к девочке. — Дочка, ты сейчас сядешь на коня и поскачешь к Досталю. — и увидев, как отчаянна она замотала головой, повторил с нажимом. — Ты поскачешь к Досталю и передашь, чтоб он уходил. Мы прикроем. Это приказ. Эй, коня. — крикнул он дружинным.

На её глазах навернулись слёзы. Она только что потеряла любимого наставника, растерзанного в клочья, потом Роксану, попавшую в плен и неизвестно живую ли — теперь должна покинуть остающихся на верную смерть Грэя и Брюера — всех, с кем делила кров, еду и тяготы похода. Девочка изо всех сил сжала зубы, стараясь не заплакать.

— Да, мастер Грэй. — слова застревали комом в горле. — Как прикажешь. — и разревелась.

К ним подвели одного из коней, потерявшего в битве всадника. На луке седла уже сидел Ворон — его правое крыло оказалось сломанным.

— Ну-у, мы ещё живы — ободрил её Брюер, левой рукой пересадив Саффи в седло. — И помирать не торопимся. Так ведь Грэй?

Лорд-мастер видел — умная девочка всё поняла и обманывать её дальше нет смысла. Он подъехал вплотную и так, чтобы никто не слышал, шепнул прощаясь:

— Сделай так, чтоб всё было не напрасно.

Когда она отъехала достаточно, чтобы не слышать их разговор, Брюер с досадой спросил:

— Что, по-другому никак? Ведь действительно все ляжем.

Грэй печально покачал головой.

— Мы просто не успеем уйти. А так — хоть кто-то спасётся. — он весело усмехнулся. — Это ж надо — косая атака. Где же они о ней узнали? — и привстав на стременах, крикнул. — Строй, к бою! Начинается.

***

— Обмотайте себя верёвками! — стараясь переорать шум взбесившейся воды, выкрикнул Риз. — И привяжитесь к Саффи.

Море не стало им перечить. Наоборот, ветер усилился, волна охотно толкала в корму свою будущую жертву. Преследователи давно обратились в спять, предоставив чокнутых судьбе. Надвигалась буря, сочтя, что одних скал будет недостаточно для того, чтобы гарантированно утопить шестерых храбрецов.

— Что? — переспросили, не услышавшие его, сестра и Цера. — Кого вязать?

— Себя! — Риз помогал себе жестами, как мог, пытаясь объяснить, что им надлежит делать. — Обвяжите себя верёвками. — он показал на тонкий трос и сделал круговое движение рукой вокруг талии. — Ясно? — и увидев в их глазах понимание, продолжил. — И привяжитесь к Саффи!

До скал было ещё ярдов двести — вполне достаточно времени, чтобы три раза замотаться канатами, если, конечно, рассвирепевшее море не сожрёт их до того, как забавы ради швырнёт на острые камни.

Гамала, единственный из них сохранявший невозмутимое спокойствие человека, готового принять свою судьбу, похоже, мог читать по губам, выполняя команды сразу, не переспрашивая Риза. Обвязав себя надёжной петлёй, он взялся за свободный конец, намереваясь просунув его под Роксаной, чтобы привязать и её.

— Нет! — замахал руками Риз. — Её не надо!

— Ты собираешься её бросить? — не веря своим глазам и ушам проорала Саффи. — Мы не можем…

Риз грубо, не до церемоний, ухватил сестру за шею и рывком подтянул к себе, гаркнув прямо в ухо:

— Ты возьмёшь Ворона, он взлететь не сможет. Роксану возьмёт Цера. — он отпустил девушку. — Возьмёшь её? — спросил женщину Риз, пальцем указывая на волчицу.

— Я! — поднял руку Гамала. — Я возьму волка.

Мокрая с ног до головы, жалкая, с прилизанной шерстью Роксана, вжавшись в дно лодки и скуля, боясь даже поднять голову, чтобы выглянуть за борт, с надеждой посмотрела на него.

Ризу понадобилось целое мгновение на принятие решения.

— Хорошо! — проорал юноша. С каждым выкриком голос всё больше садился. — По моей команде — раз, два, три, — он, подняв руку, распрямлял пальцы, — возьмёшь её. Держи изо всех сил. Скорей всего сильно дёрнет. Роксана, на счёт раз, стряхнёшь с себя воду. Цера! Держи на вон ту скалу. — Риз указал на один из самых здоровых камней грозно преграждавших им путь. — Не сворачивай.

Цера вцепилась в кормило, борясь с упрямым течением, несущим лодку куда угодно, но только не туда, куда указал маг. Но море плохо знало, с кем связалась. Приноровившись, воительница принудила своенравную стихию подчиниться. Цель быстро приближалась — до неё оставалось меньше ста ярдов. Сто ярдов отделяло их от смерти в пучине.

Гамала, взяв ведёрко, принялся вновь вычерпывать со дна. Поскуливающая Роксана, лежащая по лапы в воде, с щенячьей преданностью умудрилась лизнуть его руку, когда она оказалась рядом с её мордой. Он подмигнул ей улыбнувшись и позволил себе ободряюще потрепать её по холке, что редко разрешалось кому-либо, даже Ризу.

Саффи привязывала к себе оружие. Ремешком с причудливым замочком она притянула саадак в чехле к спине. Хитрое изобретение варваров надёжно укрывало и лук, и комплект стрел от снега, а заодно и воды — подарок Круга достойному воину.

Риз принялся проверять надёжность сцепки связанных вместе друзей и прежде всего сестры. Он с силой дёрнул петлю, испытывая крепость узла.

— А ты? — на лице Саффи проступил испуг. — Почему не привязываешься?

— А мне зачем? — Риз улыбнулся. — Мне не надо. — и видя непонимание сестры, добавил: — Только не говори, что не мечтала об этом. — он погладил ладонью щеку девушки. — Береги Ворона.

Маг протиснулся к Гамале, норовя проверить и его, и не видел, с каким ужасом и восторгом поглядела на него Саффи. Шаман махнул рукой.

— Я надёжно привязан.

— Хорошо. — Риз поверил на слово. — Тогда проверь Церу.

Воительница, расслышав последнее, демонстративно фыркнула, давая понять, где и как она видела таких проверяющих, ставящих под сомнение её воинскую выучку. Гамала пожал плечами, в знак того, что не рискнёт последними минутами жизни, ради спорного удовольствия потрогать амуницию женщины-воина. Вылететь за борт он сможет и по злой воле волн, а не по прихоти спутницы.

— Куда сворачивать? — осведомилась Цера, когда до скалы осталось шагов тридцать. — Лучше направо. Там…

— Держи прямо! — Риз отбросил назад мокрые волосы и поднял руку над головой. — Ждите команды.

— Мы не успеем отвернуть! — уже не крича, а вопя, желая призвать сбрендившего юнца к здравомыслию. — Надо решать сейчас!

— Делай, что сказано! — одновременно заорали на неё Риз и Саффи.

— Мы разобьёмся! — сама себе сказала, осознавшая, к чему всё это приведёт Цера. — Морского окуня мне под хвост, я иду к тебе, муж мой. Прости, — она с шуткой готовилась встретить смерть, — я не всегда была тебе верна.

— Не боись. — успокаивая её, крикнула Саффи. — Он этого и хочет.

— А-а, тогда ясно. — буркнула себе под нос Цера. — А то уж я подумала…

— Раз! — Риз, обмотал вокруг руки все верёвки, ведущие с сестре. Роксана поднялась и обдала всех брызгами, стряхивая воду, как и велел юноша.

— Два! — Саффи подхватила Ворона, продолжавшего всё это время мужественно сидеть на носу лодки, и крепко прижала птицу к себе. Гамала нагнулся, готовясь подхватить волчицу на руки. Риз перевернул перстень и с силой вжал рудный камень в ладонь, сразу ощутив его энергию.

— Три! — шаман прижал к себе Роксану, словно любящий новобрачный желанную невесту. Цера мёртвой хваткой сжала руль, боясь в последний момент отвернуть от страха — уж больно ей не хотелось умереть таким образом, став кормом рыбам, а не сгореть на костре после битвы.

— Спаси нас Хранитель. — только и успела промолвить она, прежде чем раздался треск ломающегося дерева, о заполнившую все пространство перед глазами, скалу, и они все ушли под воду.

Глава 6. Любовь и плоть

За ним следили. Не могли не следить. Он кожей чувствовал их — глаза на своей спине, звук дыхания, шелест шагов, идущих по пятам.

Гелерд шёл в пьяный квартал. Его несколько тревожило бездействие императорских евнухов. То, что они и являются, по сути, волей управляющей огромной державой он не сомневался. Каким образом им это удавалось ему было неважно — через гаремных жён или опаивая властителя опиумом, но шестнадцать сотен великолепных, непобедимых воинов находились в их руках. С одной оговоркой — клятву гвардейцы приносили Императору.

Ещё вчера Маварон, вкупе с Герва-ха-Во, должны были известить евнухов о заговоре. Он ничуть не сомневался в полной их осведомлённости, но требовалось ускорить процесс — заставить противника действовать решительней, дабы заманить в подготовленную им ловушку. Нервничающий Золаритар, требующий аудиенции, предатели-маги, сдающие мятежников, возможность накрыть всех изменников разом — слишком заманчиво, чтобы от этого отказаться. Они не могут не поддаться искушению. Заподозрить Гелерда, что он сознательно провернёт нечто подобное, мог только сам Гелерд.

Маг прошёл один кабак. Место не подходило. Людно, да и спрятаться негде. Он пошёл дальше. Слежка продолжилась. Это хорошо, значит, всё идёт как надо. Конечно, лучше было, если бы пришли арестовывать прямо домой, но на это рассчитывать не приходилось — вряд ли лишённые принудительно мужественности, рискнут напасть на мага, на его территории, даже пусть не своими руками. Дом мага мог быть полон сюрпризов, а уж такой, как Гелерд, наверняка приготовил что-то на случай чего-нибудь подобного.

Ещё один кабак, и ещё. Свернул в переулок. В конце, насколько он помнил, находилось ну совсем паршивое место, в которое маг, даже в притворном угаре не стал бы посещать, но сегодня оно подходило как нельзя кстати.

Тупик. Грязная, отвратительная в своём бесстыдстве, потаскуха при входе. Жалкая, пьяная тётка с ребёнком — мальчиком лет восьми. Вот они некстати. Лишние трупы. Впрочем, Гелерд не боялся крови — ему придётся ещё много её пролить. Он прошёл мимо нищенки, как вдруг его что-то зацепило.

Мальчик. Гелерд вернулся. Достал кошелёк, вынул из него половину.

— Продашь? — и он открыл ладонь.

При виде золота женщина протрезвела. Ей, похоже, было всё равно, кого и что продать — себя или сына, этих денег хватит на всю оставшуюся жизнь. Скорей всего недолгую — наверняка прирежет пьяный приятель после очередной попойки и прогуляет её золотишко. Но магу нет до этого дела — ему нужен мальчик.

— Забирай. — почти выхватывая у него монеты, прохрипела женщина и толкнула ребёнка в его сторону. — Прощай кровинушка. — она даже умудрилась пустить пьяную слезу. — Как же я без тебя? — и исчезла в подворотне.

Гелерд бережно взял мальчика за руку.

— Пойдём? Не бойся.

Малыш словно ожидал нечто подобное и с обречённым видом кивнул.

— Комнату наверху, живо. — он кинул трактирщику золотой. — Еды, самой лучшей. Соку ребёнку и мне вина. И пустую бутылку. У меня мало времени.

Он посчитал путь до казарм и обратно — часа два у него есть.

Плохо побритый хозяин засуетился, лебезя — он по-своему понял намерения посетителя. Глаза выдали его паскудные мыслишки. Выгнал из комнаты работавшую там шалаву вместе с пьяным клиентом. Пригласил гостя.

— Как тебя зовут? — спросил маг, когда дверь за трактирщиком закрылась.

— Геля. — испуганно ответил малыш. В нищих кварталах дети слишком рано познают подлость взрослых, чтобы им доверять. Маг усмехнулся — это показалось ему символично.

— Не бойся. — повторил маг. — Если будешь делать так, как я скажу — жизнь твоя превратится в сказку. Ты любишь сказки?

— Да. — ребёнок затрясся от страха — в сказки он не верил, но знал, что его ждёт. Старшая сестра рассказывала, как мать торговала ею, пока та не заболела и не умерла.

В дверь постучали. На столе появилась роскошная по здешним меркам пища — ветчина, мягкий хлеб, сладости и персик. Хозяин исчез и мальчик на время забыл свои страхи — он жадно смотрел на еду.

— Хочешь есть? Подожди чуть-чуть. — Гелерд взял со стола маленькую бутылочку. — Давно ты умеешь делать фокусы?

— С шести лет. — мальчишка не сводил глаз со стола. — Дядька какой-то меня научил. А его потом убили.

— Хорошо. — маг улыбнулся, протягивая ему бутылочку. — Теперь пообещай мне…

Он увидел их в окне — шесть гвардейцев, идущих по улице, и Маварона с Герва-ха-Во позади них.

— Спрячь. — он протянул бутылочку хозяину. — Если разобьёшь, я тебя убью. Вот тебе ещё золотой — корми и береги мальчишку. Вернусь — получишь ещё два.

— Ты пойдёшь с нами. — безапелляционно заявил десятник, когда маг вышел из трактира. — Отдай меч — он тебе больше не понадобится.

— Скажете евнуху, что раскрыли заговор и готовы сдать его участников. — Гелерд заранее расписал все действия сообщников. — Пусть Золаритар созовёт Совет и пригласит Ляниса на него. Там вы и поведаете, о чём знаете. Пусть скопец выделит вам десяток гвардейцев. Арестуете меня и приведёте в Совет.

— Я могу допить? — притворяясь пьяным, маг помахал бутылкой. — Потом же больше не предложите.

— У тебя минута. — десятник слегка расслабился, видя, что арестовываемый пьян и не буен. — Приступай. — и сделал сигнал взять его в кольцо.

Гелерд усмехнулся, нагло подмигнув обладателю серебряной полосы на шлеме. Тот усмехнулся в ответ. Ему импонировало поведение человека не трясущегося от страха — гвардейцы не городская стража, просто так не пошлют. Он либо опасный преступник, либо…

— Я допил. — Гелерд выпустил из рук бутылку, в которую за минуту до выхода перелил содержимое пробирки — последнюю из трёх, изготовленных юным магом, которую он обнаружил в его вещах, вернувшись в Массал после неудачной погони за ним. — Можешь забрать.

Десятник ничего не заподозрил и умер — меч Гелерда ударил его под подбородок. Он ещё падал, а один из его подчинённых, получил точно такой же удар. Остальные успели немногим больше — покинувшее ножны оружие не спасло их — "Тигриная Ярость" и тренированное тело мага, помноженное на его умения, не допускали возможности иной развязки.

— Что встали? — бросил он подельникам. Действие эликсира закончилось, и маг почувствовал откат — навалилась усталость, мышцы болели, словно их разрывало, а всё тело ныло, будто избитое. Но он не мог показать свою слабость перед сообщниками, и собрав волю и остатки сил, принялся стягивать одежду с убитых. — Помогите мне их ободрать.

*

— У — у! — стоя на коленях, выпятив вперёд грудь и запрокинув голову, восторженно завыла Саффи. — Это великолепно! Риз, я хочу ещё.

— Акулье вымя мне заместо титек. Я в первый раз обмочилась со страху. — взъерошенная Цера плюхнулась рядом с Ризом, сидевшим в задумчивости. — Что это было, маг?

Он помнил. Отчётливо помнил каждый взмах, каждое мгновение недолгого полёта. Вспомнил, как неохотно отпускало море свою добычу, тщетно пытаясь намочить кожаные перепонки крыльев, забрасывая их кружевной пеной. Вспомнил, как вырвал из цепких лап пучины, уже камнем шедших ко дну, спутников, мокрыми тряпками висевших у него в когтях. Как судорожно ухватилась бесстрашная Цера в верёвку, связавшую её и Саффи, горланя со страху чудовищные и малопонятные ругательства. Визжащую от восторга сестру, всем существом отдавшуюся волшебству свободного полёта. Гамалу в обнимку с Роксаной, молча глядящих вниз круглыми, немигающими глазами.

Сознание неохотно расставалось с ощущением другой стороны его сущности — всемогущей и вольной. Риз оглядел перстень — он уменьшился на треть, сочтя этого вполне достаточным, чтобы спасти хозяина или его сестру.

— Это был дракон. — ответил Цере юноша. — Большой чёрный дракон.

— А, ну да, понятно. — ей сложно было уместить эти слова в голове, соединить увиденное с услышанным и поверить в невозможное. — Я где-то слышала. — отрешённо произнесла она. — А тебя как он нёс?

— Это он нас нёс. — прижимаясь к брату, похвасталась Саффи. — Драконом был Риз.

Цера выглядела довольно глупо — открытый от удивления рот и выпученные глаза плохо сочетались с образом мудрой и храброй женщины, какую они привыкли в ней видеть. Хотя понять её можно — сначала узреть монстра из легенд, который их спас, а после узнать, что он из числа спутников, с которыми прошла долгий путь. Она сглотнула, приходя в себя.

— Твой брат, того? — взмахнув руками в подобии крыльев, не рискуя посмотреть на мага, Цера обратилась к его сестре. — Серьёзно?

Девушка, счастливо улыбаясь, прикрыла глаза в подтверждение. Женщина спрятала лицо за ладонями, осмысливая произошедшее. Реакция вышла несколько странная.

— Тогда какого рожна, — Цера вновь стала собой, — мы прёмся то конно, то пеше, то тонем, когда можно лететь?

— О да! — чего-чего, а язвить Саффи не перестанет и под пытками. — Ты летать любишь. Только мы оглохнем через пять минут полёта рядом с тобой.

— Не боись, привыкла бы. — Цера сделала утверждающий жест. — Сама-то небось всё знала? Оттого и не боялась.

— Нет. — остудил её пыл Риз. — Я не могу обращаться по своей воле. Во всяком случае пока.

Женщина задумалась. Внезапно её посетила мысль, которая не могла не приди в голову воинствующему варвару. Её глаза жадно загорелись, по лицу расплылась хищная улыбка.

— Так если ты сможешь его контролировать, тебе, собственно, и войско не понадобится. Драконы ведь непобедимы.

— И всё же есть человек, способный остановить его дракона. — отрезвила её Саффи.

— И кто же тот могучий воин, способный завалить такую громадину? — не веря, спросила Цера.

— Этот человек тебе знаком. — девушка положила мокрую голову на плечо брата. — Это я.

*

— Почему ты не сказал?

Они сидели голые у костра, разведённого из морского дерева, отмирающего в это время года и обильно оставленного отступившим морем. Горело оно неважно, но подстёгнутое маленьким огненным шаром, непривычно шкворча, кое-как согревало тела и сушило одежду, подвешенную поблизости на перекладине. Пещера, обнаруженная ими, гостеприимно пустила их внутрь, где они, мокрые и продрогшие, могли укрыться от ветра и переночевать. Пока все в сгущающихся сумерках собирали по пляжу хворост, золотоволосая девушка успела подстрелить несколько рыбёшек, которые и жарились в данный момент на девичьем костре. Мальчишечий костёр находился ближе к выходу, за двумя большими валунами, образовавшими нечто вроде ширмы.

— А ты бы поверил? — подбросив ветку в огонь и клацая зубами, задал встречный вопрос Риз. Юноша мёрз и тянул к теплу ладони. Его изрядно трясло.

Гамала молчал обдумывая. Сидел, ломая пальцами тонкие прутья и маленькими кусочками бросая их в костёр. Ворон просушивая перья, повернулся спиной к огню, раскрыв крылья. За камнями послышались тихие голоса и приглушённый смех, поддержанный весёлым тявканьем — девочки, кажется, сплетничали. Потянуло жареной рыбой.

— Мальчики, — раздался вкрадчиво-ласковый голосок Саффи, — а у нас всё готово. Быстренько надеваем портки и к нам.

— Высохли. — Гамала снял с импровизированной сушилки исподнее юноши и протянул ему. — А мне придётся в сыром. Ладно хоть вода не льётся.

Девочки тоже оделись. На Саффи была одето такое же нательное, что и на Ризе, не очень чистое и отдававшее дымом. Короткая, не скрывавшая даже колен, рубаха прикрывала наготу Церы. Сильная и рослая, с широкими для женщины плечами, она смешно выглядела в этом некоем подобии платья. Ризу, которого женское тело оставляло равнодушным вне зависимости от возраста, спокойно прошёл и сел к костру, в отличии от Гамалы. Тот несколько дольше положенного задержал свой взгляд на обнажённых икрах соплеменницы, что немедленно вызвало ответную отповедь.

— Будешь пялиться на мои коленки, — сердито процедила Цера, хотя уши её стали пунцовыми, — я сделаю с тобой то, о чём ты долго будешь жалеть.

Бывший главный шаман прикрыл глаза в знак понимания и уважения к достоинству женщины. Она хотела что-то буркнуть ещё, но удовлетворилась тем, что сев, убрала ноги под подол. Её вид настолько показался Саффи забавным, что она, не в силах удержать растянувшиеся губы, отвернулась, давясь рвавшимся наружу смехом.

— Скажи только слово, муравьиный помёт тебе за шиворот, — негодующе зашипела Цера, — и я…

— Молчу, молчу. — безуспешно пытаясь успокоиться, пообещала девушка, и чтоб как-то отвлечься предложила:

— Рыбка, мальчики. Цера сама жарила. — на последнем слове её окончательно прорвало и она расхохоталась.

— Саффи! — одёрнул сестру Риз. Вся компания, включая Роксану с Вороном, осуждающе смотрели в её сторону.

— Прости Цера. — сокрушённо, с осознанием вины, но с озорными глазками попросила прощения девушка. — Денёк выдался сложный. Это, наверное, нервное.

— Да уж, — приняла извинения жертва насмешек — денёк выдался на славу. Чуть трижды не загнулась, сижу дура дурой — курица мокрая.

— Выглядишь ты вполне достойно. — решил помочь ей Гамала. — Подумаешь — искупалась. А то что ты без доспеха — так в становище почти все в платье ходят. И почему трижды?

— А то сколько ж. Сначала этот молокосос, — она кивнула в сторону Риза, — едва рыб мной не накормил. Думала, всё, утопла — пузыри пускаю, глаза пучу. Ан нет тебе, дёрнуло так, что поясница хрустнула. Хлебнула я тут водички, да вверх глазёнки и вздёрнула. А там, мышиное дерьмо мне в глаз, хрень чёрная, с крыльями. И машет ими.

Цера разошлась, пытаясь, выплёскивая наружу свой недавний страх, нарочно смеша себя и окружающих, примириться с ним. Вся пятёрка покатывалась со смеху над её забавным изложением своих переживаний.

— Я орать, а вода застряла в горле, и всё. Дышать не могу. Мне бы её сплюнуть, да я ж ору. Тут, родители мои еж с ужом, и случилось стыдобище — вода меня возьми и покинь. Уж если кого и опрыснула, то зла не держите. Ту, что во рту была, проглотила. Ору. Потом попривыкла — хрень вроде не кусается. Я слегка подуспокоилась, да вниз глянула. Костыль мне в зубы — высоко ж. Я опять орать, а землица как давай приближаться — ну думаю, теперь всё. В верёвку вцепилась и сдуру полезла вверх. Тут меня и шмякнуло.

И она звонко шлёпнула себя по ляжкам. Саффи заливалась, покатываясь в обнимку с Роксаной. Риз плакал, охая и ахая, придерживая руками живот. Ворон приглушённо каркал, кивая клювом. Лишь Гамала мягко улыбался, как-то странно разглядывая рассказчицу.

Потом они долго ели, периодически встречаясь друг с другом глазами, снова начиная смеяться. Пещерное эхо присоединялось к ним, ещё более подстёгивая веселье.

— Ах да. — вспомнила Цера. — Кажется, кто-то проспорил мне усы. Не хочешь вернуть должок, шаман?

— Ум, — облизнулся Гамала. Ужин у Церы удался, — но спас нас всё-таки маг.

— Что за спор? — заинтересовалась Саффи. — И на что?

— Да эти двое забились, — разъяснил Риз, — что ты нас спасёшь. Усы против штанов.

— Тогда ничья. — сделала вывод Саффи, протягивая кинжал шаману. — Брей усы Гамала. — и она захихикала. — А ты отдавай штаны.

— Не-е, — напряглась Цера, — Гамала проиграл. Мы забились, что ты нас вытащишь из плена, а не…

— Отдавай портки. — щуря глазки, с укоризной покачивая головой, приговорила дева-воительница. — Спор есть спор.

Женщина засопела. Девчонка права — проигранное по спору надо отдать. Только как дальше без штанов. Она потянулась за одеждой.

— Не надо. — остановил её Гамала. — Я проиграл. — и взяв у девушки лезвие, оттянув ус, срезал его. Смех оборвался — это уже было не смешно. Саффи и представить себе не могла, что для Серых Волков спор настолько свят.

— Подожди. — глаза Церы переполняла благодарность. Отказаться от выигрыша у жадных кробергов было сравни подвигу. — Я тебе сама поправлю.

Гамала с удивлением посмотрел на неё. Женщина с самым серьёзным видом подсела к нему. Вымерев симметрию, аккуратно срезала вторую висюльку. Оценила.

— Так значительно лучше. Благослови меня Хранитель, как же ты походишь на моего мужа-покойника, тока лысый.

И неожиданно поцеловала его. И также внезапно отпрянула.

— Мне показалось, — медленно произнесла Цера, — или ты ответил?

Гамала промолчал. Но ей слов и не понадобилось. Всё, что нужно она прочла по глазам.

— Ну-ка, детишки, — продолжая смотреть на него, почти приказывая, сказала женщина, — погуляйте часок. — она засопела, тяжело дыша. — И этих, — она мотнула головой в сторону Роксаны и Ворона — с собой заберите. — и положила руки на грудь Гамале.

Умненькая девушка, подхватив, не успевшего ничего сообразить, брата и подтолкнула его к выходу. За их спиной тут же раздались шорох и звуки поцелуев.

— И чем там они будут заниматься? — распевно протянула, сдерживая смешок, справилась у брата Саффи, когда вдвоём отошли шагов на двадцать от пещеры, у входа в которую оставили Ворони и Роксану. — Как думаешь, Риз?

— Они будут заниматься любовью. — совершенно серьёзно, принялся объяснять юноша. — Это…

— В самом деле? — Саффи звонко расхохоталась. — Мне уже не восемь, если ты, конечно, не заметил. — она взяла его за руки и закружила. — Да и в восемь лет я уже понимала, что это такое. И не забудь — я вдова.

— Что ты делаешь? — спросил Риз, поддаваясь её заразительному смеху.

— Как что? Шумлю.

— А зачем?

— Чтоб их не было слышно, глупый.

— Ну и слышно, что такого?

— Меня это будет смущать. — Саффи потупилась. — Немножко.

— Да? — Риз вспомнил свои ощущения во время экспериментов Урсена. — Тогда давай шуметь.

Он принял предложенную сестрой игру. Они стали кружиться по пляжу, что-то напевая — каждый своё, смеясь и танцуя, пока юноша не споткнулся, увлекая за собой на песок девушку. Они упали, да так и продолжили лежать на спине, глазея на звёзды.

Ночь стояла тихая — буря осталась за каменной границей тюленей, словно являлась цепным псом племени.

— Риз. — голос сестры внезапно стал серьёзным. — Расскажи о ней. — она сделала паузу. — Ты любил её?

Он молчал. Девушка нащупала его ладонь, сильно, до боли сжав. Риз давно хотел поговорить с кем-нибудь об этом, только когда и с кем. В Сагрне — ещё свежа была боль, чтоб бередить рану. Потом дорога с маленькой сестрой, а после Каишта, стало уже не до этого. Теперь, когда Саффи сама спросила, самое время, но слова которыми можно было объяснить не шли в голову.

— Не знаю. Она мне сниться. И давай не сейчас. — внезапно струсил Риз. — Как-нибудь после. Может, позже я тебе расскажу. Хорошо?

— Ладно. — тихо и грустно отозвалась девушка, но помолчав долгую минуту, сменила тему на более весёлую. Она повернулась набок, и подперев рукой голову, предложила:

— Хочешь, я тебе спою?

— Ты? Мне? Споёшь? — для Риза это стало неожиданностью. Он растерянно улыбнулся. — Это я тебе всю дорогу сказки рассказывал.

— Ну так то сказки. — её слегка задел ответ брата. — Ну не хочешь…

— Нет. — встрепенулся Риз. — Очень хочу.

Саффи откинулась обратно на спину, откашлялась и тихонько запела. Вначале робко, словно привыкая к своему голосу, к отзвукам нот в ночной тишине. Потом смелее, с каждой строчкой набирая силу, дыша мелодией, стеля песню одеялом над песком.

Его родитель всемогущим

Был королем… Но отчего

Он безземельным, неимущим

Оставил сына своего?

Дурной закон всему виною…

В край, сотрясаемый войною,

Пришла ужаснейшая весть:

Король убит! Он пал за честь

Родной земли… Сия кончина

Ведет на трон старшого сына…

Ах, что за плач вокруг поднялся:

Король убит! Король скончался!

Наследник получает трон!

Неужто не поделит он

Свои богатства с младшим братом

Ужель без сердца старший брат?..

В краю, отчаяньем объятом,

Рыдал в ту пору стар и млад.

Но молвил новый повелитель:

"У нас с тобой один родитель,

И рождены мы, брат родной,

С тобою матерью одной

Не уподоблюсь я злодею!

Отринем смело, что старо!

Владей же всем, чем я владею.

Мое добро — твое добро.[1]

Тут она стушевалась, смяв концовку.

— Я дальше забыла. Парни её часто пели и я запомнила. Она длинная. Тебе понравилось?

— Очень. — Риз и не предполагал, что у сестры такой чудесный голос. В дороге, случалось, она тихонько напевала себе под нос, но чтоб такое. — Чудесно. Ты прекрасно поёшь.

Саффи зарделась от похвалы. Даже в темноте это почувствовалось. Риз поцеловал её в лоб.

— А самое интересное дальше. — она вспыхнула огнём, нависая над братом. — Младший отказывается от трона. Совсем. Представляешь? Просит только броню, да коня и уезжает далеко-далеко. Сражаться с кем-то там. — она в недоумении качала головой. — Отказаться от власти — я бы так не смогла. А ты? — забавы ради её пальцы принялись быстро тыкать его под рёбра. Юноша не поспевал за её действиями, хохоча и беспомощно извиваясь, пытался увернуться. — А ты бы смог?

Задыхаясь, он поднял руки, сдаваясь на милость сестры. Но Саффи показалось этого мало — она села на него сверху с видом победителя, распластав его на песке и вдруг совершенно переменилась — глаза стали серьёзными.

— Я думаю, смог бы. — слова прозвучали уверенно и почему-то печально. — Отчего-то я в этом уверена.

— Мне не нужна власть. — Риз тоже посерьёзнел. — Маг, если он настоящий, не должен стремиться к власти. Он должен заниматься магией.

Девушка бросила на него странный взгляд, после чего резко, и почти зло откинулась на песок.

— Тебе не нравится, что я хочу стать королевой? — с горечью спросила она. — Да?

— Не очень. — голос Риза был мягок — он повернул к ней голову и улыбнулся. — Но ты считаешь это правильным, и я пойду с тобой куда угодно, потому что я люблю тебя.

Саффи отвернулась, словно последние слова её обидели. Села. Риз тоже сел и придвинулся к ней.

— А ты знаешь, — после долгого молчания призналась она, — я бы разделила с тобой трон. Даже несмотря на то, что ты маг. Мой дракон. — и девушка ткнулась головой ему в плечо.

Риз не успел ответить. Из пещеры, несмотря на расстояние, отчётливо прозвучал приглушённый женский вскрик. Саффи с Ризом переглянулись и прыснули. Почему-то им обоим стало вдруг легко и просто. Они встали, и взявшись за руки, пошли обратно, спать.

Но в пещеру парочку не пустили. Поперёк входа лежала волчица, зарычавшая при их приближении. Они попробовали её обойти — Роксана переползла, снова преграждая путь. Это уже не походило на шутку.

— Роксанушка, — садясь перед ней на корточки, заглянув ей в глаза, спросила Саффи, — ты чего? Мы спать идём.

Серая охранница посмотрела умоляюще, но снова зарычала, когда Риз попробовал обойти её с другой бока. Тут до девушки дошло.

— Пойдём-ка посидим в сторонке, братец. Вон, она и Ворона отогнала. — и показала на расположившегося сбоку от входа каргана. Тот сидел, терпеливо дожидаясь, когда его пустят внутрь. Он качнул клювом, приглашая занять место рядом.

Когда же их, спустя полчаса всё же пустили внутрь, Саффи не удержалась и заглянула посмотреть за камни, скрывавшие второй костер. Там, укрывшись высохшей курткой Гамалы, спали в обнимку двое. Из-под импровизированного одеяла торчало четыре голых ноги.

*

Три дня они готовились к трудному и опасному переходу через Дикие Снега. Заготавливали провизию, в основном рыбу, в дорогу. Били несъедобного морского зверя кошга-енга, как его звала Цера, ради его меха, не нуждавшегося в выделке и годившегося и для одежды, и для создания походной палатки, способной спасти от самых лютых морозов. Плели из подручных материалов снегоступы. Делали волокуши. Охотились, шили, коптили.

Цера и бывший шаман эти дни почти не разговаривали друг с другом, стараясь не встречаться взглядами. Может, не хотели напоминать себе о проявленной слабости, а может, считая всё произошедшее неправильным.

Риз и Саффи также обходили эту тему стороной, тактично предоставив им самим определиться в отношениях.

На четвёртый день они тронулись в путь. Цере эти места были знакомы и до Диких Снегов она могла их довести. А там проводником мог быть только Гамала, уже ходивший к Хранителю за благословением.

— Семь-восемь дней, и мы у края. — заявила женщина-воин. — Так далеко я не заходила. Потом, судя по нашим запасам, у нас будет не больше десяти дней. Пять туда, и если повезёт, обратно. Первыми идём я и Гамала, укладываем снег. Иногда ты, — она указала на Саффи, — будешь нас сменять. Маг идёт налегке, мальчишка быстро устаёт.

— Но я могу… — попытался возразить Риз, но сестра его перебила:

— Не спорь. Так будет лучше. Дыхалка у тебя слабая, а тащить тебя у нас времени нет.

*

Он появился из ниоткуда. Белый на белом, быстрый и неумолимый. Живое воплощение ярости. То ли они его разбудили, то ли он ждал в засаде — атака была молниеносной. И первый удар приняла на себя Саффи.

Сразу два кривых когтя пробив кольчугу, вошли под ребро справа, сминая кольца, проникая сквозь толщу бычьей кожи поддоспешной куртки и намертво застревая в ней. Даже дева-воительница, с её даром не успела среагировать, настолько он был быстр. Идущая рядом, Цера, была отброшена плечом хищника в сторону, увлекая за собой юношу-мага. От бросившейся на него волчицы зверь отмахнулся, той же лапой, на которой висела орущая от боли девушка, стряхивая её в сторону. Ворон успел взлететь, тут же выбирая момент для удара по глазам — излюбленный его приём, уже не единожды спасавший и мага, и его сестру. Лишь один Гамала, имевший немного времени, сумел изловчиться и нанести невероятно сильный и точный удар посохом. Тяжёлый набалдашник выбил врагу левый глаз.

Медведь взревел, вставая на задние лапы. Он был огромен, куда больше безобидных, по сравнению с ним мишек, которые доводилось видеть Саффи или её брату. Поднятый им снег и резкое изменение высоты тела, сбило Ворона, вынужденного уйти в сторону на новый заход. Сам зверь резко бросил себя вниз, пытаясь накрыть нанёсшего ему увечье.

Шаман проворно отскочил назад, перекатываясь, но глубокий снег и плетёная для ходьбы по нему обувка, лишили его подвижности и новый бросок монстра опрокинул его. Гамала в последний момент выставил перед собой посох, схватив его поперёк. Это спасло ему жизнь. Символ принадлежности к касте шаманов угодил в пасть и был вырван из рук, одним движением могучей шеи.

Снова клацнули зубы и Гамала попался. Ему невероятным способом удалось ещё немного отпрянуть назад, но правая, выброшенная инстинктивно, в попытке закрыться, рука оказалась сжатой мощными челюстями.

Тут бы и пришёл конец шаману, если бы не Цера. Ещё падая от толчка, она умудрилась скинуть снегоступы, обретая возможность прыгнуть. Мгновение, и боевой топорик увяз в белой шее, окрашивая её в красный цвет. Медведь выпустил руку и сильно дёрнул всем телом, сбрасывая с себя дерзкую воительницу.

Этого всего хватило, для того чтобы Риз успел скрутить небольшой огненный шар, и как только варварка упала на снег, швырнул его в зверя. Сгусток магической плазмы, раскидывая вокруг себя искры, застрял в боку чудовища, прожигая мех, сало, мышцы, внутренние органы и причинив беспредельную боль, быстро остыв, выпал наружу. В слепой ярости медведь развернулся в сторону юноши, справедливо сочтя его виновным в своих муках и приготовился к прыжку, когда новая напасть упала с неба.

Острые когти оттянули веко, а тяжёлый клюв с силой ткнул в глаз, навсегда погружая обитателя Диких Снегов в темноту. Обезумев от боли и отчаяния, медведь вновь встал на задние лапы. Возникшая перед ним Саффи, последним усилием угасающей жизни ударила снизу вверх в горло. Меч, разорвав трахею, пробив верхнее нёбо, достиг цели — проткнул мозг.

Белый гигант опрокинулся на спину, а рядом, теряя сознание, рухнул его маленький убийца.

*

— Снимай с неё кольчугу! — заорал юноша.

Остановить рвущуюся наружу тёмную, несущую по телу жизнь, магу не составило труда. Куда сложнее было быстро восстановить пробитую печень. Но и с этим он справился. Только всё оказалось бесполезно — жизнь покидала его сестру. Слишком много сил было вложено в решающий бросок. Последних сил.

Цера без подсказок догадавшаяся о том, что надлежит делать, разрезала шнуровку куртки на груди девушки, глаза которой уже заволакивала пелена смерти. Риз сунул ладонь ей за пазуху, на область сердца, на ещё тёплую грудь.

— Забери. — голос юноши дрожал. — Забери всё, только не оставляй меня. — шептал он словно молитву. — Пожалуйста.

Цера стояла рядом, на коленях, не зная, чем помочь. С другой стороны подошла ковыляя Роксана, с испугом переводя взгляд с Саффи на пытающегося вернуть её к жизни, мага. Увязая в снегу, приблизился Ворон. Из-под туши выбирался, закусывая от боли губу, Гамала.

— Набери мне крови! — надсадно крикнул Риз Цере. — Быстрее, пока я не потерял сознание.

Воительница подскочила и бросилась к телу медведя.

— А куда набрать-то. — растерялась она. — У нас…

— В ладони, Зары тебя задери. В ладони!

Женщина вырвала застрявший меч из тела и подставила руки. Мёртвый организм толчками нехотя расставался с рудой жизни. Набрав в пригоршню, быстро густеющую на холоде, кровь, она тут же влила её в подставленный магом рот. Ему пришлось сделать усилие, чтобы проглотить это желе, которое он при других обстоятельствах ни за что и не подумал бы пить. Но речь шла о жизни. О жизни сестры, и потребовал добавки. Он торопился отдавать, боясь не успеть, мало заботясь о том, что в запале действительно мог отдать ей всё. Пил, в промежутках между порциями тряся головой, борясь с дурнотой и головокружением.

Мутнеющее сознание успело отметить порозовевшие щёки и подёргивание ресниц, прежде чем слабость сломала его и он провалился во тьму.

***

Тёплая ночь, звёзды. Совсем не такие, как дома. И тишина.

Ей совершенно не хотелось спать. Она, обычно сразу засыпавшая, едва касалась подушки, не успев дослушать сказку до конца, не могла уснуть. Девочка, способная запросто завалиться дрыхнуть в гвалте казармы молодых дружинных и бодрствовать по две ночи подряд, сегодня не могла справиться с бессонницей.

Дело было в тишине. Все ночи в Каиште были тёплыми и тихими. Здесь и ветра никогда не было — так, лёгкий ветерок. Но сегодня даже листва на редких деревьях не шелестела — мир умолк.

Девочка села. Протянула руку к мешку, достала из него лакомство — необычный, ни разу ею невиданный фрукт, названный братом гранат. Срезала кожуру, разломила, стараясь не шуметь, и принялась выковыривать сладко-кислые семечки.

Она терпеливо складывала добытое в левую ладошку — её не прельщало обсасывать их по одной. Ей хотелось разом наполнить рот и жевать, жевать, раздавливая сочную мякоть, закрыв глаза и млея от удовольствия. Саффи и была такой — ей надо всё сразу и много, и ради этого она готова терпеть и трудности, и невзгоды, но только с одним условием — чтобы единственный родной человек был с ней рядом.

Девочка оглянулась на него — Риз спал посапывая. Поход давался ему тяжело — он сильно уставал. Она поправила на нём съехавшее покрывало и осмотрелась. В двух шагах, утомлённая жарой, распласталась, подёргивая лапами, Роксана, скалясь во сне и пуская слюни. Ворона нигде не было видно.

Саффи встала. Шагах в ста стоял дуб — мощный, раскидистый, с густой шевелюрой листьев на сильных ветвях, он неестественно смотрелся на этой скудной земле, в месте гибели первых богов, где другие были уродливыми карликами, убогим подобием деревьев, по сравнению с ним. Девочка готова была поклясться, что когда вечером они остановились здесь на ночлег, он там не стоял. Его вообще не было.

Любопытство толкнуло её в спину. Она непонятно как оказалась рядом с ним. Вблизи он казался ещё больше, завораживая своими размерами. Могучий торс-ствол, с глубокими морщинами, говорившими о древности и мудрости дерева, дюжие плечи-ветки, каждое из которых толще Саффи в бёдрах, держали на себе массивную копну зелёной листвы.

Сверху послышалось тактичное покашливание — девочка запрокинула голову. Сквозь густую крону не было видно ни одной звезды. Справа, на высоте двух её ростов, облюбовав крепкий, сук, сидел Ворон. Чёрная птица смотрела на ребёнка умными глазами.

— Тебе здесь нравится? — спросила Саффи.

Ворон кивнул, степенно и важно.

— Ты бы, — у неё внутри что-то испуганно ёкнуло, — хотел остаться?

Снова кивок. На этот раз медленный, с глазами, полными печали. Девочка погрустнела. Она понимающе покачала головой.

— Ты нас покидаешь?

Ворон отрицательно покачал клювом.

— Так ты пойдёшь с нами? — обрадовалась малышка, и видя, как он кивнул, пообещала, ударив себя кулачком по груди:

— Клянусь. Когда-нибудь я найду тебе самый лучший дуб, и ты будешь сидеть в его тени, как король на троне.

По пластине панциря, прикрывавшего плечо, неприятно чиркнула стрела. Мимо пронеслась обезумевшая лошадь, потерявшая седока, с увязшей в крупе стрелой. Раздался гул — Саффи привычно присела, поджимаясь под щит. Три стрелы почти одновременно ударили в дерево, покрытое бычьей кожей. Одна из них угодила в кант и запрокинула щит, приоткрывая ноги. Ещё одна, упав с запозданием, порезала кожаные штаны, оцарапав коленку.

Девочка вскочила — смертоносный дождь закончился. Она взмахнула мечом и бросилась туда, где в их сторону выставили жадные до крови острия копий. Вкладывая в рывок все силы, яростно крича, дева-воительница влетела во вражеский стой, в последний момент опрокидываясь на спину, скользнув по мокрой траве под щитами, подсекая ноги и уворачиваясь от тяжёлых сапог, метивших ей в голову.

Мгновением спустя, следом за ней, в проделанную брешь рванулись воины в звериных шкурах, сминая, опрокидывая слаженный строй закованных в тяжёлую броню, шлемы которых украшали перья. Девочку завалило трупами, но чьи-то сильные руки вырвали её из-под груды тел и поставили на ноги.

Что-то заслонило собой звёзды. Ветер от тени снова сбил её с ног. Ночь вспыхнула — пламя превращало её в день. На неё с безумными глазами летел воин, норовя ударить копьём. Рот его был открыт, но девочка крика не слышала — шум битвы заглушал, топил в себе все звуки. Метательный нож угодил в напрасно раскрытую пасть. Нелепо провернувшись, враг упал на спину, но за ним уже набегал другой, в нарядных, непригодных для боя, шёлковых одеждах. Он непрофессионально, двумя руками, из-за головы замахнулся тяжёлым, длинным мечом — девочка не стала ждать. Её клинок, раздвинув рёбра, угодил точно в сердце. Брызнула в лицо кровь, от которой она прикрылась ладонью.

Снова вспыхнуло зарево. Взметнулись к звёздам языки пламени, сжигая тела мёртвых и обрекая на муки ещё живых.

Саффи мчалась туда, где решалась их судьба, судьба битвы и всего мира. Туда, где поливая друг друга огнём, бились две огромные горы.

Яркий луч, выскочившего из-за вершины солнца, ударил по глазам. Саффи вскочила и огляделась. Риз спал, там же, где она укрывала его пледом. Спала и Роксана, свернувшись калачиком — под утро слегка похолодало. Ворон дремал рядом с ней.

Левая ладонь была в чём-то липком. Саффи поднесла руку к лицу — что-то красное засохло между пальцев. Она нерешительно лизнула — это не было кровью. Девочка посмотрела на землю. Раздавленные семена граната всё расставили по своим местам.

***

— Ему не мешало бы похудеть.

Это было первое, что он услышал. Сил открыть глаза у него недостало, но распознать любимый голос Риз смог без труда. Звучал откуда-то из-за спины. После каждого слова раздавалось кряхтение, сопровождающееся очередным толчком.

— Ты дура? — это Цера. — Вернёмся — заставлю твоего мальчишку жрать день и ночь. Слабый он у тебя. Отрастит брюшко, может и перестанет падать в обморок по любому поводу.

— Тогда будешь сама таскать его на своём горбу. — снова Саффи. — А я слабая девушка, мне тяжело.

Слабая девушка тащила его на волокуше. Сопоставив рывки санок и кряхтение сестры, догадался, что это она волочит его на себе. Он счастливо улыбнулся.

— Стой. Похоже, очнулся. — остановила поезд Цера. — Ишь, лыбится. Привал.

Кто-то склонился над ним. Риз знал кто. Он открыл глаза, тут же признавая и лицо, и волосы, и взгляд любимой сестры. Ощутил тепло её щёки своей щекой.

— Спасибо. — шепнула она на ушко. — Я люблю тебя.

— А ну, хватит чирикать. — Цера без труда приподняла девушку за шкирку. — Дай и мне на него посмотреть. О, да я вижу ты почти здоров, маг. Однако напугал ты нас. Всё на сегодня. Привал. Саффи, готовь палатку. Я посмотрю Гамалу.

*

— У меня для тебя плохие новости, друг.

Пока женщины ставили палатку, а Гамала снимал с волокуш замороженное мясо и помогал Роксане сбросить походные сумы, Риз грыз замёрзшую кровь, набранную специально для него. На вкус гадость, но организм мага хорошо отзывался на подобную подпитку, быстро восстанавливая силы. Он уже готов был встать, но Саффи категорически запретила ему это делать. Но когда временное убежище было поставлено, настоял, чтобы ему разрешили создать огонь и поддерживать его — он окреп настолько, что мог себе это позволить, не рискуя снова слечь.

Заботливая сестра заставила его съесть почти половину печени убитого ей медведя. По правде, завалили его они все вместе, но по закону нанёсший смертельный удар и являлся хозяином добычи. Впрочем, Саффи было на это глубоко плевать — её брат поправлялся и это являлось лучшей наградой.

Когда же они насытились, Риз решил обследовать рану Гамалы.

— Что, всё так плохо? — бывший шаман старался сохранять спокойствие, но усилившаяся бледность, выдала его страх.

От раздробленной, почерневшей руки исходил дурной запах. О лечении привычным для мага способом и речи не шло — шаман был буквально весь пронизан серебром и магия на нём не работала.

— Рука тебя убивает. — вынес свой неутешительный вердикт Риз. — Непонятно, как ты ещё жив и вдобавок тащишь груз. Ты же знаешь, что надо делать?

— И шансов нет? — задала за него вопрос Цера.

Риз покачал головой. Женщина достала один из своих топориков, тот что пошире, и принялась его точить. В палатке повисла гнетущая тишина, нарушаемая ритмичным скрежетом топора о топор.

— Готовься. — спокойно, словно речь шла о простой прогулке, произнесла Цера. — Я всё сделаю как надо. Накали мой топор, маг.

Риз понуро поднёс лезвие к огненному шару. Гамала, сохраняя невозмутимый вид, с помощью Саффи, снял куртку и рубаху. Воительница-варварка намотала на кинжал кусок тряпки. Протянула ему.

— Сожмёшь зубами. — она деловито осмотрела горячее железо. — Дальше греть не нужно, только зря отпустится. Готов? — она глянула на мужчину. — Тогда пойдём.

Бывший шаман бросил прощальный взгляд на руку и вышел. Цера вздохнула, взяла топор и последовала за ним. Через минуту послышался тупой звук отсекаемой плоти и сдерживаемое мычание Гамалы.

[1] Парцифаль — поэма немецкого средневекового поэта Вольфрама фон Эшенбаха — герой куртуазного эпоса. Миф о Парцифале образует одну из ветвей сказания о короле Артуре и его рыцарях, входит в цикл романов Круглого стола. Примечание автора.

Глава 7. Принять судьбу

Изумрудный светильник, который он ей подарил третьего дня, дрогнул, и стал чуть ярче, признавая его. Мягкого света вполне хватило рассмотреть и так хорошо знакомую комнату.

Небольшой, круглый столик, со стоящим на нём простеньким, стеклянным бокалом, неизменно ждущем его. Мягкие подушки, раскиданные в кажущемся беспорядке, тёмно-красная, плотная штора на окне, пяльца на полу. Маленький шкафчик, заполненный разной ерундой для рукоделия, со шкатулкой на нём, хранящий колечки, серёжки, колье и подвески — такие милые сердцу любой девушки безделушки.

Низкое, просторное ложе, с дорогим, плотно набитым верблюжьей шерстью, матрацем — недешёвое удовольствие даже для состоятельных горожан Массала. Приятная на ощупь, словно девичья кожа, шёлковая простыня чёрного цвета. Тоже его подарок — дань капризной, мимолётной прихоти хозяйки будуара.

Хрупкая, точёная фигурка в просторной рубашке и таких же штанах, свернувшаяся калачиком, прижимая к груди огромную подушку, спала. На подушке — его портрет, вышитый ею собственноручно. Сходство лишь смутно угадывалось, но выполнен он был с достойной уважения прилежностью.

Девушка потянулась. Тихий, нежный стон скользнул по простыне, лёгким дымком протянулся вверх и достиг его ушей, проник в мозг и стремительно бросился вниз, согревая теплом замороженное сердце. Сладкая истома овладела телом, будя давно забытое чувство.

Здесь сегодня опасно. Его могли видеть входящим сюда, а оставаться тут на ночь — неразумно. Но всё, что он задумал, всё что он сделает — совершенное безумие. И поэтому он останется. А завтра…

Глаза девушки открылись. Улыбаясь, она отодвинула подушку, и проворно соскочив с кровати, прижалась к нему. Её маленькое сердечко с силой заколотилось по его рёбрам, заставляя сердце мага подстроиться под свой ритм.

— Я боялась, что ты не придёшь. — она вжалась в него, словно хотела стать с ним единым целым. — А ты пришёл.

Девушка притянула его лицо и покрыла страстными, на грани истерики, поцелуями. Обхватила руками шею, поочерёдно закинула ноги ему на талию и впилась в губы.

— Держи меня, любимый. — попросила она и потянула через голову рубашку.

Солнечный луч бесстыже пытался проникнуть за штору. Молодой и наглый, он считал, что с его появлением оставаться в кровати, и тем более спать — чудовищное преступление. Хотя, быть может, он просто хотел взглянуть на обнажённую девушку, спавшую в объятьях старика. Ревновал, что такое прекрасное и юное создание принадлежит не ему. Ах как же он желал скользить по этой бархатной коже, сжать эти плечи, целовать грудь, зарыться и погаснуть в чёрных, как смоль, волосах. Но увы, ему не суждено было осуществить свои желания — неумолимый, огненный диск тянул за собой горячего поклонника. В последней, бесплодной попытке хоть чуть-чуть отодвинуть завесу, он истратил весь свой пыл, и повзрослев, отправился искать другой объект любви.

Гелерд лежал с открытыми глазами. На груди покоилась девичья головка — Гюльзар спала спокойно и безмятежно, левой рукой обхватывая его шею, положив ногу поперёк живота, даже во сне пытаясь удержать любовника рядом с собой.

Правая рука мага онемела — девушка полночи лежала на ней, но его пальцы всё равно чувствовали тепло её тела и нежность кожи. Он не хотел её будить, и глядя в потолок, вспоминал.

Больше двух лет прошло с тех пор, как он появился тут впервые. Она уже тогда многое умела, что полагается по роду её занятий, но не смогла пробиться сквозь железную волю мага. Гюльзар это расстроило — по словам хозяина заведения она могла пробудить страсть даже в умирающем старике. Но Гелерд успокоил девушку, заверив, что дело вовсе не в ней, и всю ночь провёл в её объятиях, болтая о всяких пустяках, так и не притронувшись к чаровнице. Тогда-то они и заключили договор.

Тоже повторилось через неделю. И ещё через одну. А потом он проявил слабость. Себе Гелерд пытался преподнести это, как любопытство, желание знать, отчего он отказывается. И попался. Его появление здесь стало регулярным и частым.

С тех пор нередко его Воля пасовала перед её обаянием, но даже сдержав влечение, он потом по нескольку дней мучился от бессонницы, а она с каждым разом усиливала натиск. Впрочем, Воля всё-таки увеличивалась, и это радовало.

Всё испортил этот мальчишка, невероятным образом выскользнувший из рук мага и убивший его леопарда, и вместо того, чтобы предпринимать какие-либо действия, он три дня провёл с ней, в поисках утешения, с трудом найдя в себе силы уйти отсюда. С тех пор он ни разу не смог отказаться от близости.

Воспоминания о Ризе пробудили стыд, и Гелерд тряхнул головой, пытаясь изгнать из памяти историю своего позора. Рука дёрнулась и разбудила девушку. Она не открывая глаз, потянулась к нему, целуя его щёку.

— Не хочу просыпаться. — шепнула она. — Вдруг открою глаза, а тебя нет.

— Мне надо идти. — немного холодновато сказал маг. — Меня ждут важные дела.

— Я понимаю. — погрустнела Гюльзар. Она легонько царапнула грудь мужчины ноготками, тут же поцеловав тонкие красные полоски. — Всё, иди.

Она отстранилась, не став его удерживать. Даже прикрыла наготу простынёй, давая сосредоточиться на том, что занимало мысли возлюбленного, не смущая видом красивого и желанного тела. Она с удовольствием смотрела, как он одевается. Девушка знала, сколько лет магу, но глядя на его мышцы, крепкие и сильные, в это ей трудно было поверить. Да и ночью "старик" мог дать фору иным молодым.

И только когда он набросил накидку поверх халата, она соскользнула к нему, прижимаясь, словно прощалась навеки.

— Ты скоро вернёшься? — спросила Гюльзар, зарывая лицо в его одежду. — Я буду ждать.

— Да. — маг погладил волосы, обхватил её голову руками. — Прости. — еле слышно, смотря в потолок, произнёс он и сделал резкое движение, будто разводил локти.

Раздался неприятный хруст и девушка безвольной куклой упала на пол. Гелерд, не глядя вниз, перешагнул через труп, и превозмогая ледяной холод внутри, направился к выходу.

— Матиа!

Из-за полога выскользнул лысый толстяк, мельком глянув на убиенную, согнулся в подобострастном поклоне. Похоже, он нисколько не был удивлён произошедшим, но Гелерда занимали другие мысли, чтобы отметить это. Теперь, когда он поистине свободен, никто и не что не сможет остановить его.

— Сделаешь всё как полагается. — маг двумя пальцами достал и швырнул тугой мешочек, тут же пойманный Матиа. — Постарайся, чтоб об этом никто не узнал.

— Всё будет исполнено, господин. — понимающе ответил толстяк. — В лучшем виде.

Гелерд торопливо покинул бордель. Его путь лежал к дому Герва-ха-Во, где его ждал сам заговорщик и шестеро его людей, переодетые в форму гвардейцев. Оттуда они и направятся в Совет.

— Давно? — тёмная фигура в плаще с капюшоном указала на нелепо лежащее обнажённое тело.

— Да с полчаса, не более. — лысый толстяк сдержанно поклонился. — Как только, так я сразу послал за вами, господин.

— Хорошо. — тот, кого назвали господином, присел на корточки перед мёртвой Гюльзар. Дотронулся ладонью до шеи. — Тёплая. — сказал он сам себе. — Должен успеть.

На полу появилась шестигранная коробочка, раскрывшаяся со щелчком. От тела к ней протянулась красноватая дымка, тонкая и дрожащая. Через десять минут она иссякла и ловушка захлопнулась.

— Тело перенесёшь ко мне домой. — сказала фигура, наклонившаяся снять с руки браслет с двумя змейками. — И чтоб никто.

— Всё будет исполнено. — ответил Матиа. — В лучшем виде.

*

— Завтра будем на месте.

Через четыре дня после встречи с белым медведем, закончившейся столь трагически для Гамалы, они наконец-то достигли нужного места. Как средь снегов, без ориентиров, в метель шаман нашёл дорогу, осталось неясным.

Первые два дня после ампутации руки, Гамала, несмотря на всё своё мужество, был так слаб, что с трудом передвигал ноги, и Цера, несмотря на все его возражения, как избранный вожак, приняла решение тащить шамана на себе. Саффи, набравшись мужества, попробовала предложить вернуться, но встретила жёсткий отпор сразу со стороны как Гамалы, так и Церы.

— Он не вернётся. — так и объяснила она всем, считая, что этого достаточно.

Теперь, когда один из них временно, как они надеялись, выбыл из строя, роли изменились. Первыми на этот раз шли Риз и Саффи, впряжённые в волокушу с припасом, палаткой и походным скарбом. Они должны были прокладывать путь следовавшей за ними Цере, вёзшую Гамалу и Ворона, более неспособного к полёту.

Ледяной воздух заморозил протез и во время битвы с монстром снегов одно из сухожилий, прикреплённое к нему, оторвалось, окончательно лишив и без того, редко поднимающегося в холодное небо, Ворона, возможности летать. Риз, создавая уникальное приспособление, не предполагал, что придётся отправиться в столь суровый край. Заставить же несчастную, проваливающуюся в снег по самый хвост, птицу идти самостоятельно, было бесчеловечно.

Чтобы хоть как-то облегчить ношу, они приняли решение оставить часть провизии для обратного пути, сделав метку из одной волокуш, ставшей теперь ненужной. На этом опять же настояли Цера и Гамала, и друзьям пришлось согласиться.

На третий день, больной, всё время буквально заставлявший себя есть замороженную медвежью печень, которая вместе с кое-какими снадобьями Риза возымела действие, встал на ноги. Тащить волокушу он ещё не мог, но идти весь день самостоятельно — вполне. В этот день они прошли больше, чем за два предыдущих.

— Ты уверен? — это была одна из немногих фраз, которой Цера обменялась с бывшим шаманом. Она даже не взглянула на него, спрашивая, с тоской уставившись в утоптанный снег под куполом палатки.

— Да. — в таком же духе ответил Гамала. — Завтра, после полудня. Надо выспаться. Предстоит трудный день. — и примостившись поближе к огненному шару, уложив поудобнее обрубок руки, закрыл глаза.

Напоенный целебным отваром, с примесью сонного зелья, он очень быстро уснул. Цера, так и продолжавшая сидеть, глядя в пол, услышав его мерное сопение, внезапно поднялась и выскочила наружу.

Риз с Саффи переглянулись. Юноша встал, но девушка покачала головой, останавливая брата.

— Это женское. Не ходи за мной. — и тоже вышла.

Цера стояла шагах в десяти от палатки, подставив ветру лицо. Услышав хруст снега за спиной, она провела ладонью по глазам, и опустив голову, хотела идти обратно, стараясь избежать разговора, но на её пути возникла Саффи.

— Рассказывай. — сурово потребовала она.

— Прости. — женщина смотрела в сторону, отводя взгляд. — Но это не твоё дело.

— Нет, моё! — прорычала дева-воительница. — Наше. Здесь всё общее. И беда, и победа.

— Победа, говоришь? — губы Церы дрожали. — Может быть, только ему её не видать.

— О чём ты? — девушка непонимающе смотрела на неё.

— Брату не говори. Ладно? — женщина с силой сдавила виски, стараясь взять себя в руки. — Он идёт туда умирать.

— Что?

— Не кричи. Есть старая легенда, она гласит — придёт однажды вождь — могучий воин. И бросит он вызов Льдам. И уйдут с ним Шестеро, а вернуться пятеро и Хранитель. Один останется во Льдах, лишившись магической Силы, добровольно отдав жизнь. И Хранитель станет братом вождя.

— Так ты знала? — сипло промолвила девушка.

— Знала — не знала, какая разница. Я думала — какие это легенды — так, сказки, которые матери рассказывают своим, голодным, замерзающим детям, даря им надежду, что когда-то придёт герой и приведёт их в края, где они наконец-то будут жить в тепле, сытые и счастливые. А оно видишь как…

Они помолчали.

— Когда ты…? — нарушила тишину Саффи.

— Когда я поняла? — Цера вздохнула. — Он сам мне рассказал. Сразу после того как мы… Ну ты поняла. Я хотела повиниться перед ним — шаманам ведь нельзя касаться женщины. Тут он мне и поведал. Сейчас, как свидетелю можно, а вернуться обратно ему не суждено. Он ведь тоже ходил к вещуну и тот сказал, что из похода он не вернётся.

— Так он с самого начала знал?

— Получается, что так.

— Он потому нас невзлюбил, что…?

— Нет. К вещуну Гамала пошёл, когда Логар объявил о его уходе. Став Свидетелем, он принял судьбу. — Цера грустно улыбнулась. — Ладно, пошли что ль спать. Завтра действительно предстоит трудный день.

— Но мы не можем просто так… — возмутилась Саффи.

— Гамала принял судьбу. — осадила её женщина-воин. — Так примем её и мы.

*

— Во-он туда. — Гамала по привычке, забыв о потере, указал отсутствующей рукой на скалу. — Там, за уступом подъём. Ещё немного и мы на месте.

И Цера, и Саффи весь остаток пути прошли в угрюмом молчании. Риз сделал попытку вызнать причину такого поведения сестры, но она отмахнулась. Он догадался, что это следствие вчерашнего разговора двух женщин, в содержание которого его не стали посвящать, и юноша не стал настаивать. Радовало, что Гамала бодро шёл вперёд, и не желая быть обузой, наравне с Церой тянул поклажу, словно торопился вновь увидеть Хозяина Льдов. Ризу даже показалось, что он радостно возбуждён от осознания выполненного долга.

— Вперёд, осталась самая малость. — несмотря на утрату руки бывший шаман был весел. — Он знает, что мы здесь и ждёт.

Витой подъём привёл их ко входу большой пещеры. Своим видом она напоминала пасть огромного чудовища, с зубами-льдинами свисавшими с потолка и росших из пола. Несмотря на полное обледенение, холод не так сильно чувствовался, как снаружи, а натруженным путникам воздух в пещере мог показаться даже тёплым.

Они всё, кроме Гамалы, опасливо озираясь, медленно шли вглубь. Удивительно, но пройдя больше двадцати шагов, не становилось темнее, наоборот, казалось, сами льды источали свет, не слепя, но ярко освещая дорогу.

Однорукий проводник остановился и сделал знак остальным последовать его примеру. Прислушался, будто пытался уловить в колебании воздуха дыхание того, к кому они явились просить об оказании великой милости.

— Хозяин Льдов! — произнёс он с поклоном, но голосом, полным достоинства. — Мы пришли к тебе с прошением дать своё благословение новому вождю Серых Волков. Мы проделали долгий путь и…

— Меня мало интересует длина вашего пути. — ровный, спокойный голос раздавался отовсюду и ниоткуда. — Пусть дальше идёт только дракон.

Пришедшие переглянулись. Даже Гамала был поражён как приёмом, так и осведомлённостью обитателя пещеры. Они сгрудились кучей, не решаясь двигаться дальше.

— Но я пришёл не один. — выкрикнул Риз и чуть не оглох — эхо недовольно прогрохотало вслед за ним, многократно усиливаясь.

— Один, один. — кружило оно вокруг друзей, сжимая и уплотняя воздух, требуя исполнить приказ, возмущённое попыткой перечить всемогущему существу.

— Хорошо! — снова выкрикнул Риз, зажавший, как и все, уши, и эхо тут же стихло, считая возможным удовлетвориться согласием.

Саффи ободряюще положила ладонь ему на плечо.

— Иди, мы подождём.

Риз окинул всех взглядом. Спутники с надеждой и опасением смотрели на него. Голос знал, кто он такой, а значит всё происходящее предрешено, и противоречить не стоит. Юноша подмигнул, и предоставив решать их участь обладателю голоса, быстро зашагал вперёд.

*

— Проходи. Я давно тебя жду.

Ещё на подходе к пещере Риз ощутил присутствие сильной магии. Почти так же он чувствовал себя в Каиште, следуя зову руды и на развалинах Башни Магов в Массале. Юный волшебник догадался, что впереди его ждёт обладатель великой Силы — тот, кого кроберги называли Хранителем и Хозяином Льдов.

Риза охватил будоражащий трепет — нет, не от страха, а от предвкушения открытия какой-то тайны, способной повлиять на судьбу мальчика, его спутников и даже, вероятно, всего мира. Любопытство, чувство столь же древнее, что и страх, влекло дальше, шаг за шагом приближая к разгадке, обещая дать ответы на самые сокровенные вопросы.

— Ты знал, что я приду? — спросил он у человека в шкуре белого медведя, стоящего к нему спиной. — Откуда? Откуда вы все знаете кто я, что я, что меня ждёт? — голос мальчика был требователен, словно не он пришёл на поклон с просьбой, а к нему явились дать отчёт. — Почему какой-то старик при входе в Каишт знает про меня больше, чем я сам?

Человек обернулся. К удивлению Риза в его внешности не было ничего величественного, скорее наоборот — приветливое лицо мужчины в летах, ещё не старика, но далеко не молодого, с рыжими, немного кудрявыми, ухоженными волосами и аккуратной бородой. Единственное, что выбивалось из общего впечатления о нём, как о жизнерадостной личности, были глаза. Печальные и грустные, с глубоко сокрытой внутри болью от вечных воспоминаний о прошлом. С осознанием давней потери и невозможности что-либо исправить.

— Ты имеешь в виду старину Исио? — мужчина загадочно улыбнулся. — Так ведь он знает, что было и что будет. Вернее, думает, что знает.

— Исио? — удивление Риза не имело предела. — Ты сказал, Исио?

— Да, того, кто пустил тебя в сокровищницу Силы, зовут Исио. Мудрец, создавший барьер и глупец, желающий видеть в каждом приходящем к нему Спасителя. Хотя с тобой, он похоже не ошибся.

— О чём ты говоришь? — возбуждение новоявленного мессии достигло высочайшей степени. Риз испытывал нечто схожее с чувством, какое он испытал, когда Урсен сказал, что сделает из него мага и когда Гелерд открыл ему тайну его рождения. — Кто ты?

— Ты молод и нетерпелив. — продолжая улыбаться, ответил таинственный собеседник. — Это хорошо. Ты смел и настойчив, раз нашёл меня. Но будет проще, если я стану задавать вопросы. Быть может, в них ты сам найдёшь ответы. Пойдёт?

Риз кивнул.

— Как я понял, ты уже знаешь о своей второй сущности? — и видя в глазах юноши подтверждение догадки, продолжил. — Ты себя в ней уже осознаёшь?

Риз отрицательно замотал головой.

— Только несколько минут последнего полёта.

— Это плохо. — спрашивающий поморщился, это его не обрадовало. — А обращаешься, когда грозит смерть?

— Да. — растерянно ответил юноша.

— Ясно. Первая стадия, тотем. — мужчина совсем посерьёзнел. — Ответь, только правду — убивал?

— Да. — понуро признался Риз. — Один раз спасая себя, второй раз спасая сестру.

— Ты стал драконом спасая другого? — настал черёд удивляться Хранителю. — Спас другого, не осознав сущность?

Юноша смотрел непонимающе. Хозяин пещеры долго хранил молчание. Всматривался в стоящего перед ним мальчишку и одновременно прислушиваясь к внутреннему голосу, который кричал, что перед ним тот, кого он ждал больше двух тысяч лет, ради которого укрылся здесь, спасаясь от жадных до крови драконов, посохов боевых магов.

— Зачем ты явился сюда? — строго и даже зло спросил Хранитель. — Я вижу — помыслы твои чисты, но ты должен ответить правду.

— Я здесь, чтобы просить благословения для сестры. — робко начал Риз. — Нам нужно…

— Хорошо. — не вдаваясь в подробности, согласился хозяин пещеры. — Она получит его, коли ты просишь. Взамен ты согласишься взять на себя то, что больше никому не подвластно.

— Так кто же ты? — вместо согласия полюбопытствовал юный маг.

— Я последний из драконов, вырвавшихся из Каишта, несмотря на запрет Исио. Так что, согласен?

— Ладно. — Риз нерешительно кивнул. Всё услышанное плохо укладывалось у него в голове, но отступать было уже поздно. — Что мне предстоит сделать?

— Заберёшь то, что лишило меня самого дорогого в этом мире — моей семьи, мою Силу.

— А что случилось с ними? — нетактично осведомился юноша. — Они погибли?

— Да. Мой дракон их убил.

***

— Риз! Не надо!

Кирка весело била породу. Большие куски разлетались вместе с искрами в стороны, приближая рудокопа к заветной цели. Судя по головокружению, которое ощущал Риз, под слоем известняка таился крупный пласт столь драгоценного и нужного минерала, способный наделить обладающего им могуществом.

Маг трудился за двоих. Его захватил азарт, заставивший позабыть об усталости и еде. Не обращая внимания на кровоточащие, из-за лопнувших мозолей, ладони, юноша жадно и споро поднимал и попускал кайло. Совсем не знакомый с этой работой, он тем не менее неплохо управлялся с инструментом.

Руда звала его. Он её чувствовал всем телом. С каждым взмахом, с каждым усилием Риз приближался … К чему? Сейчас он не хотел задавать себе этот вопрос. Да он его и не тревожил. Руда рядом, руда зовёт. И это всё, о чём он думал.

Юноша не оторвался от работы, когда сестра позвала есть. Не выпустил из рук кирку, когда она предложила выпить воды. И даже когда она, опасаясь, что с братом происходит что-то дурное, положила руку ему на плечо, не прекратил нелёгкий труд. Лишь грубо стряхнул с плеча досадную помеху.

Последний взмах. Риз упал на колени. О таком он и не смел мечтать. Под его ногами, покрытый слоем пыли и каменной крошки, лежал сине-серый массив руды. Руки юноши благоговейно гладили шершавую поверхность.

Счастливый смех, перешедший в дьявольский хохот, заставил девочку вздрогнуть. Проклятый булыжник завладевал волшебником, превращая его в раба. Саффи с замирающим сердцем тихонько позвала, он не откликнулся. Маг перестал быть её братом.

Громадная чёрная тень закрыла от неё солнце. Большое, перепончатое крыло с лёгкостью отшвырнуло Ворона и вздыбившую шерсть, Роксану в сторону. Саффи в последний момент успела прильнуть к земле, вжалась в неё и поэтому избежала их участи.

Монстр махал крыльями, поднимая облако пыли. Мелкие камешки градом застучали по спине и шлему Саффи. Девочка проворно откатилась в сторону, чтобы ненароком не попасть под лапы или очередной взмах крыльев.

Несмотря на гигантские размеры, звероящер проворно двинулся в сторону, пытавшейся встать, волчицы. При падении она сильно ударилась о камни, отбив бок. В два шага, от которых заметно вздрагивала земля, тварь сократила расстояние и снова сбила с ног, едва поднявшуюся Роксану. Здоровенная, когтистая лапа была занесена над ней, угрожая размозжить несчастной голову.

— Риз! Не надо!

Привлечённое отчаянным криком, чудовище, развернулось, среагировав как на угрозу. Морда, размером с большой сундук, приникла к земле и изрыгая пар из ноздрей, грубо толкнула девочку в грудь. Она не устояла на ногах и упала на спину.

Превозмогая боль, Саффи поднялась. Протянула крохотную ручку к страшной, чешуйчатой морде. Раскрылась зубастая пасть, в которой запросто могла поместиться Роксана. Монстр издал оглушающий рёв, обдав девочку жаром. Саффи обожгло горячим дыханием, словно она близко подошла к костру. Сразу стало нечем дышать. Лицо горело, зажмуренные глаза наполнились слезами.

Девочка и дракон. Это была самая настоящая схватка. Немыслимая и невероятная. Огромное, самое могущественное создание в мире и девятилетний ребёнок вели сражение на равных. Бой не на жизнь, а насмерть. Но в отличие от обычного боя, здесь либо все победят, либо все погибнут.

— Риз. — срывающимся голосом позвала девочка. — Риз, это же я. Что с тобой? — она смотрела ему в глаза, пытаясь разглядеть в них проблеск сознания брата. — Вернись ко мне. Пожалуйста. Я люблю тебя.

Рука Саффи осторожно легла между раздувающихся ноздрей. Монстр чувствовал исходящую от неё угрозу, но ничего не мог сделать. Что-то не давало ему раздавить это крошечное существо, осмелившееся диктовать свою волю, оспаривающее право на того, кто являлся его основой.

— Риз. — огромные слезинки катились по щекам девочки. — Ты не можешь меня оставить. Ты мне нужен. — она, не отводя взгляда, гладила прохладную, сухую кожу дракона. — Вернись.

Глаза монстра заволокло паволокой, его дыхание становилось всё реже, ноздри перестали раздуваться. Очертания размывались. Дракон таял, превращаясь в голубую дымку.

— Риз, ты меня слышишь?

Знакомый голос пробивался сквозь тёмный туман — сознание не торопилось возвращаться. Всё что он помнил — это боль в ладонях от соприкосновения кирки с твёрдым камнем, да отчаянный крик Саффи, о чём-то умоляющий.

Внезапно появилось ощущение страшного, совершённого им. Ужас холодом обжёг желудок — его мучительно вырвало. Он стоял на четвереньках, отплёвываясь и боясь открыть глаза. Страх за содеянное лишил сил и сковал волю.

— Всё хорошо. — ласковая ладонь легла на его спину, успокаивая и даря надежду, что всё обошлось. — Всё кончилось.

— Что произошло? — сквозь рвотные позывы решился спросить юноша, с замиранием сердца ожидая страшной правды. — Что я натворил?

Он набрался мужества и взглянул в глаза сестре — вид заплаканного, но счастливого лица согрел сердце.

— Мы победили. — она прижалась к нему. — Ты справился.

***

— Ты уверенна, что хочешь этого?

Они сидели на ледяном полу, но им совершенно не было холодно. Шестеро и Хранитель — воплощённая легенда.

Золотоволосая девушка глубоко задумалась. Она не могла не догадываться, что от её ответа зависела жизнь многих. На кону стояла не только судьба короны, но и судьбы других, что пойдут за ней и против неё. Крови она не боялась — единственное, что её могло остановить, так это осуждающий взгляд брата.

— Да, многие погибнут, если пойдут за тобой. — словно угадав её сомнения, высказался маг. — Но ещё больше погибнет, если ты останешься в стороне. Я с тобой, моя королева.

Саффи с благодарностью посмотрела на него, и тут же ощутила на своём плече тяжёлую руку подруги.

— И я с тобой. — присягнула Цера. — Твоя судьба — моя судьба. Признаю тебя своим вождём.

Ворон и волчица встали рядом с женщиной — воином, присоединяясь к её словам. Бледный Гамала тоже поднялся.

— А я готов принести себя в жертву, — торжественно возвестил Идущий Свидетелем, — ради того, чтобы мой народ получил вождя, который поведёт его к благоденствию. Забери мою Силу, дарованную тобой и жизнь, данную моей матерью. Ради…

— Да на кой мне твоя Сила. — бесцеремонно перебил его обладатель белой шкуры. — Свою бы куда деть. — он подмигнул Ризу. — А насчёт жизни… Дать тебе умереть, значит обречь на вечные и мучительные воспоминания о смерти. Тебя хоть сожги — через семь дней, с первыми лучами солнца ты снова будешь жить. Дикие Снега всегда возвращают то, что забрали. А благословение — он посмотрел на Саффи — я тебе дам, хотя в нём ты и не нуждаешься. Люди и так готовы идти за тобой. Взять хотя бы их. — Хранитель обвёл друзей рукой. — Проделать такой путь ради тебя, да ещё с готовностью отдать жизнь — это дорогого стоит. А теперь, — Хозяин Льдов обратился к юноше, — попроси своих спутников подождать в стороне — нам следует о многом поговорить.

*

— Спрашивай.

Они сидели вдвоём. Два дракона — один рождённый волей загадочного минерала, другой — благодаря смерти двенадцати магов. Первый прожил две с половиной тысячи лет и хотел умереть, второй — только пятнадцать и очень хотел жить.

— Расскажи о драконах. — отчего-то юноше подумалось, что всё ранее слышанное и прочитанное о древних, могучих существах, не соответствует действительности. — Как вы появились, откуда пришли?

— Долгая история. — начал Кардар — так звали его собеседника, когда он был ещё простым человеком — воином клана Орла. — Наша родина была здесь. В этой пещере родились почти все даянги. Не смотри, что тут сейчас сплошной лёд и снег — раньше кругом были озёра с тёплой водой и леса, полные дичи. Мы с рождения вынуждены были становиться не только охотниками, но и воинами. Соседи постоянно жаждали отнять у нас эту землю, совершая набеги, а иногда объединяясь в союзы, но ни разу не смогли нас победить — наши воины умирали только от старости.

Но однажды зимой, все озёра замёрзли, да так и не оттаяли с приходом лета. Собственно лета и не было — просто становилось менее холодно. Леса умирали, зверь уходил — мы голодали.

Тогда клан решил идти в земли соседей — искать новую родину. И они отплатили нам сполна — многие из нас погибли, часть женщин и детей попали в плен. Но мы пробились к морю. Племя Тюленей, видимо, боясь таких опасных соседей, как мы, помогло построить большие лодки, и даже снабдили пищей в дорогу, уверяя, что с другой стороны моря есть место для жизни. К тому времени мы сильно ослабли, и не пытались завладеть землёй этих рыболовов.

Выйдя в море, уже через три дня нам посчастливилось увидеть другой берег. Вдруг, из ниоткуда, идя против ветра, на нас налетело чёрное облако. Мы словно оказались нигде, среди ничего, не видя и не слыша. Лишь изредка, два голоса страшно хохотали среди темноты. Потом яркая вспышка и наши лодки оказались рядом с берегом. Но это был не тот берег, что мы видели до этого. По краю жёлтый песок, за ним широкая полоса зелёного леса. Тёплый и ласковый ветер дул нам в спину, подгоняя вперёд.

Мы высадились на берег, в надежде, что нашли новую, прекрасную родину. Но нас встретило большое войско. Их было меньше, намного меньше, чем нас, но с хорошим оружием и железной одеждой, которую вряд ли могли пробить наши копья.

Каково же было наше удивление, когда после переговоров, они не стали биться с нами, а проводили к себе, накормили вкусной едой и предложили занять место немного севернее от них. Мы, всю дорогу пробивавшие себе путь с боем, не могли поверить в такое.

Единственное, что нам настрого запретили, так это идти на юг, где, по словам их короля, не следует быть человеку. Мы согласились, но не поверили им — думали из-за жадности они не хотят пускать нас в место ещё более прекрасное. Несколько разведчиков отправились на юг, а вернувшись, рассказали, что путь преграждает невидимая стена.

Тогда вождь, человек хитрый и умный решился на коварство — на прощальный праздник, посвящённый нашему уходу, все даянги пришли с оружием, спрятанным под одеждой. Мы вырезали всех, кроме короля. Долго его пытали, пока он не открыл нам тайну прохода.

Но даже тогда он умолял нас не ходить туда — мы же не знали, что Исио единственный, кто вышел оттуда преображённым. Видимо, помыслы его были настолько чисты, что Каишт даровал ему Силу, не забрав ничего дорогого, но дал понять, что простому человеку, с его соблазнами и слабостями ни за что не устоять перед Силой руды. И он построил барьер, оставив для себя лишь маленький проход, дабы ходить туда подпитываться энергией, которую разумно тратил на процветание своего народа. А когда последний из нас прошёл за барьер, он проклял нас за то, что мы сделали.

Кардар умолк. Риз не торопил рассказчика, осмысливая всё сказанное. То, что сотворили даянги непросто жестоко — чудовищно, и оправданию не подлежало.

— Почему? — юноша долго собирался с духом, прежде чем спросить. — Почему твой дракон так поступил с твоей семьёй? — он понимал, что вопрос причинит боль, но задал его не из праздного любопытства. — Мой тоже хотел убить сестру и друзей.

— Дракон — это само Зло, и хочет владеть основой без остатка. Словно младенец, желающий обладать всей материнской любовью, стремиться полностью подчинить её, ни с кем не делясь, и ненавидя всех, кто этому мешает. А близкие… — Кардар вздохнул. — Они тоже требуют внимания и любви. Думается мне, что ты так сильно любишь свою сестру, что сумел сдержать своего зверя. И то, что ты спас её, в минуту опасности, только подтверждает мою догадку. Да и она любит тебя, раз пошла за тобой, наверняка зная, что ты можешь её убить. Вы должны быть вместе. Всегда. Вы единое целое.

— Что меня ждёт? — спросил поражённый Риз. — Меня, как дракона?

Кардар улыбнулся.

— Первую ступень ты прошёл. — он довольно покивал. — Теперь ты уже не только защитник, но и спаситель.

— А что дальше? — торопился узнать свою судьбу юноша.

— Дальше зависит только от тебя. — Хозяин Льдов помрачнел. — Из меня вышел плохой Хранитель. Я почти сразу стал мудрецом и поэтому им и умру. А ты мне в этом поможешь.

— Я? — молодой дракон поразился. — Но я не хочу тебя убивать.

— Послушай. — Кардар неожиданно схватил его за плечи, и тряхнув, словно будя, убеждённо произнёс. — Ты сможешь стать не только мудрецом, но и тем, кем до тебя мог бы стать только один из людей.

— И кто же он? — с замиранием сердца, с круглыми глазами от близости к разгадке великой тайны, спросил Риз.

— Азаар.

*

Шестеро Ушедших стояло напротив Хозяина Льдов. Все уже знали, что должно произойти. Мужество человека, добровольно расстающегося с жизнью ради других, всегда вызывает уважение. Хотя для Хранителя это могло быть освобождением от мук памяти, вечного кошмара воспоминаний и раскаяния. Две тысячи лет надеяться на приход своего убийцы, благословить его и радоваться тому, что несмотря на всю тяжесть многовекового гнёта, смог дождаться того, кому смело мог передать свою Силу.

— Держи. — Кардар протянул Саффи посох боевого мага — тяжёлое древко, увенчанное круглым металлическим набалдашником, из которого выходило длинное и острое, светящееся каменное жало. — После отдашь ему. — он указал на Гамалу. — Оно когда-то принадлежало Азаару. Пусть будет моим прощальным подарком. Пригодиться. А давайте, — Хранитель подмигнул своим убийцам — его будто осенило, — я каждому сделаю небольшой подарок. Маленькое предсказание.

Он присел возле Ворона и что-то прошептал ему. Глаза чёрной птицы вспыхнули, обрадованно, но недоверчиво. Кардар сделал знак, что будет так, как сказано. Карган поклонился, благодаря и протянул левое крыло, с чувством пожатое предсказателем.

Глаза Роксаны наполнились слезами после услышанного, но судя по умильной мордочке, она осталась весьма довольна.

— Тебе, достойная женщина, ничего предсказывать не стану. — он обратился к Цере. — Судьба не властна над тобой. Любой твой выбор будет верен — главное — сама в это верь. Что до тебя, прекрасная воительница, ты получишь, что желаешь, и даже то, что не надеешься и отчаялась заполучить. Теперь ты. — Кардар ткнул пальцем в грудь Риза. — Сейчас я отдам тебе всё, что я знаю. Тебе придётся тяжело с этим грузом, но ты справишься.

Он с силой прижался лбом ко лбу юноши, простояв так пару минут. Лицо Риза помрачнело — видимо то, что открыл Хранитель, было важным, но нелёгким знанием.

— Ну, вроде всё. Приступим? Бери у сестры посох.

Юноша хмуро принял из рук Саффи увесистое орудие, способное убивать могучего монстра, на счету которого уже имелось не меньше шести жертв.

— Успей нанести удар до того, как я полностью выпущу дракона, иначе мне трудно будет удержать его.

Тело Кардара медленно начало скрываться за белой, матовой пеленой, в которой постепенно вырисовывались очертания громадного дракона, заполнявшее всё пространство высокого зала пещеры. Каменный наконечник посоха светил ярким, нестерпимым для глаз, светом.

Юноша двумя руками крепко сжал древко, и поднеся его к груди основы, остановился. Он не хотел убивать, пусть из жалости, пусть из-за необходимости, даже ради собственного спасения не хотел.

— Ну же. — прорычал, уже едва видимый Кардар. — Мне не удержать его долго.

Риз зажмурился, но так и не смог преодолеть, кажущееся ничтожным, расстояние. За него это сделала Саффи. Она с силой толкнула брата в плечо, и светящийся наконечник исчез где-то в глубине, уже почти совсем проявившегося чудовища. Раздался противный, чавкающий звук, и громадное, белое облако, с гудением, вихрем закружилось вокруг посоха, вжимаясь обратно в тело Кардара.

Через минуту всё было кончено. Голубое облако окружило юношу, сливаясь с ним в единое целое, проникая в него и признавая своей основой. Обессиленный маг упал на колени — его колотил озноб.

— Риз, надо уходить. — сурово произнесла сестра. — Мужайся.

Она вместе с Церой помогла ему подняться и торопливо потащила к выходу, начинавшей негодовать, пещеры, хозяина и властелина которой они убили. Им едва удалось выскочить наружу, как за ними, сбрасывая с потолка ледяные глыбы, рушился свод, погребая под собой того, кто жил здесь более двух тысяч лет.

Глава 8. Да пребудет с нами Сила

Добраться до дома Герва-ха-Во оказалось задачей не из лёгких. Сразу по выходу из борделя, Гелерд нарвался на патруль, что впрочем, не было чем-то из ряда вон выходящим, если бы не одно но — патруль состоял из императорских гвардейцев. Они крайне редко появлялись на улицах города — просто незачем. Всё что им требовалось, находилось в пределах ограды императорского дворца. Казармы, с тренировочными площадками. Кабак, с первоклассной едой и хорошими винами. Собственный, укомплектованный зачастую из надоевших или провинившихся наложниц Императора, бордель. Выход наружу означал или войну, или чрезвычайное событие. Судя по тому, сколько их было на улицах, случилось и то и другое.

Гелерд рискнул пройти рядом со своим домом — на пороге стояло двое в красном облачении. По всей видимости, евнухи всё-таки рискнули обыскать его жилище и даже стражу приставили для порядка. Маварон уже должен был известить и главного евнуха, и Совет о том, что мятежный маг, решивший осуществить немыслимое, арестован, и в ближайшее время будет доставлен в Башню Магов, для предания суду, который неминуемо приведёт его на костёр.

Он задумался — Маварон наверняка знал, где проведёт ночь главный заговорщик, но как раз там-то обыска и не было. Хитрый интриган всё просчитал — дал ему насладиться Гюльзар и обеспечил ночной покой, в надежде в будущем напомнить Великому Магистру об этой маленькой услуге. Ерунда, Гелерд сможет позволить себе быть благодарным.

От его дома до дома Гервы почти целый квартал, буквально наполненный стражей, и Гелерду пришлось выбирать закоулки, а зачастую проходя прямо сквозь дома, чтобы добраться в нужное место, входя в дверь и выходя в окно с другой стороны. В одном ему немного не повезло — хозяин его заметил и попытался поднять шум. Маг убил его, а заодно и слугу-раба, оказавшегося свидетелем. Пришлось задержаться и прятать трупы.

Но вот и дом Герва-ха-Во — небольшое, двухэтажное здание, лишённое изысков, с налётом аскетичности — именно таким и должно быть жилище мага, тем более боевого. Из всей прислуги — один слуга, и тот не раб, а приходящий повар, и его жена-служанка, отвечающая за порядок и чистоту.

Но сегодня их тут нет. Внутри только семеро — двое близнецов — убийц и четверо незнакомых магу воинов, видимо, из доверенных людей Гервы. Всё в облачении гвардейцев. Сам хозяин дома, в дорогом халате, под которым скрыт лёгкий, кожаный доспех, и с орлом-тотемом на плече. Вид прикованного цепью к стене бассейро мага, с розовыми щеками и ожившими глазами, говорил, что Герва забрал всю накопленную в рабе энергию в себя, готовый к самым решительным действиям.

— Мы готовы. — без приветствий и лишних разглагольствований отрапортовал хорошо знакомый с дисциплиной Герва-ха-Во. — Наши действия?

— Всё предельно просто. Он, — Гелерд указал на одного из близнецов, — должен отправиться с докладом к Императору. Пусть наденет шлем десятника. Скажет, что он твой личный посланник, и что заговор уже в самом дворце.

При последних словах боевой маг поморщился — Гелерд хотел связать его с собой мёртвым узлом. В случае провала уже не получиться выйти сухим из воды, свалив всё на него. Но что-либо менять времени недоставало, и придётся действовать по его плану.

— Хорошо. Но почему ты уверен, что его пустят к Императору.

— Ты напишешь письмо, в котором укажешь, что ввиду секретности главное устно расскажет сам посланник.

— Этим я подпишу себе смертный приговор. Если всё сорвётся, это…

— Так сделай, чтоб не сорвалось! — рявкнул Гелерд. — Или ты думаешь, что без риска сможешь добиться своей цели? Войско Император тебе не даст. Его могу дать тебе только я. — он с презрением глянул на Герву. — Не разочаровывай меня. Всё решено — отступать некуда.

Хозяин дома скрипнул зубами, но кивнул в знак согласия. Не ему, солдафону, тягаться в интригах с таким, как Гелерд — это более подходит для Маварона или Золаритара — пусть же с ними и бодается. Он же, получит своё войско и уйдёт подальше от этих лживых и продажных тварей, называющих себя магами. Отправиться на Север, разгромит варваров или объединиться с ними, ему всё равно, и устремиться туда, где по рассказам матери, сокрыто то, что и может быть единственной наградой за ту подлость, которую он собирается совершить.

— Хорошо. — вновь сказал Герва-ха-Во. — Я напишу письмо, а ты проверь — всё ли в порядке с моими людьми, не забыли ли мы чего.

Он подошёл к шкафу, достал пустой лист, письменные принадлежности и расположился за столом. Пока Гелерд осматривал его людей, будущий полководец Империи скрипел пером. В этом скрипе слышалось и мерная, многотысячная поступь непобедимого воинства, ведущая к славной победе, и треск поленьев костра, на котором его сожгут, в случае провала.

— Готово. — он скрутил и запечатал своей печатью свиток. — Что у тебя?

— Всё в порядке. Единственное, — главный заговорщик поморщился, — как я раньше говорил, но ты меня прослушал, надо заменить стальной клинок идущего к Императору на деревянный.

— Ты неправ. — Герва-ха-Во усмехнулся. Хоть в чём-то он оказался прозорливее своего командира. — Покажите.

Оба близнеца одновременно выхватили из левого рукава небольшие, размером с кинжал, заострённые, дубовые щепы, слегка обожжённые на концах.

— Всё равно заставят оставить оружие при входе. А дубовую палку ни один евнух не учует.

— Умно. — согласился Гелерд. — Тогда можно отправляться.

— Подожди. Как мы узнаем, что Император мёртв? Смерть одного Золаритара ничего не изменит — гвардейцы зарежут нас, стоит только нам достать оружие. Вначале должен умереть Император.

— Умрёт. — заверил его будущий Великий Магистр. — Ты это увидишь и услышишь.

Недаром же он, после знаменательного разговора с Мавароном, изучал в библиотеке Гильдии всё, что смог найти из записок и трудов Ульриха. Конечно же после его смерти, Император или его евнухи постарались изъять все документы, связанные с появлением властителя. Но и обрывочных сведений ему хватило, чтобы понять — Император всего лишь мелкий маг — магусаи, наученный брать клятву и ни на что более неспособный, поддерживая своё бессмертие за счёт жизни жён, ещё и накапливающих для него энергию. Ульрих, единственный, кто мог делать из женщины бассейро, видимо, научил этому своего ставленника, взяв с него клятву верности, запечатав её в пустую бутылку.

— У тебя есть план? — заглядывая в глаза спросил Герва-ха-Во. — Может, всё-таки поделишься? Не хотелось бы неожиданностей.

— Сможешь создать купол и держать его до сигнала?

— Думаю, с полчаса.

— Маловато. — Гелерд цокнул зубом. — Ладно, придётся самому.

Он расшнуровал накидку и вытащил из-за пояса плоскую стеклянную бутыль, с красной жидкостью и залпом выпил её содержимое. Алкоголь мгновенно ударил в мозг, но маг усилием воли сумел прогнать опьянение, оставив себе лишь энергию, содержавшуюся в самогоне.

— Ну что ж, вперёд. Да пребудет с нами Сила.

— Постарайся проникнуть в гарем и убить хотя бы одну из жён Императора, а лучше несколько. — напутствовал Гелерд убийцу в шлеме десятника, когда маленький отряд покинул дом Герва-ха-Во. — Нам нужен сигнал.

*

— Гамала, якорный канат мне на завтрак, вставай.

Вчера они нашли оставленную шесть дней назад, волокушу, точнее сделанную из неё метку. Весь припас остался в целости, только сильно промёрз. Они очень торопились — еда подходила к концу, и обнаруженная метка была как нельзя кстати. Как признались Цера и однорукий проводник, они решили оставить закладку, не рассчитывая, что Гамала вернётся с ними.

Теперь у них появился шанс не только благополучно выбраться из диких снегов, но и не тратить время и силы на охоту в скудных на добычу местах. Прошёл почти месяц с начала их путешествия — в запасе ещё два. Но учитывая, что им требовалось придумать, как преодолеть океан, то становилось понятным, что времени в обрез.

Цера нещадно мотала проводника, схватив его за грудки, словно желая вытрясти из него сущность. Бедолага был не в состоянии спросонок и ввиду вчерашней усталости оказать достойное сопротивление. Собственно, они все вчера настолько выбились из сил, что было совершенно непонятно, как женщина могла позволить себе тратить их уже с самого утра. Что-то похожее на проклятья пробурчали недовольные Саффи с Ризом, хоть и понимавшие необходимость вставать, всё же отчаянно пытались оттянуть до последнего момент пробуждения.

Гамала сел, показывая этим, что уже не спит. Глаза не хотели открываться, остатки сновидений не желали уступать место действительности. Он с силой надавил ладонями на веки, приводя их к бодрости. Яркая вспышка на целое мгновение лишила его возможности видеть, но как только она погасла, шаман разглядел обомлевшее от удивления лицо взъерошенной Церы.

— Что случилось? — за него недовольно спросила дева-воительница. — Чё орём?

— Что случилось? Ты ещё спрашиваешь? — переживаниям женщины не было предела. — Это нормально?

— А что такое? — начиная переживать, спросил сам Гамала. — Что я сделал не так?

Цера обомлев, трясла головой.

— Дай мне руку. — потребовала она.

— На. — шаман протянул ей руку.

— Теперь другую.

— Пожалуйста. — всё ещё не догадываясь, что происходит, удовлетворил её просьбу Идущий Свидетелем.

— Ну? — уже кричала Цера.

— Зар и Зара. — выругалась Саффи. — Это что ж?

— Как ты там сказала? — произнёс оторопевший Риз. — Что там у нас на завтрак?

— Козью шкуру тебе на лысую башку, Гамала. — в глазах суровой воительницы выступили слёзы. — Твоя рука.

Бывший главный шаман не понимая, осмотрел свои руки. До него не сразу дошло, что их снова стало две. Он тряхнул головой, и не веря увиденному, принялся ощупывать правую, которую считал потерянной, руку.

— Она. — Гамала коротко рассмеялся. — Она выросла. — он глупо оглядел всю палатку. Все, включая Ворона и Роксану выглядели не умнее. — Как это? — заикаясь, спрашивал неизвестно кого, счастливчик. — Ой. — на мякоти большого пальца остались следы от его зубов. — Больно.

От чего-то последнее всех безумно развеселило. Впервые, за долгое время, они смогли так беззаботно и по-детски радостно предаться веселью. Им было наплевать на усталость, на предстоящий тяжёлый путь, опасности и лишения — они смеялись так, что завывающий за пределами палатки, ветер, внезапно стих, удивляясь наглости и беспечности существ, тративших силы на пустое развлечение.

Видимо, это его сильно разозлило, и желая прекратить возмутительную забаву, в качестве наказания принёс звук, заставивший умолкнуть бесстыжую компанию. В десятке шагов от убежища, леденя кровь в жилах и напоминая о пережитых недавних событиях, прозвучал страшный медвежий рык.

Но ветер был мало знаком с теми, кого он пытался запугать. Им достало мгновения, чтобы дружно выскочить из палатки, уже готовых к бою. Напротив них, точь-в-точь похожий на встреченного ими неделю назад, стоял белый медведь. Безжалостный хищник, с горящими от ненависти глазами, угрожающе разбрасывал вокруг себя снег, не решаясь напасть. Сразу шесть противников, на этот раз готовых к схватке — это много даже для такого могучего зверя. Маг, готовящий огненный шар, Саффи, с мечом на изготовке, Гамала, с боевым посохом наперевес, Цера, с двумя топорами сразу, рычащая Роксана и Ворон, грозно расправивший крылья, были для него опасным противником, с которым ему лучше не связываться. Но природный гонор не позволял просто так отступить. Он готовился напасть, как вдруг, из цепи врагов вышел один, щуплый на вид, с огнём в руках. Монстр помнил его — причинившего невероятную, никогда испытываемую ранее боль.

— Уходи. — сказал он. — Мы квиты.

Чудовище в ответ прорычало, раскрыв огромную пасть и брызжа слюной.

— Уходи. — тихо, но не менее грозно настаивал маг.

— Ты думаешь, что это тот самый. — спросила Саффи, когда медведь, развернувшись к ним задом, грузно направился прочь, в снежную пустошь.

— Да. — подтвердил Риз. — На седьмой день, с первыми лучами солнца. — повторил он слова Кардара. — Дикие снега возвращают всё что забрали. — юноша усмехнулся. — Эй, Цера, что же всё-таки у нас на завтрак? Жарь — я голоден.

*

— Слышь, маг, а ты действительно не можешь превратиться в дракона? — Цера напряжённо вглядывалась в заснеженную даль. Что-то привлекло её внимание, и это ей не нравилось. — Сейчас это могло быть кстати.

— К сожалению, нет. — Риз тоже попытался поглядеть в ту же сторону, что и она. Только без толку — он и так обладал неважным зрением, так ещё и солнце, многократно отразившись в ледяных гранях, безжалостно слепило глаза, сводя с ума однообразностью окружающего мира — перед ними который день лежало бесконечное, белое, холодное море. — А что, очень надо? — маг на всякий случай оглядел перстень. Тёмно-серого камня должно было хватить ещё на одно, максимум два раза.

— Да, пожалуй, сюда бы хорошо всех моих кробергов. — дыша в рукавицу, согревая лицо, заметила Саффи. — Сколько же их?

— Да кого? Я ничего не вижу. — потребовал разъяснений Риз. — Объясните толком.

— Это тоже кроберги. — не удостоив мага ответом, означила Цера. — Только не твои.

— Тогда кто они такие? — поинтересовалась, плохо разбиравшаяся в племенных различиях здешних жителей, Саффи.

— Белые Медведи. — вмешался в разговор, догнавший их, Гамала. — Кому-то придётся забыть о том, что он маг, раз не может стать драконом.

— Кто? — одновременно переспросили Саффи и Риз.

— Девочка моя. — не отрывая глаз от приближающихся точек, видимых уже и Ризом, втолковывала Цера ученице. — Тебе необходимо знать всё о своём племени, раз уж ты стала вождём Серых Волков. Те, что спешат сюда — наши злейшие враги, и наше счастье, что мы идём от Хранителя по своей земле.

— Встречи с ними нам не избежать? — на всякий случай спросил маг. Он и не надеялся услышать что-то обнадёживающее — думать, что можно скрыться или убежать по снегу, в ледяной пустыне, пусть с одной волокушей — значит быть полным идиотом.

— Не — а. — не обрадовала его Женщина-воин. — Даже если предположить, что сбежим — по следам найдут.

— Ну здравствуй, Цера. — рослый, на полголовы выше не маленького Гамалы, седой, но очень крепкий мужчина, без полагающихся варварам шрамов на лице, в окружении не менее сотни воинов, ехидно рассматривал их спутницу. — Давно не виделись.

— Давно. — сдержанно подтвердила женщина. — Палец не болит?

Мужчина громко рассмеялся, вытаскивая из рукавицы левую руку с отсутствующим мизинцем, демонстрируя её окружающим. Судя по их количеству, здесь было если не всё, то по крайней мере большая часть воинов племени.

— Ты знаешь, — не переставая нагло смеяться и убирая ладонь обратно, ответил громила, — нет. За сладкие воспоминания не такая уж и большая плата. А что Серые Волки делают на нашей земле?

— Вашей? — Цера презрительно скривила лицо. — С каких пор она ею стала?

— Вы ушли, мы пришли. Это, надеюсь, всё, — он обвёл взглядом её маленький отряд, — что осталось от Серых Волков?

— Не надейся, Лорик. — оскалилась женщина. — Мы ходили к Хранителю. Закон ты знаешь.

— Н-да? — в глазах вождя Белых Медведей появился интерес. — У вас всё так плохо? Но я не вижу среди вас Эндона. У Серых Волков новый вожак?

— Ты прав. Эндон мёртв. У нас новый вождь.

— Этот? — Лорик сморщил гримасу, кивая в сторону Гамалы. — Тогда почему за него говорит женщина? Он смахивает на шамана. И где его меч? Почему у него в руках посох?

— Потому, — выступила вперёд Саффи, — что он Свидетель. Теперь их вождь — она с вызовом смотрела в глаза Лорику, — я!

В толпе варваров послышалось волнение, готовое переродиться в хохот. Рожа их главаря вытянулась, отказываясь верить подобному.

— Я не ослышался? Волки выбрали себе вожаком девчонку? Я всегда был о вас невысокого мнения, но в такое, прости, даже я поверить не могу.

— Тебе и не надо верить. — Цера постаралась перехватить переговоры в свои руки. Она успела изучить свою ученицу, чтобы понять — та, в запале может наговорить лишнего. — Ты просто должен нас пропустить.

— Это ложь. — вперёд выступил варвар с такими же висюльками, какими до недавнего времени обладал Гамала. — Хозяин Льдов никогда не допустит такого позора.

Цера открыла было рот, но неугомонная Саффи её опередила.

— Хранитель теперь один из нас! — громко выкрикнула она.

Женщина тихо зарычала с досады и прикрыла глаза. Теперь выкрутиться стало почти невозможно.

— Это правда? — поражённый Лорик перевёл взгляд на Церу.

— Да. — сквозь зубы, недовольно ответила она.

В толпе раздались смешки, которые мгновенно стихли, едва Лорик поднял руку, призывая к тишине.

— Ты понимаешь, — спокойно и рассудительно заявил он, — что я не могу в это поверить? Вашу судьбу будет решать Круг. — и приказал своим воинам. — Утаптывайте снег.

— Откуда ты так хорошо его знаешь? — спросила Саффи.

Они, в ожидании своей участи преспокойно уселись на волокушу, пока медведи утрамбовывали площадку для будущего судилища.

Цера не стала выговаривать девчонке за её поведение. Она теперь вождь и имела право принимать решения самостоятельно. Воительница принесла ей клятву, и теперь её выбор становился законом. Но если они всё-таки выберутся — ох и всыплет она взбалмошной оторви-голове.

— Давняя история. — женщина глубоко вздохнула. — Он изнасиловал меня, а потом убил моего мужа.

Цера сказала это совершенно спокойно, без эмоций, словно сей прискорбный факт являлся рядовым событием в её жизни, но никто не посмел расспрашивать дальше. Впрочем, она сама сочла возможным поведать подробности.

— Мы шли в набег на их земли. И они тоже пожаловали к нам. Был бой — наши с ними разошлись, да только я увлеклась и попала в плен. Молодая была — азартная. Пошла несмотря на запрет мужа, по следу. И угодила связанной на ложе Лорику. Тот потешился мной два дня, пока Игур, муж мой покойный, не пробрался к нему в шатёр и не освободил меня. Мне он велел бежать, а сам, знамо дело, прикрывать остался. Потом мне вернули его голову.

— А палец? — спросила Саффи. — Я так понимаю это твоя работа?

— Да. — ухмыльнулась рассказчица. — Он сперва избил меня. Месяца полтора после в чёрных синяках ходила, только я на второй день, когда он на меня снова залез, в харю-то ему и плюнула. Он дурак пасть мне прикрыл, да так удачно, что мизинец во рту у меня и остался. Пока орал, да бегал по становищу, муженёк мой и явился. Из-за этого мне и не дали убить его.

— Как это? — спросил Риз.

— Да всё просто. — догадалась девушка, начинавшая понимать законы, по которым жило племя, которое она считала своим. — Кровь взята. Я права?

— Да. — подтвердила Цера. — Только истинная причина, я думаю, в другом — вождь посчитал, что мне не одолеть Лорика и запретил поединок. Моё ослушание уже привело к одной смерти, и я не захотела усугублять — ушла с Логаром в набег на материк. После виделись пару раз в драке, но сойтись не довелось.

— Что нас ждёт? — после минутного молчания, Риз озадачился вопросом, волновавшим всех.

— А, — отмахнулась варварка, — либо предложат поединок до смерти, или возьмут кровь и слезу для проверки правдивости наших слов.

— Слёзы памяти? — заинтересовался маг.

— Ну да. Хорошо бы так. — со знанием дела подтвердил Гамала. — Поверить может и не поверят, но отпустят точно.

— А если поединок? — сощурила глазки неугомонная Саффи. — Поверят?

— Забудь. — отрезала Цера. — Даже не думай. Куда твоему братцу против хорошего бойца.

Меж тем, семеро варваров, усевшись прямо на снегу что-то бурно обсуждали. Отдельные слова даже долетали до друзей, но понять общий смысл не удавалось. Впрочем, это и не требовалось — речь могла идти только о них. Наконец, споры закончились, и обвинивший их, обладатель свисающих усов, выслушав от Лорика решение Круга, приблизился к ожидавшим приговора спутникам.

— Кто из вас называет себя новым хранителем?

— Я. — отозвался Риз.

— Наш вождь, — шаман Белых Медведей возмущённый святотатством злобно осмотрел на самозванца, но не стал высказываться по этому поводу, — оказывает вам милость и предлагает самим избрать судьбу. Поединок или испытание крови. Ты, — он указал на юношу, — будешь первым. Выбирай.

— Поединок! — под раздосадованным взглядом Церы, заносчиво выкрикнул маг, вставая. — Я выбираю поединок.

— Дурак. — тихо выругалась женщина.

— Он кое — что задумал. — шепнула ей на ухо Саффи.

— Быть по сему. — торжественно объявил шаман. — Биться будите прямо сейчас. Готовься.

***

Находка оказалась как нельзя кстати. Крепкая, сделанная специально для горного бездорожья, с удобными ручками, высокими бортами и хорошо сбалансированная тележка, была сейчас самым нужным для них трофеем. Её бывшие хозяева находились подле неё, став кормом для дикого зверья. Их кости, растасканные по сторонам, давно высохли под знойным солнцем Каишта, не в состоянии отстаивать свои права. Три черепа, отполированные червями, личинками и насекомыми, безучастно взирали пустыми глазницами на четвёрку счастливцев, умудрившихся выжить в месте гибели первых богов. Быть может, они завидовали им или посылали проклятье в их сторону, не желая, чтобы то, за что они отдали свои жизни, досталось другим, не имевшим на это сокровище никаких прав. А может, надеялись в бессильной злобе, что нашедших ждёт та же участь.

Само сокровище находилось в небольшом сундучке, стоявшем в тележке. Ничем не примечательный ящик, тем не менее был великой ценностью, раз люди готовы были убивать за право обладания его содержимым.

— Они поубивали друг друга. — с видом знатока заключила Саффи. — Жадные.

— С чего ты так решила? — Риз не подвергал сомнению слова сестры, просто хотел знать логику её рассуждений. — Откуда такая уверенность?

— Во-первых, смерть насильственная. — она внимательно осмотрела останки. — Этот умер первым. — девочка подняла один из трёх черепов. — Видишь трещину?

— Ну вижу, и что?

— А то. — Саффи повернула черепушку тыльной стороной. — Вот след от удара мечом.

— Да, но почему первым?

— О-ой. — следопыт закатила глаза от непонятливости брата. — Удар нанесён сзади, почти отвесно — значит, ещё до боя. Это во-вторых. А уж потом эти двое — она показала на оставшиеся черепа — поубивали друг дружку в схватке.

— А может, их тоже убили. — не унимался Риз, которому нравилось, как сестра проводит расследование преступления. — Например, во сне?

— Не-а. — она хитро сощурилась. — Тогда бы был четвёртый.

— Который всех и убил. — вынес свой вердикт юноша.

— Тогда почему он оставил тележку? — ехидно спросила девочка, но увидев улыбку на лице брата, возмутилась. — Да ты надо мной издеваешься.

Риз рассмеялся.

— Какая же ты у меня умная. — похвалил её брат. — Я горжусь тобой.

— Правда? — Саффи зарделась от похвалы и прижалась к нему. — Посмотрим, что там?

— А я и так знаю что. — Риз тоже решил блеснуть умением разгадывать загадки.

— Откуда? — девочка восторженно посмотрела на него. — Ты можешь видеть сквозь стены?

— Вот смотри, кирка. — он показал, на лежавший на тележке, инструмент. — Значит, старатели. Это, — он обвёл всё кругом, — Каишт. Что могли трое делать здесь?

Саффи непонимающе хлопала ресницами.

— Эх ты, следопыт. — Риз взъерошил ей волосы. — Там руда.

— А-а, так ты её просто чувствуешь. Вот и весь секрет. — расстроилась девочка, посчитавшая, что её надули. — А я-то думала…

— Вообще-то нет. — серьёзно ответил маг. — И это странно. Вскроем?

Саффи быстро-быстро закивала, открыв широко глазки — её тянуло ко всему загадочному. Риз подошёл к сундуку — действительно, руду он не чуял. Но что тогда мог прятать в себе странный ящик, если не руду?

Он приоткрыл, оказавшейся незапертой, крышку. Послышался скрип петель и шуршание внутри. Меч сам оказался в руке Саффи, готовый сразить неведомого врага, умудрившегося скрываться в недрах сундучка.

Риз тут же убедился в правоте своих слов — его накрыла волна Силы, исходящая изнутри. Что-то застучало, и наружу вылетел маленький камушек тёмно-синего цвета, размером меньше половины ногтя. Маг захлопнул крышку. Головокружение тут же ослабло.

— Странно. — произнёс озадаченно маг, поддевая ногой выскочивший камушек. — Когда он открыт я её чую.

— Давай я взгляну. — предложила девочка. — На меня она вроде не действует.

Удобная-то она удобная, но толкать её, особенно в горку, удовольствие ещё то. Полный сундук руды на поверку оказался довольно тяжёлым, а отсыпать хотя бы половину было жалко.

— Значит получается, что серебро не даёт Силе вырваться наружу? — помогая толкать, осведомилась девочка.

— Похоже на то. — кряхтя, подтвердил Риз. — Помниться, Грэй тоже хранил её в шкатулке, с серебряными стенками.

— Выходит, — задумчиво сказала Саффи, — спасибо Цере, что продела мне в уши нити. Ох и кровищи ж было.

— Вот почему варвары вживляют его в себя. — согласился маг. — Поэтому и магия на них не действует.

— И как ты собираешься её использовать?

— Пока точно не знаю. — ответил Риз. — Знаю только, что под её действием я оборачиваюсь драконом. Всё, устал. Давай передохнём?

Саффи посмотрела по сторонам, вытянула шею, вглядываясь вперёд.

— Там речка. Может, дотянем до неё? Я помогу. Заодно и искупаемся.

Речка была тихая, с пологим, заросшим кустарником, берегом. В одном месте кусты расступились, образовав маленький, но уютный пляж, облюбованный утиным семейством. Мать-утка, нисколько не смущаясь присутствием людей, волка и ворона, крякая, инструктировала потомство, как вести себя на воде. Семеро утят слушали её, периодически пытаясь разбежаться, за что вознаграждались ласковыми и заботливыми подзатыльниками, на время позволявшими забыть о баловстве.

При виде воды у Саффи вожделенно заблестели глаза и она потянула подол кольчуги кверху.

— Покараулишь? — спросила она, и не дожидаясь ответа, принялась расшнуровывать куртку.

Риз отвернулся. Утка с недовольством разглядывала непрошенных гостей. Теперь ей пришлось следить не только за своими несмышлёнышами, но и за невесть откуда появившимися существами. Ворон, как настоящий охранник занял позицию стражника, обозревая подходы со стороны гор. Волчица наблюдала за выводком. Не будь утят, утка представляла бы для неё определённый интерес. Но всё ещё оставаясь девушкой, она не могла сожрать мать на глазах у детей.

Раздался плеск и Риз обернулся. Из воды вынырнула кудрявая головка сестры. Под суетливое кряканье, птенцы, возглавляемые матерью, проследовав к речке, поочерёдно плюхнулись в неё. Роксана подошла к берегу, принюхалась, и обернувшись к магу, озадаченно глянула на него. Ей определённо что-то не нравилось.

— Не заплывай далеко. — крикнул юноша, уже начиная предчувствовать недоброе.

— Ну Риз! — прогундосила капризно Саффи. — Я хорошо плаваю.

Юноша поморщился. Плавала сестра действительно великолепно — она могла нырнуть и продержаться, не дыша, пару минут, а вынырнув, без передышки, размашисто работая руками, быстро плыть сколько ей вздумается. Ризу не доводилось видеть подобного, да и дыхалка у сестры вызывала зависть. Но всё же, неприятное ощущение не покидало его. Он решил настоять.

— Саффи, пожалуйста. — в голосе юноши прослеживалась тревога. — Я прошу.

Девочка, несмотря на жгучее желание заплыть подальше, перебралась поближе к берегу, внемля просьбе брата.

— Что-то случилось? — отплёвываясь и откидывая мокрые волосы с лица, полюбопытствовала девочка.

— Пока нет. — буркнул себе под нос Риз, очень надеясь, что его предчувствия оказались беспочвенными. — Просто будь повнимательнее.

Саффи кивнув, снова нырнула. Сверкнули белые пятки — долгую минуту сердце юноши не находило себе место. Но вот на поверхности вновь появились кудряшки, и Риз облегчённо вздохнул. Он перевёл взгляд на выходивших из воды уток и селезней. Семеро взрослых особей выбрались на берег, а в нескольких шагах, распластав по поверхности воды крылья, плавал труп старой утки.

— На берег! — истошно заорал Риз. — Саффи, быстро на берег!

Приученная тут же исполнять приказы, и вдобавок почуяв в крике брата неподдельный испуг, девочка немедленно бросилась выбираться из воды.

Встревоженные громким возгласом утки, всполошено махая крыльями, взлетели в небо, оглашая пляж малодушным кряканьем. Роксана проводила их печальным взглядом охотницы, упустившей добычу.

— В чём собственно дело? — выходя на берег и отжимая волосы, спросила Саффи.

Риз смотрел на неё и все его опасения и догадки полностью подтвердились. Сразу стало понятно откуда появились труп утки и повзрослевшие утята.

— Зар и Зара! — громко выругалась девочка, осматривая себя. — Чё за…

Юноша отвернулся — не пристало молодому человеку смотреть на обнажённую девушку, пусть и сестру. Ворон, обомлев от удивления, пялился на неё, раскрыв клюв. Прекрасно всё понявшая Роксана, отвесила ему хорошую плюху, приводя в чувство и напоминая о правилах приличия.

— Теперь уж точно Каишт нас отпустит. — осознавая произошедшее, сказал Риз. — Каждый из нас стал здесь собой. — он протянул Саффи запасной комплект нижнего белья. — Одевайся сестрёнка — мы уходим.

***

— Начнём?

Предвкушая лёгкую победу, на бой вышел сам Лорик. Он, с истиной для варвара уверенностью, поигрывал тяжёлым мечом. Риз перевернул перстень с остатками руды внутрь ладони, сразу же испытав, при прикосновении камня с кожей, знакомое, еле уловимое тепло, вливающейся в тело энергии. Он тут же нарисовал в воздухе эффектную, но малоэффективную восьмёрку мечом сестры, и попробовал ударить противника.

— Ух ты. — Лорик увернулся, ухмыляясь, даже не думая отвечать. — Попробуй ещё раз.

Риз нанёс ещё несколько рубящих ударов с разных сторон, мало заботясь об обороне. Их постигла та же участь. Варвар продолжал уклоняться, каждый раз слегка отпрыгивая в сторону, что для его возраста и веса казалось удивительным.

— Жабий мех. — буркнула Цера, глядя на этот позор. — Телок необученный. Почему ты им не занимаешься, девочка моя?

— А ему и не нужно. — Саффи довольно усмехалась. — Смотри, что сейчас будет. Только не удивляйся и не бойся.

Риз сделал выпад, подавшись всем телом, пологая, что противник замешкался. Лорик поймал его клинок на свой, и отведя его в сторону, пропустил неумеху мимо себя, сопроводив хорошей затрещиной. Горе-боец пробежал дальше, нелепо размахивая руками, стараясь не упасть. В конце концов он споткнулся, и под дружный хохот сотен дикарей, распластался на снегу.

— Хорош Хранитель. — надменно скривив рот, обронил вожак медведей. — Как раз такой и нужен Серым Щенкам. Да, Цера?

Он позволил красному со стыда Ризу подняться на ноги. Плохо соображая, что делает, он бросился в отчаянную, но совершенно глупую атаку. С криком, переходящим в хрип, нанёс последний удар. Лорик на этот раз не стал уклоняться — отразил и одновременно левой ногой подсёк сразу обе ноги мага. Мальчишка опрокинулся навзничь, а на его правую руку наступил сапог Лорика. Вождь проворно нагнулся и отобрал оружие, после чего, ухватив Риза за грудки, рывком поднял и отшвырнул в сторону ржущих варваров.

— Вяжите. — распорядился он. — Камаран потом решит, что с ним будем делать. Теперь ты! — и указал на Саффи. — Бери меч и выходи.

Тут к нему подошёл шаман и что-то шепнул. Лорик внимательно глянул на деву-воительницу и согласно кивнул. Произошедшее совсем не понравилось Цере, но она не могла понять, что именно. Раздосадованная, пошедшими не по плану событиями, Саффи уже поднимала меч.

— Я так понял, ты тоже выбрала поединок?

— Нет! — выкрикнула заподозрившая неладное Цера. — Она выбирает…

— Она взяла меч. — подняв руку, произнёс шаман. — Выбор сделан.

Саффи кивнула соглашаясь. Женщина выругалась про себя — несносная девчонка сама лезла в западню. Цера ещё не знала какую, но была уверенна, что шаман затеял подлость. Она положила руку на, вставшую дыбом холку волчицы, запрещая ей вмешиваться. Как там ещё сложиться, а вот если они нарушат правила поединка — тогда жди беды.

— Начали! — скомандовал Камаран.

Саффи, в отличии от брата, не стала торопиться, медленно обходя Лорика по кругу, в ожидании подходящего случая, и когда противник перекладывал вес с одной ноги на другую, резко атаковала. Дважды звякнуло железо. Девушка отскочила, получив отпор и готовясь к новой попытке.

Вождь медведей по достоинству оценил мастерство девчонки и перешёл к решительным действиям. Последовала серия из нескольких боковых ударов, заставивших её отступить. Снег, пусть и утоптанный, всё же лишал её главного преимущества — быстроты. Но и Лорик не особенно торопился атаковать — он понял, что несмотря на пол и возраст, перед ним хороший боец.

Цера не глядела на них — всё её внимание привлекал шаман. Камаран, почти не мигая, мелко дрожа, пристально смотрел на своего вождя. Левая рука его незаметно была повёрнута куда-то в сторону, другая — в спину Лорика.

Саффи применила свой излюбленный приём — поднырнула под меч врага и полоснула по бедру. Каково же было её удивление, когда вместо мягкой плоти, лезвие со звоном соприкоснулось с клинком. От неожиданности, она замешкалась, самую малость, и получила ногой в грудь. Удар оказался несильным, и успевшая подставить плечо, вместо груди, Саффи, всё же отлетела назад, кувырком уходя от обрушившегося сверху меча.

Варвары с неподдельным интересом следили за схваткой — бой был на редкость красивым — оба противника двигались невероятно быстро для простых людей и уследить за их движениями представлялось сложным.

Саффи, вставая, ступнёй подхватила снег и швырнула его в лицо Лорику, от которого он прикрылся левой ладонью и пропустил новую атаку — меч девы-воительницы прошёл под рукой и устремился к горлу. Она уже праздновала победу, почти чувствуя, как под остриём клинка рвётся трахея, разрубаются мышцы и режутся вены.

Но никто — ни Саффи, ни тем более кто-либо из варваров не понял, как она оказалась в удушающем захвате, а её меч сам выпал из руки, когда Лорик вывернул ей плечо. Вскрик, более похожий на хрип, вырвался из её рта, а тело послушно подчинилось приказу победителя. С согнутыми ногами она покорно засеменила к рядам приветствующих своего вождя кробергов.

— И эту пеленайте. — ухмыляясь, бросил Лорик. — Я так прослыву пожирателем детей. Мальчишку на завтрак, девку на обед. Каков будет ужин, а Цера? У тебя остался ещё один боец. Может и он чего соврёт?

Варварка искоса глянула на связанных, словно козлята, Саффи с Ризом. Недовольно вздохнула, с укоризной покачав головой.

— Да чего долго ходить — пришла пора самим по-ратоборствовать. — разминая шею, предложила она. — Но вначале хочу сделать тебе подарок.

Цера повернулась к Гамале и положила ему на грудь ладонь и резко отдёрнула, словно ожглась. После подошла к волокуше и вытрясла мешок мага на снег и подняла выпавший вместе со всеми припасами небольшой платок.

— Нам с тобой делить нечего. — с пренебрежительной рожей отказал ей в поединке Лорик. — Меж нами нет спора. Я кровью заплатил за кровь.

— Что, неужто мои щенята утомили тебя или большой Белый Медведь испугался женщины? — Цера подошла, протягивая платок. — Мой маленький подарок.

— Подарок врага? — Лорик отмахнулся. — Нет, спасибо.

— А это не подарок врага, а благодарность подружки за ночь любви, что ты мне когда-то подарил. Я надеюсь ты не станешь отрицать, что мы были близки? — она приблизилась вплотную и тихонько, сквозь зубы выдавила. — Надевай. Или я всем скажу, что твой шаман — маг от рождения.

Лорик, недоумевая, застыв статуей, позволил женщине набросить себе на шею платок и завязать его двойным узлом.

— Вот теперь обсудим наши разногласия.

Она вытащила из-за пояса короткие топорики — излюбленное своё оружие, с узким, косым лезвием, украшенным изысканным орнаментом и рукоятью, усиленным металлической пластиной, лёгкое и смертельно опасное в умелых руках.

Лорик пришёл в себя. Боя с давешней знакомой ему, по всей видимости, не избежать — свои же не поймут. Он не обманывался в отношении противника — перед ним хороший и опытный боец, бывавший во многих схватках, и что важно, выживший в них. И то, что это женщина, не имело ровным счётом ни малейшего значения.

— Щит. — коротко приказал он, не глядя протягивая за спину руку и глянул на Церу. Та одобрительно кивнула.

Один из воинов снял с плеча большой, круглый щит и передал Лорику. Тот сразу же дважды стукнул в него мечом, показывая готовность к бою. Его противник тоже дважды звякнул оружием.

Они разошлись, начиная двигаться по кругу, выжидая чужой оплошности. Лорик прятал меч за щитом для быстрой и неожиданной атаки. Цера медленно поигрывала топорами, путая глаза противника. Она тоже не торопилась.

Первым не выдержал Лорик. Невидимый из-под щита замах, и клинок снизу вверх наискосок взрезал воздух. Слишком тяжёлый для кистевого удара меч всё же выдал движение своего хозяина и варварке хватило времени отскочить назад и тут же броситься вперёд, метя в голову левым топором. Она не рассчитывала попасть, лишь вынуждая противника тратить силы на гашение инерции и возвращение в оборону.

Следующие несколько секунд Лорик был занят. Лёгкие топорики Церы били со всех сторон, заставляя врага орудовать тяжёлым щитом, изматывая и не давая перейти в атаку. Наконец, он рискнул, и открывшись, махнул мечом, восстанавливая дистанцию.

Варварка вновь отскочила и принялась обходить его справа, не позволяя полноценно замахнуться, и когда он отставил назад правую ногу, угадав направление удара ещё в зародыше, бросила своё тело на щит. Не ожидавший такого безумства со стороны противника, вождь Белых Медведей не смог остановить, набиравший скорость, меч, и тот, потеряв силу, опустился на подставленные пластины топорищ. Следующим движением она развела их, и подцепив меч у рукояти, дёрнула вниз. Отшатнувшийся Лорик выронил оружие. Избегая удара щитом в спину, Цера снова отскочила.

— Подними. — холодно сказала женщина. — Второго шанса не будет. В следующий раз я тебя убью.

Лорик, недоверчиво глядя ей в глаза, медленно нагнулся к мечу. Воительница презрительно ухмыльнулась и отступила. Вовремя. Едва ухватив рукоять, соперник тут же сделал выпад, и не отойди она, клинок вонзился бы ей в живот.

— Узнаю Медведей. — улыбнулась воительница. — Подлость ваша отличительная черта.

Лорик пришёл в ярость. Он безрассудно, забыв об обороне, принялся наносить размашистые удары мечом и щитом, от которых Цере пришлось поспешно уворачиваться и отступать — отразить такую мощь она была не в состоянии, даже обладая щитом. Ей оставалось только уходить и выжидать.

В конце концов, возраст, вес и рыхлый снег сделали своё дело — Лорику понадобилась пауза перевести дыхание — гнев не лучший помощник в бою и мгновение отдыха стоило ему дорого. Женщина-воин тут же ткнула правым топором в лицо, отвлекая от истиной атаки. Вожак инстинктивно прикрылся щитом, загородив себе обзор и Цера воспользовалась этим — острое лезвие чиркнуло по ноге. Несильно, но снег окрасился красным.

Лорик взвыл с досады, отталкивая от себя противника. Расстояние восстановилось, и он, несмотря на усталость и боль опять принялся рубить воздух, поневоле принимая правила, навязанные ему Церой.

Она, следуя выбранной тактике, продолжила отступать и уклоняться, справедливо полагая, что медведь, теряя кровь, вскорости выдохнется и станет лёгкой добычей. Ей, не один десяток раз бившейся в подобных поединках, а иной раз сразу с несколькими врагами, хорошо было известно, что сила не самое главное в подобном противостоянии. Кровавый снег и замедляющиеся движения лишний раз доказывали это.

Лорик осознал, что проигрывает. Его, не привыкшего к такой манере боя, бесила увёртливая женщина. Обычно на свой удар, он встречал препятствие в виде щита, меча или разрубленной плоти. Бить в холостую Лорику приходилось редко. Как правило, поединок с бросившим ему вызов, а таких находилось немало, решался несколькими мощными ударами, вначале разрубавшими щит, а затем и тело дерзновенного.

А ещё у него был страшный секрет — шаман. Его старший брат, родившийся с ужасным для варвара дефектом — он был очень тощ и слаб. С раннего детства, ненавидевший дразнивших его сверстников, он каким-то образом мог наделять братца невероятной силой и ловкостью. Уже в семь лет Лорик бил нещадно любого, кто осмеливался смеяться над убогим, а в восемнадцать лет смог с его помощью стать вождём. Как брат обзавёлся подобной способностью он узнал перед смертью матери, открывшей тайну рождения Камарана. Это она, скрывая даже от отца, настояла, чтобы Лорику не вживляли серебро, создавая таким образом непобедимый союз братьев.

И вот впервые брат не мог ему помочь — неужели коварная женщина разгадала их секрет. Тут до него дошёл тайный смысл подарка проклятой ведьмы. Он, осенённый догадкой, попробовал сорвать дьявольский платок с шеи и это стало для его роковой ошибкой.

Рука, державшая меч, поднесённая к лицу, не успела среагировать, и Цера в один прыжок оказалась у него сбоку, подсекая сухожилия под коленом и заходя за спину. В глазах Лорика потемнело — он упал на колени и два топора накрест зажали его шею.

— Меняю твою жизнь. — выкрикнула она громко, добавив тихо, чтобы слышал только Лорик, — и твоего мага, — и Цера вновь повысила голос, — на жизнь и свободу мою и моих друзей.

— Убейте их! — истошно заорал Камаран, указывая на Риза и его сестру. — Она не рискнёт убить вождя. Тогда ей самой коней.

— А давай! — азартно ответила Цера. Она догадалась, почему маг выбрал поединок. — Начни с мальчишки. Он здорово мне надоел, рыбья моча. Одной проблемой меньше.

Шаман растерялся — он ожидал другой реакции. Остальные медведи недовольно заворчали — предложение победителя им понравилось и соответствовало их понятиям о чести воина. Да и подчиняться приказам шамана, пусть и брата вождя они не желали — он им не указ.

— Не надо, брат. — Лорик признавал своё поражение. А может, хотел жить. — Развяжите их. — сказал он, с осторожностью глотая слюну — острия нижних усов топоров до крови впились ему в шею. — Они свободны.

Один из воинов в два движения распутал узлы на обоих пленниках. Риз, красный со стыда, смотрел себе под ноги, не осмеливаясь поднять глаза на Церу. Саффи из подобья бросала взгляд на своего освободителя. В нём было всё — и благодарность, и досада за унизительное поражение, зависть к мастерству воительницы и гордость за своего учителя.

Цера убрала топоры с шеи вождя, обернулась с ободряющей улыбкой, и подмигнула. Засунула оружие за пояс, снисходительно похлопала поверженного противника по плечу и направилась к ним. Роксана и Ворон тоже бросились следом — их, бывших пассивными свидетелями, разрывало чувство радости за благополучный исход схватки. Лишь Гамала, улыбаясь одними глазами, принялся собирать разбросанные вещи мага обратно в мешок.

— Спасибо. — только и смог сказать Риз, когда Цера обняла его.

— А из тебя, маг, — варварка не удержалась, чтобы не съёрничать, — дрянной воин. Сама буду тебя учить, раз уж сестрица не желает этого делать. Да, девочка моя?

— Прости. — еле слышно признала свою ошибку девушка. — Я думала…

— Да ладно. — женщина по-матерински чмокнула её в лоб. — Всяк может ошибиться, оценивая противника. Хорошо жива осталась. Ну что, мы уходим?

Вопрос относился ко всем и в частности к Лорику. Она стояла спиной к нему и не видела, что делал он. Коварный вождь Белых Медведей умудрился развязать узел на платке и скинул его на снег. Риз был единственным, кто это увидел. А ещё он заметил, как загорелись недобрым огнём глаза шамана и что-то, минуя его сознание, заставило оттолкнуть Церу в сторону, подставляя летевшему ей в спину метательному ножу свою грудь.

Мир для него на мгновенье погас, и над утоптанной площадкой проревел оглушающий рёв огромного чёрного дракона, разметавшего по сторонам всех — и своих, и чужих. Лорик, пожалуй, единственный раз в жизни испытал чувство животного ужаса, когда когтистая лапа намертво вжала его в снег.

Храбрые медведи, несмотря на неожиданность и естественный страх при виде неизвестного чудовища, закидали дракона копьями, которые не могли причинить вреда магу, принявшему облик своего тотема. Монстр, не обращая внимания, на отскакивающее от чешуи, железо, приблизил морду к лицу побелевшего Лорика и заглянул ему в глаза.

Беспомощный, парализованный ожившим кошмаром, вождь закричал, зажмурясь, ожидая неминуемой смерти в пасти существа из древних легенд. Пар, вырывавшийся из здоровенных ноздрей, обжёг лицо, от рёва заложило уши, а тело обмякло и перестало подчиняться. На глазах выступили слёзы — он стал жалок.

Дракон исчез, оставив после себя лишь пятнадцатилетнего мальчишку, тут же присевшего рядом, и принявшегося крутить ладонями над его ногой. Риз, намеревавшийся вначале ограничиться лишь остановкой крови, передумал и полностью восстановил повреждённую конечность.

Покончив с Лориком, Риз подошёл к встававшему Камарану. Шаман испуганно озирался, ища поддержки среди своих и не находя её, пятился назад.

— На колени. — тихо приказал Хранитель.

Шаман не посмел ослушаться и опустился на снег. Риз простёр над его головой ладонь и прикрыв глаза, извлёк из него всю Силу, тонкой, голубоватой струйкой, перетёкшей в его руку.

Варвары, все, как по команде, один за другим встали на колени, признавая в нём Властелина Льдов, о котором лишь слышали с самого детства.

— Что такого в этом платке? — спросил Риз у Церы, после зажигательной речи, произнесённой Саффи, в результате которой большая часть варваром решилась встать под её знамёна.

— Моя серебряная цепь с амулетом. — вместо неё ответил Гамала. — Сорвала с шеи — теперь чинить придётся.

— Я подарю тебе другую. — извиняющимся тоном сказала женщина.

Весь обратный путь она тщательно избегала не то что говорить — встречаться взглядом с бывшим шаманом, не зная, как вести себя теперь с недавним любовником. Гамала ни на чём не настаивал, предоставив ей самой принять верное решение, благодарный уже за те счастливые минуты, которые ему довелось пережить с ней.

— Ты простила ему? — спросила Саффи. — После всего ты его прощаешь?

— А ты бы как поступила на моём месте? — вопросом на вопрос ответила женщина. — Убила?

— Не знаю. — честно призналась девушка. — Наверное, да.

— Значит, рановато тебе править. — заключила Цера. — Вождь должен рассуждать рассудком, а не сердцем.

— Но ты ведь хочешь его убить.

— Да, но не стану. Если бы мы его убили, многие из тех, кто готов пойти за нами, могли передумать. А так… Он потерял всё — и главное уважение. За ним никто больше не пойдёт — Лорик боле не вожак. И это самая сладкая месть.

— Ты мудра. — заметил Риз. — И достойна сама стать вождём.

— Не-е. — рассмеялась Цера. — Тогда мне придётся раскрыть секрет приготовления моего пива всему племени.

Глава 9. Возложить корону

Ощущение предстоящего пьянило, чувство опасности будоражило кровь, а близость развязки заставляло сердце стучать сильнее. Ещё ни разу в его жизни не было такой пропасти между успехом и провалом. На чашах весов судьбы лежали костёр и безграничная власть. Гелерд был готов и к тому и к другому. Вся его долгая жизнь, казалось, была прологом к сегодняшнему дню.

Улицы замерли — немногие из прохожих, встретившихся им по пути в Башню Магов, со страхом шарахались в сторону — в город проникла новость, что меж магистров Гильдии возник заговор — заполонившие Массал гвардейские патрули подтверждали эти слухи. Жители без особой надобности старались не высовываться из дома, справедливо полагая, что в любом подозрительном могут усмотреть мятежника.

От жилища Гервы до Башни конвою пришлось пересечь полгорода. Сам боевой маг шествовал впереди с двумя воинами. Следом, заложив руки за спину, с гордо поднятой головой, шагал сам глава заговора, с невозмутимо устремлённым вперёд взглядом. Трое в красном замыкали процессию.

Мысленно маг представлял себе, как в это время, второй из близнецов — убийц приближался ко дворцу Императора. Вот он подходит к резным воротам, изображавшим двух смотрящих друг на друга драконов, вызывает охрану и показывает запечатанное личной печатью Герва-ха-Во, письмо. Шлем десятника, с серебряной полосой позволяет ему миновать охрану, не вызывая никакого подозрения. Перед ним прямая аллея цветущих круглогодично акаций — подарок погибшего Ульриха, одна из граней магии Великого Магистра, ведущая прямо к апартаментам Бессмертного.

При входе двое — один из них молча протягивает руку — убийца снимает с себя пояс с мечом и вручает охране. Вышедший ему навстречу младший евнух, обученный чуять железо, словно собака обнюхивает юношу — касаться и тем более обыскивать гвардейца почти оскорбление. Весьма кстати появившаяся на его лице небритость, делает внешность слегка взрослее — молодой десятник с неизбежностью привлёк бы нежелательное внимание.

Широкая мраморная лестница, сужающаяся кверху. Дальше зал ожидания — огромная комната, с высокими колоннами и сводом потолка, призванная породить в посетителе чувство собственного ничтожества. Зеркала по стенам служат той же цели — отражение в них искажает рост и широту плеч в меньшую сторону. И золото, золото, золото.

Ожидание длиною в четверть часа, и двери в дальней стороне раскрываются. В них появляются ещё двое евнухов, приглашая следовать за ними дальше. Длинный коридор, освещаемый вечными факелами, готовит к торжественной встрече с Властелином Массала. Новая дверь — перед ним Император. Один прыжок…

Но всё может пойти не так. Его могут не признать в воротах. Могут что-то заподозрить при входе во дворец и мало ли что ещё. Тогда… тогда Гелерд всё равно убьёт Золаритара, вынудит остальных магов, под страхом смерти, примкнуть к мятежу и отпустит Ляниса, оповещая о случившемся, оставшегося в живых, Бессмертного, и угрожая началом гражданской войны, попробует договориться с Императором.

Гелерд отбросил эти мысли — всё произойдёт как задумано. Вера в победу — уже почти победа. Они пришли. Крыло дракона козырьком над дверями — вход в Башню Магов. Узкая, винтовая лестница. Просторный зал Совета. Большое кресло Великого Магистра у дальней стены, занятое Золаритаром. Присмиревшие маги, члены Совета Гильдии, страшившееся грозного взгляда узурпатора, расположились на стульях полукругом. Пятеро гвардейцев стояли позади, прикрывая, спрятавшегося за ними Ляниса.

Гелерд усмехнулся — его стул отсутствовал. Его уже сняли с доски — Золаритар уже объявил шах и мат, думая, что ферзь играет на стороне главы Совета.

— Посмотрите на этого мерзавца! — злорадно обратился Золаритар к притихшим магам. — И как это некоторых из вас угораздило помыслить примкнуть к нему? — он многозначительно поглядел вначале на Георка, потом на Лотоса — те поёжились. Последний затравленно переводил взгляд с магов на Гелерда, отчаянно ища оправдания и поддержки.

Главный мятежник улыбался. Он ждал. Золаритар, взбешённый его поведением, пришёл в неистовство.

— Вы поглядите — он ещё улыбается. — брызжа слюной, заорал новоиспечённый Великий Магистр. — Тебя ждёт костёр за мятеж и попытку убить Императора. На что ты рассчитывал, глупец? Это я, я ввёл тебя в Совет, и чем ты мне отплатил? Строил за моей спиной козни. Тебе ещё повезло — тебя будут судить равные. Но не думаю, что ты избежишь справедливого наказания. — и обратился к присутствующим. — Прошу высказываться. Начнём, пожалуй, с тебя, Лотос.

Он так увлёкся собственной речью, упиваясь победой над врагом, что совсем не обратил внимание на поведение своего тотема, который уже почувствовал опасность, исходящую от Гелерда. Его лев подавал признаки беспокойства, ещё не вполне осознавая причину своего волнения. Маг был безоружен, но угроза исходила именно от него. Кисточка хвоста, судорожно дёргаясь по полу, отчётливо говорила о наличии серьёзной угрозы.

Лотос нерешительно поднялся с места, жалко озираясь. Его тотем, такой же большой, как у Золаритара, лев трусливо прикрывал морду лапами.

— Я думаю… — начал было он, как что-то со стороны дворца сильно хлопнуло. Следом послышалось ещё несколько хлопков.

— Что это? — резко оборачиваясь и вытягивая шею, испугался Золаритар. — Это твои проделки? — спросил он почти уверенный в этом. Его тотем приготовился к прыжку. — Вязать его! — скомандовал Великий Магистр, указывая на Гелерда.

Герва-ха-Во щёлкнул пальцами. Сбивая с ног своего, не успевшего его остановить, хозяина, лев бросился на мятежного мага. Мелькнула тень в красных доспехах, мечом полоснув по горлу животного, сбивая его прыжок и опрокидывая набок. Тотем сделал попытку подняться, но юный убийца вонзил клинок в сердце умирающему зверю. Больше он ничего сделать не успел — умело брошенное копьё пробило насквозь и доспех, и грудь смертника.

— Ты что творишь? — в ужасе от произошедшего сиплым голосом произнёс Золаритар. — Как ты…

— Убейте его! — завопил главный евнух, толкая в спину одного из стоявших рядом воинов, уже догадавшись, что значил звук хлопка, прилетевший со стороны дворца. — И этих ряженых тоже.

Пятеро гвардейцев бросились исполнять приказ, тут же наткнулись на практически невидимую стену. В зал, видимо, заслышав шум борьбы, влетело ещё пятеро охранников. Герва-ха-Во, с оставшимися людьми отступил назад, создавая вокруг себя такой же, только меньший, защитный купол.

Золаритар поднялся, озираясь и оценивая обстановку. Он был растерян. При всём своём коварстве магистр не мог предположить, что противник способен на подобное. Гелерд спокойно подошёл к его мёртвому тотему, и наступив на него ногой, рывком выдернул оружие. Обтёр лезвие о шерсть. Отошёл назад, и прикрыв глаза, напрягся, расширяя купол, сдвигая и стулья, и собравшихся магов, с их тотемами и бассейро, и пытавшихся пробиться к нему гвардейцев.

— Император мёртв. — убедительно заявил глава мятежа, разминая кисть, вращением клинка, чем ввёл в ступор охрану и Ляниса, лишая того последних надежд и всё ещё надеявшегося в ошибочности своих предположений. — У вас будет новый Император. Вы присягнёте ему или умрёте — выбор за вами. Что до тебя, — он обратился к Золаритару, с ужасом глядевшему на него, — нас здесь двое. Ты сможешь уйти отсюда, только убив меня.

Всё-таки, несмотря ни на что, бывший главарь одной из банд Массала, был мужественным человеком — иной и не смог бы держать в узде многочисленных головорезов, признающих только силу. Изнеженная жизнь последних пятнадцати лет не лишила его твёрдости духа. Убедившись, что драки не избежать, в его руках сразу принялся рождаться огненный шар, и едва став размером чуть больше ладоней, полетел в сторону Гелерда.

Маг поймал сгусток энергии кончиком меча и успел бросить оружие на пол, прежде чем нагревшаяся рукоять ожгла его. В ответ он дёрнул левым плечом, выбрасывая вперёд руку, метнув в противника ледяную стрелу.

Золаритар усмехнулся. Не долетев до него полшага, полупрозрачный осколок растаял, обдав брызгами лицо — он не поверил, и нестойкая водяная магия не сработала.

Гелерд достал откуда-то из-за спины кинжал. В руке его врага появился такой же — теперь, когда боевая магия не могла ничего поделать, всё должен решить поединок.

Они закружили, выискивая слабые места в обороне друг друга. Золаритар не спешил, выжидая, когда тративший силы на удержание купола маг устанет и тогда с ним можно будет легко справиться или подоспеют гвардейцы.

Гелерд махнул кинжалом, целя в горло противника. Привычный к такому вот, подходящему для трактирной драки или подворотне, бою, Золаритар легко увернулся и нанёс ответный удар достигший цели — левая штанина его соперника обагрилась кровью. Раненый зашипел.

Магистр отскочил, восстанавливая расстояние, продолжая выжидать. Он много раз уже выигрывал таким образом бой — изматывая противника, нанося ему, казалось бы, незначительные, повреждения, терпеливо карауля момент, когда истекающий кровью растеряет силу, и тогда прикончить его.

Гелерд снова атаковал, и на его бедре появилась ещё одна рана — опытный Золаритар, справедливо полагая, что под верхней одеждой скрывается доспех, не рассчитывая его пробить, наносил удары в незащищённые места.

Маг чувствовал, что теряет силы с уходящей кровью, и разгадав тактику врага, решил лишить его главного козыря — пространства, в котором тот мог избежать столкновения. Он сжал купол, уменьшив диаметр до трёх шагов, буквально толкнув Золаритара себе навстречу. Он даже пожертвовал левой рукой, подставив её под обрушившийся сверху удар, всаживая свой кинжал магистру под рёбра.

Уже умирающий, Золаритар продолжал давить, пытаясь пробиться к шее, ненавистного ему, мага, желая забрать его с собой в надвигающуюся тьму. Глаза глядели с отчаянной злобой, словно хотели испепелить победителя, пока пелена смерти не погасила их навсегда.

— Лянис! — выкрикнул Гелерд, когда тело Великого Магистра упало к его ногам. — И вы все! Или присягнёте новому Императору или ляжете рядом с ним! Гелион! — петли двери скрипнули, и в неё прошмыгнул грязный и оборванный мальчишка, приведённый дрожащим от страха трактирщиком следом за ними. — Решайте сейчас или, клянусь Азааром, я убью вас всех.

Гвардейцы, уже начинавшие чувствовать свободу от предыдущей клятвы, дружно опустились на колени — они не могли, да и не представляли, существования без следования слову. Лянис тоже долго не колебался — похоже, его положение не измениться со сменой владыки, и это его устраивало. Как и всех остальных. Лишь обманутый в своих надеждах Маварон, не ожидавший подобного со стороны Гелерда, скрипнул в досаде зубами — он в очередной раз ошибся в способности своего хозяина плести интриги.

— Иди с ними, мой мальчик. — ласково сказал новый Великий Магистр, обращаясь к новому Императору и обмазывая его лицо своей кровью из раненой руки. — Твоя сказка только начинается.

*

— Как бы не пришлось просить помощи у Тюленей. — почесал голову Риз. — Кто-нибудь подумал, как будем возвращаться?

Вопрос отнюдь не был праздным. Времени у них хватит ещё пару раз совершить своё путешествие, вот только не на чем. Никто из друзей не озадачился этой проблемой заранее. Гамала не надеялся вернуться из похода. Саффи слишком азартно восприняла саму идею сходить к Властелину Льдов — её заботило лишь как попасть туда — обратный путь деву-воительницу до определённого времени не интересовал. Риз целиком понадеялся на проводников, а Цера, впопыхах, торопясь уйти от Буэро, забыла договориться с Багосаром, когда их надо забрать. Впрочем, старый моряк вряд ли вернулся бы за ними, опасаясь встречи с чёрным облаком.

Что до Ворона с Роксаной — те говорить вообще не могли и шли за Ризом и его сестрой из преданности, никогда не задумываясь, куда и зачем они идут.

— Я думаю, что и Тюлени нам не помощники. — без особого оптимизма подтвердила мысли юноши, Цера. — В такую волну даже они не выйдут в море. Но если б и могли, как штурмовать их горы я не знаю. Медведи — так те и не встречались с ними ни разу. Искать проход — времени нет, а по воде — ты видел риф — он нас не пропустит. Да и океан, пусть здесь и самое узкое место, не лужа, чтоб переплыть в их утлых лодочках. Поверь мне, я не раз ходила по этим волнам — тут без Багосара нам не управиться. И если повезёт, и океан замёрзнет, то произойдёт это не раньше, чем через три-четыре месяца.

— Или три-четыре года. — внёс свою лепту в разговор Гамала. — Океан непредсказуем.

Цера промолчала. Что-то непонятное для неё самой творилось с ней, когда приходилось общаться с бывшим шаманом. Такого в её жизни ещё не было, и она не знала, как себя вести.

— Вот если бы кто-то мог обратиться драконом… — мечтательно закатив глаза, продолжил Гамала.

— Н-да. — цокнул языком Риз. — Если б мог. Только сколько ж надо руды, чтобы переправить семь десятков воинов на тот берег? Мы похоже застряли.

— Ерунда. — жизнерадостно заявила Саффи, которую никогда не пугали трудности. Наверное, не существовало обстоятельств, которые могли заставить её сдаться. — Я не верю, что пройдя такой путь, нас сможет остановить такая малость, как вода.

— У тебя есть план, девочка моя? — скептически поинтересовалась Цера. — Поделись.

— Пока нету. — беспечно ответила дева-воительница. — Но у нас есть кое-что.

Пять пар глаз уставились на неё, ожидая узнать нечто такое, что выведет их из сложившихся обстоятельств. Саффи хитро щурясь, оглядела друзей.

— Нас ждут великие битвы, долгие походы, а это значит, что мы выберемся отсюда.

— А есть что-нибудь поконкретнее? — поинтересовался её брат, который вполне доверял новому вождю кробергов, но желавший большей определённости, чем предчувствие грандиозного будущего.

— Есть. — по её лицу расплывалась улыбка. — Моя удача.

Женщина-воин и бывший шаман не смогли скрыть разочарования. Ворон уткнулся клювом в песок, а Риз зажмурился, поджав губы. Лишь Роксана, сев напротив неё, лизнула ей лицо, абсолютно доверив свою судьбу девушке.

— Вы мне не верите? — самодовольно заявила королева Севера. — Или вы забыли, какого цвета у меня волосы? — она ещё раз оглядела присутствующих. — Тогда взгляните туда. — и указала далеко в море.

Все обернулись.

— Это же… — еле выговорила варварка.

— Да, Цера, это парус.

— Как ты здесь оказался?

Спустя два часа, в пятидесяти шагах от берега бросил якорь огромный корабль. Матросы проворно сворачивали паруса, суетились на палубе, спускали на воду лодку. Ещё через полчаса, и лодка пристала к берегу. Из неё, язвительно усмехаясь, вылез и зашагал вразвалочку капитан Бестии.

— Слушай, старая разбойница, — без приветствий, ещё издалека начал Багосар, — мы как договаривались? Мы вас отвозим и всё. Что ты мне устроила?

— Ты о чём? — пожимая протянутую руку, удивилась Цера. — Я тебя не понимаю.

— Она не понимает! — воскликнул моряк. — Я про те кошмары, которые меня мучили, стоило только нам вернуться в порт.

— Кошмары? — переспросил Риз. — Что за кошмары?

— Краба мне в штаны, мальчик. Я про чудовище, которое ты или твоя златовласка мне подослали.

Брат с сестрой переглянулись, совершенно не догадываясь о чём говорил капитан.

— Ты что-нибудь знаешь об этом? — озадачил юноша сестру.

— Я нет, а ты.

— И я нет. — пожал плечами Риз. — Мы ничего не подсылали. О ком идёт речь?

Багосар недоверчиво посмотрел на парочку родственников. Их удивление показалось ему искренним. Это его успокоило, и он решил подробно всё объяснить.

— Короче, удрали мы от Буэро — повезло с ветром. Бестия под ним ходит — никому не угнаться. Конечно, ветер, что портовая шлюха, но и мы неплохие матросы. — он подмигнул женщине-воину. — Лучше нас нету. Докаж, Цера.

— Ну ты хвастун, придави тебя мачта. — его хорошая знакомая улыбнулась. Рядом с этим моряком она снова становилась собой — разбойницей и грубиянкой, не боявшейся ни моря, ни суши, а теперь и неба. — Но ведь не врёт, старый пройдоха — лучше его команды действительно нет.

— Ну а я про что? — кивнул, соглашаясь с оценкой, Багосар. — Так вот. Уйти-то мы ушли, да тока на душе свербит — гниль портовая, бросили вас. Хотя, думал я, раз она за нами погналась, значит, вы ушли от неё. Пришвартовали, значит, Бестию, и тут началось. В первую же ночь проснулся весь мокрый — приснилось белое чудовище и как давай пугать — что ж ты, говорит, корабельная крыса, бросил подругу и её друзей в беде. Ну я, знамо дело, на следующий вечер пустил шторм в трюм, чтоб значит, уснуть спокойно, да только вышло ещё хуже. Опять явился. Крыльями машет, требует вернуться и забрать золотоволосую девчонку и её братца. Я снова напился, ещё больше, якорь мне в бухту, без толку — отгрыз мне ногу, да так, что проснувшись, я её не почувствовал — видать, подвернул во сне под себя и она затекла. Дальше хуже — каждую ночь откусывал мне всё, что можно и нельзя. Дней десять так мучился — всё, думаю, ещё немного — пущу пузыри и пришвартуюсь в местной гавани. Собрал своих — так, говорю, и так. А они мне — то же самое. Командую — полундра, и что ты думаешь — якорный канат из моих кишок, отпустило. Вот вторую неделю с лихом ищем вас.

Компания покатывалась со смеха, слушая рассказ моряка, перемежёванного витиеватыми ругательствами. Некоторые из примкнувших варваров подходили ближе к вожакам, с интересом рассматривая огромное, покачивающееся на волнах, сооружение, отдалённо напоминавшее лодку.

— Так не бывает. — задыхаясь от хохота, выдавил Риз.

— Да ну. Бывает и акула Жития читает. — передразнил его Багосар. — А это что за балласт? — он указал на нечто похожее на лагерь, временно разбитый кробергами.

— Этих ты тоже возьмёшь на борт. — безапелляционно заявила Цера. — Хочешь добраться до цели — плыви вместе со всеми.

Капитан Бестии тут же мысленно прикинул, сколько можно содрать за такую перевозку — выходило недурственно.

— Ах ты старый скряга. — прочитала на его лице все меркантильные интересы Цера. — Тебе бы кого ободрать. Имей в виду — серебра у нас нет.

— У-у. — закачал головой Багосар. — Тебе это выйдет дороговато. — он сально посмотрел на Церу, чем вызвал злобный взгляд Гамалы. Это не осталось без внимания, но старый моряк сделал вид, что не заметил.

— Милый капитан. — ласково положив ладошку ему на грудь, озорно глянула на него Саффи. — Я думаю, королева Севера не останется в долгу и капитан Бестии получит столько серебра, сколько попросит, но только после того, как окажется в Баламаунте.

— Уж не ты ли та девчонка, что объявила себя королевой. — Багосар прищурился — иметь в должниках подобную личность дорогого стоит. — Не боишься шею свернуть? Империя не любит таких шутников.

— А я и не намерена шутить — сама сверну им шею.

*

— Не спиться?

Багосар подошёл совсем неслышно, да и Цера была слишком занята своими мыслями, чтобы обратить внимание на шаги за спиной. Море умеренно покачивало корабль, солёные брызги изредка падали на задумчивое лицо женщины. Ветер гнал облака, периодически позволяя звёздам осветить палубу. В выделенной им каюте блевала Саффи. Её брат заботился о ней как мог, волчица подвывала во сне, а ворон храпел. Что до Гамалы — находиться рядом с ним было нестерпимо. Ей до боли захотелось одиночества, но старый моряк был не тот человек, который мог в этом помешать. С ним всё просто — когда-то давно у них ничего не было. Ему хотелось — ей тоже. Никаких обязательств, никаких эмоций. Теперь всё по-другому.

Он положил ей руку на талию. Женщина медленно повернулась в его сторону. Посмотрела. Просто посмотрела, но он всё понял и убрал руку. Их время прошло.

— Он?

Цера кивнула, глядя на волны. Бесконечный водный простор, с кажущимися однообразными бурунами, похожими на человеческие жизни — у каждого своё рождение, взлёт и падение в вечность.

— Ты его любишь? — внезапно Багосар стал её другом, с которым можно говорить о сокровенном. Старый моряк в жизни любивший только море, тем не менее понимал её как никто другой.

— Не знаю. — Цера дёрнула головой, словно стряхивала наваждение. — Я боюсь.

— Боишься чего? — осмеливаясь залезть в чужую душу, спросил Багосар. — Потерять или стать зависимой?

Цера молчала. Лишь крепче сжала фальшборт, да так, что костяшки пальцев побелели.

— Вот возьми меня. — продолжил он. — Я всю жизнь имел одну лишь страсть — волну. Высокую и беспокойную. Когда море тихо — мне скучно, но стоит ветру надуть парус или волне ударить в борт, как я оживаю и мне хочется жить. Спроси меня — завишу ли я от моря — и я отвечу да. Лиши меня моря и я умру. Не сразу. Сопьюсь, трахая портовых шлюх или сойдусь якорями с какой-нибудь пьянью в кабаке, которая отправит меня на дно, где я буду кормить гальюнных червей. Живи и плыви по волне, борясь и не сдаваясь. А там, лопни мои кишки, все рано или поздно отправимся кормить рыб.

Новый порыв ветра обдал их брызгами, смешав солёную морскую влагу с двумя скудными слезинками, выступившими на глазах суровой, а временами и жестокой воительницы.

— Спасибо тебе. — утирая лицо, поблагодарила Цера. — Я наверно пойду. — и поддавшись внезапному порыву, обняла его.

Старый моряк ответил на её объятья и похлопал по спине. В этом не было ничего, кроме дружеского утешения, только этого не знал Гамала, в поисках Церы вышедший в этот момент на палубу. Ему тоже не спалось, и он, после долгих размышлений, решился объясниться с ней. Вид обнимающейся парочки словно ножом полоснул по сердцу — ему стало нестерпимо больно.

— Иди. — сурово велел Багосар женщине. — Похоже, мне предстоит ещё один серьёзный разговор.

Цера обернулась. Что-то холодное упало вниз живота, делая непослушными ноги. Она отпрянула от мужчины и опрометью бросилась обратно в каюту, не посмев взглянув на шамана. Гамала мрачно проводил её взглядом до двери, и подождав немного, удостоверившись, что она вернулась в каюту, обернулся к Багосару.

Моряк с досады поджал губы — он чувствовал себя по-дурацки. Объяснять влюблённому мужчине, заставшему свою подругу в объятиях другого, что ничего не было, представлялось глупо. И всё же стоило попробовать — хотя бы ради Церы. Багосар даже немного позавидовал бывшему шаману, но отбросил эти мысли — у него есть другая женщина, имя которой Бестия.

— Тебе будет нелегко с ней. — повернувшись к нему спиной и вглядываясь в безбрежные воды, неожиданно для себя самого начал старый морской волк. — Она как это море — подвластно только ветру. Нет его — скучает, поднялся — штормит и бушует, рвёт паруса и ломает мачты. И удержать никому не удастся. Ты готов быть тем кораблём, что будет с неё в ладу? Отпусти её или сядь за вёсла в одной лодке.

Гамала молча встал рядом, держась за канат, обдумывая слова человека, знавшего Церу гораздо лучше него. Он ревновал, помня, что когда-то они были близки, отчего на душе шамана становилось тяжело. Багосар, угадав его размышления, продолжил.

— Она с тобой другая. Ей страшно. Боится потерять то, чего у неё никогда раньше не было. Ей кажется, что пустив тебя в свою жизнь, придётся навсегда измениться. Дай возможность быть с тобой, сохранив себя, чтобы никогда не пожалеть о подобном выборе. А про других, — он сделал непристойный жест, — забудь. Для неё это ничего не значит. Сейчас есть только ты. Не испорть, а ещё лучше — стань достойным её любви. Как это сделать — тебе лучше знать. А теперь иди — она небось места там себе не находит — переживает, что ты меня здесь зарезал и вышвырнул за борт.

Багосар хлопнул его по плечу и широкой походкой, как и положено моряку, направился проверять вахтенного.

Цера сидела на полу, положив локти на колени. В углу, бледная и уставшая, спала Саффи. Её брат, укрыв сестру пледом, кемарил рядом, положа руку ей на плечо. Роксана свернулась калачиком, а похрапывающий во сне Ворон, изредка стукался клювом о доски пола, отчего ненадолго переставал храпеть.

Гамала присел рядом с женщиной. Молча осмотрел потолок, сдерживая улыбку почесал нос и слегка толкнул её плечом.

— Я его не зарезал и не выбросил в море. Думаю, пусть пока живёт.

Цера, вместо ответа, положила ему голову на плечо.

*

— Эй, маг, вставай. — в бок кто-то пнул. — Багосар зовёт.

Цера проводила его наверх. По палубе в спешке носились матросы — тянули канаты, взбирались на мачты по верёвочным лестницам-вантам, возились с парусами. На корме стоял капитан и знаками отдавал распоряжения. Периодически раздавался свисток боцмана, вперемежку с грубыми ругательствами, характеризующие не с лучшей стороны как его подчинённых, так и их многочисленных родственников, в основном матерей.

— Я вот думаю, — Багосар был серьёзен, — а не посадить ли вас снова в лодку и убраться подобру-поздорову?

— Что случилось? — спросила Женщина-воин.

— Туда глянь. — махнул моряк в сторону большой, чёрной тучи, стелющейся по воде.

— Буэро? Опять?

— Как видишь. И на сей раз нам не уйти. Старушка Бестия хороша идя по ветру, но против — бабку мою вперехлёст через якорный клюз, как старая шалава, еле двигается. Похоже, мы сегодня станем акульим обедом.

На палубу выбрались остальные четверо. Саффи на этот раз плавание проходило немного легче, но бледность выдавала её слабость и ей потребовалась помощь Гамалы, на которого она опиралась.

— В какую сторону нам надо? — по-деловому осведомился юноша, когда для пущей солидности ему на плечо опустился карган, а рядом села Роксана.

— Нам теперь куда ни плыви, везде хана.

— Я спросил куда? — чуть повышая голос, переспросил Риз. — Туда? — и он ткнул в сторону чёрной тучи.

— Да, малыш. — усмехнулся капитан Бестии. — Но мы туда, как ты понимаешь, не пойдём.

— Ошибаешься. — абсолютно серьёзно заявил юноша. — Разворачивай корабль — мы идём в Буэро.

— Слышь, салага. — удивлённо возмутился Багосар. — Килька, маринованная в дерьме, будешь указывать куда мне плыть — вылетишь за борт.

— Делай, что он говорит. — положа руку на плечо морского волка, попросила Цера. — Поверь мне — этот мальчишка знает больше, чем ты думаешь.

— У вас что, мозгов меньше чем у медузы? Там верная гибель.

— Как ты там давеча говорил? Все когда-нибудь пойдём на корм рыбам. Не ложись в дрейф, старый болван, ветер попутный.

Багосар поглядел на безумцев, готовых обняться со смертью, и уже хотел их послать к Зарам, но вспомнил, как совсем недавно, они уже бросили вызов Буэро и остались живы. Он смачно плюнул на палубу.

— Эй, салабоны, весло вам в днище, встаём под ветер.

Ни один из матросов не осмелился ослушаться Первого после Бога — видимо, его крутого нрава боялись больше, чем напастей, посылаемых Азааром. Заскрипел такелаж, паруса наполнились ветром, и Бестия весело полетела туда, где разбрасывая в ярости чёрную пену, бесилось Буэро.

— Кильватерная струя из меня, что это было, мальчик мой? — впервые назвав его иначе, чем маг, поинтересовалась Цера, когда Бестия прошла сквозь чёрное облако, которое, словно испугавшись, разошлось перед кораблём.

— Пёс её знает. — пожал плечами маг. — Я попросил — оно расступилось. Можно даже сказать приказал.

— Ну парень. — хлопнул его по спине Багосар. — Я готов второй раз съесть свой завтрак, если ты не великий волшебник.

— Не придётся, капитан. — Саффи хитро поглядела на моряка. — Мой брат и не на такое способен. Я думаю, это повлияет на размер нашей платы?

— Ну-у, ввиду сложившихся обстоятельств, — размышлял хитрый и жадный Багосар, прикидывая все за и против, — думаю…

— А я, — Риз тоже решил поучаствовать в торге, — со своей стороны готов сделать твоей Бестии бесценный подарок.

— Какой? — глаза капитана загорелись — речь зашла о самом важном, что у него было.

— Дай мне кинжал, Цера. — юноша взял из рук женщины лезвие и полоснул по ладони. Кровь большими каплями падала на палубу. Он подошёл к мачте и обмазал ею везде, где смог достать. — Буэро меня запомнило, а теперь я часть корабля.

— Ну тогда мы сговоримся! — расплылся в улыбке капитан Бестии.

*

Длинная цепочка воинов тянулась по направлению к становищу. Их предводитель шла пешком, ведя коня в поводу — она давала понять, что готова нести всю тяжесть будущих походов наравне со всеми. Риз не заморачивался на этот счёт и ехал рядом. Цера и Гамала, тоже верхами, двигались позади, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами — они ещё пока не до конца определились в отношениях, аккуратно привыкая друг другу. Роксана наслаждалась привычной средой, после вечных снегов, и ещё более мерзкого моря, гоняясь за всем, что могло представлять собой добычу. Ворон, травма которого зажила наравне с рукой бывшего шамана, парил в небе, разрабатывая крыло.

— Я вот тут думаю, как мы будем доказывать своё удачное похождение? — озадачил Риз сестрицу. — Получить-то благословение мы получили, но кто подтвердит?

— Как кто? Гамала.

— Не уверен. — возразил юноша. — Может статься, что нас просто спровадили от греха подальше.

— Но Логар сам дал нам Свидетеля, обещая ему поверить.

— Мало ли он что обещал. Он не дурак — мы могли не дойти, сгинув в снегах, не успеть к сроку или Хранитель мог не дать нам благословение. И потом, сама подумай — как чужак, да к тому же девушка, могут, по мнению варваров, встать во главе племени. Тут нужно что-то посущественнее, чем простые слова.

— Ха! У тебя семьдесят копий свидетелей, как ты обратился драконом. Чем не доказательство?

Риз поморщился. Ему не очень хотелось распространяться о своих способностях. Конечно, один вид монстра убедит кого-угодно, но у него закончилась магическая руда, а как обходиться без неё он пока не знал. И главное — сохранить это в секрете, при таком количестве посвящённых, не представлялось возможным.

— Эй, маг. — их догнал Гамала. — Мы можем поговорить?

— Что-то случилось? — спросил Риз.

— А разве должно? Отъедем?

Юноша глянул на сестру. Та сделала вид, что не возражает.

— Я тебя слушаю. — сказал Риз, когда они отъехали на достаточное расстояние.

— Как так случилось, что вещун ошибся?

— Ты имеешь в виду, что остался в живых? — уточнил юноша.

— Да.

— Я тоже долго думал и пришёл к выводу — из похода вернулся другой Гамала. Прежний навсегда остался в Диких Снегах. Ведь так?

Бывший шаман задумался. В речах юного мага была доля истины — он сильно изменился.

— Тогда у меня к тебе просьба.

— Чем могу?

— Там, у Белых Медведей ты забрал Силу у их шамана.

— Да. Это дар Хранителя — он дал, он же и забрал.

Гамала задумался. Прошла минута, прежде чем он продолжил.

— Это не дар Хранителя. Он, по мнению Церы, был магом от рождения. Как Камадар умудрился остаться в живых, я не понимаю, но дело не в этом.

Пришла очередь задуматься Ризу.

— Тогда как у меня это вышло?

— Не знаю. Давай ты подумаешь об этом потом — сначала выполни мою просьбу.

— Хорошо. В чём она состоит?

— Забери её у меня?

Юноша оторопел. Он считал, что Хранитель одаривает только достойных. Как можно отказаться от подобного, да ещё и добровольно?

— Зачем тебе это?

— Желаю стать воином. Оставаться шаманом мне по закону нельзя — у меня была связь с женщиной, и неважно, что тогда стал на время Свидетелем — я хочу остаться с ней.

— Но разве нельзя быть воином и обладать Силой.

— Можно. Но дар требует много физической силы, чтобы держать его в себе. Освободившись от него, я стану сильнее и выносливей.

— А ты знаешь, — в голову Риза пришла прекрасная мысль, которая, похоже, решала и его проблему, — я согласен. Но мы это сделаем позже.

— Риз! — они обернулись в сторону Саффи, которая махала им, уже сидя в седле. Рядом с ней кружил Ворон и суетилась волчица.

— Что случилось? — спросил Риз подъехав.

— Впереди войско.

*

— Ты привела сюда наших врагов.

Вызвавшийся вести переговоры, Логар, в окружении пятерых варваров, стоял напротив вернувшихся Шестерых. В отдалении, готовое к бою, выстроилось воинство Серых Волков. Силы были далеко не равны — полторы тысячи копий, не считая тех, кто, на всякий случай остался в становище, против семидесяти, пришедших с девой-воительницей, Белых Медведей. Непримиримые, заклятые враги, долгие годы убивавшие соседей за охотничьи угодья и женщин, встретились на чужой земле.

— Это мои воины. — сурово глядя на кроберга, произнесла Саффи. — И там, — она показала за спину Логара, — тоже мои воины. Почему ты осмеливаешься выводить их против меня? Так-то вы встречаете своего вождя, вернувшегося с Благословением Хранителя?

Старый варвар изучающе рассматривал вернувшихся. Будь на его месте Генда, тот не стал бы разговаривать, а отдал приказ об атаке. Он стоял перед тяжёлым выбором. Сам он, пусть и с некоторой потерей авторитета, готов был признать её своим вождём и стать при ней мудрым советником. Но оставались молодые члены Круга, которые сразу после ухода Шестерых, принялись осмеивать саму идею похода к Хозяину Льдов. Демиру, Марне и ему, стоило больших трудов, выдержки и здравомыслия, чтобы их подстрекательства не привели к братоубийственной войне.

— Ты хочешь сказать, что получила его? — Логар готов был ей поверить, но понимал — если она не докажет свою правоту — быть большой резне.

— Да! — высокомерно ответствовала Саффи.

— Но вас должно быть Семеро. Цера обещала, что вы вернётесь с Хранителем.

Саффи ухмыльнулась.

— Хранитель с нами и он один из нас!

Сказанное ошеломило Логара — девчонка говорила немыслимое, граничившее со святотатством. Нет, это и есть святотатство — кощунственное и неправдоподобное. Но всё же это было сказано с такой уверенностью, что старый варвар засомневался и поглядел на Гамалу.

— Это правда?

Идущий Свидетелем кивнул.

— Надеюсь, — сочувственно вздохнул Логар, — вы сможете это доказать. В противном случае я вам не завидую.

Саффи преисполненная королевского достоинства медленно перевела взгляд на брата.

— Сможем?

— Да, моя королева, — склонив голову, ответил Риз. Но лучше это сделать не здесь.

— Тогда по коням! — девушка вскочила на лошадь и знаком приказала Белым Медведям следовать за ней. — Веди в стойбище.

Процессия из шести всадников и семидесяти воинов, возглавляемые Логаром и его спутниками, двинулись к ожидавшим конца переговоров варварам.

— Что это значит? — перегородил дорогу Логару здоровяк Генда. — Ты что же, с ней?

— Собираем Круг. — хмуро произнёс старый воин. — Большой Круг.

*

Вечерело. В надвигающихся сумерках, подсвечиваемых колыхаемыми на холодном ветру, факелами, посредине становища, окружённые всеми кробергами, стояли Шестеро. От них ждали слов, которые, быть может, решат судьбу племени. Весть о том, что Ушедшие вернулись, приведя с собой Хранителя, быстро облетела лагерь — каждый хотел лично увидеть того, кто всегда был загадкой.

— Когда мы уходили, — громко и торжественно обратилась Саффи к собравшимся, — с нами ушёл человек, которому вы всецело доверяли. Он должен был свидетельствовать о Благословении Хозяина Льда. Гамала — ты готов подтвердить это?

Бывший шаман, опираясь на посох, выдвинулся вперёд.

— Да!

Тихий вздох толпы благоговейно слился с ветром и замер в священном почтении.

— А правда ли то, что теперь Хранителем стал этот человек? — новый вождь указал, на стоящего рядом, Риза.

— Да, правда — я подтверждаю!

Человеческое море загудело — кроберги переглядывались между собой, отказываясь верить услышанному, но не смея оспорить сказанное — слишком невероятное, чтобы быть правдой и слишком ужасное, чтобы быть ложью.

— А доказательство? — прорычал Генда. — Это всего лишь слова.

Вместо ответа, Гамала встал на колени перед Ризом.

— Прошу тебя, Хранитель, — он говорил громко, чтобы все могли услышать, — забрать у меня тот Дар, коим ты наградил меня когда-то, дабы я смог стать воином. Я не могу более быть шаманом. Моё намерение твёрдо.

В наступившей тишине, юноша простёр над ним руку. Голубоватая, дымчатая струйка, вырвалась из просителя и устремилась в ладонь Риза, а когда она иссякла, на короткое мгновение вокруг мага образовалось сероватое, еле видимое облако, очертанием напоминающее дракона. Но этого мгновения хватило, чтобы все его увидели — кроберги в едином порыве встали на колени, прикладывая рёбра ладоней к лбам.

*

— Лара!

Девушка, как и в прошлый раз шла к шатру отца с полными вёдрами. Вчера вечером, в нём бесспорно признали Хранителя, и он воспользовался этим — одарил благословением свою сестру. Как это делается для него так и осталось неизвестным — Кардар не рассказал, а его воспоминания пока были несколько смутны, лишь эпизодами заполняя мозг мага. Способность превращаться в дракона без руды, пусть и на короткий миг, радовала. Теперь, когда Саффи будет занята подготовкой войска, он надеялся заняться своим любимым делом — магией. Но сперва…

— А я тебя всё утро высматривал. — Риз мягко улыбался. — Хотел сказать тебе спасибо.

Девушка вздрогнула от неожиданности, расплескав воду. Ноги её оказались замоченными, что ещё больше развеселило юношу. Он почти бегом приблизился к ней.

— Ой. — немного испуганно отозвалась водоноша. Она опустила вёдра и, стушевавшись, поклонилась, сделав жест почтения.

— Оказывается, не только я не умею носить воду.

Он хотел рассмеяться, но увидев, как вконец растерявшаяся девушка не знает, как себя вести, смилостивился и рискнул вновь предложить свои услуги. Юноша ухватился за кривые ручки вёдер.

— Хранитель. — Лара отступила, ещё ниже кланяясь.

Риз скорчил рожицу. За утро он уже раз десять слышал это обращение, и оно ему не очень нравилось. Маг пока не понимал, как реагировать на новое имя, и отвечая на почтительное приветствие таким же жестом, старался быстрее уйти.

— Мне не хочется, чтобы меня так называли. — юноша всем видом показал, что готов проводить её к шатру. — Меня зовут Риз. Пойдём?

Смелая при первой встрече, Лара, сегодня заметно побаивалась. Она молча шла рядом, не осмеливаясь заговорить.

— Отчего не спросишь, как прошло наше путешествие? — нарушил неловкое молчание маг. — Неужели неинтересно?

— Интересно, Хранитель. — покорно ответила девушка и тут же поправилась. — Ой, прости, Риз.

— Да ничего. — он задорно подмигнул ей. — Я, когда стану посвободней, обязательно напишу книжку о нашем походе. Ты умеешь читать?

Девушка мотнула головой.

— Тогда, изредка, по вечерам, я буду собирать всех вас у костра и читать, читать, с каждым разом всё больше привирая.

— Зачем? — глаза Лары начали оживать.

— Как зачем? Чтоб интереснее было. Знаешь, сколько раз мы погибали?

— Сколько? — он полностью завладел вниманием девушки — она глядела на него раскрыв рот.

— Не меньше шести раз. — принялся хвастаться Риз. — Первый…

— Ой, батюшка. — вырвалось у его спутницы.

Крупный мужчина, выше Риза почти на голову, оказался у них на пути. Маг его узнал — Демир, один из шести членов Круга.

— Лара. — бросил он дочери. — Не стоит докучать Хранителю. Прости её. — и Демир поклонился магу, прикладывая ладонь ко лбу.

— Прошу вас, зовите меня мастер Риз. Так мне привычнее. — попросил юноша. — Это твоя дочь? Я хотел поблагодарить её за наше спасение.

— За ваше спасение? — отец и дочь удивлённо переглянулись.

— Помнишь свой подарок в дорогу? — вынимая из-за пазухи платок, в который она завернула когда-то краюху хлеба, спросил маг. — Вот он нас и спас.

— Как это? — ошеломлённо спросила Лара.

— Долгая история. — отмахнулся Риз. — Потом как-нибудь. Возвращаю его и в качестве благодарности хочу пожелать тебе хорошего жениха.

— Ты меня благословляешь? — не веря своим ушам, прошептала Лара.

— Да. Пусть у тебя будет всё хорошо. — и добавил тихо. — Не говори никому. А то меня замучают просьбами. Ну я пойду.

— Зачем ты ей соврал, маг?

— Ничего я не врал. — ответил юноша Гамале, который как-то оказался рядом. — Вся эта ерунда с благословением зиждиться лишь на вашей вере и от меня ничего не зависит. Неважно, что я сказал — важно верите ли вы или нет.

*

— Держать! — заорала Саффи. — щиты с грохотом ударились и первые ряды подались назад. Рёв варваров заглушил её крик. — Держать, Зары пожри ваши кишки.

— Дави их. — раздался с противоположной стороны грозный рык Церы. — Требуха тюленя. Наша берёт. Дави.

Женщина-воин быстро поняла, что требует от них её ученица. Привыкшие к одиночным схваткам варвары, потихоньку осваивали построения, тяжёлую работу в строю как в обороне, так и в атаке.

Две сотни воинов с каждой стороны сошлись в тренировочном бою. Правый фланг саффинных бойцов трещал по швам отступая. Ещё немного, и всё — первые два ряда оказались на земле, остальным пришлось поспешно отступить, оставляя незащищённым сбоку центр. Победа в очередной раз была за подопечными Церы.

— Проклятье. — подавая команду к завершению тренировки, выругалась дева-воительница. — Цера, как тебе это удаётся?

Они пожали руки. Саффи слегка злилась и с завистью глядела на свою учительницу.

— Даже если я тебе скажу, то тебе это никак не поможет.

— И всё же. — девушка попробовала настаивать. — Расскажи.

— Я обещала их напоить моим пивом. — заговорщицки улыбнулась Цера. — А ты такое не сваришь. — она хлопнула подругу по спине — кольчужные кольца зазвенели. — А если по правде — поставила слева не пять воинов, а восемь. Вот и продавили.

— Как и при Кериге — косая атака. — погрустнела Саффи, припоминая горечь утраты. Она стала вождём своих бывших врагов, и самое сложное было забыть о прежних обидах. Теперь, став королевой ей придётся смотреть на многое по-другому.

— Гамала. — позвала женщина. — Ты остаёшься. Остальные набивать брюхо.

Бывший шаман подошёл, держа наперевес подарок Кардара. Он наотрез отказался использовать любое другое оружие, свято уверовав в слова прежнего Хранителя, что боевой посох мага, принесёт ему удачу в бою.

Саффи, верная себе не удержалась и подначила Идущего Свидетелем.

— Ты небось и спишь с ним? — прищурив глазки, съязвила она, зная, что пока они с Церой жили порознь, изредка уединяясь вдали от становища. — В этом посохе, — пафосно произнесла молодая нахалка, — великая сила. Хрясь по макушке — и нету дебила.

— Смейся, смейся. — мрачно заметила воительница. — Я сделаю из него непобедимого воина. — она воспользовалась моментом, что их никто из варваров их не видит и положила ладонь на грудь любовника. — Надо будет со временем заняться и твоим братцем.

Саффи смотрела на подругу и удивлялась — грозная воительница, грубая и жестокая, рядом с Гамалой, преображалась в ласковую и любящую женщину, мягкую и пушистую. Лёгкая тень грусти слегка подпортило настроение — её счастье оставалось несбыточной мечтой.

— Ждём. — проревел Брюер.

Объяснять кому бы то ни было, не имело смысла. Оставшиеся — самые опытные, им не надо слов, достаточно взглянуть на поле боя, и намётанный глаз сразу понимал — дело дрянь. Центр, под командованием Досталя, медленно отступал, пока ещё держа линию. Левый фланг, тоже потрёпанный, значительно раньше поняв, что союзное войско в ловушке и силы противника явно превосходят, в начинающемся беспорядке двигался к горловине выхода. Небольшой резерв в полторы сотни, походным строем покинул Керигу и маршировал прочь.

— Самое время ударить. Чего они ждут?

— Ждут, когда наши застрянут, и тогда бросятся. — безошибочно угадывая намеренья врага, прокомментировал Грэй. — Рассчитывают одним махом снести заслон и прикончить всех разом. Нам надо продержаться хотя бы четверть часа. Как думаешь, уложимся?

Брюер взялся за рукоять булавы. Ощущение в руке тяжёлого оружия, с ещё не засохшей кровью, придавало мужества.

— Продержимся не продержимся — мы этого не узнаем. — хмуро ответил старый друг. — Пришло время помирать. Надо напоследок прихватить парочку этих с собой. — он кивнул в сторону пришедших в движение варваров. — А там…

Горящая деревня освещала поле боя, усеянное трупами. Кробергов среди них было больше, но их это не остановит — победа близко, и если у них получится раздавить союзников, то перед ними откроется весь Север — беззащитный и лакомый кусок. Они станут безнаказанно грабить, жечь и убивать. Насиловать женщин и превращать детей в рабов.

Загудел рог, извещая о последнем ударе, несущим северянам смерть. Под дружный рёв, набирая скорость, словно соревнуясь, дикари не дисциплинированно бросились в драку, стараясь как можно быстрее пробежать отделяющее их от врага расстояние, не подозревая, что встретить их нечем — стрелы у северян кончились ещё во второй атаке.

— Стоим твёрдо! — Грэй потянул меч. Строй ухнул, изготовляясь, дружно опуская копья.

Варвары ударили, всей массой наваливаясь на последних храбрецов, отделявших их от победы. Не считаясь с потерями, они опрокинули немногочисленные ряды защитников. Зачавкало, пробивая плоть, железо, захрустели, ломаясь древки, щиты столкнулись со щитами. Предсмертные вопли, крики ярости и звон металла, под всполохи пламени слились в песню смерти, возвещая небесам о новых героях, уходящих в вечность.

Расколотый посередине строй, отшатнулся. В образовавшуюся брешь хлынули кроберги. Двенадцать конных, плотно, стремя в стремя, обрушились на прорвавшихся, и сбивая их с ног, топча копытами, пробивая копьями, рубя мечами, остановили атакующих.

Это стоило им всех лошадей. И половины всадников. Брюер, успев выдернуть ноги из стремян, тут же очутившись в окружении, сразу принялся крушить черепа и дробить кости. Вокруг него образовалась площадка, внутри которой не осталось живых врагов. Рукоять булавы мгновенно стала скользкой от крови. Он швырнул её в набегающего варвара, и достал меч. Противник прикрылся щитом, отбивая летящее в него оружие, и остался без ноги, вопя и хватаясь за обрубок.

Следующий удар он принял на щит, сбивая меч в сторону и полоснул по шее. Прилетевший откуда-то сбоку тяжёлый топор, расколов надвое деревянную основу и умбон, опрокинул старого вояку на землю, заодно отсекая ему левую кисть.

Широкое лезвие взлетело над головой. Брюер успел увидеть широко раскрытые в жажде убийства глаза, прежде чем пущенная стрела, угодила варвару в лицо, отшвырнув его назад. Ещё двое кробергов рухнули рядом, подстреленные умелым стрелком. А следом за этим, два десятка верховых, врезавшись в толпу, отогнали уже торжествовавших варваров.

Кто-то из всадников, свесившись, перехватил поднимавшегося Брюера, и не в состоянии закинуть на седло могучее, с каждым мгновением теряющее силы, тело, вытащил его из боя.

— Отходим. — проорал Грэй, и остатки воинства, цепляясь за сбрую коней, устремились к выходу из ловушки.

— Досталь, какого дьявола ты здесь делаешь? — оказавшись под прикрытием бойцов, перекрывших узкий проход за Керигой, поинтересовался Грэй. Варвары не рискнули сюда сунуться.

Такой же здоровяк, как и лорд-мастер, слез с лошади, и сняв, сбитый набок, шлем, пожал протянутую руку. Кто-то из его воинов уже перетягивал, сорванным с себя ремнём, раненого Брюера.

— Она была очень убедительна. — он показал на маленького воина, с луком за спиной, слезавшего с огромного, боевого коня. — Думаю, ещё немного и мёртвые встали бы и пошли за ней — так зажигательно она говорила. Это кто, твоя внучка?

— Считай, что да. — опускаясь перед девочкой на колено и прижимая её к себе, ответил лорд Грэй. — Спасибо, — он тихо шепнул на ушко, — что ослушалась.

Саффи маленькими ручками обхватила, забрызганное тёмно-красным могучее тело. Из её глаз катились крупные слёзы — ей очень хотелось, чтобы эти слова сказал Хогар.

— Их много больше, чем нас.

Два войска встретились в узком горном проходе, где численное превосходство не имело такого уж значения, как если бы встреться они в чистом поле. Рать Сагрна, оповещённая заранее, успела занять оборону на выходе из ущелья, связывавшему новую столицу мятежного Севера и Икштар.

— Боя не будет. — сказал Грэй. — Как только они изготовятся к атаке, мы отойдём.

Брюер непонимающе смотрел на командира. По его мнению, позиция была превосходная, и покидать её означало совершить ошибку. Лорд-мастер придерживался иной точки зрения. О чём он и поведал своему деснице, угадав его мысли.

— Их слишком много, и они с превеликим удовольствием поменяют своих двоих на одного нашего, и тогда их ничто не остановит. Будем отступать и огрызаться, сдерживая их натиск. Дадим Сагрну шанс подготовиться и собрать силы. Надеюсь, ближние бароны сдержат слово и приведут свои дружины. Сейчас главное — сохранить воинов. Единственное, что меня беспокоит, так это их кавалерия.

— Да уж, триста конных гвардейцев — страшная сила. — подтвердил Брюер. — Я вот что думаю, Грэй. Что если, раз уж мы отступаем, в удобных местах устраивать засеки, и отходить на уже подготовленные позиции. Как думаешь?

— Дело говоришь. — согласился лорд-мастер. — Вот ты этим и займёшься.

— Но Грэй…

— Не спорь. Кто лучше тебя с этим справится? А я останусь командовать. Возьмёшь с собой Кормана и его мастеровых. Пусть сменят копья и мечи на топоры, так от них будет больше пользы.

— Лорд-мастер! — к ним подскакал один из разведчиков. — Беда, лорд-мастер.

— Что ещё? — оба воина обернулись.

— У нас в тылу ещё одно большое войско.

— Кто это рядом с тобой? — поравнявшись с группой всадников, спросил Грэй, признавая в одном из них молодого юношу, бывшим нарадовым магом Сагрна.

— Со мной, мой друг, — приветствовал Риз старого лорда, слезая с лошади, — моя сестра, леди Саффи, королева Севера, Вождь объединённых кробергов.

— Твоя сестра? — Грэй вглядывался в смутно знакомые черты, улыбавшейся ему девицы, не очень доверяя своим старческим глазам.

— Да, лорд Грэй, это я! — спрыгивая с белогривого коня и направляясь к нему, радостно выкрикнула Саффи.

— Быть такого не может. — тоже спешиваясь, удивился глава Сагрна. — Как же ты выросла, дитя моё.

Девушка почтительно обняла старого лорда.

— Но как?

— Мы и сами пока не до конца поняли, — подойдя к ним и протягивая руку, попытался объяснить Риз, — но теперь она старшая.

— Ну, если честно, она и раньше, иной раз выглядела постарше тебя. Во всяком случае речами. Но об этом позже. У нас тут намечается небольшая драка. Это ваши? — Грэй указал на ровные ряды, облачённых в толстые, кожаные доспехи, воинов.

— Две тысячи кробергов, вставших под моё знамя и готовых воевать с Империей. — хвастливо заявила Саффи.

— Так это ты, — ошеломлённый догадкой, медленно произнося слова, спросил Грэй, до которого уже доходили некоторые слухи, — и есть та, что объявила себя королевой Севера?

— Королева Севера, Дева-воительница, Вождь кробергов, Победившая Дикие снега, сестра Властелина Льда. — хитро подмигивая девушке, перечислил регалии Риз. — Похоже, это всё. Не хватает только титула Победительницы Империи.

— Так в чём же дело. — дотрагиваясь до рукояти меча, спросила девушка.

— Там три сотни лучшей в Империи конницы. — заметил Грэй. — Под Керигой Досталю хватило двух десятков, чтобы разметать по полю сотню.

— Да, но ты ещё не видел моих варваров в деле. — Саффи сделала ударение на слове "моих". — Мы порвём их.

— Раз так, тогда за работу. Надеюсь, что Азаар с нами.

— Лучше, мастер Грэй. — улыбнулась Саффи, обнимая брата. — С нами сам Хранитель.

Конец второй книги