Девичник. Объект желаний

«КОМФОРТ» В МОЕМ ДОМЕ

Я переживала самый радужный период за последние полтора года. Да, точно, если не два. Все было настолько хорошо, настолько вписывалось в выстроенную мной схему счастья и благополучия, что мне порой становилось не по себе. Утренний секс с мужчиной, знающим, как сделать так, чтобы твое тело изнывало в его руках. Нежные и страстные поцелуи, которые становятся для тебя источником живительной влаги.

— Я уже скучаю, — прошептал Нилов, когда я провожала его на работу. Уже в дверях он крепко прижал меня к себе, вдохнул аромат моих волос. Ему не хотелось уходить.

— Скажи еще. — Мне было так уютно, так спокойно в его объятиях.

— Я беру с собой ключи.

— Да, конечно. — Я не верила своим ушам. За столько времени у меня появился мужчина, которому я решила доверить ключи от своей квартиры.

— Все, Дуся. Выталкивай меня, иначе мы опять окажемся в постели и я катастрофически опоздаю на встречу! — Нилов взял мое лицо в свои теплые ладони. Я сделала вид, что вырываюсь.

— Ну, иди же, иди! — Я подгоняла его словами, а глаза мои просили его остаться. Я бы с удовольствием опоздала на работу ради еще одного оргазма.

— Бегу!

А потом я стояла у двери, прислушиваясь к затихающему звуку его шагов. Я завидовала лестнице, которой достались эти поспешные прикосновения его туфель. Кажется, я начинала перебарщивать. Со мной такое бывает. Нужно немного поостыть, чтобы не случилось никаких недоразумений. Реальный взгляд на происходящее никогда не помешает. Без него все превратится в нескончаемую панику, ожидание встреч, желание постоянного общения, болезненную зависимость. Так что же со мной происходит? Это любовь или боязнь снова надолго остаться одной? Я боялась давать определения, боялась загадывать вперед, решив просто наслаждаться тем, что давало мне общение с Ниловым. Конечно, я могла бы приехать к Варьке и слезно попросить ее просветить меня относительно будущего. Зная, что она обычно неохотно, уклончиво отвечает, я приготовила несколько аргументов, которые, по моему мнению, должны были уговорить мою бессердечную подругу помочь. Я то бросалась к телефону, набирая Варькин номер, то вдруг собиралась ехать к ней, чтобы говорить, глядя глаза в глаза. Я в панике искала ключи от машины, носилась из комнаты в комнату, пока не поняла, что они все это время были на своем обычном месте — в моей связке, а связка — у меня в руках. Нет, долго я так не выдержу. Нужно перестать все время думать о Нилове, о том, к чему приведут наши отношения. У нас отношения или секс? Секса больше, разговоров, общения по минимуму. Нам некогда отвлекаться на них, потому что большую часть времени у нас занимает секс. Это хорошо? Пока я думаю, что ничего плохого в этом нет. Мы в процессе познания.

Чем больше я пытаюсь отвлечься от мыслей о Нилове, тем упорнее они лезут мне в голову. Зачем я так терзаюсь, понять не могу? У меня все хорошо: отличный любовник, радужные планы на будущее. Мы уже практически составили идеальную пару, почти! И откуда же эта тревога, эта внутренняя дрожь, от которой мурашки по телу? Когда все хорошо, так и подмывает нагородить проблем. Наверное, так устроен человек, что он зачастую сам пытается усложнить себе жизнь. Я знаю, что не одинока в подобных проявлениях человеческой природы, но от этого не становится легче. Чужие несчастья не являются для меня успокаивающим фактором. К тому же вскоре появился реальный повод для беспокойства: «Дуся, я уехал на пару дней. Срочная работа. Не скучай без меня. Целую», — такое сообщение на свой мобильный телефон я получила от Нилова в самый разгар рабочего дня. Настроение было испорчено.

Мы так здорово расстались утром: нежные поцелуи, многозначительные взгляды — все как положено. Я не ходила, а летала. Даже то, что я так переживала после ухода Артема, казалось незначительным эпизодом. Мне больше не хотелось обращаться к Правдиной. Я знала, что очень скоро во всем разберусь сама, без помощи всевидящей подруги. Меня переполняли воспоминания о близости с Артемом. Такой бурный оргазм я ощущаю лишь тогда, когда испытываю к мужчине хотя бы влюбленность. Неужели я влюблена? Это важное признание, и пока я делаю его наедине с собой. Никто не слышит моего поющего внутреннего голоса. Я ощущала себя самой счастливой. Вот что значит полноценный секс, положительные эмоции! Моя теория в действии. Какие еще нужны доказательства? Но в таком состоянии я не была готова даже к кратковременной разлуке. Как раз сегодня я хотела пригласить Артема в уютный итальянский ресторанчик, где готовят сногсшибательную лазанью. Я предвкушала отлично проведенный вечер, а вместо этого получила сухое сообщение на мобильный? Это несправедливо.

Концентрация разочарования в моей крови стремительно росла. Она угрожала перейти критическую отметку. Нужно было срочно что-то предпринять. Отъезд Нилова означал, что мне нужно придумать, как развлечь себя в эту пятницу и субботу. Тогда я не буду изнурять себя мыслями о нем, о его внезапном отъезде, о своей неожиданной свободе. К тому же «пару дней» прозвучало как-то неубедительно. Это могло быть и два дня, и три, а там и четыре — с не меньшей вероятностью. Я уже скучала, хотя сама так браво говорила о том, что нам не стоит видеться каждый день. Ключи от моей квартиры Нилов забрал с собой — это как-то согревало, как будто он увез частичку меня самой, как будто это гарантия его возвращения в мои объятия. Боже мой, я начинаю плести какую-то чушь. Точно влюбилась. В моей голове все извилины запутались, и думать я могла только о том, когда меня ожидает очередной оргазм в постели с любимым. Два дня без Артема — вечность. Три — смерти подобно! Не могу поверить, что еще совсем недавно я жила спокойно и безрассудно, не планируя такого бурного развития событий. Хотя мою жизнь никогда нельзя было назвать серой, пустой, в которой каждый день похож на предыдущий. Нет, я не из тех, кто будет лежать на диване и ждать, пока счастье отыщет его по адресной книге. И появление Нилова — закономерность, а не случайность.

Но как же я неосторожна! Нельзя так безоглядно влюбляться. Три дня, которые перевернули мое и без того не лишенное проблем существование! Три дня — магическое число три. Три неудачных брака, три попытки обрести счастье, три дня на новое чувство. Может быть, это его предел — семьдесят два часа? Что если Нилов не такой уж тихоход? Опыт показывает, что я не могу отличить сердцееда от мужчины с серьезными намерениями. Я даже не задавала себе вопрос: а куда именно уехал мой любимый? Почему он не соизволил сообщить мне об этом утром? Какие такие срочные дела? Неужели настолько срочные, чтобы не иметь двух-трех минут на нормальный телефонный звонок? Ни куда, ни зачем, ни на сколько. Мне это не понравилось. Во мне росло ощущение, что я в который раз обманулась. Чем чаще я возвращалась к полученному сообщению, тем больше у меня портилось настроение. Я не могла сосредоточиться на работе, была несобранной. Клиенты, привыкшие видеть меня улыбающейся, внимательной, натыкались на мое полное равнодушие. Моя откровенная апатия бросалась в глаза и моим коллегам. Несколько раз Галочка пыталась привести меня в чувство, приносила крепкий кофе, подсовывала документы, на которые нужно было срочно отреагировать. Но я была вялая, неконтактная.

— Вы не заболели? — участливо спросила она ближе к пяти часам и тем самым подсказала мне путь к отступлению.

— Галочка, я с утра паршиво себя чувствую, — прикладывая ладонь к прохладному лбу, пожаловалась я. Никаких признаков простуды. Сейчас я была бы даже рада заболеть, тогда я смогла бы переключиться на заботы о себе. Но я, как назло, была абсолютно здорова!

— Поезжайте домой. Вам нужно отлежаться. Аспирин, чай с малиной или горячее красное вино со специями, — Галочка выдавала весь арсенал убойных средств от простуды, а мне бы от ревности и скуки.

— Не знаю, не знаю, что делать с этим состоянием? — притворно сокрушалась я.

— Да не переживайте вы так. Работа, работа — вы себя не жалеете, — не унималась Галя. Ее откровенная лесть была мне по душе. Это означало, что со мной и в самом деле творилось нечто невероятное. Обычно я пресекала подобные излияния.

— Ты меня не уговаривай, Галюня. Я действительно сейчас уеду. — Я сложила все деловые бумаги в папку, окинула взглядом рабочий стол. Едва сдерживаясь, чтоб не сорваться с места, нарочито медленно поднялась, расчесалась у зеркала.

— Я запишу все звонки, — Галочка была готова проявиться в сложившейся ситуации.

— Да, само собой.

— Я могу идти?

— Конечно, спасибо. — Я не соизволила оглянуться. Дождавшись, когда за Галей бесшумно закроется дверь, изо всех сил швырнула расческу в стену. Я вскипала. Это не предвещало ничего хорошего. Нужно было срочно себя чем-то занять. Пролистав свою записную книжку, я наткнулась на страничку «суббота». На ней было крупными буквами выведено: «Черный принц». Ну конечно, я совсем забыла о моем знойном мулате. Нилов постарался на славу, отключив ресурсы моей памяти, связанные с личной жизнью. Она теперь должна была быть связана только с ним, Артемом Ниловым. Я была согласна с такой формулировкой, но! В таком случае нельзя ограничиваться ничтожным сообщением, расставаясь со мной на неопределенный срок. Тем более, кто-то утверждал, что не может без меня ни дня! Кто это был? Тихоход-обманщик? Сердцеед-профессионал? У меня есть чем ответить на такое пренебрежение. Итак, суббота занята: пять часов, кафе «Париж». Прекрасно! Осталась пятница. И Васьки нет, и Варька обязательно скажет, что у нее полно посетителей. Она никому не отказывает. Конечно, с ее природным даром просто грех тратить время на выяснение моего скромного будущего. Я не больна, не чувствую порчи, сглаза. У меня неразбериха с мужчинами — мне не привыкать. Мое будущее в моих руках — это тоже одно из неписаных правил теории счастливой жизни, которую я вывожу не один год. Я все сделаю так, как считаю нужным. Если я натворю ошибок, пусть потом никто меня не ругает и не испепеляет своими глазищами. Это я Варьку Правдину имею в виду. Могла бы и сама проявить инициативу, позвонить, поинтересоваться, как у меня личная жизнь. Собственно, она и так знает, что у меня нового, но для видимости могла бы проявить уважение, позадавать вопросы.

Вынужденная принимать решение в полном одиночестве, я решила, как поступлю. Лучшее лекарство от хандры — смена деятельности, переключение внимания. Давно замечаю, что с жестким графиком моей работы и непредсказуемой личной жизнью я не успеваю навести должный порядок в своем доме. Сегодня я решила расправиться с этой проблемой. Одна из клиенток моего салона — директор фирмы «Комфорт», лучшей фирмы в городе, предоставляющей широкий спектр услуг по уборке, стирке, глажке, варке, парке и т. д. и т. п. Я уже просила Елену Степановну подобрать мне кандидатуру на роль приходящей уборщицы. Еда меня мало волнует, а вот пыль, оседающая на мебели, несвежие гардины и жир на дверцах кухонной мебели — это не то, на что я могу не обратить внимания. Обращаю, но катастрофически не могу найти время для устранения непорядка. Вот сегодня я бы с удовольствием договорилась о том, чтобы уже завтра ко мне пришла самая лучшая, самая порядочная, самая чистоплотная представительница из длинного списка претенденток на работу. Этим я убью двух зайцев: гарантированный порядок и утреннее чаепитие не в одиночестве, а может — и ужин.

— Добрый вечер. — Не откладывая решение вопроса в долгий ящик, я тут же набрала номер «Комфорта». У меня так часто бывает: тяну, тяну, а потом за несколько минут делаю то, на что ушла масса потерянного времени. — Пригласите, пожалуйста, Елену Степановну.

— Добрый вечер, подождите минутку. — Приятный женский голос заставил меня пофантазировать на тему внешности его обладательницы. Я решила, что это хрупкая, невысокого роста блондинка с короткой стрижкой, предпочитающая спортивный стиль в одежде.

— Алло, слушаю вас, — грудной голос Елены Деревской вернул меня в реальность.

— Леночка Степановна, добрый вечер!

— Добрый, добрый, Ладочка! — проворковала та.

— Я по поводу своей просьбы.

— Готова предоставить лучшие кадры. Приезжайте хоть сейчас. Подпишем договор, увидите фото девушки. Золото, умница, чистюля и ответственная. Не буду нахваливать — сами все увидите.

— Хорошо, я буду минут через двадцать-двадцать пять. — Я подумала, что в вечернее время дороги у нас перегружены, а торопиться мне некуда. Буду ехать спокойно, не спеша.

— Жду.

— До встречи. — Я положила трубку, оделась. Заперев кабинет, я нашла Галочку в парикмахерском зале. Я подошла к ней, чтобы сообщить, что уезжаю.

— Хорошо, Лада Леонидовна. До завтра.

— До завтра, Галочка. — Осматриваясь по сторонам, я шла, раздавая направо и налево улыбки постоянным клиентам и тем, кого видела впервые. Мне улыбались в ответ, это было то, что нужно.

Через двадцать минут я подъехала к двухэтажному зданию, в котором размещалась фирма «Комфорт». Первый этаж — прачечная, а второй — административный. Здесь же кабинеты психологов, зал для лекций и планерок, которые проходили регулярно. От многих моих клиентов я слышала положительные отзывы об этой фирме. Так что знакомство с Еленой Степановной было еще одним звеном в цепи, которое заставило меня обратиться именно сюда.

Я прошла мимо охранника. Пока я поднималась на второй этаж, продолжала чувствовать на себе его пристальный, тяжелый взгляд. Я подумала про себя: «Все охранники такие хмурые или это их имидж, навязанный нанимателями?» Мне тут же захотелось углубить этот вопрос, а потому я позволила себе оглянуться: молодой человек продолжал смотреть мне вслед, заложив руки за спину и поставив ноги на ширину плеч. Эта устойчивая поза в сочетании с застывшим, чуть не окаменевшим лицом внушила мне легкую панику. Потому я поспешила взяться за перила и взбежала по оставшимся ступеням. Несколько шагов отделяло меня от нужной двери.

Улыбчивая и, как всегда, доброжелательная хозяйка встретила меня в приемной. По-видимому, она только что вышла из своего кабинета, а тут явилась я.

— Ладочка, проходите ко мне, пожалуйста, — Деревская показала на распахнутую дверь своего кабинета. — Я присоединюсь к вам через минуту.

— Спасибо. — Я устроилась на двухместном диванчике, обтянутом приятной на ощупь тканью цвета спелой сливы. Осмотревшись, я не могла не отметить, что все в этом кабинете способствовало тому, чтобы чувствовать себя здесь уютно. Обстановка располагала. Круглый стол в середине просторной квадратной комнаты с многочисленными стульями вокруг, рабочий стол Елены Степановны в неком отдалении. Она мне как-то рассказывала, что все совещания и деловые встречи проводит исключительно за круглым столом, считая, что отсутствие углов способствует скорейшему взаимопониманию сторон. Светло-сиреневые шторы, белоснежная гардина — все это было как-то по-домашнему спокойно, законченно.

— Вы у меня впервые? — Закрыв за собой дверь, Елена Степановна впорхнула в кабинет. У нее была на редкость легкая для ее достаточно полноватой комплекции походка.

— Да. Мне у вас очень понравилось.

— Спасибо. — Устроившись рядом со мной, Деревская открыла папку, которую только что взяла со своего стола. — Давайте ближе к теме.

— Давайте.

— Вот, смотрите, я подобрала вам девушку, которая работает у нас третий год. Зарекомендовала себя с прекрасной стороны. Все, как вы просили: не замужем, без детей, без вредных привычек. Сейчас она работает в двух семьях, но занята неполную неделю. Одним словом, если вы говорили о двух днях в неделю, то я могу вам ее рекомендовать.

— Хорошо, я положусь на ваш выбор.

— Тогда оговорим ее обязанности, подпишем договор, и завтра она в вашем распоряжении. — Елена Степановна открыла перечень услуг, которые оказывают служащие ее фирмы.

На все формальности нам хватило получаса. Я возвращалась домой в каком-то странно приподнятом настроении, которое никак не увязывалось с той раздражительностью и апатией, с которой я боролась большую часть дня. Я словно предчувствовала что-то из ряда вон выходящее, не осознавая, что бы это могло быть.

На мой мобильный больше не поступило ни одного сообщения от Нилова. Я отключила телефон. Не знаю, зачем я это сделала. Порой я совершаю поступки, которым нет объяснения. Я принимаю свершившийся факт спокойно, отсылая некоторые издержки на особенности характера, женскую тонкую, ранимую душу. Мне просто не хотелось ни с кем общаться: ни с Варькой, ни с мамой, ни с сотрудниками, даже с Ниловым не хотелось. Сегодня я могла быть резкой, а это не придает крепости едва начавшимся отношениям. Как женщина мудрая, я решила оставить все свои вопросы к Артему на потом. Буду смотреть в его синие очи и пойму все, абсолютно все!

Пока же я должна отдохнуть. Завтра в восемь приезжает Анжела. Так зовут эту милую девушку, фотографию которой показала мне Елена Степановна. Она должна создать комфорт в моем доме, избавив все от пыли, внеся некую свежесть в застывшую обстановку. Я даже подумывала о том, что мы с ней переставим мебель по-новому. Я обожаю такие перемены. Они действуют на меня успокаивающе. Это как у Жванецкого: «Трудно менять, ничего не меняя, но мы будем!»

Наскоро перекусив разогретой в микроволновке пиццей и чашкой сладкого какао, я приняла душ и отправилась спать. Телевизор, музыкальный центр проигнорировала полностью. Я должна была лечь пораньше, чтобы утром выглядеть отдохнувшей, свежей. Зачем мне это было нужно? Как будто я ждала мужчину, с которым решила устроить свидание утром.

Наступившую пятницу я начала с контрастного душа, включенного телевизора, который вещал новости вчерашнего дня. Едва вслушиваясь в репортажи, я приводила себя в порядок. Судя по картине из окна, на улице накрапывал дождь. Погода, в которой нет солнца, приводила меня в уныние. Я — дочь солнца. Любительница лишь его ласковых лучей, никакого перебора. Жара меня валит с ног, серость дождливого неба — удручает. Что ты будешь делать с такой тонкой душевной организацией?

Я стояла перед открытым шкафом, не в силах на чем-то остановиться. Мое отражение в зеркале демонстрировало высокую, стройную блондинку с распущенными длинными волосами в роскошном черном комплекте нижнего белья. Делая вид, что не замечаю этой сексуальной, чувственной картины, я упрямо скользила взглядом по плечикам со своими нарядами. Нет, я не могла выбрать ничего подходящего. Брючный костюм казался мне слишком официальным, юбка — недостаточно обтягивающей. Трикотажное платье терракотового цвета? Боже, я обнаружила на нем зацепку и не одну. Разве можно надеть его в таком виде?

Звонок в дверь заставил меня посмотреть на часы: восемь ноль-ноль. Пунктуальность Анжелы привела меня в восторг. Я шла в прихожую, будучи абсолютно уверенной, что это она. Камера видеонаблюдения показала, что я не ошиблась. Одетая в строгое черное кожаное пальто, это была именно та девушка с фотографии, которую мне показали вчера. Только на фото она была куда менее привлекательна, чем в жизни. Я открыла дверь, от охватившего волнения забыв о том, что я в одном нижнем белье. Красивом, французском, очень откровенном и сексуальном.

— Доброе утро. — Ее голос заставил мое сердце остановиться. Я чуть не закрыла глаза и не попросила ее сказать что-нибудь еще. Сказать просто так, ни о чем, лишь бы полностью отдаться чарующим звукам сексуального тембра ее голоса. Я сдержалась и широко улыбнулась, получив улыбку в ответ. Мой внешний вид, кажется, не смутил Анжелу. Хотя я заметила быстрый оценивающий взгляд опытной женщины. Думаю, она поняла, что этот набор белья для нее — непозволительная роскошь. — Лада Леонидовна?

— Да.

— А я Анжела.

— Очень приятно. — Мне на самом деле было очень приятно.

— Взаимно.

— Прошу. — Я снова улыбнулась и сделала пригласительный жест. Обмен любезностями на лестничной площадке затянулся. — Проходите, пожалуйста.

— Благодарю. — Анжела переступила порог моей квартиры, а я только теперь опустила взгляд на свои босые ноги. Именно они, ухоженные, со вчерашним педикюром, навели меня на мысль о том, что я выгляжу весьма пикантно, но ухоженной до кончиков ногтей.

— Простите, я так спешила открыть дверь, что выскочила… — Я указала на свой внешний вид, растерянно пытаясь подобрать слова в свое оправдание.

— Вам ли оправдываться, — многозначительно глядя на меня, заметила Анжела.

Я хмыкнула, приняв это довольно противоречивое изречение с удовольствием.

— Прошу вас подождать меня. — Я провела Анжелу в гостиную, предложив ей занять место в одном из кресел или же на диване. — Через минуту я вернусь.

Я направилась в спальню за пеньюаром. Мне хотелось, чтоб тот восторг, который я видела в карих глазах этой особы, не ослабевал. Мой розовый пеньюар — любимая вещица. Приобрела я его буквально неделю назад, но уже успела полюбить и привязаться. Я чувствовала, что это моя вещь, что я в ней неотразима. Это главное, для чего я обычно покупаю такие вещицы. Сегодня я решила произвести неизгладимое впечатление на черноглазую, смуглую брюнетку, которую я мысленно назвала своим антиподом. Волны ее распущенных иссиня черных волос приводили меня в трепет. Как жаль, что мне катастрофически не идет черный цвет! Однажды я примерила парик с темными волосами и поняла, что всегда быть белой — судьба моя. А вот у Анжелы этот цвет волос органично сочетался и с оттенком кожи, и с темно-карими миндалевидными глазами, не говоря уже о трикотажном костюме алого цвета. Все выглядело вызывающе, сексуально, неподражаемо. Мне не хотелось отстать. Я должна была вызывать аналогичные эмоции. Незаметно для самой себя я забыла, что речь не идет о попытке очаровать очередного поклонника или понравившегося мужчину. Наскоро брызгая на волосы, пеньюар любимые духи, я словно забыла о том, что передо мной женщина.

— Елена Степановна определила круг ваших обязанностей? — Вернувшись в гостиную, я с порога решила задать малозначимый вопрос. Вопрос, ответ на который был ясен нам обеим. Я должна была хоть что-то говорить, хоть о чем-нибудь спрашивать, просто для того, чтобы скрыть свое волнение.

— Разумеется, — Анжела открыла сумочку, достала из нее органайзер и, пролистав несколько страничек, что-то прочитала. — Да, вам нужна уборка два раза в неделю. По необходимости что-то легкое к ужину, покупка продуктов. Еще возможна стирка, правильно?

— В основном я нуждаюсь в помощи по борьбе с пылью, — улыбнулась я.

— Когда я могу приступить к работе?

— Сегодня. Я уезжаю к девяти на работу, оставляя квартиру в вашем распоряжении, — я говорила, не замечая, что не свожу глаз с четко очерченного бантика ее губ, накрашенных бледно-розовой помадой.

— Хорошо.

— Комплект ключей будет у вас. — Один у Нилова, второй — у Анжелы. Как интересно получается.

— Хорошо, — Анжела перехватила мой взгляд, на этот раз опустившийся на уровень ее роскошного бюста. — Значит, мои дни — вторник и пятница.

— Вторник и пятница, — завороженно наблюдая за тем, как девушка поправила выбившуюся из-под заколки прядь волос, повторила я.

— Моющие средства в ванной?

— Да, — я тщетно пыталась прийти в себя. Красота этой протеже сразила меня наповал. Впервые в жизни я пожалела, что не родилась мужчиной. — Времени на экскурсию по дому у меня нет. Посмотрите все сами, договорились?

— Конечно, не волнуйтесь, Лада Леонидовна. Все будет в порядке к вашему возвращению.

— Но все-таки… — Я не хотела расставаться с ней так скоро. — Я покажу вам свои хоромы.

Я шла по собственной квартире, как во хмелю, говорила, слыша себя словно издалека. Я не знала, что со мной стряслось. Эти ощущения я однажды испытала. Это было не так уж и давно. Мне стоило немалых трудов избавиться от них, отмахнуться, абстрагироваться от собственного тела и желаний. А ведь речь тогда шла о неожиданных коллизиях, происшедших со мной во время похода к гинекологу. Мой врач — Юрий Яковлевич — никогда не вызывал во мне никаких сексуальных флюидов, а вот его медсестра неожиданно заставила мое сердце колотиться, как у зайца, едва спасшегося от волка. Да, я помню, как мгновенно завелась, почувствовав легкие прикосновения этой молодой, хрупкой девушки, которая была так сексуальна в своем коротком, облегающем белоснежном халатике. Не знаю, что на меня тогда нашло? Столько фантазий промелькнуло в голове. Я даже Васе об этом рассказала, настолько сильными были эмоции.

Вот и сейчас происходило нечто подобное. Как странно: и тогда, в случае с медсестрой, и теперь я не испытывала недостатка в мужском внимании. Не было и долгого перерыва в сексе. Я купалась в комплиментах, признаниях, предложениях, подарках. Сильный пол был, как всегда, активен и не скрывал, что я была, есть и буду желанной, сладкой, манящей. Но интерес к сидящей в моем кресле девушке, что называется, рос с каждой минутой.

— Подождите минуту. — Я едва ли не выбежала из гостиной. Стоя у гардероба, я прижимала руки к сердцу, пытающемуся вырваться из груди. Мне хотелось исчезнуть из собственной квартиры незаметно, но это выглядело бы по меньшей мере глупо. Я привыкла льстить себе в том, что редко совершаю необдуманные поступки. Сегодняшний день начинался необычно, но это не означало, что я должна следовать по пути, неосмотрительно проложенному моими разбушевавшимися эмоциями, потаенными желаниями. Нужно было поскорее вернуться к Анжеле.

— А вот и я, пойдемте. — Мой розовый пеньюар, кажется, произвел на девушку должное впечатление. Анжела молча шла рядом со мной, осматривая квартиру — поле своей деятельности, время от времени высказывая похвалу в адрес удачных дизайнерских решений.

— Тогда все ваши комплименты в мой адрес, — сказала я. Меня распирало от гордости, как будто эта незнакомая девушка была первой, кто заметил современный интерьер, необычные решения, воплощенные в мою квартиру — сбывшуюся мечту. На самом деле я уже устала реагировать на похвалу за удивительное сочетание цвета и стиля. Только сегодня все было как в первый раз. Я не кокетничала, не играла. Мне было действительно приятно слышать из этих уст комплименты моему безукоризненному вкусу.

— Я не сомневалась, что все это — ваши задумки, — задумчиво, немного грустно произнесла Анжела. — Здесь все говорит о женском царстве. Мужчине здесь будет неуютно.

— С чего вы взяли? — Я была удивлена этим совершенно неожиданным взглядом на мою квартиру.

— Вы — красивая, сильная, современная и свободная женщина. Это витает в воздухе, считывается с цветовой гаммы, со стиля мебели, с того, как одеты вы сами, наконец. — Карие глаза Анжелы смотрели на меня в упор.

От этого взгляда я почувствовала тянущее, вязкое ощущение в низу живота, когда просто необходимо получить полный комплекс ласк. Это растущее желание пыталось затмить все остальные, заглушить разум, подавить волю. Я облизала пересохшие губы. Мне показалось, что наши тела незаметно притягивались друг к другу. В любом случае мы были так близко, что я явственно ощутила аромат духов Анжелы: это был мужской запах. Да, да, знакомый запах мужского одеколона. Нет, быть не может! Хотя я что-то слышала о последних тенденциях в мире женской моды. Анжела вызывала у меня все возрастающее желание. В панике я закрыла глаза.

— Что это за запах?

— «Aigner black» для мужчин. — Анжела усмехнулась и опустила черный веер густых ресниц. — Это моя слабость — мужские запахи.

— Мужские? — Я непроизвольно отшатнулась, вспомнив, как Артем сказал мне: «Этот запах от другого мужчины будет иным…» Сейчас у меня была нереальная возможность ощутить его не от другого мужчины, а от молодой, красивой брюнетки, вызывающей у меня однозначные фантазии. — Давайте продолжим.

Комментарии Анжелы сошли на нет. Она теперь все больше следила за моим выражением лица, за движением моих губ. Я то и дело ловила ее взгляд, скользящий по моим губам, подбородку, опускающийся ниже в откровенное декольте розового пеньюара.

— Собственно, вот и все, что я хотела показать. — Я выдавила улыбку. — Оставляю вам номер своего рабочего телефона. Звоните, если что. Все-таки первый раз в незнакомой квартире.

— Я увидела все, что мне нужно, даже более того, — улыбнулась в ответ Анжела.

— Хорошо. Это очень хорошо. — Мой голос звучал неестественно, напряженно. Я устала от самой себя и не нашла лучшего выхода, чем, быстро проведя экскурсию по квартире, в ускоренном темпе собраться на работу. Мучения по поводу выбора одежды в этот раз были преодолены в кратчайший срок. Терракотовое платье с неприличными затяжками (заметными, кажется, только для меня) стало хорошим дополнением к высоким черным лаковым сапогам, строгому, классическому пальто типа того, что было на Одри Хепберн в знаменитом фильме.

— Я буду после шести, — крикнула я уже с порога. Держась за дверную ручку, я заставляла себя поскорее сделать шаг и оказаться по ту сторону двери.

— На всякий случай до свидания, — Анжела улыбалась, демонстрируя сногсшибательную улыбку. Она взяла свою сумку. Отвечая на мой вопросительный взгляд, произнесла: — Хочу переодеться.

— Да, разумеется.

— Удачи вам на работе.

— Спасибо. До свидания. — Я закрыла за собой дверь и еще несколько мгновений не могла сдвинуться с места. Сердце мое неприлично быстро стучало, словно старалось сорваться со своего привычного места. Оно норовило подкрасться прямо к горлу — не самое приятное ощущение.

Покинув территорию, которая в этот день представляла для меня самую настоящую опасность сексуального переворота, я продолжала находиться под впечатлением. Заботы «Феникса» периодически отвлекали, но мысли мои то и дело возвращались к стройной брюнетке, хозяйничающей в моем доме. Галочка Бродская смирилась с тем, что со вчерашнего дня я была рассеянной, витающей в облаках, забывающей о назначенных встречах.

— Ладочка Леонидовна, может, вам полежать пару дней дома? В тепле, покое, — преданно заглядывая мне в глаза, щебетала она.

Я смотрела на нее, такую маленькую, щупленькую, всегда аккуратно, неброско подкрашенную, одетую стильно, дорого, и не могла понять одну вещь. Почему к ней, такой, по сути, хорошенькой, одинокой, энергичной, улыбчивой, я не испытываю ничего, даже отдаленно напоминающего то, что сегодня ворвалось в меня с приходом Анжелы? Галя рядом, она всегда готова поднять настроение, подставить плечо, проявить заботу. Нет, в этом есть что-то сестринское, а мне нужно — страстное, испепеляющее, разрушающее. Страдание мне нужно и острые ощущения. Как всем. Только я в этом признаюсь открыто, а остальные будут поглядывать на меня свысока да помалкивать. Мне плевать. Я хочу разобраться в самой себе до конца. Правда, с каждым днем делать это становится все сложнее. А тут еще Вася так далеко, ни поговорить, ни поделиться. Наверное, поэтому я вдруг обратилась к Гале:

— Скажи, Галочка, а тебе никогда не хотелось стать мужчиной? — Она как раз наливала кофе в мою чашку. Время перерыва мы решили провести вместе в моем кабинете за кофе с горячими бутербродами, которые Галя приготовила в нашей микроволновке.

— Мужчиной? — Кипяток полился прямо на матовую поверхность рабочего стола. Галя ойкнула и принялась промокать лужу салфетками. Естественно, обожглась и теперь энергично дула на покрасневшие пальцы. Она выглядела застигнутой на месте преступления.

— Ну что ты, Галочка? — Я чувствовала себя виноватой. Нельзя обрушивать на подчиненных свои сексуальные фантазии, даже легкие намеки на них. Вот у Галочки это вызвало панику. Бедная девочка, как же мне не стыдно! Ее глаза испуганно забегали. В них застыло выражение обреченности. Интересно, что ей пришло в голову? Нужно было исправлять положение. — Понимаешь, Галь, мне иногда интересно знать, что они, эти существа с ширинкой и щетиной, думают о нас. Как еще узнать об этом, как ни облачиться в их тело?

— А что они могут о нас думать? — Галочка пожала плечами. — Каждый о своем, как и мы. Кому повезло с любимой, тот рад и счастлив. Все женщины для него — некий необходимый, едва заметный фон для той, которую он любит. Она — весь мир. А тот, кто обжегся раз-другой, считает, что все бабы — твари. Он и относиться к ним будет соответственно. Из-за таких, как он, столько женщин сломает себе судьбу и разочаруется в себе, собственном счастье.

Глядя на свою помощницу чуть не с открытым ртом, я была изумлена. Никогда бы не подумала, что она способна на такие речи. Всегда немногословная, она казалась мне слишком прямолинейной, лишенной той здоровой фантазии, которую можно приветствовать. Галя всегда четко выполняла мои поручения, никогда не внося в них ничего лишнего, никакой отсебятины. Такая исполнительность наводила меня на разные мысли. Мне казалось, у нее вообще нет никакого мнения. Но, в конце концов, я решила, что для моего характера это самый приемлемый вариант. Сегодняшнее выступление Гали потрясло меня.

— И все равно я бы хотела хоть пару месяцев побыть на их месте, — задумчиво глядя на свою чашку с кофе, произнесла я.

— Зачем? — искренне удивилась Галя. Она села напротив, сложила руки на груди.

— Для того, чтобы эти два месяца не думать о прокладках, крылышках, критических днях. Как тебе такой ответ?

— Это не ответ.

— Ты права, дело не в прокладках, — вынуждена была признать я.

— Женщину природа наделила удивительными свойствами, от которых лично я не отказалась бы и на один день, — прямо глядя мне в глаза, ответила Галя.

Мне стало скучно, желание продолжать разговор отпало. В который раз убеждаюсь, что Васю и Варьку мне не заменит никто.

— Ладно, Галюня, давай допьем наш кофе, сохранив пол и собственное мнение, — предложила я.

— Давайте уж лучше помолчим, Лада Леонидовна, — озабоченно сказала Галя. Она провела рукой по гладко зачесанным волосам. — Вы какая-то последнее время сама не своя. И эти ваши странные желания.

— Ну, ты же сама говорила, что мне нужно хорошенько отдохнуть, — желая оставить о нашем обеде приятное впечатление, я повторила Галины слова.

— Да, нужно, и не только отдохнуть, — многозначительно добавила она.

— Что же еще?

— Замуж вам надо, — спокойно ответила Галя, прихлебывая кофе. — Замуж, детей.

Такой наглости я от нее не ожидала. Я моим лучшим подругам под хорошее настроение не всегда позволяю обсуждать свою личную жизнь, а эта пигалица… Резко поставив чашку на стол, я отодвинула тарелку с недоеденным бутербродом. Я была сыта этим чертовым обедом, который сама же и предложила. Больше такого не повторится. Я положу конец всей этой чертовой демократичности! Мое сегодняшнее состояние позволило мне вспылить, чего я не делала все четыре года работы в роли хозяйки салона.

— Ты что себе позволяешь? — Мне так хотелось стукнуть кулаком по столу.

— Я ничего плохого не имела в виду. — Галю не смутил мой громкий голос, резкий тон.

— Моя личная жизнь тебя не касается!

— Извините. — Она опустила глаза, поставила чашку на стол и поднялась. — Я проявила непростительную неделикатность. Можно я пойду?

— Ты о своей личной жизни заботься! — не позволяя ей покинуть кабинет, рычала я.

— У меня все в порядке.

— Где же твой муж? Где дети? Где этот семейный очаг? Где это пресловутое бабье счастье, за которое ты меня агитируешь?! — со злорадством поинтересовалась я. Лучше бы я этого не делала. Потому что ответ моей помощницы в который раз за мою жизнь убедил меня в том, что я совершенно не разбираюсь в людях. — Какое право ты имеешь поучать, когда у самой никакого даже намека на личную жизнь!

— Она у меня есть, вы ошибаетесь. Только я ее тщательно скрываю от общественности. Это моя личная жизнь, слышите, личная — этим все сказано, — тихо ответила Галя. В последней фразе я уловила намек на мое бесшабашное пренебрежение некими общественными нормами. Они предписывают даме, желающей вращаться в высшем обществе, сдержанность, некую таинственность, загадочность, а у меня все наружу, напоказ, никакого притворства, игры.

— И есть что скрывать? — с насмешкой спросила я.

— Лада Леонидовна, я, конечно, могла бы промолчать… Но могу и ответить, раз уж у нас такой разговор получился. — После небольшой паузы, во время которой я успела вскипеть еще сильнее, Галя произнесла: — Дело в том, что я лесбиянка. Я держала это в тайне. Все-таки посетительницы нашего салона на девяносто процентов — женщины. Ну, чтоб избежать кривотолков, намеков. Кто-то не считает это патологией, кто-то осудит. Теперь я считаю, что пришло время признаться. Вы вправе меня уволить, если посчитаете нужным.

— А я, значит, на твой взгляд, — гетеросексуалка, которой не хватает мужа для счастья? — неожиданно я перевела стрелки на себя.

— Да, — тихо ответила Галя.

В этот момент я зауважала ее больше, чем когда-либо. В моих глазах она получила высший статус, признание собственной сексуальности во всех ее проявлениях. Нервно барабаня пальцами по столу, я поняла, что она смелее меня. А я только и могу пускать тайком слюни, видя аппетитные формы понравившейся мне женщины. Понравившейся вне всякого сомнения.

— Мужа, мужчины, любовника, бойфренда — называйте как хотите. Вы удивительная женщина, сказочно красивая. Вам нельзя быть одной. — Галя отвела взгляд. — Только не подумайте, что я к вам клеюсь.

— Я уже вообще не способна думать, — потирая лоб, ответила я.

— Извините.

— Иди, Галя. Допей кофе и иди работать, — устало произнесла я, махнув рукой. Почему-то мне припомнились все нотации, которые лично я читала Ваське, когда она упрямо не хотела налаживать свою личную жизнь после развода с Шуриком. Я говорила, что одинокая женщина — это неприлично, а сейчас Галочка произносила сей доказанный опытом факт, намекая на мою неустроенность. Но я хочу, чтобы в моей жизни появился настоящий мужчина. Хочу мужчину, а полна фантазий о стройной брюнетке — какой кошмар…

— Вы меня презираете? — Моя помощница чуть не плакала.

— Не мели чушь! — В этот момент я ощущала себя самым демократичным руководителем всех времен и народов.

— Вы — мой кумир! — горячо выдохнула Галя, прижав руки к груди. — Вы такая необыкновенная женщина.

— Вот это лишнее.

— Я пойду в зал, — окрыленная, она не стала снова ждать моего разрешения. Я осталась одна в своем просторном кабинете.

Теперь сомнения стали грызть меня с еще большим энтузиазмом. Получалось, что я — слепая транда, которая не видит ничего дальше собственного лобка. У меня в подчинении представители сексменьшинств, а я узнаю об этом случайно, в критической ситуации! Сама, понимаешь, на грани того, чтобы отдаться обворожившей меня брюнетке, а еще рассуждаю о том, не понимаю окружающих, не чувствую сексуальной ауры! В себе непредсказуемой разобраться бы.

Откинувшись на высокую спинку кресла, я закрыла глаза. Воображение тут же бросило меня в объятия Анжелы. Я вскочила. На часах начало третьего, и у меня еще две важные встречи. Нужно суметь абстрагироваться от своих неуместных фантазий. Что это со мной, в самом деле? «На работе — о работе» — это мой девиз, которому я неукоснительно следовала все эти годы. Сейчас важны эти две встречи. Я должна провести их, во что бы то ни стало, на должном уровне. От исхода переговоров зависит возможность открытия еще двух (пока двух!) филиалов моего салона в городе. Расширение сферы влияния — очередной шаг вверх. Еще никто не отменял поддержки сильных мира сего как важного фактора нормальной, плодотворной работы. Очень важно знать, к кому, когда обратиться и как не остаться в долгу. За четыре года я немного поднаторела в этом вопросе. Хотя, если признаться честно, красота, обаяние — не последний козырь в игре под названием «успешный бизнес». Хорошо, что большинство крупных бизнесменов — мужчины. Я ведь не скрываю, что пользуюсь авансом, выданным мне самой природой. Было бы глупо оставаться нищей ханжой, обладая таким арсеналом безотказно действующего оружия. Нужно только ухаживать за ним изо дня в день, чтобы в нужный момент не дало осечки.

Подойдя к зеркалу, я пристально вглядывалась в женщину, которая смотрела на меня голубыми, сияющими страстью глазами. Это была словно бы и не я. Желания, бушующие в моем теле, не укладывались в мою не лишенную пикантных моментов теорию верховенства секса в жизни мужчин и женщин. Моя ориентация всегда оставалась на уровне традиционной, но все в этой жизни подвержено закону постоянных изменений. Почему я должна быть исключением из правила? Нет ничего неизменного, а потому я решила, что новые ощущения и желания, которые вдруг завладели мной, — очередная веха в развитии моей сексуальности. Кто-то даже подумать побоится о том, чтобы подпустить в свои мысли сексуальные фантазии о представителе одного пола. А меня это распаляло как никогда раньше! Я ведь женщина без комплексов, приветствующая все новое!

Даже пришедшее на мобильный сообщение от Нилова, что у него все в порядке, что он скучает, целует, не вызвало ожидаемых эмоций. Это было логичным продолжением того, что происходило между нами. Чему удивляться? Правда, одного я не понимала: почему он не звонил, а отправлял сообщения? У него нет необходимости в том, чтобы услышать мой голос? Ах да, я забыла, что мы пытаемся составить идеальную пару. Поскольку в моей жизни такого не было, можно предположить, что Нилов более осведомленный мужчина. Он знает, как нужно поступать, чтобы все было идеально. Наверное, одно из условий — неожиданное исчезновение на неопределенный срок с элементами романтики в виде кратких сообщений на мобильный. Как забавно. Что же последует за этим? Столь же внезапное появление на пороге моей квартиры? Пусть так, но я не даю гарантий, что неожиданное возвращение будет лишено сюрпризов с моей стороны.

Мне стало легко и страшно одновременно. Я так свободно отказывалась от того, что согревало меня еще вчера. Получается, что мне нечем дорожить, а если есть чем, я не способна на это? Мои ощущения были слишком динамичными, непредсказуемыми. Разве можно чувствовать себя счастливой, когда внутри тебя уснувшие вулканы, которые норовят стать действующими в самый неожиданный момент? Я знаю, что будет дальше. Лава сметет все вокруг. У меня всегда так: или все, или ничего, а потому я даже боялась предположить, к чему на этот раз приведут мои потаенные желания. Еще вчера я была счастлива, верила в то, что я на пути к долгожданному благополучию. Я была с мужчиной, и то, как мы проводили время, наводило меня на мысль о возможном будущем. Мы не спешили, не давали обещаний, не выдвигали требований. Мы пытались быть идеальной парой. Как романтично, как размыто и сколько простора для фантазии. Интересно, что же делать, если для меня эти просторы — однозначная симпатия к этой черноволосой русалке, которая сейчас, наверное, уже закончила уборку в моей квартире? Что она делает именно в эту минуту? Я сдерживалась, чтобы не набрать номер своего домашнего телефона. Мне хотелось хотя бы услышать ее голос. У нее такой приятный голос. Закроешь глаза и уносишься на теплый песок, в тень пальм, где только море, солнце, твое обнаженное тело, способное только отдыхать и заниматься любовью. С кем? Сейчас объектом желания для меня однозначно была она, Анжела…

Я смотрела на телефон. Нет, я не стану звонить домой. И приеду не к шести, как обещала, а гораздо позднее. Боюсь, что Анжела все еще будет в квартире. Я могу не совладать с собой и все испорчу. Хорошую славу о себе я оставлю в фирме «Комфорт», когда их сотрудница поведает о сексуальных домогательствах одной состоятельной блондинки.

Скоро приедут мои деловые партнеры. Я не стану торопить их, позволив провести в моем кабинете столько времени, сколько они сочтут нужным. Сегодня долгие беседы мне на руку. А после? Чем же мне занять себя после того, как все вопросы будут улажены? Да чем угодно. Вплоть до того, что буду тупо играть в какую-нибудь стрелялку на компьютере в своем кабинете. Я посмотрела на экран: рыбки плавали по голубым просторам, то и дело исчезая за колышущимися водорослями. Просто как настоящие. Мимоходом я в который раз восхитилась работой компьютерщиков — золотые головы. А вот я сегодня не настроена работать. Каждый такой сбой — минус мне, моему бизнесу, моему салону, потому что все должно идти четко, слаженно, по давно определенному графику. Любые изменения должны служить лишь интересам бизнеса, а я все глубже вгрузала в личные проблемы.

Когда начались переговоры, я напоминала себе уставшую истеричку. После метания по кабинету, беспрерывных попыток снять трубку и позвонить домой я наконец, успокоилась. Неизбежность, с которой я приняла необходимость переговоров, успокоила меня лучше любого транквилизатора. Я то и дело поглядывала на часы, заставляя своих собеседников недоумевать. Кажется, вопрос решался нешуточный, и кто, как не я, должен быть заинтересован в положительном исходе переговоров. Откуда у меня такая уверенность в успехе? Не знаю. Она передается всем, с кем мне приходится иметь дело. Может быть, именно это мое спокойствие и уверенность, которые я постаралась выказывать всем своим видом, сыграли немалую роль в том, что я получила то, чего хотела. Вопрос о расширении моего бизнеса был решен положительно, условия договора меня устраивали. Это была победа! Я, как всегда, обворожительно улыбалась.

Потом Галочка принесла шампанское, шоколад, и мы торжественно поздравили друг друга с впечатляющим продвижением вперед. Когда я осталась одна, глядя на пустые бокалы, я почувствовала, что меня покидает чувство удовлетворения собой. Я усмехнулась и, подойдя к зеркалу, оперлась о него ладонями.

«Ну, и зачем тебе это надо? Еще два «Феникса», еще больше заботы, суеты, денег, Конечно же, куда без них! При этом еще меньше свободного времени, никакой личной жизни, а годы летят»… — мысленно обращалась я к своему отражению. Усталые голубые глаза смотрели на меня с жалостью.

— Тебе действительно это нужно? — вслух спросила я.

Не дожидаясь, пока мое отражение как-то ответит, я резко отвернулась. Подойдя к столу, выключила компьютер. Я знала, что не стану тянуть время, засиживаться в кабинете допоздна. На часах было ровно пять. Единственное, о чем я мечтала, — открыть дверь своей квартиры и убедиться, что Анжела еще не ушла.

— Галя, до завтра! — на ходу прокричала я удивленной помощнице, проносясь мимо нее как вихрь. Все мастера повернули головы в мою сторону. Их клиенты были вынуждены смотреть на меня в зеркало, поскольку находились в менее выгодном положении. Мне не оставалось ничего, как только мгновенно изобразить на лице дежурную улыбку всеобщего обожания. Воздушный поцелуй всем без исключения — и я вылетела из просторного зала.

Мой «Chrysler» не всегда успевал реагировать на сигналы светофоров. Пару перекрестков я проскочила просто на грани опасности столкновения. Я слышала, как сигналят мне вслед возмущенные водители, и мысленно просила у них прощения. Я, конечно же, не имела права подвергать опасности чьи-то жизни. Даже если моя находилась в совершенно разбитом состоянии. Правда, я нашла довольно оригинальный способ ее поправить.

Мое появление в подземном гараже вполне могло бы пригодиться режиссерам боевиков. Казалось, я участвую в погоне. Скорость, с которой я входила в виражи, была неоправданно высокой. Не знаю, как в этот день мне удалось не попасть в аварию. Провидение хранило меня. Зато, открыв дверь своей квартиры, я поняла, что все было напрасно. Меня встретила темнота, тишина, запах свежести. Оставив в прихожей сапоги и пальто, я со злостью отшвырнула в сторону сумочку. Включая свет, я обходила свои владения, отмечая чистоту, порядок. Мне казалось, что на этот объем работы у меня бы ушел не один день, а вот Анжела справилась со всем гораздо быстрее. Это означало, что раньше следующего вторника я ее не увижу. К тому времени вернется Нилов, Вася, Варька наверняка захочет поболтать в нашем тесном девичьем кругу. Ничто из вышеперечисленного меня не радовало. Я попалась, как последняя наивная девчонка, попалась в сети собственной сексуальности. Она не на шутку расшалилась, а я потакала ей, не пытаясь усмирить.

— Так тебе и надо, — прошептала я одними губами, бросилась на кровать и принялась колотить кулаками матрац. Ему досталось. Я была в ярости, но если бы я только знала, что это лишь начало вереницы неприятностей, которые ожидали меня в самом ближайшем будущем. Хотя не уверена, что знание сделало бы меня более благоразумной.

На ходу снимая платье, колготки, я отправилась в ванную комнату. Я намеревалась устроить себе холодный душ, чтобы наказать свою своенравную плоть. Ей следовало бы быть осмотрительнее в своих желаниях. Стоя под жалящими струями душа, я вспомнила о предстоящем свидании с Максимом. Завтра в пять в «Париже», но я была еще слишком зла на саму себя, на прыткую Анжелу, на весь мир, в котором мне приходилось существовать, чтобы понять свои ощущения от предстоящего свидания. Я не волновалась — это точно. Тем более что образ этого темнокожего юноши с его нескрываемым восхищением основательно поблек. Не желая признаваться, что жалею о назначенной встрече, я сделала душ немного теплее. Не хватало мне подхватить насморк в самый неподходящий момент.