Девочка Дьявола. Без иллюзий. Четвертая Книга

Глава 1.

“Дорогая Лили! Желаем тебе скорейшего выздоровления!”

Я рассматривала веселую открытку от однокурсников, подаренные ими цветы, которые ярким пятном выделялись на фоне комнаты, и улыбалась - внимание друзей и их теплые пожелания подбадривали и прибавляли сил. Мой Тигр, кажется, тоже разделял мое настроение - запрыгнув на стол, он терся мордашкой о массивную вазу и иногда двигал носом цветы, определяя их на правильное, по мнению кота, место.

- Да ты эстет, - улыбнулась я и погладила рыжую маковку, на что мой Агрессор недовольно рыкнул, давая понять, что я не вовремя прервала его творческий порыв.  

Я аккуратно, чтобы не было больно, вздохнула, придерживая руку в ортезе, и перевела взгляд на окно, за которым шел октябрьский дождь. Казалось, он выстукивал “Времена года” Вивальди и пытался втянуть меня в осеннюю хандру. Но даже унылая погода не могла испортить моего настроения - вот уже несколько дней, как я вернулась домой, оставляя позади сложный, болезненный, изматывающий период в больнице, и мне хотелось верить, что мое восстановление дома пойдет гораздо легче.

От мелодии дождя меня отвлек звук сотового. Посмотрев на экран, я грустно улыбнулась и нажала на вызов.

- Здравствуйте, Эльза, - произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро.

- Как ты себя чувствуешь?

- Все хорошо. Спасибо. Собираюсь к вам в центр на физиотерапию. Меня Джулия привезет.

- Именно поэтому я и звоню. Сегодня было похолодание. Ливень льет. Доктор Митчелл отменил процедуры. Я перенесла визит на понедельник на это же время.

- Может быть, я тепло оденусь? - предложила я, не желая пропускать физиотерапию.

- Нет, ты же знаешь, с Генри лучше не спорить. И я с ним согласна. Отсидись дома.

- Хорошо, - вздохнула я.

- Ты делаешь дыхательную гимнастику? Кашель не душит?

- Дыхательную гимнастику делаю. Руку тренирую. Правильно питаюсь. Почти не кашляю, - отчиталась я.

- Боли в груди беспокоят?

- Есть немного, - наморщила я нос.

- Не забывай пить диклофенак.

Я бросила взгляд на пакет медикаментов, выданный мне Эльзой и произнесла:

- Спасибо большое за лекарства. Мне становится лучше.

- Я очень рада. Все будет хорошо,  - подбадривающе произнесла она, но мне казалось, что она торопилась попрощаться.

Я положила трубку и вздохнула. Эльза. Несмотря на ее заботу, я чувствовала, что мы с ней начали отдаляться друг от друга. Все это происходило постепенно, без скандалов и видимых признаков, но дистанция между нами все больше и больше увеличивалась, и причиной тому, конечно же, был Макс. После отъезда в Лондон он позвонил, хотел приехать, но я его очень просила остаться в Англии. Я чувствовала, что Эльза была мне благодарна за то, что я больше не мучила ее сына, не использовала его желание мне помочь, но иногда в ее глазах проскальзывала боль за Макса, за ту несбыточную надежду, которую я ему дала и затем отобрала. Я ее не винила - она была вправе сердиться на меня. Вся эта ситуация мучила меня не меньше, но я уже поплатилась за свое неверное решение, и сейчас твердо знала, что иду в правильном направлении.

Послышался скрежет дверного замка, и в следующую минуту на пороге моей комнаты появилась Джулия, внеся с собой прохладный осенний воздух с ароматом дождя.

- Привет, подруга. Слушай, там такой ливень! - впопыхах произнесла она. - Одевайся потеплее. Сейчас я твои резиновые сапоги отыщу.

- Поездка отменяется. Звонила Эльза, Генри сказал, чтобы я сидела дома.

- Вот и хорошо! Сама ехала и думала, на фига тебе эта физиотерапия при такой погоде.

Джулия стряхнула капли со своей богатой шевелюры и, уже направляясь в ванную, сказала:

- Сейчас я быстро обсушусь и буду мучить тебя своими кулинарными изысками!

- Ты вкусно готовишь, - улыбнулась я.

- Не льсти мне, - выкрикнула она из ванной. - Из меня такой же шеф-повар, как из Энди балерина. Но есть и плюсы - готовить научусь!

- Мне все очень нравится, - не отступала я, а она уже заходила в мою комнату с пузырьком йода в руках.

- Как твоя губа?

- Да нормально все, - отмахнулась я, стараясь не акцентировать внимания на вчерашнем небольшом инциденте в ванной, когда Джулия помогала мне принять душ, а я поскользнулась. Все обошлось, я вовремя схватилась за подругу, лишь ударившись подбородком о полку.

Я непроизвольно зашипела от боли, когда Джулия начала мазать йодом рассеченную губу, а она, хмурясь, сетовала:

- Прости меня. Сама не понимаю, как я тебя не удержала. Хорошо, что не упала.

- Это я виновата! Нужно было крепче держаться за тебя, а не играть в самостоятельность!

- Надо Энди сказать, чтобы он еще одни поручни  прикрепил в ванной рядом с полкой, - тихо говорила она, обрабатывая ранку, а я рассматривала сосредоточенное лицо подруги и была ей безгранично благодарна за то, как безоговорочно она приняла ответственность за мое восстановление и безропотно стала моей сиделкой, взяв на себя все бытовые трудности.

- Спасибо тебе большое, - потянулась я к Джулии и прижавшись, обняла ее одной рукой.

Она крепко сжала меня в объятиях, но уже в следующая минуту быстро отстранилась и бодро произнесла:

- Всё. Хорош нежничать. А теперь ужинать!

Джулия сосредоточенно резала у меня в тарелке курицу кубиками и чертыхалась:

- Надо завтра рыбы купить. Что-то курица мне сегодня не покорилась.

- Не выдумывай! Все очень вкусно! - в подтверждение своих слов я подхватила кусок и отправила в рот, но, видя скептически настроенную подругу, сменила тему: - Ты сняла с банкомата деньги?  Я PIN не перепутала?

- Да. Все в порядке. Карточку потом тебе в кошелек положу.

- Пусть у тебя будет. Там есть небольшой запас денег, и отец немного подкинул. На еду и аренду. Правда, на квартиру может не хватить.

Глава 2.

Субботнее утро после вчерашего ливня выдалось пасмурным, но все же иногда проскальзывало солнце. Из-за занавесок пробивался теплый луч, подбадривая меня и давая надежду, что сегодня будет лучше, чем вчера. Я улыбнулась в ответ солнечному зайчику, который заигрывал со мной, корча забавные рожицы на стене, и, аккуратно вздохнув, начала подниматься с кровати.

Я слышала как Джулия, уже проснувшись, тихо орудовала на кухне и иногда чертыхалась, готовя завтрак. “Потерпи, моя хорошая. Скоро рука восстановится, и я продолжу кормить тебя вкусными завтраками”, - улыбнувшись, тихо прошептала я, взяла свой спортивный костюм и вышла в зал.

Подруга, сосредоточенно нарезая помидоры для омлета, внимательно на меня посмотрела, словно проверяя мое состояние, кинула “привет” и продолжила свое обучение кулинарному искусству.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила подруга, пока я следовала в ванную.

- В полном порядке! - бодро произнесла я и, посмотрев на часы, остановилась: - Не опоздаешь? Тебе же к десяти в субботу.

- Все в порядке. Я сегодня к одиннадцати, - кивнула она и добавила, вытирая руки о кухонное полотенце: - Сейчас я помогу тебе переодеться и будем завтракать.

- Я сама попробую... - бодро ответила я.

- Не говори глупостей! Еще упадешь! - отмела она, подходя ко мне.

Как только я была приведена в порядок, мы сели завтракать, и я, наблюдая, как Джулия подкладывает мне в тарелку побольше творога, спросила:

- Какие у тебя сегодня планы?

- Энди хотел заехать за мной после работы, чтобы пообедать вместе.

- Замечательная идея! Сходите, развейтесь.

- Я вот думаю, может тебя забрать на обед? Потом погуляем по парку, подышим свежим воздухом.

- Нет-нет, - уверенно отказала я.

Мне не хотелось на выходных мучить подругу своим присутствием, но видя решительный настрой Джулии добавила: - Генри не рекомендовал часто выходить на улицу, особенно при сырой погоде. Опасается осложнений в виде простуды. Сказал, что после такой травмы это распространенное явление.

Джулия, считая Генри непревзойденным авторитетом, настаивать не стала, да и мне нечего было скрывать.

- Чем ты займешься?

- У меня планов громадье! - бодро произнесла я. - В двенадцать Бесси обещала зайти с конспектами, и мы будем учиться.

- Что у тебя там с универом вообще творится?

- Не хочу брать академку. Я звонила Барбаре Стивенсон, она пообещала поговорить с деканатом и преподавателями, чтобы отсрочить зимние экзамены на февраль.

- Ты жаловалась на головные боли. Смотри не переусердствуй. У тебя все-таки сотряс неслабый был.

- Да все со мной будет в порядке! - махнула я рукой, не желая выпадать из жизни.

Как только за подругой закрылась дверь, я аккуратно вздохнула и начала каждодневный ритуал - дыхательную гимнастику и упражнения для руки.

“Еще один раз. Не ленись. Потом отдохнешь”, - преодолевая боль, сквозь зубы проговаривала я, ставя перед собой все новые и новые цели.

Переведя дух после занятий, я решила попить чаю перед приходом однокурсницы, но отдохнуть мне не дали - мой длинный день только начинался и был богат на события.

Сначала ко мне приехала Бесси, чуть раньше двенадцати, и была она не одна - за ней увязался Майкл, и этот факт радовал и напрягал одновременно. Радовал - потому что мне было приятно внимание друзей и их поддержка, огорчал же по той причине, что Майкл чрезмерно сильно оказывал мне внимание, стараясь то помочь сесть, то встать, то принести воды.

Я искренне была ему благодарна, но чувствовала себя должной - создавалось ощущение, будто он хотел воспользоваться моим положением “девы в беде”, чтобы потом заявить на меня свои права.

Я улыбалась, благодарила, но пыталась держать его на расстоянии, что сил не прибавляло и отвлекало от занятий - я с трудом сосредотачивалась на информации, в результате чего уже через час почувствовала усталость и головную боль.

Только за ними закрылась дверь, как мне позвонил Крис, которого я безмерно счастлива была услышать, и история повторилась - через пару часов я принимала очередных неожиданных гостей. Вместе с Крисом, вишневым безе и цветами приехали Молли с Викки, мои бывшие коллеги, и на меня обрушился поток новой информации о галерее за последний месяц, который был щедр на события.

Галерея готовилась к выездной выставке, одну из работ Криса купили, отчего его счастью не было предела, но эти события были не единственными. Как оказалось, Гарри предложил Кэтрин возглавить один из новых проектов в Нью-Йорке, и та согласилась.

- Теперь на ее место назначили молодого арт-директора, - с видом заговорщика рассказывала Молли, - некое юное дарование из Калифорнии, и Гарри с него сдувает пылинки, как с китайской вазы династии Минь, а в галерее творится черт знает что в связи с “новой метлой”.

- Юное и уже на такую серьезную должность? - удивилась я.

- Ему 29 лет!

- Молли забыла упомянуть главное, - хихикнула Викки. - Он красив, как бог, и галантен, как герои Джейн Остин.

- Девочки, успокойтесь, - вытянул вперед руку Крис. - Вам ничего не светит. Стопудово он голубой.

На это заявление подруги взорвались возмущенными возражениями, а Крис лишь ухмылялся, подначивал их и подливал масла в огонь пикантными наблюдениями.

- Не отнимай у них мечту, - смеялась я, вставая на защиту девчонок, а когда, наконец, буря гендерных распрей улеглась, я спросила у Молли:

- Как ты думаешь, если я ближе к зиме опять попрошусь на работу стажером к вам в галерею, меня возьмут?

- Я поговорю с Гарри, - кивнула Молли и, судя по серьезности ее тона, она не бросалась пустыми обещаниями, за что я ей была безгранично благодарна.

Ближе к вечеру, когда я проводила дорогих гостей и в очередной раз перевела дух, как вишенка на торте в завершение моего насыщенного дня, приехали Джули с Энди.

Глава 3.

- Что-то ты мне не нравишься, - рассматривала меня Джулия, помогая переодеваться в пижаму перед сном.

- Ну вот. А я думала, что я тебе хоть чуточку нравлюсь, - устало пошутила я, все еще находясь под впечатлением от насыщенного позитивного дня.

- Бледная какая-то, - не обращая внимания на мою шутку, продолжила она и приставила губы к моему лбу. - Температуры вроде бы нет.

- Я в норме. Просто устала немного. Утром буду, как новенькая!  

Ночью я проснулась от кашля и неприятных ощущений. Еще не сориентировавшись после сна, я хотела сесть на кровати, чтобы выпить воды, но почувствовала головокружение и сильную головную боль, сопряженную с ознобом и ломотой.

“Черт...” - скривилась я и потянулась за таблетками обезболивающего в надежде, что это лишь симптоматика усталости, остаточных болей в груди, и к утру всё пройдёт.

Но чем ближе стрелки часов приближались к рассвету, тем отчетливей я понимала, что со мной происходит что-то нехорошее. Горло жгло, голову сдавливали тиски адской боли, и меня бил сильный озноб.

Сквозь шум в ушах я слышала, как утром проснулись Джулия с Энди, как они плескались в ванной, а затем готовили завтрак, стараясь не шуметь. Мне до чертиков не хотелось их загружать своими проблемами в это уютное воскресное утро, поэтому я тихо лежала и оттягивала тот момент, когда мне придется поставить подругу перед фактом, что у меня температура.

В девять часов дверь осторожно отворилась, и в комнату зашла Джулия, как она любила говорить “на утренний обход”.

- Я уже не сплю, - тихо проговорила я, а подруга, будто почувствовав неладное, быстро отдернула краешек шторы, освещая комнату.

- Черт. Я как чувствовала... - ее голос звучал испуганно, лицо было встревоженным, а я никак не могла понять, почему.

- Джули, ну что ты так перепугалась… - как можно бодрее улыбнулась я, а она, приставив руку к моему лбу, быстро произнесла:

- Надо срочно звонить Эльзе. Где твой телефон?

- Не надо никому звонить. Я не хочу в больницу… -  но она будто не слышала меня, продолжала:

- Эльза предупреждала меня об осложнениях. Господи, хоть бы все обошлось.

Сквозь дымку сознания я наблюдала, как Джулия разговаривала с Эльзой, и все еще надеялась, что обойдется.

- Да. Температура и бледная. Она еще вчера вечером мне не понравилась. Но температуры не было… Да, поняла вас, миссис Хоуп. Спасибо большое. Будем ждать, - произнесла она и, положив трубку, внимательно посмотрела на меня.

- Сейчас приедет “скорая”.

- Ну зачем… - нахмурилась я, все еще не желая принять реальность, а Джулия уже доставала из шкафа зимнее одеяло.

А потом опять были парамедики, машина “скорой помощи”, тревожные лица Эльзы, Генри, рентген, томография, анализ крови, палата и, как результат всего этого, диагноз - “Пневмония”.

Потом был отец. Он приехал быстро, по звонку миссис Хоуп, и не отходил от моей постели в течение нескольких дней, пока не миновал кризис. В эти дни мы с ним были, как никогда, близки - он рассказывал о маме и вспоминал дни, когда она так же слегла с воспалением легких. Несколько раз он порывался позвонить Максу, но я строго-настрого запретила.

- Вот если бы ты не отправила парня в Лондон, с тобой бы такого не случилось, - сетовал он. - Может, давай позвоним ему? Он просил…

- Папа, звонить я ему не буду, - отрезала я. - И тебе запрещаю.

- Зря, - недовольно произнес отец, а я, видя его несогласие, произнесла:

- Если ты ему позвонишь в обход меня, мне будет сложно потом тебе доверять. Дай мне обещание, что ты этого делать не будешь.

- Не буду, - недовольно произнес он и уже другим тоном добавил: - Ты пойми, я не давлю на тебя, я только очень хочу, чтобы ты была счастлива, дочка, чтобы выздоровела поскорее. А Макс тебя любит, поднял бы тебя на ноги быстро.

- Пап… - отрицательно покачала я головой. - Со мной это так не работает. У меня другой случай.

- Упрямая, - грустно улыбнулся отец и, целуя меня в лоб, добавил: - Вся в маму.

- Вся в маму, - эхом повторила я и прижалась макушкой к его плечу.

После отъезда отца мои будни превратились в одну сплошную ленту, похожую на временной конвейер, однообразный и не меняющийся, как статичная картинка, освещенная днем и темная ночью. Моя палата, лекарства, запах озона после кварцевания, ежедневный осмотр доктором Митчеллом, процедуры, пусть и полезная, но больничная еда - все это вновь стало моей реальностью. А еще было окно, с унылым осенним пейзажем, но я его воспринимала, как портал в другую жизнь, где я буду здоровой и сильной, где болезнь останется лишь неприятным воспоминанием, которое я с легкостью заблокирую в сознании. Иногда я вставала с кровати и, преодолевая слабость, шаг за шагом, приближалась к окну. Стояла несколько минут, восстанавливая дыхание, наблюдала сверху за машинами и прохожими, которые спешили по своим делам и не знали, что такое болезнь. Потом переводила взгляд в небо, подставляя лицо октябрьским солнечным лучам, и затем так же неторопливо возвращалась к кровати. Эту дорогу я назвала “путь в новую жизнь”. Мне хотелось думать, что это испытание мне было послано для того, чтобы я стала сильнее.

Вот и сегодня я постояла у окна, наблюдая за другой реальностью, и направилась к кровати, когда дверь открылась, и в палату зашел доктор Митчелл со снимками и результатами анализов в руках.

- Здравствуй, Лили. Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, - аккуратно укладываясь в постель, ответила я и, взглянув на бумаги, спросила: - Ну как? Пациент скорее жив, чем мертв?

- Ты выглядишь лучше, - уклончиво ответил Генри.

- Звучит ободряюще, -улыбнулась я.

- Признаться, ты меня напугала.

- Я не знаю, как это произошло, -  в сотый раз начала оправдываться я. - Я соблюдала все ваши предписания…

- Это частые осложнения при травмах грудной клетки, - успокоил он меня. - Организм не справился.

Глава 4.

Мне снился сон. Синее, почти черное покрывало океана, уходящее далеко за горизонт, яркое солнце, слепящее глаза, и белый прохладный песок, в котором утопали мои ноги.

Я стояла у самой кромки воды и наблюдала за бескрайней гладью Соляриса, который иногда окатывал мои ступни холодной водой, и был, как и подобает стихии, непредсказуем. Внезапно я услышала чей-то тихий голос и повернула голову - совсем близко, в полуярде от меня, на песке сидела маленькая темноволосая девочка лет четырех, опустив голову так, что я не видела ее лица. Она была одета в яркий детский купальник цвета морской волны и лепила замок из песка, напевая знакомую мелодию, которую я никак не могла вспомнить.

- Надо же, у меня был такой же купальник в детстве, - улыбнулась я ей, но она, не обращая на меня внимания, продолжала строить свой замок.

Прислушавшись к словам песенки, я наконец вспомнила ее и тихо, в унисон, начала ей подпевать “Лунная река, шире чем миля, Я переплыву тебя однажды...”

Прервав песню на полуслове, она вскинула на меня взгляд и тоже, как и я, щурясь от солнца, улыбнулась. Ее голубые глаза и улыбка показались мне знакомыми, я присмотрелась и внезапно осознала, что сейчас смотрела на саму себя, только совсем маленькую.

- Красивый домик? - спросила она.

- Да, - улыбнулась я и, присев, прошлась ладонью по мокрому песку, где все еще виднелись отпечатки маленьких ладошек ребенка.

Внезапно подул холодный ветер, солнце скрылось за облака, Солярис с присущей только ему мощью поднял волну, и наш красивый замок смыло, оставляя лишь ровную мокрую гладь песка.

- Зачем он он смыл мой домик!? Ведь я его так долго строила! - расплакалась девочка, а я, чтобы успокоить ее, подсела совсем близко и, обняв ее, тихо произнесла, вытирая слезы с ее щек:

- Не плачь, это всего лишь замок из песка. Он был ненастоящий.

Девочка, всхлипывая, начала успокаиваться, а я поцеловала ее в лоб и в следующую секунду почувствовала, что в моих объятьях уже никого нет. Я осмотрелась по сторонам и грустно улыбнулась - я вновь была одна в этом тихом пустынном месте наедине с собой и безбрежным океаном.

****

- Куда положить халат? - Джулия стояла в моей палате перед двумя сумками и смотрела на меня.

Правая сумка, “своя”, была предназначена для одежды, которую подруга должна была отвезти домой, а левую она демонстративно и с налетом презрения назвала “чужая”.

- Клади в “чужую”, - кивнула я.

Подруга уложила халат и вновь недобро посмотрела на сумку.

- Ты меня осуждаешь, да? - тихо спросила я ее.

- Нет. Но я недовольна, - призналась она. - Я бы хотела, чтобы Макс обеспечил твою реабилитацию.

- Джули, - устало вздохнула я. - Мы уже не раз говорили с тобой на эту тему.

- Знаю-знаю, ты не хочешь давать Максу ложную надежду, - недовольно ответила она и завелась по новой: - Я просто не понимаю, почему ты согласилась?!

- Это был мой осознанный выбор, - спокойно произнесла я, но Джулия продолжала штурм:

- В конце концов у тебя есть выход! Эмили, Майкл, да та же Кэтрин! Я понимаю, что Генри военный врач и привык к жестким быстрым решениям, что он был не в курсе всего твоего окружения, поэтому и предложил кандидатуру Барретта, как человека, который реально может быстро проспонсировать. Но ты почему не остановила Генри?

- Эмили с ее проблемами в семье я не буду грузить. Помощь ни от назойливого Майкла, ни от Кэтрин, у которой на уме неизвестно что, я не приму. Я им не доверяю и они мне чужие люди.

- А Барретту, значит, доверяешь? Барретт для тебя, значит, не чужой?

Я промолчала, потому что знала, что Джулия меня не поймет.

- Я надеюсь, Барретт не знает, что ты согласилась?

- Знает, - кивнула я, вспоминая разговор с Генри. - Доктору Митчеллу нужно было мое принципиальное согласие.

- Зачем?

- Потому, что если бы я была против, Барретт не стал бы навязывать своей помощи. А значит и звонить ему не было надобности.

- Блядь. Я бы ему эту его помощь в задницу засунула и позвонила бы Максу.

- Джули… не ругайся… - вздохнула я.

- Ну а как тут не ругаться? Мне все это дико не нравится.

- Почему? - пожала я плечами. - По-моему всё очень прозрачно. Генри позвонил Ричарду. Попросил о финансовой помощи. Барретт не отказал. Мне предоставили апартаменты, качественные условия для восстановления и приставили профессиональную и, как я понимаю, очень дорогую медицинскую сестру по рекомендации Генри, которая будет перед ним отчитываться.

- Барретт появлялся? - нарушила она молчание.

- Нет. Не приезжал. Генри лишь выдал мне конверт с ключами от апартаментов. Сказал, что я буду проживать там вместе с медсестрой.

- Ну и хорошо, - облегченно произнесла Джулия, а я улыбнулась, понимая, что подруга хотела всеми силами оградить меня от Барретта.

- Не переживай, со мной ничего плохого не случится, - попыталась я успокоить подругу.

Джулия внимательно посмотрела на меня и, вероятно, видя мой спокойное состояние, наконец произнесла:

- Отец знает?

- Конечно знает и также недоволен моим выбором… - и я грустно улыбнулась, вспоминая наш разговор. - Он всегда был за Макса.

- Еще бы! - и Джулия чрезмерно резко уложила мой несессер в “чужую” сумку.

- Я, правда, еще не успела ему сказать, что меня выписали сегодня утром. Сейчас звонить не хочу. Сорвется с работы. Уже с нового места ему сообщу о “новоселье”.

- Что там хоть за квартира?

- Понятия не имею. Со слов Генри знаю только, что апартаменты арендованы недалеко от медицинского центра. Адрес в конверте, - и я кивнула на тумбочку.

Джулия вытащила лист бумаги с адресом, выведенные неразборчивым почерком Генри и присвистнула:

Глава 5.

Как Джулия и сказала, дом был элитный, со всеми атрибутами этого звания - с панорамными видами на гавань, любезным консьержем, солидной охраной, современной системой безопасности, изысканной мраморной облицовкой и собственным паркингом.

Апартаменты в стиле модерн с двумя просторными спальнями и большим залом тоже бедностью  не отличались.

Джулия, бросив взгляд на светлую, в бежевых тонах, обстановку и просторную террасу с видом на залив лишь кивнула, но, судя по ее лицу, все равно осталась недовольна.

- Ваша комната уже подготовлена, - спокойно произнесла Аврора, занося мою сумку в большую хозяйскую спальню.

- Я сама разложу одежду, - тоном, не терпящим возражений, произнесла подруга и добавила: - Я завтра довезу твои вещи из квартиры.

Аврора, как мне показалось, осталась не в восторге от этой новости, а я, вспомнив о главном вопросе, который так и не успела задать Генри, посмотрела на мою компаньонку.

- Джулия может привезти вместе с вещами моего кота?

- Доктор Митчелл ничего не говорил мне об этом, - неуверенно ответила она, но, быстро сориентировавшись, добавила: - Я свяжусь с доктором и арендодателем квартиры, и если они не против, проблем не будет.

- Спасибо, я буду очень благодарна, если мне позволят перевезти моего Тигра, - улыбнулась я, а Аврора, кивнув, вышла из комнаты.

Проводив ее взглядом, я устало присела в уютное кресло у окна, а Джулия тут же прикрыла дверь и все с тем же недовольным видом начала раскладывать мои вещи по полкам в просторной гардеробной.

- Тебе не нравятся апартаменты? - тихо спросила я, когда она закончила.

- Ну почему же. Все по высшему разряду.

- Тогда почему ты сердишься?

- Я опасаюсь, что Барретт что-то потребует взамен.

- Я не боюсь, - спокойно произнесла я.

- Ты на него смотришь сквозь розовые очки и приписываешь ему какие-то достоинства, которых у него нет.

Я улыбнулась, вспоминая свой сон, в котором я простилась со своим детством и в котором все выстроенные мной песочные замки были смыты моим холодным Солярисом, моим хладнокровным мужчиной.  

- Нет, Джули. Я уже давно поняла, кто такой Барретт, и не идеализирую его. Я не боюсь последствий. Я повзрослела и оставила все детские иллюзии в прошлом.

Наш диалог прервался стуком в дверь, и на пороге появилась Аврора.

- У вас по расписанию через пятнадцать минут обед, - уверенным тоном произнесла она, давая понять, что режим есть режим, и время для посетителей окончено.

Джулия метнула недовольный взгляд на медсестру, но промолчала, а я, чтобы разрядить обстановку, обратилась к подруге:

- Ты заедешь ко мне после работы с вещами?

- Могу и в перерыв, - пожала она плечами.

- Давай вечером. Посидим на террасе, если погода позволит, - предложила я и, повернувшись к Авроре спросила: - Ведь моя подруга может побыть со мной  до ужина?

- Да, но ненадолго. У вас режим, - спокойно произнесла Аврора и удалилась на кухню, откуда уже доносились аппетитные запахи.

Я посмотрела ей вслед и поняла, почему при Джулии она держалась напряженно. Как человек, который был ответственен за мое восстановление, она дала возможность Джулии побывать в апартаментах, помочь мне обустроиться, чтобы я привыкла к новому месту, но воспринимала мою подругу как фактор, нарушавший мой режим.

Уже на пороге, прощаясь с Джулией, я ее обняла, а она тихо, чтобы не слышала Аврора, произнесла:

- Она зануда!

- Она ответственна за мою реабилитацию. Не сердись на нее, пожалуйста. Доктор Митчелл мне строго наказал слушать Аврору во всем. Вот и слушаю…

- Да я не сержусь. Просто ворчу, - недовольно произнесла Джулия и, поцеловав меня в щеку, вышла за порог.

Я закрыла за Джулией дверь и, прислонившись лбом к прохладной поверхности, вздохнула, чувствуя небольшую неловкость, оставшись наедине с чужим человеком.

- Мисс Харт, обед готов, - услышала я контральто своей компаньонки и направилась в зал. Обед получился вкусным, домашним. Сама Аврора держалась тактично, вежливо и дружелюбно. Мне казалось, она была не голодна и села со мной за стол, только для того, чтобы я к ней привыкла. Надо отдать ей должное, у нее получалось не вторгаться в мое личное пространство - вопросов не задавала и не пыталась со мной сдружиться или, напротив, показывать свои полномочия. Я в свою очередь ее ужасно стеснялась и понятия не имела, как нам дальше вместе сосуществовать.

Следующим пунктом моего режима была дыхательная гимнастика, разработка руки с массажем, и именно этот момент меня очень волновал. Когда Аврора впервые прикоснулась к моей руке, я вздрогнула, а она, не удивившись, лишь осторожно посмотрела на меня, будто спрашивая разрешения. Внимательно рассматривая лицо медсестры, я поняла, что для нее тоже было важно мое доверие, как пациента. Она не вторгалась в мое пространство на правах медсестры, а лишь просила позволения, отчего я улыбнулась и кивнула. Ладони у Авроры оказались теплыми, а энергетика не отталкивающей, что меня успокоило, и я мысленно поблагодарила Генри за удачный выбор медсестры.

- Очень хорошо, - подбадривала она меня, пока я сжимала силиконовый мячик в ладони и не сказать, что мне было приятно.

Видя мою скукоженную рожицу, Аврора на секунду задумалась и спросила:

- Вы когда-нибудь занимались рукоделием?

Я удивилась этому вопросу, но ответила:

- Да. В детстве. Мы с мамой вышивали немного.

- Вышивание, вязание тоже очень полезно для разработки руки наряду с физическими упражнениями, - пояснила она. - Развивают мелкую моторику.

- Я не против, - поддержала я идею. - Только надо папе сказать, чтобы он привез мои старые пяльца из дому, и какие-то нитки надо купить…

Она на это ничего не ответила, лишь молча направилась в свою комнату, а уже через минуту передо мной стоял несессер с вышивальными пренадлежностями и канва, натянутая на пяльца.

Глава 6.

После завтрака я сидела в кресле на террасе, укутанная в теплый плед, и вдыхала свежий ноябрьский воздух, любуясь на залив, поблескивающий на солнце.

Ноябрь. Мое личное начало летоисчисления.

Ноябрь. Мой Демиург, который подчинил хаос моих мыслей и стал моим личным хранителем порядка.

Ноябрь. Мой Бог Янус - мои Начало и Конец, Свет и Тьма, Прошлое и Будущее.

Ноябрь. Время Скорпиона, ядом которого я была пропитана. Знак Жизни и Смерти.

Ноябрь. Символ Опасности и Защиты. Месяц рождения моего мужчины.

Я вертела в руках сотовый и решала дилемму, нужно ли поздравлять Ричарда с днем рождения.

Я не боялась того, как могу выглядеть со стороны, я любила этого человека и не видела унижения в моем желании поздравить моего мужчину, тем более сейчас, оказавшись вновь в зоне ответственности Ричарда Барретта, когда моя орбита была установлена, и Солнце пусть и издалека, но прогревало мою планету.

Сомневалась я в другом - сам Ричард не любил праздновать это событие и, может быть, поздравления, мои в том числе, были бы ему неприятны.

Я посмотрела в небо и, прищурившись от холодного осеннего солнца, улыбнулась: “Ангел-Хранитель, поговори со мной. Подскажи, как мне поступить”.

- Замерзнете, - услышала я тихий голос Авроры и почувствовала, как на плечи опустился еще один плед.

- Сегодня хорошая погода, не находите? - и я посмотрела в серьезные карие глаза мисс Малберри.

- Солнечно, но прохладно, - констатировала она тоном метеоролога, не разделяя моего умиротворенного настроения.

- Да, Холодное Солнце, - я вновь подняла голову вверх, закрыла глаза и подставила лицо холодным лучам, так похожим на свет моего Солнца.

Интересно, что принесет мне этот ноябрь… Хотелось бы, чтобы он принес радость. Нет, я не ожидала воссоединения и не питала иллюзий на свой счет. Я была готова к тому, что по прошествию времени моя планета вновь перестанет чувствовать силу притяжения. Мне просто было комфортно находиться на установленной для меня орбите - в этой Звездной системе я чувствовала себя Дома.  

- Аврора, что принесет нам ноябрь? - так и не отводя лица от солнечных лучей, спросила я.

- Крепкое здоровье, - не задумываясь, ответила она.

Я бросила на нее изучающий взгляд и улыбнулась.

- Да. Согласна. Это было бы большой радостью.

- Я прокварцевала квартиру. Пора в дом. Холодно.

- Можно я еще немного погреюсь на террасе?

- Пора делать инъекцию, - более серьезным тоном произнесла она, подставляя руку, и я, не споря, начала подниматься с кресла.

- Готово, - подбодрила Аврора, вытаскивая тонкую иглу из моего многострадальной руки, пока я спокойно наблюдала за уже ставшим для меня привычным медицинским ритуалом. - Не больно?

- Нет. У вас рука легкая, - улыбнулась я.

- Вы совсем не боитесь иглы, храбрая сердцем, - бодро произнесла она, и я улыбнулась такому, пусть и пафосному, но красивому эпитету.

- Вы мне льстите,  - покачала я головой, когда на диван запрыгнул Тигр и начал тереться о мою левую руку.

- Лечит… - кивнула Аврора в сторону Тигра, заворачивая в салфетку использованный шприц.

- Да. Перед сном так и норовит улечься то на мое плечо, то на грудь.

Тигр, почувствовав, что говорят о его персоне, сделал равнодушную мордашку и,  перепрыгнув через мои колени, царственной походкой пошел по своим делам.

Поразительно, но Тигр сразу принял мисс Малберри. Не то, чтобы он увидел в ней равную, но отчетливо чувствовалось, что он воспринимал Аврору, как полезное существо, которое помогает хозяйке восстанавливаться. С выражением лица, говорящим “на какие жертвы мне приходится идти”, он терпел ее поглаживания и сюсюканье, что вообще можно было считать из ряда вон выходящим событием.

Не успела я встать с дивана, когда мой телефон заполнил зал мелодией Делиба.

На экране высветилось имя, и я в первую минуту даже не поверила своим глазам.

- Мисс Харт, здравствуйте, - послышался спокойный уверенный голос.

- Дуглас?  - опешила я, но, спохватившись, добавила: - Здравствуйте.

- Я в Сиэтле на несколько дней, - начал он с главного. - Нари передала вам небольшой подарок. Она планировала приехать со мной и лично вам его вручить, сделать сюрприз, так сказать, но планы поменялись.

- Что-то случилось? - насторожилась я, как только услышала “планы поменялись”.

- Нет, все в порядке, она задержалась у мамы в Чианграе, - ответил Дуглас, а я более не стала лезть с расспросами.

- Передавайте ей привет, - улыбнулась я.

- Спасибо. Передам. Я завезу подарок завтра, если вам удобно.

Он говорил негромко, как и раньше, но можно было отметить, что в его голосе появились уверенные жесткие нотки.

- Завезти подарок… - и я посмотрела на Аврору, которая была чрезвычайно недовольна очередным неожиданным гостем.

Но я ее не осуждала - она была ответственна за мое восстановление и очень не любила, когда в мой отлаженный режимом мир вторгались посторонние со своими микробами. Так же она отнеслась и к визиту моего отца, когда тот приезжал в субботу, и к сведенным до минимума посещениям Джулии - единственной, кого она терпела, и то только потому, что позволил Генри. От визитов сокурсников и бывших коллег мне и вовсе пришлось отказаться, услышав ее строгое, но справедливое “нет”.

- Можно я дам вам точный ответ через пару минут?

- Хорошо, - спокойно ответил Дуглас, а я, нажав на отбой, вопросительно посмотрела на Аврору.

- Я Дугласа сто лет не видела. Он приехал из Сингапура всего на несколько дней, привез подарок от моей подруги, - приняла я печально-просящий вид.

Услышав слово “Сингапур”, ее глаза еще сильнее расширились, и ее вердикт был однозначен.

- Нет. Исключено, - жестко отказала она. - Твои контакты ограничены.

- Но я же иногда выезжаю на процедуры и физиотерапию, - робко возразила я.

Глава 7.

Аврора тактично удалилась в свою комнату, в трубке слышались длинные гудки, а мне вспомнился тот летний день, когда после встречи с Нари у меня состоялся разговор с Джулией. Я не вдавалась в подробности, лишь сказала, что Нари переехала к Дугласу в Сингапур. Тогда мне казалось правильным рассказать об этом подруге, потому что я видела, что на тот момент она все еще не отпустила Дугласа. Это проявлялось в мелочах - в ее раздражительности при общении с Энди, в ее задумчивом взгляде, словно она сравнивала своего нынешнего бойфренда со Спартанцем. После моего признания она, как мне показалось, успокоилась - сильнее сблизилась с Энди, стала меньше на него ворчать и больше дорожить этими отношениями. И все же, несмотря на то, что Джулия перешагнула через этот этап своей жизни и продолжила путь, чувствовалось, что иногда она оглядывалась назад, то сожалея о сделанном, то споря с собой о том, правильное ли решение она в свое время приняла.

- Привет, - послышался в трубке голос Джулии, возвращая меня в настоящее.

- У меня к тебе новости, - начала я с главного, стараясь чтобы мой голос звучал ровно.

- У тебя все хорошо? - настороженно спросила она.

- Да, я в полном порядке. Новость другая… - и я замолчала, подбирая слова.

- Не томи.

- Дуглас приехал, - наконец выдохнула я. - Несколько дней будет в Сиэтле.

В трубке повисла тишина, а я продолжила:

- Он позвонил сегодня. Сказал, что Нари передала мне подарок. Хотел завезти, но Аврора не позволила. Бактерии, вирусы азиатские, ну ты понимаешь…

- Почему один приехал? - тихо спросила она.

- Как он сказал, планы поменялись. Нари задержалась у мамы в Чианграе.

- Понятно, - произнесла она, будто делая свои собственные выводы.

Она больше ничего не сказала, вновь наступило молчание, а я, уже пожалев, что завела этот разговор, тихо спросила:

- Ты в порядке?

- Да. Я в порядке, - спокойно произнесла она, но в голосе чувствовались жесткие ноты.

- Наверное, зря я сказала тебе.

- Нет. Наоборот, все к лучшему, - уверенно произнесла она и добавила: - Спасибо.

- Надеюсь, я поступила правильно, что послушала свою интуицию.

- Правильно, не сомневайся, - успокоила меня подруга и, меняя тон на веселый, добавила: - Ты не забыла, что я к тебе в воскресенье собираюсь в гости?

- Я жду воскресенья как Рождества, - улыбнулась я. - Порой, чувствую себя Рапунцель в заточении.

- Меня пропустят? -  в голосе подруги зазвучала ирония.

- Должны пропустить. Я себя хорошо чувствую.  

- Это радует, а то иногда кажется, твоя Аврора грудью хочет лечь на входную дверь, как на амбразуру, и вытурить меня после слова “здравствуйте”.

- Не сердись на нее, - защитила я свою компаньонку.

- Знаю-знаю, она ответственна за твое восстановление, - недовольно произнесла Джулия и добавила: - Твоя диктаторша позволит мне принести йогуртовые пирожные, или по ее мнению это недостойно твоей диеты?

- Йогурт это полезно. Кстати, Аврора готовит удивительно вкусные домашние конфеты из сухофруктов с орехами, - улыбнулась я, вспоминая, как я просила у нее сладкого.

Я завершила разговор и, снова и снова прокручивая в голове диалог с Джулией, аккуратно вздохнула, полагая, что поступила правильно, прислушавшись к своей интуиции.

Но мой ноябрьский день только начинался и был богат на события.

Не успела я встать из-за стола после обеда, как мой сотовый опять запел голосом Анны Нетребко.

- Я только что встретилась с Дугласом, -  ошарашила меня Джулия, и я чуть не выронила телефон от неожиданности.

- Как… где… когда… - всё, что я смогла произнести в ответ.

- Я была инициатором, - спокойным голосом ответила подруга, - и Дуглас согласился на встречу.

- Зачем тебе это? - все еще сыпались из меня вопросы.

- Чтобы подвести жирную итоговую черту. Это было нужно лично мне. Я хотела убедиться, что приняла правильное решение, когда не поехала с ним.

Я промолчала, понимая, что подруга имела в виду - как я и чувствовала, Джулия все еще оборачивалась в прошлое, ее это тяготило и мешало идти вперед.

Но я опасалась задать ей следующий вопрос: “Убедилась?”

- И мне было плевать, что он мог подумать, когда я ему позвонила и попросила о встрече, - между тем продолжила подруга уверенным тоном.

- Ты всегда была смелой и решительной, - произнесла я, и это было правдой.

- Да не то чтобы решительной, но эта вся тема с Сингапуром порядком меня тормозила.

- Как прошла ваша встреча? - аккуратно спросила я, затаив дыхание - меньше всего я хотела, чтобы Джулия страдала.

- Я закрыла эту дверь, - жестко произнесла она.

- Ты уверена? - в моем голосе проскальзывал скепсис, потому что у меня-то закрыть мою дверь не получилось.

- Да. Я его отпустила.

- Как ты это поняла?

- Как только увидела, - произнесла она и, замолчав на некоторое время, наконец продолжила: - Он очень изменился. И я рада, что эта встреча произошла, пусть и по моей инициативе. Знаешь, я приняла правильное решение в свое время, что не поехала с ним. Сейчас передо мной был совсем другой человек. Я бы не смогла жить с ним, таким.

- Каким?

- Он подавлял бы мою свободу.

- Думаю, он всегда был таким, - покачала я головой. - Просто его внутренняя сила стала проявляться более отчетливо.

- Может быть, ты и права. Он всегда был слишком давящим для меня. Этого не делай. Туда не ходи. Так не говори. Нет, это все не для меня. Я хочу, чтобы мужчина воспринимал меня такой, какая я есть. Энди в этом плане мне подходит больше. Да, он не хватает звезд с неба, да он не так амбициозен и брутален как Дуглас, но мне с ним комфортнее.

- Вы просто не сошлись пазлами… - кивнула я, и почему-то на ум пришла параллель с Барреттом. Он тоже не захотел терпеть рядом человека, который не принимал его таким, какой он есть.

Глава 8.

- Подайте мне шар, - Аврора, левой рукой удерживая ветку рождественского дерева, протянула правую руку ко мне.

Я выбрала яркий красный шар, усеянный блестками, и передала ей.

- Что будем на макушку вешать?

- Я там звезду купила - она в отдельном пакете лежит. Давайте и ее заодно.

Найдя яркий блестящий пакет, я достала золотистую звезду и протянула Авроре.

- Ну вот, гото-о-во, - дотянувшись до верха душистой ели, она, наконец, водрузила украшение.

Отойдя ко мне, она посмотрела на дело рук наших, чуть склонив голову набок.

- По-моему, красиво… надо только довесить шаров. Чем праздника больше, тем лучше.

- Да, очень празднично, - кивнула я, а мой Тигр в знак согласия тут же подошел к пушистой ели и, принюхавшись, куснул кончик ветки.

- Главное, на зуб попробовать, - усмехнулась мисс Малберри.

- Спасибо, что организовали это рождественское убранство, - поддержала я ее идею и, запустив руку в пакет, достала очередной шар.

- Как иначе! - бодро ответила моя компаньонка. - Завтра Рождество, традиции надо чтить.

- Судя по ароматам из кухни, стол будет ломиться от еды, как и на День Благодарения?

- А как же, - улыбнулась она.

- Обожаю дух Рождества. Люблю семейные традиции. Мама, например, пекла свой фирменный яблочный пирог, и мы всегда ездили в театр на рождественские постановки.

- Интересно как, - кивнула она, вешая снежинку. - Я тоже люблю семейные традиции.  

- Если не секрет, расскажете о своих? - аккуратно спросила я.

- Конечно, - не колеблясь, ответила она. - Вообще, наша семья - американские ирландцы, и хотя мой отец стопроцентный янки, у нас в доме смесь традиций и кухни. Например, мама и бабушка научили меня готовить превосходный сид-кейк, такое печенье с тмином, - пояснила она. - Еще мы готовим три пудинга. На Рождество, Новый Год и Крещение. Ирландцы вообще очень религиозны. В Новый год мы ставим зажженные свечи у окна. Так мы призываем Иосифа и Марию. Но, помимо этого, у каждого из нас есть свой новогодний колокольчик.

- Колокольчик? - удивилась я.

- Так мы прогоняем злых зимних духов. Но чтобы наверняка, еще громко поем и кричим, - увлеченно продолжала рассказывать Аврора, а мне стало грустно. Ведь у этой молодой женщины должна же быть какая-то личная жизнь, и определенно ей было где отметить праздники и готовить.

- Если хотите, поезжайте домой, к родным. Я никуда не денусь и никому не скажу. Буду сидеть дома и получать поздравления только через интернет.  

- Нет, - отрезала она, и в это короткое слово было вложены и дисциплина, и ответственность за выполнение своих обязанностей.

- Знаю я ваших друзей… - между тем продолжала она. - Всё звонят и звонят. А вы слишком добрая и готовы в ущерб своему здоровью привечать всех без исключения.

Как назло, будто в подтверждение ее слов, на журнальном столике запел мой сотовый, и Аврора, бросив недовольный взгляд на мой телефон с видом “я же говорила”, пошла на кухню.

Посмотрев на экран, я улыбнулась и, чтобы успокоить Аврору, сообщила:

- Это Лат.

Мой далекий, но близкий друг, хоть и не появлялся у меня ни разу, но с легкой руки Генри был зачислен Авророй в число “своих” людей.

Все началось еще в середине ноября, когда у меня появилась слабость, слегка поднялась температура, и держалось такое состояние несколько дней. Аврора с Генри не на шутку переполошились, меня в срочном порядке отправили в больницу, но после всех повторных анализов, к всеобщему облегчению ничего опасного не нашли, списав субфебрильную температуру на мой нарушенный “женский цикл”.

Именно в период этой эпопеи позвонил Лат и сказал, что Дуглас, который вылетел в Сингапур по делам, не успел пересечься с доктором Митчеллом и оставил подарок Нари у него.

“Никаких визитеров”, - отрезала тогда моя домомучительница, и Лат, вероятно, проникшись серьезностью положения, сначала долго извинялся, а потом и вовсе передал через доктора Митчелла свой экстракт из трав для укрепления иммунитета, добавив, что подарок сам лично завезёт, когда будет можно.

Аврора скептически относилась к тайской народной медицине, но слова Генри “не повредит” убедили ее, или, скорее, были приняты ей, как данность, от авторитета, которого она не посмела ослушаться.

Несмотря на скептицизм моей медсестры, эликсир и правда мне помогал - после него я чувствовала себя бодрее и даже стала меньше кашлять, что радовало, потому что кашель по-прежнему оставался для меня самым неприятным последствием аварии. Может быть, с моей стороны это было самовнушением, но мне хотелось видеть в этом добрый Знак - Лат, как человек из ближнего круга Ричарда, всегда искренне желал мне добра, а значит тоже помогал.

- Здравствуй, Лат, - приветствовала я его от всей души.

- Как вы себя чувствуете, кун-Лили?

- Благодаря стараниям Авроры и вашим настойкам, однозначно лучше, - улыбнулась я.

- Доктор Митчелл сказал, что уже можно вас навестить. Я могу к вам заехать сегодня в четыре часа?

- Сегодня в четыре? - я вопросительно посмотрела на Аврору, и после ее короткого кивка ответила: - Я буду очень рада нашей встрече.

Ровно в обозначенное время домофон оповестил о приходе долгожданного гостя, и через несколько минут на пороге появился Лат.

Увидев меня, он поклонился в тайском приветствии, а я, наблюдая за ним, поймала себя на мысли, насколько соскучилась по своему другу.

- Счастливого Рождества и веселого Нового Года! - поздравила я Лата и протянула подарок - яркий белый шар: - Прости, шопингом я пока не могу заниматься.

- Благодарю, - поклонился Лат.

- Ты совсем не изменился, - улыбнулась я, приглашая его в зал.

- Вы выглядите хорошо, - отметил он и, робко шагнув в гостиную, добавил: - Я ненадолго. Только подарок передать.

- Этот подарок прошел забавный путь, - улыбнулась я. - Никак не мог попасть мне в руки.

Глава 9.

Проводив Лата, я вспоминала его слова “я хочу в это верить”, сказанные серьезным тоном, и тоже желала верить, что моя любовь защищала Барретта от неприятностей в бизнесе и вообще в жизни.

Я рассматривала свои подарки, а Аврора, выйдя из своей комнаты, бросила взгляд на раскрытые коробки и подошла ко мне.

- Уж если наступила пора подарков, то вот и от меня.

Вытащив руку из-за спины, она протянула мне небольшой несессер для вышивки.

- Надеюсь, вы продолжите заниматься рукоделием. Это полезно для руки, - своим бархатным контральто произнесла она, а я, переполненная радостью от очередной неожиданности, встала с дивана и обняла свою компаньонку.

- Простите, у меня нет ничего для вас… - стушевалась я, но и так все было понятно - если мне запретили даже посещение университета, то шоппинг тем более не входил в мое времяпровождение.

- Красивые… - кивнула она на раскрытые коробки и спустя секунду добавила: - Давайте я помогу надеть браслет.

- Нари с Латом замечательные, - кивнула я, протягивая руку, а моя память унесла меня в мои азиатские приключения.

- Нам пора тренироваться, - отвлекла меня Аврора и вручила пяльцы, где яркими бирюзовым узором вырисовывались буквы моего имени.

- Красиво получается, - улыбнулась я, сжимая иголку в левой руке. - Так я с вами научусь вышивать обеими руками.

- Интересное у вас имя, - не отводя от канвы взгляда, отметила Аврора. - Лилит Ева.

- Мою бабушку звали Лилит, - призналась я. - Мама пообещала бабушке, что если забеременеет и родится дочь, то назовет ее Лилит.

- А Ева? - вскинула она на меня серьезный взгляд.

- Не знаю, - покачала я головой. - Наверное, маме нравилось это имя. Она любила говорить, что я похожа на Еву.

- Да, есть в этом что-то, - задумчиво кивнула Аврора, я же, не поняв ход ее мысли, спросила:

- Что именно?

- Ты больше похожа на Еву, чем на Лилит.

- Ну да, - усмехнулась я, вспоминая, как провела интернет-экскурс относительно своего имени.

- Лилит, кажется, была первой женой Адама по некоторым источникам… - поддержала разговор Аврора.

- Какое только значение не вкладывают в это имя, - махнула я рукой. - И дьяволица, и жена Сатаны, и мать тьмы, и убийца младенцев, и дух ночи, соблазняющий мужчин, - тихо рассмеялась я, нацелившись тонкой иглой в очередной крестик своего имени.

Но нельзя было отрицать, что какая-то толика унаследованного мной имени отложилась отпечатком на моем характере. Вспоминая своего Черного Лебедя, которого разбудил во мне мой мужчина, я иногда чувствовала в себе некую темную ипостась. Я ее побаивалась, потому что она не поддавалась контролю и какой бы то ни было логике, она прорывалась сквозь мою личность и была неуправляемой. Вернее, ее мог контролировать только один человек - мой мужчина. Эту неизведанную до конца часть меня можно было назвать темной стороной моей планеты, к которой был доступ только у моего Солнца.

Не успели мы с Авророй сесть за праздничный стол, как мой сотовый вновь дал о себе знать.

- После поздравления отца, можно было бы и выключить телефон, - пробурчала Аврора, а я лишь улыбнулась и ответила на звонок.

- Ну что, Цветочек, поздравляю с Рождеством! - теплым тенором пропел Крис, от которого я получила очередную порцию замечательного рождественского настроения, а также дозу новой информации о завершенной выездной выставке в Нью-Йорке, где участвовали и работы моего приятеля.

- Я в своем “инсте” выложил фотки с выставки, посмотришь на досуге, - совершенно довольным голосом промурлыкал Крис, а я улыбнулась. Сегодня был на редкость позитивный день, и я, как никогда, чувствовала, что меня коснулся истинный дух Рождества.

После сытного ужина я тут же открыла профиль Криса и с большим удовольствием погрузилась в любимый мир искусства и удивительных талантливых работ Криса.

Увидев приложенную рядом с фото ссылку сайта галереи, я, не задумываясь, навела курсор и отправилась в очередное путешествие по уже известным, но обновленным местам. Прокручивая ленту новостей галереи, я рассматривала фото знакомых и незнакомых лиц и поймала себя на мысли, что ужасно соскучилась по своей работе, по той живой суете и неповторимому запаху красок, который можно было ощутить только в мастерской художника и галерее.

Взгляд поймал одно из фото, где на фоне рекламного стенда стояли Гарри, Кейт и незнакомый молодой человек. Кейт совсем не изменилась, если не считать немного другого стиля прически и модной оправы, а, прочитав надпись, я улыбнулась - как оказалось, рядом с ней стоял новый арт-директор Сиэтлской галереи, о котором мне прожужжали все уши Молли с Викки.

Что ж, теперь было понятно, отчего Крис записал молодого человека в геи. Высокий худощавый блондин с длинными тонкими пальцами, нежной кожей и ясным голубым взглядом скорее походил на девушку, попавшую по ошибке в мужской костюм, и даже короткая стрижка и аккуратная бородка не могли загасить впечатления скорее женской красоты, а не мужских строгих черт.

“Кажется, Молли с Викки нечего там делать”, - усмехнулась я, совершенно не понимая девичьего ажиотажа перед женственной красотой мужчины, и, недолго думая, навела курсор на ссылку “Декабрь в Нью-Йорке. Мероприятия”.

Как любила говорить моя бабушка, “не бывает случайных книг”. Что ж, в век интернета эту фразу можно было отнести и к веб-сайтам.

Вот уже минуту я смотрела на фото Барретта с Мартой на одном из ювелирных аукционов, проходивших в Нью-Йорке в начале декабря. Марта была все так же хороша, Барретт был все так же спокоен, а я, склонив голову набок, пыталась понять свои ощущения от этой картинки.

Казалось, они совершенно не изменились с того момента, когда я видела их совместные фото в последний раз. Изменилась, а вернее, повзрослела я - не осталось во мне той маленькой девочки с ощущением иглы в груди.

Внимательно изучая фото, я аккуратно, будто опасаясь потревожить любимого человека, прикоснулась к его лицу и поняла одну простую истину - несмотря на то, что Ричард продолжал свой путь с другой женщиной, я по-прежнему считала его своим мужчиной, я приняла в себе эту ипостась его ребра и ни минуты не сомневалась, что таково было мое предназначение свыше. Это не значило, что я ожидала его возвращения - нет, я не питала иллюзий и не строила замков из песка. Он сделал свой выбор - и я его приняла. Осталась лишь безусловная любовь и благодарность своему мужчине за его поддержку.

Глава 10.

- Ну что, Лилит. Давай посмотрим… - задумчиво произнес доктор Митчелл и, надев очки, начал внимательно изучать отчеты о результатах моих анализов.

Вот уже десять минут я сидела в кабинете доктора Митчелла и боялась пошевелиться, опасаясь в очередной раз получить “еще подождем и посмотрим динамику через месяц”.

- Здесь все ясно, - тихо произнес он и, поправив очки, взял рентгеновские снимки.

- Мне и пульмонолог, и иммунолог сказали, что все в порядке…   

Доктор Митчелл на это ничего не ответил, вероятно, посчитав, что он лично определит состояние моих легких и иммунитета, и лишь спустя минуту, перейдя к снимкам руки, спросил:

- Как твое предплечье и плечевой сустав?

- Разрабатываю. Правда пока рука полностью не поднимается и запястье капризничает, - наморщилась я, не желая признавать за собой эту слабость. Порой, когда я делала упражнения, казалось, будто мне перебили крыло, и вот такая однокрылая я барахталась и пыталась удержаться в воздушном потоке жизни.

- Продолжай делать гимнастику, - бросил он на меня внимательный взгляд поверх очков.

- Да. Конечно, - безропотно ответила я.

В кабинете вновь воцарилось молчание, и наконец, доктор Митчелл, отложив в сторону отчеты, внимательно посмотрел на меня, а я непроизвольно сглотнула, в очередной раз ожидая своего приговора.

- Ну что могу сказать, - спокойно произнес он. - Рентгенография грудной клетки в норме. Иммунограмма в норме. Результаты анализов отличные. Так что могу тебя поздравить с официальной выпиской.

- Доктор Митчелл, огромное вам спасибо, - облегченно выдохнула я, и в этот момент мне хотелось то ли обнять Генри, то ли побыстрее покинуть пределы больничных стен и бежать без оглядки, навсегда поставив точку в этой медицинской эпопее.

В дверь постучали, и на пороге появилась мисс Малберри, для которой тоже было важно знать о результатах очередных анализов.

- Аврора, я здорова! - выкинув правую руку вверх, радостно провозгласила я, отбросив всякое стеснение.

- Очень хорошо, - степенно отреагировала моя медсестра, но по ее улыбке было видно, что она, как ответственная за мое восстановление, была рада успешному завершению своей миссии.

- Услуги Авроры тебе уже больше не понадобятся, - подтвердил доктор Митчелл, передавая результаты анализов мне в руки.

-  Я буду готова съехать завтра, - серьезным тоном отрапортовала она и, вытащив из сумки кошелек, положила на стол Генри кредитную карточку. - Отчёт по расходам за текущий месяц я сегодня же вечером подготовлю и отправлю, как обычно, на электронный адрес бухгалтерии фонда.  

- Да, я тоже не задержусь в апартаментах, - кивнула я, а Аврора добавила:

- Я приведу квартиру в порядок, и ключи мы оставим у консьержа.

- Через три месяца вновь на обследование, - добавил Генри серьезным тоном. - Если возникнут проблемы, звони.

Мы ехали по шумной улице, я рассматривала бегущих по делам прохожих и улыбалась - я так долго ждала, когда, наконец, окажусь по эту сторону жизни, стану одной из составляющих внешнего мира, а не наблюдателем через стеклянную стену болезни. Открыв окно, я почувствовала теплое солнечное прикосновение к моей коже и вдохнула полной грудью мартовский свежий воздух.

Зажмурившись от яркого солнца, я поймала себя на мысли, что еще никогда не чувствовала себя такой свободной. Хотелось поднять голову и крикнуть в небо “Я ЗДОРОВА!”, потому что самые тяжелые оковы - это оковы болезни. Только сейчас, оглядываясь назад, я поняла, насколько ужасный и страшный период был пройден - когда я не могла контролировать свой организм, когда моя внутренняя слабость не поддавалась привычному здоровому ритму, и я была вынуждена изо дня в день бороться, капля по капле отвоевывая у болезни свою жизненную силу и энергию.

Словно в унисон моему немому радостному крику в небо запела Анна Нетребко.

- Ну что? Как дела в больнице? - спросила Джулия в нетерпении. Ее тоже порядком тяготила эта медицинская эпопея.

- Все как нельзя хорошо! Я официально выписана!

- Ну слава всем святым! Поздравляю! - выдохнула подруга. - Когда тебя забирать?

- Мы решили с Авророй сегодня упаковать вещи. Потом я хочу помочь ей привести квартиру в порядок, хотя она сопротивляется и мотает головой. Так что если у тебя будет возможность, давай завтра в обед? Сможешь отпроситься на работе еще на час?  

- Без проблем! У меня и так переработок уже на несколько дней скопилось.

Я ехала в машине и тихо улыбалась.

- Счастлива? - услышала я тихий голос Авроры.

- Очень. Чувствую себя птицей, которую выпустили на свободу.

- Надеюсь вы на меня не держите зла?

- За что? - удивленно посмотрела я на нее.

- За мой деспотизм.

- Благодаря вашему деспотизму, я здорова, - усмехнулась я.

- Ты жива… - задумчиво произнесла она.

- Все было так плохо?

- Очень, - немного подумав, произнесла она. - Мы опасались плеврита или, того хуже, отека легкого. Были все предпосылки, и показатели в анализах не радовали.

- Это хорошо, что я не осознавала до конца всю степень тяжести... - нахмурилась я и добавила: - И теперь понятно, почему в октябре, когда я заболела пневмонией, доктор Митчелл и мой отец настояли, чтобы я взяла академический отпуск в Университете.

Я грустно усмехнулась, вспоминая, как отец лично ездил в универ, оформлял заявление и предоставлял справки, а я злилась, упиралась и не хотела понимать, зачем упускать год своей жизни.

- Только не подумайте, что я пугаю, - между тем продолжила Аврора, - просто хочу посоветовать не пренебрегать своим здоровьем, и если возникнут малейшие проблемы, обращайтесь в больницу.

- Хорошо. Спасибо за совет, - и, посмотрев на строгий профиль Авроры, вздохнула: - Мне будет грустно с вами расставаться. Вы добрая. Настоящая.

Аврора улыбнулась и кинула на меня теплый взгляд.

- Я тоже к вам привязалась. Вы образцовый пациент… - внезапно произнесла она и, на секунду замолчав, добавила другим тоном: - И девочка хорошая.

Глава 11.

Ровно в девять, как это бывало вот уже на протяжении нескольких месяцев, меня разбудила Аврора. Сквозь штору проникала полоска неясного утра, бросая свет на мою постель, но мне не хотелось заглядывать по ту сторону окна - было ли там солнце или меня ждал очередной пасмурный день в преддверии моего нового начала. Пусть это будет сюрпризом. Я потянулась, пытаясь вспомнить сон - для меня это было важно, тем более сейчас, когда я стояла на пороге нового пути, но, так и не вспомнив, встала и, взяв свой спортивный костюм, пошла в ванную.

- Мммм… я буду скучать по вашим вкусным завтракам, - улыбнулась я Авроре, стоявшей у плиты, и насадила на вилку кусочек суфле из брокколи и сыра.

- Я рада, что вам нравилась моя кухня, - кивнула она и посмотрела на часы.  

- Если вы торопитесь, то поезжайте. Я все равно здесь буду до обеда. Джулия сказала, что сможет освободиться только в два часа.

- Ну если честно, то да, тороплюсь. Мне срочно нужно заехать домой за кое-какими документами, потому что после обеда нужно ехать в медицинский центр - мне предложили новую работу. Боюсь не успеть из-за пробок.

- Конечно поезжайте.

- Тут еды в холодильнике осталось как минимум на несколько дней. Вы бы забрали с подругой. Не выбрасывать же, - торопливо произнесла она, снимая фартук.

- Так вы с собой заберите! - предложила я, но она резко покачала головой, и быстрым шагом направилась в свою комнату, бросив через плечо:

- Обязательно доешьте свой завтрак!  

- Мне будет не хватать этого вашего “все доешьте”, - произнесла я ей вдогонку, а она, прежде чем скрыться в комнате, обернулась и тепло улыбнулась.

Аврора действительно торопилась - не успела я закончить свой завтрак, как она, уже в сапогах, стояла в зоне прихожей и отодвигала зеркало шкафа-купе.

Я подошла к ней, а она, торопливо накидывая пальто, бросила на меня грустный взгляд.

- Хоть на метро добирайся из-за этих пробок… - посетовала она.

- Да, метро удобный способ избежать пробок… - поддержала я разговор, но уже чувствовала этот момент расставания.

- Не так я хотела с вами попрощаться, не впопыхах.

- Значит так было нужно… Может быть, мы еще встретимся, - бодро произнесла я, но на глаза накатывали слезы.

- Ой, лучше таким образом не встречаться, - покачала она головой и, внезапно притянув меня к себе, крепко сжала в объятьях.

- Папа вас тоже очень благодарит за мое выздоровление, - тихо прошептала я, глотая слезы.

- Передавайте привет отцу, - выдохнула она и, поцеловав меня в щеку, быстро вышла за порог.

Я закрыла дверь за Авророй и осталась одна в тишине своего убежища, которое тоже скоро собиралась покинуть.

На автомате я прошла на кухню, вымыла свою тарелку после завтрака и, чтобы избежать этой давящей тишины, вышла на террасу. Что ж, день был облачный, холодный, правда, не дождливый - и на том спасибо.

Зябко поежившись от порывистого северного ветра, я поплотнее укуталась в спортивную кофту, когда в зале запел мой сотовый, и я поторопилась покинуть террасу.

Посмотрев на экран, я улыбнулась и немного удивилась.

- Здравствуйте, кун-Лили, - в своей обычной манере произнес Лат и добавил: - Поздравляю вас с выздоровлением.

- Спасибо огромное! Твой Счастливый Будда тоже помог, - улыбнулась я, а потом немного озадаченно спросила: - Тебе доктор Митчелл сказал, что меня выписали?

В трубке послышалось молчание и его спокойный голос:

- Кун-Ричард распорядился прислать за вами вечером машину.

Эти слова были произнесены так обыденно, будто Барретт каждый день присылал за мной машину, и Лат меня каждый день об этом информировал. Чтобы успокоить свое выпрыгивающее из груди сердце, я присела на край кресла и, аккуратно выдохнув, спросила:

- Зачем?

- Для встречи.

“Для встречи...” - эхом пронеслось в моем сознании, а Лат тем же спокойным тоном добавил, “вам позвонят в восемь” и, попрощавшись, отключился.   

Сказать, что весь мой мир перевернулся за эту минуту разговора - ничего не сказать. Мое сердце то билось, как у колибри, то замирало и останавливалось. От волнения меня начало знобить, ладони заледенели и мне пришлось растирать левую руку, потому что она начала неметь.

“Для встречи”, - вновь и вновь повторяла я, совершенно не понимая, зачем. Нет, я не питала надежд, строго запретила себе любую романтическую мысль и гнала из головы любые видения, в которых Барретт бросает Марту и возвращает меня. Слишком легким и сказочным был этот путь, я в него не верила.

Я была уверена в одном - такие люди, как Барретт без причин не присылали бы машину, а значит, зачем-то я ему понадобилась. Именно этой мысли я и старалась придерживаться, отгоняя от себя любые мечтательные девичьи мороки.

Не знаю, сколько я просидела с телефоном в руке, пытаясь вогнать свой мир в его обычное русло, но у меня плохо получалось. Сейчас моя маленькая вселенная напоминала снежный шар с хаосом из миллиона снежинок, которые закрутил вихрем,  всколыхнул лишь одним небрежным движением руки мой Дьявол.

Когда я все же немного успокоилась и вернулась в действительность, первое, что я сделала, позвонила Джулии и попросила ее не приезжать в обед.

- Что-то случилось? - насторожилась подруга.

Я на секунду зависла, думая, стоит ли рассказывать Джулии о звонке Лата, и решила не говорить о предстоящей встрече с Барреттом. И дело было не в доверии - я была уверена, что она начнет нервничать, отговаривать и вообще, пытаясь меня оградить от Барретта, могла приехать после работы и порядком надавить на меня, желая изменить мое решение. Я уже предвидела, как она уверенным тоном говорила «нечего тебе ехать на встречу», мне же нужны были силы, чтобы привести мысли в порядок, успокоиться и подготовиться к встрече, а не защищаться от давящих советов подруги.

Я зажмурилась и, тихо прошептав “Прости меня, Джулия”, уверенно произнесла, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно: