И всё-таки бесит, что Зефирка так быстро прониклась доверием к Георгию. Для неё это крайне нетипично.
С другой стороны, говорят же, что собаки отличают хороших людей от плохих. Выходит, что Тигров не такой уж плохой, несмотря на всю свою наглость?
Хотя, если подумать, ничего плохого он мне правда не сделал. Да, совершенно варварским образом склонял к близости. Но при этом пальцем не коснулся. Только волосы, помнится, поправил.
Но мне это даже понравилось…
Не говоря уже о том сексуальном рассказе и объятиях на парковке…
О чёрт, я что, правда веду его к себе домой?
“Неправда, Анечка, — тут же мысленно отвечаю. — Это он тебя ведёт. К тебе домой”.
— Послушай, может, не надо? — спрашиваю я, пока мы ждём лифт.
— Что не надо? — спрашивает Тигров, глядя на табло над дверьми.
Лифт спускается. Шестой этаж, пятый. Времени, чтобы придумать отмазку, очень мало.
— Это вторжение в частную собственность! — заявляю я.
— С чего ради? Я не вторгаюсь. Ты сама меня впустишь.
— А если не впущу?
Лифт уже на третьем этаже. Георгий косо ухмыляется и опускает взгляд на меня. Его тёмные глаза заставляют моё сердце биться в два раза чаще.
— Если не впустишь, я буду наблюдать за твоим дефиле из подъезда.
Второй этаж. Последний шанс, Аня, ну же!
— А у меня не убрано. Беспорядок дома, и вообще…
— Меня это не волнует, — отрезает Тигров, и в следующий миг распахиваются двери лифта.
Из него выходит баба Таня, моя соседка по лестничной клетке. У неё на поводке мопс по кличке Пухлик. Своё имя Пухлик полностью оправдывает, потому что напоминает пирожок на ножках.
Они с Зефиркой, завиляв хвостами, тут же начинают друг друга обнюхивать. Баба Таня при виде меня улыбается:
— Здравствуй, Анечка! Вы погуляли уже?
— Доброе утро, — выдавливаю я. — Погуляли, как видите.
— На работу спешим, — басит Георгий. — Здравствуйте.
— Здравствуйте, — кивает ему баба Таня, и переводит хитрый взгляд на меня. — Наконец ты, Анечка, мужчину себе нашла.
— Это мой начальник!
— Ну и что? — хихикает бабушка. — Одно другому не мешает. Ладно, не буду вас задерживать. Всего хорошего!
— До свидания, — вежливо отвечает Тигров и подталкивает меня в лифт.
Ничего не остаётся, кроме как подчинится. Не устраивать же сцену при соседке.
К тому же мне довольно приятно, когда сильная рука Георгия трогает меня за талию.
Нажимаю на кнопку своего этажа. Двери закрываются, и мы начинаем подниматься.
— Мудрая женщина, — говорит Тигров.
— Что?
— Она говорит верные вещи, — Георгий поворачивается ко мне и делает шаг.
Даже половину шага, с его-то размерами. Этого хватает, чтобы я оказалась зажата в углу лифта.
— Отойди от меня, — пищу я.
— Здесь мало места, — ухмыляется Георгий. — И вообще, я хочу быть как можно ближе к тебе.
— Я заметила. Зачем ты меня устроил в… как там? Хидори?
— Ходори, — Тигров понижает голос и наклоняется ко мне. — Как же ты пахнешь, Анна… Ты не представляешь, как меня прёт от твоего запаха.
Его губы почти касаются моей шеи. Горячее дыхание заставляет меня таять, как мороженое на июльском солнце. Я закусываю губу и сжимаю кулаки, чтобы не дать волю рукам.
Георгий проводит рукой по моей руке. Едва касаясь, скользит пальцами по плечу и шее. Кладёт ладонь мне на затылок и прерывисто, с рыком вздыхает.
— Это какой-то пиздец, — шепчет он. — Я никогда такого не чувствовал. Никогда, слышишь?
А я продолжаю закусывать губу, уже до боли, чтоб наружу не вырвались слова “Я тоже…”
— В лифте камера, — вместо этого мямлю я.
— Ну и что? Ты думаешь, мне не плевать?
— М-мы почти приехали.
— Да. И это хорошо.
— Пожалуйста, я не хочу вот так…
— Я тоже не хочу, Анна, — водя ладонью по моей шее сзади, шепчет Георгий. — У нас будет иначе. Нельзя торопиться. Я хочу насладиться тобой сполна.
— Перестань, — умоляю я.
— Что перестать? Перестать делать так, чтобы ты чувствовала себя желанной? Перестать говорить, как я хочу тебя? — Георгий чуть отодвигается и смотрит мне прямо в глаза.
Между нами всего несколько сантиметров. Расстояние поцелуя. Я невольно осознаю, что жажду этого поцелуя, как глотка холодной воды жарким днём.
— Или мне перестать говорить, какая ты красивая? Потому что тыоченькрасивая, Анна. Я никогда не видел такой, как ты.
Я не чувствую фальши в его голосе. Напротив, мне кажется, что он максимально искренен. Но в то же время возбуждение вдруг спадает, поскольку верить его словам почему-то не выходит.
— Да ладно тебе, — говорю я. — Неужели вокруг такого мужчины не вьются топ-модели и звёзды соцсетей?
— Не веришь? Зря. Только пойми ещё кое-что. Я не вру. Вообще никогда. Я не встречал такой красивой женщины, как ты. И чем дольше я смотрю на тебя, тем сильнее… — он на долю мгновения сбивается, — восхищаюсь. Но ты не веришь мне, да?
— Не верю, — сглотнув, отвечаю я.
— Потому что ты сама не считаешь себя красивой.
— Неправда. Я… симпатичная.
— Симпатичная, — Георгий улыбается, и в уголках его тёмных глаз собираются морщинки. — Дебильное слово. Нет, девочка моя, ты красивая. Очень. И я помогу тебе это понять.
— Как?
— Позже узнаешь.
Лифт с лёгким толчком останавливается, и открываются двери. Зефирка первой выбегает в подъезд, стуча коготками по полу. Меня этот звук как будто даже удивляет. Честно, на минуту я забыла, что в этом мире есть кто-то, кроме меня и Тигрова.
А может, и кто-то вообще, кроме Тигрова.
Оглянувшись по сторонам, он уверенно идёт к моей двери. Ничего удивительного, ведь он знает мой адрес. Вчера цветы прислал, а потом ещё и туфли.
Раздаётся звонок телефона. Георгий достаёт аппарат из кармана и прикладывает его к уху:
— Говори. Да, знаю. Скоро буду, — несколько секунд он молчит, слушая собеседника. — Так, Андрюша, мозги мне не еби. Скоро буду. Всё.
Тигров убирает смартфон в карман и поворачивается ко мне. Его лицо сейчас максимально серьёзно:
— У нас мало времени, Анна.
— Я поняла, — говорю я, теребя в руках ключи.
Полагаю, что даже нехватка времени не заставит Георгия отказаться от мысли взять меня с собой. Скорее, он и правда закинет меня на плечо и утащит в свой злодейский “роллс-ройс”.
— Давай я тогда быстренько соберусь, и поедем.
— Ты решила, что дефиле отменяется? Ошибаешься, Анна. Сначала ты покажешь мне, как выглядишь в своей тунике, а потом… — Георгий облизывает губы. — Потом посмотрим. Я начальник и могу позволить себе задержаться.