Девственница на двоих

Глава 4

Первая игра сезона по лакроссу состоится в эту пятницу. Я заканчиваю домашнюю работу вовремя, так как пообещала себе, что пойду только в том случае, когда сделаю всё запланированное. Затем я надеваю самый спортивный наряд, который у меня есть — единственная школьная толстовка, пара узких джинсов и в довершение образа любимые сапожки.

Я сажусь рядом с девушками, с которыми познакомилась на лекциях по химии. Они кажутся достаточно хорошими, хотя на самом деле мы не говорили ни о чём, кроме сравнения заметок после занятий и жалоб на то, как быстро наш профессор листает слайды.

Однако, как только начинается игра в лакросс, я забываю о девушках рядом со мной. Мои глаза сосредоточены на поле — а, в частности, на номерах «9» и «11», один блондин, второй темноволосый, оба бегут в разные стороны, поскольку играют с противоположной командой. Они явно двое лучших игроков нашей команды — постоянно принимают передачи от других игроков и мчатся впереди других по полю. Когда Энтони приближается к сетке, я оказываюсь на ногах, подбадривая, в числе самых увлечённых зрителей.

Затем Энтони разворачивается в последнюю секунду, притворяясь вратарём, ныряет, чтобы заблокировать его. Но он целился не в сетку. Он бросает мяч высоко, изящной дугой Вину, который, кажется, поймал его даже не глядя, и в быстром движении хлыста бросает его в ворота. Мяч погружается в заднюю часть сетки, и вратарь команды соперника сыплет проклятия, когда парни хлопают друг друга по ладоням, прежде чем утонуть в толпе своих товарищей по команде.

То, как они работают вместе, плавно отражая друг друга, мчась вперёд и назад по полю, выглядит очень красиво. Плюс ко всему, их мускулистые руки отлично видны, так как парни одеты в футболки с короткими рукавами. Я могла бы смотреть, как они играют в эту игру весь день напролёт.

Но прежде чем я об этом подумала, они бегут к другой цели — на этот раз Вин передаёт мяч Энтони, который молниеносно отправляет его мимо головы вратаря в сетку, и попадает в цель в самый последний момент — и игра окончена. Мы победили.

Я всё ещё сижу на трибуне, наблюдая, слегка приоткрыв рот, когда одна из девочек-химиков подталкивает меня.

— Ты не пойдёшь праздновать? — спрашивает она.

Вот тогда я замечаю поток скандирующих людей, прыгающих через забор и мчащихся на поле. Большинство девушек направляются прямиком к Вину или Энтони, и довольно скоро парни исчезают в море приветствующих девичьих тел.

Мой желудок сжимается от этого вида, и я чувствую смутную тошноту, наблюдая за всеми этими красивыми, горячими красотками, которые дают пять Вину или сжимают Энтони в объятиях. Я слишком далеко, чтобы разглядеть их лица, и понять, нравится ли им это внимание, но разве подобное может не нравиться? Эти девушки чертовски сексуальны. Вин и Энтони могут выбирать любую по желанию.

Так почему же я?

Для начала я понимаю, что на самом деле ревную. Их обоих. Что со мной происходит?

Я выхожу из-за трибун и спешу вниз по проходу, но не к полю. Мне нужно выбраться отсюда. Я выполнила свой долг, пришла и поддержала своих соседей по комнате в их игре. Теперь мне нужен свежий воздух. И больше не смотреть, как к ним пристают.

Но прежде чем добираюсь до выхода со стадиона, я слышу, как меня зовут. Оборачиваюсь и вижу, что Вин и Энтони бегут ко мне, оставляя толпу позади себя. Я замечаю больше, чем несколько девушек, надутых из-за их ухода, хотя девушки довольно быстро поворачиваются к товарищам по команде парней.

Я задерживаюсь у забора, отделяющего трибуны от игрового поля, когда парни подходят с другой его стороны.

— Ты пришла! — говорит Энтони, его голос яркий и немного удивлённый.

— Конечно, я это сделала. — Прикусив губу, поглядываю между ними. — Я бы не пропустила вашу первую игру сезона.

— Тебе понравилось? — спрашивает Вин, внимательно меня разглядывая.

— Это было… — я пожимаю плечами, улыбаясь. — На самом деле, впечатляюще. Где, чёрт возьми, вы научились так играть? Вы такие быстрые…

Они оба расплываются в улыбках. Забавно, что они так не похожи друг на друга, но почему-то их улыбки совершенно одинаковые. Яркие, открытые и очень притягательные.

— Практика, — говорит Энтони.

— Очень много практики, — добавляет Вин.

— Ну, это определённо заметно. Отличная игра. — Я сомневаюсь, стоит ли дать пять или обниматься. Это было бы странно?

Вин тянется через барьер, чтобы положить руку мне на плечо, снимая этим любое чувство неловкого напряжения. Его рука дарит тепло моей руке, давление успокаивается.

— Ты куда-то спешишь? — спрашивает он, и я знаю, что должна уйти, выйти из этой ситуации, но когда смотрю в его тёмные, искренние глаза, всё, что я могу сказать:

— Нет.

Энтони лучезарно улыбается.

— Отлично. Давай поужинаем вместе. Как только мы переоденемся. — Он перескакивает через забор и быстро обнимает меня. Не достаточно долго, чтобы это что-то означало, но определённо достаточно долго, чтобы я почувствовала, что всё моё тело оживает, воспламеняясь от короткого, но близкого контакта.

— Встретимся у выхода из спортзала? — добавляет Вин, присоединяясь к Энтони по эту сторону забора. Он не идёт обниматься, просто слегка касается моей руки, и почему-то это затяжное, слабое прикосновение заставляет меня ощутить такой же жар.

Я не могу справиться с ними двумя. Не по отдельности, и уж тем более не вместе. Я девственница, ради всего святого. Я не знаю, как это делать. Но я чувствую, что улыбаюсь, моё тело реагирует, прежде чем мой мозг может вставить слово.

— Звучит здорово, — говорю я, и этими двумя словами определяю свою судьбу.

Мой желудок не перестаёт трепетать, когда мы присаживаемся в кабинке в ближайшей закусочной. Вин сидит напротив меня, его ноги вытянуты под столом, касаясь моих. Энтони же плюхается рядом со мной, и подвигается ближе, пока его рука не касается моей. Между ними двумя я чувствую, что вот-вот загорюсь, и часть меня, часть, которую я не хочу признавать, любит это ощущение.

— Что ты будешь? — спрашивает Вин, перед ним открыто меню, но его тёмные глаза смотрят на меня, когда он говорит. На самом деле, они почти никогда не покидают моего лица. И мне не нужно поворачивать голову, чтобы увидеть, что Энтони так же пристально наблюдает за мной.

— Я буду то же, что и вы, парни, — отвечаю я, вспыхивая, когда изучаю своё собственное меню, просто для оправдания, чтобы посмотреть в другое место.

Энтони заказывает для всех нас бургеры, картошку фри и молочные коктейли.

— Ванильный для меня, шоколадные для этих двоих, — говорит он, указывая через плечо на Вина и меня.

— Откуда ты знаешь, что я не хочу ванильный? — спрашиваю его, когда официантка отходит от нашего столика.

Он ухмыляется.

— Не похоже, что у тебя очень ванильные вкусы, учитывая обстоятельства. Его рука толкает мою, и мой живот напрягается, дрожь предвкушения мчится по телу.

— Это самонадеянно с твоей стороны, — отвечаю я, пытаясь скрыть, как бьётся моё сердце и уже мокрые трусики. Я сжимаю бёдра вместе, желая игнорировать это ощущение. Но это невозможно, когда я втиснута в эту кабинку, зажатая между двумя самыми горячими парнями, которых когда-либо встречала. Парнями, которые хотят меня, желая разделить меня между собой.

— Я ошибаюсь? — парирует Энтони, приподняв бровь.

Я прикусываю губу.

Вин смеется.

— Я бы сказал, что нет.

— Я люблю шоколад, понятно? — закатываю глаза, пытаясь улыбнуться. Стараюсь вести себя нормально.

И по мере того, как мы ужинаем, я нахожу, что это удивительно легко сделать. Помимо постоянных искр в моих нервных окончаниях каждый раз, когда Энтони тянется ко мне за салфетками, заботясь о том, чтобы его рука касалась моей груди, или, когда Вин касается моих ног под столом и проводит своей ногой по моей, на самом деле с парнями довольно легко общаться. Мы говорим о серии книг, которую сейчас читает Энтони, ещё одну, которую я хотела начать.

Когда Вин уходит в уборную, Энтони спрашивает, начала ли я читать книгу, одолженную им. Мне почти неловко говорить ему, но я признаю это с румянцем на щеках.

— Я уже её прочла, — промолвила в ответ. — Как только начала, я не смогла остановиться — даже на лекциях, читала её под столом, и пролистала последние страницы за ужином.

Его улыбка стала шире, яркой и открытой.

— Я знал, что тебе понравится. Она напомнила мне о тебе.

Я тяжело сглатываю, думая о содержании последних глав. Героиня книги напоминала меня, что почти смущало. Она была врачом военного времени 1940-х годов, которая боролась со стереотипами о том, что женщины в то время были только медсестрами. И всё же, когда она влюбилась в одного из майоров, которых лечила, это не было похоже на клише или тупой заговор. Это казалось реальным, то, как автор описал их медленно развивающийся роман… а затем секс, который у них был позже, только тонкий занавес, отделяющий их от реального мира, и всех людей, ожидающих, чтобы осудить их за то, что они желали.

Я снова думаю о Вине и Энтони, об обоих сразу, и чувствую себя точно так же, как и та героиня-доктор. Разрываемой желанием, жаждущей чего-то, чего общество не хотело бы от меня.

— Мне нравится то, как героиня, в конце концов, бросает вызов ожиданиям, — говорит Энтони, глядя мне в глаза. — То, как она просто решает не заботиться о том, что думают другие, и борется за то, чего хочет она.

Я тяжело сглатываю, у меня внезапно пересыхает во рту.

Но, к счастью, возвращается Вин, и мы переключаемся на тему биологии, более лёгкую для меня. Энтони продолжает смотреть на меня, его глаза слишком пронзительны, слишком проницательны. Я чувствую, что он понимает меня после того, как поделился этой книгой, и меня пугает, насколько мне нравится это чувство.

В конце концов, мы снова говорим об игре.

— Вы, ребята, были невероятны, — произношу я. — Вы двигаетесь, как будто знаете мысли друг друга, и где вы будете в любую секунду…

— Да, — отвечают они в унисон, и мы вместе смеёмся над этим.

— Но на самом деле, — добавляет Вин, — всё дело в том, чтобы следить за целью. Используя возможности по мере их возникновения… — его ноги перемещаются под столом, чтобы зажать одну из моих ног. Его икры голые и тёплые на моей коже.

— И никогда не упускать из виду то, что ты на самом деле хочешь, — добавляет Энтони, проводя пальцем по моей руке, очерчивая контур бицепса.

Я дрожу.

— Знаете, это на самом деле нечестно, когда вы двое объединяетесь против меня. — Я смотрю туда-сюда между ними.

— Кто сказал, что мы играем честно? — спрашивает Вин, слегка шевеля бровями.

Сузив глаза, я игриво подтолкнула его ногу.

— Уверена, что это плохой выбор. Вести нечестную игру, когда вы пытаетесь получить девушку.

— Кто сказал? — Энтони продолжает легко гладить мою руку, кончик его пальца поджигает мои нервы. Мой живот сжимается от желания, и я крепко сжимаю бёдра, пытаясь игнорировать пульсацию между ног. — В любви и на войне все средства хороши.

Я поднимаю бровь, глядя на него.

— Так это любовь или война?

Вин крепко сжимает мои ноги, зажимая меня между своими.

— А ты как думаешь? — спрашивает он, ухмыляясь.

— Или? — я отвечаю не задумываясь.

Оба парня смеются, и Энтони обхватывает меня за плечи тёплой, мускулистой рукой.

— Мы никогда не будем воевать с тобой, — бормочет он, и я чувствую его тёплое дыхание на своей щеке. Мой пульс скачет, а киска сжимается. У меня такое чувство, будто между ног тяжёлый груз, клитор пульсирует с каждым ударом сердца. Губы Энтони касаются моей щеки, не совсем поцелуй, но достаточно, чтобы я вздрогнула, и задышала быстрее.

— Такое ощущение, что меня причислили к команде-соперника, — отвечаю я, сохраняя достаточно мышления, чтобы говорить. — Вы играете против меня так же, как против вратаря той команды.

Вин наклоняется вперёд, протягивая руку через стол, чтобы обхватить мою. Его тепло отличается от Энтони, более тонкое. Но его руки такие же сильные, и наши пальцы переплетаются.

— Это работает? — спрашивает он, ухмылка по-прежнему в уголках его губ.

Мой румянец, вероятно, всё, что ему нужно. Но я поднимаю подбородок выше и смотрю на него, пытаясь держать планку, и освободить ногу, чтобы встать.

— А ты как думаешь? — спрашиваю я, приподняв бровь.

Энтони улыбается.

— Я думаю, нам надо убираться отсюда.

Я смеюсь, но не могу не согласиться. Прежде чем успеваю поспорить о разделении счёта, Вин замечает официантку и платит. У меня даже нет времени достать бумажник.

— Тоже нечестно, — жалуюсь я, когда мы выходим из ресторана на прохладный осенний вечерний воздух.

— Что, мы не можем угостить нашу прекрасную новую соседку ужином? — улыбка Энтони невинна, хотя его глаза предают его — они горят, когда встречаются с моими, и он не пытается скрыть тот факт, что смотрит на меня. Его взгляд медленно ползёт по моему телу. Я снова дрожу.

Вин видит это и обнимает меня за плечи, прижимая к себе.

— Холодно?

— Немного, — признаюсь я, так как не захватила с собой куртку, а только толстовку на игру.

Вин бросает взгляд на Энтони поверх моей головы. Следующее, что я понимаю, Энтони прижимается к другому моему боку, зажимая меня между ними, когда тоже обнимает меня. Из-за тепла обоих парней я больше не чувствую ночного воздуха. На самом деле, если уж на то пошло, мне сейчас слишком жарко, и я могу закипеть.

Но мой мозг больше не руководит шоу. Я не смогла бы оторваться от парней сейчас, если бы захотела — а я определённо не хочу. Стоя между ними, я обнимаю их за талии. Мои руки находят край бедра Энтони и середину талии Вина.

— Так лучше? — спрашивает Энтони.

Когда я поднимаю взгляд, он смотрит на меня с беспокойством, его рука нежно гладит мою руку, прослеживая контуры мурашек, поднимающихся по моей коже.

Хитрый, он знает, что это не от холода.

— Намного лучше, — признаюсь я, не в силах оторвать взгляд от его тёмно-голубых глаз.

До тех пор, пока Вин не прислоняется с другой стороны и не убирает прядь волос со лба. Его рука задерживается на моей щеке, и я теряюсь в его тёмных глазах, остальной мир, кажется, исчезает.

Это чувство только усиливается, когда Вин наклоняется, медленно-медленно. Я чувствую, что падаю, но не хочу останавливаться, поэтому закрываю глаза, когда его губы касаются моих. Он целует меня долго и нежно, губы Вина всё ещё на моих, когда я чувствую руки Энтони на спине, а затем и на плечах.

— Подождите, — слабо протестую я, оглядываясь через плечо на кампус. Но мы далеко от протоптанной тропинки, в тени деревьев, и Вин целует меня в щеку, в челюсть, а Энтони продолжает двигать руками.

— Расслабься, — отвечает Вин, его глаза следят за моим взглядом и озаряются весельем. — Никто сюда не ходит.

— Даже если и так, они не остановятся, чтобы долго пялиться, — добавляет Энтони, прежде чем поцеловать меня в затылок, обводя губами вокруг моей шеи к чувствительному месту прямо за ухом. — Всё, что они увидят парень и девушка обнимаются…

Я извиваюсь, разрываясь, моё сердце бьётся слишком быстро от их прикосновений, но также присутствует и слабый, затяжной страх быть замеченной.

— Мы можем остановиться, если хочешь, — шепчет Вин мне в губы, прямо перед тем, как наклоняется, чтобы поцеловать снова, на этот раз сильнее.

— Не останавливайся, — задыхаюсь я, сдаваясь полностью. Они правы. Никто никогда не ходит этим путём. И даже если они это сделают, им нужно будет подойти прямо к этому дереву, чтобы разглядеть происходящее. Увидеть, что здесь именно я, и не с одним, а с двумя парнями…

— Ты самая сексуальная женщина, которую мы когда-либо видели, — бормочет Энтони у моей шеи, и губы Вина касаются моих, его язык касается моих губ, раздвигая их, пока наши языки не сплетаются. Тогда я забываю об остальном мире. Я забываю обо всём, кроме их ртов, рук, тел, прижатых ко мне.

— Мы хотим тебя, Кэссиди, — выдыхает Вин, когда наши губы на мгновение отрываются.

Прежде чем я успеваю прийти в себя или даже перевести дыхание от этого поцелуя, Вин исчезает, отстраняясь, целуя другую сторону моей шеи. Энтони сжимает моё лицо в ладонях, поворачивая к себе, а затем его губы оказываются на моих; почти грубые, весь жар и огонь его поцелуя интенсивнее, чем у Вина. Я обхватываю парней обеими руками, одной — за шею Энтони, другой — за шею Вина, мои руки прижаты к их сильным, мускулистым спинам.

— Не останавливайтесь, — бормочу я, полузакрыв глаза, погружаясь в это чувство.

— Никогда.

Когда Энтони прерывает наш поцелуй, чтобы улыбнуться мне, его руки скользят по моей талии, обвивая бёдра, и моё дыхание перехватывает от нахлынувших ощущений. Я чувствую, как пульс бьётся в пальцах рук, ног, везде, вплоть до набухшего клитора, который горит огнём только от поцелуев парней.

Я не могу представить, как можно почувствовать что-то большее.

— Кэсс… — голос Вина низкий, почти рычащий.

— Чёрт, ты великолепна, — добавляет Энтони, его собственный голос напряжён от желания.

Руки Вина соединяются с руками Энтони, они оба крепко сжимают мои бедра, скользят одной рукой по джинсам спереди. Они так близко, что моя киска практически пульсирует от потребности.

— Ты уже промокла для нас, Кэссиди? — шепчет он и, чёрт возьми, это так.

Но прежде чем я успеваю выдохнуть, их руки скользят по моим ногам… Руки Энтони возвращаются, обводя внутреннюю поверхность моих бедер, но Вин сдвигает свою хватку, обводя мою талию к груди, обе руки кружат вокруг моей груди.

— Такое чувство, что это действительно так, — добавляет он, нежно сжимая мои соски пальцами. — Если считать это доказательством.

— Какая наша девочка грязная, Вин, — добавляет Энтони, ухмыляясь. Он ловит меня в другом глубоком, медленном поцелуе, и я чувствую себя переполненной, разрывающейся от потребности. Я в огне между парнями, и они разжигают пламя всё сильнее. С каждым прикосновением мои нервы словно взрываются. Всё, о чем я могу думать, это их руки, их рты, когда Вин обхватывает мою грудь, массирует и наклоняется, чтобы поцеловать меня через несколько секунд после того, как губы Энтони покидают мои.

— Да, прямо здесь, — стону я. Мои соски твердеют под лифчиком, и на секунду я хочу, чтобы Вин сорвал с меня одежду. Я хочу, чтобы они оба были голыми, а я оказалась между ними, ощущая их тёплую кожу на своей, их сильные мускулистые тела, прижимающиеся к моим мягким изгибам.

— Тебе это нравится, грязная девочка? — Вин проводит языком по моей шее, его руки всё ещё неумолимо сминают мою грудь.

Я теряю ощущение того, кто и где находится. Я чувствую только их рты и губы. Что-то грубое касается моей спины, и я понимаю, что мы углубились в парк рядом с нашим общежитием. Я прижата к дереву, а Энтони опускается передо мной на колени и целует мой живот сквозь одежду. Вин обхватывает мой подбородок руками и проводит поцелуями вдоль линии моего подбородка, даже когда Энтони начинает поднимать мою кофту, его щетина касается чувствительной кожи моего живота, и он снова целует меня, рот Вина горячий, как раскалённое клеймо.

Чёрт возьми. Я хочу их обоих. Прямо здесь, прямо сейчас. Меня даже не волнует, что это мой первый раз; мне просто нужно, чтобы это никогда не заканчивалось.

Я хватаю Вина и грубо целую его, выгибая бёдра к лицу Энтони. Его язык кружит вокруг моего пупка, а зубы легко прикусывают кожу.

— Трахните меня, — едва слышно выдыхаю я, слишком погружённая в ощущения своего тела, чтобы соображать.

Парни слегка отступают, и паника на секунду охватывает моё сознание — я сделала что-то не так? Я что, неправильно поняла?

Но когда я открываю глаза, они просто безмолвно смотрят друг на друга. Вин нарушает тишину первым.

— Мне показалось, ты сказал, что у тебя есть.

— Я забыл, — Энтони морщится, как будто это худшая ошибка.

Я хмурюсь, не желая видеть их расстроенными.

— Что случилось?

— Мы оставили презервативы в общежитии, — признаётся Энтони, вздрагивая.

— Не могу поверить, что ты их не взял. — Вин закатывает глаза. — У тебя была одна забота.

— Всё в порядке, на углу есть магазин в половине квартала отсюда. Я просто сбегаю и куплю их.

— Спасибо, — вставляю я, продолжая хмуриться. Я наслаждалась моментом — и как бы я не хотела, чтобы он прекратился, теперь, когда это так, мой мозг снова начал функционировать. Я могу думать только о своей девственности. Которую парни, конечно же, заметят, едва мы начнём продвигаться дальше, поэтому я не знаю, какого черта творю. И я ведь не хотела ни с кем отношений в этом году — действительно ли я готова так быстро отказаться от этого обещания?

Особенно здесь, посреди парка, прижатая к дереву рядом с тропинкой, идя по которой кто-либо может наткнуться на нас в любой момент. Это действительно то, что я хочу испытать в свой первый раз?

И всё же, с парнями я чувствую себя так хорошо. Быть с ними, с ними обоими, кажется естественным… безопасным.

Энтони бежит к магазину на углу, и я смотрю, как он уходит, нахмурившись от чувства сожаления. Пока Вин не убирает мои волосы со лба и не целует меня в шею, подбородок, уголки губ. Он снова пытается отвлечь меня, вернуть в настоящее. Это почти работает. Я поворачиваюсь, чтобы поцеловать его, но теперь всё по-другому. Я слишком нервничаю — всё, о чём я могу думать, это поход Энтони в магазин и что это значит для ближайшего будущего. Я вот-вот потеряю свою девственность. В парке. С двумя парнями одновременно.

— Ты в порядке? — тихо спрашивает Вин, отрываясь от поцелуя, чтобы изучить меня, его тёмные глаза задумчивы и серьёзны.

— Да, — отвечаю я слишком быстро. — Хорошо. Я просто хочу сказать, что это… не так.

Он улыбается, приложив ладонь к моей щеке.

— Быть с двумя парнями? Не волнуйся, Кэсс. Это то же самое, что с одним. Хотя лучше, я бы сказал. — Он подмигивает, и мои щёки вспыхивают.

— Не то чтобы я знала, но конечно, — смеюсь я. Затем, осознав, что только что произнесла, замираю, мои глаза расширяются.

Улыбка Вина исчезает. Он наклоняет голову, смущённо нахмурив брови.

— Что ты только что сказала?

— Я имею в виду… — мои щёки могли бы начать лесной пожар прямо сейчас. — Только то, что я не знаю, каково это с одним парнем, не говоря уже о двух.

— Ты что, девственница?

То, как Вин спрашивает об этом, звучит словно обвинение. Я закрыла глаза и поморщилась.

— Утвердительный ответ. И что?

— Ты никогда не упоминала об этом раньше.

Когда я снова открываю глаза, Вин отступает, выражение его лица совершенно другое. Спокойное и контролирующее снова, больше не полное похоти или желания.

Дерьмо. Я всё испортила.

— Никогда не упоминала о чём? — спрашивает Энтони, подбегая по тропинке к нам, достаточно близко, чтобы услышать конец нашего разговора.

Вин тотчас поднимает свою сумку и сумку Энтони, перекидывая их через плечо.

— Мы должны идти, Энтони.

Энтони оглядывается назад и вперёд между нами, на пакет в своей руке. Но когда он встречает взгляд Вина, что-то проходит между ними, что-то вроде невысказанного кода. Парни уже слишком хорошо знают друг друга, и Энтони должен знать всё, что Вин пытается ему сказать. Потому что он кладёт пакет в карман и тоже поворачивается, чтобы уйти.

— Спасибо, Кэсс, — говорит Энтони, но Вин уже быстро уходит в сторону общежития. Я просто прислоняюсь спиной к дереву и смотрю, как они уходят, сдерживая слёзы разочарования и замешательства.

Какого чёрта я призналась им в этом? Конечно, они не хотят спать с девственницей. Им нужна девушка, которая знает, что делает, достаточно опытная, чтобы справиться с ними. И это не я.

Я закрываю глаза и кусаю себя за щёку, пытаясь не плакать, пока парни не исчезнут из виду, и я не останусь, наконец, одна.