Девушка, козёл и зомби

Существовала куча причин, почему меня просили поднять зомби: ради исторических исследований, для подтверждения мошенничества, в случае смерти свидетеля до того, как он успевал озвучить свои показания в суде, ради членов семьи, которые упустили свой шанс попрощаться, но меня еще ни разу не просили поднять зомби ради победы в Мировой серии (решающая игра в сезоне Главной лиги — прим. переводчика). Начнем с того, что бейсбол — это вообще не мое. Я знала, что чикагскую бейсбольную команду зовут «Кабс», и что они ничего толком не выигрывали, но на этом все. Я понятия не имела, что существуют люди, которые на полном серьезе верят, что «Чикаго Кабс» никогда не победят в Мировой серии потому, что они оскорбили одного мужика и его домашнего козла, за что он их проклял. Мужик, а не козел. Насколько мне известно, козел был невинным свидетелем. Мужчину этого звали Уильям «Козел Билли» Сианис, он был владельцем таверны «Козел Билли», а его питомца звали Мерфи. Сианис взял с собой Мерфи на игру на Ригли-филд в Чикаго в 1944-ом. Они с козлом даже шествовали по полю перед игрой с рекламным баннером для продвижения своей таверны, а после этого заняли два места в ложе, чтобы посмотреть игру, как и планировалось. Но потом кто-то пожаловался, что козел Мерфи пахнет… ну, так, как пахнет козел, и Сианиса попросили покинуть ложе до конца игры, хотя он заплатил за то, чтобы увидеть ее, так что он проклял команду, чтобы она больше ни разу не выиграла. Перемотаем события до 2016-го — проклятье по-прежнему действовало. «Кабс» уже пытались его снять — освящали Ригли-филд, ведьмы посылали на это поле какое-то благословение, но ничего не сработало. Племянник Сианиса, Сэм, приезжал на Ригли-филд с разными козлами в надежде разрушить проклятье. Сианис и сам пытался его снять — возвращался на поле и вслух говорил, что берет свои слова назад, но ничего не помогло.

«Кабс» выходили в плей-офф, и кому-то пришла в голову гениальная идея поднять Сианиса из мертвых, чтобы, наконец, сдвинуть проклятье с мертвой точки. Я думала, ято эта история — просто интернет-мем, шутка такая, поэтому, когда меня спросили на Фейсбуке, могу ли я поднять зомби для «Чикаго Кабс», я ответила: «Конечно, если вы потянете мои стандартные расценки, почему бы и нет».

Я думала, что этим все и закончится, потому что мои стандартные расценки — это куча денег. Начнем с того, что поднятие мертвецов — это особый психический дар, менее сорока людей на все планете способны это делать. Так что рынком тут заправляет продавец, если вы понимаете. Теперь вычтем из тех сорока человек всех тех, кто не способен поднять зомби, умершего в 1970-ом, то есть, лежащего в могиле уже сорок шесть лет. Список сокращается человек до тридцати пяти — все мы когда-то были молоды и лишь изучали свое ремесло. Теперь вычитаем тех, чьи зомби — это просто ходячая плоть, неспособная отвечать на прямые вопросы и демонстрировать признаки личности, которую они имели при жизни — список сокращается человек до двадцати. Дальше все усложняется: дело в том, что практически все аниматоры и даже жрецы и жрицы вуду обязаны принести в жертву как минимум курицу, чтобы поднять мертвеца. А для поднятия зомби, которому почти пятьдесят лет, большинству из них нужна жертва покрупнее — вроде козла. Грохнуть козла, чтобы поднять из могилы человека, который проклял людей за то, что его вместе с козлом выдворили со стадиона, звучит как-то контрпродуктивно. Двадцать человек в мире способны поднять Сианиса из могилы и сохранить при этом его личность, чтобы он мог ответить на вопросы, и возможно — только возможно, — понять, как разрушить проклятье, но всем им придется зарезать для этого его любимое животное, так что вычтем из этих двадцати девятнадцать, потому что только один человек на планете способен поднять Сианиса без жертвенного животного, и этот человек я. Насколько мне известно, я была единственным здравствующим аниматором, который не нуждался в меньшей смерти ради поднятия мертвяка из могилы, и я знала, что зомби у меня будет хорошим — свеженьким зомби, который способен отвечать на вопросы и помочь народу снять проклятье, если его вообще можно снять. Я к тому, что тот мужик пытался снять его, будучи живым, и у него ничего не вышло, так что я не уверена, что после смерти у него получится лучше, но это была не моя забота — об этом пусть волнуются фанаты «Кабс», которые открыли сбор на «Кикстартере» (платформа для сбора средств на различные проекты — прим. переводчика) и собрали огромную сумму денег за короткий срок. Я понятия не имела, насколько сильно они желают победы своей любимой команде, однако, стоя на кладбище нетипично теплой ноябрьской ночью, пока копы удерживали за ограждением в пятидесяти футах (15 метров — прим. переводчика) от меня фанатов и прессу, чтобы я могла спокойно работать, я начала понимать, что дело это серьезное — для фанатов, для «Кабс», для Чикаго и для бейсбола вообще, и уж конечно для плей-оффов в Мировой серии.

Когда меня в последний раз снимали, чтобы выложить на Ютубе, им приходилось прятаться между деревьями и не палиться. В этот раз мне предстояло оказаться на большинстве крупных новостных каналов — как онлайн, так и оффлайн. Черт, да я даже на ESPN (спортивный кабельный телеканал — прим. переводчика) могла попасть, что было странно для человека ростом в пять футов и три дюйма (160 см. — прим. переводчика), который ни разу в жизни не занимался командным спортом с тех самых пор, как закончился ад уроков физкультуры. В колледже я открыла для себя дзюдо, и теперь занималась в зале, чтобы держать себя в форме наравне с моими коллегами-маршалами США из сверхъестественного отдела, но я бы никогда и ни за что не назвала себя спортсменкой. Если меня покажут по ESPN, это может даже впечатлить моих родственников — не всегда же мне быть отлученной от церкви католичкой, которая поднимает мертвых, чем может заниматься только Иисус. Ага, семейное воссоединение у нас бывает нечасто.

В большинстве крупных городов никогда не бывает по-настоящему темно, однако освещение, которое установили телевизионщики, и вовсе напоминало прожекторы — оно было достаточно ярким, чтобы я могла различать оттенки цветов, так что я порадовалась тому, что сняла свою бейсболку команды «Кардиналов». Друг отдал мне ее в шутку, потому что знал: на «Кардиналов» мне плевать так же, как и на «Кабс», но в такой кепке меня могли неправильно понять — типа я несерьезно подхожу к делу о помощи «Кабс». А я была настроена серьезно — достаточно серьезно, чтобы планировать использовать свою собственную кровь для поднятия зомби. Что может быть серьезнее намерения вскрыть собственную вену? Поднимать мертвеца предстояло мне, но не я отведу его на Ригли-филд. Одним из главных призов в кампании на «Кикстартере» был шанс оказаться в числе фанатов, которые будут допущены в круг силы вместе со мной. Шанс, что тебе по лбу, рукам и над сердцем размажут сладковатую кладбищенскую плесневую мазь. Я сама ею вымазалась, хотя обычно этого не делаю. Мазь помогала прочистить голову и увеличить приток сил — мне годами такой помощи в этом деле не требовалось, но дабы убедиться в том, что женщина, стоящая по ту сторону могилы, обретет способность контролировать зомби, я готова была пойти на уступки. Короткий путь — это для профессионалов, а миссис Ирма Вадовски профессиональным некромантом не была, она была бухгалтером в отставке.

Эта женшина была довольно высокой — пять футов и восемь дюймов как минимум (172 см. — прим. переводчика), может, на дюйм-два больше. С ног до головы она была одета в цвета «Кабс»: синий с красной буквой «Си» (Кабс в оригинале пишется «Cubs» — прим. переводчика) тут и там, а на груди симпатичный синий медвежонок. Она была практически круглой, как это бывает у некоторых женщин с лишним весом в возрасте пятидесяти-шестидесяти лет. Бейсболка «Кабс» была надвинута достаточно глубоко, чтобы касаться ее очков в металлической оправе. Волосы у нее были короткие и кудрявые — того самого цвета, который между белым и седым, и почти уходит в голубизну. Будь она чуть пониже, я бы сказала, что она напоминала пресловутую старомодную бабулю, но это до тех пор, пока не посмотришь ей в глаза. Был в этих бледно-серых глазах очень серьезный блеск, почти фанатичный. Этой ночью я такой взгляд видела на многих лицах фанатов, мечтавших отдать свои кровно заработанные деньги на помощь любимой команде.

Когда я впервые вытащила из сумки свой мачете, миссис Вадовски побледнела, но с места не сдвинулась. Во второй раз она даже не моргнула — только пожала плечами и сказала:

— Давайте сделаем это.

Я была уверена, что в молодости миссис Вадовски слыла крепким орешком, или это эйджизм — считать, что с возрастом она стала мягче?

Я прислонила лезвие своего чистенького мачете к подушечке пальца. Один из моих пальцев на левой руке уже был заклеен пластырем. Я резала аккуратно — не слишком глубоко, потому что мачете у меня был заточен достаточно остро, чтобы обезглавить цыпленка одним ударом, а это чертовски остро.

Палец моментально закровил, а значит, порез вышел неглубоким — ура! Терпеть не могу случайные глубокие порезы, для которых нужны швы. Я исцелялась быстрее человека, но не тогда, когда порез нанесен магически заряженным лезвием — даже если это лезвие держу я сама. Я прислонила подушечку пальца к мачете плашмя, чтобы кровь стекала по лезвию, пока я очерчиваю им землю между надгробиями семейства Сианисов. Могилы располагались так близко друг к другу, что круг у меня выйдет не совсем кругом, а скорее каким-то странным пузырем, если я планирую захватить в него только одну могилу. Как только первая капля крови упала на землю, я тут же почувствовала эхо силы некроманта и ножа, которым подняли больше зомби, чем изрядное количество аниматоров поднимали за всю свою карьеру. Земля буквально дрожала, пока я окропляла ее алыми каплями вокруг могилы. Толпу людей я слышала, как шум океана вдалеке, но он стих, когда я вошла в круг, который должен был защитить весь процесс, Ирму и зомби, которого мы поднимем, от тех, кто рыщет ночами в поисках мертвых тел, достаточно живых, чтобы забрать себе для тест-драйва.

С каждой каплей крови уровень силы подскакивал — плотная линия тут не нужна, к счастью для моего здоровья и благополучия. С последней упавшей каплей по мне пробежала дрожь, что было нехарактерно для подъема мертвецов, вот только я делала это перед толпой возбужденных и глубоко преданных фанатов «Кабс». Как будто их энергия дала какой-то особый толчок, словно одного их желания было достаточно, чтобы все получилось.

Ирма задрожала, но она знала, что сейчас надо молчать. Я вытерла кровь об надгробие, постучала по нему мачете и сказала:

— Уильям Сианис, сталью призываю тебя из могилы! — Я коснулась ее лезвием. — Кровью призываю тебя из могилы! — Далее я коснулась своей окровавленной рукой холодного камня.

Осторожно переместившись в изножье могилы, я постаралась не смазать свой круг силы.

— Услышь меня, Уильям Сианис, сталью, кровью и силой призываю тебя из могилы. Услышь нас и подчинись! Я велю тебе подняться из могилы. Восстань из нее, чтобы ходить среди нас!

По траве, растущей на могиле, пробежала рябь, словно это была зеленая вода, и из-под нее поднялась темная земля. В кино зомби вылезают из могилы так, словно им самим приходится прорывать себе путь наверх, но в реальности это скорее походит на то, что почва становится жидкостью, и зомби всплывает на поверхность. Уильям Сианис сел, моргая, у изголовья своей могилы. В толпе людей послышались ахи-вздохи, а за ними последовали щелчки сотен смартфонов, на которые снимали фотки. Пара человек вскрикнули, потому что с таким количеством моей крови Уильям «Козел Билли» Сианис больше походил на киношного зомби, чем на симпатичного парня с небольшого портрета на надгробии. Он был явно старше, чем на портрете, но бледная восковая кожа, ввалившиеся глаза, взгляд которых был лишен всякой мысли, кости, проступавшие под кожей, лишенной плоти — все это не оставляло сомнений в том, что перед тобой мертвец. Он сидел, он двигался, но это не означало, что он живой.

Я покосилась на Ирму Вачовски, которая вцепилась в надгробие так, словно это была последняя штука на планете, за которую можно было держаться. Ирма была бледна, но полна решимости. Она протянула вперед свою руку и сорвала пластырь с пальца, который мы ей надрезали ранее. Условия сбора на «Кикстартере» обещали, что тот, кто внесет самую крупную сумму, получит возможность контролировать зомби, но чтобы мертвяк подчинился, нужно пожертвовать чем-то большим, чем деньги. Ирма молча протянула мне свою руку.

Я повела ее вокруг могилы — осторожно, чтобы не покинуть круг, — и предложила ее руку мертвецу.

— Уильям Сианис, испей этой крови и говори с нами.

Он принюхался и схватил Ирму за запястье своей хладной рукой. Ирма вздрогнула, но когда зомби присосался к ее окровавленному пальцу и начал пить, она не упала в обморок и даже не пикнула. Она была бледна, на ее коже выступила испарина, но на ногах рядом со мной она стояла твердо.

Зомби моргнул, и вот уже кто-то смотрит на нас из этих глаз. Он был там. Я помогла Ирме убрать руку подальше от зомби и сказала:

— Уильям Сианис.

— Билл. — Поправил он, его голос звучал хрипло. Он прокашлялся и поднял на нас взгляд — откровенно смущенный, да и кто мог его винить?

Я объяснила так просто и доступно, как только могла, зачем мы подняли его из мертвых. Будь я на его месте, меня бы задело, что меня подняли из могилы ради чего-то настолько несерьезного, но он не огорчился. В его глазах было искреннее сожаление, когда он сказал:

— Я пытался разрушить проклятье, пока был жив, но у меня не вышло.

— Ты вернулся на Ригли-филд, но козла ты с собой не привел. — Заметила я.

Он кивнул, выражая согласие, и произнес:

— Мерфи к тому времени уже умер.

— Я знаю. — Сказала я и подала знак одному из рьяных фанатов «Кабс», чтобы тот вывел козла на привязи из толпы. Этот козел выглядел не сильно лучше Билла Сианиса, но, эй, как много людей способны вообще поднять зомби-козла?

— Мерфи! — Радостно воскликнул Билл Сианис.

Козел проблеял что-то, и это был счастливый звук. Я опустила круг силы, чтобы зомби по имени Билл мог поприветствовать своего зомби-козла. Мерфи подпрыгивал и терся об своего старого хозяина, а Билл гладил его, и если бы они оба частично не сгнили, этот момент был бы достоин Холлмарка («Hallmark» — телеканал с семейными фильмами и сериалами — прим. переводчика).

Мы с Ирмой покинули круг. Она обняла меня.

— Вы это сделали!

— Еще нет. — Возразила я. — Вы должны отвести их на игру.

Билл Сианис поднял на меня глаза и, клянусь, козел сделал то же самое.

— Что вы имеете в виду?

— Вы с Мерфи пойдете вместе с миссис Вадовски на Ригли-филд, чтобы досмотреть игру, которую пропустили.

Сианис улыбнулся так широко, что щелкнули связки на его щеке, но выглядел при этом таким счастливым, что Ирму это не запарило, ну а я видала и похуже. Она сказала ему, что на игру они поедут в лимузине. Козел отметил эту новость радостным блеянием, и они с шиком поехали на Ригли-филд, чтобы разрушить проклятье, наложенное на «Кабс». Билл Сианис и козел по имени Мерфи благополучно вернулись в свои могилы, увидев, наконец, как играют Кабс.

Поздравляем Чикаго Кабс с победой в Мировой серии 2016-го года!