Девушка моего друга

19

Денис

Укладываю Машу в постель, оставляю дверь приоткрытой и возвращаюсь к Юле. Она копошится на кухне, заваривает нам кофе. Наблюдаю за её суетливыми действиями, радуясь, что в моей жизни наконец-то появилась девушка, которую я готов впустить в сердце. После истории с Кирой думал, что больше никогда не поверю людям, останусь волком-одиночкой. Но судьба та ещё шутница.

— Тебе сколько ложек сахара добавлять? — с улыбкой спрашивает Юля.

— Одну.

Она кивает и ставит чашки с дымящимся кофе на стол.

— Ты не против, что я тут хозяйничаю?

— Нет, Юль. Мне это нравится.

Тревога наконец отпускает меня. С Машей всё хорошо, завтра ей светит выговор от старшего брата. Я готов поддерживать её студенческие развлечения, но подобные выкрутасы нужно пресекать на корню. Только бы слова правильные найти, чтобы не закрылась от меня. Машуня совсем жизни не знает, хоть и строит из себя крутую безбашенную девчонку.

Было бы хорошо, если бы они с Юлей нашли общий язык. Надежд особых не питаю, но всё же есть у них что-то общее. Маша отрывается по полной, лезет на рожон, слишком прямолинейно ведёт себя с преподавателями, отчего ей уже пару раз грозило отчисление. Не умеет сестрёнка сдерживаться: если видит несправедливость, сразу же об этом говорит. Конечно, уважаемые кандидаты наук потом заваливают её на экзаменах.

Мало кто знает, что Маша в детстве была скромным тихим ребёнком, жутко комплексовала из-за лишнего веса и терпела насмешки одноклассников. Она решила больше никогда не бояться и не обращать внимание на мнение окружающих. Стала оторвой. Но однажды Маша призналась, что та пухлая одинокая девочка всё ещё живёт в ней, просто сестра больше никому не показывает свою слабость.

Юля такая же. При первой встрече дерзила мне, казалась стервозной и чёрствой. Но это была лишь маска, за которой пряталась испуганная, неуверенная в себе, очень хрупкая и нежная девушка. Юля умеет удивлять. Как и сестра.

Маша умная, хорошо считывает людей, поэтому верю, что она примет мою девушку.

— У тебя хорошие отношения с родителями? — интересуется Юля.

— Да обычные. Никакой особой близости между нами нет. Мама сдала после того случая с Машей, ударилась в религию, постоянно скидывает мне какие-то молитвы в вайбере. А папа давно потрахивает соседку с верхнего этажа. Я случайно увидел их вместе, когда мне было пятнадцать, высказал отцу всё, что о нём думаю, хотел ударить. Папа долго смеялся мне в лицо. Назвал наивным сопляком. Поведал, что мама знает о его изменах и не имеет ничего против, главное — чтобы домой возвращался к ужину.

— Ужасно. Как жаль, что тебе пришлось это пережить, — полным сочувствия голосом произносит Юля.

— Зато я резко повзрослел. Презираю тех, кто изменяет и тех, кто терпит к себе подобное отношение. Ненавижу ложь и никогда не прощу человека, который мне врёт.

Юля резко бледнеет, зажимается, обнимает себя руками и часто-часто моргает. С её лица сходят все краски, губы дрожат. Она открывает рот, словно собирается что-то сказать, но передумывает. Нервно пьёт кофе.

Снова не понимаю, что я сделал не так. Зацепили мои слова про ложь? Или про измены? Точно, её бывший Андрюша спал с другой. Юля так и не отпустила прошлое. Стоило сказать пару фраз о предательстве, как она сразу же отдалилась от меня.

— Денис, я… — Юлин голос звучит жалобно, в глазах море страха. К чёрту! Не хочу слушать про её первого возлюбленного. Мне неприятно.

— А ты близка со своими родственниками? С бабушкой, дедушкой, отцом?

Должен же у неё кто-то быть, кроме бессердечной матери.

Юля выглядит потерянной: сжимает свою ладонь пальцами, бросает на меня несколько отчаянных взглядов, откашливается — и всё же отвечает на заданный вопрос.

— Бабушка и дедушка по маминой линии умерли ещё до моего рождения. Со стороны папы была только бабушка, её я тоже не застала. Мама ухаживала за ней, когда отец уехал на заработки, но помочь ничем не смогла.

— Сочувствую.

— Да ну, глупо переживать о людях, которых я ни разу не видела, — вздыхает Юля. — В память об отце осталась только одна чёрно-белая фотография. Он отправился за границу, чтобы достать денег для лечения больной матери. Но не вернулся. Пропал без вести.

— В смысле? Не смогли найти?

— Мама пыталась, но безрезультатно. Она уверена, что папа погиб, винит во всём лихие девяностые.

— Юль, прости, что спрашиваю такое, но ты уверена, что мама говорит правду?

— Конечно! Смысл ей врать? — возмущается Юля. Хмурится и смотрит исподлобья.

— Это только предположение. Твой отец действительно мог погибнуть в те тяжёлые времена. Но вдруг он жив? Ты искала его через соцсети? Пробивала имя-фамилию по общедоступным базам данных?

— Нет.

— А мама? Сейчас можно любого человека найти.

— Н-не знаю. Она постоянно отмахивалась от моих вопросов, говорила, что бессмысленно искать того, кто умер.

— Странная фраза. Почему она так в этом уверена?

— Зачем ты это делаешь? — шепчет Юля. Усаживается с ногами на стул, обхватывает свои колени и дрожит так, что даже зубы постукивают.

Двигаюсь к ней, пытаюсь обнять, успокоить. Юля отталкивает меня, трясёт головой, закрывает руками лицо, а потом начинает смеяться. Громко, истерично, измученно.

— А ведь ты прав. В твоих словах есть рациональное зерно, — бормочет сквозь хохот. — Боже, Денис, почему я сама до этого не додумалась? Все врут, и родители тоже способны на обман.

— Юль, я сказал первое, что пришло в голову.

— Ты подарил мне надежду. Спасибо! — смех превращается в слёзы. Юля быстро стирает их тыльной стороной ладони. — Может, ты ошибаешься. Я всегда считала, что отца нет в живых. Не смела даже мечтать о нём, но теперь всё изменилось!

— Рано надеяться, Юля! Ты сейчас нафантазируешь то, чего нет. И будет очень больно, если всё окажется лишь мечтой, — хватаю её за плечи и пытаюсь словить ошалевший взгляд.

— Пофиг. Плевать! Это вообще не важно, Денис. Хотя бы на пару дней у меня появится надежда, понимаешь? Пока не поговорю с мамой, я буду верить в то, что где-то в другом городе или стране живёт мой отец. Пожалуйста, не пытайся меня переубедить!

— Хорошо.

Если ей так лучше, я сдержусь. Не стану говорить о том, что надежды бессмысленны, мечты не сбываются, а даже если её отец жив, то не факт, что он окажется хорошим человеком и примет дочурку с распростёртыми объятиями. Даже мило, что Юля сохранила в себе способность верить в лучшее.

Через несколько минут она расслабляется, становится мягкой и нежной, обнимает меня за шею.

— Денис, а мы встречаемся?

Голосок звучит робко, но в нём проскакивают нотки требовательности. Девушкам почему-то необходимы слова, даже если и без них всё ясно. Она бросила своего парня, мы были на свидании, целовались несколько раз, делились личными переживаниями. Что это, если не отношения?

— Да, Юль, мы вместе, — прикусываю мочку её уха и слышу довольный полустон-полувсхлип.

Нахожу её кофейные губы, целую медленно, осторожно, чтобы не терять над собой контроль. Перед глазами тут же мелькают откровенные сцены для взрослых. Юля двигается на мне сверху. Стонет, когда я беру её сзади, кричит и царапает спину во время оргазма. Обнажённая Юля в душе, на коленях и с моим членом во рту. Стоп! В спальне спит сестрёнка, завтра мне предстоит решающая встреча с бизнес-партнёрами. Думаю в этом направлении, чтобы унять возбуждение.

Но Юля не подозревает, как сильно я её хочу. Обхватывает нижнюю губу, проводит по ней языком и проникает внутрь. Башню срывает, я втискиваю её тело в своё, жадно целую, поглощая, подчиняя, задыхаясь от острого желания. Накрываю ладонью упругую маленькую грудь, вторую руку запускаю в её густые мягкие волосы. Юля выгибается подо мной, неосознанно двигает бёдрами. Понимаю, что ей нужно, отклоняюсь в сторону и вдавливаю колено между её ног.

Продолжаю целовать Юлю, чтобы отвлечь от новых ощущений, а сам осторожно тяну к себе и отпускаю обратно, как бы случайно делая так, чтобы она ёрзала на мне. Постепенно моя помощь становится бесполезной, потому что Юля прекрасно справляется сама. Отрывается от моих губ, чтобы вдохнуть воздух, и продолжает двигаться. Вряд ли понимает, что делает. По её тихим стонам предугадываю, что осталось немного.

Когда она в следующий раз шумно втягивает кислород, я отстраняюсь, чтобы полюбоваться ею. Румянец возбуждения алеет на щеках, волосы беспорядочно рассыпаются по плечам, из припухших губ слетает очередной стон. Безумно красивая и страстная. В считанных секундах от оргазма.

Юля открывает глаза. Видимо, не понимает, почему я прекратил поцелуй. Она перехватывает мой взгляд и останавливается. Моргает раз, другой, третий, и лихорадочное возбуждение исчезает, уступая место стыду.

— Юль, всё хорошо, — шепчу ей и пытаюсь снова поцеловать, но она подставляет щеку вместо губ. — Не думай ни о чём, просто разреши мне подарить тебе наслаждение. Для начала хотя бы так.

— Нет, не сейчас, я не могу, Денис, — мотает головой, пытается сбежать от меня. — Не хочу, я же говорила.

— Ты в шаге от оргазма, Юль. Доверься мне.

— Нет, отпусти! — она начинает вырываться из моих объятий, голос дрожит от страха.

Убираю руки. Не могу же я насильно удерживать её.

— Прости, но я правда не могу, — испуганно повторяет снова и снова.

— Всё нормально. Не переживай, — говорю сквозь зубы, но спокойно и благожелательно. — Получится в следующий раз.

— Где я буду ночевать? В гостиной?

— Да, я в кабинете на диване посплю.

— Я пойду тогда.

— Одеяло и подушки в шкафу. Пойдём, покажу, где именно.

— Я сама всё найду, — Юля делает несколько шагов назад, избегает моего взгляда. — Прости ещё раз. Пожалуйста. Прости.

Разворачивается и убегает в гостиную. Закрывает дверь. На защёлку.

Просто замечательно. Лучше не бывает! Пусть ещё забаррикадируется в комнате для полного счастья. Ну а что, я же самый опасный в мире человек!

Выхожу на лоджию и долго смотрю на мелкие тусклые звёзды. Постепенно злость уходит. Полностью измочаленный событиями дня, я падаю в одежде на диван и мгновенно вырубаюсь.