Девятый ключ (ЛП)

Глава 6

– Чего-чего ты хочешь?

– Просто подбрось меня, – попросила я. – По дороге на работу. Тебе даже крюк делать не придется.

Соня вытаращился на меня так, словно я предложила ему пожевать стекла или того хуже.

– Не знаю, – медленно произнес он, стоя в дверях с ключами от «рамблера» в руке. – А как ты собираешься добираться домой?

– Приятель подъедет и меня заберет, – живо откликнулась я.

Совершеннейшая ложь, само собой. Я понятия не имела, как попаду обратно. Но прикинула, что в случае необходимости всегда смогу позвонить Адаму. Он только что получил права, а в придачу еще и новенький «Фольксваген-жук», и пребывал в таком восторге от вождения, что приехал бы за мной и в Альбукерку, если бы я позвонила ему оттуда. Не думаю, что он будет сильно возражать, если я попрошу его подъехать за мной к особняку Таддеуса Бомонта на Севентин-Майл-драйв.

Соня все еще сомневался.

– Не знаю… – протянул он.

Могу поспорить, он решил, что я собираюсь на бандитскую сходку, не меньше. Соня никогда не был от меня в восторге, особенно после того, как застукал за курением на улице у входа в зал, где проходила свадьба наших родителей. Что вообще-то ужасно несправедливо, поскольку с тех пор я ни разу и сигареты в руки не взяла.

Но, наверное, тот факт, что недавно ему пришлось спасать меня среди ночи, когда призрак обрушил мне на голову здание, не способствовал возникновению каких-либо теплых доверительных отношений между нами. Особенно потому, что о призраке я не смела даже заикнуться. Думаю, Соня считает, что я просто из тех девушек, которым на голову постоянно падают крыши.

Неудивительно, что он не хочет видеть меня в своей машине.

– Слушай, – сказала я, расстегивая длинное пальто песочного цвета, – ну во что я могу вляпаться в таком прикиде?

Соня оглядел меня с головы до ног. Даже ему пришлось признать, что я само воплощение невинности в белом свитере крупной вязки, красной юбке-шотландке и пенни-лоферах ^[16]. Я даже надела тот золотой крестик, который мне вручили как приз за победу в конкурсе эссе на тему войны тысяча восемьсот двенадцатого года на уроках мистера Уолдена. Мне казалось, что именно такой наряд должен оценить пожилой человек вроде мистера Бомонта: ну знаете, этакая невинная штучка.

– Кроме того, это нужно для школы, – добавила я.

– Ладно, – наконец смилостивился Соня с таким видом, словно предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте. – Залезай.

Я со всех ног помчалась к «рамблеру», пока он не передумал.

Через минуту Соня уселся за руль. Он, как обычно, выглядел уставшим – похоже, работа в пиццерии ужасно утомительна. Ну или все дело в том, что он набрал слишком много дополнительных смен. Вроде бы он уже должен был накопить достаточно на свой «камаро». Я так и сказала, когда мы выехали на дорогу.

– Ага, – согласился Соня. – Но я хочу сделать из нее настоящую конфетку, понимаешь? Стереосистема «Элпайн», колонки «Боуз». Полный фарш.

У меня был пунктик насчет парней, которые говорят о своей машине исключительно как о девушке, но я решила, что недалеко уеду, если скажу, что у меня на уме. Вместо этого я протянула:

– Ух ты. Круто.

Мы жили на холмах Кармела, откуда открывался вид на долину и залив. Это было красивое место, но поскольку уже стемнело, все, что я могла видеть, – это внутреннюю обстановку домов, мимо которых мы проезжали. В Калифорнии делают по-настоящему огромные окна, чтобы в комнаты попадало как можно больше солнечного света, и ночью, когда включается свет, можно увидеть практически все, чем занимаются жильцы, точно так же, как и в Бруклине, где никто никогда не закрывает шторы. Я чувствовала себя как дома.

– И для какого же это предмета, интересно? – спросил Соня, заставив меня подпрыгнуть на месте. Он очень редко утруждал себя разговорами, тем более когда делал то, что ему нравилось, например, ел или вел машину, так что я почти забыла о его присутствии.

– Ты о чем? – не поняла я.

– Та статья, которую ты пишешь. – Он на секунду отвел взгляд от дороги и посмотрел на меня. – Ты сказала, это для школы, разве нет?

– О, – вспомнила я. – Конечно. Ага. Это… м-м-м… статья, которую я пишу для школьной газеты. Моя подруга Ки-Ки – редактор. Она поручила это мне.

О господи, какая же я врушка. Я не в состоянии ограничиться всего одним враньем. О нет. Мне приходится нагромождать одну ложь на другую. Я чокнутая, говорю вам. Чокнутая.

– Ки-Ки… Это та цыпочка-альбиноска, с которой ты тусуешься во время ланча, правильно? – припомнил Соня.

С Ки-Ки приключился бы припадок, если бы она услышала, как кто-то называет ее «цыпочкой», но в остальном Соня был прав, так что я согласилась:

– Точно.

Он хмыкнул и на какое-то время замолчал. Мы ехали в тишине, пролетая мимо больших домов с ярко освещенными окнами. Севентин-Майл-драйв – это такое длиннющее шоссе, которое считается самой красивой дорогой в мире или что-то вроде того. Здесь можно увидеть знаменитое поле для гольфа Пеббл-Бич и штук пять других полей, а также кучу других живописных мест, типа одинокого кипариса, растущего прямо на голых камнях, и Тюленьей скалы, на которой, как вы можете догадаться, много тюленей.

К тому же на Севентин-Майл-драйв можно понаблюдать за столкновением течений так называемого Беспокойного моря. Плавать здесь невозможно, так как вдоль этой части побережья в океане слишком много быстрин и подводных течений. Все, что здесь есть, – это огромные разбивающиеся о камни волны и узенькие полоски песка между большими валунами. Морские чайки часто бросают на эти камни мидии в надежде разбить раковины. А иногда здесь разбиваются и серферы, если у них не хватает мозгов понять, что на подобных волнах не прокатишься.

При желании на одной из скал можно купить по-настоящему большой особняк с видом на все эти красоты природы – всего лишь за какой-нибудь хреналион долларов или около того.

Похоже, именно это Таддеус Рыжий Бомонт и сделал. Отхватил себе один из таких особнячков – очень-очень большой. Я поняла это, когда Соня наконец подкатил к воротам. На самом деле дом был настолько огромный, что у громадных решетчатых ворот с остроконечными верхушками перед длинной-предлинной подъездной дорожкой обнаружился даже маленький домик, в котором сидел охранник и смотрел телевизор.

– Ты уверена, что это то самое место? – глядя на ворота, спросил Соня.

Я сглотнула. Со слов Ки-Ки я знала, что мистер Бомонт богат. Но не представляла, что настолько.

Подумать только, его отпрыск пригласил меня на медленный танец!

– Хм, – протянула я. – Наверное, мне следует убедиться, что это его дом, прежде чем ты уедешь.

– Думаю, да, – ответил Соня.

Я вышла из машины и направилась к маленькому дому охраны. Не стану вас обманывать, чувствовала я себя полной дурой. Весь день я пыталась пробиться к мистеру Бомонту, но каждый раз мне сообщали, что либо у него встреча, либо ему звонят по другой линии. По какой-то причине мне показалось, что тут может сработать личный визит. Не знаю, о чем я думала, но, кажется, мой план предполагал, что я просто позвоню в дверь мистера Бомонта и приветливо улыбнусь, когда он ее откроет.

Ничего подобного, как мне стало понятно, не случится.

– Гм, прошу прощения, – сказала я в маленький микрофончик на доме охранника.

Я заметила, что стекло пуленепробиваемое. Либо у отца Тэда много врагов, либо он был капельку параноиком.

Охранник оторвал взгляд от телевизора. Я видела, как он изучает меня. Я оставила пальто распахнутым, чтобы ему наверняка были видны и моя клетчатая юбка, и лоферы. Затем он бросил взгляд за мою спину на «рамблер». А вот это уже нехорошо. Я не хотела, чтобы обо мне судили по моему сводному братцу и его потрепанной машине.

Я постучала по стеклу, чтобы снова привлечь внимание охранника.

– Привет, – поздоровалась я в микрофон. – Меня зовут Сюзанна Саймон, я учусь в академии при миссии. Готовлю статью для школьной газеты о десяти самых влиятельных людях Кармела и надеялась, что смогу взять интервью у мистера Бомонта, но, к сожалению, он не ответил ни на один из моих звонков, а статья должна быть готова завтра, так что я хотела бы узнать, дома ли он и может ли со мной встретиться.

Охранник ошеломленно таращился на меня.

– Я подруга Тэда, – продолжила я, – Тэда Бомонта, сына мистера Бомонта, понимаете? Он меня знает, так что, если хотите, чтобы он, ну как бы, посмотрел на меня по видеокамере или что там у вас, я уверена, он сможет типа подтвердить мою личность. Ну то есть если моя личность нуждается в подтверждении.

Он продолжал на меня таращиться. Полагаю, такой богатый парень, как мистер Бомонт, мог бы позволить себе нанимать более сообразительных сотрудников.

– Но если сейчас неудачный момент… – Я попятилась. – Полагаю, я могла бы прийти в другой раз.

Тут охранник сделал нечто странное. Он наклонился вперед, нажал кнопку и произнес в микрофон:

– Милочка, вы тарахтите быстрее, чем кто-либо из всех, кого я слышал в своей жизни. Вы не могли бы повторить все это? На этот раз медленно.

Так что я снова произнесла свою маленькую речь, на этот раз медленнее, в то время как Соня по-прежнему сидел в машине с работающим двигателем. Я слышала, как в автомобиле гремело радио, а Соня ему подпевал. Должно быть, он считал, что когда окна закрыты, его машина звуконепроницаема.

О, как же он ошибался.

После того как я повторила свой монолог, охранник, изобразив на лице что-то вроде улыбки, ответил:

– Подождите, мисс.

Он поднял трубку своего белого телефона и начал в нее что-то говорить – что именно, я не слышала. Я стояла там, жалея, что не надела колготки вместо чулок, поскольку на холодном ветру, дувшем с океана, у меня замерзли ноги, и размышляя над тем, как мне вообще могла прийти в голову столь блестящая идея.

Потом микрофон закрякал.

– Ладно, мисс, – сказал охранник. – Мистер Бомонт встретится с вами.

А потом, к моему изумлению, огромные решетчатые ворота начали потихоньку открываться.

– О! – воскликнула я. – О господи! Спасибо вам! Спасибо…

Тут до меня дошло, что охранник ничего не слышит, поскольку я говорила не в микрофон.

Я побежала обратно к автомобилю и рывком распахнула дверь.

Соня, застигнутый в разгар довольно сложной гитарной партии, прервался и, смутившись, посмотрел на меня.

– Ну как? – спросил он.

– Ну так, – в тон ему ответила я, захлопывая за собой пассажирскую дверь. – Нас впускают. Просто высадишь меня у дома, ладно?

– Само собой, Золушка.

Понадобилось не меньше пяти минут, чтобы доехать от ворот до дома. И я не шучу. Это на самом деле оказалось так далеко. Вдоль подъездной дороги росли большие деревья, образовывавшие нечто вроде аллеи. Выглядело круто. Наверное, днем здесь по-настоящему красиво. Есть ли что-нибудь, чего нет у Тэда Бомонта? Вид из окна, деньги, прекрасный дом…

Единственное, чего ему не хватало – это симпатичная маленькая я.

Соня остановил машину перед мощеной дорожкой, ведущей ко входу в дом, по обеим сторонам которой высились пальмы, совсем как возле Полинезийского отеля в Диснейуорлде. Честно говоря, все это место выглядело так, словно к нему приложил руку Дисней. Такое, знаете, по-настоящему большое и с налетом современности и фальши. Вокруг сияла куча фонарей, а в конце дорожки я увидела огромную стеклянную дверь, за которой кто-то маячил.

– Ну что, мы на месте, – повернулась я к Соне. – Спасибо, что подвез.

Тот оглядел все эти огни, пальмы и остальную мишуру.

– Ты уверена, что доберешься до дома?

– Уверена, – ответила я.

– Отлично. Никогда раньше ничего сюда не доставлял, – услышала я его бормотание, выбираясь из машины.

Я поспешила по мощеной дорожке, осознав, что, по мере того как Соня удаляется, я все отчетливее слышу где-то неподалеку гул океана, хотя и не могла его разглядеть в темноте за домом. Когда я приблизилась к двери, она распахнулась – я не успела даже найти звонок, – и японец в черных штанах и белом одеянии, смахивающем на халат, поклонился мне и сказал:

– Сюда, мисс.

Я никогда не бывала в домах, где дверь открывали слуги – не говоря уж о том, что меня никогда не называли «мисс», – так что не знала, как себя вести. Я проследовала за японцем в огромную комнату, где с облицованных настоящим гранитом стен тоненькими ручейками стекала вода, что, как я полагаю, должно было изображать водопад.

– Могу я взять ваше пальто? – осведомился японец.

Я вытряхнулась из верхней одежды, но оставила при себе сумку, из которой торчал планшет. Мне хотелось соответствовать роли. Ну, вы понимаете.

Слуга снова мне поклонился и еще раз сказал:

– Сюда, мисс.

Он проводил меня к раздвижной стеклянной двери, которая привела в длинный внутренний дворик на открытом воздухе. Там обнаружился огромный бассейн, мерцающий в темноте бирюзой. Над водой поднимался пар – наверное, ее подогревали. Посреди бассейна я увидела фонтан и нечто вроде скалы, из которой лилась вода, и повсюду росли цветы, деревья и кусты гибискуса. Мне подумалось, что это очень милое местечко, где было бы неплохо потусить после школы в цельном купальнике от Кельвина Кляйна и парео.

Потом мы оказались в на удивление непримечательном коридоре. Здесь мой провожатый поклонился в третий раз и попросил:

– Подождите здесь, пожалуйста.

А затем исчез за одной из трех дверей, выходящих в коридор.

Я сделала, как он сказал, но не могла не задуматься о времени. Я не носила часов: сколько я их ни покупала, все равно в итоге их разбивал какой-нибудь озлобленный дух. Но я собиралась провести у этого парня не больше пары минут. Мой план состоял в том, чтобы войти, передать сообщение от мертвой леди и удалиться. Я пообещала маме вернуться домой к девяти, а сейчас, должно быть, уже около восьми.

Богатеи. Их совершенно не волнует, что у других людей может быть комендантский час.

Тут вновь появился японец, который поклонился и сообщил:

– Он сейчас вас примет.

Ух ты! Может, мне преклонить колени?

Сдержавшись, вместо этого я шагнула за дверь – и поняла, что стою в лифте. Маленьком аккуратном лифте со стулом и журнальным столиком, на котором даже стоял горшок с каким-то растением. Японец закрыл за мной дверь, и я осталась одна в крохотной кабине, которая определенно двигалась. Правда, я понятия не имела, вверх или вниз. Над дверью не было никаких цифр, которые бы показывали направление движения, а кнопка была только одна…

Кабина остановилась. Я нажала на ручку, и дверь открылась. Выйдя из лифта, я обнаружила, что нахожусь в затемненной комнате. Тяжелые бархатные шторы закрывали окна. Я разглядела только огромный стол, еще более огромный аквариум и один-единственный стул для посетителя – очевидно, для меня. Стул стоял перед столом, за которым сидел мужчина. Увидев меня, он улыбнулся.

– А, – сказал он. – Стало быть, ты и есть Сюзанна Саймон.