6

Трэйси резко обернулась… и потеряла равновесие.

В следующее мгновение Маркус уже подхватил ее, но взгляд, которым он окинул едва прикрытое прозрачным халатиком тело, источал яд и насмешку.

— Где ты был? — спросила она, торопливо запахивая полы халата.

— Решил прогуляться. Выслеживаешь меня, а? Стоишь на страже моей нравственности?

Трэйси вспыхнула, как Порох.

— Плевать я хотела на твою нравственность!

— А отчего же мы так покраснели? — спросил он с иронией и коснулся пальцем ее пылающей щеки. — Ба! Не может быть!.. А впрочем… уж не собиралась ли ты застать меня в объятиях Бет?

— Да как ты смеешь? — взорвалась она.

— Тогда какого черта ты вертишься здесь в неглиже? — жестко спросил Маркус. — Отправилась на поиски приключений?

Трэйси набрала в легкие побольше воздуха:

— Да, я допускала, что ты можешь быть сейчас со стюардессой, но не в этом дело.

— Ты решила застукать нас в самый волнующий момент? Только не изворачивайся, скажи всю правду, как на духу.

— Маркус, заткнись. Мне совершенно не до шуток, потому что… — Она поколебалась, но все же закончила: — У твоего отца сердечный приступ. Дженис пыталась дозвониться тебе, но твой номер не отвечал, и она обратилась ко мне. Извини, но… ты должен об этом знать.


Бросив трубку, Маркус сел на кровать, бледный и подавленный.

— Выпей, это помогает, — чуть слышно сказала Трэйси и сунула ему в руку рюмку коньяка.

Пока он говорил по телефону, она шмыгнула в ванную и переоделась в шорты и майку.

Он взглянул на рюмку, вздохнул и залпом выпил ее содержимое.

— Спасибо! Кстати, приношу свои извинения.

— Забудь об этом! Как отец?

— Немного лучше… Врачи говорят, что ему необходима операция, и лучше всего сделать ее немедленно. — Он на секунду прикрыл глаза. — Мы чуть не потеряли его пару лет тому назад, но он выкарабкался. Он всегда выкарабкивался, наш папка, и нас не раз вытаскивал… И вот снова приступ!

Трэйси, поколебавшись, присела на кровать рядом с Маркусом.

— Ты очень привязан к отцу?

Он помолчал и ответил:

— Да! Мать умерла, когда мне было два, а Мэрилин четыре года. Он взвалил на себя все заботы о нас.

— Поэтому он так больше и не женился?

— Да, — усмехнулся Маркус. — Отец посвятил свою жизнь нам и заслужил покой и душевное понимание со стороны другого человека. Поэтому я так обрадовался, когда увидел, что он нашел общий язык с твоей подругой. Дженис — очень милая женщина.

— Твой отец — тоже редкостной души человек. Удивительно, ведь они всего три дня как знакомы…

— А ты никогда не слышала о любви с первого взгляда? — поинтересовался он и почему-то отвел взгляд. — Зря переодевалась, детка, — добавил он минутой позже, бросив на нее смеющийся взгляд. — Я видел тебя в ночной рубашке и уже не забуду этого зрелища никогда. — Он помолчал. — Ты действительно вообразила, что от тебя я сразу же направился в номер Бет?

— А что мне оставалось думать, — пролепетала Трэйси, стиснув руки. — На дворе ночь, тебя нет на месте. Я говорю ерунду? — вспыхнула она, заметив ухмылку на его лице.

— Скорее, рассуждаешь предвзято, — пояснил он, — приписывая мне принцип: в одном месте не обломилось, пойду в другое. А тебе не приходило в голову, что если любимый человек недоступен, то нелюбимый и вовсе не нужен? Ведь ты сама рассуждаешь именно так?

— Так!

— А почему же меня лишаешь права на такой образ мыслей? — Маркус резко схватил трубку телефона.

— Что ты делаешь? — с беспокойством спросила она.

— Попробую перенести вылет на более раннее время. Ты не против?

— Конечно же нет.

Положив трубку на рычаг, он сообщил:

— Вылетаем завтра в девять.

— Понятно.

— Чего же я еще не сделал? Ах да, не пожелал тебе спокойной ночи! — сказал он то ли с иронией, то ли с грустью.

— Послушай! — тихо сказала она. — Зачем я тебе нужна?

Он недоуменно приподнял бровь.

— Зачем люди нужны друг другу? Зачем мужчина нуждается в женщине и наоборот?

— Не то, — с досадой покачала она головой. — Я хотела сказать, что постоянно либо злю, либо смешу тебя. Мы все время выясняем отношения. Ты уверен, что твое чувство ко мне — не блажь?

— Трэйси! — ответил он. — Я желаю тебя с того самого момента, как увидел на балу у Чиверсов. Блажь? В первый момент — возможно. Но если в чем-то ты и можешь сомневаться, то только не в моем желании обладать тобой.

Его взгляд жадно пробежал по ее рыжим волосам, подвязанным зеленой лентой, белой в зеленый горошек маечке, гладкой коже обнаженных рук и ног и снова вернулся к лицу.

Трэйси Слейтон едва ли можно было назвать красавицей, но огромные зеленые глаза, гордая посадка головы, россыпь густых рыжих волос, белизна кожи и пухлые губы делали девушку неотразимо привлекательной.

— Я, — вырвалось у нее, — мечтала о том же.

— Ты всегда предпочитаешь форму прошедшего времени? — поинтересовался он.

— Это нормально, — парировала она, чуть собравшись с духом. — Я же тебя совсем не знала. Ты вполне мог бы оказаться…

— …Синей Бородой, — насмешливо закончил он за нее. — Серийным убийцей. Маньяком. Пиратом, в конце концов!

— Если тебя зовут Маркус Джулиус Макларен, это еще не гарантия того, что ты безгрешен!

— Совершенно верно, — кивнул он. — Но мы отклонились от темы. В момент знакомства ты не знала, кто я такой, но сейчас-то мы уже достаточно близко узнали друг друга, разве не так? Так что же ты пыталась мне сказать?

Трэйси опустила голову, сосредоточенно теребя майку. Маркус пристально следил за ее пальцами.

— Я по-прежнему считаю, что у нас ничего не получится, но, возможно… — Она глубоко вздохнула. — Мы нужны друг другу на какое-то время.

— И в каком же качестве? — спросил он тихо.

Она перевела взгляд на дверь, ведущую на террасу.

— Это, может быть, звучит странно, но там, впереди, в ночном океане прячется волшебный остров, которому одиноко от того, что он до сих пор необитаем… Иногда я чувствую себя таким же островом, и мне становится очень грустно. Когда я дома и занята работой, то легко справляюсь с этим наваждением, но сегодня вечером почему-то не сумела. Когда ты пришел сюда, озабоченный и… как бы лучше выразиться.

— Раздосадованный?

— А ты действительно был раздосадован? — спросила она, затаив дыхание.

Он улыбнулся, но на этот раз невесело.

— Еще как!.. Но понимаешь, дорогая, то, что ты предлагаешь, тоже не выход. Роман длиной в ночь…

— С чего ты взял, что я предлагаю роман на одну ночь?

— Ну, на сколько ночей? Или дней? На три недели, пока ты не закончишь отделку моего дома?

Трэйси почувствовала, что попала в дурацкое положение.

— Удивительно, — сказала она, нахмурившись, — как часто мы не понимаем друг друга. Возможно, я молола совершенную чепуху…

— Неудивительно, — сказал Маркус. — Сегодня был тяжелый, полный переживаний вечер. Не самый подходящий для серьезных шагов, а тем более для того, чтобы окончательно расстаться со своей прежней любовью.

Трэйси раскрыла рот и, беспомощно опустив голову, жалобно улыбнулась:

— Что ж, кажется, нам и в самом деле лучше всего пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись.

Она поднялась и потянулась за тростью.

Маркус не шелохнулся. Он просто смотрел на нее — на ее гордо вздернутый подбородок, на пальцы, обхватившие набалдашник трости, на сосредоточенное и по-детски серьезное лицо.

— С другой стороны, — вздохнул Маркус, — нет никаких причин, почему бы мы не могли заняться этим!

— Чем? — не сразу поняла она.

— Сейчас поймешь! — сказал он и, поднявшись с кровати, обнял Трэйси.

— Сумасшедший! — прошептала она, глядя на него испуганными глазами. — Что ты делаешь?

— Целую тебя на сон грядущий. Просто дружеский поцелуй, и больше ничего.

— Больше ничего? — прошептала девушка еле слышно спустя минуту.


Трэйси не поняла, как они оказались в постели. Она помнила лишь, что вначале пыталась сопротивляться, но недолго, лишь до того момента, как он прошептал ей, как непонятливому ребенку:

— Не глупи, девочка! Я не причиню тебе зла!

После этого, как это бывало и раньше, она растаяла от его близости. Он прильнул губами к ее рту, тела их сплелись… Она ощущала себя тонущей в океане его безудержной страсти.

— Трэйси!

— Что, дорогой? — Она прижалась щекой к его плечу.

— Ты хотела что-то сказать мне?

— Я? О да! Э-э… кажется, что-то насчет того, что это не похоже на дружеский поцелуй! — Она улыбнулась. — Разве я не права?

— Давай вернемся на грешную землю, — произнес он невесело. — Я вовсе не собирался заходить так далеко.

Маркус приподнялся на локте, улыбнулся ей, провел пальцем по щеке и ласково поцеловал в кончик носа.

— Спокойной ночи, сладкая моя!

Он встал.

Трэйси окаменела. Мгновением раньше она краем сознания пожалела, что с ней нет никого, кто бы предостерег и остановил ее. Но сейчас в ней вспыхнуло чувство острой обиды. Ее оскорбило поведение мужчины, который разжег желание в истосковавшемся по ласке теле, а теперь собирается уйти прочь.

И характер, с которым она часто вынуждена была бороться, переключая свою запальчивость и горячность на работу, взял свое.

— Нет, не надо так, Маркус! — воскликнула она, вскакивая с кровати и морщась от острой боли в лодыжке.

Он обернулся и иронически поднял бровь.

— Не надо? Ты о чем, Трэйси?

— Ты сам все прекрасно понимаешь. Обнимать, целовать, ласкать — а потом сделать ручкой… Нет, так не годится!

— Если ты думаешь, что мне легко уходить от тебя, то глубоко заблуждаешься. — Он помолчал и спросил сухо: — И как же ты собираешься остановить меня?

Это был вызов.

Глаза девушки сверкнули зеленым огнем. Она стянула через голову маечку и отшвырнула ее в сторону.

— Трэйси!

Она подняла руки, стянула ленту, и волосы огненной волной рассыпались по обнаженным плечам. Затем она завела руки за спину и, расстегнув застежку лифчика, отшвырнула его в сторону.

Маркус, не отрываясь, смотрел на нежную кожу ее плеч, сияющие золотом волосы, маленькие упругие груди и узкую талию, стройные бедра…

— Слушай, хватит! — сказал он. — Ты же сама пожалеешь об этом.

— Вовсе нет! — упрямо тряхнула головой Трэйси. — И я тебе скажу почему. Всякому терпению есть предел, и если до сих пор мною распоряжался ты, то сейчас все будет наоборот.

— В тебе проснулась ведьма?

Она презрительно фыркнула.

— По-моему, чем больше во мне от ведьмы, тем больше это тебе нравится, дорогой. — Она уперла руки в бедра. — И вот что я тебе скажу: не стоило тебе так целовать меня, Маркус Макларен.

— И теперь мне предстоит расплата? — еле слышно произнес он. — Но я могу уйти…

— Попробуй!

— Если бы ты понимала, что ты сейчас вытворяешь, глупышка, — сказал Маркус ровным тоном, и она почувствовала, что он едва сдерживает себя. — Я…

— Только не подумай, что я всегда соблазняю слабых мужчин. Но я услышала от тебя столько слов, получила столько намеков, что теперь желаю получить им подтверждение!

Минуты на две воцарилось гробовое молчание. Затем Маркус протянул руку и накрыл ладонью ее грудь. Розовый, нежный сосок немедленно напрягся и затвердел. Маркус поднял глаза и наткнулся на ее гордый и страстный взгляд. Этот взгляд решил все. Не говоря ни слова, он увлек ее на кровать.

— Трэйси… Я никогда прежде не встречал такую, как ты, поверь! — шептал он, целуя ее волосы.

— Я… — Ее вдруг пробила крупная дрожь. — Иногда я сама себя не совсем понимаю…

— Тсс! — Он приложил пальцы к ее губам. — Ты — само совершенство!

Все дальнейшее походило на медленный танец, что оказалось истинным откровением для Трэйси.

Видение тишины и уединения, где они могли бы раздевать друг друга, посетившее ее при первом же их знакомстве, обрело плоть, когда он погасил верхний свет, оставив включенным один ночник. Он снял с себя рубашку и снова обнял Трэйси.

— Теперь мы в одинаковом положении, — сказал он глухо.

— Тебе тоже привиделось это… в тот, самый первый вечер? — спросила она, чувствуя, как у нее перехватывает горло.

Маркус чуть отстранился, так что свет ночника заиграл по их коже: ее — бледной, как слоновая кость, и его — смуглой. Нежная женская грудь — и могучий мужской торс…

— Конечно, — промолвил он тихо. — Меня посетила даже куда более странная фантазия. Что ты — только сон, и если снять с тебя платье, то ты растаешь, как облачко.

Глаза ее расширились.

— Но теперь-то ты веришь, что я существую на самом деле?

Губы его дернулись в усмешке.

— Больше, чем верю! — Он нежно тронул ее сосок, и она затаила дыхание. — И эта действительность прекраснее любого сна.

Трэйси робко протянула руку, и он, поймав ее, положил себе на грудь.

Чувствуя, как у нее замирает сердце, девушка призналась:

— Скажу по секрету, не так-то много у меня было под платьем в вечер нашей первой встречи.

— В каком смысле?

— Выражаясь фигурально, сейчас я куда более одета, чем на балу.

— А вот это никуда не годится, — усмехнулся Маркус. — Впрочем, ничто нам не мешает исправить это.

Он расстегнул ремень на ее шортах, и она выгнулась, помогая ему раздеть себя.

— Мягкая и нежная!.. Божественная! — Он встал, чтобы сбросить с себя остатки одежды.

Трэйси повернулась на бок, подперев голову рукой, и подумала: какое это блаженство, когда у тебя есть свой собственный пират. И как было бы чудесно, если бы он взял ее в плен и увез на своем бриге далеко-далеко…

— Что означает эта загадочная улыбка? — спросил Маркус, возвращаясь к ней.

Тела их соприкоснулись, и он заглянул ей в глаза.

— Все те же выдумки на пиратские темы, — призналась она. — А что, я и в самом деле такая?

— Поделись своими фантазиями, — попросил он, поглаживая ее бедро. — А я расскажу тебе о своих.

Губы ее чуть изогнулись.

— Просто мне показалось, будто я пленница на борту пиратского корабля…

— Добровольная?

— Ну конечно! Извини, наверное, это звучит так нелепо…

— Не надо!

— Что?

— Не надо просить прощения. Благодаря тебе я ощущаю себя сейчас не просто любовником, а самым настоящим разбойником.

— Мне нравится, как ты говоришь об этом. А теперь я хочу показать тебе кое-что.

Она придвинулась ближе и обвила его шею руками.

— Вперед, дорогая! — прошептал он, зарывшись лицом между ее грудей. — И не нужно стесняться…


— О Боже! Маркус! Еще, еще!.. — задыхаясь, стонала Трэйси.

Лунный свет заливал комнату колдовским светом. Воздух, казалось, дрожал от желания. Маркус лежал головой на подушке, и она сидела на нем верхом, расставив ноги и наслаждаясь безнаказанностью его рук, ласкающих, сжимающих, тискающих ее груди.

Она отвечала ему тем же, лаская его грудь, ероша густые черные волосы, чувствуя, как с каждым моментом единый ритм все более и более овладевает ими. Они любили друг друга второй раз за ночь, и, хотя первое их слияние было прекрасно, Трэйси тогда лишь следовала за ним, чувствуя себя неопытной и недостаточно раскованной.

Маркус, каким-то образом поняв это, был предельно мягок и нежен. Ласками и поцелуями он успокаивал ее, медленно и осторожно ведя к вершинам наслаждения.

Теперь же, когда страсть закипела в ее крови, он осторожно увлек Трэйси на пол и, когда пришло мгновение финального аккорда, не отпустил, хрипло произнося ее имя.

На этот раз сон пришел не сразу.

Она лежала, свернувшись калачиком, в его руках. Он погладил ее по голове и тихо прошептал:

— Я должен был догадаться.

— О чем ты? — спросила она.

— Что ты ничего не делаешь наполовину, детка, — сказал он, прижимая ее к себе.

Трэйси тут же захотелось сказать ему, что ничего подобного в жизни она не переживала. Что ее первый опыт любви был приятен, но не шел ни в какое сравнение с тем блаженством, которое она испытала на этот раз. И ей хотелось отблагодарить любимого за то, что тот подарил ей. Но слова не шли с ее языка.

Трэйси клонило в сон, но какая-то неясная, туманная тревога дремала в ее сердце.

— Ты побудешь со мной немного? — спросила она, и беспокойство прозвучало в ее голосе.

Она тут же спрятала лицо на его груди, испугавшись, что в ярком лунном свете он прочтет в ее глазах страх одиночества и… любовь.

Впрочем, он, кажется, и так все понял.

— Конечно! Я буду здесь, пока ты не проснешься.

Она расслабилась, упоенная его близостью, силой и надежностью объятий, нежностью сильных рук и властных губ.

И только после этого уснула.


Когда Трэйси проснулась, солнце только-только поднялось. Она приподнялась на локте. Маркус мирно и безмятежно спал рядом.

Трэйси смотрела на любимого, и ей хотелось прикоснуться к его щеке, отбросить волосы со лба, погладить широкие плечи, прижаться к нему… Но она остановила себя.

Как мне хорошо, подумала она и блаженно потянулась, устремив руки к потолку.

Когда Трэйси снова повернулась к Маркусу, то обнаружила, что он уже проснулся и лениво наблюдает за ее разминкой.

— Привет! — сказала она тихо. — Хорошо спалось?

— Ммм! — неопределенно ответил он и стянул с нее покрывало.

— О! — вырвалось у нее, и она попыталась укрыться снова, правда, безуспешно.

Губы его чуть изогнулись.

— Мне нравится видеть тебя такой, как ты есть, и больше ничего…

— Да?

— Это желание мучило меня с самого начала, — веско заметил Маркус. — Сперва это великолепный бальный наряд с восхитительным декольте. Затем скромное платьице в офисе. Я уже не говорю о летном комбинезоне, который произвел на меня, если помнишь, неизгладимое впечатление.

— Помню! — нахмурившись, кивнула она, но не удержалась и прыснула в кулачок.

— И под всеми этими нарядами скрывалась такая красота! — Он бросил на нее грозный взгляд.

— Никогда бы не подумала, что в моем теле есть что-то особенное, — сказала Трэйси, и дыхание ее участилось.

Он с иронией заглянул ей в глаза.

— Как там говорится: мал золотник, да дорог? Я говорил тебе этой ночью, что ты восхитительна?

— Да.

— Ты божественна! Как статуэтка, вырезанная из слоновой кости. А что касается этого…

Он легонько тронул ее соски, наблюдая, как они реагируют на это прикосновение, затем наклонился и каждый по очереди поцеловал.

— Ты не сказала мне, нравится ли тебе это? — спросил он с озорным блеском в глазах.

— Мне казалось, все ясно без всяких слов, — прошептала она, чувствуя, как волна желания пробегает по ее телу. — Безумно нравится!

— Я счастлив, — ответил он. — И мне нравится тоже.

Его рука скользнула вниз по ее бедру.

— Мне казалось, с любовью на сегодня покончено. — Голос Трэйси немного охрип.

Глаза его смеялись, а пальцы разбойничали все более дерзко. Трэйси изогнулась и невольно раздвинула ноги, подавшись навстречу ласке. Она впилась в его плечо зубами и вскрикнула.

— Зачем… ты это делаешь? — задыхаясь, спросила она.

— Ты против?

— Нет, но…

Наступила тишина. Слышалось только их неровное дыхание.

— О Трэйси…

Но тут зазвонил телефон.

Они поглядели друг другу в глаза, и Маркус поднял трубку.

— Какие новости? — робко спросила Трэйси, когда он кончил разговор.

— Боюсь, что плохие. Отцу хуже. Алекс, муж Мэрилин, заказал для меня билет. Рейс частный, не коммерческий, и в самолете есть всего одно свободное место. Вылет через час с небольшим. Послушай, дорогая…

— Не беспокойся обо мне, пожалуйста, — прервала его она. — Помочь тебе собраться?

Увидев ее огорченное лицо, он улыбнулся.

— Ты молодчина! Слушай! — Маркус обнял ее. — Пройдет несколько дней, пока я…

— Иди-ка прими душ, — мягко сказала Трэйси и легонько поцеловала его в щеку.

— Но я не хочу, чтобы ты…

— Со мной все будет прекрасно, можешь поверить. А тебе… Тебе сейчас пора идти!

Тем не менее улететь и покинуть остров оказалось для Трэйси нелегким шагом.

Полчаса, остававшиеся до приезда такси, которое должно было доставить ее в аэропорт, она просидела на террасе, наблюдая за сверкающей на солнце водой и яхтой, скользящей по волнам.

Она вспоминала, как стояла на этом самом пляже, очарованная Маркусом Маклареном до такой степени, что, потеряв всякую ориентировку в пространстве, умудрилась подвернуть себе ногу.

А потом было много чего, но… вывод оставался прежним: этот мужчина ей не пара…


— Вот так встреча! — сказала Бет, склонившись над ее креслом в салоне самолета. — А где же господин Макларен?

— Улетел другим рейсом. Спасибо за обед!

— Как прошла ночь?

Трэйси застыла со стаканом сока, поднесенным к губам.

— В каком смысле?

— Я заметила, как вы вчера ворковали друг с другом. Так что ты, как я понимаю, все-таки нечто большее, чем просто дизайнер, не так ли, дорогая? — Увидев, как Трэйси залилась краской, Бет продолжила: — Обручального кольца он тебе, конечно, не подарил. Да это и понятно! Не нам с тобой рассчитывать на то, чтобы стать законной миссис Макларен. На такую роль больше подойдут дамы другого круга. Тебе повезло чуть больше, чем мне, с чем и поздравляю! А заодно прими и мое сочувствие. Все хорошее когда-нибудь кончается — рано или поздно.

И, чуть ссутулившись, Бет покатила тележку с подносами по проходу. Трэйси какое-то время смотрела ей вслед, а затем, бессильно откинув голову на спинку кресла, закрыла глаза.


— Дженис? Вот сюрприз! — воскликнула Трэйси, оказавшись в зале для прибывающих пассажиров.

— Маркус позвонил и попросил встретить тебя. — Подруга чмокнула ее в щеку. — Ты с багажом?

— Нет, у меня только ручная кладь. — Девушка помолчала. — Как он? Я имею в виду Патрика Макларена.

— Держится. Это все, что врачи могут сейчас сказать.

— Почему же ты не осталась с ним?

Дженис безрадостно улыбнулась.

— Меня не очень-то благожелательно встретили.

— Маркус? — недоверчиво приподняла брови Трэйси.

— Нет. Он говорил со мной по телефону на редкость дружелюбно. А вот Мэрилин… Она еще до того…

— Представляю!

Дженис двинулась к главному выходу.

— Мы ведь, по большому счету, совсем не знаем друг друга. Я имею в виду себя и Патрика. — Она пожала плечами и махнула рукой. — Дело в том, что я не чувствовала себя вправе в такой момент выяснять отношения с его дочерью.

Трэйси не смогла смолчать:

— Могу сообщить по секрету, что Маркус ваши отношения одобрил. Он считает, что его отец нуждается в таком человеке, как ты.

— Спасибо, дорогая. Интересно только, откуда он все узнал — не от тебя ли?

— Похоже, у них с отцом нет тайн друг от друга.

— До сих пор не могу поверить, что все случилось так быстро, так… — Дженис снова осеклась и опустила голову. — А как у тебя дела?

— В каком смысле?

— Как идет работа над заказом? Ты же отправилась оформлять виллу Маркуса.

— Ах, вилла! — Трэйси похлопала по папке с бумагами. — Все складывается как нельзя лучше. Конечно, кое над чем придется попотеть, но об этом я расскажу сразу, как только мы вернемся в офис.

— Так с Маркусом Дж. Маклареном легче иметь дело, чем казалось сначала? — пряча улыбку, спросила Дженис. Она открыла дверцу машины и вдруг нахмурилась. — А это еще что такое? Почему ты хромаешь? Что случилось?

— Гуляла по пляжу, оступилась и растянула ногу. Теперь мне уже намного лучше, а поначалу пришлось даже пользоваться тростью. Кстати, я про нее и забыла…

— Так вы сработались? — снова спросила Дженис, включая зажигание и поворачивая к себе зеркальце заднего вида.

— Если честно, то я не знаю, удастся ли мне найти когда-нибудь более покладистого и чуткого клиента. Но, боюсь, я сделала то, о чем буду сожалеть всю оставшуюся жизнь.

Загрузка...