Джара

- Плохо? - Внезапно спросил он очень мягким голосом, присаживаясь на корточки перед ней.

- Не знаю...

- Эй... я тебя не обижу, - он коснулся ее руки. - Прости, если напугал. Я думал, наоборот, немного успокоить. Ты такая напряженная была там.

- Зачем ты это сделал? - спросила она с искренним недоумением посмотрев на него.

- Ты имеешь в виду поцелуй? - Его губы раздвинулись в улыбке. - Да просто захотелось. Тебе было неприятно?

- Нет, - призналась Джара. - Мне не было неприятно.

- А чего ты так нервничаешь тогда? Я не склонен к насилию над женщинами, если тебя это беспокоит, - насмешливо произнес он, выпрямляясь и вновь хватаясь за свой бокал.

- Да кто тебя знает, к чему ты склонен, - с неожиданной даже для самой себя яростью процедила она ему в спину. - Я здесь первый день. Первое, что мне сообщают - что меня хотят убить. Второе - что без меня меня женили. А потом ты меня целуешь на виду у журналистов так, как будто...

- Угу. Продолжай. Как будто я тебя хочу. Ну и что? Ты мне понравилась, - сообщил он без малейшего намека на стеснение. - Ты привлекательная женщина, к тому же вольно ли, невольно - моя невеста. И тебе вроде не пятнадцать. Что тут такого? Что до женитьбы, то об этом речи нет. Ты можешь расторгнуть помолвку в любой момент, только вот за твою жизнь тогда я не поручусь.

Его глаза стали холодными, тон - скучающим, и Джара опустила взгляд, тяжело вздохнув. Он стоял перед ней, очень спокойный, и никак невозможно было с ним бороться. Глупо было нападать.

- Я не виноват, что кто-то желает твоей смерти. Я буду тебя защищать, потому что это моя обязанность. Я не буду тебя больше целовать, если ты возражаешь, но ты не будешь больше на меня наезжать, потому что тогда я наеду на тебя, и мало не покажется.

Девушка раздула ноздри и прикусила нижнюю губу чуть ли не до крови. Вот так. А чего она ждала от него? Дура. Думала, если ему приятно тебя целовать, он будет терпеть твои истерики и утешать?

- Извини, - холодно сказала она и вновь отпила из бокала.

- Я понимаю, тебе трудно, - он сложил руки на груди. В его глазах не было ни искорки понимания. - В первые дни всем тяжело, а тут еще непонятно, что происходит...

Джара кивнула, не зная, что еще сказать. Значит, она ему понравилась, скажите пожалуйста. А он ей не нравился. В нем все слишком странным и опасным. И вызывающая манера одеваться так, словно он специально отпугивал от себя людей. И насмешливые цепкие глаза. И жесткий тон, когда он так непринужденно ставил ее на место. Но больше всего ее раздражало то, что она, так или иначе, теперь зависела от него.

Пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, она оглядела столовую, в которой они сидели. Большой каменный стол словно врастал в пол своей единственной толстой ногой. Как будто столешница была кроной окаменевшего дерева. Похоже было, что над ним поработал хороший дизайнер. Кресла тоже были очень изящными, деревянными и разными по форме. Некоторые были высокими, чтобы удобно было сидеть за непривычно высоким столом. Впрочем, стол был слишком высоким лишь для нее - для Яльсикара он был как раз нормальным. Интересно, какой у него рост? Два тридцать? Два сорок?

Да. Сказать, что местные обитатели были огромными, означало ничего не сказать. Мьелле пояснил ей, что за деньги можно менять свой рост, так же, как и внешность, но для женщины предельной планкой было два метра, а для мужчины - два пятьдесят, то есть рост Ксеара.

А Ксавье, оказывается, комплексует. Никому не позволяет быть выше себя. Или это не комплекс, а просто демонстрация своей власти? Чтобы, так сказать, не забывали, кто тут хозяин? Впрочем, судя по рассказу его помощника, вряд ли кто мог об этом забыть. Ведь все, что окружало каждого жителя миров, так или иначе было создано Ксеаром.

Продолжив осмотр комнаты, Джара никак не могла понять, какой она формы. Все стены изгибались в разных направлениях. Они явно состояли из камня, но выглядели как ткань - со складками, морщинками, волнами, придающими им неожиданные формы. Основным цветом был голубой, но кое-где он переходил в синий, белый, фиолетовый. Узоры складывались в небольшие картины, состоящие из разных абстрактных фигур и оттенков. Дверь в коридор была открыта, и ей захотелось узнать, что за ней.

- Я буду здесь жить? - спросила Джара.

- Пока да.

Яльсикар поднялся и качнул головой в сторону выхода:

- Идем, я покажу тебе все.

Через полчаса Джара поняла, что, сказав "все", Бьякка явно погорячился. Его дом был огромен. Казалось, что бесконечен. Когда они спустились на пять этажей вниз, и она увидела, что лестница все продолжается, то едва не застонала. Но было видно, что Яльсикар очень любит свое жилище, и ей неудобно было сказать, что она устала. Возможно, он не так уж часто кому-то его показывал, и она удостоена невиданной чести.

- Это что, все внутри скалы расположено? - спросила она. Они уже заходили в спальню, гостиную, ванную, баню, спортивный зал, огромную библиотеку, занимавшую целый этаж.

- Да, - он кивнул, открывая перед ней очередную дверь.

- Это кухня? - изумленно спросила девушка, увидев огромную плиту, стол, посудные шкафы и посудомоечную машину.

- Да. Единственная в мирах кухня внутри жилого дома, - улыбнулся Яльсикар.

- Откуда ты знаешь?

- А больше никто не может себе этого позволить... из тех, кто хочет.

- Почему?

- Дорого, - коротко пояснил он.

- А зачем тебе это?

Джара уже знала, что еду в Первом мире готовят только в ресторанах, откуда ее можно было заказать в любой момент бесплатно. Или поесть в самом ресторане, где плата взималась только за обслуживание. Цена питания вычиталась из зарплаты каждого горианца автоматически, будучи одинаковой для всех. А, поскольку все горианцы обязаны были работать, проблем с взиманием этого налога никогда не возникало.

- Я люблю готовить и иногда это делаю для друзей, - Яльсикар улыбнулся.

Джара недоверчиво посмотрела на него, стоя у стеллажа, от пола до потолка уставленного разноцветными брошурами, книгами и альбомами.

- Это все кулинарные книги, - поразилась она.

- Да.

- Только не говори мне, что ты их все прочитал.

- Ну, может, половину, - он улыбнулся еще шире.

- Не представляю тебя со сковородкой, - пробормотала Джара и невольно сглотнула слюну.

Бьякка пожал плечами, выходя из комнаты. Девушка вышла, и свет за ее спиной погас. Освещение здесь тоже было устроено очень любопытно. Светились потолки. Не очень ярко, но целиком. Лампой была вся их поверхность. Как это так получалось, она не могла понять, и невольно постоянно их разглядывала. Свет зажигался сразу, как только они входили в помещение, и гас после того, как комнату покидали.

- Хочешь, пообедаем? - спросил он. Видимо, кухня не только ее заставила вспомнить о голоде.

- Пообедаем? Обед вроде был часов пять назад, - нахмурилась Джара, вспомнив, как ела с Мьелле. Но с радостью пошла по лестнице вверх. У нее не было сил на продолжение экскурсии.

- У нас любая еда называется обедом, - пояснил Яльсикар, поднимаясь по широкой каменной лестнице следом за ней. - Времени суток же нет.

- Вообще нет ночей?

- Бывает раз в тридцать дней. Пять часов темноты и лунного света для любителей романтики.

- Интересно. Яльсикар, а правда, что женщин в мирах в два раза меньше?

- Правда. Если речь о неспящих.

- Почему?

- Неизвестно. Вопрос к исследователям. Пресса на эту тему уже килотонны килобайт исписала, можешь почитать на досуге. У женщин почему-то реже проявляются способности к нахождению здесь.

- А у меня?

- Что у тебя?

- У меня есть способности? - Она остановилась и обернулась на него, держась за широкие перила, чтобы перевести дух.

- Ты смеешься, что ли? - он как-то неодобрительно посмотрел, как будто она издевалась над ним.

- Нет, ты не понял, ну..., - она запнулась. - Я же как-то не так сюда попала, как все... меня Ксеар привел. Только я не понимаю, как.

- А, ты об этом. Да нет, Джара, ты не путай. Способности у тебя есть. Он тебя нашел в первом мире и слегка загипнотизировал. После этого они проявились, и ты проснулась здесь. Но это произошло бы в любом случае, плюс-минус несколько ночей.

Они снова начали подниматься по лестнице и вышли на первый этаж.

- Я закажу еду, - сказал он. - Хочешь, отдохни пока в спальне. Я покажу тебе.

Джара кивнула. Идея ненадолго остаться одной, пусть даже в его спальне, ей импонировала. Она устала и была перегружена информацией. Ее взгляд привлекли часы в коридоре. Мьеле объяснил ей, как они устроены. Синяя стрелка делала полный круг вправо за 10 часов. Это время считалось официально рабочим. Потом начинала ход красная стрелка в обратную сторону. Время отдыха. Тоже 10 часов. Сейчас красная стрелка отклонилась влево на одно деление. Значит, прошел первый час отдыха, и впереди было еще 9. Здесь, разумеется, никто не спал, но, по словам Мьеле, спальни во всех домах использовались активно. Популярен был массаж, который можно было заказать на дом. А сексом можно было заняться с любым из спящих. Каждый горианец или горианка могли внушить понравившемуся спящему что угодно - это не запрещалось. Только продолжительных отношений быть не могло, потому что спящие все забывали, и приходилось постоянно гипнотизировать их заново.

При мысли заняться любовью с загипнотизированным мужчиной Джару посетили двойственные ощущения. С одной стороны это казалось диким и ужасным, сродни насилию. С другой - она подумала, что спящему от этого хуже не будет, даже если он вдруг запомнит эротический сон. А она могла бы попытаться испытать наслаждение, ведь можно будет руководить всеми действиями своего любовника.

Впрочем, Джара понимала, что пока она помолвлена, об этом лучше забыть. Что-то ей подсказывало, что Яльсикару опасно наставлять рога, даже со спящим и даже в фиктивной помолвке. Тогда он мог прикончить ее гораздо быстрее неизвестного врага. Причем умирать она будет долго и мучительно.

Он оставил ее в спальне, и она легла прямо на покрывало - шелковое, красное и приятно-прохладное. Ее глаза сами собой закрылись. Когда Джара почувствовала, что засыпает, в ее голове мелькнула слабая мысль, что это странно и, может, не стоит... но усталость оказалась сильнее.

6.

Пробуждение стало мгновенным и резким. Она очутилась в лесу. Ее окружили шум ветра в кронах деревьев, запахи прелой листвы и елей. Вскочив, она вздрогнула всем телом, потому что как-то сразу поняла, что она... не человек. Стоя на четырех лапах, Джара приводила в порядок сердцебиение и быстро соображала. Куда она могла попасть, заснув во сне? Наверное, так переходят из мира в мир. Итак, это, должно быть, второй мир. А она... волчица? Нерешительно переступив серыми лапами, она огляделась. Земля была непривычно близко, полно каких-то непонятных запахов. Вот к этому она не была готова. Лучше бы вернуться, но как? Попытаться заснуть? Тогда она, по логике, уйдет еще дальше. Интересно, в этом мире время течет как в первом или тоже искажается? Через сколько часов ее отсюда вытащат?

Позади что-то хрустнуло, и Джара нервно обернулась. Боже, она не готова была ко встрече со здешними обитателями. Позади стоял волк с желтыми глазами. Очень большой, бело-серый. У нее сдали нервы, и волчица бросилась бежать. Петляя между деревьями, переходя на прыжки на более свободных местах. Пока, через пару минут он не возник прямо перед ней. Тяжело дыша, Джара отпрянула. Подавила желание вновь броситься бежать - было очевидно, что это будет без пользы. То ли он умел перемещаться мгновенно, то ли где-то срезал и пересек ей путь. Неудивительно, он этот лес мог знать как свои пять пальцев, а она вообще, возможно, бегала по кругу.

- Ты кто?

Она снова переступила лапами.

- А ты?

- Меня зовут Йаммана, полиция второго мира. Первый раз тебя вижу. Что ты тут делаешь?

- Я Джара. Я новенькая, заблудилась. Помоги мне выйти отсюда.

- Куда?

- В первый мир.

- Расслабься и выйди. Раз вошла, значит, можешь и выйти.

- Я не знаю, как.

- Ты даешь. А как зашла?

- Я заснула.

- Смешно пошутила.

- Но...

Джара внезапно осеклась. А стоит ли рассказывать ему что-либо? Она не знала, кто перед ней. Она не знала, что с ней случилось. В чем ее способности, которые поразили Ксеара. Бьякка и Мьелле сегодня целый день между делом ей втолковывали, что при встрече с незнакомыми людьми она ничего не должна о себе рассказывать. И вот она встречает незнакомца и принимается с ним болтать. Правда, он не человек, а волк. Но что-то ей говорило, что для Яльсикара это не будет оправданием.

- Ладно... Я пойду, - она попятилась.

- Куда ты пойдешь? Ты же сказала, что заблудилась, - волк подошел и обнюхал ее. - Правда, новенькая... как во второй-то попала? Идем к пре-Ксеару, он тебе поможет.

- К кому?

- К пре-Ксеару, капитану полиции. Он тут главный. Он может тебя вытащить в первый мир, если сама правда не можешь.

Джара думала. В общем, другого выхода у нее не было. Волк побежал сквозь лес, постепенно ускоряясь, переходя на прыжки. Джара старалась не отставать. Расстояние оказалось большим, но и скорость они оба могли развивать немалую, как выяснилось по дороге. Когда лесистая местность перешла в холмы, волк замер, прислушиваясь. Потом сел на задние лапы и завыл. Это было так неожиданно, что Джара фыркнула и попятилась. Через пару секунд из-за ближайшего холма появился тигр. Джара снова попятилась. Она ожидала увидеть еще одного волка, а тут, оказывается, мини-зоопарк.

Тигр и волк коротко переговорили, и тигр посмотрел на Джару.

- Ты кто?

- Меня зовут Джара. Я новенькая.

- А с каких пор новенькие ходят во второй мир?

- Я не знаю. - Она испугалась, когда тигр приблизился, и попятилась.

- Кто твой опекун?

- Яльсикар Бьякка.

Тигр закрыл глаза.

- Мне не до шуток.

- Мне тоже. Пожалуйста, просто выведите меня в первый мир.

Тигр открыл глаза и посмотрел на нее. Мир вокруг погас.

Джара очнулась на посадочной площадке у неизвестной ей пещеры. Рядом стоял горианец с темно-коричневыми крыльями. Снова высокая фигура, плотная и мускулистая. Она уже начала к ним привыкать. Темные волосы, светло-карие глаза, густые брови, мягкие черты лица. Но очень недовольное выражение.

- Меня зовут Касиан. Еще раз, кто твой опекун?

- Я уже сказала.

- Зайди, - он скрылся в доме, и Джара зашла внутрь, увидев скромную гостиную, похожую на ту, что она видела в доме Мьелле.

- Кого еще ты здесь знаешь?

Девушка вздохнула. Ответ "Ксеара" явно будет считаться неправильным.

- Мьелле.

Он нахмурился и взял со стола коммуникатор. Джара уже знала, что у каждого горианца был коммуникатор, который совмещал в себе компьютер и телефон.

- Мьелле, простите за беспокойство. Это Касиан, капитан полиции второго мира. У меня новенькая по имени Джара, она утверждает... Понял. Да. Хорошо.

По его изменившемуся выражению лица Джара поняла, что больше капитан не будет сомневаться в ее словах. Он положил коммуникатор на стол, повернулся к ней и молча простер руку в сторону кресла. Джара села. Горианец тоже сел.

- Во втором мире все животные? - Спросила она после долгой паузы. Капитан молча поднял глаза и посмотрел на нее, словно не понял вопроса. Потом он медленно выговорил:

- Джара, я прошу прощения, но мне запрещено вести с вами беседу.

- Ясно.

Джара опустила голову, подавляя желание застонать. Ну, разумеется.

Через несколько минут появился Яльсикар. Капитан поклонился, и она подумала, что очень скоро к этому привыкнет, хоть сначала это и показалось диким. Может, она тоже должна кланяться Яльсикару? Да нет, быть не может, он же ее жених. Капитан, тем временем, выпрямился, очень сильно побледнел, глядя на Бьякку. Но тот лишь спокойно поблагодарил его "за содействие", взял ее под локоть, и они улетели.

- Как тебя угораздило? - спросил он по дороге. К облегчению Джары, его тон был спокойным. Она всерьез опасалась, что жених будет в бешенстве.

- Я не знаю... я просто заснула.

- Заснула?

- Да. Я заснула и очнулась уже там.

- Здесь нельзя спать. Никто этого не может. Тебе просто показалось, что ты заснула. На самом деле ты вышла на другой слой сознания.

- Значит, так. Но я не могла вернуться.

- Научишься. Просто ты уж больно быстро развиваешься.

- Развиваюсь?

- Я думаю, ты уже поняла, что далеко не все здесь могут ходить дальше первого мира. Единицы - дальше второго. И... скажу тебе честно - по-моему, еще никто не шагал во второй в день своего рождения.

- Это хорошо или плохо?

- Если останешься жива - хорошо. А для трупов таких понятий не существует.

- Очень смешно!

Яльсикар резко снизился, и Джара поняла, что они прилетели. Приземлившись следом на небольшую площадку, она едва не сбила его с ног. Он обхватил ее за талию, компенсируя скорость легким поворотом. Джара попыталась высвободиться, но он не отпустил, а прижал ее к гладкой прохладной двери, представляющей собой каменный валун, вытесанный до зеркального блеска. Требовательно посмотрел в лицо, будто пригвоздил взглядом, в дополнение к железной хватке его пальцев на ее плечах.

- Это не смешно, ты права, Джара. И я хочу, чтобы ты это, наконец, поняла, если до сих пор тебе было недосуг. Выходя во второй мир в одиночку, ты была близка к встрече с ним, как никогда.

Подавив желание сползти по двери вниз, лишь бы подальше от его сурового лица, Джара выдавила вопрос, волновавший ее больше всего:

- Хотя бы кто он, мне можно узнать?

- Пока нет. Но если вдруг узнаешь, сообщи мне.

Бьякка отпустил ее и резким движением толкнул дверь в сторону. Джара отскочила, чтобы он ее не пришиб ненароком, и уставилась в его спину:

- Я не поняла, ты что? Ты - не знаешь?

- Конечно, нет. Если б мы знали, стали бы мы беспокоиться?

- Но Ксеар ведь говорил, что он один из тех, кто в седьмом мире. А там всего четверо, и...

- И только трое друг друга знают.

- Как так?

Яльсикар недовольно посмотрел на нее.

- Я есть хочу. Пойдем пообедаем, и я тебе объясню.

После неторопливой беседы, а, точнее, монолога своего жениха во время обеда Джара ощутила, что снова напугана. То, что рассказал ей Бьякка на этот раз, она предпочла бы и вовсе пока не знать.

- То есть этот мир нестабилен?

- Все относительно. По сравнению с тем, что было сто лет назад, он стабилен как никогда.

- Но держится он всего на четырех людях...

- Это так. Пока больше никто не развился до нужного уровня. Однако, Ксеар считает, что ты можешь стать пятой.

- Это еще неизвестно.

- Неизвестно. Но похоже на правду, учитывая то, что ты творишь сейчас.

- Тогда почему он хочет меня убить... этот, четвертый?

- Он думает, что его выкинут, если ты войдешь в седьмой мир.

- В каком смысле выкинут?

- Отсюда. Из семи миров. Ты еще не поняла? Ксеар может вышвырнуть любого. С моей помощью или помощью... третьего - даже такого сильного, как он. Он просто больше не сможет сюда войти. Но для этого нужно понять, кто он.

- Опять двадцать пять. А почему вы не можете его найти?

- Ну, до сих пор мы его толком и не искали. Зачем? Он нам нужен, он взял на себя четверть нагрузки. Пожелал быть инкогнито - так это его дело. Он вошел в седьмой мир относительно недавно, лет тридцать назад. Стал стихией огня, поставил условия. Мы их приняли.

- Но ты не был от этого в восторге.

- Разумеется, нет. Я с самого начала подозревал, что все закончится чем-то подобным. Но и от нагрузки на троих я тоже не был, как ты говоришь, в восторге. Тем более, что она серьезно увеличилась в последние годы.

- Чем больше людей...

- Верно.

- Объясни, что значит нагрузка.

- Сложно объяснить. Вот, например, полеты. Ты думаешь, ты за счет крыльев летишь?

- Нет. Это похоже на какую-то бутафорию.

- Правильно. Так и есть. Крылья - чтобы морочить голову большинству. Кто хоть раз был в третьем мире, знает, что летать можно и без них.

- Тогда за счет чего?

- Вера. Ты летишь просто потому, что Ксеар, я и... еще двое повелителей стихий верим, что каждый житель Первого мира может летать. Ну, и ты сама теперь в это веришь немного.

- Но только моей веры не хватает, да?

- Да. Если бы не наша поддержка, большинство горианцев не смогли бы здесь находиться так долго - не то, что путешествовать по воздуху. Их постоянно выбивало бы, было бы ощущение обычного сна, тяжести, путаницы. Вылезали бы посторонние образы, кошмары - как у спящих.

- Но почему нагрузка увеличивается от количества людей?

- Потому что идет противодействие. Половина горианцев на самом деле не верят, что способны летать. Не верят, что живут здесь. Что им по 40-50-80 лет, а не 15-25-30, как в реальности. Особенно сильно не верят новенькие. С твоим приходом, например, нагрузка возросла. Ненамного, но все же.

- Как это так?

- Да запросто. Помнишь свои сны про полеты? Ты взлетаешь, потому что думаешь, что можешь. А потом внезапно вспоминаешь, что не умеешь и начинаешь падать. Было такое, ну?

- Было.

- Ну, вот это оно и есть. Только нагрузка этого неверия ложится на нас. За счет этого фома неверующий продолжает лететь, а у меня и Ксеара развиваются мигрени.

- Класс, - оценила Джара, совершенно озадаченная. - Значит, чем больше веры...

- Тем больше уровень развития, да. В сущности, мы отличаемся только этим. Такие люди, как я и Ксеар способны на абсолютную веру в происходящее... ну, или близкую к абсолютной. На этом строится вся иерархия семи миров.

- Но ты ведь знаешь, что это не реально. Как же тебе удается?

- Да кто тебе сказал, что это нереально?

Яльсикар насмешливо уставился на нее. Он встал и положил на стол коммуникатор, который все это время вертел в руках.

- В каком смысле, кто сказал? - не поняла Джара. - Я это просто знаю.

- Да неужели? - его глаза стали озорными, и он приблизился, обхватив ее плечи. - А если так?

Джара не успела запротестовать, потому что мгновенно поднял ее со стула и начал целовать. Его губы поддразнивали, приглашали ответить. Он не был груб, и она сдалась. Почему бы и нет, если так приятно? Ее руки обхватили его за шею, он прижался теснее, в ее спину врезался край стола, возле которого она стояла. Потом ему стало неудобно наклоняться - все-таки он был намного выше. Сильные руки обхватили ее бедра, и он с легкостью поднял ее, усадив на стол, почти не отрываясь от ее губ. Под ее руками были его жесткие, очень коротко стриженые волосы. Потом она, кажется, вцепилась в его плечи, слегка выгибаясь и теряя контроль над происходящим, обхватила его коленками.

Его пальцы умело ласкали ее затылок под волосами, то поглаживая, то надавливая. От жадных поцелуев у нее распухли губы, но хотелось еще и еще. Когда он оторвался от ее рта и стал касаться губами ее шеи, Джара едва не застонала. Ей было почти больно от возбуждения. Никогда в жизни ей так не хотелось, чтобы мужчина отнес ее в спальню и сделал там с ней все, что желал. И тут ее ухо опалил горячий шепот:

- Ну что? Ты чувствуешь, что это нереально?

Она потрясенная подняла глаза, поворачивая голову. Это что, просто шутка? Он дразнил ее, чтобы доказать какую-то теорию? Нет... по крайней мере, не совсем. Он тоже был возбужден. Но его взгляд выглядел куда как более сосредоточенным на их беседе. А губы изгибались в насмешке.

- Я не знаю, - выдохнула она, подавив желание застонать.

- Что тебе нужно для того, чтобы знать? - он резко отпустил ее и отошел. Так резко, что у нее в животе скрутился какой-то жгут. Блин... никогда раньше ей не было больно от неудовлетворения. Она даже не знала, что так может быть.

Чувствуя болезненное разочарование и протест, она спрыгнула со стола и очень быстро вышла из комнаты, бросившись в сад. Куда угодно, только подальше от него. Ей надо было прийти в себя. Господи, она готова была отдаться ему прямо там, хоть на столе. Да, ему, наверное, действительно много лет, потому что он чертовски опытен, подонок. Скотина. Это нечестно, что он так опытен, когда его тело так молодо и сексуально. Когда его руки так сильны, а грудь такая твердая. И так приятно к нему прижиматься. Черт бы его побрал совсем.

Тяжело дыша, Джара вышла в сад. Планировка дома Яльсикара на первом этаже была похожа на пещеру Мьелле, но тут все было больше, красивее, изящнее. Сад оказался очень большим, и какое-то время Джара походила между клумб, успокаиваюсь. Небольшие деревца, похожие на бонсай, радовали глаз. Какое-то время она постояла у фонтана в форме горы. У нее была плоская вершина, вода каким-то образом превращалась на ней в плотный туман и стекала с мини-плато, постепенно вновь конденсируясь каплями.

Самое обидное, что она его захотела. То, что он оттолкнул ее, было так унизительно, что хотелось даже плакать. Потом Джара подумала о его словах. Конечно, он оскорбил ее, но кое в чем убедил. Между таким сном и реальностью почти нет разницы, факт. И какой смысл в это не верить? Если здесь можно жить полной жизнью, получать мыслимые и немыслимые наслаждения, иметь работу, друзей, хобби? Здесь было все, что есть на Земле плюс еще то, чего там не было. Вкупе с отсутствием нищеты, болезней, старости это казалось почти раем. Да, горианцы не бессмертны, но все же каждый из них мог прожить здесь больше тысячи лет, даже если продолжительность жизни "в реале" не будет слишком длинна. В это, вне всякого сомнения, стоило поверить.

- Хочешь, пойдем в спальню.

Она вздрогнула и обернулась. Яльсикар стоял рядом. Он подошел совсем неслышно. Увидев, как она изменилась в лице, он поднял руку:

- Я не то имел ввиду. Никаких одолжений. Я тоже тебя хочу.

Джара сглотнула, вытаращившись на него, абсолютно невозмутимого. И почувствовала, что даже корни ее волос надо лбом встают дыбом от злости.

- Ты хоть понимаешь, до какой степени ты циничен? - процедила она в бешенстве.

Яльсикар спокойно улыбнулся:

- Извини. Забыл, что ты еще не адаптировалась. Со временем ты ко многому научишься относиться иначе, в том числе к сексу.

- Возможно, - Джара сжала кулаки, - но пока, будь так любезен, избавь меня от своих нелестных предложений. И, кстати, было бы неплохо, если бы ты держал свое слово и убрал от меня подальше свои лапы.

- Отличная речь, - оценил он со смешком. - Особенно в ее обвинительной части. Какое вероломство с моей стороны покуситься на твою девичью честь. И как это подло, что тебе так понравилось.

Он смотрел прямо в глаза, уязвляя ее своими словами, и Джара вспыхнула, сцепила зубы. Ничем этого подонка не проймешь. Стоило ли пытаться?

- Ты можешь оставить меня хоть на десять минут?

- С радостью, как только прилетит Мьелле. Одну я тебя пока не оставлю, извини. Не готов бегать за тобой по всему второму миру. Или третьему - уж не знаю, куда тебя в следующий раз занесет.

Девушка опустила глаза и демонстративно отвернулась, отгораживаясь от него спиной.

- Ты обвиняешь меня в цинизме, - внезапно сказал он, - скажи мне, что это?

Джара подняла бровь, закатив глаза, хотя он и не мог этого видеть, стоя за ее спиной.

- Ты хочешь устроить философский диспут?

- Почему бы и нет? Если ты считаешься себя правой, докажи. Может, я соглашусь с тобой.

Она фыркнула.

- Я не знаю энциклопедических определений, - неохотно процедила Джара, - ты и так знаешь, что я имела ввиду.

- Почему бы тебе тогда не сказать это прямо? Что за тяга к умным словам, если ты их не понимаешь?

Девушка вспыхнула и резко повернулась.

- Не надо делать из меня идиотку. Я прекрасно все понимаю. Цинизм это наглость. Эта высшая степень наглости и неуважения к чувствам других людей...

- А вот и нет.

- А вот и да.

- Разве? Тогда скажи еще, что тебе не понравилось.

Джара покраснела еще больше и сцепила зубы.

- Какая разница, - выдавила она. - Я не хотела этого.

- Разница огромна. Послушай, я попытаюсь объяснить тебе. Ты способна слушать других людей или только себя? - Он с вызовом посмотрел на нее, и Джара кивнула. Ладно, один-ноль. Каждый вправе высказаться. Бояться ей нечего - уж кому-кому, а ей не так легко запудрить мозги. Она не поступила на юридический, но с логикой у нее всегда был полный порядок. Учителя в школе даже говорили, что у Ани слишком мужской склад ума.

- Я тебя слушаю, - сказала она ровным голосом.

Он выдержал небольшую паузу, затем сел в кресло, которое стояло поблизости, указал ей глазами на другое. Джара села, и через секунду спросила себя, как ему удается так ловко управлять ею? Пусть в мелочах, но все же.

- Цинизм, Джара, это не наглость. И тем более не неуважение к чувствам. Наоборот. Большинство энциклопедистов называют цинизмом отрицание норм морали, принятых в обществе.

Джара нахмурилась, потом кивнула. Что ж, можно было сказать и так.

- И в этом смысле меня можно было бы назвать циником, будь мы с тобой сейчас в восьмом мире, то бишь в так называемой реальности. Однако, - вкрадчиво продолжил он, - мы не там. Разумеется, ты еще этого не осознала до конца. Возможно, ты еще даже не задумывалась об этом, просто потому, что у тебя не было времени. Так вот, у меня для тебя новость. Это общество - другое. И, соответственно, здесь приняты другие нормы. Так что здесь, если кто из нас и циничен, так это ты. И это ты не уважаешь свои чувства, а не я.

Джара покачала головой. Он жонглировал словами вполне профессионально, но она не верила тому, в чем он пытался ее убедить.

- Моральные нормы всегда одинаковы. - С непоколебимым убеждением ответила она. - Отдельные люди могут им следовать или нет, в какие-то моменты истории болезнь аморальности могла охватывать целые общества, как это происходило, например, во времена Возрождения или в период сексуальной революции. Всегда есть люди, которые считают себя вправе насиловать, убивать, трахаться направо и налево - но потом все равно все это встает поперек горла. Потому что это противоестественно и мерзко.

- А я не говорю о насилии и убийствах. Я говорю о любви. И я уверен, что она никак не может быть ни мерзкой, ни... - он улыбнулся, - противоестественной.

- Секс - это не любовь.

- Согласен. Но это ее органическая часть, Джара, - он снова улыбнулся. - Не бывает никакой любви между мужчиной и женщиной, которые друг друга не хотят. И утверждать противоположное... - он слегка повысил голос, когда она открыла рот, чтобы перебить.

- Утверждать противоположное, - уже тише и более веско повторил он, - значит, впасть в ханжество. А это, на мой взгляд, куда хуже и опаснее цинизма. История это также доказывает. И сейчас так называемый реальный мир полностью в него погружен.

- Я не ханжа, - она сверкнула глазами.

- Конечно, ханжа, - Яльсикар презрительно фыркнул. – Ты только что утверждала, будто этот мир не реален.

- И до сих пор утверждаю, - запальчиво перебила Джара.

- Отлично, - он победно улыбнулся. – Но тогда мы здесь мысленно, во сне, не так ли?

- Разумеется.

- Отлично, - снова повторил он, словно подчеркивая это слово. А потом, после эффектной паузы, добавил:

- Тогда о каком сексе здесь вообще можно говорить? Секс – это ведь физическая любовь, да, малыш?

Она захлебнулась. Почему-то это не приходило ей в голову. Ему удалось завести ее в тупик.

- Да, но…, - начала Джара и не смогла сформулировать мысль, снова задумалась.

Яльсикар хмыкнул и негромко продолжил:

- Ханжество – это стремление во что бы то ни стало казаться высокоморальным человеком, отрицая собственные желания. Заметь, казаться, поскольку быть им - невозможно, человеческая мораль слишком строга, всегда вступает в конфликт с природой. Это всеобщая болезнь, распространяющаяся, как какой-то вирус, от которого почти никто не имеет иммунитета. Оно делает человека злым, коль скоро он неудовлетворен и несчастлив. Оно порождает ненависть и агрессию. Это боязнь любви, Джара, я бы даже сказал - боязнь жизни, слепое следование каким-то нелепым правилам приличия. Здесь, в мирах, особенно нелепым. Только вообрази. Ты отказываешься не от секса со мной, ты отказываешься от мысли об этом.

Джара заколебалась. Она бросила взгляд на Бьякку, его лицо вновь стало непроницаемым. Теперь он на самом деле заставил ее задуматься. Ей вдруг стало неважно, кто из них победит в этом споре, потому что она услышала действительно интересные вещи. Но она чувствовала, что в этом есть какая-то ловушка. Все не так просто, как он говорил об этом.

- Но что же это тогда здесь, по-твоему?

Он улыбнулся. И теперь она явственно ощутила, что Яльсикар хитрит. Джара возмущенно раздула брови:

- Ты говорил, что для тебя все реально. Что же ты мне тогда мозги пудришь?

- Я? – поразился он, впрочем, несколько фальшиво. Она холодно улыбнулась:

- По-твоему, здесь можно спать со всеми подряд?

- Можно, конечно, - он усмехнулся. - Но не нужно. Есть смысл делать это с теми, кого хочешь. И кто хочет тебя.

Она набрала воздуху, но он снова перебил:

- Поверь мне, это случается не так уж часто. Разумеется, нужен опыт, чтобы отличить настоящее влечение к какому-то человеку от.., - он задумался, - ну, например, спонтанных вспышек желания, порожденных длительным воздержанием. Но если ты действительно задумаешься об этом, то определить окажется несложно.

Джара снова залилась краской. Она не привыкла так смело обсуждать интимные вещи, тем более с мужчиной.

- Вот ты сейчас краснеешь, - безжалостно продолжил он, мазнув по ней почти равнодушным взглядом. - Потому что ты думаешь, что даже говорить об этом стыдно. Ты ведь так думаешь, да? Ты даже не понимаешь, что стыдного тут ничего нет. Стыдно скрывать, что тебе это интересно. Стыдно и глупо.

Его голос стал даже резким, и Джара встала. Она больше не могла этого переносить. Он что, издевается над ней? Она пошла ко входу в пещеру.

- Джара, - его голос остановил ее, когда она почти уже вошла в дом. - Знаешь, чем мы отличаемся от спящих?

Она напряглась. Мьелле уклончиво ответил ей на этот вопрос. По его словам, способности к нахождению в мирах до конца не изучены, и точных ответов ни у кого нет.

- И мы, и они - все способны мечтать, Джара. Но мы мечтаем больше. И еще, самое главное. Мы не боимся своих фантазий. Мы верим в то, что наши мечты сбудутся. И они сбываются, - он ухмыльнулся и обвел взглядом ее фигуру. - Прямо на глазах.

- Мечтай дальше, Яльсикар, - отрезала Джара, вспыхнув, резко повернулась и скрылась в доме.

Несколько часов она провела за чтением, изредка уточняя что-нибудь у Мьелле, который сидел с ней в гостиной, копаясь в своем коммуникаторе. Ему часто звонили по делам, Джара слышала, что он назначает людям встречи с Ксеаром, отвечает на вопросы, помогает, время от времени созваниваясь с Айи.

Она вспомнила, как сама в Москве составляла расписание для Ксавье и отвечала на звонки. Похоже, в этом жизнь француза была абсолютно одинаковой и здесь, и там. Он всем был нужен. "Когда же он отдыхает, - поразилась она, - если его рвут на части даже во сне?"

"Территориальные единицы Первого мира - города с населением не более тысячи жителей. Исключение составляет столица, жилые кварталы которой вмещают ровно пятьсот жителей. Привилегией жить в главном городе планеты пользуются повелители стихий и другие горианцы, получившие разрешение Ксеара", - прочитала она и подняла голову:

- Мьелле, а сколько городов в Первом?

- Шесть пока, не считая города спящих, - ответил помощник Ксеара, не поднимая глаз.

- Что за город спящих? - удивилась она.

- Ну, это просто место, куда они выходят, очутившись в мирах. Там все специально сделано так, чтобы их там больше появлялось, - пояснил он.

Потом она стала читать об органах управления. Верховным правителем миров являлся Ксеар, возглавляющий Ксеариат - исполнительный орган, в который входили министерства по ключевым направлениям - связь и информация, экономика и финансы, науки, культуры, образования. Были еще управления - юридическое, поддержки новичков, развития бизнеса. Отдельно стояла служба безопасности и полиция. В каждом городе имелся уполномоченный управляющий. И все и вся подчинялось Ксеару. Проще некуда.

Денежная система отличалась своеобразием. Купюр и монет не существовало, только условные "кредиты" на счетах. Платежным средством была индивидуальная карта гражданина Первого мира. Она же служила документом. Налоги списывались автоматически в ежемесячном режиме. Их существовало всего два - на бесплатное обеспечение едой, одеждой и жильем, размер которого варьировался и двадцатипроцентный - общегорианский.

Джара задумчиво листала страницы, поглядывая на часы. Как же медленно тянется здесь время. Синяя стрелка на четырех часах. Желание проснуться, тяга к реальной жизни не отпускали ее. Ей так хотелось почувствовать свое настоящее тело, пусть оно даже не такое совершенное, выпить настоящего кофе и подумать обо всем. Чтобы рядом не маячил Яльсикар или Мьелле, чтобы никто ей больше ничего не рассказывал о мирах и том, как теперь изменится вся ее жизнь. А особенно - о том, что никакой жизни может и не быть, если ее-таки прикончат.

- Мьелле, меня уже тошнит от книг. Можно прогуляться или я под арестом? - спросила, наконец, Джара.

- Можно, недалеко, - наконец, сказал горианец, немного подумав.

- Тогда полетели.

Не дожидаясь Мьелле, Джара вышла на площадку и прыгнула. В этот раз было почти не страшно. Но все-таки полететь без крыльев она бы сейчас не смогла. Вера - это не так-то просто.

Надо было выбрать направление для прогулки.

- Что там? - спросила Джара, увидев вдали силуэты летающих горианцев.

- Что-то вроде центра города. Магазины, салоны, офисы.

- Туда можно?

- Вообще-то...

- Мьелле, я же с тобой. Ну, пожалуйста.

- Ох... ладно. Только недолго.

Девушка заработала крыльями. Надо было торопиться, пока Мьелле не передумал.

Оказавшись не то, чтобы в толпе, но в эпицентре скопления горианцев, Джара даже немного опешила. Люди проносились мимо на такой скорости, что ей казалось - ее вот-вот собьют. Они фланировали между скал, приземляясь то на одной площадке, то на другой. Основной поток двигался вокруг огромной скалы, на которой располагалось так много площадок, что она казалась гигантской этажеркой в форме пирамиды.

Возле магазинов Джара задержалась: чего там только не было. Прямо на открытых площадках, расположенных на горных склонах, были разостланы огромные ковры, на которых были разложены сладости, посуда, домашняя утварь, картины, краски, украшения для сада.

Продавцы не надоедали. Они просто приветствовали их с Мьелле, когда они приземлялись на площадке и молча позволяли им самим выбирать товар. Горианец купил немного сладостей, протянул ей кулек из цветной бумаги.

- Вкусно. Спасибо.

- Не за что. Это почти ничего не стоит. Яльсикар не дал тебе карточку?

- Нет пока.

- Вообще-то нам наверное не стоило выходить из дома, - он нахмурился.

- Мьелле, ну пожалуйста. Я с ума сойду сидеть в четырех стенах. Можно я в тот магазин зайду? Там вроде никого нет.

- Ладно.

Джара с восторгом перелетела на другую площадку, на которой располагался вход в просторную пещеру. Магазин одежды. Вот это интересно. Когда она вошла, к ней подошла горианка, выглядевшая совсем молоденькой. Лет шестнадцать. Джара даже удивилась, а потом вспомнила. Возможно, эта девушка в три раза старше нее. Все относительно.

- Вам помочь? - Спросила девушка.

- Покажите, что у вас есть, пожалуйста, - Джара покосилась на Мьелле, который встал на площадке, широко расставив ноги и оглядываясь по сторонам, будто профессиональный телохранитель. Он неплохо смотрелся со своими физическими данными, которым бы позавидовал любой телохранитель в реальности. Ему недоставало сейчас черного костюма и скрученного шнурка рации, свисающего с уха. Генеральный директор фирмы по продаже скрепок, степлеров и папок, кто бы мог подумать. Она заметила, что он с кем-то говорил по коммуникатору. Только бы не с Яльсикаром - тогда их прогулка закончится прямо сейчас. Джара чувствовала, что ее жених будет недоволен этой вылазкой.

- Что бы вы хотели приобрести? У нас есть белье, платья, обувь.

- А брюк нет? - с надеждой спросила девушка.

- Вы новенькая?

Продавщица с интересом посмотрела на Джару.

- Да. Откуда вы знаете?

- В мирах женщины не носят брюк. Таково желание Ксеара, - с немного лукавой улыбкой поведала ей девушка.

Джара не смогла подавить возмущенное восклицание.

- Шовинист, - пробормотала она.

Девушка испуганно оглянулась и погрозила ей пальцем:

- О Ксеаре или хорошо, или ничего, - совершенно серьезно сообщила она почти шепотом.

- Как о покойнике, что ли? - недоверчиво спросила Джара и расхохоталась. Она и не думала понижать голос. Еще чего.

- Что? - уже в совершенном ужасе переспросила продавщица.

- Так о покойниках говорят. Либо хорошо, либо ничего, - все еще хихикая и не в силах остановиться, пояснила она.

- О боже. Никогда ничего подобного не слышала. Умоляю вас, не надо произносить таких вещей, - еще более тихим голосом взмолилась горианка.

- Ладно.

Усилием воли Джара подавила свой смех и обратила, наконец, внимание на ассортимент. Все еще испуганная продавщица что-то советовала вполголоса. Потом Джара отправилась в примерочную с ворохом тряпья. Вопрос о деньгах, полагала она, как-нибудь можно будет решить. Не ходить же ей тут в одном сарафане. Да и все остальное тоже нужно было приобрести.

Рассматривая себя в зеркале за занавеской в зеленом сарафане, Джара услышала, как в магазин вошли еще покупательницы.

- Я бы хотела это примерить, - громко сказала одна из них.

- Там занято, подождите, пожалуйста, минуту, - вежливо отозвалась продавщица.

- Но я спешу.

- Но...

Занавеска распахнулась. Джара возмущенно повернулась, намереваясь дать отпор нахалке. Она была полностью одета, но все равно поведение второй покупательницы было очень невежливым.

Все, что она успела увидеть - синее платье. И синие глаза. В тот момент, когда она встретилась с ними взглядом, мир вокруг погас.

- Ну, здравствуй.

Пума. Коричнево-бежевая мягкая шерстка, голубые глаза - очень красивая, очень... злая. Джара переступила лапами. Ей не потребовалось и нескольких секунд, чтобы понять, что произошло. Ее увели во второй мир. Для чего? Случайность исключена. Значит, перед ней враг. Кто бы мог подумать, женщина.

- Здравствуй, - сказала Джара, чувствуя, как ускоряется сердцебиение. "Здесь она не может меня убить", - тупо подумала девушка.

- Так вот ты значит, какая, - пума обходила ее по кругу и обнюхивала. Джара не шевелилась, лишь следя за ней взглядом. Она пока не видела смысла дергаться. Если это - та, из седьмого мира, значит, она ее везде догонит.

- Ты здесь второй день... а уже такой жених. Завидный.

Пума цедила слова по одному, присматриваясь к ней. Джара лихорадочно размышляла. Как не допустить сканирования? Достаточно ли просто не смотреть в глаза? И что она еще может с ней сделать? Бросится и вцепится в горло? Для начала она опустила глаза в землю, чтобы исключить новый увод. В третий мир ей пока не хотелось. Она и во втором пока как-то неладно себя чувствовала. В глазах периодически двоилось, голова начала кружиться. Или это оттого, что ее увели сюда силой?

- Яльсикар - хорошая охрана. Но, как видишь, никто не совершенен. Да и не может он с тобой целыми днями ходить, киска. У него, знаешь, дела...

- Что тебе надо? - решилась спросить Джара. Интересно, она сумасшедшая или нет?

- Поговорить. О том, о сем. Между нами, девочками.

Пума закончила нарезать круги и села на задние лапы напротив Джары.

- Чего ты глаза-то прячешь? Думаешь, поможет?

Джара услышала отчетливый смешок и сцепила челюсти.

- Не помешает, - процедила она.

- А ты вроде не дура. Это хорошо. Ладно, киска, у нас мало времени. Так что слушай внимательно и думай хорошенько. В седьмом для тебя уже греется место, и ты сейчас на коне. А я... в заднице.

- Почему ты думаешь, что тебя вышвырнут? Может, мы бы впятером могли...

- Киса, ты молчи пока. И послушай. Четвертое место в седьмом я заняла не первой. До меня там было двое. И оба теперь... не здесь. Но дело даже не в этом. Дело в том, что твой друг сердешный Яльсикар их обоих в реале достал после этого. Одного пристрелил, а вторая в психиатрической клинике заперта. По всему выходит, что до конца жизни. Чертовски короткой, заметим, жизни, после тех 90 лет, что она здесь прожила. Я пришла в седьмой не по своей воле, так... вышло. И меня заставили взять нагрузку. Единственное, что я успела сделать - вытребовать себе инкогнито. Но это все действовало только до твоего прихода. Теперь меня ищут. И очень скоро найдут. Ты займешь мое место, киса. Но подумай хорошенько, долго ли ты продержишься.

- Почему они это делают, по-твоему?

- Как почему, малыш? Включи мозги. Их трое, они абсолютная власть. Нас тоже было бы уже трое... если бы те двое остались тут. Ксеар не хочет делиться своей властью, кис. Как и его разлюбезный друг Яльсикар, и братишка его младший, Аквинсар, которого он так от всех прячет. Ксеар не хочет делиться властью так, что даже родную жену в психушку запер. Семьдесят лет законного горианского брака, а потом - раз, и прости-прощай. Носи смирительную рубаху и не поминай лихом. Или даже, хочешь - поминай. Все равно никто не поверит. Только диагноз подтвердишь.

Джара почувствовала тошноту. Боже, только не это. Куда она попала? Если хоть половина из того, что рассказывала эта девушка, была правдой - лучше бы ей никогда не входить в эти чертовы семь миров. Она вовсе не готова была прожить 70 лет бок о бок с убийцами, чтобы потом ее похоронили в какой-нибудь психушке. Вот тебе и райская жизнь. У девушки засосало под ложечкой. Все, что рассказывала ей эта пума, было куда больше похоже на правду, чем сладкие россказни Яльсикара и Мьелле.

- Что ты хочешь от меня? - спросила она, немного подумав.

- Помоги мне. Ты сильная, мы с тобой сумеем. Нам надо уйти без потерь. А потом мы создадим собственный мир. Может, даже вытащим Альбумену. И будет нам счастье. В противном случае мы обе с тобой умрем. Я чуть раньше, ты позже. Зато наверняка. Думай.

- Я подумаю, - пробормотала Джара, чувствуя, как схватывает горло.

- Где встретимся?

- Давай в этом же магазине. Через 20 часов. Если не смогу, жди еще через 20.

- Хорошо. Смотри в глаза, возвращаемся.

Вернувшись в кабинку, Джара слегка задохнулась, увидев перед собой очень юную и симпатичную девушку. Ярко-синие глаза, темно-каштановые вьющиеся волосы, белая кожа, небольшой рост по местным меркам - около метра восьмидесяти.

- Меня зовут Зарайа. Если ты меня выдашь - я труп.

- Я не выдам, - пообещала Джара и вышла из кабинки. Продавщица немного удивленно смотрела на них.

- Я встретила знакомую, - пояснила она девушке и оглянулась на Мьелле. Тот смотрел на нее вопросительно. Видел или нет? Господи... Зарайа, которая сейчас пряталась в кабинке, здорово рисковала, уводя ее во второй мир почти на глазах у всех. Повезло, что молодой человек не захотел заходить в магазин. Она вышла из магазина и обратилась к нему.

- Мьелле, я хочу купить немного одежды. Ты мне можешь одолжить денег?

- Валяй, - кисло сказал он скучающим голосом и протянул ей карту.

Нет. Не видел. Иначе не был бы таким спокойным. Джара постаралась, чтобы ее рука не дрожала, когда она протянула ее за карточкой.

Через полчаса они с Мьелле покинули магазин с объемистыми пакетами.

- Все, пора возвращаться. Яльсикар мне голову оторвет...

Джара молча кивнула. Как раз теперь ей уже ничего не угрожало. Кроме самого Яльсикара и... Ксеара. Она летела рядом с Мьелле, и чувствовала мучительную тошноту и головокружение. Мог ли Бьякка убить кого-то в реальности, отстаивая свою власть здесь? Его глаза, когда они только познакомились, говорили ей, что мог. Пока она не увлеклась его губами, напрочь забыв обо всем остальном. Она вспомнила его слова: "Мы отличаемся только этим... я и Ксеар способны на абсолютную веру в происходящее". Может, они все просто спятили? Если для них это - реальность, а реальность - сон, то почему бы и не убить кого-нибудь во "сне" ради "реальных" выгод? Сколько ему лет? Сто пятьдесят? Двести? За это время вполне можно забыть о реальности той жизни, что составляет столь малую часть твоего бытия. А Ксеар? Упечь свою жену в психушку, лишь бы не делить с ней власть? Это вполне отвечает образу человека, который запрещает женщинам всей планеты надевать брюки лишь для того, чтобы усладить свой взор. Или нет? Брюки - ерунда, а у жены и правда поехала крыша?

С каждой минутой Джара делалась все мрачнее, склоняясь к правоте Зарайи. Хотя ей страшно не хотелось в это верить.

"Для всех живущих здесь это и есть настоящая жизнь. А реальность - всего лишь короткий сон". Возможно, Мьелле, произнося эти слова, даже не подозревал о том, какие последствия может повлечь такой образ мысли для психики его непосредственного начальства.

- Мьелле, - осторожно сказала она, когда они вернулись в дом Яльсикара, - а я могу где-нибудь почитать подборку политических статей за последние лет 50? Книжная история миров - это, конечно, интересно, но мне кажется, статьи были бы живее и информативнее...

- Разумеется, я открою тебе на своем коммуникаторе, - беспечно отозвался молодой человек. Он, похоже, теперь на все был готов, чтобы она не упрашивала его отправиться в очередной шоп-тур.

Джара сосредоточенно листала журналы на мониторе коммуникатора. "Он вошел в седьмой мир недавно, лет 30 назад", - вспомнила она. Значит, ее интересует примерно 265 год от создания первого мира.

Перерыв тонны килобайт информации, она, наконец, нашла... не в 265-м, а пятью годами раньше. Газеты пестрели кричащими заголовками, смакуя произошедшее почти три месяца. Все началось в январе 260-го года.

"УГРОЗА БАЛАНСУ СЕМИ МИРОВ - ПРОПАЛ ПОВЕЛИТЕЛЬ СТИХИИ". "ПОВЕЛИТЕЛЬ СТИХИИ НАЙДЕН МЕРТВЫМ В ВОСЬМОМ МИРЕ". "УБИТ ПОВЕЛИТЕЛЬ ОГНЯ ГРЕЙ ЛЮЧЕ".

Джара листала страницы. В феврале везде было фото Ксеара с женой - миловидной блондинкой. Но заголовки выглядели устрашающе.

"ПОВЕЛИТЕЛЯ СТИХИИ УБИЛА СУПРУГА КСЕАРА АЛЬБУМЕНА". "МИРЫ ШАТАЮТСЯ. АЛЬБУМЕНА ИЗГНАНА".

"Как сообщил нашему корреспонденту высокопоставленный источник, близкий к Ксеару, бывшая жена Великого Ксеара помещена в психиатрическую клинику в восьмом мире с диагнозом "шизофрения". Именно психическое расстройство Альбумены и повлекло ее агрессию в отношении повелителя стихии Грея Люче, который был убит ею в восьмом мире месяцем ранее".

"Источники, близкие к Ксеару, опровергают всеобщие опасения о дестабилизации семи миров. По их словам, три повелителя стихий способны сбалансировать миры без помощи Альбумены, изгнанной, как известно, за убийство Грея Люче".

Джара нахмурилась, потерев лоб. Все было не совсем так, как рассказывала Зарайа. Или она неправильно ее поняла? Речь не шла о последовательном устранении повелителей четвертой стихии - огня. Их было пятеро. А потом Альбумена убила Грея. Или все было не так? Грея убили Яльсикар на пару с Ксеаром и повесили это на Альбумену. Одним ударом устранили двоих. Просто и изящно. А психическое расстройство... после предательства мужа вкупе с несправедливым обвинением в убийстве, изгнания из "рая", в котором она имела немалую власть и планировала жить тысячу лет... любая женщина могла бы съехать с катушек.

Так, что там дальше... дальше ничего не было. Аналитики писали о том, что последние годы Альбумена проявляла признаки неадекватного поведения. Что ее отношения с мужем разладились. По сведениям некоторых ушлых журналистов, она последний год не жила с Айи, а жила как раз с Люче. Вот и еще одна причина для убийства. Альбумена и Грей полюбили друг друга, и Ксеар не простил ей измены. А Грею - предательства.

Но тогда у него нет причины так же поступать с Зарайей. Почему она так уверена, что будет убита?

"Господи, помоги мне в этом разобраться", - прошептала Джара. При мысли о том, что ее жених и Ксеар - хладнокровные убийцы, у нее сжималось сердце. Зарайа обратилась к ней за помощью, но она ничем не может ей помочь. Ведь Айи уже знает ее в восьмом мире, то есть в реальности. Как и Яльсикар, которому она сама все подробно рассказала. А значит, пойди она против них - ее жизнь не будет стоить и гроша. В реальности они с Ксавье лежат рядом на его кровати. Он прямо сейчас может проснуться и задушить ее. И никто ничего не узнает. Макс-Мьелле не в счет. Джара была уверена, что он и слова не скажет полиции, если его попросит об этом Ксеар.

Джара выключила коммуникатор и вцепилась в волосы, размышляя. Она сидела в столовой за каменным столом, на котором сидела, когда Яльсикар целовал ее. Кто же ты, Бьякка? Мой защитник или убийца?

Когда Яльсикар вернулся домой и узнал о "прогулке", ему хотелось собственными руками задушить Мьелле. Идиот, мальчишка. На самом деле Бьякка был страшно собой недоволен.

В последнее время он совершал ошибку за ошибкой. Да, он уже давно никого не охранял, тем более лично. Но все равно глупо. Мьелле не семи пядей во лбу, и он знал об этом. Так почему же четко не сказал ему, что никуда выходить нельзя? А уж про то, как упустил Джару в собственной спальне - и вспоминать стыдно. Если бы с ней что-то случилось, он никогда бы себе не простил. Яльсикар мгновенно выяснил, что во втором мире девушку видели только два человека. Офицера-полицейского он сразу нашел и строго-настрого упредил, чтобы тот даже рта не раскрывал на эту тему. Капитана он знал лично - этот никогда не болтал попусту, а уж увидев его, тем более все понял и прочувствовал.

Ему удалось застать огонь в седьмом. Их короткий разговор по-прежнему ничего не дал.

"Я не собираюсь убивать девчонку", - утверждал тот. Но Яльсикар ему не верил. Они обсуждали это третий месяц кряду, и всякий раз оставались при своем. Ах, как жаль, что в седьмом мире нельзя вычислить личность.

"Ты сканировал ее. Ты следишь за ней. Ты ищешь ее в восьмом. Что мне остается думать?"

"А мне что? Я тоже хочу жить, Яльсикар.".

Ох, как его бесило, когда огонь называл его по имени. Он мог даже подойти к нему на улице, а Бьякка его бы не узнал.

"Да никто не собирается тебя убивать, идиот", - Яльсикар говорил небрежно, но кипел от гнева, а огонь сохранял хладнокровие.

"У меня другие сведения. Ты, Яльсикар, такой душевный человек. Хоть на чай тебя приглашай... с плюшками".

"Что бы ты не думал, я не убийца. Если так дальше будешь продолжать - вышвырнем тебя, и все".

"Вот теперь я тебе охотно верю, солнышко. Вы ведь так с Альбуменой поступили?"

"Она сошла с ума, ты прекрасно знаешь. Она убила человека".

"Она или вы с Ксеаром?"

"Так, с меня хватит этого бреда. Я пошел. Подумай хорошенько. Придешь сам - я тебя не трону, обещаю. Не придешь - получишь билет до восьмого в один конец".

"Я тебе не верю, Яльсикар".

"Дело твое. У меня больше нет предложений."

"Что ж... привет невесте".

"Ты ведь понимаешь, что нет смысла ее убивать. Мы и втроем балансируем миры".

"Ага... было дело. Только я помню, как вы передавали нагрузку. И в какой спешке. А с тех пор количество граждан только росло".

"Все равно баланс будет"

"Да, но какой ценой. И какую безопасность можно будет обеспечить Ксеару, когда он начнет вышвыривать всех подряд? Так ведь недолго и народный гнев вызвать." - Тихий смешок.

"Если ты ее тронешь - я тебя убью".

Яльсикар снова был собой недоволен. Но как найти брешь в круговой обороне огня? Беда была в том, что тот уперся рогами в своей уверенности, что его ждет смерть в любом случае. И по такой логике выходило, что ему действительно нечего терять. Никакие угрозы не могли подействовать при такой убежденности. Никаким уговорам он не верил. Вторая проблема - баланс. Возможно, что огонь и был прав. Нагрузка росла слишком быстро в последние годы. При худшем исходе миры могли начать трещать по швам, сними они нагрузку с четвертого.

Размышляя таким образом, он невольно припомнил ряд смачных ругательств. Им нужен был пятый, а не эти междоусобные распри. Яльсикару нужен был этот человек. Его люди планомерно проверяли каждого гражданина Первого мира старше 30. Но это могло занять месяц или даже чуть больше. А за это время что угодно могло случиться. И тогда выходило, что, убей огонь Джару - они вынуждены будут идти ему навстречу. Даже если выяснят, кто - будет уже поздно. Придется его терпеть до появления следующего потенциального повелителя или уменьшать население миров. А это очень жестоко. Выкидывать из первого мира людей, которые в нем обжились - значило, обречь их на страшные муки. Одно дело - никогда не знать рая. Другое дело - пожить в нем, чтобы быть изгнанным.

Взглянув на Джару, которая смотрела на него как кролик на удава, Яльсикар едва не застонал. Ну, вот опять. Ну, чего она его боится? Насмотрелась жутких фильмов про КГБ? Так служба безопасности миров - это не отморозки из страшных романов и дурацких сериалов, с утра до вечера подвергающие кого-то пыткам и вербующие агентов путем грязного шантажа.

Факинг шит, как говорят американцы. Он ее захотел. Так, что у него даже голова не работала нормально, и, возможно, поэтому он допустил столько ошибок. Ксеар даже не представляет, какую помолвку классную придумал. Он хочет ее, но не может, потому что ему надо ее охранять. И не может ее охранять, потому что в глазах темнеет от желания, как только он ее видит. А она тоже его хочет, только боится и еще стесняется чего-то. Полный улет.

Темные, почти черные волосы, блестящие и густые. Такие же густые длинные ресницы, обрамляющие огромные карие глазищи. Пухлые губки, при одном взгляде на которые его мозг на секунду отключается, и некоторое время потом приходится перезагружать его заново, словно компьютер. Тонкие ключицы, крохотные пальчики, постоянно что-то перебирающие. То мандарин, то салфетку, то край платья.

Вообще-то он понимал, что им надо срочно в постель. Тогда у него мозги на место встанут, а она перестанет носиться с дурацкими мыслями, и влюбится в него. В Яльсикара так давно никто не влюблялся, что при мысли об этом у него даже сердце забилось чаще. Его многие хотели - женщины неизбежно тянутся к мужчинам, облеченным властью. Иногда он спал с этими искательницами острых ощущений, но никаких отношений не складывалось. Он мог бы читать их мысли, как книгу, и было скучно. Слишком ясно ему было, что их возбуждает. Как и то, что очень скоро это пройдет - как только выяснится, что он, помимо того, что повелитель стихии, еще и живой человек.

Очень давно в него никто не влюблялся. А что? Он рыжий? Почему бы какой-нибудь симпатичной девчонке его и не полюбить? Он будет о ней заботиться, накупит ей всяких тряпок и побрякушек, что им там еще надо для счастья? Пусть себе работает каким-нибудь администратором или секретарем, может, даже и в его приемной. Он найдет ей местечко у себя под боком, чтобы иметь возможность и на работе на нее поглядывать.

Ему бы только затащить ее в спальню, и там он будет показывать, для чего нужна постель... часа три или четыре. Не для того, чтобы там засыпать, проваливаясь в какой попало мир. А совсем для другого дела. Он будет целовать ее шею под темными густыми волосами и еще спину... ложбинку между крылышками. А она станет выгибаться и называть его по имени, и просить его...

- Яльсикар.

- Я за него.

Он сел и взял яблоко. Хватит мечтать, надо было поговорить с ней о дурацком шоппинге. Она должна понять, что пока этого не может себе позволить.

- Если вы найдете этого человека, который может хотеть меня убить...

- Не если, а когда... и почему может? Он хочет.

Тут Яльсикара что-то дернуло. Он внимательно посмотрел на девушку и перегнулся через стол, выбросив вперед руку, схватил ее за запястье, заставляя смотреть в глаза:

- Ты с кем-то встречалась? Говорила?

- Нет, - быстро ответила она, и он понял, что попал.

- Так, - он встал и обошел стол. Сел на столешницу рядом с ней и поднял ее подбородок двумя пальцами:

- А теперь рассказывай, как все было. С кем болтала и о чем.

В ее глазах отразился страх, потом мучительные сомнения, потом решимость.

- Мне сказали, что ты и Ксеар... что вы убили Грея, а потом упекли в психушку Альбумену.

- Старая басня. И что ты хочешь услышать?

- Вы этого не делали?

Яльсикар почувствовал, что у него начинается приступ мигрени. Он поморщился.

- Если я скажу, что нет, ты мне поверишь?

Из ее глаз потекли слезы. Просто взяли и потекли. Она не всхлипывала и не морщилась. Просто из уголков глаза сбегали крупные капли. Яльсикар завороженно смотрел на них, потом стал осторожно вытирать большим пальцем. Она отшатнулась и закрыла лицо руками.

- Я не могу... я не могу этого вынести всего... Я не могу всех подозревать. Я... простая секретарша, я не супергерой.

Она плакала так по-детски и так отчаянно, что ему стало ее жаль. Хотя он ненавидел, когда его подозревали в убийствах, а она подозревала, и даже имела наглость спрашивать его об этом. Любого, кто посмел бы его об этом спросить, Яльсикар прибил бы на месте. Кроме нее.

- Маленькая, - он вздохнул и обнял ее. - Послушай. Я никого не убивал. Вообще никого и никогда. Альбумена сошла с ума и застрелила Грея. Это была очень печальная и страшная история. Возможно, ты уже об этом читала. Мьелле сказал, что ты штудировала старую прессу.

- Правда?

И Яльсикар понял, что она ему сейчас поверит.

- Да, - сказал он, глядя ей в глаза.

- Господи. Прости меня.

Она успокоилась так же, как и разрыдалась - почти мгновенно. Он только головой покачал. Дите. Даже желать такую неудобно. Как будто ребенка хочешь совратить.

- С кем ты говорила, Джара?

- С одной девушкой. Я не знаю, как ее зовут. Просто болтали в магазине.

- Просто болтали об убийстве Грея?

- Я спросила, был ли Ксеар женат... так как-то и вышли на эту тему.

Яльсикар нахмурился... в общем, это было похоже на правду. С Джары станется задавать всем подряд неудобные вопросы. Он подумал еще немного надавить на нее, но тут его взгляд упал на ее грудь. Сейчас он "надавит", доведет ее до слез. Останется без сладкого. Не лучше ли...

- Иди сюда, - он притянул ее к себе, и она как-то очень радостно на него посмотрела. Ну, надо же, она и правда поверила ему и явно испытывала облегчение от этого.

- Я хочу снова нарушить свое слово, - предупредил он, наклоняясь к ее губам.

- Хорошо, - прошептала она.

Он не помнил, как они оказались в спальне. Может, он принес ее или притащил за шкирку... неважно. Он полностью погрузился в ее мягкий аромат, робкие, трогательные прикосновения маленьких ручек и пальчиков, ласкавших его плечи и грудь. Он целовал нежную кожу на животе, и легкий пушок щекотал ему ноздри. А она тихо постанывала. Яльсикар готов был поклясться, что она до смерти истосковалась по мужской ласке. Как так получилось, что столь притягательная женщина оставалась без внимания? Какая разница... теперь он ей его обеспечит.

Его мигрень прошла с первыми прикосновениями к ее телу. Она была такой послушной и отзывчивой на каждую ласку, что ему было тяжело сдерживаться. Но так не хотелось спешить. В конце концов он отпустил себя, и она доверчиво открылась ему, и все было так сладко, нежно и в то же время страстно, что он поймал себя на том, что кусает ее за шею и, возможно, даже причиняет боль, а она не обращает на это ни малейшего внимания, потому что сама где-то не здесь, теряет сознание от наслаждения и громко стонет от каждого его движения там, внутри, где так тесно, тепло и влажно, и где он чувствует себя теперь хозяином.

Потом они долго лежали молча. Яльсикар не знал, что ей сказать. Что у него никогда ничего подобного не было ни с одной женщиной? Чтобы теперь он ее боится, потому что чувствует, что влюбляется, впервые за последние лет пятьдесят? Он молчал и перебирал пальцами ее спутанные волосы. Она тоже молчала, касаясь рукой его груди, и от этого ему было тепло, приятно и немного щекотно. А потом он снова привлек ее к себе, и начал целовать. И они забыли обо всем, что происходило вокруг. О всех восьми мирах, о времени, об опасности. Они больше ни во что не верили, только друг в друга. И попали в какой-то особый, девятый мир, где были только вдвоем.

7.

Джара сидела в саду, на каменной скамье, нагретой солнцем, и мрачно размышляла о том, что теперь делать. После того, что произошло между ней и Яльсикаром, она и вовсе растерялась. Когда он сказал ей, что не убивал Грея, она сразу поверила ему. Потому что он сказал правду? Или потому, что она полная дура? Потому что она слабонервная девчонка и разрыдалась при нем от страха перед ним же, демонстрируя слабость. Потому что ей так не хотелось верить в ту, вторую, страшную и неприятную версию. В которой, однако, было столько правдоподобия.

Но что такое правдоподобие? Еще один обман ума? То, что было у них в спальне, было неправдоподобно. Невероятно хорошо. Нет, хорошо - это не то слово, которое могло бы описать подобное... Джара закусила губу и сдвинула бедра, чувствуя, что может испытать оргазм при одной мысли об этом. Вот это и есть верх неправдоподобия, но это ведь с ней происходит. И она надеялась, что для Яльсикара это тоже важно. Ну не мог бы он иначе быть таким нежным, таким внимательным, таким... азартным.

Они бы не вылезли из постели, если бы не захотели есть. Если бы еще оставалось хоть немного сил. За едой он очень мягко сказал ей, что пока не стоит выходить из дома. Джара кивнула. Он добавил, что все, что нужно купить, можно заказать и оставил ей карточку. Пообещал, что Мьелле вот-вот прилетит и принесет ей личный коммуникатор. Джара кивала и смотрела на его губы. На его руки. Если она влюбится в него... да нет, какие если... уже влюбилась - а он все-таки убийца, что ей делать? Можно будет лечь и умереть.

- Сколько тебе лет? - спросила она.

- Двести пятьдесят один год.

- А в реальности?

Он помедлил. Джара опустила глаза. Разумеется. Он ничего не расскажет ей о себе - реальном. Секс, как говорится, не повод для знакомства. Ну, спасибо хоть не соврал с ходу.

- Ладно, извини.

- Двадцать восемь. Мне двадцать восемь лет, Аня.

- Как? - поразилась она, чуть вздрогнув, когда он назвал ее реальным именем.

Он пожал плечами, не улыбаясь.

- Я попал сюда в шестнадцать. Возможно, благодаря этому так легко поверил и развился до седьмого. Есть определенная связь между возрастом и уровнем развития. Те, кто приходят сюда после тридцати, как правило, даже не выходят из первого.

- Странно, что вообще приходят в миры, - кивнула Джара, понимая.

- Ага. Чем дальше, тем сложнее.

- Яльсикар, ты мне можешь все-таки сказать, что вы намерены делать, когда найдете... его?

Он бросил на нее быстрый взгляд, вытер губы салфеткой и встал:

- Я не знаю, маленькая. Это будет зависеть от того, что он к тому времени натворит. Ну и от тебя. Пока ты не развилась, убирать с него нагрузку... рискованно.

- То есть пока он вам нужен...

- Джара, - он подошел и сжал ее плечи. - Ты мне все рассказала?

Она посмотрела в его серые внимательные глаза:

- Да, конечно.

- Ладно. По поводу огня. Да, милая, пока он нам нужен, ему ничего не грозит. Но это не значит, что мы с Айи схватимся за пистолет с глушителем, как только ты войдешь в седьмой. Единственный, кто ему угрожает - он сам. Ксеар ни у кого еще просто так не отбирал гражданство, чтобы там кто не говорил и не писал. Наоборот, мы принимаем каждого, кто к нам приходит, несмотря на нагрузку и головные боли и риски. Каждого, понимаешь?

Он был так убедителен, что Джара едва не призналась ему во всем. Но она обещала Зарайе, что не сдаст ее.

- Да, понимаю.

Она прижалась к его груди и постояла немного, обхватив его за талию. Он погладил ее по спине:

- Мне надо поработать, малыш. Подождешь Мьелле одна? Он должен вот-вот быть.

- Конечно.

Увидев Мьелле, который на этот раз зашел с "черного хода", приземлившись на площадку сада, Джара привстала. Уж очень официально тот выглядел - белоснежная рубашка, темно-бордовые брюки, заправленные в коричневые блестящие сапоги.

- Добрый день, Джара. Нас ждет Ксеар, - коротко сообщил он и снова взлетел. Джара немного помедлила, оглядев себя. Вроде все нормально. Новое синее платье с голубыми штанишками. Кажется, она нормально причесана. Она вздохнула и взлетела следом. Она уже знала, что дома в Первом мире никак не запирались. Задвинутые двери означали, что хозяев нет. Проникновение в жилище было практически исключено, так как в отсутствии хозяина сразу срабатывала встроенная сигнализация, и через пару минут прилетали полицейские. Сигнализация, смонтированная службой безопасности, не могла быть взломана, обманута или отключена. Поскольку обеспечивалась ментальной силой повелителей стихий, как и многое другое на планете.

Итак, Айи-таки вспомнил про нее, нашел время и даже возжелал переговорить. Интересно, о чем? Впрочем, это скоро будет известно.

Их полет с Мьелле оказался неожиданно коротким. Очень быстро они приземлились в какой-то неприметной долинке между скал. Джара залюбовалась. Долинка располагалась не на земле. Это было горное возвышение, но здесь была почва, росли небольшие деревца, трава, цветы. Летали разноцветные бабочки. Они прошли какой-то тропкой, и открылся маленький вход в пещеру.

- Рабочая резиденция Ксеара, - пояснил Мьелле, пропуская девушку вперед. Она прошла узким темным коридором, и вдруг открылся огромный зал, залитый светом. Посредине мягко журчал фонтан, стояли скамьи, крылатые статуи... кругом мрамор и гранит.

- Сюда, - Мьелле вышел из-за ее спины, пересек зал, показывая на один из коридоров, которые разбегались в разные стороны, словно лучи. Вертя головой по сторонам, Джара прошла за Мьелле. Должно быть, Ксеар был большим поклонником гор и пещер. Интересно, каким стал бы этот мир, если бы он увлекался, к примеру, морем или космосом?

Кабинет Айи оказался тоже очень большим. Здесь были огромные окна изогнутой формы. Одно напомнило ей крыло, другое походило на песочные часы. Джара вспомнила, как он любил устраивать сквозняки в московской квартире. Здесь тоже было много свежего воздуха. Слава богу, за окнами хотя бы не московский октябрь.

Ксеар поднялся навстречу из-за гигантского, как океанский лайнер, стола и указал ей на разлапистое кресло у окна, в котором могли бы поместиться примерно три девушки ее комплекции. Джара села, Айи опустился в такое же кресло по соседству и негромко попросил Мьелле сделать кофе.

Тот кивнул и вышел, а Джара безумным взглядом посмотрела ему вслед. Когда за ним закрылась дверь, она не выдержала и рассмеялась.

- Что? - не понял сначала Ксеар, а потом и до него дошло. Каких-то пару дней назад Мьелле-Макс принимал его в своем кабинете, а она, Аня, приносила кофе. Теперь все трое поменялись ролями, будто в каком-то фарсовом спектакле. Секретарша стала гостьей, гость - шефом, а шеф - секретарем. Айи сдержанно улыбнулся.

- Я рад, что у тебя хорошее настроение. Потому что у меня не очень хорошие новости, - мягко начал он, сидя в кресле как изваяние.

- Говорите, - пожала плечами она. Джара в последнее время выслушала столько плохих новостей, что это уже не могло ее напугать.

- Ситуация усложняется. Я думал, что помолвка с Яльсикаром тебя защитит, но это не совсем так.

- Это я уже поняла. Только не поняла, почему. Что изменилось?

- Понимаешь, когда огонь начал на тебя охоту, никто о тебе не знал, даже я. В тот момент он легко мог бы устранить тебя, но... видимо, не успел. Я тебя почувствовал в седьмом, нашел в первом и сказал ему об этом. Я тогда думал, что этого будет достаточно, ведь он знает, что я могу его выкинуть. Но потом выяснилось, что он ищет тебя в первом. Я всерьез забеспокоился и прилетел в Москву.

- А как ты меня нашел там?

- Мне это несложно. Я поймал тебя в первом, отсканировал внешность и место работы. Когда выяснилось, что твой начальник Мьелле, я, честно говоря, впал в ступор. Видал я, конечно, в жизни совпадения, но чтоб такое... впрочем, это многое упростило. Я просто пришел к нему и попросил тебя.

- То-то он такой перепуганный был.

- Перепуганный? Да нет... Впрочем, возможно, я немного пережал, - пожал плечами Ксеар, и девушка вдруг подумала, что Айи определенно чего-то не понимает в своем помощнике.

Тут зашел Мьелле с кофе, и Джара замолчала. Когда он вышел, Ксеар заговорил снова.

- Так вот. Я говорил с огнем, Бьякка говорил с ним... мы выяснили, что он перепуган. Почему так случилось, что он сам себе понапридумывал каких-то ужасов - я не знаю. Но он с самого начала не доверял нам, когда потребовал, чтобы мы его не искали...

- Да, мне Яльсикар уже это рассказывал.

- Ну, хорошо, тогда сэкономим время. В общем, некоторое время назад он выложил карты на стол. Заявил, что не желает твоего присутствия в семи мирах. Сказал, что сбросит с себя нагрузку, если ты появишься в первом. Сначала я даже не понял, в чем дело. А потом мы стали считать. И получилось, что нагрузка на троих уже не делится. По нашим подсчетам выходит, что в первом мире как минимум 500 лишних жителей. Если нагрузка резко увеличится, я буду вынужден их выбросить, или все миры рухнут.

- И ты рискнул? - ошеломленно спросила Джара.

- Я знал, что он блефует. Если бы он сбросил нагрузку, мне пришлось бы пойти на жертвы. Но он бы тогда точно вылетел. А этого он боится не меньше, чем реальной смерти.

- Да уж. Я так понимаю, для многих здешних жителей это одно и то же.

- Никто не хочет покидать миры, - кивнул Ксеар. - Это и понятно.

Он замолчал, словно задумавшись об этом, и Джара пристально посмотрела на его сосредоточенное лицо.

- И каково это - быть богом? - тихо спросила она.

Ксеар дернул плечами, ничего не ответив.

- Знаешь пословицу, о Ксеаре или хорошо или ничего? - внезапно осведомилась она.

- Это про покойника, - отозвался Айи, поглядев на нее недоуменно.

- Это в восьмом про покойника, а тут про тебя. Мне продавщица в магазине так сказала, когда я попыталась возмутиться, что нет брюк.

Джара весело посмотрела на него, а он недоверчиво покачал головой. А потом они оба захохотали.

- Да не может такого быть, - простонал он. - Ты уверена, что она именно так сказала?

- Клянусь.

- О боже, - он перестал смеяться и тяжело вздохнул.

- Людям нужны кумиры, ничего с этим не поделать, - развела руками Джара.

- Странно видеть, как такая кнопка философствует, - он насмешливо уставился на нее. - Ладно, к делу. Счет идет на дни. Мы скоро его найдем. Он паникует и, вполне вероятно, будет пытаться тебя убить. Он считает, что это его единственный шанс.

- А это не так?

Ксеар оценивающе посмотрел на нее, потом задумался, встал с кресла и подошел к окну.

- Я не знаю, Джара. Мне не нравится, когда меня шантажируют. Я не бог и не хочу никого карать, но если речь идет о жизни и смерти, то мне придется принять это решение.

- Но для этого нужно, чтобы я вошла в седьмой.

- Это верно. Как минимум, это. Потому что твой вход в седьмой еще не означает, что ты будешь так же сильна, как он.

- Час от часу не легче.

Джара напряженно размышляла. Похоже было, что Ксеар говорит правду. Он готов выкинуть Зарайю, но при определенных условиях. А та... готова ли она убить ее, Джару? Вчера у нее был шанс ее отсканировать, но она этого не сделала. Так, может, Ксеар и Яльсикар преувеличивают ее опасность, так же как она преувеличивает их грозность? Может, она, Джара, может примирить их, и тогда все кончится благополучно? Или она слишком самонадеяна, и может из-за этого погибнуть?

По уму она должна была сейчас же все выложить Ксеару, а была б она еще умнее - еще вчера бы рассказала про Зарайю Яльсикару. Но есть же еще и совесть. Она была действительно напугана, Джара это почувствовала. Кто знает, как поступят эти мужчины с запутавшейся женщиной, которая пыталась играть против них, чтобы спастись?

Джара чувствовала, что обязана ей помочь. Но как?

- А кто четвертый? Или мне знать не положено?

Джара посмотрела в спину Ксеара, которая немного напряглась, но сразу расслабилась.

- Это не секрет. Его зовут Аквинсар, он ученый. Просто он с самого начала просил минимум публичности, поэтому мы оберегаем его от прессы, - Негромко ответил Ксеар и повернулся:

- Погости сегодня здесь, Джара. Мне было бы спокойнее.

- Хорошо. Айи, можно еще вопрос?

- Да.

- Что ты делал со мной такое в седьмом, когда я... ну тогда, когда я проснулась? Я знаю, что уже спрашивала, но...

- Ладно, объясню. Я тебя преобразовал, потому что ты являлась туда в человеческом обличье, а это уж совсем ни в какие ворота не лезло. Там все очень абстрактно.

- Ты воздух?

- Да. Я воздух, Яльсикар - вода, Аквинсар - скала. Огонь наш мистер икс.

- А сколько там вообще может быть людей?

- Людей нисколько. Стихий... да сколько угодно. Фантазия не ограничена. Каждый занимает ту нишу, которая ему ближе. Можно даже повторяться, у нас ведь уже два огня, хоть и неодновременно. Ты стала туманом. Это было для меня очень удачно, я мог тебя растворить... точнее, пытался.

- Почему не получилось?

- Потому что ты сопротивлялась, - он изумленно посмотрел на нее и насмешливо улыбнулся. - Ты же помнишь.

- Смутно, честно говоря. У меня было ощущение, что меня насилуют, причем в грубой форме.

Ксеар фыркнул.

- Честно говоря, я против таких аналогий, хотя твой жених любит пошутить на эту тему.

- И часто вы такое друг с другом делаете? - подозрительно спросила Джара.

- Никогда, - отрезал Айи, усаживаясь за стол. Она видела, что ему уже не терпелось закончить беседу, и он начал раздражаться. Вздохнув, он добавил: Это очень опасно, Джара. Никто не знает, к каким последствиям может привести подобное соединение. За всю историю седьмого мира это произошло лишь однажды, и последствия были катастрофическими.

Его лицо окаменело, и она поняла, что подробностей пока не узнает.

- Тогда... как же ты... со мной? - не поняла девушка.

- Ты же была спящей. Точнее, я так думал. Теперь уж я вообще не понимаю, в каком состоянии ты была. Тут помню, тут не помню..., - он сердито уставился на нее, как будто она в чем-то была перед ним виновата.

Джара вцепилась в свои волосы рукой, разворошив их, пытаясь собрать мысли в кучу.

- Но как же так... ты же создал этот мир. Как же ты можешь не знать...

- Джара. Ты еще многого не понимаешь. Не все сразу, - отрезал он. - Извини, мне надо работать. Побудь, пожалуйста, с Мьелле, ладно?

- Хорошо.

Она посмотрела на огромные часы на противоположной стене. Циферблат был нарисован прямо на стене, стрелка из бледно-голубого стекла на половине второго часа. Через полтора часа она должна была встретиться в магазине с Зарайей. Она понятия не имела как, но знала, что должна.

Когда синяя стрелка в библиотеке Ксеара уже подбиралась к трем, Джара все еще не знала, как уйти. Сбежать невозможно - Мьелле сидел в одной комнате с ней, уставившись в свой коммуникатор. На новую прогулку до магазина одежды его никак нельзя было уговорить. Хоть Яльсикар накануне и попросил ее выйти, чтобы поговорить с Мьелле наедине, но Джара даже из соседней комнаты слышала, как он орал. Ей было страшно неудобно, что она так подставила парня, и она ждала, что он укорит ее за это, но Мьелле не сказал ни слова.

Она бросила на него быстрый взгляд. Он почему-то стал ей неприятен. Не из-за чувства вины, еще до того. Это было странно, ведь всего несколько дней назад в качестве шефа он ее полностью устраивал. Да что там, она ему искренне симпатизировала, считала очень хорошим человеком. Милым, открытым, доброжелательным. Да еще и хорошим организованным начальником, внимательным к подчиненным, умело соблюдающим баланс между уважением к сотрудникам и умением заставить их эффективно трудиться на благо их родной конторы. Он порой соблюдал этот самый баланс так ловко, что это граничило с какими-то фокусами типа нейролингвистического программирования. Но это не пугало, а восхищало, ведь вреда от того никому не было.

И вдруг ей открылась совершенно иная его сторона. Оказалось, что в качестве подчиненного он далеко не так открыт. Он уже не был искренним, в нем не чувствовалось достоинства. Как будто Мьелле страшно тяготился своей работой здесь, но в страхе перед начальством предпочитал ему угождать изо всех сил вместо того, чтобы уволиться.

Ее удивляло, что Ксеар этого будто не замечает. Или ему это нравится? Не похоже. Хоть она и проработала на него в качестве секретарши всего день, но даже этого было бы достаточно, чтобы заметить его склонность унижать подчиненных. Если бы она существовала, эти склонность. Но она готова была поклясться, что ничем таким Айи не страдал. Наоборот, он относился к ней с подчеркнутым уважением и никак не пытался ее запугать или поставить на место.

- Мьелле, я могу где-нибудь побыть одна? Мне очень хочется прилечь или посидеть где-нибудь тихонечко...

- Разве я шумлю? - спросил он удивленно, подняв голову от коммуникатора. Джара мысленно выругала себя за глупый предлог. Действительно, в помещении царила полная тишина. Она смутилась, не зная, как ответить, но тут Мьелле сам пришел ей на помощь.

- Тут есть комната отдыха, там стоит диван. Но Яльсикар просил присматривать за тобой... что, если ты опять провалишься во второй?

- Этого не случится, ты что? Я уже поняла, как это происходит и не стану этого делать, - Джара посмотрела на него, стараясь выглядеть искренне удивленно и одновременно беззаботно. Мьелле колебался. Похоже было, что он чувствовал ее негативное отношение к нему и не хотел навязываться, но опасения заставляли его возражать.

- Всего полчасика. Я полежу немного, и опять приду сюда. Пожалуйста.

Девушка придала голосу настойчивости и немного обдала его холодом. Она чувствовала, что именно такой тон будет наиболее эффективным.

- Ладно, - резко сказал Мьелле, и в этот момент она поняла, что он тоже стал плохо ее переносить. В его глазах на долю секунды мелькнула искренняя неприязнь, которая почти мгновенно скрылась. Но было поздно - Джара ее заметила.

Яльсикар вызвал к себе помощника и выслушал его доклад. Огонь был все еще не найден. Они проверяли всех, но в определенном порядке. Он сам его определил, велев в первую очередь проверять тех, кто пришел в миры от тридцати до тридцати пяти лет назад. Яльсикар знал, что развитие обычно происходит очень быстро. Раз он вошел в седьмой в 265 году, значит, скорее всего, в первом зарегистрировался не раньше 260. Ограничив таким образом круг подозреваемых, он распорядился обращать самое пристальное внимание на молодых мужчин. Но что-то он по-прежнему упускал. Помощник сидел и ждал новых указаний. Яльсикар думал. Что он знал о загадочном повелителе стихии? Только то, что он очень осторожен. Боязлив. Но откуда взялись эти опасения?

Он с самого начала полагал, что страхи огня перед ним и Ксеаром возникли из газетной шумихи вокруг смерти Грея и Альбумены. Это было очевидно, ведь этот человек, по всей видимости, попал в семь миров как раз в это время, когда все было на слуху и обсуждалось на каждом углу. Некоторые обозреватели позволяли себе намекать на "очевидную" выгоду трех оставшихся повелителей. Правда, когда миры первый раз хорошенько тряхнуло, все эти инсинуации были забыты. Прошла волна слухов, что население первого мира будут "прореживать", и журналисты сами ввели себе жесточайшую цензуру, боясь, что неугодных Ксеар выставит в первую очередь. В итоге никого не выставили, но цензура осталась.

А что, если он думал неправильно? Огонь сказал "у меня другие сведения". Яльсикар не имел привычки недооценивать противников и не считал своего собеседника идиотом, хотя и называл его так от злости. А значит, сведения - вовсе не то же, что газетные сплетни.

- Я хочу, чтобы ты проверил Ксеариат. Мое окружение, Аквинсара, и самого Ксеара, - медленно подвел он итог своим размышлениям.

- Вы думаете, это может быть сотрудник Ксеариата?

Помощник Яльсикара, Лей Ситте, скептически смотрел на своего начальника. Бьякка понимал, почему. Все сотрудники Ксеариата были проверены-перепроверены.

- Нет, Лей. Я так не думаю, - Яльсикар повертел в пальцах коммуникатор, - меня интересуют не сами сотрудники. А те люди, с которыми они контактируют чаще всего. Друзья, любовники, может быть, родственники у кого-то есть.

- А это мысль, - Лей медленно покивал головой.

- Я счастлив, что ты оценил, - саркастически бросил Бьякка. - Иди, работай.

Молодой человек кивнул, сохранив на лице бесстрастное выражение. Встал, подошел к двери, открыл ее.

- А говорят еще, что доброе слово и кошке приятно, - сказал он и мгновенно смылся, прежде чем начальник успел отреагировать.

Бьякка удивленно посмотрел на закрытую дверь, потом его губы дрогнули, и он слегка улыбнулся. Хороший парнишка, хоть и молоденький еще совсем. Правильно он его себе взял.

Джара легла на диван и расслабилась. Если Мьелле не соврал, у нее есть полчаса. Впрочем, даже если он явится и обнаружит ее отсутствие - делать нечего. Придется рисковать.

Она знала, что физически никак не может покинуть резиденцию Ксеара незамеченной. Даже если вообразить, что ей как-то удастся сбежать, сразу же начнутся поиски. И поймают моментально. Если к этому прибавить ее слабое умение ориентироваться - пиши пропало. Да и времени уже совсем нет. Переноситься в первом мире она пока не умела. Выход был только один - идти через второй мир. Ей надо перенестись во второй, а потом выйти в первый возле магазина. Она справится. Ее уже дважды выводили из второго мира - один раз капитан полиции, другой - Зарайа. Принцип она поняла.

На этот раз все произошло мгновенно. Она оказалась в том самом месте, куда приходила в первый раз. Достаточно было четко его представить. Лес. Мягкая подстилка из сосновых иголок и листьев вперемешку с тонкими веточками. Легкий шелест ветра в верхушках деревьев. Теперь - магазин. Джара невольно напряглась всем телом, но ничего не вышло. Нет, не так. Надо расслабиться. Она легла на землю, вытянула лапы. Представила шумный центр, огромную скалу-этажерку, посадочную площадку...

- Девушка!!! Вы в своем уме?

- О боже, извините, - Джара с ужасом поняла, что, появившись на площадке, сбила с ног какую-то женщину.

- Совсем уже обнаглели, думают, если ходят во второй - то все позволено, - процедила женщина, поднимаясь с камня и разглядывая разбитый локоть. - Как будто нет специальных площадок для перемещений.

- Простите, пожалуйста, я не хотела.

Она приложила руки к груди, пятясь ко входу в магазин. Вот как - площадки. А она и не знала. Надо уточнить у Мьелле.

- Ладно, - неохотно сказала женщина, убедившись, что с рукой все в подрядке. Ранка затянулась за секунды на глазах у изумленной Джары. Горианка достала салфетку и вытерла руку. Бросила в ее сторону еще один неодобрительный взгляд и улетела.

Девушка глубоко вздохнула и толкнула дверь в магазин. И вздрогнула, увидев Зарайю за столом продавщицы.

- Думала, ты не придешь, - призналась та, изменившись в лице.

- Я же обещала, - спокойно сказала Джара.

- Запри дверь. Поговорим.

Джара закрыла дверь и растерянно огляделась. Зарайа взмахнула рукой, и прямо посреди магазина появилось кресло. Мгновенно, будто вывалилось из невидимой щели.

- О как, - выдавила Джара.

- Что, Яльсикар тебе не показывал? - подняла бровь девушка. - Так все повелители могут. Пропуск в седьмой мир это еще и возможность менять тут все, что захочешь.

- Все, что захочешь? - недоверчиво переспросила она.

- Ну... все, что разрешает Ксеар, - процедила Зарайа. - Да садись ты уже. Времени мало.

- Не злись.

- Я не злюсь. Извини, мне просто страшно.

Девушка прикрыла глаза, и Джара испытала острый приступ жалости. Она знала, что ее собеседнице никак не меньше сорока пяти лет, а скорее всего, гораздо больше, но она казалась совсем девочкой. Беззащитной и измученной. Она села и сложила руки на коленях. Черт, у нее даже не было для нее утешительных новостей.

- Зарайа. Я пришла, чтобы сказать тебе - я никак не могу согласиться на твое предложение.

Девушка кивнула, не открывая глаз.

- Я и не рассчитывала, - пробормотала она. - Так, безумная надежда. Они тебя нашли в восьмом, да?

- Да.

Джара не видела смысла отрицать это.

- Зарайа, нам надо с тобой все еще раз обсудить. То, что ты сказала вчера... это не может быть правдой.

- Малыш, - девушка открыла глаза, и ее взгляд показался бесконечно усталым, - поверь, я это все не выдумала от нечего делать.

- Но ведь ты и свечу там не держала, да? Хотя так про убийства не говорят...

- Лично я, разумеется, этого не видела. Яльсикар меня с собой не приглашал, - язвительно процедила повелительница огня. - Но это слишком похоже на правду, чтобы не быть ею. А сведения о том, что меня хотят убить - из надежного источника.

- А что если это слишком похоже на правду, чтобы быть ею? - Сделав ударение на слове "быть", переспросила Джара.

- Это словоблудие, кис. Сколько тебе лет? Двадцать? Двадцать пять? Я не виню тебя за наивность. Но мне уже не двадцать. И даже не сорок. Я не могу надеяться на чудо.

- Это лучше, чем потерять всякую надежду, - убежденно заговорила Джара.

- Ты - моя надежда.

- Я же твой враг. Ты же не хотела, чтобы я была в мирах, - Джара закинула ногу на ногу, изучая собеседницу.

- Надо же, как они с тобой откровенны... все плохое про меня рассказали. А про себя - или хорошо, или ничего, так? - Зарайа язвительно скривила губы.

- Зарайа, ты извини, но у меня пока нет оснований доверять тебе больше, чем им. Ты говоришь, что они хотят моей смерти, они говорят - что ты. И доказательств пока никаких у меня нет.

- Я не говорила, что они хотят твоей смерти. Пока ты им нужна, они еще долго будут тобой пользоваться. Они хотят - моей смерти. А что до меня... я еще вчера могла тебя отсканировать. И сегодня могу. Но не буду. Это для тебя не доказательство?

Джара вздохнула.

- Я не знаю, Зарайа. Я ничего не понимаю, правда. Я здесь всего ничего, на меня со всех сторон давят, и...

- Да-да-да, я понимаю. Разумеется, тебе тяжело. Но извини, у меня сейчас нет времени и сил тебе сочувствовать.

- Я этого и не прошу, - мягко сказала девушка, глядя в синие усталые глаза.

- Ладно. Тогда у меня к тебе следующее предложение. Переходи на мою сторону. Вдвоем мы можем ставить условия. Нагрузка растет, они вынуждены будут их принять. Но только если ты меня поддержишь.

Джара задумалась. Ее мозги вскипели, просчитывая варианты. А сердце заныло. То, что она сейчас ведет разговор с этой девушкой, уже само по себе было предательством. Что плохого она видела от Ксеара и Яльсикара? Один привел ее сюда за ручку, все объяснил, предоставил помощь и поддержку. Второй защищает ее, как может, да еще подарил ей восхитительную ночь, которая была больше похожа на любовь, чем на секс. И что она делает?

С другой стороны, она о них ничего не знает. Любовь - это слишком виртуально, тем более Яльсикар очень много говорил об этом до, но ни слова - после того, как она оказалась в его постели. А значит, просто хороший секс, из которого абсолютно ничего не следует. Расположение к ней Ксеара тоже может быть вынужденным. Ясно, что огонь их давно раздражает. И она, Джара, для них способ избавиться от него. То есть от нее, от Зарайи. И только этим может объясняться вся их любезность по отношению к ней.

Теперь. Что она знает о девушке? И того меньше. Лишь то, что она напугана и пытается решить свои проблемы из последних сил.

- Ты ведь пыталась меня сканировать, когда я была спящей, - негромко начала Джара, глядя в сторону.

- Пыталась.

- Зачем? - она резко вскинула глаза.

- Не знаю.

Выражение лица Зарайи было таким растерянным, что Джара ей поверила. Нет, она не собирается ее убить. Яльсикар и Ксеар ошиблись.

- Что ты имеешь в виду - перейти на твою сторону? Разве мои слова помешают им выкинуть тебя?

- Слова нет, а действия да.

- Что ты имеешь в виду?

- Соединение.

Джара вздрогнула и вскинула взгляд.

- Разве это возможно?

- Почему нет? - Зарайа пожала плечами.

- Ксеар сказал мне сегодня, что это очень опасно.

Девушка рассмеялась. Зарайа смеялась так долго, что Джара даже напряглась. Но потом она пробормотала сквозь смех:

- Конечно, киса. Для него это чертовски опасно, тут он не соврал.

- Объясни, - потребовала Джара.

- Они уже, наверное, заметили мое отсутствие, - задумчиво сказала Джара.

- Наверное. Вот и посмотрим на их возможности. Как быстро они сумеют нас найти, - Зарайа подмигнула ей, и девушка невольно рассмеялась. Теперь, когда они обо всем договорились, ей стало как-то легко. Джара чувствовала, как ее подтряхивает от зашкаливающего адреналина, но на душе не было противно. Значит, она поступает правильно. При мысли о Яльсикаре ей становилось немного неудобно, но она выбросила это из головы. Поверить, что у нее есть какое-то будущее с мужчиной, старше ее на 200 с лишним лет? Глупо, очень глупо. А секс, даже такой хороший, не стоит того, чтобы забывать обо всем на свете. Скорее всего, он использовал это как дополнительный аргумент в свою пользу. Вне всяких сомнений, он вел с ней игру. Играл наверняка, зная, что выиграет. Запросто перехитрит сопливую девчонку. Убийца или нет, но лжец и манипулятор - уж точно. И она была намерена сделать ему сюрприз.

Зарайа тоже вела свою игру, но понятную. Она была ей ближе. Оказалось, что ей 34 горианских года, в реале - всего 19. Она была моложе ее, Ани. Ее звали Мария, она испанка из Мадрида. Просто студентка юридического факультета.

- А я тоже столичная девушка.

- Москва, да? Я долго думала, что это за подземка... потом поняла. Никогда не была в Москве, - призналась Зарайа. - Прости, что напугала тебя тогда.

- Ничего, это же был сон. А я никогда не была в Мадриде. Пришлешь приглашение?

- Запросто. А ты мне потом.

- Хорошо.

Девушки улыбались друг другу. Они сидели прямо на траве, где-то в дебрях третьего мира. Это был своеобразный мир-сад. Кругом цветы и деревья, ветки которых ломились от сладких фруктов. На каждой из них росли вперемешку апельсины и персики, яблоки и виноград. Ксеар дал волю своему воображению и чувству юмора. На некоторых деревьях, отдаленно напоминающих низкорослые березы, вместо листьев росли валюты мира. Крохотные доллары, еврики, марочки и тугрики. Гроздья монеток тихо звенели на ветру. Просто, для красоты. Здесь они никому не были нужны в качестве платежного средства. Доллары и евро вырастали до своего стандартного размера и как-то меланхолично облетали, чтобы быть втоптанными в черную плодородную землю и сгнить в ней, как настоящие листья.

- Здесь очень тихо.

- Это очень маленький мир, малыш. Сюда могут выходить человек пятьсот, да и те больше все-таки живут в первом.

- Почему только пятьсот? Это же так просто...

- Не знаю. У людей просто убогая фантазия. Получив свой кусок счастья в первом мире, они уже больше ничего не ищут. Мне кажется, они просто даже... не хотят.

- А ты можешь менять внешность?

- Могу, но Ксеар сразу узнает. И через минуту будет здесь. У него сигнальные ключи от всех миров. Любые существенные изменения он сразу пресекает. Он здесь царь и бог.

Зарайа сказала это даже без иронии или злости. Просто констатировала факт, и Джаре стало не по себе. Опасная затея - воевать с царем. Не говоря уже о боге.

- Ясно, тогда не надо. Лучше еще немного посидим и поболтаем.

- Тебе страшно?

- Немного. Они здорово разозлятся.

- Да уж, наверное. Не бойся. Мы же вместе, - Зарайа крепко, по-дружески взяла ее за руку и улыбнулась ей. Джара кивнула. Если то, что сказала ей девушка - правда, значит, объединившись, они будут даже сильнее Ксеара. И он ничего не сможет с ними сделать.

Джара улыбалась, удивляясь сама себе. Надо же, как она осмелела за эти три дня. Возможно, потому, что событий, происшедших с ней за это время, могло бы хватить на год. Она успела испытать смертельный страх и влюбиться, впервые испытать наслаждение в объятиях мужчины и предать его прежде, чем успела от этого опомниться. Получить новую жизнь и взять ее в свои руки, пойдя наперекор сильнейшим этого мира. Она уже не та девушка с подносом в руках, что так робела перед Ксавье в кабинете своего начальника. И даже не та, что плакала перед Яльсикаром, в ужасе от собственных мыслей. Рассказ Зарайи убедил ее. И даже немного изменил.

Девушка рассказала ей, что больше тридцати лет назад в седьмом мире произошло первое и пока единственное в истории соединение. Грея Люче и Альбумены. Огонь и песчаный вихрь. Это было красиво и величественно. Объединившись, они создали огненное торнадо, путешествующее по пустыне.

- Они стали любовниками. После соединения это было неизбежно, их притяжение было сильнее магнита.

- Если мы соединимся...

- Не думаю, мы ведь обе женщины. Во всяком случае, Аквинсар считает, что этого не случится. По его теории, настоящее соединение вообще может быть только между мужчиной и женщиной. Но нам с тобой и не надо поглощать друг друга. Всего лишь объединиться, чтобы нас не вышвырнули по отдельности.

- А при чем тут Аквинсар?

- А он исследует эту тему уже о-о-очень много лет. У него научный институт, который занимается исследованием законов миров. Сам он, разумеется, занят в основном седьмым. Мы с ним иногда разговаривали об этом. Когда меня еще не начал искать его братец.

- Мне Ксеар не сказал, что они братья.

- Конечно, братья. У них даже имена похожи. А не сказал потому, что они это не афишируют. Боятся обвинений.

- Каких? - не поняла Джара.

- Ну, что повелители своих родственников в миры как-то протаскивают, даже неспособных. Тогда ведь все так захотят. Но это полная ерунда. Я пробовала протащить своего младшего брата. Я даже находила его в первом и пыталась протянуть отсюда. Пыталась родителей дергать. Не выходит. Если у человека нет способностей - бесполезно даже пробовать. А у Аквинсара способности очень высокие, раз уж он в седьмом.

- Тебе это Аквинсар рассказал, про Грея и Альбумену?

- Нет, ты что. У них это тайна за семью печатями, прости уж за каламбур.

Воцарилась тишина, а потом Джаре послышались тихие всхлипывания. Повернув голову, она поняла, что Зарайа плачет.

- Я так его любила, киска. Я так его любила... - пробормотала она свозь слезы.

- Кого? - прошептала Джара, не понимая.

- Грея.

Девушка подняла залитое слезами лицо, и Джара обняла ее. Зарайа плакала, а она гладила ее по хрупкой спине. Здесь у них не было крыльев, и их внешность была ближе к обычной.

Потом Зарайа успокоилась и снова начала рассказывать.

- Мы с ним случайно познакомились. Он сбил меня при перемещении в неположенном месте, извинился, повел в кафе. Я даже не предполагала, что он повелитель стихии. Потом мы переспали, он все рассказал. Он вообще был очень открытым человеком, терпеть не мог всякую секретность, даже ругался с Бьяккой иногда, когда Яльсикар заставлял что-то скрывать от журналистов. Я тогда даже его защищала, Бьякку... представляешь? Объясняла Грею, что так нельзя. Ему было почти сто лет, мне чуть за двадцать. А я говорила ему, что он чересчур наивен. Он всегда отвечал, что только так и нужно. И это не наивность, а мудрость. И что я со временем это пойму. Он говорил, что открытость - единственный способ выжить. И что это относится ко всем восьми мирам.

Глаза девушки смотрели куда-то так, будто перед ней был невидимый экран, где разыгрывались события тридцатилетней давности. Джара тихонько вздохнула.

- Он был удивительным человеком, Джара. Я таких никогда не встречала. Его вера в людей была почти абсолютной. Он верил только хорошему, а плохого будто и не замечал. Он говорил, что мы влюбляемся друг в друга, а надо влюбляться только в саму любовь. Я не понимала, как это. Никогда не понимала. Он был ветреным, Грей. Ему следовало бы стать воздухом, а он был огнем. У него было много женщин.

Ее голос немного погрустнел, потух, но она продолжала.

- Он сразу рассказал мне про эту идею о слиянии. Аквинсар изложил им свою теорию. По его словам выходило, что все стихии могут образовывать симбиотические соединения. Минус в том, что непонятно, как их разрывать. Плюс - в увеличении силы. Грей загорелся, - она хмыкнула. - Он иначе не мог, огонь все-таки. Альбумене было интересно, но Ксеар отказался. Он боялся непредсказуемых последствий. Что уж у них там дальше произошло - не знаю. Только в один прекрасный день Альбумена и Грей решили попробовать. Они оба будто скучали, искали новых ощущений.

Зарайа закусила губу, ее глаза снова заблестели от слез.

- Я очень любила его, но уже тогда понимала, что мы не будем вместе. Я только очень боялась за него. Я говорила ему, что Ксеар не простит. А Грей смеялся. Он был уверен, что брак Альбумены и Айи уже давно не имел ценности для них обоих. Он говорил, что это все только для журналистов, что они вот-вот разойдутся. Может, так и было, не знаю. Когда произошло соединение... я его не узнала после этого. Он и так-то всегда был солнцем, жизнерадостным и полным энергии. Всегда смеялся, постоянно шутил. А тут - словно и не человек вовсе, а воплощенная радость. Я даже не ревновала его тогда. Его невозможно было ревновать. Он пытался описать свои ощущения, но ничего было не понять.

Она вздохнула, украдкой вытерев слезы.

- Потом мы потихоньку расстались. Альбумена переехала к нему, при одном взгляде на них было понятно, что они счастливы. Если б ты хоть раз видела их вместе, киска... ты бы поняла, какая это чушь, что она его убила. Вся ее жизнь была в нем, а его - в ней. Они действительно были едины. Если она и сошла с ума, то лишь от того, что он погиб.

- А Грей не знал, что ты могла войти в седьмой?

- Нет, ты что. Я и сама этого тогда не знала. Ходила сюда, но не дальше. Я думала, мне такого никогда не достичь. Я всегда была недоверчивой... а Грей говорил, что нужна открытость, детская вера. До сих пор не понимаю, как у меня вышло. Возможно, потому, что я часто думала о Грее после его смерти. Мне хотелось помнить его слова и хоть немного стать на него похожей.

Зарайа лежала с закрытыми глазами, раскинувшись на траве. Джара смотрела на нее, задумчиво поедая виноград, который сорвала с ближайшей ветки. Виноград был очень сочным, без косточек, и по ее подбородку тек сок. И ей было так хорошо и беспечно, как в детстве. И даже думать ни о чем не хотелось. И все страхи куда-то улетучивались, словно они были ядовитым летучим газом в ее душе, которая сейчас проветривалась, растворив все свои внутренние дверки и окошки.

Она тоже легла на траву и представила себе Грея. Судя по словам Зарайи, он и впрямь был необыкновенным человеком. Хотя она тоже не понимала, как можно любить саму любовь. А вот соединение с любимым человеком - это так романтично. Должно быть, это лучше секса. Еще нежнее. Еще более страстно. Но сколько же нужно доверия, даже веры, чтобы навечно объединиться без возможности когда-либо расторгнуть этот союз? И почему, черт возьми, все так ужасно закончилось? Кто посмел уничтожить их счастье, которое они заслужили своей смелостью?

Когда появились Айи и Яльсикар, она сразу поняла, хотя ее глаза были закрыты. На миг стало темно, прохладно, и воздух вокруг резко посвежел, как будто зимой кто-то открыл форточку. Джара открыла глаза и медленно встала, следом за Зарайей. Она смотрела только на Яльсикара, а он смотрел на нее. Очень холодно изучал ее взглядом, будто видел впервые. Все, это уже был не тот человек, который ее целовал и был с ней. Который когда-либо мог бы сделать это снова. В этот момент она вдруг поняла, что она не просто причинила ему боль, а еще и унизила перед Ксеаром. Он же такой крутой парень, а со своей девчонкой, выходит, не справился. И от этого ей стало еще больше не по себе.

- Джара, - после недолгого молчания вымолвил Ксеар, - ты хорошо подумала о том, что ты делаешь? Я даю тебе возможность передумать. Обещаю, что никаких репрессий не будет.

Девушка вдохнула, на несколько секунд затянув паузу. Просто, чтобы немного успокоиться. Нет, Айи был неправ, никакой возможности передумать уже не было, даже если бы она вдруг захотела. И он никак не мог ее дать. Она уже видела глаза Яльсикара.

- Я не передумаю, - очень ровно сказала она, усилием воли оторвав взгляд от Яльсикара, который давно на нее не смотрел, и перевела его на Айи. В его лице не двинулся ни один мускул, но глаза будто стали еще темнее. И они перенеслись в первый мир.

8.

Белое солнце, в самом зените, мощными лучами согревало серую, неподвижную гранитную скалу. Он любил полуденное время. Над пустыней марево, горные склоны хорошо освещены. Солнце греет его со всех сторон, а не только с одной, как в утренние и вечерние часы. И ему становится тепло, и боль уходит, и хочется жить. Аквинсар и сам удивлялся, сколько энергии ему дают эти часы неподвижности. Полной неподвижности, которая была ему присуща здесь, в седьмом мире, в отличие от прочих стихий и явлений. Он не создан, чтобы быть ветром, порывистым и влиятельным, как Ксеар. Всегда свежим, всегда новым, то холодным, то теплым, то горячим. То нежным, то опасным. Он не может быть водой, которая способна утолять жажду, охлаждать или размягчать, растворять. Которая сама способна растекаться, занимая огромные пространства или быть мощным потоком, сносящим все на своем пути. Как его старший брат. Он тем более не мог бы быть огнем. Согревать кого-то или обжигать, поглощать и искриться. Это не его суть, хоть он в этом и нуждался.

Его душой был камень. Камень это не бессердечие, хотя люди так и говорят. Камень - это созерцание. Это движение, принесенное в жертву способности понимать и видеть все вокруг чуть лучше, чем остальные. Пока другие стихии заняты собой, он мог наблюдать за ними и изучать. Ему некуда было стремиться, он был обречен вечно находиться на одном месте, скованным единственной формой, данной ему от рождения и меняющейся крайне медленно. Но именно это позволяло его мыслям совершать путешествие и не быть прикованными к его физическому воплощению. Это позволяло ему не догадываться, а ощущать. Он следил за всем вокруг, и это было бесконечно интересно. У него было время и способность анализировать каждый всполох огня, каждый порыв ветра, траекторию течения каждой капли воды. Чувствуя их на себе, он каждый раз узнавал что-то новое. Он любил их всей своей душой. И Ксеара, и брата, и... ее.

Аквинсар давно понял, что она женщина. Он видел это в каждой искорке внутри красно-желтых язычков пламени, в каждом мягком изгибе, когда она двигалась. Он слышал это в каждом ее слове, когда они вели неспешные беседы. Он обожал, когда она касалась его, согревая его до самого нутра. Он знал, что мог бы смешаться с ней и догадывался, что это станет огромным, еще неизведанным наслаждением для них обоих. Но знал, что еще не время. Он вел исследования природы этого явления, чтобы понять, как сделать это правильно, как не навредить ни себе, ни ей. Он никуда не спешил. У него не было конкурентов. Вода не способна слиться с огнем, а воздух... Ксеар в таком случае мог бы дать ей столько сил, сколькими никогда не рискнул бы с кем-либо поделиться.

Он со смешанными чувствами наблюдал за ее страхами и вечным противоборством с Ксеаром и братом. Ему это не нравилось, но с самого начала Аквинсар решил не вмешиваться. Он не относился к этому серьезно, и не был намерен поддерживать чью-то сторону. Просто наблюдал.

И лишь теперь, уже двое суток подряд не находя в седьмом ни брата, ни Ксеара, ни огня, Аквинсар понял, как далеко все зашло. Противоборство, которое всегда казалось шуточным, за считанные часы превратилось в войну, требующую жертв. Разозлившись на себя за неосведомленность и на своего брата за его вечно снисходительное отношение к нему, Аквинсар пришел в седьмой, в надежде застать хоть кого-то. Но там было пусто, и тогда он немного сосредоточился, чтобы почувствовать брата. А потом ушел к нему, в третий.

- Ты вступила в игру, правил которой не знаешь, Джара.

Девушка оглянулась. Ксеар перенес ее на абсолютно пустое плато. Расположенное головокружительно высоко. На километры вокруг - пустыня.

- Это какой мир? - спросила она.

- Первый.

- Красиво. Ты прав, Айи, когда я вступала в эту игру, правила были для меня загадкой. Как и сама игра. Но это ты меня сделал игроком, так что...

- Я не враг тебе, - мягко перебил он.

- Я тоже тебе не враг. Как и Зарайе. Вы рвете меня на части, - Джара обхватила себя руками, глядя на горизонт. Его линия была будто в движении, преломляясь то в одном месте, то в другом. Она сощурилась, пытаясь постичь природу этого явления, но не могла. В глазах рябило.

- И что вы придумали? Шантажировать меня, пока обе отсюда не вылетите? – осведомился Айи, сменив тон на холодный.

- Да, как-то так. Ты прямо схватываешь на лету, - огрызнулась она.

- Слияние? Она хочет соединиться с тобой? И ты на это согласилась?

- Какой у меня выбор? Смотреть, как вы на моих глазах с ней расправитесь? Делать все, что скажете, ожидая, когда приметесь за меня?

- Да ты хоть знаешь, что такое соединение? От тебя ничего не останется, ты туман, она огонь. Она тебя в десятки раз сильнее. Да она тебя просто спалит и все. Вы обе вывалитесь в восьмой и больше никогда не вернетесь. Хорошо, если сохраните при этом свой разум.

- Так ты за нас переживаешь? Или за свои драгоценные миры?

- Джара. Посмотри на меня хотя бы, когда со мной разговариваешь. Я разве сделал тебе что-то плохое? Я хоть раз тебя обманывал или пытался как-то причинить тебе зло? Почему ты так ведешься на то, в чем она тебя убеждает?