Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров

Глава 39. Большой Сахарский Комфорт

— Мы отправляемся немедленно, — повторил Патрик Мак-Диармат.

— Корабль прибыл? — уточнил Хеллборн.

— Не совсем, — проворчал ирландец.

«И почему я не удивлен?» — мысленно спросил самого себя Хеллборн.

— Скажем так… по техническим причинам, корабль не может прибыть в Карфагенский порт, — продолжал Мак-Диармат. — Но он будет ждать нас в Александрии. Туда мы и отправляемся — к сожалению, по суше.

— В Александрии?! В какой еще Александрии?!

— В Александрии Египетской, — терпеливо пояснил ирландец.

— Но ведь это португальская колония, — недоуменно развел руками Хеллборн, — по ту сторону фронта…

— Верно, — согласился Мак-Диармат. — Впрочем, наступление легионов Доминации развивается слишком успешно. Пока мы доберемся до Александрии, она уже будет взята алжирскими войсками. А если нет — что ж, мне не впервой переходить линию фронта.

— Понятно, — кивнул Хеллборн. Черт побери, похоже, ему предстоит еще одно путешествие через половину континента.

— Пять минут! — добавил Мак-Диармат. — Я подгоню машину.

«Интересно, что он знает о событиях последней ночи? — Хеллборн задумчиво посмотрел ирландцу вслед. — Знает ли он, что один из его агентов убит, а второй валяется в госпитале? А что он знает о приключениях советских и католических шпионов в Карфагене?» Джеймс вздохнул и бросил взгляд через дорогу. «А что знает миссис Робинсон? Ей уже сообщили? Действительно, пора убираться отсюда. Никакого желания встречаться с несчастной матерью и отвечать на неудобные вопросы…»

Машина производила впечатление. «Рено-1925» — целый шестиколесный автобус, бронированный, просторный и кондиционированный. Корпус украшала надпись «GRAND CONFORT SAHARIEN» и всевозможные героические эмблемы Доминации Спаги — скрещенные мечи, молнии и т. п.

За рулем сидел малосимпатичный субъект лет 32-33-х, с рыхлым лицом, полубазедовыми глазами, украшенный студенческими дуэльными шрамами (до Патриции ему было явно далеко). Особенно Хеллборну почему-то не понравился тот факт, что водитель был выше него ростом. Разумеется, новый знакомый был облачен в военную форму Спаги — как и все присутствующие.

— Познакомьтесь, это товарищ Отто Скорцени, — представил нового помощника Мак-Диармат и назвал альбионцев. Стороны обменялись небрежными кивками.

— Забирайтесь внутрь и устраивайтесь поудобнее.

Альбионцы так и поступили.

— В путь!

До Тобрука добрались всего за сорок восемь часов, почти без приключений и без остановок. Скорцени и Мак-Диармат регулярно сменяли друг друга за рулем. Иногда машину доверяли Хеллборну:

— Просто поезжай прямо и никуда не сворачивай. Доедешь до развилки — разбуди меня. — Или меня.

Есди Дракония активно строила железные дороги, то Доминация Спаги — многополосные бетонные магистрали. Северная Африка, другие условия и положения вещей.

БОльшую часть времени дорога шла вдоль берега Средиземного моря. Иногда на горизонте дымили корабли, охранявшие морские границы Солдатской Республики.

— У Доминации слабый флот, поэтому бОльшую часть работы делают индоокеанцы, лангобарды и французские союзники, — между прочим заметил Мак-Диармат.

«Индоокеанский Средиземноморский Флот», — вспомнил Джеймс незадачливого флудер-капитан Гезельшафта.

— Зато Солдатская Республика невероятно сильна на суше. — Ирландец в очередной раз прислушался к радиоприемнику. В эфире громыхала какая-то грифонская станция — нейтралы, они передавали самую объективную информацию. — Похоже, Египет и в самом деле скоро падет.

«Большой Сахарский Комфорт» постоянно обгонял наступающие на восток армейские колонны — тягачи с танками, идущие своими ходом колесные бронемашины, грузовики с пехотой и боеприпасами. Даже успешное наступление постоянно требовало свежей крови и мяса. Особенно успешное.

Дельфинские бомбардировщики прилетали регулярно. Над дорогой постоянно патрулировали карфагенские истребители и отгоняли противника. Несколько раз путешественники становились свидетелями воздушных боев или их последствий. Однажды пришлось объезжать пробку, созданную упавшим дирижаблем.

Чем ближе они подъезжали к линии фронта, тем больше пробок и воздушных налетов видели. И, разумеется, военная полиция была тут как тут. Но Мак-Диармат демонстрировал жандармам бронзовый жетон РУД, и «Рено-25» продолжал движение.

«Могущество драконской разведки продолжает меня удивлять, — заметил Хеллборн. — Я знаю, что ты знаешь, что я знаю. Пусть только доставят меня в Антарктиду или на Остров Черепов. Это не моя война. Мне по-прежнему должно быть наплевать, на кого они на самом деле работают. Если только и эти парни — не шпионы из моего родного мира. Скажем, французы или англичане. С некоторых пор уже ни в чем нельзя быть уверенным».

— Вы случайно не итальянец? — неожиданно спросил Хеллборн, обращаясь к Скорцени.

— Нет, грифонец, — покачал головой водитель.

— Странно, мне показалось что у вас итальянская фамилия, — пожал плечами Джеймс.

— Возможно, — равнодушно отозвался собеседник. — Следы предков теряются в веках. Кто-то из них вполне мог перебраться на север из Этрурии или Ломбардии.

— Действительно, — не стал развивать тему Хеллборн. «Еврей, наверно. И здесь они!»

БОльшую часть времени альбионец проводил, забившись в дальний угол салона, где просматривал захваченные в апельсиновой роще бумаги. Патриция работала рядом с ним. Аборигенов-спекулянтов (в смысле, Мак-Диармата и Скорцени) к трофеям не подпускали.

— Наше сотрудничество не имеет к этим бумагам никакого отношения, — сразу заявил Хеллборн, как только ирландец посмотрел в его сторону. — Это наши очень личные проблемы, они вас не касаются.

Мак-Диармат спорить не стал, хотя, как показалось Джеймсу, затаил обиду.

Так или иначе, польза от трофейных документов пока не наблюдалась. Иные тексты были бессмысленны, иные явно зашифрованы, другие написаны на незнакомых языках. А вот эта пачка газетных вырезок — зачем ее держали в ящике стола? Репортажи с последнего европейского чемпионата по мотоболу?! Возможно, один из советских разведчиков или желтогорских наемников и в самом деле увлекался спортом, без всякой задней мысли и без всякого отношения к своей шпионской работе? Кто знает.

Когда автобус застрял в очередной пробке, где-то за Тобруком, Мак-Диармат не выдержал.

— На следующем перекрестке сворачивай на Южную Магистраль, — велел он Скорцени. — Мы больше выиграем там, чем потеряем здесь.

Действительно, «Южная Магистраль» была почти пуста. Разумеется, к вездесущей военной полиции это не относилось.

— Будьте осторожны, — напутствовал их очередной патрульный. — Вдоль этой дороги постоянно шастают вражеские диверсанты. Особенно свирепствует мафия.

— Мафия?

— Сицилийские коммандос, — пояснил офицер. — «Morte Alla Fascismo, Italia Anela». «Италия говорит — смерть фашистам!»

— А фашисты — это мы, — согласно кивнул Мак-Диармат.

— Да здравствует Франко! — рявкнул полицейский.

— Зиг-ЗОГ! — отозвался ирландец. — Ладно, поехали дальше. Спасибо за предупреждение, капитан.

Еще через несколько километров их остановила совсем странная парочка — два легионера в потрепанной полевой форме.

— Очень осторожно, Отто, — прошептал Мак-Диармат. — Не нравятся они мне. Дезертиры? Или…

— …Дельфинские коммандос? — демонстративно заинтересовался Хеллборн. — Но ведь они союзники Драконской республики! Мы можем с ними договориться…

— Что за глупости, мистер Хеллборн! — возмутился ирландец. — Даже если это так, то мы не станем раскланиваться с каждым встречным диверсантом и открывать ему наше истинное лицо! У нас секретная миссия, поэтому здесь нет никаких союзников!

— Так что, будете стрелять в своих?! — продолжал дурачиться Хеллборн.

— Да, — отрезал Мак-Диармат. — Этот разговор окончен. Но мы все-таки остановимся и выясним, чего они хотят.

— А если засада? — спросил уже Скорцени.

— Посмотри направо, потом налево, — усмехнулся ирландец. — Голая пустыня, здесь негде спрятаться. Эти парочка здесь в полном одиночестве.

Хеллборн мог бы с ним не согласиться. Даже альбионец, очень смутно представлявший себе стратегию и тактику боевых действий в африканской пустыне, догадывался, что вражеские диверсанты могли спокойно закопаться в песок и выпрыгнуть в самый неожиданный момент. Но спорить не стал, потому что «Большой Сахарский Комфорт» уже затормозил.

Только теперь они смогли рассмотреть «джентельменов с большой дороги» как следует. Один из них, обер-лейтенант, стоял прямо на бетонке, едва не задавленный автобусом. Другой, унтер-офицер, вооруженный автоматом — чуть дальше, на обочине, справа по курсу.

Мак-Диармат осторожно опустил ветровое бронестекло:

— В чем дело, офицер?

На обер-лейтенанта было жалко и страшно смотреть одновременно. Он выглядел дико и угрожающе с окровавленной повязкой на лбу, с воспаленными, запавшими глазами и испачканными кровью полусогнутыми руками. Тяжело дыша, он спокойно всматривался в подъехавшую машину.

— Я желаю разговаривать со старшим из офицеров, — сказал обер-лейтенант, сохраняя полнейшее хладнокровие.

— Я старший, — сообщил Мак-Диармат. — В чем дело?

— Будьте любезны сойти сюда, — ответил обер-лейтенант, не двигаясь с места.

— Не валяйте дурака, обер-лейтенант, — нахмурился Мак-Диармат. — Мы торопимся. Говорите, чего вам надо?

Легионер немного помолчал, как будто планируя дальнейший разговор, потом решительно продолжил:

— Я имею приказание реквизировать транспорт для генерала Айгнера.

— Глупости, — резко ответил Мак-Диармат, — на этой дороге действуют вражеские диверсанты, и мы не можем задерживаться…

— Я имею особое распоряжение, майор, — нараспев проговорил обер-лейтенант, — и о диверсантах ничего не знаю.

— В самом деле? — удивился ирландец. — А что произошло? Где генерал Айгнер?

— В пяти километрах отсюда, — ответил офицер, — с его бронемашины слетела гусеница, и я имею особое распоряжение…

— Я уже слышал об этом! — воскликнул Мак-Диармат. — Я уже слышал об этом особом распоряжении.

— Будьте настолько любезны, — сказал обер-лейтенант, — прикажите другим господам выйти из машины. Водитель может остаться.

— Я достаточно наслушался этой чепухи, — заметил ирландец. — Отто, дави его.

Скорцени выполнил приказ. Унтер-офицер, стоявший на обочине, немедленно открыл огонь из автомата. На бронекорпусе «рено-1925» осталось несколько царапин. Ответные выстрелы Мак-Диармата отбросили унтера на песок.

— Надо добить его, — заметил ирландец и приоткрыл дверцу.

Ко всеобщему удивлению, Патриция отпихнула его и первой выпрыгнула из машины. Пораженный Хеллборн поторопился проследовать за ней.

Унтер-офицер был еще жив, он пытался уползти в пустыню. Услышав шаги за спиной, он обернулся. Прищурился, рассматривая приближающихся людей. Сфокусировал свой взгляд на Патриции.

— Симона? — удивился он.

Патриция выстрелила ему прямо в лицо. Потом еще раз.

— Что это было, мисс Блади? — изумился Мак-Диармат. — Снова очень личные проблемы, которые нас не касаются?!

— Именно так, — подтвердила Патриция. — А теперь мы можем ехать дальше.

Некоторое время спустя, на несколько километров ближе к Александрии, она не выдержала пристального взгляда Хеллборна и неохотно пробормотала:

— Касабланка, «два года работ на благо общества». Один из клиентов. Испорченный тип, стукач тайной полиции. Поверь мне, мир стал чуть-чуть лучше.

«Который из миров?» — задумался Хеллборн, но так и не нашел подходящий ответ.

На следуюшем перекрестке возвышался типичный образчик карфагенской архитектуры — флак-башня.

— Пограничный пост, — пояснил Мак-Диармат. — Именно здесь проходила граница Доминации и Португальского Египта. Разумеется, с тех пор армии Спаги ушли далеко на восток.

Башня была окружена чем-то вроде временного лагеря — живописно разбросанные палатки, танки, бронемашины и т. п. По ту сторону бывшей границы возвышались не менее живописные каменные развалины — очевидно, остатки португальской пограничной крепости, уничтоженной в первый день войны. Линия, где раньше проходила граница, была видна невооруженным глазом — там роскошная бетонная магистраль просто-напросто обрывалась и превращалась в убогую грунтовку. Впрочем, не совсем обрывалась — сворачивала одновременно на север и юг.

Среди прочих строений неподалеку от башни красовался осколок мирного времени — бунгалообразный ресторанчик с невероятно оригинальным названием «West of the Border». Рядом стояли несколько машин — штабные, грузовики и даже один бензовоз. Скорей всего, пустой. Полному не разрешили бы здесь находиться.

— Остановимся, перекусим, разузнаем последние новости, — решил Мак-Диармат. — Дальше начинается Неизвестная Страна.

Как и следовало ожидать, владельцем ресторанчика оказался старый ветеран, уволенный в запас чуть ли не в первые годы Солдатской Республики. Бизнес должно быть процветал, особенно сейчас, хотя цены были ничтожные, насколько Хеллборн успел разобраться в здешней монетарной системе. «Все для защитников отечества» и т. д., и т. п.

— Не думал, что буду скучать по бегемотным консервам, — заметил Хеллборн, изучая меню. Еще бы, всю дорогу от Карфагена пришлось питаться консервами из верблюжатины. — Откуда они у вас? Контрабанда?

— Трофеи, — отвечал хозяин. — Приятного аппетита!

Непоятно, кого и зачем Мак-Диармат пытался ввести в заблуждение, но он велел своим спутникам не усаживаться за один столик. Никто не стал спорить из-за такого пустяка. Хеллборн по старой привычке устроился в дальнем углу, потыкал вилкой в останки несчастного бегемота, развернул газету («Боевой бюллетень Доминации»)…

— Не двигайся, сука, или я выпущу тебе мозги, — прошептал кто-то у него за спиной.

«То приключение в Ледовитом океане было вершиной моей карьеры, — с горечью подумал Джеймс. — С тех пор — один сплошной спад. Теперь я уже не решусь бросить вызов человеку, который тыкает стволом мне в спину… Между прочим, а кто это?! Голос-то знакомый…»

Он не успел вспомнить, ибо владелец голоса обошел вокруг столика и уселся напротив. Ствол пистолета уткнулся Хеллборну в колено.

— Будешь дергаться — яйца отстрелю, — заявил комиссар-подполковник Аттила Кун собственной персоной.

— Сначала мозги, теперь — яйца… — пробормотал Хеллборн. — Что будет завтра?

— До завтра ты не доживешь, — пообещал старый боевой товарищ. — Мерзкий предатель.

Со дня их последней встречи мадьярский коммунист успел побриться, подстричься, сменить очки на дешевую модель в стальной оправе, и переодеться в военную форму Доминации.

— А ты кому сегодня служишь? — кивнул на эту форму Хеллборн.

— Дурак, — искренне удивился такому вопросу Аттила. — Я бежал из лагеря для военопленных. Форму отобрал у одного легионера, которому она больше не понадобится. До Египетского фронта добраться было проще, чем до Камерунского. Скоро я буду среди союзников и продолжу истреблять карфагенскую сволочь.

— Ну так и я тоже, — пожал плечами Джеймс. — Переоделся и собираюсь перебраться через линию фронта…

— Лжешь, негодяй, — уверенно заявил Аттила Кун. — Ты так быстро пошел с ними на сотрудничество…

— Таков был план, — снова пожал плечами Хеллборн. — Я их обманул, потом бежал, ну и так далее.

— Лжешь, — повторил комиссар, но уже не так уверенно.

— Откуда мне знать, что ты не лжешь?! — возмутился Хеллборн. — Ты вовсе не бежал из лагеря, а наоборот, стал работать на карфагенскую тайную полицию. Сидишь на границе, узнаешь и перехватываешь драконских беглецов…

— Как ты смеешь! — возмутился Аттила. — Да как ты смеешь такое говорить!

— Кто тебя знает, — развел руками альбионец, — ты так долго смотрел в бездну…

Мадьяр вздрогнул, покраснел, потом побледнел. Похоже, эти воспоминания были ему неприятны.

— …и простудился, — добавил Хеллборн.

— Все, довольно, — решительно сказал Аттила. — Пошли.

— Куда? — уточнил Хеллборн.

— Я могу пристрелить тебя прямо здесь, но это будет очень больно и неприятно, — терпеливо объяснил комиссар, снова постучав стволом пистолета по колену Хеллборна. — Или мы сделаем это где-нибудь снаружи, в укромном уголке. Обещаю, это будет быстро и почти безболезненно. Ты ничего не успеешь почувствовать. Вставай, если хочешь умереть как мужчина.

— Ты совершаешь большую ошибку, потому что собираешься казнить невиновного, — заявил Джеймс,

— Невиновный, как же, — усмехнулся Аттила — Ты идешь? Или прямо сейчас попрощайся со своими яйцами…

Грохот выстрела был ему ответом.

Снаряд пришел с востока. За ним прибыли еще несколько, но они не так повлияли на разговор Хеллборна с Аттилой, как первый, пробивший крышу ресторанчика и разбросавший посетителей во все стороны. Джеймс, так рассчитывавший на помощь Патриции или хотя бы Мак-Диармата (ну должны же были они рано или поздно обратить внимание на странного собеседника Хеллборна!) был премного удивлен. Нет, не о такой огневой поддержке он мечтал еще минуту назад!

Среди последовавших криков раненых и просто испуганных людей особого внимания заслуживал следующий:

— Это портосы! Они прорвали фронт и контратакуют! Скоро они будут здесь! К оружию! К оружию!!!

Хеллборн выбрался из под развалин деревянного столика уже с пистолетом в руке и осмотрелся. Где Аттила?! Пристрелить мерзавца на месте! Все правильно — это не моя война, здесь нет союзников, и нет времени объяснять каждому встречному, в чем заключается моя миссия!

Но горячий мадьярский патриот уже куда-то исчез. Сбежал или был разорван на молекулы португальским снарядом? Неважно. Его здесь нет, и он мне пока не мешает. Но пусть только попадется на глаза еще раз — сам останется без яиц и без мозгов! Так, а теперь на стоянку, к «Большому Сахарскому Комфорту»!

К автобусу он прибыл почти одновременно со своими спутниками. Удивительно, но в этот раз Патриция ухитрилась избежать свежих шрамов. Тогда как верный «Сахарский Комфорт» медленно и печально догорал.

— Нам потребуется другой транспорт, — заметил Мак-Диармат.

Обстрел продолжался, но интенсивность и точность почему-то снизились. Кроме того, карфагенская армия не осталась в долгу — на вершине флак-башни уже надрывались крупнокалиберные автоматические пушки, трассеры которых улетали куда-то за горизонт.

— Всем собраться у западного подножия башни!!! — заорал кто-то в мегафон совсем рядом. Путешественники обернулись. Это был целый генерал («Неужели сам генерал Айгнер?» — подумал Джеймс), сопровождаемый доброй дюжиной жандармов, действовавших как загонщики. Серия винтовочных выстрелов заставила Хеллборна и его спутников посмотреть уже в другую сторону. Португальцы подошли настолько близко? Нет, другое отделение военной полиции уже кого-то поспешно расстреливало — то ли дезертиров, то ли паникеров. Очень странно, неужели в Солдатской Республике настолько плохо с дисциплиной?

— Идем за генералом, — торопливо шепнул Мак-Диармат. — Не отставайте от меня. Что-нибудь придумаем.

— У меня не хватает экипажей!!! — через несколько десятков метров они наткнулись на орущего танкиста в зеленом комбинезоне. — Снаряд попал прямо в столовую!!!

— Господин полковник! — рванул вперед Мак-Диармат. — Дайте нам танк, и мы будем сражаться!

— Вы уверены, майор? — офицер-танкист с нескрываемым сомнением посмотрел на странную компанию.

— Да, у меня отличная команда! — заявил ирландец. — Мы не всегда носили черную форму…

«Это точно!» — мысленно согласился Хеллборн.

— Хорошо, — полковник безнадежно махнул рукой, — все равно людей взять негде… Эта машина — ваша. Ваш позывной — «Наин-Тракассин-Шесть». Заводите ее и выдвигайтесь к южной окраине лагеря. Быстрее, портосы ждать не будут!!!

«Наин-Тракассин? Гном-Тихогром», — мысленно перевел Хеллборн, направляясь к предложенной машине. О, это был замечательный танк! Все было при нем — и катки, и гусеницы, и вращающаяся башня, и пулеметы, но вот пушка… Пушка ли это?

— Вы уверены, что мы сможем этим управлять? — спросил Джеймс у Мак-Диармата.

— Ничего сложного, — успокоил его ирландец. — Уж поверьте моему опыту. Ну, скорее же, забирайтесь! Отто — на рычаги. Надевайте эти шлемы. Джеймс, становитесь здесь. Патриция — это пулемет ваш. Итак… — Мак-Диармат принялся щелкать кнопками и рычажками, и грандиозный стеклометаллический цилиндр (казенная часть «орудия»?!), проходивший прямо через центральную ось башни, загудел, завибрировал и засветился воистину колдовским фиолетовым огнем — впрочем, быстро сменившимся на синий, а затем на ярко-голубой.

«А теперь будет зеленый», — странное чувство обреченности охватило Хеллборна.

Тем временем Скорцени запустил двигатель танка, и тот рванул с места, выпуская клубы черного дыма и поднимая тучи песка.

— Теперь у нас есть транспорт — и это самое главное! — объявил Мак-Диармат. — Что же касается предстоящего сражения… — Он не договорил, но намек был невероятно прозрачен.

Загадочный цилиндр тем временем успел сменить цвет на оранжевый и даже немного покраснел. Что бы это значило?

Пресловутые военные энциклопедии ничего не сообщали о подобных танках, хотя Хеллборн видел их немало, пока добирался от Карфагена до египетской границы. Видел, но не рассмотрел как следует.

Джеймс машинально повернулся к Патриции. Она только пожала плечами и поправила шлем. Стоило добавить, что после той встречи с «клиентом» на нее напало удивительное равнодушие к окружающей действительности. И это было нехорошо.

— Тихогром-ноль, Тихогром-шесть вас понял! — неожиданно заорал Мак-Диармат. Ну да, у него же командирский шлем, подключенный к внешней связи. — Занимаю позицию.

Цилиндр покраснел окончательно.

— Заряжен! — объявил новоявленный командир танка и щелкнул очередным рычажком.

«Неужели это и есть знаменитый «луч смерти»?!» — ужаснулся Хеллборн, но так и не решился спросить. Некоторое время спустя танк остановился. Джеймс приоткрыл люк и выглянул наружу. На первый взгляд увидел он немного — справа и слева от «Тихогрома-6» занимали позицию другие танки, столь же дымные и пылящие. Впрочем, безветренный полдень дозволял быстрое оседание пыли, и вскоре Хеллборн смог рассмотреть грядущее поле битвы. Пограничная флак-башня, окружавший ее лагерь и развалины португальской крепости остались слева по борту. Прямо по курсу наблюдалось зловещее дефиле меж двух холмов, из которого, скорей всего, и должен был показаться… а вот и он — противник.

Хеллборн нырнул обратно в башню, отыскал в шкафчике бинокль и снова выглянул. Уткнулся в окуляры. После чего дал себе твердое слово — если он переживет этот день, то больше ничему не будет удивляться. Ни в этом мире, ни в любом другом.

Навстречу танковым батальонам Доминации один за другим плыли три корабля.

Это были обычные военно-морские корабли — то ли большие фрегаты, то ли небольшие эсминцы. Мачты, трубы, башенные орудия — все было при них. Корабли как корабли. Очень напоминающие потопленный у габонских берегов индоокеанский «Дирфингер» флудер-капитана Гезельшафта. Недаром грохот приземляющихся снарядов казался таким знакомым.

Оставалось загадкой: как они ухитряются плыть среди песков, в доброй сотне километров от берега ближайшего моря?!

Хеллборн отрегулировал бинокль. Что это, воздушная подушка?! Нет. Все гораздо хуже. Это электрическая подушка. Тысячи, если не миллионы искусственных молний, извергаемых днищем корабля, ударялись в песок и плавили его до полужидкого, даже плазменного состояния. И вот по этим искусственным рекам плазмы могучие эсминцы медленно, но уверенно двигались на запад.

«Я ничему не удивляюсь», — напомнил себе Хеллборн.

На одном из кораблей развевался португальский флаг, на двух других — британский «Юнион Джек». Ничего странного, англичане тоже принимали участие в обороне Египта. А следом за кораблями наступали танки дельфинских союзников — по крайней мере, эти машины были похожи на танки.

— Все по местам! — заорал Мак-Диармат, и одновременнно с его криком взревели моторы соседних танков, да и самого «Тихогрома-6». Хеллборн поспешно вернулся в башню и захлопнул люк. Теперь вся надежда на хитрого ирландца. Потому что остаток дня обещает быть жарким.

Таинственный цилиндр резко сменил свой цвет на фиолетовый, и Хеллборну только оставалось догадываться, как выглядел его выстрел снаружи, попал ли он в цель, и во что цель превратилась.

Дальнейшие полчаса напоминали очередную репетицию конца света, усугубленную дешевыми местами в задних рядах — из своей пулеметной башенки Хеллборн не мог разглядеть ничего, достойного внимания. А потом «Тихогром-6» опрокинулся набок.

— Покинуть машину! — завопил Мак-Диармат. — Отто, идиот косоглазый!!!

«В нас не попали, — догадался Хеллборн, выполняя приказ, — мы просто так перевернулись».

Укрывшись за опрокинутым танком, они снова изучили поле битвы. Складывалось впечатление, что легионы Доминации уверенно господствуют. Один из эсминцев ухитрился тонуть в собственной плазменной луже — точнее, медленно в ней растворяться. Другой отчаянно огрызался от окруживших его танков — «тихогромы» находились в мертвой зоне, главный калибр эсминца был бесполезен, а бортовые пулеметы малоэффективны. Третий корабль и вовсе исчез. Дельфинские танки все еще сражались, но их число заметно сократилось.

«Лучи смерти? Генераторы молний? Волновой ультрасвет?! — пытался понять Хеллборн, наблюдая за ведущими огонь танками, но так ничего и не понял.

— Нам надо отыскать новый транспорт, — напомнил Мак-Диармат. — За мной!

Пригибаясь, и время от времени прячась за обломками той или иной боевой машины, они отправились на поиски, в скором времени увенчавшиеся успехом.

— Машина совсем не пострадала, — сообщил Скорцени, заглядывая в очередной неподвижный танк. — Экипаж убило ультразвуком.

«???!!!» — подумал Хеллборн, но тут же вспомнил о недавно данном себе слове.

Совместными усилиями они извлекли из «тихогрома-19» неаппетитные трупы, заняли места и снова отправились в путь.

— Дезертиров будут ловить к западу от границы, — на всякий случай объяснил Мак-Диармат. — Вторая волна португальцев — если вообще — прибудет с востока. А мы отправляемся на юго-восток.

Аминь.

На закате они оказались у стен очередного античного города. Впрочем, в этом не было ничего удивительного — Северная Африка выгодно отличалась в этом плане от габонских джунглей и восточно-азиатских островов.

— Римская крепость? — заинтересовался Джеймс, выбираясь из притормозившего на холме «тихогрома».

— По-моему, вандальская, — пожал плечами Мак-Диармат.

— Не может быть, вандалы не забирались так далеко на восток, — удивился Хеллборн. — Типично римская архитектура. Брат-близнец Тимгада. Форум, амфитеатр…

— Об этом нужно спорить не со мной, — отмахнулся ирландец. — Отто, разберись с рацией…

Неподалеку от стен крепости были живописно разбросаны несколько разбитых и сгоревших танков. Хеллборн узнал несколько «тихогромов». Другие были ему незнакомы.

— Сицилийские «Архимеды Мк-2», — пояснил Мак-Диармат. — Наши… то есть финикийцы прозвали их «алмазными черепашками». Порочная концепция. Параболическое зеркало…

При слове «зеркало» альбионец вздрогнул, но собеседник ничего не заметил и продолжал:

— Концентрированный пучок солнечных лучей, «теплая смерть». Отличное оружие против пехоты — особенно африканским летом. Вот только наступающие танки Доминации подняли обычные тучи песка, и зеркала оказались бесполезны. Не повезло сицилийцам. Вдребезги. Легенда гласит, что у Архимеда лучше получалось. Особенно против деревянных римских кораблей.

Хеллборн с трудом подавил в себе странное желание — подойти к одному из «зеркальных танков» и попробовать перебраться сквозь зеркальную «пушку»… вот только куда?

— Готово, — доложил Скорцени.

Мак-Диармат взял предложенный микрофон, провод от которого тянулся в недра «тихогрома» и принялся повторять нудным голосом:

— Кельт вызывает Графа… Кельт вызывает Графа… Кельт вызывает Графа… Кельт вызывает Графа…

«Меня сейчас стошнит», — подумал Джеймс. — «Какие приторные позывные!»

Граф ответил только после заката солнца, но обещал явиться в самое ближайшее время.

— Сливайте все топливо, — велел Мак-Диармат, оторвавшись от микрофона. — Оно нам больше не понадобится.

— Посадочные огни? — догадался Хеллборн.

— Совершенно верно, — кивнул ирландец. — Лучше всего разлить его там, внизу. Похоже, легионы застряли где-то между Мерса-Матрух и Эль-Аламейном, — добавил он. — Придется добираться до Александрии без их помощи. Нам поможет кто-то другой.

— Надеюсь он прилетит раньше, чем мы замерзнем, — озабоченно добавила Патриция. Как и положено, температура воздуха в ночной пустыне стремилась к нулевой отметке.

Самолет прилетел раньше. На этот раз — нечто похожее на самолет, триплан, напоминающий о славных временах перемен на Западном фронте. И никаких ракетных двигателей или тепловых лучей.

— Граф Ласло Алмаши, к вашим услугам, — представился пилот, щелкая каблуками, кланяясь и прикладываясь к ручке Патриции одновременно.

«Еще один грифонский аристократ, — подумал Хеллборн, — но на этот раз вроде настоящий…»

— Вас слишком много, — с сомнением заметил граф, — придется сделать два рейса…

— Не стоит, — отмахнулся Мак-Диармат, — нет времени и слишком опасно.

Ночную тишину разорвал выстрел, Скорцени упал с простреленной головой.

— Извини, Отто, — пробормотал ирландец. — Теперь мы поместимся в ваш самолет?

— Теперь — да, — закашлялся господин Алмаши.

«Я обещал — ничему не удивляться!»

— Граф — известный в нащих краях археолог, — как бы между прочим добавил Мак-Диармат.

— Это действительно вандальская крепость? — машинально спросил Хеллборн.

— Совершенно верно! — оживился Алмаши. — Ее построили в последние годы правления Гейзериха. У великого короля были обширные планы, он готовил вторжение в Египет. Здесь был оазис. Но после смерти короля — легенда гласит, что и вовсе в день смерти короля — источник, питавший оазис, иссяк, и вандалы были вынуждены отступить…

Патриция всхлипнула.

— Это так трогательно и печально, — сказала она в ответ на серию удивленных взглядов, — но не могли бы мы поскорее убраться отсюда?!

Триплан приземлился на небольшом аэродроме к югу от Александрии на рассвете. Граф Алмаши перекинулся парой слов с обслугой и вернулся в самолет.

— В городе все спокойно, — сообщил он. — Войска Доминации действительно крепко застряли в пустыне. Поэтому вам придется сменить мундиры. Какие предпочитаете? У меня в ангаре есть любые — британские, португальские, сицилийские. И полный комплект документов.

— Драконские? — поинтересовался Хеллборн, прежде чем Мак-Диармат успел открыть рот.

— Безусловно.

— Идеальный вариант, — не стал спорить ирландец.

Граф был так любезен, что даже одолжил им машину. Еще через полчаса Мак-Диармат высадил альбионцев где-то в центре города.

— Возьмите номер в этой гостиннице и ждите. Я отправляюсь в порт. Если нам повезет, мы уберемся отсюда еще до полудня.

Хеллборн подождал, пока машина с ирландцем скроется за углом и принялся ловить такси.

— Что ты делаешь? — удивилась Патриция.

Джеймс достал из кармана конверт, где были сложены остатки трофейных советских документов — самые интересные из просмотренных. Остальные сгорели в погибшем автобусе.

— Смотри. Шесть телеграмм с обратным адресом «Александрия, улица короля Себастьяна, адвокатская контора Ибрагима аль-Гашими и Ренато Касагранде». Я хочу навестить эту почтенную фирму.

— Ты думаешь…

— Я решил последовать совету старого мерзаца Брейвена — и поэтому держу глаза открытыми.

И ничему — ничему!!! — не удивляюсь.

Город остался за кадром. Португальская Александрия заметно отличалась от известной Хеллборну, и больше походила на Макао или Мозамбик. Ничего удивительно, португальские спекулянты владели городом Клеопатры уже почти четыреста лет. К сожалению, у альбионцев не было времени любоваться его красотами.

Оказавшись у искомой двери, Джеймс Хеллборн собирался в нее вежливо постучать, но потом передумал и просто повернул ручку. Дьявол, он совсем отвык от деловой жизни больших городов. Разумеется, дверь незаперта, за дверью — приемная, а за конторкой — секретарша, немедленно заговорившая по-португальски. К сожалению, весь португальский словарный запас Хеллборна состоял из трех с половиной слов — «Лиссабон», «Мадейра» и «Васко да Гама». Вот и с таксистом не сразу договорились — пришлось показать ему телеграмму с подписанным адресом. Зато мерзавец охотно принял валюту Доминации. Небось, рассчитывает выгодно потратить банкноты Солдатской Республики, когда карфагенские легионы все-таки доберутся до Александрии.

— Французский? Английский?

— Да, разумеется, — отозвалась секретарша.

— Сеньор Касагранде у себя? Или сеньор аль-Гашими?

— Да, но по какому вопросу… — упавшая челюсть помешала ей договорить — Патриция направила на нее пистолет.

— У нас нет времени, — вежливо заметил Хеллборн, — поэтому мы будем действовать быстро и грубо.

Следующую дверь, с медной табличкой на уровне глаз, он распахнул ударом ноги. В комнате сидело трое. Этот араб — очевидно, господин аль-Гашими. Этот европеец — возможно, господин Касагранде. А этот парень — Хеллборн не знал его имени, но вспомнил лицо. Точно. Один из многочисленных советских офицеров, находившихся на дипломатическом приеме в советском посольстве в Харбине, в тот самый вечер, когда министр пропаганды тов. Л.Каннегисер читал свои стихи, а тов. стар. ком. Н.Стеллер пыталась допрашивать Хеллборна в скромном кабинете на втором этаже. Короче говоря, он не ошибся адресом.

— Сидеть! — на всякий случай объявил Хеллборн, поднимая повыше трофейный «Подбирин» калибра 9,2. — Где зеркало, tovarischi?

— Какое еще зер… — Касагранде не договорил, потому что Джеймс от всей души опустил рукоятку пистолета ему на голову.

— Неправильный ответ, — с грустью заметил альбионец. — Повторяю вопрос — где зеркало?!

— Кто вы такой?! — возмутился аль-Гашими. — Что вы себе поз…

И ему Хеллборн не позволил договорить.

— Вы совершаете большую ошиб… — начал было третий.

— Пустые слова, расхожие штампы, — Хеллборн был расстроен в лучших чувствах. — Патриция, запри входную дверь и тащи сюда эту жирную корову!

К секретарше так и не вернулся дар речи, поэтому Джеймс не стал бить ее по голове — ограничился кляпом. Потом принялся связывать оглушенных пленников разорванными рубашками и галстуками. Не было времени искать подходящую веревку. Если таковая вообще имелась в приличной адвокатской конторе. С другой стороны, адвокатская контора одновременно являлась шпионским гнездом… Все равно не было времени.

— Держи их под прицелом, если что — стреляй.

Патриция молча кивнула.

Итак…

Первое зеркало — в кабинете. Обычное. В туалете — обычное. В коридоре — обычное…

Подвал был заперт, пришлось вернуться наверх и тщательно обыскать пленников.

Зеркало в подвале. Оно. ОНО!!! И никакого сопротивления среды…

Только бы не «обманка», как это случилось в Габоне!!!

А если оно даже работает — что по другую сторону? Родной мир Альбиона, Халистана и Белголландии, или что-то другое?

Спросить пленников? Опять начнут кривляться и вилять. Пытать их? — никакого желания, да и опыта, если честно.

Придется рискнуть.

— Пат, я туда и обратно. Только посмотрю одним глазком и тут же вернусь.

На ее лице отразилось недоверие.

— Уж не хочешь ли ты пойти вместо меня?!

— А почему не вместе с тобой?! Хочешь меня бросить?! Вернуться к своей маньчжурской шлюхе?!!!

— ???!!! — Хеллборн потерял дар речи. Что у этих женщин вместо мозгов?! Мэгги — так ее, кажется, звали? — была последней, о ком/о чем он думал в настоящий момент!

— Извини. Я просто очень устала. Сорвалась… Извини.

Джеймс только отмахнулся.

— Если я не вернусь через час — убей их всех и возвращайся в отель. Дождись Мак-Диармата и плыви в Альбион. Попробуй свернуть на Остров Черепов. Я подробно объяснил тебе, что и где искать.

— Ты не думаешь…

— Нет. Если я вляпаюсь в очередное дерьмо вроде индоокеанского, у меня будет больше шансов, если ты вернешься с подмогой.

«Что за бред ты несешь?! — возопил Внутренний Голос. — Кто будет посылать за тобой спасательную экспедицию через два континента и три планеты?! Твою подружку запрут в сумасшедшем доме и выбросят ключ!!!»

«Пошел к черту».

— Я скоро вернусь.

Он собирался добавить «обещаю», но решил сэкономить пафос.

Немного постоял перед зеркалом и — даже не шагнул в него, а нырнул.

С той стороны — тоже подвал. Но очень запущенный. Пыль, битый камень, осколки стекла. Плохое начало. А что наверху, на вершине лестницы? Все еще хуже.

Эту Александрию Хеллборн тоже не узнал. Мудрено было узнать.

Город лежал в развалинах. Как такое могло произойти? Землетрясение? Ха! Скажи еще — цунами. Нет. Здесь явно поработали бомбы, снаряды, ТНТ, динамит и далее везде.

Только не торопиться с выводами. Это вполне может быть Александрия его мира. Столица Французского Нижнего Египта. А разрушили ее белголландцы. Точно! Они это любят. Разрушать города.

Черта с два.

Хеллборн видел Харбин и Кейптаун во время бомбардировки, и в ближайшие часы после нее. С другой стороны, во времена студенческой молодости он раскапывал древние развалины античных империй.

А эта Александрия занимала промежуточное положение. Ее разрушили несколько лет назад. Может быть даже, 10 или 15 лет назад.

Или?…

Он ведь тоже может ошибаться.

Как узнать? Как проверить? Есть ли в этом городе люди?…

Дьявол, потрясенный открывшимся пейзажем, Хеллборн в очередной раз утратил бдительность — и люди нашли его даже раньше, чем он о них подумал.

— Wakeff alla batukhakk! — сказал кто-то у него за спиной.

— Ничего не понимаю, — признался Джеймс, хотя догадался о смысле слов и не стал делать резких движений. — Спик инглиш?

— Парле ву франсэ? — поинтересовался незнакомец за спиной. — Стой, стрелять буду! Руки вверх!

Хеллборн подчинился.

— Ты кто такой? — спросил человек за спиной и демонстративно лязгнул железом. — Гиксос?

Гиксос?!

Джеймс осторожно обернулся.

Примерно такого собеседника он и рассчитывал увидеть — бурнус, когда-то бывший белым; халат совершенно неизвестного цвета; старая магазинная винтовка. Типичный обитатель этих краев. Слишком типичный.

— Ты гиксос? — повторил незнакомец.

Волна неописуемой радости захлестнула Хеллборна.

Наконец-то! Это его мир!!!

Все ясно и очень просто. Этот парень — иррегуляр из Королевства Верхний Египет. Верхние египтяне называют «гиксосами» французских колонистов — в память о совсем древних временах, когда «настоящие» гиксосы, протосемитские кочевники, пришельцы из Передней Азии, правили Дельтой Нила. Но это сейчас не имеет значения.

Итак, Французская Александрия разрушена. Верхний Египет подключился к мировой войне. Скорей всего, на стороне белголландцев. Ладно, это пустяки. Похоже, собеседник не настроен на убийство — надо сдаться ему в плен. Плевать! Пусть египтяне, пусть белголландцы — СВОИ! Сопланетники! Земляки!!!..

— Нет, не похож ты на гиксоса, — неожиданно продолжил египтянин. — И форма у тебя слишком красивая. Турок? Нет, и на турка ты не похож. Пальмирец?! — Голос собеседника подозрительно дрогнул. — Неужели пальмирцы уже здесь?! Слава Аллаху! Он услышал наши молитвы!!!

«Нет, — подумал ошеломленный Хеллборн, — Аллах твои молитвы не услышал, потому что я не пальмирец — и я даже понятия не имею, о каких пальмирцах идет речь».

И тем более не представляю, в какой заднице я оказался на этот раз.

— Ты здесь один? — уточнил египтянин. — Как ты здесь оказался? А!!! Я понял! Ты и есть тот самый сбитый пальмирский летчик! Тот грязный гиксос не соврал! А мы-то думали, что он пытается спасти свою шкуру!

— Пальмирский летчик? — машинально переспросил Хеллборн. — С чего ты взял?

— Да ты посмотри на свою форму! — кивнул египтянин. — Все эти красные звездочки, серпы, молотки… Рабочий фронт!

«Понятно, этот мир не слишком сильно отличается от нашего, — подумал Джеймс. — А «Пальмира» — это здешняя коммунистическая нация. Интересно, где это? В Сирии?»

— Кстати, меня зовут Валид, — представился египтянин. — А тебя как?

Хеллборн, по-прежнему погруженный в размышления, не ответил.

Сирия, Пальмира… Да какая ко всем чертям разница?!

Самое главное он выяснил — это не его планета. Надо срочно вернуться в подвал и прыгнуть в зеркало. Вернуться на планету Спекуляцию. Драконцы и финикийцы — знакомое зло; он знает, как с ними работать, и имеет неплохой план действий. А здесь делать больше нечего.

Джеймс Хеллборн просто не может, не имеет права здесь задерживаться!!!

Он всего лишь планировал добраться из Харбина в Альбион кратчайшим путем — но внезапно угодил в лапы абиссинеров, потом спутался с халистанцами, летающими слонами, римскими дирижаблями, индоокеанскими пиратами, драконскими диверсантами!..

— Ты меня вообще слушаешь? — напомнил о себе египтянин.

— Одну минуту, — отозвался Хеллборн. — Я должен забрать из подвала свои вещи…

Ага, сейчас.

Немного постоял у зеркала, отогнал тревожные мысли («А вдруг опять не сработает? Как тогда, в Камеруне?!») и шагнул вперед. Получилось! Он снова в знакомом подвале адвокатской конторы в португальской Александрии. Загадочные «пальмирцы» и «гиксосы» остались далеко позади. Интересно, тупой абориген догадается обыскать подвал? Но вряд ли ему придет в голову идея нырнуть в зеркало.

Джеймс снова запер сейф-бронированную дверь подвала и поднялся наверх. Патриция, дремавшая в кресле плененной секретарши, вскочила при его появлении.

— Так быстро? Еще и четверти часа не прошло…

— Там нет ничего интересного, — коротко доложил Хеллборн. — Поехали обратно в отель.

— А с этими что… — Патриция не договорила, только кивнула на приоткрытую дверь.

Джеймс заглянул в соседний кабинет. Один из оглушенных советских разведчиков уже очнулся и теперь пытался перегрызть зубами веревку на запястьях другого.

— В последнее время я стал немного добрее к людям, — задумчиво пробормотал Хеллборн. — Пусть живут. Довольно, уходим отсюда!

Они прибыли в отель вовремя — минут за пять до вернувшегося Мак-Диармата.

— Корабль ждет нас, — сообщил ирландец. — Отплываем немедленно.

— Звучит заманчиво, но верится с трудом, — пробурчал Хеллборн, однако Мак-Диармат ничего не добавил к своему прежнему заявлению.