Джихад-Такси 2008

— Потерял чего, брат, да?

— Отвали, урод! — отмахнулся от него мужчина, достал из кармана телефон и принялся тыкать пальцем в расположенные на панели кнопки.

— Ай, как грубо, да? — Беслан сделал вид, что обиделся. — Зачем так разговариваешь, дорогой? Я хотел участие проявить, да? Хотел спросить только, не твоя ли «девятка» тут стояла.

Мужчина едва не выронил из рук телефон, так и не успев набрать нужный номер. Пулей метнувшись к Беслану, он выбросил вперед правую руку и ухватил абхаза за воротник.

— Где моя машина? — выкрикнул он так громко, что несколько прохожих одновременно повернули головы в его сторону. — Где она? Говори, сука! Кто угнал мою тачку?

Беслан не пытался вырваться. Он спокойно сидел за рулем и продолжал смотреть на беснующегося мужчину глазами преданного пса.

— Так это твоя «девятка», да?

— Да! Да! Моя! Где она, я тебя спрашиваю? Если с ней что-то случится, урод, я и тебе, и твоим дружкам, которые это сделали, яйца оторву! Понял?

— Зачем так кричишь, дорогой? — Беслан слегка отклонился, словно опасался немедленной атаки не на шутку разошедшегося мужика. — Никто твою машину не угонял, да? А я вообще тут ни при чем. Я помощь тебе оказать хотел. Как брату…

— Какую помощь? — мужчина ослабил хватку, но совсем воротник Беслана из своих цепких пальцев не выпустил. — Какую, на хрен, помощь ты хотел оказать?

— Я видел, кто забрал машину, да?

— Кто?

— Эвакуатор, — Беслан солидно покачал головой. — Да, я видел. Сначала гаишник пришел, покрутился, звонить начал. Потом приехал эвакуатор. Погрузили, увезли, да? И адрес назвал, куда повез…

Глаза мужчины загорелись надеждой. Все было написано у него на лице. Вместо предполагаемого угона ситуация теперь выглядела значительно проще.

— Какой адрес?

Беслан назвал.

— Хорошо.

Мужчина в кожанке совсем успокоился. Кивнув, он отпустил Беслана, вернулся обратно к тротуару и подобрал брошенные пакеты. Вновь оказавшись возле машины «бомбилы», он молча забросил свои покупки на заднее сиденье, затем обогнул автомобиль и грузно плюхнулся рядом с Бесланом.

— Поехали. Быстро! — распорядился новоиспеченный клиент.

— Куда? — абхаз с улыбкой развернулся к нему лицом.

— Как куда? Ты издеваешься надо мной, урод? Машину мою поехали забирать! Ты город-то знаешь?

— Знаю, да.

— Ну так поехали. Че теперь стоишь, как пенек?

Беслан повернул ключ в замке зажигания, тоненько взвизгнул стартер, и мотор громко затарахтел. Выхлопная труба дважды от души выстрелила.

— Тысячу двести, да? — объявил «бомбила».

— Сколько?! — мужчина нервно прикуривал сигарету дрожащими руками и едва не поперхнулся табачным дымом от такой откровенной наглости. — Ты че, совсем оборзел, водила? Какие тысячу двести. Тут ехать-то… Пятьсот рублей плачу. И то за глаза…

— Тысячу двести, — упрямо повторил Беслан. — Тебе машина нужна, да? Или мне?

Лицо сидящего рядом с ним пассажира от гнева налилось пунцовой краской, однако, заметив, что пальцы Беслана вновь потянулись к торчащему из замка зажигания ключику, он неимоверным усилием воли заставил взять себя в руки и сдержанно произнес:

— Ну, хрен с тобой, образина. Пусть будет тысяча двести.

Беслан довольно осклабился.

— Деньги вперед, — предупредил он.

Мужчина витиевато выматерился, причем большую часть из произнесенных им слов абхаз даже не понял, и выудил из кармана бумажник. Отсчитал необходимую сумку. Беслан стремительно подхватил купюры, и они исчезли из поля зрения так быстро, словно растворились в воздухе.

«Копейка» отлепилась от тротуара и помчалась прочь. Едва место освободилось, как к супермаркету подкатила другая машина. Сидящий за рулем Хвича приветливо помахал рукой стоящему в непосредственной близости от станции метро гаишнику. Тот никак не отреагировал на дружеский жест абхаза. Напротив, демонстративно отвернулся в противоположную сторону.

Хвича не обиделся. Он знал, что милиционер по-прежнему не жаловал их братию, несмотря на то что Даур каждый вечер регулярно привозил ему деньги. Однако гаишник и отрабатывал их добросовестно. Лично у Хвичи с недавних пор в день, когда он дежурил у «Седьмого континента», выходило до семи тысяч за смену. И мотаться по городу не нужно было.

— Шакалы, настоящие шакалы, да? — Фазиль охотно поддерживал беседу с подхваченным у супермаркета клиентом, ставшим жертвой сотрудника ДПС. — Я сам сколько раз попадал на такие трюки, да? Оставишь машину, пойдешь булку съесть, а вернешься — нет уже машины. Увели, ишаки позорные. Я туда-сюда, да? Где моя машина? Три дня искал, слушай. Потом хозяин помог. Выяснил, что эвакуаторщики оттащили ее на какую-то платную стоянку. Представляешь, сколько денег за три дня набежало, да? Я уж не говорю о том, что работа стояла как мертвая. Чтоб ей пусто было, да? А кто во всем виноват? Шакалы!

Пассажир, молоденький паренек студенческого вида, в расстегнутом сером пиджаке, нервно похлопывал себя по колену. Время от времени он резко вскидывал руку и смотрел на часы.

— Не говори, — гнусаво откликнулся он на тираду Фазиля. — Совсем оборзели. И все им неймется. А главное, в самый неподходящий момент.

— Да-да, в самый неподходящий, — согласился Фазиль, лихо выкручивая баранку и обгоняя идущую впереди фуру. — Это они умеют, да?

— Я к девушке опаздываю, — пассажир снова посмотрел на часы. — Тортик только хотел купить и бутылку шампанского. Всего ничего. А там очередь… И черт меня дернул в «Седьмой континент» поехать! — в сердцах воскликнул он. — Заехал бы в «Премьеру» — и никаких проблем не было бы. Там же места навалом, паркуйся, где хочешь. И никто слова тебе не скажет. Нет же! Не хотелось крюк давать. Вот теперь и расплачивайся…

— Эй, зачем так говоришь? — обиженно бросил Фазиль. — Разве я дорого запросил с тебя? Обычная такса, да? Я еще и скинул немного.

— Я не про деньги, — миролюбиво произнес молодой человек. — Я про время. А тебе спасибо, конечно. Прямо выручил. И хорошо, что узнал, куда они мой «БМВ» повезли.

— Э-э-э, не за что!

Фазиль резко ударил по тормозам перед неожиданно переключившимся светофором, и его пассажир едва не впечатался головой в лобовое стекло. В самый последний момент успел выставить руки и предотвратить болезненное столкновение. Фазиль с опаской покосился в его сторону. Такие случаи в его практике уже были, и пассажиры реагировали по-разному. Абхаз до сих пор помнил, как один из клиентов дважды приложил его самого лицом к лобовому стеклу, затем забрал деньги, которые заплатил до этого, и ушел. С того момента Фазиль старался водить осторожнее и избегать резкого торможения без причин. Однако на светофорах по иронии судьбы в семидесяти процентах из ста с ним всегда случалось именно так…

Нынешний пассажир, похоже, не собирался его бить, и Фазиль успокоился.

— Все люди — братья, да? — с пафосом изрек он. — Все должны помогать друг другу. Я смотрю, машину увозят… Думаю, хорошая машина. Хозяин выйдет — расстроится. Искать будет. Подумает, что угнали, да? Надо же спросить, куда увозят. Я и спросил. Любой поступил бы на моем месте так же, да?

Парень ничего не ответил. Сейчас он думал, наверное, о своем свидании с девушкой, которое уплывало от него с каждой минутой. Фазиль пожал плечами и уставился на дорогу. Зажегся зеленый свет. Машина тронулась.

— Слушай, а давай так, — неожиданно предложил пассажир. — Ты отвезешь меня сейчас на свидание. Это почти в центре. На улице Академика Королева. Есть там одна кафешка. И оставишь телефон…

— Зачем телефон? — насторожился Фазиль.

— Чтобы я мог позвонить. Свидание закончится, и я тебе позвоню. Отвезем девушку домой, а потом поедем за машиной. Согласен?

— Согласен, да, — абхаз продолжал удивленно моргать глазами, попеременно смотря то на дорогу, то на своего пассажира. — Все понял. Только как ты позвонишь мне, если я телефон тебе отдам?

— Что? А, нет! — парень со смехом покачал головой. — Во валенок! Я не аппарат у тебя хочу забрать, а номер. Номер своего телефона мне дашь, и я позвоню.

— Номер, да? Ну конечно, — Фазиль счастливо улыбнулся. — Номер дам. А ты деньги вперед заплати, да?

— Хорошо, — парень полез за бумажником.

— И куда ехать объясни. Что это за улица Академика?..

Работы не было уже второй час, и Хвича задремал, сидя за рулем «копейки». Разбудил его требовательный стук по боковому стеклу. Абхаз распахнул глаза, несколько раз моргнул и перевел взгляд красных от недосыпа глаз налево. Рядом с его автомобилем стоял крепкий широкоплечий мужчина в форме сотрудника ДПС. Побитое оспой лицо у гаишника выглядело мрачнее тучи. Заметив, что Хвича проснулся, но все еще не собирается открывать ему дверцу, гаишник еще раз постучал жезлом. Хвича моментально подобрался и опустил стекло.

— Что такое? — спросил он.

Гаишник был не тот, которого «бомбила» привык наблюдать на перекрестке у «Седьмого континента». Этого человека он видел впервые. Хвича бросил взгляд на перекресток, но знакомого ему гаишника не было и там.

— Выйдите, пожалуйста, из машины, — сухо потребовал широкоплечий сотрудник ДПС.

— Э-э-э, а в чем дело?

— Я сказал: выйдите из машины!

Хвича подчинился. Оказавшись рядом с гаишником, он обнаружил, что едва достает тому до плеча. От этого Хвича непроизвольно съежился еще больше.

— Документы, пожалуйста.

— Я… Да, сейчас… — «бомбила» нырнул обратно в салон, но вскоре появился опять с зажатой в правой руке барсеткой. Ловко расстегнув молнию, он достал документы и передал их гаишнику. Хвича нисколько не сомневался в том, что все бумаги у него в полном порядке. — А что все-таки произошло, брат? Что не так, а?

Прежде чем заглянуть в документы, милиционер пристально посмотрел Хвиче в лицо. Обращение «брат» ему совсем не понравилось. Абхаз понял это по глазам собеседника.

— Почему стоим в неположенном месте? — строго вопросил гаишник.

— Как в неположенном? Почему в неположенном? Я всегда тут стою. Место работы такое, да?

— Место работы?

— Да. Мы договорились. Даур договорился. Наш управляющий. Тебе что, не сказали?

Гаишник хмыкнул и раскрыл наконец документы Хвичи. Принялся старательно их изучать.

— Ну, во-первых, не «тебе», а «вам», уважаемый Хвича Мисаевич, — медленно, растягивая каждое слово, произнес он. — А во-вторых, кто и что должен был мне сказать, по-вашему?

— Ну как же это? — Хвича совсем растерялся. — Мы тут договорились же…

— С кем?

Гаишник закрыл документы, но не торопился возвращать их водителю. Держа кипу бумаг в правой руке, на запястье которой болтался полосатый жезл, он похлопал ею по раскрытой левой ладони.

— Ну, с этим, — абхаз кивнул в сторону перекрестка. — Он стоял тут всегда, да? Вчера стоял и позавчера. В такой же форме, как у тебя. То есть как у вас. Он разговаривал с Дауром по делу и обо всем договорился. Мне сказали только, можешь стоять тут, Хвича, и работать, сколько захочешь. Я работал, да? Никто меня не трогал. Ну и я, конечно, тоже никого. Говорю же, Даур…

— Что вы заладили мне тут? — гаишник сурово сдвинул брови к переносице. — Даур, Даур. Никакого Даура я не знаю. А на этом перекрестке до сегодняшнего дня работал лейтенант Марченко. Вы его имеете в виду? С ним была какая-то договоренность? Да?

— Да, — Хвича согласно кивнул. — Наверное, с ним.

— Интересно, — гаишник снова усмехнулся. — «Наверное, с ним». Какая же у вас могла быть договоренность, если вы даже имени и фамилии этого человека не знали?

— Э-э-э, зачем мне его фамилия? — разгорячился Хвича. — Мне с ним что, чачу пить, да? Я же русским языком говорю, работаю тут… А все договоры тут Даур проводил…

— В общем, так, — жестко оборвал «бомбилу» облаченный властью собеседник. — Если у вашего Даура и была какая-то договоренность с лейтенантом Марченко — это исключительно их дела. Марченко здесь больше не работает. Теперь тут работаю я. И со мной никто не договаривался. Вы припарковались в неположенном месте, Хвича Мисаевич, а потому мне придется вас оштрафовать. Пойдемте ко мне в машину и оформим протокол.

— Эй, нет! Никуда я не могу пойти. Какой штраф, да? — взвился Хвича. — Какой протокол? Я сейчас Дауру звонить буду. Пусть он сам приезжает, с ним и решайте. А я тут при чем?..

Гаишник неожиданно резко подался вперед и одной рукой схватил абхаза за грудки. Вплотную приблизил свое лицо к лицу Хвичи и зло прошипел:

— Слушай, ты! Ты мне тут спектакль не устраивай. Понял? И истерики мне твои тоже не нужны! Выведешь меня из себя — кому от этого хуже будет? Догадываешься? Дауру своему можешь звонить, когда захочешь, черномазый. Но только после того, как штраф заплатишь. Все ясно?

Хвича испуганно кивнул:

— Ясно, да. Я все понял. Зачем так ругаться?

— Вот и славно, — гаишник отпустил его. — А теперь пошли в машину. Протокол составим, чтобы все как полагается.

С этими словами он, все еще держа документы абхаза в руках, развернулся и направился к припаркованному в ста метрах далее «Опелю» с проблесковыми маячками на крыше. Хвича вздохнул и покорно поплелся следом.

Даур остановил «шестерку» прямо напротив центрального входа в «Седьмой континент» и неторопливо выбрался из машины. Фазиль и Сето, чья очередь сегодня выпадала дежурить у супермаркета, благоразумно припарковались в начале предыдущего квартала. После случившегося вчера с Хвичей, наказанного на семьсот рублей, никто не хотел рисковать и связываться с новым ретивым гаишником, пока Даур не переговорит с ним. К тому же не было никакой гарантии, что управляющий вообще сможет решить эту проблему. Если ему повезло в первый раз, это совершенно не значило, что ему будет везти и впредь…

Даура, откровенно говоря, ситуация и вовсе разозлила. Лейтенант Марченко два дня назад обратился к нему с просьбой выдать деньги на неделю вперед. Мотивировал это тем, что ему срочно нужно оплатить долги за квартиру. Даур пошел ему навстречу и расплатился. А теперь выходило, что гаишник его просто кинул. Наверняка ведь знал, что его снимают с этой точки…

Крупный широкоплечий гаишник топтался на перекрестке, помахивая жезлом, и уже с недоверием косился на приближающегося абхаза. Даур приблизился вплотную.

— Поговорить надо, да? — с ходу начал он.

Зная, как гаишникам не нравится обращение «брат», Даур намеренно старался избегать его. Однако смотрел в глаза сотруднику ДПС прямо и открыто.

— О чем? — гаишник повел широкими плечами.

— Меня Даур зовут. Ты вчера тут человека оштрафовал, а он тебе говорил обо мне. Помнишь, да?

— Ну, допустим, помню. И что дальше?

— Тут до тебя другой стоял, — повторный разговор на эту тему давался Дауру уже легче, чем первый. Он двигался по проторенной дорожке. — Марченко фамилия его. У нас с ним договоренность была, что он наши машины не трогает. Две штуки. Каждый день. Я за это ему пятьсот рублей в сутки платил, да?

— Ну, а я при чем? — гаишник оставался невозмутим.

— Э-э-э, я все понимаю, — грустно произнес Даур. — Деньги, которые я Марченко вперед заплатил, уже не вернешь, да? Тут уж ничего не поделаешь. Были деньги, а теперь их нет. Но мы могли бы с тобой договориться. На тех же условиях. Я — человек надежный. Не подведу. Не веришь мне, спроси у Марченко…

Даур замолчал. Некоторое время гаишник тоже хранил сосредоточенное молчание, ощупывая абхаза глазами. Словно приценивался к нему. Молодой человек терпеливо ждал.

— Что это за условия? — спросил наконец сотрудник ДПС. — Пятьсот рублей в день?

— Да, — Даур кивнул.

— За то, чтобы я твои машины не трогал? Так, что ли?

— Не совсем.

Управляющий таксопарка вздохнул, а затем неторопливо изложил гаишнику всю схему работы, которая приносила последние три недели ощутимые результаты. Про неправильно припаркованные машины, про эвакуатор… Гаишник слушал Даура, не перебивая, и только один раз качнул головой в знак того, что он все понял, когда абхаз завершил свой монолог.

— Ясно. А не маловато ли пятьсот рублей в день? — он лукаво прищурился.

Даур сжал спрятанные за спиной кулаки. У него уже в печенках сидел этот столичный вампиризм. Каждый норовил откусить кусок побольше, и никого не волновало то, что сам Даур при этом может остаться «в минусе». Он постепенно привыкал, что здесь все не так, как в родных краях, где все стараются бескорыстно помочь ближнему, но привыкание это проходило крайне трудно.

— Марченко не считал, что маловато, да? — терпеливо произнес абхаз.

— Марченко — молодой еще, — веско заявил гаишник. — Жизни не нюхал. Ему любая копейка в радость. И он — бессемейный. А у меня двое детей. Что, если кто-нибудь проверит меня и спросит, почему я твои машины не трогаю? Да и люди, чьи машины мы на эвакуатор без их ведома грузить будем, тоже разные бывают. Окажется кто-нибудь с нужными связями… И попрут меня с должности. Кто моих дочек кормить будет? Ты, что ли?

— Так это ж твоя работа, да? — не сдавался Даур. — Ничего нового для меня делать-то не придется. А места такие в Москве еще есть. Подумай, да? Договорюсь в другом месте. На подарки дочкам пятьсот рублей в день не лишние…

— Не лишние, да, — вынужден был признать гаишник с улыбкой, но уже через секунду решительно добавил: — Пусть будет восемьсот, и ставь хоть три машины.

— Три мне не нужно, — покачал головой Даур. — У меня и две хорошо управляются, да?

— Тогда семьсот. А не нравится, вали в другое место. Думаешь, я других таких умников не найду? Схему ты мне уже рассказал. Я и сам с таксистами договорюсь.

Даур скрипнул зубами. Отступать не хотелось, но мент этот тоже зубастым оказался. А если и его сменят, что тогда? Так и до штуки доползти можно. А это уже таксопарку совсем невыгодно будет.

— Я буду давать шестьсот, — негромко бросил абхаз и всем своим видом показал, что это окончательная цена. — И то при одном условии.

— Какое еще условие, черный? — нахмурился гаишник.

— Если тебя менять будут, как Марченко, ты нового предупредишь о сделке сам, да? И цифру сам озвучишь. Договорились?

Гаишник усмехнулся.

— И откуда вас понаехало столько, хитрожопых? Удавитесь за копейку и другим продохнуть не дадите. Ладно, согласен, — он сунул жезл под мышку и протянул раскрытую ладонь. — Гони бабки за два дня, и пусть твои архаровцы заезжают.

— За один.

— Что «за один»?

— За один день бабки дам, да?

— Я сказал — за два гони, — повысил голос гаишник. — Или вали отсюда на хер! И платить будешь всегда за два дня. Мне твою рожу тут каждый день видеть не улыбается. Достаточно и двух твоих соплеменников. Понял, нет?

Даур подчинился. Отсчитав тысячу двести, он вручил деньги гаишнику, развернулся и направился обратно к «шестерке». По пути Даур махнул рукой, привлекая внимания Фазиля и Сето. Жест означал, что он договорился. Фазиль остался на месте, а Сето на своей старенькой дребезжащей колымаге устремился к «Седьмому континенту».

Даур сел в машину, но отъехать от обочины не успел. С правой стороны к «шестерке» приблизились двое.

— Брат, до ресторана не подкинешь? — спросил тот, что был повыше ростом.

Смуглое небритое лицо, гордая посадка головы, импозантный бежевый плащ, такого же цвета шарф. На голове шляпа с узкими полями. На губах добродушная улыбка.

Второй мужчина был ниже первого, в кожаной куртке с заклепками. Он был мрачен.

Внешне оба напоминали грузин, но, судя по выговору, Даур смог понять, что это не так.

— Конечно, — Даур открыл клиентам дверцу. — Садитесь, да?

Несмотря на то что сам он уже не работал «бомбилой», молодому человеку показалось, что респектабельный вид двух пассажиров сулил ему большой гонорар.

— Садись, Гиваргис, — бросил высокий своему приятелю, указывая ему на переднее сиденье.

Сам он забрался на заднее…

Нугзар остановился около встроенного в стену бара, раскрыл его и достал бутылку коньяка. Как правило, он предпочитал не употреблять спиртного до четырех часов дня, но сегодня чувствовал, что придется сделать исключение. Нервы Нугзара в последнее время основательно расшатались.

Настенные часы показывали половину третьего, когда Нугзар налил себе полрюмки коньяка и залпом опорожнил ее. Закуски ему не потребовалось.

Прошло уже больше двух месяцев с тех пор, как Джемал бесследно исчез и никоим образом не давал о себе знать. Все мысли Нугзара крутились именно вокруг этого. Он не мог понять, почему сын поступил таким образом. Ну, кинул он на деньги Гогричиани, ну не позволил отцу осуществить свой план с похищением Дианы — это все понятно. Но почему он скрылся от него? Почему никогда ничего не рассказывал? Неужели Джемал думал, что отец его не поймет? Даже если у него такая безумная любовь к Диане, почему он не мог поговорить об этом с отцом по-мужски?

Нугзар был уверен, что не стал бы чинить препятствий сыну в его личном счастье ни при каких обстоятельствах. Даже если планы Джемала шли вразрез с его планами. Нугзар всегда ставил интересы семьи выше бизнеса. А Джемал… Выходит, он не знал об этом. Выходит, не доверял родному отцу. Именно это угнетало Нугзара больше всего…

Нугзар налил себе еще рюмку коньяка. На этот раз полную. Прошел к стоящему у окна креслу и тяжело опустился в него. Некоторое время абхаз бессмысленно разглядывал содержимое рюмки, поглощенный терзавшими его невеселыми мыслями.

Два месяца… И никаких сдвигов, никаких результатов. Все оставалось по-прежнему. У Нугзара все чаще и чаще появлялись сомнения относительно Бит-Байро. Несмотря на обещанные деньги, ассириец, похоже, и не собирался вплотную заниматься поисками его сына. Он даже звонить Нугзару перестал, а когда тот сам набирал номер Тиглата, Бит-Байро не брал трубку. Что это могло значить? Нугзар терялся в догадках. Он никогда особо не доверял Бит-Байро и знал, на что тот способен в случае необходимости и личного интереса. Со стороны Нугзара было большой ошибкой раскрыть перед Тиглатом большую часть карт…

Нугзар выпил и поставил опустевшую рюмку на журнальный столик. Две маленькие капельки темно-коричневой жидкости, сорвавшись с краешка рюмки, приземлились на дубовую поверхность. Нугзар машинально промокнул их подушечкой большого пальца. Мозг при этом лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации.

И Нугзара осенило! То есть идея не была такой уж гениальной, но именно в ней абхаз видел сейчас единственно верное решение. Пружинисто поднявшись с кресла, Нугзар покинул гостиную и прошел в свой рабочий кабинет. Мобильник лежал на столе, оставленный здесь без присмотра самим Нугзаром, когда он совершенно бесцельно слонялся из комнаты в комнату. Абхаз взял аппарат в руки. Первым делом проверив пропущенные вызовы и убедившись в том, что за последний час таковых не было вовсе, он вызвал на дисплей электронную записную книжку. Нужный номер обнаружился седьмым в списке. Нугзар нажал кнопку и приложил мобильник к уху. Потянулись длинные гудки.

— Да, — коротко откликнулся вызываемый абонент через пару минут. — Нугзар, ты, что ли, да? Зачем звонишь опять? Что еще тебе понадобилось? После того, что произошло, да?..

— Успокойся, Гурам, — выпитый коньяк придал голосу Нугзара уверенности и спокойствия. — Я поговорить с тобой хочу. Как человек с человеком.

— А до этого мы как разговаривали? — усмехнулся Гогричиани.

— После того, что случилось, я оставил затею с новым бизнесом, — Нугзар счел за благо проигнорировать последнюю нападку собеседника. — Мы с тобой теперь не враги, да? Наоборот, друзья по несчастью, получается. У нас с тобой одна проблема, Гурам?

— Ну и что теперь? — насторожился Гогричиани. — Что ты предлагаешь мне?

— Встретиться надо…

— Встретиться?

— Да, я считаю, нам есть что обсудить, Гурам. И лучше не по телефону.

На том конце провода повисло напряженное молчание. Нугзар почувствовал, что собеседник все еще боится его. Трусливый по природе характер Гогричиани во всем давал о себе знать. Он видел подвох там, где его и быть не могло.

— Что ты молчишь, дорогой, а? — поторопил Гурама с ответом Нугзар.

— Я не знаю, — Гогричиани замялся. — У меня что-то нет особого желания встречаться с тобой, Нугзар. И ты должен понимать, почему…

— Я понимаю.

— Может, проблема у нас с тобой и одна, да? Но я бы предпочел решать ее самостоятельно. Без твоего участия.

— Чего ты боишься, Гурам? — Нугзар решил ударить по самому больному. — Я ведь просто поговорить хочу…

— Э-э-э, ничего я не боюсь! — запальчиво бросил Гурам.

— Я не собираюсь тебя обманывать, — Нугзар усилил давление на собеседника. — Назначай встречу сам. Увидимся, где ты хочешь. И приехать можешь, с кем хочешь. Я буду один, да мне и бояться нечего.

В трубке снова повисло молчание. Гогричиани взвешивал слова звонившего.

— Мне тоже нечего, да? — сказал он наконец. — Если хочешь, приезжай ко мне домой. Сегодня. В любое время. Я буду на месте. Адрес знаешь?

— Знаю.

— Тогда жду.

Гогричиани первым повесил трубку. Нугзар остался доволен исходом переговоров. Однако это было только начало. Он положил мобильник во внутренний карман пиджака, пригладил рукой седые волосы и вышел из своего кабинета.

Откладывать дело в долгий ящик не имело смысла, а потому Нугзар решил отправиться к Гураму немедленно.

Для очистки совести он перед выходом из дома вновь вооружился мобильником и набрал номер Бит-Байро. Телефон ассирийца ответил ставшим в последнее время нормой молчанием.

Вначале в план Тиглата Бит-Байро не входило играть с Дауром в открытую.

Он серьезно подошел к знакомству с управляющим Гогричиани и к моменту личного знакомства знал о Дауре все, что только можно было о нем выведать, находясь в Москве. Он знал, сколько тот зарабатывает, где живет, какой у него график работы. Знал даже то, что Даур собирается жениться и с этой целью копит на иномарку и на свадьбу…

Бит-Байро развалился на заднем сиденье «шестерки», бросив рядом с собой шляпу.

Даур завел двигатель и стал поспешно выруливать со стоянки. Тем более что сзади его автомобиля уже пристроилась какая-то иномарка, и водитель требовал освободить ему место. Даур предпочел не связываться. Свободных мест на парковке перед супермаркетом было не много.

— Ресторан «Черноморская Ривьера» знаешь, где? Метро «Ленинский проспект», — уточнил Тиглат, бросив мимолетный взгляд на лицо Даура, отражавшееся в зеркале заднего вида.

— Сейчас доставим, — Даур выкатил автомобиль со стоянки.

Напряженное движение на развязке Третьего транспортного кольца заставило его сконцентрироваться на дороге. Попасть в аварию, когда его дела пошли в гору, было бы непростительной оплошностью. Через несколько минут «шестерка» уже катилась в общем кишащем потоке автомобилей в сторону Ваганьковского моста.

Работа управляющего в парке Гогричиани стала приносить ощутимый доход. Приобретение иномарки теперь не казалось чем-то из разряда фантастики. Все деньги, которые оставались после вынужденных расходов, Даур откладывал теперь на машину. Однако, даже по самым смелым его расчетам, купить иномарку получилось бы не раньше чем через полтора года. Дауру по-прежнему приходилось работать и день и ночь. Он использовал любую возможность заработать извозом.

На улице 1905 года его «шестерка» перестроилась в крайний левый ряд. Движение стало не таким напряженным.

— Согласись, здесь, в Москве, все мы, кавказцы, — братья, — снова заговорил Бит-Байро. — Я и в такси московское стараюсь не садиться. Если вижу земляка, лучше воспользуюсь его машиной. Ты сам-то откуда родом? Из Абхазии?

— Да, — кивнул Даур.

— А зовут как?

— Даур.

— Тиглат, — представился Бит-Байро. — А это Гиваргис. Что, нелегко приходится в Москве, да? Зарабатываешь, наверное, немного, — посочувствовал Тиглат. — Наверняка не больше тысячи.

— В общем, да, — согласился Даур.

Респектабельный вид его пассажира внушал доверие. Даур охотно включился в беседу.

— С такими заработками только на самое необходимое и хватит. И то, работаешь, работаешь… Недоедаешь. Спишь мало, и все равно даже на машину-то толковую не хватит… — Тиглат посмотрел на «бомбилу».

Тот кивнул.

— Это — гроши. Москва — город больших возможностей. Люди зарабатывают здесь гораздо больше. А чем мы-то хуже, да?

— Чтобы здесь много зарабатывать, нужно много людей обмануть, — парировал Даур.

— Зачем обмануть? — не согласился Бит-Байро. — Не надо никого обманывать. Главное — правильно организовать бизнес. Можно и на машину, и на дом заработать. У нас, кстати, есть одна прекрасная идея, — он слегка наклонился вперед. — Слушай, Гиваргис, я подумал, а почему бы нам не предложить брату-абхазу выгодное дело, а?

— Конечно, Тиглат, — подхватил Гиваргис. Если человеку деньги нужны, то от такого не отказываются.

Даур заинтересованно посмотрел на сидящего рядом пассажира.

— Нам как раз такие, как ты, нужны. Хочешь, расскажем. Вместе бизнес будем делать… — предложил Гиваргис.

— Но я уже имею работу. Больше ни на что времени не хватает, — поделился Даур.

— Так ведь никто и не просит бросать работу. Ты чем вообще занимаешься? — Тиглат приоткрыл окно «шестерки» и закурил.

Даур коротко поведал необычным клиентам, в чем заключается суть его работы.

— Нам повезло, Гиваргис, — Бит-Байро выдохнул в окошко табачный дым. — Наоборот, твоя работа может быть нам только полезна. У меня к тебе предложение, брат. Мы все равно уже стол заказали на троих в ресторане, а друг не пришел. Зачем тебе нас на улице ждать? Пошли с нами. Расскажем заодно, что к чему, да? Послушаешь, а не понравится — скажешь, нет, мол, не хочу. Мне и тысячи баксов в месяц за глаза.

Тиглат откинулся на спинку сиденья и вновь посмотрел на Даура. Тот заколебался.

— Мы угощаем… — радушно добавил Бит-Байро.

— Ну хорошо, — согласился Даур.

Внешний вид Тиглата внушал доверие. К тому же если у этих людей толковое предложение, то почему бы не воспользоваться им. Если ему удастся заработать на машину быстрее, чем он запланировал, от этого он только выиграет.

— Спасибо за приглашение. Только у меня есть деньги. Я сам за себя заплачу, — предупредил Даур.

— Это не в наших правилах, — Бит-Байро выбросил в окно недокуренную сигарету. За домами показалась светящаяся башня центрального офиса Сбербанка. До ресторана оставалось уже не более ста метров. — Если я человека приглашаю в ресторан, я плачу. Тебе не надо ни о чем беспокоиться, брат.

Даур подъехал к ресторану со стороны Ленинского проспекта. На площади Гагарина он свернул в сторону Профсоюзной. На перекрестке Даур неудачно перестроился в правый ряд, подрезав «девятку». Его маневр не остался незамеченным гаишником, который не к случаю оказался поблизости.

Даур отогнул солнцезащитный козырек над лобовым стеклом и достал из кармашка полис страховки. Вылез из машины. Вынимая документ, он не заметил, как к пластиковой поверхности водительских прав прилепилась фотография Джемала. Одна из тех, что он раздавал водителям. Снимок упал на коврик. Даур вышел из салона.

Гиваргис сначала бросил на фотографию мимолетный взгляд, затем уже более пристально всмотрелся в изображение. Его лицо, которое на протяжении всего разговора с «бомбилой» оставалось безучастно-скучающим, мгновенно оживилось.

— Смотри, Тиглат, — настороженно произнес он и поднял снимок. — Узнаешь?

Тиглат протянул руку. Гиваргис вложил в нее фотографию.

— Джемал?! — Бит-Байро оглянулся назад и посмотрел на Даура. Тот все еще разговаривал с гаишником и не видел происходящего в салоне. — Интересная встреча. Думаю, что этот парень может быть нам полезен во многих вопросах… Положи ее обратно, где взял, — Тиглат вернул фото Гиваргису. — Пока молчим. Мы ничего не видели.

— Нет, Тиглат!.. — хотел было возразить Гиваргис, но оскал, в который превратилась улыбка Бит-Байро, предостерег его от дальнейших споров.

— Сначала надо обсудить главное. Этот щенок меня интересует меньше всего, как ты понимаешь.

Тиглат отвернулся от напарника и стал смотреть в окно.

Гиваргис послушно положил снимок обратно на коврик. Весь его вид говорил о том, что он теперь сделает все, чтобы только Бит-Байро добился своего. Тогда можно будет перейти к решению вопроса с фотографией.

Даур вернулся в салон через две минуты. Заметив фотографию на полу, он наклонился, поднял ее и положил обратно в кармашек на козырьке. Сел за руль.

— Шакалы позорные! Никогда не упустят возможность штрафануть, да? Видел ведь, что меня справа «Тойота» поджимала. Все видел. Мог бы и простить. Нет же! Ни за что не простит, да?

Даур тронул автомобиль с места. Гиваргис время от времени бросал на козырек нетерпеливый взгляд. Однако присутствие Бит-Байро сдерживало его любопытство.

Вскоре все трое уже были в уютном холле «Ривьеры».

Даур никогда ранее не посещал подобные заведения. Несмотря на простоту, с которой были обставлены залы ресторана, во всем чувствовалась основательность. Одежда, в которую был облачен Даур, резко контрастировала с великолепной обстановкой ресторана.

В холле его новых знакомых уже ждал метрдотель. Он любезно раскланялся перед гостями и их спутником. Швейцар принял у них верхнюю одежду. Они вошли в центральный зал. Метрдотель подвел гостей к винтовой лестнице на второй этаж. Забронированный столик находился на балконе, откуда открывался вид на нижний зал. Столик был приставлен вплотную к перилам и накрыт на три персоны. Бит-Байро показал Дауру на один из них.

— Присаживайся, — предложил он.

Принесли меню. Тиглат показал официанту, чтобы тот передал меню Дауру.

— Не смотри на цены. Заказывай, что хочешь, да? Я плачу. Пока я больше твоего зарабатываю. Так что прошу, дорогой, не возражай мне.

Тиглат откинулся на спинку и стал наблюдать, как Даур с изумлением водит глазами по строчкам с перечнем предлагаемых рестораном блюд.

— Очень рекомендую хинкали, — Бит-Байро протянул к столу руки и стал поигрывать вилкой, крутя ее пальцами на манер кавказского ножа. — Их здесь готовят, как нигде в Москве. Ты в Абхазии такие хинкали не ел, поверь мне. Уж я-то знаю в них толк. Ты одну возьмешь в рот и не поймешь, как в ней столько мяса умещается… Закажи хинкали. И садж-кебаб обязательно!

— Сто шестьдесят рублей за порцию жареных хинкали! Кучмач — триста рублей! — Даур удивленно распахнул глаза, разглядывая меню. — Хачапури — двести шестьдесят рублей! Сколько же нужно работать?

Даур передал папку Бит-Байро.

— Ничего, через месяц и ты будешь зарабатывать на ресторан. Поверь мне!

Тиглат ловко перевернул вилку зубчиками от себя. Положил ее на скатерть.

— Ты не будешь против, если я сделаю заказ? — предложил он. — Я не раз здесь обедал. Ты не пожалеешь о моем выборе.

— Да, конечно, — согласился Даур.

Бит-Байро поднял вверх руку и осмотрелся по сторонам. Официант не заставил себя ждать.

— Принеси-ка нам каждому по сациви и лобио. Шашлык из свинины. Три порции. Купаты на троих одну порцию. Хачапури. Какой ты любишь, Даур? Есть хачапури по-мегрельски. Есть слоеный.

— Я?.. Любой, какой есть, — растерянно произнес Даур.

— Хачапури по-мегрельски, две штуки и один слоеный, — продолжил заказывать Бит-Байро. — Так, и на закуску аджапсандал. Гиваргису и гостю. А мне — пхали. И три мчади заверните. Возьмем с собой.

Официант удалился. В разговоре возникла напряженная пауза. Молчание прервал сам Даур.

— А что у вас за предложение? — поинтересовался он.

— Не спеши. Сейчас принесут закуску. А пока посоветуй, какое вино лучше взять. Здесь настоящие абхазские вина! — Бит-Байро передал меню Дауру.

Тот быстро пробежал глазами по карте.

— Вообще мы пьем «Псоу» или «Лыхны»…

— Я пробовал «Псоу», — оборвал его Тиглат. — Отличное вино. Его и закажем…

— Но мне нельзя, да? Я за рулем, — Даур захлопнул папку.

— Тогда мы с Гиваргисом выпьем. Правда, Гиваргис? Нам за руль не садиться, — Бит-Байро посмотрел на Гиваргиса.

Тот сдержанно кивнул. Бит-Байро понимал, что Гиваргис сейчас сделает все, о чем бы он его ни попросил, лишь бы быстрее перейти к разговору о Джемале. Но спешка была не в его стиле. Бит-Байро снова подозвал официанта и сделал заказ на напитки.

— Расскажи пока о себе. О работе своей.

Тиглат провел пальцами по гладко выбритому подбородку. Затем положил локти на стол, показывая всем своим видом, что готов слушать Даура.

— Я работаю в таксопарке. Кем-то вроде управляющего…

— У тебя свой таксопарк? — вклинился с вопросом Гиваргис.

Бит-Байро одобрительно качнул головой. Ему, наконец, удалось добиться участия напарника.

— Нет. Надо мной есть еще хозяин. А я таксистами руковожу. Ну вроде выручку собираю, да? Бухгалтерию там веду, — пояснил Даур.

— Это хорошо. Деньги считать умеешь. Значит, пойдет у тебя дело, — отметил Бит-Байро. — А хозяин у тебя кто?

— Гурам Гогричиани. Мы земляки с ним. Он из Абхазии, я из Абхазии. В одной деревне когда-то жили, да?..

— Гогричиани? — вскинулся Бит-Байро. — Так я его знаю. Приходилось пересекаться по делам. Было такое. Он хороший предприниматель. Но, к сожалению, не дает людям развиваться. Особенно талантливым. Прижимистый он. Не его вина, конечно, жизнь заставляет. Понимаю, — Тиглат посчитал, что немного нелестный отзыв о хозяине таксопарка пойдет на пользу дела. — Но от этого, сам понимаешь, не легче. Знал я двоих таких абхазов. К нему приехали деньги большие заработать. А получилось, что за баранкой больше года просидели. Так ничего и не заработали толком… Но потом вроде нашли чего-то. Стали приличные деньги получать. Если голова есть, почему не заработать! Правда?

— Да. Конечно, хотелось бы, — подтвердил Даур.

Он перевел взгляд на официанта, который как раз принес холодные закуски, вино и выпечку.

— Ешь-ешь!

Бит-Байро показал Дауру на тарелку. Затем взял свою вилку и принялся за пхали. Несколько минут все трое ели молча.

— Прекрасный аджапсандал, да? Я в Абхазии такой же ел, — произнес Даур, когда Бит-Байро оторвал взгляд от тарелки.

— Хачапури попробуй, — Тиглат показал пальцем на тарелку с выпечкой.

— А в чем предложение?

Даур взял хачапури и откусил от него солидный кусок.

Тиглат проглотил пхали. Потянулся за салфеткой. Затем взял в руку бокал. Пригубил вина.

— Поешь как следует, потом и поговорим. Мы со вчерашнего дня голодные ходим. Некогда было покушать толком, — Тиглат отодвинулся от стола.

Даур с удовольствием поедал аджапсандал. Официант принес хинкали.

— Пробуй, скажи, не правда ли, вкусные? — Тиглат придвинул к себе свою тарелку.

Даур с удовольствием принялся поедать лакомое блюдо.

— Очень вкусные, да? Как только они в одну хинкали столько бульона умещают!

Даур довольно похлопал себя по животу. Такого изобильного стола у него не было после посещения шашлычной на Дмитровском. Даур с грустью вспомнил о том вечере, однако тут же заставил себя не думать об этом. Воспоминание о погибшем друге с болью отзывалось в его сердце.

— Я же говорил, что останешься доволен, — Тиглат достал из кармана пиджака пачку сигарет. Закурил. — А ты, небось, все по супермаркетам ходишь? Кефиром питаешься? Здесь, в Москве, можно прекрасно жить. А предложение у меня такое. У тебя — бомбилы, да? Целый штат. Мне как раз нужен был такой человек. Если согласишься ты — хорошо. Ты мне нравишься. И Гогричиани я доверяю. Он плохого человека не возьмет на службу. Короче. Таксисты — это раз, — Тиглат один раз ударил пальцем по столу. — Есть люди, у которых бизнес на проститутках. Это — два, — он снова ударил по столу, но уже два раза.

— На проститутках? — переспросил Даур и покраснел.

Он до сих пор не мог привыкнуть к московским нравам. В Лдзаа проституция считалась одной из страшнейших зол. Поэтому Даур в иной ситуации даже постеснялся бы говорить об этом.

— Да-да, проститутки. Ночные бабочки. Как угодно. Тебе этих людей знать не нужно. Всем руковожу я, — продолжил Тиглат. — Девчонкам, во-первых, холодно стоять на улице, и лучше, если они будут сидеть в машинах. На тех же точках, где раньше стояли. Клиенты эти точки знают. Потом и к машинам привыкнут. Второе — твои машины могут доставлять девочек по адресам. И третье — услуги можно оказывать прямо в машинах. Это будет оплачиваться дополнительно.

— Нет, но это же нехорошо, да? — возразил Даур, когда Бит-Байро закончил.

— Что нехорошо? — спросил Тиглат.

— Ну вообще, девушки, проституция, понимаешь? — неуверенно произнес Даур.

Вновь появился официант. Поставил на стол горячие блюда.

— А ты здесь при чем? Тебе какая разница, кого твои водилы катать будут? — Бит-Байро принялся за шашлык. — Ты ешь, Даур, ешь! И им хорошо, и тебе. Ты только подумай! Двадцать пять баксов за час ожидания с девушкой в машине. Халява! Не надо ездить по городу и искать клиентов. Везти ее по конкретному адресу — бензин оплачивается, — продолжал расписывать преимущества бизнеса ассириец. — Услуги в салоне машины тоже оплачиваются отдельно. Восемь тысяч твоему бомбиле в день обеспечено. За непыльную работу. Понимаешь?

Даур недоверчиво посмотрел на Бит-Байро, но ничего не сказал. Он снял с шампура очередной кусок свинины и отправил его в рот.

— А что, хорошо катать клиентов в твоей разбитой колымаге, которая в любой момент может посыпаться? Это — хорошо? Хорошо, когда твои люди ишачат с утра до ночи и копейки не имеют?! А так у тебя и люди сыты будут, и сам не в обиде. Да ты себе через три месяца на тачку приличную заработаешь. А это корыто свое выкинешь. И земляки твои не в обиде будут! — заключил Тиглат.

— А что я Гогричиани скажу? Ему это вряд ли понравится…

— Нет, вы только посмотрите на него, да? — взорвался Тиглат.

— Шени дэда мовтхэн! Вот что ты ему скажешь, — смачно выругался Гиваргис.

— Правильно, — поддержал его Тиглат. — Он свой куш имеет? Имеет. Ты свое дело делаешь? Делаешь. А как — это уже не его дело. Короче, я тебе сказал. Тебе решать. Тут по Москве таких, как ты, тысячи ездят. Не уговаривать же тебя? Да такой шанс раз в жизни выпадает! Ты же за тем и приехал в Москву, чтобы заработать! Так чего же ты думаешь? У тебя бабки под носом валяются. Иномарка через три месяца. Через год — дом, где захочешь! Все, что нужно. Любая женщина твоя будет! Ну так что, согласен?

Даур неуверенно пожал плечами.

— Чего думать-то, соглашайся, — Бит-Байро отодвинул от себя тарелку с остатками шашлыка и подозвал официанта. — Счет, пожалуйста. То, что не съели, заверните для нашего друга.

— Ну хорошо, я согласен, — тихо произнес Даур.

Он сосредоточенно принялся разглядывать на скатерти пятна жира, оставшиеся после шашлыка.

— Вот и отлично. Завтра подкатывай со своими на «Юго-Западную» к метро. Человек десять бери. Больше пока не надо. А там сориентируемся. Молодец, Даур! — Бит-Байро в избытке чувств хлопнул Даура по плечу. — Да, тут еще у друга моего был к тебе вопрос. Гиваргис, что ты там хотел? Спрашивай.

Гиваргис наклонился над столом.

— Что за фотография выпала у тебя там, в машине? А?

Даур вскинул взгляд на ассирийца.

— Да так, шакал один. Ищу его. Счеты у меня с ним. Кровные.

— А ты его хорошо знаешь? — Гиваргис буравил Даура взглядом.

— Хорошо, но с нехорошей стороны, — абхаз сжал кулаки.

— Если найдешь его, нам сообщи, — прошипел Гиваргис.

— А что вы с ним сделаете?

— Да так, в бетон закатаем, — по тому, как заходили желваки на лице ассирийца, Даур понял, что Гиваргис пылает к Джемалу не меньшей ненавистью, чем он сам.

— Поможешь нам его найти — денег дадим. Много-много, — Гиваргис широко улыбнулся.

«Уазик» коммунальной службы, закрепленный за сельсоветом деревушки Серебряные Пруды, нанятый Джемалом в качестве транспорта, остановился неподалеку от рынка. Рядом с широким, в полквартала, строением располагалось еще одно здание — более приземистое и незаметное. Но именно оно и было нужно Джемалу. Скромная вывеска на маленьком строении гласила: «Печати и штампы за один час».

— Ждите меня здесь, — попросил Джемал, обращаясь к сидящему за рулем рыжему детине лет сорока в нахлобученной на глаза кепке-восьмиклинке. — Вернусь — и поедем обратно.

— Вы долго? — рыжий положил руки на руль.

— Нет. Минут пятнадцать-двадцать, — заверил его Джемал. — Если получится, постараюсь быстрее.

— Хорошо.

Джемал выбрался из машины и огляделся. За то время, что он провел с Дианой в тихой малоприметной деревушке, молодой человек успел отвыкнуть от столичной суеты. Джемал никогда прежде не покидал Москву даже на более короткие сроки, и вот теперь ему казалось, что город выглядит совсем иначе. Каким-то слишком встревоженным и… чужим.

Джемал и сам себе редко признавался в том, что он не любил Москву, но тем не менее это было так. Ему с детства нравились более тихие и спокойные места, которые Джемал, правда, видел только по телевизору. Сказывались отцовские гены. Джемал знал, что его родитель долгое время провел вне Москвы, но в каких именно краях, Нугзар не распространялся. Джемал его не спрашивал.

Докурив сигарету и бросив окурок в стоящую рядом с входом в контору урну, Джемал зашел внутрь. У двух полукруглых окошечек было по три посетителя. Однако Джемал не стал ждать, когда все разойдутся. Тем более что за это время в конторе мог появиться кто-то еще.

В правой стене была малоприметная металлическая дверь, и именно через нее Джемал прошел в служебные помещения. Завернув за угол, он оказался по другую сторону полукруглых окошечек.

— Привет, Таля, — обратился молодой человек к сидящей за столом пухленькой круглолицей абхазке с выразительно накрашенными глазами и уложенными в высокую прическу черными как смоль волосами. — Я приехал. Сам, как и обещал. У тебя есть что-нибудь для меня?

Девушка обернулась на его голос, и Джемал с неудовольствием отметил то, как сухо она на него взглянула. Когда-то, когда в его жизни еще не было Дианы Гогричиани, отношения с Талей выглядели совсем иначе. Девушка радовалась каждой встрече с Джемалом и даже не пыталась этого скрыть. А теперь… И надо же было так случиться, что в нынешней ситуации Джемалу понадобилась именно ее помощь. Ее и Эмзара.

Джемал огляделся в поисках старого школьного приятеля, но не обнаружил его. А значит, придется иметь дело исключительно с Талей. Джемал улыбнулся, но девушка не ответила ему тем же.

— Подожди минуту, Джемал, — сказала она и снова уткнулась взглядом в лежащие на столе бумаги. — Я сейчас освобожусь.

Джемал не стал спорить. Коротко бросив взгляд на наручные часы, он по-хозяйски придвинул к себе стул и опустился на него. Ожидание продлилось недолго.

Закончив работать с посетителем, Таля коротко сообщила стоящему в очереди молодому парнишке:

— Технический перерыв. Обратитесь в соседнее окно.

Парень хотел было возмутиться, но Таля не дала ему такой возможности. Со стуком закрыв металлическую створку на окошке, она поднялась из-за стола и приблизилась к Джемалу.

— Пойдем.

Девушка направилась к двери. Джемал встал и пошел за ней.

— Я вижу, ты совсем не рада меня видеть, — укоризненно произнес он.

— А с какой стати я должна радоваться? — парировала Таля, не оборачиваясь. — Разве не у тебя свадьба на носу с какой-то девицей из жутко богатой семейки, а?

Джемал опешил.

— С чего ты взяла?

— Эмзар сказал.

Джемал прикусил язык. Его приятель всегда был несдержан на язык. И главное, скор на выводы.

— А где он сам?

Они миновали узкий коридор и зашли в небольшую полутемную комнатку с расположенным по правую сторону громоздким, под самый потолок, стеллажом. Таля включила свет.

— Он уехал. Час назад. По каким-то семейным обстоятельствам. Я не спрашивала, по каким. Если интересно, позвони ему сам. Но он все рассказал мне про тебя. Я отдам тебе то, что ты так долго ждал, и ты уедешь, Джемал. Надеюсь, я никогда тебя больше не увижу.

— Ну зачем же так сурово, Талечка? Я же не сделал тебе ничего плохого.

Джемал остался стоять в дверях, и со стороны наблюдал за тем, как девушка придвинула к стеллажу стул, влезла на него и потянулась к самой верхней полке. Достала запечатанный конверт и проворно спрыгнула со стула.

— Но и хорошего тоже не сделал, Джемал. Держи, — она подчеркнуто небрежно протянула конверт молодому человеку. — Это тебе. И желаю счастья в личной жизни.

— Таля…

— Оставь! — резко осадила его девушка. — Обойдемся без ненужных оправданий. Я все понимаю. Это жизнь. У меня только один вопрос, Джемал, — в голосе Тали появилась неприкрытая тревога. — Здесь поддельные документы? Да?

— Да, — не стал скрывать Джемал.

Таля нервно сглотнула.

— У тебя проблемы с властями? Да, Джемал? Ты в розыске?

— Не совсем, — ответил молодой человек после небольшой паузы. Он не собирался посвящать Талю в подробности происшедших с ним событий, но и пугать ее особо тоже не стоило. — У меня проблемы с отцом. Он разыскивает меня, а я, соответственно, скрываюсь. Разборки внутри семьи…

— Как у дона Карлеоне?

— Можно и так сказать.

Джемал взял конверт и спрятал под куртку. Вскрывать его прямо здесь не имело смысла. Да Джемал и не сомневался, что с документами все в полном порядке. И на его имя, и на имя Дианы. Эмзар не стал бы его подводить. Тянуть резину он мастер, но подставы… Это не в его духе. Джемал полностью доверял школьному приятелю.

— Прости за все, Таля, — с улыбкой выдавил он.

Девушка отвернулась, скрывая выступившие на глазах слезы. Джемал протянул руку, собираясь потрепать ее по плечу, но затем передумал. Постояв за спиной Тали несколько секунд, он резко развернулся и пошел прочь.

Выйдя на улицу, Джемал тут же закурил. «Уазик» с рыжеволосым детиной за рулем стоял на месте.

— Все? — поинтересовался рыжий, когда Джемал забрался в салон.

— Да, поехали. Сейчас только в авиакассы заскочим и можно будет обратно. В Серебряные Пруды. Хорошо?

Рыжий молча кивнул. «Уазик» затарахтел, а затем тронулся с места…

В здании авиакасс Джемал пробыл совсем недолго — очередей не было. Вернувшись в машину, он с довольным выражением лица развалился на сиденье. Все получилось гладко, как он и рассчитывал. Билеты и новые документы на руках, а следовательно…

Когда они выехали с площади и по улице Академика Миллионщикова устремились к Каширскому шоссе, Джемал снял с пояса мобильный телефон и набрал номер Дианы. Он знал, что девушка там, в Серебряных Прудах, места себе не находит от беспокойства. Он счел своим долгом поставить ее в известность о том, что его встреча завершилась с положительным для них результатом.

Диана ответила после первого же гудка.

— Привет, это я, — радостно возвестил Джемал, но его возлюбленная встретила звонок довольно холодно.

— Что у тебя?

Джемал покосился на рыжеволосого. Тот с отсутствующим выражением лица крутил баранку и был сосредоточен только на дороге.

— Я все забрал, — лаконично ответил в трубку Джемал. — Сейчас возвращаюсь обратно. Позвонил просто, чтобы ты не беспокоилась, милая…

— Очень любезно с твоей стороны.

— Скоро буду, — заверил свою возлюбленную молодой человек. — И тогда мы сможем уехать…

— Ты проверял их?

— Нет.

— Почему?

— У меня нет оснований не доверять старому другу…

— Господи, Джемал! — зло остановила его Диана. — Когда же ты начнешь разбираться в людях? Нельзя никому доверять безоговорочно. Порой даже самому себе. История с твоим отцом тебя ничему не научила?

— У меня нет причин не доверять собственному отцу, — сдержанно произнес Джемал. — Скорее наоборот.

— Не имеет значения. Проверь документы, пока не поздно. И если что-то не так, вернись.

— Хорошо.

Он, не прощаясь, отключил связь. Радостное ощущение от того, что все наконец-то получилось, испарилось без следа. Джемал пожалел о том, что вообще позвонил Диане. Он о многом жалел в последнее время. Но менять что-либо было уже поздно…

— Неприятный разговор? — рыжий водитель покосился на помрачневшее лицо пассажира.

Джемал только кивнул. Транспортный поток на Каширском шоссе двигался неимоверно медленно. Повсюду разносились требовательные гудки. «Уазик» пристроился в хвост «БМВ» и потянулся следом за ним.

— Вы извините, что я вмешиваюсь, — рыжий подобрал с панели пачку сигарет. — Но эта девушка, с которой вы приехали к нам в Серебряные Пруды… Она, конечно, очень красивая, но… холодная какая-то. Я бы с такой, наверное, не смог жить…

— Вы совсем не знаете ее, — машинально заступился он за Диану, хотя в глубине души понимал, что водитель прав. И это его разозлило.

Он уже хотел было вспылить, но не успел. «БМВ» в очередной раз тронулась с места, но, прежде чем «уазик» последовал за ней, из соседнего ряда в их сторону неожиданно стала перестраиваться синяя разбитая «шестерка».

— Да куда ж ты?.. — разозлился рыжий, но вовремя среагировать на маневр «шестерки» не успел.

Взвизгнули тормоза, а следом за этим звуком раздался негромкий скрежет металла. «Шестерка» остановилась.

— Во козел! И кто только таким ублюдкам права выдает. Урод, а!

Мгновенно позабыв и о Джемале, и о теме недавнего разговора, рыжий выпрыгнул из «уазика» и направился к подрезавшей его машине. Из «шестерки» тоже выбрался приземистый мужчина восточной наружности с большими висячими усами и зачесанными на косой пробор, уже подернутыми на висках сединой волосами. Ему было не меньше пятидесяти лет. Под старенькой потертой курткой просматривалась черная водолазка.

Обойдя «шестерку» по периметру, кавказец остановился у заднего бампера и с неудовольствием прищелкнул языком, заметив характерную, но неглубокую вмятину на крыле. Досадливо покачал головой.

— Че ты тыквой мотаешь? — накинулся на него возникший рядом рыжеволосый водитель «уазика». — У тебя глаза где были? Куда ты лез-то?

Кавказец обернулся.

— Э-э-э, не кричи, да? — огрызнулся он, видимо, не воспринимая рыжего всерьез. — Сам смотри, куда едешь! Ты меня сзади ударил, да? Значит, кто виноват? Я, что ли?

Рыжий опешил от такой наглости. Остановившиеся позади его «уазика» автомобили призывно сигналили, требуя освободить проезжую часть, но рыжий не обращал на это никакого внимания. Впереди трасса освободилась, и более ловкие и уверенные в себе автомобилисты объезжали место аварии слева.

— Ты че несешь, чурка? Ты подрезал меня самым наглым образом!

— Никого я не подрезал, да? Я спокойно ехал. Потом перестроился, и тут ты меня в задницу стукнул. Смотри, что с крылом сделал?

— Да ты мне весь бампер разворотил, мудила! — рыжий присел на корточки, более пристально изучая место повреждения. — Это, между прочим, государственная тачка. С меня за нее три шкуры снимут…

— Зачем ругаешься, дорогой? — кавказец нахмурился. — Какой я тебе мудила, да? Сам ты мудила! Видел значок такой красивый? «Держи дистанцию» — называется.

— Я тебе сейчас такую дистанцию покажу!

Нервы рыжеволосого сдали. Он поднялся во весь рост и тут же резко толкнул водителя «шестерки» в грудь. Тот покачнулся, но сумел удержать равновесие. Рыжий схватил его за плечо. Кавказец попытался вырваться, но не смог.

— Пусти, да?

Он взмахнул рукой, видимо, целясь рыжему кулаком в лицо, однако тот увернулся от удара с такой легкостью, словно большую часть своей жизни провел не за рулем прикрепленного к сельсовету «уазика», а на профессиональном ринге.

— Я тебе башку оторву, чурка! — рыжий брызгал слюной. — Ты на кого бочку катишь? Совсем разучились с людьми нормально разговаривать, уроды?

Мощный пудовый кулак врезался кавказцу в ухо. Он хрюкнул и замотал головой.

Джемал понял, что пришло время вмешаться. Насколько он уже слышал из обрывков разговора спорщиков, авария не была серьезной. Проблема заключалась исключительно в том, что ни один из них не собирался уступать и брать на себя вину за случившееся. А это могло продолжаться бесконечно. И ладно бы еще все дело закончилось мордобоем, но, разгорячившись, автомобилисты могли и вызвать гаишников. А это совсем не входило в планы Джемала.

— Э, мужики! — обратился он сразу к обоим водителям. — В чем там дело?

Рыжий первым обернулся в сторону своего пассажира.

— Этот урод мне весь бампер смял, — ответил он. — А теперь еще и говорит, что я сам во всем виноват.

Кавказец тоже повернул голову, и его глаза встретились с глазами Джемала. Пару секунд владелец «шестерки» сосредоточенно изучал лицо молодого человека, а затем его брови удивленно поднялись вверх.

— Ладно-ладно, брат, — он потер ушибленное ухо и отступил от рыжего на шаг назад. Но тот продолжал держать кавказца за плечо. — Зачем будем драться, да? Зачем врагами расставаться будем? Может, я в чем и погорячился… Давай разойдемся по-мирному, да?

— По-мирному — это как? — пальцы рыжеволосого еще сильнее сдавили плечо кавказца.

— Пятьсот рублей за помятый бампер дам, да? И поеду.

— Пятьсот? — гаркнул рыжий. — Ты не слышал, что я тебе сказал? Машина — государственная!

— Вай, а мне тоже перед хозяином отчитываться!

Джемал шагнул вперед.

— Пусть будет пятьсот, — сказал он, похлопывая рыжего по спине. — Бери и поехали. У меня времени в обрез.

— Хорошо.

Рыжий всем своим видом продемонстрировал, что, если бы не присутствие пассажира, он просто так с кавказца бы не слез. «Бомбила», не спуская глаз с Джемала, быстро снял с пояса холщовую сумку, расстегнул молнию и достал пять купюр по сто рублей. Передал их рыжему. Тот, хмуря брови, сунул деньги в карман.

— Мы можем ехать? — спросил Джемал.

— Да, поехали.

Они вместе вернулись к «уазику», и, уже забираясь в салон, Джемал оглянулся через плечо. Кавказец, усевшись за руль «шестерки», тронулся с места. «Уазик» коммунальной службы последовал за ним.

— Может, он меня еще раз подрежет? — со смехом произнес рыжий. — Штука будет.

Джемал никак не отреагировал на такой юмор.

Разговор с Тиглатом Бит-Байро не шел у Даура из головы.

Подбросив двух ассирийцев до Нахимовского проспекта, он неспешно покатил в сторону Южного Бутова.

Даур раз за разом прокручивал в голове предложение Бит-Байро. Разумеется, в одном ассирийцы были правы. Работы у «бомбил» будет меньше, а денег больше. Разве не к этому стремился сам Даур в заботе о братьях своих, апсуа?

А что касается Гогричиани, то и тут Тиглат своим советом сам подсказал управляющему оптимальное решение. Гурама можно было и не ставить в известность относительно нового бизнеса. Ведь не вдавался же он в организационные вопросы, когда Даур придумал эту хитрую схему с эвакуатором? И не узнал бы о ней никогда Гурам, если бы Даур сам не рассказал. И зачем он только это сделал? Хотел упрочить свой авторитет в глазах хозяина? Тщеславие свое тешил?..

Но теперь Даур не собирался повторять прежних ошибок. Как верно заметил Тиглат, Гогричиани было необходимо лишь то, чтобы его бизнес не распался. Чтобы ему в карман шли прежние отчисления… А так все и будет. Для него ничего не изменится. А ребята смогут зарабатывать больше. И ему, Дауру, приличная копейка пойдет в карман.

Ассирийцы задели абхаза за живое. Ему совсем не улыбалось копить деньги на свадьбу и на хорошую машину десятилетиями. Теперь же судьба предоставляла реальный шанс.

Мысль о Нино и о возможной скорой встрече с ней заставила Даура улыбнуться. Свернув на Мосфильмовскую улицу, где движение в этот час было не таким интенсивным, он заметно увеличил скорость. Взглянул на часы. До того момента, как к «офису» начнут стекаться «бомбилы» с выручкой, оставалось всего ничего. Дауру не хотелось задерживать их понапрасну. Он по собственному опыту знал, как в этом вопросе дорога каждая минута. Особенно для тех, кто собирался выходить еще и в ночную смену.

Крупногабаритный мусоровоз преградил дорогу «шестерке» Даура, и молодой человек громко посигналил. Звук собственного клаксона не позволил Дауру сразу услышать зазвонивший мобильник. Только сняв руку с кнопки и убедившись в том, что мусоровоз стал отъезжать в сторону, он взял аппарат с пустующего пассажирского сиденья. Нажал кнопку связи.

— Слушаю, да? Кто это?

— Даур, ты? — послышалось в трубке родное абхазское наречие.

— Да, я. А с кем говорю?

— Это Элгуджа.

— Да, здравствуй, дорогой, — Даур пустил «шестерку» в обгон мусоровоза. — Я уже в пути. Скоро буду на месте. Скажи остальным, что…

— Я не в «офисе», Даур, — прервал его Элгуджа. — Застрял тут немного на Каширском шоссе, да? Но дело не в этом. Я звоню совсем по другому вопросу, брат. Тут такое…

— Что случилось? — насторожился Даур.

— Я нашел его, — речь Элгуджи была сбивчивой, и собеседник сразу отметил непривычную ему нервозность. — Нашел этого шакала поганого, да?

— Какого шакала?

— Чью фотографию ты мне дал. С ухмылкой…

Лежащие на рулевом колесе ладони Даура вспотели от напряжения. Сердце учащенно забилось. Речь шла не о ком-нибудь, а об убийце Амирана. О том самом, о котором всего полчаса назад спрашивали его и ассирийцы. Эти и вовсе по каким-то неведомым Дауру причинам собирались закатать грабителя в бетон. Бывший «бомбила» посчитал невежливым интересоваться этими самыми причинами.

— Где? — на одном дыхании выпалил он. — Где ты его видел?

— Э-э-э, да вот он, здесь, — откликнулся Элгуджа. — Едет прямо за мной на какой-то буханке, да? По Каширскому шоссе и едет.

— За рулем?

— Нет, рядом.

— Ты уверен, Элгуджа? — Даур и сам разволновался не на шутку. — Ты не мог ошибиться? Это точно он?

— Да он это, он, Даур. Женой своей красавицей клянусь!

Даур сбросил скорость, а затем стал разворачиваться. Мысленно он уже прикидывал, как быстро сможет добраться до Каширского шоссе и какими дорогами ему лучше всего для этого ехать. Карта Москвы до сих пор находилась в бардачке машины, но сейчас, разговаривая с Элгуджей по телефону, Даур не мог с ней свериться.

— Слушай, брат, — приступил управляющий к инструктажу, принимая единственно правильное решение в данной ситуации. — Пусть он и дальше едет за тобой. Если обгонит, пропусти, но продолжай держаться за ним, да? Только не светись, дорогой. И периодически звони мне. А я выезжаю к тебе. Постараюсь быстро, да?

Говоря это, Даур уже свернул на Минскую. Интуитивно он чувствовал, что направление выбрано верно.

— Не торопись, Даур, — успокоил его Элгуджа. — Тут пробка большая, да? Я думаю, с полчаса проторчим. И он, и я.

— Все равно не упусти его. Такой шанс, да? Смотри у меня…

— А деньги, Даур? — Элгуджа словно боялся, что управляющий сейчас положит трубку. — Ты деньги заплатишь мне, да? Премиальные, да? Я ведь на плане теряю, и потом… Еще пятьсот рублей потерял.

— Заплачу, заплачу, — заверил Даур. — Зачем спрашиваешь? Мы же земляки, да? Неужели обманывать друг друга будем?

— Нет, тебе я верю, Даур.

— Только не забывай звонить.

Даур сбросил наконец вызов и тут же потянулся в бардачок за картой. Приступил к ее изучению, не сбавляя скорости. Если удастся успешно миновать пересечение с Профсоюзной и выйти на Каховку, то он успеет добраться до нужного места достаточно быстро. Даур, правда, не знал, в какой именно части Каширского шоссе находится Элгуджа и следующий за ним в пробке Джемал, но верил в то, что сумеет сориентироваться по ходу.

Вернув карту на прежнее место, Даур снова потянулся к телефонному аппарату, запоздало вспомнив о своей обязанности быть в «офисе» к моменту приема выручки.

Номер Гогричиани управляющий знал на память, а потому набрал его быстро.

Гурам видел в окно, как к его дому плавно подрулил «Хундай» Нугзара и остановился напротив подъезда. Некоторое время никто не выходил из салона, и это вызвало у Гурама чувство легкой тревоги. Но буквально через пару секунд водительская дверца все-таки отворилась, и абхаз ступил на мокрый от прошедшего накануне легкого дождика асфальт. Ветер разметал полы плаща Нугзара, и он поспешно запахнул его, сунув руки в карманы. Поднял вверх голову, и Гурам едва успел укрыться за темно-синей занавеской.

Нугзар, как и обещал, был один. Это заметно успокоило Гогричиани. Он отошел от окна и сел за накрытый по случаю приема гостя стол. Такого изобилия яств, как во время ужина с Дауром более чем полугодичной давности, на столе не наблюдалось, но Гурам оправдывал это тем, что в прошлый раз этим вопросом заведовала Диана, а теперь ему пришлось справляться с ним самостоятельно…

Чуть дрожащей рукой Гогричиани пристроил во рту сигару и, щелкнув зажигалкой, раскурил ее в надежде совладать с охватившей его нервозностью. Нугзар пожаловал в его дом с визитом впервые.

Звонок в дверь заставил Гурама положить сигарету на краешек пепельницы, подняться и проследовать в прихожую. Не глядя в глазок, он щелкнул замком, широко распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская гостя в квартиру.

— Здравствуй, Гурам, — Нугзар переступил порог и тут же радушно протянул хозяину руку для приветствия. — Здравствуй, дорогой. Очень рад снова видеть тебя. Можешь не верить мне, но я действительно рад.

Гогричиани натянуто улыбнулся.

— Проходи, Нугзар, хлеб-соль кушать будем.

— Кушать можно, — согласился тот. — Но меня больше дело интересует, Гурам. Или, как я тебе по телефону сказал, проблема наша с тобой общая.

— Да, проблема есть, — со вздохом произнес Гурам. — Моя дочь, твой сын… И деньги они у меня забрали, Нугзар.

— Я знаю. Мне говорили.

Нугзар снял плащ, пристроил его на вешалке, и мужчины прошли в гостиную. Гогричиани гостеприимно указал на стол. Они сели. Гурам вновь взял в руки сигару.

— Сначала покушаем, да? Или сначала поговорим? — спросил он.

— Поговорим, — Нугзар переплел пальцы и тяжело опустил их на белоснежную скатерть. — Ты прости меня, дорогой, за то, что я так напирал на тебя, да? Очень хотелось выгодное дело сделать. Я все равно считаю, что мы упустили хороший шанс…

— Перестань, — Гурам махнул рукой. — Я так и не могу до сих пор понять, зачем тебе нужны были эти шлюхи. Какой в них толк, дорогой? Ну отхватил бы ты лишний кусок, хотя я не думаю, что он был бы такой уж большой…

Нугзар согласно качнул головой.

— Боюсь, ты прав, Гурам. После того как я потерял Джемала, я много об этом думал. И знаешь, нелегальный бизнес не приносит счастья. К такому выводу я пришел. Сейчас нам, я думаю, куда важнее детей найти. Чтобы с ними, не дай бог, ничего не случилось. Согласен?

— Их ищут, но…

— Кто ищет? — невесело усмехнулся Нугзар. — Никто их не ищет. Ты обратился к людям, я обратился к людям… А где итог, Гурам? Нет никакого итога. А смотри, сколько времени уже прошло?

— И что ты предлагаешь?

— Я предлагаю объединить усилия. Тебе и мне. Лично. И кроме того… Когда мы найдем их, надо дать понять детям, что мы на их стороне…

Гогричиани закашлялся. Сигара задрожала у него между пальцев, и Гурам поспешил загасить ее в пепельнице. Удивленно поднял взгляд на собеседника. Нугзар остался невозмутим.

— Вай, что ты говоришь такое? Что значит «на их стороне»? Как это?

— А так, — Нугзар потянулся к стоящей рядом с ним пустой тарелке и стал машинально крутить ее на манер рулевого колеса. — Что ты хочешь, Гурам? Дети нашли свое счастье. Они любят друг друга, да? Мы за них только порадоваться должны. И поддержать, конечно…

— Они у меня деньги украли, — напомнил Гогричиани.

— Э-э-э, что такое деньги? Семечки. Сегодня есть, завтра нет. Разве в них счастье, Гурам?

— Слушай, тебе легко говорить, да? — возразил хозяин. — Они не твои деньги украли, а мои.

Нугзар улыбнулся.

Если мы одной семьей станем, Гурам, мои деньги — это твои деньги. Разве я оставлю родственника, да? Будем вместе дела делать.

Какие дела? — нахмурился Гогричиани. — Ты опять за старое?

— Зачем за старое? — не согласился Нугзар. — У меня новая идея есть, дорогой. Не хочу больше ничего нелегального. Хочу нормальные деньги зарабатывать. Но не тут, не в Москве. У себя в Абхазии надо людей поднимать. Там строить нужно, Гурам. Хочу транспортную линию до Сочи открыть. Мне кажется, пойдет дело. Нужное дело, да? И от сезона не зависит. Всегда будем кусок хлеба иметь. Как думаешь, а?

— А я при чем?

Гогричиани все еще не улавливал, куда клонит собеседник, и это несколько настораживало его. Невзирая на доброжелательный тон Нугзара, Гурам по-прежнему относил его к людям, которым никогда нельзя верить на сто процентов. Особенно учитывая сомнительные столичные связи Нугзара.

— Как при чем? — удивился гость. — А транспорт чей? Я буду деньги в развитие вкладывать, а ты — в машины и людей. Только для этого надо будет домой вернуться, да? Я к этому готов. Не могу больше в этом городе жить. Устал… Подумай, Гурам. Я тебя с ответом не тороплю. Время есть. Сначала детей найти надо. Это для меня — самое главное. Я уже потерял одну семью… Не хочу еще потерять и Джемала. Он — моя семья.

Нугзар замолчал, и некоторое время над столом висела напряженная тишина. Гогричиани, хоть и был в некотором смысле хозяином положения, никак не мог заставить себя нарушить ее. Не находил слов. Сколько лет он был знаком с Нугзаром, а никогда еще прежде не видел его таким. И, как выяснилось, ничего толком и не знал про этого человека.

Гурам подался вперед, навалившись грудью на стол, и внимательно всмотрелся в лицо сидящего напротив земляка. Вопрос крутился на языке владельца подпольного таксопарка, и ему стоило немало сил, чтобы заставить себя озвучить его.

— Ты потерял семью? Как так, Нугзар? Я ничего не слышал об этом.

— А я и не распространялся особо, — взгляд Нугзара погас окончательно, как только сознание соприкоснулось с болезненными для него воспоминаниями. — Но такое было, Гурам. Это моя история.

— Так как же это случилось?

— Ты правда хочешь знать?

— Конечно, хочу, да? Хотя, если тебе самому не хочется говорить об этом…

— Да нет, все в порядке, дорогой. Отболело уже.

Нугзар соврал, и Гурам понял, что гостю просто необходимо выговориться сейчас. Вряд ли у Нугзара вообще когда-либо была возможность поделиться с кем-то этой историей.

— В девяносто втором во время сепаратистского мятежа несколько мужчин отправились в горы отстаивать свои права, да? С оружием в руках, как этого требовали обстоятельства. Я был тогда молод и горяч, Гурам… Вот поэтому оказался среди этих мужчин. Хотя мне не следовало этого делать, да? Во всяком случае, я часто жалел об этом потом. Останься я в деревне, все могло бы сложиться иначе. Сохранил бы семью. Или сам погиб бы рядом с ними. Но я ушел, Гурам, — Нугзар помолчал, и рука его невольно потянулась к стоящей на столе бутылке коньяка. — Честно говоря, не знаю, как там все получилось, но пока мы были в горах, на деревню напали. А кому там было сопротивляться, да? Одни женщины да старики остались…

Гогричиани, не желая нарушать рассказ гостя, забрал у него бутылку, откупорил ее сам и разлил коньяк по пузатым рюмкам. Но Нугзар не продолжил повествования до тех пор, пока они оба не выпили. По молчаливой договоренности, не чокаясь. Гурам чувствовал себя не очень уютно.

— И что произошло, брат? — спросил он, когда пауза слишком затянулась.

А сам как думаешь, да? — Нугзар поднял взгляд. — Много жертв было. Очень много. Эти шакалы паршивые никого не стали щадить. И среди погибших оказалась и моя семья…

— Большая семья? — Гогричиани чувствовал, что он хоть как-то обязан поддержать беседу.

— Не очень, да? Но разве это имеет значение, Гурам? Жена и сын. Совсем маленький пацан тогда был. Ему бы жить и жить еще. А видишь, судьба как распорядилась, да?

— Схоронил?

Гурам по новой наполнил рюмки и придвинул одну из них Нугзару. Но тот даже глазом не повел.

— Э-э-э, какой там схоронил? — сокрушенно откликнулся гость. — Я и трупов-то их не видел. Ничего не осталось, брат. Посидел, выпил за помин души близких — и на этом все закончилось. Со мной и не было никого в тот момент. У каждого своя боль была, да? Точно такая же, как и у меня. Я собрал скудные пожитки и в Москву вот поехал…

— Снова женился, да?

— Нет. Я женат на русской еще до войны был. Она тоже умерла. Хорошая женщина, да? Царство ей небесное. Я горевал тогда очень. А Джемала, который от этой женщины родился, я бросил. Еще одна ошибка в моей жизни, да? Посчитал, что не нужны мне воспоминания об утерянной любви. Тетке его оставил, а сам в родные края подался. Когда вернулся в Москву, тетки уже той тоже в живых не было. Так вот складывалось, да?..

— А Джемал?

— Джемал в детском доме рос. Я забрал его оттуда, и тогда первый раз в жизни понял, что рядом с тобой обязательно должен быть близкий человек. По-настоящему близкий, Гурам. Твоя кровь. Понимаешь, да?

— И сколько же ему лет тогда было? — поинтересовался Гогричиани. — Джемалу?

— Двенадцать.

Нугзар подхватил рюмку. Встряхнул головой, прогоняя тяжелые воспоминания, и попробовал улыбнуться. Выговорившись, он почувствовал, что ему стало заметно легче. Долгие годы Нугзар держал все это в себе, а вот теперь поведал. И кому? Человеку, которого совсем недавно считал едва ли не своим врагом.

— Выпьем за то, чтобы в будущем не повторять больше ошибок прошлого, Гурам! — предложил Нугзар, поднимая рюмку на уровень лица.

— И за то, чтобы земляки всегда держались друг друга, да?

На этот раз они чокнулись. Гогричиани раскурил сигару.

— Будешь? — предложил он гостю, подталкивая к нему коробку.

Нугзар отрицательно покачал головой. Гурам глубоко затянулся. Напряжение, которое владело им до прихода Нугзара, оставило его. Бывшие враги полностью и искренне примирились. А это уже было немало.

— И когда ты в последний раз в Абхазии был?

— С тех пор и не был ни разу, — признался Нугзар. — Уехал и осел в Москве. А теперь вот тянет на родину… Затосковал совсем, да?

Гурам хотел было спросить еще что-то, но лежащий рядом с ним мобильник не позволил ему сделать этого, привлекая к себе внимание пронзительным звонком.

— Извини, Нугзар.

Гогричиани сверился с определителем номера вызывавшего его абонента, а затем нажал кнопку связи.

— Да, Даур?

— Ты в офисе, да? — голос управляющего тонул на общем фоне гула автомобилей.

— Нет, я дома. У меня встреча. А что случилось, дорогой?

— Я задерживаюсь, — последовал ответ. — Тут кое-что возникло, да? Не могу по телефону. Потом объясню, Гурам. В общем, я думал, если ты в офисе, принял бы за меня выручку, да? А то ребята там ждут…

— Хорошо, я подъеду, — сдержанно произнес Гогричиани. Он не любил, когда Даур сваливал на него свои прямые обязанности. — Но у тебя точно все в порядке, Даур?

— Да, я объясню тебе. При встрече. Спасибо, что выручаешь…

— Э-э-э, о чем речь? Свои люди, да?

Гурам попрощался с оппонентом, вдавил большим пальцем кнопку отбоя и положил аппарат обратно на стол.

— У меня дела, Нугзар, — виновато обратился он к гостю. — Так получается, да? Извини, дорогой. Но мы можем пообедать с тобой и в другой раз. А сейчас, если хочешь, давай хлеб преломим немного. В знак полного примирения, да? Полчаса свободного времени у меня есть. Угощайся, дорогой.

Загасив сигару, Гогричиани вновь разлил коньяк, а затем широким жестом указал Нугзару на обилие закусок на столе. Однако гость даже не пошевелился. Грустно глядя на Гурама, он спросил:

— Даур?

Гогричиани не сразу понял, о чем он. Затем покосился на телефон и кивнул.

— Даур, да? Это мой управляющий в гараже? А что такое, брат? Ты его знаешь?

— Нет, — Нугзар покачал головой. — Просто… Так звали моего погибшего в Абхазии сына. Даур…

Гурам не нашелся с ответом и только молча придвинул к себе тарелку.

— Где ты сейчас?

Даур гнал свою «шестерку» по Первому Котляковскому переулку, выжимая из нее все что можно. Мотор натужно ревел, но водитель не обращал на это никакого внимания. Близость намеченной цели только еще больше подстегивала Даура. Выкручивая руль правой рукой, он в левой держал трубку сотового телефона и слушал то, что отвечает на его вопрос Элгуджа.

За последние двадцать минут они созванивались уже раз десять, если не больше, и продолжавший держать в поле зрения «уазик» с Джемалом на борту «бомбила» старательно сообщал управляющему маршрут их следования. Даур, соответственно, ориентировался по ситуации и прикидывал, в каком месте ему лучше всего сменить Элгуджу. Последний все еще продвигался в вязком транспортном потоке по Каширскому шоссе, а интересующий его «уазик» находился сзади.

— Сейчас сориентируюсь, да? — Элгуджа выдержал паузу. — Мы проехали Пролетарский проспект… Если это, конечно, можно назвать словом «проехали», да? Я двигаюсь, как черепаха, Даур.

— Это хорошо, — откликнулся тот.

— Э-э-э, что тут хорошего? Какая же это езда? Хотя, насколько я могу видеть отсюда, пробка должна скоро закончиться. Ты сам-то далеко еще?

— Близко, — Даур бросил взгляд на лежащую у него на колене карту. — Сделаем так, брат. Перестраивайся в правый крайний и, как проедешь улицу Кошкина, прижимайся к обочине. Я уже буду ждать тебя. Он сзади?

— Конечно, да. Куда ему деваться?

— Тогда жду…

Еще шесть-семь минут понадобилось Дауру, чтобы достигнуть нужного перекрестка. Со стороны Каширского шоссе движение по Кошкина тоже выглядело затруднительным, но в ту сторону, куда стремился Даур, машины ехали свободно…

Он вырулил наконец на Каширское и остановился. Транспорт действительно, как и сказал Элгуджа, продвигался в черепашьем темпе, но пробка тянулась только до Каспийской. Дальше трасса была свободной. Даур это видел и не мог не порадоваться тому, что подъехал вовремя. Поймать «уазик» за Каспийской было бы уже затруднительно.

Даур вынул деньги из кармана и неторопливо отсчитал тысячу рублей. Именно столько он обещал в качестве премиальных за обнаружение интересующего его человека. Элгудже повезло.

Молодой человек бросил взгляд в зеркало заднего вида. Глушить двигатель Даур посчитал излишним…

Автомобиль Элгуджи появился в поле видимости уже через минуту. Позади него Даур заметил и нужный ему «уазик». Он двигался по соседней полосе в двух-трех машинах от Элгуджи.

«Бомбила» остановился прямо за «шестеркой» Даура и поспешно выбрался из салона. Даур приспустил боковое окно. Запыхавшийся Элгуджа замер возле него. Даур протянул земляку деньги.

— Он, да? — кивком головы управляющий указал на медленно проплывший мимо «уазик».

Солнце отбрасывало от стекла блики, и разглядеть пассажиров в салоне «буханки» не представлялось возможным.

— Он, — коротко ответил Элгуджа.

Деньги скрылись в холщовой сумке на поясе «бомбилы». Дверь его машины оставалась открытой.

— Возвращайся в гараж, да? — распорядился Даур. — Дальше я сам его поведу.

— Что будешь с ним делать, Даур?

Управляющий таксопарка пожал плечами.

— Я и сам пока не знаю. Выяснить надо сначала, где он залег, да? А там…

Даур не закончил фразу. «Уазик» уже ушел вперед на приличное расстояние, и преследователю стоило поторопиться. Он выжал сцепление и воткнул первую передачу.

— Спасибо, Элгуджа.

— Тебе спасибо, брат. И удачи!

«Бомбила» вернулся к своей машине, сел за руль и тронулся с места. Сдав немного назад, он свернул на Кошкина и двинулся в сторону центра тем же путем, каким приехал Даур. А молодой человек тем временем решительно вклинился в общий транспортный поток на Каширском шоссе, успешно воспользовавшись тем обстоятельством, что точно такой же разбитый автомобиль советского производства любезно уступил ему дорогу, и, не упуская «уазик» из виду, покатился в сторону пересечения шоссе с Каспийской улицей.

Карта с колена Даура за ненадобностью перекочевала в бардачок, а мобильник водитель сунул в карман. Больше ему звонить пока никому не требовалось. Основная задача Даура состояла теперь в том, чтобы не упустить из вида Джемала, не спугнуть его и благополучно выследить до того места, куда тот ехал. А дальше… Так далеко Даур старался не загадывать…

На Каспийской большая часть машин уходила вправо и влево, пробка стремительно рассосалась, и интересующий Даура «уазик», как застоявшийся в стойле мерин, резво рванул с места. «Шестерка» Даура последовала за ним, по-прежнему благоразумно держась на почтительном расстоянии. Мобильник в кармане абхаза ожил, но он проигнорировал звонок. Связаться с теми, кому он понадобился, можно будет и позже…

В этот момент молодой человек был похож на увлеченную травлей зверя гончую.

— Это был он! Женой своей красавицей клянусь, да? — вспыхнул Элгуджа.

Круг любопытствующих около рассказчика сузился.

Таксисты, толпившиеся в офисе, чтобы сдать дневную выручку, живо обсуждали известие об обнаружении Джемала. а;

— Я, наверное, посмотрел фотографию! Как ты думаешь, да? Говорю — одно лицо.

Элгуджа достал из кармана брюк затертый снимок Джемала. Вытянул руку с фотографией перед собой и стал рассматривать изображение.

— Да ошибся! — Хвича взглянул на снимок через плечо водителя.

Провокация достигла своего адресата.

— Да!..

От негодования Элгуджа никак не мог подобрать долженствующие слова. Затем вдруг махнул рукой и отошел на несколько шагов в сторону.

Что я, врать буду?! — наконец выговорил он, возвращаясь в круг своих слушателей и кидая на недоверчивого товарища испепеляющие взгляды.

— А сильно поцарапал его машину, а? — поинтересовался Ахра, новичок, прибывший в столицу не более месяца назад.

— Э-э-э, да какой там сильно? — Элгуджа был рад перемене темы. — Чиркнул по бамперу. Даже царапины не осталось. Он на меня наезжать: туда-сюда! Козел! Зенки раскрой! Не видишь ничего — не езди, — приступ кашля прервал его повествование. — Я про себя думаю, только бы ГАИ не стал вызывать, да? А тут выходит этот, — он ткнул пальцем в снимок. — Я как посмотрел! Да, точно он! Думаю, деньги суну, только бы отвязался.

— И много дал? — Фазиль выглянул из-за спины Хвичи.

— Пятьсот.

— Э-э-э, это ты хорошо отделался, слушай. А то бы мог и на деньги попасть, да? Он бы какую-нибудь царапину нашел, а ты потом на автосервисе плати за нее… Знаю, было уже так у меня.

— Да ладно, ему Даур теперь заплатит, — встрял Хвича. — Обещал же. Так что повезло тебе!

Элгуджа не стал делиться с земляками тем, что Даур уже успел заплатить ему и тем самым он остался в итоге в выигрыше на пятьсот рублей. Немного, но все-таки…

— Да? А бензина я сколько прокатал? — обиженно надулся он. — А времени, да? Я же не просто так — нашел, и все. Я за ним поехал, да? А он по Каширскому, в сторону Домодедова. Там пробка. Совсем не ехали машины. Еще и обратно вернулся вот…

Между тем очередь вокруг стола управляющего стала редеть. Гогричиани подозвал к себе следующую группу водителей, среди которых был и Элгуджа.

— Гурам Джибович, я сегодня позже сдам свою выручку, когда мне Даур заплатит, — пояснил абхаз.

Он снова закашлялся.

Гурам с безразличным видом перевернул страничку тетрадки, чтобы внести соответствующую запись в графу «долги».

— А где он сам? — хозяин оторвал взгляд от журнала, приготовившись писать. Посмотрел на Элгуджу.

— За Джемалом поехал, — прохрипел тот, продолжая покашливать в кулак. — Я с ним на Каширском шоссе встретился…

— То есть как за Джемалом? — Гурам аж вскочил на месте. — За Джемалом? Э-э-э, что ты сказал такое? Ну-ка, повтори, да?

— У меня клиент был, — Элгуджа уставился себе под ноги. — Ехали по Каширке в сторону Кольцевой, да? И тут я его встретил…

— И что? Ты его отпустил, да? — Гурам стал судорожно рыться в кармане пиджака в поисках телефона.

Наконец ему удалось выудить трубку. Нажимая на кнопки тупым концом шариковой ручки, он стал отыскивать номер управляющего. Затем приложил трубку к уху и стал напряженно вслушиваться.

— Не берет! Ты не мог ошибиться? — Гурам вышел из-за стола.

— Э-э-э, слушай, своими глазами видел, да? — Элгуджа приготовился к отражению очередной атаки, но на этот раз со стороны хозяина автопарка.

Однако Гогричиани он уже был не интересен. Гурам отчаянно замахал на абхаза рукой, чтобы тот замолчал. Снова поднес к глазам телефонную трубку и стал набирать SMS на имя Даура. На лбу у Гурама выступили крупные капли пота. Короткий ежик на голове мгновенно почернел, сделавшись мокрым. Когда сообщение было отправлено, Гогричиани ухнулся на стул, бросив перед собой телефон.

— Так, быстро! Сдаем выручку, да? Мне некогда, — Гурам уставился на Элгуджу.

— Я попозже сдам, Гурам Джибович. Когда Даур отдаст мне деньги, — повторил абхаз.

— Да-да, — Гогричиани замахал рукой, показывая, чтобы Элгуджа освободил место для следующего за ним Хвичи.

Тот положил перед Гурамом пять тысячных. Предприниматель растерянно сосчитал деньги. Его взгляд то и дело возвращался к дисплею мобильника, высматривая на нем ответное текстовое сообщение. Однако телефон по-прежнему молчал.

— Что же делать, а?

Гурам потянулся было к стационарному телефонному аппарату, но, передумав, тут же вернул руку обратно.

— Пятьсот рублей в счет долга, — пояснил Хвича.

Гогричиани, не глядя, сунул деньги в стол, нацепил очки и стал отыскивать в журнале фамилию «бомбилы».

— Следующий! Быстрее! Подходим, сдаем выручку, да? Я занят. Кто сейчас не успеет, в долг на завтра запишу. Ясно? — Гурам снова бросил взгляд на телефон.

В офисе установилась напряженная тишина, лишь изредка прерываемая шарканьем по полу ботинок водителей.

«Бомбилы», отчитавшиеся перед начальником, выходили из гаража.

Когда в помещении остались лишь четверо абхазов, Гурам не выдержал. Он нетерпеливо махнул оставшимся, чтобы те вышли из гаража. Тут же набрал на сотовом Нугзара. Абонент ответил практически сразу.

— Нугзар! Это я, Гурам, — Гогричиани нервно забарабанил пальцами по крышке стола. — Мои нашли их.

— Где? — тот сразу понял, о ком речь.

Недавние враги расстались не более часа назад, и Нугзар молниеносно сориентировался в обстановке.

— Ничего пока не знаю, — честно признался Гогричиани. — Управляющий поехал за их машиной. Видимо, это было то дело, о котором он по телефону сказал, да? А теперь трубку не берет, шакал…

Гурам выглядел крайне растерянным.

— Номер машины знаешь? — оборвал его Нугзар.

— Сейчас…

Гогричиани вскочил с кресла и пулей вылетел на улицу.

Элгуджа все еще стоял перед офисом в окружении других водителей.

— Ты номер запомнил? — Гогричиани, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, подбежал к группе «бомбил». Они расступились, оставив хозяина лицом к лицу с водителем, к которому он непосредственно обращался.

— Да, Гурам Джибович, конечно. Я его записал.

Элгуджа порылся в отвисшем кармане куртки. Гурам неотрывно следил за его рукой. Через несколько секунд Элгуджа протянул начальнику скомканный листок с номером машины. Гогричиани быстро выхватил у него листок и побежал обратно, на ходу диктуя Нугзару номер «уазика».

— Подъезжай на Рязанский проспект, да? — сказал Нугзар. — Отделение ГИБДД там знаешь где?

— Да.

Гурам скомкал бумажку, которую ему дал Элгуджа, и запихнул ее в свою сумку. Затем вытащил из стола дневную выручку. Сунул деньги в барсетку. И после этого выбежал из «офиса».

Вырвавшись за МКАД, «уазик» какое-то время ехал по дороге, ведущей в Домодедово, а затем ушел вправо на Дон(М-4).

Рыжий наклонился вперед и покрутил ручку настройки магнитолы. Приемник заметно хрипел, но разобрать слова песни из репертуара Софии Ротару было несложно. Рыжий принялся подпевать.

Джемал слегка изменил положение тела и привалился щекой к спинке сиденья. Удовлетворенный результатами своей поездки в столицу, он считал, что имеет теперь право на некоторый отдых. Уже смыкая веки, он машинально обратил внимание на тот факт, что следом за их машиной на Дон свернула старенькая побитая «шестерка». Джемалу показалось, что он уже видел эту колымагу на Каширском шоссе, где-то в районе пересечения с Каспийской улицей. Однако ему могло и показаться. Мало ли таких развалюх катается по Москве и за пределами города? Это вполне мог быть какой-нибудь фермер, возвращающийся с покупками в Белеутово или в Павловское. Джемал решил не заморачиваться и постарался уснуть. Ему это удалось…

Он не знал, сколько времени прошло с того момента, как сон сморил его, но когда водитель легонько потрепал пассажира за плечо, тот мигом очнулся.

— Что такое?

— Вы спорт любите?

— Что? — Джемал не сразу понял, о чем речь.

— Спорт!

Рыжий, нисколько не смущаясь, что бесцеремонно разбудил пассажира, ткнул пальцем в работающий приемник. Джемал несколько раз сморгнул и сосредоточился на том, что передавало радио. Канал с характерным треском транслировал хоккейный матч высшей лиги.

— «ЦСКА» против «Ак Барса», — прокомментировал рыжеволосый. — «Ак Барс» — лидер сезона, но мне кажется, что сегодня «ЦСКА» имеет все шансы одолеть казанцев. Они укрепили свою команду новыми игроками. Легионеры. Три человека. И вратарь новый. Я, конечно, с удовольствием это по телевизору бы посмотрел. С пивком, с рыбкой… Но можно и так. Выбора-то нет.

Водитель прибавил звук на приемнике.

— Они только начали, — добавил он. — Вторая минута первого периода.

— Я к спорту равнодушен, — вынужден был огорчить собеседника Джемал.

— Жаль, — мрачно откликнулся тот. — А я послушаю. Вы не против?

— Да ради бога!

Джемал огляделся по сторонам. За окнами «уазика» стремительно проносились однообразные скучные пейзажи, характерные для ранней весны.

— А мы где? — спросил пассажир после небольшой паузы.

— Павловское проехали. Минут пять тому назад, — рассеянно ответил рыжий. Он был целиком и полностью сосредоточен на том, что бурно вещал следящий за ходом хоккейного матча комментатор. Эмоций у последнего было хоть отбавляй. — Если не хотите слушать, можете спать дальше. Как подъедем к Прудам, я вам скажу.

Джемал бросил взгляд в боковое зеркало, памятуя о висевшей у них на «хвосте» при выезде на Дон «шестерке». Но на этот раз в поле зрения ее не было. Вместо старого «жигуля» за «уазиком» неспешно волочилась крупногабаритная фура.

Это успокоило Джемала. Несмотря ни на что, он все еще опасался возможности того, что отец или Гогричиани сумеют выследить его и Диану.

— …«ЦСКА» устремляется в атаку, — заверещал комментатор. — Выход два в одного. Передача на левый фланг! Опасно! Бросок!..

Рыжий так и подпрыгнул на сиденье, едва не выпустив из рук рулевое колесо. Джемалу даже показалось, что «уазик» слегка вильнул.

— Ну? — глаза водителя округлились.

— …Шайба уходит выше ворот! Как можно было не попасть с такой убойной позиции — не понятно.

Рыжий нецензурно выругался.

— Ничего, — он словно успокаивал самого себя. — Это еще только начало. Они еще себя покажут.

Джемал снова закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на доносившийся из динамиков шум. Но он знал, что уснуть снова ему вряд ли удастся.

Темно-синий «Хундай» резко затормозил напротив отделения ГИБДД на Рязанском проспекте. Гаишники в ярко-зеленых жилетах, тоскливо курившие перед входом в здание, переглянулись, а потом с любопытством уставились на лихого водителя.

Нугзар выскочил из машины. Огляделся вокруг, проверяя, нет ли поблизости машины Гогричиани. На ходу ткнув кнопку на брелоке от автомобильной сигнализации, он взбежал по ступеням.

Металлическая дверь, ведущая в отделение, была заперта. Нугзар позвонил.

За дверью послышалась переливчатая трель. Нугзар в нетерпении вдавил кнопку звонка еще раз. Наконец в динамике раздалось характерное потрескивание.

— Да, — отозвался ленивый голос дежурного.

— Я к Виталию, — представился Нугзар. — Пустите меня, пожалуйста.

В динамике снова защелкало. Связь прервалась.

Нугзар повторно нажал на кнопку звонка.

Тот же противный женский голос раздраженно повторил вопрос:

— Да?

— Я к Виталию. Откройте, пожалуйста, у меня срочное… — Нугзару не дали закончить фразу.

— К какому Виталию? Вы кто вообще такой! — закричала дежурная.

— Как его?.. Ну, я фамилию не знаю. Высокий такой. С усами. Виталий. В кабинете напротив заместителя начальника сидит, — Нугзар наклонился к самому динамику.

— Вы чего, с ума сошли, что ли? У нас здесь высоких — пятьдесят человек народу. По какому вопросу? — рявкнул тот же голос.

— Мне надо… это… машину найти одну, — растерялся абхаз.

— Вы заявление писали?

— Нет.

Нугзар схватился за ручку двери и рванул ее на себя. Сдерживать эмоции ему становилось все труднее. В его воображении машина с сыном с каждой минутой все больше отдалялась от него.

— Ну, а как же? Надо сначала заявление написать. Потом ее поставят на учет, — стала назидательно гнусавить дежурная.

— Нет, мне не мою машину… — Нугзар скрипнул зубами. — Пустите меня к Виталию, да? Я — его сосед. Мне срочно. Он меня примет…

— Хорош базарить, что ли! Долго тебя ждать? — прозвучал за спиной у Нугзара мужской голос.

Абхаз повернулся. За ним стояли гаишники, которые минуту назад курили на крыльце.

— Вика, открывай давай быстрее.

Наконец дверь открылась. Вслед за сотрудниками ГИБДД Нугзару удалось проникнуть в помещение.

Он, не останавливаясь, прошел мимо комнаты дежурной, и, уже поворачивая на второй этаж, вдруг услышал у себя за спиной все тот же противный голос диспетчерши.

— Вам что, фиолетово, что я говорю, да? — из комнаты в коридор выплыла толстая черноволосая девушка в милицейской форме. — У нас тут не улица, чтоб вы гуляли, где вам захочется. Стойте! — крикнула она в спину абхазцу. — Выйдите сейчас же из здания, я вам говорю.

Нугзар оглянулся.

— Я сказал, что мне надо! Я не знаю, как его фамилия, — жестко отрезал он.

Глаза его стали наливаться кровью. От нарастающей волны ярости ноздри раздулись. Еще немного — и Нугзар бросился бы на девушку с кулаками. Та, видимо, почувствовала, что кавказец настроен более чем решительно.

— Оборзели совсем! Сказали — нельзя. Нет, прут, как… — она резко развернулась и скрылась у себя в комнате.

Нугзар быстро взбежал по ступеням на второй этаж.

Около кабинета его давнего знакомого, лейтенанта милиции Виталия Ряшенцева, толпились люди. Нугзар взялся за ручку.

— Здесь очередь, — рявкнул на него толстый здоровый мужик, стоявший у самой двери.

— Я не могу ждать. Я не по делу… Вернее, мне по другому делу. Понимаете?! Да?..

— Чего тебе?! Езжай в свою Грузию вонючую и там при без очереди. Стоишь, блин, три часа, чтобы одну бумажку получить, а тут… — мужик качнул головой в сторону Нугзара. — Тебе чего, не ясно? Вставай в очередь! А то мы тебя сейчас здесь быстро отметелим. Поучим, как надо правильно себя вести. Понял?

Нугзар, не сводя глаз с толстяка, решительно взялся за ручку двери и потянул ее на себя. Ему было абсолютно все равно, что последует за этим. Терять ему больше было нечего. Он готов был к любому повороту событий. Если понадобится, он будет и драться. Не потерял еще нужную сноровку…

Когда-то в школе, занимаясь борьбой, он успешно справлялся сразу с тремя противниками…

Но, как это ни странно, мужик на деле не предпринял ничего. Он так и остался стоять на месте, привалившись боком к стенке.

Дверь была заперта. Нугзар забарабанил костяшками пальцев по ручке. Через несколько секунд ему открыли.

В дверном проеме показалась голова молодого сержанта.

— Чего надо? — спросил он.

— Виталий у себя? — Нугзар шагнул в кабинет.

— У себя. А вам чего надо? Вы договаривались? — сержант вопросительно уставился на гостя.

— Нет, мы не договаривались, но мне с ним срочно надо переговорить, — отчеканил кавказец.

— У него сейчас люди. Подождите, — сержант оттеснил Нугзара в коридор и снова закрыл дверь.

Кавказец остался стоять перед самой дверью наготове.

Время тянулось бесконечно, и хотя минуло всего десять минут, Нугзару казалось, что пошел уже второй час.

Наконец из кабинета вышли двое. Представительный мужчина в длинном пальто и другой, низкорослый, в кожаном френче. Виталий остановился в дверях, провожая посетителей.

— Ну, значит, все, как я сказал. Возьмите справку в поликлинике. И прямиком тогда сюда. Узнаете по телефону, чтобы я на месте был. Подъедете. Да, все… До свидания.

Виталий, высокий, худой, с черными усиками лейтенант милиции, собирался шагнуть обратно в кабинет, но в это время Нугзар окликнул его.

— Виталий, здравствуй, — абхаз подошел вплотную к двери. — Выручай, дорогой, — выпалил он, перешагивая через порог.

— Здесь очередь, эй! — брякнул ему в спину толстопузый в надежде, что лейтенант поддержит его. Однако Нугзар снова привлек в себе внимание Виталия, схватив его за руку.

— Что случилось? Машину разбил?

— Нет. Найти надо срочно, Виталий. Посмотри, где зарегистрирована, да? Умоляю! Сын у меня… Понимаешь? Вот номер.

Нугзар сунул сотруднику ГИБДД бумажку с номером «уазика», продиктованного Гурамом. Однако Виталий отстранил его руку.

— Держи пока у себя… — он направился в глубь кабинета.

— Слушай, — добавил Нугзар. — В долгу не останусь. Помоги… Любые деньги заплачу, да?

— Ну-ну, — Виталий осмотрелся по сторонам, проверяя, не слышит ли кто их разговора. — Какие дела? Свои люди, о чем ты?..

— Нет-нет, Виталий, барана тебе привезу. Клянусь! Посмотри, где зарегистрирована, да? «УАЗ» семьсот сорок пятый. Вот, смотри, — абхаз показал на записку.

— Ну, сейчас, посмотрим. А ты садись пока… Компьютер вон занят, — Виталий кивнул на стол, за которым сидел молоденький сержант.

Нугзар тяжело опустился на стул около столика с компьютером.

— Подожди чуть-чуть. Сейчас Олег освободится, и я найду тебе его. Хорошо? Посиди, я сразу подойду, когда освободится. Не волнуйся, — Виталий повернулся к двери и громко произнес: — Следующий, кто там, входите.

В кабинет вошел здоровяк. Он оскалился, увидев Нугзара, сидящего рядом на стуле. Абхаз нервно теребил в руках ремешок своей барсетки.

— Что там встали? Проходим, — поторопил входящего Виталий. — Что у вас?

— Я по поводу прав. У меня в две тысячи шестом отобрали права. Мне забрать надо… — тон его в обращении к сотруднику ГИБДД кардинально изменился. Он весь съежился и говорил тихо.

— Документы какие-нибудь сохранились?

— Да. Вот протокол, — толстопузый протянул лейтенанту сложенный вчетверо листок.

Нугзар с мольбой уставился на парня за компьютером.

— Простите, а вам надолго? — наконец решился спросить он.

Сержант медленно перевел взгляд на абхаза.

— Нет, — коротко бросил он.

Затем так же медленно повернулся обратно к экрану.

— Мне просто срочно, — Нугзар приложил руку к груди. — Прости, слушай, очень надо. Хочешь, я и тебе барана пришлю? Только скорее, пожалуйста, — умолял кавказец.

— Всем надо, — буркнул сержант.

Нугзар уронил голову на руки и стал смотреть в одну точку на полу.

Через минуту парень освободил стол. Нугзар вскочил на ноги.

— Все, да? — Виталий поднялся со стула. — Олег, займись тут правами… А вы выйдите пока. Сержант к вам сам подойдет. Ждите в коридоре, — бросил он толстому.

Тот нехотя поплелся к выходу. Лейтенант пересел за стол, где стоял компьютер.

— Ну, что у тебя там?

Нугзар протянул гаишнику бумажку с номером машины.

— Так, так, так, — Виталий набрал в базе данный искомый номер. — Подождем сейчас. Связь пройдет. Как у тебя дела-то? — он взял со стола сигареты. Затем привстал, раскрыл окно и закурил.

— Сына вот ищу.

— A-а! Тогда понятно. Так, вот она! «УАЗ». Семьсот сорок пятый. Так? Московская область, Серебряные Пруды. Все. Короче, тебе что надо-то? Только где зарегистрирована?

— Да, — машинально буркнул Нугзар. — То есть нет. А кто хозяин, а?

— Башлаков Евгений Евгеньевич. Соляная, семьдесят пять, — прочитал Виталий.

— Слушай, запиши, брат, — попросил Нугзар. — Я не запомню. Нервы, сам понимаешь…

— Сейчас запишем.

Через минуту Нугзар уже был на улице. Около его машины нервно переминался с ноги на ногу Гурам Гогричиани.

Некоторое время Дауру удавалось прятаться за корпусом крупногабаритной фуры, не упуская при этом «уазик» из виду, но, когда расстояние между дальнобойщиком и преследуемым транспортом стало увеличиваться, абхазу вновь пришлось выбраться на чистую дорогу и стремительно наращивать скорость.

Пока все складывалось для Даура гладко. Судя по всему, ни водитель «уазика», ни его пассажир до сих пор не заметили за собой слежки. Но время шло, а эта гонка по М-4 все не прекращалась. Даур, как ни старался, так и не мог понять, где соорудил себе гнездышко Джемал…

Наконец, миновав белый указатель с крупной надписью «Серебряные Пруды», «уазик» свернул с основной трассы и ушел влево. Даур сбросил скорость. Достал из бардачка карту. Но уже не ту, которой он пользовался до этого, а карту Московской области.

Быстро изучив ее, молодой человек пришел к выводу, что сквозной дороги для «уазика» дальше не было. Серебряные Пруды являлись для Джемала конечной точкой следования. Висеть у него на «хвосте» и дальше для Даура не имело смысла. Он тоже свернул с трассы и остановил «шестерку».

В душе Даура развернулась самая настоящая борьба, которую любой моралист назвал бы борьбой добра и зла, а психолог — конфликтом между желанием разбогатеть и потребностью отомстить за друга. Однако у Даура, откровенно говоря, не было уверенности в том, что он сумеет справиться с Джемалом в одиночку. Один раз он уже потерпел поражение в схватке с этим противником. Тогда, правда, на стороне Джемала оказалось везение, но сейчас… Сейчас у него могла быть и дополнительная поддержка. Рисковать Даур не хотел. Но в то же время он обязан был смыть кровь Амирана кровью его убийцы. Это был его долг…

Но ведь и Бит-Байро со своим сообщником тоже собирались расправиться с Джемалом. А значит, Амиран, так или иначе, будет отомщен. Эта мысль заметно успокоила Даура.

Он вынул из кармана мобильник. В наличии имелся один пропущенный вызов и два СМС-сообщения — все от Гогричиани. Нервничает, наверное. Даур не сомневался, что Гураму уже все известно. Ничего, он свяжется с ним чуть позже. С этим время терпит…

Тиглат любезно оставил своему новому знакомому номер своего сотового телефона, и сейчас Даур им и воспользовался.

— Я слушаю, — прозвучал в трубке спокойный уверенный голос Бит-Байро.

— Тиглат, это Даур, — представился молодой человек и, не дожидаясь ответа, тут же перешел к сути дела. Сказывалась привычка экономить на звонках. — Помнишь, о чем мы поговорили в «Ривьере», да?

— Ты передумал? — Тиглат не выказал особой тревоги.

— Что? О чем? А, нет! Если ты про бизнес, я звоню не по этому поводу, Тиглат. Я про Джемала. Я нашел его.

— Нашел? Где?

Ответ уже был готов сорваться с уст Даура, но он вовремя осадил его. Жизнь в столице кое-чему научила абхаза. И в первую очередь тому, что не стоило доверять малознакомым людям. Не настолько хорошо Даур знал Тиглата, чтобы с ходу выкладывать ему всю информацию. Он решил перестраховаться.

— Дорогу Дон знаешь, да?

— Знаю.

— Езжай по ней. До Павловского. Там тебя встречу, да? И поговорим. Деньги, которые обещал, тоже привози, Тиглат.

Бит-Байро ответил продолжительной паузой. Он также не мог полностью доверять абхазу, несмотря на то что парень показался ему наивным. Да и кое-что он сам узнал о нем еще раньше.

— Хорошо, — согласился наконец он. — Пусть будет Дон. Я поеду до Павловского и позвоню тебе. Мы будем вдвоем с Гиваргисом.

— И деньги, — еще раз напомнил Даур.

— Само собой, — Тиглат усмехнулся. — Зачем я буду кидать своего будущего партнера, Даур? Подумай сам. Привезу, как и обещал. Мне можно верить.

— Тогда до встречи, Тиглат.

Попрощавшись с ним, Даур подумал пару секунд, не позвонить ли ему Гогричиани прямо сейчас, но решил пока не делать этого. Спрятал мобильник в карман, развернул «шестерку» и поехал в обратном направлении по трассе М-4. Выяснением того, в каком именно доме обосновался Джемал со своей подружкой, займется сам Бит-Байро. Даур решил остаться в стороне и не принимать участия в кровавых разборках.

— Похоже, — Диана уже минут двадцать сосредоточенно разглядывала свою фотографию в новом паспорте. — Действительно, похоже.

Джемал стоял у нее за спиной и иронично улыбался. Сумка с деньгами уже благополучно была извлечена из-за шкафа и теперь висела на плече молодого человека. При этом Джемал тщательно выбрился, избавившись даже от своих щегольских усиков, чтобы соответствовать снимку в документе, и аккуратно уложил волосы.

— Конечно, похоже, милая, — подтвердил он. — Это же твоя фотография.

Диана резко обернулась.

— Моя?

— Да.

— Где ты ее взял?

— У тебя в кошельке. Год назад. Носил с собой, чтобы всегда думать о тебе. И любоваться.

— Ах, эта! — девушка скривила губы. — Если бы ты сказал мне, я смогла бы подобрать что-нибудь более удачное.

— В самом деле? — Джемал посмотрел на часы, а затем скользнул рукой во внутренний карман пиджака, проверяя, на месте ли билеты. — И где бы ты ее достала? Позвонила своему папе?

Она только фыркнула в ответ. Джемал рассмеялся.

— Перестань придираться к мелочам, солнышко, — сказал он. — На мой взгляд, все и так отлично получилось. Мы вместе, и мы, наконец, можем уехать. Честно говоря, мне тоже эта деревенская жизнь уже в печенках сидит. А фотография — это все мелочи… Присядем на дорожку?

Он поправил на плече сумку, а затем опустился на мягкую продавленную тахту. Похлопал рукой по плюшевой обивке, приглашая Диану присоединиться. На этот раз она не стала вступать с Джемалом в споры. Желание поскорее уехать действительно перевешивало все. Сунув паспорт в дамскую сумочку, она села рядом с молодым человеком.

— Во сколько рейс?

— Через два с половиной часа, — ответил Джемал. — Но я хочу выехать заранее. Мало ли что. Этот рыжий согласился подбросить нас до аэропорта. Сейчас ждет у сельсовета.

— Ты ему платишь?

— Немного.

— И совершенно напрасно, — уверенно заявила Диана. — Этой неотесанной деревенщине, который, к твоему сведению, нагло пялится на мои ноги, хватило бы и пол-литровой бутылки водки. Самой дешевой.

Джемал проигнорировал последнюю реплику. Не в первый раз за последние дни его мысли вернулись к отцу. Как он там сейчас, интересно? Переживает, наверное. Джемал осознавал, что они никогда больше не увидятся, и от этого сердце молодого человека наполнялось искренней грустью. Перед мысленным взором всплыл образ отца, когда тот забирал Джемала из детского дома. Как же он был подавлен… Джемал не мог поручиться, но ему показалось, что отец тогда даже плакал. Потом в глазах Нугзара никто никогда не видел слез, но в тот день… Поначалу Джемал затаил на отца обиду, когда тот оставил его в Москве с теткой, уехал, бросил его… Но это было давно. Обида прошла, и Джемал понимал, что сейчас роднее и ближе отца в его жизни никого не было. А Диана…

— А какой аэропорт? — девушка безжалостно разрушила ход его мыслей.

Джемал не повернул в ее сторону головы.

— Домодедово. Это ближе всего, и заезжать в город не придется. Я посчитал, так будет лучше.

— Нас не могут там поджидать?

— Вряд ли… Да и кто?

— Ты уверен, Джемал?

Он тяжело вздохнул.

— Уверен. Давай помолчим немного, милая. Не будем нарушать традицию.

Странно, но она прислушалась к его совету. Во всяком случае, минуты три Диана сидела рядом с ним молча и не задавала никаких вопросов.

— Ну, посидели? — она резко поднялась на ноги. — Поехали, Джемал. Насидимся еще в самолете.

Он снова взглянул на часы.

— Да, пора.

Диана первой направилась к выходу, а Джемал задержался немного, поправляя съехавший набок пиджак. В этот самый момент его внимание и привлек шум двигателя подъехавшей машины. Джемал замер на месте, а потом, мягко ступая, переместился к оконному проему.

— Ну что там еще? — Диана уже держалась за ручку двери.

— Тише!

Джемал встал справа от окна и чуть-чуть сдвинул в сторону занавеску. Рядом с калиткой остановилась машина. «Шевроле Субурбана» нежно-салатового цвета. Джемал сразу узнал ее. Тот же самый автомобиль нагнал их на трассе в ночь ограбления «офиса» Гогричиани.

— Вот черт! Не может…

Стремительно расстегнув пиджак, Джемал выхватил из-за пояса пистолет. Передние дверцы «Шевроле» распахнулись, из машины вышли два человека. Узнать их тоже не составило труда. Тот, кого Джемал уже ранил в предыдущем столкновении, и его дружок в бежевом плаще. У обоих в руках было огнестрельное оружие. Рассчитывать на то, что появление этих типов в Серебряных Прудах — случайное совпадение, не приходилось.

— О господи! — охнула Диана.

Она уже стояла за спиной молодого человека и тоже прекрасно видела сцену у калитки.

— Что… что мы будем делать, Джемал?

Пальцы молодого человека нервно массировали рукоятку пистолета. Глаза неотрывно следили за пассажирами «Шевроле», вплотную приблизившимся к калитке. Тип в бежевом плаще облокотился на низенький дощатый забор. Внимательно осмотрел дом и прилегающий к нему палисадник. Оружие плавно покачивалось в его правой руке. Второй мужчина держался чуть сзади, но Джемал сумел разглядеть, что тот вооружен даже не пистолетом, а компактным мини-автоматом системы «узи».

— Джемал…

— Успокойся.

Он отступил от окна и свободной рукой перехватил Диану за предплечье. Сбросил на пол сумку с деньгами, затем присел и расстегнул боковое отделение. Девушка не сразу поняла, что за предмет извлек из сумки Джемал, а он уже, разогнувшись вновь, сунул это нечто ей в раскрытую ладонь.

— Граната? — удивленно переспросила она. — Это что… настоящая? Да?

— Самая что ни на есть, — спокойно ответил Джемал. — Держи ее при себе, милая. Хорошо? Сиди здесь и не высовывайся. Только в крайнем случае… В самом крайнем, Диана! Понятно? Выдернешь вот это колечко и бросишь гранату в окно. Все ясно?

— Ясно, да. А ты, Джемал? Что собираешься делать ты?

Он колебался. Оставить такому нервному и безответственному человеку, как Диана, гранату — поступок опрометчивый. Но и ожидать от встречи с пассажирами «Шевроле» ничего хорошего Джемалу не приходилось. Так что выбора не было.