Джинн из пивной банки

2

Просыпаться Максу не хотелось, вернее, он проснулся, но лежал с закрытыми глазами. Голова еще мутная после сна, беспокойного и странного. Вставать тоже не было желания. Только непривычные звуки где-то раздавались. Что бы это могло быть? Обычно по утрам его будили малыши. Но сейчас их не слышно, только эти звуки – будто кто-то вдалеке шлепает ладошкой по воде. Макс открыл глаза – над ним высилось синее небо с редкими светлыми облачками. Прислушался – звуки приближались, становились четче. Спохватился, сел. Действительно, шлепали по воде, но не ладошкой. С высокого берега Максиму было хорошо видно, как по водной глади текущей внизу реки неслась ладья, мерно взмахивая веслами, с каждым гребком приближаясь к берегу…

– Ну, и приснится же! – потряс головой Макс. – И меньше пить надо датское пиво, – подытожил паренек.

Снова лег, закрыл глаза, шевелиться совсем не хотелось.

Но звуки становились все громче, ближе, реальней. Уже послышались приближающиеся мужские голоса, смех, неясная пока речь. Максим нехотя начал напрягать слух, чтобы понять, о чем говорят мужчины, но ни одного слова он разобрать не смог, как ни старался. Так же он пытался увидеть котика или машинку, которых рисовали когда-то его младшие брат и сестра. Не получалось, поэтому их рисунки назывались каляка-маляка. Вот теперь и услышанные слова – непонятные, незнакомые – напомнили то название.

Очнулся же Макс окончательно от болезненного пинка в ногу. Разомкнул тяжелые веки, посмотрел вправо-влево и застыл: то ли от испуга, то ли от удивления. Только теперь он осознал, что лежит не в своей постели, а на траве. Над ним склонился крупный бородатый мужчина в набедренной кожаной повязке, стянутой широким ремнем, и с какой-то долей растерянности рассматривал мальчишку. Заметив его движение, здоровяк осклабился, сверкнув рядом белых крепких зубов. Густая рыжая шевелюра опускалась ниже плеч, борода закрывала крепкую шею до ключиц, мускулистое тело было еще покрыто капельками пота после гребли и быстрой ходьбы.

– Лев! – мелькнуло в сразу прояснившейся голове Макса слово, возникшее при взгляде на этого человека. Паренек сел и дрожащими от страха руками ощупал сначала свои ноги и руки, а потом – почву вокруг себя. Да, это трава – ярко-зеленая, шелковистая, настоящая. Небо, раздающиеся голоса птиц, люди – все настоящее, живое. Убедившись, что уже не спит, Макс не мог и не хотел до конца поверить в случившееся. Его недоумение рассеивалось с каждым чужим словом, с каждым движением людей, крепкие тела которых были едва прикрыты меховыми лоскутами.

Лев, как уже определил для себя имя незнакомца Макс, распрямился и, показывая пальцем в его сторону, что-то говорил и говорил своим сородичам. Их было пятеро, в руках они держали луки, короткие копья и тесаки. Ой, нет, это же боевые топорики! Страх начал наполнять все существо Макса, ему захотелось убежать от того, что он видел, стал отползать, даже пытался встать, но ноги подкашивались, и он только елозил по траве светлыми брюками, окрашивая их в яркую зелень. Мать никогда не ругала сына за измазанные штаны, в которых он приходил домой после игры в футбол – любимое времяпрепровождение на школьном стадионе. А вот за испачканные светлые брюки влетит, – подумал Макс.

– Он, как змея, извивается, – сказал один из мужчин на непонятном для Макса языке.

– Посмотри на него, он на червяка больше похож, – ответил ему другой, и взрывной громкий смех мускулистых мужчин вернул Макса в ту действительность, в которой он оказался неведомо как.

– Ви-ви-кинги! – заикаясь, тихо проговорил он для себя пугающее его слово.

Да, это были они – те самые викинги, которые завоевывали чужие страны, грабили их, разоряли, привозили домой рабов. Были они самыми сильными, грозными и смелыми воинами – так недавно рассказывал Димка. Недавно ли? Когда это было и где? Макс медленно поднялся, осмотрелся, будто хотел увидеть транспорт, которым его сюда доставили. Но его окружали только эти люди, сейчас не похожие на свирепых завоевателей, а за их спинами – прекрасный пейзаж чужой, незнакомой страны.

Добродушное настроение мужчин, их смех и шутки, милые звуки природы постепенно сняли напряжение, освободили Макса от страха. Теперь он спокойно рассматривал незнакомцев, переводя взгляд с одного лица на другое. Это были молодые парни, чуть старше Макса, они тоже присматривались к чужаку, продолжая переговариваться между собой и посмеиваться. Только рыжий бородач, самый старший из всех, задумчиво смотрел на новичка и широкой ладонью неспешно приглаживал бороду, решая какую-то свою дилемму. Так же поступал и дед Макса, когда о чем-то размышлял: он подергивал и покручивал усы, – вдруг всплыло откуда-то из глубины далекое воспоминание о доме.

Приняв, наконец, какое-то решение, бородач жестами показал Максу, что нужно идти с ними. Компания пошла вдоль реки по высокому берегу, потом свернула вправо, к цветущей поляне, а за ней виднелся густой подлесок.

Дороги здесь никакой не было. Они шли по траве, утаптывая ее. Разнотравье источало сладкие ароматы, и счастливые пчелы гудели над цветами, наслаждаясь их гостеприимством. Макс оглянулся – за ними тянулись следы примятой травы, оставляя узкие, неутоптанные тропинки. Они, как нити, пока еще соединяли Макса с тем местом, где его нашли, с его прошлым, но скоро они исчезнут в распрямившейся траве – навсегда. Чем дальше он уходил от берега, тем больше терял связь со своим прошлым. Рука сама потянулась за какой-то высокой колосящейся травинкой, как за спасительной нитью Ариадны. Макс неосознанно сорвал ее на ходу, скрутил спиралькой и сунул в нагрудный карман рубашки. Зачем? Сейчас он этого и сам не знал.