Джо шутник

Деймон Раньон Джо шутник

Однажды вечером стою я у ресторана Минди на Бродвее, думаю, где бы провести вечер, как вдруг чувствую в левой ноге ужасную боль. Она становится такой невыносимой, что я начинаю скакать как ошалелый и ругаться при этом самыми последними словами.

Конечно, сразу же догадываюсь, что мне подстроили «паровозик», и точно знаю, что где-то рядом стоит Джо Шутник — большой любитель устраивать разные шутки.

Вы хотите знать, что такое «паровозик»? Втыкаешь в туфлю зазевавшемуся прохожему бумажную спичку и поджигаешь ее. Вот тут-то и начинается всеобщее веселье!

Джо Шутник в этом деле достиг совершенства. Он подкрадывается к «жертве» так незаметно и бесшумно, что могу поклясться: Джо подстроит «паровозик» даже мышке, если, конечно, вам удастся отыскать мышь, которая носит ботинки. При этом сам Джо всегда сумеет выкрутиться, если кто-нибудь чересчур разгорячится. А такое иногда случается, особенно с теми, у кого ботинки по последней моде.

Однако Джо Шутнику наплевать, кто этот прохожий и в каких он ботинках. И все же когда он подстроил «паровозик» самому Фрэнки Свирепому, многие поняли: ни к чему хорошему это не приведет.

Фрэнки Свирепый живет в Бруклине, где его считают преуспевающим и уважаемым гражданином. Во всяком случае, он не тот человек, которому можно устраивать подобные шутки. К тому же у Фрэнки нет ни малейшего чувства юмора, и никто не слышал его смеха. Не смеялся он, конечно, и когда Джо устроил ему «паровозик» прямо на Бродвее, где Фрэнки вел деловой разговор с какими-то людьми из Бронкса. Он только злобно посмотрел на Джо и сказал что-то по-итальянски. Его слова прозвучали так свирепо, что я исчез бы из города в ближайшие два часа, если бы он сказал это мне.

У Фрэнки Свирепого настоящая фамилия какая-то итальянская, что-то вроде Фероччо, и я слышал, будто он родом из Сицилии. В Бруклине живет давно. Начинал Фрэнки скромно, но со временем стал крупным торговцем. Сам он рослый мужчина лет за тридцать с черными как смоль волосами, темными глазами и тяжелым взглядом.

Больше о нем никто ничего не знает, ведь Фрэнки не очень-то разговорчив.

Я лично не интересуюсь Фрэнки Свирепым, меня раздражает его манера смотреть на людей, но мне стало не по себе, когда Джо так подшутил над ним. По-моему, Фрэнки посчитал это оскорблением и затаил злобу на всех жителей Гарлема.

Ну а сам Джо только посмеивается, когда ему говорят, что он слишком далеко зашел. Не его вина, что у этого Фрэнки нет чувства юмора. Джо даже собирается повторить свою шутку при удобном случае…

Я оказался прав: рядом стоит Джо Шутник и покатывается со смеху. И что еще хуже, целая толпа зевак смеется вместе с ним, ведь Джо никогда не подшучивает, если вокруг нет зрителей.

Направляюсь к нему, чтобы обменяться дружеским рукопожатием. И тут раздается новый взрыв хохота, так как в руке, которую я пожал, Джо держал кусок мягкого и липкого лимбургского сыра.

Я улыбаюсь, хотя, по правде говоря, мне было бы гораздо веселей, если бы Джо Шутник свалился замертво прямо у меня на глазах — мне не очень-то нравится, когда из меня делают посмешище. И все же я смеюсь от души, когда Джо вытирает остатки сыра о стекла автомашин, стоящих у ресторана Минди.

Джо подходит ко мне, и я справляюсь о его делах в Гарлеме, где он со своим братом и несколькими ребятами содержит небольшую пивную. Джо отвечает, что все идет прекрасно. Потом я спрашиваю, как поживает Роза, его жена и моя давнишняя знакомая: я ведь знал ее еще под фамилией Миднайт, когда она пела в баре «Хот Бокс». Это было еще до того, как Джо вытащил ее оттуда и женился на ней.

Услышав вопрос о Розе, Джо восклицает:

— Ну ты даешь! Ты что же, ничего не знаешь про Розу? Она уже два месяца как бросила меня и ушла к Фрэнки Свирепому. И теперь живет в Бруклине недалеко от него.

Джо покатывается со смеху, и мне кажется, он сейчас лопнет. Наконец он успокаивается, и я спрашиваю, что же здесь смешного.

— Как что? — отвечает Джо. — Представляю, каково будет этому макароннику, когда он узнает, сколько ему придется тратить на Розу. Конечно, у Фрэнки в Бруклине своя торговля, но все же ему надо было скопить побольше деньжат, если он собрался держать Розу при себе.

Я удивляюсь, как ему удается сохранять чувство юмора в такой ситуации. Мне казалось, Джо без ума от своей Розы, ведь она настоящая куколка, а в своей маленькой шляпке — просто прелесть.

Оказывается, Фрэнки Свирепый знал Розу еще до замужества. Он частенько тискал ее в баре «Хот Бокс» и даже после свадьбы продолжал иногда встречаться с ней. А с тех пор как Фрэнки начал преуспевать в торговле, они стали видеться еще чаще. Джо, конечно, ничего не знал. У него в это время ухудшились дела, и ему пришлось кое в чем отказывать жене. А уж чего Роза не терпела, так это когда на ней экономили.

И вот Джо подстраивает Фрэнки Свирепому «паровозик», а тому, в конце концов, удается переманить Розу в Бруклин. Она уходит от Джо, оставив записку: если ему это не по вкусу, то он знает, как поступить.

— Ну что же, Джо, — говорю я, выслушав его рассказ, — мне не очень-то приятно слышать подобные истории о семейных неурядицах, но, может быть, все к лучшему. Все же мне жаль тебя…

— Пожалей лучше Фрэнки Свирепого, — весело отвечает Джо. — А если тебе этого покажется мало, то пожалей еще и Розу.

Наконец Джо собирается к себе в Гарлем, но сначала идет к телефону-автомату у табачного магазина и звонит в ресторан Минди. Женским голосом Джо сообщает, что он — Пегги Джойс и просит срочно доставить по такому-то адресу шесть сотен бутербродов для свадебного торжества. Конечно же, такого дома нет и в помине, но если даже и есть, то там никто не захочет платить за такое количество бутербродов.

Затем Джо спокойно усаживается в свою машину и едет домой. Когда он останавливается у светофора на Пятидесятой улице, я вижу, как люди на тротуаре неожиданно подпрыгивают и сердито оглядываются по сторонам: это Джо Шутник обстреливает их кусочками проволоки из резинки, натянутой между большим и указательным пальцами. В этом деле Джо — настоящий профессионал, и ужасно весело смотреть, как скачут прохожие, хотя раза два за свою жизнь Джо все же промахнулся и выбил кому-то глаз. Но ведь он делает все ради шутки, и это лишний раз подтверждает, какое у Джо замечательное чувство юмора.

Несколько дней спустя читаю в газете, что в Бруклине найдены в мешках задушенными двое парней из компании Джо. В полиции говорят, будто они хотели потеснить торговлю Фрэнки Свирепого. Конечно, никто из полицейских не утверждает, что это Фрэнки засунул их в мешки. Во-первых, Фрэнки бы сразу же пожаловался на них в Главное полицейское управление, а во-вторых, трупы в мешках прежде находили только в Сент-Луисе.

Дело с мешками не такое уж и простое, как может показаться на первый взгляд, оно требует большого умения и тренировки. Чтобы засунуть человека в мешок, его нужно сначала усыпить, ведь никакой дурак не полезет в мешок сам. Говорят, что лучше всего дать человеку выпить снотворного, но настоящие специалисты считают, что достаточно покрепче шарахнуть жертву дубинкой по голове.

Так или иначе, человека складывают пополам, как перочинный нож, завязывают на шее петлю из шпагата или проволоки, а конец ее протягивают под коленями. В таком виде его засовывают в мешок и оставляют в каком-нибудь видном месте. Когда несчастный просыпается и обнаруживает, где он, ему, естественно, хочется выбраться из мешка. Он выпрямляет колени, тем самым затягивая петлю на шее, и через некоторое время задыхается.

Какой-нибудь любопытный прохожий замечает мешок, открывает его и обнаруживает в нем труп. Никто, конечно, не виноват в таком исходе, ведь жертва сама кончает жизнь самоубийством.

Дня через два узнаю, что двое бруклинцев во время прогулки по Клинтон-стрит были задушены какими-то неизвестными лицами, выскочившими из машины. Говорят, жертвы были друзьями Фрэнки Свирепого, а те, из машины, — жителями Гарлема.

Вскоре я понял, что в Бруклине творится что-то неладное, так как неделю спустя там находят еще один труп в мешке. На этот раз это не кто иной как Фредди — брат Джо Шутника.

Дошло до того, что жители Бруклина боялись открыть мешок с картошкой и вызывали для этого полицию.

И вот как-то вечером я опять встречаю Джо Шутника. На этот раз он совсем один, и я не хочу ему мешать, так как вижу, что он сильно взволнован. Но только я собрался пройти мимо, как Джо хватает меня за руку. Я, конечно, останавливаюсь, чтобы поговорить с ним, и прежде всего выражаю соболезнование по поводу гибели брата.

— Да что там говорить, Фредди всегда был глупым щенком, — отвечает Джо. — Роза пригласила его к себе в Бруклин, она хотела, чтобы Фредди убедил меня дать ей развод. Бедняга был привязан к Розе и хотел помирить нас, а вместо этого угодил в мешок. Его поймали, когда он возвращался от Розы. Я, конечно, не утверждаю, что она обо всем знала, — добавляет Джо, — но все равно это ее вина. Роза приносит несчастья.

Джо смеется, но меня пугает его смех, мне кажется, смерть брата сильно подействовала на него. Но тут Джо говорит:

— Послушай, я собираюсь сыграть отличную шутку с Фрэнки Свирепым.

— Нет, Джо, — отвечаю я, — лучше с ним не связывайся. Всем известно, что юмора у него не больше, чем у барана.

— Э-э, нет, — возражает Джо, — ведь хватило же у него юмора увести у меня Розу. Я слышал, он от нее без ума. Я все-таки сыграю шутку — прибуду к Фрэнки в мешке сам.

От этих слов мне действительно становится смешно, и Джо тоже смеется. Я-то смеюсь над самой мыслью, что кто-то сам полезет в мешок, тем более Джо, но мне, конечно, и в голову не приходит, что Джо собирается выполнить то, о чем говорит.

— Послушай, — продолжает Джо, — один мой старый приятель из Сент-Луиса делает основную работу с мешками для Фрэнки Свирепого. Зовут его Роупс Макгонигл. Он был возмущен, когда узнал, что Фредди — мой брат, и теперь хочет помочь мне подшутить над Фрэнком.

— Вчера вечером Фрэнки вызвал к себе Роупса и намекнул, что был бы весьма признателен, если бы тот посадил меня в мешок и доставил ему домой. Мне кажется, он узнал от Розы о том, что ей передал мой брат. В отношении развода я тверд, она скорее вывернется наизнанку, чем получит его от меня… Короче говоря, Роупс мне все рассказал, и я послал его обратно к Фрэнки. Завтра вечером я буду в Бруклине, и Роупсу не составит большого труда запихнуть меня в мешок. Вот об этом он и скажет Фрэнки Свирепому, — закончил Джо.

— По-моему, нет ничего приятного в том, чтобы попасть в мешке к Фрэнки Свирепому, — возразил я. — Ведь тогда твоя песенка спета, и мне непонятно, где же здесь шутка.

— Ну как же! — восклицает Джо. — Шутка в том, что я не буду спать в мешке и в руках у меня будет пара револьверов. Представь рожу этого Фрэнки, когда я выскочу из мешка.

Действительно, можно себе представить изумление Фрэнки Свирепого при появлении из мешка Джо с двумя пистолетами.

— Кстати, — говорит Джо, — Роупс Макгонигл будет там же на случай, если Фрэнки окажется не один.

И Джо уходит, а я все еще смеюсь, представляя, как Джо выскочит из мешка и начнет палить как сумасшедший.

С тех пор я не встречался с Джо, но мне рассказали, чем кончилась вся эта история.

Получив от Роупса мешок, Фрэнки Свирепый сам отнес его в подвал. Там он достал револьвер и всадил шесть пуль в мешок, не открывая его.

Говорят, у Фрэнки был крайне изумленный вид, когда в подвал ворвалась полиция и обвинила его в преднамеренном убийстве.

Как выяснилось, Фрэнки Свирепый, узнав от Роупса о плане Джо, решил разрядить в мешок револьвер. Естественно, Роупс известил об этом Джо, и тот пустил в ход свое исключительное чувство юмора.

В мешке, доставленном Фрэнки Свирепому, находился, конечно же, не Джо, а связанная Роза.