Джонатан Кристофер Моргенштерн

Первый бой

Каждое утро начиналось у меня весьма своеобразно с дня знакомства с Мэри. Сначала Сэмюель Блэкуэлл вместе с Эмилем Пэнгборном пришел к отцу на следующий день после прибытия одного из члена Конклава, из-за чего Валентин жутко разгневался и всеми силами пытался найти предателя, который написал письмо Конклаву. Также отец был недоволен тем, что его, как он выражается, подчиненные, вернулись в Идрис, надеясь, что Конклав и все остальные забудут, что они входили в круг Валентина. Но не тут то было. Конклав конкретно взялся за нефелимов, которые после «гибели» Валентина покинули родной город, да и письмо добавило бензина в огонь, отчего Конклав внимательно следил за Эмилем и Сэмюелем. Последняя встреча с этими сумеречными охотниками была как раз вчера, после чего Валентин сообщил мне, что увидим их не скоро, поскольку за ними по любому будет слежка, а значит при помощи них Конклав может обнаружить нас на окраине города Аликанте.

Стоило Валентину усомниться в словах своих подчиненных, как я пришел на помощь, напомнив, что своими собственными ушами слышал, как один из члена Конклава разговаривал с Сэмюелем, а значит и с Эмилем.

Следующее утро началось с того, что Валентин отправился в Нью-Йорк для возвращения Чаши Смерти в свои имения и при этом меня с собой не взял, а лишь оставил записку, в которой гласило:

Все остальные дни начинались с тренировки в 6:00, а ночи я вечно и очень радостно проводил с Мэри, которая усердно работала над меткостью. Когда у нее не получался меткий бросок, то девушка мило морщила нос, а потом, скрестив руки на груди, произносила уже привычные слова: «У меня не получается», после чего я охотно помогал ей выполнить задание.

Охотница искренне говорила о том, что очень рада нашему с ней знакомству, а потому мы делились друг с другом историями из свей жизни, в основном рассказывала Мэри, но и я не оставался в стороне. Мы договорились с ней, что если я чего-то ей не рассказываю или не отвечаю на вопрос, то мне необходимо учить Мэри новым трюкам или владением какому не будь оружием чтобы в дальнейшем, она смогла применить эти навыки в борьбе с демонами и различной нечестью.

Как мне стало известно, в семье Сноувайтов живут три охотника мужского пола и два женского. Калеб Сноувайт является, отцом Мэри, по ее словам раньше он был одним из сильнейших сумеречных охотников, но после смерти жены — Амелии отец девушки поник и перестал выходить из дома, чтобы вновь сражаться с демонами. Первый месяц он был настолько молчалив, что все уже боялись, не покончит ли он с собой, но, слава богу, все обошлось, к нему приехала сестра Амелии — Анастасия, которой тоже было нелегко смириться с потерей, но она справилась и поэтому приехала помочь Калебу с детьми. Старший сын был копией отца по внешности, но сила воли досталась у него от матери. Как именно он выглядел, Мэри не говорила, поскольку сказала, что придет время, и она меня познакомит со всей семьей. В чем я был не уверен, ведь стоит мне представиться им, как они доложат меня Конклаву, а хуже посадят в темницу, пока я с холоду не помру.

«Глупости, они же не Валентин Моргенштерн и им не знакомо слово издевательство над людьми с детства», — крутилось у меня в голове.

Август был старшим не только для Мэри, но и для всей семьи. Как бы Анастасия не пыталась помочь семье Сноувайтов, Калеб оставался поникшим, отчего вся ответственность перешла на Августа. Он был суровым и справедливым, прям как его отец в молодости, но он совершенно не считал Мэри способной сумеречной охотницей, отчего часто повторял: «Ты не будешь убивать демонов, ты на это не способна». Для девушки это было уж слишком, из-за чего она часто уходила из дома по ночам и выкидывала всю злость на одну ту же мишень в дереве, в которую я уже битый час тренирую охотницу попадать. Иногда Мэри — самая младшая из детей в семье Сноувайтов — винит себя в гибели матери, поскольку именно во время родов мать Мэри умерла, но я всегда утверждаю обратное и, поддерживая девушку, приобретаю нового и, пожалуй, первого верного друга.

Иногда девушка рассказывает о восемнадцатилетнем сумеречном охотнике — Джордже, который ничуть не хуже двадцатилетнего Августа подкалывает Мэри и, называя ее маленькой девочкой, ни разу не берет в бой против демонов.

«Я хочу доказать, что с меня может выйти настоящий сумеречный охотник, который готов убить даже высшего демона, причем не боясь пожертвовать совей собственной жизнью», — гордо произносила Мэри.

«Ты должна быть самой собой, настоящей, — говорила Анастасия. — И ты должна помнить, что убиваем демонов мы не для того, чтобы показать свою силу и мощь, а для спасения человечества, ведь это наш долг».

Я поддерживал ее слова, но Мэри, понимая их, все же произносила:

«Как я могу выполнять свой долг, если я даже демонов ни разу не видела? Я уже не говорю о том, что и не убивала их ни разу».

По словам Мэри, время от времени тетушка учила ее сражаться с демонами, но по сравнению с моими навыками, которые я предоставил Мэри, уроки Анастасии были похожи на детский сад.

Прошла вторая неделя нашего знакомства, и Мэри за это время успела хорошо овладеть ножами и кинжалами, луком и арбалетом. Девушка теперь могла метко попадать с любого оружия, из-за чего с демоном она могла легко справиться, главное не в одиночку, все же их она прежде не видела.

Когда юная охотница поинтересовалась, как называется мое стило, я ответил, что «Джокримор» было подарено мои отцом на пятнадцатилетие и, по словам Валентина, я мог сам выбрать имя для своего собственного клинка серафима. Также Мэри поинтересовалось, почему именно так я назвал стилус и я ей с легкостью объяснил, что взяв первые три буквы с моих инициалов и совместив их, у меня получилось название — Джокримор.

Также я рассказал, что у меня имеется собственное стило, принадлежавшее с давних времен потомству Моргенштернов, отчего Мэри была восхищена оружием, которое прожило немало веков.

Девушка рассказала, что имеет стило, которое подарила Анастасия, когда приехал на похороны Амелии.

— Алорос, — произнесла Мэри, и клинок серафима засверкал ярким серебряным пламенем. — Раньше он принадлежал моей матери. Анастасия говорила, что это стило мама всегда носила с собой и при каждом бою, именно это оружие спасало ей жизнь. Этим стило была нанесена моя первая ангельская руна…

— И именно с этим стило ты впервые пойдешь в бой с демоном, — произнес я, после чего Мэри весело накинулась мне на шею, радуясь, что ее мечта осуществится.

— Ты это серьезно? Ты правда возьмешь меня с собой убивать этих мерзких тварей? — все еще не веря в мои слова, спросила девушка.

— Да, но прежде всего ты зайдешь домой, чтобы взять необходимые вещи для битвы, — напомнил я, после чего Мэри потащила меня к себе домой, чтобы я помог взять все самое необходимое.

Дом Сноувайтов оказался довольно милым и уютным. Он был не настолько богат, как поместье у известной семьи Пенхоллоу, но весьма схожий. Конечно, по внешнему виду, который видит каждый сумеречный охотник, никто не скажет, что эти дома одинаковые, но стоит только зайти в дом, как сразу понимаешь, что интерьер более чем похожий.

Высокие стены были украшены всевозможным орнаментом и вели до самого потолка. По всему дому были развешаны картины, которые можно увидеть во всех домах нефелимов, кроме как в доме Моргенштернов. Валентин предпочитал портреты всех прадедов из нашего рода и часто повторял, смотря на портрет своей семьи: «Когда-то, Джонатан, и наши портреты будут висеть на этой стене, и каждый, кто посмотрит на них, будет говорить о нас, как о великих сумеречных охотниках».

Увидеть что-то новое для меня было всегда интересно, отчего рассматривать дом Мэри доставляло мне удовольствие.

Как оказалось, родителей Мэри не было в городе, они отправились в Техатский институт, по какой причине, никто не говорил даже братья девушки. Мне было известно, что Август и Джордж на данный момент были на сборе у Конклава.

— Все, я готова, — подала голос Мэри из холла.

— Да? И что же ты взяла для боя? — поинтересовался я, вернувшись к ней.

— Два клинка серафимов, основное оружие, дополнительное оружие (нож, лук), стилус, ведьмин огонь, датчик, — закончила Охотница.

— Это все?

— Да. Разве еще что-то нужно?

— Конечно, — подал голос я и, сев на мягкий диван у камина, начал диктовать. — В бой всегда на всякий случай надо брать два ведьминых огня, а не один, шведский нож, еще складной нож подлинее, да покрепче. И фонарик, знаешь, у примитивных есть небольшие фонарики, но очень удобные…

— Ты забыл? Я все время жила здесь, никогда не встречала примитивных…

— Темнота, — пробубнил я тихо и продолжил. — Ну ладно, обойдемся без фонарика. Бери то, что я тебе сказал и пойдем.

Мэри быстро захватила необходимые вещи, хоть я ей и не все продиктовал. Большая часть была со мной.

Когда я проходил по узким, но длинным коридорам в доме Сноувайтов, я заметил большую библиотеку, в которую меня так и тянуло заглянуть и, взяв с полки первую попавшуюся книгу, прочесть в одно мгновение, сидя с чашкой кофе у камина в гостиной.

— Идем? — произнесла Мэри, встретив меня в коридоре.

— Да.

Пока мы шли до места, где чаще всего можно встретить демона, Мэри расспросила мня по полной программе обо всем, что ей было интересно. Первым был вопрос о том, буду ли я заходить домой, чтобы взять необходимое оружие, на что я ответил: «Необходимое оружие всегда при мне, и хоть город Аликанте защищает барьер, через который демоны не могу проникнуть, это еще не значит, что я не захочу пойти поохотиться за пределами Идриса».

— Взять меня в бой было спонтанное решение или уже заранее запланированное? — поинтересовалась сумеречная охотница.

— Скорей второе, — ответил я, шагая вместе с ней по улицам по направлению к демоническим башням.

Небо уже становилось совсем темным, а Мэри не умолкала, продолжала спрашивать меня, то о демонах, то о способе лучшего их изгнания из этого мира… На миг мне показалось, что Мэри переживает, но точно я сказать не мог, поскольку стилус в ее руке был сжат твердо и уверенно, готовясь в любой момент вступить в бой.

— А как выглядят демоны? — продолжала спрашивать Охотница.

— Не беспокойся, ты не ошибешься, — успокаивал ее я. — Они настолько омерзительно выглядят, что узнать их легче простого, хоть и есть некоторые и человеческого вида…

Договорить я не успел, поскольку послышался жуткий крик, доносящийся от стороны, в которой находились демоны.

У Мэри округлились глаза, и она крепче сжала оружие, в то время как я, достав ведьмин огонь из кармана, поднял его над головой и, увидев отпечатки крови на траве, произнес:

— Охота начинается, — слова были произнесены больше в шутку, чтобы Мэри чувствовала себя уверенней, но она стояла как вкопанная. — Не бойся, у тебя все получится. Я буду рядом и если что — помогу.

Я положил правую руку на плечо девушки. Мэри подняла на меня свои синие глаза и, мило улыбнувшись, борясь с неуверенностью и страхом, ответила одним единственным словом:

— Хорошо.

Мы двинулись дальше по следам чей то крови.

В одной руке я держал ведьмин огонь, который пылал ярким пламенем, освещая нам путь, а в другой клинок серафимов. Мэри шла слегка позади, держа в руке датчик, который слабо вибрировал, и мамин стилус.

Чем дальше мы шли, тем сильнее вибрировал датчик Мэри. Когда я попросил ее спрятать датчик в карман и приготовить оружие, она немедля сделала это и, положив вместе со мной ведьмин огонь на траву, моментально приготовилась к битве с двумя демонами, которые, увидев нас, поспешили напасть.

Эти демоны были мне знакомы. Первого звали Бегемот. Ростом он намного превосходил человека. Бегемот — бесформленная, похожая на огромного слизняка тварь. Все его тело было покрыто слизью. С одного бока у Бегемота протянулся гиганский рот, усеянный острыми, растущими в два ряда зубами. Мне было известно, что этого демона всегда мучает неутолимый голод, отчего он пожирает все, что попадется ему на пути (в том числе и людей). Не медля ни минуты, я крикнул:

— Джокримор.

Помчавшись на отвратительного демона, в одно мгновение без всякого труда я нанес рану слизкой твари. Достав длинный нож из кармана штанов, я проткнул Бегемота насквозь, отчего небесный огонь убил демона. Тварь издала противный крик, заглушив меня на пару секунд, но стоило слизняку исчезнуть в мир, откуда пришел, тело Бегемота оставило только прах, который развеялся на ветру.

За первым демоном пришло еще два подобных ему и уже держа в руке меч, пропитанный небесным огнем, я справился и с этими тварями, которые издавали противные писклявые звуки. Я знал, что у демонов есть свои языки общения, но их я знал плохо, да и в бою понять, о чем они, я не смог, лишь обрывки фраз:

— Убить… съесть… девчонка…

На моей куртке осталась кровь демона, но мне было все равно, крича: «Мэри», я бежал к ней на помощь.

Молодая сумеречная охотница всеми силами пыталась отбиться от назойливого и очень глупого демона по имени Древак. Этот вид демонов слеп и ориентируется в окружающем их мире по запаху.

Не прошло и минуты, как я оказался за спиной Древака, но он, почувствовав новый запах, резко развернулся ко мне лицом, показав острые, словно бритва, ядовитые зубы, похожие на гигантские шипы.

Не успел я проткнуть мечом демона, как он растворился в воздухе, оставив после себя только прах и ужасный запах гнилой крови.

Мэри проткнула его стилусом в спину, тихо произнеся:

— Алорис.

Девушка стояла с стилусом в руке и окровавленной одеждой. Темные волосы девушки были взъерошены и к тому же немного в крови, а взгляд довольно усталым.

— Отличный удар, — похвалил я, после чего на лице девушке появилась легкая улыбка.

— Спасибо.

Забирая ведьмин огонь, Мэри спросила:

— Что это еще за гигантская личинка была?

— Их называют Древаки, — начал рассказывать я. — Пожалуй, нет на свете Сумеречного охотника, который ни разу не сталкивался бы с этими тварями. Демоны этого вида — по сути своей весьма слабые и глупые создания — довольно часто служат на посылках у великих демонов либо же сильных чародеев. Древак — это демон-шпион, добывающий информация для своего хозяина, или демон-гонец.

— Что ж, была рада познакомиться с этими двумя омерзительными тварями, — произнесла девушка.

— С двумя? — переспросил я. — Ты убила двоих?

— Да. Одного ножами, а другого стилусом. К счастью, мне попался хороший учитель.

Я улыбнулся и сказал, что пора возвращаться, поскольку демонов датчик больше не обнаружил, а значит нам делать нечего.

— Во сколько лет ты убил первого демона? — снова начала задавать вопросы Мэри.

— Мне было двенадцать лет. Тогда я с отцом поехал в Мадрид…

Не успел я и договорить, как Мэри упала, к счастью, в мои руки.

— Мэри, — встревожено произнес я. — Тебя кусал демон? Мэри, скажи, тебя кусал демон?

— Спина… — последнее, что успела произнести Охотница прежде, чем отключиться.

— Только не умирай, Мэри, прошу, — тихо говорил я, взяв девушку на руки, и бегом относя домой. — Все будет хорошо. Потерпи чуть-чуть.

Как можно быстрее, я спешил домой, чтобы напоить Мэри снадобьем, которое используют в случаях отравления демоническими ядами.

Когда я был неподалеку от дома, то начал кричать имя своего сокола:

— Крок! Крок, лети ко мне!

Стоило только позвать его, как он тут же оказался рядом и, сев мне на плечо, выслушал следующее:

— Приведи сюда Грогана Бона! Живо!

Орел улетел со всей скоростью к магу, служащему Валентину, а я тем временем, зайдя в дом и положа Мэри на кровать совей комнаты, принял все меры, чтобы спасти сумеречную охотницу. Время от времени поглаживая волосы девушки я повторял:

— Потерпи еще чуть-чуть. Все будет хорошо. Ты поправишься.

Спасение или адский подарок?

За двадцать минут до прихода мага, я принял все необходимые меры первой помощи при укусе демона. Я действовал очень быстро, зная, что если не убрать шипы вовремя, то вполне вероятно, что начнется сильное заражение крови, что позже может перейти в астриолу или дьявольскую лихорадку, как чаще всего ее произносят нефелимы.

Перевернув Мэри на живот, я разодрал ее черную футболку, чтобы вытащить шипы с ее спины, оставленные демоном Древака.

Даже сам вид раны вызывал у меня тошноту, но я должен был спасти девушку, чтобы она не умерла, поэтому вытащил три шипа и выкинул их в урну, чтобы, когда Валентин вернется домой, не заподозрил неладное. Отец явно не одобрит незнакомку в нашем доме, и кто его знает, какое будет последствие.

Встретив во дворе Грогана Бона, я мигом проводил его в дом.

— Твой орел мне чуть плечо не разодрал, — жаловался маг, пока мы шли по коридору на второй этаж. — Почему ты не отправил мне письмо?

— Времени не было, — быстро ответил я, гладя Крока, который сидел на моем плече, за хорошо проделанную работу. — Даже если бы я и отправил письмо, ты бы все равно долго шел, а так намного быстрее.

— Быстрее? Конечно, — возмущенно начал Гроган. — Орел меня над землей поднимал, когда мы обрыв перелетали, я со страху чуть ли не уписался.

Я, весело расхохотавшись, вошел в комнату и, внимательно наблюдая за работой старого мага, уже не один раз задал себе вопрос: «Сколько Грогану лет?»

Как-то Валентин рассказывал, что магу свыше восьмидесяти лет, а выглядит он на тридцать. Как ни странно, но стареть он перестал именно в этом возрасте, не смотря на то, что остальные маги перестали стареть начиная с восемнадцати лет и заканчивая двадцатью пятью.

Гроган Бон, как и Магнус Бейн, имел кошачьи глаза. Волосы у него были темно-синего цвета с легким оттенком черного, по его словам, натуральный цвет волос у него черный, но он ему был не по душе, поэтому маг перекрасился. Довольно крупное телосложение подтверждало его могущество и силу.

Около часа маг возился с Мэри, время от времени произнося заклинания на языке, которого я не знал.

— Дай угадаю, — подал голос Гроган, — ее укусил демон Древак.

— Да, но откуда…

— Следы от шипов остались, — быстро ответил маг. — Валентин знает, что ты познакомился с такой очаровательной девушкой?

— Конечно, нет, — ответил я. — И ты ему тоже не скажешь!

— Мне не зачем выдавать твою тайну, к тому же, Валентин с минуты на минуту должен быть здесь, — закончил маг, накинув на себя темный синий плащ из атласа.

— Как? Ты видел отца? — шокировано спросил я, провожая Грогана до двери.

— Когда твой орел прилетел ко мне, я видел, как Валентин шел вместе со своими воинами к железным сестрам. Не знаю, зачем они ему понадобились, но чувствую, ничего хорошего ожидать не стоит.

— Когда Мэри проснется? — встревоженно спросил я.

— Где-то через три часа, — спокойно ответил он, создавая портал. — Дашь ей это снадобье, чтобы полностью вывести демоническую кровь. Кстати, зелье может вызвать рвоту.

Гроган Бон протянул мне небольшую склянку с жидкостью светло-зеленого цвета.

— Также после него она может вновь уснуть. Все зависит от того, сколько крови успело проникнуть в организм девушки.

— Спасибо, — поблагодарил я, после чего маг, подозрительно на меня взглянув, произнес:

— Твои глаза всегда будут иметь зеленый цвет.

Гроган исчез, оставив меня в полном недоумении. Что он хотел этим сказать?

Спрятав снадобье во внутренний карман куртки, я подошел к маме и, сев на диван, начал поглаживать ее нежную руку. В моей голове крутилось масса вопросов, ответ на которые могло дать только время.

Когда вернется отец? Что будет, если вдруг он обнаружит Мэри? Проснется ли Мэри вообще? Почему Гроган Бон не смог раздобыть снадобье, чтобы разбудить маму? Как достать зелье пробуждения у Магнуса?

— Джонатан, — послышался голос из входной двери. Это был Валентин.

— Да, отец?

— Смотри, что я раздобыл, — произнес гордо Валентин, показывая Чашу смерти. — Теперь Кубок Разиэля наш.

Я взял Чашу в руки и, рассматривая ее, произнес:

— Почему-то я думал, что она больше.

— Главное, что она у нас есть, а значит, теперь мы должны думать о том, как раздобыть меч у безмолвных братьев. И хоть планы у нас немного поменялись, я все же знаю, как добыть второе орудие смерти, — сообщил Валентин, сев напротив меня.

— И как же?

— Для начала, ты должен знать, что Джейс Эрондейл теперь брат Клэри.

— Но это же ложь! — возмутился я. — Зачем ты соврал?

— Влюбленными легче управлять.

— Влюбленными? — переспросил я.

— Ходж рассказал мне, что Джейс и Клэри безумно влюблены друг в друга, а значит ими с легкостью можно манипулировать.

— Но зачем? Разве орудие смерти нельзя добыть иным способом?

— Джонатан, не глупи! — сурово произнес отец. — Дослушай меня до конца! Ты же не знаешь, что я задумал.

Я замолчал, внимательно слушая все то, что рассказывал отец. Он сообщил мне, как добыл Чашу, какую ложь рассказал Джейсу с Клэри и почему. Также он сообщил мне, что Ходж и был тем предателем, который отправил письмо Конклаву, за что и поплатился, даже не догадываясь, в какие неприятности влип.

— Умно, — лишь сказал я, хоть мысленно считал все способы отца жестокими. — Значит, Ходж мертв?

— Нет. А может и да. Сейчас он на свободе, но это продлится не долго, учитывая то, что люди, которые служат мне, но при этом находятся в конклаве, позаботятся о том, чтобы Ходжа посадили в темницу.

— Значит, из конклава все же остались люди, преданные тебе, — закрепил я информацию и продолжил: — Разве они не успели перехватить письмо, пока оно не попало в руки Инквизитора?

— Этого я у них не спросил. Да и смысла уже нет. Теперь все нефелимы знают, что мы на самом деле живы.

— Но никто не знает, что настоящий Джонатан я, — стоило мне только напомнить отцу об этом, как он мигом посмотрел мне в глаза, в то время, как его губы вытянулись в хитрую ухмылку.

— Ты еще не догадался, почему я соврал Джейсу о том, что он мой сын? — спросил Валентин и, не услышав ответа, продолжил: — В семье Пенхоллоу имеется племянник — Себастьян Верлак, — начал рассказывать отец, показав мне фотографию нефелима. — Сейчас он живет в Париже и вскоре намерен отправится в Аликанте, где и будет жить. Помнишь, я учил тебя, как быть милым, добрым, привлекательным джентельменом? Так вот, эти навыки тебе понадобятся, чтобы выдать себя за Себастьяна и тайно шпионить за всеми нефелимами, включая Конклав, пока не наступит время сломать барьер и впустить демонов в город.

— Но я вовсе не похож на Себастьяна, — заметил я.

— Тебе стоит только покрасить волосы и на время побыть добрым, очаровательным племянником, — заверил отец. — Да и к тому же, никто в Аликанте не знает, как именно выглядит Себастьян. А значит, ты спокойно можешь перехватить этого парня по дороге в Идрис и, убив его, полностью занять его место, забрав одежду и имя. Только прежде чем убить, разузнай о Себастьяне все, о его семье и прочей ерунды чтобы, когда ты окажешься в доме Пенхоллоу, не выглядел глупцом, который даже не знает, как поживает его тетушка в Париже.

Значит, Валентин делает из меня шпиона, думая, что быть добрым для меня сложная задача. Ошибаешься, отец. Для меня это легче простого, поскольку я буду самим собой.

Меня радовало еще то, что, скорее всего, мне удастся вновь увидеть Клэри и, возможно, завоевать её доверие. Вот только мне нельзя говорить, что я ее брат — это огорчало. Но больше всего мне не хотелось убивать настоящего Себастьяна и я даже не знаю, как можно сделать так, чтобы он остался жив, но при этом не ехал в Аликанте.

— Что от меня требуется, я понял, но Джейс…

— Благодаря ему, я смогу заполучить Меч смерти и сделать так, чтобы все нефелимы оказались в Аликанте. А позже, чтобы все сумеречные охотники стали подчиняться мне.

«Ты никогда не сможешь этого сделать, — крутилось в моей голове. — Сумеречные охотники не станут твоими рабами, они сильнее, чем ты думаешь».

— Ты говорил, королева летнего двора просила передать что-то мне, — напомнил я, чтобы сменить тему разговора.

— Да, Джонатан, она просила, чтобы ты наведался к ней. Видишь ли, ей известен мой план, но она, по непонятным причинам, просила тебе прийти к ней завтра.

— Завтра? Во сколько?

— Ближе к полуночи, — коротко ответил отец и, сообщив мне, что очень устал, отправился к себе наверх.

Несколько минут проведя с мамой и обдумывая все слова сказанные отцом, я пришел к выводу, что Клэри по-любому отправится в Идрис и, возможно, она знает, как спасти маму, что является огромным плюсом, ведь я намерен помочь в поиске противоядия, в то время, как Валентин будет думать, что я тщательно слежу за нефелимами, добывая как можно больше информации, включая и Зеркале — третье Орудие смерти.

Зачем я понадобился королеве Благого двора, я не знал. По правде говоря, и не хотел знать, уж жутко я не любил фей. Ангельская внешность, дьявольский характер… Противные существа, неспособные лгать, но зато умеющие манипулировать людьми и прочими волшебными созданиями.

Я вспомнил слова Грогана о том, что Мэри проснется где-то через три часа. Учитывая то, что два часа уже прошло, я поспешил к девушке и, войдя в комнату, увидел ее, мирно спящую в кровати. Наблюдая за ней, я начал улыбаться и не мог сменить улыбку на что-то другое, например, суровое лицо. Мэри была похожа на яркое солнышко среди серых туч моей мрачной комнаты, в которой везде было раскидано оружие.

На полках лежали ножи разного размера, начиная от тонкого, похожее на шило и заканчивая толстым, схожее на кинжал.

На одной из стен висело три меча из разного метала. Было там и место предназначено для Меча смерти, которым вскоре буду владеть я. Отец же вечно будет носить с собой Чашу, пока не наступит момент, и из нее не выпьют крови новые сумеречные охотники, втрое больше и сильнее прежних.

Мэри издала непонятный тихий звук, после чего я, сев возле нее, окончательно убедился, что она проснулась.

— Вот, выпей это, — ласково сказал я, протягивая зеленую жидкость.

Помогая Мэри приподняться, я был очень рад тому, что все таки она проснулась, и отец ее не увидел.

— Где я? — устало спросила девушка, выпев зелье.

— У меня дома.

Мэри оглядела комнату и, улыбнувшись, произнесла:

— Как я понимаю, это твоя комната. Знаешь, а я ее так и представляла.

— Правда? Почему же?

— Тут полно ножей и мечей, — объяснила Мэри. — А я прекрасно помню, что ты любишь именно эти оружия.

Я легонько улыбнулся и, смотря на растрепанные волосы девушки, боролся с желанием не дотронуться до них, чтобы заправить за ухо выпавшие пряди, которые так и лезли в глаза Мэри.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался я.

— Намного лучше. Вот только я совершенно не помню, как здесь оказалась.

— Это я тебя принес.

— О-о-о, — лишь издала девушка. — Спасибо.

— За что?

— За то, что спас мне жизнь.

Я уже хотел сказать, что это моя работа — спасать, убивать демонов, как это странно бы не звучало, учитывая то, что я сам являюсь полудемоном — но Мэри я спас не только из-за того, что так надо, а из-за того, что она для меня больше, чем просто друг или новая знакомая, она для меня…

— Джонатан, — вывела меня из размышлений Мэри. — А что за зелье ты мне дал?

— Оно поможет вывести всю демоническую кровь…

— Где у вас тут туалет? — спросила девушка, скривив лицо в непонятную гримасу и прикрыв рот ладонью, дождавшись моего ответа, пулей выбежала из комнаты.

Пятнадцать минут прошло, а Мэри так и не вернулась. Я мучал себя обвинениями, что позволили ей пойти в бой, ведь если бы я запретил, ей бы сейчас не было плохо. Потом я терзал себя догадками, думая, что будет, если Мэри и Валентин пересекутся в коридоре.

Но все прошло, стоило Мэри вновь вернутся в мою комнату.

— Ты разодрал мою футболку или демон? — поинтересовалась девушка, на удивление, веселым голос. Она не держала на меня зла, напротив, относилась ко мне все с той же добротой и веселостью.

— Я. Прости, просто надо было избавить тебя от шипов Древака.

— Я на тебя зла не держу, — сказала чистую правду Мэри. — Ты спас мне жизнь, за что я тебе благодарна.

— Давай я тебе дам свою футболку, а твою пора уже выкинуть. Она вся в крови.

— Хорошо.

Я достал темно-синюю футболку с надписью «Если я не в силе достучатся до небес, я подниму ад», не самая лучшая цитата, но зато, после стирки футболка стала меньше в размерах и хорошо могла подойти Мэри.

— Вот, надеюсь, подойдет.

— Мощно, — произнесла Мэри, читая надпись на футболке.

Я ничего не ответил, лишь отвернулся, чтобы девушка смогла спокойно переодеться. Когда я повернулся, то Мэри уже была одета в футболку, которая больше подходила на тунику, но прекрасно подчеркивало красоту ее синих глаз. Приведя волосы в порядок, Мэри завязала их в хвост, чтобы они не мешали ей.

— Который час? — поинтересовалась девушка, выглянув в окно.

На улице уже давно стемнело и только светлячки, летающие вокруг озера, сияли так же ярко, как и звезды на небе. Вид с моей комнаты всегда был завораживающим, и Мэри также была прикована к красоте природы. Вдали были видны холмы, за которым находилась столица Идриса — Аликанте. Этот город всегда был невероятно красив, особенно если наблюдать за ним с какого-нибудь высокого здания.

— Уже полночь, — тихо ответил я, подойдя к Мэри бесшумными шагами.

— Родители, наверное, волнуются…

— Пойдешь домой? — снова также шепотом спросил я.

— Я не знаю дороги назад.

— Я могу проводить или ты можешь переночевать у меня.

— Пожалуй, второе, — прошептала Мэри, будто боялась спугнуть светлячков.

Если честно, я был очень рад, что она остается. Мне не хотелось, чтобы она уходила и хоть утром это все же произойдет, я был намерен запомнить каждое мгновение, проведенное с ней.

Лежа вместе с ней на кровати, мы не разговаривали, а просто находились в тишине, которую вскоре нарушила Мэри.

— Я бы всё отдала, чтобы ты был рядом каждую ночь, каждый день, каждое утро, — также тихо произносила девушка.

Она повернула голову в мою сторону и, заглянув в мои глаза, произнесла:

— Ты говорил, что твои глаза черные, но это не так. Они всегда были зелеными.

Не знаю, что повлияло на мои действия, но я, приподняв голову, очутился возле губ Мэри настолько близко, что расстояние было от силу сантиметр.

Я не мог произнести не слова, не знал что говорить, думал, что единственное объяснение моих чувств будет… поцелуй.

Наши губы соприкоснулись и неизвестно, кто первый поцеловал — я или Мэри, но жар был настолько приятен, что ощущение счастья пришло ко мне впервые. Сначала вовсе неуверенный поцелуй был мягким, нежным, заботливым и очень бережным, позже перешел в более уверенный, а потом вовсе страстный. Настолько страстным, что останавливались мы лишь, чтобы вдохнуть воздух.

Я не хотел, чтобы Мэри уходила, я не хотел, чтобы поцелуй прекращался, я хотел чтобы девушка, чьи губы сейчас прикоснулись к моим, навсегда осталась со мной.

— Я люблю тебя, Мэри, — с трудом отстранившись, произнес я.

— И я тебя люблю, Джонатан, — шепотом произнесла девушка.

Я лег на спину, а она, положив голову мне на грудную клетку, уснула крепким сном, продолжая держать свою руку в моей.