Джунгли. Сохранить тайну [СИ]

Глава 2

Два дня спустя. Арсений.

Сегодня я должен покинуть планету, отдохнул лет на 20 вперед, Агзам обеспечил меня культурным отдыхом: и театр, и танцевальное шоу в одном из лучших заведений города, и просто поездки по красивейшим местам столицы и пригородов. Дальше уезжать не стали, за 30 лет разлуки столько новостей накопилось, наговориться не могли. Вроде мы серьезные пожилые мужчины, а не сплетницы, но так хотелось общения, вспомнить молодость и былые сражения. Когда ещё встретимся? Наверно, никогда, мы люди немолодые, длительные космические перелеты утомляют, да и на своих планетах есть чем заняться, опять же дети за которыми нужен присмотр, а если появятся внуки, будет совсем не до поездок в гости.

— Наверно, нужно проститься? — Тихо сказал я, накидывая на плечи куртку.

— Что-то мне подсказывает, что больше ты не появишься, одно радует — свой долг я отдал, девушка уже здесь. Будешь знакомиться?

— Хотелось бы взглянуть, а поговорим мы во время перелета, — ответил я.

— Не уверен, что получится, она не любит вести беседы, разговаривает только по делу, если прикажешь, то ответит, но односложно, развернутых ответов и объяснений не жди, приказ выполнит при любых обстоятельствах, но объяснять, каким способом не будет, она прошла хорошую школу её готовили для прикрытия отхода шпионов и наемных убийц: подготовка операции, эвакуация грузов и людей, ну и главное разведка местности, думаю, эти навыки очень пригодятся на новой работе. Она умеет находить дороги в любом месте, знает повадки всех известных животных и очень хорошо разбирается в растениях, какой магией владеет, не знаю, у ведьм это сложно определить, они обычно умеют всего понемногу, одно знаю, что она чувствует себя прекрасно в любом природном ландшафте, это её стихия. — Ответил Агзам, — береги её, ведьмы рождаются редко, да и прячут их тщательно.

Потом он открыл дверь и кому-то крикнул. Я устроился в кресле, не знаю, как разговаривать с девушкой, приказывать, так она ещё на службу не поступила, как с женщиной нашей планеты, не поймет, наверное, не обучали её этому.

— Познакомься, Арсений, это Айша, — произнес Агзам.

В комнату вошла высокая девушка, худенькая и гибкая, одетая в длинное широкое платье с разрезами по бокам до самых колен. На ногах брюки и мягкие ботинки на тонкой подошве, на голове шарф, замотанный интересным способом: закрывает уши и лоб, но открывает красивую длинную шею, дальше все закрыто платьем, даже запястья рук прикрыты длинными рукавами, а пальцы длинные и тонкие. Судя по бровям и ресницам темно-медного цвета, девушка должна иметь рыжие волосы, а глаза у неё карие, большие, красивые, чуть подведенные карандашом. Носик маленький, аккуратный, чуть вздернутый, скулы высокие, губы средней толщины, темно-розового цвета, овал лица мягкий, кожа молочного цвета и веснушки на носу и скулах — маленькие солнечные точки. Не красавица, но такая миленькая девушка, так и хочется обнять её и укрыть от невзгод, она кажется хрупкой и ранимой, вот только я уверен, что это не так.

— Меня зовут Арсений, — твердо говорю я, смотря девушке в глаза. Ни одной эмоции, но она внимательно слушает, — ты летишь со мной на планету «Асфит» и поступаешь на службу в малый отряд научной разведки, вылетаем немедленно.

Айша даже не моргает, стоит и молчит.

— Она меня поняла? — Спрашиваю Агзама.

— Прекрасно поняла, она владеет тремя самыми распространенными языками, если ты хочешь, чтобы она ответила нужно приказать.

— Это лишнее, — ответил я и пошел к выходу.

Мы шли к машине, девушка шла позади нас и несла в руках небольшой мешок с личными вещами. Я не оглядывался, Агзам вообще никак не реагировал, как будто так и нужно. С ним все понятно, он привык, что его, назовем их — воспитанники, выполняют приказы беспрекословно, но я человек военный и под моим командованием солдаты, а не рабы и не могу быть таким спокойным. Солдаты служат и обязаны подчиняться моим приказам, но их жизнь мне не принадлежит, рабы же полностью зависят от хозяина, они — его собственность, их жизнь принадлежит хозяину и только он решает жить им или умереть.

Мы с Агзамом сели в машину, Айша села на заднее сиденье, положила мешок на колени, она смотрела вперед, но я уверен, что она услышит меня, стоит только обратиться.

— Каким оружием она владеет? — Спросил я, когда Агзам отъехал от дома.

— Всем известным огнестрельным оружием, хорошо метает ножи, да и вообще все предметы с острыми краями, хорошо владеет длинными и короткими мечами, а так же умеет обращаться со всем известным холодным оружием.

— Её готовили как хорошего солдата, — ответил я.

— У меня лучшие центры подготовки во всей галактике, — с гордостью ответил Агзам.

А дальше мы ехали, молча, я прощался с красивым городом и этой прекрасной планетой. Я многого не принимаю в жизни этой планеты и наверно не приму никогда, но, как сказал мой боевой товарищ, они другие, но это не мешало нам быть союзниками во время последней войны. Все непонимания были отодвинуты на второй план, мы воевали и победили, я не имею права указывать как жить жителям другой планеты, это их жизнь, их законы и правила.

Мы простились с Агзамом у космического челнока, крепко обнялись, похлопали друг друга по спине, обещания встретиться не давали, оба понимали, что если встреча и состоится, то только при неординарных обстоятельствах. Мы немолоды, каждый занят делом и семьей, и сейчас перед нами стоят другие цели и задачи, да и в космос мы вылетаем только при крайней необходимости. Уже не хочется смотреть на холодное безжизненное пространство, хочется стоять на земле, смотреть на траву и деревья, греться под солнцем и спать на широкой мягкой кровати. Наверно, это старость, хотя в любом возрасте есть своя прелесть, это мое убеждение.

— Прощай друг, — тихо сказал я Агзаму, — желаю твоему дому процветания, здоровья и богатства тебе и твоим потомкам.

— И я желаю тебе внуков и внучек, добрых красивых и плодовитых невесток и тебе здоровья Арсений и сыновьям твоим. — Агзам передал мне толстый конверт, — это документы Айши, имя она выбрала сама, возраст подлинный, а вот место рождения поддельное, сам понимаешь, так нужно.

Я даже прослезился, заходя в космический челнок, Айша шла за мной, нужно устроить девушку в каюту и объяснить наш распорядок.

— Айша, выбирай любую пустую каюту, кушаем мы по часам, график висит на двери столовой, каждый готовит для себя, в остальное время сама себя развлекай, планшеты в каютах подключены к галактической сети, можешь почитать новости, лететь нам пять суток, желательно не отвлекать экипаж от дел.

И опять я не увидел никаких эмоций, вот это дрессировка, а про экипаж я зря сказал, уверен, что даже не увижу девушку за время полета. Я направился к себе в каюту, экипаж прибудет через пять минут, хоть и удивятся наличию на нашем челноке пассажира, но вопросы задавать не будут, они солдаты и приказы начальства не обсуждают.

Когда я зашел к себе, девушки в коридоре уже не было, видимо выбрала каюту.

Пять дней спустя. Арсений.

По громкой связи я объявил всему экипажу, что посадка челнока на планету «Асфит» произойдет через 20 минут, всем приготовиться покинуть челнок сразу после посадки. Планета встретила нас пасмурным небом и мелким дождем. На этой планете дожди не менее суток, начинаются таким вот мелким дождиком, а заканчиваются ливнем, нужно срочно ехать в казармы и устраивать девушку, готовить приказ о зачислении её в отряд под командованием моего младшего сына Радима, а завтра представить Айшу бойцам. В нашей армии служат и женщины, единственная их привилегия, это отдельная комната с душем в казарме. В остальном они проходят службу в тех же условиях, что и мужчины, и среди них много прекрасных бойцов. Я не шовинист и не считаю, что женщинам нет места в армии, последняя война показала, что они — прекрасные воины, аналитики и разведчики. Нужно поговорить с сыном о девушке, пусть введет её в курс дела. Насколько я знаю, выход в джунгли состоится через два дня, а ещё нужно приказать интенданту выдать ей военную форму, оружие, и другие мелочи, положенные бойцам.

Пока планировал, челнок приземлился в космопорте, я встал и направился в свою каюту за вещевым мешком, машину должны уже подать, экипаж сейчас отправится отдыхать, а челноком займутся военные техники. Когда я подошел к люку, Айша уже стояла возле него с мешком в руке. Я оказался прав, за пять дней нашего полета, мы виделись только несколько раз в столовой, она молча подогревала контейнеры с едой, аккуратно и быстро съедала, выкидывала пустой контейнер в утилизатор и быстро покидала столовую, все такая же спокойная в своем неизменном шарфе на голове в длинном платье и брюках. Она не реагировала на шепотки членов экипажа, которые, видимо, хотели пообщаться с девушкой, ни слова никому не сказала, даже взглядом не показала, что видит и слышит их. Не знаю, как к этому отнеслись бойцы, предполагаю, что были недовольны. Им не понять её поведения: они прошли нашу военную школу. Их не ограничивали вне службы, женщины в армии раскованные и легкие в общении, иногда это мешает, но тут ничего не поделаешь, мужчины и женщины будь они хоть в армии, хоть на гражданской службе, это всегда непростые взаимоотношения и тут даже военная выучка не спасает.

— Сейчас я устрою тебя в казарме, а завтра познакомлю с командиром отряда научной разведки в котором ты будешь служить, — сказал я девушке и, открыв люк, вышел из челнока, когда садился в машину, присланную за мной, отметил краем глаза, что Айша проскользнула на заднее сиденье и, сев у окна опять смотрела вперед.

На мгновенье мне очень захотелось узнать как же обучают в учебных центрах моего боевого товарища, но потом подумал, что лучше мне этого не знать. Такой выучки можно достичь только с помощью жестких физических и психологических методов. Хотя друг уверял меня, что его рабы не испытывают ни голода, ни неоправданной жестокости, я не верю. Есть много способов выдрессировать прекрасного бойца и не все я могу принять, да почти все способы я не смогу принять и думать об этом не хочу, крепче спать буду.

Машина остановилась у казармы, я приказал шоферу отдыхать, а сам пошел в свой кабинет, нужно вызвать интенданта и отдать распоряжения насчет устройства девушки, на Айшу я не оглядывался, но чувствовал спиной, что она идет за мной. В кабинете я указал ей на стул и отдал приказ своему адъютанту, который вовремя нашего краткого разговора все время косился на девушку, что смотрела сквозь него. Интендант прибыл через три минуты, торопился, обычно его приходится ждать дольше. Он человек пожилой, ему через полгода в отставку, потому и смотрит начальство на мелкие нарушения устава сквозь пальцы. А тут он не только превысил все нормативы, но и зашел в мой кабинет, застегнутый на все пуговицы, подтянутый и четко чеканя шаг. Я чуть смехом не подавился, пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не обидеть опытного бойца. У меня не подчиненные, а офисные сплетницы, уже, наверно, все бойцы в казармах знают о девушке, не удивлюсь если сейчас половина из них прячется в укромных уголках и ждет, когда она выйдет из моего кабинета. Человечество никогда не избавится от любопытства.

— Нужно устроить девушку в казарме, выдать ей военную форму и стандартный набор оружия для похода в джунгли, приказ о её зачислении в отряд Радима я подпишу через полчаса.

— Без подготовки и тестирования? — Тихо спросил интендант. Не выдержал опытный боец, он больше чем полчаса соблюдать устав не может, обсуждать приказы начальства строжайше запрещено, но ему уже давно никто об этом не напоминает.

— Она хорошо подготовлена, — ответил я и увидел скептический взгляд интенданта, направленный на девушку, Айша же даже не моргнула, мне страшно думать о методах её обучения.

Пришлось строго посмотреть на подчиненного, чтобы он захлопнул рот. Видимо собирался задать ещё один вопрос, мне пришлось громко и четко сказать:

— Выполнять приказ, поставить бойца на довольствие и показать ей место за столом в столовой, ознакомить с распорядком дня и показать тренировочные залы и полигон. О выполнении доложить лично.

Интендант от моего тона вытянулся в струнку и сжал губы.

— Айша, — обратился я к девушке, — следуй за ним, завтра жду тебя в кабинете в 08.00. Девушка встала и подошла к двери, интендант очнулся и кинулся к выходу.

Айша.

Интендант привел меня на второй этаж, это, как я понимаю, женское крыло казармы, довольно много комнат, значит мое появление не вызовет большого ажиотажа, женщин в армии землян служит довольно много. Пожилой боец протянул мне электронную карточку-ключ от комнаты и сказал, что оружие и обмундирование он принесет через полчаса, мол, негоже мне в таком виде ходить по казарме, по уставу не положено. Я зашла в комнату. Узкая, по-армейски заправленная кровать, вместо шкафа для одежды углубление в стене с вешалками и пара полок, внизу полки для обуви, небольшая тумбочка для мелких личных вещей и небольшой стол с личным планшетом, привинченный к стене, табуретка, окно с жалюзи и дверь, видимо в душевую комнату. Интендант ушел, а я, бросив свой мешок на табурет, пошла осматривать комнату. Душевая маленькая, но даже полки для гигиенических средств имеются. Унитаз и раковина — ничего лишнего. Пока летели на планету, я развлекала себя тем, что читала информацию о землянах, их вооруженных силах и о планете, где мне предстоит служить. Информации много, большая часть бесполезная, после последней войны правительство Земли отменило всеобщую мобилизацию и оставило на службе только кадровых военных, раненых в боях отправили в отставку, выделив им достойное содержание и хорошую медицинскую страховку, часть военных школ закрылось, остальные были переведены на более длительные и углубленные программы обучения. Сейчас военных готовили не менее 5 лет, и они получали не только отличную военную и физическую подготовку, но и прекрасное образование. В случае досрочной отставки они могли рассчитывать на хорошую работу.

Душ приму перед сном, а сейчас нужно изучить распорядок дня, запомнить расположение главных зданий военного городка, надеюсь, интендант покажет мне. Я могу и сама, но приказа выходить и самостоятельно изучать городок никто не давал.

В дверь постучали, интендант нес большой мешок с одеждой и сумку с оружием и другими гаджетами, необходимыми для выполнения задания. Бросив сумку на пол, мужчина положил мешок с одеждой на кровать и начал вытаскивать форму.

— Ходить по военному городку нужно без оружия и в повседневной форме. — Сказал он, доставая из мешка свободные брюки, тонкую футболку с длинными рукавами и высоким воротником, защитного цвета и прямую куртку. — Это повседневная форма, платок на голову одевать не обязательно, — и достал платок под цвет футболки, — если жарко, то можно носить только брюки и футболку с короткими рукавами, — и достал прозрачный пакет с летней формой, — но пока она не понадобится, сейчас на планете осень, а через пару месяцев начнется зима. Походную форму потом посмотришь, — добавил он и вытащил ещё одни пакет. — Тут и куртка от дождя имеется, и теплый свитер и перчатки, тоже потом посмотришь. Думаю, с размером не ошибся, на этой должности служу давно, глаз наметан, а тут одежда для тренировок, — и опять из мешка появился прозрачный пакет, — потом посмотришь, осталась только обувь, — и интендант вытряхнул из мешка несколько прозрачных пакетов с упакованной обувью и выбрав пакет с невысокими ботинками протянул мне, — это к повседневной форме, высокие ботинки походные, легкие ботинки для тренировок и ещё тапочки ходить по комнате, — потом он подошел к сумке с оружием и достал оттуда темный, толстый пакет, — это нижнее белье, все из удобного мягкого материала и пристально так посмотрел. За кого, интересно, он меня принимает? Считает, что я привыкла ходить только в шелках?

Пока мужчина активировал мой планшет, я стояла и смотрела на обмундирование, подробно рассмотрю его в одиночестве, оружие тоже изучу позже.

— Это сейф для оружия, — сказал интендант, нажал на небольшой квадрат на стене, отъехала небольшая панель и я увидела специальные крючки для огнестрельного оружия и карманы для боеприпасов и холодного оружия, — планшет я тебе настроил, там расписание физических занятий твоего отряда и расписание работы столовой, библиотеки и тренажерных залов, — добавил мужчина, — переодевайся, я жду тебя через 15 минут в коридоре, пойдем знакомится с военным городком.

Он вышел, а я достала форму и обувь. 15 минут — это много, можно никуда не торопиться.

Я вышла из комнаты ровно через 15 минут, интендант действительно имел зоркий глаз, форма сидела на мне прекрасно — фигуру не обтягивала, но и не висела как на вешалке и обувь подошла идеально, платок я надела, с ним привычнее и мои ярко-рыжие волосы не будут привлекать внимания.

— Ну пошли, покажу тебе сначала столовую, — сказал интендант и направился к лестнице.

В комнату я вернулась за час до отбоя. Не думаю, что все бойцы придерживаются распорядка, но после отбоя выходить из комнаты запрещается. Столовая располагалась на первом этаже казарм, интендант показал мне столик моего отряда, они уже поужинали. Мы перекусили, мужчина был любопытен, но я на контакт не шла, и он быстро бросил попытки разговорить меня. Мне о своей жизни рассказывать нечего, все хорошее случилось до 6 лет, а потом было рабство, учеба, тяжелые тренировки и никакой надежды на счастливое будущее. В учебном центре мечты убивают быстро, от них через год не осталось и следа. Психологи, тренеры, воспитатели и учителя — никто не проявлял к тебе жалости и не делал скидку на возраст и пол.

Рассмотрев одежду, и аккуратно развесив её и разложив по полкам, я разделась и пошла в душ. Волосы мочить не буду, их придется долго сушить, волосы, это эффективное оружие и я отрастила их до самых колен, заплетаю в четыре косы и обматываю вокруг головы, а потом закрепляю либо шарфом, либо платком, могу любой веревкой или даже стеблем растения. Но не только волосы являются оружием. Оружие — все тело. Можно убить и рукой, и ногой, и головой, и даже спиной. Главное — знать, как и куда бить, четко рассчитать силу и скорость. Все это доведено до автоматизма, и убить я могу даже с закрытыми глазами в полной темноте, ориентируясь на звук и тепло или даже биение сердца противника. У меня были хорошие учителя, лучшие в своем деле, хозяин не скупился, нанимал лучших из лучших и платил им огромные деньги, чтобы не глядели в сторону конкурентов.

Заведя будильник на планшете на 07.00. Завтра мне предстоит встреча с новым командиром, ничего хорошего не жду, завоевывать доверие бойцов заботой о них или выворачивать перед ними душу, рассказывая о своей тяжелой жизни я не собираюсь — не умею и не хочу, каждый получает ту судьбу, которую ему определили боги.