Дхана и иные миры

4 — 1 год дкс (Немой)

Моя автобиография

(рассказ Лёвушки-Лисёнка о самом себе)

— Чёрт бы побрал твоего идиота! Он опять сожрал всю сметану!

— Успокойся! Он же ненормальный, ничего не понимает!

— Я покажу ему! Дай только его найти! Пять лет парню! Даже собаку за это время можно было выдрессировать!

— Поспешим, опоздаем на поезд! Потом найдёшь!

Он тихо лежал в сарае, спрятавшись под рухлядью. Он не слышал, что говорили родители не только потому, что сарай был далеко от дома, но ещё и потому, что был глухой. Он не мог слышать и не умел говорить. Он даже не знал своего имени, но каким-то образом знал всё, что происходило сейчас между его родителями. Вот, они кончили перепираться и заспешили на станцию. Наконец, свободен! Свободен от жалости матери, свободен от гнева отца.

— Родители… Почему он так плохо понимает, что они от него хотят? Почему отец такой злой, а мать — вся дёрганая… Он лежал тихо, воображая себя бревном. Тихо-тихо, рука его привычно метнулась в нужную сторону, и скоро на зубах захрустели нежные косточки молоденькой мышки…

Он помнил те ужасные времена, когда даже ходить не мог от слабости, а желудок не принимал никакой пищи. Кто-то сказал отцу, что в госпитале можно купить лекарство. Отец притащил пачку таблеток, которые он никак не хотел есть! Отец держал его за руки, а мать силой заталкивала таблетки в горло… Сколько-то он потом выплюнул, но, наверное, не все. С тех пор здоровье его наладилось, но вместе с ним появилось непреодолимое желание мяса и молока. Его уже в который раз наказывали за кражу сметаны. Мясо в доме бывало редко, поэтому он повадился ловить мышей и лягушек. Подождав немного, он медленно выполз из-под груды тряпья и выглянул из сарая. Начиналась осень, сыпал мелкий дождик на пожелтевшую траву и вскопанный под зиму огород. На улицу ходить не стоило, там дразнятся соседские ребятишки. Вышел через пролом забора и привычно скатился в сырой овраг. Замер, через минуту он уже знал всё: где сидят лягушки, где затаилась мышь, а под дальним кустом — два зайца, — но их ему всё равно не поймать, вот лиса… — нет, лисы сегодня не было. Он любил смотреть, как лиса гонит зайца, и всё мечтал увидеть, как она его поймает, но с этим не везло. Зато не раз видел, как лиса ловит мышей. Спустившись вдоль оврага к озеру, сел у края воды.

Мелкие капли дождя создавали на неподвижной глади озера замысловатые переплетающиеся узоры, он застыл, наблюдая за жизнью дождевого орнамента. Интересно, как капли узнают, куда надо падать, чтобы получилась такая красота? А может, это всё делается только для меня?! Рука его привычно метнулась в воду, разрушив картину, зато на зубах захрустела неосторожная рыбёшка….

Он отвлёкся от воды и ушёл в бесконечное ничто, где он мог всё видеть и чувствовать. Что-то его сильно беспокоило, — там, где поднимается по утрам солнце, там было нечто большое, злое и непонятное. Как будто, тысячи отцов жаждали побить его за съеденную сметану. И это что-то неслось, как дождевая туча, всё ближе и ближе… Он привычно метнулся вдоль оврага к забору, в сарай и затаился на своём обычном месте.

Он не слышал, как грохот моторов заполнил испуганную деревню, но ощутил дрожь земли. Он не видел, как согнали всех жителей на площадь и погрузили в машины, но ощутил отчаяние тех, кого отрывают от родного жилища. И ещё глубже закопался в грязные тряпки…

Потом всю ночь было светло, как днём — горели избы. Утром — снова рёв моторов и дрожь земли, война двинулась дальше по своему разрушительному пути. А он остался.

Ощутив, что в деревне нет ни души, обошёл обгоревшие избы в поисках пропитания. Нашёл довольно много, — всё стащил к себе в сарай. Опять зарылся в тряпьё и спокойно заснул. Наконец, он был счастлив. Исчезли те, что дразнили его, еды было вдосталь, так что отец его похвалит и не будет бить за съеденную сметану.

Так началась его новая жизнь. Родители так и не вернулись домой, зато несколько раз приезжали машины со злыми людьми. На полусгнивший сарай никто внимания не обращал. Затем наступила зима с глубоким снегом и ещё более глубокой тишиной. Впрочем, тишины он тоже не мог слышать. Тёплой одежды не было, поэтому он не выходил из сарая, а только ел и спал. Лежал под кучей тряпья и мысленно улетал в морозный лес. Однажды, наблюдая так за лисой, он увидел-таки, как она поймала зайца. Это было так неожиданно: лиса спокойно бежала мимо густых кустов, вдруг — прыжок через куст, — и в зубах — заяц! Затем почудилось, лиса подмигнула ему, — вот, мол, как надо ловить зайцев! Учись!

И опять он спал, и спал… Время потеряло смысл, дверь сарая завалило снегом. В щель под дверью нанесло внутрь сарая небольшой сугроб. Он оттаивал в ладонях снег для питья, кроме того — была снедь, найденная в опустевших домах… Так всё и шло, пока однажды поутру он не почувствовал мелкие щелчки у стены сарая. Если бы он мог слышать, то понял бы, что это капель, что наступила весна. Но он не спешил, пока было холодно — прятался в сарае, и только жаркое майское солнце заставило его выползти наружу … Ноги, с непривычки, подгибались. У стены уже подросли листочки сныти, которую он с жадностью съел.

Через неделю прогулок по окрестностям он полностью оправился. Удивительно, он всегда не любил окружающих его людей, а теперь с удивлением, ощущал, что опять хочет их видеть. Его чутьё, обострившиеся за зиму, позволило почувствовать направление на источник иной мысли. Чужая мысль встрепенулась:

— Ты кто?

Он испуганно юркнул в своё тело и затаился. Немного постоял, неуверенно озираясь, а потом решительно зашагал в ту сторону!

Две жизни он прожил, впереди его ожидала третья, пока неведомая ему жизнь. Но он не боялся. Он был уверен, что справится.

Трудности не заставили себя ждать: ботинки жали, их пришлось снять и выбросить, затем настала очередь одежды, которая цеплялась за ветки кустов и расползалась на глазах. Так он шёл и шёл, пока не настала ночь, ещё холодная по весне. Прочувствовав темноту вокруг, обнаружил совсем недалёко три испуганных мыслишки, как бы попискивающие мысленно от ужаса перед холодом и одиночеством. Прополз под кустами на этот зов, вниз в широкую нору. Три тёплых испуганных комочка прижались к его груди. Дно пещеры, выстланное шерстью, приятно грело замёрзшую спину. И он заснул. Проснулся оттого, что кто-то ласково погладил его по лицу горячим языком. Опять приснилась лисичка, — подумал он. Ласковая серо-бурая лисичка, пахнущая зверем и молоком. Пушистые комочки зашевелились под его пальцами и поползли на запах молока, он тоже захватил свободный сосок и зачмокал… Через пять минут он опять спал, прижавшись на этот раз к горячему боку лисы. Теперь, ты моя мама, — подумал он. Твоя, твоя, — тявкнула ему во сне лиса…

Утро встретило росой и солнцем. Всё семейство выбралось из норы на полянку. Трое лисят увлечённо гонялись друг за другом и радостно приняли его в свою игру. Он был самым неуклюжим из всех. Много раз его укусили, прежде чем он догадался опуститься на четвереньки и сам легонько укусить пробегавшего лисёнка. Мама лиса лежала в отдалении и напряжённо глядела куда-то. Он подошёл и тоже уставился в ту сторону. Там было что-то большое и сердитое.

— Он проснулся, — сказала мысленно ему лиса, — голодный и злой. Он сейчас не разбирает, если найдёт нас, спросонок всех съест! Как я мышей.

Кто-то там тяжело ворочался и скрёб землю, затем начал приближаться.

— Надо бежать, — сказала лиса, тявкнула лисятам и подхватила одного из них за шиворот. Он схватил под мышки двух оставшихся, и они побежали. Через кусты, на твёрдую дорогу, вдоль по камням, затем в ручей… и ползком через чащу колючих кустов. Потом ещё долго шли за мамой-лисой, пока не добрались до другой норы. Эта нора была в ложбинке на высоком берегу большой реки. Остаток дня отсыпались, а вечером мама-лиса убежала, а он опять грел маленьких испуганных лисят.

Так началась его новая жизнь, как он потом вспоминал, самая счастливая из всех. Обнимая свою маму-лису, он чувствовал её искреннюю любовь, она его кормила молоком и мышами. А самое главное, она умела с ним мысленно говорить. Он впервые в жизни мог поговорить с любимым и любящим существом. Лисьи слова были всегда кратки и конкретны:

— Вон жук, жёсткий — съешь? Тогда я.

А он, включая своё ощущение, указывал.

— Там мышь! — показывая маме образ мыши под землёй. Мама делала стойку и прыгала точно туда, куда он указывал, вытаскивая из-под земли пищащую и вкусную мышь.

Чутьё лисы было гораздо лучше, чем у него, но он мог и без чутья видеть запах мысли всех, кто был рядом, а порою и вдали. Всё время он с опаской наблюдал за тем большим и сердитым, от которого они бежали… Но пока тот был вдали и не приближался. А в какой-то момент мама-лиса сказала, что тот — уже сыт и не опасен!

Так наступило весёлое лето, время игр и изобилия. Он катался с лисятами с обрыва вниз к воде, временами плюхаясь в воду. Не умея плавать, он подражал лисятам, бил лапами по воде и опять взбирался на скользкий берег… и снова — в воду. Вместе с лисятами учился охотиться и бесшумно бегать по лесу… Казалось, любви и нежности его мамы-лисы нет предела. Он был по-настоящему счастлив!

Но всё кончается. Однажды перед норой появился большой рыжий лис с чёрной полосой вдоль хребта. Мама-лиса испуганно замерла, пока красавец лис придирчиво осматривал её потомство. Он почувствовал, что лису он совсем не нравится. Лис поравнялся с ним, поднял ногу, окатил горячей струёй, сморщил нос и отвернулся.

Затем независимо убежал в лес. Мама-лиса тяжко вздохнула и побежала следом. С этого момента характер мамы изменился. Она уже не приносила им мышей. Не звала поиграть, а вернувшись домой, покусывала за ноги, как бы говоря.

— Вы ещё здесь? Неужели не понимаете, что вам пора!

Один за другим лисята убегали и уже не возвращались домой. Скоро остался только он один. В очередной раз вернувшись в нору, лиса задумчиво остановила на нём свой взгляд, забыв даже в очередной раз укусить. Он чувствовал, что лиса действительно в затруднении… Как бы спрашивала его, — кто же ты, на самом деле? И зачем ты здесь?

Наконец, решилась и мысленно позвала за собою. Долго бежали вдоль реки, пока не увидели дорогу и мост. Лиса вывела его на мост и больно укусила за ногу. Он вышел на дорогу, оглянулся на свою любимую маму-лису. Но та сердито зарычала. Тогда он встал на обе ноги и, не оглядываясь, пошёл вперёд. Он понял, что прошлая жизнь окончена, и что у него начинается новая неведомая жизнь.

Из дневника Розы

Третий год дкс (до конца света) был для меня очень тяжёлым. Я оказалась единственной на всём Земном шаре, кто мог обеспечивать связь между многочисленными изолированными группами телепатов, оставшимися в живых после войны. Надо было налаживать хоть какую упорядоченную жизнь, спасать от голода тех, кто выжил. Ещё необходимо было координировать борьбу против ставленников Упыга. Организованные военные действия прекратились, но многочисленные группы боевиков до сих пор терроризировали население. Впрочем, уничтожением таких групп занимались люди Саида и достаточно успешно, на мою долю оставалась только связь. И главное — связь с Радеком и Любой, которые прочно обосновались в «клубе 13-и» где-то на островах на юге. Сами они не могли передавать какую-либо информацию, так как находились под постоянным мысленным контролем со стороны Упыга и его помощников, так что мне приходилось каждый раз подключаться к их мозгам, что было весьма непросто, даже для меня, и считывать самостоятельно нужную информацию о тех или иных «пакостях» Упыга.

Кстати, в это же время удалось и выдворить самого Упыга из его загородной резиденции. Выдворили его банальным способом, доказав, что он живёт по фальшивым документам. На взгляд обычного обывателя — это был заурядный судебный процесс. Вот только присутствовали на этом процессе более сотни телепатов, собранных со всей страны, которые противодействовали любым попыткам Упыга повлиять на ход разбирательства. Упыг уехал на остров в «клуб 13-и». Смешно, но и там он решил сохранять инкогнито. Упыг обосновался на острове, как престарелый дедушка Радека и Любы, так что, кроме них двоих, никто и не подозревал, что неприметный дедушка является руководителем всей системы. Несмотря на удалённость острова, деятельность Упыга продолжала представлять для нас серьёзную опасность. Радек и Люба передавали, что был реализован некий секретный план по уничтожению нашей телепатической сети. Действительно, в последние дни стали замолкать мои связные в разных точках Земли, невидимая смерть настигала их ночью, виновных найти не могли.

Жизнь нашего госпитального посёлка тоже была весьма непростой. И полторы сотни младенцев с разноязычными матерями, привезённые отцом Иоанном не облегчали ситуацию. Борьба с голодом шла по двум направлениям: во-первых расширялось производство бактериального препарата с Дханы, позволяющего человеку усваивать грубую клетчатку, во-вторых разрабатывались новые пищевые концентраты, основанные на том же препарате в смеси с естественными добавками, как-то планктон, трава, грибы… Все эти новые технологии приходилось внедрять в различных странах, с разными вкусовыми предпочтениями. Как телепата-полиглота на эту работу пришлось поставить отца Иоанна, который теперь мотался по всему Земному шару на личном самолёте, сжигая последние тонны бензина. Промышленность была загублена войной. Добыча нефти почти прекратилась. Оставшиеся в живых требовали еды и тепла, а мы могли предложить только таблетки, концентраты да программу закаливания от холода.

Всё это я должна была лично координировать, а мой милый днём и ночью пропадал в им же самим организованном детском доме для летающих детей — слава Богу, пока ни один у него не улетел и не потерялся. Кроме того, со дня на день я должна была рожать свою третью дочку — Раису… Вся надежда была на помощь моей названной матери, цыганки Деллы. Как заботилась она обо мне и моей дочке Вале в годы войны!! Я так и не решилась сказать ей, что я не родная её дочь. И вот — страшное несчастье — Деллу нашли убитой прямо около нашего дома. Как мог проникнуть убийца в наш посёлок, охраняемый сотней телепатов? Кроме того, непрекращающиеся «соединение четырёх» должно было бы «выжечь мозги» любому злодею, приблизившемуся к нам ближе 4-х километров. Сам УЫЫ и то поостерёгся бы приблизиться к нам!! К сожалению, собственных криминалистов у нас не было, а вызывать их из города, где подобные убийства случались чуть ли не ежедневно, было бы просто смешно. Надо сказать, что люди мало изменились во время войны, лучшие из них спасались на «островках», вроде нашего, защищённых от происков зла телепатическими «соединениями четырёх». Оставшиеся в городах выживали, как могли, не брезгуя грабежами и убийствами. Я думаю, что города бы и вовсе вымерли, если бы местные бандиты не организовывали кое-какую защиту крестьянских обозов с продовольствием… Впрочем, всё это было далеко от меня…

Странный телепатический сигнал недалеко от нашего посёлка я впервые услышала ещё весной, но не придала ему особого значения. Это не был сигнал о помощи, а дел своих у меня было «выше головы». Видимо какой-то способный малыш потерял свою маму и позвал её. Позднее я порой ощущала этого малыша где-то за рекой недалеко от нашего городка. Судя по всему, он нашёл свою маму и был доволен жизнью. Однажды осенью я ощутила его совсем близко на дороге, ведущей в госпиталь. Видно что-то случилось, и мать отправила малыша к нам. Я послала двух своих помощниц встретить, накормить и обогреть малыша. Но они его не нашли. Кстати, и я вдруг потеряла его в мысленном пространстве, так что решила, что малыш убежал обратно к своей маме на противоположный берег реки.

А потом,… потом стали пропадать куры. Это была трагедия для нашего маленького мирка. Я понимала, что всё человечество с трудом выживает на концентратах, но это не означало, что и наши дети должны лишаться яиц и куриного мяса, тем более, что восстановить наше «куриное стадо» в сложившейся обстановке вряд ли было бы возможно. Так, несмотря на всю мою занятость, мне пришлось заняться поисками вора. Я сразу почувствовала, что во всём виноват именно тот малыш, которого упустили мои помощницы. Видимо, он голоден и одинок. Кроме того, он отлично умеет прятаться, так, что даже я не могу его обнаружить. Но он должен хоть что-то любить, кроме кур. Например, можно предложить ему на выбор хлеба, масла или сметаны. Так мне удалось приманить малыша и поладить с ним. Увы, этот пятилетний ребёнок оказался совершенно глухим. К тому же, последнее время он жил с лисицами и перенял их повадки. Лисёнка, так мы его называли, нельзя было отправить к другим детям, он остался со мной, так как только мне он пока доверял и только со мной мог общаться. Днём он прятался у меня под кроватью, а ночью убегал на улицу. Кур и яиц он больше не воровал.

Моя автобиография (продолжение рассказа Лисёнка о самом себе)

Итак, предыдущая моя жизнь закончилась прощальным рычанием моей мамы-лисы на мосту. Перейдя через мост, я понял, что должен искать своё новое место в жизни. Я шёл вдоль дороги, привычно затаиваясь в кустах, когда видел проходящих по дороге людей. Люди были враги лис, это я помнил отчётливо из инструкций мамы-лисы. Но, в то же время, только у них я мог достать необходимую мне еду, так как окружающий их поселение лес имел отметки чужого взрослого лиса, с которым я не готов был сражаться. Некоторое время я жил, вылавливая кур в человеческом поселении. Затем мне повезло, я почувствовал призыв любящего существа, желающего стать моей мамой. К моему удивлению, она была человеком, но понимала меня не хуже, чем мама-лиса. Как давно я не пробовал сметаны!! Мама-Роза догадалась принести на нашу первую встречу банку сметаны. Я сразу ощутил, как трудно живётся моей новой маме, какая она усталая от постоянного беспокойства за своих детей, кроме того, скоро у ней должны были быть новые лисята, и кроме меня некому будет их защищать, когда она будет уходить на охоту.

Так я принял её в свои мамы, так началась моя новая жизнь. Мама-Роза запретила мне охотиться в человечьем поселении, объяснив, что это не моя территория, несмотря на то, что она не отмечена по всем правилам. А я объяснил ей, что не могу охотиться в лесу, так как там тоже территория чужого лиса. Мы решили, что пока я не в силах прогнать чужого лиса, она будет сама кормить меня своей добычей, а я буду помогать ей с её новым ребёнком (а не лисёнком), так называются дети у людей. Мама-Роза сказала мне, что и я теперь человек и должен изучать людские обычаи. Первое, что мне пришлось сделать, это вымыться и надеть трусы. Как сказала мама-Роза, мыться мне теперь придётся каждый день, чтобы смыть лисий запах, который в человечьем поселении может быть опасным. Я всё это хорошо понял, лисий запах действительно может помешать притворяться человеком; трусы же я помнил ещё по своей первой жизни в сарае…

Днём я обычно спал незаметный под кроватью, а вечером, если мама-Роза была одна, вылезал и учился человеческим играм.

— Лисёнок, — говорила она, — давай играть. Вот книга! Угадай о чём она?

Книги — маленький игрушечный мир на тонких бумажных листах. Сначала я не мог понять смысл игр с этими предметами без вкуса и запаха. Как-то она долго показывала мне разноцветный листочек, мысленно утверждая, что это лиса. Я никак не мог этого понять, вглядываясь в цветные пятна то с одного бока, то с другого… Я заглянул в мысли моей мамы-Розы… и вдруг всё понял. Я увидел, как настоящая лисица, сделавшись очень тощей и маленькой, вдруг притаилась среди цветных пятен на листе бумаги.

— Если хочешь стать человеком, ты должен уметь искать следы не только в лесу, но и на бумаге, — сказала мне довольная мама-Роза. Впрочем, игры с книгами меня в то время мало интересовали, — я пытался понять эту новую для меня территорию, отмеченную только домами на границе с лесом. В отличие от посёлка моего детства здесь меня никто не дразнил, а многие, хотя и с трудом, могли мысленно со мною говорить. Иногда к маме — Розе приходил большой человек-самец без ног, как я потом узнал, его звали Пётр. Правильнее было бы сказать, не приходил, а припрыгивал на большом резиновом круге… В первый раз я очень испугался его страшного вида, но потом привык, тем более, что мысли его были хорошие и весёлые, но разговаривать со мною он не мог. Я понял, что он самец мамы-Розы, как лис был самцом мамы-лисы, так что я спокойно оставлял её с ним. В отличие от лиса, он ко мне отнёсся хорошо и брал меня с собою на прогулку по посёлку. Там я познакомился ещё с одним человеческим самцом, которого, как я в последствии узнал, звали Тимой. Этот Тима распоряжался в доме, где было много всяких интересных игрушек, сейчас я бы назвал это место механической мастерской… Тима мне подарил смешную игрушку, которая со щелчком втыкала металлические скобки в любую стенку… Мне она очень понравилась! А Пётр жил и работал в доме с маленькими человеческими детёнышами. Все эти дети умели мысленно говорить и, даже, летать по комнате… Но мне они не понравилось — у них было слишком шумно от множества мыслей…

Тем временем Розе приближался срок родить своих человеческих детёнышей. И однажды это случилось! Роза лежала счастливая, а рядом маленький красный комочек. Я даже пожалел её — всего одна девочка, вот у моей мамы-лисы было пятеро. Мама-Роза рассмеялась и мысленно мне сказала, что у людей так много малышей не бывает. И вот я опять живу в «норе» с мамой и её детёнышем. Она кормит его молоком, а я думаю, как мне защитить её от опасностей. Мама с детёнышем, я знаю, — это лёгкая добыча для любого хищника. Я спрашиваю маму-Розу, охотятся ли люди друг на друга, она меня успокаивает, говорит, что не охотятся, но я чувствую в её мыслях некую неуверенность.

Ночь! Спит мама-Роза, спит её дочка маленькая Рая, я лежу под кроватью и чувствую слабое шевеление половиц. Из-за шторки свет луны покрывает весь пол узорными пятнами. Я чутко прислушиваюсь к мыслям того неведомого, кто колеблет наш пол. — Ничего, мысли отсутствуют, может, это шевелится сама земля. Вдруг в поле моего зрения появляется огромная нога, бежать поздно! Мама спит, и только я могу защитить её от врага, теперь я уверен, что это именно враг, крадущийся в темноте! Я хватаю свою игрушку и решительно всаживаю металлическую скобку в его волосатую ногу. Враг, от неожиданности падает. И сразу на меня наваливается целая мешанина мыслей разных людей. Мысленно кричит наш враг, и мама-Роза, и маленькая Рая, ото всех домов к нам спешат на помощь разные люди и все они тоже мысленно кричат… Я понимаю, что прежде всего, должен спасать малышку, хватаю её и утаскиваю к себе под кровать. Мысленно успокаиваю её, и вот удивительно, она мне что-то тоже мысленно отвечает!! Вот она уже успокаивается на моих руках. Я прижимаю её к себе, забиваюсь в угол под кроватью, и мы вместе с ней тихо засыпаем. А вокруг нас топают ноги, бушуют мысли разных людей, но, как я понимаю, опасности уже нет. Ночной охотник просчитался и остался голодным!

Из дневника Розы

Я уже отчаялась хоть чему-то научить своего найдёныша. Мне не удалось научить Лисёнка спать на кровати, мне не удалось одеть на него хоть какую-то одежду, кроме трусов, мне не удалось обучить его чистоплотности. Почти каждый день я его мыла, но каждое утро он возвращался со своих ночных прогулок грязный от ног до ушей. Попробовала дать ему почитать книгу с картинками для детей. Объясняла, как могла картинки арбуза, банана… — он попробовал откусить угол книжки и сказал, что на арбуз это не похоже. Наконец, нашла книжку с цветным рисунком лисицы, в течение часа пыталась объяснить ему, что в книге нарисована именно лиса, похожая на его лису-маму. Кажется, понял, но, к сожалению, не заинтересовался.

Наконец, познакомила его с мужем, надеясь, что он пристроит Лисёнка где-нибудь в своём детском доме, но и из этого ничего не вышло. Лисёнок с ужасом убежал из детской комнаты, зато ему очень понравилось в мастерской у Тимы. Он притащил от Тимофея большой строительный степлер, которым теперь всё время оглушительно щёлкает. Я отругала Петра, — разве можно дарить ребёнку такие опасные игрушки, ведь он может им легко пораниться, но отобрать степлер у Лисёнка было уже невозможно.

Подошло время родов, появилась маленькая Раиса, и проблемы Лисёнка отошли у меня на второй план. Главное было защитить ребёнка от его грязных рук. Как ни странно, Лисёнок быстро понял, что трогать малышку ему запрещено. Вообще, первые дни после родов он вёл себя на диво тихо, даже перестал щёлкать своим ужасным степлером.

Тем страшнее было моё пробуждение однажды ночью именно от щелчка этого жуткого степлера, затем раздался грохот и около моей кровати закричал какой-то незнакомый мне человек. Начался жуткий кошмар, я кричала, кричал лежащий на полу человек, где-то в темноте плакала моя малютка, но быстро перестала… Затем к нам сбежались соседи, зажгли свет. На полу лежал полуголый мужчина, который большим ножом выковыривал из ноги металлическую скобку от степлера. Кто он? Как и зачем очутился в моей комнате? Мужчина мычал только что-то неразборчивое… Заглянула в его мысли — и изумилась, голова его была девственно чиста — ни единой мысли. Но такого просто не бывает!! Мужчину увели и заперли в свободной комнате. Творилось что-то непонятное, и, как сразу мне подумалось, такое мог сотворить только Упыг. Действительно, подобный лунатик с ножом и отсутствием каких-либо мыслей мог спокойно зарезать кого угодно, не возбудив ни малейших подозрений у целой комиссии телепатов. Бедная Деллочка была, видимо, его первой жертвой, а я могла стать второй, если бы не Лисёнок. Кстати, где он? Лисёнок спал в самом дальнем углу под кроватью в обнимку с моей маленькой. Я его не стала трогать! Пусть спит наш защитник!

Прошло три месяца. Я уже не запрещала Лисёнку играть с моей маленькой Раечкой. Грязные и чумазые они играли каждый день на полянке за домом. Я боялась, что из-за игр с Лисёнком моя Раечка будет отставать в развитии от других детей, но ошиблась. Скоро она уже говорила «мама» и «дай». А однажды, сидя за работой в комнате, я услышала из окна, как моя малышка говорит на два голоса мама — дай, мама — дай, я выглянула Раечка и Лисёнок сидели друг напротив друга и, передавая грязную морковку, твердили «мама — дай». Так Лисёнок заговорил. Потом я поняла, в чём дело: Лисёнок настолько сдружился с моей малюткой, что научился слышать её ушами, и теперь с её же интонациями повторял «мама — дай». Так у Лисёнка началась новая человеческая жизнь. Его просто захватил новый неизвестный ему до сих пор мир звуков, он ни на шаг не отходил от Раечки и слушал, слушал её ушами… Через год Лисёнок мог уже вполне внятно говорить. Правда, без Раечки он не слышал моих слов, но мог отвечать вслух на вопрос, заданный мысленно.

Да, забыла написать, что проблема «ночных убийц» была успешно нами решена. Выяснили, что их действительно готовили психологи Упыга для уничтожения наших «островков телепатов». Каждую ночь люди, обработанные по методике Упыга, впадали в сомнамбулическое состояние, и, найдя нож, отправлялись на охоту. Причём особенно их привлекали к себе объекты с сильным мыслительным потенциалом. Теперь, зная кого искать, мы быстро обезвредили этих зомби в наших посёлках, разбросанных по всей Земле, и отправили в соответствующие лечебницы.

Моя автобиография

(продолжение рассказа Лисёнка о самом себе)

После того, как я спас Маму-Розу от ночного охотника она, наконец, поняла, что я способен позаботиться о её дочери, поэтому полностью поручила малышку моим заботам. А малышка была просто замечательная. Уже через пару месяцев она свободно говорила со мной мысленно, а ещё через месяц я научился чувствовать всё, что чувствовала она. И тут я с удивлением обнаружил нечто для меня неведомое — мир звуков. Всё, что слышала малышка, слышал теперь и я. Оказалось, что все люди всё время издают звуки, и звуки эти что-то означают… Для меня это было просто открытие! Ещё большим открытием для меня было то, что, оказывается, и я сам могу издавать звуки! Прошёл год, и мы оба я и Рая научились говорить. Я настолько привык к Раечке, что уже и не представлял жизни без неё. Впрочем, остальных, похоже, это не волновало! Я решил, что Рая будет моей самкой. Теперь я должен был определить участок для охоты. Пора было вызвать на бой лиса, хозяйничающего вблизи нашего посёлка. Мы с Раей пошли в лес и оставили наши двойные метки возле каждой метки чужого лиса. Это было равносильно вызову на бой! Я взял с собой на всякий случай кухонный нож, поскольку когти и зубы у меня были значительно меньше лисьих, а Рая была ещё маленькая и не могла бы мне помочь. Я чувствовал, что лис понял наши намерения, некоторое время он сопровождал нас по лесу, но бросить нам открытый вызов так и не решился. Больше он не оставлял меток вблизи нашего посёлка, и я мог вместе с Раечкой свободно охотиться. В это лето охота была просто замечательной, мыши, лягушки, рыба… Раечка с удовольствием ела всё, что я для неё ловил.

Судя по мыслям, мама-Роза подозревала, что я кормлю чем-то её дочку в лесу, но не волновалась, так как скармливала ей какой-то препарат, похожий на тот, что мне давали в детстве родители. По ночам, когда девочка спала, я приходил к маме-Розе слушать мысли. Мама слушала разные интересные мысли далёких-далёких людей, а я слушал вместе с нею. Сначала я ничего не понимал, но постепенно в голове моей начали проявляться картины того, что видели и передавали эти далёкие от нас люди. Когда мама узнала, что я могу вместе с ней слушать, она очень обрадовалась, так как до сих пор никто не слушал вместе ней, и ей было очень одиноко.

Слушая с мамой-Розой мысли далёких людей, я вдруг понял, что всё вокруг нас полно всевозможными мыслями. Мысли летали над нами, залетали к нам в головы, но только некоторые мысли принадлежали людям, а другие мысли принадлежали неведомым существам, которые жили везде вокруг. Были среди них короткие и понятные мысли зверей и птиц, но были и малопонятные другие мысли. Когда я рассказал о них маме, она очень удивилась, так как никогда не обращала на них внимания. Так, однажды, мы обнаружили кого-то совсем недалеко от нашего посёлка. Мне показалось, что этот кто-то настроен весьма дружелюбно. Мы с мамой отправились ночью, когда Рая заснула на встречу в лес с этим неведомым существом. И оно вышло к нам, но видеть мы его не могли, так как оно стояло в кустах, в тени, и долго-долго смотрело на нас с мамой и думало, что мы такие маленькие и красивые. Нам с мамой это было очень приятно. Я подошёл поближе к кусту, тогда оно вытянуло большую мохнатую руку и погладило меня по голове. А затем быстро ушло в лес. Мы с мамой тоже пошли домой.

Вскоре после этого случая мама родила ещё одну дочку, которую назвала Дарьей в память о своей маме Делле, которую, как я понял, съел ночной охотник. Я спросил маму, почему она не может назвать малышку тоже Деллой, но мама объяснила, что при крещении такого имени быть не может. Оказывается и моё имя Лисёнок тоже не годится для крещения. А вот Лёвушкой меня назвать можно, хотя Лев — тоже зверь, вроде лиса, только большой. Когда крестили маленькую Дарью, то окрестили и меня, назвав меня Львом, теперь я должен постараться стать таким же сильным и смелым, как этот зверь.

0 — 3 год пкс (Конец Света)

— Упыг! Ты проиграл!

Признайся, что все твои козни пропали впустую!

Человечество теперь войдёт, как равное, в сообщество разумных!

— Радогаст! Не лукавь! Оно никогда не будет равным!

И твои же соплеменники постараются обобрать его до нитки.

— Правила торговли никто не отменял…

— Посмотрим, что ещё скажет Галактический Совет!

— Роза! Тебя вызывает Радогаст!

— Здравствуй! Давно тебя не слышала!

— Здравствуй! Кто это рядом с тобой?

— Это мой воспитанник, Лёвушка! Очень талантливый!

Он теперь всегда со мной проводит телепатические слушания.

— Роза, через три месяца собирается Галактический Совет, который бывает только раз в 50 тысяч лет. Ты должна выступить от всего человечества и решить его дальнейшую судьбу!

— Как я могу выступать от всего человечества? Император Ку-У, который на самом деле колдун УЫЫ мне не подчиняется.

— Императора Ку-У я уговорю! Он передаст тебе свои полномочия!

— УЫЫ! … Бессмертный император Ку-У, отзовитесь!

— Что тебе надо, Радогаст?

— Есть возможность избавиться от Упыга! Ты этого хочешь?

— Что надо сделать? Я готов!

— Надо выбрать единого представителя от всего человечества и выступить на Галактическом Совете, который состоится в ближайшее время.

— Я готов это сделать!

— Ты не можешь представлять кого-либо, так как не являешься полноценным существом, ты вселился в чужое тело, выгнав хозяина.

— Ладно, подберу кого-нибудь поумнее.

— Это не так просто! Подходящих людей в твоей стране просто нет!

— А в других странах?

— Лучше всего подходит Роза.

— Это та, что установила по всей земле ненавистные мне соединения четырёх?

Ни за что!

— Иного выхода нет! — Соглашайся!

— Нет!

— Император Ку-У! Вызывает Упыг!

— Зачем я тебе нужен? Враг мой!

— Сейчас у нас с тобой общие интересы.

Ведь ты не любишь Розу, которая установила соединения четырёх.

— Ну?

— Есть возможность от неё избавиться!

— Что надо сделать?

— Если Радогаст предложит её, как представительницу всего человечества на Галактическом Совете, — соглашайся!

— И что?!

— Дальше моё дело! Я позабочусь, чтобы на Земле её больше не было!

— Я тебе не верю! Ты дважды пытался меня убить!

— Обещаю, если сейчас ты мне поможешь, то больше никогда я не буду вмешиваться в дела твоей империи!

— Ладно! Согласен!

— Радогаст! Радогаст! Говорит император Ку-У!

Я согласен признать Розу, представительницей всего Человечества. Что для этого надо сделать?

— Свяжись с ней лично по телепатическому каналу и передай Ей своё согласие!

— Это всё?

— Да!

— Противно! Но сделаю!

— Роза! Тебя вызывает император Ку-У!

— Привет, УЫЫ! Не могу сказать, что рада тебя слышать!

— А я вот решил доверить тебе представлять интересы моей империи на Галактическом Совете!

— И мне тоже! Я вместе с мамой!

— Это ещё кто вмешивается в наш разговор?!

— Это мой воспитанник, ему всего восемь лет!

— Ладно, шкет, и тебе тоже! Прощай, Роза!

Из дневника Розы

Неожиданно пришло послание от Радогаста, что мне надо представлять человечество на Галактическом Совете. Я не понимала, что я там должна делать. Радогаст объяснил, что мне не обязательно всё понимать, главное, я должна представлять всё человечество, а говорить за меня может, хотя бы и он, если я официально передам ему мои полномочия. Всё это мне очень не понравилось! Особенно, что я должна представлять даже императора Ку-У, бывшего колдуна УЫЫ. К моему удивлению, всё шло к тому, что кроме меня это сделать некому, даже УЫЫ связался со мною и с отвращением в голосе передал мне свои полномочия.

Последнее время я привыкла передавать и слушать мысли только вместе с моим воспитанником Лёвушкой— Лисёнком. У него был удивительный дар — усиливать все телепатические сигналы. По-видимому, это было связано с его глухотой, так как тишина в его ушах и мозгу позволяла чётче различать даже самые слабые сигналы. Он мне открыл целый новый мир разумных существ Земли, которые излучали мысли как бы «в других диапазонах», если пользоваться радиотехническими терминами. Меня просто потрясла встреча с неведомым существом ночью в лесу… А ещё мы с ним открыли и множество групп телепатов, ранее мне неведомых. Это были и группы монахов в отдалённых монастырях, и отдельные выжившие после войны телепаты, не принадлежащие к каким-либо группам. Среди них была и слепая Данка, живущая где-то в глуши и обожаемая окрестными крестьянами. Если бы мы обратили больше внимания на Данку, то быть может, и были более подготовлены к тому, что случилось на Совете. Но в те времена нам было не до Данки, с ней мы близко познакомились лишь через пару лет.

Главное, что следует сказать, это то, что все эти телепаты не имели ни малейшего желания выступать на каком-то Галактическом Совете и не возражали, чтобы я, а точнее мы с Лёвушкой, представляли на нём их интересы. Лисёнок мой вообразил себя великим человеком и везде лез со своими комментариями, порою весьма глупыми. Я его понимала и прощала, мои корреспонденты, надеюсь, тоже. К сожалению, на Галактический Совет придётся его взять, так как я не уверена в своих телепатических способностях, а Совет-то будет именно телепатическим, да ещё на неведомых каналах, быть может, и вовсе с нечеловеческими расами инопланетян!

И вот настал решающий день. Радогаст сообщил, что на Землю прибыл космический корабль и за мною выслан челнок. Пора было собираться. Я позвала Лёвушку-Лисёнка, а он позвал с собой трёхлетнюю Раечку. Он сказал, что без неё никуда не поедет. Ну что тут делать! Прямо детский сад! А деваться некуда, челнок уже около дома, всё население посёлка собралось в удивлении. Я ведь никому и не рассказывала о своих трудностях, чтоб не беспокоить зря. Сказала, что улетаю на пару дней, и чтобы позаботились о моей маленькой Дашутке. Через пару часов, перелетев два океана, мы были уже на южном острове, рядом с инопланетным космическим кораблём. Нас встречало всё население острова, — всё знакомые мне по телепатическим сеансам лица, — это был остров Упыга. Вон и он сам прячется за спинами Любы и Радека. Отдельно от толпы важно стоял высокий старик — Радогаст. Я сделала вид, что никого из них не знаю, и вместе со своим «детским садом» прошла внутрь корабля, где стояли устройства для дальней телепатической связи. Следом за мною вошёл Упыг, двери закрылись, приборы мигнули лампочками, начался Галактический Совет.

Сотни разнообразных разумов Вселенной, усиленных аппаратурой, вторглись в мою голову. Это было весьма неприятно, хорошо хоть Лёвушка был рядом. Его детские уверенные мысли помогли мне освоиться в этом жутком хаосе. Я представила Совету свои полномочия от всего мыслящего человечества, эти полномочия также мысленно были проверены и удостоверены всеми соединёнными разумами.

Упыг выступил в качестве главного наблюдателя, курировавшего Землю последние 50 тысяч лет. Он подтвердил мои полномочия, но предложил считать эти полномочия недействительными, так как я, на самом деле, не принадлежу к человечеству, а являюсь жительницей планеты Дхана, тайно проникшей на Землю, и моё имя, на самом деле, не Роза, а Раегле, так как я дочь Ра и Съегле с планеты Дхана. В связи с этим Упыг предложил прекратить все мои полномочия в Совете и поместить меня в отдельную запертую каюту для дальнейшего препровождения на Дхану.

Заявление Упыга было тут же мысленно проверено, все сведения, увы, подтвердились, мысленно врать невозможно. Так моя миссия была полностью провалена, а сама я очутилась без моих детей в запертой, экранированной от мыслей, каюте без какой-либо надежды впредь увидеть своих близких. Упыг всё рассчитал точно. Это была его чистая победа!

Моя автобиография (продолжение рассказа Лёвушки-Лисёнка о самом себе)

Жизнь моя с каждым новым днём становилась всё интереснее. Мысленное пространство оказалось населённым тысячами разнообразных существ. Я рассказывал о них маме-Розе и она тоже вместе со мною удивлялась их разнообразию. Впрочем, времени подробно с ними разбираться, у неё не было, особенно, когда родилась маленькая Даша. А тут ещё появился некий важный Радогаст, который мне сразу не понравился, потому что командовал маме что-то делать и куда-то ехать далеко-далеко. Я сразу решил, что не отпущу маму одну в гости к этому неприятному Радогасту.

Однажды ночью, когда мама и обе её дочурки спали, я привычно закрыл глаза и вышел в пространство мыслей, всегда плотно окружающее всех нас. Этой ночью было на удивление тихо. Вся Земля спала, спали даже звери. Где-то в норе спала моя мама-лиса со своими очередными лисятами… А я слушал и слушал, сначала там, где обычно, затем дальше. Всё тело моё вошло в некий ритм, который помогал мне слушать… Вдруг, перед моими закрытыми глазами появилась схема всего моего тела-антенны, состоящая из тёмных нервных узлов, соединённых между собой линиями нервных связей. Вся эта схема вибрировала, как паутина под ветром и неожиданно засветилась серебристым светом. Свет этот становился всё ярче, пока не превратился в расширяющийся конус, уходящий высоко вверх. Огромный глаз взглянул на меня сверху. Голос неведомого существа, глядящего на меня сверху, грохотал в моей голове.

— Благословляю тебя, малыш!

— Кто ты? — спросил я.

— Я есть! — был ответ.

Затем свет погас, и некоторое время слышались отдаленные мелодии тысяч колокольцев, переплетающиеся друг с другом, потом и они затихли. Наступила привычная для меня тишина. А вместе с тишиной пришло ощущение знания всего-всего. Я знал, что я теперь смогу свободно говорить, как все люди, а скоро научусь и писать. Я знал теперь, зачем у мамы-Розы на полках стоят книги, я знал, что необходим всему человечеству и что сделаю всё, что мне положено.

И вот наступил этот решающий день, когда маму заставили поехать куда-то. Я, конечно, должен был её сопровождать, но не мог же я оставить одну мою Раю, поэтому и её я тоже взял с собой в странную повозку, которую прислал за нами Радогаст. Я чувствовал, что мама очень боялась этой поездки, и как мог мысленно её успокаивал. Боялась мама не зря, по приезде нас всех отвели в полутёмную комнату, где множество чужих существ принялось без спроса копаться в наших мозгах. Мама всё это им разрешила, но меня это весьма возмущало. Потихоньку знакомая вибрация охватывала меня всё сильнее и сильнее. Перед моими глазами засветилась знакомая паутина, позволившая видеть и понимать всё вокруг.

В этот момент случилось самое страшное, худенький старичок, что вместе с нами мысленно общался со всеми, вдруг приказал нашей маме уйти от нас в какую-то каюту. И мама его послушалась! После этого старичок собрался что-то вещать без мамы всем окружающим нас разумам. Этого я уже выдержать не мог, моя паутина вспыхнула, и всех нас накрыл неземной свет. Я чувствовал, что здесь теперь я самый главный, и никто не может говорить без моего желания. Старичок съёжился в углу и не мог выдавить ни одной мыслишки, сколько ни пытался. А из меня мысли полетели сами собой. Теперь я безо всякой аппаратуры чётко видел всех моих собеседников и чувствовал, что они знают об этом и поражены силой моей мысли. Я знал, что представляю всех-всех людей, и что имею на это право, так как все они, даже далёкий император Ку-У давали мне на это своё согласие. Я сказал, что человечество готово принимать все миролюбивые разумы в гости, готово дарить само и принимать от них инопланетные подарки. Что разумы людей ничуть не хуже инопланетных разумов, хотя у нас и нет таких больших космических кораблей. Почему-то в этот момент я знал, что нахожусь именно в космическом корабле. Затем я вспомнил летающих детишек в доме у Петра и добавил, — зато многие из нас, даже дети, умеют летать безо всяких крыльев или других приспособлений, впрочем, я сам, к сожалению, этому пока не научился, я пока маленький, мне только восемь лет. У меня ещё всё впереди!

Вихрь ответных мыслей окутал меня. Я чувствовал искреннее восхищение краткостью и мудростью моих мыслей. Многие разумы были весьма заинтригованы моим сообщением о возможности полётов без помощи каких-либо аппаратов.

После чего я сказал, что требую, чтобы мне возвратили мою маму-Розу и не запирали её в какой-то каюте. Я сказал, что мы её дети и нам она очень нужна.

Разумы зашелестели, совещаясь. Затем сообщили, что я, как полноправный представитель разумного человечества, принятого минуту назад в Галактическое Содружество, конечно, имею полное право требовать освободить существо Розу-Раегле, которое может получить у нас статус инопланетного гостя, а если я захочу, то могу даже даровать ей полноценное гражданство на своей планете.

— Она не только получит полноценное гражданство, — сказал я, — но пусть, как и я, представляет всё человечество при разговорах с инопланетянами.

— Пусть будет так! — зашелестели разумы.

Сеанс связи продолжался. Инопланетные разумы спросили у меня разрешения установить здесь на острове приспособление для обмена разумами. С помощью этого приспособления, пояснили они, можно будет посещать, хотя и в чужом теле, планеты друг друга и ходить друг к другу в гости. Летать же в гости на космических кораблях могут только долгоживущие биоконструкции, вроде скорчившегося в углу старичка, которого, оказывается, звали Упыг, так как подобные полёты продолжаются тысячи лет. Я разрешил. Радогаста предложили назначить смотрителем за всеми техническими инопланетными устройствами на острове, так как иных специалистов на Земле просто нет. Я тоже не возражал.

Затем разумы приказали Упыгу срочно грузиться на этот космический корабль и лететь на планету Дхана на следующие 50 тысяч лет. Он просил взять с собой всех своих последователей. Сначала ему это не разрешили, тогда он описал все ужасы объединений четырёх, принятых на Земле с лёгкой руки мамы-Розы. Он описал, какие жуткие головные боли возникают у людей, имеющие хотя бы малейшие злые мысли. А здесь на острове, подчеркнул он, собрались как раз такие люди, которые уже не могут освободиться от подобных мыслей, даже если бы они этого и хотели. Таким образом, запрещая им полёт на Дхану, мы тем самым обрекаем их на мучительную смерть.

Я думаю, он сильно всё преувеличил. Тем не менее, ему дали разрешение захватить с собой на Дхану всех кому это необходимо. На том Галактический Совет был окончен.

Тут открылась дверь, и заплаканная мама кинулась в наши объятия. Потом все мы вышли наружу на поляну, где нас ждали остальные люди. Упыг скомандовал своим людям начинать погрузку снаряжения на космический корабль, а Радогаст сразу бросился к маме-Розе с вопросами, но она ему ничего не сказала! Мы молча сели в челнок, который быстро отвёз нас к дому. Потом мама-Роза отвела нас в дом Петра, где находился его детский сад с летающими детьми. Дом этот был заэкранирован от мысленного проникновения. И только там она расспросила меня обо всём, что случилось со мною в космическом корабле. Я всё ей рассказал. Мама-Роза обняла меня, долго-долго целовала и говорила, что я спас всех людей на Земле от порабощения последователями Упыга. Но, добавила она, Радогасту тоже доверять не следует. Тут я задал маме-Розе свой самый главный вопрос, согласится ли она отдать мне в жёны свою дочку Раю. Мама-Роза ответила, что согласится только после того, как Рая окончит школу, если к тому времени и сама Рая не раздумает становиться моей женой. Моя любимая трёхлетняя Раечка всё это слышала и сказала, что ни за что, ни за что не передумает и обязательно станет моей женой после школы. Но тебе, — сказала мама-Роза, — тоже надо будет окончить школу, чтобы знать всё на свете не хуже своей жены. И я согласился!

Так начались мои ежедневные мучения в школе. Без моей Раечки я не мог слышать, а от хаоса детских мыслей в классе — болела голова. Но я старался! Постепенно я приспособился к мысленному шуму и начал различать среди всего мысленного гула мысли учителей. Увы, мысли их не всегда совпадали с тем, что говорили губы. Ответы мои на уроках вызывали смех в классе и краску на лицах учителей.

— Вон идёт наш дурачок, — часто слышал я за спиной мысли детей и слышал их мысленный смех.

Голова моя болела теперь, не переставая, но я терпел. Прошёл, наверное, месяц, когда я не выдержал. Ноги сами повели меня по дороге прочь от посёлка. Я шёл-шёл и думал, когда же перестанет болеть голова. Я шёл прямо через лес, и колючие кусты срывали с меня ненавистную одежду. Из леса я вышел к знакомому селу. Вот и мой сарай, где можно опять спрятаться ото всех бед, но крыша сарая уже провалилась, и войти внутрь невозможно. Вниз, по оврагу к озеру. Я лёг на берегу, начинался дождь, капли барабанили по моей голой спине и по глади озера, вызывая там замысловатые узоры. Стук этих капель отдавался у меня в голове, где сквозь боль и темноту кто-то лез на первый план. Это Упыг, он, смеясь, подпрыгивал, показывал на меня пальцем и кричал, — Ха-ха-ха! Властелин Вселенной! — Сзади него смеялись дети, — Дурачок! Дурачок! Я хотел зажечь свет, но моя серебристая паутина разорвалась на тысячи мельчайших блёсток, которые только рябили перед глазами, мешая видеть. А вдалеке мама-Роза кричала мне:

— Лисёнок! Где ты?

— Я здесь, мама, у озера! — ответил я, и наступила полная темнота…

— Радогаст! Это Упыг!

— Что тебе?

— Ты думаешь, я всё это так оставлю?! Я буду жаловаться на тебя в Совет!

— Что я такого сделал?

— Не знаю что, но там разберутся!

Каким образом ты заткнул мне рот на Галактическом Совете?!

— Так— таки и заткнул?!

— Я не мог произнести ни одного слова!

— Да тебе и нечего было сказать! Прощай, Упыг! Надеюсь, больше не свидимся!

— Свидимся, когда начнут разбирать мою жалобу!

— Роза! Тебя вызывает Радогаст!

Как у тебя дела? Как прошёл Совет?

Почему ты не позвала меня, как договаривались?

— Радогаст, мне некогда! Совет прошёл хорошо!

Трудностей на нём не было, вот и не позвала!

— Какую категорию получила Земля? И кто назначен её опекуном?

Не знаю, Радогаст, разберись с этим сам!

Да, кстати, тебя назначили смотрителем за инопланетной техникой на острове.

— Роза! Это опять Радогаст!

Вам дали высшую категорию! Опекуны в этом случае не предусмотрены!

Что ты там им наговорила?

— Отстань, Радогаст! Мне не до этого! Пропал мальчик!

Из дневника Розы

Мне действительно было не до бесед с Радогастом. Вся жизнь моя развалилась! Я думала, что отлёт Упыга сразу сделает нашу жизнь мирной и счастливой. Действительно, теперь не надо прятать от Упыга наших летающих детишек в доме Петра, защищённом от мысленного проникновения. Наконец, дети впервые вышли на прогулку, а вместе с ними вывалилась на улицу целая компания «малого народца», невидимого для большинства. Все счастливы, смеются, а вокруг прыгает мой Петя на своём резиновом круге. Так смеялись и плясали они два или три дня, а потом дети вместе с малым народцем исчезли. Найти их так и не удалось! В том числе пропали и две мои старшие девочки Поля и Валя.

Настроение было паршивое. Ведь свою миссию на Галактическом Совете я провалила, хотя никто об этом и не знает! Лисёнок по моему совету пошёл в первый класс в школу. Первый месяц, я видела, ему приходилось трудно! Он осунулся, стал молчаливым. Мои младшие детишки без Лисёнка капризничали и постоянно плакали. А рядом ещё сидел насупившись мой Петя. Всё дело его жизни, его детский сад, развалилось полностью! Я не знала, что с ним теперь делать. А потом пропал Лисёнок! Тут уж я не выдержала и отрядила на его поиски всех мужчин посёлка. Люди ругались и говорили, что я сошла с ума, если думаю, что мой «Маугли» мог заблудится в лесу, тем не менее моего авторитета хватило, чтобы они послушались. Я знала, что он на берегу какого-то озера, так что не надо было обшаривать весь лес, достаточно было осмотреть берега близлежащих озёр. Его нашли через сутки. Лисёнок с высокой температурой был без сознания. Укутала малыша, напоила горячим чаем с мёдом и приставила к нему в качестве сиделки своего Петра. Две проблемы сразу были решены!

Пора было расслабиться и подумать, что в моей жизни не так. Я поняла, что слишком уж я, что ли, очеловечилась, забыла о ЧЕТЫРЁХ ИСТИНАХ, которым меня учили в детстве на моей родной Дхане. Невольно я, подражая окружающим меня людям, сужала область решения своих проблем до предела, где они уже не решались. Так проблема Галактического Совета предстала передо мною в виде: согласиться или не согласиться выступить на Совете. Хотя чувствовала, что не смогу выступить, а согласилась, — не отдавать же Землю Упыгу. Можно было, конечно, сразу взять с собой советчиком Радогаста, но это мне было не по душе! Впрочем, в той игре, которую затеял Упыг, это бы и не помогло. А задача-то решалась четвёртым способом, — с помощью моего Лёвушки-Лисёнка… Эх, Лисёнок, Лисёнок! Как же это, не думая, я отправила его в обычную школу?! Понадеялась, — он сильный, вон как на Совете выступил, так что нам даже какую-то высшую категорию дали. А уж школа для него — раз плюнуть! А вот не сдюжил, заболел, и не известно ещё, чем его болезнь кончится…. Идти или не идти в школу, — это ведь у меня двоичное мышление, как у колдуна УЫЫ! Чем же я тогда лучше колдуна?! Где моя приверженность священным ЧЕТЫРЁМ ИСТИНАМ?!

А ещё в последние сумасшедшие годы я совсем забыла о своих любимых родителях. Как там мои отец Ра и мама Съегле. Я легла, закрыла глаза и настроилась на Дхану.

Вот и мой родной муравейник. Там опять кипит жизнь, моя родная привычная жизнь! Но папы с мамой там нет! Они далеко, они идут по дикому лесу. Впереди, сгорбившись, мой любимый Ра с большим мешком за плечами, за ними ковыляют мама с пятилетним сыном Расъегом. Они меня не слышат, но я могу свободно за ними наблюдать. Выбравшись из леса, подходят к чужой деревне. Навстречу выходят старейшины и просят не приближаться близко к домам! Там дети, которые могут испугаться ваших мыслей, вежливо, но непреклонно, объясняют они. Отворачиваются и уходят. Родители привычно раскидывают свой лагерь на опушке леса.

Темнеет, любопытствующие парни и девушки из селения незаметно наблюдают из за кустов за пришельцами. Вот папа выходит на поляну и начинает творить образы ужасного мира демонов, где он был много лет. Перед глазами изумлённых слушателей привычный лес преображается в страшный чёрный город. По городу крадутся бандиты с пистолетами в руках. С крыши стреляют, падают люди в лужах крови.

— Это мир демонов! — кричит папа страшным голосом, — мир демонов грядёт! Он близко! Объединяйтесь на основе ЧЕТЫРЁХ ИСТИН, иначе мир демонов поглотит Вас!!

Словно в ответ на папин крик, небосвод прочерчивает светящаяся полоса. Это идёт на посадку космический корабль.

Демоны! Демоны! — кричит папа, указывая на небосклон. Его слушатели в ужасе разбегаются.

Папа устало опускается на циновку рядом с женой и сыном. Я смотрю на своих любимых родителей, как же они постарели. Кочевая жизнь не идёт им на пользу!

Потом переключаюсь на Радека и Любу. Они там, в космическом корабле, только что совершившем посадку на Дхане. Все заняты, роботы уже натянули защитную сетку по краю леса, а люди выгружают на поляну оборудование. Люба и Радек работают вместе со всеми. Какие у них дальнейшие планы?

Следующий день принёс нам новые беды. Отключилось электричество и, по-видимому, надолго. Мы так к нему привыкли, даже во время войны электростанции работали исправно, но вот срок работы генераторов истёк, а новых достать негде, заводы стоят. Надо переходить на автономную энергетику. Вызвала Радогаста, — он согласен помочь, но не бесплатно! Спрашиваю, чем ему заплатить, — отвечает, что единственное, что ему нужно, это человеческие тела. Я, в ужасе от подобного ответа, вопрошаю:

— Ты их ешь?

— Нет, конечно, — отвечает Радогаст, даже не убиваю. — Всё очень просто, ты поставляешь мне людей, можно больных или любителей приключений, — я же отправляю их разумы на мою родную планету в тела моих родичей, а разумы тех — переселяются на Землю в освободившиеся тела. Таким образом, я получаю для себя друзей и соплеменников, которые будут помогать мне в работах.

— Ну, а мои земляне, на твоей планете?

— Тоже будут жить-поживать, пропитанием и крышей над головой мы их там обеспечим, а там уж как захотят… Но на Землю они уже не вернутся.

Я была в ужасе от такого предложения!

— Ты можешь поставлять мне смертельно больных, сумасшедших, — продолжал уговаривать меня Радогаст, — лишь бы руки и ноги у них были целые. Представляешь, смертельно больной проживёт ещё одну интересную жизнь на моей планете?

Я подумала, и согласилась. Нам нужны малые электрогенераторы, такие, что способны обслуживать небольшой посёлок.

— Я это предполагал с самого начала и космический корабль как раз завёз партию генераторов. Когда у меня будут помощники, я смогу организовать их производство здесь, у меня на острове. Один генератор за десять человек.

— Радогаст! На это я не согласна! Один генератор — один человек! Или я прекращаю с тобой иметь дело! В конце концов, мы и без генераторов жизнь наладим! Так что, если не согласен, разговор окончен.

Радогаст вынужден был согласиться. В больнице мы нашли тяжело больного, который согласился отдать своё тело. Радогаст привёз на своём челноке генератор, а больного увёз на свой остров. Генератор представлял собой ажурный шар диаметром около трёх метров, который надо было установить как можно выше над землёй. Шар этот улавливал, как солнечную, так и ветровую энергию и запасал её в аккумуляторе — кубик метр на метр, который был установлен внизу. Устройство выдавало 300 вольт постоянного напряжения, а уж далее наши умельцы приспособили к нему всю нашу аппаратуру. По предложению Радогаста информация разошлась по остальным поселениям и городам Земли, и торговля у Радогаста закипела. Скоро он прикупил себе ещё один остров, чтобы размещать своих соплеменников. Потом выпросил разрешение на туристические поездки по нашим странам… Одним словом, Земля наша, как и предостерегал Упыг, осваивалась инопланетянами весьма быстрыми темпами. Пока что это не угрожало целостности человечества… Но что будет через пару тысяч лет, когда его соплеменники создадут семьи, нарожают детей. Приехал из дальней поездки отец Иоанн, отругал меня за такое скоропалительное решение «проблемы электричества». Потом они уединились с Петром и решили, что Пётр отправится в инспекционную поездку на планету Радогаста, чтобы посмотреть, как там обустроены наши соплеменники. Хоть я и возражала, но Пётр меня убедил, говоря, что его безногое тело вряд ли заинтересует Радогаста, и он обязательно вернётся.

Пётр съездил, — реальность оказалась весьма грустной. Наши люди были размещены в вольерах таких, как в зоопарке. Пришлось опять связываться с Радогастом и требовать от него, чтобы нашим людям организовали на его планете нормальное человеческое поселение, организовали бы также экскурсии и знакомство с его цивилизацией, как мы организуем турпоездки для его людей. Радогаст обещал…

Лисёнок мой постепенно выздоравливал, но вставать с постели отказывался, мысленно говорить со мною, как раньше, не хотел. Отправила к нему Раечку, чтобы хоть немного пробуждала его к жизни.

Моя автобиография

(продолжение рассказа Лёвушки-Лисёнка о самом себе)

Постепенно кошмары перестали меня мучить, я лежал и наслаждался тишиной и покоем. Думать не хотелось. Приходила мама-Роза, приносила еду, но говорить с ней мне было лень. Машинально ел и снова засыпал. Наверное, я спал всё время и просыпался только для еды. Вставать с постели не хотелось. Приходила Раечка и тихо играла в куклы в углу. Она мне не мешала… Я уже понял, что не смогу стать её мужем, так как никогда не смогу учиться в школе. Поэтому я и с ней молчал, зачем ей ко мне привыкать.

Так прошла зима, наступил первый год пкс (после Конца Света), — так люди назвали год, когда произошёл Галактический Совет. Однажды утром я почувствовал какие-то щелчки за окном, которые напомнили мне что-то забытое… Опять почудилось, что я лежу в сарае моего детства. С трудом сполз с кровати и попытался встать. У меня оказались большие неуклюжие ноги. Как это они выросли за зиму до таких огромных размеров? Держась за стену, вышел на улицу и сел на пороге дома. Да, на улице наступила весна. С крыши капает капель! Я сидел, сидел, пока не заснул. Проснулся опять в постели. С этого дня я начал потихоньку выходить на прогулки. Вот проклюнулась знакомая сныть, — поел, на душе стало веселее. На следующий день отправился в лес. Перейдя через мост, оказался в знакомом с детства лесу…. Вот и родимая нора, а в ней попискивают лисята. Поискал мысленно маму-лису, — нашёл испуганную за ближайшим кустом.

— Это я, мама, — твой бывший лисёнок, — не бойся.

Мама-лиса осторожно выглянула из-за куста, затем подошла поближе, обнюхала меня. Нырнула в нору проверить своих лисят.

Я сидел неподвижно…

Скоро лисята, один за другим вылезли из норы и принялись носиться по поляне…

Я почувствовал, что я опять дома и жизнь моя начинается сначала… Мысленно я уже носился по лесу вместе с лисятами, но умом понимал, что стал слишком тяжёлым и неуклюжим, что уже никогда не смогу стать тем беззаботным лисёнком, каким был в детстве.

К ночи я возвратился домой. На пороге меня ждала мама-Роза.

— Что же мне теперь делать? — спросил я её.

— Я тебе расскажу о ЧЕТЫРЁХ ИСТИНАХ, которым меня учили в детстве, — сказала мне мама. ЧЕТЫРЕ ИСТИНЫ помогут тебе выбрать жизненный путь. А ещё я должна тебе рассказать то, что никто обо мне не знает. Я действительно родилась не на Земле, а на далёкой планете Дхана. И прилетела на Землю тайно, чтобы бороться со злым колдуном УЫЫ, которого привёз на Землю Упыг. Но ничего у меня не получилось. УЫЫ сейчас процветает далеко на востоке под именем бессмертного императора Ку-У. А я вот живу здесь…

— Искусству ЧЕТЫРЁХ ИСТИН учат старейшины у меня на родной планете Дхана. Сама я не смогу передать тебе все тонкости этого искусства, но пока ты болел, я придумала план. Я научу тебя посещать мысленно планету Дхана, и ты сможешь также мысленно присутствовать на уроках старейшин. Старейшины передают своё искусство на телепатическом канале, так что в их школе глухота тебе не помешает.

Так началась моя новая интересная жизнь. Под руководством мамы я увидел планету Дхана и её родной муравейник. Познакомился с мудрыми старейшинами, хотя они об этом и не подозревали. Начал посещать их уроки ЧЕТЫРЁХ ИСТИН. Непонятное — спрашивал у мамы-Розы — она мне всё объясняла.

В свободное время играл с мамиными дочурками Раей и Дашей. А когда у мамы родилась ещё одна дочка Лида, Рая и Даша остались полностью на меня. Как-то погода была хорошая, и я увёл их в лес познакомить с лисьим семейством. Мама-лиса сначала поворчала, но разрешила моим девочкам играть с лисятами. Как раньше мы катались с обрыва и падали в воду. Сначала, правда, мои девочки несколько раз тонули, но я быстро вытаскивал их на берег, вытрясал из них воду, и наши игры продолжались. Лиса приносила нам вкусных мышей и все с удовольствием их ели. Но всё кончается, через месяц мама-Роза спохватилась и мысленно позвала нас домой.

Мы пришли, весёлые загорелые и голые, так как вся одежда на нас разлетелась в клочья во время игр. Мама мыла нас в большом корыте и приговаривала, — как же пахнет от вас лисицами. Вы что, — обнимались с ними.

— Нет, — ответила серьёзно Рая, — мы не обнимались, а кусались! А я, мама, совсем, совсем закусала черноухого!

— А я научилась говорить по лисичьи, — тяв, тяв, — сказала маленькая Даша.

Мама очень смеялась!

— Вы так хорошо проводили время, — сказала она, — что забыли про свою маму. А у мамы горе. Старшие мои дочки улетели неизвестно куда.

— Очень даже известно, — сказал я, — они летают с невидимыми маленькими человечками по разным странам и везде развлекаются и пляшут. А не слышно их потому, что они разговаривают на неслышимом малюткином языке, но я их всё равно слышу.

— Мне надо было бы сразу спросить тебя, — сказала мама, — а то я очень волновалась, куда они улетели?

— Вряд ли они скоро вернутся домой, — сказал я, — им там очень весело с этими человечками. А на зиму они улетают в жаркие страны, где много всякой вкусной еды.

Из дневника Розы

Постепенно налаживалась жизнь, не только в поселениях телепатов, но и в городах обычных людей. Узнав, что за человека можно получит от Радогаста всякие нужные приборы, началась прямо-таки настоящая торговля людьми, которую мне пришлось прекратить своей властью. Я сказала Радогасту, чтобы он не вздумал отправлять людей без их согласия. Исключение можно сделать только для сумасшедших и преступников. В этом случае разрешение на обмен разумов будет давать один из назначенных мною телепатов. Пришлось ещё раз направить на планету Радогаста телепата для инспектирования условий проживания тех, кто туда был направлен. Жизнь и там начала налаживаться. Правда, городок, что построили инопланетяне для наших людей, напоминал игрушечный. Было маловато в нём зелени, но жизнь постепенно приходила в норму.

Постепенно оживали города и на нашей планете. Мини-электростанции, мини-двигатели на спиртовой тяге по технологиям инопланетян, полученные в обмен за человеческие жизни, обогревали замерзающие города, передвигали машины. В городах появилось местное самоуправление, города объединялись в привычные всем страны. В моих услугах по наведению порядка на Земном шаре уже никто не нуждался. Отец Иоанн, наконец, возвратился из своей последней поездки и его самолёт занял своё место в ангаре. Бензину в его баках осталось лишь на один небольшой перелёт, а новый достать было негде, — перегонкой нефти никто не занимался, инопланетные технологии сделали это нерентабельным. Отец Иоанн возвратился к своему привычному служению в церкви. Он был печален, так же, как и мои две дочери, его сын Георгий исчез вместе с остальными летающими детьми, увлечённый играми малого народца. Каждый день он служил молебен о здравии детей и об их возвращении к родителям.

Я, наконец, вплотную занялась своим воспитанником Лёвушкой-Лисёнком. Каждый день мы улетали с ним мысленно на мою родную Дхану и слушали очередной урок. Затем шли в лес на прогулку и я, как могла, объясняла своему подопечному все тонкости великого учения ЧЕТЫРЁХ ИСТИН. Мои маленькие дочурки Рая и Даша весело возились в траве. Мы же с Лисёнком изучали на практике премудрости охоты. Изучала скорее я, чем он. Все четыре премудрости охоты даны были моему Лисёнку ещё в младенчестве. Он был совершенным охотником, и ему предстояло стать ещё более совершенным, — однажды я продемонстрировала ему превращение в собаку. Давненько я этим не занималась, но превратилась легко. Лисёнок просто рот раскрыл от изумления.

— Я тоже так хочу! — Был его мысленный вопль.

— Ты должен очень хорошо знать того, в кого собираешься превращаться!

— Я хорошо знаю только маму-лису.

На следующий день он отвёл всю нашу компанию к лисьей норе. Издалека он протявкал маме, что идут «свои», чтобы она не пугалась, и осторожно показал мне, как связаться с лисой мысленно. Лиса отдыхала после ночной охоты и встретила нас угрюмым ворчанием, но подобрела, когда я выложила перед ней подарок, — целый пакет мелкой плотвы, наловленный накануне нашим космонавтом Александром Зотовым.

Долго сидели на солнечной поляне, сначала наблюдали, как лисята играют с мелкой рыбёшкой, едят её. Затем лисята развалились на солнечном пригорке кверху набитыми пузёнками и задремали. И мы с дочурками разомлели под солнечными лучами. Подопечный мой ушёл со своей мамой-лисой в кусты и о чём-то с ней мысленно шептался. Громко стрекотали кузнечики. Стрекоза уселась на мою босую ногу и щекотала её своими колючими ножками. Это было настоящее счастье! Я ведь и забыла, что жизнь может быть и такой! Когда никуда не надо торопиться, когда светит солнце, природа спит и стрекочут кузнечики…

Последний год моя Раечка может играть, как дитё, — в следующем году ей будет семь лет, по законам Дханы она уже с пяти лет считалась бы взрослой, но по здешним правилам только с семи лет дети идут в школу. Вечером вернёмся домой, будем играть с ней в «буквы». Лисёнок тоже заинтересовался и быстро выучил все буквы…

Вот и стих получился, — мой первый в жизни стих. Пора домой — солнце уже на западе.

4 — 8 год пкс (Битва на Дхане)

Из Красной Книги Дханы

Ходил Великий Ра по планете Дхана, как бездомный проситель. И призывал сплотиться перед угрозой нашествия демонов, но не верили люди пророку. В громе и молниях спустились демоны на землю Дханы, и построили своё селение, и наполнили его злом. И вновь ходил Великий Ра и призывал всех на священную битву, но не слушали его люди.

Так пришла беда на Дхану, обрели силу демоны и наслали своё злое колдовство на людей и муравьёв. И стали умирать люди и муравьи, тут только поняли жители Дханы всю правоту Великого Ра, да поздно было. Обрели демоны силу непомерную. Со всей Дханы стали собираться герои на битву смертную!

Сам Ра вызвал на единоборство главного демона по имени Упыг. И сразился с ним, но победить не смог. Так бы и погубили демоны весь народ Дханы, если бы сын Ра от демоницы Радем со свой женой-демоницей Любой не перешли бы на сторону народа Дханы и не погубили главного демона Упыга. Победили люди Дханы злых демонов, но проклятое место, где был посёлок демонов, продолжало сеять вокруг себя зло и убивать героев.

Разгневался тогда Священный лис, что живёт в небе, на зло, что продолжало жить на проклятом месте. И пустил он небесный огонь и сгорело зло демонов по слову его!

— Расъег — составитель Красной Книги Дханы. Моя автобиография (продолжение рассказа Лёвушки-Лисёнка о самом себе)

И вот я опять очутился в школе, откуда в ужасе убежал четыре года тому назад. Но сейчас я не был первоклассником, я провожал в школу малышку Раю. Мне разрешили посидеть на уроке в дальнем углу. Как всё изменилось с тех пор. Благодаря Раиным ушам я слышал всё-всё, что говорила учительница, и мне было всё понятно. Потом мы писали буквы. Потом занимались арифметикой. Всё это мне очень нравилось. Мама-Роза договорилась с учительницей, чтобы мне разрешили и впредь присутствовать на всех уроках вместе с Раей. Так началась моя учёба в человеческой школе. Скоро учительница вызывала меня к доске наравне с остальными, я отвечал всегда правильно, и надо мною никто не смеялся…

Так, на протяжении следующих четырёх лет, в нашей жизни не было значительных событий, кроме очередных родов у мамы-Розы. За эти годы у меня появились сёстры Лидия — в 4-ом году пкс, а Мария — в 7-ом.

А учёба в школе на Дхане также продолжалась у меня весьма успешно. Однажды летом я, наконец, сумел превратиться в лиса и даже навестить в этом облике свою маму-лису. Мама-лиса посмотрела на меня с гордостью и долей ужаса, — так я был велик по сравнению с обычными лисами. На её зов прибежал знакомый мне лис, — тот самый, с чёрной полосой, который так презрительно смотрел на меня, когда я был маленьким. Он выглянул из-за дальнего куста и тут же убежал прочь. К сожалению, через год после этого случая моя мама-лиса умерла — всему приходит срок, а лисы живут меньше людей. Я нашёл её на любимой поляне ранней весной, когда ещё лежал снег, рядом следы её спутника-лиса. По весне родимая наша нора снова ожила, опять в ней затявкали лисята, но распоряжалась там уже новая мама, видимо, одна из дочерей последнего выводка мамы-лисы.

На Дхане я бывал мысленно каждый день часа по два, во-первых, посещал занятия, посвящённые ЧЕТЫРЁМ ИСТИНАМ, а во-вторых — всегда заглядывал к своим родичам. Семья Ра, состоящая из его самого, жены Съегле и сына Расъега вела жизнь изгоев. Никто на Дхане не хотел иметь с ними дел. Сын подрастал, он был на годок старше моей Раи и был одинок, найти для него жену на Дхане было невозможно, и проблема эта весьма заботила Съегле. Предсказания Ра о прибытии ужасных демонов, хотя и сбылись, но никого не трогали, так как сами демоны никому не мешали, сидели на огороженной полянке и занимались своими демонскими делами. Там же, вместе с Упыгом, жили и работали Радек c Любой. Они вели себя как брат и сестра, ничем не вызывая подозрений у окружающих. С отцом своим Радек не связывался даже мысленно.

Самым несчастным в этой ситуации был сам Ра. Он был уверен, что демоны несут зло, но как доказать это своим соплеменникам, как их поднять на священную борьбу со злом! Никакая магия ЧЕТЫРЁХ ИСТИН не могла помочь ему в этом деле. Он был один, совсем один перед лицом всех этих проблем. Даже жена его, любимая Съегле, не понимала его, а только ворчала, что у его сына нет ни друзей, ни подруг!

— Тоже, проблема!! У него самого, в детстве тоже не было друзей!

Наконец, Ра понял, что он один и должен, по примеру демонов, использовать магию числа один. Так, однажды, он отправился в одиночестве в лес и совершил там втайне от всех, даже от жены Съегле, ужасное преступление! Он убил муравья!! А потом, терзаясь муками совести, потащил ужасный труп по лесу к самой ограде поселения демонов. Так было положено начало войны на планете Дхана.

На следующее утро первые муравьи — разведчики уже суетились вблизи ограды поселения эмигрантов. Из-за ограды люди с любопытством глазели на огромных насекомых, не ведая, к чему это может привести. Кто-то даже притащил ружьё и пристрелил близко пробегавшего муравья, чтобы к ночи забрать образец для исследования. Только Упыг, вышедший случайно на шум, осознал всю опасность ситуации.

На следующий день вокруг ограды крутились уже сотни муравьёв. Первые муравьи были убиты током, пропущенным по верху ограды, но муравьи лезли по трупам павших. Через сутки ограда пала, заваленная телами муравьёв, все колонисты были собраны в металлическом бараке в середине посёлка, тем временем муравьи уничтожали то, что поддавалось их огромным челюстям. Пора было переходить к экстренным мерам. Радек вызвался добраться по крышам до ангара с летательным аппаратом. Никто не видел, его превращения в огромную птицу, которая с лёгкостью преодолела расстояние между крышами. Миг — и Радек был уже внутри летательного аппарата, который поднялся через открытую крышу ангара вверх. И вовремя, стена ангара, наконец, поддалась жевалам муравьёв и поток их хлынул в помещение. Тем временем, Упыг с помощниками спустился в подвал в поисках ядов. Яды были найдены, разведены и загружены в распылители. На всех уже красовались костюмы химической защиты. Радек с Любой загрузили баки с распылителем на борт аппарата и взлетели вверх. Через час посёлок погрузился в ядовитый туман. К вечеру туман рассеялся, открыв жуткую картину побоища. А рано утром воздушный аппарат вылетел на поиск самого муравейника. На этот раз вёл аппарат сам Упыг с помощником, который готовил распыление ядов. Муравейник был найден и уничтожен, а вместе с ним была уничтожена целая деревня жителей Дханы. Только отряд охотников, ушедший на ночь в лес, остался в живых. Мысленный вопль умирающих людей потряс всю Дхану. Война началась!

Тем же утром Ра возглавил отряд выживших охотников, которые и составили основу его будущего войска. Молодые дханцы, убедившиеся в правоте Ра, стекались к нему со всей планеты. В первую очередь, Ра организовал собственный кочующий муравейник. Это было абсолютно ново для Дханы. Вначале это была только одна самка, приведённая в подарок одним из добровольцев. Через год у них было около тысячи рабочих муравьёв. Всех их Ра начал приучать к ежедневным перемещениям по лесу. Одни муравьи несли куколки, другие — запасы пищи. Труднее всего приходилось самке. Тяжело переваливаясь, ступала она посреди войска, каждый час останавливалась на пятиминутный отдых, чтобы выдать очередную порцию яиц, подхватываемых специальными рабочими.

Упыг передвинул посёлок эмигрантов с заражённой поляны на новое место. Пока Ра не организовывал новых массированных муравьиных атак, но молодые воины каждую ночь беспокоили поселенцев. Обычно они подбирались поближе к ограде и перебрасывали через неё вредоносную фауну Дханы. Наутро проснувшийся поселенец мог погибнуть на пороге своего дома либо в ядовитой паутине, либо укушенным её владельцем — пауком. Внешне безобидная лиана, перегнувшаяся через изгородь, могла неожиданно впиться в неосторожного и начать пить его кровь. Отцепить такую лиану можно было лишь с куском собственного мяса.

Упыг уже понял, кто организатор всего этого. Несколько раз он связывался с Ра по мысленному каналу, пытаясь придти к соглашению, но безуспешно.

В моих мысленных путешествиях по Дхане был один существенный недостаток, я был в них абсолютно одинок: я мог видеть и слышать, но меня там никто не ощущал. Я не говорю об Упыге, к сознанию которого я и не пытался подключаться. Поэтому меня так поразил неожиданный вопрос:

— Ты кто?

Как раз в этот момент я заглянул в сознание маленького Расъега, чего раньше никогда не делал.

— Я лис! — автоматически ответил я, представляя большого чёрнобурого лиса, в которого как раз перед этим научился превращаться.

— Здорово! Такое у нас только папа умеет делать! В лесу таких зверей не бывает!

— Я не живу в лесу. Я, как бы это сказать, — волшебный небесный лис!

— Ты можешь спуститься ко мне на землю?

— Нет, не могу, но я могу играть с тобой на расстоянии. Покажи мне свои игры, — будем играть в них вместе.

— А ты никому не скажешь? А то папа рассердится! Он не позволяет мне ходить к демонам, а я потихоньку хожу и там играю.

— Не скажу! Пошли!

Мы долго пробирались по дикому лесу. Своим натренированным взглядом лиса я отметил, что мальчик идёт привычным путём, почти не замечая препятствий. Вот, перепрыгнул через яму-ловушку, вот обогнул ядовитую лиану… А вот и ограда поселения землян. Расъег обогнул её справа, присел в кустах, внимательно разглядывая кого-то за оградой. Там, сквозь щель между большими деревянными ящиками была видна девочка лет пяти, играющая на песке со своими игрушками. Девочка что-то лопотала и двигала по песку какие-то фигурки… Потом взяла кувшин с водой и стала лить на песок, приговаривая, — а это Красное море, вы в нём теперь утонете! Фигурки, действительно, скрылись под водой. Расъег заворожено наблюдал за игрой девочки.

— Что она делает?

— Она играет в бегство Моисея из Египта.

— Расскажи мне подробнее.

— Вон те фигурки, на сухом песке, — это хорошие люди. Вон та фигурка побольше — их предводитель Моисей, а остальные фигурки, которые залиты водой, — это нехорошие египтяне, которые их хотели догнать и убить! Бог их самих за это утопил в воде.

Так я приблизительно объяснил Расъегу смысл игры девочки.

— А кто такой Бог?

— Создатель всего-всего!

— Даже нашего светила?

— Даже его!

— Теперь понятно. Знаешь, — сказал Расъег, — я каждый день прихожу сюда и смотрю. Каждый день она что-то делает, но до сих пор я не понимал что. Но всё равно, мне было так приятно на неё смотреть. Она всегда тут одна, впрочем, и у меня друзей нет, только родители. — Расъег погрустнел, — но им сейчас не до меня… Папа совсем не разговаривает не только со мной, но и с мамой. А мама плачет по ночам, а днём на меня и не смотрит…

Расъег замолчал, внимательно наблюдая за игрой девочки.

— А что теперь она делает?

Девочка насыпала кучу песка и поставила самую большую фигурку на вершину.

— Это у неё Моисей забрался на гору и просит у Бога открыть ему законы жизни.

— А, это, наверное, похоже на «учение четырёх истин», которому меня пытался обучать папа, но так и не выучил. И я никогда и не смогу стать настоящим человеком! Мама говорит, что ни в одном селении на Дхане я не смогу поэтому найти себе жену.

— Скажи! А можно ли взять в жёны девочку демонов? Такую, как эта? Она мне очень нравится.

— Я думаю можно, но разрешат ли тебе родители?!

— Это вряд ли. Папа всё время говорит о какой-то войне с демонами. Поэтому он и от мамы ушёл. Всё время тренирует своих воинов… Хочешь, я заставлю девочку подойти поближе?!

— Давай!

Расъег достал из-за пазухи дудочку и сыграл на ней короткую мелодию. Девочка отвлеклась от игры и подошла к забору.

— Опять играешь, неведомое существо! Всё равно тебя не существует! Так мне мама сказала! Она сказала, что никто в диких лесах не может играть земную песню про сурка. Так что тебя нет!

— Расъег, кто тебя научил играть на дудке? — спросил я.

— Это папина дудка, он и научил. Он знает много мелодий, но я умею пока только одну… А сейчас папе не до дудки!.. Ой, смотри что ползёт, — из кустов выползло нечто бесформенное и зелёное, — плюшка-прилепушка! Хороший подарок! Эй! — Расъег мысленно позвал девочку, — тебе подарить плюшку?!

Расъег вышел из кустов к забору.

— Ты кто? — Девочка испуганно отпрянула от ограды. — Сюда не разрешают ходить! Здесь, в лесу, опасно!

Расъег протягивал ей зелёную плюшку.

— На! — и он бросил плюшку через забор.

Плюшка шлёпнулась на землю, вытянула в разные стороны ложноножки, ощутила тепло девочки и поползла к ней.

— Ой! А она не кусается?!

— Не кусается! Бери её смело!

Девочка осторожно пальчиком тронула плюшку. Плюшка тут же прилипла.

— Ой, она прилепушка! — девочка сбросила плюшку с пальца и отскочила назад.

— Да! Это плюшка-прилепушка! Не бойся, она только прилепушка, а не укусюшка.

— Спасибо! — девочка взяла плюшку. — Я пойду, а то мне здесь нельзя.

— Как тебя зовут?

— Сара, — девочка обернулась, — а тебя?

— Расъег, смотри, как смешно получается, моё имя — это твоё наоборот.

Девочка задумалась, перебирая слова Сара-Раса-Расъег… Да похоже, смешно…

— Только ты никому обо мне не говори, а то нам помешают играть.

— Я знаю! Все только и говорят, что в лесу очень опасно! А там правда опасно?

— Правда! Если быть неосторожным! Но сам я осторожный и неопасный!

— Ну, пока, а то мама увидит и будет ругаться, — девочка убежала со своей живой игрушкой.

Расъег тоже пошёл к своим. Я удивлялся, как это легко получается у детей, особенно у таких, как эти, которые свободно читают мысли друг друга. Ведь они даже и не заметили, что разговаривают на разных языках.

Тем временем, Ра продолжал готовить нападение на лагерь демонов, так он называл переселенцев. В настоящий момент лагерь был окружён очень прочной двойной оградой трёхметровой высоты с колючей проволокой, находящейся под высоким напряжением. Атака муравьёв потребовала бы больших потерь. Поэтому Ра тайно высадил вдоль всей ограды семена деревьев, похожих на земные баобабы, которые очень быстро разрастаются в толщину. В военных действиях наступило затишье, но Ра всё равно проводил всё время, обучая будущих воинов. Он боялся своей жены Съегле, и я очень хорошо понимал, чего он боялся. — Он боялся, что она узнает из его мыслей, как он совершил ужасное преступление — убил муравья для того, чтобы начать войну с демонами. А значит, и он, в сущности, не лучше демонов, с которыми борется…

— Эй! Где твоя плюшка? — на мысленный призыв Расъега девочка подбежала к ограде.

— Папа отобрал, он сказал, что сам с нею поиграет! Может, потом отдаст?! Спрашивал, где её поймала, — сказала, что нашла. Он просил больше не брать в руки незнакомое, а сразу звать его. А я ему сказала, что и не брала, что она сама прицепилась к моему пальцу!

— Ничего, поймаю ещё плюшку — принесу.

Дети сели напротив у забора и стали внимательно друг друга разглядывать…

— Ты, правда, мальчик? — спросила Сара, — а то у нас всё только дяди и тёти, а нет ни девочек, ни мальчиков, только вот я одна. Наш главный говорит, что всё это какая-то акклиматизация, и что я их надежда на возрождение человечества. Я не очень это понимаю, но надеждой быть приятно! А ты, тоже надежда у своих родителей?

— Не знаю! Они мне так не говорили. Мама говорила, что я её самая большая головная боль! Хотя голова у неё болит редко.

Сара родилась сразу после прилёта на Дхану. Действительно, с зачатием детей на Дхане у переселенцев были большие проблемы, связанные, по-видимому, с жёстким излучением местного Солнца. Впрочем, проблемы вполне разрешимые, и, как впоследствии выяснилось, достаточно простыми средствами. Как раз сейчас родители Сары сидели рядом и рассматривали ползающую по столу плюшку-прилепушку.

— Надо же, нашлось хоть одно неопасное животное на этой мерзкой планете! И зачем мы сюда прилетели? Сидели бы на Земле, дома!

— Упыг говорит, там сейчас новые порядки, жить очень трудно, люди умирают с голода.

— А ты уверен, что он говорит правду?

— Ну, знаешь, жена! Как можно сомневаться в Упыге!! И здесь всё наладиться, сейчас создаются планы по перепрофилированию всей планеты.

— Так почему же мы сидим здесь за загородкой и ничего не делаем?

— Здесь на планете есть один монстр-колдун по имени Ра, пока Упыг его не уничтожит, сделать ничего невозможно!

— Неужели этот Ра так страшен?!

— Да! Он повелевает муравьями! Это он организовал нападение муравьёв на наш старый лагерь, когда мы чуть не погибли. А ещё, Упыг говорит, что Ра пытался захватить нашу Землю, тогда было большое сражение, сам Ра напал на Упыга, но не смог его убить, только переколотил весь коллекционный фарфор. А Упыг, в своей милости, его пожалел, хотя и выгнал с Земли. Всё это свершалось тогда в глубочайшей тайне, и знали об этом только ближайшие помощники Упыга. Я ездил на встречу с самим Семёном Андреевичем, так тот мне рассказывал об ужасной битве с этим Ра. В этой битве Семён был контужен и целый год провалялся в больнице. Тогда же погибло более тысячи человек, но боевая группа Ра была полностью уничтожена, а сам Ра — скрылся. Как оказалось, к себе домой на Дхану. Здесь же, он ещё более опасен!

— Я думаю, Упыг справится! И тогда заживём! Знаешь, наша группа биологов поняла, отчего у нас нет детей. Хорошо, что я забеременела ещё на космическом корабле!

— Ну вот! А помнишь, как отбивалась! — Я не хочу! Я боюсь, что все услышат! Здесь такая слышимость!

— А что, скажешь, не услышали?! Да все сразу поняли! Нелли на меня такими глазами смотрела в то утро! Я, помню, покраснела, как рак! А она так ехидно мне «С добрым утром!»

— Просто зависть её взяла! Вот теперь у тебя есть ребёнок, а ни у кого больше нет!

— Скоро у всех будут дети! Просто в первый месяц после зачатия надо укрываться от здешнего солнышка.

— Только-то! Ходить одетыми и в шляпах?

— Нет! Нужна защита побольше, толщиной сантиметров пять свинца или в глубь земли метра на три.

— Так в чём проблема?

— У нас нет свинца. А под землёй уже на метровой глубине — вода. Вообще почва здесь, на этой планете, почти везде заболочена. А там, где сухо, — свирепствуют муравьи!

— Ну, так опрыскать муравейники во всей округе, — и дело с концом!

— Всё так, но муравейников в округе уже нет. Колдун Ра преобразовал муравьёв оседлых — в кочевых! Такой муравейник уничтожить в чаще джунглей весьма проблематично.

— Какой же выход?

— Выход один — уничтожить самого Ра! Только вот как?! Эту проблему сейчас и решает Великий Упыг. Я думаю, в ближайший год всё будет решено!

Этот год прошёл на Дхане довольно спокойно. Противоборствующие стороны копили силы и строили планы. Вокруг посёлка незаметно выросли огромные «баобабы», хотя они и не проломили, как ожидалось, сверхпрочную и упругую изгородь, но корни их незаметно под землёй протянулись далеко внутрь посёлка.

Дети, тем временем, встречались почти каждый день и очень жалели, что не могут подойти друг к другу. Расъег подарил Саре новую Плюшку-Прилепушку. Она рассаживала своих маленьких куколок на спине Плюшки и они ехали туда, куда хотела девочка. Плюшка всегда ползла к более тёплому месту, прилипши к пальцам она питалась верхним слоем кожи, так что долго держать на себе Плюшку всё же не стоило, что Расъег сразу объяснил Саре. А так, подставляя руку, можно было управлять движением Плюшки. Сара то воображала, что это ковчег с Ноем и его семейством во время потопа, то, что это караван торговцев, везущий бедного Иосифа в египетский плен и так далее. Судя по тематике её игр, родители вместо сказок читали ей только Библию.

Упыг продолжал уговаривать Ра «сесть за стол переговоров», убеждая, что это единственный путь избежать множества смертей в будущем. Но Ра не поддавался.

— Какой же упрямец, этот Ра! — жаловался Упыг.

Как-то раз, Радек и Люба предложили свою помощь в проведении переговоров. Радек мысленно связался с Ра. Ра сразу узнал своего сына. Радек объяснил, что переговоры — единственная возможность выманить Упыга из посёлка. И Ра согласился устроить встречу посреди самого большого болота на маленьком островке.

— Как он собирается добраться до этого островка? — спросил Упыг.

— Не знаю, — ответил Радек, — наверное, для этого у него есть какие-то средства, о которых мы не знаем.

Встречу Ра назначил через три дня, объяснив, что ему надо подготовиться.

Упыг согласился, ему тоже надо было многое сделать, хотя бы составить текст договора и, я чувствовал, сделать кое-что ещё. Текст договора был написан быстро, затем этот текст был отправлен в мыслезащитную комнату, где работал женский коллектив под руководством матери Сары. Что они там делали мне не ведомо.

Ра тоже в эти дни был занят, он искал большой гриб, готовый к взлёту.

Я же опять наблюдал за беспечной игрой детей. В последнее время баобабы так разрослись, что почти полностью закрыли собой изгородь посёлка. Их корни, протянувшиеся на десятки метров вширь, уже вылезали кое-где на поверхность, даже внутри изгороди. Расъег теперь не мог видеть свою подружку из-за переплетения стволов. Но он не терялся. В руке у него был топор, которым он осторожно долбил дерево.

— Сарочка, знаешь чей это топор?

— Нет.

— Это топор злого колдуна УЫЫ. Когда демоны забрали колдуна с собой, тот не успел взять свой топор. И топор этот взял мой отец. Этот железный топор единственный на всей Дхане, остальные — каменные.

— А! У нас в посёлке тоже много топоров, только папа не разрешает мне их трогать.

— Сарочка, с кем это ты говоришь?

— С Расиком, папочка.

— Ну, играй — играй!

— Жена, знаешь, меня беспокоит Сара. Выдумала себе какого-то Расика и с ним целыми днями играет. Надо бы ей заняться.

— Потерпи ещё три дня! У меня срочная работа! У неё нет друзей, вот и приходится их выдумывать!

И родители Сары скрылись внутри помещений.

— Сара! Зачем ты рассказываешь про меня папе и маме?

— Не волнуйся, Расик, вот они кончат работу, и я тебя с ними познакомлю! Они у меня хорошие, они тебя обязательно полюбят! А говорить родителям надо всё — всё! Так меня мама учит.

— Мои родители тоже сейчас заняты, а потом я тоже тебя с ними познакомлю! Я знаю, мама обрадуется! Она давно хочет, чтобы я познакомился с какой-нибудь девочкой!

— Хорошо! Подождём ещё три дня!

— А я пока топором прорублю к тебе дорогу, а то мне сейчас тебя даже не видно.

Наконец, настал решающий день! В этот день я не пошёл в школу, и с часами в руке решил наблюдать всё, что произойдёт на Дхане. Время на часах установил примерно по светилу Дханы. Итак:

8 часов утра. Ра уселся на самый большой гриб. Его жена Съегле, как в молодости, с плачем подрезала ножку гриба, и гриб взлетел высоко вверх. Перекрывая своим плащом сопла гриба, Ра умело направил его прямо в центр болота, где был маленький плавучий остров. Там он спрыгнул с гриба прямо на остров, а гриб полетел дальше. Ра не собирался возвращаться обратно, он решил сыграть свою последнюю смертельную игру со страшным Упыгом. Съегле смотрела вслед улетающему Ра и продолжала плакать, она всё поняла, она знала, что больше не увидит своего мужа.

10 часов утра

Всё население посёлка собралось в центре. Радек и Люба вызвались пилотировать летающий аппарат. Упыг с договором, запечатанным в толстый конверт, отправлялся на решающие переговоры.

Не было в толпе только маленькой Сары, которая, как всегда, играла на своей песчаной площадке между ящиками.

— Сара, — ты здесь? — раздался вдруг голос из-под земли.

— Это ты, Расик? Как ты очутился под землёй?

— Знаешь, Сара, эти деревья мы называем дом-дерево, они пустые внутри, в них, даже можно жить. Мой папа в детстве жил как раз в таком дереве вместе со своими родителями. И корни этих деревьев — пустые, по ним можно ползать, как по пещере. Хочешь поползать?

— Хочу! А где вход в пещеру?

— Ход я сейчас тебе прорублю.

Несколько ударов топора и дыра возникла на месте корня дерева прямо у ног Сары.

— Спускайся, я тебе помогу!

Сара с опаской опустила ноги в тёмную дыру. Нетерпеливый Расъег дёрнул её за ноги, и она с визгом полетела в темноту. Никто не услышал этого, так как визг девочки совпал с возгласами прощания на площади. Расъег обнял трепещущее тело девочки и осторожно потащил по тёмному проходу. Вот и выход наружу. Он вытащил Сару, но она с плачем закрыла глаза и вся дрожала.

— Зачем ты меня так пугаешь? Я больше с тобой не буду играть и пожалуюсь маме!

— Сарочка! Открой глаза, посмотри, как тут красиво! Здесь гораздо интереснее играть, чем на твоей площадке!

Сара открыла один глаз, взглянула на дремучий лес, и в ужасе опять закрыла.

— Ой, как кисло от тебя пахнет!

— Это муравьиная кислота, чтобы муравьи не кусали, дай я и на тебя побрызгаю!

— Не хочу!

Но Расъег уже обрызгал её муравьиной кислотой.

— Пошли, не стоять же здесь, под забором. Я познакомлю тебя со своей мамой.

И Расъег потащил упирающуюся малышку за собой в лес. Тащить её через кусты было достаточно трудно, но скоро они вышли на муравьиную тропку.

— Сейчас подождём коня!

— Что, настоящую лошадь, как на картинке?

— Нет, настоящие здесь не водятся, мы сделаем лошадь из муравья!

— Я боюсь! Они такие страшные! — Сара в ужасе опять закрыла глаза и уткнулась в живот Расъегу. Поэтому она не видела, как из-за поворота тропинки бесшумно выбежал муравей и остановился прямо напротив, ощупывая их своими усиками. Расъег мысленно заставил муравья подчиниться, затем усадил на его грудку свою спутницу, сам сел сзади на брюшко, — и они помчались…

Сара так и не открыла своих глаз, только судорожно сжимала руки Расъега, которыми он её обнимал. Она не видела колонны муравьёв бегущих им навстречу. Ни Расъег, ни Сара не знали, зачем эти муравьи бегут к посёлку.

10 часов 15 минут утра

Расъег вспомнил, что не закрыл проход на территорию посёлка, который он прорубил через дерево.

— Сара! Ты можешь сказать маме, чтобы она прикрыла дыру, через которую ты ушла ко мне в гости? А то через неё может забраться в посёлок муравей и укусить маму!

— Конечно! Мама, — мысленно позвала Сара свою маму, — я поехала на лошадке к Расику, а ты закрой дыру, чтобы к тебе кусачий муравей не приполз!

— Сарочка! Подожди, мне некогда, мы все мысленно наблюдаем за переговорами!

— Расик, она меня не слушает! Скажи ей сам!

Сейчас.

— Мама Сары, закройте, пожалуйста, дыру, через которую Сара ушла ко мне в гости.

— Кто это?!

— Это Расик, с которым играет Сара! Сара сейчас со мной, но к вечеру я её привезу!

Мать Сары опрометью бросилась к Сариной площадке для игр. Затем помчалась обратно, звать на подмогу мужа.

11 часов утра

— Знаешь, — сказал Упыг Радеку, — как бы этот коварный Ра не сыграл со мною одну из своих шуток. Привяжи-ка к моему поясу тоненький трос. Если вдруг я упаду в болото, то ты меня легко вытащишь!

Летательный аппарат подлетел к островку. Ра уже ждал их! Радек и Люба высадили на остров Упыга и взмыли в небо.

— Вот договор, — сказал Упыг, протягивая конверт, — изучите его со всем вашим племенем, благо читать ты за время пребывания на Земле должен был научиться!

Ра, не отвечая, отбросил конверт и, вцепившись в Упыга, бросился с островка в болото. Если бы не трос, пристёгнутый к поясу Упыга, то покушение на жизнь Упыга было бы удачным, но трос натянулся, выхватил Упыга из тины и из объятий Ра, а сам Ра исчез под водой.

— Так я и знал, — мысленно передал Радеку Упыг. От этих дикарей только и ждёшь, что таких отчаянных, самоубийственных поступков. Спускайтесь, надо отвести конверт с договором его соплеменникам. Внутри письмо, обработанное штаммом бактерий, которые живо проредят ряды наших противников.

Но у Радека и Любы были совсем другие планы. Радек лихорадочно отвинчивал аккумулятор на летательном аппарате. Последний винт, и аккумулятор булькнул в болоте, а за ним пошёл вниз и сам летательный аппарат.

— Пора! — сказал Радек Любе — И два огромных грифа раскинули свои крылья над болотами Дханы.

11часов 30 минут

Летательный аппарат камнем пошёл ко дну, таща на тросе за собой Упыга.

— Что случилось?! — мысленно вопил Упыг, погружаясь в болото. Будучи бессмертным, Упыг не боялся утонуть, но перспектива провести многие годы на дне болота его весьма пугала.

— Упыг, мы с Любой решили оставить тебя в болоте.

— Зачем вы это сделали, чем я вам не угодил?!

— Причина простая, Упыг. Мой отец не Семён Андреевич.

— Это я и так знал!

— Мой отец Ра, который сейчас погиб, сражаясь с тобой, а мать — Александра, которую ты убил руками Семёна.

— Я тебя понимаю, ты решил отомстить! А чем ты недовольна, Люба?

— Моя мама тоже погибла из-за Семёна Андреевича, который действовал по вашему приказанию.

— Ясно, значит, решили мне отомстить. Но знаете ли вы, что этим вы обрекаете на гибель всех жителей посёлка.

— Они в безопасности внутри прочнейшей ограды. Последнее время ограда стала даже толще из-за деревьев, которые плотно окружают её снаружи.

— Вы ошибаетесь! Мне только что сообщили из посёлка, что деревья — пустые внутри, а корни их на территории посёлка — хорошая дорога для нападения муравьёв! Снаружи ограды в настоящее время слышен хруст — это сотни муравьёв прокладывают своими челюстями путь внутрь! Если бы был цел летательный аппарат, то спасение было бы ещё возможно, но сейчас, боюсь, уже поздно!

Грифы — Радек и Люба — замахали крыльями, спеша на помощь поселенцем.

Поселенцы тем временем готовились к битве. В ход пошли и распылители яда, и огнемёты, и ружья. Но самое главное оружие находилось за закрытыми дверями лабораторного корпуса. Там были подготовлены штаммы бактерий, способных уничтожить муравьиное поголовье на поверхности всей планеты.

Муравьи одновременно хлынули сквозь прогрызенные дыры по всему периметру посёлка и были встречены всеми возможными видами оружия. Но на этот раз атака муравьёв была подготовлена лучше, а у людей не было летательного аппарата, способного распылять яды на больших площадях. Так что люди были обречены. Сначала погибли мужчины, вышедшие наружу с оружием, затем сквозь прогрызенные стены муравьи устремились внутрь домов, где прятались женщины. Некоторое время группа смельчаков на крыше главного корпуса удачно отражала атаку муравьёв с помощью шестов с шокерами. У них ещё была надежда на скорый прилёт Упыга на летательном аппарате, но муравьи лезли прямо по стенам, и их было слишком много. Последним погиб лабораторный корпус, обитательницы которого встретили муравьёв ударами стеклянных пробирок. Пробирки содержали в себе неминуемую смерть и людям, и муравьям! Но к людям смерть пришла раньше!

12 часов Объединённый вопль умирающих людей застал Радека и Любу ещё в полёте. Когда два грифа закружились над посёлком, спасать уже было некого. Только волны муравьёв вливались и выливались по тропинкам, проложенным сквозь полые корни деревьев. Все здания были вскрыты, как консервные банки. Второй раз за последний год содрогнулись мысленно все жители Дханы, но если первый раз — это был ужас гибели соплеменников от рук демонов, то в этот раз — ужас от того, что они сами сотворили с демонами.

12 часов 30 минут

Расъег с Сарой подъехали к хижине, в которой жила Съегле.

— Мама, посмотри, кого я тебе привёз!

Заплаканная Съегле вышла из хижины.

— Посмотри, мама, какая красивая девочка! Ты, ведь всегда хотела, чтобы я дружил с девочкой! А почему ты плачешь?

— Твой папа умер!

….

— А как это случилось?

— Они сражались с Упыгом и оба утонули в болоте!

— Расик, — захныкала Сара, — я не слышу ни мамы, ни папы! Куда они делись?!

— Они тоже погибли, — ответила ей Съегле, — их нет, оставайся с нами!

Тут я передал Расъегу:

— Скажи Саре, пусть позовёт дядю Радека и тётю Любу!

— Сара, а ты знаешь дядю Радека или тётю Любу? — сказал Расъег, — позови кого-нибудь из них.

— Тётю Любу я знаю, она со мной иногда играла! Тётя Люба вы где?

— Сарочка, — ответила мысленно Люба, — ты жива!?

— Я в гостях у мамы Расика, — ответила Сара, — заберите меня домой, к маме!

— Мы с Радеком скоро у вас будем! — ответила Люба.

14 часов.

Сару накормили самыми вкусными фруктами и уложили спать.

— Как всё у вас вкусно, — сказала сонным голосом Сара. — А мама говорит, что на этой мерзкой планете нет ничего хорошего.

— У нас хорошо, — отозвалась Съегле, — спи, я тебе спою свою песенку!

— Хорошо, мама мне тоже пела перед сном… — и Сара заснула…

Два грифа приземлились посреди становища, и под изумлёнными взглядами жителей превратились в Радека и Любу. Съегле вышла из хижины. Радек сразу подошёл к ней:

— Мама, я Радек — сын Ра, он тебе обо мне рассказывал!

Съегле обняла своего нового сына.

— Мама, все демоны погибли, главного, Упыга, мы с Любой утопили в болоте! Всем нам теперь надо уходить! Те муравьи и люди, что ими управляли при нападении на лагерь демонов, несут на себе демонское смертельное проклятие. С ними теперь никому нельзя встречаться, пока проклятие не ослабеет!

Так Радек попытался донести до Съегле то, что разгром биологической лаборатории в посёлке выпустил наружу невидимую смерть. Съегле сразу всё поняла. По её приказу от кочевого муравейника была отделена молодая самка и пара сотен муравьёв. Шатры были собраны и погружены на волокуши с запряжёнными в них муравьями. На одну из волокуш уложили спящую Сару. Люди сели верхом на муравьёв, и колонна двинулась в путь. Старая самка с остальными муравьями должна была задержать инфицированных муравьёв, возвращавшихся от разгромленного посёлка. Людям, сопровождавшим этих муравьёв, также придётся остаться на старом месте.

Ушли вовремя, через час уже начали прибывать заражённые муравьи и люди. Как оказалось, все они были обречены. И место это на долгие годы осталось проклятым в легендах Дханы.

Караван долгие дни пробирался по полузатопленным тропкам среди болот. Два грифа сверху искали для него путь. Несколько раз на караван нападали болотные чудища, вылезающие по ночам. Многие муравьи пали в сражениях. Расъег с отцовским топором в руках был всегда рядом с мамой и охранял её от болотных чудищ. Маленькая Сарочка лежала в бреду на волокуше и ничего не ела. Съегле догадывалась, в чём дело, ведь Сара не проходила обряд питания, положенный для любого младенца на Дхане, болезнь её могла быть связана именно с этим. Только через месяц караван дошёл до гряды низеньких холмов, где и решили остановиться. Муравьи тут же начали рыть ходы в холмах и обустраивать новый муравейник. Люди раскинули рядом свои шатры. Только тут Сара пришла в себя и впервые попросила есть, здесь же удалось приобщить Сару к четырём истинам питания и провести соответствующий обряд. Выздоровление шло быстро, жизнь её с этого момента началась заново. Оказалось только, что она забыла всё, что с ней случилось ранее.

4. Принцесса и барс (9-14 год пкс) Из дневника Розы

Девятый год пкс начался грустно. Отец Иоанн вместе со своей женой Ниной отправились на её родину, на юг. Нина ожидала второго ребёнка. Как я уже писала, их первенец Георгий улетел вместе со всеми летающими детьми. Отправились они пешком, ничего с собой не взяв, надеясь лишь на помощь Божию. Можно было бы полететь на самолёте, но топлива было мало, и отец Иоанн не захотел рисковать. Весной того же года погиб мой помощник, контролировавший «дом призраков». Кто бы мог подумать, что на мелком песчаном пляже, где он обычно купался, могла охотиться кровожадная акула?! Он и плавать-то не умел, заходил в воду лишь по пояс… Такая вот неожиданность… Кого туда послать?… Все, что называется, «при деле»… Впрочем, Радогаст меня успокоил, — сказал, что справится, что у него есть талантливые мальчики из империи Ку-У. Может, и в самом деле справятся без моей помощи?!

Кумцев вообще последнее время можно встретить везде. В отличие от других стран, в империи Ку-У войны не было, заводы сохранились, так что торговля товарами империи процветает. Вот и у нас в посёлке открылся небольшой кумский рынок. Ребята мои от него без ума! Деньги в ходу, в основном, тоже кумские, хотя можно расплачиваться и натурой. Ещё иногда наши ездят в город менять овощи и молоко на старинные вещи. Недавно поехали на грузовике Александр с моим Петрухой и привезли огромный концертный рояль. Установили в спортивном зале в детском доме у Петрухи. (После того, как улетели дети, дом мы использовали, как детский сад, а Петруха как-то естественно оказался на должности завхоза.)

Моя автобиография (рассказ Лёвушки-Лисёнка о самом себе)

Рынок — самое привлекательное место для ребятишек. Каждый день сопровождаю туда своих маленьких сестёр. Все обзавелись фонариками, заряжаемыми от солнца. А по вечерам моя Раечка зачастила в дом Петрухи играть на рояле. Мысленно связываясь с нею, я могу чувствовать её восприятие звука, ритм, но полного восприятия музыки из-за моей глухоты получить не удаётся.

Вот моя Раечка сидит за роялем и играет, играет…, не обращая никакого внимания на то, что я, сидя рядом, перебираю её разметавшиеся пряди волос. Я уже понимаю, как далёк я со своею глухотой от её полного музыки мира. Никогда я не смогу разделить его с ней, никогда мы не будем вместе!

Час, другой, третий! Она всё играет и играет в пустом спортивном зале. Несколько раз заглядывает Петруха… Уже поздно! Наконец, её силы иссякли. Она откидывается назад и чуть не падает со стула. Глаза закрыты, руки опустились. Я беру её безвольную на руки и несу домой. По-моему, она так и заснула на моих руках. Дома мама-Роза раздевает и укладывает её в постель.

Теперь начинается моя ночная жизнь, о которой знает только мама-Роза. Сначала мысленное путешествие на Дхану и очередной урок ЧЕТЫРЁХ ИСТИН у старейшин, затем — лес, превращение в лиса и долгий бег по ночному лесу.

Так текут дни, летят года, а моя любимая Рая всё дальше и дальше от меня. Вот её первые концерты, аплодисменты, цветы. Приглашения в клубы нашего посёлка и не только. Я таскаю за ней цветы, ноты, наряды. Постепенно начинаю чувствовать себя ходячим чемоданом. Наконец, город — серый, шумный с раздражающими огнями по ночам… Выступления в залах, полных потными, курящими…, вызывающими моё отвращение, людьми. Но Раечка моя в восхищении от приветственных криков, свиста, топота… Как хорошо, что из-за своей глухоты я ничего этого не слышу!

Вот окончилось очередное её выступление, и я обречённо бреду в гримёрку. Но сегодня, видимо, мне не суждено таскать её чемодан. Двое парней хватают меня под руки, вытаскивают за дверь и чувствительно кидают в ближайшую лужу.

— Уходи и больше не приходи! — добавляет один из них. Дверь заведения захлопывается.

— Рая! Раечка! — мысленно кричу я своей сестрёнке.

— Лёвушка! Как же ты мне надоел! Иди домой и скажи маме, что я знаю, что делаю!

— Как же я теперь буду жить? — думал я, шагая по дороге к дому. — Я привык слушать Раиными ушами. И как я объясню маме-Розе, что не уберёг свою сестру?

Стояла поздняя осень. Подмораживало. Потянуло в знакомые места, в лес. Нора мамы-лисы на высоком берегу реки была пуста. С трудом влез в неё, свернулся калачиком и в полном отчаянии заснул. Сон приснился яркий, — каких до того не снилось:

Яркий солнечный день, жара. Пыльная горная дорога на дне глубокого ущелья. И четыре человека, танцующих на ней в клубах пыли. Двое мужчин в чёрном и две женщины в шароварах, накрытых с головой чёрной сеткой. Можно было бы подумать, что им очень весело, если бы каждое их движение не сопровождалось бы выстрелами сверху. Скоро я понял, что старший мужчина — отец, а младший — сын, женщины же — жёны старшего. Только благодаря быстрым танцующим движениям эти четверо раз за разом уходили от неминуемой смерти. Но как они предугадывали полёт пули?… Тут я сообразил, — они просто слышат мысли других людей. И не только! Они видят глазами других и видят, куда попадёт пуля.

— Отец, тебе не кажется, что этот кумец слишком хитрый? Думает, что спрятался за камень.

— Сейчас пощупаю!

Старший приподнял дуло винтовки, висящей на его плече, и, не целясь, выстрелил в скалы. Пуля с визгом рикошетировала вниз за камни рядом с тропой. Человек, на миг показавшийся из-за камня, был убит вторым выстрелом.

— А вот сейчас, сынок, нам по-настоящему станет жарко! — в вышине был слышен гул вертолёта.

Ущелье впереди расширялось, выходя вверх на равнину. Старший резко свернул налево в узкую щель, уходящую в темноту. Где-то внизу шумела вода, через пару поворотов тропинки открылся колодец, в котором кипел поток.

— Ну, жёнушки, придётся поплавать и понырять! Сбрасывайте свои сетки и вниз за мной. Старший бросился вниз головой в бушующий поток, две его жены, оставшиеся в шароварах и полупрозрачных рубашках, кинулись за ним. Последним прыгнул младший. Через пару минут поток вынес их в подземный зал, слабо освещённый откуда-то сверху. Было достаточно мелко, чтобы встать на ноги. Поток с гулом падал вниз в очередной колодец, старший подошёл к стене и повернул неприметный камень. Открылся проход, и четверо беглецов скрылись в тёмноте. Через минуту зал опустел, а ещё через две из потока начали выныривать вооружённые кумцы. Некоторые по приказу командира тут же бросились в выходной колодец, остальные стали осматривать стены зала.

Тем временем, беглецы ползли по узкому лазу всё дальше и дальше. Вот уже они выползли в более широкий ход и руки их коснулись холодного железа — заржавленные рельсы и небольшая тележка. Старший повернул рычаг, и гора ухнула, засыпая тоннами породы зал, из которого они только что ушли.

— Теперь можно прокатиться! — сказал старший, — Саид, Алиям, Зумрад — садитесь в тележку. Старший убрал из-под колёс камень, — и тележка понеслась по рельсам вниз, в темноту гор. Далеко сзади гремели взрывы, — враги всё никак не могли успокоиться — добыча ушла в последний момент.

Проснулся с уверенностью в победе, в том, что сумею вернуть свою Раю. К вечеру был уже дома и рассказал всё маме-Розе. Мама-Роза нянчила свою только что родившуюся дочку Любу, она сказала, что Рае уже 13 лет и что она сама должна отвечать за свои поступки. На Дхане, где я родилась, дети отвечают за свои действия уже к 5 годам.

Впрочем, — сказала она, — поговори с Петрухой, может он что и присоветует.

Разговаривали мы с мамой, конечно, только мысленно, так как без Раечки я потерял способность слышать. Роза и её муж Петруха были немногими людьми, мысли которых я мог ясно слышать. Сам Петруха не умел слушать чужие мысли, однако, я уже достаточно правильно умел говорить и мог рассказать ему всё, что со мной случилось, в том числе пересказал и свой сон. Петруха хлопал себя по ляжкам и подпрыгивал на своём резиновом круге. Ноги он потерял в военное время, но приспособился ловко прыгать на своей резиновой подушке, привязанной к бёдрам. Мой сон особенно его заинтересовал.

— Так, значит, жив ещё курилка, — засмеялся он, — знаешь ли, кого ты видел? Это великий воин из далёкой страны, а зовут его Саид. Вот послушай, что я тебе о нём расскажу. Было это задолго до великой войны,… тогда в горах мы спасли от смерти молоденького солдатика, который оказался братом нашей Розы — Радеком… А потом мы попали в плен к этому самому Саиду, ещё, помню, был там парнишка — его сын — тоже Саид… Я напишу тебе подробно о том, что тогда случилось. Где-то теперь этот Радек?

— С Радеком всё в порядке, я, в свою очередь, напишу Вам о нём, всё, что знаю. Но что же мне делать с Раей.

— А ты не хочешь оставить её там, где ей нравится?

— Нет, я хочу, чтобы она была со мной.

— Ладно, помогу. Завтра обсужу твою проблему с Алёшей и Тимой.

— Но вы согласны помочь спасти Раю?

— Не надейся, в городе власть принадлежит не нам, а местным бандам. Да и Рая не похищена, а осталась там по собственному желанию. Так что помочь мы можем только советом.

На следующий день я уже выполнял этот совет в физкультурном зале. Петруха завязал мне глаза чёрной повязкой, а его друг Алексей вооружился бамбуковой палкой и начал гонять меня ею по залу. Цель их была — научить меня уворачиваться от ударов.

По моему мнению, их методика была абсолютно бредовой, но мама-Роза попросила меня немного потерпеть.

— Ведь ты, — сказала она, — совершенно незнаком с миром города. А Петруха провёл в нём всё своё детство. Для того, чтобы действовать в незнакомом мире ты должен его приручить. Об этом говорит ПРЕМУДРОСТЬ ПРИРУЧЕНИЯ, входящая в великую науку ЧЕТЫРЁХ ИСТИН. Вполне возможно Петруха именно этим с тобой и занимается!

Каждый день я возвращался домой в синяках и долго не мог заснуть от боли. Ночью мне обычно снились кошмары, в которых меня избивают палкой то на улицах города, то в зале, где моя Раиса играет божественную музыку. И я сквозь боль её слышу! А однажды приснились Саиды — отец и сын дрались друг с другом такими же бамбуковыми палками, какой меня каждый день избивал Алексей. Я залюбовался их отточенными движениями. Их бой был похож на прекрасный танец. Ни один из ударов не достигал своей цели. Через некоторое время они присели отдохнуть.

— Сынок, — сказал старший, — пора нам с тобой кое-что серьёзно обсудить.

— Да, отец, — отозвался младший, — наглость кумцев дошла до предела. Они уже не хотят платить нам таможенных сборов. А когда мы остановили контрабандный караван с товарами… Остановили, заметь, не убив ни одного человека, только продырявив моторы их тягачей! Они же устроили засаду и уничтожили весь наш отряд, исключая нас с тобой и твоих жён, обученных тайному искусству…

— Сынок, кумцы, конечно, проблема, но не та, которую можно решить в настоящий момент.

— Отец, почему бы просто не запретить торговлю с кумцами? Я знаю, что клан Юсуфа торгует с кумцами нефтью, а клан Касыма, стыдно сказать, тайно поставляет в империю наркотики. Я предлагаю, прежде всего, разобраться с этими кланами.

— Да, малыш, мыслишь смело! А будет большая война с империей — не боишься?!

— Нет, здесь в неприступных горах, они нас победить не смогут!

— А оружие для боевых действий, где будешь брать?

— Завоюем на поле боя!

— Что, и пули, и порох, и бензин для вертолётов! Всё будет нас ждать на поле боя? Ты знаешь, что всё оружие, которым мы сейчас пользуемся, куплено у кумцев. Наши заводы разрушены в годы войны и с тех пор не восстановлены! А хочешь ли знать, на какие деньги мы покупаем всё это вооружение?

— О деньгах я никогда не думал! Я всегда считал тебя достаточно богатым!

— Да!.. Сынок! Запустил я твоё образование!! Знай, что не бывает в мире достаточно большого богатства, что могло бы существовать само по себе, без постоянного источника пополнения. Такие богачи, вроде графа Монте-Кристо, могут существовать только в выдуманном мире. На самом деле моё богатство основано на дани с кланов Юсуфа и Касыма. Половину своего нечестивого дохода они отдают мне, а я, в свою очередь, сохраняю им их презренную жизнь. Теперь понимаешь, почему я не могу уничтожить кланы этих отступников.

— Так!.. Значит, мы бессильны сами что-либо сделать с обнаглевшими кумцами. Но, быть может, стоит тогда обратиться к правительнице Розе, или к святому отцу Иоанну. Есть ещё инопланетный наблюдатель Радогаст.

— Всё бесполезно! Роза занимается своими многочисленными детьми и слышать ничего не хочет о конфликтах с кумцами. А кумцы тем временем вовсю хозяйничают в её стране. Они уже захватили управление в большинстве городов… Отец Иоанн тоже занимается своими делами в далёкой южной стране… Я имел недавно с ним связь, он сказал, что пока не время, что нам надо терпеть… Видимо, он постарел и сильно сдал. Радогаст?! Да Радогаст сам первый торгует с кумцами. Он ежемесячно покупает у императора по сотне тел и вкладывает в них души своих соплеменников. Нет! Он ссориться с императором не будет!

— Тогда, отец, не знаю! Ничего не могу тебе посоветовать!

— Да, ситуация безнадёжна! И поэтому я хочу сегодня же обсудить с тобой ещё одну проблему. Я давно, сынок, хотел с тобой серьёзно поговорить. Почему ты не смотришь на юных девушек? Неужели мой сын не настоящий мужчина? Сейчас в моём замке гостят десять юных красавиц, все дочери достойных родителей. Я даю тебе три дня, чтобы ты выбрал из них себе жену. А лучше, даже, несколько жён! Посмотри сын на моих жён! Как они прекрасны! Как смело они шли под обстрелом! Разве ты не хочешь иметь такую же?!

— Отец! Хорошо, что ты начал этот разговор. Знаешь, я давно тайно влюблён в одну прекрасную девушку, но знаю, что она никогда меня не полюбит. Наверное, ты прав, надо мне забыть о ней и жениться на одной из твоих красавиц! Давай вместе на них взглянем! Сядь со мною рядом!

— Всё нечестивая магия Ибн-Кальба! Хорошо, хоть в кота больше не превращаешься!

— Да, отец, этому меня научил Ибн-Кальб. Давай, соединим вместе наши души и посмотрим, что делают наши гости!

Соединённая душа сына и отца легко взмыла вверх и свободно поплыла по комнатам замка, легко просачиваясь сквозь стены. В одной из комнат был оборудован тир, где несколько девушек с жаром обсуждали свою меткость.

— Именно этого я и не переношу! Не люблю женщин убийц! — сказал сын.

— Ну, не все же они убийцы. — сказал отец, вплывая в соседнюю комнату. Вот две прекрасные дамы рассматривают свои туфельки. Уж их ты не назовёшь убийцами.

В этот момент одна из девушек ударила каблуком одной из туфель по носку другой, и из носка первой туфли со свистом выскочил обоюдоострый стилет.

— Маловат! — сказала другая, лёгким движением ноги выбрасывая потайной кинжал, с силой вонзившийся в стену.

— Зато он отравлен! — возразила первая.

— Отец! Нам пора дальше! От этих меня просто тошнит. Они быстро пролетели через фехтовальный зал, где девушки сражались на мечах и саблях. Затем они вплыли в небольшую келью, перед открытым окном которой стоял огромный букет роз. Томная красавица задумчиво смотрела на цветы и на бабочек, порхающих над ними.

Младший Саид засмотрелся на спокойную красоту немного полноватой молодой женщины.

— Эта бы мне подошла…

Одна из бабочек неосторожно села на стену. Женщина чуть заметно поправила причёску, смахнув, наверное, пылинку. — Бабочка на стене забилась на пронзившей её заколке. Девушка улыбаясь разгладила бабочку, вынула плоскую коробку, в которой уже были пришпилены три бабочки, и добавила к ним четвёртую.

— Саид младший содрогнулся. Нет, отец, эти девушки мне не подходят! Вернёмся в кабинет, я расскажу тебе о своей любимой.

— Но она хоть последовательница пророка? Я не потерплю в доме неверных.

— Да, отец, с этим всё в порядке! Тайно она исповедует веру Аллаха. Мать её умерла родами, а с ней всегда кормилица мусульманка.

— Так из какой же она страны?

— Она подданная императора!

— Что! Ты хочешь взять жену из племени наших врагов! Да ни за что я не разрешу тебе это сделать!

— Отец, не беспокойся, она и сама никогда не захочет быть моей женой!

— Откуда ты это знаешь? Чтобы какая-то кумка не влюбилась в моего красавца сына?! В это я просто не поверю! Впрочем, всё равно свадьбы вашей не бывать! И разговор можно считать оконченным.

— Можно, отец, только пересказать тебе один смешной разговор между моей любимой и её отцом. Я давно уже мысленно слышу её и слежу за её жизнью!

— Ладно! Повесели напоследок!

— Она говорит отцу, вот станешь, ты императором, так издай указ, чтобы все кумцы-мужчины брились каждый день. Не выношу небритых мужчин! А тот ей, — обязательно издам такой указ! Я, доченька, обещаю тебе стать новым императором! Так что меня, отец, с моей бородой и усами она никогда не полюбит! А я никогда не соглашусь бриться!!

— И как же это он собирается стать императором?

— Отец, каждые семь лет император Ку-У проводит бои, а с победителем бьётся сам. Победивший и становится новым императором Ку-У, считается, что дух бессмертного императора переходит к победителю. Император стар, а отец моей любимой мастер единоборств. Будущим летом он будет участвовать в очередных боях и вполне может победить.

— Сынок! Так что же ты молчал!! Это самая замечательная новость, которую я от тебя услышал! Мы обязательно посватаем тебя к твоей любимой! Сейчас иди! Там я тебе подарок приготовил! А мне надо хорошенько обдумать предстоящее путешествие!

— Спасибо, отец! Как хорошо, что ты понял! Я верю в твою мудрость! Ты мне поможешь завоевать любовь принцессы?!

Слуга отвёл сына в зверинец, где его ожидал подарок от отца — недавно пойманный снежный барс. Саид просто онемел от восторга при виде зверя! Он сел у клетки и, не отрываясь, смотрел и смотрел…

Сон этот укрепил мою уверенность в том, что и я смогу научиться слышать мысли всех окружающих меня людей. В тот же вечер в зале, неуклюже уворачиваясь от ударов Алексея, получил сильный удар по голове, — вспышка света в глазах вдруг показала мне всё, что видел сам Алексей. А ещё через мгновение я услышал всё, что слышали его уши.

Прошло несколько дней. Я чувствовал себя всё более уверенно и почти не получал синяков от палки Алексея. Теперь Петруха засадил меня за теоретические занятия, — он задумал обучить меня всем азартным играм, которые знал сам. Карты, кости, рулетка всё это перемежалось рассказами о трюках шулеров и попытками их повторить… Овладение карточной колодой заняло у меня три месяца, к концу их я уверенно выбрасывал не глядя из колоды любую заказанную Петрухой карту.

Временами пытался связаться с Раей, но пространство молчало, как будто моей Раисы и не существовало вовсе. Зато однажды мне снова приснился Саид младший.

Он сидел в зверинце напротив клетки с барсом.

— Ты прекрасен, о властелин гор! Как бы я хотел быть похожим на тебя!.. Но нет, умение перевоплощаться, которому меня учил Ибн-Кальб осталось в далёкой юности! Отец не разрешал творить, как он говорил, «противное вере» волшебство!

Тут я решил вмешаться:

— Я вижу, для тебя очень важно это умение! Если разрешишь, я мог бы помочь!

— Кто со мной говорит? И что ты потребуешь в уплату? Я не верю, что ты хочешь помогать мне бескорыстно!

— Отвечаю по порядку. Зовут меня Лисёнок, — вспомнил я своё детское имя, — я знаю науку, которую изучал Ибн Кальб и могу показать твоему телу волшебство превращения. Что я потребую в уплату?… Чувствую, тебя ожидают интересные приключения… Я хочу и дальше мысленно сопровождать тебя и переживать вместе с тобой всё, что с тобою случится.

— Можешь ли поклясться Аллахом, что не навредишь моей душе?

— Я не мусульманин и называю Бога другим именем. Но не в именах суть! Да, я клянусь именем Аллаха, что не буду вредить душе твоей!

— Тогда согласен! Отдаю на время тебе моё тело, но не душу!

Ещё никто никогда не отдавал мне своё тело. Я, Лёвушка-Лисёнок, вдруг оказался на далёком юге. Мир незнакомых звуков и запахов охватил меня!.. Это было совсем не похоже на «подслушивание» звуков из мыслей других людей. Некоторое время я просто упивался журчаньем родника, шелестом листьев на ветру, ворчанием барса в клетке… Но, пора за работу! Около часа я вбирал в себя барса, со всем его пятнистым окрасом, с его мыслями и чувствами. В какой-то момент я даже мысленно слился с ним. Теперь, при желании, я мог бы полностью повелевать диким зверем. Но задача переда мной была другая. Совершив обряд Четырёх Истин «от себя», я затем вобрал все ощущения с помощью обряда «к себе». Совершив обряд «приручения», я смог перейти к обряду «превращения». Теперь снежных барсов стало двое, один в клетке, второй — рядом. Осталось привязать акт превращения к «ключам» подсознания Саида и работа была сделана. Уходя из его тела, я сказал:

— Всё получилось! По мысленному ключу «превращение в барса» ты будешь превращаться в барса, а по ключу «превращение в человека» — обратно!

Саид пару раз превратился в барса и обратно:

— Спасибо! — сказал он, — но я хотел бы ещё уметь менять окрас шкуры зверя.

Мне опять пришлось слиться с телом Саида и создать ему ещё один ключ «окрас».

— Когда надо будет изменить цвет шкуры, представь мысленно, какая она должна быть, и скажи мысленно слово «окрас», — всё, что ты представил, отразится на твоей шкуре.

На следующее утро я опять был на связи с Саидом-младшим. Его как раз вызвал для серьёзного разговора отец:

— Сынок, я решил отправиться сватать тебя к твоей любимой. Сегодня же мы вдвоём отправляемся в путь! Собирайся!

— Отец, я думаю, что ты не прав! Нельзя сразу объявлять о сватовстве! Нас только с позором выгонят! Надо придумать другой повод. Почему бы тебе не сказать отцу девушки, что ты хочешь союза с ним по политическим мотивам. Например, потому что тебе не нравится политика императора Ку-У. И ты готов внести свой вклад в борьбу с ним.

— И он тут же сдаст нас палачам императора?!

— Не сдаст! Он уже принародно объявил, что хочет убить императора!

— И его до сих пор не казнили?!

— Отец, ты не знаешь порядков в империи. Претендентов в турнире не разрешается казнить! Человек, объявивший о своём желании убить императора, охраняется законом от других посягательств на его жизнь. Его даже не могут судить за его преступления и многие разбойники этим пользуются, чтобы уйти от суда. Но все кроме одного гибнут на турнире. А оставшийся либо гибнет от руки самого императора, либо сам становится императором.

— Это меняет дело! Похоже, ты, сынок, прав! Но нам нельзя приходить в гости без даров! Зайдём в мою сокровищницу.

— Зайдём! Но от себя я уже придумал дар. Я, отец, подарю им самого себя!

— Как это? В виде раба или слуги?

— Нет, отец! В виде снежного барса. Ведь я теперь не Саид-младший, а Саид-Барс.

Так сказал сын и на глазах изумлённого отца превратился в снежного барса.

— Всё ж таки впитал запретное колдовство Ибн-Кальба! Смотри, погубишь ты свою душу!

— Не погублю, отец, ответил сын, превращаясь опять в человека.

— Ладно, пусть будет по-твоему. В образе барса ты будешь мне полезен. По мысленной связи будешь каждый день передавать мне всё о делах хозяина. А что мне подарить твоей невесте?

— Знаешь, отец, она любит только чистые яркие цвета. Особенно чёрный, белый и красный. Ей бы пошла, например, серебряная диадема с красным рубином. Такой диадемы у меня нет, но есть похожее колье.

— А ещё ведь ты подаришь редкого зверя — снежного барса, то есть меня!

На следующее утро я застал обоих Саидов верхом на лошадях в караване, идущего торговать в империю. Караван шёл ночами, а днём прятался в расщелинах скал. Караванщики были небритые и грязные. Их разговоры и шутки резали слух.

— Отец, шепнул Саид-младший однажды. Кто эти люди? Мне кажется, они собираются нас ограбить!

— Это презренные подданные Касыма, а везут они наркотики для наших врагов… Конечно, они собираются нас ограбить. Когда начнут, не вздумай сопротивляться!!

Это случилось утром следующего дня — их связали и обыскали. Глава разбойников торжественно поднял колье с ярко-красным рубином.

— Нашёл!! — вскричал он. — Эта драгоценность сделает всех нас богачами.

— Не богачами, а мертвецами, — спокойно вставил отец, — неужели вы не знаете, что подобные вещи прокляты, и иметь их могут только знающие люди.

С окончанием его слов сухо щёлкнул выстрел, бандит упал мёртвым. Остальные тут же развязали пленников. Отец, не спеша, подобрал драгоценность, залитую кровью, и стал отмывать её в ручье.

— Вот и всё, сынок, — сказал он мысленно, — представление окончено! Больше эти разбойники нас не тронут. Я уже отослал домой слугу, сделавшего этот замечательный выстрел. Ты ведь чувствовал, сынок, что он следил за нами.

— Да, отец, только не знал, кто послал этого человека.

Так проходили дни, днём занятия с Петрухой, по утрам сны о путешествии Саида со своим отцом.

Караван двигался неспеша. Через месяц тайными тропами он перешёл границу империи, и Саид-отец с сыном распрощались с караванщиками. Впереди было не менее трудное проникновение в укреплённый и охраняемый замок, где жила любимая Саида-младшего. Оказалось, что задача ещё сложнее, чем думалось, — замок был окружён двойной цепью кумских солдат. Более всего замок походил на осаждённую крепость.

Я настолько увлёкся приключениями Саида-младшего, что позволил себе мысленно слиться с ним. Стало ещё интереснее, теперь я всё воспринимал как бы от первого лица.

Целый день мы провели в ближайшей роще, распивая чаи, а вечером поползли к замку. Тут я увидел ещё одну грань искусства собственного отца. Часовые кумцы просто засыпали при его приближении. Мы спокойно минули двухрядное оцепление. Отец забросил на стену верёвку с крюком, и через минуту мы были уже за стеной. Я тут же принял вид барса, а отец достал из мешка чистую одежду и переоделся. Не скрываясь, мы двигались по дорожке к главному входу дома.

Наше появление вызвало некоторый переполох. Вышедший на шум хозяин долго не мог поверить, что мы смогли пробраться сквозь оцепление. Наконец, прибежал слуга и шепнул хозяину: «Дочь верит гостю». Хозяин сразу подобрел и начал расспрашивать отца о цели визита. Отец подарил хозяину меня, как ручного барса редкой красоты, а для дочери передал отцу колье. Затем слуги увели меня во внутренние помещения, а отец остался беседовать с хозяином о политике.

По длинному коридору, сопровождаемый дрожащими слугами, я вышел во внутренний сад с цветами и бассейном посреди. Там я, наконец, наяву увидел свою любовь. Она оказалась значительно выше, чем казалась мне в моих снах. Сегодня она была в ярко-красном платье, таких же красных туфельках, на ушах покачивались красные серьги. Чёрные волосы взметнулись над головой, когда она подняла на нас свои чёрные сердитые глаза. Я чувствовал её возмущение тем, что кто-то посмел вторгнуться в её сад. Три её подружки дружно взвизгнули при виде меня, но не она. Даже когда я пошёл к ней, а подруги, спотыкаясь, бросились во внутренние помещения дома, она не двинулась с места. Спокойно положила свою маленькую ручку с длинными красными ногтями мне на голову и сказала:

— Так вот какими красивыми могут быть звери. Смотрите — ни единого серого пятнышка! Только чисто белый цвет и абсолютно чёрные пятна! Я буду любить тебя, зверюга! Как же тебя звать? Пусть будет просто Барс! Ты понял?

Я лизнул её маленькую руку и кивнул головой. Моя принцесса!! Она села рядом на маленькую скамеечку, а я лёг у её ног. Она запустила свои острые коготки в мою белоснежную шерсть, гладила и перебирала её, пока я разомлевший не уснул.

И проснулся уже Лёвушкой-Лисёнком. В этот день мне везло, — в спортивном зале Алексей ни разу не смог достать меня бамбуковой палкой, а затем они с Петрухой вчистую проиграли мне «сочинку» в преферанс. Причём я старался даже мысленно не подсматривать к ним в карты. Уснул я поздно, а проснулся от девичьего смеха. Я не сразу сообразил, что я уже не Лёвушка, а Саид-барс.

Принцесса играла в мяч со своими подругами. Неожиданно мячик отлетел прямо в середину бассейна.

— Барс! Принеси! — скомандовала принцесса.

Я подошёл к краю бассейна. Дна я не увидел. Интересно, умеет ли этот зверь плавать?!

— Да он воды боится! И, наверное, плавать не умеет! — закричали подруги.

— Ничего, сейчас научим! — засмеялась принцесса, подходя ко мне.

Неожиданно и сильно она толкнула меня ногой так, что я кувыркнулся в воду. Забил всеми четырьмя лапами, хлебнул воды, закашлялся… и поплыл! Мячик я ей принёс! Лёг на землю и стал вспоминать прикосновение её божественной ножки, так сильно толкнувшей меня в воду.

— А ну, девочки, пора спать! — раздался резкий голос пожилой низенькой женщины, похожей на колобок.

— Эта Бубинур, наша мамка и повелительница! — пояснила мне принцесса, — пойди, познакомься с нею!

Я осторожно подошёл к старушке и почтительно склонил перед ней голову.

— Надо ж, зверь, а понимает, кто здесь главный! — улыбнулась Бубинур. — Ты будешь спать в беседке! — Бубинур указала мне на беседку в дальнем углу сада. — Я там постелила тебе соломы. Сейчас я тебя покормлю!

Через минуту она вынесла мне миску с сырым мясом. Я в ужасе отшатнулся. Да уж, надо терпеть! Новое тело барса, как ни странно, восприняло сырое мясо с удовольствием. Наверное, преобразование тела оказалось более существенным, чем я думал.

Я выспался днём, и теперь, в душную, жаркую ночь спать совсем не хотелось. Медленно я ходил кругами около бассейна. Через час в парк вышла принцесса, совершенно обнажённая, ей тоже было жарко и тоже не спалось. Медленно она подошла ко мне и потянула в воду. Томно и медленно мы кружили по глади бассейна, а мне становилось всё жарче и жарче. Затем она вылезла, потрепала меня по голове и ушла. Я тоже пошёл в беседку и незаметно уснул.

Утро! Быстрые удары маленьких женских ног о твёрдую землю. Принцесса с подругами проснулась и делает утреннюю разминку. Обнажённые тела блестят от пота. Упражнения просто невообразимые! Шпагаты, стойки на руках, бесконечные кувырки и сальто. Затем начинается борьба. Не знаю, какой стиль борьбы изучала моя любимая, но подруги её то и дело летят на землю. Она приказывает им нападать сразу втроём. Затем бросает им бамбуковые палки. Среди вихря ударов, она всё время оказывается невредимой. Это представление четырёх обнажённых амазонок меня просто завораживает. Наконец, она сталкивает всех своих подруг в воду, и девушки со смехом плещутся в бассейне, затем выскакивают на землю и убегают в дом.

Через час, все уже одетые, чинно сидели за низеньким столом. Я тоже рядом — ем мясо из миски. Потом, по приказу принцессы, слуги принесли краски и три мольберта. Начались мои мучения. Принцесса сначала поставила меня на камень у бассейна, рядом одну из своих подруг. Я должен был разевать пасть и выглядеть устрашающе, а подруга должна была изображать испуг. Сама принцесса и две её подруги рисовали. Через час стояния на солнцепёке мне всё надоело, я спрыгнул с камня и толкнул головой натурщицу в бассейн. Та тоже устала и была рада хоть немного охладиться. Вылезши из бассейна, я демонстративно повернулся к принцессе спиной и пошёл в дом, несмотря на все её крики. Надо было поближе познакомиться с замком. Целый день я бродил по запутанным переходам, пугал слуг и гостей… В одном из залов увидел хозяина, обсуждавшего что-то со своими соратниками, как я понял, борьбу с императором Ку-У. Моего отца уже не было в замке. Я мысленно связался с ним. Его вывели подземным ходом прямо в город, и в настоящий момент он уже благополучно направлялся к дому. Я ещё побродил по дому, по описаниям отца нашёл в подвале место, где была спрятана дверца в подземный ход. Затем опять вышел в сад. Мольберты сохли на солнце, а девушки сидели в тени беседки и занимались, как я понял, стихосложением. Подошёл к картинам. Яркие краски, никаких полутонов — картины просто резали глаз, но в той, что рисовала принцесса, была некая притягательность. Я закрыл глаза и попытался представить, что было бы, если бы мир и в самом деле стал таким — абсолютно чистым и светящимся. Я думаю, в таком мире невозможно было бы увидеть ни облачка, ни тумана… Даже сам воздух нарушал бы чистоту пространства… Затем свернулся в тени и проспал до вечера.

После вечерней еды — опять игры с девушками, которые совсем перестали меня бояться, даже пытались садиться на меня верхом, но моему телу это было явно не по душе. Больше всего оно хотело само бросаться на девушек и… неужели впиваться в их нежные шейки и душить их?! Нет — такие мысли надо гнать… — я всё же ещё и человек! Этак, совсем озвереть можно!! Прав был отец — опасную игрушку подарил мне Ибн-Кальб, а затем такую же — Лисёнок…

Ночь… Она опять пришла ко мне, и мы опять плавали с ней в бассейне. Почему она приходит и ничего не говорит… Только гладит меня, гладит… Неужели она чувствует, что я не совсем зверь…

С утра — суета! Хозяин уезжает на турнир! Прощание с домашними… Принцесса плачет…

— Дочь не плачь, я вернусь с победой!

— Отец, я чувствую впереди беду, потому и плачу.

— Но я смогу победить всех?

— Да, отец! Ты всех победишь! Я в этом уверена! Но всё равно, впереди у нас беда! Какая — не знаю! Будь осторожен!

Хозяин потрепал меня по загривку.

— Оставляю, барс, на тебя свою дочь! Защищай её!

Я рыкнул в ответ и присел у ног принцессы.

Остальной день прошёл грустно, принцесса ушла в свою комнату и так и не вышла, её подруги тоже уединились. Я сидел в беседке с её мамкой Бубинур, которая разговорилась. Решила рассказать мне всю свою жизнь… А жизнь её была полна всевозможными событиями, похищениями, сражениями… Но я опять уснул. Телу барса это было не интересно…

Ждал ночи, — и она опять пришла. Сначала плавали в бассейне, затем перешли в беседку. Полная луна стояла над садом и отражалась в каплях воды на её смуглой коже. Я слизнул капельку с её руки.

— И здесь!.. Ещё здесь!.. Ещё!.. Ещё! — шептал её голос, она закрыла глаза и начала гладить меня всё сильнее, сильнее… Острые ногти впились в мою шкуру… Незаметно она перешла на мысленный язык, и я чётко слышал её мысли:

— Ты не барс! Ты должен быть человеком! Я приказываю тебе!

Мне ничего не оставалось, как подчиниться! Со стоном принцессы мы слились… Ещё раз, и ещё — принцесса была неутомима. С моей спины и из прокусанных губ текла кровь. Я обнимал принцессу и удивлялся тому, что не чувствую мягкости девичьего тела, — в моих руках извивалась жёсткая стальная пружина, две маленькие груди кололи своими остриями мою грудь, и они не были мягкими…

Наконец, принцесса оторвалась от меня.

— Какой же ты бородатенький и усатенький! — сказала она мне на мысленном коде. — О! Я вижу теперь все твои мысли!

— В этот момент я думал о том, как бы остановить кровь, текущую из многочисленных порезов, оставленных её острыми ноготками.

— Скажи «окрас» и представь свою кожу целой! — это вмешался в наши дела Лисёнок.

Вот ведь поросёнок! Тоже всё видел!

— А это ещё кто? — теперь и принцесса заметила чуждые мысли. — Я так и знала, что всё это лисьи штучки! Чтобы обмануть бедную девушку вы, лисы, готовы на всё!

— Я не лис! — оправдывался я.

— Знаю, что не лис, но пользуешься лисьими уловками! Как ты посмел тайно проникнуть к девушке и обмануть её своим звериным видом! Прими опять свой ужасный облик! Только его ты и достоин! — принцесса гордо топнула ногой, повернулась и убежала в дом.

Следующий день опять был пустым, но ночью принцесса взялась за меня всерьёз. После четвёртого раза, ощутив, что больше я не могу, принцесса легла ко мне на грудь и стала нахально копаться в моих мыслях.

— Я раньше и не думала, что умею делать подобное! Это ты меня научил со своими лисьими штучками. Я, конечно, на тебя сердита за твоё мужское коварство! Это ж надо! Соблазнить невинную девушку прямо в её доме!.. Но ты мне нужен! Помни! Именно тебе поручил мой отец мою защиту. Сейчас я чувствую большую опасность для всех в этом доме. А мои предчувствия всегда сбываются! Даже отец знал, что им можно доверять! Но отца нет, и мне никто не верит! Подруги уже мечтают, что отец станет императором, я — настоящей принцессой, а они — моими фрейлинами…. Этого никогда не будет! Я это чувствую! Отец, конечно, победит в турнире и сразится потом с самим Ку-У. Что будет дальше — покрыто мраком! Потом здесь, в замке будет одна смерть, и надо уходить из замка, из города!

— А как ты узнала, что я не барс, а человек?

— Я видела тебя в своих видениях вместе с твоими усами и бородой! Потому я и возненавидела всех небритых мужчин! Иногда я вижу картины будущего. И моя мать тоже их видела. Отец выкрал её из цирка, где она была предсказательницей. Она предсказала и свою смерть, и рождение дочери тоже с талантом видения будущего. Так что отец всегда со мной советовался, когда затевал то или иное дело, и никогда потом не раскаивался. А вот сейчас я не вижу его судьбу. Вижу только, что он победит императора Ку-У, — далее темнота. И чем сильнее хочу увидеть, тем темнее становится…

— Так в чём же дело? Подождём его возвращения, там и будем думать…

— Нет! Будет поздно! Боюсь и сейчас уже поздно!

Тебе придётся идти в виде барса, так как одежды для тебя я сейчас не найду, да и мамке знать о тебе не следует. Принцесса разбудила свою мамку Бубинур, и мы втроём прокрались к подземному ходу.

— Остальных я спасти не в силах! — сказала печально принцесса, — Они не верят мне, и поднимут шум! Тогда и нам уйти не удастся!

Подземный ход окончился в кладовке маленькой лавчонки. Принцесса разбудила хозяина и обменяла на деньги свои красные серьги.

— Теперь, мама, прощай! — сказала она своей мамке, — Наши пути расходятся! Вот деньги, купи себе осла и пробирайся на восток к себе на родину. Там тебе будет безопаснее! Я, если выберусь, тебя найду потом!

Она поцеловала старушку, и мы разошлись в разные стороны. У принцессы явно был какой-то план, так как она уверенно повела меня по улице…

— Слушай! Я уверена, что ты умеешь менять свою окраску! Ты можешь стать чёрным?

Один миг, и я превратился в абсолютно чёрного барса.

— Я буду звать тебя чёрной пантерой. Именно сегодня у нас уникальный шанс затеряться, оставаясь при этом на виду. Вчера в цирке чёрная пантера поранила дрессировщицу и была убита. Мы идём в этот цирк. Зрители не обратят внимания на замену зверя, а на загримированную дрессировщицу — тем более.

Принцесса остановилась, достала зеркальце, и быстро нанесла несколько чёрных линий на своё лицо, полностью изменив этим свой облик.

— Так и моя мать делала! Удивительно, я помню мельчайшие подробности её жизни, как будто я — это она… А может, я и в самом деле она…

Принцесса задумалась и молчала, пока мы не дошли до ярко раскрашенного балагана. Хозяин принял нас, что называется, с распростёртыми объятиями. На следующий же день мы оказались на манеже. Показывали обычные трюки, которые положено показывать с опасными хищниками, кроме того, принцесса заставляла меня считать различные предметы и притаскивать на арену огромные цифры с результатом. Зрители были довольны.

Наступила весна 11 года пкс. Уже второй месяц я проводил на тренировках настоящие бои на палках с учениками Петрухи. Наконец, я решил, что готов спасать свою Раису. Пришёл попрощаться к Алексею и Петрухе. Но тот меня остановил:

— Ты что, в таком виде собираешься в город?!

— А что?

— Ты хочешь, чтоб тебя сразу вычислили? Твой вид нуждается в корректировке!

— ???

— Сейчас придёт Тима, и мы тебя сделаем!

…..

Через час я вышел в зал, где висело большое зеркало! На меня смотрела жуткая физиономия с бритой головой и хохлом волос в центре. Ярко синие брюки и жёлтая женская кофта дополняли наряд. Хорошо ещё ботинки мне оставили свои.

Взяв бамбуковую палку, которая полгода охаживала меня по бокам, я отправился проститься с мамой-Розой. Она меня узнала только по узору мыслей.

— Ты что, так и собираешься перебить всех врагов своей палкой? — был первый вопрос мамы. — Так не годится! Вот, возьми клюку, оставшуюся от Деллочки. Лёгкая, буковая — выдержала не одну битву, разбила не одну голову… Ей уже лет двести и нет ей сноса!

— Да что я, хромой что ли? С чего это я клюкой буду щеголять?

— А тебе трудно? Лисом он, видите ли, может, а укоротить одну ногу — не может?!

Я понял гениальный замысел мамы. Действительно, мнимая слабость инвалида, — это сила в реальной битве. Как я об этом не подумал…

— Ну, удачи тебе! — мама поцеловала меня в лоб, чего раньше никогда не делала.

И вот я один на разбитой дороге в город. Со времён войны её не ремонтировали, так что временами колея уходила с разбитого асфальта на грунтовую обочину. Я же автоматически перешагивал через ямы и мысленно был уже в городе и спасал свою Раю…

Ночь застигла меня в пути, спал я под кустом на обочине. Утром меня разбудил мелкий дождик, дорогу местами развезло. Шлёпая по грязи, я и сам всё более покрывался коркой грязи. Наконец, деревья вдоль дороги пропали и начались поля дымящейся свалки. Город приближался… Я укоротил свою правую ногу и захромал дальше, тяжело опираясь на клюку… Потом среди загаженных полей начали появляться убогие хижины, напоминающие мой сарай детства, вокруг которых в кучах мусора копошились грязные дети. Я шёл и думал, как же мудро устроена переработка мусора в нашем посёлке. Весь мусор сбрасывается в маленький пруд на окраине посёлка. В воду постоянно добавляют экстракт бактерий с Дханы, которые перерабатывают все органические остатки мусора. Туда же направлен и сток горячей воды с теплоцентрали, — тепло необходимо для размножения бактерий… К вечеру я уже был среди высоких домов в центре города,… куда ж теперь мне направить свой путь, кто меня здесь примет грязного и замёрзшего?

Вот и дом, где выступала моя Раечка, когда нам пришлось расстаться. В очередной раз попробовал связаться с ней мысленно, но, как и раньше, отклика не было. На ступенях здания сидели люди, оборванные и грязные, такие же, как и я. Я сел невдалеке и тут же обнаружил сильнейший поток злобы, идущий от них. Я ничего не понимал…

Все грязные люди вокруг меня вставали и медленно шли ко мне…

— Ещё один! — вскричал тот, что был ко мне ближе, и неожиданно бросился ко мне, пытаясь ударить меня ногой. Я вскочил и сбил клюкой его на землю. Все эти люди не вызывали во мне страха, а только удивление и отвращение. Я без труда сбил с ног ещё пару этих сумасшедших, но тут кто-то запустил камень прямо мне в голову и,… всё покрылось мраком.

Сильно болела голова, когда я с трудом выскользнул из тьмы… Я лежал в маленькой комнатушке на узкой кровати. Я был чист и без одежды, таким же чистым было и постельное бельё. Боль в голове звала меня назад в темноту, и я падал, падал… И вдруг очутился в мире Саида-барса.

— Любимый, мне страшно! — принцесса прижалась к моему мохнатому боку.

— Отчего, любимая? — ответил я также мысленно, как она задала вопрос.

— Мой отец всё ближе, но… это не мой отец!

— Как это может быть?!

— Весь город в цветах, все готовятся встретить своего князя, победившего старого жестокого правителя Ку-У и ставшего теперь новым правителем империи. Но моё предвидение видит кровь на камнях нашего родного замка.

А день наступил, шумный и праздничный. Толпы людей смеялись и танцевали, по городу двигалась процессия воинов, окружавших белого коня, на котором сидел Он, — далёкий и недоступный общему веселью. Мы с принцессой смотрели на него через щель в шатре балагана, но он почувствовал и бросил один только взгляд в нашу сторону. И так страшен был этот взгляд, что принцесса забилась в моих лапах, а я почувствовал холод между лопатками.

Процессия прошествовала в замок за стеной города,… наутро десятки носильщиков выносили тела людей, ещё вчера живших в этом замке. По городу шептались, что неожиданная радость от встречи с господином убила всех, кто жил в замке. Город погрузился в трёхдневный траур. Все представления балагана были отменены, люди в испуге сидели по домам, а улицы патрулировались стражниками императора.

— Пора уходить, — шепнула мне принцесса, — прямо сейчас!

Она принесла мне одежду рабочего, что убирал декорации. Я превратился в человека, и мы выскользнули на улицу. Кривыми переулками добрались до стены. Нечего было и думать, пройти через закрытые охраняемые ворота. Принцесса давно уже приметила большое дерево рядом со стеной и заранее приготовила верёвку для спуска… Так что утро мы встретили свободными людьми, далеко к западу от тёмного города…. Мы шли и шли, без остановки…

Всё тряслось и шаталось перед моими глазами. Оказывается, это меня трясли за плечо.

— Давай, вставай, бездельник! Третьи сутки спишь! Пора отрабатывать своё спасение! Не думаешь же ты, что я задаром вытащил тебя из толпы нищих!

Я опять стал Лёвушкой, и меня тряс толстый важный господин.

— Что ты умеешь, кроме, как ловко размахивать клюкой? Чем ты зарабатываешь на жизнь?

— Я, господин, карточный шулер, хожу из города в город. Вы ж понимаете, что долго мне нельзя задерживаться на одном месте. Проигравшие часто обижаются…

— Вот, познакомься с Кабаном, он теперь будет тебя везде сопровождать, чтобы тебя больше не обижали, а также, чтобы ты не вздумал сбежать, не выплатив долг.

Высокий толстяк с густыми бакенбардами действительно напоминал кабана.

— Как тебя? — спросил он.

— Малыш, — ответил я.

Кабан бросил мне новую чистую одежду.

— А твой дурацкий хохол на голове мы сбрили, — ничего, походишь лысым! — Кабан захохотал.

Я неспеша одевался и думал, как хорошо, что я привык слушать мысли людей и отделять то, что говориться, от того, что думается. Так, я абсолютно точно знал, что господин не собирается меня отпускать никогда, вне зависимости от того, выплачу я ему «долг» или нет. Да он и сумму этого долга не назвал, а я — не спросил.

И вот мы с Кабаном идём по улице. На мне отутюженный чёрный костюм, белая рубашка с галстуком бабочкой. Остроносые ботинки блестят и слегка жмут. Я привычно хромаю и опираюсь на свою палку.

Вот и знакомое мне здание, здесь, оказывается, не только сцена, но и центральное казино.

— Ну, Малыш, покажи своё искусство, шепчет мне Кабан и даёт бумажку на сто кумок. Свои деньги в стране давно не выпускаются, так что приходится пользоваться чужими. В основном, в ходу бумажные кумки из империи Ку-У и старые серебряные монеты по весу.

Я выбираю стол, где играют в покер.

— Кабан, давай все деньги, всю тысячу, которая у тебя есть! Иначе мне не справиться.

Кабан недовольно вынимает ещё девять бумажек.

— Ну, смотри, если проиграешь! Живого места не оставлю!

Так начинается моя игра. Играю осторожно, чувствую партнёров и вижу их глазами их карты. За вечер выигрываю 500 кумок, больше нельзя — заподозрят, что дело нечисто. С тем и возвращаемся к хозяину. Кабан засовывает одну сотню себе в носок и говорит, — молчи, скажешь, что выиграл четыреста. Я молчу.

Так день за днём продолжается моя работа, кормят меня хорошо, о долге не заговаривают, но и отпускать не собираются. Вместе с Кабаном теперь ходит ещё один хмурый тип, который только молчит и смотрит, чтобы хозяйскую выручку не прикарманили. Кабан поэтому всё время злой, ему теперь ничего не перепадает. Я чувствую, надо что-то делать. В очередной раз идём на дело, и Кабан говорит, — когда же перестанешь выигрывать по 500 кумок, пора бы переходить на тысячи. Хмурый тип помалкивает, а я отвечаю, — попробую, вроде я сегодня в ударе!

Держитесь теперь, я вам устрою! Входим в казино, и я сразу чувствую, что пахнет деньгами и немалыми. Сажусь за стол, ко мне уже привыкли и легко впускают в игру. Но сегодня мне везёт! Так я хочу, и так будет.

Через час уходит первый партнёр, оставив у меня десять тысяч кумок, за ним второй, отдавший двадцать тысяч. Третий держится тоже недолго. Передо мной пятьдесят тысяч, которые сгребает в сумку Кабан. Но далеко уйти с деньгами им не удаётся. Сразу же за дверью их сбивают с ног неожиданно возникшие личности, долго, долго бьют и скрываются с деньгами. Я не тороплюсь, мой путь в другую сторону. Ко мне подходит служащий и уводит во внутренние коридоры.

Дверь, обитая кожей. Я уже знаю, кого я там увижу. Босс восседает за столом в кресле, рядом в углу худенький паренёк. Глаза бегают, испуганные, и я вдруг начинаю чувствовать его ужас.

— Кто ты?

— Я начинаю «честно» рассказывать свою шулерскую легенду.

А Босс поглядывает на худенького.

— Всё правда, Рин?

И тут я понимаю самое страшное, что этот Рин, как и я, умеет читать в мыслях людей, и меня он видит насквозь. И все мои слова бессмысленны.

— Так как, Рин, — он не из этих мозгоплётов? Не пора ли его придушить, и дело с концом.

Я медленно покрываюсь холодным потом.

— Нет, — отвечает неожиданно Рин, — это обычный шулер. Дайте ему в руки колоду, сами увидите.

Я мысленно благодарю Рина, а также Петруху, что научил меня карточным фокусам.

Карты так и летают в моих руках.

— Какую желаете, господа? Даму червей, — пожалуйста, — дама сама вылетает из колоды и шлёпается перед Боссом. Теперь вальта пик?…

— Ладно, убедил, — говорит Босс. — Будешь теперь жить здесь. Играть чур по маленькой, клиентов не распугивать! Выручку будешь сдавать мне лично! Свободен! Рин проводит тебя в твою комнату. По городу гулять запрещаю, что нужно — скажи Рину, он достанет.

Мы с Рином остались вдвоём. Молча прошли по лабиринту коридоров. Вниз, вниз в подвальные помещения. Вошли в маленькую комнатёнку без окон.

— Это твоя, — мысленно сказал мне Рин.

— Почему ты спас меня?

— Я надеюсь, что когда-нибудь и ты меня спасёшь. Ведь ты пришёл сюда спасти свою возлюбленную? Я не ошибаюсь?

— Да, ответил я. Она где-то здесь, но я её не слышу!

— И не услышишь! Она ведь у тебя артистка? А всех артистов заставляют курить специальные сигареты, чтобы они лучше играли и вообще были довольными и весёлыми. Правда, после этих сигарет они тупеют, и мысли их уже не прочтёшь. А уж передавать мысли они тем более не могут! А она у тебя могла?

— Могла, — грустно согласился я.

— Вот завтра пойдём на представление в зал и посмотрим, будет ли там твоя милая.

Назавтра я увидел на сцене Раечку. Что уж она играла, я не слышал, но зал хлопал. Она казалась грустной и бледной. Между выступлениями лихорадочно курила. Я заметил, что рядом с ней всё время держится здоровенный бугай, и понял, что её спасение будет непростым делом.

Долго в зале я задерживаться не мог, так как должен был отрабатывать за покерным столом. В этот же вечер в игорный зал попытался ворваться Кабан с подручными, он даже меня углядел, но тут их всех скрутили охранники и выкинули за дверь.

Так опять потекла моя бессмысленная жизнь за игорным столом. Я прокручивал в уме те или иные варианты спасения Раи, но не видел ни одного удачного.

По ночам мне иногда снилось путешествие Саида с принцессой по дорогам империи Кум. Они уже приближались к границе. Саид где-то раздобыл автомат и целый мешок небольших гранат. Видимо, собрался пробиваться с боем. Мне бы быть таким бесстрашным!

Постепенно научился подключаться к мыслям бугая, что охранял мою Раечку. Это оказалось весьма противным делом. Тот всё время думал о её маленькой попке и маленьких грудях. Каждый вечер он провожал её до комнаты и запирал на ключ. А однажды я почувствовал, что он решился. В этот вечер он подсунул ей в конце выступлений другую сигарету из своей пачки и долго с наслаждением наблюдал, как она курит. Потом, обняв, повёл по коридорам к её комнате. Я понял, что медлить нельзя и мысленно связался с Рином. По узким коридорам мы спешили к комнате Раи. Бугай даже дверь не запер, так был уверен в своей безнаказанности. Когда мы ворвались в комнату, он уже раздел Раечку и любовался ею, безвольно лежащей на кровати. Удар клюкой по затылку надолго его отключил. Рин связал его, заткнув рот наволочкой. А я принялся срочно одевать Раечку. Она ничего не соображала, только мычала что-то неразборчивое. Затем, взвалив Раечку на спину, двинулся за Рином через чёрный ход наружу и по ночным переулкам вон из города. Всю ночь мы несли по очереди Раечку и к утру, наконец, прошли свалку и углубились в лес.

Наконец, остановились, устали мы с непривычки. Тут Раечка проснулась и в изумлении воззрилась на наши потные физиономии. Долго она не могла поверить, что я и есть её Лёвушка. А когда поверила, начала ругаться такими словами, какие я и не знал. К счастью, её мысли я почти не слышал и угадывал ею сказанное только по губам. Мы, оказывается, загубили её карьеру, мы против того, чтобы она постигла глубины музыки. И вообще, ей уже пора курить, а мы забыли взять с собой её сигареты. Наш рассказ о том, что тот бугай пытался её изнасиловать, она восприняла с большим недоверием, сказала, что всё мы выдумываем, и продолжала ругаться.

И я, и Рин так устали, что задремали под её ругань. Мы не боялись, что она убежит, так как она не знала, в какой стороне город. Проспали мы несколько часов. Разбудил нас топот ног. Раечка стремглав мчалась от нас сквозь кусты на звук работающего мотора.

Мы с Рином поздно спохватились. Раечка выбежала на дорогу прямо в объятия нашего Босса. А рядом с ним стояли два охранника: знакомый бугай с шишкой на затылке и ещё один такой же. Босс сказал:

— Малыша прибейте, а Рина — в машину. Бугаи с двух сторон пошли на меня. Надо сказать, что свою ногу я привёл в порядок ещё накануне, так что от хромоты не осталось и следа. Я должен был выиграть этот бой, и я его выиграл. Уроки Петрухи оказались не напрасны. Оба амбала были повержены ударами в голову. Не помогли им даже ножи, которыми они пытались меня достать.

— Что ж, — сказал Босс, — придётся тебя просто пристрелить. Он достал пистолет.

Я понял, что всё же проиграл.

— Нет! — завизжала Раечка и повисла на его руке. Босс только отмахнулся, но первая пуля вошла в землю. Тут я почувствовал, что дотянулся до его мыслей.

Рука! Судорога! Сильнее! Сильнее!

Босс скорчился, пытаясь поднять непослушную руку. Скрюченный палец жал на курок и пули одна за другой уходили в землю. Тем временем я добежал до него и уложил своей клюкой.

Вот и всё, три фигуры лежали неподвижно на земле. Раечка плакала и шарила у них по карманам в поисках сигарет. А Рин сразу пошёл к вездеходу, что фырчал на обочине.

— Ты поосторожнее, — сказал я Раечке, когда увидел, что она вынимает пачку сигарет из кармана своего охранника. После такой сигаретки ты вчера ничего не соображала.

— Да ну тебя, — сказала Раечка, лихорадочно закуривая. — Испортили Вы мне карьеру. Что ж, поехали домой, я и там не пропаду!

Рин сел за руль, а мы с Раечкой уселись на заднее сиденье. Я открыл окно, так как дым Раечкиной сигареты был очень противным.

— Ну вот, сказала Рая через пять минут, — ничего такого в этой сигарете нет. Как я устала от ваших выдумок.

Она зевнула и положила голову ко мне на колени. На пол машины вывалилась из её рук сигаретная пачка. Я её поднял и выбросил в окно. Раечка спала, а машина переваливалась по колдобинам, приближаясь к дому. Вот и знакомая речка, мост… А там зазеленели поля и показались аккуратненькие домики нашего посёлка.

— Это просто чудо! — вскричал Рин. — Такое я видел только на картинках в волшебных сказках! Как вы сумели сохранить такую красоту!

Через полчаса я уже вносил свою Раечку в комнату, раздевал и устраивал на постели. Рядом хлопотала мама-Роза. Она рассказывала, что мысленно следила за всеми моими приключениями, и очень переживала.

— Мамочка, — сказал я, — хоть в этот раз я и победил, но не думаю, что на этом дело закончится. Как бы этот злобный Босс не организовал нападение, если не на наш посёлок, то на наших людей, которые ездят на базар в город.

— Этого не опасайся, — ответила мама, — на обратном пути в город ваш Босс вместе с охранниками попал в засаду к «мальчикам» Кабана. Они убили всех троих.

Наконец, я тоже мог расслабиться и спокойно выспаться в своей кровати. Долго не мог заснуть, а к утру увидел знакомое ущелье…

Две фигуры в чёрном шли, танцуя по дну ущелья. Танцевать их заставляли выстрелы со склонов. Это были Саид и принцесса.

— Как ты уклоняешься от выстрелов, дорогая, ты же говорила, что не умеешь слышать мысли других людей, кроме меня.

— А я и не слышу! Я просто вижу ближайшее вероятное будущее. Вижу пули, впивающиеся в моё тело, если я не сделаю тот или иной шаг в сторону.

Так они и шли до вечера, а к вечеру остановились у россыпи огромных камней. Дальше идти было некуда. Они знали, что впереди их ждёт засада.

— Куда теперь, любимый?

— Сюда! — Саид показал тёмную щель между камнями. — Я знаю это ущелье с детства. Здесь начало огромной пещеры. Они вползли в узкую щель и оказались в большом подземном зале, от которого расходилось несколько тёмных ходов. Где-то внизу журчала вода. Саид начал раздеваться.

— Мне тоже раздеться? Мы поползём по этим щелям?

— Не надо! Мы не будем там ползать, но одежду я оставлю, чтобы все думали, что мы там.

Саид превратился в чёрного барса и двинулся назад из пещеры.

— Как видишь, — сказал он мысленно, — вокруг нас неприступные стены ущелья, сзади и спереди засады кумцев. Так что единственный путь нашего спасения — это пещеры, бесконечные ходы которых, быть может, никуда не ведут. Сейчас ночь и только безумец или дикий барс может подняться по этим вертикальным стенам. Поэтому ложись ко мне на спину и привязывайся покрепче. Мы с тобой идём наверх.

Путь наверх был страшен! Но когти зверя выдержали двойную нагрузку, и ещё до света влюблённая парочка преодолела стену и спустилась в соседнее ущелье. Там они спрятались среди камней, а ночью продолжали свой путь.

Я, наконец, вздохнул спокойно и проснулся. Около меня сидела мама-Роза.

— Долго же ты спал! Прошло двое суток. Раечка молчит и плачет. Я не знаю, что с ней делать.

Встал, умылся, пошарил в карманах и обнаружил пачку денег. Надо бы что-то купить Раечке. Был как раз воскресный день, когда в наш посёлок приезжал кумский рынок. Долго ходил по рядам, выбирая подарок. Одежда — нет, колечки, бусы… — всё не то! А вот вещь, которая может подойти, — музыкальный центр, — в память уже закачаны сотни две разнообразных произведений и можно записывать ещё самому. Заряжается от солнца по инопланетной технологии. Это может развлечь Раечку с её музыкальной душой! Взяли за него почти все мои деньги… Но я не жалел.

С опаской подошёл к Раечкиной комнате и открыл дверь. Рая скорчилась в углу кровати и плакала. Я молча поставил на край кровати свой подарок. Не прекращая плакать, Раечка раскрыла коробку, надела наушники и включила. По её лицу видел, что подарок ей понравился.

Уф!! Гора с плеч! Я оставил Раечку и пошёл искать Рина. Нашёл того в мастерской у Тимохи. Рин уже осваивал фрезерный станок. Он так был погружен в процесс работы, что заметил меня, только когда я с ним поздоровался. Значит и здесь порядок.

Теперь, наконец, я могу уйти в лес и побегать в облике лиса. Как давно я это не делал!!!

Зря я думал, что мой кошмар с Раечкой подошёл к концу. На следующий день я обнаружил Раечку в зале, где стоял рояль. Она играла, а в воздухе пахло дымом. Оказывается, она утащила ещё одну пачку сигарет у другого охранника. Музыкальный центр записывал игру. Увидев меня, Раечка сказала:

— Ты ничего не понимаешь! Эти сигареты освобождают мой дух и позволяют сливаться с темой, которую играю! Я постепенно становлюсь гениальным пианистом! Тебе, глухому, этого никогда не понять! Но я всем докажу! Ты не поверишь, но то, что я сейчас записываю — гениально!!

Я думал, что хорошо, хоть эти сигареты не лишают её сознания. Пусть балуется!

А на следующий день мы с мамой-Раей нашли мою Раечку в комнате со вскрытыми венами. Первой забеспокоилась мама-Роза и мысленно вызвала меня. Комната Раечки была закрыта изнутри, и никто не отзывался. Я взломал замок. Рая была ещё жива, мы успели перевязать ей руки и вызвать врачей из больницы.

Раечку спасли, но сказали, чтобы мы с неё глаз не спускали. Маме-Розе было некогда, так что пришлось мне переселиться к Рае в комнату. Как в детстве, я ходил с ней в школу, а вечером сидел в комнате и слушал её жалобы. Оказывается, когда она прослушала запись своей игры в непрокуренном состоянии, то обнаружила, что играла плохо, что никакой гениальностью её игра и «не пахнет»! Жизнь её теперь не имеет смысла! Остаётся только умереть! И зря мы её спасали!

Я молча обнимал и целовал её. Потом укладывал спать. Сам ложился на матрасике рядом с кроватью.

Однажды мне приснилась свадьба Саида с принцессой. Я мысленно посидел на роскошном пиру. Всю ночь молодёжь веселилась и подкалывала новобрачных. Только к утру им удалось уединиться.

Усталая невеста медленно снимала парадные одеяния, а Саид с нежностью и восторгом наблюдал за тем, как они спадают. В открытое окно заглядывали цветущие ветви, на деревянный подоконник жужжа села пчела. Принцесса вынула из волос заколку. Лёгкое движение руки — и бедная пчела забилась, проткнутая остриём. Саид с ужасом смотрел на мучения насекомого.

— Милый, — сказала принцесса, — я виновата, что не открыла тебе величайшую тайну нашего рода. И у меня, и у моей матери, и у всех женщин в нашем роду смертельная аллергия на яд пчёл. Так что, если хочешь, чтобы я была жива, не допускай ко мне пчёл! Согласен?

— Согласен, любимая, — ответил Саид.

Жизнь наша вошла в привычную колею, хотя первый год Рая часто плакала, жалуясь на отсутствие таланта и сигарет. Ко второму году повеселела, у неё восстановилась способность слышать мои мысли, кроме того, она нашла себе занятие — обучать музыке тех, кто хочет. Через пару лет мы с Раечкой окончили школу, вместе танцевали на выпускном балу. Той же ночью Раечка сказала, что надо бы мне переселиться со своего матрасика к ней поближе. А через месяц мы уже играли свадьбу. Венчались в нашей церкви. Рин был моим свидетелем, а вокруг неё — целая толпа школьных подружек. Столы расставили под деревьями на опушке леса. Праздновали всем посёлком. Там же, рядом со столами на полянке, устроили танцы. Так Рая стала моей женой, как я и мечтал в далёком детстве. А с осени она начала работать учительницей музыки в нашей школе.

Временами, во снах я опять видел Саида с его принцессой. У них тоже было всё в порядке. Родилась малютка, похожая на мать. За малюткой присматривала мамка Бубинур, сумевшая добраться до горной крепости Саида. Кумцы продолжали свои попытки закрепиться в горах, но без прежнего азарта, чувствовалось, что особой надежды на это они уже не питали… А у нас же кумцы обосновались прочно и надолго. Городские чиновники были уже все кумцами. Но наш посёлок они пока не притесняли.

15 — 16 год пкс (Продолжение битвы на Дхане)

Из дневника Лёвушки-лисёнка

Пора и мне было браться за дело. Я опять начал помогать маме-Розе в её делах по координации деятельности общин телепатов на Земле. В свободное время заглядывал мысленно на Дхану. Там жизнь тоже налаживалась.

Люба и Радек поселились в одной из пещер, вырытых муравьями. Видимо, сделано это было специально, так как через год у Любы родилась девочка. Непривычное для землян солнце Дханы мешало зачатию и беременности земных женщин, но толстый слой земли защищал от солнца и позволял забеременеть. За прошедшие шесть лет Люба родила ещё четырёх дочек. Их пещера так и получила название «Пещера беременных». Новый клан, в котором теперь они жили, состоял, в основном, из молодых юношей, откликнувшихся на призыв борьбы с демонами. Не было старейшин, которые могли бы обучать «ЧЕТЫРЁМ ИСТИНАМ». Правда, сами юноши все прошли основной курс и, со временем, могли бы стать учителями. Но главной проблемой всё же была нехватка женщин. Многие юноши поэтому уходили, некоторые возвращались обратно с избранницами сердца. Оставшиеся всё внимательнее приглядывались к подрастающей Сарочке. Мама Съегле в ней души не чаяла и баловала, как могла. Окружавшие её с детства юноши также не отставали, стараясь понравиться. А Сара хорошела с каждым годом и выросла в настоящую красавицу, черноглазую, черноволосую, выше среднего роста, изящную, сильную, но капризную. В те времена на Дхане особенно популярна была игра «в демонское бракосочетание». Игра состояла в том, что парень должен был так толкнуть девушку, чтобы свалить её с ног, а девушка должна была увернуться и, если удавалось, свалить самого неудачливого кавалера. Так вот, победить Сару никому не удавалось, а она разбрасывала нападающих с лёгкостью. Неуловимое движение ногой или корпусом и вот, один летит через ногу, второй — и вовсе мимо, зарываясь носом в землю… Расъег в компании поклонников Сары не котировался вовсе: во-первых — он не прошёл школу «ЧЕТЫРЁХ ИСТИН» и поэтому не мог считаться настоящим человеком, а во-вторых был достаточно неуклюж в играх, хотя силой его, что называется, Бог не обидел. А тут случилась и вовсе беда — умерла мама-Съегле. Смерть мужа сильно подкосила её здоровье. Хоть она и не жаловалась, но ходила всё меньше, больше сидела на месте и молча глядела на играющих детей. Так однажды, сидя с улыбкой на лице, она и ушла в мир иной.

Расъег с Сарой остались одни в хижине, но не было между ними согласия. Сара с утра уходила на игрища, Расъег молча занимался хозяйством. Он давно уже понял, что Сара не для него. У Сары были другие проблемы, ей нравился высокий и утончённый Абзил и весёлый толстый Жибуг. Ей бы хотелось выйти замуж за них обоих, но это было невозможно. Вот бы прибавить немного ума Жибугу и улыбок Абзилу — получилось бы то, что надо! И ещё, правда ли, что они её любят?! Как это испытать?! Так однажды придумала она испытание:

— Кто принесёт мне лучший подарок из проклятого поселения демонов, тот и будет моим мужем.

Страшно было Жибугу и Абзилу пойти на такое дело, но глаза красавицы требовали… Вышли они вместе, чтоб легче было в пути защищаться от болотных чудищ. Все юноши Дханы мысленно следили за их опасным маршрутом и очень за них переживали. Одна только Сарочка была весела, — она ждала себе подарков и гадала, какой же ей понравится больше. Наконец, друзья подошли к стене деревьев, окружавших проклятое место. Дальше путь пролегал под землёй, внутри корней-пещер. Поочерёдно ножами прогрызали храбрые юноши себе путь. Они вошли внутрь и увидели почерневшие развалины домов, кости людей вперемешку с панцирями муравьёв. Сара смотрела со всеми по мысленному каналу и вдруг, в ней пробудилось воспоминание. Ей почему-то стало так больно, что захотелось тут же укрыться и всё забыть. Укрыться на родной груди своего Расика, который спасёт её от всего этого!.. Она со слезами скрылась в хижине и бросилась к нему. Расъег с удивлением обнял красавицу Сару, прижал к себе, а она всё плакала, плакала… Она не хотела больше смотреть на подвиги Жибуга и Абзила. А те продолжали искать. Жибуг нашёл среди костей прекрасное ожерелье, а Абзил зашёл в дом, где громоздились удивительные прозрачные сосуды с загадочными жидкостями. Некоторые сосуды были разбиты, но некоторые ещё манили к себе загадочной игрой красок. Один из таких сосудов он и решил принести в подарок невесте. Вместе друзья двинулись в обратный путь, но прошли они недалеко, только до старого мёртвого муравейника. Здесь жар и слабость свалили обоих. Вся Дхана мысленно наблюдала за мучениями смельчаков, вздумавших побороть проклятие демонов, но помочь им уже никто не мог.

Жизнь Сары после этой трагедии полностью изменилась. Её уже не приглашали на игрища, да и сама она не хотела никуда ходить. Тихо сидела она в хижине и плела из травы бесконечные коврики. Расъег пытался разговорить её, но Сара молчала…

Я был потрясён тем, что случилось на Дхане. Шёл пятнадцатый год после «Конца света», прошло уже девять лет после смерти Ра и разгрома посёлка эмигрантов. А зло, копившиеся там, всё ещё было живо! А как там Упыг? Я оставил его в болоте, жив ли он?!

Я настроился на мысли Упыга и тут же получил ответ. Он был жив, — биоконструкции так просто не умирают! Еды для подпитки энергии в болоте было достаточно, а воздуха для дыхания ему не требовалось. Он был в курсе всех событий на Дхане, но занимался своими делами. По тросу, связывающему его с летательным аппаратом, он добрался до оного, нашёл нож и небольшую пилу. С этими инструментами он пробирался теперь к берегу по дну болота. За три года он продвинулся почти на четыре километра. Но до края болота было пока далеко.

— Что же ты будешь делать, когда выйдешь наружу, — спросил я его мысленно.

— Доберусь до посёлка и накажу предателей, — сказал он, — намекая на Радека и Любу.

— Тебе же, как я слышал, запрещено убивать людей!

— Кто тебе сказал, что я собираюсь их убивать! Они умрут сами!

Таков был загадочный ответ, после которого я забеспокоился. Что-то сейчас делают Радек и Люба? — Они собирались лететь к посёлку демонов. Решили, защитив себя повязками из мокрой ткани, сжечь посёлок, благо горючее там было. Мне показалось, что их предприятие может быть очень опасным. Надо было их остановить! Но мысленно я мог беседовать только с Расъегом, так что пришлось мне просить его остановить моих летающих родственников. Расъег пришёл как раз вовремя, когда Люба и Радек прощались с друзьями, готовясь взлететь. Расъег передал им просьбу от «Волшебного лиса» не лететь сегодня, а подождать некоторое время. Юноши, провожавшие Радека и Любу подняли мальчика на смех, особенно их рассмешило слово лис, которого не было в языке Дханы. Но Радек задумался.

— Откуда ты взял это слово, тебе его говорил отец?

— Нет! Так назвал себя тот, с кем я часто мысленно говорю.

— Он советует подождать? И как долго?

— Хотя бы несколько дней.

Честно говоря, я сам и не ведал, сколько дней мне нужно, чтобы помочь обитателям Дханы. Надо было бы связаться с Радогастом и передать через его «дом призраков» сигнал бедствия в Космический Совет. Но, должен сказать, что отношения с Радогастом у нас к тому времени полностью испортились. Радогаст сблизился с императором Ку-У, и «дом призраков» обслуживался теперь только кумцами.

Этой же ночью третий раз в жизни я вдруг увидел перед своим мысленным взором сверкающую серебристую паутину и почувствовал, что вижу перед собой всю Вселенную. Все члены Галактического Совета были перед моим мысленным взором. И все меня слышали. Я описал им проблему, возникшую на Дхане. Возможная экологическая катастрофа на месте приземления космического корабля, возникшая по небрежности их наблюдателя Упыга, не оставила никого равнодушным. Единственный вопрос, который мне задали, нет ли в окрестности этого места живых людей. Я заверил, что местность заражена и рядом никто не живёт. Тогда всё просто, — сказали они мне, — очистительное пламя можно бросить почти мгновенно.

На следующий день жители Дханы были поражены видом своего светила. Его поверхность бурлила и завивалась в вихри, один из них, вытянувшись в сверкающую тонкую спицу, вдруг с громом ударил вниз. Там, где был проклятый посёлок демонов, расцвёл оранжево-белый цветок, поднявшийся к небесам навстречу бушующему светилу. Затем всё скрылось в туче пепла, поднявшегося над землёй. Целый месяц бушевала буря, и люди сидели по своим хижинам. Сара с удивлением и испугом смотрела на своего Расика, а тот молча занимался делами по хозяйству. Когда буря закончилась, все жители посёлка собрались возле хижины Расъега.

— Расъег — голос Священного Лиса! — сказал один из пришедших, — мы предлагаем тебе стать главою нашего посёлка, который отныне будет называться посёлком Священного Лиса!

Расъег был весьма удивлён подобным предложением, но когда к просьбам жителей посёлка присоединились Радек и Люба, — согласился. Ночью он проснулся от рыданий Сары.

— Я теперь одна и никому не нужна, — рыдала девочка, — но так мне и надо, таких, как я, надо сразу топить в болоте!

Расъег прижал её к себе, так в его объятиях она и уснула, а утром как-то незаметно, как будто, так и должно, стала его женой. Впрочем, детей у них первые годы не было. Только потом, когда Саре было уже за двадцать, Люба подсказала ей, что зачинать детей на Дхане жительницы Земли способны лишь под землёй в пещере. А пока Сара каждую ночь лежала в объятиях своего Расика, а он рассказывал ей то, что она забыла о своём детстве. Так она вспомнила Моисея, бегущего из Египта, бедного Иосифа, проданного в рабство, легенду о потопе и о Ное с его ковчегом, потом она вспомнила лицо матери, которая читала ей эти истории в детстве, и всё — всё, что случилось с ней до болезни. Она спокойно засыпала рядом с любимым, но снился ей всё время страшный старик, ворочающийся на дне болота. Старик улыбался своей жуткой улыбкой и говорил:

— Ты, Сарочка, — надежда на возрождение человечества. Ты меня жди! Я обязательно приду!

17 — 20 год пкс (Император и волшебный лис)

Вот и осень. Грустная осень 17-го года пкс. Иду по родному лесу, жёлтые листья шуршат под моими ногами, хотя услышать это я мог бы только ушами моей любимой, но Раечка дома, она скоро должна родить нашего первенца, гулять по лесу ей тяжело. Знаю, — это будет мальчик. Моя мама-Роза с нетерпением ждёт внука… Но мирной нашей жизни пришёл конец. Везде и всюду за нами следят чиновники и воины императора Ку-У. На днях потянутся в город обозы с урожаем, собранным крестьянами с окрестных полей, но не на продажу, как обычно, а в качестве налогов в империю бессмертного императора. Сколько забот бывает у людей, почему они не могут быть счастливы, как лисы. Я привычно превратился в лису, и мир осенних запахов с новой силой обрушился на моё изменённое тело. Но мир человеческих забот и тут не оставил бедную лисью голову. Что делать?!

Словно в ответ на мой вопрос, в туманной дали, на дороге показались два человеческих силуэта, взмахивающие крыльями. Приближаясь к лесу, они превратились в двух монахов-кумцев в каких-то серых балахонах. Монахи взмахивали на ходу своими длинными посохами, которые издалека были подобны крыльям. Впереди шёл суровый, старший, сзади с улыбкой — младший. Впоследствии, я узнал, что это были братья близнецы, старшего — он и в самом деле считал себя старшим — звали Ван Гэн, а второго, улыбающегося, — Ван Джен.

На ходу они вели беседу:

— Неужели мы никогда не найдём великого воина Йек-гуша?

— Это легенда, малыш, легенда оставшаяся от великой войны прошедшей перед концом света. Знаешь ли ты, глупенький, что великий воин Йек-гуш, скорее всего, погиб в самом начале великой войны. Так говорят примечания к Хроникам Востока, которые ты читал. А вместе с ним погибли и все его друзья. Вспомни, там написано: «разгневались боги на непобедимого воина Йек-гуша и стали посылать ему испытания одно страшнее другого. Сел Йек-гуш на поезд — сорвался поезд в пропасть с моста, но выпрыгнул Йек-гуш в последний момент в окно, упал в воду и доплыл до берега. Добрался Йек-гуш до дороги, сел в проходящий автомобиль, но не сумел проехать и километра, как налетела машина на мину противопехотную, отбросило великого воина Йек-гуша взрывной волной на обочину. Не сдался Йек-гуш — добрёл он до аэродрома, сел на самолёт, взлетел самолёт в небо — и никто с тех пор не видел великого воина Йек-гуша живым.»

— Но ведь и мёртвым никто не видел великого воина. Он наша последняя надежда в борьбе с императором Ку-У!

— Неужели ты думаешь, что, будучи живым, не сражался бы великий Йек-гуш на последней войне?! А в Хрониках об этом ни слова!

Тут я, что называется, навострил свои лисьи уши. Неужели судьба посылает мне соратников в борьбе со злом! Я побежал вдоль дороги вслед за странными кумцами.

Тут младший кумец ощутил моё присутствие.

— Мы не одни, брат!

— Не выдумывай, я бы давно почувствовал чужого!

— Эй! Кто там? Выходи! Мы не причиним тебе зла!

— Ой, брат, какой же ты глупый! Разве ты забыл, что здесь не понимают нашу речь! Незачем нарушать криком тишину этого прекрасного осеннего леса!

Тут я вышел из кустов… С изумлением путешественники воззрились на огромного чёрно-бурого лиса. Лиса величиной с человека. Оба упали передо мной на колени…

— О, волшебный лис! Повелитель всех лис! Укажи нам путь!

— Вы правильно идёте! Спросите у людей, как вам найти Деда-плюха. От него вы всё узнаете о великом воине, которого ищите!

Всё это передал я на мысленном канале, который един для всех языков человеческих и не требует перевода. Но услышал меня только младший из братьев.

— Ты слышал, что сказал этот волшебный лис?

— Ничего я не слышал.

— Нам надо найти Деда-плюха, — тот знает о великом воине.

— Спасибо волшебный лис. Помоги нам победить злого императора Ку-У!

— Помогу! — Сказал я и скользнул обратно в кусты.

На следующий день мама-Роза рассказала мне новость. К её безногому Петрухе пришли два монаха братья Ван Гэн и Ван Джен. Теперь он учит их секретным приёмам нашего спецназа.

— И знаешь, — добавила она, — эти несчастные собираются победить самого императора Ку-У!

— Это было бы неплохо, — ответил я, — от императора Ку-У одни неприятности, но я думал кумцы под его властью благоденствуют.

— Я тоже так думала, но монахи рассказали, что и кумцам приходится несладко. Объявил император Ку-У эпоху возрождения древнего величия империи. Возродил древние порядки, почерпнутые из старинных трактатов. А вместе с этими порядками и всю жестокость, свойственную древним кумцам. Так, доказательством в суде теперь является признание, выбитое пытками, а пыточные приспособления скопированы с древних образцов. В империи процветает взяточничество. Всё также преследует император цифру четыре во всех делах своих подданных. Так четвёртый ребёнок в семье обычно умерщвляется… Император Ку-У — это теперь всемирное зло, — сказала мама, — но победить его невозможно! Только зря погибнут несчастные монахи.

— Почему, мама? Говорят, что каждые семь лет устраивает император Ку-У смертельные бои в своём дворце, а с победителем сражается сам! Правда ли это?

— Это правда, сынок, но не в человеческих силах победить императора Ку-У!

— Как это может быть? Неужели он такой искусный воин?

— Дело не в этом. Многие воины убивали императора, но захватывал в момент смерти император Ку-У тело воина, победившего его, изгонял из тела душу того, и возрождался для новой жизни. Потому и бессмертен император Ку-У! И не Ку-У он вовсе, а злой колдун УЫЫ, прилетевший на нашу планету с моей родной Дханы.

— А есть ли способ убить злого колдуна? Наверняка мудрецы твоей Дханы знают это!

— Способ есть, и я его знаю! Боится колдун УЫЫ света ЧЕТЫРЁХ ИСТИН. Объединение четырёх вызывает у него головную боль. А если шестнадцать телепатов окружат его с четырёх сторон света и начнут все вместе мысленный концерт во славу ЧЕТЫРЁХ ИСТИН, то умрёт злой колдун УЫЫ и более не возродится! Поэтому-то запретил он по всей земле нашей объединения четырёх под страхом смерти мучительной в застенках императора. Да и не подпустит император Ку-У к себе шестнадцать телепатов, как бы они ни старались, поскольку читает колдун УЫЫ мысли людей, как раскрытую книгу!

Я, конечно, понимал, что не смогу применить к колдуну УЫЫ смертельную для него магию ЧЕТЫРЁХ ИСТИН. И в магии числа два соревноваться с ним было бесполезно. Я был один на всей Земле, один против ужасного колдовства УЫЫ. Следовательно, применить против него я мог только магию числа один. Веря в свои силы, я сказал:

— Мама, благослови меня в дальнюю дорогу! Я поклялся, что помогу этим монахам убить императора Ку-У!

Заплакала мама.

— Так я и знала, что уйдёшь ты от меня, мой сыночек! Снился мне на днях страшный сон, что идёшь ты через пустыню безводную, без воды там погибаешь! А сны мои, сынок, бывают вещими! Не увижу я тебя больше, сынок!

Долго плакала мама, затем сказала:

— Раз уж суждено нам с тобою расстаться, сделаю я тебе свой прощальный подарок, — научу тебя летать.

И мама-Роза научила меня этому. И оказалось это очень просто, лишь в мыслях не должно быть зла, чтобы поняла тебя Земля-матушка и отпустила поводья. А там уж лети, махай ручками-крылышками…

— Почему же раньше ты меня этому не учила?

— Был у меня, сынок, сон такой грустный о том, что все дети мои, что летать умеют, покинут меня, и не увижу я их более. До Раечки, жены твоей, были у меня ещё две дочки Полина и Валя. Обе улетели семнадцать лет назад вместе с малым народцем (эльфами да лешими), и нет с тех пор от них вестей.

— Мама, я встретил этих монахов в образе лиса, ещё когда они подходили к нашему посёлку. В образе лиса я и хочу их сопровождать на родину. Пусть они считают меня волшебным лисом, а не человеком, это придаст им силы.

— Будущим летом в день солнцестояния состоятся очередные смертельные бои во дворце императора, — сказала мама, — вы должны успеть на них… Времени мало! Впрочем, у нас есть самолёт отца Иоанна… Горючего мало, но часть дороги он осилит…

Тем временем монахи усердно постигали науку спецназа, которую передавал им Петр. Занятия проходили в лесу на ближайшей полянке. Пётр сидел под деревом и смотрел, как монахи по очереди нападают и защищаются. Зрелище было просто волшебное, а Пётр ворчал:

— Ну, разве ж это удары! Вам бы ещё набрать каждому килограммов по пятьдесят, а то вы оба лёгкие, как пух, только что не летаете!

Тут я понял, что могу внести вклад в подготовку наших воинов. Так, однажды ночью, я разбудил Ван Джена и мысленно позвал его в лес. Старший монах не слышал моих мыслей, и ему я ничем не мог помочь. В лесу я передал Ван Джену своё умение летать. Но предупредил, чтобы держал он это умение в секрете до решающего момента в бою с самим императором.

Наконец, монахи постигли азы науки великого воина Йек-гуша, как они называли нашего Петра, и засобирались домой. И я попрощался со своей женой Раей, сказав, что уезжаю по секретному делу и надолго. Отслужили молебен за успех нашего благого дела, связались мысленно с отцом Иоанном, и он разрешил монахам взять его самолёт.

И вот момент отлёта, толпа народа собралась поглядеть на невиданное зрелище — взлёт железного чудища в небо. Ведь уже десять лет пылился самолёт в ангаре из-за отсутствия бензина. Вести самолёт взялся Александр, бывший космонавт-первооткрыватель Дханы. Заработал мотор, монахи заняли свои места. Тут только появился из леса гигантский лис и вспрыгнул в открытую дверцу самолёта. Толпа провожающих просто онемела от такого чуда.

Закатное солнце бросило свой последний луч на землю. С рёвом, вырулил самолёт на взлётную полосу и исчез на востоке в свете полной луны.

Я устроился в проходе у ног монахов. Они смотрели на меня с величайшим благоговением. Тихо гудел мотор, и я задремал, изгоняя из себя любые человеческие мысли. Снилась мне погоня за зайцем, снились хрустящие на зубах мыши… Снился испуганный монах, подглядывающий во сне в мои лисьи мысли.

Восток-юго-восток, всё дальше и дальше от дома… Час, другой, третий… Мотор закашлял и встал. Самолёт пошёл вниз… Под нами ровная, как стол, пустыня. Александр мастерски посадил самолёт на брюхо.

— Чтобы не скапотировал, — загадочно объяснил он. — Теперь, — сказал он, — вам на восток, а мне к северу. — И он указал на далёкие горы. — Там мне помогут добраться до дома. Но до дома он так и не добрался, больше Александра мы так никогда и не видели.

К востоку простиралась однообразная серая, ровная, как стол, пустыня, покрытая редкими зелёными колючками. По этой пустыне мы и двинулись в путь… День, другой, третий… Жара днём и холод ночью. На третий день кончилась вода. На пятый день начал падать Ван Джен, на шестой мы осознали всё наше легкомыслие. Мысленно я связался с мамой-Розой.

— Мама! Мы в пустыне умираем от жажды! Всё так, как ты видела во сне.

— Сынок! — ответила мама-Роза, — к нам прибыл сам Радогаст. Я попрошу его. Быть может, он поможет.

— Если я погибну, не говори мама ничего моей жене Рае. Пусть думает, что я где-то далеко, иду к ней.

Жара иссушила мой мозг, рядом с хрипом дышали Ван Гэн и Ван Джен. И не было нам спасения.

Очнулся я в какой-то повозке, закрытой от солнца. В рот лилась живительная струйка воды..

— Мама, я жив! — была первая моя мысль. Но тишина была мне ответом. Не слышала меня мама-Роза. И больше никогда не услышал я свою милую маму.

Через день я уже пришёл в себя. Я был в образе лиса в деревянной клетке. Рядом с клеткой лежали связанные братья монахи. Тряская повозка, покачиваясь, везла всех нас в неизвестном направлении.

Очень скоро, покопавшись в мыслях наших спасителей, я понял, что попали мы к разбойникам. И везут нас всех на рынок, на продажу. Монахов — в рабство, меня, как диковинку, — в домашний зверинец. Надо было выбираться. Так, однажды ночью, когда все заснули, я превратился в человека и без труда открыл немудрящий запор клетки. Затем, уже в лисьем облике, перегрыз путы на руках монахов. Мы тихо вылезли из повозки. На открытой телеге лежала куча оружия, в которой монахи нашли два своих любимых посоха. Мысленно я ещё раз проверил мысли разбойников. Все спали, кроме одного. Этот не спал, а только притворялся. Он следил за нами, но почему-то не поднимал тревоги. Всё это было очень странно, но я не стал пугать своих спутников. Найдя в повозке луки и стрелы, я испортил всё, что мог. Ружей и пистолетов у разбойников не было, этому мы были обязаны законам императора Ку-У, запретившему иметь огнестрельное оружие всем, кроме государственных чиновников и воинов. Итак, взяв две большие фляги с водой, мы тихо двинулись своим путём на восток.

Ушли мы не слишком далеко. Разбойники догнали нас тем же вечером. Вот тут-то и пригодились воинские умения двух монахов. Спина к спине отражали они нападения двадцати разбойников. В конце концов, все разбойники были повергнуты наземь, хотя никто из них не был убит! Больше разбойники не решались нападать на нас, но продолжали идти за нами следом.

Так беспрепятственно мы дошли до ближайшего города и остановились в гостинице. Денег у нас не было, но представление, данное монахами на базарной площади, быстро пополнило наши карманы, а затем и желудки. Я тоже с успехом участвовал в представлении в качестве волшебного лиса, читающего мысли зрителей. Завтра снова в путь, уже начало июня, успеем ли в столицу до солнцестояния?!

Но завтра мы оказались за решёткой. Нас взяли ночью. Сопротивляться властям было бесполезно.

Через день монахов приволокли в зал суда. Я остался в клетке, но мысленно мог наблюдать за ходом процесса.

Зал был полон зрителями. Перед столом, закрытым красной материей, стояли пять стражников в синих халатах, отдельно стоял начальник стражи с кнутом в руке. Справа на стене были развешаны орудия пыток. Слева стояло записывающее устройство — продукт инопланетных технологий, — замаскированное под старинную тумбочку. Позади стола из-за фиолетовой ширмы, на которой была нарисована изящная белая лошадь с рогом на лбу, вышел судья в зелёном бархатном халате и чёрной церемониальной шапочке.

— Объявляю заседание суда открытым, — возгласил судья.

По знаку судьи стражники подтащили к столу монахов и повергли их на колени. Сзади них встал начальник стражи, поигрывая своим кнутом. Судья взглянул на бумаги и сурово произнёс:

— Вы — Ван Гэн и Ван Джен — без определённого места жительства?

— Да, — ответил Ван Гэн, — мы…

Начальник стражи положил на плечо Ван Гэна рукоятку кнута, — отвечай только на вопросы судьи!

— Семь дней назад вы были спасены от смерти присутствующими здесь почтенными людьми Ли Маем и его работниками, — сказал судья, — в благодарность спасителям вы выкрали у них дорогого лиса, а затем избили ваших спасителей.

— Мы… — начал Ван Гэн — и получил удар кнута.

— Отвечайте да или нет! — сказал начальник стражи.

— Да, но… — Ван Гэн получил ещё один удар кнута.

— Дело закрыто! Лис будет возвращён хозяину, а на преступных братьев налагается штраф и по сорок ударов кнута каждому.

На этом заседание суда было окончено и братьев опять отвели в темницу. Экзекуция была назначена на следующий день.

Я оглядел тёмное помещение, в котором стояла моя клетка, — никого. Превратившись в человека, открыл клетку и уже в виде лиса вышел наружу, спрятавшись за ящиками в углу. Вовремя — загремела дверь, в помещение вошли стражники. С изумлением остановились они перед открытой клеткой, тем временем, я за их спинами выскользнул через открытую дверь наружу.

Я обежал вокруг здания суда, легко перепрыгнул через забор и оказался в прекрасном саду, по которому чинно гуляли три женщины. Заглянув в их мысли, я понял, что это жёны судьи. Они обсуждали прошедшее заседание суда. Более всего они были заинтригованы сведениями о чудесном лисе.

Когда я вышел из кустов, они очень испугались. Я сорвал зубами цветок, встал на задние ноги и преподнёс цветок старшей жене, затем церемонно раскланялся с остальными жёнами. Они сразу перестали меня бояться и рассмеялись.

— Какой вежливый лис!

Средняя жена позвала из дома детей. Три няньки вывели из дома шестерых детей, седьмого — вынесли в колыбельке. Дети жались к ногам нянек, глядя испуганными глазами на меня. Тогда я подошёл к ним поближе и несколько раз перевернулся через голову. Затем я начал танцевать — дети засмеялись, захлопали в ладоши, только старший мальчик сказал:

— Мне не нужны эти детские игры! Я буду воином! Я буду скакать на настоящей лошади.

Я опустился рядом с ним, приглашая его сесть на меня верхом. Мальчик с осторожностью погладил мою шерсть. Затем с опаской залез на спину.

И мы помчались по дорожкам, вокруг клумб и пруда с золотыми рыбками. Мальчик кричал что-то в восхищении, к счастью, глухота моя позволяла мне пребывать в тишине. Младшие детишки хлопали в ладоши, затем один из мальчиков стал на четвереньки, на него влезла маленькая девочка, — и они поскакали за нами. Жены тихо о чём-то с улыбкой переговаривались и обмахивались веерами, поскольку было довольно жарко. Тут маленькая девочка скатилась со спины своего брата и кувыркнулась прямо в пруд. Все няньки издали вопль и помчались на помощь, но я успел первым. Скинув седока, я в два прыжка достиг пруда, вытащил плачущую малышку и отдал её нянькам. Все были просто в восхищении …

Тут тихо отворилась дверь дома, и в сад вошёл сам судья в простом синем домашнем халате и шлёпанцах.

— Что это вы тут расшумелись! А, так вот где ты, лис, — воскликнул он, — а мы тебя ищем по всему городу.

Я медленно подошёл к судье, встал на задние лапы и отвесил ему глубокий поклон. Судья был поражён.

— Это, действительно, необыкновенный лис, — сказал он, — жаль, что он не умеет говорить, а то бы мог рассказать нам занимательную историю своей жизни. Ну как, лис, ты меня понимаешь.

Я серьёзно кивнул ему головой. Тут жёны принялись наперебой рассказывать судье обо всём, что я им показывал.

— Да, восхитился судья. Такому мудрому лису, — рассмеялся он, — только в суде выступать. Лис! Ты хочешь выступить в суде?

Я подошёл к судье поближе и важно кивнул головой!

Ишь-ты, — восхитился судья, смеясь, — завтра утром устроим для этого необыкновенного лиса специальное судебное заседание. Пусть ради такого случая будет завтра день смеха и отдыха. Даже наказание преступных монахов я, пожалуй, перенесу на следующий день.

— И мы, и мы хотим всё видеть, — захлопали в ладоши жёны.

— Ладно, можете посидеть за ширмой, так, чтобы вас самих не было видно.

Настал день суда. Слуги украсили зал цветами, стражники начистили своё оружие, а начальник вместо кнута держал бамбуковую палку.

В образе лиса я вышел вперёд, поклонился сначала судье, а потом залу.

Судья начал заседание знаком начальнику стражи. Начальник стражи проговорил с улыбкой:

— Нам подано обвинительное заявление от уважаемого лиса, имя которого нам неведомо. Но огласить заявление лис не может, так как не умеет говорить.

— Ничего, — сказал судья, — здесь присутствует хозяин лиса Ли Май, который наверняка понимает, что хочет сказать его подопечный.

Ли Май вышел вперёд и попытался накинуть мне на шею тяжёлую железную цепь. Я увернулся и вцепился зубами ему в руку. Миг, и разбойник остался без двух пальцев на правой руке.

— Ах, ты скверный лис! — вскричал разбойник, размахивая своей цепью.

— Прекрати! — крикнул судья, — Не лис скверный, а ты лжец! Дать ему сейчас же десять палок. Стражники содрали с разбойника рубашку, и бамбуковая палка засвистела в руках у начальника стражи.

— Я вижу, — сказал судья, — что тебя, лис, действительно обидели. Кто же твой хозяин?

— Эй! Привести из тюрьмы двух осуждённых монахов!

Стражники тут же привели Ван Гэна и Ван Джена.

— Кто твой хозяин? — спросил судья.

Я подбежал к Ван Джену и мысленно ободрил его.

— Расскажи судье, куда мы идём, — и Ван Джен начал:

— Этот замечательный лис найден нами в северных лесах и ведём мы его в подарок самому императору Ку-У, так как только император достоин владеть подобным чудом! А сами мы, я и мой брат, также предназначены в подарок императору. Настоятель нашего храма специально готовил нас, обучая различным воинским искусствам, чтобы мы развлекли императора во время очередных смертельных боёв, что должны состояться через неделю.

— Это дело государственное! — вскричал судья, — срочно подготовьте машину и отвезите под усиленным конвоем и лиса, и монахов в столицу к великому и бессмертному императору Ку-У!

— Вот так, — продолжил он, — оглядываясь на ширму, за которой сидели его жёны, — никогда не знаешь заранее, насколько серьёзным может оказаться рассматриваемое дело. Думали посмеяться, а дело-то оказалось государственной важности. Ты согласен, лис, с моим решением?

— Я подошёл к судье и три раза поклонился ему до земли.

— Я вижу, ты разумный лис, и счастлив прославлять и радовать нашего великого императора.

Так, на следующий день мы уже были внутри плотно закрытого фургона, который с огромной скоростью нёсся по дороге, издавая частые сигналы, означающие, что он следует по государственному делу. Монахи крепко держались за свои любимые посохи и молились о том, чтобы успеть на бои.

И мы успели! Уже заканчивался приём заявок, когда наша машина затормозила перед воротами стадиона. Все мы трое проследовали к чиновнику-распорядителю.

— И лис ваш тоже будет сражаться? — спросил чиновник.

— Нет, он будет только смотреть, и ободрять нас, — ответил Ван Гэн, — после боёв мы подарим этого замечательного лиса великому императору Ку-У. И ещё, — добавил он, — мы с Ван Дженом — братья близнецы, и мать наша взяла с нас обещание, что друг с другом мы драться не будем. Так что, уважая память нашей мамы, не можем мы драться друг с другом.

— Обе ваши просьбы очень необычны, — сказал распорядитель, — я доложу о них самому императору.

На следующий день нас вызвали к самому императору Ку-У. Не буду описывать пышность покоев, по которым нам довелось пройти. Сам император Ку-У производил не меньшее впечатление. Ползком приблизились мы к подножью императорского трона, и пронзительные глаза императора — колдуна уставились на нашу троицу.

— Братья близнецы, говорите… ну что ж, разрешаю вам не сражаться друг с другом, если победите всех претендентов мне будет интересно сразиться поочерёдно с вами обоими. Теперь лис, говорите,… а точно ли это лис? — Острая, как нож, мысль императора пронзила мою лисью голову. — А ну, покажи-ка мне лис образ своей матери!

— Я честно представил в своих мыслях маму-лису, представил лес и нашу родную нору.

— Похоже, не врёшь! — сказал император, — А кто же твой отец?

— Не знаю, — честно ответил я. Но тот лис с тёмной полосой меня не любил. — И я показал образ лиса-самца.

— Если ты не оборотень, то очень редкая мутация. Надо же, — лис, понимающий мысли. Ты действительно будешь для меня ценным подарком! Разрешаю тебе присутствовать на боях твоих хозяев и подбадривать их, но не вздумай сам вступать в драки!

Я вежливо поклонился императору Ку-У, после чего мы, пятясь ползком, выбрались из зала и отправились в гостиницу для бойцов, где нам была предоставлена отдельная комната.

По всей империи был объявлен месяц празднеств и гуляний. В первую неделю боёв не было, а были только гуляния, которые, впрочем, для некоторых бойцов оказались не менее опасными. Семьям бойцов, вышедших в финал в своих подгруппах, были обещаны невообразимые призы. Группировки, поддерживающие различных бойцов, дрались между собой прямо на улицах. Немало бойцов сгинуло таким образом ещё до начала. По приказу императора все судьи также могли праздновать и не расследовать преступлений, совершённых в месяц гуляний, так что империю просто захлестнула эпидемия сведения счётов между тайными и явными врагами. И только стража, которую всё же оставили на посту, немного сдерживала этот разгул драк и убийств.

К счастью, моих монахов не считали серьёзными конкурентами, к тому же, они больше сидели дома и молились своим богам. Единственный раз мы вышли в город ранним утром, чтобы поставить курительные палочки в ближайших храмах. Редкие прохожие с удивлением смотрели на огромного лиса, идущего без поводка за двумя монахами. А я с удивлением смотрел на вычурную архитектуру храмов и на жуткие картины, посвящённые богу войны и богине смерти.

Наконец, начались бои. Происходили они на стадионе. В середине огромной арены был огорожен острыми кольями круг, диаметром метров десять. Внутри круга — помост из полупрозрачного инопланетного материала, высотой два метра, длиной — метров пять и шириною — два. С двух сторон помоста лесенки из того же материала и две тумбы с запасным оружием — короткими и длинными мечами, копьями. На бой можно было являться и со своим собственным оружием, чем и воспользовались мои монахи. Первые бои они выиграли с лёгкостью, ловко жонглируя своими длинными монашескими посохами. В конце боя каждый из их противников падал без чувств после сокрушительного удара посохом по голове. Только два боя окончились необычно: в одном из боёв противник Ван Гэна сказал ему на ухо нечто столь неприятное, что получил удар кулаком в ухо, после которого свалился без чувств, а в сражении с Ван Дженом соперник подошёл уж слишком близко, за что был повергнут ударом ноги в живот. Во время всех боёв, в которых участвовали мои монахи, я лежал прямо на арене, но вне боевого круга, огороженного кольями.

Через несколько дней вызвал нас чиновник-распорядитель и попенял нам, что не убиваем мы наших противников насмерть, а только оглушаем. Императору это может не понравиться!

— Не достойны оные быть убитыми! — ответствовал старший из монахов Ван Гэн. — В финальных боях мы обязательно порадуем нашего любимого императора!

Через пару недель боёв, кроме моих монахов, осталось только два самых сильных бойца. Одного из них прозвали «мясник» за то, что он вскрывал своим длинным мечом противников, как ножом консервные банки. Мясник был поразительно силён и мог при случае поднять любого своего противника одной рукой и бросить со всей мочи на острия кольев, ограждающих площадку боя. Другого полуфиналиста прозвали «трус». Этот любил сражаться длинным копьём. Во время боя он только то и делал, что убегал. Убегал и ждал того единственного момента, когда может воткнуть своё копьё в увлёкшегося преследователя. Надо сказать, трус отменно бегал и прыгал, в чём ему часто помогало его копьё. Ему ничего не стоило перелететь через противника и в кувырке ткнуть того своим копьём сверху.

И вот предпоследний день боёв. Ван Гэн должен был сражаться с мясником, а Ван Джен — с трусом. Это был замечательный день, день, когда мои монахи впервые взяли в свои руки смертельное оружие. Ван Гэн взял в руки два меча — длинный и короткий. Мясник сражался против него только одним своим мечом, в два раза длиннее и тяжелее стандартного. Сражение превратилось в соревнование силы мясника против ловкости монаха. То и дело тяжёлый меч мясника врезался в помост из звёздного материала и высекал искры. А вокруг него бабочкой порхал монах, размахивая своими двумя лёгкими мечами. Долго длился этот бой, но в какой-то момент улучил монах подходящий миг и метнул свой длинный меч, как копьё, в грудь мяснику. На этом бой был окончен. Не менее интересен был и второй бой Ван Джена с трусом. И тот и другой не имели себе равных в прыжках. Казалось, бой идёт не на земле, а в воздухе. Трус, как всегда убегал, но в этот раз не мог оторваться от противника, вооружённого точно таким же копьём. После часа погони трус понял, что не может убежать от монаха, не может даже остановиться в своём беге. В отчаянии метнул он своё копьё назад наугад, бросаясь к тумбе с запасным оружием, промазал, и был проколот копьём Ван Джена прямо через спину, сердце и грудь.

И вот последний день. Сам император вышел на поле и, подняв руки кверху, слушал восхищённый рёв своих подданных. Первым против императора вышел Ван Гэн. Оба они вооружились двумя мечами, длинным и коротким, хотя у императора были не стандартные мечи, а его собственные, выкованные лучшими оружейниками империи. С лёгкостью он отбил первые наскоки Ван Гэна, причём каждый из ударов императора отрубал кусок меча Ван Гэна. Император наступал, а Ван Гэн уворачивался, хватал всё новые мечи и копья, которые император, в свою очередь разрубал на части.

— Нет, с тобой мне не интересно, — сказал, наконец, император, — может, твой брат меня позабавит.

В этот момент я увидел, как император раздвоился. Видимая его половина — была миражом, по которой и нанёс свой удар бедный Ван Гэн, вторая же фигура, прозрачная и еле видная в солнечном свете, нанесла своим прозрачным, но вполне реальным мечом, удар прямо в бок Ван Гэну. Удар, разрубивший его печень и оборвавший его жизнь.

— Ты видел?! — прошептал я мысленно Ван Джену.

— Видел, — со слезами, — ответил мне мысленно Ван Джен, — меня он так не поймает.

— Это хорошо! — вторгся в наш мысленный разговор император-колдун, — я чувствую, что с тобой и с твоим лисом мне будет сражаться интереснее, чем с твоим глупым братом. А, быть может, ты и убьёшь меня… — И император улыбнулся нам своей жуткой улыбкой.

Ван Джен смело вошёл в круг. В руке его был только его привычный монашеский посох.

— Ты что, — спросил с усмешкой император, — думаешь убить меня простой деревяшкой.

— На всё воля богов, — ответствовал монах и взял посох на изготовку. Как буря набросился на него император, стараясь разрубить своими мечами посох на мелкие части, но не поддался посох. Давно окаменевшее дерево не боялось металла.

Император был озадачен, — откуда у тебя такой посох?

— Его нашли на развалинах древнего монастыря, когда строили новый, а тот древний монастырь, судя по хроникам, назывался монастырём чудесного посоха. И посох этот гораздо старше всех монастырей нашей империи. Настоятель вручил мне его со своим благословением.

Так ответствовал Ван Джен, продолжая сражаться.

— Прекрасно, значит не только волшебный лис, но и волшебный посох с этого дня будут моими, — рассмеялся император. Тут десятки призраков императора появились на поле и все они вонзили свои мечи в Ван Джена, но не испугался Ван Джен призраков и продолжал уверенно отражать удары настоящего императора, почти невидимого в свете дня.

— Лети, — мысленно крикнул я Ван Джену, и Ван Джен взмыл над головой императора Ку-У. Сверху, вниз головой напал он на императора, не ожидавшего такой манеры боя, Неуклюже отбил император один удар посоха, но второй удар пришёлся ему прямо в плечо. Острый конец посоха пробил императора Ку-У насквозь и пригвоздил к земле. Ван Джен встал на землю напротив.

— Ты хорошо сражался, Ван Джен, я награжу ваш монастырь, — сказал император, — а теперь прощай храбрый воин, я забираю себе твоё прекрасное тело.

В этот момент я прыгнул и оказался на арене между умирающим императором и Ван Дженом. Серебристая паутина вспыхнула ярким пламенем передо мной, отделяя бойцов друг от друга. Я видел, как из умирающего императора вылетела чёрная душа колдуна, похожая на осьминога, и стала биться о мою паутину.

— Ах ты, чёртов лис! — раздался у меня в голове его голос.

В этот момент столб неземного света накрыл нас всех троих. Чёрный осьминог съёжился под действием этого света и с воплем полетел вниз, вниз… Вдогонку сверху нёсся за ним громовой хохот с неба. Я почувствовал, что вся моя лисья натура сгорает в этом свете истины. Миг, и вот я уже стою в человеческом обличии рядом с удивлённым Ван Дженом и мёртвым императором. Рёв толпы оглушил мои уши — я вдруг стал всё слышать. Толпа скандировала:

— Да здравствует новый император Ку-У! Слава императору Ку-У!

Ван Джен поднял руки и успокоил толпу.

— Бой возродил меня, — вскричал он, — объявляю вам всем свою волю! С этого дня мы вступаем в эпоху милосердия, когда никого нельзя убивать безнаказанно, даже преступников. Закоренелых преступников надо привозить в императорскую тюрьму живыми, но предупреждаю, жизнь в тюрьме покажется им страшнее смерти!

— А кто ты? — обратился он мысленно ко мне.

— Я тот лис, который помогал тебе всю дорогу, но великое волшебство, изгнавшее душу старого императора, превратило меня в человека, — передал я ему на мысленном канале, поскольку кумского языка не знал.

— Чудо великое свершилось! — провозгласил Ван Джен. — Волшебный лис, что сопровождал меня, превратился в человека. Слава богам, отметившим моё преображение таким чудом. А теперь, все на пир во славу императора!

Так Ван Джен стал императором. Недолго гостил я у него во дворце, а затем, с богатыми подарками был отправлен домой. Тот же фургон, что привёз нас в столицу, с рёвом нёсся по просторам земного шара. Тот же шофер-ас сидел за его рулём, но теперь я сидел не в кузове, а рядом с ним. Шофёр знал многие языки планеты и беседовал со мною на моём родном языке. Я же наслаждался тем, что могу слышать сам, не используя мысли окружающих. Всё быстрее гоню я шофёра. Как там моя любимая? Вот промелькнули пограничные городки империи, и под колёсами зашелестела пустыня, а вон и разбойники на своих лошадях провожают нас разочарованным взглядом. Лето приближалось к осени, когда фургон достиг моего родимого посёлка. Что там? Ни одной мысленной весточки я не получал из дома!

Встречал меня торжественно сам Радогаст, окруженный толпой кумских воинов. Ни одного знакомого лица.

— Слава! Слава! — начал Радогаст, — победителю злого колдуна УЫЫ, слава!

— А где моя мама-Роза? Где моя жена Рая? Почему не встречают?

— Тут такие дела, — начал в смущении Радогаст, — впрочем, остальных это не касается, так что пойдём, обсудим наедине.

Шикарный ужин после концентратов дороги не лез мне в горло, а Радогаст терпеливо объяснял мне ситуацию.

— Понимаешь, после твоего отъезда случилось несчастье, твоя мама-Роза была убита упавшим деревом. Это совпало с моим приездом и породило нездоровые слухи, которые я был вынужден пресечь! Не волнуйся, все остальные твои родственники и друзья живы и здоровы, но находятся, так сказать, для их же пользы, под некоторой охраной. Надеюсь, ты не будешь распространять вздорные слухи о моей будто бы виновности в смерти твоей матери. Несчастный случай никто не мог предотвратить! А ещё ты должен быть мне благодарен за спасение своей жизни! Не думаешь же ты, что разбойники случайно нашли тебя посреди пустыни? Среди них был мой человек, он же усыпил всех разбойников, чтобы дать вам возможность бежать.

— Где моя жена Рая?! — спросил я.

— Не надо так волноваться, — ответил Радогаст, — твоя жена вместе с остальными вон в том доме, что экранирован от мыслей, там, где вы прятали раньше детишек от Упыга. У неё всё в порядке, даже, могу поздравить, она родила тебе сына, назвала Георгием. Она ждёт тебя, но сначала нам надо обсудить с тобой серьёзные государственные проблемы.

Радогаст продолжал, — злой и жадный колдун УЫЫ давно действовал мне на нервы. Хорошо, что с моей посильной помощью тебе удалось его убрать! Колдун с каждым днём запрашивал всё больше подарков с использованием инопланетных технологий: то ему стадион построй из прозрачного сверхтвёрдого материала, то оснасти всю империю подслушивающими и подглядывающими приборами… Мои соплеменники сбились с ног, удовлетворяя на нашем заводе его капризы. Пришлось увеличить количество работников, благо лишних кумцев для обмена тел УЫЫ присылал исправно. Теперь численность моих соплеменников на Земле составляет уже несколько миллионов, у них рождаются дети, им необходим не один маленький континент на юге, а ещё хотя бы два побольше. Мы вместе с тобой должны решить эту проблему. Теперешний император Ку-У тебе благодарен и не будет возражать против нашего решения. А затем ты сможешь присоединиться к своим близким. Обещаю, что в дальнейшем я готов выполнять все твои пожелания, чтобы ты счастливо и безмятежно прожил долгие годы под охраной верных мне кумцев. Это выгодно одновременно и тебе, и мне!

— Я подумаю! — сказал я с печалью в голосе. Я понял, что Радогаст обыграл нас по всем статьям, и иного выхода у меня нет, как только согласиться с его планом! Он прочитал мои мысли, мысленно со мной согласился и отпустил меня повидаться с женой Раей и малышом.

Печальна была моя встреча с близкими. Они сразу поняли, что не спасителем, а таким же пленником, пришёл я в их защищённый от мыслей дом. Хорошо хоть все, кроме моей милой мамы, были живы и здоровы. Усталый, я уснул рядом со своей женой и малышом. Хоть и пленный, но всё-таки счастливый.

Снилось мне, что стою я на Космическом Совете, а вокруг меня главы всех галактических держав, и вопрошаю я их, как мне найти управу на Радогаста. Тут подходит ко мне инопланетянин, маленький такой, невзрачный, — это, — говорит, — я, как секретарь, сейчас вам объясню. Радогаст ведь — биоконструкция, прочная, неуничтожаемая, но, естественно, легко управляемая. Вам достаточно сказать ему, что как Властелин Земли Вы приказываете ему то-то и то-то, и он обязан будет Вас послушаться. Но только Вас, остальных он слушать не обязан.

На следующий день Радогаст вызвал меня к себе.

— Я думаю, — начал он, — что теперь после отдыха мы, наконец, закончим наши политические дела и начнём новую жизнь, как это сказал наш новый император, — эпоху милосердия и мира на Земле.

— Я согласен, — ответил я, — именем Властелина Земли приказываю, тебе, Радогаст, не делать ничего без моего особого указания.

Радогаст рассмеялся, — это тебе мама сказала сию формулу? Но приказывать мне может только настоящий Властелин Земли, каким официально была признана на Совете твоя мама-Роза, а не ты, который только там присутствовал.

— Должен тебя разочаровать, Радогаст. — ответил я, — Это мама моя там присутствовала, а Властелином Земли был признан именно я. С этими словами я открыл ему в своих мыслях картину прошедшего Галактического Совета.

Радогаст смотрел на меня несчастными глазами и молчал. Молчание длилось и длилось, — Радогаст не двигался.

— Отвечай, — наконец, сказал я, — признаёшь ли меня Властелином Земли.

— Признаю, — ответил мне Радогаст мёртвым голосом, — я даже говорить теперь не могу без твоего прямого указания. Зачем навесил ты на меня такую ужасную формулировку?!

— Ничего, Радогаст, — твоей жизни ничего не грозит, но от управления ты отстраняешься. Мой шофёр прекрасно говорит и по кумски, и на нашем языке. Вызови его и назначь старшим над своими воинами. Через него я буду передавать твоим воинам свои приказы. Радогаст вызвал моего шофёра и передал ему управление над воинами-кумцами. Я же приказал страже выпустить всех пленников и помочь им разойтись по домам.

— А теперь, Радогаст, расскажи мне честно, как умерла моя мама? Ты убил её?

— Нет, — с ужасом ответил Радогаст, — я её не убивал! Мы стояли с ней и беседовали, когда гнилое дерево упало и придавило её.

— Но ты нарочно привёл маму под это дерево?

— Да, — смутившись, ответил Радогаст, — но точно ведь я не знал, когда упадёт дерево! Так что я не убивал твою маму!

— Но знал, что это дерево скоро должно упасть! И разговаривал с мамой, пока оно не упало.

— Можно, конечно, трактовать и так! Но всё же убивать я твою маму не убивал!

— Всё понятно, спорить с тобой бесполезно. Перейдём к политическим проблемам, которые ты так хотел со мною обсудить. Вопрос первый: какую площадь занимают сейчас твои соплеменники на Земле, и какую площадь мои на твоей планете?

Радогаста перекосило от моего вопроса, но ответить он был обязан:

— Мои соплеменники занимают около миллиона квадратных километров, а ваши — одну тысячу.

— Ясно! Предлагаю уровнять эти площади.

— Моё правительство не пойдёт на увеличение площади для гостей.

— Значит, урежем здесь, на Земле до эквивалентной нормы!

— Вопрос второй. Есть ли дети у моих соплеменников на вашей планете.

— Нет, все обменные тела стерилизованы!

— Значит, и всех здешних колонистов необходимо срочно стерилизовать! Сейчас, по мысленному каналу передай соответствующее распоряжение своим помощникам! Пусть исполняют!

— Но они просто не подчинятся подобному распоряжению!

— Тех, кто не подчинится, будем принудительно отправлять обратно домой! Исполняй! Я прослежу!

Радогаст передал по мысленному каналу мои распоряжения.

— Насчёт тебя, Радогаст, — будешь жить здесь в посёлке, выделим тебе домик с подсобным участком. Будешь жить собственным трудом, общаться мысленно разрешаю только для передачи моих приказов своим соплеменникам. Всё понятно!?

— Всё, — ответил Радогаст.

На следующий день он уже вскапывал грядки на своём участке, чтобы удобрить под зиму и весной посадить на них картошку. Ближайшей зимой, в качестве исключения, я разрешил ему кормиться в общественной столовой бесплатно.

Так, в трудах, наступила осень восемнадцатого года. За зиму установился окончательно политический строй нашей планеты. Большая часть континента, кроме отдельных горных районов, осталась под властью империи Ку-У. Все чиновничьи должности продолжали занимать кумцы. Кумский язык ввели в школьную программу наравне с национальным. Но все жители планеты получили теперь возможность жаловаться на произвол чиновников по мысленному каналу специально выбранной коллегии самого императора Ку-У. Если жалоба подтверждалась, то чиновника ожидало скорое и жестокое наказание. Кроме того, везде были разрешены мистические «концерты четырёх» искореняющие зло. Таким образом, мы опять получили защиту от проникновения неведомых злодеев в наши посёлки. Налоговое бремя было уменьшено до разумных пределов. Мы были обязаны только обеспечивать всем необходимым кумскую чиновничью братию. Остальной доход можно было пускать на собственные нужды. Новый порядок оказался удобным для многих городов планеты, которые в эту зиму просто процветали, но ближайший к нам город захирел. Его наводнили банды неудачников, которые только и делали, что грабили друг друга. Дошло до того, что город покинули все кумские областные чиновники и перебрались в наш посёлок.

Весна девятнадцатого года началась новым радостным явлением. Вместе с перелётными птицами закружились над нашим посёлком летучие дети, улетевшие от нас восемнадцать лет назад с малым народцем. Послышались с неба их песни. Затем все они опустились на землю перед своим родимым домом, где учил и воспитывал их Пётр — Деда Плюх, как они его звали.

Пётр вышел на порог, он так и жил там после гибели жены. Великовозрастные летучие детишки радостно защебетали, проталкивая вперёд своих многочисленных летающих отпрысков в возрасте от года до трёх. С трудом, но можно было понять, что они оставляют их Деду Плюхе на воспитание. Затем все они разом взлетели, покружились с пением над домами и растаяли в голубой дали.

Мы с Петрухой загнали детишек в дом. Затем я выгнал из дома весь маленький народец (включая эльфов, домовых и леших) и своей властью Правителя Земли запретил им появляться внутри дома. Будем надеяться, что этих детишек нам удастся воспитать членами нашего человеческого общества, а не перелётными птицами, вроде их родителей.