Диалектический материализм

Глава 1. Научный социализм

Социализм — это общественная собственность на средства производства и использование этих средств для удовлетворения материальных и культурных потребностей всего общества. Социализм необходим, ибо только путём такого коренного преобразования экономической основы общества возможно уничтожить зло, порождаемое капитализмом, и полностью использовать новую мощную технику.

Социализм можно завоевать только путём борьбы рабочего класса и лишь при условии, что массовое рабочее движение соединено с научной теорией социализма.

Маркс и Энгельс заложили основы этой теории. Основой их учения явилось открытие законов развития общества, законов классовой борьбы.

Идея социализма возникла и овладела умами людей в современном обществе как результат возмущения пороками капитализма и осознания того факта, что только путём коренного переустройства всей экономической основы общества можно устранить эти пороки.

В капиталистическом обществе средства производства — земля, заводы, фабрики, шахты, транспорт — принадлежат капиталистам, а производство ведётся ради капиталистической прибыли. Напротив, сущность социализма состоит в том, что средства производства становятся общественной собственностью, а производство на основе общественной собственности осуществляется в интересах всего общества.

С самого начала своего возникновения капитализм нёс в себе немыслимый ранее рост производительных сил, созидающих жизненные блага. Однако эти блага шли на увеличение прибыли немногих людей, в то время как массы трудящихся были обречены на тяжёлый труд и нищету. Использование этих новых сил, производящих жизненные блага не ради обогащения немногих, а для увеличения богатства всего общества, — есть цель социализма.

В современном обществе созданы новые мощные производительные силы, как об этом свидетельствуют открытия науки и рост промышленности. Однако с каждым годом становится всё более очевидным, что капиталисты и их директора не способны направить развитие этих сил и использовать их в интересах большинства народа.

Сегодня это более очевидно, чем когда-либо раньше.

В своём стремлении обеспечить себе максимальные прибыли современные крупные капиталистические монополии не останавливаются ни перед чем. Ради обеспечения максимальных прибылей они усиливают эксплуатацию рабочих, разоряют и доводят до нищеты большинство населения своей страны, захватывают другие страны и грабят их богатства, милитаризируют народное хозяйство, подготавливают и ведут войны.

Новые открытия, например в области производства атомной энергии, капиталистические державы не используют и не развивают в интересах народа. Напротив, эти открытия используются ими для производства нового оружия, для того, чтобы запугать конкурирующие с ними капиталистические державы и попытаться внушить страх народам, уже избавившимся от капитализма.

Капиталистические державы захватили громадные области в качестве колоний и претендуют на то, что они «развивают» эти области. Однако народы, живущие в колониях, остаются в условиях невероятной нищеты.

Несмотря на все возможности науки, капитализм не способен хотя бы прокормить в достаточной мере массы народа. Сегодня в США, в самой богатой капиталистической стране мира, уничтожаются «излишние» продукты, в то время как около половины населения Соединённых Штатов недоедает. Если капиталистическая система не способна даже распределить имеющиеся продукты, то неудивительно, что она не способна увеличить производство продуктов для удовлетворения нужд голодных.

Люди начинают даже бояться новых знаний и развития техники, потому что они опасаются, что результатом более высокоразвитой техники может быть только кризис и безработица, а результатом дальнейшего развития знаний — лишь создание ещё более ужасных орудий разрушения. Капиталистическая система превратила высочайшие достижения человека в угрозу для жизни и существования людей. Это — главнейший и последний признак того, что данная система изжила себя и должна быть заменена другой системой.

При социализме громадные, всё возрастающие возможности современной техники используются для удовлетворения потребностей людей. Производство ведётся не ради получения прибылей, а ради удовлетворения материальных и культурных потребностей общества. Это обеспечивается тем, что средства производства, все средства созидания богатств берутся из-под контроля капиталистического меньшинства, заинтересованного в получении капиталистических прибылей, и переходят под контроль самого трудящегося народа.

Однако, для того чтобы установить социализм, необходимо нечто большее, чем общая идея социализма, как лучшего, чем капитализм, строя общества. Для этого необходимо понять, какие надо организовать общественные силы и каким врагам эти силы должны будут нанести поражение.

Первые представления о социализме были утопическими по своему характеру. Первые социалисты мечтали о лучшем строе общества, придавали своей мечте определённые очертания и повсюду пропагандировали её. Однако этот строй оставался лишь мечтой. Первые социалисты не могли сказать, как практически установить этот строй.

Утопические социалисты критиковали капиталистический строй общества как неразумный и несправедливый. Для них социализм базировался просто на разуме и на справедливости. А так как они считали, что свет разума одинаково принадлежит всем людям, то они обращались ко всему обществу без различия — и прежде всего к господствующему классу, как к наиболее влиятельному, — с призывом постигнуть истину социализма и претворить его в жизнь.

Утопические социалисты первые выступили с разоблачением и осуждением капитализма и первые мечтали о социализме — об обществе, основанном на общественной собственности на средства производства, — как об альтернативе капитализма. Однако эта мечта родилась в головах реформаторов. Утопические социалисты не могли указать путь к достижению социализма, потому что они не имели понятия о законах общественного развития и не могли найти реальную общественную силу, способную создать новое общество.

Этой силой является рабочий класс. Класс капиталистов сопротивляется установлению социализма, потому что гибель капиталистической системы означает его собственную гибель. Напротив, для рабочего класса социализм означает освобождение от эксплуатации, конец нищеты и безработицы. Социализм означает, что рабочие работают на самих себя, а не ради прибылей других.

Установление социализма зависит от мобилизации рабочего класса на борьбу за социализм и от преодоления рабочим классом сопротивления класса капиталистов. В этой борьбе рабочий класс должен стремиться к объединению со всеми теми слоями общества, — а вместе с ними он составляет большинство общества, — интересы которых попираются классом капиталистов и которые доведены до состояния нищеты и разорения погоней господствующего капиталистического меньшинства за прибылями.

Более того. Чтобы добиться победы социализма, чтобы добиться освобождения рабочего класса от капитализма, движение рабочего класса должно осознать свою цель — построение социализма. Однако это сознание не возникает само по себе, оно не возникает стихийно. Напротив, необходима научная разработка социалистической теории, внесение этой теории в рабочее движение и борьба за неё внутри этого движения.

Сами условия жизни рабочих подводят их к объединению и организации в целях защиты своего жизненного уровня от наступления капиталистов, в целях улучшения условий своей жизни. Однако тред-юнионистская борьба в целях защиты и улучшения условий жизни рабочего класса не избавит его от капитализма. Напротив, до тех пор, пока борьба рабочего класса ограничивается такими чисто экономическими целями, эта борьба сводится лишь к тому, чтобы вырвать уступки у капитализма при сохранении капиталистической системы. Эту фазу борьбы исключительно за реформы, которые не выходили бы за рамки капитализма, рабочее движение сможет преодолеть только тогда, когда оно соединится с социалистической теорией. Только тогда оно может осознать свою основную цель — полное избавление от капитализма — и выработать стратегию и тактику классовой борьбы для достижения этой цели.

В истории движения рабочего класса были вожди, которые утверждали, что не надо идти дальше интересов борьбы за завоевание уступок у капитализма. Существо оппортунизма в рабочем движении состоит именно в стремлении добиваться лишь временных выгод для тех или иных слоёв рабочего класса за счёт коренных интересов всего класса. Корень оппортунизма в рабочем движении состоит в признании стихийной борьбы за реформы как альфы и омеги рабочего движения.

Для того чтобы достигнуть социализма, рабочее движение не должно полагаться только на стихийное развитие массовой борьбы за лучшие условия жизни. Оно должно соединиться с социалистической теорией, с научным пониманием капитализма и положения различных классов при капитализме, с научным пониманием того, что рабочий класс может добиться своего освобождения, лишь объединив все силы в целях низвержения капитализма и установления социализма.

Союз социалистической теории с массовым движением рабочего класса есть условие для успешного прогрессивного движения общества от капитализма к социализму.

Великим вкладом марксизма явилась разработка научной социалистической теории и внесение её в рабочее движение.

Маркс и Энгельс основали социализм исходя из научного понимания законов общественного развития, законов классовой борьбы. И потому они смогли показать, каким путём можно построить социализм. Они вооружили рабочий класс знанием его исторической миссии.

Маркс пришёл к своим выводам не как учёный, занимавшийся только «чистой» наукой, хотя он и проводил глубокие научные исследования. В качестве революционного демократа и республиканца Маркс в 40-х годах XIX в. принимал участие в движении, привёдшем к революции 1848 г. Маркс пришёл к своим выводам, будучи активным политическим деятелем, стремившимся понять движение, в котором он принимал участие, с целью направить его по пути освобождения народа от угнетения, суеверия и эксплуатации.

Эти выводы были в целостном виде сформулированы в «Манифесте Коммунистической партии», написанном Марксом совместно с Энгельсом в 1848 г.

Маркс и Энгельс поняли, что всё общественное движение есть борьба между классами, что сами борющиеся друг с другом классы есть продукт экономического развития общества, что политика есть отражение экономического развития и классовой борьбы. Они поняли, что происходившая в то время буржуазная революция, задачей которой было устранение остатков феодального господства и установление демократии, подготовляет путь к пролетарской, социалистической революции. И пролетарская революция может победить только путём завоевания рабочим классом политической власти.

Только потому, что Маркс и Энгельс посвятили свою жизнь делу рабочего класса и увидели в нём новую, подымающуюся, преобразующую силу истории, они смогли открыть законы общественных изменений, которые никогда не смог бы открыть тот, кто стоял на точке зрения эксплуататорских классов.

«…уже значительно раньше совершились исторические события, которые вызвали решительный поворот в понимании истории, — писал Энгельс. — В 1831 г. в Лионе произошло первое рабочее восстание; в период с 1838 по 1842 г. первое национальное рабочее движение, движение английских чартистов, достигло своей высшей точки. Классовая борьба между пролетариатом и буржуазией выступала на первый план… Но старое… идеалистическое понимание истории не знало никакой классовой борьбы, основанной на материальных интересах, и вообще никаких материальных интересов…

Новые факты заставили подвергнуть всю прежнюю историю новому исследованию…» Из этого нового положения, продолжает Энгельс, стало ясно, «что вся прежняя история… была историей борьбы классов, что эти борющиеся друг с другом общественные классы являются в каждый данный момент продуктом отношений производства и обмена, словом — экономических отношений своей эпохи; следовательно, выяснилось, что экономическая структура общества каждой данной эпохи образует ту реальную основу, которою и объясняется в последнем счёте вся надстройка правовых и политических учреждений, равно как религиозных, философских и других воззрений каждого данного исторического периода»[97].

Благодаря осознанию значения классовой борьбы в капиталистическом обществе пришло осознание того факта, что классовая борьба в равной мере велась и в предшествующие эпохи и что, в действительности, вся история, со времени распада первобытно-общинного строя, была историей классовой борьбы.

Но в чём же состояла причина классовой борьбы? Классовая борьба имела своей основой столкновение материальных интересов различных классов. Поняв это, надо было искать ключ к пониманию всего исторического развития в области этих материальных интересов. Различные классы с их различными интересами стали рассматриваться как «продукт отношений производства и обмена», экономических условий, господствующих в обществе.

Маркс отмечал, что «в производстве люди воздействуют не только на природу, но и друг на друга. Они не могут производить, не соединяясь известным образом для совместной деятельности и для взаимного обмена своей деятельностью. Чтобы производить, люди вступают в определённые связи и отношения, и только через посредство этих общественных связей и отношений существует их отношение к природе, имеет место производство»[98].

Исследовав развитие экономических условий, условий производства и обмена, и борьбы между классами, являющейся результатом этих экономических условий, Маркс и Энгельс нашли ключ к пониманию развития общества в целом.

Таким образом, поняв законы исторического развития, Маркс и Энгельс показали, что социализм — не утопическая мечта, а неизбежный результат развития капиталистического общества и борьбы рабочего класса против капитализма. Они учили рабочий класс сознавать свою собственную силу и свои собственные классовые интересы и объединяться для решительной борьбы против класса капиталистов, сплачивая вокруг себя все силы, недовольные капитализмом. Они показали, что невозможно избавиться от капитализма и построить социализм, пока рабочий класс не завоюет политической власти, пока он не лишит капиталистов всей власти и не подавит их сопротивление. Они показали также, что, для того чтобы победить старый мир и создать новое, бесклассовое общество, рабочий класс должен иметь свою собственную партию, которую Маркс и Энгельс назвали Коммунистической партией.

Глава 2. Материализм и наука об обществе

Первый руководящий принцип исторического материализма утверждает, что в обществе, как и в природе, изменение и развитие происходят по объективным законам.

Всё, что происходит в обществе, осуществляется путём сознательной деятельности людей. Однако результат этой деятельности и сознательные мотивы, которыми она направляется, в конечном счёте обусловлены законами экономического развития, действующими независимо от воли людей.

Открытие Марксом законов общественного развития вооружило рабочее движение научным знанием, с помощью которого оно может довести борьбу против капитализма до установления диктатуры пролетариата, а затем построить социалистическое общество.

Марксистское понимание общественных законов не является фаталистическим. Напротив, оно показывает, каким образом люди могут собственными усилиями преобразовывать и действительно преобразуют общество. Исторический материализм также не отрицает роли отдельных вождей. Напротив, он показывает, что такие вожди всегда выражают интересы классов и служат им.

Общая теория движущих сил и законов общественного изменения, развитая на основе открытий Маркса, известна как материалистическое понимание истории, или исторический материализм.

Материалистическое понимание истории было выработано в результате распространения материалистического мировоззрения на решение общественных вопросов. И благодаря тому, что Маркс распространил материализм на решение общественных вопросов, материализм Маркса не является больше просто теорией, имеющей своей целью объяснение мира; он представляет собой руководство к практическому изменению мира, к практическому построению общества, где нет эксплуатации человека человеком.

Более того, исторический материализм имеет большое значение в настоящее время. Он всегда применим к различным событиям современности. Он позволяет делать выводы в отношении причин не только прошедших событий, но и событий, происходящих в настоящее время, а поэтому и в отношении того, что надо делать, за какую политику надо бороться для того, чтобы удовлетворить потребности народа.

Именно в применении к событиям современности исторический материализм обнаруживает свой научный характер. Ибо в конечном счёте критерий истинности общественной науки, как и всех других наук, может заключаться только в её практическом применении. Раз исторический материализм превращает историю в науку благодаря тому, что материалистическое понимание истории является теорией, указывающей не только на то, как надо объяснять историю, но и на то, как надо делать историю, то он, следовательно, становится основой практической политики революционного класса, который сегодня делает историю.

Распространение материалистического мировоззрения на общество приводит к трём руководящим принципам, которые исторический материализм применяет при рассмотрении общественной жизни. Эти принципы следующие:

а) Развитие общества регулируется объективными законами, которые может открыть наука.

б) Взгляды и учреждения, а также изменения в области политики, идеологии и культуры возникают на основе развития материальной жизни общества.

в) Взгляды и учреждения, возникающие, таким образом, на основе материальной жизни, играют активную роль в развитии материальной жизни.

Эти руководящие принципы будут рассмотрены в этой и следующей главах.

Первый руководящий принцип, вытекающий из распространения материализма на общество, состоит в том, что изменение и развитие в обществе, как и в природе, происходят по объективным законам. Общественные процессы, подобно процессам природы, регулируются объективными законами.

Материализм считает, что процессы природы всегда происходят по законам, которые могут быть открыты и которые характеризуют данные процессы и объекты. Материализм объясняет происходящее в материальном мире из самого материального мира. Он не признаёт необъяснимых явлений, божественного вмешательства или контроля нематериальных, сверхъестественных сил над материальными явлениями.

Таким образом, материализм, поскольку он рассматривает человеческие дела как часть материального мира, а не как принадлежащие к некоторым другим «высшим» областям бытия, не признаёт необъяснимых случайностей, божественного вмешательства в поступки людей и влияния на них сверхъестественных сил, подобно тому как он не признаёт этого в природе.

Раз материализм распространяется на общество, то, следовательно, мы должны стремиться объяснять движение в обществе также как происходящее по специфическим законам, которые можно открыть путём исследования процессов общественной жизни.

Что же в этой связи мы понимаем под «законом»? Каково точное материалистическое понимание «законов», пусть это будут законы природы или законы общественных процессов?

Законы науки являются выражением (обычно только приблизительным) объективной закономерности, которую можно обнаружить в событиях.

Закон, как, например, закон тяготения, есть правило, сформулированное, чтобы выразить некоторую закономерную связь между явлениями, иными словами закономерную связь между наблюдаемыми явлениями, между наблюдаемыми особенностями вещей и процессов.

Эти связи и закономерности, выражающиеся в законе, не зависят от нас. Мы можем познать их и выразить их в законе, мы можем, далее, учитывать эти законы в нашей практической деятельности. Однако законы науки, поскольку они являются объективными законами и обладают научной ценностью, выражают объективные связи и закономерности, действующие независимо от нашего сознания и воли.

Например, взаимное притяжение тел, выраженное в законе тяготения, действует независимо от нашего сознания и воли. Оно действует совершенно одинаково независимо от того, наблюдаем ли мы его, или нет, нравится ли нам это, или нет. Мы должны строить свои действия на основе закона тяготения, так как у нас нет никакой возможности изменить его.

Раз общественные процессы регулируются законами, то то, что говорилось о законах природы, надо сказать и о законах общества. В общественных процессах имеются закономерности и связи, не зависящие от нашего сознания и воли. И независимо от того, замечаем мы их, или нет, нравятся они нам, или нет, эти закономерности и связи действуют совершенно одинаково.

Если такие закономерности и связи существуют и в природе, и в обществе, они существуют потому, что явления и в природе, и в обществе не происходят без причины, потому, что раз имеется причина, то должно существовать и её следствие. Если, например, некоторые события происходили бы без причины или если в ход событий вмешивалось бы сверхъестественное, или если одинаковые причины не производили бы одинаковых следствий, — то тогда нельзя было бы сказать, что события регулируются законами, так как в этом случае отсутствовали бы закономерность и связь, выражающиеся в законе.

Если, следовательно, мы говорим, что общество развивается по объективным законам, то мы подразумеваем под этим, во-первых, то, что общественные события происходят только тогда, когда имеются налицо условия, вызывающие такие события. Если, скажем, начинается движение, в котором люди ставят перед собой новые общественные цели, то это движение возникает тогда и только тогда, когда для этого имеются условия. Оно происходит в определённое время и при определённых обстоятельствах и не могло бы произойти в другое время и при других обстоятельствах, когда отсутствовали бы его причины.

Так, например, если мы рассматриваем возникновение христианства в Римской империи, то мы должны искать причины возникновения христианства в условиях, сложившихся в то время в римском обществе. Подобно этому, если мы рассматриваем возникновение рационализма и вольнодумства в Европе нового времени, то мы должны снова искать его причины в специфических условиях общества, которые складывались в Европе того времени. Ни в первом, ни во втором случае не следует искать объяснения движению в каком-то особом просветлении человеческих умов, происходящем независимо от общего движения общества.

Мы подразумеваем под этим, во-вторых, что раз произошли определённые события, то произойдут и их следствия — независимо от желаний или намерений людей. Последующие действия, последующие события могут изменить эти следствия, но они не могут уничтожить их.

Например, изобретение морского компаса привело в движение целую цепь следствий, превзошедших все ожидания и предположения. Точно так же обстояло дело с изобретением паровой машины, с изобретением прядильной машины и т. п. Раз такая цепь следствий приведена в движение, то она даёт такое направление общественным событиям, которое нельзя отменить. То же самое происходит и в области политики и идеологии. Политическая и идеологическая деятельность людей, являющаяся продуктом определённых общественных условий, приводит в соответствии с этими условиями к результатам, которые могут превзойти все предположения и ожидания или даже быть совершенно отличными от них.

В-третьих, под этим мы подразумеваем также то, что, хотя условия постоянно изменяются и одни и те же условия никогда не повторяются, тем не менее можно открыть одни и те же причинные связи в различных рядах событий.

Так, великие общественные движения, возникающие в различные периоды истории, служат примером подобной причинной связи, действующей при различных условиях. Если, например, триста лет назад существовало движение, имевшее своей целью освобождение от феодализма, а сейчас существует движение, имеющее своей целью избавление от капитализма, то оба эти движения, при всём их различии, являются повторением одного и того же процесса: оба они возникли потому, что существующая общественная система превратилась в оковы для экономического развития.

Однако одно дело сказать, что общественные процессы регулируются законами и что поэтому возможна наука об обществе, — другое дело открыть эти законы, раскрыть основные законы изменения и развития в обществе. Каким образом марксизм разрешает этот вопрос?

Развитие общества имеет специфические черты, отличающие общественные изменения от изменений, происходящих в природе. Существенное отличие общественных явлений от явлений природы заключается в том, что общество состоит из наделённых сознанием людей, из сознательной деятельности которых вытекают все общественные результаты.

«…история развития общества в одном пункте существенно отличается от истории развития природы… — писал Энгельс, — в природе… действуют одна на другую лишь слепые, бессознательные силы… Наоборот, в истории общества действуют люди, одарённые сознанием, поступающие обдуманно или под влиянием страсти, ставящие себе определённые цели. Здесь ничто не делается без сознательного намерения, без желаемой цели»[99].

Ввиду этого обычно считалось, что в обществе в отличие от природы якобы нельзя открыть объективные законы. Предполагалось, что в природе всё определяется законами природы. Напротив, в обществе всё происходящее якобы определяется сознательными целями и намерениями людей; в этой области якобы нет такого порядка и повторяемости, которые позволили бы открыть объективные законы, регулирующие ход событий.

Однако марксизм обращает внимание в первую очередь на условия, определяющие результат намеренных действий людей. Люди могут желать чего угодно, однако то, что в действительности получается в результате их действий, может оказаться чем-то иным, а не тем, чего они желали.

Например, устанавливая в настоящее время запрет на торговлю со странами социалистического лагеря, правящие круги США хотят задушить социалистические страны. Однако на деле эти действия ведут к противоположным результатам. Социалистические страны продолжают преуспевать, несмотря на этот запрет, и главным результатом таких действий является рост экономических трудностей в капиталистических странах, а также рост противоречий между США и их капиталистическими партнёрами.

Следовательно, то, что определяет результат сознательных действий людей, есть область действия объективных законов, не зависящих от воли людей.

Марксизм обращает внимание на обстоятельства, вызывающие формирование целей и намерений в сознании людей. Когда люди формулируют намерения и ставят перед собой разнообразные цели, они делают это, отзываясь на разнообразные обстоятельства, в которых они себя находят. Разные люди имеют разные цели, и разные цели формулируются в разное время. Это говорит не о том, что психология отдельных людей различна, а о том, что люди находятся в разных обстоятельствах, имеют разные интересы, порождаемые этими обстоятельствами. Именно эти различия в обстоятельствах в конечном счёте порождают их разные цели.

Например, если в настоящее время некоторые люди поставили перед собой цель разжечь войну, а другие стремятся сохранить мир, то это происходит главным образом не потому, что у одних людей воинственный склад ума, в то время как другие настроены более дружелюбно и миролюбиво, а потому, что в настоящих условиях имеются люди, которые заинтересованы в усилении международной напряжённости, в то время как интересы других состоят в том, чтобы эту международную напряжённость устранить.

Если мы, следовательно, исходим из того, что обстоятельства, на основе которых люди формулируют свои различные цели и интересы, выражающиеся в этих целях, развиваются, то мы снова исходим из того, что существуют объективные законы, не зависящие от воли людей.

Рассматривая этот вопрос, Энгельс указывал, 1) что, хотя ничто не происходит без желаемой цели, результаты, получившиеся в действительности, в конечном итоге редко бывают такими, к которым стремятся. «Желаемое совершается лишь в редких случаях; по большей же части цели, поставленные людьми перед собой, приходят во взаимные столкновения и противоречия или оказываются недостижимыми частью по самому своему существу, частью по недостатку средств для их осуществления. Столкновения бесчисленных отдельных стремлений и отдельных действий приводят в области истории к состоянию, совершенно аналогичному тому, которое господствует в бессознательно действующей природе. Действия имеют известную желательную цель; но результаты, на деле вытекающие из этих действий, вовсе нежелательны. А если вначале они, по-видимому, и соответствуют желаемой цели, то в конце концов они несут с собой далеко не то, что было желательно»[100].

Другими словами, хотя история творится благодаря сознательной деятельности людей, однако в стремлениях и желаниях людей, принимающих участие в событиях, мы не можем найти объяснения тому, что вытекает из этой деятельности людей. Ибо «…действующие в истории многочисленные отдельные стремления в большинстве случаев влекут за собой не те последствия, которые были желательны, а совсем другие, часто прямо-таки противоположные тому, что имелось в виду…»[101]

Так что, заключает Энгельс, 2) «… эти побуждения, следовательно, имеют по отношению к конечному результату лишь подчинённое значение… возникает новый вопрос: какие движущие силы скрываются, в свою очередь, за этими побуждениями, каковы те исторические причины, которые в головах действующих людей принимают форму данных побуждений?»[102].

Ища, следовательно, обстоятельства, которые формируют цели и стремления в сознании людей и определяют конечный результат их общественной деятельности, марксизм находит эти обстоятельства в развитии материальной жизни общества — в области экономического развития, в развитии производства и условий производства и обмена.

Например, капиталистическая система в её настоящем виде могла развиться только в результате уничтожения старых феодальных общественных отношений и феодальных учреждений. Эту революцию сделали люди, сплотившиеся вокруг таких лозунгов, как «свобода, равенство и братство». Положение, занимаемое крестьянами, городскими рабочими и подымающейся буржуазией в экономическом строе феодального общества, мешало всем им проводить свои материальные интересы, и, следовательно, все они испытывали гнёт при феодальном режиме. Это заставило их подняться на борьбу за свободу, и именно это выражалось в их требовании свободы. В результате их действий феодальные оковы были разбиты. Однако то, что получилось, было нечто такое, к чему большинство людей, участвовавших в революции, не стремилось. Ибо как только феодальные оковы были разбиты, открылся простор для развития экономической деятельности буржуазии, и, таким образом, законы экономического развития независимо от чьих-либо стремлений привели к развитию капитализма. Таким образом, капитализм развился в соответствии с общественными законами, о которых большинство людей, чьи действия способствовали этому развитию, не имело ни малейшего представления.

Марксизм, следовательно, считает, что хотя общество состоит из отдельных личностей, которые совместно делают свою собственную историю благодаря своей собственной сознательной деятельности, однако для того, чтобы отыскать законы исторического развития, нужно видеть за сознательными целями, стремлениями и побуждениями людей экономическое развитие общества и классовую борьбу. Именно здесь мы находим законы, регулирующие изменения в обстоятельствах, которые обусловливают действия людей, преобразование материальных интересов в сознательные побуждения в головах людей и конечный результат их деятельности.

Материалистический взгляд, согласно которому изменение и развитие в обществе, как и в природе, регулируется объективными законами, приводит, следовательно, к выводу, что основные законы, регулирующие изменение и развитие в обществе, являются законами экономическими по своему характеру. Иначе говоря, основные законы общества — это законы, управляющие развитием производства, регулирующие условия производства и обмена, определяющие возникновение классов, классовые взаимоотношения и классовую борьбу.

Направляя развитие условий материальной жизни общества, эти основные законы общественного развития действуют за спиной людей, иными словами, независимо от того, знают ли о них люди, или нет. Действие этих законов приводит к возникновению определённых обстоятельств, которые обусловливают затем сознательные взгляды людей, их побуждения к действиям и определяют независимо от их стремлений действительный результат их деятельности.

Однако что произойдёт, если люди откроют эти законы, познают и поймут их?

Раз люди поймут, что действительные возможности общественной деятельности обусловлены материальными условиями и материальными интересами, раз они поймут, какими законами определяется результат их общественной деятельности, то, следовательно, они смогут тогда сознательно и обдуманно определять свои действия в соответствии с действительными возможностями данной обстановки и смогут приспособить свои объединённые действия к действительным материальным условиям и законам своего общественного существования.

Следовательно, подобно всем великим научным открытиям, открытие законов развития общества представляет собой великий освобождающий факт, порождающий новые силы и возможности общественного действия. Ибо это открытие указывает путь к будущему использованию этих законов в целях удовлетворения основных потребностей людей в обществе. Если мы поймём законы исторического развития, то мы сможем начать делать историю по-новому. То есть мы сможем делать историю, сознательно основывая нашу политику на признании исторической необходимости, строя нашу политику в соответствии с действительными потребностями большинства общества и, таким образом, ставя перед собой осуществимые цели, соответствующие действительным общественным нуждам, и находя пути для их осуществления.

Такова польза, которую рабочее движение может и должно извлечь из открытий марксизма. Как мы видели, именно нужды борьбы поднимающегося рабочего класса за социализм создали условия для открытия Марксом законов развития общества. Вооружённое научным знанием законов развития общества рабочее движение может довести свою борьбу против капитализма до установления диктатуры пролетариата, а затем пойти по пути построения социалистического общества, где уничтожена эксплуатация человека человеком и всё общественное развитие служит целям удовлетворения небывало возросших материальных и культурных потребностей всего общества.

Материалистический взгляд, согласно которому общество развивается по объективным законам, часто понимается как якобы взгляд, заключающий в себе некую разновидность фатализма: всё, что произойдёт, всегда, мол, «предопределено», и всё, что мы можем сделать, не имеет-де никакого значения для результата. Однако в свете сказанного выше теперь должно быть ясно, что марксизм не имеет ничего общего с «фатализмом».

Фаталистические теории общества существовали и существуют. Но это идеалистические теории. Марксизм противоположен этим теориям, а они противоположны марксизму.

Таковы, например, теории, усматривающие в истории действие и проявление некоего божественного промысла; такой теорией является гегелевская философия истории, рассматривающая всё историческое развитие общества как проявление ступень за ступенью так называемой абсолютной идеи.

Таковы также различные теории, рассматривающие историю как бы движущуюся по «кругам», когда каждая цивилизация проходит с некоей неизбежной необходимостью периоды восхождения, расцвета сил и упадка, — как это имеет место у Шпенглера в «Закате Европы» или у Тойнби в «Исследованиях истории».

Идеализм таких теорий заключается в том, что они рассматривают законы развития общества как «судьбу», навязанную обществу извне, так что все люди оказываются просто орудиями судьбы, орудиями внешней необходимости. Если принять такие теории, то тогда мы действительно будем фаталистами. Если всё происходящее — дело рук бога, декретируется судьбой или следует с некоей железной необходимостью, — что практически означает одно и то же, — то, следовательно, мы действительно мало что можем сделать для того, чтобы самостоятельно определять свою собственную судьбу.

Напротив, марксизм считает, что люди сами делают свою собственную историю. Материализм не может признать ни божественного промысла, ни судьбы, ни внешней необходимости, определяющей исторические события. События определяются целиком и полностью собственными действиями людей в тех исторических условиях, в которых люди себя находят.

«Люди сами делают свою историю, — говорит Маркс, — но они её делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого»[103].

Таково объективное условие и таковы рамки исторической деятельности людей. Однако эти обстоятельства, которые «даны им и перешли от прошлого», сами были созданы людьми. Раз, следовательно, мы можем понять экономические и классовые силы, которые создают сами люди в ходе своей исторической деятельности, и законы их действия, то мы можем понять и то, чего́ можно достичь и что́ надо сделать для достижения этого. Поэтому, будучи далёким от фаталистического бездействия, материалистическое понимание истории даёт программу действия.

Конечно, реакционный класс не может иметь такой программы действия, которая основывается на научном знании законов общественного развития. Более того, именно такие реакционные классы имеют склонность к фабрикации фаталистических теорий истории. Эти классы способны действовать и очень энергично, однако при этом они исходят из своих узкоклассовых интересов и из своего большого опыта в деле защиты и осуществления этих интересов, а не из какого-либо научного понимания основных законов общественного развития. Узкоклассовые интересы заставляют их оказывать сопротивление действию этих законов, а поэтому мешают их объективной возможности понять эти законы. Понять эти законы может лишь прогрессивный класс, который в конечном счёте способен использовать законы общественного развития для низвержения старого строя общества и установления нового общественного строя.

Что касается современного рабочего класса, то исторический материализм учит его, что своими и только своими собственными усилиями он может завоевать власть и найти путь к счастью и изобилию. «…освобождение рабочего класса должно быть завоёвано самим рабочим классом…»[104]

Марксизм в равной мере противоположен как «фаталистическим» теориям истории, так и теориям, ставящим общественное развитие в зависимость от ряда случайностей. Подобные теории отрицают закономерный характер общественного развития. Они считают, что события, происходящие в обществе, определяются обстоятельствами, которые не подчиняются объективным законам и которые поэтому нельзя предвидеть. Тот, кто придерживается такой точки зрения, обычно приписывает решающую роль в истории выдающимся личностям, чьё влияние или сила воли является якобы причиной которая определяет и направляет развитие событий.

Как же, в таком случае, марксизм смотрит на ту роль, которую играют выдающиеся личности в истории? Если марксизм отрицает, что конечная причина развития общества может быть сведена к случайным чертам характера отдельных лиц, то отрицает ли марксизм, что известные личности играют исключительно важную роль в формировании хода событий?

Марксизм не отрицает той роли, которую играют в истории выдающиеся личности. Он не отрицает влияния, которое такие личности оказывают на развитие событий. Тем не менее он считает, что историческое развитие определяется не выдающимися личностями, а движением классов; выдающиеся же личности играют свою роль только в качестве представителей или вождей классов. Если только личность не основывает своё влияние и авторитет на поддержке определённого класса, чьи интересы и стремления она представляет, то она бессильна и не может оказать серьёзного влияния. С другой стороны, движение нуждается в вождях. И если классы пришли в движение, то им надо найти и они действительно находят такие личности, которые могут действовать в качестве их представителей и вождей. Эти личности могут быть хорошими или плохими, гениальными или посредственными вождями. В первом случае движение ускоряется, во втором — замедляется. Однако в любом случае в конечном счёте определяется не случайными чертами характера руководящих личностей, а движением классов, движением масс народа.

«Когда… речь заходит об исследовании движущих сил, стоящих за побуждениями исторических деятелей, — пишет Энгельс, — …то надо иметь в виду не столько побуждения отдельных лиц, хотя бы и самых выдающихся, сколько те побуждения, которые приводят в движение большие массы людей, целые народы, а в каждом данном народе, в свою очередь, целые классы… Исследовать движущие причины, которые… отражаются в виде сознательных побуждений в головах действующей массы и её вождей, так называемых великих людей, — значит вступить на единственный путь, ведущий к познанию законов, господствующих в истории вообще и в её отдельных периодах или в отдельных странах»[105].

Следовательно, в настоящее время рабочий класс должен полагаться в борьбе за своё освобождение на свою собственную деятельность. Он не должен выбирать вождей, судя о них по их собственным словам, он должен судить о них по их делам и контролировать их деятельность через свои массовые организации. Ибо вожди движения приносят пользу только постольку, поскольку они преданно служат классу, остаются близкими народу и, основываясь на научном знании, указывают путь вперёд.

Марксизм, следовательно, научно указывает путь к завоеванию социализма. Он научно доказывает, что победа рабочего класса и гибель капитализма одинаково неизбежны. Однако к этому приведёт не некое роковое предопределение или воля немногих личностей, а сознательная деятельность миллионов мужчин и женщин, объединённых в рабочем движении и ведомых партией и вождями, которые основывают своё руководство на научном понимании, на коллективном обсуждении и критике и на преданности интересам народа.

Глава 3. Роль идеи в общественной жизни

Второй руководящий принцип исторического материализма состоит в том, что общественные идеи возникают из условий материальной жизни общества.

Однако идеи, возникающие из условий материальной жизни общества, затем играют активную роль в развитии материальной жизни. Таков третий руководящий принцип.

Идеи либо способствуют, либо препятствуют общественному развитию. Старые идеи, соответствующие условиям, которые уже устарели, всегда имеют тенденцию продолжить своё существование даже после того, как условия, их породившие, исчезли. Такие идеи защищаются реакционными классами. Однако новым, подымающимся общественным силам необходимо вооружить себя новыми идеями, соответствующими тому, что является новым и возникающим в развитии материальной жизни общества. Такие новые идеи играют громадную организующую и мобилизующую роль в борьбе за преобразование общества.

Исторический материализм учит, что в настоящее время рабочему классу необходимо, во-первых, основывать свою практическую политику на объективных законах общественного развития, во-вторых, основывать свою программу на действительных потребностях материального развития общества и, в-третьих, вооружить себя революционными идеями, революционной теорией.

Второй руководящий принцип исторического материализма состоит в том, что взгляды, существующие в обществе, вместе с общественными учреждениями всегда в конечном счёте определяются условиями материальной жизни.

Иначе говоря, распространение материализма на общество ведёт к выводу, что материальная жизнь общества определяет его духовную жизнь.

Для материализма материя, или материальный мир, — первичное, а дух, или сознание, — вторичное, или производное. Существование и взаимосвязь материальных вещей не зависят от наших представлений о них, а, наоборот, наше сознание и представления в нашей голове зависят от первичного существования и взаимосвязи материальных вещей.

По отношению к обществу это означает, что причины возникновения всех взглядов, имеющих хождение в обществе, можно найти в условиях материальной жизни общества, а не в чём-либо другом.

«Не сознание людей определяет их бытие, — писал Маркс, — а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание»[106].

Это коренным образом отличается от того, чему обычно учат другие теории. И это вместе с тем означает, что конечные причины исторических событий можно найти не в изменении мыслей людей, а в изменении условий материальной жизни общества.

«В основе всех прежних воззрений на историю лежало представление, что причину всех исторических перемен следует искать в конечном счёте в изменяющихся идеях людей… — писал Энгельс. — Но откуда появляются у людей идеи… об этом не задумывались… идеи каждого данного исторического периода объясняются в высшей степени просто экономическими условиями жизни и обусловленными ими общественными и политическими отношениями этого периода»[107].

Следовательно, «конечных причин всех общественных перемен и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в их возрастающем понимании вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена… Пробуждающееся сознание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что „разумное стало бессмысленным, благо стало мучением“[108], — является лишь симптомом того, что в способах производства и в формах обмена произошли незаметно такие перемены, к которым уже не подходит общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям»[109].

Например, часто полагают, что наши прадеды уничтожили старые феодальные отношения подчинения потому, что в их сознании родилась идея о том, что люди равны и должны пользоваться равными правами. Но почему эта идея вдруг получила столь большое влияние? Почему феодальные отношения подчинения, которые в течение столетий считались справедливыми и разумными, вдруг начали казаться несправедливыми и неразумными? Эти вопросы ведут нас из области идей в область условий материальной жизни. Именно потому, что изменялись материальные, экономические условия, люди стали думать по-новому. Существовавшие феодальные отношения больше не соответствовали развившимся экономическим условиям. Именно развитие экономической деятельности и экономических отношений создало силы, уничтожившие феодализм и положившие начало капитализму. Так что возникновение и распространение идеи равноправия, в качестве противоположности феодальному неравенству, последовали вслед за изменениями в материальных условиях жизни и отражали эти изменения.

Или почему, когда капитализм ещё продолжает развиваться, идея социализма, идея общественной собственности на средства производства, вдруг получает влияние? В течение столетий частная собственность считалась справедливой и разумной и даже необходимой основой цивилизованного общества. Но в настоящее время, напротив, она начала представляться несправедливой, неразумной, тягостной. Опять-таки этот новый образ мышления и сильное влияние, которое начали оказывать социалистические идеи, возникли из новых экономических условий. При капитализме производство перестаёт носить частный характер и приобретает общественный характер, а частная собственность и частное присвоение, основанное на частной собственности, которая сохраняется при капитализме, больше не соответствуют новому характеру производства.

Вообще возникновение новых идей нельзя никогда принимать за достаточное объяснение общественных изменений, так как всегда надо объяснить само происхождение идей и причину их влияния на общество. А это объяснение в конечном счёте можно найти в условиях материальной жизни общества.

Следовательно, мы найдём, что в зависимости от различных условий материальной жизни общества в разное время получают распространение совершенно разные идеи и что различия во взглядах различных классов в разное время всегда в конечном счёте можно объяснить с точки зрения различий в условиях материальной жизни.

«Нужно ли особое глубокомыслие, — спрашивали Маркс и Энгельс, — чтобы понять, что вместе с условиями жизни людей, с их общественными отношениями, с их общественным бытием изменяются также и их представления, взгляды и понятия, — одним словом, их сознание?»[110].

Законы общественного развития, на экономическую сторону которых мы уже указывали, имеют, следовательно, ещё ту сторону, что они включают законы, посредством которых на основе данных материальных или экономических условий общества возникает целая надстройка общественных взглядов и соответствующих им учреждений.

Экономическая структура общества всегда есть тот базис, на котором возникают взгляды и учреждения общества и которому они соответствуют. Возникновение новых взглядов и новых учреждении всегда отражает изменения в экономических условиях.

Материализм учит, что идеи, которые образуются в сознании людей, зависят от первичного существования материальных вещей и материальных отношений. Однако это не означает, что, возникнув на основе материальных условий, идеи не играют никакой роли в общественной деятельности, посредством которой изменяются материальные условия. Напротив, возникнув на основе материальных условий, идеи становятся активной силой, оказывающей обратное воздействие на материальные условия.

Поэтому надо различать вопрос о происхождении идей от вопроса о значении и общественной роли идей.

Третий руководящий принцип исторического материализма говорит о той роли, которую идеи играют в общественном развитии. Он гласит, что идеи, возникшие на основе условий материальной жизни общества, сами играют активную роль в развитии материальной жизни общества.

Некоторые школы механистического материализма только подчёркивают, что идеи вызываются внешними материальными условиями. Однако, заявив это, механицисты не обращают внимания на дальнейшие активные взаимоотношения, возникающие между идеями и материальными условиями, вызвавшими их. В противоположность этому диалектический материализм, изучающий вещи в их сложных взаимных отношениях и в их действительном движении, должен учитывать также те способы, какими идеи оказывают обратное влияние на материальные условия, и ту роль, которую играют идеи во всём сложном движении общества.

Для выяснения этого вопроса возьмём, например, квалифицированного рабочего, занятого в производстве. Он — не автомат. Он обладает знаниями, так сказать идеями, относительно материалов его специальности. Эти идеи не появились в его голове невесть откуда. У плотника есть идеи относительно свойств дерева, у слесаря-инструментальщика — относительно свойств металла. Эти идеи являются отражением в сознании человека свойств внешних материальных объектов: дерева или металла, — которые он познал в ходе своего практического использования этих материалов. Эти идеи появились в сознании человека как отражение внешних материальных вещей и в результате его производственной деятельности. Однако, возникнув в голове человека, эти идеи становятся затем фактором, причём необходимым фактором, в определении его производственной деятельности, благодаря которой он придаёт определённую форму дереву или металлу и изменяет их в соответствии со своими идеями об этих материалах и о том, что можно сделать с ними. Люди не трудятся, не имея идей. Действительно, когда первобытный человек изготовлял свои первые каменные орудия, он тем самым уже показал ту роль, которую играют идеи в деятельности человека, направленной на изменение условий его материальной жизни.

То, что верно для процесса труда, верно и для общественной деятельности вообще. Люди не осуществляют свою общественную деятельность, не имея идей. Идеи, возникающие в головах людей, по своему происхождению определяются материальной деятельностью людей и порождаются условиями материальной жизни общества. Обладая этими идеями, люди предпринимают действия, оказывающие обратное влияние на условия материальной жизни и изменяющие эти условия.

Таким образом, идеи, получающие распространение в обществе, образуются в сознании людей как следствие и как отражение их материальной деятельности и условий материальной жизни. Общественная деятельность людей происходит на основе данных условий материальной жизни. Эти условия отражаются в виде идей в человеческих головах. И, обладая этими идеями, люди ведут затем общественную деятельность, которая оказывает обратное влияние на условия материальной жизни.

«Всё, что приводит людей в движение, неизбежно должно пройти через их голову, — писал Энгельс, — но какой оно вид принимает в этой голове, в очень большой мере зависит от обстоятельств»[111].

Мы уже отмечали, что некоторые механистические материалисты видят лишь, что идеи возникают в голове человека в результате влияния внешних материальных условий. Однако они не видят активной роли, которую играют идеи в человеческой деятельности по изменению внешней действительности.

С другой стороны, идеалисты — «односторонни» в противоположном смысле. Они видят только идеи, пренебрегая материальными условиями, откуда эти идеи берут своё происхождение, и затем подчёркивают активную роль, которую идеи играют в человеческой жизни. Они отделяют идеи даже от мозга, в котором они образуются, рассматривают их как самостоятельно существующие и как первую причину всех человеческих поступков. В противоположность идеализму, диалектический материализм считает, что идеи возникают в голове человека только как отражение данных материальных условий. Однако диалектический материализм, тем не менее, видит также ту роль, которую играют идеи в человеческой деятельности, направленной на изменение материальных условий.

В общественном развитии идеи играют двоякую роль: они или ускоряют, или замедляют развитие общества, они являются или прогрессивными, или реакционными.

Для общественных идей характерно, что, возникнув на основе развития данных условий материальной жизни, они стремятся сохранить своё существование даже после того, как условия, породившие их, исчезли или находятся в процессе исчезновения. Иначе говоря, существует тенденция отставания идей.

Идеи, возникшие из старых условий существования, но продолжающие оказывать влияние в то время, когда эти старые условия уже уничтожены или созрели для их уничтожения, начинают действовать как реакционная, консервативная сила, мешающая новому, прогрессивному развитию общества.

Например, борьба за организацию рабочих на фабрике может повлечь за собой борьбу за вытеснение в сознании некоторых рабочих старых, мелкобуржуазных идей, мешающих им объединиться против хозяев, новыми, пролетарскими идеями.

То же самое имеет место тогда, когда в результате борьбы против хозяев власть перешла в руки рабочего класса. Даже после ликвидации капиталистической эксплуатации борьба за построение нового, социалистического общества влечёт за собой борьбу за ликвидацию пережитков капитализма в сознании людей, ибо идеи, порождённые капиталистическими общественными отношениями, продолжают существовать даже после того, когда эти общественные отношения уже не существуют.

Старые идеи, отражая общественные уже устаревшие условия, служат тем силам, которые стремятся сохранить старые общественные условия, и препятствуют тем силам, которые стремятся создать новые общественные условия. Поэтому именно реакционные классы, защищающие такие идеи, стремятся сохранить эти идеи, придавая им новые формы и приспосабливая их к требованиям происходящей борьбы, и пропагандируют их всяческими способами и всеми возможными средствами. Напротив, прогрессивный класс должен сокрушить такие идеи, уничтожить их влияние и развить свои собственные новые идеи, соответствующие новым общественным задачам.

Следовательно, в классовом обществе идеи отражают точку зрения и стремления различных классов. В классовом обществе идеи служат также средством классовой борьбы. Так, в области идей, отражающих классовую борьбу во всей её сложности, бывают периоды кажущегося спокойствия и периоды открытых конфликтов — периоды побед и поражений, союзов и расколов, компромиссов, маневрирования и борьбы за обладание руководящими позициями. В битве идей фактически все битвы за изменение общества доводятся до конца. Идеи всегда являются могучей силой общества.

Стало быть, когда говорится о битве идей, никогда не следует полагать, что это относится только к некоторым задачам меньшинства «интеллигентов», которые ведут полемику в высших идеологических сферах: философии, религии, науки или искусства. В третьем томе будет показано, как возникает такая «высшая идеология» и каково её значение. Однако, каково бы ни было её значение, основную роль в битве идей играет всякий, кто привлекает в профсоюз или коммунистическую партию нового члена, кто выступает против современной пропаганды капиталистов и разоблачает её или кто критикует идеи правых социалистов, представляющих капиталистическое влияние в рабочем движении.

Общественную роль идей можно, следовательно, обобщить, сказав, что, в то время как старые идеи, базирующиеся на материальных условиях прошлого, препятствуют прогрессивному развитию общества и защищаются реакционными классами, новые идеи, базирующиеся на том, что является новым в развитии материальной жизни общества, и на потребностях этого развития, активно помогают прогрессивному развитию общества и защищаются прогрессивными классами.

Новые идеи и теории необходимы для выполнения новых задач, поставленных перед обществом развитием материальной жизни. Люди не могут эффективно действовать, не имея идей.

Когда такие новые идеи, обычно выдвигаемые в первую очередь лишь немногими людьми, действительно становятся достоянием народных масс, — это происходит тогда, когда массы, поскольку идеи соответствуют их материальным потребностям, овладевают этими идеями, — тогда идеи становятся непобедимой силой.

«…теория становится материальной силой, как только она овладевает массами»[112].

Мы попытались суммировать три руководящих принципа исторического материализма, являющихся результатом распространения материалистического мировоззрения на общество. Какие практические выводы отсюда следуют?

1) Отсюда следует, что в настоящее время рабочий класс в борьбе за своё освобождение должен основывать свои практические задачи и политику не на мечтах и идеалах, а на учёте действительных общественных условий и объективных законов общественного развития.

Если мы основываем практические цели и политику просто на мечтах и идеалах, то какими бы благородными и вдохновляющими ни были эти мечты и идеалы, у нас нет гарантии, что мы когда-либо найдём путь для их осуществления или даже вообще на возможность претворения их в жизнь. Законы общественного развития будут действовать вопреки нам, или против нас, срывая наши планы и приводя к событиям, которые будут захватывать нас врасплох, сбивать с толку и делать беспомощными. Если, с другой стороны, мы будем основывать нашу практическую деятельность на научном знании законов развития общества, то тогда мы сможем сознательно использовать эти законы, сможем формулировать практические задачи, соответствующие действительным условиям жизни и потребностям народа, и сможем найти пути, какими можно мобилизовать силы, способные действительно осуществить эти цели.

2) Далее. Отсюда следует, что, стремясь произвести изменения в обществе, мы должны основывать нашу программу на учёте действительных условий и потребностей развития материальной жизни общества. Только такая программа может соответствовать действительным потребностям народных масс и, таким образом, эффективно служить делу мобилизации сил, способных произвести изменение в обществе.

Если, напротив, наша программа будет состоять только из идеальных проектов реформ или если мы в этой программе будем исходить из предположения, что мы можем превратить абстрактные понятия разума или справедливости, возникающие в наших головах, в конкретную действительность, не принимая в расчёт действительные материальные условия общественной жизни, то тогда, как бы красиво ни звучала эта программа, она будет оторвана от действительной жизни, а тот, кто следует ей, будет заведён в тупик.

Следовательно, наша программа, основывающаяся «не на добрых пожеланиях „великих людей“, а на подлинных потребностях развития материальной жизни общества», должна указать практический путь к удовлетворению материальных нужд народа.

3) Следующий вывод состоит в том, что для преобразования общества и построения социализма мы должны иметь социалистические идеи, революционную теорию, отвечающую этой задаче.

Поэтому исторический материализм учит нас всегда подчёркивать необходимость обладать социалистическими идеями, социалистическими теориями.

Если мы будем игнорировать изучение революционной теории и не будем развивать её или откажемся от необходимости иметь передовые идеи и удовлетворимся тем, что будем полагаться на своё чутье и опираться на стихийное движение масс, то в таком случае мы никогда не создадим движения, способного изменить общество.

Если мы будем игнорировать борьбу против буржуазных идей, за социалистические идеи и не будем бороться за то, чтобы эти социалистические идеи сделать достоянием массового движения, тогда мы неизбежно останемся в плену буржуазных идей, что в настоящее время может быть подтверждено примером тех «социалистических» вождей, которые отрицают за социалистической теорией какое-либо значение. Нет такой головы, которая представляла бы собой абсолютный вакуум, как близко к этому состоянию ни были бы некоторые головы. И старые идеи продолжают влачить существование в головах людей, если только их сознательно не заменить новыми идеями.

Вывод, следовательно, состоит в том, что знание законов развития общества, условий материальной жизни общества и потребностей их развития становится великой общественной силой, способствующей уничтожению старых общественных условий и созданию новых условий, когда это знание развивается и применяется партией рабочего класса, когда идеи научного социализма соединены с массовым движением рабочего класса.

Таковы, следовательно, руководящие принципы и выводы, вытекающие из распространения материализма на общество. Как мы видим, материалистическое мировоззрение становится теперь практической программой, боевой стратегией для рабочего движения.

В следующих главах мы рассмотрим более подробно выводы, к которым пришёл исторический материализм относительно законов общественного развития.

Глава 4. Способ производства

Всё развитие общества определяется развитием производительных сил и соответственными изменениями в отношениях между людьми в производстве. Производительные силы и производственные отношения данного периода времени, взятые в их единстве, составляют способ производства.

Из разделения труда в производстве возникает частная собственность, и, таким образом, появляется эксплуатация и общество разделяется на антагонистические классы.

В ходе развития общества последовательно возникало пять типов производственных отношений: первобытно-общинные отношения, рабство, феодализм, капитализм и социализм.

Исторический материализм находит ключ к законам развития общества в том простом факте, что «…люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.»[113].

Прежде чем люди смогут заняться какой-либо деятельностью, они должны добыть средства к жизни: пищу, одежду и жилище. И они получают средства к жизни, но не как свободные дары природы, а путём объединения друг с другом для производства предметов первой необходимости для жизни и обмена производимыми вещами. Только на основе объединения для производства и обмена средств к жизни люди могут развивать любые свои другие общественные интересы и добиваться их осуществления.

Следовательно, «производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образуют основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей…»[114]

Отсюда следует также, «… что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются»[115].

Таким образом, исторический материализм находит конечную причину всего движения общества в условиях материальной жизни общества и в изменениях условий материальной жизни.

Условия материальной жизни включают, конечно, природную, географическую среду, в которой живёт общество. Эта географическая среда оказывает влияние на общественную жизнь людей постольку, поскольку она обусловливает то, что они делают, и то, что они могут делать. Однако географическая среда, которая очень мало изменяется, не определяет изменения и развития общественной жизни. Изменение и развитие общественной жизни определяются изменяющимися способами, которыми люди, населяющие данную территорию, производят свои средства к жизни. Общественное развитие определяется не окружающей природой, а способами, которые применяют люди, чтобы взять у природы то, что необходимо для удовлетворения их материальных потребностей. Условия материальной жизни, от изменения которых зависит всё развитие общества, являются условиями, созданными самими людьми путём своей собственной деятельности, направленной на обеспечение своей жизни, на производство средств к жизни.

Это можно проследить на примере истории Англии. Географическая среда Англии в течение двух последних тысячелетий изменялась очень мало. Однако за это время условия материальной жизни людей, живущих в Англии, изменились коренным образом. Англия прошла путь развития от древнего родового общества до современного капиталистического общества и скоро перейдёт к социализму. Всё это развитие опиралось на тот факт, что за это время люди вырубили леса и кустарники, некогда покрывавшие наиболее плодородные районы страны, развили земледелие, стали добывать уголь и другие полезные ископаемые, построили корабли, чтобы перевозить товары из страны в страну, создали крупную промышленность. И по мере того, как люди всё это делали, их общественные отношения претерпевали ряд преобразований, а вместе с этим также претерпевали существенные изменения учреждения и идеи людей.

Способ, которым люди производят и обменивают свои средства к жизни, называется способом производства. Каждое общество основывается на способе производства, определяющем в конечном счёте характер всей общественной деятельности и характер учреждений.

В ходе истории общества способ производства претерпел большие изменения. Он развился от самой примитивной экономики племён, занимавшихся собирательством и охотой, до социалистической экономики, родившейся в XX веке. Один способ производства сменял другой способ производства. А это экономическое изменение и развитие, это изменение и развитие способа производства материальных средств к жизни образуют основу всего общественного развития.

Материалистическое понимание истории, следовательно, ставит три основных вопроса:

1) Необходимо более точно определить, какие главные факторы образуют способ производства и изменения каких факторов составляют изменения в способе производства.

2) Необходимо исследовать законы, по которым происходят изменения в способе производства, как основные законы развития человеческого общества.

3) Необходимо исследовать, по каким законам на основе изменений в способе производства возникает и изменяется целая надстройка общественных взглядов и учреждений.

Первый вопрос будет рассмотрен в этой главе, второй — в главах 5 и 6, третий — в главах 7 и 8.

Способ производства всегда имеет общественный характер, потому что каждый отдельный индивидуум исключительно своим собственным трудом, независимо от других членов общества, не производит всё необходимое для удовлетворения своих материальных нужд. Материальные продукты, необходимые для общества, производятся трудом многих членов общества, осуществляющих, таким образом, «взаимный обмен деятельностью» в процессе производства общественного продукта, распределяемого среди членов общества.

Таким образом, при рассмотрении способа производства необходимо прежде всего различать общественные силы, приводимые в действие людьми, для того чтобы производить продукты, — материальные средства, с помощью которых осуществляется производство, и, во-вторых‚ взаимные отношения, в которые вступают люди, участвуя в производстве и обмене продуктов.

Следует различать, во-первых, производительные силы и, во-вторых, производственные отношения. Производительные силы и производственные отношения вместе составляют способ производства. Изменения в способе производства вызываются изменениями в производительных силах и изменениями в производственных отношениях.

1) Что же, следовательно, подразумевается под производительными силами?

Для того чтобы производить, необходимы орудия производства, то есть инструменты, машины, средства транспорта и т. п. Однако орудия производства сами по себе ничего не производят. Именно люди изготовляют орудия производства и используют их. Без людей, обладающих навыками изготовлять и использовать орудия производства, невозможно производство.

Поэтому производительные силы состоят из а) орудий производства и б) людей, обладающих производственным опытом и навыками к труду и использующих эти орудия производства.

2) Что же подразумевается под производственными отношениями?

Люди не изготовляют и не используют орудий производства, равно как не приобретают и не применяют производственный опыт и навыки к труду, не вступая при этом во взаимные отношения. Изготовляя и используя орудия производства, приобретая и применяя производственный опыт и навыки к труду, люди вступают в отношения друг с другом, посредством которых они объединяются и организуются в процессе общественного производства.

Эти отношения частично являются простыми и непосредственными отношениями, в которые люди вступают друг с другом в действительном производственном процессе, — простыми и непосредственными отношениями между людьми, занятыми выполнением общей производственной задачи.

Однако, осуществляя производство, люди с необходимостью должны вступать в общественные отношения не только друг с другом, но и со средствами производства, которые они используют.

Под «средствами производства» мы подразумеваем нечто большее, чем орудия производства. Мы обозначаем этим термином все те средства, которые необходимы для производства готового продукта, — включая не только орудия производства (являющиеся частью производительных сил), но и землю, сырьё и здания, где осуществляется производство, и т. п.

Для осуществления производства люди, следовательно, должны регулировать общественным путём свои взаимные отношения к средствам производства. Так возникают отношения собственности. В общественном производстве средства производства становятся собственностью различных лиц или групп. Эти отношения собственности определяют, кто имеет право распоряжаться различными средствами производства и продуктом, произведённым в результате использования этих средств производства.

Это регулирование взаимных отношений людей к средствам производства и, следовательно, к их доле в продукте осуществляется не в результате какого-либо сознательного и обдуманного акта — какого-либо общего решения или «общественного договора». Такое регулирование происходит путём бессознательного или стихийного процесса. Свои взаимные отношения к средствам производства и право распоряжаться общественным продуктом люди регулируют способом, соответствующим производительным силам, так как иначе они не смогли бы осуществлять производство. А вступая в эти отношения в процессе производства, они осознают эти отношения как отношения собственности.

В очень примитивном производстве, осуществляемом охотничьими племенами, охотники вступали в простые, непосредственные отношения друг с другом как товарищи по охоте, а земля, на которой они охотились, звери, за которыми они охотились, не считались собственностью какого-либо отдельного лица или группы. Всё племя участвовало в организации охоты, и добыча, которую приносили с охоты, являлась общей собственностью и делилась между всеми членами племени.

Однако, когда возникает разделение труда и одни люди специализируются на производстве одного продукта, другие — другого, тогда используемые орудия начинают рассматриваться как собственность отдельных лиц, произведённый же продукт становится собственностью производителя и поступает в его распоряжение. Подобно этому, когда были приручены животные и возросли стада, тогда скот стал собственностью отдельных семей или главы семьи. На более поздней стадии развития общества частной собственностью становится земля.

Таким образом, в результате развития производительных сил — ибо развитие земледелия, ремесла и т. п. именно и является развитием производительных сил — и в результате разделения труда, сопровождавшего это развитие, постепенно возникает собственность на средства производства отдельных лиц или групп. Иначе говоря, возникает частная собственность.

Здесь уже можно видеть, что движущей силой в общественном развитии является развитие производительных сил.

Отношения собственности являются по существу общественными отношениями между людьми, возникающими из производства. На первый взгляд отношения собственности могут выглядеть как простые и непосредственные отношения между отдельными владельцами собственности и собственностью, которой они владеют. Однако это не так. Робинзон Крузо на своём острове не был владельцем собственности; он был просто человеком на острове. Отношения собственности являются отношениями между людьми в обществе: сложными отношениями между человеком и человеком, а не простыми отношениями между людьми и вещами. В процессе производства, осуществляемого людьми, они устанавливают между собой общественные отношения, или производственные отношения; при этом средства производства, используемые людьми, становятся собственностью той или иной группы, того или иного лица.

Поэтому отношения собственности представляют собой способы регулирования взаимных отношений людей в процессе использования средств производства и при распоряжении продуктом.

Отношения собственности дают просто осознанное, юридическое выражение этим взаимным отношениям, которые, будучи выражены как отношения собственности, представляются в качестве обязательных отношений, навязанных обществу.

Поэтому теперь можно определить производственные отношения как взаимные отношения, в которые вступают люди в процессе производства и которые выражаются как отношения собственности.

Производственные отношения, существующие в обществе на любой определённой ступени его развития, составляют экономическую структуру общества на этой его ступени.

Продукты производственной деятельности присваиваются разными способами и распределяются среди членов общества также разными способами в соответствии с типом господствующей системы хозяйства.

Что же определяет способы, которыми в различных обществах присваивается продукт?

Вообще именно форма собственности на средства производства, характер отношений собственности, характер производственных отношений определяют форму присвоения и способ распределения средств к жизни.

В самых первобытных обществах средства производства были общественной собственностью, ими сообща владели производители. Это являлось следствием очень примитивного характера орудий производства. Располагая весьма примитивными орудиями и инструментами, при едва развившемся разделении труда, люди вынуждены были работать сообща, чтобы прокормить себя, а общий труд вёл к общей собственности на средства производства. Продукты производства соответственно делились между всеми членами общины. Как средства производства не являлись собственностью какого-либо отдельного лица или группы, так и продукт не присваивался каким-либо особым лицом или группой.

В социалистическом обществе средства производства снова становятся общественной собственностью. Однако на этот раз это есть следствие очень высоко развитого характера орудий производства. Обобществление труда, вызванное развитием современной крупной промышленности, приводит к необходимости общественной собственности на средства производства. И, следовательно, продукт вновь присваивается всем обществом и распределяется в соответствии с принципом «каждому по его труду» на первой стадии социалистического общества и «каждому по его потребностям» на стадии полностью развившегося коммунистического общества.

Однако во всех обществах, известных в истории в период между первобытно-общинным строем и социализмом, средства производства не являются общественной собственностью, а принадлежат отдельным лицам или группам, меньшинству общества. В результате те, кому принадлежат средства производства, в силу своего положения собственников имеют возможность присваивать продукт. И таким образом они получают возможность жить за счёт труда других, или, другими словами, эксплуатировать. Те, кто не владеет средствами производства, вынуждены работать в интересах тех, кто ими владеет.

Как создаётся такое положение дел?

Прежде всего развитие разделения труда разрушает первобытный строй общественного производства, осуществляемого всем племенем, и ведёт к тому, что собственность на средства производства постепенно переходит в руки отдельных лиц и групп. Вместе с этим возникает частное присвоение продукта, так как продукт присваивается теми, кому принадлежат средства производства. По мере того, как стада переходят из общего владения племени в собственность отдельных глав семей, по мере того, как обрабатываемые земли передаются в пользование отдельных семей, по мере того, как появляется ремесло, соответствующие продукты перестают быть коллективной собственностью и возникает частное присвоение.

Далее, вместе с частной собственностью начинается также превращение продукта в товар — процесс, окончательно завершившийся в капиталистическом обществе, где все продукты фактически принимают форму товара.

Когда одни продукты обмениваются на другие продукты, то мы называем их товарами. Товары являются продуктами, произведёнными для обмена на другие продукты. «Появившаяся частная собственность на стада и роскошную утварь, — писал Энгельс, — вела к обмену между отдельными лицами, к превращению продуктов в товары»[116]. Ибо если при общинном способе производства люди делили свои продукты между собой, осуществляя таким образом «взаимный обмен деятельностью», а не обменивали их, то с развитием частной собственности собственник получает продукт не обязательно для своего собственного потребления, напротив, он обменивает этот продукт на другие продукты.

И это имело большие последствия. «Лишь только производители перестали сами непосредственно потреблять свой продукт, а начали отчуждать его путём обмена, они утратили свою власть над ним. Они уже не знали, что с ним станет. Возникла возможность использовать продукт против производителя, для его эксплуатации и угнетения»[117].

По мере роста товарообмена, а вместе с ним и употребления денег, эти факторы действуют как мощная сила, разрушая дальше весь прежний общинный способ производства, концентрируя собственность в руках одних и лишая собственности других. Неизбежным результатом роста частной собственности является разделение общества на «больших» и «маленьких» людей, на тех, у кого есть собственность, и тех, у кого её нет, на имущих и неимущих.

Далее, разделение труда, из которого следуют эти результаты, связано с ростом производительности труда. Там, где раньше производительный труд целого племени едва мог произвести достаточное количество продуктов для удовлетворения минимальных потребностей всех производителей, теперь труд производит излишек. Тот, кто работал, мог производить достаточное количество продуктов для удовлетворения своих собственных насущных нужд и кое-что сверх того. Следовательно, для тех, кто владеет средствами производства, появляется возможность, не работая, присваивать себе излишек труда остальных. А раз появилась эта возможность, то вскоре ею воспользовались.

Первым результатом было рабство. Раз производитель мог производить своим трудом больше, чем он сам потребляя, то стало выгодным захватывать и содержать рабов. Таким образом появляются рабовладельцы и рабы. Рабовладельцы присваивают себе весь продукт труда рабов и дают рабам ровно столько, сколько необходимо, чтобы они не умирали.

Рабство является первой формой эксплуатации человека человеком[118]. При рабстве рабовладелец является собственником средств производства, а также раба. Вторая форма эксплуатации выступает в виде феодальной формы эксплуатации, эксплуатации крепостных феодальным собственником. Феодал не имеет собственности на крепостного, как рабовладелец на раба, но он владеет землёй, а крепостной прикреплён к земле — крепостному разрешают кормиться на земле феодала при условии, что он отдаст феодалу в качестве подати большую часть того, что он производит. Третьей формой эксплуатации является капиталистическая форма эксплуатации, эксплуатация наёмных рабочих капиталистами. При капитализме рабочие формально свободны, однако они лишены средств производства и могут существовать, только продавая свою рабочую силу капиталистам. Последние, являясь собственниками средств производства, присваивают продукт.

Однако, какова бы ни была форма эксплуатации, сущность эксплуатации остаётся той же самой: производители создают некоторый излишек сверх того, что необходимо для удовлетворения их собственных, крайне важных потребностей, излишек, который присваивают эксплуататоры благодаря частной собственности на средства производства в той или иной форме.

«Только та форма, в которой этот прибавочный труд выжимается из непосредственного производителя, из рабочего, отличает экономические формации общества, напр. общество, основанное на рабстве, от общества наёмного труда»[119].

Именно развитие производства и развитие собственности порождают эксплуатацию. Эксплуатация означает, что некоторые люди, представляющие собой меньшинство в обществе, благодаря тому, что они являются собственниками, живут не трудясь, за счёт труда остальных, за счёт труда большинства.

Следовательно, в каждом способе производства, при котором происходит эксплуатация человека человеком, общественный продукт распределяется таким образом, что большинство людей, занятых трудом, вынуждено трудиться только ради того, чтобы удовлетворять самые элементарные потребности жизни. Иногда появляются благоприятные обстоятельства, когда трудящиеся могут получить большее, но значительно чаще они получают едва достаточный минимум, а подчас не получают даже и этого. С другой стороны, меньшинство, владельцы средств производства, обладатели собственности, наслаждаются досугом и роскошью. Общество разделено на богатых и бедных.

Из этого следует, что если мы когда-нибудь и разделаемся с крайностями нищеты и богатства, то этого никогда нельзя будет достичь простым требованием нового способа распределения общественного продукта. Например, капиталистическое общество нельзя реформировать просто путём декретирования более равного распределения продуктов, как представляется это в реформистских лозунгах «справедливого распределения дохода труда», «справедливой доли для всех» или — как гласит позднейший вариант — «равенства жертвоприношений». Ибо распределение средств потребления основывается на собственности на средства производства. Надо вести наступление именно против собственности на средства производства.

«…так называемые отношения распределения соответствуют исторически определённым, специфически общественным формам процесса производства и тем отношениям, в которые вступают между собою люди в процессе воспроизводства своей человеческой жизни, и возникают из этих форм и отношений. Исторический характер этих отношений распределения есть исторический характер производственных отношений, только одну сторону которых они выражают. Капиталистическое распределение отлично от тех форм распределения, которые возникают из других способов производства, и каждая форма распределения исчезает вместе с определённой формой производства, которой она соответствует и из которой проистекает»[120].

По мере развития общественного производства, начиная со времени разложения первобытных общин, общество разделяется на группы, которые занимают различное место в общественном производстве в целом, по-разному относятся к средствам производства и, следовательно, различными способами получают свою долю продукта. Такие группы составляют общественные классы, а их отношения составляют классовые отношения, или классовую структуру, данного общества.

Существование классов является следствием разделения труда в общественном производстве. Из разделения труда вытекают формы частной собственности, а из этого — разделение общества на классы. «Различные ступени в развитии разделения труда являются вместе с тем и различными формами собственности, т. е. каждая ступень разделения труда определяет также и отношения индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу, орудиям и продуктам труда»[121].

Не различие в доходах, в привычках или складе ума, а прежде всего различие в месте, занимаемом людьми в общественном производстве, и в отношениях, в которых они находятся к средствам производства, — из чего и возникает это различие в доходе, привычках, складе ума и т. п., — составляет и отличает классы.

«Основной признак различия между классами, — писал Ленин, — их место в общественном производстве, а следовательно, их отношение к средствам производства»[122].

Соответственно этому Ленин даёт следующее определение классам.

«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определённой системе общественного производства, по их отношению (большей частью закреплённому и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определённом укладе общественного хозяйства»[123].

Вместе с классами возникают также классовые антагонизмы, классовые столкновения.

Классы являются антагонистическими, когда место, которое они занимают в системе общественного производства, позволяет одному классу присваивать и увеличивать свою долю общественного богатства только за счёт другого класса. Таким образом, отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми являются неизбежно антагонистическими. И таковы же отношения между одним эксплуатирующим классом и другим, когда их методы эксплуатации приходят в конфликт друг с другом. Так, например, отношения между подымающейся буржуазией и феодальными помещиками были антагонистическими, поскольку один из этих классов мог сохранять, а другой развивать свои методы эксплуатации только за счёт друг друга.

Общество, основанное на эксплуатации, неизбежно разделено на антагонистические классы. «…эти борющиеся друг с другом общественные классы являются в каждый данный момент продуктом отношений производства и обмена, словом — экономических отношений своей эпохи»[124]. Такое общество раздирается классовыми противоречиями — между эксплуататорами и эксплуатируемыми и между соперничающими друг с другом эксплуататорами.

Вследствие этого «история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов»[125].

Эта классовая борьба коренится в столкновениях материальных интересов различных классов — в противоположных экономических интересах, возникающих в зависимости от места, которое занимают различные классы в общественном производстве, в зависимости от их отношения к средствам производства, от их способов получения и увеличения своей доли общественного богатства.

Однако не всякие классовые отношения являются антагонистическими. Отношения между неэксплуататорскими классами не имеют под собой почвы для конфликта.

Например, в социалистическом обществе в СССР, где уничтожена эксплуатация человека человеком, всё ещё остаются два различных класса, между которыми существуют дружественные, неантагонистические отношения: это советские рабочие и крестьяне. Различие между этими двумя классами, как и всякие классовые различия, коренятся в различии места, занимаемом ими в общественном производстве. Советские рабочие заняты на государственных предприятиях, которыми сообща владеет всё общество в лице социалистического государства. Советское колхозное крестьянство, с другой стороны, работает на групповых, кооперативных предприятиях — в колхозах. Следовательно, в то время как продукт общественного труда рабочих принадлежит всему обществу и всё общество распоряжается им, продукт общественного труда крестьянства принадлежит кооперативным, колхозным объединениям и распределяется ими. Таким образом, классовое различие между советскими рабочими и крестьянами проистекает из существования различия между общенародной и групповой общественной собственностью. Однако здесь нет эксплуатации одного класса другим, и ни один класс не получает и не увеличивает своей доли общественного богатства за счёт другого.

Мы видели, что способ производства в обществе включает в себя два фактора: производительные силы, состоящие из орудий производства и людей с их производственным опытом и навыками к труду, и производственные отношения, или отношения собственности. Последние, взятые в целом, составляют экономическую структуру общества. Соответственно различным формам собственности, преобладающей в обществе, общество разделяется на классы.

Экономическая структура, или экономический строй общества, характеризуется в наиболее общих чертах с точки зрения форм собственности и классовых взаимоотношений. Разные экономические системы отличаются разными формами собственности, разными классами и классовыми взаимоотношениями, разными производственными отношениями.

Типы производственных отношений и, стало быть, типы экономических систем, которые возникали в ходе истории, следующие:

1) Первобытно-общинный строй, где средства производства являются общественной собственностью, где не существует классов, а также эксплуатации.

2) Рабство, где класс рабовладельцев владеет как средствами производства, так и рабами. Рабство повлекло за собой уничтожение прежней общинной собственности, переход средств производства в руки немногих владельцев и порабощение производителей.

3) Феодализм, где крепостной прикреплён к земле, работает на помещика и платит оброк помещику. Возникновение феодального строя повлекло за собой освобождение рабов, падение рабовладельцев, возникновение нового класса феодальных землевладельцев, превращение производителей в крепостных.

4) Капитализм, где капиталисты владеют средствами производства, а рабочие, будучи полностью лишены средств производства, вынуждены продавать свою рабочую силу капиталистам за заработную плату. Возникновение капиталистической системы повлекло за собой ликвидацию тех уз, которыми крепостной был привязан к земле, падение феодалов и возникновение класса капиталистов, превращение производителей в пролетариев, лишённых собственности.

5) Социализм, где средства производства снова являются общественной собственностью, где ликвидирована эксплуатация человека человеком, а всё общественное производство планируется в интересах всего общества. Установление социалистического строя влечёт за собой экспроприацию капиталистов.

Эти типы экономических систем образуют известную последовательность в том смысле, что каждая система возникает из предыдущей определённым путём, как мы только что показали, а также в том смысле, что каждый строй возникает на более высокой ступени развития производительных сил. Эта последовательность является восходящей последовательностью именно потому, что она представляет восходящую спираль развития заложенных в производстве возможностей. Если социализм представляет собой более высокую ступень экономического развития, чем капитализм, то это означает просто то, что возможности производства при социализме выше, чем при капитализме. Вследствие этого же капитализм является более высоким строем, чем феодализм, феодализм — более высоким строем, чем рабовладельческий строй, а рабовладельческий строй — более высоким, чем первобытно-общинный. До первобытно-общинного строя не было никакой экономики. Первобытно-общинный строй является наиболее ранней и простейшей формой экономики, которая возникает, когда человек и человеческое общество впервые выходят из животного мира. В этой связи концепция развития от низшего к высшему не предполагает никаких моральных предпосылок хотя экономическое развитие в действительности служило основой для морального и духовного развития человечества.

Чтобы предостеречь против неправильного понимания, здесь следует указать ещё на два момента.

Во-первых, когда мы различаем первобытно-общинный строй, рабовладельческий строй, феодализм, капитализм и социализм как типы производственных отношений, или экономической структуры, то это ни в коем случае не означает, что действительная экономика каждого человеческого общества точно соответствует одному из этих типов. Напротив, в своей «чистой» форме эти системы встречаются очень редко или не встречаются вовсе.

Этот факт ни в коем случае не делает фикцией понятие о различных типах производственных отношений. Энгельс указывал, например, что феодализм никогда абсолютно не соответствовал своему понятию[126]. Но в то же время это не означает, что мы не можем рассматривать феодальные производственные отношения как вполне определённый тип отношений, отличающийся, скажем, от рабовладельческих или капиталистических производственных отношений.

Существует ясно очерченная разница между определёнными типами производственных отношений. Однако в большинстве исторически возникших обществ совокупность производственных отношений не соответствовала отдельному типу отношений. Когда мы говорим о рабовладельческом обществе, феодальном обществе или капиталистическом обществе, то это означает не что иное, как то, что рабовладельческий, феодальный или капиталистический тип производственных отношений преобладает в общественной системе хозяйства и имеет господствующее влияние на развитие экономики.

Например, никогда не было рабовладельческого общества, где всё трудящееся население было бы превращено в рабов. В рабовладельческом обществе не только всегда было много пережитков первобытно-общинного строя — эти пережитки существовали и при феодализме и даже тогда, когда устанавливались капиталистические отношения, — но там всегда имелось большое число независимых мелких производителей, которые оставались свободными и не были порабощены; вместе с тем в рабовладельческом обществе возникает преуспевающий купеческий класс. Чистый феодализм никогда не существовал, как и чистое рабство. А когда возник капитализм, остатки прошлых способов производства продолжали существовать, и, прежде чем они были ликвидированы в результате роста капиталистических отношений, сам капитализм созрел для того, чтобы его сменил социализм. Наконец, когда впервые устанавливаются социалистические отношения, то капиталистические отношения ещё продолжают существовать в течение определённого времени в некоторых секторах хозяйства. Только тогда, когда, наконец, будет ликвидирована всякая эксплуатация человека человеком во всех её формах, возникнет, в конце концов, полная, всеохватывающая социалистическая экономика.

Во-вторых, хотя типы экономики сменяют друг друга в восходящей последовательности, отсюда не следует, что каждое отдельное общество в своём развитии, прежде чем оно будет способно перейти к следующей ступени, должно полностью пройти через каждую ступень развития. То, что верно в отношении всего человеческого общества, не обязательно применимо к каждому отдельному обществу. Человеческое общество в целом проходит пять указанных нами ступеней, и только в результате развития предыдущей системы подготовляется переход к новому строю. Однако новая система не обязательно возникает сперва там, где старая система наиболее сильно укреплена и полно развита. Действительно, в тех обществах, где старая система наиболее сильно укреплена, может оказаться наиболее трудным покончить с ней, так что возникновение новой системы в результате прорыва старой происходит в первую очередь где-то в другом месте. Как мы знаем, именно так обстояло дело при первом возникновении социалистической системы в результате прорыва империализма, осуществлённого в России, а не в более развитых капиталистических странах.

Глава 5. Основные законы общественного развития

Развитие производительных сил, которое происходит в результате борьбы человека за господство над природой, является коренной причиной всего общественного развития.

Производственные отношения возникают в соответствии с производительными силами. Но так как эти производительные силы развиваются, то производственные отношения, которые соответствовали прежнему характеру производительных сил, больше уже не соответствуют их новому характеру. Из силы, служащей ускорению развития производительных сил, они превращаются в силу, замедляющую это развитие. Тогда наступает период социальной революции, в результате которой устанавливаются новые производственные отношения.

Это развитие осуществляется путём классовой борьбы. На каждой ступени развития определённый класс занимает положение господствующего класса и осуществляет и поддерживает своё господство с помощью государства. Социальная революция влечёт за собой замену господства одного класса господством другого класса.

Прежде каждая революция означала приход к власти нового эксплуататорского класса и прогресс осуществлялся лишь путём навязывания новых форм эксплуатации народным массам. В социалистической революции, где власть берёт в свои руки рабочий класс, всякая эксплуатация ликвидируется окончательно.

Мы уже определили способ производства и типы производственных отношений — экономическую и классовую структуру общества, — через посредство которых развивается производство. Это развитие производства является основой всего развития человеческого общества. Теперь нам предстоит рассмотреть причины этого экономического развития, законы, регулирующие его переходы от одной ступени к другой, и силы, осуществляющие этот переход.

Производительные силы изменяются и развиваются. Изменяются и развиваются и производственные отношения. И вместе с этими изменениями возникают и выступают на первый план новые классы. Эти изменения: 1) в производительных силах, 2) в производственных отношениях и 3) в классовой борьбе, связаны друг с другом по определённым законам. Эти законы являются основными законами развития общества, благодаря им осуществляется историческое развитие от одного способа производства к другому.

Сначала мы рассмотрим развитие производительных сил.

В ходе истории происходило развитие орудий производства от грубых каменных орудий до современной машинной индустрии. Это развитие осуществлялось благодаря деятельности людей, которые конструировали и использовали орудия производства. Поэтому изменение и развитие орудий производства сопровождались изменением и развитием людей — их производственного опыта и навыков к труду, их способности обращаться с орудиями производства.

Это развитие производительных сил, включая развитие людей, как наиболее важного элемента производительных сил, составляет коренную причину всего общественного развития.

Из чего оно проистекает?

Оно проистекает из того, что люди постоянно стремятся покорить природу. Это проистекает из основной противоположности между человеком и природой, которая возникает с того самого момента, когда люди начинают изготовлять орудия и сотрудничать между собой, используя эти орудия, то есть с момента рождения человечества. «Веществу природы он сам противостоит как сила природы, — писал Маркс о человеке. — Для того чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки и ноги, голову и пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя её, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в последней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти»[127].

Люди, желая лучше жить, стремятся улучшить своё техническое мастерство, свои орудия и свои навыки к труду — иначе говоря, свои производительные силы. Отсюда «наиболее подвижным и революционным элементом производства» являются производительные силы[128].

Изменение и развитие производства никогда не начинается с изменений в производственных отношениях, оно всегда начинается с развития производительных сил. Только тогда, когда возникают новые производительные силы, люди начинают чувствовать необходимость изменения производственных отношений.

Улучшение производительных сил далеко не является постоянным, непрерывным процессом на всём протяжении истории общества. Далеко не всегда каждое поколение людей улучшает производительные силы, унаследованные от прошлых поколений; часто случается так, что люди, получив определённые производительные силы, используют их в таком виде в течение очень долгого времени. И тогда их производственные отношения также остаются в основном неизменными в течение очень длительного времени.

Так, например, производство оставалось на уровне каменного века в течение тысячелетий, и все поколения людей продолжали жить при первобытно-общинном строе. Или в некоторых обществах способы обработки земли с использованием ирригационных систем оставались неизменными в течение тысячелетий, и в течение всего этого времени производственные отношения людей также оставались фактически неизменными. Однако когда люди приобретают новые производительные силы, тогда начинается процесс, ведущий, в конце концов, к изменениям производственных отношений. Эти новые производительные силы развиваются внутри существующих производственных отношений, однако, на определённой ступени их развитие ведёт к изменениям производственных отношений.

Очень быстрое развитие производительных сил является особенностью капиталистического общества: оно происходит в результате стремления капиталистов к прибылям. Однако в современной истории не было случая, чтобы сначала феодальные производственные отношения были заменены капиталистическими производственными отношениями, а после этого начиналось бы развитие производительных сил. Напротив, это развитие начиналось внутри феодального строя, и только после этого феодальные производственные отношения сменялись капиталистическими производственными отношениями. Целый ряд изобретений в течение средних веков (использование гидроэнергии, книгопечатание, новые методы навигации, самопрялка, часы, горное дело, токарный станок, чугун и т. д.) создали условия для развития капитализма.

Отсюда изменение и развитие производства начинается с изменения и развития орудий производства.

Осуществляя производство, люди необходимо вступают в определённые производственные отношения. И в конечном счёте эти производственные отношения всегда приходят в соответствие с характером производительных сил. «Общественные отношения тесно связаны с производительными силами, — писал Маркс. — Приобретая новые производительные силы, люди изменяют свой способ производства, а с изменением способа производства, способа обеспечения своей жизни, — они изменяют все свои общественные отношения. Ручная мельница даёт вам общество с сюзереном во главе, паровая мельница — общество с промышленным капиталистом»[129].

Важная черта этого развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений состоит в том, что возникновение новых производительных сил и соответствующих им производственных отношений не происходит в результате сознательного плана или намерения.

Улучшая производительные силы, развивая новые орудия и технические приёмы, люди всегда ищут некоторой непосредственной выгоды, они не ставят перед собой далеко идущих целей и не стремятся к революционным общественным результатам, которые в действительности следуют из этой их деятельности. Однако такие улучшения прокладывают путь к новому развитию производительных сил, которое, в свою очередь, делает необходимыми соответствующие изменения в производственных отношениях.

Например, когда впервые возникли фабрики, фабриканты, которые их создавали, не думали о создании новых гигантских производительных сил; они только имели в виду свои ближайшие выгоды. Для того, чтобы привести в движение фабрики, они стали нанимать рабочих, иначе говоря, положили начало капиталистическим производственным отношениям. Они сделали это не потому, что у них были честолюбивые и заранее обдуманные планы построения капитализма; они сделали это потому, что таким способом можно было лучше всего использовать фабрики.

Таким образом, развитие новых производительных сил, именно тех, которые были приведены в действие на фабриках, никогда не планировалось, а произошло стихийно, независимо от воли людей, в результате того, что определённая группа лиц стремилась к своим ближайшим выгодам. Подобно этому развитие этих производительных сил привело к установлению новых производственных отношений, — опять-таки стихийно, путём экономической необходимости и независимо от воли людей.

«В общественном производстве своей жизни, — писал Маркс — люди вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил»[130].

Производственные отношения, в которые вступают люди в процессе своего общественного производства, являются «необходимыми»‚ потому что люди не могут осуществлять производство, не вступая в определённые производственные отношения, эти производственные отношения «не зависят от воли людей» — потому, что люди не решают заранее создать определённые производственные отношения, а вступают в эти отношения совершенно независимо от любого подобного решения.

Следовательно, путём экономической деятельности, развивающейся стихийно, независимо от воли людей, а не путём преднамеренного решения или плана осуществляется сначала развитие производительных сил, а затем изменение производственных отношений. Такова особенность общественного развития вплоть до социалистической революции. Только с победой социалистической революции производственные отношения изменяются в результате преднамеренного решения и с этого времени развитие производства также регулируется планом.

Изменения производственных отношений зависят от развития производительных сил. Таков закон общественного развития. Ибо условием всякого общественного производства является то, что отношения, в которые вступают люди, осуществляя производство, должны соответствовать типу производства, которое люди осуществляют. Следовательно, общий закон экономического развития состоит именно в том, что производственные отношения должны необходимо соответствовать характеру производительных сил.

Почему же, следовательно, развитие производительных сил вызывает необходимость изменения производственных отношений?

Производственные отношения — отношения собственности, формы владения средствами производства, — которые с необходимостью возникают из общественного производства, не могут не иметь влияния на развитие производительных сил. Они либо ускоряют, либо замедляют их развитие.

Как мы видели, люди стремятся развивать свои производительные силы. Следовательно, существует тенденция прогрессивного развития производительных сил. Последние являются «наиболее подвижным и революционным элементом производства». С другой стороны, что касается производственных отношений, то, раз возникнув, они стремятся остаться неизменными: экономическая структура общества, формы собственности, общественный строй являются консервативным фактором, противящимся изменениям.

По этой причине отношение между производственными отношениями и производительными силами является противоречивым. В то время как производительные силы имеют тенденцию изменяться, производственные отношения имеют тенденцию оставаться неизменными. Следовательно, те же самые производственные отношения, которые некогда способствовали развитию производительных сил, теперь начинают препятствовать этому развитию и превращаются в его оковы. Когда это происходит, то очевидно, что между производственными отношениями и производительными силами существует не соответствие, а конфликт.

Например, как мы только что видели, развитие фабричного производства требовало применения наёмного труда. Только с развитием капиталистических производственных отношений могли бы расцвесть вновь развившиеся производительные силы. Однако существовавшие феодальные отношения, которые привязывали работника к земле и обязывали его служить своему хозяину, были препятствием для развития новых производительных сил. Следовательно, эти отношения, внутри которых некогда процветало производство, теперь начали действовать как тормозящая сила. Возник конфликт между существующими производственными отношениями и новыми производительными силами.

Пока производственные отношения, возникшие в соответствии с производительными силами, продолжали ускорять развитие производительных сил, общественный строй, который основывался на них, продолжал процветать. Однако развитие производительных сил в конце концов достигает точки, когда существующие производственные отношения не ускоряют, а замедляют их дальнейшее развитие. И именно тогда становится необходимым изменение в производственных отношениях.

Прогрессивное развитие производительных сил является законом человеческой истории, действующим несмотря на все зигзаги и попятные движения. Всё, что препятствует этому неодолимому развитию, обречено рано или поздно на исчезновение. Таким образом, когда производственные отношения перестают ускорять и начинают замедлять развитие производительных сил, тогда приближается время, когда общественный строй, основанный на этих отношениях, погибает.

Так коллективная система первобытно-общинного строя соответствовала очень низкому уровню развития производительных сил. Когда люди начали овладевать использованием металлов, когда появились скотоводство, обработка земли и ремесло, тогда общинная собственность стала тормозом развития производства и появились частная собственность, рабство и эксплуатация. Первобытно-общинный строй уступил место рабовладельческому обществу.

Рабовладельческий строй вначале способствовал развитию производительных сил. Однако затем дальнейшее развитие производительных сил оказалось несовместимым с рабовладельческим строем. Рабство заменилось феодализмом, который был связан с дальнейшим улучшением в плавке и обработке железа, с распространением железного плуга и ткацкого станка, с дальнейшим развитием сельского хозяйства и появлением мануфактур наряду с ремесленными мастерскими.

Позднее феодализм, в свою очередь, стал мешать развитию производительных сил. Феодальная собственность, феодальные налоги и ограничения препятствовали дальнейшему развитию фабричного производства, которое требовало свободной рабочей силы и ликвидации крепостничества, а также и ликвидации феодальных ограничений торговли. Феодализм уступил место капитализму и капиталистическим производственным отношениям.

Вначале капитализм чрезвычайно ускорял развитие производительных сил. Однако теперь капитализм задерживает и сковывает их дальнейшее развитие.

Основной чертой роста производительных сил, осуществлённого при капитализме, является обобществление труда. Мелкое, индивидуальное производство было заменено силой общественного труда, когда люди объединяются и сотрудничают друг с другом на крупных производственных предприятиях, используя машины с механическим приводом. Общественный труд способен привести к замечательным достижениям, к чудесам созидания в интересах благосостояния всего человечества. Однако капиталистические производственные отношения, которые вынуждают производство служить частным выгодам, сковывают его возможности.

Общественное производство находится в противоречии с частным капиталистическим присвоением и непременно должно разбить сковывающие его капиталистические производственные отношения. Когда устанавливаются социалистические производственные отношения, тогда не только устраняются препятствия к техническому прогрессу во всех областях производства, но и освобождаются великие производительные силы общественного труда: народ сам становится хозяином и работает на себя.

Общая картина общественного развития от одной системы производственных отношений к другой следующая.

Прежде всего, производственные отношения возникают в соответствии с уровнем развития производительных сил и служат формами развития производительных сил. Однако наступает время, когда дальнейшее развитие производительных сил приходит в конфликт с существующими производственными отношениями. Из форм развития общественных производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Затем наступает период революционного изменения, когда один тип производственных отношений заменяется другим.

Каким образом, с помощью каких средств, с помощью каких сил осуществляются подобные изменения?

В своём развитии общество проходит ряд стадий, в каждой из которых господствует определённый тип собственности. Это развитие далеко не является гладким, постепенным процессом эволюции, который протекает путём ряда небольших изменений и преобразований, без конфликтов, без борьбы, без замены старого строя новым. Напротив, общество развивается путём ряда революций. И это развитие осуществляется посредством классовой борьбы.

Новый экономический строй устанавливается благодаря появлению нового класса, который ведёт борьбу за господство в обществе, низвергает старый господствующий класс, превращается сам в новый господствующий класс и устанавливает новую систему производственных отношений.

По мере развития производительных сил и установления новых производственных отношений, соответствующих развитию производительных сил, возникают и развиваются классы.

При первобытно-общинном строе не было классов. Классы, в частности эксплуататорские классы, начинают впервые формироваться тогда, когда в результате развития новых производительных сил и новых производственных отношений был подорван первобытно-общинный строй. Возникновение новых производственных отношений, то есть новых форм собственности, порождает классовую структуру рабовладельческого общества — рабовладельцев и рабов.

В рабовладельческом обществе для развития сельского хозяйства, обработки железа и т. д. начинают охотнее использовать свободных работников, чем рабов. Рабовладельческие латифундии начинают приходить в упадок, а постоянные восстания рабов, происходящие в этот период, ещё больше ослабляют рабовладельцев. Рабство начинает заменяться крепостничеством. Возникают новые классы: феодалы и крепостные. Переход от рабства к феодализму был длительным, постепенным процессом, который осуществлялся через ряд политических изменений и гражданских войн и усложнялся вторжениями извне. Однако в результате этой борьбы, в конце концов, феодальные элементы стали господствующими. Рабство исчезло и уступило место феодализму[131].

Далее, при феодализме начали возникать мануфактуры и вместе с ними новые классы: городская буржуазия и класс наёмных рабочих. Происходят столкновения интересов между буржуазией и феодалами, и в то же самое время крестьянские восстания против помещиков ослабляют феодальный строй и подготовляют поражение феодальных собственников другими классами общества, ведомыми буржуазией. Феодализм исчез, и на его месте возник капитализм. Исчезли помещики и крепостные, вместо них появились капиталисты и наёмные рабочие.

Затем началась борьба рабочих против капиталистов. Теперь общество разделено на два больших класса: капиталистов и рабочих, эксплуататоров и эксплуатируемых. Эксплуататорам не противостоит никакой соперничающий эксплуататорский класс, угрожающий им, и классовая борьба становится прямой и непосредственной борьбой эксплуатируемых против эксплуататоров. Наконец, рабочие наносят поражение капиталистам и отменяют капиталистическую собственность. Тем самым они ликвидируют последний эксплуататорский класс и закладывают основу для общества, свободного от всякой эксплуатации человека человеком.

Итак, на протяжении всей истории изменения в господствующем типе производственных отношений — изменения в экономической основе общества — происходят в результате классовой борьбы. Эта борьба в каждом отдельном случае возникает на основе существующих производственных отношений и достигает своей высшей точки в победе класса, которая ведёт к преобразованию производственных отношений. Так каждый раз производственные отношения приводятся в соответствие с характером развивающихся производительных сил.

Начиная со времени разложения первобытно-общинного строя вплоть до победы социализма общество всегда было разделено на эксплуататоров и эксплуатируемых. Эксплуататорскому меньшинству удавалось жить, сидя на шее масс. Эксплуататорский класс подавлял сопротивление эксплуатируемых. Он защищал также свой способ эксплуатации от нападок конкурирующих эксплуататорских классов с различными методами эксплуатации.

Однако каким образом меньшинство может сохранять и осуществлять своё господство над большинством?

Это возможно только потому, что в руках меньшинства находится особая организация для принуждения остальной части общества. Эта организация есть государство.

Государство — это не всё общество, а особая организация внутри общества, наделённая властью подавлять и принуждать, выполняющая функцию сохранения и защиты данного общественного строя. Какова бы ни была форма государства: самодержавие (автократия), военная диктатура, демократия и т. д., — его наиболее существенные компоненты суть средства осуществления принуждения над большинством общества. Такое принуждение осуществлялось посредством особых отрядов вооружённых людей: солдат, полиции и проч. Оно осуществлялось физическими средствами: благодаря обладанию оружием, тюрьмами, орудиями пытки и казни. Государство имело также всегда административный аппарат, корпус государственных чиновников. Оно создало также судебную систему с судьями, которые толкуют и применяют закон. Государство развивало также средства для осуществления не только физического, но и духовного насилия над людьми путём различного рода идеологических и пропагандистских учреждений.

Такая особая организация становится необходимой только тогда, когда общество разделено на антагонистические классы. Начиная с этого времени государство становится необходимым в качестве особой силы внутри общества, обладающей достаточной властью и силой для предотвращения того, чтобы общество было подорвано и уничтожено вследствие общественных антагонизмов.

«…государство существует не извечно, — писал Энгельс. — Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели о государстве и государственной власти. На определённой ступени экономического развития, которая необходимо связана была с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью»[132].

В другом месте Энгельс писал: «Так как государство возникло из потребности держать в узде противоположность классов; так как оно в то же время возникло в самих столкновениях этих классов, то оно, по общему правилу, является государством самого могущественного, экономически господствующего класса, который при помощи государства становится также политически господствующим классом и приобретает таким образом новые средства для подавления и эксплуатации угнетённого класса»[133]. «Общей связью цивилизованного общества служит государство, которое во все типичные периоды является государством исключительно господствующего класса…»[134]

«…государство, — писал Ленин, — есть орган классового господства, орган угнетения одного класса другим…»[135]

На каждой ступени общественного развития, как мы видели, определённый тип производственных отношений становится господствующим в общественной экономике, а соответствующий класс занимает господствующее положение в общественном производстве. Он может занять и сохранить это положение лишь постольку, поскольку он может навязать свои собственные интересы остальной части общества вопреки её интересам. А он может навязать эти интересы лишь постольку, поскольку он может получить и сохранить контроль над государством. Следовательно, до тех пор, пока общество разделено на антагонистические классы, в каждую эпоху определённый класс имеет в своих руках государственную власть и тем самым учреждает себя в качестве господствующего класса. В рабовладельческом обществе это положение занимают рабовладельцы, в феодальном — помещики, в капиталистическом — капиталисты, а после того, как уничтожен капитализм, господствующим классом становится рабочий класс.

Когда рабочий класс становится господствующим классом, тогда исчезает господство эксплуататорского меньшинства над эксплуатируемым большинством; а господствует большинство над меньшинством.

Целью господства рабочего класса является уничтожение всякой эксплуатации и тем самым всяких классовых антагонизмов. Когда, наконец, всякая эксплуатация человека человеком будет уничтожена во всём мире, тогда принудительная сила государства больше не будет нужна, а само государство, в конце концов, исчезнет.

В истории классовой борьбы каждый господствующий эксплуататорский класс всегда защищал до последней возможности существующие производственные отношения, существующие отношения собственности. Ибо от сохранения их зависело его благосостояние и влияние, больше того, от этого зависело само существование его как класса. И он мог защищать существующие отношения собственности потому, что он обладал государственной властью. Ни один господствующий эксплуататорский класс никогда добровольно не отказывался от власти или, потеряв свою власть, никогда не отказывался от отчаянной борьбы всеми возможными средствами за её восстановление. Поэтому уничтожение существующих производственных отношений может быть достигнуто только путём уничтожения власти господствующего класса.

Следовательно, все классы, которые находятся в антагонизме с господствующим классом и чьи интересы состоят в ликвидации существующих производственных отношений‚ в установлении новых производственных отношений и дальнейшем развитии производительных сил, вовлекаются в борьбу против господствующего класса и в конце концов поднимаются против него и свергают его власть.

«…всякая классовая борьба есть борьба политическая», — писали Маркс и Энгельс[136]. Подобно тому, как в конечном счёте всякая политическая борьба выражает борьбу классов, так и классовая борьба должна выражаться в борьбе за влияние на государство, то есть за влияние на политическое положение, а в периоды революции — в борьбе за государственную власть.

Решающие революционные изменения в экономической структуре общества становятся необходимыми вследствие экономического развития и подготовляются этим экономическим развитием, происходящим независимо от воли людей, благодаря росту производительных сил и несоответствию производственных отношений новым производительным силам, возникающему вследствие этого роста. Однако в действительности такие изменения осуществляются в результате политической борьбы. Ибо какие бы ни возникали разногласия и какую бы форму ни принимала борьба — всё это в конечном счёте является способами осознания людьми экономических и классовых конфликтов и борьбы за доведение их до конца.

Следовательно, социальные революции представляют собой переход государства или политической власти от одного класса к другому. «…вопрос о власти есть коренной вопрос всякой революции»[137].

Революция означает ниспровержение господствующего класса, который защищает существующие производственные отношения, и захват власти классом, который заинтересован в установлении новых производственных отношений.

Во всякой революции, следовательно. совершается посягательство на существующие отношения собственности и разрушается одна форма собственности ради утверждения другой формы собственности.

«Уничтожение ранее существовавших отношений собственности, — писали Маркс и Энгельс, — не является чем-то присущим исключительно коммунизму.

Все отношения собственности были подвержены постоянной исторической смене, постоянным историческим изменениям.

Например, французская революция отменила феодальную собственность, заменив её собственностью буржуазной»[138].

Революционные изменения прошлого ставили своей целью замену одного эксплуататорского класса другим эксплуататорским классом: рабовладельцев — феодалами, последних, в свою очередь, капиталистами — и, таким образом, замену одного эксплуататорского строя другим эксплуататорским строем.

В этом процессе революционная энергия эксплуатируемых масс в их борьбе против эксплуататоров помогала уничтожить один эксплуататорский класс, но лишь для того, чтобы заменить его другим эксплуататорским классом. Борьба эксплуатируемых масс служила делу уничтожения старого строя и замены его новым, высшим строем, однако опять-таки строем классовой эксплуатации.

Так, борьба рабов против рабовладельцев помогла уничтожить рабовладельческий строй, — но лишь для того, чтобы заменить его феодальным строем. А борьба крепостных против феодальных сеньоров помогла уничтожить феодальный строй, но лишь для того, чтобы заменить его капиталистическим строем.

Весь человеческий прогресс основывается на возрастающем господстве человека над природой, на росте общественных производительных сил. Увеличивая своё господство над природой, люди не только добиваются осуществления своих материальных потребностей, но и расширяют свои взгляды, совершенствуют свои знания, развивают свои различные способности.

Однако всё же этот прогресс носит противоречивый характер. Господство человека над природой и угнетение и эксплуатация человека человеком идут рука об руку. Плоды прогресса принадлежат одной части общества, тяжёлый труд и пот — другой. Каждая новая ступень развития несёт лишь новые способы эксплуатации. И с каждым шагом вперёд всё больше людей становятся эксплуатируемыми.

«Так как основой цивилизации служит эксплуатация одного класса другим, то всё её развитие совершается в постоянном противоречии. Всякий шаг вперёд в производстве означает одновременно шаг назад в положении угнетённого класса, т. е. огромного большинства. Всякое благо для одних необходимо является злом для других, всякое новое освобождение одного класса — новым угнетением для другого»[139].

Таким образом, каждый шаг по пути прогресса завоёвывался за счёт трудящегося народа. Первые крупные успехи имели своим последствием рабство и могли быть завоёваны лишь благодаря рабству. Рождение и рост современной промышленности повлекли за собой массовое разорение мелких производителей, экспроприацию земли у крестьянских масс, ограбление колоний, громадное усиление эксплуатации.

Однако появление современной промышленности увеличило в небывалых размерах возможности производства. Теперь появилась возможность — и она появилась впервые — производить изобилие продуктов для всех, сделав ненужным утомительный ручной труд. В прошлом производительные силы были столь ограничены, что было невозможно создать условия для чьего-либо досуга, за исключением привилегированного меньшинства общества. Однако такого положения сегодня больше уже не существует.

Ибо именно вследствие развития производительных сил трудящиеся только теперь достигли такого положения, когда они сами могут управлять, когда они могут взять в свои руки общее управление и руководство обществом. Рабы и крепостные в прошлом время от времени восставали против своих господ, однако сами они не были способны руководить производством. Они всегда должны были надеяться, что кто-то другой будет управлять общественными делами. Ибо сам характер производственной системы означал, что они с необходимостью всецело будут поглощены трудом, и, следовательно, они должны были рассчитывать, что некоторое привилегированное и образованное меньшинство будет выполнять работы по управлению.

Мы видели выше, что разделение общества на эксплуататорские и эксплуатируемые классы было результатом разделения труда. Разделение на правителей и управляемых было дальнейшим последствием. С развитием производства, часть функций по охране общих интересов коллектива необходимо стала делом особой группы общества. «…эта всё возраставшая самостоятельность общественных функций по отношению к обществу, — писал Энгельс, — могла со временем вырасти в господство над обществом»[140].

Следовательно, большинство народа было всецело обречено на тяжёлый труд, а общие функции общественного руководства и управления были присвоены господствующим классом. «Рядом с этим огромным большинством, исключительно занятым подневольным трудом, образуется класс, освобождённый от прямого производительного труда и ведающий такими общими делами общества, как управление трудом, государственные дела, правосудие, науки, искусства и так далее. Следовательно, в основе деления на классы лежит закон разделения труда»[141].

И, следовательно, «пока действительно трудящееся население настолько поглощено своим необходимым трудом, что у него не остаётся времени для имеющих общее значение общественных дел — для руководства работами, государственными делами, для отправления правосудия, занятия искусствами, наукой и т. д., — до тех пор неизбежно было существование особого класса, свободного от действительного труда. Этот класс заведывал общественными делами, но при этом никогда не упускал случая, чтобы, во имя своих собственных выгод, всё более и более взваливать на трудящиеся массы бремя труда. Только громадный рост производительных сил, достигнутый крупной промышленностью, позволяет… сократить рабочее время каждого так, чтобы у всех оставалось достаточно свободного времени для участия в делах, касающихся всего общества, как теоретических, так и практических. Следовательно, лишь теперь стал излишним всякий господствующий и эксплуатирующий класс…»[142]

К началу XX столетия капитализм достиг стадии империализма, когда несколько гигантских монополий поделили между собой весь мир. Все народы были подчинены им. Произошла огромная концентрация богатства и могущества в руках немногих. Никогда раньше не было столь разительного контраста между богатством и могуществом меньшинства и нищетой и угнетением большинства, и никогда раньше этого не было в таком общемировом масштабе. Однако вместе с тем настало время и для самого народа взять, наконец, всё в свои руки. Эпоха империализма есть эпоха социалистической революции — революции совершенно нового типа, которая ликвидирует эксплуатацию и закладывает основы общества, где нет классовых антагонизмов.

Создав обобществлённое производство современной крупной промышленности, капитализм создал условия, когда впервые появилась возможность обеспечить для всех членов общества не только постоянное улучшение материального положения, но и совершенно безграничное развитие всех способностей членов общества. А в лице рабочего класса капитализм создал эксплуатируемый класс, который в силу самого своего положения, являясь продуктом крупной промышленности, вполне способен взять на себя руководство и управление обществом. Сам прогресс промышленности создаёт условия, при которых рабочий класс растёт не только количественно, не только становится всё более организованным, но и обучается для того, чтобы взять на себя управление производством.

Итак, «история… классовой борьбы в настоящее время достигла в своём развитии той ступени, когда эксплуатируемый и угнетаемый класс — пролетариат — не может уже освободить себя от ига эксплуатирующего и господствующего класса — буржуазии, — не освобождая вместе с тем раз и навсегда всего общества от всякой эксплуатации, угнетения, классового деления и классовой борьбы»[143].

Основной вывод из материалистической теории законов общественного развития состоит, следовательно, в признании исторической необходимости социалистической революции. Материалистическое понимание истории показывает также, на какие силы должен опираться социализм и как может быть достигнута его победа.

Социалистическая революция принципиально отличается от всех предшествовавших революционных изменений в человеческом обществе.

Во всякой революции преобразуется экономическая структура общества. Все предшествующие преобразования означали возникновение и укрепление новой системы эксплуатации, тогда как социалистическая революция раз и навсегда кончает со всякой эксплуатацией человека человеком.

Во всякой революции к власти в качестве господствующего класса приходил новый класс. Во всех предшествующих революциях власть переходила в руки эксплуататорского класса, незначительного меньшинства общества. Напротив, в социалистической революции власть переходит в руки рабочего класса, стоящего во главе всех трудящихся, то есть в руки подавляющего большинства. И эта власть используется не для поддержания привилегий эксплуататорского класса, а для уничтожения всяких подобных привилегий и для того, чтобы покончить со всякими классовыми антагонизмами.

Каждая революция, начиная со времени существования классового общества, являлась актом освобождения постольку, поскольку ей удавалось освободить общество от какой-нибудь формы классового угнетения. В этом отношении каждая революция имела народный характер. Однако во всех предшествующих революциях одна форма угнетения отбрасывалась только для того, чтобы её заменила другая форма угнетения. Энергия масс направлялась на уничтожение угнетения старого строя. Что касается нового строя, сменявшего старый строй, то он создавался под руководством новых эксплуататоров, которые неизменно считали своей обязанностью навязать народу новые формы угнетения. Напротив, в социалистической революции народ не только разрушает старый строй, но он сам является творцом нового строя.

Когда побеждает социализм, то ни один класс, ни одна нация, ни один народ не остаётся в положении эксплуатируемого. Функция принуждения и подавления, которая осуществляется в социалистической революции, направлена против эксплуататорского меньшинства, чтобы предотвратить возможность реставрации со стороны побеждённого эксплуататорского класса внутри страны и предотвратить диверсии и нападение капиталистических держав извне. По мере исчезновения внутри страны последних следов массовых антагонизмов принудительная власть социалистического государства направляется прежде всего во вне страны, а не внутрь.

Наконец, когда эксплуатация будет ликвидирована во всех странах и не будет существовать никакой опасности со стороны какой-либо группы эксплуататоров — когда социализм победит во всём мире, — тогда (и только тогда) окончательно исчезнут всякие следы принуждения и подавления. Как говорил Энгельс, государство, как особый орган принуждения, наконец, «отомрёт». Конечно, централизованное планирование и управленческий аппарат останутся в широких размерах. Производство будет планироваться, будут созданы учреждения здравоохранения и образования и другие учреждения. Однако не будет подавления и принуждения. Следовательно, не будет «государства», как особой организации подавления и принуждения внутри общества. «На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами»[144].

Условием перехода от капитализма к социализму должен быть переход власти в руки рабочего класса — другими словами, прекращение господства капиталистического класса и установление диктатуры пролетариата.

Для того чтобы трудящиеся могли построить социализм, для того чтобы можно было отменить капиталистическую собственность, установив собственность социалистическую, надо заменить капиталистическое государство государством социалистическим.

Задачей трудящихся, руководимых рабочим классом и держащих власть в своих руках, является отмена капиталистической собственности на средства производства, подавление сопротивления свергнутого капиталистического класса, организация планового производства в интересах всего общества и, наконец, уничтожение всякой эксплуатации человека человеком.

Подводя итог основным вопросам исторического материализма, Маркс писал:

«Что касается меня, то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собой. Буржуазные историки задолго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего:

1) что существование классов связано лишь с определёнными историческими фазами развития производства,

2) что классовая борьба необходимо ведёт к диктатуре пролетариата,

3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к обществу без классов»[145].

Глава 6. Экономические законы и их использование

Основные законы развития общества — это экономические законы. Они являются объективными законами, действующими независимо от воли людей. Они подразделяются на специфические законы, свойственные каждой отдельной общественно-экономической формации, и на общие законы, присущие всем формациям.

В обществе используют экономические законы для того, чтобы производить социальные изменения.

1) Это использование экономических законов в классовом обществе всегда определяется классовыми интересами.

2) Прогрессивный класс использует экономические законы при переходе общества на более высокую ступень развития, в то время как реакционные классы оказывают этому сопротивление.

3) В борьбе рабочего класса за социализм экономические законы уже больше не используются исключительно в интересах одного класса, — они используются в интересах большинства общества.

4) В то время как в прошлом использование экономических законов происходило без научного познания этих законов, борьба за социализм направляется научным знанием их.

5) Когда устанавливается социализм, то экономические законы используются с полным пониманием в целях осуществления планомерного регулирования производства в соответствии с потребностями как всего общества, так и каждой личности.

Мы видели, что основные законы изменения и развития в обществе — это экономические законы. Прежде чем перейти к другим вопросам, мы рассмотрим в этой главе некоторые вопросы, касающиеся природы экономических законов и возможностей их использования людьми в обществе для различных целей.

Законы экономического развития являются законами, регулирующими развитие форм собственности на средства производства, классов и классовых отношений и форм распределения продуктов.

При рассмотрении экономических законов необходимо учитывать не только законы, действующие внутри данной экономической системы, но и законы, определяющие развитие экономики от одной ступени к другой. Ибо экономические системы изменяются, одна система уступает место другой.

Каждая система экономики, каждая общественно-экономическая формация, возникающая в ходе общественной эволюции, — рабовладельческий строй, феодальный строй, капиталистический строй, социалистический строй — имеют свои собственные специфические законы экономического развития, действующие лишь в течение времени существования этого экономического строя. Эти законы вытекают из объективно существующих условий материальной жизни общества. Однако они являются не постоянными, а временными, преходящими законами.

Экономические законы регулируют не только действие экономических систем на данной ступени их развития, но также и их развитие на ряде ступеней. Так, капитализм, например, развивается от мануфактуры к машинной индустрии и от свободной конкуренции к монополии. Это есть следствие экономических законов, и само по себе есть закон развития капиталистической экономики. Но экономические законы регулируют также окончательную смену одной системы другой. Таким образом, если проанализировать ход экономического развития в Европе за период двух последних тысячелетий, то мы найдём, что развитие шло через рабовладельческую, феодальную и капиталистическую экономику к социализму и что всё это развитие регулировалось экономическими законами.

Существуют самые общие и самые основные экономические законы, действующие на протяжении всего хода развития общества, пробивающие себе путь на протяжении всех ступеней развития и определяющие переход от одной ступени развития общества к другой.

К таким законам относится закон обязательного соответствия производственных отношений характеру производительных сил. Этот закон всегда проявляет себя и приводит к тому, что любой экономический строй, который перестал соответствовать характеру новых производительных сил, устаревает и впадает в кризис и в конце концов заменяется новым строем, соответствующим характеру производительных сил.

Научное понимание общественного развития требует, следовательно, понимания специфических законов данной общественно-экономической формации, например капитализма, которые в конечном счёте объясняют особенности общественного развития в течение данного периода, а также понимания общих законов, действующих на всём протяжении экономического развития общества, которые, в конечном счёте, не только объясняют всеобщие черты общественного развития в каждый данный период, но также объясняют переход от одной общественно-экономической формации к другой.

«…законы экономического развития, — писал Сталин, являются объективными законами, отражающими процессы экономического развития, совершающиеся независимо от воли людей»[146]. Экономические законы являются объективными законами, которые регулируют взаимные отношения людей в процессе их экономической деятельности с такой же объективной необходимостью, как законы природы регулируют взаимоотношения вещей в природе.

Когда, следовательно, мы говорим о законах экономического развития, действующих в обществе, то должно быть очевидно, что мы имеем в виду нечто совершенно отличное от «законов», издаваемых правительствами и правительственными учреждениями. Первые — не зависимы от воли людей; вторые — являются выражением их воли. Первые пробивают себе дорогу независимо и даже вопреки тому, что могут пожелать или решить сделать правительства и люди; вторые проводят в жизнь, или пытаются провести в жизнь, правительства.

Например, предположим, что правительство капиталистической страны издало бы закон, как это однажды предполагалось, имеющий целью обеспечить всем гражданам «общественный кредит», достаточный для того, чтобы дать им возможность покупать всё необходимое для удовлетворения своих потребностей. «Общественный кредит» можно было бы установить, но достигнет ли этот «закон» цели? Он, конечно, не достигнет цели, потому что этот «закон» нарушил бы объективные законы капиталистической экономики, которые продолжали бы пробивать себе дорогу и привели бы к провалу «закона», изданного правительством. В отличие от законов, издаваемых правительствами, такие объективные законы имеют силу независимо от воли людей.

Или предположим, что правительство социалистической страны издаёт «закон о пятилетнем плане», предусматривающий громадное увеличение производства, но не принимающий в расчёт существующие экономические ресурсы страны, существующие источники сырья и накопления. Будет ли такой «закон» эффективен? Конечно, нет, ибо он нарушил бы объективные законы, регулирующие развитие социалистической экономики. Эти законы будут пробивать себе дорогу и приведут к провалу любого «закона» или любого «плана», который нарушает эти законы.

Эти примеры, говорящие о том, что экономические законы пробивают себе путь с объективной необходимостью, независимо от воли людей, указывают на то, что в действительности очень хорошо знакомо нам по собственному опыту. Если вы в воздухе держите листок бумаги и отпустите его, то он упадёт под влиянием закона тяготения. Если правительство напечатает миллионы дополнительных банкнот, то они потеряют свою цену под влиянием экономических законов. И точно так же, как пробивают себе дорогу специфические для данного экономического строя экономические законы, так, в последнем счёте, действуют и законы, определяющие исчезновение данной системы и переход к более высокой ступени экономического развития.

Тот факт, что события регулируются законами, действующими независимо от воли людей, не означает, что люди ‚благодаря своим сознательным действиям не могут использовать эти законы для достижения своих собственных целей. Напротив, люди могут сделать это и всегда делают. Мы не можем отменить эти законы или изменить их, однако мы, конечно, можем использовать н используем их.

Всякий, например, знает, что если силы природы действуют по объективным законам, которые мы не можем ни отменить, ни изменить, то это не значит, что мы не можем использовать природные силы и законы природы для человеческих целей. Напротив, мы это можем сделать и всегда делаем.

Подобно этому, люди используют законы своей собственной общественной организации — экономические законы. Они используют эти законы в целях осуществления общественных изменений в соответствии со своими интересами. В самом деле, если существуют такие законы, то тогда очевидно, что изменения в обществе можно осуществлять только путём их использования, — подобно тому, как если существуют законы природы, то тогда мы не можем изменять природу, кроме как путём использования законов природы в этих целях. Тот, кто хочет произвести общественные изменения, должен всегда использовать для этого экономические законы. Экономический закон, на основе которого осуществляются общественные изменения, не есть нечто абстрактное, — именно люди путём своих объединённых действий производят общественные изменения в соответствии с экономическими законами и используя экономические законы.

Использование экономических законов ставит много проблем и зависит от ряда условий.

1) Само использование экономических законов людьми в обществе обусловлено экономическими интересами. В обществе, разделённом на враждебные классы, использование экономических законов всегда происходит в соответствии с интересами различных классов.

Так, когда буржуазия возглавила движение народа, направленное на низвержение феодального господства, и заменила феодальную собственность собственностью капиталистической, а крепостничество — наёмным рабством, она всецело опиралась на экономические законы для проведения своих собственных классовых интересов. Она использовала эти законы. В частности, она в полной мере использовала то обстоятельство, что развитие производства требовало капиталистических, а не феодальных форм собственности.

Подобно этому, когда рабочие поднимаются против капитализма, они также всецело опираются на экономические законы и используют эти законы. Они используют в полной мере то обстоятельство, что теперь дальнейшее развитие производства требует того, чтобы средства производства были обращены в общественную собственность, и что капиталистическая собственность поставила капиталистов перед многочисленными трудностями.

Вообще в классовом обществе экономические законы используются определённым классом для утверждения определённых классовых интересов. Они используются одним классом против другого класса.

Таким образом, отсюда следует также, что возможность использования экономических законов, поскольку речь идёт об определённом классе, ограничена объективными условиями экономического развития. Степень и способ использования определённым классом экономических законов в своих собственных интересах зависят от данных экономических условий; тот самый класс, который некогда мог воспользоваться в полной мере действием экономических законов для того, чтобы проводить свои собственные интересы, позднее теряет эту возможность и видит, что это преимущество принадлежит другому классу.

2) В последнем счёте, использование людьми экономических законов всегда служит целям материального прогресса общества и продвижения общества на высшую ступень развития. Однако в классовом обществе использование законов никогда не проходит гладко, при общем согласии, оно происходит лишь посредством классовой борьбы, посредством преодоления сопротивления реакционных классов.

В классовом обществе всегда есть прогрессивный класс, который идёт по пути использования экономических законов в интересах материального прогресса общества, в то время как другие, реакционные классы всегда сопротивляются этому. Это происходит потому, что материальным классовым интересам одного класса отвечает такое использование экономических законов, в то время как материальные классовые интересы других классов сохраняются в той лишь мере, в какой им удаётся оказать сопротивление этому использованию.

Например, некогда буржуазия шла по пути использования экономических законов для осуществления материального прогресса общества, в то время как феодальные элементы стремились помешать этому. Феодальные элементы стремились помешать использованию экономических законов против них самих и предотвратить последствия, наносящие вред их собственным интересам. Теперь сама буржуазия сопротивляется использованию экономических законов, поднимающих общество на новую ступень.

Конечно, вполне возможно, чтобы один класс оказывал сопротивление использованию экономических законов другим классом. Но классы не могут предотвратить действие экономических законов.

Так, в наши дни капиталистический класс сопротивляется осуществлению перехода от капитализма к социализму. Однако он не может помешать действию закона, согласно которому производственные отношения должны соответствовать характеру производительных сил. До тех пор пока существует капитализм, противоречие между общественным производством и частным, капиталистическим присвоением необходимо будет продолжать вызывать свои неизбежные последствия. И что бы ни делали капиталисты, они не могут предотвратить периодические кризисы капиталистической системы. Всё, что они могут сделать, — это попытаться переложить бремя кризисов на плечи трудящихся, но это лишь делает кризисы ещё более жестокими. Таким образом, их усилия оказать сопротивление созидательному использованию экономических законов означает лишь то, что эти законы продолжают действовать с разрушительной силой.

Таким образом, мы видим, что экономические законы действуют в интересах одного класса и вопреки интересам другого класса. Поэтому мы можем быть уверены, что, в конечном итоге, рабочий класс победит, так как он является прогрессивным классом в капиталистическом обществе, в интересах которого действуют экономические законы, как иногда говорится: «История на нашей стороне». Однако его победа может задержаться из-за его собственной разобщённости и ошибочной политики, из-за силы сопротивления капиталистов.

3) Хотя использование экономических законов всегда определяется классовыми интересами, их использование рабочим классом в своей борьбе за социализм, тем не менее, придаёт всему процессу новый характер.

В борьбе рабочего класса за социализм экономические законы уже больше не используются в узко ограниченных интересах класса, стремящегося занять такое положение, чтобы можно было эксплуатировать остальную часть общества, напротив, они теперь используются для ликвидации всякой эксплуатации и для удовлетворения потребностей всего народа. Ибо осуществить интересы рабочего класса путём ликвидации капиталистической эксплуатации — это значит покончить со всякой эксплуатацией, ликвидировать классовые антагонизмы и установить общественный строй, социализм, при котором общественное производство осуществляется в интересах всего общества.

Когда устанавливается социализм, тогда вся экономическая жизнь общества, в конце концов, ставится под сознательный, плановый контроль в целях удовлетворения потребностей народа. Экономические законы продолжают действовать. И если строители социализма не будут считаться с этим фактом и начнут нарушать экономические законы социализма, то тогда единственным результатом может быть только то, что их планы потерпят неудачу. Однако теперь дело заключается уже не в том, чтобы использовать экономические законы в узкокорыстных интересах, а в том, чтобы использовать эти законы в общих интересах всего общества, так как больше уже не существует антагонистических классов и противоположных интересов.

4) Когда люди используют экономические законы в своих узкокорыстных классовых интересах, то это не означает, что для этого они должны прежде всего обладать точным, научным знанием этих законов. Люди могли использовать огонь и готовить на нём себе пищу, хотя они обладали очень небольшими познаниями относительно законов физики и могли представлять себе такие явления, как огонь, только в фантастическом и мифическом виде. То же самое имеет место и в отношении экономических законов. Когда эксплуататорский класс — например, буржуазия — использовал экономические законы для того, чтобы захватить господство над обществом у конкурирующего эксплуататорского класса, он далеко не обладал точным научным знанием законов экономических процессов, которые он приводил в действие. Эксплуататорский класс понимал эти процессы лишь с точки зрения своих узкоклассовых интересов, что означало, что он представлял себе эти процессы в весьма иллюзорном виде.

Действительно, существует громадная разница между слепым овладением экономическими законами и таким их использованием и между использованием этих законов с полным пониманием. Последнее условие начинает осуществляться лишь в случае использования экономических законов не в узкоклассовых интересах, а в интересах подавляющего большинства общества. Оно начинает осуществляться лишь в настоящее время, в условиях борьбы рабочего класса за социализм.

Подобно этому, существует разница между использованием людьми определённых законов их общественной организации ради классовых интересов и между их подлинным господством над своей общественной организацией. Чтобы быть подлинными хозяевами своей общественной организации, люди должны, во-первых, обладать полным знанием её законов и, во-вторых, установить такой общественный контроль над всеми секторами народного хозяйства, чтобы иметь возможность использовать её законы в соответствии с общественным планом. Эти условия осуществляются только тогда, когда общество движется к социализму.

5) Когда люди, наконец, становятся подлинными хозяевами своей общественной организации, тогда создаётся такое положение, при котором действие экономических законов, далеко не лимитируя или не ограничивая общественные действия людей, не расстраивая их целей и планов и не приводя к нежелаемым последствиям, становится условием для безграничной общественной деятельности в целях удовлетворения материальных и культурных потребностей всего общества. Ибо в этом случае люди способны познать и понять эти законы и планомерно использовать их в интересах каждого и всех.

«Общественные силы, подобно силам природы, действуют слепо, насильственно, разрушительно, пока мы не познали их и не считаемся с ними, — писал Энгельс. — Но раз мы познали их‚ изучили их действие, направление и влияние, то только от нас самих зависит подчинять их всё более и более нашей воле и с помощью их достигать наших целей. Это в особенности относится к современным могучим производительным силам. Пока мы упорно отказываемся понимать их природу и характер, — а этому пониманию противятся капиталистический способ производства и его защитники, — до тех пор производительные силы действуют вопреки нам, против нас, до тех пор они властвуют над нами… Но раз понята их природа, они могут превратиться в руках ассоциированных производителей из демонических повелителей в покорных слуг… Когда с современными производительными силами станут обращаться сообразно с их познанной, наконец, природой, общественная анархия в производстве заменится общественно-планомерным регулированием производства, рассчитанного на удовлетворение потребностей как целого общества, так и каждого его члена»[147].

Итак, в соответствии со своими экономическими интересами люди могут использовать и действительно используют экономические законы в своих собственных целях. Во все великие периоды общественных изменений существовал прогрессивный класс, который в силу своего экономического положения, стремясь к осуществлению своих собственных материальных интересов, был способен использовать экономические законы, чтобы революционизировать общественную экономику и поднять её на более высокую ступень. И, наконец, в борьбе рабочего класса за социализм и после победы социализма люди могут познать и понять законы своей собственной общественной организации и использовать их с полным сознанием для удовлетворения потребностей всего общества.

Глава 7. Общественная надстройка

Взгляды и учреждения играют активную роль в общественном развитии как средства, благодаря которым данный общественно-экономический базис развивается и укрепляется. Они возникают и развиваются не независимо, а как надстройка, устанавливающаяся на основе данных производственных отношений.

Следовательно, в обществе всегда имеется базис и надстройка. Экономическая структура является базисом, в то время как надстройка состоит из взглядов и учреждений общества. Развитие базиса регулируется объективными законами, не зависящими от воли людей, в то время как надстройка, созданная благодаря сознательной деятельности людей, является продуктом базиса и изменяется вместе с изменениями последнего. Каждый базис имеет свою соответствующую надстройку.

Однако марксизм требует, чтобы надстройка не выводилась просто из её базиса, а чтобы в каждом случае мы подробно изучали развитие данной надстройки, принимая во внимание её взаимодействие со своим базисом и учитывая ту исторически определённую форму, которую принимают различные элементы надстройки.

Материалистическое понимание истории, писал Энгельс, «…конечную причину и решающую движущую силу всех важных исторических событий находит в экономическом развитии общества, в изменениях способа производства и обмена, в вытекающем отсюда распадении общества на различные классы и в борьбе этих классов между собой»[148].

Основным законом общественных изменений является закон, регулирующий изменения в способе производства. Согласно этому закону, производственные отношения должны обязательно соответствовать характеру производительных сил. Благодаря действию этого закона рост производительных сил приходит в конфликт с существующими производственными отношениями, что ведёт к социальной революции, к падению старой системы производственных отношений и созданию новой системы, к низвержению старого господствующего класса и приходу к власти нового класса.

Однако «при рассмотрении таких переворотов, — писал Маркс, — необходимо всегда отличать материальный, с естественно-научной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в которых люди сознают этот конфликт и борются с ним. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что́ сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по её сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями»[149].

Например, в последний период средневековья многие люди были готовы умереть ради новой протестантской религии и происходили острые религиозные конфликты и войны. Однако действительно ли люди боролись только за свои идеи? В результате религиозных войн возникли новые государства и, в конечном итоге, установилось и укрепилось буржуазное общество. Крайняя необходимость в новых идеях появилась в результате возникновения новых производственных отношений и новых классов. Люди осознавали конфликты, базировавшиеся на экономических противоречиях, как конфликты между новыми идеями и идеалами и старыми идеями и идеалами.

Так, в Англии молодая буржуазия во время гражданской войны боролась за суверенность парламента против короля. Она боролась за установление парламентарных институтов и парламентарного правительства против роялистских учреждений. Гражданская война велась одновременно как война за парламент против королевской власти и как война пуритан против церковников. Однако действительное содержание войны составляла борьба буржуазии за власть. Буржуазия контролировала парламент, он был её учреждением, используемым ею в борьбе против королевской власти. А когда она создала парламентарное правительство, то это привело к созданию условий для неограниченного развития фабричного производства и торговли.

Вообще борьба вокруг идей и учреждений общества является борьбой, посредством которой люди осознают свои экономические конфликты и борются с ними, путём которой люди, с одной стороны, защищают данную систему производственных отношений, а с другой стороны, стремятся покончить с ней. Подобные конфликты в конечном счёте возникают из противоречий между общественными производительными силами и производственными отношениями, которые (противоречия) обусловливают необходимость развития новых производственных отношений. Однако именно путём борьбы вокруг учреждений и идей разрешаются конфликты и осуществляется экономическое развитие.

Следовательно, при рассмотрении развития общества следует учитывать не только основу развития способа производства и экономические конфликты, определяющие в конечном счёте это развитие. При этом следует также учитывать те способы, которыми люди в своей сознательной общественной деятельности «осознают этот конфликт и борются с ним». Короче говоря, следует учитывать развитие взглядов и учреждений общества. Ибо именно путём развития общественных идей и взглядов, а также и учреждений, соответствующих этим взглядам, люди осуществляют свою общественную жизнь и борются с конфликтами, порождаемыми ею.

При рассмотрении взглядов и учреждений общества следует руководствоваться двумя важными фактами.

1) Взгляды и учреждения играют активную роль в общественном развитии. Часто они представляются тем, кто разделяет эти взгляды и руководит учреждениями, так, как будто бы они являлись самоцелью, как будто бы общественной целью развития различных взглядов было просто преподать людям истину, а общественная цель развития различных учреждений состояла просто в том, чтобы побудить людей вести хорошую и нравственную жизнь. Однако, что бы ни могли люди думать о своих взглядах и учреждениях, следует обращать внимание на то, чему на деле служат эти взгляды и учреждения, какую общественную роль действительно они выполняют. Тогда мы обнаружим, что взгляды и учреждения играют активную роль в обществе как средство, при помощи которого развивается и укрепляется данная общественно-экономическая формация или, напротив, она уничтожается и заменяется другой, как средство, при помощи которого определённый класс выражает и осуществляет свои общественные цели и путём которого доводится до конца классовая борьба.

Следовательно, взгляды и учреждения всегда развиваются в соответствии с той активной общественной ролью, которую они должны выполнять в различные периоды. Новые взгляды и учреждения возникают в противоположность старым взглядам и учреждениям в соответствии с развитием классовой борьбы.

2) Поэтому взгляды и учреждения не появляются и не развиваются независимо от экономической жизни общества. Они не создаются благодаря произвольным действиям «великих людей», хотя индивидуальные особенности великих людей могут оказывать на них влияние. Взгляды и учреждения нельзя объяснить как выражение «национального характера», хотя национальный характер может изменять их. Они не являются продуктом чисто духовного процесса, совершающегося в человеческих головах. Напротив, основа взглядов и учреждений — правительственных законов и форм правления, всей идеологической и духовной деятельности людей — коренится в условиях материальной жизни общества, в области экономических отношений, в сфере классовых интересов и классовой борьбы.

Следовательно, развитие взглядов и учреждений определяется в конечном счёте развитием способа производства. В свою очередь, взгляды и учреждения играют активную роль в деле оформления и укрепления экономического базиса общества, а также в борьбе за уничтожение старых экономических условий и за создание новых экономических условий.

Мы видели, что люди вступают в производственные отношения, не зависящие от их воли. Различные экономические формации общества принимают определённую форму в соответствии с законами, постоянно действующими с объективной необходимостью, независимо от воли человека. Подобно этому, в рамках данного экономического строя взаимный обмен деятельностью регулируется объективными законами, действующими независимо от воли человека.

Поэтому весь основной процесс экономического развития общества можно констатировать, как говорит Маркс, «с естественно-научной точностью».

Согласно идеалистическому пониманию истории, в противоположность материалистическому пониманию, первичный, определяющий фактор общественного развития следует искать во взглядах и учреждениях общества. Идеалисты считают, что сначала люди якобы вырабатывают определённые взгляды, а затем они создают учреждения, соответствующие этим взглядам, и что на этой основе люди строят свою экономическую жизнь. Таким образом, идеалисты всё переворачивают именно вверх дном. Они ставят всё на голову. Ибо у них получается, что не взгляды и учреждения общества развиваются на основе материальной жизни, а материальная жизнь общества развивается на основе взглядов и учреждений.

До тех пор пока «идеологические формы» рассматриваются как определяющий элемент развития общества, невозможно получить какую-либо научную картину общественного развития, то есть картину развития, происходящего в соответствии с постоянно действующими законами. Ибо если изменяющиеся идеи и побуждения, действующие в общественной жизни, рассматриваются сами по себе, как независимая область, тогда невозможно открыть постоянно действующие законы, управляющие их развитием. В этом случае, как заметил один известный английский историк, «может быть только одно надёжное правило для историка: он должен признать в развитии человеческих судеб игру случайностей и непредвиденного»[150]. Иначе говоря, сама возможность научного исследования общественных явлений, сама возможность науки об обществе исключается. И только тогда, когда мы обратимся к экономическому базису, мы вступим в область действия регулярных законов, не зависящих от воли человека. А сделав это открытие, мы можем тогда открыть также скрытые законы, действующие в якобы неупорядоченном развитии надстройки.

«Маркс, — писал Ленин, — …впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что развитие таких формаций есть естественно-исторический процесс»[151].

Тем не менее люди всегда действуют сознательно и у них имеются определённые идеи. Взгляды и учреждения общества, в противоположность основным, производственным отношениям, не формируются и не могут формироваться независимо от воли людей. Напротив, они являются именно продуктом человеческой мысли и воли, одним словом, продуктом сознания. Здесь, следовательно, мы больше не имеем дела с законами, действующими независимо от воли человека, а вступаем как раз в область действия воли человека.

Так, Ленин указывал, что существуют идеологические общественные отношения, «которые, прежде чем им сложиться, проходят через сознание людей», а также материальные общественные отношения, «которые складываются, не проходя через сознание людей»[152].

Иначе говоря, следует всегда различать, с одной стороны, производственные отношения, которые составляют основу человеческой ассоциации и складываются независимо от сознания людей, и, с другой стороны, само общественное сознание, взгляды, которые складываются в головах людей, и учреждения, которые устанавливаются в соответствии с этими взглядами.

Все взгляды, которые формулируют люди, и все учреждения, которые они устанавливают в соответствии со своими взглядами, формулируются и устанавливаются ими на основе данной экономической структуры общества, а также на основе противоположных интересов, возникающих внутри этой экономической структуры.

«Люди, — писали Маркс и Энгельс, — являются производителями своих представлений, идей и т. д., — но речь идёт о действительных, действующих людях, обусловленных определённым развитием их производительных сил и — соответствующим этому развитию — общением, вплоть до его отдалённейших форм. Сознание [das Bewußtsein] никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием [das bewußte Sein]…»[153]

Сознание всегда есть сознание определённых людей, чей способ жизни определяется — поскольку они родились в определённом обществе — характером производительных сил и соответствующих им производственных отношений и экономических конфликтов. И, таким образом, взгляды, которые люди формулируют в своих общественных отношениях, и учреждения, которые они устанавливают, зависят и, вообще говоря, соответствуют материальным экономическим условиям общества, в котором они живут. «Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще»[154]. Отношения людей друг к другу и их отношение к средствам производства, отношения, в которые они вступают в процессе общественного производства, определяют в конечном счёте их образ мышления и всю их общественную организацию.

Ленин указывал, что в «Капитале» Маркс не только тщательным образом проанализировал экономическую структуру капитализма и законы его развития, но и показал, как в соответствии с его развитием возникают определённые способы сознания.

Придя в 40-х годах XIX в. к общей концепции исторического материализма, Маркс продолжал применять, развивать и подтверждать её.

«Он берёт одну из общественно-экономических формаций — систему товарного хозяйства — и на основании гигантской массы данных… даёт подробнейший анализ законов функционирования этой формации и развития её. Этот анализ ограничен одними производственными отношениями между членами общества: не прибегая ни разу для объяснения дела к каким-нибудь моментам, стоящим вне этих производственных отношений, Маркс даёт возможность видеть, как развивается товарная организация общественного хозяйства, как превращается она в капиталистическую…

Таков скелет „Капитала“. Всё дело, однако, в том, что Маркс этим скелетом не удовлетворился… что — объясняя строение и развитие данной общественной формации исключительно производственными отношениями — он тем не менее везде и постоянно прослеживал соответствующие этим производственным отношениям надстройки, облекал скелет плотью и кровью. …эта книга… показала читателю всю капиталистическую общественную формацию как живую — с её бытовыми сторонами, с фактическим социальным проявлением присущего производственным отношениям антагонизма классов, с буржуазной политической надстройкой, охраняющей господство класса капиталистов, с буржуазными идеями свободы, равенства и т. п., с буржуазными семейными отношениями»[155].

В «Капитале» показано путём тщательного, научного изучения отдельной общественной формации, как развиваются производственные отношения, как на основе производственных отношений развивается целая надстройка взглядов и учреждений.

Ленин поэтому делает вывод, что «…со времени появления „Капитала“ — материалистическое понимание истории уже не гипотеза, а научно доказанное положение»[156].

Таким образом, исторический материализм, установив общие законы, направляющие развитие способа производства, устанавливает далее законы, которые регулируют образование, изменение и развитие взглядов и учреждений общества.

В обществе всегда имеется базис и надстройка.

«Базис есть экономический строй общества на данном этапе его развития. Надстройка — это политические, правовые, религиозные, художественные, философские взгляды общества и соответствующие им политические, правовые и другие учреждения»[157].

В соответствии с развитием данной общественно-экономической формации, данной системы производственных отношений, данного базиса необходимо возникает система взглядов и учреждений, принадлежащая исключительно этому базису. Эти взгляды и учреждения являются господствующими взглядами и учреждениями в обществе до тех пор, пока сохраняется данный базис. Это и есть надстройка.

Надстройка соответствует базису, является продуктом базиса, служит его укреплению и развитию. Она состоит из тех взглядов и учреждений, которые являются господствующими взглядами и учреждениями общества, пока существует данный базис, и которые обязаны своим господством именно существованию данного базиса.

Иначе говоря, на данном базисе создаётся целая система идей, общественных организаций и учреждений, которые служат сохранению, укреплению и развитию этого базиса. Естественно, что в конечном счёте на основе того нового, которое развивается в общественной экономике, возникают другие идеи и другие организации, а именно, возникают революционные идеи и организации классов, враждебно относящихся к существующей экономической структуре общества. Такие идеи и организации служат не сохранению, укреплению и развитию базиса, а, напротив, подрывают его и, в конце концов, служат замене данного базиса другим экономическим строем. Они в конечном счёте способствуют созданию новой надстройки, как только ликвидируется старый базис.

Например, в капиталистическом обществе существуют государство и другие учреждения и господствующие идеи, служащие сохранению капиталистического строя. Класс капиталистов действительно создал целую надстройку взглядов и учреждений, служащих капиталистическому строю. Такая надстройка является могущественной, активной силой в обществе. В противовес ей возникают социалистические идеи и организации, которые служат борьбе за уничтожение капитализма, борьбе за замену его социализмом.

Следовательно, понятие базиса и надстройки связано с характерной особенностью развития идей и учреждений, заключающейся в том, что в соответствии с различными базисами формируются различные надстройки господствующих взглядов и учреждений.

Надстройка является чрезвычайно сложным общественным образованием. На её действительное развитие, на её меняющиеся в каждый период формы влияет множество факторов. Существует непрерывное взаимодействие между различными элементами надстройки, а также между надстройкой и базисом. Однако, тем не менее, остаётся фактом, что создание надстройки на данной экономической основе является всеобщим законом общественного развития.

«Что же доказывает история идей, как не то, что духовное производство преобразуется вместе с материальным?» — писали Маркс и Энгельс[158].

Надстройка есть продукт своего базиса. А этот базис есть экономическая структура общества, совокупность производственных отношений. Здесь следует подчеркнуть, что именно производственные отношения, а не производительные силы являются тем базисом, на котором возникает надстройка.

Изменения в производстве, в технике, конечно, влияют на умственную жизнь общества и на форму его учреждений. Они оказывают на них влияние многими способами, включая и то сильное влияние, которое оказывают научные открытия на общественные идеи. Однако характер господствующих взглядов и учреждений общества всегда зависит от типа экономической структуры. Те способы, какими изменения в производственной технике и научных открытиях получают выражение во взглядах и учреждениях общества, зависят от типа производственных отношений.

При капитализме, например, получили распространение машины с механическим приводом. Однако основа типических взглядов и учреждений капиталистического общества лежит в капиталистических производственных отношениях. Когда капиталистические производственные отношения уничтожаются и устанавливаются социалистические производственные отношения, то машины с механическим приводом остаются, а взгляды и учреждения, которые основаны на капиталистических производственных отношениях, уничтожаются и уступают место другим взглядам и учреждениям, основанным на социалистических отношениях производства.

Если, например, в настоящее время некоторые известные учёные говорят, что прогресс есть иллюзия и что развитие технологии лишь создаёт новые проблемы и трудности для человечества, то эти взгляды, конечно, не основываются на технологическом развитии, с которым они имеют дело. Этот взгляд основан на том, что капитализм не может найти мирного и творческого применения этим достижениям. Следовательно, подобные воззрения есть типичные для капитализма воззрения, порождаемые не производством, а базисом, одряхлевшими капиталистическими производственными отношениями. Совершенно отличные взгляды на значение технологического развития появляются тогда, когда капиталистические производственные отношения уничтожены и установлен социализм. Тогда получает распространение тот взгляд, что человечество может продолжать использование технологических достижений для удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества.

Это, между прочим, показывает, насколько неверно говорить о современном обществе как об обществе «промышленного века» или «века науки», как будто бы типичные особенности общественной жизни, взглядов и учреждений современного общества основываются на росте промышленной техники или науки. Напротив, в капиталистических странах рост техники и науки получает выражение во взглядах и учреждениях лишь через посредство капиталистических производственных отношений, а в социалистическом обществе — через посредство социалистических производственных отношений. Следовательно, так называемый «век науки» порождает самые различные взгляды, совершенно различные учреждения и весьма отличающиеся друг от друга общественные воззрения, в зависимости от того, подчинена ли наука капиталистическим целям или целям социалистическим.

Так как надстройка есть продукт экономического базиса, то, следовательно, она изменяется также вместе с базисом. Характер взглядов и учреждений, находимых в любом обществе, всегда соответствует характеру экономического строя этого общества. Таким образом, надстройка, будучи продуктом базиса, отражает этот базис.

Надстройка поэтому не может быть более долговечной, чем её базис. Взгляды и учреждения, типичные для данной эпохи, всегда оказываются недолговечными, так как они не переживают экономическую систему, продуктом которой они являются и которую они отражают.

Вот почему мы можем отличить, например, капиталистические взгляды и учреждения от феодальных взглядов и учреждений, социалистические взгляды и учреждения от буржуазных взглядов и учреждений. Согласно феодальным взглядам, считалось преступлением, когда крепостной покидал поместье своего господина, и феодальные законы были сформулированы соответственно таким взглядам. Однако, согласно буржуазным взглядам, такая феодальная зависимость являлась большим ограничением свободы личности. Согласно буржуазным взглядам, капиталист имеет полное право на прибыль, которую он получает путём эксплуатации рабочих, и капиталистические учреждения предназначены для того, чтобы дать ему возможность продолжать пользоваться этим правом. Однако, согласно социалистическим взглядам, ни один человек не должен жить путём эксплуатации труда других: «Кто не работает, тот не должен есть».

Так как в каждый период идеи и учреждения общества являются продуктом экономического строя общества в этот период, то, следовательно, в сфере идей и учреждений всегда возникают противоречия, поскольку противоречия всегда возникают в экономической жизни. Следовательно, надстройка, возникающая на данном базисе, никогда не является единым, самонепротиворечивым целым. Надстройка всегда содержит противоречия, и в её сфере всегда происходит борьба.

Противоречия и борьба, которые возникают в сфере идей и учреждений, в сфере надстройки, являются в конечном счёте отражением противоречий и борьбы в области экономической жизни, в базисе.

Данному экономическому базису в сфере надстройки соответствуют типическая борьба и противоречия, благодаря которым развивается надстройка и осуществляется политическая и идеологическая жизнь общества. С возникновением нового базиса на место старых противоречий приходят новые противоречия. Так, например, великие споры, которые в средние века велись вокруг идей и учреждений, теперь, в капиталистическом обществе, вышли из моды. Для нас они по большей части решены, и мы имеем другие противоречия. Когда победит социализм, то типичные для капиталистического общества противоречия также исчезнут и возникнут новые противоречия.

Когда базис таков, что общество разделено на антагонистические классы, тогда основные противоречия в сфере надстройки отражают классовую борьбу, которая развивается на данном базисе. Конечно, сами господствующие и имущие классы постоянно вовлекаются в противоречия и трудности, которые получают выражение в идеологических разногласиях. Однако основные споры проистекают из новых взглядов и требований установления новых учреждений в противоположность идеям и учреждениям, поддерживаемым господствующими и имущими классами. В то же время ведётся также борьба с пережитками старых взглядов и старых учреждений, унаследованных от прошлого.

Типичным развитием надстройки на основе базиса является, следовательно, развитие путём борьбы и столкновений, что отражает противоречивые общественные цели и интересы, возникающие на данном базисе. Идеи и учреждения создаются и развиваются путём такой борьбы и столкновений.

Можем ли мы поэтому сказать, что надстройка, соответствующая данному экономическому базису, включает также взгляды, которые не соответствуют этому базису, — именно, умирающие взгляды, которые соответствовали прежнему базису, и возникающие взгляды, которые отражают борьбу за новый базис? Можем ли мы сказать, например, что устаревшие феодальные взгляды или, с другой стороны, социалистические взгляды являются частью капиталистической надстройки, потому, что первые медленно отмирают, а последние возникают в капиталистическом обществе?

Нет, ибо сказав это, мы бы только поставили себя в затруднительное положение. Надстройка, возникающая на данном экономическом базисе, состоит из типичных взглядов и учреждений, соответствующих этому базису, — например, типичные феодальные, буржуазные или социалистические взгляды и учреждения соответствуют феодальным, капиталистическим или социалистическим производственным отношениям. Взгляды, которые медленно отмирают после уничтожения старого базиса, или взгляды, которые подготавливают борьбу за новый базис, соответственно являются или пережитками старой надстройки, или возникающими, созидательными элементами новой надстройки. При данном базисе остатки старой надстройки отмирают и возникают созидательные элементы новой надстройки, потому что при данном базисе — вследствие присущих ему противоречий — продолжается борьба за ликвидацию старого базиса, а также начинается борьба за переход к новому базису. Следовательно, типичная надстройка идей и учреждений, соответствующая данному экономическому базису, развивается путём таких противоречий.

Далее, упразднение старой надстройки вместе с уничтожением её базиса нельзя представлять так, что якобы всё во взглядах и учреждениях общества, всё в политике, праве, религии, искусстве или философии периодически уничтожается и что всё затем создаётся заново. Как мы знаем, этого не происходит. Уничтожение старой надстройки и создание новой означает скорее то, что во всех сферах надстройки возникают новые взгляды, а старые взгляды дискредитируются и исчезают, в то время как всё положительное, достигнутое в период существования старых взглядов и учреждений, сохраняется, используется и развивается дальше под углом зрения новых взглядов и учреждений.

Так, например, в Европе было сохранено и использовано для развития буржуазного права многое из старого римского права: возникновение нового экономического базиса и падение старого базиса не привело в сфере права к ликвидации сразу всего старого права и к созданию заново совершенно нового права. Почему имеет место такое явление? Потому, что римское право содержало много такого, что годится для регулирования отношений людей не только в рабовладельческом обществе, но и в любом обществе товаропроизводителей, основанном на частной собственности.

Подобно этому, хотя определённые взгляды, выраженные, скажем, в греческом искусстве, принадлежали рабовладельческому обществу и теперь исчезли, произведения этого искусства не исчезли и не могут, по-видимому, исчезнуть, а всё ещё высоко ценятся, используются и составляют вечное наследие искусства и оказывают влияние на его развитие. Это происходит потому, что греческое искусство выразило не только специфические стороны жизни и человеческих отношений в рабовладельческом обществе, но и всеобщие стороны жизни и человеческих отношений в любом обществе. Это происходит также потому, что греческое искусство сделало вечный вклад в художественное мастерство. По этим причинам, между прочим, греческое искусство, по-видимому, будет жить дольше, чем римское право, ибо в то время как римское право в коммунистическом обществе будет представлять лишь чисто исторический интерес, греческое искусство всё ещё будет вызывать к себе живой интерес.

Из сказанного выше должно быть очевидно, что в действительной истории любого данного народа, любой отдельной эпохи способ возникновения надстройки на своём базисе и объяснение развития различных элементов надстройки ни в коем случае не являются простым делом.

Нельзя механистически понимать закон, что господствующие взгляды и учреждения общества соответствуют данному типу экономического строя общества. Сложная надстройка взглядов и учреждений не возникает автоматически, напротив, она есть результат сознательной деятельности и борьбы людей. Дело в том, что эта сознательная деятельность осуществляется на основе данных производственных отношений, в которые вступают люди. На основе данной формы экономической ассоциации, данной классовой структуры общества и классовых отношений создаются взгляды и устанавливаются учреждения, как результат чрезвычайно сложных процессов, которые являются итогом сознательной деятельности индивидуумов.

Общество, как и все явления, надо изучать конкретно, в его действительном сложном развитии. «Абстрактной истины нет, истина всегда конкретна». Поэтому пытаться выводить из особенностей известных экономических условий формы надстройки, возникающей на данном базисе, или пытаться подробно дедуцировать все характерные особенности надстройки из некоторых соответствующих черт базиса — значит, безусловно, отказываться от марксизма и от науки. Напротив, мы должны изучать, каким образом надстройка действительно развивается в каждом обществе и в каждую эпоху, исследуя факты этой эпохи и этого общества.

Довольно многие вульгаризаторы марксизма: одни, называющие себя «марксистами», другие, выдумывающие абсурдную пародию на марксизм в целях его «опровержения», — изображают дело так, что марксизм якобы утверждает, что каждая идея и каждое учреждение в обществе являются прямым продуктом некоей непосредственной экономической потребности и обслуживает эту потребность. О таких вульгаризаторах, вспоминает Энгельс, сам Маркс имел обыкновение говорить: «Я знаю только одно, что я не марксист»[159].

В своих письмах, которые были написаны после смерти Маркса, Энгельс подчёркивал, что «…наше понимание истории есть главным образом руководство к изучению, а не рычаг для конструирования… Всю историю надо начать изучать заново. Надо исследовать в деталях условия существования различных общественных формаций, прежде чем пытаться вывести из них соответствующие им политические, частно-правовые, эстетические, философские, религиозные и т. п. воззрения»[160].

Энгельс неоднократно подчёркивал необходимость в каждом случае конкретно исследовать пути возникновения и создания отдельных взглядов и учреждений на основе данного экономического развития, конкретно исследовать то влияние, которое эти взгляды и учреждения, в свою очередь, оказывают на дальнейшее развитие общества и в конечном счёте на развитие экономики.

Он специально предупреждал против кривотолков, вызываемых той формой, в которой ему и Марксу приходилось временами излагать свою теорию.

«Маркс и я виноваты отчасти в том, что молодёжь иногда придаёт больше значения экономической стороне, чем это следует. Нам приходилось, возражая нашим противникам, подчёркивать главный принцип, который они отрицали, и не всегда находилось достаточно времени, места и поводов отдавать должное и остальным моментам, участвующим во взаимодействии. Но как только дело доходило до изображения какого-либо исторического периода, т. е. до практического применения, дело менялось, и тут уже не могло быть никакой ошибки»[161].

В другом письме Энгельс пишет: «…главный упор мы делали сначала на выведении политических, правовых и прочих идеологических представлений и обусловленных ими действий из экономических фактов, лежащих в их основе, — и так мы должны были делать. При этом из-за содержания мы тогда пренебрегали вопросом о форме: какими путями идёт образование этих представлений и т. п. Это дало нашим противникам желанный повод для кривотолков…»[162].

Здесь большое значение имеют два момента.

Во-первых, Энгельс указывает на распространённое неправильное понимание исторического материализма, на «…нелепое представление идеологов: так как мы за различными идеологическими областями, играющими роль в истории, не желаем признать самостоятельного исторического развития, то, значит, мы отрицаем за ними и всякое воздействие на историю… Эти господа часто намеренно забывают о том, что, как только историческое явление вызвано к жизни другими, в конечном итоге экономическими причинами, так оно тоже воздействует на окружающую среду и даже может оказывать обратное действие на породившие его причины»[163].

Например, политические учреждения и законы страны являются продуктами существующих экономических условий, и невозможно понять их происхождение и развитие вне связи с экономическим базисом. Однако совершенно очевидно, что политические учреждения и законы, возникшие на основе экономических отношений, имеют весьма резко выраженное влияние на действительный ход исторических событий, на всю жизнь страны, включая её экономическую жизнь. Так, современные английские парламентарные учреждения являются, несомненно, продуктом капиталистического строя Англии. Однако это не значит, что парламент и его дела не имеют никакого значения. Напротив мы знаем, что законы парламента имеют очень большую силу не только в области политики, но и в области экономики. Обратное предположение действительно было бы «нелепым представлением».

«Согласно материалистическому пониманию истории, — писал Энгельс, — в историческом процессе определяющим моментом в конечном счёте является производство и воспроизводство действительной жизни. Ни я, ни Маркс большего никогда не утверждали. Если кто-нибудь это положение извращает в том смысле, что будто экономический момент является единственно определяющим моментом, то он тем самым превращает это утверждение в ничего не говорящую, абстрактную, бессмысленную фразу. Экономическое положение, это — базис, но на ход исторической борьбы оказывают также влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму её различные моменты надстройки…»[164]

«Мы считаем, что экономические условия в конечном счёте обусловливают историческое развитие… Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т. д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг на друга и на экономическую основу. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение является единственной активной причиной, а остальное является лишь пассивным следствием. Нет, тут взаимодействие на основе экономической необходимости, в конечном счёте всегда прокладывающей себе путь»[165].

Во-вторых, Энгельс подчёркивает, что, хотя, в общем, взгляды и учреждения являются продуктом экономических условий, однако ту исключительную форму, которую они принимают в определённой стране в данный период времени, нельзя полностью объяснить из экономических условий этой страны в этот период. Напротив, хотя влияние экономического развития всегда в конечном счёте пробивает себе путь, форма же, которую взгляды и учреждения принимают в известный период времени, всегда зависит от разнообразия специфических факторов в жизни страны, включая характер и традиции народа этой страны, личные особенности руководителей и главным образом её прошлую историю.

Рассматривая, например, развитие правовых идей, Энгельс указывает, что, несмотря на то, что правовые идеи всегда санкционируют существующие экономические условия, «форма, в которой даётся эта санкция, может быть очень различна. Можно, например, сохранять значительную часть форм старого феодального права, вкладывая в них буржуазное содержание, и даже прямо подсовывать буржуазный смысл под феодальное наименование, как это случилось в Англии сообразно со всем ходом её национального развития. Но можно поступать и так, как это произошло в континентальной Западной Европе, а именно взять за основу первое всемирное право общества товаропроизводителей, т. е. римское право… Можно, наконец, после великой буржуазной революции создать, на основе всё того же римского права, такой классический свод законов буржуазного общества, как французский Гражданский кодекс»[166].

Таким образом, в этих случаях правовые понятия и кодексы законов возникли не как прямой продукт экономических условий, а в процессе переработки и принятия уже существовавших правовых понятий и кодексов, которые принадлежали к прошлой эпохе, в формах, пригодных для новой эпохи.

То же самое, указывает Энгельс, случилось и с философией:

«Преобладание экономического развития в конечном счёте… для меня неоспоримо, но оно имеет место в рамках условий, которые предписываются самой данной областью: в философии, например, воздействием экономических влияний (которые опять-таки оказывают действие по большей части только в своём политическом и т. п. одеянии) на имеющийся налицо философский материал, доставленный предшественниками»[167].

Действительно, существующие взгляды и учреждения страны нельзя, следовательно, выводить непосредственно из экономических условий этой страны в определённый период. «Экономика здесь ничего не создаёт заново, — говорил Энгельс, — но она определяет вид изменения и дальнейшего развития имеющегося налицо мыслительного материала»[168].

Следовательно, при рассмотрении развития взглядов и учреждений особую важность представляет просто то обстоятельство, что они не имеют самостоятельного развития, а возникают и развиваются на основе экономического развития общества. Вопрос всегда сводится к тому, чтобы определить специфические особенности развития взглядов и учреждений в каждой отдельной стране и ту роль, которую они играют в каждый отдельный период её истории. Этот вопрос никогда нельзя разрешить только путём общих формул, его можно разрешить лишь в свете самих фактов.

Короче говоря, когда дело идёт не об абстрактном провозглашении общих принципов, а о применении этих принципов к объяснению отдельных исторических процессов, тогда нельзя игнорировать детальное изучение действительного способа происхождения взглядов и учреждений на основе экономических условий и той активной роли, которую они играют в развитии событий. Сам Маркс дал классический образец этого применения в своих исторических исследованиях.

Например, в своей работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Маркс подробно показывает, как отдельные взгляды и учреждения, политические партии, политические конфликты и тенденции развития идей возникли на основе определённых экономических и классовых отношений французского общества в середине XIX в. и как последующая борьба в областях политики и идеологии влияла на судьбу французской экономики и на судьбу различных классов.

Такое всестороннее понимание политических и идеологических факторов, их основы и влияния, конечно, чрезвычайно важно при исследовании существующего положения вещей в целях выработки практической политики. Например, мы не можем выработать политику рабочего движения в данных условиях, просто исходя из анализа экономического положения, хотя бы и точного. Для того чтобы выработать практическую политику, необходимо учитывать все существующие политические факторы, во всём их многообразии, а также различные тенденции развития идей, и необходимо также определять, как эти факторы не только отражают, но и оказывают влияние на экономическое положение. Ибо в данных экономических условиях политические действия, а также идеологическая борьба вообще имеют решающее значение в определении дальнейшего хода экономического развития, судьбы различных классов и всей экономики.

Глава 8. Классовые идеи и классовое господство

Надстройка служит своему базису, активно помогая ему оформиться и укрепиться. В обществе, основанном на эксплуатации, надстройка всегда отражает и обслуживает интересы господствующего класса, так что господствующими взглядами являются взгляды господствующего класса, вырабатываемые и поддерживаемые интеллигенцией, представляющей этот класс.

В революционные периоды формулируются новые революционные взгляды и создаются новые учреждения революционным классом, который использует их в своей борьбе против сил старого общества. Марксизм учит нас всегда видеть за всеми общественными принципами, учреждениями и политикой классовые интересы, рассматривать классовые интересы как определяющий фактор по отношению ко всем элементам надстройки и признавать ту великую роль, которую играют новые революционные идеи и учреждения в преобразовании общества.

С установлением данного экономического строя в качестве базиса общества всегда развиваются типичные взгляды и учреждения, соответствующие этому базису. Какую функцию выполняют такие взгляды и учреждения? Какова функция надстройки по отношению к её базису?

Подобно тому как люди не могут осуществлять производства, не вступая в определённые производственные отношения, так и эти производственные отношения не могут быть поддержаны и укреплены без соответствующих взглядов и учреждений.

Следовательно, с установлением данного экономического базиса всегда создаётся надстройка взглядов и учреждений, которые приспособлены для того, чтобы способствовать развитию и укреплению этого базиса. Эта надстройка создаётся в столкновениях и борьбе классом, интерес которого требует установления и укрепления определённого экономического строя. Надстройка, таким образом, устанавливается для того, чтобы обслуживать базис, активно помогая ему оформиться и укрепиться.

Таким образом, для того чтобы осуществлять общественное производство и сохранять, укреплять и развивать соответствующие производственные отношения, необходимо, в первую очередь, иметь надстройку политических и правовых взглядов и учреждений. Государство и право служат защите собственности и регулируют её использование и наследование. Политические и правовые взгляды и учреждения помогают оформлению и укреплению общественного строя.

Например, римляне для того, чтобы укрепить свою рабовладельческую империю, развили сначала республиканские учреждения, чтобы вытеснить мелких царей более раннего периода, а когда обнаружилось, что эти республиканские учреждения уже неспособны более сдерживать общественные антагонизмы, они создали централизованную военную диктатуру.

С упадком рабства и возникновением феодализма изменились формы правления. Королевства, княжества, герцогства и прочее, созданные по всей Европе, развились именно как формы феодального правления, как феодальные государства, служившие защите, сохранению и укреплению феодальных отношений.

Подымающаяся буржуазия пришла в столкновение с феодальным строем и с феодальными формами правления, и как продукт её борьбы возникли национальные республики, парламентарные государства, конституционные монархии, которые давали простор для развития капитализма, защищали интересы буржуазии и, таким образом, служили оформлению и укреплению капиталистического базиса общества.

Наконец, рабочий класс в своей борьбе за социализм должен установить демократическое социалистическое государство, которое будет иметь своей задачей уничтожение остатков капитализма, защиту социалистической собственности и руководство делом социалистическом строительства.

Без таких средств рабовладельческая экономика, например, никогда не смогла бы укрепиться. То же самое надо сказать в отношении феодальной экономики, капиталистической экономики и социалистической экономики. Только с помощью государства, политических и правовых взглядов и учреждений новый экономический строй оформляется, укрепляется и ликвидирует старую экономику. Форма и характер государства, — пусть это будет монархия, как, например, в Англии, или республика, как в США, — форма и характер политических и правовых взглядов и учреждений, а также различные изменения, которые эти взгляды и учреждения претерпевают, зависят от разнообразия условий национальной жизни и традиций каждой страны. Такие черты определятся исторически специфическими обстоятельствами, возникающими в каждой стране. Однако общим признаком этих взглядов и учреждений всегда является то, что они служат определённому экономическому базису, помогают ему оформиться и укрепиться и помогают ликвидировать старый базис.

Так же обстоит дело с этикой, философией, литературой и искусством. Общество не может существовать и развиваться без них так же, как и без политики и права. И обратно, мораль, философия, литература и искусство не более независимы от экономического базиса, чем политика и право. Эти части надстройки также обслуживают развитие базиса, помогая ему оформиться и укрепиться и ликвидировать старый базис.

Например, в истории философии можно наблюдать, как философские взгляды время от времени выдвигались на первый план в соответствии с потребностями развития и укрепления данного общественного строя. Тут, как отмечал Энгельс, экономика оказывает действие по большей части только в своём политическом одеянии. Так, в период раннего развития феодализма Августин учил, что государство должно быть полностью подчинено церкви и что мирские дела должны быть целиком подчинены делам духовным. Такое учение, конечно, помогло покончить с пережитками военной диктатуры рабовладельцев. Августин не учил покорности светской власти. Напротив, он учил, что сама светская власть должна подчиняться другой власти и что если светская власть не делает этого, то она незаконна. Столетия спустя другой феодальный философ Фома Аквинский выступил с «реалистической» философией, в которой материальная жизнь занимала гораздо более видное место и которая предоставляла государству независимую область действия. Это соответствовало условиям, когда феодализм полностью укрепился, и помогало этому укреплению.

С возникновением буржуазии появляются новые виды философии. Философы провозгласили суверенитет науки и разума и с этой точки зрения подвергли сокрушающей критике старые феодальные идеи. Они заново исследовали основы познания и старались показать, каким образом можно расширить знание и направить человечество по пути прогресса. Этим они действенно служили капиталистическому классу, помогая ему избавиться от феодализма и укрепить капитализм.

Теперь, когда капитализм пришёл в упадок и вот-вот сменится социализмом, буржуазные философы поют совсем другую песню. Они говорят, что разум бессилен, что знания иллюзорны, что материальный прогресс — это ошибка и что средства, с помощью которых люди надеялись достичь этой цели, вели их к трудностям и несчастьям. Эти доктрины, в свою очередь, помогают защищать умирающую систему и отсрочить наступление социализма.

Таким же образом можно проследить, как средневековые песни, рассказы и религиозное искусство помогали, например, оформиться и укрепиться феодальному строю и как современные романы, пьесы и т. п. помогли делу ликвидации феодализма вместе с феодальными взглядами и оформлению и укреплению капиталистического строя.

Естественно, что научное изучение развития надстроек, обслуживающих свой базис, является огромной задачей. Осуществить её — дело науки в областях истории, философии, религии, искусства и литературы. Здесь мы только стараемся показать, что́ имеется в виду под надстройкой, обслуживающей базис. Однако эти соображения проливают некоторый свет на анатомию самой надстройки.

Надстройка, развившаяся для того, чтобы обслуживать свой базис, проявляется во множестве взаимосвязанных образований, каждое из которых выполняет необходимую общественную функцию. Первостепенное значение имеет здесь развитие государственных и политических взглядов, государственных и политических учреждений и наряду с этим развитие правовых взглядов, судебных и правовых учреждений, семьи и т. п. С ними тесно связано также развитие моральных взглядов. Далее, мы должны рассмотреть религиозные взгляды и учреждения и, наконец, развитие философских взглядов, искусства и литературы и разнообразные учреждения, связанные с умственной и культурной жизнью общества.

Всё это составляет различные взаимосвязанные и взаимодействующие части надстройки. Каждая из этих частей надстройки имеет по видимости самостоятельное развитие, однако все они возникают и развиваются как родственные между собой образования надстройки на данном экономическом базисе.

Со времени разложения первобытно-общинного строя общество разделяется на антагонистические классы, на эксплуататоров и эксплуатируемых, а сами эти классы являются продуктом экономического развития. И в соответствии с экономическим строем общества на данной ступени развития, в соответствии с данной системой производственных отношений тот или иной класс занимает господствующее положение в экономике и берёт на себя руководство обществом в качестве господствующего класса.

Следовательно, взгляды и учреждения, отражающие данный экономический строй общества, выражают интересы класса, чьё господство зависит от этого экономического строя, то есть интересы господствующего класса.

Так, Маркс и Энгельс писали: «Господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса»[169].

Надстройка взглядов и учреждений, возникающая как продукт экономического базиса и отражающая этот экономический базис, всегда является, следовательно, продуктом господства определённого класса.

«Господствующие мысли, — писали Маркс и Энгельс, — суть не что иное, как идеальное выражение господствующих материальных отношений, как выраженные в виде мыслей господствующие материальные отношения; следовательно, это — выражение тех отношений, которые и делают один этот класс господствующим, это, следовательно, мысли его господства»[170].

Обслуживать базис — это то же самое, что обслуживать господствующий класс. Идеи и учреждения, играющие активную роль в деле оформления и укрепления экономического строя, при котором господствует определённый класс и с судьбой которого связана судьба этого класса, служат тем самым этому классу в качестве оружия и инструмента сохранения и укрепления своего господства.

Определённый класс всегда играет ведущую роль в установлении, а затем в оформлении и укреплении данного экономического строя, при котором этот класс господствует, при котором он является правящим классом. Аналогично именно этот класс всегда несёт основную ответственность за развитие соответствующих взглядов — господствующих мыслей — и соответствующих учреждений. Эти взгляды и учреждения развиваются на основе форм собственности и общественных отношений, с которыми связаны интересы и деятельность этого класса.

Это не означает, что господствующий класс развивает свои собственные взгляды, не принимая во внимание те взгляды, которые уже существуют. Напротив, взгляды, развиваемые определённым господствующим классом в любое время, а также и соответствующие им учреждения всегда принимают в качестве своей отправной точки взгляды и учреждения, которые развивались ранее. Специфическая форма, которая им придаётся, вообще наследуется от прежде существовавших форм, а их содержание возникает из условий существования определённого класса в данное время и отражает эти условия. (Таким путём в развитии надстроек происходит постоянный процесс проникновения нового содержания в старые формы, а затем изменения старых форм с тем, чтобы удовлетворить потребности нового содержания.)

«Над различными формами собственности, над социальными условиями существования поднимается целая надстройка различных и своеобразных чувств, иллюзий, образов мысли и мировоззрений, — писал Маркс. — Весь класс творит и формирует всё это на почве своих материальных условий и соответственных общественных отношений»[171].

Таким образом, дело всегда обстоит так, что «тот класс, который представляет собой господствующую материальную силу общества, есть в то же время и его господствующая духовная сила. Класс, имеющий в своём распоряжении средства материального производства, располагает вместе с тем и средствами духовного производства, и в силу этого мысли тех, у кого нет средств для духовного производства, оказываются в общем подчинёнными господствующему классу»[172].

Это идеологическое господство является действительно существенным элементом в классовом господстве. Для того чтобы поддержать своё материальное господство, правящий класс должен всегда поддерживать своё господство над умами людей. Он должен контролировать умственные силы общества и обеспечивать распространение таких мыслей, которые, выражая его господство, противостояли бы любой опасности, угрожающей этому господству.

Когда мы говорим о том, что идеи господствующего класса суть господствующие идеи, то это не означает, конечно, что все члены господствующего класса участвуют в формировании и распространении этих идей. Укрепление экономического строя и системы классового господства всегда влечёт за собой то обстоятельство, что отдельные лица берут на себя различные, например административные и исполнительные, функции. И подобно этому известные лица всегда специализируются в области интеллектуальных функций.

Как сами администраторы и чиновники не образуют класса, так не образует его и интеллигенция. Правда, такие специализированные группы время от времени выдвигают свои собственные интересы. Они становятся ярыми приверженцами своего собственного обогащения и стремятся обеспечить себе особые преимущества. Такое разделение интересов внутри господствующего класса при случае, как отмечали Маркс и Энгельс, «может разрастись даже до некоторой противоположности и вражды» между идеологами класса и основной частью господствующего класса. Однако эта вражда всегда «сама собой отпадает при всякой практической коллизии, когда опасность угрожает самому классу»[173]. Интеллигенция не составляет класса с особыми классовыми интересами, а выступает в качестве интеллектуальных представителей тех или иных классов, составляющих общество.

Каждый класс, играющий активную, а не просто пассивную роль в общественных преобразованиях, всегда находит своих собственных интеллектуальных представителей. И господствующий класс всегда имеет свои кадры интеллигенции, представляющей собой господствующую духовную силу общества в данный период, которые вырабатывают чувства, иллюзии, образ мысли и мировоззрение этого класса.

Непонимание интеллигенцией того факта, что она выполняет указанную функцию, не противоречит тому, что это есть та функция, которую она выполняет.

«Идеология — это процесс, — писал Энгельс, — который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным. Истинные побудительные силы, которые приводят его в движение, остаются ему неизвестными… Он имеет дело исключительно с материалом мыслительным; без дальнейших околичностей он считает, что этот материал порождён мышлением, и не занимается исследованием никакого другого, более отдалённого и от мышления независимого источника»[174].

В настоящее время мы находим разительные примеры такого процесса. Мыслители с наиболее резко отличными взглядами: буржуазный атеист и ортодоксальный христианин, социал-реформист и консерватор — все стремятся выразить один и тот же взгляд, именно: что человеку неведома его судьба, что он зависит от милости таинственной силы, понять которую он не в состоянии. Что это такое, как не точка зрения господствующего класса, переживающего агонию своего последнего кризиса? Эти мыслители могут быть выходцами из самых различных слоёв общества, но все они распространяют одинаковые взгляды в интересах господствующего класса, отравляя умы своих слушателей и читателей одинаковыми идеями.

Отношение между интеллигенцией и классом, который она представляет, определено Марксом в его описании литературных и политических представителей мелкой буржуазии во Франции периода 1848 года.

Не следует думать, писал Маркс, что идеологи лавочников сами «лавочники или поклонники лавочников. По своему образованию и индивидуальному положению они могут быть далеки от них, как небо от земли. Представителями мелкого буржуа делает их то обстоятельство, что их мысль не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и решениям, к которым мелкого буржуа приводят практически его материальные интересы и его общественное положение. Таково вообще отношение между политическими и литературными представителями какого-нибудь класса и тем классом, который они представляют»[175].

Таким образом, интеллигенты господствующего класса не обязательно являются членами этого класса в том смысле, что они являются выходцами из этого класса или обладают всеми привилегиями этого класса. Иногда, действительно, они не только не пользуются подобными привилегиями, но с ними обращаются просто как с лакеями. Например, многие из ведущих интеллигентов феодальной знати были выходцами из крестьянства, а многие ведущие интеллигенты класса капиталистов вышли из среды мелкой буржуазии или даже рабочего класса. Действительно, как указывал Маркс, «чем более способен господствующий класс принимать в свою среду самых выдающихся людей из угнетённых классов, тем прочнее и опаснее его господство»[176].

Этот процесс действует также и в обратном направлении. Когда господствующий класс клонится к упадку и поднимается другой класс, угрожающий ему, тогда отдельные лица из рядов господствующего класса, включая в основном некоторых наиболее способных и умственно одарённых, переходят на службу революционному классу.

Как мы отметили, каждый класс, действующий на арене истории, находит своих собственных интеллектуальных представителей, которые выражают его общественные стремления, его настроения и взгляды. Отсюда очевидно, что во время крутых общественных ломок, когда все классы приходят в движение, всегда происходит великое творческое брожение идей. Духовная жизнь в такие периоды выражает не только деятельность одного класса, но и возбуждение деятельности всех классов.

Задачей класса, играющего руководящую роль в формировании общественного строя, является не только формулировать и систематизировать свои собственные идеи, но и обеспечить принятие его идей всем обществом. Здесь революционная интеллигенция, революционная мысль и пропаганда должны сыграть важную роль. Когда старый общественный строй приходит в упадок, тогда идеи господствующего класса начинают терять свою жизнеспособность, становиться неспособными к дальнейшему развитию и начинают всё более отвергаться широкими слоями народа. Так было в своё время с хозяевами феодального мира, это происходит сегодня с хозяевами капиталистического мира. Тем энергичнее борются они за сохранение своего господства и используют все имеющиеся в их распоряжении средства для дискредитации и преследования «опасных» мыслей. Напротив, новый подымающийся революционный класс, беря на себя руководство всем движением, направленным против старого строя, должен сделать свои собственные мысли объединяющей, мобилизующей силой всего движения.

В те революционные периоды, когда материальные производительные силы приходят в конфликт с существующими производственными отношениями, вся надстройка развившаяся на основе существующих форм собственности и обслуживающая данный базис, начинает колебаться. В такие периоды отношения собственности, служащие формами развития материальных производительных сил, превращаются в их оковы. В сфере общественного сознания, в сфере надстройки, этот факт выражается как осознание того, что господствующие взгляды и учреждения общества превратились в оковы, иначе говоря, устарели, стали тягостными, несправедливыми, ложными. Возникают новые, революционные идеи.

«Говорят об идеях, революционизирующих всё общество, — писали Маркс и Энгельс, — этим выражают лишь тот факт, что внутри старого общества образовались элементы нового, что рука об руку с разложением старых условий жизни идёт и разложение старых идей»[177].

«Существование революционных мыслей в определённую эпоху уже предполагает существование революционного класса…»[178]

Классовая борьба, путём которой осуществляются общественные преобразования, основывается на столкновении экономических интересов между классами, занимающими разное место в системе производственных отношений. Причём в этой борьбе каждый класс отстаивает свои собственные интересы. Эта борьба является в основе экономической. Однако она ведётся и завершается в сфере политики и права, религии и философии, литературы и искусства. Она ведётся и завершается не только путём экономического давления одного класса на другой, не только путём насилия одного класса над другим, но и путём борьбы идей, в которой выражаются стремления всех классов общества.

«…всякая историческая борьба, — писал Энгельс, — совершается ли она в политической, религиозной, философской или в какой-либо иной идеологической области — в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов, а существование этих классов и вместе с тем и их столкновения между собой в свою очередь обусловливаются степенью развития их экономического положения…»[179]

Следовательно, точно так же, как существует различие между производственными отношениями и соответственными формами сознания, так существует и различие между материальными экономическими интересами конкурирующих классов, за которые они борются, и осознанием ими своих целей и разногласий. Однако, когда наступает решающий момент действия, коренные экономические интересы и цели всегда открыто обнажаются.

«…подобно тому как в обыденной жизни проводят различие между тем, что человек думает и говорит о себе, и тем, что он есть и делает на самом деле, так в исторических битвах ещё более следует проводить различие между фразами и иллюзиями партий и их действительной организацией, их действительными интересами, между их представлением о себе и их реальной природой… Так, английские тори долго воображали, что они влюблены в королевскую власть, в церковь и в прелести староанглийской конституции, пока не наступила критическая минута, вырвавшая у них признание, что они влюблены в одну только земельную ренту»[180].

Когда в результате классовой борьбы старый господствующий класс свергается, тогда «с изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке»[181].

Переворот в области экономики, в коренных общественных отношениях, вызывает необходимость переворота также во всей области соответствующих идей и учреждений общества, во всей сфере общественного сознания.

Преодоление старого новым столь же необходимо в надстройке взглядов и учреждений, как необходимо это и в общественной основе производственных отношений. Для того чтобы искоренить старые учреждения и оформить и укрепить новые, необходимо соответственно преобразовать взгляды и учреждения. Лишь путём этого процесса отрицания старого можно укрепить и поднять на высшую ступень тот прогресс, который достигнут в производственном процессе, лишь на этом пути можно отстоять и поднять на новую ступень прогрессивное развитие общества.

«Люди никогда не отказываются от того, что они приобрели, — писал Маркс, — но это не значит, что они не откажутся от той общественной формы, в которой они приобрели определённые производительные силы. Наоборот. Для того чтобы не лишиться достигнутого результата, для того чтобы не потерять плодов цивилизации, люди вынуждены изменять все унаследованные общественные формы в тот момент, когда способ их сношений (commerce) более уже не соответствует приобретённым производительным силам»[182].

Когда происходят эти преобразования, то все «плоды цивилизации», которые были завоёваны в прошлом, сохраняются. Они сохраняются новыми общественными формами, тогда как в процессе упадка и разложения старых общественных форм они разрушались и уничтожались. Таким образом, не только приобретённые производительные силы, но все завоевания культуры сохраняются и развиваются по-новому.

Мы можем наблюдать это и в настоящее время. В период разложения капитализма всё наследие культуры, приобретённой в течение капиталистического периода, поставлено под угрозу. Это наследие сохраняется и развивается в борьбе за социализм.

Какие же можно сделать главные выводы из марксистского учения о базисе и надстройке?

Первый вывод состоит в том, что если господствующие взгляды и учреждения общества являются продуктами определённого экономического строя, то такие взгляды и учреждения нельзя рассматривать как священные и неизменные, точно так же, как это нельзя делать в отношении определённого общественного строя, которому они соответствуют. Они не являются выражением ни вечных истин, ни необходимых и неприкосновенных форм человеческой ассоциации. Они просто выражают мировоззрение и интересы, соответствующие данной экономической структуре общества. А в обществе, разделённом на классы, это мировоззрение и эти интересы не могут быть не чем иным, как мировоззрением и интересами господствующего, эксплуататорского класса.

Например, древние греки учили, что их законы установлены законодателями по божественному вдохновению. Таким образом эти законы рассматривались как священные, ибо они представлялись как творения «великих людей», просветлённых божеством. Однако марксизм показывает, что на деле эти законы были законами рабовладельческого общества, законами, определяющими привилегии, права и обязанности граждан этого общества и защищающими собственность имущих классов. Они были выражением определённых, исторически установленных экономических и классовых интересов.

Подобно этому ныне нам говорят, что государственные учреждения Англии и США возникли как претворение в жизнь христианских идеалов, «западных ценностей», концепции свободы личности и т. п. Таким образом, эти учреждения и идеи, с которыми они связаны, представляются как священные, подобно тому как в прошлом совершенно отличные от них учреждения и идеи также представлялись как священные. Однако марксизм показывает, что на деле эти учреждения являются учреждениями капиталистического общества, учреждениями, основанными на капиталистическом экономическом строе, что они выражают интересы господствующего класса капиталистов. Христианские идеалы, «западные ценности», концепция свободы личности являются в действительности капиталистическими идеалами, капиталистическими ценностями, капиталистическим понятием свободы личности.

Марксизм, обращая внимание на экономическую, классовую основу установленных учреждений и идей, учит, следовательно, что никакие учреждения и никакие идеи нельзя рассматривать как «священные».

«Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, — писал Ленин, — пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов. А чтобы сломить сопротивление этих классов, есть только одно средство: найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут — и по своему общественному положению должны — составить силу, способную смести старое и создать новое»[183].

Когда классы, недовольные существующим общественным строем, начинают вести борьбу против него, то они сразу же обнаруживают, что им противостоит целая система учреждений, законов, обычаев, принципов и взглядов, служащих защите существующего строя и подавляющих оппозицию ему.

Так, например, с того самого момента, когда английские рабочие начали объединяться, требуя более высокой заработной платы и более короткого рабочего дня, они увидели, что им противостоят деспотические законы, изданные деспотическими учреждениями, которые препятствуют исполнению их требований. Они увидели, что им противостоит парламент, куда им был закрыт доступ, законы, которые защищали эксплуататоров, взгляды, которые оправдывали погоню богачей за прибылями, осуждая в то же время любое объединение бедняков.

Подобно этому на более ранней ступени своей истории английская буржуазия пришла в столкновение с монархическим режимом короля Карла I. Королевские монополии и налоги препятствовали её экономической экспансии, а когда она захотела их устранить, то тотчас пришла в конфликт как с правительством, так и с законами и была осуждена священниками и учёными за то, что осмелилась нарушить «священное право монархов».

Вообще класс, который, преследуя свои материальные, экономические интересы, приходит в столкновение с господствующим классом, тем самым всегда приходит в столкновение с установленными учреждениями и укоренившимися идеями. Вся история классовой борьбы доказывает, что господствующие, укоренившиеся идеи и установленные учреждения в любом обществе выполняют роль защиты и поддержания экономического строя этого общества и, следовательно интересы господствующего класса.

Марксизм, следовательно, учит всегда видеть за всякими заявлениями и принципами, за всякими учреждениями и за всякой политикой классовые, материальные, экономические интересы и обусловливающую роль классовых интересов по отношению ко всем элементам надстройки.

Он учит не уважению, а борьбе со взглядами и учреждениями, служащими классу капиталистов в его борьбе против рабочего класса, учит бороться за новые идеи и за преобразование учреждений, которые помогут организовать и вдохновить широкий союз всех трудящихся, ведомых рабочим классом, на борьбу за то, чтобы сломить силу капиталистов, преодолеть их сопротивление и построить социалистическое общество.

Таким образом, второй вывод из марксистского учения о базисе и надстройке гласит о великой и решающей роли, которую играют в преобразовании общества новые, революционные идеи и новые учреждения.

Глава 9. Социализм и коммунизм

Основой социалистического общества является общественная собственность на средства производства. Трудящиеся управляют сами, эксплуатации не существует, и цель производства состоит в удовлетворении потребностей человека.

Социализм есть лишь первая фаза коммунистического общества. Переход от социализма к коммунизму влечёт за собой переход:

1) от распределения по труду — к распределению по потребностям,

2) от всё ещё существующей необходимости в побудительных стимулах к труду — к такому состоянию, когда труд станет первой потребностью жизни,

3) от такого состояния, когда подчинение человека разделению труда всё ещё препятствует развитию всех его способностей, — к такому состоянию, когда каждый сможет полностью развить все свои способности,

4) от существования наряду с общенародной собственностью собственности кооперативной, когда, следовательно, ещё существуют классовые различия, — к такому положению, когда будет существовать единая ассоциация всего народа, которая будет распоряжаться всеми средствами производства и всеми продуктами, и когда продукты больше уже не будут распределяться в качестве товаров.

Для осуществления этого перехода необходимо:

1) обеспечить рост общественного производства,

2) заменить товарное обращение контролем единого общественно-экономического центра над всей продукцией,

3) путём сокращения рабочего дня, введения всеобщего политехнического обучения и подъёма жизненного уровня добиться такого культурного подъёма, который обеспечит всестороннее развитие всех способностей всех членов общества.

Социализм означает установление новых производственных отношений, нового экономического базиса, именно: общенародной собственности на основные средства производства.

При такой организации производства окончательно уничтожается всякая эксплуатация человека человеком. Этого можно добиться только в результате борьбы рабочего класса вместе со всеми трудящимися за завоевание политической власти, а затем за использование этой власти для того, чтобы постепенно ликвидировать всякие отношения эксплуатации.

С установлением социализма отменяются капиталистические формы собственности на заводы, фабрики, шахты, транспорт и другие средства производства, вся финансовая система и торговля из рук капиталистов переходит в руки трудящихся, отменяется помещичья собственность на землю. В результате этого ни один рабочий больше уже не работает, как раб, ради прибыли капиталиста, ни один мелкий производитель не обирается помещиком, банкиром или комиссионером. Покончено с наступлением на жизненный уровень рабочего класса, с разорением и обнищанием большинства населения, проистекавшими из стремления могущественных монополий к максимальным прибылям. Покончено с угнетением и эксплуатацией других народов и завоеванием рынков ради максимальных прибылей. Нет больше недогрузки производственного оборудования, существовавшей из-за того, что капиталистам было невыгодно использовать его полностью. Нет больше безработицы, существовавшей из-за того, что капиталистам было невыгодно покупать рабочую силу. Плодородные земли не превращаются уже в пустыню вследствие алчной эксплуатации. Нет больше пренебрежения к производству продовольствия, запасы продовольствия больше не накапливаются на складах и не уничтожаются, в то время как миллионы людей недоедают. Нет больше экономических кризисов, ибо ликвидирована их основная причина: существование наряду с обобществлённым производством капиталистического присвоения продукта, что вело к тому, что массы народа не могли выкупить произведённые ими товары. Теперь, с установлением общенародной собственности на основные средства производства, устанавливаются производственные отношения, которые больше не являются оковами производства, а способствуют постоянному развитию общественного производства в целях удовлетворения постоянно растущих потребностей всего общества.

При социализме производство ведётся уже не ради прибыли, а ради производства того, в чём нуждаются люди, в интересах всего общества, ради блага всех и каждого. Основной целью социалистического производства является не прибыль, получаемая меньшинством, а подъём жизненного уровня большинства общества.

Социализм есть организация изобилия. Средства для создания изобилия для всех уже существуют благодаря развитию при капитализме общественных производительных сил. Единственное, что остаётся, — это, ликвидировав капиталистическую собственность и капиталистическое присвоение, развить и использовать эти производительные силы в целях производства изобилия для каждого.

В социалистическом производстве, где не существует эксплуататоров, присваивающих продукты труда других, весь общественный продукт находится в распоряжении производителей и используется для:

а) возмещения потреблённых средств производства, создания резервов и дальнейшего расширения производства,

б) осуществления и расширения общественного управления,

в) содержания государства и вооружённых сил, пока социалистическая страна окружена враждебным капиталистическим миром,

г) удовлетворения потребностей отдельных членов общества.

Именно своей способностью увеличить совокупное общественное богатство социализм доказывает своё превосходство над капитализмом.

«Во всякой социалистической революции, — писал Ленин, — …выдвигается необходимо на первый план коренная задача создания высшего, чем капитализм, общественного уклада, именно: повышение производительности труда…»[184]

Следовательно, для достижения своих целей социалистическое общество должно прежде всего обеспечить себя машинами, тяжёлой и машиностроительной индустрией. Эти орудия производства уже созданы при капитализме. Но великая сила социализма, которая делает социализм более высоким, чем капитализм, общественным укладом, состоит в силе общественного труда, освобождённого от оков, вынуждавших его служить частным прибылям.

Высшая техника и высшая производительность труда при социализме не являются и не могут быть самодовлеющей целью. Они необходимы для подъёма жизненного уровня народа, владеющего техникой, для зажиточной и культурной жизни всех членов общества. Следовательно, точно так же, как необходимо осуществлять социалистическую индустриализацию, правильно учитывая имеющиеся в распоряжении действительные средства и ресурсы для того, чтобы планомерно и постоянно увеличивать их и не допустить их истощения, так же необходимо обеспечивать повышение жизненного уровня производителей.

Социалистическое производство регулируется законом соотношения между двумя большими подразделениями производства: производством средств производства и производством средств потребления. Невозможно расширить второе подразделение производства, не расширяя первого подразделения, так как если нет необходимых средств производства, то нельзя расширить производство средств потребления. В то же самое время социалистическое производство не может успешно развиваться, если в результате его не будут удовлетворяться постоянно растущие потребности народа.

Итак, в социалистическом обществе основные средства производства являются общенародной собственностью, а руководство обществом и управление производством находятся в руках трудящихся, не существует эксплуатации человека человеком и производство непрерывно расширяется на основе высшей техники в целях обеспечения максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества.

Как продолжает развиваться общество после того, как установлен социализм?

Социализмом не завершается всякое развитие в обществе. Некоторые из врагов социализма любят говорить, что мы рассматриваем социализм, как состояние «совершенства», в котором всё настолько хорошо, что не может быть никакой необходимости в дальнейших изменениях. Но это абсурд. Социализм означает конец целой фазы в развитии общества, однако он вместе с тем кладёт начало новой фазы в развитии общества. Социалистическая революция является мостом, так сказать, между двумя мирами — ведущим из мира эксплуатации, классового антагонизма и войн в мир мира и сотрудничества; от слепой человеческой деятельности — к сознательной деятельности.

Борьба за социализм является последней борьбой против эксплуататорского угнетающего класса. Современные монополисты — капиталисты — самый последний и сильнейший класс из всех эксплуататорских классов, которые управляли миром. Но трудящиеся массы становятся ещё сильнее. Раз капитализму на стадии империализма приходит конец и социализм устанавливается, следовательно, не остаётся никаких эксплуататорских классов и эксплуатация исчезает раз и навсегда. Люди, следовательно, объединяются общим интересом и могут действовать совместно, чтобы удовлетворять свои нужды и поднимать свой жизненный и культурный уровень. Именно поэтому социализм означает не конечную ступень, а дальнейший поворотный пункт в мировой истории. Превращение капитализма в социализм совершается посредством классовой борьбы и завоевания власти рабочим классом. Дальнейшее превращение социализма в коммунизм требует своих особых методов.

Маркс показал, что, после того как производство будет вестись на социалистической основе и исчезнет всякая эксплуатация человека человеком, начнётся следующая ступень перехода — переход к коммунистическому обществу.

Следовательно, Маркс рассматривал социалистическое общество не как неизменный общественный строй, а как фазу перехода к более высокому общественному строю — к коммунизму. Он рассматривал социалистическое общество лишь как «первую фазу коммунистического общества», как фазу перехода от общества, основанного на эксплуатации одним классом другого, к бесклассовому обществу.

«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе»[185]. И в этот период, в период социализма, мы имеем дело «не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а с таким, которое, наоборот, только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло»[186].

«То, что́ обычно называют социализмом — писал Ленин, — Маркс назвал „первой“ или низшей фазой коммунистического общества. Поскольку общей собственностью становятся средства производства, постольку слово „коммунизм“ и тут применимо, если не забывать, что это не полный коммунизм. Великое значение разъяснений Маркса состоит в том, что он последовательно применяет и здесь материалистическую диалектику, учение о развитии, рассматривая коммунизм как нечто развивающееся из капитализма… Маркс даёт анализ того, что можно бы назвать ступенями экономической зрелости коммунизма»[187].

В каком отношении социалистическое общество, когда оно выходит из капиталистического общества, всё ещё сохраняет «родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло?» В чём проявляется его переходный характер? И каким образом можно преодолеть эти недостатки?

1) Во-первых, социализм обнаруживает свой переходный характер прежде всего в самом производстве и способе распределения общественного продукта.

Социализм устанавливает производственные отношения, соответствующие характеру производительных сил, развившихся при капитализме, и обеспечивает дальнейшее развитие производительных сил. Однако развитие производительных сил начинается с того уровня, которого они достигли при капитализме.

Следовательно, несмотря на то, что целью производства является максимальное удовлетворение всех постоянно растущих материальных и культурных потребностей общества, в течение длительного времени невозможно удовлетворить полностью и в равной мере всё постоянно растущие потребности каждой личности. Производительные силы недостаточны для того, чтобы можно было сделать это.

Безусловно, цель социализма в конечном счёте заключает в себе удовлетворение любой потребности каждого отдельного лица в равной степени, тем не менее этого нельзя достичь в течение длительного времени, до тех пор, пока не будет достигнут огромный прогресс производства, которое должно оставить далеко позади себя капиталистическое производство.

Тем временем, пока не будет достигнут огромный прогресс производства, трудящиеся получают свою долю общественного продукта не по потребностям каждого, а в соответствии с количеством и качеством затраченного труда. Таким образом, каждый получает не по своим потребностям, а в зависимости от того, что он дал обществу.

Это означает, конечно, что все члены общества в неравной степени удовлетворяют свои потребности. Тот, кто больше работает или чей труд высшего качества, — тот получает больше. С другой стороны, лица, выполняющие одинаковую работу, получают одинаково, однако их потребности могут быть различными: например, один женат, другой — нет; один должен обеспечить больше детей, чем другой, и т. п. Следовательно, их потребности не удовлетворяются в равной степени.

На фазе социализма, первой фазе коммунизма, производство, стало быть, всё ещё ограничено и распределение осуществляется по труду. Однако на высшей фазе коммунизма производство настолько возрастёт, что там будет действовать совершенно другой принцип: «от каждого по его способности, каждому по его потребностям».

Маркс рассматривал принцип равной оплаты за равный труд — принцип социализма — как всё ещё пережиток «буржуазного права». Это «буржуазное право» окончательно отменяется лишь в полном коммунистическом обществе. Там каждый будет иметь равное право на удовлетворение всех потребностей.

Конечно, принцип равного удовлетворения потребностей всех членов общества заключает в себе неравенство того, что каждый получает, так как потребности не являются одинаковыми. Поэтому та идея, что общественный продукт должен быть в равной мере разделён между всеми, не имеет ничего общего ни с социализмом, ни с коммунизмом. Общественный продукт всегда делится на неравные части, сперва в соответствии с неравным трудом, затем в соответствии с неравными потребностями. Равенство, которое несёт с собой коммунизм, есть равная возможность для каждого развить все свои способности в качестве всесторонне развитой личности.

2) Во-вторых, социализм обнаруживает свой переходный характер в том положении, которое занимает труд в обществе, и в отношении людей к труду.

При капитализме рабочие продают свою рабочую силу капиталисту. Труд поэтому есть труд на другого и является бременем. Он, как говорится в библии, есть «проклятие Адама».

При социализме рабочая сила больше не покупается и не продаётся. Производитель, получающий по своему труду, получает не цену проданной им рабочей силы. Он получает свою долю общественного продукта в соответствии с тем вкладом, который он сам внёс в общественное производство. И, таким образом, чем больше он содействует производству, тем больше он получает.

Однако при социализме всё ещё требуются «побудительные стимулы» к труду. Эти побудительные стимулы к труду как раз обеспечиваются в социалистическом обществе принципом: «каждому по его труду». Каждый знает, что чем лучше он работает, тем больше он получит. В то же время растёт значение общественных побудительных стимулов: рабочий есть герой, он овеян славой. Он знает, что он работает на свой класс, на общество. И эти общественные побудительные стимулы получают всё большую значимость по мере того, как изглаживаются воспоминания о капитализме, по мере того, как возрастает награда за труд.

Но при полном коммунизме, когда каждый будет получать всё, в чём он нуждается, должно возникнуть новое отношение к труду. Тогда «труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни»[188]. Люди будут трудиться «по способности» не вследствие необходимости получить средства к жизни, а потому, что участие в общественном производстве есть «первая потребность жизни». Это предполагает также, что тяжёлый и скучный труд будет ликвидирован или, по крайней мере, сведён к минимуму и что труд не будет никому в тягость.

«…производительный труд, — писал Энгельс, — вместо того чтобы быть средством порабощения людей, стал бы средством их освобождения, предоставляя каждому возможность развивать во всех направлениях и действенно проявлять все свои способности, как физические, так и духовные, следовательно… производительный труд из тяжёлого бремени превратится в наслаждение»[189].

Только при таком положении труда в обществе и отношении к нему может существовать коммунистическое общество. Когда каждый получает уже не по своему труду, а по своим потребностям, тогда очевидно, что труд осуществляется не в результате какого-либо принуждения, а потому, что люди получают от него наслаждение, потому, что труд является необходимой стороной жизни.

В условиях капитализма трудящиеся, погоняемые бичом экономического принуждения, жертвуют третью часть своей жизни или ещё больше, работая на других. Жизнь человека собственно начинается только тогда, когда он прекращает работу. Его рабочее время потеряно для него. Оно не принадлежит ему. Это время у него украли. Только для немногих избранных сохраняется наслаждение творческой работой. Только у немногих избранных существует сознание того, что в течение своей работы они живут своей собственной жизнью, живут так, как им хочется, что жизнь у них не украдена.

Положение масс народа часто таково, как описал его Роберт Трессел:

«Когда рабочие приходили утром на работу, они хотели, чтобы было время завтрака. Когда, позавтракав, они приступали к работе, им хотелось, чтобы было время обеда. Пообедав, они мечтали, чтобы часы показывали 1 час времени субботы. Так продолжалось день за днём, год за годом. Они хотели, чтобы их время кончилось, и не чувствовали, что они фактически желают быть мёртвыми»[190].

При коммунизме всё рабочее время людей, вся их жизнь принадлежат им самим.

На этот контраст указывает Уильям Моррис в своём фантастическом рассказе о будущем коммунистическом обществе. На вопрос: «Как у вас работают люди, если нет вознаграждения за труд?» — следует ответ:

«Вознаграждением за труд является жизнь. Разве этого недостаточно? Самая большая награда, это — награда творчества. Это награда бога, как могли бы сказать люди в прошлом… Счастье без ежедневного труда невозможно».

На вопрос: «Как вы добились такой счастливой жизни?» — следует такой ответ:

«Коротко говоря, благодаря отсутствию искусственного принуждения, благодаря свободе каждого человека делать то, что он может делать лучше всего, связанной со знанием того, какая продукция труда нам действительно нужна»[191].

3) В-третьих, социализм обнаруживает свой переходный характер в сохранении в этот период подчинения личности разделению труда.

Разделение труда является, как мы уже видели, основной чертой прогрессивного развития производства. Разделение труда доведено до очень высокой степени в современной промышленности, где весь процесс производства зависит от разделения труда на очень большое количество разнообразных трудовых процессов, как физических, так и умственных, а также от их координации.

Однако в обществах, основанных на эксплуатации, и в особенности в капиталистическом обществе, «вместе с разделением труда делится на части и сам человек. Развитию одной какой-нибудь деятельности приносятся в жертву все прочие физические и духовные способности». Это представляет собой, как отмечает Энгельс, порабощение «производителей средствами производства». Ибо «не производители господствуют над средствами производства, а средства производства господствуют над производителями»[192].

При социализме, который устанавливает общественную собственность на средства производства, рабочий не превращается в раба машины, как это было при капитализме; напротив, рабочий становится господином машины. Ассоциированные производители теперь действительно контролируют свои средства производства. Следовательно, открывается путь к преодолению ограничения развития способностей человека, вызываемого при капитализме разделением труда. Однако это длительный процесс. Он влечёт за собой радикальную переподготовку рабочих: воспитание и подготовку всесторонне развитых людей, которые, являясь господами всего своего производственного процесса, не привязаны лично к какой-нибудь одной отдельной части этого процесса.

Маркс указывал, что хотя результатом капитализма является превращение рабочего в частичного рабочего, тем не менее развитие промышленного производства требует совершенно противоположного: оно требует хорошо образованных, всесторонне развитых рабочих, которые смогли бы выполнять новые функции, отвечающие развитию новой техники. Современная промышленность «постоянно производит перевороты в техническом базисе производства, а вместе с тем и в функциях рабочих и в общественных сочетаниях процесса труда… Поэтому природа крупной промышленности обусловливает перемену труда, движение функций, всестороннюю подвижность рабочего». Крупная промышленность «как вопрос жизни и смерти, ставит задачу… частичного рабочего, простого носителя известной частичной общественной функции, заменить всесторонне развитым индивидуумом, для которого различные общественные функции представляют сменяющие друг друга способы жизнедеятельности»[193].

Свободное развитие промышленности требует таких всесторонне развитых людей, но капиталистическая эксплуатация подавляет способности человека. Ибо такие люди могут расцвести, лишь будучи господами промышленности, а не наёмными рабами.

При социализме начинается процесс ликвидации подчинения личности разделению труда и создание всесторонне развитых индивидуумов. Такие и только такие люди являются творцами великих новых производительных сил коммунизма. В этом отношении социализм опять-таки есть первая фаза коммунизма: в процессе социалистического производства создаётся новый человек — человек коммунистического общества.

Старейшим, так же как и наиболее чреватым последствиями, результатом разделения труда является отделение города от деревни и умственного труда от физического.

В капиталистическом обществе это разделение труда доходит до полной противоположности. Деревня разоряется и нищает вследствие развития промышленности, торговли и кредитной системы. Умственный и физический труд противоположны друг другу: умственный труд является функцией главным образом избранных представителей эксплуататорского класса, которые содействуют сохранению угнетения и эксплуатации трудящихся, занимающихся физическим трудом. Деревня работает на город, работники физического труда — на лиц, занимающихся умственным трудом. Эта противоположность основывается на том обстоятельстве, что город эксплуатирует деревню, работники умственного труда — работников физического труда. Поэтому она выражается как антагонизм интересов.

При социализме преодолена противоположность между городом и деревней и между умственным и физическим трудом. Ибо, когда всё производство основывается на социалистическом базисе, тогда больше не существует антагонизма между интересами города и интересами деревни, между умственным и физическим трудом. Напротив, промышленность помогает развитию сельского хозяйства, город и деревня сотрудничают между собой. Точно так же интеллигенция не является больше в основном представительницей эксплуататорского класса, она вышла из среды трудящихся и служит всему народу.

Тем не менее результаты отделения города от деревни и умственного труда от физического остаются и должны оставаться в течение длительного времени. Они останутся, но не как противоположности, а как существенное различие. Ибо деревня всё ещё отстаёт и необходимо будет в течение длительного времени отставать в экономическом и культурном отношении от города. Это остаётся справедливым и по отношению к интеллигенции, так как, несмотря на то, что она вышла из среды трудящихся и, как никогда, тесно связана с трудящимися, она всё ещё остаётся группой, отличающейся от работников физического труда: то, что делает интеллигенция, последние не могут делать, и наоборот.

С развитием социалистического производства эти существенные различия постепенно исчезают. Конечно, это не означает, что исчезнет всякое различие между городом и деревней, между умственным и физическим трудом. Естественно, город отличается от деревни, умственная работа от физической работы, как отличаются, например, лес от поля, работа шофёра от работы токаря. Однако существенные различия исчезнут, ибо условия жизни в деревне будут подняты на тот же уровень, что и в городе (и так как в то же самое время будет покончено с грязью н скученностью в городах), ибо сельское хозяйство будет столь же высоко оснащено техникой, как и промышленность. Подобно этому уровень рабочих поднимется до уровня инженеров, техников и учёных, так что не останется какой-либо особой группы специально обученной интеллигенции.

Весь этот процесс в социалистическом обществе, на первой фазе коммунизма, осуществляется постепенно. Высшая фаза коммунизма предполагает завершение этого процесса, то есть полное уничтожение всякого подчинения людей разделению труда, полное уничтожение всех существенных различий между городом и деревней, между умственным и физическим трудом.

Это означает, что в коммунистическом обществе, где каждый будет получать по потребностям, где труд станет первой потребностью жизни и где будет покончено с подчинением людей разделению труда, будут созданы условия для наиболее полного, беспрепятственного развития способностей каждой личности. Общество больше не ставит ограничений развитию личности, не вынуждает её к какому-либо определённому занятию для того, чтобы она служила обществу. Напротив, общественное развитие требует полного индивидуального развития каждой личности и содействует такому развитию. Короче говоря, как отмечали Маркс и Энгельс, «…приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех»[194].

4) Наконец, в-четвёртых, социализм обнаруживает свой переходный характер в сохранении различных форм собственности и различных классов.

Социализм, отменив всякую эксплуатацию человека человеком, ликвидирует всякие эксплуататорские классы и вместе с ними всякие классовые антагонизмы. Однако это не есть ликвидация классов вообще. В социалистическом обществе остаются два различных класса: рабочие и крестьяне. Это существование классовых различий — ещё одно следствие того, что социалистическое общество «сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло».

Вся тенденция развития капитализма состоит в экспроприации всех индивидуальных производителей, в лишении их собственности на средства производства и в превращении их в наёмных рабочих, в то время как капитал всё более концентрируется в руках небольшого количества громадных концернов. Первым актом рабочего класса, завоевавшего власть и ставшего на путь социализма, является экспроприация крупных капиталистических концернов, превращение собственности этих концернов в общенародную собственность, в собственность всего народа.

В Англии экспроприация индивидуальных производителей осуществлена капитализмом как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Здесь наряду с капиталистической промышленностью существует капиталистическое сельское хозяйство. Однако во многих других странах, в которых развился капитализм или в которые он проник, несмотря на громадные различия в развитии капитализма в сельском хозяйстве, сельское хозяйство остаётся в основном крестьянским хозяйством, где бо́льшая часть сельскохозяйственного производства осуществляется не наёмным трудом, а мелкими крестьянскими собственниками.

Можно ли при таких условиях предлагать не только экспроприацию капиталистов, превращая их собственность в общенародную собственность, не только экспроприацию помещиков, но и экспроприацию крестьян?

На этот вопрос давным-давно ответил Энгельс, отмечавший необходимость для рабочего класса создания союза с массами трудящегося крестьянства в борьбе против капиталистов и помещиков.

«…когда мы овладеем государственной властью, — писал он, — нам нельзя будет и думать о том, чтобы насильственно экспроприировать мелких крестьян… Наша задача по отношению к мелким крестьянам состоит прежде всего в том, чтобы их частное производство и частное владение перевести в товарищеское, но не насильственным путём, а посредством примера и предложения общественной помощи для этой цели»[195].

Следовательно, там, где существует класс крестьян и крестьянское производство, задача построения социализма в деревне включает в себя:

а) экспроприацию помещиков,

б) ликвидацию капиталистических форм ведения сельского хозяйства и эксплуатации наёмного труда (то есть «ликвидация кулачества»),

в) превращение мелкого индивидуального крестьянского производства в крупное кооперативное производство и индивидуальной крестьянской собственности в собственность кооперативную, а не превращение мелкой крестьянской собственности в общенародную собственность.

Следовательно, при социализме возникают:

а) Две формы социалистической собственности. «Социалистическая собственность… имеет либо форму государственной собственности (всенародное достояние), либо форму кооперативно-колхозной собственности (собственность отдельных колхозов, собственность кооперативных объединений)»[196].

Эти формы собственности являются социалистическими формами собственности, ибо благодаря этим формам ассоциированные производители сообща владеют своими средствами производства, сообща распоряжаются продуктом, работают на самих себя, а не на эксплуататоров и получают по своему труду.

Существенное различие между этими формами собственности сводится к различию между государственными, или общенародными, предприятиями, являющимися общенародным достоянием, и кооперативными предприятиями, принадлежащими отдельным группам людей.

б) Соответственно этим двум формам собственности существуют два класса: рабочие, занятые на общенародных предприятиях, являющихся собственностью всего народа, и крестьяне, являющиеся совладельцами кооперативных предприятий.

Эти классы являются новыми классами, классами социалистического общества. Социалистический рабочий класс есть новый рабочий класс. Это не эксплуатируемый пролетариат, лишённый средств производства и продающий свою рабочую силу капиталистам, а такой рабочий класс, который владеет совместно со всем народом средствами производства. Социалистическое крестьянство есть также новое крестьянство, освободившееся от эксплуатации помещиков и посредников, такое крестьянство, которое базирует свою работу и своё достояние не на единоличном труде и отсталой технике, а на коллективном труде и современной технике. И в основе хозяйства этого крестьянства лежит не частная собственность, а коллективная собственность.

Таким образом, те же самые лица или их дети, которые принадлежали к старому рабочему классу и крестьянству, составляют теперь новый рабочий класс и новое крестьянство, они являются новыми классами, возникшими на основе социалистических производственных отношений и занявшими место старых классов, которые исчезли вместе с исчезновением старых производственных отношений.

Эти классы являются дружественными, неантагонистическими классами. Ни один класс не эксплуатирует другой. Они участвуют в обмене экономической деятельностью в равной степени в интересах каждого класса.

В то же самое время рабочий класс является руководящим классом. Он играет решающую, руководящую роль в строительстве социализма. Это потому, что рабочие в силу своего классового положения были руководящей силой в борьбе против капитализма, и потому, что они связаны, как мы увидим ниже, с более высокой формой социалистической собственности, именно с общенародной собственностью.

Хотя существование кооперативной собственности наряду с общенародной и, следовательно, существование двух классов способствует развитию социалистического производства, переход к высшей стадии коммунизма влечёт за собой необходимость установления единой формы собственности, именно общенародной собственности и, следовательно, необходимость ликвидации всяких классовых различий.

Принцип коммунизма: «каждому по его потребностям», — предполагает, как отмечали Маркс и Энгельс, что «всё производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов»[197], которая будет планировать производство во всех отраслях хозяйства в соответствии с потребностями людей. Подобно этому весь общественный продукт можно будет распределять в соответствии с потребностями людей, поскольку весь этот общественный продукт будет находиться в распоряжении той же «ассоциации». Однако это влечёт за собой объединение в единое целое государственного производства и производства кооперативного. Коммунистическое общество есть бесклассовое общество, где все в соответствии со своими способностями в равной степени участвуют в единой организации общественного производства и в равной степени получают в зависимости от потребностей.

Следовательно, переход от первой фазы коммунизма к высшей фазе коммунизма влечёт за собой изменения в производственных отношениях, т. е. в формах собственности. Ибо этот переход включает в себя переход от двух форм социалистической собственности к единой форме собственности.

Такое преобразование необходимо именно потому, что необходимо привести производственные отношения в соответствие с производительными силами. Ибо, по мере того как растут производительные силы социалистического общества, их дальнейшему росту препятствует наличие двух форм социалистической собственности, что в конечном счёте превращается в препятствие для развития производства.

Сосуществование групповой и общенародной собственности, кооперативного, или колхозного, сельского хозяйства и промышленности, представляющей собой общенародное достояние, означает, в сущности, то, что в социалистическом обществе сосуществуют два производственных сектора. В общенародном секторе государство, представляющее всё общество, управляет производством и распоряжается продуктами. В групповом секторе, напротив, управляют производством и распоряжаются продуктами, отдельные группы.

Вначале социализм развивается на этой основе. Рабочий класс убеждает крестьян коллективизировать свои хозяйства и создать социалистическое, колхозное сельское хозяйство. Это — необходимая основа для развития социалистического производства в странах, где существует многочисленный класс крестьян. В течение длительного времени, пока не выявлены все производственные потенции группового, или кооперативного, производства, необходимо продолжать развитие социалистического производства на этой основе.

Однако, тем не менее, наступает время, когда сосуществование двух производственных секторов, общенародного и кооперативного производства, становится помехой для дальнейшего развития производства. Почему? Существует две стороны этого вопроса.

1) Во-первых, сосуществование двух производственных секторов связано с производством продуктов в качестве товаров, так сказать, с производством их для продажи на рынке любому покупателю. При социализме рабочая сила перестала быть товаром. Перестали быть товарами также и средства производства, за исключением тех средств производства, которые произведены для внешней торговли. Однако предметы личного потребления могут и продолжают производиться в качестве товаров, пока продолжают существовать условия, создающие рынок для таких товаров.

Такие условия создаются сосуществованием групповых, или кооперативных, предприятий в сельском хозяйстве наряду с общенародными предприятиями в промышленности. Так как продукция групповых предприятий принадлежит отдельным группам, а не всему обществу и эти группы, а не всё общество распоряжаются этой продукцией, то, следовательно, группы не могут не распоряжаться этой продукцией, продавая её в качестве товаров и, в свою очередь, покупая другие продукты, как товары.

Отсюда следует, что предметы личного потребления, необходимые для восстановления рабочей силы, затраченной в процессе производства, продолжают производиться и продаваться в качестве товаров.

Этот способ распределения предметов личного потребления в социалистическом обществе будет продолжать действовать до тех пор, пока принципом распределения будет социалистический принцип: «каждому по его труду». Однако, когда производство начнёт приближаться к такому уровню, когда продукты можно будет распределять по потребности, тогда форма распределения, соответствующая производству продуктов в качестве товаров, больше не будет соответствовать потребностям производства. Она становится помехой. Поэтому, чтобы люди не покупали на рынке предметы личного потребления для восстановления рабочей силы, затраченной в процессе производства, все продукты должны находиться в распоряжении общества для распределения по потребностям.

Следовательно, на этой ступени тот строй, где групповые, кооперативные предприятия сосуществуют с общенародными предприятиями, распоряжаясь своей собственной продукцией и продавая её в качестве товаров, должен быть заменён строем, где все продукты находятся в распоряжении единой ассоциации всего народа.

2) Во-вторых, сосуществование групповых, или кооперативных, предприятий в сельском хозяйстве наряду с общенародными предприятиями в промышленности означает, что всё производство ещё не может управляться единым общественно-экономическим центром, который непосредственно планировал бы всё производство. Напротив, планирование производства должно происходить косвенными способами, путём поощрения определённого объёма и направления кооперативного, крестьянского производства путём предоставления крестьянам подходящих экономических стимулов в форме цен.

Поэтому опять-таки по мере того, как производство приближается к уровню производства изобилия, система двух форм социалистической собственности и двух производственных секторов, которая вначале помогает росту социалистического производства, становится затем препятствием.

То, что в конечном счёте необходимо, — это единая ассоциация всего народа, управляющая всеми отраслями производства, как единой производственной системой, в целях удовлетворения всех потребностей.

Поэтому было бы неправильным считать, что с установлением социалистического экономического базиса больше не существует никаких противоречий между производительными силами и производственными отношениями. Напротив, такие противоречия существуют, и они должны быть разрешены путём дальнейших преобразований производственных отношений, путём превращения всей собственности в собственность всего общества. Однако этот коренной переход в противоположность коренным переходам прошлого осуществляется постепенно, путём общественного соглашения, поскольку больше не существует антагонистических классов и поскольку в осуществлении этого перехода одинаково заинтересованы все члены общества.

Следовательно, если в социалистическом обществе, на первой фазе коммунизма, предметы потребления могут и действительно должны всё ещё производиться как товары, то на высшей фазе коммунизма они должны перестать производиться как товары. Подобно этому, если в социалистическом обществе могут существовать групповая, или кооперативная, собственность наряду с собственностью общенародной; колхозный сектор производства наряду с промышленностью, где существует общенародная собственность на средства производства, и, следовательно, два класса: рабочие и крестьяне, — то в коммунистическом обществе существует лишь общенародная собственность, единая форма собственности, охватывающая собой как область промышленности, так и сельского хозяйства, и не существует классов.

Всегда ли необходимо существование двух форм собственности, двух классов на первой ступени социализма? Должен ли переход от социализма к коммунизму неизбежно и всегда повлечь за собой изменение в отношениях собственности?

Нет. В странах, «где капитализм и концентрация производства достаточно развиты не только в промышленности, но и в сельском хозяйстве для того, чтобы экспроприировать все средства производства страны и передать их в общенародную собственность»[198], не будут существовать две формы социалистической собственности и поэтому не потребуется дальнейшего коренного изменения в отношениях собственности. Иначе говоря, этого не будет в тех странах, где вслед за ликвидацией капиталистической эксплуатации не будет необходимости устанавливать групповую собственность наряду с собственностью общенародной.

Такой страной могла бы быть Англия. Англия могла бы миновать эту стадию при переходе к коммунизму на основании опыта других стран.

Чтобы подготовить переход к коммунизму, необходимо сделать следующее:

1) поднять производство до такого уровня, когда можно будет удовлетворить полностью потребности всех,

2) сосредоточить всё производство и весь продукт в руках ассоциации всего народа,

3) создать необходимые условия для того, чтобы превратить труд в первую потребность жизни и ликвидировать всякое подчинение людей разделению труда.

Задачей общества на стадии социализма является обеспечение постепенного создания условий, необходимых для продвижения к коммунизму. При коммунизме впервые возникнет возможность удовлетворения потребностей всех и впервые создастся возможность для всех в полной мере развивать все свои способности.

1) Первым условием является непрерывный рост всех отраслей общественного производства для того, чтобы всё, наконец, производить не только в достаточном количестве, но и в изобилии. Для этого необходим преимущественный рост производства средств производства, чтобы обеспечить народное хозяйство необходимым техническим оборудованием.

2) Второе условие состоит в том, чтобы товарное обращение путём постепенных переходов заменить системой продуктообмена.

Там, где существует не только общенародная, но и колхозная (кооперативная, или групповая) собственность, это означает, что необходимо поднять колхозную собственность до уровня общенародной собственности. Таким путём, без конфискации или подобных крутых мер, в конце концов будет достигнуто такое положение, когда работники сельского хозяйства и промышленные рабочие будут одинаково участвовать в единой организации общественного производства.

3) Третье условие состоит в том, что необходимо добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей.

Маркс указывал, что люди всегда должны тратить время на производство, чтобы удовлетворять свои потребности. После того как ликвидирована эксплуатация человека человеком, люди, пишет Маркс, совершают свой обмен веществ с природой «с наименьшей затратой силы и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адэкватных ей. Но тем не менее это всё же остаётся царством необходимости. По ту сторону его начинается развитие человеческой силы, которое является самоцелью, истинное царство свободы, которое, однако, может расцвесть лишь на этом царстве необходимости, как на своём базисе. Сокращение рабочего дня — основное условие»[199].

Следовательно, сокращение рабочего дня при социалистическом производстве есть основное мероприятие и условие, без которого невозможно добиться всестороннего развития физических и умственных способностей людей. Это всестороннее развитие, как подчёркивает Маркс, является самоцелью. Целью всестороннего развития людей не является развитие производства. Напротив, технический прогресс производства, включая возможность сокращения рабочего дня, служит делу обеспечения этого всестороннего развития людей. Люди производят не для производства, а для удовлетворения своих потребностей. Тогда и только тогда труд будет превращён в глазах членов общества из обузы в первую жизненную потребность.

Нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение. Это означает, что основное образование, которое будут получать все члены общества, будет включать в себя как существенную часть приобретение знаний относительно принципов, лежащих в основе производственной техники общества. Это будет делаться с той целью, чтобы все имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии и, более того, являлись бы не просто исполнителями заученной наизусть задачи, а хозяевами производственного процесса, что является условием для подлинно творческого труда и для получения наслаждения от труда.

Нужно, дальше, коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих.

Это необходимо для того, чтобы все жили и работали, как говорил Маркс, «при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адэкватных ей».

После того как будут выполнены все эти условия, тогда:

«На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своём знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»[200]

Итак, цель социалистического общества есть построение коммунизма. Это означает, что общественное производство возрастает в такой мере, что производится изобилие продуктов для удовлетворения всех потребностей всех членов общества; что покончено с подчинением личности разделению труда и каждая личность свободна развить полностью все свои физические и умственные способности; что труд перестал быть лишь необходимым средством обеспечения жизни, а сам стал первой жизненной потребностью; что общенародная собственность стала основой общества; что все средства жизни и наслаждения предоставляются обществом всем человеческим существам.

Глава 10. Движущие силы развития от социализма к коммунизму

При построении социализма продолжает существовать классовая борьба. Вначале рабочие и крестьяне ведут борьбу за полную ликвидацию низвергнутых эксплуататорских классов, а затем борьбу за ликвидацию всех последствий и пережитков прошлой эксплуатации.

В этой борьбе взгляды и учреждения социалистической надстройки играют очень важную роль. Социалистическая надстройка отличается от надстроек ранее существовавших обществ тем, что социалистические взгляды и учреждения развиваются:

1) с сознательной целью построения и укрепления социалистического базиса,

2) при небывало широком участии трудящихся,

3) с помощью критики и самокритики, основывающихся на общих интересах,

4) в целях облегчения перехода к высшему строю общества, к коммунизму.

Государство, в качестве органа власти трудящихся, и партия, как передовой отряд трудящихся, играют в строительстве социализма и при переходе к коммунизму ведущую роль.

Маркс сформулировал всеобщий закон развития общества следующим образом:

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что́ является только юридическим выражением этого — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке… Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она даёт достаточно простора, и новые, высшие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в лоне самого́ старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия её решения уже существуют или, по крайней мере, находятся в процессе становления…

Буржуазные производственные отношения, это — последняя антагонистическая форма общественного процесса производства, антагонистическая не в смысле индивидуального антагонизма, а в смысле антагонизма, вырастающего из общественных условий жизни индивидов; но развивающиеся в недрах буржуазного общества производительные силы создают вместе с тем материальные условия для разрешения этого антагонизма. Этой общественной формацией завершается поэтому предистория человеческого общества»[201].

В этих положениях Маркса сформулированы в наиболее общем виде, но со строгой научной точностью основные законы, регулирующие развитие человеческого общества. Поэтому эти положения являются ключом к пониманию развития общества и в настоящее время. Они также являются ключом к пониманию того, как будет развиваться общество в будущем, ключом к пониманию того, как будет продолжаться общественный прогресс.

В этих положениях Маркс показал, как со времени разложения первобытно-общинного строя производство приняло антагонистические формы и развивалось через ряд революций, каждая из которых становилась необходимой, когда развивающиеся производительные силы приходили в противоречие с существовавшими производственными отношениями. Движущей силой всего этого развития была классовая борьба, которая, пройдя через ряд стадий, достигает высшей точки при победе рабочего класса в социалистической революции. Отменяя капиталистическую собственность и устанавливая общенародную собственность на средства производства, социалистическая революция расчищает путь для перехода к бесклассовому обществу, свободному от социальных антагонизмов.

Таким образом, Маркс доказал, что разделение на классы и классовая борьба относятся лишь к определённому историческому периоду — к продолжительному периоду родовых мук — который он называет «предисторией человеческого общества». Эта предистория оканчивается с победой социализма. С этого времени всё общественное производство всё в большей степени переходит под сознательный общественный контроль.

Однако это не значит, что законы общественного развития перестали действовать.

Остаётся верным, что люди, осуществляя производство, вступают в определённые производственные отношения, которые должны соответствовать характеру производительных сил.

Остаётся верным, что сознание людей определяется их общественным бытием.

Остаётся верным, что вместе с развитием производства должны возникать новые общественные задачи.

Однако, вместо того чтобы пробивать себе путь через классовые столкновения, кризисы и катастрофы, через крушение человеческих надежд, законы общественного развития теперь используются ассоциированным человечеством всё с большей степенью сознания в интересах всего общества, чтобы претворить в жизнь надежды людей.

Объединённые на основе общих интересов, люди полностью контролируют ход общественного развития. Они управляют им с помощью знаний своих потребностей и подлинных условий своего общественного существования.

В этой и следующей главе мы рассмотрим законы развития в социалистическом и коммунистическом обществе. Сперва мы рассмотрим движущие силы, или основные факторы, на основе которых происходит развитие, а затем мы рассмотрим планомерный характер развития. Мы увидим, что построение социализма и переход к коммунизму осуществляют рабочий класс и класс крестьян, руководимый рабочим классом. Мы увидим, что всё общественное производство всё в большей степени развивается по согласованному обществом плану.

При переходе от капитализма к коммунизму окончательно уничтожаются сначала классовые антагонизмы, а затем и все классы. Всякая эксплуатация человека человеком ликвидируется без остатка.

Мы видели, что первым шагом и важнейшим условием победы социализма является завоевание власти рабочим классом, который во главе большинства трудящегося народа свергает господство последнего эксплуататорского класса, господство класса капиталистов.

После этого задачей рабочего класса и его союзников является постепенная ликвидация капиталистической и других форм эксплуатации и перевод всего производства на социалистическую основу. После завоевания рабочим классом власти капитализм и даже докапиталистические формы экономики, конечно, существуют и даже в довольно большом размере. Ибо даже после национализации крупных капиталистических предприятий почти во всех странах останется большое количество мелких капиталистических предприятий и мелкотоварное производство, которые нельзя сразу и подобным образом национализировать.

Поэтому отсюда следует необходимость периода борьбы за установление социализма, во время которого должны быть выполнены три основные экономические задачи:

1) расширить социалистическую государственную промышленность,

2) подчинить остающиеся капиталистические предприятия строгому государственному контролю, сначала направляя их в общественно полезные каналы, а затем постепенно преодолевая их и заменяя государственными или кооперативными предприятиями,

3) обеспечить мелких производителей усовершенствованными орудиями производства, постепенно склоняя их вступать в формы кооперативного производства с тем, чтобы поднять производительность труда и жизненный уровень.

Когда эти задачи будут выполнены, тогда будет осуществлено создание социалистического экономического строя. Тогда будет установлена социалистическая собственность на все основные средства производства и будет ликвидирована всякая эксплуатация человека человеком.

По своему характеру подобный процесс является процессом продолжающейся классовой борьбы, которую ведут рабочий класс и его союзники.

«Классовая борьба не исчезает при диктатуре пролетариата, — писал Ленин, — а лишь принимает иные формы»[202].

Лишённые собственности крупные капиталисты борются всеми доступными для них средствами, чтобы возвратить свои утраченные позиции, используя любые экономические трудности и разногласия. В частности, они опираются на продолжающий ещё существовать многочисленный класс мелких эксплуататоров в секторе мелкотоварного капитализма и на неизбежные колебания и на неуверенность мелких производителей. В этих условиях, до тех пор пока не будет преодолено сопротивление капиталистов, происходит острая классовая борьба.

Однако дело обстоит не так, будто бы при любых обстоятельствах и на всех ступенях борьба за построение социализма представляет собой процесс острой классовой борьбы. Напротив, в том случае если активное с применением насилия сопротивление, инспирированное крупными капиталистами, преодолено или в том случае, если такого сопротивления не было возможности организовать, политика рабочего класса состоит в том, чтобы найти такие компромиссы и соглашения, которые облегчат и ускорят процесс построения социализма, а не в том, чтобы вести фронтальную атаку против других классов. Так, например, в настоящее время в Китае народное правительство не обостряет борьбы против оставшихся национальных капиталистических элементов внутри страны, а ищет формы сотрудничества с ними — и оно делает это не ради сохранения капитализма, а ради ускорения перехода к социализму.

Следовательно, законы классовой борьбы в переходный период являются сложными и изменчивыми, и просто теория обострения классовой борьбы при всех условиях, до тех пор пока не будут окончательно сломлены всякие следы сопротивления, является ложной теорией.

Только с окончательной победой социализма кладётся конец всяким проявлениям классовых антагонизмов внутри данной страны. Но даже в этот период, пока социализм победил лишь в некоторых странах (как это имеет место в настоящее время), силы капитализма, действуя извне, продолжают использовать какие угодно средства, чтобы помешать строительству социализма. Однако эти силы потеряли уже поддержку со стороны какого-нибудь класса внутри социалистической страны, хотя они могут временно получить поддержку некоторых отдельных лиц. В этих условиях, принимая все необходимые меры для безопасности и обороны, социалистические страны проводят гибкую политику борьбы за мирное сосуществование с капиталистическими державами и политику мирного соревнования между социализмом и капитализмом.

Однако конец эксплуататорских классов и, таким образом, борьбы против них ещё не означает, что уже покончено со всеми пережитками эксплуататорской системы. Когда что-либо ликвидируется, то некоторые последствия этого остаются, так как следствия переживают причины. Следовательно, борьба за ликвидацию этих существующих ещё последствий должна продолжаться.

В основном эти пережитки заключаются в:

а) продолжающемся подчинении людей разделению труда со всеми его сторонами и последствиями, о которых мы говорили в предыдущей главе,

б) идеологических пережитках, то есть в сознании людей продолжают существовать буржуазные взгляды и привычки.

Борьба за ликвидацию этих пережитков ведётся тремя возможными путями:

а) экономически — путём усиления дела социалистического строительства,

б) политически — путём проведения небывало широкой демократизации всей правительственной и административной работы сверху донизу,

в) идеологически — путём проведения социалистического воспитания всего общества.

Какого рода эта борьба? Является ли она всё ещё классовой борьбой?

Да, это классовая борьба, поскольку она ведётся определёнными классами — именно рабочим классом и крестьянством, под руководством рабочего класса. Однако это не есть борьба между классами, так как она не направлена против какого-либо другого класса. Эксплуататорские классы уже полностью уничтожены, и эта борьба направлена на уничтожение оставшихся последствий прошлой эксплуатации. Это есть борьба рабочего класса и крестьянства под руководством рабочего класса за то, чтобы всё общество привести к коммунизму.

В бесклассовом, коммунистическом обществе люди будут с полным сознанием контролировать весь ход общественного развития. Они будут полностью хозяевами своей собственной общественной организации. Однако на всей фазе перехода от капитализма к коммунизму всё это может быть осуществлено лишь частично: дело идёт к этому, но этого ещё нет. Ибо когда продолжается борьба, чтобы покончить со всеми формами эксплуатации и ликвидировать пережитки прошлой эксплуатации, нельзя сказать, что люди уже целиком являются господами своей собственной общественной организации. Напротив, они всё ещё лишь частично являются её господами. Ибо развитие социалистического общества всё ещё является развитием, которое происходит благодаря деятельности и борьбе определённых классов, и в этом смысле развитие социалистического общества всё ещё происходит посредством классовой борьбы.

Согласно учению марксизма, именно «способ производства материальной жизни» всегда «обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще», так что на основе данной экономической структуры общества возникает соответственная надстройка взглядов и учреждений. Надстройка, являющаяся всегда продуктом базиса, существует для того, чтобы обслуживать базис, помогать ему оформиться и укрепиться, ликвидировать остатки старых производственных отношений.

Это остаётся верным и в период перехода от капитализма к коммунизму, в социалистическом обществе.

Вообще социализм не может появиться на свет без развития социалистических взглядов, которые поднимают и мобилизуют массы на борьбу против капитализма и указывают путь к победе, и без соответственных массовых организаций. При завоевании власти рабочий класс и его союзники преобразуют учреждения общества, создают учреждения, которые соответствуют потребностям строительства социализма, а социалистические взгляды становятся господствующими, преобладающими взглядами общества. Таким образом, борьба против капитализма за социализм имеет своим результатом то, что если, как говорил Маркс, наконец, уничтожается старый базис, тогда сравнительно быстро происходит переворот во всей надстройке. Надстройка социалистических взглядов и учреждений вступает в действие. И функция этих взглядов и учреждений состоит именно в том, чтобы служить делу строительства и укрепления социалистической экономики и ликвидации остатков капитализма.

Марксизм всегда подчёркивал положительную, активную роль надстройки в общественном развитии. Социалистические учреждения и взгляды играют в деле построения социализма наиболее активную роль, направляя, организуя и мобилизуя людей на выполнение общественных задач.

Капиталистические учреждения и взгляды существуют для того, чтобы поддерживать и укреплять капиталистические отношения собственности. Они служат сохранению эксплуатации, делу подавления и обмана большинства общества. Социалистические учреждения и взгляды существуют для того, чтобы ликвидировать эксплуатацию, существуют для подавления меньшинства (когда, однако, будет ликвидирована всякая эксплуатация, то необходимость в принуждении начнёт исчезать), для просвещения народа.

Следовательно, социалистическая надстройка имеет особые, новые отличительные черты, благодаря которым она становится новым типом надстройки, отличающейся от надстроек в обществах, основанных на классовой эксплуатации.

В обществах, основанных на классовой эксплуатации, надстройка служила делу эксплуатации большинства общества со стороны господствующего эксплуататорского класса. Напротив, в социалистическом обществе надстройка служит борьбе за уничтожение эксплуатации и за укрепление и развитие экономики без эксплуатации, экономики, основанной на общественной собственности на средства производства и имеющей своей целью всё более полное удовлетворение материальных и культурных потребностей всего общества. Это составляет сущность социалистической надстройки и определяет её роль в развитии социалистического общества.

Каковы наиболее яркие, новые отличительные черты социалистической надстройки?

Трудящиеся, отобрав власть у эксплуататоров, приступают к созданию базиса социалистического общества. Они делают это обдуманно, с полным сознанием своей цели, — именно сознательно стремясь заменить капиталистическую экономику экономикой социалистической.

В этом отношении весь процесс создания и укрепления социалистического базиса совершенно не похож на процесс создания любого предшествующего базиса, — совершенно не похож, например, на процесс рождения и укрепления капитализма.

Каким образом возник в качестве экономической системы капитализм? Он возник не путём завоевания власти классом капиталистов и затем обдуманного и сознательного создания капиталистической экономики. Напротив, капиталистическое производство и вместе с ним класс капиталистов стихийно развились внутри феодального общества. После известного периода времени класс капиталистов, став сильным и испытывая давление феодального господства, восстал против феодальных господ и сам взял на себя руководство обществом. И тогда, конечно, экономические силы капиталистического развития, больше уже не сдерживаемые феодальными путами, гораздо быстрее устремились вперёд.

Никогда ни один вождь класса капиталистов не говорил: «Мы теперь приступим к строительству капитализма». Не говорили ничего подобного ни Оливер Кромвель в 1649 г., ни Вильгельм Оранский в 1688 г., ни лорд Грей в 1832 г. Но Ленин в ноябре 1917 г. заявил: «Наша задача состоит в том, чтобы идти к социализму».

Стало быть, социалистический базис в отличие от базиса капиталистического создаётся обдуманно, с полным сознанием цели.

Это различие обусловливает также большие различия в характере и в развитии социалистических и буржуазных идей. Буржуазные идеи развивались в результате стихийного процесса, без какой-либо осознанной цели найти пути и средства для установления и построения капитализма. Напротив, социалистические идеи развиваются в ходе борьбы рабочего класса против капитализма, в процессе научного исследования строя общества и законов его развития, главным образом для того, чтобы полученные в результате этого исследования научные выводы могли служить борьбе за уничтожение капитализма и борьбе за установление и построение социализма.

Эти научные социалистические идеи становятся затем руководящими, господствующими идеями социалистической надстройки. А государство и другие учреждения социалистического общества развиваются затем в соответствии с этими идеями — в соответствии с осознанием действительных нужд развития социалистического общества. Таким образом, политические, философские, юридические, литературные и художественные взгляды — вся социалистическая надстройка — развиваются в сознательных целях служения развитию социализма и проверяются тем, выполняют они или не выполняют эту цель.

Конечно, старые буржуазные взгляды продолжают всё ещё существовать. Между рождающимися элементами новой социалистической надстройки и умирающими элементами старой капиталистической надстройки происходит длительная борьба. Сознательная цель этой борьбы состоит в обеспечении того, чтобы надстройка служила укреплению нового базиса и ликвидации старого.

В обществе, основанном на эксплуатации человека человеком, господствующие взгляды тем или иным способом служат оправданию эксплуатации, служат тому, чтобы заставить людей примириться с эксплуатацией. Подобно этому учреждения общества служат сохранению господства эксплуататорского меньшинства над эксплуатируемым большинством. Следовательно, в основном взгляды эксплуататорского общества являются пристрастными и вводящими в заблуждение взглядами меньшинства, взглядами, которые навязываются большинству, а учреждения эксплуататорского общества являются учреждениями обмана и принуждения.

Совершенно иначе обстоит дело в социалистическом обществе. Тут господствующие взгляды служат освобождению народа от эксплуатации, указывают ему, как надо объединиться в свободной ассоциации для того, чтобы обеспечить всё более полное удовлетворение всех материальных и культурных потребностей народа. Той же цели служат и учреждения общества.

Следовательно, взгляды и учреждения социалистического общества не навязаны народу, а, напротив, являются его собственными взглядами и учреждениями и соответствуют его самым глубоким стремлениям и интересам.

Следовательно, целью социалистического общества является привлечение всё более широких масс народа к управлению общественными учреждениями с тем, чтобы эти учреждения были на деле собственными учреждениями народа, а не такими учреждениями общества, которые управляются привилегированным меньшинством (как это наблюдается в капиталистическом обществе даже при условии, если все члены этого общества имеют право голоса). Цель социалистического общества состоит также в том, чтобы организовывать всё более широкие общенародные обсуждения и дискуссии по различным вопросам с тем, чтобы взгляды этого общества были на деле собственными взглядами людей, а не такими взглядами общества, которые вырабатываются избранными интеллигентами (стремящимися опутать своими идеями массы, которые, как предполагается, прислушиваются к ним с уважением, как, например, в «народных» дискуссиях, проводимых Британской радиовещательной корпорацией).

Естественно, что взгляды и учреждения социалистического общества в результате небывало широкого участия народа в их формировании обогащаются во много раз.

В капиталистическом и других обществах, основанных на эксплуатации человека человеком, взгляды и учреждения общества не проверяются в своём развитии тем, способствуют ли они тому, чтобы человечество поняло действительные условия жизни, и дают ли они возможность людям осуществлять свои общие интересы, удовлетворять свои материальные и культурные потребности. Напротив, они проверяются тем, служат ли они интересам господствующего класса. Таким образом, развитие взглядов и учреждений осуществляется в конечном счёте путём столкновений и конфликтов противоположных интересов в обществе и путём столкновений различных устремлений, проистекающих из противоречий, в которые постоянно вовлекается господствующий класс. И чем больше старый базис превращается в оковы общественного развития, тем более тягостными становятся общественные учреждения и тем более обскурантистскими и лживыми становятся взгляды.

Напротив, социалистический базис представляет собой основу для совместного сотрудничества людей в целях удовлетворения своих постоянно растущих материальных и культурных потребностей. Живя в таком обществе, люди ничего не могут получить от взглядов, которые каким-либо образом искажают, извращают или фальсифицируют вещи. Напротив, чем истиннее, отчётливее и полнее их понимание природы и общества, тем лучше их взгляды служат их общественным целям. И подобно этому целью развития учреждений социалистического общества является развитие таких учреждений, которые наилучшим образом дали бы людям возможность совместно сотрудничать для обеспечения всё более полного удовлетворения всех их материальных и культурных потребностей.

Следовательно, взгляды и учреждения социалистического общества проверяются в своём развитии именно тем, способствуют ли они пониманию человечеством действительных условий жизни и дают ли они людям возможность осуществить свои общие интересы, удовлетворить свои культурные и материальные потребности.

Несомненно, что не все взгляды, которые в действительности выдвигаются, являются во всех отношениях правильными взглядами. И не все установленные в действительности учреждения являются хорошими во всех отношениях учреждениями. К тому же по мере развития социализма должна возникать потребность в дальнейшем развитии взглядов и учреждений общества, соответствующих дальнейшим потребностям общественного развития и служащих этим потребностям.

Как, следовательно, осуществляется в социалистическом обществе необходимое развитие надстройки? Не так, как в обществах, основанных на эксплуатации, — не путём конфликтов, основанных на противоречивых, противоположных интересах, а путём критики и самокритики, основывающихся на общности интересов.

Вообще, только применяя критику и самокритику, люди могут добиваться лучших результатов при проведении любого совместного мероприятия, ибо только отсюда может прийти умение выполнять работу всё лучше и лучше. Итак, только с помощью критики и самокритики может развиваться надстройка взглядов и учреждений, достойных социалистического общества и адекватных ему.

Основным принципом развития взглядов, а также учреждений социалистического общества является, следовательно, принцип критики и самокритики.

Функция надстройки всех предшествующих обществ состояла в сохранении существующего общественного строя. Поэтому, когда развитие производства приходит в конфликт с существующими производственными отношениями, надстройка становится всё более реакционной, препятствуя необходимым общественным преобразованиям.

Развитие социалистического производства, как мы видели, вызывает необходимость целого ряда глубоких общественных преобразований, ведущих, в конце концов, к появлению высшей стадии — коммунизма. Так, весь процесс производства и распределения должен управляться единой «ассоциацией индивидуумов», должно исчезнуть всякое подчинение личности разделению труда, должно исчезнуть товарное производство, а право каждого на получение по труду, отданному обществу, должно быть заменено правом каждого получать всё, что ему нужно.

Не может быть сомнения, что надстройка социалистического общества, когда оно вначале выходит из капиталистического общества, не соответствует этим высшим потребностям коммунизма. Например, при социализме взгляды, равно как и учреждения, по своей сути обязаны охранять право получать строго по затраченному труду, что противоречит праву получать по потребности.

Что же произойдёт тогда, когда начнут созревать материальные условия для перехода к коммунизму? Начнут ли тогда эти взгляды и учреждения общества играть реакционную роль? Начнут ли они тогда препятствовать, вместо того чтобы способствовать, дальнейшему прогрессу общественной жизни?

Нет. Ибо социалистическая надстройка создаётся с сознательной целью, чтобы помогать людям удовлетворять свои общественные потребности. Она создаётся всем народом и контролируется в своём развитии с помощью критики и самокритики. Та что, когда опыт покажет, что необходимо произвести преобразования, тогда можно будет обсудить и решить, какой характер должны будут иметь эти преобразования, а те взгляды и учреждения, которые больше не служат этой цели, можно будет изменить.

Следовательно, когда известные взгляды и учреждения больше уже не соответствуют изменившимся потребностям общественного развития, их можно будет в нужный момент изменить без конфликтов, путём критики и самокритики. И, кроме того, основные взгляды социалистического общества суть взгляды, предусматривающие переход к коммунизму.

Короче говоря, служа оформлению и укреплению социалистического базиса и упразднению остатков капиталистического базиса, надстройка в социалистическом обществе также способствует переходу от социализма к коммунизму.

Наиболее важную роль в социалистической надстройке и, таким образом, во всём управлении и во всей организации жизни в социалистическом обществе играют государство и партия. Они действительно являются наиболее могучими орудиями построения социализма и обеспечения перехода к коммунизму. Не будь государства и партии, нельзя было бы построить социализм и обеспечить переход к коммунизму, несмотря на то, что, когда партия и государство выполнят своё назначение, они исчезнут со сцены.

Мы видели, что развитие социалистического общества осуществляется всё ещё на основе деятельности классов. Вот почему роль социалистического государства и партии имеет такое великое и всеохватывающее значение. Для победы рабочего класса и его союзников требуется государство, чтобы проводить в жизнь и осуществлять их цели, и партия, чтобы возглавлять борьбу и руководить ею.

Каковы среди всех разнообразных форм, возможных для социалистического государства, его основные отличительные особенности?

1) Социалистическое государство есть орган власти рабочего класса и его союзников.

Эта власть осуществляется для того, чтобы:

а) ликвидировать сопротивление эксплуататоров,

б) руководить строительством социализма,

в) защищать социалистическую собственность и личную собственность граждан от посягательств со стороны отдельных лиц или групп внутри страны или от враждебных иностранных сил.

2) Социалистическое государство есть орган всего трудящегося народа, а не угнетательского меньшинства. Следовательно, это есть государство совершенно нового типа, государство, которое является не орудием господствующей группы, а орудием господства трудящихся масс.

Социалистическое государство учреждается народом. При этом народ разрушает прежнюю «бюрократически-военную государственную машину»[203], с помощью которой осуществлялось господство капиталистов и помещиков, и завоёвывает демократию.

«Целью нашей, — писал Ленин в 1917 г., — является поголовное привлечение бедноты к практическому участию в управлении… выполнение государственных обязанностей каждым трудящимся… Чем решительнее мы должны стоять теперь за беспощадно твёрдую власть… тем разнообразнее должны быть формы и способы контроля снизу… чтобы вырывать повторно и неустанно сорную траву бюрократизма»[204].

«К управлению государством в таком духе, — говорил Ленин, — мы можем сразу привлечь государственный аппарат, миллионов в десять, если не в двадцать человек, аппарат, не виданный ни в одном капиталистическом государстве»[205].

Следовательно, отличительной чертой социалистического государства является небывало возросшее участие всего трудового народа не только в выборах государственных органов, но и в работе государства и небывало тесные связи между государством и массовыми организациями трудящихся, как, например, профсоюзами.

3) Социалистическое государство есть орудие, посредством которого трудящиеся осуществляют управление общественным производством в интересах всего общества. Общенародные предприятия являются государственными предприятиями. Государство в качестве представителя всего народа владеет и управляет ими.

В функции социалистического государства входит распоряжаться и управлять всем сектором социалистического производства, являющегося общенародным достоянием. Так, оно обладает функцией непосредственного контроля и руководства всем этим сектором экономики. Однако вследствие этого оно также обладает невиданно возросшим влиянием на экономическое развитие во всей его полноте, так как все секторы экономики зависят от государственного сектора и подвержены его влиянию.

Таким образом, социалистическое государство либо прямо, либо косвенно выполняет функцию руководства всем развитием социалистической экономики. Вследствие этого государство есть чрезвычайно могучее орудие укрепления и оформления социалистического базиса и развития социалистического общества в направлении к коммунизму.

Государство по существу есть орган власти. Такой орган власти требуется для того, чтобы управлять социалистическим развитием до тех пор, пока остаются противоборствующие силы, сопротивление и враждебность которых надо преодолеть.

Рассматривая вопрос о социалистическом государстве, Маркс и Энгельс показали, что после ликвидации сопротивления лишённых собственности классов и перевода всей экономики на вполне социалистическую основу всё более и более будет уменьшаться необходимость для особого органа общественной власти проводить в жизнь общие интересы общества. Функции государства как органа общественной власти будут постепенно атрофироваться, поскольку осуществление этих функций перестанет быть необходимым. Следовательно, государственный аппарат, как особый орган власти, обладающий силой для проведения в жизнь своих решений, в конечном счёте постепенно отомрёт, а то, что останется, будет просто организацией для ведения экономической и культурной жизни общества.

«Вмешательство государственной власти в общественные отношения, — писал Энгельс. — станет мало-помалу излишним и прекратится само собою. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не „отменяется“, оно отмирает»[206].

«Общество, которое по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную машину туда, где ей будет тогда настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым топором»[207].

Однако в условиях действительного развития социализма возникает такое положение, что даже тогда, когда в социалистической стране — в Советском Союзе — ликвидированы антагонистические классы, остаётся враждебное капиталистическое окружение. Следовательно, в социалистическом обществе остаётся и будет оставаться надобность в органе общественной власти до тех пор, пока существует капиталистическое окружение, даже если тем временем осуществится переход к высшей фазе — коммунизму. Социалистическое государство всё ещё требуется для того, чтобы защищать достижения социализма.

Однако при таких обстоятельствах для государства надобность выполнять какие-либо принудительные функции внутри социалистической страны становится всё меньше и меньше. Для него больше не существует надобности подавлять сопротивление эксплуататоров, но оно продолжает направлять строительство социализма и защищать социалистическую собственность от её врагов. Благодаря этому члены общества всё больше и больше сплачиваются вокруг социалистического государства, которое они рассматривают как защитника своих завоеваний и свобод и своего будущего благосостояния. Следовательно, происходит не отмирание государства, а развитие нового типа подлинно народного государства несравненной мощи.

Таким образом, в течение всего периода возникновения социализма и перехода к коммунизму, пока капитализм не ликвидирован народами всего мира, социалистическое государство играет основную роль в деле защиты завоеваний трудящихся и в претворении и осуществлении их целей. Однако, когда будут ликвидированы повсюду эксплуататорские классы и их влияние, социалистическое государство, в конце концов, отомрёт и политическое управление людьми будет заменено распоряжением вещами и руководством процессами производства. Тогда будут существовать экономические и культурные органы общества, но не будет государственных органов.

Кроме государства как общественной силы социалистического общества для претворения и осуществления воли народа, также необходима и партия. Ибо для того, чтобы направлять не только экономическое строительство, но и формирование взглядов и учреждений, необходима руководящая сила.

Социалистическое государство появляется на свет как следствие завоевания власти трудящимися под руководством рабочего класса. Партия рабочего класса, без руководства которой рабочий класс не может завоевать власть, является в таком случае руководящей силой, направляющей государство и народ в деле строительства социализма. Развитие и деятельность государства в строгом соответствии с интересами и потребностями народа обеспечиваются коллективным руководством и авангардной ролью партии во всех областях государственной деятельности.

Партия необходима, пока продолжается борьба за ликвидацию эксплуататорских классов, а затем за ликвидацию всех последствий эксплуатации, ибо такая борьба невозможна без руководящего отряда, а этот руководящий отряд состоит именно из наиболее передовой части рабочего класса и его союзников.

Пока продолжается классовая борьба в любой форме, до тех пор существует различие между авангардом класса и массами. Необходимым признаком существования классов является обусловленность материальной и духовной деятельности этих классов местом, занимаемым ими в общественном производстве. В силу этого неизменно возникает сознательное меньшинство класса, которое активно осознаёт коренные классовые интересы и цели и руководит всем классом. С другой стороны, большинство класса ведёт свою жизнь в соответствии с существующими условиями, осознаёт свои коренные общественные цели и вступает в борьбу за них лишь под руководством меньшинства. Так будет до тех пор, пока не исчезнут классовые различия, а вместе с ними и обусловленность деятельности людей местом, занимаемым ими в общественном производстве, так будет до тех пор, пока все индивидуумы не будут жить и развивать свои способности как члены общества, находящиеся в равном положении и имеющие равные возможности.

Итак, «…наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции добровольно объединяются в Коммунистическую партию Советского Союза, являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за построение коммунистического общества и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных»[208].

Партия не есть «диктаторская» организация. Она не есть орган власти. Как отмечали супруги Веббы, партия в социалистическом обществе существует для того, чтобы осуществлять «профессию руководства»[209]. Ибо без выполнения такой профессии наиболее передовым отрядом рабочего класса невозможно сплотить миллионы людей, невозможно осуществить экономическое строительство, развить и усовершенствовать взгляды и учреждения общества, невозможно построить социализм, осуществить переход к коммунизму и, в конце концов, поднять всё общество до уровня коммунизма.

Когда задача партии будет выполнена, когда всё общество поднимется до уровня коммунизма и когда исчезнет всякая угроза со стороны враждебных сил и влияний, тогда можно будет ожидать, что партия перестанет существовать. Ибо она тогда больше будет не нужна. Ибо тогда общественная жизнь будет протекать без классовой борьбы и не будет никакого различия между относительно передовым авангардом класса и массами. Таким образом, больше не будет никакой нужды в передовой организации для того, чтобы прокладывать путь общественному прогрессу.

Глава 11. Плановое производство

На основе социализма возникает всеохватывающее планирование производства. Основной закон социализма действует при помощи социалистического планирования производства.

Однако при социализме контроль людей над использованием средств производства является всё ещё частичным постольку, поскольку люди всё ещё подчинены разделению труда, а общественное планирование всё ещё является косвенным постольку, поскольку наличие товарного производства влечёт за собой такие косвенные методы контроля, как установление платы за труд, установление цен и т. д.

При коммунизме сознательный общественный контроль над использованием средств производства и распоряжение общественным продуктом становятся, наконец, полными. Планирование происходит путём учёта потребностей общества, наличия средств производства и производительных сил и времени, необходимого для различных операций. Благодаря этому люди могут беспредельно развивать своё господство над природой. Человек является полным господином своей собственной общественной организации и всё более становится повелителем природы.

Социализм и коммунизм вначале развиваются на национальной основе, однако это приведёт к всемирному коммунизму. Будущее человечества будет определяться собственными решениями людей, основывающимися на знании развивающихся потребностей человеческой жизни.

Отличительной чертой социалистических производственных отношений является то, что они впервые дают возможность для планирования производства в целом. Так как средства производства являются общественной собственностью, то, следовательно, их использование зависит от решения общества. Производство планируется в интересах всего общества.

При господстве частной собственности планирование производства невозможно. Производство планируется в пределах отдельных предприятий, а не в обществе в целом.

Часто говорят о планировании при капитализме, однако то обстоятельство, что целью капиталистического производства является прибыль, делает планирование при капитализме невозможным. Отдельные капиталистические концерны или объединения планируют своё производство, но в таком случае они в своём стремлении к прибылям приходят в столкновение с конкурирующими капиталистами и объединениями капиталистов. Капиталисты расширяют производство в поисках прибыли. Но их прибыль зависит от возможности постоянно находить новые рынки, а противоречие между общественным производством и частным капиталистическим присвоением препятствует созданию постоянно растущего рынка. Производство ведёт к соперничеству из-за рынков и сфер вложений капиталов, к кризисам, к провалу любых планов, принятых капиталистами и их апологетами.

Лишь тогда, когда общество возьмёт в свои руки всё руководство производством на основе общественной собственности и приспособит производство к систематическому улучшению положения народных масс, станет возможным планирование производства в целом.

И тогда производство не только можно, а нужно будет планировать, чтобы оно успешно развивалось. Планирование есть экономическая необходимость социалистического производства, следствие экономических законов.

Социалистическое производство, как и всякое производство, регулируется своими собственными экономическими законами. Эти законы не создаются планированием, а первичны по отношению к нему, независимы от такой сознательной деятельности и являются её предпосылкой. Социалистическое планирование происходит на основе объективных законов социалистического производства таким образом, чтобы составленный план соответствовал этим законам и мог бы быть осуществлён путём использования этих законов. Но что произошло бы без такого плана? Всё пришло бы в беспорядок, и те же самые экономические законы, которые при социалистическом планировании используются для расширения производства, привели бы к нарушению производства. Иначе говоря, производство нельзя вести без плана. Таковы законы социалистического производства, которые вызывают необходимость планирования производства, раз, следовательно, установлена общественная собственность.

Планирование на основе общественной собственности означает, что всё развитие общества во всё большем размере ставится под сознательный контроль. Ибо всё развитие общества обусловлено развитием производства.

Следовательно, раз установлен социализм и осуществляется плановое руководство социалистическим производством, то теперь больше нельзя сказать, как говорил Энгельс о всём предшествующем развитии, что «желаемое совершается лишь в редких случаях… Действия имеют желательную цель; но результаты, на деле вытекающие из этих действий, вовсе нежелательны». Ход общественного развития во всё возрастающей степени направляется человеческим разумным осознанием потребностей общественного развития.

Материальным базисом этого направляющего общественного сознания, действующего через посредство социалистического планирования, является установление общественной собственности на основные средства производства. Как всегда, общественное бытие людей определяет их сознание. Развитие сознания общего социального интереса является именно отражением существующего социального интереса. Развитие сознания о состоянии общественного производства и присущих ему законах является именно отражением существующего состояния производства и его законов. И, таким образом, в качестве отличительного признака социалистической экономики возникает плановое руководство экономикой и общественным развитием вообще ради осуществления общего интереса общества.

Социалистическая система хозяйства имеет целью всё более полное удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества, а средством для достижения этой цели является непрерывный рост социалистического производства на базе высшей техники.

Это есть «основной» закон социализма, ибо он является единственным всеохватывающим законом, регулирующим весь процесс социалистического производства.

Основной закон экономического строя всегда выражает цель, которой подчиняется производство в рамках этого строя, так как вообще производство всегда регулируется в соответствии с некоторой целью или намерением общества, которым служит производство, а эта цель, которой служит производство, изменяется в зависимости от характера производственных отношений.

Там, где существует эксплуатация, производство подчинено цели гарантирования прибавочного труда, присваиваемого эксплуататорами. Удовлетворение человеческих потребностей большинства общества здесь не является целью. Эти потребности не идут в расчёт, кроме тех, которые людям самим удаётся удовлетворить. Нужно, чтобы люди не умерли, с тем чтобы их можно было эксплуатировать, но не более того. Напротив, в социалистическом обществе, где средства производства являются общественной собственностью, где сами трудящиеся управляют производством и где нет эксплуатации, целью производства не может быть ничего, кроме удовлетворения человеческих потребностей. Зачем же ещё, кроме как не для производства средств удовлетворения своих собственных потребностей, стали бы сотрудничать люди в процессе труда? В целом целью социализма является обеспечение всех средствами для полной и счастливой жизни.

Так, Маркс писал: «…определяющей целью капиталистического процесса производства является… возможно большее производство прибавочной стоимости и, следовательно, возможно бо́льшая эксплуатация рабочей силы капиталистом»[210].

Капиталистическая собственность означает, что производство осуществляется ради капиталистической прибыли. Социалистическая собственность означает, что производство осуществляется ради удовлетворения материальных и культурных потребностей всего общества. При капитализме, как и при предыдущих системах эксплуатации, цель производства отвечает интересам лишь ничтожного господствующего меньшинства общества. Напротив, при социализме цель производства отвечает интересам всего общества.

Отсюда следует, что при капитализме основной закон не может действовать через посредство какого-либо общественного соглашения относительно основной цели. Напротив, он действует через ряд общественных конфликтов и благодаря тому, что господствующий класс капиталистов слепо прибегает к таким мерам, которые, как ему кажется, обеспечивают ему наибольшую прибыль. При этом они эксплуатируют, разоряют и превращают в нищих народные массы и вовлекают общество во всевозможные непредвиденные катастрофы.

Напротив, при социализме основной закон действует через посредство сознательного общественного соглашения относительно основной цели и через посредство планирования, осуществляемого для достижения этой цели. Ибо так как цель соответствует интересам всего общества, то, следовательно, она может быть принята и действительно сознательно принимается по общему согласию. А так как средства производства принадлежат обществу, то, следовательно, общество может коллективно решать и планировать и действительно коллективно решает и планирует, каким способом достичь этой цели.

Цель, которую общество благодаря производственным отношениям ставит перед общественным производством, теперь становится сознательной целью ассоциированных членов общества, и общество сознательно и планомерно использует наилучшие средства для достижения этой цели.

Следует добавить, что это не означает, что основной закон действует с одинаковыми результатами на протяжении всего времени существования общественной системы и не может встретиться с препятствиями. В любом обществе могут появиться препятствия, мешающие действию основного закона. Например, даже при капитализме действию основного закона капитализма можно помешать путём общенародного сопротивления, особенно если антикапиталистическим силам удастся добиться в какой-нибудь степени влияния в государстве. Конечно, такие препятствия ослабляют капиталистическую систему и в конечном счёте могут привести к её гибели. В социалистическом обществе также могут появляться препятствия, мешающие действию основного закона социализма. Например, военное нападение на социалистическую страну должно отвлечь в целях обороны социалистическое производство, а угроза военного нападения в известной степени постоянно имеет такие отвлекающие последствия. Или если по незнанию или вследствие преступных намерений будут допущены серьёзные ошибки в планировании производства, то это может также помешать действию основного закона социализма. Поэтому очевидно, что для социалистического государства очень важно во внешней политике сохранить мир, а во внутренней — обеспечить правильное планирование работы социалистического строительства.

Всякий закон имеет свой собственный, присущий только ему способ действия.

Основной закон капитализма, покоящийся на эксплуатации большинства общества меньшинством, действует без общего согласия, без общественного планирования и контроля над производством, действует слепо в интересах меньшинства против интересов большинства.

Основной закон социализма, покоящийся на общественной собственности и на отсутствии эксплуатации человека человеком, действует благодаря общему согласию, посредством общественного планирования и контроля над производством, путём сознательного стремления удовлетворить интересы всего общества.

В социалистическом обществе, то есть на первой, или низшей, фазе коммунизма, всё ещё имеются серьёзные препятствия для осуществления полного планирования производства, — или, иначе говоря, — для осуществления полного сознательного общественного контроля над экономическим развитием в целом.

Полный сознательный общественный контроль над экономическим развитием в целом означает, что люди в обществе обладают абсолютным контролем над использованием своих средств производства и всецело распоряжаются своим общественным продуктом.

До сих пор нет ещё такого положения дел и до сих пор люди, осуществляя свою экономическую деятельность, контролируются:

1) своими собственными средствами производства,

2) своим собственным продуктом.

Такое подчинение людей их собственным средствам производства и их собственному продукту существует с тех пор, как возникло первое разделение труда при первобытно-общинном строе. Ибо, как мы уже отмечали, общественное разделение труда всё более подчиняло себе человека. Люди оказались в зависимости от своих средств производства, которые стали их господами, вместо того чтобы господствовать над ними. А когда в результате разделения труда люди начали производить и обменивать свои продукты в качестве товаров, тогда они потеряли контроль над этими продуктами. Вследствие действия законов товарного производства продукты стали господствовать над людьми, вместо того чтобы люди могли распоряжаться своими продуктами как хозяева своих собственных продуктов.

Само существо того факта, что люди не имеют контроля над развитием общества и не господствуют над своей собственной общественной организацией, заключается в том, что использование средств производства, которые люди сами развили, и обмен продуктов, которые люди сами произвели, несут с собой последствия, определяющие судьбу людей независимо от их собственного решения.

Так, само использование средств производства несёт с собой, например, то, что один человек является пастухом, другой — чернорабочим, третий — ремесленником, четвёртый — купцом. А обмен продуктов несёт с собой сосредоточение всего богатства общества в руках одной группы, в то время как остальная часть общества получает едва достаточные средства для существования. Таким образом, сами средства производства и продукты собственного труда людей определяют то, что произойдёт с людьми, определяют их судьбу за них самих.

Такое положение дел Маркс в своих ранних произведениях, пользуясь гегелевской терминологией, называл человеческим «отчуждением», или «самоотчуждением», или «отчуждением труда». Люди «отчуждают себя», или «отчуждают свой собственный труд», потому что собственный труд людей и их собственный продукт вышли из-под их контроля и контролируют их, как если бы они контролировались некой независимой и высшей силой[211].

И пока дело обстоит таким образом, осознание людьми своего собственного общественного бытия необходимо является ложным осознанием. Люди, не контролируя сознательно своё собственное общественное бытие, не могут выработать ничего, кроме ложного сознания, в котором как их собственные побуждения, так и объективные условия их существования, а также объективные силы, управляющие их побуждениями и условиями существования, представляются им в фантастических формах. Наиболее типичным продуктом такого ложного сознания, возникающего из «человеческого отчуждения», является представление о сверхъестественных силах и развитие религиозного сознания.

С установлением социализма, т. е. общественной собственности на основные средства производства, осуществляется решающий шаг в деле ликвидации такого положения вещей. Однако, как мы видели, установление общественной собственности не уничтожает одним ударом последствия всего предшествующего общественного развития. Социалистическое общество «сохраняет ещё родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло». И, в частности, ещё остаётся:

1) подчинение людей общественному разделению труда,

2) производство и обмен продуктов (именно предметов личного потребления) в качестве товаров.

Это не может не делать общественный контроль и планирование а) частичным и б) в некотором отношении косвенным.

а) Ассоциированные производители всё ещё частично контролируют свою собственную общественную организацию потому, что они всё ещё подчинены, как отдельные лица, разделению труда. Они не являются полностью господами над использованием своих средств производства потому, что использование ими средств производства всё ещё ограничивает в этом отношении их собственную свободную деятельность и саморазвитие.

б) Планирование людьми своей собственной экономической жизни также остаётся в некотором отношении косвенным потому, что оно в известной мере осуществляется путём регулирования стихии рынка.

Неверно было бы сказать, что при социализме общество не знает, что станет с его продуктами, и не контролирует их. Тем не менее общество прямо не контролирует и не распоряжается всей своей продукцией. Напротив, так как предметы потребления всё ещё продаются как товары, их судьба контролируется лишь косвенно, путём установления платы за труд, установления цен и т. п.

Например, механические станки, производимые для социалистических предприятий в данной стране, не производятся как товары. Они не идут на рынок в качестве товаров, а просто передаются из одной отрасли производства в другую — в соответствии с выработанным планом.

Напротив, предметы личного потребления всё ещё производятся как товары. Они не производятся для того, чтобы удовлетворить точно учтённые потребности, а идут на рынок в качестве товаров для продажи. Снабжение предметами потребления тех, кто в них нуждается, происходит не путём прямого учёта потребностей и снабжения в соответствии с этими потребностями предметами потребления, а путём регулирования оплаты труда и цен на товары таким образом, чтобы потребители могли купить товары. В социалистическом обществе растущее удовлетворение потребностей осуществляется, таким образом, в основном путём систематического снижения цен на предметы личного потребления.

При дальнейшем развитии социалистического планового производства эти ограничения можно будет преодолеть. Благодаря развитию высшей техники производства люди смогут получить тот досуг и ту культуру, которые дадут им возможность отбросить любую форму подчинения общественному разделению труда. А благодаря производству абсолютного изобилия они смогут, наконец, изменить свою общественную организацию, перейдя от распределения по труду и товарообмена продуктов к распределению по потребностям и ликвидации товарообмена.

Следовательно, в коммунистическом обществе сознательный общественный контроль ассоциированных производителей над использованием средств производства и над распоряжением общественным продуктом становится, наконец, абсолютным, безоговорочным, неограниченным. Каждая личность свободна от всяких стеснений, которые до сих пор ставились её всестороннему развитию общественным разделением труда. Она свободна от всяких ограничений в деле удовлетворения всех своих потребностей. Эти ограничения до сих пор вызывались необходимостью платить за средства удовлетворения потребностей. В коммунистическом обществе люди, объединённые в ассоциацию, действуя через экономические планирующие органы общества, смогут полностью и прямо планировать производство — путём простого подсчёта своих производительных сил и своих потребностей, а затем путём использования производительных сил таким образом, чтобы произвести необходимое для удовлетворения потребностей. Конечно, это требует тщательной разработки политической экономии социализма, как точной науки, и создания очень высоко развитой организации экономического планирования; но в принципе то, что должна будет делать эта организация, весьма несложно.

Общество, писал Энгельс, «должно будет сообразовать свой производственный план со средствами производства, к которым в особенности принадлежат также и рабочие силы. Полезные действия различных предметов потребления, сопоставленные друг с другом и с необходимыми для их изготовления количествами труда, определяют окончательно этот план. Люди сделают тогда всё это очень просто…»[212]

Или, как представлял это себе Уильям Моррис:

«Продукты, которые мы производим, производятся потому, что они нужны. Люди производят для своих соседей так, как бы они производили для себя, а не для отдалённого рынка, о котором они ничего не знают и над которым у них нет контроля. Мы теперь знаем, какие вещи нам нужны, и у нас есть время и возможности, достаточные для того, чтобы, изготовляя эти вещи, получать удовольствие»[213].

Экономическое развитие коммунистического общества, происходящее на основе полного господства человека над его собственной общественной организацией, представляет собой также гигантское развитие господства человека над природой.

Противоречие между человеком и природой, которое, как мы видели, рождается вместе с рождением человеческого общества, всегда содержало в себе элементы антагонизма и борьбы в том смысле, что неконтролируемые силы природы угрожали человеческому существованию и препятствовали осуществлению человеческих намерений. Так, при первобытно-общинном строе силы природы принимали размеры угрожающей опасности, с которой надо было бороться, которую надо было избегать или обманывать. Землетрясения, наводнения, бури, засухи и т. п. периодически разрушали то, что создавал человек. Поскольку силы природы не поняты и не контролируются, постольку они враждебны человеку, и даже тогда, когда их действие благотворно для человека, в них всегда содержится элемент угрозы и опасности.

В ходе развития производства люди всё больше подчиняли себе силы природы. Возрастающее господство человека над природой является действительно существенным содержанием материального прогресса. Покоряя силы природы, люди узнают законы действия природных сил и, таким образом, используют эти законы в своих целях. Человек господствует над природными силами, никоим образом не ослабляя или не разрушая их, не навязывая им своей воли путём изменения каким-либо способом их свойств и законов для того, чтобы они служили его собственным желаниям, а познавая их и, таким образом, используя их, объединяясь с ними, превращая их из своих врагов в своих слуг.

Но господство людей над природными силами парализовалось собственным подчинением людей средствам производства, которые люди создали, покоряя силы природы, и своему собственному продукту. Однако в коммунистическом обществе устранены всякие препятствия для дальнейшего развития господства людей над природой, возникающие из их собственной общественной организации.

В коммунистическом обществе люди идут вперёд, не зная ограничений в познании сил природы и контроля над ними, в использовании природных сил как своих слуг, в преобразовании природы; люди сотрудничают с природой для того, чтобы превратить весь мир в человеческий мир, ибо человечество есть высший продукт природы.

Следовательно, великие достижения прошлого и настоящего будут казаться незначительными по сравнению с преобразованиями природы, которые будут произведены коммунистическим обществом. Первые начинания этих преобразований уже ясно видны в величественных созидательных планах первой фазы коммунизма.

Орудием господства человека является наука. До сих пор наука была разделена на две составные части: науку о природе и науку об обществе, на исследование природы и исследование человека. При коммунистическом производстве наука, служащая прогрессу человечества, — едина: её областью является единая область средств, используемых человеком для жизни, и принципов относительно этого использования.

Она есть орудие безграничного развития человеческих способностей, человеческой жизни.

При коммунизме исчезают последние следы господства над человеком его собственных средств производства и его собственного продукта. Отныне человек является целиком господином своей собственной общественной организации и всё в большей степени повелителем природы. С установлением коммунизма, как говорил Маркс, кончается предистория человечества и начинается человеческая история.

Действительно, именно осознание человеком своих собственных целей и сознательное использование им законов объективного мира при осуществлении этих целей глубоко отличает человека от животного. До сих пор в процессе производства люди господствовали над силами природы, но они не были господами своей собственной общественной организации. Они производили, но они не были хозяевами своих собственных средств производства и своего собственного продукта. Производя, они создали общественные силы и привели в действие экономические законы, которые стали управлять человеческими судьбами как чуждая им сила. С наступлением коммунизма всему этому приходит конец. Начинается человеческая история.

В коммунистическом обществе человеческое сознание играет новую и возросшую роль. Ибо развитие общества направляется и контролируется благодаря тому, что люди знают свои собственные потребности. Производство поставлено целиком под сознательный общественный контроль. Развитие общества уже не определяется больше конфликтами, коренящимися в экономических антагонизмах, а происходит по согласованному плану, в соответствии с сознательными намерениями людей, развивающихся путём критики и самокритики. Эта новая и возросшая роль сознания в общественной жизни возникает при социализме и совершенствуется по мере перехода к коммунизму.

Однако эту новую и возросшую роль сознания не следует понимать, как иногда понимается, что якобы сознание становится первичным, определяющим фактором в общественной жизни.

Это положение неверно и никогда не может быть верным. Всегда будет правильным, что сознание определяется общественным бытием, что бытие есть первичное, а сознание есть вторичное, что сознание есть отражение бытия. При коммунизме осознание людьми своего собственного общественного бытия и проистекающих отсюда потребностей является фактором, благодаря действию которого происходит общественное развитие. Однако это активное общественное сознание является именно отражением и следствием общественного бытия, и только им, а его влияние не есть нечто, выведенное из самого себя, напротив, оно есть лишь то, необходимость чего возникла из действительных материальных условий жизни.

То, что достигается при коммунизме, Энгельс суммировал следующим образом:

«Раз общество возьмёт во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продуктов над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется плановой, сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь — в известном смысле окончательно — выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своей обобществлённой жизни. Законы их собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела, следовательно, будут подчинены их господству. Общественное бытие людей, противостоявшее им до сих пор, как навязанное свыше природой и историей, становится теперь их собственным свободным делом. Объективные, чуждые силы, господствовавшие до сих пор над историей, поступают под контроль самого человека. И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в значительной и всё возрастающей степени и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы»[214].

То, что мы можем знать о коммунистическом обществе, вытекает исключительно из того, что мы уже знаем о капиталистическом и социалистическом обществе. Так, мы знаем, что известные черты капиталистического и социалистического общества, которые мы анализировали, должны исчезнуть, и мы можем в общих чертах представить, каким образом они исчезнут и что за общество будет существовать после этого. Но у нас нет возможности предсказать то, что последует за этим.

Переход от капитализма к социализму есть, как мы теперь знаем (хотя Маркс и Энгельс не знали этого), длительный и неравномерный процесс: в то время как один нации уже достигли социализма, другие всё ещё остаются капиталистическими. Отсюда следует, что во всемирном масштабе переход от социализма к коммунизму будет также длительным и неравномерным процессом, так как в то время, когда некоторые нации будут успешно продвигаться к коммунизму, другие будут отставать и даже могут всё ещё оставаться на капиталистической ступени развития.

Следовательно, вполне возможно, что коммунизм впервые возникнет на национальной основе. И, таким образом, в то время как обмен продуктов в качестве товаров внутри коммунистического национального хозяйства будет уничтожен, всё ещё останется обмен продуктов в качестве товаров между различными национальными хозяйствами.

Когда все нации станут социалистическими, тогда эта последняя черта товарного производства станет, в конце концов, препятствием для их совместного развития. Тогда можно ожидать, что национальные границы и внешняя торговля будут постепенно отменены и постепенно разовьётся всемирная коммунистическая система хозяйства, что в конечном счёте приведёт к стиранию национальных различий и развитию всемирного языка и всемирной культуры.

Если будет существовать мир, столь совершенно отличный от нашего сегодняшнего мира, то как можем мы сказать, что решат делать люди, которые будут жить в этом мире? Конечно, мы не можем этого сказать. А если бы мы и сказали, то они не обратили бы на нас внимания, ибо они будут руководствоваться в своих делах не нашими, а своими собственными потребностями.

Самое большее, на что мы можем осмелиться, это высказать два следующих предположения:

1) В коммунистическом обществе собственность достигает своей высшей ступени развития. Частная собственность перестаёт существовать. Дело в том, что люди, объединённые в ассоциацию, используют все ресурсы природы, включая свои собственные человеческие ресурсы, для удовлетворения всех своих потребностей. Эти ресурсы не будут принадлежать никому в отдельности: продукты совместного труда будут достоянием всего общества, а средства потребления будут распределяться среди членов общества по их потребностям, как их личная собственность, в целях личного использования. Собственность, как мы её теперь вообще понимаем, то есть как достояние отдельных лиц, групп и организаций на средства производства и на продукты и контроль этих лиц, групп и организаций над средствами производства и продуктами, — перестаёт на деле иметь какое-либо значение для производства. Вот что имеется в виду под высшей ступенью развития собственности.

Если, следовательно, собственность действительно достигнет своего высшего развития, то люди никогда не будут испытывать необходимости преобразовать отношения собственности и установить какую-то высшую форму собственности.

2) В то же время общество не будет стоять на месте. Время от времени будет происходить новое развитие производительных сил, — какое именно, мы не знаем, — а старые формы общественной организации, старые привычки, образ жизни, взгляды и учреждения будут рассматриваться как помеха для этого развития и, следовательно, должны будут изменяться.

Следовательно, противоречие между старым и новым, между старыми формами ассоциации, в которую вступают люди для того, чтобы осуществлять производство, и новыми производительными силами, — противоречие, до сих пор выражавшееся как противоречие между существующими производственными отношениями и новыми производительными силами, противоречие, которое всегда было главным двигателем человеческого прогресса, будет продолжать существовать, но в новых формах. Оно не примет форму конфликта между существующими формами собственности и новыми потребностями общественного развития, но оно примет другие формы. Изменения также будут осуществляться не путём конфликтов, а путём согласованных решений, основывающихся на критике и самокритике.

На этом наши рассуждения необходимо прекратить и вернуться назад к современной действительности. Когда всё человечество освободится от эксплуатации, люди будут жить, не зная нужды, в безопасности и счастливо, и вполне смогут позаботиться о будущем. Нам нужно заботиться не столько об этих будущих проблемах, сколько о наших собственных. Ибо будущее человечества зависит от того, как мы разрешим существующие противоречия общества.

Мы можем напомнить слова Уильяма Морриса, произнесённые им после того, как он пробудился от своих грёз, в которых он жил в коммунистическом будущем.

«Несмотря на то, что эти друзья были столь искренни ко мне, я всё время чувствовал так, словно у меня среди них не было дела, словно приближалась та минута, когда они, отвергнув меня, скажут: „Нет, так не годится. Ты не можешь жить с нами. Возвращайся назад. Теперь ты видел нашу жизнь и узнал, насколько это позволил твой поверхностный взгляд, что вопреки всем непогрешимым принципам твоего времени всё же придёт тот день, когда весь мир сможет отдохнуть, но не раньше, чем господство сменится товариществом. Итак, возвращайся назад, и в течение всей своей жизни ты будешь видеть, что повсюду вокруг тебя люди заняты тем, что строят жизнь для других, в то время как сами они ничего не делают для своей собственной действительной жизни, — ты увидишь людей, ненавидящих жизнь, хотя и боящихся смерти. Ступай назад и будь счастлив, что видел, как мы живём, что к твоей борьбе прибавилась ещё одна надежда. Продолжай, живи, пока можешь, стремись мало-помалу построить новую жизнь товарищества, отдыха и счастья, какой бы для этого ни потребовался труд и какие бы страдания это тебе ни причинило“.

Да, конечно! И если бы другие могли увидеть то, что видел я, тогда всё это можно было бы назвать скорее видением, чем мечтой»[215].