Дигитальное перо

Глава 5 (пятница) Парнас. Кафе.

Я шёл задумчиво по коридору, вроде бы в направлении свой лаборантской. Сердце моё бешено колотилось, хотя внешне я выглядел спокойно. Кровь, как мне казалось, скоро начнёт прожигать вены. Нужно было найти тихое место, чтобы осмыслить произошедшее за сегодня. Я увидел знак-стрелку, указывающую на кафе, и повернул туда.

Тихим, конечно, здесь называть было нечего. В большом светлом помещёнии стояли вразнобой столики. Кому было удобно – сидел за ними, а кому нет – на полу у стенки, или на подоконнике. Люди самого различного возраста, самых разных ученых степеней и самых разных компаний оживлённо общались за едой. Хотя в основном, конечно, это были студенты, то есть – молодёжь. Самая настоящая кровь Парнаса: живая, горячая и не желающая ни секунды стыть в жилах. Постоянный гул голосов, то тут, то там переходящий на непредсказуемые тональности, служил общей характеристикой этого места. Порой шумная атмосфера, где никому до тебя нет дела, и есть самая уютная обстановка, чтобы подумать.

Я взял себе литр воды с лимоном и, тоже забравшись с ногами на широкий свободный подоконник, вытащил из нагрудного кармана маленький блокнот и карандаш. Иногда думать мне так было удобней. Итак, что мы имеем в итоге на данный момент?

Хакер пытается угнать неизвестно зачем машину в рудниках. Рудник я изобразил жирненьким кружочком, а попытку угона стрелочкой к нему. Хакер пользуется компьютером, который стоит в лекционной Эдисона. Эдисон при этом имеет какие-то планы на меня. В хвосте первой стрелочки появился ещё один кружок – зал с компьютером, и в его направлении появилась вторая стрелка – интерес Эдисона. У него, кстати, в подручных неплохой специалист, по словам Альбины. Я добавил туда ещё восклицательный знак. Самая прямая логическая цепочка: спец Эдисона устраивает побег машине, я еду на рудник, в это время он идёт к Альбине предлагать замену мне. Если честно – полный бред. Для проворачивания интриги с моим отстранением не надо заниматься трудоёмким взломом. Более того, спец наследил, да ещё так бездарно, что выдал местонахождение своего стационарного компа. Стационарного! Какой идиот занимается взломом со стационарника? Взломал, получил, что хотел, лэп в мусородробилку и концы в воду. Не найдёт никто. Это азы азов. Школьник, мечтающий стереть свои прогулы из базы данных школы, и то это понимает. А Альбина говорит, специалист хороший. Не сходится, хоть и выглядит логично.

Странным и совершенно неожиданным способом сейчас столкнулись передо мной интересы людей, стоящих выше меня по линии руководства. Да и по академическому рангу тоже. Их степень ответственности перед Парнасом значительно больше моей. Я ведь не работаю с людьми, не считая студенческих практик. Конечно, в людях разбираться я немного могу, но хватит ли мне этого знания, чтобы правильно всё оценить в том, с чем я столкнулся? И достаточно ли я знаю себя, чтобы не предпринять шагов, которые, как тому рыжему, изменят навсегда жизнь, совершенно не в желаемую сторону?

Я отвлёкся и посмотрел в зал. Вот через три столика от меня сидит пара. Смотрят друг на друга. Говорят о чём-то. Видно, что настроение у них хорошее. Необеспокоенное ничем в данный момент. Они не очень отвлекаются на окружающих. Он ей что-то рассказывает, а она больше комментирует, чем обсуждает с ним что-то наравне. У него благодушное выражение лица и часто поскальзывает улыбка, она тоже улыбается, но реже, не всегда ему в ответ. То есть иногда они улыбаются вместе, а иногда только он. Могу ли я в этом что-то понять?

Может ей на сегодня хочется уже завершить учёбу, которая ей, несомненно, нравиться, но пары закончены и на факультатив в пятницу идти настроения нет. Впереди выходные и есть ещё занятия помимо выбранной профессии. Какой-нибудь девичий клуб по флористике или моде, а может просто желание протанцевать до утра и вернуться к делам лишь в воскресенье. А ему хочется задержаться здесь для каких-нибудь ещё дополнительных тестов, суть которых ей, конечно, ясна, так как они с одного отделения, если верить нашивкам. И он склоняет её продолжить ещё хоть на немного пребывание здесь, так ему очень приятно работать с ней или в её присутствии. Что в обычные дни может так и происходит. Но сегодня их желания несколько разошлись и они ищут компромисс, чтобы сохранить своё воодушевлённое настроение.

Но может быть и совсем не так. Она ему симпатична, и он, то и дело, отвлекаясь на различные истории, пытается завоевать её внимание. Он старается не переусердствовать, чтобы не надоесть. Поэтому ему важно, чтобы она улыбалась ему в ответ, как знак того, что он на верном пути. Но он не знает, а она ему специально не показывает, что сердце её занято. Что ей, без всяких сомнений, приятны его разговоры, приятны его идеи, манеры и то, что он ей вот так предложил посидеть в кафе между лекциями. Но она не считает себя обязанной его останавливать, так как всё находится в рамках приличий. И что уж точно вне рамок, так это обсуждение её личных сердечных интересов. В этом смысле ей приятней или удобней было бы, чтобы он всё понял сам.

И в первом случае понятно, что люди вместе. Пусть на этот вечер их интересы и расходятся. Даже если это и приведёт к небольшой ссоре, то он подумает и извинится, а она выслушает его и простит. А во втором случае они вместе не будут никогда. Так как сердце не завоёвывается разговорами. Оно вообще непонятно чем завоёвывается. И она в его пользу решения не изменит и ему останется лишь отступиться. И лучше навсегда. Придётся пережить свою собственную маленькую или большую сердечную драму, и там очень глубоко внутри о ней придётся забыть.

И что же я вижу? Первый случай или второй? Или может тот, о котором так быстро мысль даже и не пришла? У меня не получается строить логическую цепочку дальше этим предположений. И это вполне объяснимо. Нельзя ничего понять, глядя вот так со стороны. Необходимо поучаствовать в их разговоре или хотя бы его услышать. В том и другом это будет вмешательство в чужую жизнь. А у меня это получается хуже всего – вмешиваться целенаправленно в чужую жизнь. Ведь вмешавшись в неё, свою ответственность за неё же будет трудно исключить. А бросить всё как есть для меня – это ещё тяжелее, чем вмешаться.

Я отпил сколько мог воды. Я глядел на блокнот. Можно ли вот так чёрточками и кружочками нарисовать всю эту ситуацию, чтоб разобраться? Хорошо мне хоть хватает понятия, что это лишь способ размышления, а не размышление само. Этот листок можно выкинуть и забыть о нём. Никто и никогда не поймёт, что на нём. Я и сам через три дня могу и не вспомнить. Я крутил в пальцах карандаш, смотрел на рисунок и представлял ещё раз за разом, всё то, о чём начал размышлять. Постепенно я забыл об этой парочке, хоть и обвёл весь рисунок за это время раз десять.

Есть правда ещё одна неизвестная в этом уравнении – Кристальный город. Как вообще от него пришло сообщение? Почему именно в то время, когда я был на руднике? Ответы могли быть или в городе, или ещё у троих вышеназванных. Ни в то, что сам город проснулся, ни в то, что эти люди меня подвели, я не верил. У нас вечером посиделки, но разговоров на свободные темы не получится. Все будут заниматься городом с таким прозрачно-кристальным названием. А может не городом?

Вода была на исходе. В блокноте я поставил в сторонке ещё одну точку и знак вопроса рядом с ней. Сердце уже не так стучало, и венный зуд потихоньку проходил. Один из главных вопросов был в том, зачем я понадобился Эдисону? Я о нём был, конечно, наслышан и имел о его жизни собственное мнение. Но я ни разу с ним не пересекался. Ни в сфере профессиональных интересов, ни уж тем более во вненаучной обстановке. Почему я? И кто я для него? На последний вопрос, пожалуй, есть ответ. Он специализируется на связи, я – главный администратор. Но ему, видимо, нужен не я, а доступ к сети. С его амбициями, скорее всего, неограниченный. Какая-то исследовательская работа? Научный прорыв? Неужели не достаточно собственной лаборатории? Вопросы сыпались, а голова соображала, где искать ответы. Надо было идти к себе. Там хоть что-то можно было для всего этого найти.

Я покинул кафе и пошёл не торопясь дальше. Вообще, торопиться имело смысл, но я шёл степенно, почти медленно, и следил за дыханием. Сначала несколько тягучих глубоких вдохов и таких же выдохов. Потом без спешки дыхание приводится в норму. Так, стреляя из лука на соревнованиях, я отвлекался от лишнего шума и суеты. На мой взгляд, в этом виде спорта побеждает тот, кто лучше умеет концентрироваться. Сама по себе техника не так уж сложна. Но умение отделять в данную секунду лишнее из окружающего, чтобы оставить только стрелу и мишень, и определяет в итоге победителя.

Так что же сердце застучало? Что это за эмоция? Азарт? Что-то смутное и тёмное подсказывала мне интуиция. Я ещё раз представил, с чем столкнулся. Строуг, судя по репутации, на мелочи распыляться не будет, его обаяния хватит, чтобы открыть если не любую, то почти всякую дверь. А там, где не хватит обаяния, будет что-то ещё. И самое главное – он не остановится. Он будет долбить, как победитовый перфоратор с бесперебойным питанием. Противостоять такому несколько азартно, но с учётом будущих результатов, скорее страшно. Страх прошёлся по моей крови. Или предчувствие страшного. А чем я до сих пор побеждал страх? Борьбой. Другого не нашёл. И всё это значит, что бороться придётся до конца и всерьёз. Для настоящего страха, пожалуй, рановато. Воспримем это, как предупреждение. И поэтому так важно выкинуть из головы всё ненужное и полностью отдаться делу.

Я дошел до своей двери и, войдя, опять поставил блок. Нужно было срочно поднимать информацию на Строуга. Чем занимался в последнее время в лаборатории? Какие курсы повышения проходил? У кого был куратором? Кто курировал его самого? В общем, вся официальная доступная информация. Всё взять по-тихому, чтобы лист не шелохнулся, чтобы волос не упал. В течении пары последующих часов я был всем этим поглощен без остатка. Звонки, чаты, официальные запросы, электронные приватные письма, воздушные обещания, строгие предупреждения, лирические увещёвания, монотонное инструктирование, игра на взаимных интересах – все это ради отчетов, протоколов, списков, выписок, статей и ещё целой кипы дигитальных документов, где явно или нет фигурировала фамилия Эдисона. Меня вывел из всего этого карманник, заведённый будильник пропищал сбор на посиделки. Надо было идти в студенческий городок.