Вероника
Я осторожно, незаметно выдохнула. Так, этот раунд, кажется, за мной. А мне всего-то вечер продержаться да ночь простоять. Папа пообещал, что за это время он решит вопрос с клоунадой кардинальным образом.
Как же этот дикарь напугал меня своим поцелуем! На мгновение я действительно поверила, что он намерен… бред, конечно, фантастический: наши отцы знакомы, ну о каком изнасиловании может идти речь? Однако, честно сказать, меньше всего этот бородатый верзила был похож на сына университетского профессора. Скорее уж на Кинг-Конга…
Мне стоило больших усилий вернуться к нормальному разговору:
– Так, на чём мы остановились?.. Ах да, расскажите, как к вам пришла идея создания "Сиберикс".
– Она лежала на поверхности, буквально у меня под ногами. Всё моё детство и юность. Мне рассказывали и показывали действие разных растений и продуктов животноводства те, кто много поколений лечился и оздоравливался с их помощью. Народная медицина, понимаете? Но не эти мертвые травяные сборы из аптеки, а реально чудодейственные средства. Например, панты маралов. Знаете, что это такое?
Я качнула головой:
– Понятия не имею.
– Это рога оленей, которых разводят на Алтае сотни лет. В прежние времена ради того, чтобы получить продукт, марала убивали. То есть, каждый из них "плодоносил" только раз в жизни. Полагаю, это не было проблемой, так как аборигены съедали мясо животных, а из шкур шили одежду и жилища… однако потом оказалось, что в этом нет никакой необходимости: рога можно спиливать прямо с живого оленя, а на следующий год опять повторять процедуру. Таким образом, добывание пантов было поставлено на поток в промышленных масштабах.
– И зачем они нужны?
– О, это целый кладезь здоровья. Из них добывают пантокрин – мощный биостимулятор. Он снимает усталость, укрепляет иммунитет, в некоторых случаях способен вылечить заболевания крови и сердечнососудистой системы. Но это не самое главное, – Тимур криво ухмыльнулся. – Дело в том, что структура панта – губчатое тело. Понимаете аналогию? – и опять эта дурацкая игра бровями.
Я нахмурилась и покачала головой, но от понимания, что неандерталец сейчас снова сморозит какую-то пошлость, невольно слегка залилась краской.
– Аналогично строению мужского полового члена, – подтвердил он мою догадку. – Плюс, определённые вещества… в общем, пантокрин по праву считается чем-то вроде натуральной виагры. Если хотите, я могу подарить вам упаковку чистого вещества для вашего жениха. Будете подмешивать ему в кофе.
Меня накрыло острой смесью стыда и гнева:
– Спасибо, ему не требуются стимуляторы.
Стыдно мне, разумеется, было не за себя или Витторио, а за этого не ведающего стыда и такта грубияна.
Он пожал плечами:
– Просто я подумал, что у него такая активная невеста: всего день не виделись – и она уже кидается на других мужчин…
Я вспыхнула:
– Как вам не стыдно! Вы прекрасно знаете, что это была лишь уловка!
– А вам не стыдно? Думаете, ваш жених одобрил бы такие уловки?
– Тимур Ильич, давайте, пожалуйста, держаться в рамках обсуждения вашей компании и не трогать мою личную жизнь.
– Согласен! Но только если мою тоже не будем трогать.
– Насколько мне известно, там и трогать-то нечего.
– А вы довольно беспардонная журналистка!
Вам под стать! – этот выпад я сдержала. Сосчитала до десяти, выдохнула:
– Простите. Разумеется. Я не стану задавать вам вопросы про личную жизнь.
– Прекрасно… Хм… что ж, рассказать вам про растительные основы для нашей продукции?
Я кивнула.
– Вот, например, красный корень – эндемик Горного Алтая. Занесён в Красную книгу России.
Я усмехнулась:
– Как же вы делаете препараты из краснокнижных растений?
– Очень просто. Мы их выращиваем.
– И для чего используется этот… корень?
– Также чудодейственное средство: стимулирует иммунитет, укрепляет сосуды, выводит из организма тяжелые металлы и токсины, решает проблемы в интимной сфере у мужчин и женщин…
Разрази меня гром, похоже, этот человек только и думает, что о половой сфере и её проблемах… Я воздержалась от комментариев, но Тимур продолжал испытывать моё терпение:
– Он содержит эстрогены – женские половые гормоны. Применение красного корня помогает нормализовать гормональный фон, сохранить красоту и продлить молодость.
Вот, сейчас спросит, не отсыпать ли мне бочонок. Чтоб я нормализовалась, а то нервная какая-то. Но он промолчал. Точнее, продолжил говорить:
– А содержащиеся в нём флавоноиды устраняют застойные явления в предстательной железе и оказывают противораковое действие.
– Чудесно! – промямлила я. – Но эту информацию, наверное, можно и в интернете найти. Давайте лучше поговорим о вас. Как вы познакомились с Юрием?
– В университете. Учились вместе в академии Плеханова.
– Почему выбрали этот ВУЗ? Почему не пошли по стопам отца в этнологию?
– Потому что не хотел. Вы ведь тоже не антрополог, должны понимать меня… или вы пошли по стопам матери?
Я вздрогнула. Нет, эту тему ему лучше не затрагивать.
– Я пошла своим собственным путём. Так что с вашей специальностью?
– Я её не получил. Бросил на третьем курсе.
– Почему?
– Там было скучно. Белое образование – это потеря времени. Возьмите любую толковую книжку по менеджменту – и получите в разы больше информации, чем за год слушания нудных устаревших лекций.
– Для этого надо знать, какая книга толковая. Иначе можно и всю жизнь потерять.
– Ну, к счастью, я – знал. Родство с Ильёй Петровичем Алексеевым давало мне карт-бланш на общение с умнейшими людьми современности. Я всё детство читал, отец подкидывал мне новые и новые интересные книги, а потом, уже в университете, на меня обрушилась следующая волна.
– Так почему всё-таки финансы и менеджемент? Разве вы не прониклись исследованием культурной жизни различных народов? Как вы вообще выбирали профессию?
– Мне хотелось овладеть чем-то полезным. Тем, что можно применить на практике и получить ощутимые результаты.
– Тогда почему не "Бауманка"?
– У меня нет склонности к технике.
На всё-то у него есть логичный ответ. Так вот и впадаешь в иллюзию, что разговариваешь с homo sapiens – то есть, человеком разумным, а не вот этим неандертальцем, который час назад у меня на глазах рвал зубами сырое мясо.
– Как складывались ваши отношения с однокурсниками?
– Мы ведь договорились не обсуждать личную жизнь.
– А я как раз интересуюсь вашей ПУБличной жизнью.
– Нормально складывались.
– Вы с кем-нибудь дружили, кроме Юрия?
– Какое это имеет значение?
– Я пытаюсь составить ваш портрет.
– Составляйте его, пожалуйста, из тех фрагментов, которые я сам готов вам предоставить.
– Тогда на нём останутся белые пятна.
– Главное, не превращайте их в тёмные.
– У вас прекрасный словарный запас, – ляпнула я, обратив внимание на то, как легко мне разговаривать с Тимуром, но не сообразив, что это прозвучит оскорбительно.
– А вы думали, что я двух слов связать не могу?
Улыбка непроизвольно растянула мои губы:
– Не согласитесь ли, что и сами поучаствовали в создании такого впечатления о себе?
– Я имею в виду ваши ожидания до нашей встречи.
Я задумалась.
– Не утруждайтесь, – махнул он рукой. – Это распространённая ситуация. У вас есть ещё вопросы или, может, сделаем перерыв до завтра?
Я кивнула:
– Вы проведёте мне экскурсию по производству?
– Хорошо. Проведу.
– Отлично. Постараюсь завтра и завершить этот неприятный для всех опыт.
Может, даже на "Ласточку" успею! Но это, конечно, вряд ли: тут ещё колесить до Курска чуть не полдня.
Тимур отчего-то не выразил восторга от моих предположений: поджал губы, сощурил глаза и даже дёрнул ноздрями. Он злится из-за моего желания поскорее оставить его в покое? Странный… странный и непоследовательный человек.
– Ну как там, Никусь? – взволнованно поинтересовался отец. – Всё нормально? Не обижал он тебя больше?
Я на секунду задумалась, можно ли считать обидой тот нахальный поцелуй. Но в любом случае не стоит рассказывать о нём папе: он и так на нервах из-за моей предыдущей истерики, а ведь у моего родителя очень тонкая душевная организация. Кажется, даже я получилась более толстокожей, хоть и слабого пола. Поэтому пришлось отрицательно покачать головой:
– Ничего. Я справлюсь. Завтра пойдём на производство. А потом… пап, я хотела бы послезавтра выехать домой.
Папа вздохнул:
– Ну… дорогая, конечно, если там всё так невыносимо… как я могу тебе запретить? Честно, милая, я не предполагал, что всё ТАК запущено. Думал, ну, чудачества какие-то – это с богатыми людьми часто бывает, но чтоб по дому в шкуре ходить и сырое мясо есть за столом…
Ох, папа, это-то как раз не самое страшное. К счастью, о притязаниях Тимура на совместный со мной антропогенез я не обмолвилась отцу даже под напором эмоций. Зачем ссорить старых приятелей? Конечно, странно, что Илья Петрович всё детство провёл с сыном и так и не сумел воспитать его как следует, но на самом деле, с учёными такое бывает сплошь и рядом: они могут строить невероятные теории, открывать тайны природы и мироздания и при этом быть абсолютно беспомощными в обычных социально-бытовых вопросах. А что касается воспитания своим примером, то я не особенно верю в эту теорию, так как в одной семье порой вырастают совершенно разные люди.