Расстояние: версты, дали…
Нас расклеили, распаяли,
В две руки развели, распяв,
И не знали, что это — сплав…
— Ты не можешь переехать!
Марикетта праведно возмущается и мечется по гостиной разъяренной фурией. Мы наблюдаем за ней с безопасного расстояния, не желая попадаться под руку. Деметрий сидит на стуле, предусмотрительно отгородившись барной стойкой. Я — на диване, укрывшись пледом. После равноденствия прошли уже сутки. После десяти часов сна сложно поверить в реальность той ночи. На память мне остался насморк, ноющая лодыжка и полное физическое истощение.
— Здесь находиться намного безопаснее, чем в городе! Кто там будет тебя охранять?! — продолжает взывать к моему разуму волшебница.
Молчу. Сейчас ей не нужны мои ответы. Только тишина и время, чтобы пережить собственные эмоции. Решение о переезде пришло внезапно. И действительно могло показаться сумасбродным, но только на первый взгляд. Я слишком задержалась в поселке боевиков. Расслабилась. Размякла. Привыкла к безопасности и поддержке. Забыла, что темные не прощают обид. Передышка окончилась, пришло время перемен. Поэтому переезд необходим.
— А если темные решат снова привлечь тебя к чему-то?!
Как ни странно слова Марьки — еще одна причина для смены места проживания. Я бросила камень. Круги уже пошли по воде. Но чтобы получить ответ, мне нужно остаться одной. Несмотря на всю свою силу, темные не сунутся в поселок. Есть определенные правила. А игру нужно продолжить. Не говоря уже о том, что теперь Брасиян обязан предоставить мне допуск в библиотеку базы. А там могут находится ответы на некоторые вопросы.
— Ты вообще меня слушаешь?! — целительница нависает надо мной, скрестив руки на груди. Зеленые глаза мечут молнии.
Еще одна причина для отъезда — она сама. Марикетта — верная подруга. Добрая. Отзывчивая. Сострадательная. И видеть ее попытки помочь. Сочувствие. Заботу. Это выше моих сил. Не сейчас. Не тогда, когда прогноз чересчур плох. Мои шансы на выживание крайне малы. А волшебница вряд ли смирится с медленным угасанием, которое скоро наступит. Для нее оно превратится в пытку бессилия. А для меня станет двойным испытанием. Нет… Мне не хватит сил нести на себе двойной груз.
— Ну хотя бы ты ей скажи! — она разворачивается к магу за последним аргументом, так и не дождавшись от меня ответа.
Перевожу взгляд на него. Сегодня, пока я спала, Деметрий успел побывать в городе. И вернулся оттуда крайне задумчивый. Хмурый. Молчаливый. Жаль, что я не могу увидеть его ауру. Дипломат научился неплохо скрывать свои эмоции. И мысли.
— Виттор сообщит о ее решении Брасияну, — спокойно отвечает он. — Если Совет одобрит, мы ничего не сможем сделать.
Обтекаемая формулировка. Полностью скрывающая истинное отношение мага к обсуждаемому вопросу. Усмехаюсь. Мы все понимаем, что Брасиян не станет возражать. И никакое решение Совета не потребуется. Для них моя карта уже отыграна. Какой смысл беречь? Проще сбросить балласт.
Маря яростно выдыхает и, громко топая ногами, удаляется на второй этаж, оставив нас вдвоем. Деметрий провожает ее понимающим взглядом.
— Пусть побудет одна, — предупреждаю его порыв отправиться следом. — Ей нужно свыкнуться с неизбежным. Это тяжело.
Маг вздыхает и опускает взгляд на столешницу, где уже минут десять складывает фигурку из салфетки. Кажется, будет журавлик.
— Что произошло в городе? — спрашиваю, не спуская с него взгляда.
Дипломат бросает на меня короткий взгляд из-под бровей. Снова изучает фигурку. Размышляет. Я не тороплю. Вряд ли что-то сможет меня удивить после всего произошедшего.
— Я виделся с Олежем, — тщательно взвешивая каждое слово, произносит бывший однокурсник. — Он вспомнил меня. Спрашивал о тебе. Я не сказал… лишнего. Решил, что это ваши дела.
Короткие фразы несут в себе больше информации, чем кажется. «Вспомнил…» Значит, память к нему так и не вернулась. Полноценно. «Спрашивал…» Здесь уже сложнее. Тогда в переулке он вряд ли узнал меня. Но и не мог не слышать историю об убийстве князя. Будем считать, что я его заинтересовала. Но лишь как объект. А не личность. «Не сказал лишнего…» Значит, подробностей о моем состоянии светлый не знает. Не хорошо и не плохо. К тому же наверняка временно. Стоит лишь задать пару вопросов. «Решил, что это ваши дела». Тонкий намек на прошлое. Забавно, ведь сейчас мы оба его не помним. Точнее теперь моя выцветшая память — все, что осталось от «нас».
— Расскажи Марикетте. Потом. Она отвлечется.
Прикрываю глаза и устраиваюсь на диване поудобнее. Пока решается вопрос о моем переезде, стоит накопить силы. Вряд ли я буду чувствовать себя настолько в безопасности на новом месте…
Мягкий ковер на полу. Бледно-голубые стены. Темно-синие плотные занавески. Диван и кресла обиты тканью на тон светлее. Низкий столик для чаепития из темного дерева. Торшер в углу. Барная стойка отделяет кухонную зону от гостевой. Рабочие поверхности и шкафы сделаны из того же дерева, что и столик. На полу плитка. А на окне жалюзи. Эта сторона выходит на улицу.
Прихожая с встроенным шкафом и зеркалом в массивной раме прямо напротив входа. Здесь стены темно-зеленые, а пол из дубового паркета. Дверь в спальню закрыта. Узкий коридор ведет к санузлу, оформленному в зеленой гамме, и еще одной комнатке. Полу-кабинет, полу-лаборатория в домашних условиях. Окна в обеих комнатах выходят во двор.
Обхожу свои владения и возвращаюсь на кухню. На улице уже поздний вечер. Тихо. И странно. Впервые за очень долгое время я одна. Завариваю чай. Наливаю в кружку. Сажусь на высокий стул и делаю первый глоток.
Как и ожидалось, со стороны светлых не последовало никаких возражений на счет смены места моего проживания. Маря достаточно успокоилась, чтобы встретить эту новость молча. Хоть и без энтузиазма. По крайней мере, мы не спорили. Я занялась поиском подходящей квартиры. А подруга привезла из города каталоги с мебелью и прочим домашним декором.
Найти жилье в столице нетрудно. Всегда есть пустые квартиры в разных районах. Стоит лишь выбрать. Сумма, выплаченная мне Виттором, осталась практически нетронутой за прошедшее время, поэтому ограничений не было. Я остановилась на ближайшем к больнице районе. Позвонила в агентство, договорилась о просмотре квартиры. И уже вечером подписывала имущественные документы в присутствии Деметрия. Все просто. Никаких лишних ожиданий.
Чуть сложнее оказалось с обстановкой. Я впервые создавала что-то для себя. Квартира Ивара никогда не воспринималась домом. Лишь место временного обитания. Не более. К тому же чужая и враждебная территория. Там я выживала. Подстраивалась под существующие законы. До того во время учебы на боевых магов мы жили в общежитии. У каждого имелась своя, отдельная комната с санузлом, но обстановка являлась стандартной для всех. Тоже самое было в интернате. А дом, в котором когда-то я жила с матерью… Сейчас он казался сказочным и нереальным. Далеким. Чужим…
Видя мои затруднения, Марикетта не смогла устоять, и с головой погрузилась в изучение каталогов и обсуждение каждого предмета интерьера. Я не возражала. Суета с переездом отвлекала ее от результатов анализов, не оставляя времени для сочувствия или отчаяния. В итоге все получилось отлично.
Еще раз осматриваю гостиную, испытывая глубокое удовлетворение. Мне нравятся цвета. Мебель. Обстановка. На взгляд Марьки здесь не хватает уютных мелочей вроде вазочек или полочки с сувенирами. Но мне они не нужны. Голые стены вовсе не вызывают отвращения. Скорее успокаивают. А сейчас покой необходим.
Переезд занял целую неделю. К счастью, мебель изготавливают быстро. И мой заказ не являлся чем-то уникальным. А покупка таких мелочей как постельное белье или посуда заняла всего пару часов. За компанию со мной целительница приобрела обновки на свою кухню. Она любит готовить. И любые мелочи, изобретаемые для создания кулинарных шедевров всегда вызывают у нее трепет.
Невольно улыбаюсь. Подруга ушла буквально полчаса назад, на последок попытавшись уговорить меня провести еще одну ночь в поселке. Я отказалась. Зачем оттягивать неизбежное? Тем более, что все уже готово. Одежда перевезена и заняла место в шкафу. Бытовые мелочи расставлены по местам и готовы к использованию. Оставайся и живи.
Делаю последний глоток чая. Единственное, что осталось пустым — шкафы в лаборатории. И их содержимым стоит заняться. Все же я — ведьма. И боевой маг-алхимик. Пора вернуться к старому хобби. И самостоятельно изучить, что происходит с моей кровью.
В городе всего три магазина сети «Алхимия», работающие круглосуточно. И в одном из них я стала постоянной клиенткой еще во время своего замужества. Витрина как обычно слабо мерцает, подсвечивая баночки с разноцветными зельями. Рекламная бутафория. Ни один алхимик в здравом уме не поставит на всеобщее обозрение результаты своего труда. Зачем искушать прохожих?
— Подожди меня здесь, — берусь за ручку двери, чтобы выйти из мобиля.
— Виттор приказал охранять, — сухо замечает Микель, сидящий за рулем.
Да. Мою охрану по каким-то причинам решили оставить. И теперь меня ожидает ежедневная компания Деметрия или моего сегодняшнего водителя. Мы все не в восторге от подобной перспективы. Но с руководством не спорят. Интересно, Брасиян в курсе или происходящее — полностью инициатива бывшего наставника?
— В магазине со мной ничего не случится, — отвечаю спокойно и по возможности мягко. — И сбегать я не собираюсь. Хотела бы, не стала бы предупреждать.
Он поджимает губы и раздраженно кивает. Открываю дверь и выхожу на улицу. Свежий, морозный воздух. Приглушенный свет фонарей. Отсутствие прохожих. Красота. Если бы не проклятая болезнь, которая уже начала проявляться, можно пойти гулять. Но… Не судьба.
Захожу в лавку. Над головой звенит колокольчик. И хозяин, придремавший в углу, поднимает голову и часто моргает. Его взгляд фокусируется на мне.
— Доброй ночи, госпожа Шеруда, — пожилой маг поднимается из кресла и уважительно кланяется.
Киваю в ответ. Мы провели не одну ночь за спорами и подбором ингредиентов для нескольких моих экспериментов. Давно нашли общий язык. И даже подружились. Насколько это возможно.
— Доброй ночи, господин Сатр. Как ваше здоровье?
— Соответствует возрасту, — он улыбается, оглаживая густую бороду с заметной сединой. — Давно вы не появлялись…
— Думаю, причина очевидна, — окидываю взглядом витрину и полки магазина. Здесь можно приобрести все. От обычных трав до редких и опасных ингредиентов, продажа которых строго учитывается. Сеть контролируется одновременно Карлосом и Шайен. Продавцы отправляют отчеты о покупках обоим.
— Что желаете приобрести? — маг не заостряет внимание на печати или причинах ее появления. Многие знания — многие беды. Профессия давно научила его не проявлять излишнего любопытства.
— Многое… В силу обстоятельств, я лишилась своей лаборатории. И теперь нужно восполнить запасы.
— Тогда, полагаю, мне потребуется журнал, а также оформим доставку на дом, — господин Сатр достает из-за прилавка книгу учета в кожаном переплете с прикрепленной к ней ручкой и открывает на чистой странице.
— С вами, как всегда, приятно иметь дело, — улыбаюсь и облокачиваюсь на прилавок, готовясь перечислять необходимые ингредиенты…
Полтора часа пролетают незаметно. За время нашей беседы, в которой как всегда не обошлось без мелких споров, Микель трижды заглядывает внутрь. И каждый раз уходит, качая головой. Алхимия явно не является его страстью. В конце концов, мы с продавцом расстаемся довольные друг другом и заказом. Он обещает доставить большую часть завтра, а все остальное в течение двух дней. Я расплачиваюсь и возвращаюсь в мобиль. Устраиваюсь на переднем сидении, испытывая одновременно слабость и удовлетворение. Мои знания не сравнятся с подготовкой Илея и Карлоса, но лучше пытаться что-то сделать, чем сидеть, сложа руки. Это хотя бы создает видимость борьбы.
Закрываю глаза под тихое ворчание боевика. Мобиль плавно трогается с места и направляется в сторону моего нового дома.
Сдавать анализы приходится в больнице. Официально меня наблюдает пожилой целитель. Хладнокровный. Неразговорчивый. С непроницаемым выражением лица. За свою жизнь он видел многое и давно перестал удивляться. Поэтому Илей и поручил меня ему. У него самого слишком много дел, чтобы возиться с рутиной каждый день.
Процедура не занимает много времени. Лекарь берет кровь, запускает ее в анализатор. Пока тот готовит заключение, проводит привычный осмотр. Весы. Градусник. Мы обмениваемся дежурными репликами.
— Скачки температуры?
— Вчера ночью немного знобило, а под утро был жар.
— Слабость?
— Приступами. Пока короткими.
Он кивает, фиксируя мои ответы в памяти, но не выдает ни малейшей реакции. Пожалуй, за подобную невозмутимость, он мне и нравится. Никаких лишних эмоций. Сочувствуя. Паники. Надежды. Никакого груза. Только работа. Анализатор выдает короткий писк, оповещающий об окончании заключения. Целитель забирает бумагу и погружается в изучение. Я терпеливо жду. Сегодня он молчит дольше обычного. Показательно.
— Все хуже, да?
— Болезнь прогрессирует, — ровно отвечает он, откладывая заключение в папку с результатами анализов. — Быстрее, чем мы рассчитывали.
Неудивительно. Проклятие княгини Тьмы крайне далеко от чего-то естественного. Ферда пожелала мне мучительной смерти, но кто сказал, что она оставила шанс на спасение? Коротко усмехаюсь и встаю со стула. Слишком резко… Комната на мгновение приходит в движение, а картинка перед глазами смазывается. Великолепно. Болезнь буквально начинает пожирать меня. Потеря веса. Перепады температуры. Слабость. Скоро симптомы станут проявляться ярче…
— Да завтра, лекарь.
Забираю вещи и направляюсь к двери.
— До завтра, госпожа Шеруда, — доносится мне вслед.
Прохожу по коридору больницы, на ходу набрасывая на плечи пальто. Навстречу мне никто не попадается. Оно и к лучшему. Скоро мое состояние станет заметно в ауре, и тогда любой сможет понять, что происходит. А к чему вызывать панику у населения? Думаю, к тому моменту меня просто запрут в квартире и приставят сиделку.
Выхожу на улицу, где ждет мобиль. Сегодня дежурит Деметрий. Присоединяюсь к нему на переднем сидении.
— Ты в порядке? — вежливо интересуется маг.
— Давай заедем в штаб. Хочу поговорить с Виттором.
Вопрос я игнорирую. Не хочу говорить о здоровье. Ни о чем не хочу… Идеально было бы запереться в квартире и свернуться на кровати в клубок под пледом. И не шевелиться. Неделю. А лучше до летнего солнцестояния. Или год… Но позволить себе подобную слабость — истинная роскошь. Остались еще дела, требующие моего внимания. А належаться я успею. Совсем скоро.
Дипломат понимает мое настроение и направляет мобиль к центру боевых магов. Мы молчим. Но тишина не напрягает. Она привычна. И является мирной. Нам давно нечего делить. Хотя бы с кем-то меня не связывают негативные чувства.
У штаба Деметрий выходит со мной и едва ли не за руку сопровождает внутрь. Дежурные конечно привыкли к моим приходам, но до сих пор начинают нервничать, стоит только переступить порог. Поэтому я не возражаю против компании. Мы поднимаемся на второй этаж к знакомому до боли кабинету. Сегодня руководитель боевиков оказывается на месте. Бывший сокурсник привычно остается снаружи. Я захожу внутрь…
Виттор встречает меня усталым и грустным взглядом. Осматривает с головы до ног. Кивает на кресло для посетителей:
— Присаживайся.
— Я настолько плохо выгляжу или у тебя есть другие проблемы? — принимаю предложение и устраиваюсь с относительным комфортом.
Маг отвечает взглядом, в котором буквально читается, что его основная головная боль находится прямо перед ним. Что ж… Заслуженно. Не думаю, что кто-то еще из бывших учеников доставлял ему столько проблем.
— Ты хотела что-то узнать?
— На самом деле меня интересует твой руководитель. И выполнение одного его обещания.
Длинные пальцы наставника барабанят по столу. Он не спрашивает. Смотрит перед собой некоторое время. Затем лезет в верхний ящик стола и достает оттуда маленькую карточку. Она чем-то похожа на приглашение темных. Но содержание совершенно иное. Мой допуск в библиотеку.
— И давно она у тебя?
Карточка переходит в мои руки. Я не спешу уходить, изучая лицо собеседника.
— Брасиян передал ее после Равноденствия. Когда дал одобрение на твой переезд.
— И ты не отдал мне ее сразу, потому… — мой взгляд красноречивее любых слов.
Виттор откидывается в кресле и переплетает пальцы. Его ответ совершенно невозмутим:
— Ты была занята.
— Мы оба знаем, что это не причина. Ты не хочешь, чтобы я копалась в библиотеке. Почему?
Он не отрицает. И даже не прячет взгляд. Изучает меня. Мое лицо.
— Тебе не кажется, что лучше сосредоточиться на чем-то ином в такое время?
— Ты имеешь в виду в то время, что мне осталось?
Руководитель боевиков пожимает плечами, позволяя мне трактовать его слова как угодно. Но все понятно и так. Он тоже не верит, что у Илея и Карлоса что-то получится. И его собственное ранение — лучшее тому доказательство. Не все можно вылечить.
— Спасибо, что избавил меня от общения с Брасияном, — убираю карточку в сумку и встаю, собираясь уходить.
— Я могу попробовать организовать тебе встречу с сыном. Здесь. На нашей территории, — слова Виттора настолько неожиданны, что заставляют меня застыть.
— И ты думаешь, Совет позволит? — скрыть недоверие не выходит. Слишком призрачен шанс. Но надежда… Проклятое, глупое чувство.
— В сложившихся обстоятельствах… — он смотрит на меня. В глубине водянистых глаз заметно странное выражение, которое сложно понять. — Не думаю, что они будут активно возражать.
Но и в восторг не придут. Однако… Я хочу увидеть сына. И тоска прорывается наружу болью и горечью. Привкусом пепла на губах. Маг видит мою ауру. Ему достаточно, чтобы молча кивнуть. Мы не прощаемся. Я делаю глубокий вдох, снова обретая контроль над эмоциями, и ухожу. По крайней мере одна вещь в моей жизни неизменна — наставник держит данное слово. Несмотря ни на что…
— Домой? — интересуется Деметрий, стоит нам занять свои места в мобиле.
Еще полчаса назад я бы согласилась, вот только теперь настроение немного изменилось. Разговор с Виттором разбудил воспоминания об Анджее. И теперь мысли о нем не дадут покоя. Нужно отвлечься. Заняться чем-то, что позволит хоть немного забыть о здоровье и других проблемах.
— Научи меня водить.
Мои слова вызывают у боевика шок. Несколько секунд он смотрит на меня. Словно ждет, что я засмеюсь или признаюсь, что это шутка. Затем с каким-то мученически-жалостливым выражением переводит взгляд на руль. Протяжно вздыхает.
— Ты уверена? — в его вопросе так и слышится очевидный подтекст: «Откажись! Откажись!».
Я давлю улыбку и киваю. Спонтанная мысль оказалась удачной. Учитывая трепетное отношение бывшего сокурсника к транспортным средствам и прочей технике, на ближайшие пару часов мне обеспечено прекрасное развлечение.
Ожидания оправдываются полностью. Как я уже заметила в прошлый раз, когда Деметрий обучал меня обращению с буком и фоном, из него вышел бы прекрасный учитель. Терпеливый. Понимающий. Спокойный. Сегодня эти качества помогают ему держать себя в руках, когда мобиль подвергается нешуточной угрозе с моей стороны.
Для уроков мы выбираем ровную, заасфальтированную площадку у самого выезда из города. Не знаю, что здесь планировалось, но получившееся в итоге отлично подходит для наших целей. Маг объясняет, для чего нужны педали и рычаг. Предназначение руля вполне очевидно и без пояснений. Во времена обучения на боевиков, отдельный спец-курс посвящали основам управления мобилем. Я прослушала пару лекций и перестала ходить. Все казалось чересчур скучным. Теперь, без нудных наставлений и часов теории, практика выглядит довольно привлекательно. Особенно, если не относиться к ней серьезно.
Мы меняемся местами и… Я никогда не думала, что управлять транспортным средством так весело. По крайней мере, мне. После первых двух попыток тронуться с места и глохнущего двигателя, я набираюсь достаточно злости и, сопровождая свои действия потоком нецензурных выражений, заставляю мобиль резво двинуться вперед.
— Тормози! Тормози! — дипломат упирается обеими руками в панель перед собой и совершенно не ценит мой энтузиазм. Зря…
Я выворачиваю руль влево, замечая край площадки. Мобиль немного заносит. Мага впечатывает в пассажирскую дверь. Но мы уверенно поворачиваем. И несемся к следующему краю. Нет. Ездить по кругу — не то, чего бы мне хотелось. Выворачиваю руль вправо. Затем резко влево. Краем уха слышу крайне красноречивые комментарии. Инерция разворачивает транспорт на сто восемьдесят градусов, и мы несемся обратно. Но расстояние до края площадки довольно мало. Поэтому следует еще один поворот. И следующие пятнадцать минут я выкручиваю замысловатые петли, зигзаги и восьмерки на ограниченном пространстве. Не отпуская педаль, отвечающую за движение…
Когда терпение Деметрия подходит к концу, я резко меняю педаль и торможу. Напарник едва не влетает головой в лобовое стекло. Мы останавливаемся ровно в центре площадки, где и начали сегодняшний урок. Откидываюсь в кресле и удовлетворенно выдыхаю. Встряхиваю руки, немного ноющие от напряжения. И почему я раньше не пробовала садиться за руль?
— Ты водишь хуже Олежа! — выдает свой комментарий маг и выбирается из мобиля, резко хлопнув дверцей.
Необычно для него. Хотя и неудивительно. Все же не каждый день кто-то столь изощренно играет на его эмоциях. Прикрываю глаза. Да. В какой-то мере сегодняшняя выходка — попытка получить хоть какую-то подпитку. Негативные эмоции — страх, раздражение, злость. Они не заменят мне утраченные способности, но могут немного подкормить изголодавшееся эго.
Медленно вдыхаю и выдыхаю. Что ж… Одной цели я точно достигла. Отвлеклась от мыслей о сыне и здоровье. Ненадолго. Собираюсь с силами и выхожу на улицу. Деметрий стоит в стороне и нервно курит. Точнее чередует затяжки и кашель. Подхожу ближе и забираю у него сигарету. Он никогда не умел курить. Глубоко затягиваюсь. Легкие наполняются горьким дымом. Во рту появляется неприятный привкус. Нос забивается запахом табака. Неплохие сигареты.
— Ты еще и куришь? — удивляется бывший сокурсник.
— Иногда…
Первый раз я попробовала курить после рождения Анджея. Пыталась справиться с напряжением. Быстро поняла, что мне не помогает. Бросила. Но с тех пор под настроение могу выкурить пару сигарет. В два затяга докуриваю отобранную у дипломата.
— Прости. За мобиль…
Он забирает у меня окурок, мгновенно превращая его в пепел. Кивает.
— Я не знаю, каково тебе сейчас. Но водишь ты действительно хуже Олежа.
С губ срывается нервный смешок. Маг тоже давится, чтобы сдержаться. А потом мы оба смеемся, отпуская нервное напряжение. Пасмурное с утра небо неожиданно прорезает солнечный луч. Ненадолго. Всего лишь пару мгновений мы видим краешек солнца, а затем просвет затягивает.
— Домой?
Я киваю в ответ на вопрос. Мы возвращаемся к мобилю. Садимся на привычные места. Прежде чем тронуться, Деметрий бросает на меня короткий взгляд:
— Если захочешь еще покататься — скажи. Я возьму с собой шлем и бронежилет.
Я невольно улыбаюсь. Пожалуй, есть еще одна неизменная вещь — близкие. Им можно доверять. Хотя бы немного.
Библиотека… Огромное помещение с множеством стеллажей и полок. Старинные свитки. Фолианты. Справочники. Древние словари, сохранившие память об исчезнувших языках. Тишина. Запах пыли и застоявшегося воздуха. Если говорить более романтично — здесь обитает аура истории нашего мира. Ее половины… Во времена после войны наследие, оставшееся от погибших материков, поделили строго пополам. И часть, доставшаяся Свету, представлена здесь.
Медленно бреду по лабиринту, ориентируясь на указатели. После утренних уроков вождения я не смогла сидеть дома. И к вечеру попросила Деметрия отвезти меня в штаб, откуда мы переместились на базу. Хранитель библиотеки — волшебница немного за сто лет с внимательным взглядом и бледной кожей — изучила мою карточку и позволила осматривать и читать все, что захочется. Но не выносить за пределы. Справедливо. У меня нет нужды тащить домой древние рукописи. Хватит времени, потраченного на них здесь. К тому же помощь Хранителя может пригодиться. По правилам библиотеки эту должность занимает тот, кто изучил мертвые языки. А без особого интереса и склонности освоить их весьма сложно… Я, например, бегло читаю лишь на одном. И понимаю по паре-тройке слов из оставшихся.
Останавливаюсь перед нужной секцией. Древняя литература. Здесь собрано то, что не поддается сортировке и не может быть использовано по прямому назначению. Самая заброшенная часть библиотеки. Больше половины занимают те самые древние словари. Полустершиеся рукописи, спасенные из погибших городов только чудом. Свитки, готовые рассыпаться в руках… Мечта любого историка.
Делаю глубокий вдох, предвкушая часы кропотливой работы, и… Оглушительно чихаю. Тьма забери всю эту древность. И проклятые правила хранения, не позволяющие применять чистящие заклинания для наведения уборки. Ведь «старинные рукописи должны храниться в соответствии с теми условиями, из которых были изъяты». Как будто они развалятся, если поместить их в стерильные упаковки.
Натягиваю на руки белые перчатки для работы. Поднимаю ворот свитера, чтобы закрыть нос и рот. Завтра нужно взять с собой защитную маску. Иначе я рискую здесь задохнуться. Или заработать аллергию. Что сейчас совсем не нужно. Здоровье и без того подорвано…
Направляюсь к ближайшей полке и начинаю изучать содержимое. Символ, оставленный на полу в доме князя еще осенью, оказался весьма редким и интересным. Отдельные его черты я находила в обозначении трав. Особенно тех, что сохранились со времен до Войны. После в общую систему обозначений внесли существенные изменения, но кое-что осталось прежним. Именно схожесть и заставила меня обратиться к более ранним источникам знаний.
Конечно, зная изощренность темных, можно предположить, что послание — не более чем отвлекающий маневр. Но… В конце концов, чем еще мне заниматься? Тратить полученные МДЕ на всякую чушь? Изводить себя мыслями о болезни? Предаваться тоске по сыну? На все это и так вполне хватает времени. А поиски дают призрачный шанс уцепиться за нечто стоящее.
Я аккуратно перебираю книги в твердых обложках. Атлас мира. Словарь какого-то мертвого языка. Правила этикета Империи. Да. Когда-то в нашем мире тоже существовали государства. Монархи. Придворные. Титулы. Война уничтожила все. Не осталось границ. Классов. Различий в народности. Кровь выживших смешалась, рождая нечто новое. От тех времен сохранились лишь мелкие особенности: более темная кожа, волосы и глаза у южан, более светлые оттенки у северян, узкий разрез глаз на востоке, более классические черты на западе. Язык стал общим и в его основу лег именно Имперский. Когда-то государство занимало едва ли не половину материка…
Перехожу к следующему стеллажу. Здесь содержимое более упорядочено. Видимо Хранитель хотя бы иногда заглядывает сюда, чтобы прибраться. Карты отдельных областей. Заметки путешественников. Справочники… А вот и то, что нужно. Травник. Если части символа впервые встретились мне именно в обозначениях растений, стоит начать именно с них.
Забираю книгу и иду к столу. В каждой секции оборудовано свое место для чтения. Включаю лампу. Кладу фолиант на специальную подставку. Открываю. На мое счастье он написан на имперском. И именно его из-за схожести с современным я могу бегло читать. Впрочем само содержание книги мало меня интересует. Большее внимание я уделаю символам, расположенным рядом с рисунком каждого растения.
Для своего времени травник выполнен весьма и весьма неплохо. Конечно, для современности многие изложенные в нем факты являются неактуальными или заведомо ложными. Вот почему он не хранится в секции по Травоведению. Не один алхимик не станет его использовать. Но вот с исторической точки зрения книга представляет определенную ценность.
За изучением время пролетает незаметно. Я невольно пробегаю глазами абзацы. Внимательно изучаю иллюстрации, чтобы не перепутать растения. Запоминаю обозначения. Ищу нечто похожее. Но с первого раза конечно не нахожу… Это было бы слишком просто. Меня отвлекает появление Хранителя.
— Вы останетесь на ночь? — интересуется она, разглядывая книгу, которую я закрываю.
— Нет, отправлюсь домой. Заеду завтра утром.
Встаю, чтобы вернуть травник на место. Волшебница провожает меня взглядом:
— Если желаете, я могла бы помочь в поисках… — предложение звучит весьма ненавязчиво, но я улыбаюсь.
— Мы с вами обе понимаем, что вам придется доложить обо всем, что вы узнаете. Так зачем добавлять вам лишней работы и необходимость перечислять каждую рукопись, что вы отберете для меня?
— Я каждый день имею дело с бумагой. Пара отчетов не станут лишними… — пожимает плечами собеседница. — Впрочем, не буду настаивать. Если вам потребуется помощь — обращайтесь. Доброй ночи.
— Доброй ночи.
Мы расстаемся у выхода из библиотеки вполне довольные друг другом. В столовой я забираю Деметрия, который также изъявлял желание помочь. Безуспешно. Не стоит втравливать близких в собственные неприятности больше, чем они уже посвящены. В молчании мы возвращаемся домой.
Утро вносит свои коррективы в сложившиеся планы. Приступ слабости и легкий озноб буквально не дают мне встать с постели даже для того, чтобы отправиться в больницу. В итоге Микель привозит целителя ко мне. Тот проводит привычный осмотр, берет кровь и обещает прислать мне результаты на виртуальную почту. Изобретения все больше и больше захватывают власть. Скоро маги совсем перестанут колдовать…
Лекарь уходит. Боевик мнется рядом, не зная, чем занять себя и как лучше выполнять работу. Через пять минут его метаний мое терпение кончается. Я отправляю его на улицу дежурить в мобиле. Сегодня мы вряд ли куда-то поедем. Но по инструкции Микель не может оставить службу самовольно. Если только Виттор не решит освободить его после утреннего доклада. Впрочем, мне все равно…
Рак крови или лейкемия — как называют его в одном из миров — коварное заболевание. В острой форме он быстро переходит в тяжелую стадию. Люди лечат его переливанием крови. Но в случае с магией все сложнее. Организм каждого мага уникален. Любое внешнее вмешательство тут же отражается в ауре и во всех энергетических потоках. Оно может прижиться, но чаще отторгается. Все зависит от соотношения силы того, кто осуществляет воздействие, и того, кто защищается. А также от знания индивидуальных особенностей. Можно потратить каплю силы, но применить ее в нужном месте. И вся система рухнет. Вот почему нас с детства учат не оставлять личные вещи без присмотра. Особенно те, что дороги, или долго соприкасались с телом. Опытный маг легко сможет считать индивидуальные параметры и использовать их против хозяина. Работа лекаря напротив направлена на то, чтобы помочь организму самому справиться с нанесенным ущербом. С минимальной помощью. Поэтому никакое переливание крови или пересадка кожи и других органов у нас не применяется.
В моем случае Ферда не просто нашла слабое место. Она внесла хаос во всю систему организма. Энергетические потоки искривились. Стали работать неправильно. Отсюда приступы слабости и перепады температуры. Организм пытается вылечиться, навести порядок. И в попытках победить хаос уничтожает все ресурсы. Поэтому я теряю вес. Все закономерно. Вот только совершенно не радует…
К обеду я уже могу встать. Даже что-то ем и направляюсь в лабораторию. Существуют средства, восстанавливающие силы. Повышающие выносливость. Например, стимуляторы. В них концентрация улучшающих добавок превышает любые нормы. Но в меньших количествах они способны снять усталость и помочь дожить до вечера без острых приступов.
Мои эксперименты не являются чем-то тайным. Илей сам выдал рецепты нужных зелий. Вопрос в дозировке. До сегодняшнего дня я успешно обходилась без дополнительной помощи. Теперь потребность будет только расти. И, рано или поздно, достигнет критической отметки.
От приготовления энергетика меня отвлекает звонок в дверь. Осторожно опускаю пробирку в держатель. Убавляю огонь в горелке и только после этого направляюсь в прихожую. Я никого не жду. И явление неизвестно кого напрягает. Но на такой случай у меня приготовлен небольшой сюрприз.
Достаю пистолет из тайника рядом с входной дверью. Парой движений перевожу в боевой режим. Встаю боком ко входу. Левое плечо вперед. Оружие в правой руке. Делаю глубокий вдох. Замок открывается бесшумно. Аккуратно толкаю дверь, приставив пистолет к образовавшейся щели. Сначала видно лестницу, ведущую наверх. Пусто. Затем постепенно открывается площадка. Никого.
Перед дверью лежит небольшая белая коробка с черным бантом на крышке. Своеобразный подарок. Обхожу посылку, стараясь не задеть. Двигаюсь также боком, немного согнув колени. Левое плечо чуть вперед. Пистолет держу обеими руками на уровне груди. Заглядываю вниз. Тихо. Ни шагов. Ни хлопка двери, ведущей на улицу. Кто бы не принес посылку, он успел уйти. Или переместиться…
Возвращаюсь к коробке. По-хорошему нужно позвонить Микелю и заставить его проверить ее на наличие взрывчатых веществ и прочего. Например, очередного проклятия. И я уже почти решаю зайти в квартиру и взять в руки фон, но тут замечаю одну маленькую деталь. На крышке в нижнем правом углу виден оттиск. Тот самый символ, расшифровкой которого я начала заниматься. Это меняет дело. Как говорил темный — я нужна ему живой.
Ставлю пистолет на предохранитель и убираю назад за пояс домашних брюк. Наклоняюсь. Поднимаю коробку. Она оказывается легкой. Не похоже на бомбу. Захожу в квартиру. Закрываю дверь на замок. Посылка занимает место на барной стойке. Черная шелковая лента развязывается легко. Аккуратно поднимаю крышку, в любой момент ожидая подвоха. Но все остается без изменений. Внутри на белом атласе в небольшом углублении лежит флакон из темного, непрозрачного стекла. Рядом с ним записка. Всего одна строчка. «Решение всех проблем».
Многообещающе. Беру склянку в руки. Стекло теплое. Крышка посеребрена и плотно привинчена. Пальцы покалывает. Содержимое накачено магией под завязку. И я вовсе не хочу знать, что внутри. Одно дело — поддаться любопытству и принять подарок. Другое — использовать его. К тому же он напоминает мне ту гадость, которую приходилось пить во время беременности. И после…
Забираю флакон. Коробку проверяю и отправляю в мусор. Так или иначе, темные сделали еще один ход. Теперь остается понять его смысл. И подготовить ответ. Отправляюсь в лабораторию. Неизвестно, что ждет меня в будущем. Подарок стоит пристально изучить, а уже потом решать — использовать или нет. Впереди много кропотливой работы…
Прием стимуляторов помогает. Уже к вечеру я чувствую себя достаточно хорошо, чтобы приступить к изучению подарка. Осторожно открываю пузырек. По комнате распространяется аромат эвкалипта. Чистый и свежий. Сразу же вспоминается хвойный лес. Лето. Тень от разлапистых ветвей. Желанная прохлада в жаркий полдень. По лицу невольно расплывается улыбка…
Встряхиваюсь, сбрасывая с себя наваждение. Кто-то постарался сделать зелье максимально привлекательным. Не удивлюсь, если в следующий раз аромат будет совершенно иным. Осторожно переливаю пару густых капель шоколадного цвета в чистую пробирку. Ставлю ее в держатель, а зелье закрываю и убираю в шкатулку, стенки которой выложены амбирцитом. Ее я тоже приобрела у алхимика. И она входит в перечень товаров, подлежащих учету. Интересно посмотреть на лицо Брасияна, когда ему на стол положат копию моих покупок…
Усмехаюсь и склоняюсь над пробиркой, размышляя, с чего начать. Часть ингредиентов доставили еще вчера. В основном широко распространенные травы, достать которые не составляет труда. И небольшую долю того, что подлежит учету. Остальное прибудет в течение недели. Провести полноценный анализ сейчас невозможно. Разве что начать с простейших реакций… Вода. Горение.
Зажигаю горелку и ставлю пробирку нагреваться. Надеваю защитные очки и перчатки. Неизвестно, как зелье отреагирует на столь агрессивное воздействие. Конечно, стоит позвонить кому-то и предупредить. Или же попросить приехать и исследовать сюрприз с помощью магии. Но велика вероятность, что его безвозвратно заберут. А я останусь ни с чем. Нет уж…
Время идет. Жидкость начинает закипать. Аромат меняется. В нем проступают яркие цитрусовые нотки. Цвет становится оранжевым. Консистенция менее вязкой. Уже через пару минут в комнате остро пахнет цветущими апельсинами, а в пробирке булькает нечто, напоминающее домашний лимонад. Оригинально…
Трансформации веществ я проходила на спец-курсе, проводимом специально для алхимиков. Вот только нас больше учили, как сделать взрывчатку из мыла или духов. Но никак не газировку из неизвестно чего. Что-то подсказывает, что и на вкус полученное вещество будет точно таким же как любимый южанами напиток. И свойства тоже изменились. А значит в дальнейших опытах с данным образцом смысла нет. Можно подождать, пока он остынет, и посмотреть, что произойдет, но… Видимо кто-то постарался максимально защитить зелье от любых экспериментов. По крайней мере лишенных магии. Если каждая порция при определенном воздействии будет полностью изменять свойства и состав, зелья надолго не хватит. А я так и не узнаю, зачем оно нужно. Плохо. Очень плохо.
Выключаю горелку и оставляю пробирку в держателе. Снимаю защитные средства и фартук. На сегодня работы достаточно. Завтра в библиотеке стоит изучить секцию алхимии и присмотреть пару справочников по трансформации. Эксперименты обещают стать крайне интересными.
Прохожу в спальню, включаю ночник. Мягкий свет придает комнате тепло и уют. По предложению Марикетты здесь преобладает теплая гамма — шелковые обои бежевого цвета, золотистый паркет, мебель из ореха и плотные коричневые шторы на окнах. Пожалуй, решение удачное. Но гостиная мне тоже нравится.
Присаживаюсь на кровать, застеленную пушистым пледом. На тумбочке рядом с изголовьем лежит современный роман, который я так и не открыла. На его приобретении тоже настояла целительница. Судя по обложке, нечто легкое и совершенно не обременительное для мозга. Для отдыха должно быть в самый раз. Тянусь к книжке с намереньем завалиться в постель и провести пару часов за чтением…
Все меняется в одно мгновение. Волоски на теле встают дыбом. По спине пробегает неприятная дрожь. В горле зарождается рык. Все планы летят к Абсолютам. Я медленно поднимаюсь на ноги и бесшумно иду к двери. И какая светлая сволочь посмела ко мне нагрянуть без приглашения? Пистолет буквально просится в руки и жжет поясницу. Если там Брасиян, я за себя не отвечаю. Давлю кровожадный порыв и заглядываю в прихожую…
Действительность превосходит все мои ожидания. Но раздражение никуда не уходит.
— Я конечно понимаю, что носителям Абсолюта не ведомы многие нормы, но хотя бы стучать ты не пробовал?..
Аромат кофе наполняет кухню. Довольно иронично, что двое мужчин, сыгравших роковую роль в моей жизни, любят этот напиток. При чем одинаково приготовленный. Черный. Без сахара. Я невольно вспоминаю привычный утренний ритуал своей семейной жизни. Ручная кофемолка. Джезва. Плита. Ивар с чашкой в руках. Не знаю, зачем купила кофе в новую квартиру. Привычка? Или интуиция? Некоторые способности невозможно заблокировать никакой печатью.
Я трижды довожу напиток до кипения и переливаю в чашку. Она не кофейная. Обычная. Белая. С незатейливым лиственным узором на стенках. Перед глазами стоит другая. Маленькая. Из тонкого фарфора. С проступающим изречением на одном из исчезнувших языков. И маленький флакончик с прозрачной жидкостью, не имеющей вкуса и запаха.
Последняя капля кофе падает в чашку. Наваждение проходит. Я оборачиваюсь к Олежу, сидящему за барной стойкой со стороны гостиной. Он безучастно оглядывается вокруг, делая вид, что не сверлил взглядом мою спину.
— Ты всегда ходишь по дому с оружием?
Не заметить пистолет бывший боевик просто не мог. Усмехаюсь. Ставлю перед ним чашку и сажусь напротив. Оружие кладу на столешницу рядом. Дуло направлено на него.
— Оно тебя смущает?
— Нисколько, — он переводит взгляд на меня. Спокойный. Сосредоточенный.
— Что ты хочешь узнать о темных?
Его предложение, мягко говоря, неожиданно. И я все еще не верю, что магу хватит сил на исполнение своей части договора. Но вспоминая, как вскипело магическое поле в том переулке… Светлый передо мной силен. Сильнее тех истинных, кого я видела в деле. Возможно, лишь Чума из ведьм сможет дать ему достойный отпор. Ни Шайен, ни Ферда, ни Дана на подобное не способны. Про Изабель не знаю. Сутенерша полна тайн и загадок.
— Все, что ты сможешь рассказать, — он осторожно берет чашку двумя пальцами. В его руке она кажется хрупкой. Игрушечной. Кофейная выглядела бы смешно. Раньше боевик пил кофе из большого бокала с соответствующей ручкой. Он принюхивается к содержимому и делает пробный глоток. На лице мелькает удивление. — Вкусно. Спасибо.
Склоняю голову на бок, испытывая смешанные чувства. Его визит помимо странного предложения принес еще кое-что. Ностальгию. Мы поменялись ролями. Теперь Олеж не помнит прошлое, а у меня есть небольшое преимущество.
— Неужели никто не предложил тебе кофе с момента Посвящения?
— В основном я пил отвар из трав, — он пьет напиток с видимым удовольствием. — Они успокаивают.
— Ты их ненавидишь.
Моя первая и последняя попытка напоить мага отваром еще во времена учебы закончилась его возмущением. Сейчас воспоминание вызывает внезапную улыбку. Он поднимает на меня чуть удивленный взгляд.
— Ты знаешь меня лучше, чем я сам…
— Это лишь видимость, — качаю головой. — Никто не может знать тебя лучше, чем ты сам. Никто. Но когда жизнь встает с ног на голову возникает ложное представление. Окружающие кажутся оплотом стабильности и надежности. Ты цепляешься за них в надежде обрести опору, а они вместе с крупицами правды могут скормить тебе много лжи.
— Я чувствую ложь, — веско возражает светлый, опуская на стол пустую чашку.
— В этом твое преимущество. Но не слишком полагайся на чутье. Правда бывает разной.
Он улыбается. Искренне. Открыто. И снова возникает странное ощущение. Знакомая улыбка на знакомом лице. И такое чужое выражение глаз. Вот что чувствовал Олеж, когда я вернулась. Нестыковка прошлого и настоящего. Противоречие, которое так хочется сгладить. Не думала, что меня это заденет.
— Ты говоришь так, будто пережила подобное.
Мы смотрим друг другу в глаза, будто играем в гляделки. Не знаю, что он пытается найти в моих, но в его я ищу следы прошлого.
— А ты, действительно, ничего не помнишь… Кто над тобой поработал?
— Разве частичная потеря памяти не является обычным следствием Посвящения?
— Ты же не дурак… Уже должен был понять, что в твоем случае что-то пошло не так. Брасиян, да?
Кто еще мог постараться стереть из памяти ученика столь раздражающий фактор, как я?
— Все настолько очевидно? — маг не отвечает. Его лицо совершенно не меняется. Сложно прочитать. Но о вмешательстве светлого он уже знает. Интересно…
— Он всегда меня терпеть не мог. И наверняка будет в бешенстве, если узнает, что ты здесь.
— Думаю, нашу договоренность лучше оставить в тайне. Я смогу скрывать свои визиты. Твой охранник не узнает.
Наш разговор напоминает сцену из какого-то романа. То ли заговор, то ли интрижка. Даже странно. Не думала, что буду вновь вести двойную игру. Против темных. Против светлых. Ради чего?
— Почему ты пришел?
— Потому что только ты можешь мне помочь, — он медлит, прежде чем продолжить. И я уже знаю, что прозвучит дальше… — И тебе нечего терять.
Да. Олеж остается собой. Не желает вмешивать лишних союзников. Подвергать кого-то опасности. Приятно находить в незнакомце известные черты.
— Допустим. Но что ты будешь делать с полученными знаниями? Куда направишь? За что ты борешься, светлый?
Мой голос звучит резче и жестче. Ответ важен. Мне не интересна война ради войны. Противостояние Абсолютов и проклятое Равновесие. Нужно что-то более весомое.
— Я хочу узнать истину. Кто стоит за экспериментами. Кто встретил меня в Гленже. Кто сражался с Фердой. Ты ведь была там… Ты знаешь. Я хочу понять, что происходит. Найти виновного…
— И наказать, — заканчиваю я, ощущая странное удовлетворение.
Даже ничего не помнящий и мало что понимающий он пришел по адресу. Кому, как не мне рассказать ему о том, что знали только мы двое? О происшествии в доме Ивара. О паутинке. О покушении на меня. О предсказании Раннавель-шэи-Иссор.
— Ты поможешь?
Маг испытующе смотрит на меня и ждет ответа. И в его глазах я неожиданно нахожу то, что осталось неизменным. Внутреннюю силу. Веру. Надежность. Раньше, до того, как наши жизни перевернулись, рядом с ним я никогда не испытывала страх. И сейчас то забытое ощущение безопасности возвращается. Доверие. Пусть даже он не помнит, кем мы были друг другу. Сейчас это неважно. Есть нечто более весомое. Общая цель.
— Помогу. Я расскажу тебе все, что смогу. И мы вместе будем искать виновного. Ты готов идти до конца?
Найти — мало. От того, кто стоит за происходящим, стоит избавиться. А моих сил вряд ли хватит, чтобы убить второго истинного. Или двоих.
— Готов.
Его голос звучит ровно. А в глазах отражается спокойствие. Решимость. Да. Он готов. Протягиваю светлому руку для скрепления договора. Он повторяет жест. Его ладонь сухая и шершавая. Жесткая. Немного усилия, и Олеж сможет раздробить мне кости, но он никогда этого не сделает. Я знаю.
— Когда начнем? — спрашивает истинный.
— Завтра ночью. Приходи также. Мне нужно освежить память и подумать, с чего начать.
— Значит, увидимся. У меня накопилось много вопросов. Сегодня спрашивала ты. Завтра — моя очередь.
И с этими словами он исчезает, не оставив мне шанса возразить или отступиться. Предусмотрительный… Что ж. Жизнь в новой квартире с каждым днем становится все более и более интересной.
Утро нового дня значительно лучше предыдущего. То ли у зелий оказалось длительное действие, то ли Олеж сразу начал выполнять свою часть договора, но никакой слабости и озноба я не ощущаю. После завтрака день идет своим чередом.
Приезд Деметрия, который косится на меня с явным интересом. Он догадывается или знает о приходе светлого. И обязательно спросит, но позже. До больницы мы молчим. Анализы и короткая беседа с целителем. Ничего нового или интересного. Кратковременное улучшение состояния вполне вписывается в общую картину болезни. Поездка в штаб, а оттуда переход на базу и в библиотеку. Сегодня я прихватила с собой маску.
Дальше часы пролетают незаметно. Я изучаю несколько справочников в секции алхимии и прошу Хранителя подобрать список литературы по трансформации веществ. Сама направляюсь в отдел Древней литературы и до обеда нахожусь там. Поиски пока не дают результатов. Ожидаемо. Вряд ли разгадка будет лежать на поверхности. Делаю перерыв и в столовой снова встречаюсь с магом.
— Как успехи? — дежурно интересуется он, пододвигая мне поднос с обедом. Свою порцию напарник уже с аппетитом поглощает.
— Благодарю. Все в пределах разумного. Ты потренировался? — его волосы влажные и на костяшках пальцев заметны ссадины.
— Не сидеть же без дела, — пожимает плечами дипломат и понижает голос: — У тебя вчера были гости?
Окидываю взглядом столовую, убеждаясь, что вокруг нет лишних ушей. Странно, что он решился завести разговор.
— Да, с утра приезжал целитель и Микель, — отвечаю предельно честно и приступаю к трапезе.
— И все? — быстро задает вопрос бывший однокурсник.
Бросаю на него короткий и выразительный взгляд.
— Я пока не страдаю галлюцинациями.
Он прищуривается и кивает, после чего возвращается к обеду. Скользкую тему мы больше не затрагиваем. Деметрий понимает, что я не ответила, но не станет давить. Его интерес наверняка подогрел кто-то другой. Сам дипломат не стал бы проявлять его столь… прямолинейно.
— Марикетта звонила? — киваю на его фон, лежащий на столе.
— У нее сегодня выходной… — с легкой обреченностью в голосе отвечает собеседник.
Ясно. Волшебница не может сидеть в неведении и тоже располагает какой-то информацией. Поэтому мучает мага и заставляет спрашивать меня.
— Когда опять позвонит, скажи, что я начала читать купленный ею роман. Крайне увлекательный сюжет… Они расстаются из-за происков темного колдуна, а затем встречаются спустя годы, но, к сожалению мало что помнят о прошлом. Оба травмированы и не представляют, как жить дальше…
На секунду взгляд мага становится совершенно непонимающим, но затем до него доходит. Он с усилием прогладывает очередную порцию мяса и кивает.
— Обязательно передам. Потом расскажешь, чем закончился роман.
— А сам прочитать не хочешь? — я доедаю салат и перехожу к нарезке сыров и фруктов.
— Упаси Свет… — вполне искренне отвечает маг.
До конца обеда мы перебрасываемся ничего не значащими комментариями, а затем снова расходимся по своим делам, договорившись о времени встречи. Мне нужно успеть вернуться домой и отпустить охранника до появления Олежа. Уведомлять дипломата о подробностях я не собираюсь.
Светлый появляется, когда за окном сгущаются сумерки. Его фигура материализуется посреди прихожей. Ни стука в дверь, ни предупреждения. Разумно, учитывая, что наши встречи должны оставаться в тайне.
— Ты вовремя, — я переливаю кофе из джезвы в бокал и ставлю на стойку. — Присаживайся.
Он снимает куртку и абсолютно чистые ботинки, проходит в гостиную и занимает стул напротив. Как и вчера. В постоянстве есть своя магия. Оно внушает чувство безопасности. Дает иллюзию контроля.
— Как прошел твой день? — спрашивает гость, делая первый глоток кофе.
Я беру в руки чашку с отваром и не спускаю с него глаз, ожидая реакцию.
— Лучше, чем вчера. Ты уже начал работать с печатью? — вдыхаю аромат мяты и шалфея, но не спешу пить.
Маг чуть удивленно смотрит на напиток в кружке и хмурится.
— Это нетрудно… Мы же договорились. Ты что-то добавила? — он делает новый глоток и вопросительно смотрит на меня.
— Небольшая импровизация, — пожимаю плечами. — Подумала, что тебе может понравиться. На юге любят кофе с апельсинами…
Судя по отсутствию какого-либо эффекта, зелье-сюрприз полностью трансформировалось в газировку. Пить его сама я не решилась, а вот подмешать магу… Все же он носитель Абсолюта и шансов на выживание у него значительно больше. А вот рассказывать о сути эксперимента не стоит. Лишние вопросы и лишние знания ни к чему.
— Довольно… оригинально. Но я бы предпочел обычный.
Олеж отставляет бокал в сторону и морщится от привкуса. Он не любит сладкое. Улыбаюсь и слезаю со стула, забираю его кружку, выливаю содержимое в раковину и снимаю с плиты вторую джезву.
— Здесь обычный черный кофе без добавок, — переливаю содержимое в бокал и возвращаюсь к стойке.
— Я настолько предсказуем? — маг забирает напиток и на всякий случай принюхивается к содержимому. Пробует и удовлетворенно кивает.
— В некоторых моментах да, — я занимаю свое место и отпиваю отвар. — Ты хотел задавать вопросы сегодня.
Он бросает на меня короткий взгляд, продолжая потягивать кофе.
— Не хочешь немного прогуляться?
Вопрос неожидан и сбивает с толку.
— Разве мы не должны обсуждать темных и искать игрока?
— Да, но для этого не обязательно сидеть на кухне в четырех стенах. Тебе разве не надоело?
Теперь мне приходится криво усмехнуться, скрывая, насколько точно он попадает в цель. На мгновение даже возникает сомнение, что светлый все забыл. Но взгляд… Такое искреннее равнодушие сыграть сложно. Раньше в боевике было куда больше жизни и эмоций, сейчас же все исчезло. Такое не сыграешь…
— И где ты предлагаешь прогуляться?
— Есть одно место, — медленно отвечает Олеж, — там нас не станут беспокоить. Так ты согласна?
Достаточно ли я сошла с ума, чтобы пойти неизвестно куда с истинным светлым, который может убить меня одним жестом? Мы встречаемся взглядами. В его ореховых отражается интерес. Уверенность. Расчет. Он преследует какие-то свои цели. Дело не только в поисках и играх с Абсолютами. Моему партнеру нужно что-то еще. Но прочитать что именно в той пустоте, что лежит в глубине его глаз… Слишком сложно.
— Захвачу куртку.
Попробую рискнуть. В конце концов терять мне особо нечего…
Мы переносимся на лесную поляну, затерянную среди хвойного леса. Здесь еще не везде растаял снег, и я рада, что надела сапоги. Небольшой домик в самом центре выглядит до боли знакомым. Он заставляет что-то сжаться внутри. Становится холодно, но не от погоды. Память порой куда более жестока…
— Не думала, что ты сюда вернешься.
Светлый смотрит на меня непонимающим взглядом. Проходит секунда. Еще одна. И меня бросает в жар. Отнюдь не связанный с болезнью.
— Ты не помнишь… — я утверждаю, а не спрашиваю. Вырываю руку из хватки мага и отступаю на пару шагов, хватая ртом воздух. Дышать тяжело. Грудь разрывает от невозможности принять происходящее. — Поверить не могу… Ты не помнишь! — оборачиваюсь к Олежу, на лице которого лишь хмурое непонимающее выражение. — Тьма все забери! Как можно быть такой сволочью?! — Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и медленный выдох. — Откуда ты знаешь про этот дом?
Могу поздравить себя с маленькой победой. Голос не дрожит. Тон почти ровный. А жажду убийства удалось подавить. Временно.
— Оливия привела меня сюда некоторое время спустя после Посвящения, — он отвечает с заметным сомнением. — С ним что-то связано?
— Что-то?!!! — с губ срывается какое-то шипение, а не вопрос.
Я разворачиваюсь к нему спиной не в состоянии ответить. Сердце бьется как сумасшедшее. На лбу и шее выступает испарина. Мне нельзя нервничать. Отхожу на пару шагов и пинаю дерево, чтобы хоть как-то выпустить эмоции. Помогает слабо.
— Твари! Какие же они все лицемерные твари!
Мне хочется крушить все вокруг от бессилия и злости. Я знаю, что не поможет. Возвращаюсь к светлому, наблюдающему за мной с заметным напряжением. Вытягиваю руку, указывая на дом.
— Это дом твоей матери! — его лицо превращается в застывшую маску. — Да! Она жила здесь с тех пор, как ты закончил интернат! Ты сам мне рассказывал. Там! — указываю влево от дома. — В километре отсюда озеро. Мы приезжали к ней в гости после четвертого курса и каждый день бегали по утрам купаться! Там! — машу в сторону леса на противоположной стороне поляны. — В паре километров проходит общественная дорога. Мы добирались сюда несколько дней. Сначала порталом, потом на мобиле. Твоя мать любила уединение! Ей нравилось, что здесь ее никто не потревожит! И ты ничего не помнишь?!
Я кричу, выпуская гнев. Злость на Брасияна, без которого здесь точно не обошлось. Обиду за волшебницу, которая совсем не заслужила, чтобы ее вычеркнули из жизни сына как ненужный хлам. И с каждым моим словом в глубине глаз Олежа проступает смутное понимание.
— Ты не помнишь ее… — запал кончается. Перевожу дыхание и усилием воли заставляю себя успокоиться. — Она любила тебя. Ты был ее единственным сыном. Поздним. И она радовалась, что у тебя все получается. Что ты лучший. Всегда и во всем.
— Как… она умерла? — светлый с трудом проталкивает слова сквозь зубы и смотрит на дом совершенно иным взглядом. Теперь его сложно назвать равнодушным.
— Когда закончилась учеба, тебя отправили на задание. Ты не вернулся в срок. Все решили, что ты погиб. Когда ей сообщили, они не захотела больше жить. В ее возрасте уйти было нетрудно…
Говорить о том времени странно легко. Наверное потому, что я давно пережила боль потери. Но сейчас, глядя на дом… Я вспоминаю то, что давно похоронила. И не знаю, хочу ли помнить. Маг делает неуверенный шаг вперед, затем еще один. Он медленно идет в сторону озера, с трудом переставляя ноги. Вряд ли истинный сейчас видит хоть что-то вокруг. Я не зову его. Есть вещи, которые нужно осознать в одиночестве. И не только ему…
Когда массивная фигура скрывается за деревьями, я начинаю мерзнуть. Здесь тоже сгущаются сумерки и мне не остается ничего иного, кроме как направиться к дому. Две ступеньки. Веранда. Знакомая дверь, не запертая на ключ. Прежде чем войти, задерживаю дыхание, как перед прыжком в воду. Мне не страшно. Нет. Но по коже пробегает мороз, а внутренности сворачиваются в узел.
Дверь открывается без скрипа. Я делаю шаг и попадаю в прошлое…
…Из кухни пахнет свежим хлебом, травами и мясом. Госпожа Дреер выходит нам навстречу. Она невысокая. Округлая. Мягкая. У нее добрые ореховые глаза на простом лице. И простая прическа. Мы отдаем ей какую-то мелочь, купленную в подарок в столице. Смеемся. Отвечаем на вопросы. Садимся за стол. Мы молоды и счастливы. Позади еще один год учебы и тяжелая практика. А впереди целых две недели безмятежного отдыха…
…Воспоминание настолько яркое, будто все было вчера, а не годы назад. Я все еще слышу тихий голос давно мертвой волшебницы. Вижу ее фигуру на кухне. Чувствую прикосновения рук к плечам. И именно сейчас мне становится жаль, что тогда я так и не навестила ее. Не смогла прийти и разделить горе утраты. Нет, я не виню себя в ее смерти. Вряд ли хоть что-то удержало бы ее в этом мире. Но я могла хотя бы не оставлять ее один на один с болью.
Закрываю дверь и осматриваюсь. До возвращения Олежа я успею полностью изучить дом и вспомнить намного больше… Возможно, сейчас самое время для встречи с прошлым.
Светлый возвращается, когда за окном становится совсем темно, а на небе загораются звезды. Здесь ночь совсем другая, чем в городе. Холоднее. Темнее. Тише. Я сижу на кухонном подоконнике, обхватив колени руками. Эта комната сохранилась лучше остальных. Кажется, будто здесь еще витает дух госпожи Дреер.
За спиной раздаются тихие шаги. Маг останавливается, не доходя до меня. Молчит. Тишина не давит, но в ней ощущается вопрос. В порыве эмоций я слишком много наговорила. Достаточно, чтобы сделать определенные выводы. А Олеж далеко не глуп и сможет понять, что стоит за словами. Вот только нужна ли нам сейчас память?
— Ты знаешь, почему я ее не помнил? — его голос звучит ровно. Вопрос совсем не тот, который я ждала. Но ночь только начинается.
— Могу предположить.
— Готов слушать…
Еще пара шагов. Он останавливается так близко, что я слышу дыхание. Но не оборачиваюсь.
— Брасиян не хотел, чтобы у тебя были слабости. Одной из них он считал меня. Возможно, твоя мать являлась второй.
— Возможно…
Истинный отвечает эхом. И мы снова молчим. Одни посреди темноты и тишины ночи.
— Я видела твою коллекцию фигурок, — пытаюсь перевести тему и говорить о чем-то реальном. — У тебя хорошо получается…
— Мы были не просто любовниками, ведь так?
Закрываю глаза. Что-то подобное я и ожидала. Но как же не вовремя…
— Да. Мы любили друг друга.
— А потом?
— Ты погиб. Я вышла замуж за князя Тьмы. И больше трех лет не знала о том, что ты жив.
Тишина. И очень долгий вдох и выдох, от которого шевелятся волоски у меня на затылке. Не знаю, о чем думает светлый, но сейчас не время для воспоминаний. Совсем не время. Нужно разобраться с проблемами, которых слишком много для нас двоих. И прошлое все только усложнит.
— Я помню Деметрия, — неожиданно говорит Олеж. — Марикетту. Отрывки учебы. Полученные навыки. Наставников. Помню, как тонул… Но ничего о тебе. Только смутные ощущения и образы. Мать… Я смог вспомнить лицо. Голос. Руки. Какие-то смазанные картины из детства. Все остальное как в тумане.
— Мне жаль… — я не лгу. Мне действительно жаль, что его лишили огромной части жизни. Даже у меня все было проще. — Я представляю, каково это.
— Я думал, что найду в тебе ответы, — он продолжает, будто не слыша. — В чем-то так и есть. Только с тобой я чувствую себя целым. Собой. А не ходячим воплощением Абсолюта.
Я не знаю, что ответить. Мы снова молчим. Кажется, что тишину между нами можно потрогать руками. Настолько она осязаема и заполнена невысказанными словами. Если прислушаться, можно услышать эхо… Или это сила стучится сквозь ослабленную печать? В прошлый раз я не почувствовала никаких изменений. Сегодня все немного иначе. Возможно, организм начинает постепенно исцеляться…
— Что мы будем делать? — спрашиваю, не позволяя себе поддаться чувствам и испытать надежду. Выводы делать рано.
— Я приготовил несколько вопросов о темных. Кажется, мы хотели их обсудить.
Улыбаюсь прежде чем обернуться и слезть с подоконника. Хотя бы в этом мы похожи. Дело важнее эмоций.
— Что интересуется тебя в первую очередь?..
Осмотр у целителя проходит как обычно. Но когда анализатор выдает заключение, мой невозмутимый лекарь изучает его с нескрываемым сомнением. Хмурится. Несколько раз читает одну страницу. Берет образец крови и уходит в соседний кабинет. Видимо, чтобы проверить результат на другом приборе. Со столь сложными изобретениями всегда есть риск ошибки. Сбой настроек. Или недостаточная подпитка от магического поля. Несвоевременная проверка. Нас учили делать анализ вручную. И маг конечно же может проверить все сам, но это займет куда больше времени.
Терпеливо жду. Проходит почти полчаса, прежде чем целитель возвращается с несколькими листами и еще более хмурый.
— Что не так? — спрашиваю прямо, не ожидая ничего хорошего.
— Анализ показывает небольшое снижение лейкоцитов, — отвечает он, на мгновение отрываясь от бумаг. — Другие параметры также немного приблизились к норме. Это странно. Я попросил прибыть Первого Целителя. Вам придется немного подождать.
Расслабляюсь и киваю, откидываясь на спинку стула. Учитывая, что беседа с Олежем продолжалась далеко за полночь, неудивительно, что анализ отразил изменения. Вчерашние ощущения мне не примерещились. Ослабленная печать позволяет внутренней энергии взаимодействовать с магическим полем. Организм сразу же начал черпать необходимые ему силы. Вот почему я меньше устала, чем должна была. Хотя почти и не спала сегодня. Если так пойдет дальше, плата светлого за мои рассказы окажется более чем щедрой.
Илей появляется лишь через пару часов. Мы с лекарем успеваем обсудить достоинства и недостатки современных изобретений, перспективы их использования и даже выпить чай с домашним печеньем. Оказывается, его супруга прекрасно готовит. Появление непосредственного руководителя делает атмосферу более профессиональной. Оба мага склоняются над бумагами. Истинный окидывает заключение коротким взглядом и тут же поднимает глаза на меня. Пару минут мы играем в гляделки. Я напускаю на себя самый невозмутимый вид, а светлый наверняка изучает ауру. Вот сейчас и узнаем, на что способен мой неожиданный союзник.
— Ты начала принимать стимуляторы, которые я прописал? — сухо интересуется носитель Абсолюта.
— Да, пару дней назад, — главное — отвечать наиболее обтекаемыми фразами. Тогда даже истинному сложно почувствовать ложь.
Илей кивает и обращается к ученику:
— Возможно улучшение вызвано препаратами. Если динамика сохранится, нам удастся стабилизировать состояние и избежать дальнейшего развития болезни. О полном выздоровлении речь пока не идет. Потоки ауры нарушены. Но, по крайней мере, истощение прекратилось.
— Я буду наблюдать динамику. Если замечу резкие скачки, сразу же сообщу вам, — опытному лекарю не нужны указания, он понимает, что от него требуется.
— Все верно, — кивает светлый, возвращая ему результаты анализов. — Ты не оставишь нас не на долго?
— Конечно.
Маг кивает нам обоим и выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь. Илей испытующе смотрит на меня. Отвечаю тем же невозмутимым взглядом. Мне совершенно нечего скрывать и об улучшениях я узнала только что. Актерское мастерство, освоенное за годы замужества, помогает как никогда прежде.
— Постарайся не попадаться на глаза Брасияну, пока стимуляторы не дадут постоянный эффект, — он знает, что происходит, но поддерживает игру. — Я пока не стану сообщать Совету об изменениях. Они могут быть кратковременными.
— Конечно, — улыбаюсь вполне искренне.
Мы понимаем друг друга и расходимся совершенно мирно. Но мое нестандартное лечение дано негласное одобрение.
После больницы уже традиционно следует поездка в штаб, то есть библиотеку. Сегодня меня сопровождает Микель, который даже не пытается предложить помощь, а сразу же удаляется в сторону тренировочного полигона. Мы лишь договариваемся, во сколько встречаемся у портала. Хранитель встречает меня легкой улыбкой и протягивает список отобранной литературы по алхимии. Благодарю ее и с головой зарываюсь в свитки и древние фолианты.
Работа двигается достаточно быстро. Но ничего даже отдаленно похожего пока не встречается. Я не расстроена. Улучшение в состоянии здоровья радует значительно больше, чем неудача в поисках. Илей ясно дал понять, если наши встречи с Олежем продолжатся достаточное количество времени, эффект станет постоянным. Угроза смерти отодвинется в сторону. В моем случае просто отличные новости.
Вечер наступает незаметно. Микель отвозит меня домой. По дороге заезжаем в кафе. Я беру несколько блюд с собой. Готовка никогда не входила в список моих навыков. Знание алхимии отнюдь не добавляет любви к приготовлению пищи. Разве что ядов…
Боевик провожает меня до дверей квартиры, заходит внутрь и проверяет комнаты. Полное исполнение инструкции по охране. Мы прощаемся. Я наконец-то остаюсь одна и позволяю себе вздохнуть полной грудью. С Деметрием присутствие охраны почти не ощущается. Все же личное отношение много значит. Микель мне не доверяет и не любит после того случая в Гленже. Имеет полное право. Жаль лишь, что его эмоции пропадают без дела. Будь у меня силы…
Мечты прерывает звонок фона. На экране отражается фото Марикетты. Волшебница приобрела себе изобретение специально чтобы связываться со мной. Видимо, рассказы диплота не дают ей полной картины происходящего, и она решила поговорить лично. Насколько это возможно.
— Здравствуй, — принимаю вызов и выкладываю содержимое сумки на барную стойку.
— Тебе здоровье нужнее, — пытается шутить подруга, но в голосе слышно напряжение. — Я видела сегодня Илея в больнице. У тебя все… по-прежнему?
Я сделала неверное предположение. Волшебницу взволновало мое самочувствие, а вовсе не любопытство. Что ж… Порой ошибаться приятно.
— Все даже немного лучше, чем раньше, — сервирую ужин на две персоны. — Илей прогнозирует стабилизацию состояния. В лучшем случае, конечно.
— Он нашел лекарство? — я буквально кожей ощущаю ее радость и надежду. Яркая вспышка света, которую даже неловко гасить.
— Нет. Эффект получился случайно, — говорить правду нельзя даже ей. — Сейчас нужно отслеживать динамику.
— Ясно… — вздыхает целительница. Отголосок ее разочарования причиняет легкую боль. Я правильно поступила, когда переехала. Оставаться рядом с ней было бы чересчур тяжело. — Деметрий сказал, что ты начала читать роман…
Она старается поддержать нашу игру. Получается неплохо. Но напряжения становится больше.
— Да. Сюжет просто захватывает. Все происходит так быстро. Даже не успеваешь удивиться…
Волоски на шее встают дыбом. По спине пробегают мурашки. Внутренности завязываются узлом. Я замираю и заставляю себя расслабиться усилием воли.
— Афи, у тебя все хорошо?
— Да, — оборачиваюсь, встречая ореховый взгляд. — Все лучше, чем могло бы быть. Правда. Тебе не нужно беспокоиться.
Олеж снимает куртку и ботинки, бросает чуть удивленный взгляд на столешницу. Делаю ему приглашающий жест и отхожу к плите, чтобы поставить чайник.
— Будь осторожна… — выдыхает Марька. — Встретимся как-нибудь в городе? У меня два дня выходных.
— Конечно, я тебе позвоню. До встречи.
— До встречи, — отвечает грустное эхо.
Вряд ли мы увидимся в ближайшее время. Рядом со мной слишком опасно. Я не хочу жертвовать подругой. А темным может прийти мысль подтолкнуть меня к нужному выбору подобным путем. Убийство или угроза — прекрасный метод воздействия.
— Сегодня тоже эксперимент? — голос светлого отвлекает от мыслей.
Поворачиваюсь к нему, кладу фон на рабочий стол. Чайник уже стоит на плите.
— Решила, что знакомые вкусы могут немного освежить твою память. Приступай. Только мне оставь.
На его лице отражается смесь удивления и интереса. А я заставляю себя не вспоминать. Не думать о прошлом. У нас есть настоящее. И в нем много тем для разговоров.
— Сегодня моя очередь спрашивать, — усаживаюсь напротив гостя и беру в руки столовые приборы. — Какие сказки тебе рассказали светлые о своих противниках?..
После ужина мы устраиваемся в гостиной. Шторы плотно задернуты. Свет торшера разгоняет темноту. Олеж занимает одно из кресел. Раскладывает на низком столике заготовки и инструменты. Я устраиваюсь напротив и наблюдаю. В его движениях есть своеобразная магия. Нечто завораживающее. Присущее только истинным. Плавность. Легкость. Единый ритм. Он действует осторожно. Не торопясь. Взгляд становится цепким и острым. Меж бровей пролегает складка. На небольшом чурбачке проступают первые зарубки — наметки будущих линий.
— Давно ты начал вырезать? — раньше маг никогда не увлекался поделками.
— После Посвящения. Помогает сосредоточиться, — он не отрывается от работы. Даже не поднимает на меня взгляд. Полностью занят процессом. Или делает вид. — Ты так ничего и не сказала…
Светлый не требует. Напоминает. Ждет, когда я созрею до разговора. Мне есть, что обдумать. Его рассказ об Изабель и Лукасе оказался неожиданным. Но теперь многое становится понятно. Вечное одиночество сутенерши. Ее репутация хладнокровной фригидной стервы. Отстраненность. И даже та короткая вспышка эмоций во время нашей встречи в театре. Я смогла совершить то, что не удалось ей. Стать матерью. Не могу представить, какие чувства она испытывает ко мне. И не хочу.
— Изабель не совсем ведьма… — теперь Олеж все же бросает на меня короткий взгляд поверх заготовки. — Она — колдунья. Это сложно понять… Только другая ведьма сможет.
— В чем разница? — он хмурится чуть больше, а я подбираю слова, чтобы объяснить:
— Ведьмы взаимодействуют с общим магическим полем постоянно. Отдают, а не берут. Мир сам позволяет влиять на него. Подчиняет законам природы. Дает власть, но в то же время налагает многие ограничения. На шабашах бывали моменты, когда сила выходила из-под контроля. Когда много ведьм собираются в одном месте — всплеск неминуем, — перед глазами встает просторная лесная поляна где-то в северо-западном регионе. Массивные ели и сосны. Древние кедры. Костры, от которых одуряющее пахнет смолой. — Иза всегда держалась в стороне. Сначала я думала, что так и должно быть. Мало ли у кого какие привычки. А потом… Один раз я оказалась очень близко. И увидела… Она практически ничего не отдает миру. Скорее забирает. Сила движется совершенно иначе. Направлена внутрь ее самой.
— И что это значит? — чурбачок в его руках стремительно превращался во что-то более оформленное.
Пожимаю плечами. Я все еще вижу прошлое. Полную луну над лесом. Звездное небо. Слышу смех собравшихся. Звуки оргии, которые так любит Шайен. У каждого свой способ получать и отдавать силу.
— Не знаю. Когда я спросила Ивара о ее особенностях, он назвал Изу колдуньей и предложил не лезть ни в свое дело. Я не стала особенно копать. Она меня мало интересовала.
— Можешь предположить?
— Я знаю, что Изабель может сплести паутинку. Проклясть. Работать с амулетами. Видела ее защиту и покровительство юным ведьмочкам. Она не уступает сестрам по Абсолюту. Возможно лишь… — умолкаю, пытаясь сформулировать возникшую мысль. — Она может как-то изменять саму себя.
Мое высказывание заставляет собеседника прервать вырезание. Он смотрит на меня в упор.
— Ведьма-оборотень?
— Ты просил предположить… — развожу руками.
У меня нет других мыслей на счет сутенерши. Как нет и информации о том, чем колдуньи отличаются от ведьм. Из любопытства я потом изучала отдельные источники и даже сейчас, работая в секции Древней литературы, на всякий случай отслеживаю упоминание чего-то похожего. Результата нет.
Олеж возвращается к работе. И уже через пару минут на столике стоит очень похожая фигурка Изабель. Темная сидит на камне и увлечена своими ногтями. Ясень придает поделке сероватый оттенок. И в свете торшера она напоминает тень. В голове всплывает предсказание Раннавель-шэи-Иссор. Королева Теней. Наклоняюсь и беру фигурку в руки. Если верить картам, она оказывает мне покровительство. Что очень может быть. Ведь именно Изабель передала предложение ведьм. Это может оказаться простым совпадением, а может и нет…
— О чем ты думаешь?
Маг откидывается в кресле и смотрит на меня.
— О гадании…
Возвращаю фигурку на стол и второй раз пересказываю ему события, произошедшие на ярмарке. А заодно напоминаю о покушении на меня и паутинке. Кратко перечисляю факты, надеясь, что его память откликнется. И что-то получается. В ореховых глазах появляется нечто новое. Словно какой-то кусочек мозаики встает на место. Умолкаю и жду. Он не торопится делиться воспоминаниями. Прекрасно понимаю. Нужно осознать и прочувствовать, прежде чем решить, стоит ли отдавать новое знание.
— Если Изабель — Королева Теней, кто с ней в паре? Ведь мужа у нее нет, — продолжаю молчать, позволяя светлому строить предположения. — У тебя уже есть кандидат…
Последнее предложение он произносит утвердительно. Киваю.
— Есть, но я не хочу, чтобы мои выкладки мешали тебе. Возможно, ты увидишь что-то еще.
Склоняю голову к плечу и жду. Олеж говорит совсем не о том, что вспомнил. И мне интересно… Но нельзя ждать, что он станет доверять столь быстро. Я и сама еще не готова делиться всем.
Маг наклоняется к столу. Перебирает инструменты. Думает. Взвешивает «за» и «против». Взгляд сосредоточенный. Тяжелый. Что-то не дает ему покоя. И когда он начинает говорить, я понимаю, что…
— Когда я умер… То есть пропал. Тебя направили к Ивару. Как долго ты устанавливала с ним контакт?
Замираю и невольно напрягаюсь. Воспоминания не самые приятные. Но больше меня интересует то, каким образом они относятся к нашей беседе.
— Все проходило по стандартной схеме. «Случайная встреча». Потом «общие интересы» и «легкое восхищение». Почему ты спрашиваешь?
Я не отвечаю прямо. И светлый медлит. Продолжает перекладывать инструменты. Вздыхает. Поднимает на меня взгляд.
— У нас с Илеем состоялся разговор. До Посвящения. Мы обсуждали… тебя. Не помню точный контекст, но он высказал предположение, что темные специально хотели сделать ведьму из боевого мага.
Теперь мне становится холодно. Выпрямляюсь в кресле и также подаюсь вперед. Очень хочется возразить и сказать, что подобное — невозможно. Просчитать подобный ход со стороны светлых… Но вместо слов я начинаю вспоминать…
…Зима. Наледь на асфальте. Пушистые сугробы. Общая сонливость. Уютное маленькое кафе на окраине небольшого городка. Аромат свежемолотого кофе. Я жду появление Ивара. Сижу за угловым столиком. Делаю вид, что читаю справочник по алхимии. Он появляется после обеда, когда основные посетители возвращаются на рабочие места или расходятся по домам. Заказывает черный кофе. Садится за соседний столик у окна. Рассеянно поднимаю взгляд от книги и обвожу взглядом опустевший зал. Наталкиваюсь на мимолетный и рассеянный взгляд. Едва заметно улыбаюсь. Снова изучаю справочник…
…Спустя неделю мы сидим вместе и обсуждаем рецепты кофе и некоторых зелий. Я умело разыгрываю умеренное восхищение и любопытство. Скрытую радость от того, что мной заинтересовался истинный маг. Контролирую ауру, чтобы не выдать, как меня раздражают его вкрадчивый голос и ленивые манеры…
…Еще через три мы знакомы уже достаточно близко, чтобы гулять вместе. Моя легенда — выпускница, ищущая себя. Для достоверности подрабатываю в местной лавке алхимика по полдня. После работы Ивар встречает меня и мы идем в кафе. А затем бродим по городу. Приближается равноденствие. Князь приглашает меня на праздник…
…К середине весны мы перебираемся в столицу. Роман развивается полным ходом. Квартира недалеко от центра. Знакомство с матерью Ивара. Бурные ночи, после которых я долго принимаю душ в одиночестве. Днем он часто уходит по делам. Редко говорит куда и зачем. Я не спрашиваю. Демонстрирую полное доверие и легкомыслие. Пытаюсь найти общий язык со старой ведьмой…
…Незадолго до летнего солнцестояния Ивар делает мне предложение стать его княгиней. Я выражаю умеренную радость. Беру на размышления некоторое время. Колеблюсь. Он немного отстраняется. Между нами пробегает холодок. Который заканчивается, стоит мне дать согласие. А затем следует свадьба…
…Я встаю и отхожу к окну. Раздвигаю шторы. Опираюсь о подоконник и невидящим взглядом смотрю на улицу. Раньше я не задумывалась о том, почему все получилось так легко. Перед первой встречей со мной работали корректоры. А также аналитики. И их самый благоприятный прогноз состоял в том, что мне удастся заполучить князя лишь к осеннему равноденствию. Или зимнему солнцестоянию. На деле все оказалось быстрее…
— Я думала, что ему нужна жена, — начинаю говорить, потому что в голове мыслям становится тесно, — допуск на шабаши. Информация из первых рук. Потом оказалось, что Ивар хотел сына. Наследника. Он был одержим мыслью воспитать следующего истинного темного. И сопутствующий ущерб его не волновал. Он обращался со мной как… с вещью. Красивой. Полезной. Дорогой. Но нелюбимой. Не сразу. Но когда стало известно о беременности, сказка кончилась. Князь показал себя во всей красе. Контролировал мое питание, сон, режим, нагрузки… Все. Мы ругались. Часто. Никто не стал бы безропотно терпеть подобное. Потом он первый раз поднял на меня руку…
Тогда я была не в себе и не смогла отреагировать на удар так, как учили. Пролетела через полкомнаты и пришла в себя на полу. Ивар ругался с матерью. Та пыталась его урезонить и объяснить, как важен ребенок. И что со мной нельзя так обращаться. Хотя бы до рождения сына.
— После родов я стала ему не нужна. Или он только демонстрировал, что не нужна. Но обращался соответственно. Из-за той дряни, которой меня поили во время беременности, произошел сбой в силе. У меня часто случались срывы и вспышки. Ивар не подпускал меня к ребенке и уводил в Гленж. А там дрессировал… Как собаку. Из меня вышла отличная злая сука…
Хорошо, что я не все помню. Хорошо, что приступы затмевали разум. Хорошо. Я не хочу вспоминать все, что происходило тогда. Довольно тех цифр, что Виттор указал в отчете. Они и без того впечатляют.
— Если Илей прав… Если мой покойный муж и его мать изначально хотели сделать нечто вроде боевой ведьмы, то у них получилось…
В комнате тихо. Тянет обернуться. Проверить, остались ли я одна. Но прежде, чем успеваю, на плечи ложатся знакомые руки. Невольно напрягаюсь, чтобы сбросить их. Мне не нужна жалость. Или сострадание. Олеж понимает. Лишь на мгновение стискивает пальцы и отходит. Встает рядом.
— Остается вопрос, что было первично — получить боевого мага или ребенка? — он говорит тихо. Без эмоций. И я благодарна за это. Хладнокровный анализ позволяет отвлечься от цепких лап прошлого. Взглянуть на него с другой стороны.
— Мы не можем заводить детей по желанию, — говорю известные всем факты. — Должно быть совпадение аур и подходящее время.
— Но Ивар смог обойти это… — маг размышляет вслух. — Твою ауру они изменяли с помощью зелий. Теоретически им подошла бы любая волшебница. Но попалась именно ты…
— Возможно, были какие-то ограничения. Условия, — поддерживаю беседу.
— Например выносить и родить смогла бы лишь волшебница с боевой подготовкой. После тренировок твоя выносливость и сила куда больше чем у любой другой.
— Тогда получается, что Ивар ждал именно меня. Или любую другую волшебницу, которую пошлют его убить. Жаль, что спросить уже нельзя…
— Если только ты не сможешь разговорить статую…
Перевожу взгляд на собеседника. Он шутит? Судя по взгляду, нет. Но тогда… Все становится еще интереснее.
Ночью впервые за долгое время мне снится сон. Та первая квартира, где мы жили с Иваром. Стандартная. Такая же планировка, как и у моей. Отделка другая. Более яркая. С множеством мелких деталей. Я вижу себя со стороны. Сидящую на диване в отсутствие князя и смотрящую в одну точку. Играть роль постоянно оказалось тяжело. Это сейчас я могу носить маску, почти не замечая ее. Легко меняю лица и приспосабливаюсь. Тогда было сложнее…
Почему не послали кого-то более опытного? Из предыдущего выпуска? Или на два года старше? Разница в возрасте некритична. Легенду всегда можно придумать и подстроить. Почему я? И почему раньше я не задумывалась об этом?
Мой образ-сновидение вздрагивает и переводит взгляд на входную дверь, которую видно с ее места. Ивар вернулся. И я вижу, как на моем же лице проступает маска. Улыбка. Сдержанная радость в глубине глаз. Общая оживленность. Она-я встречает князя в прихожей и тут же обвивает шею руками. Она говорит, что скучала. Слов не слышно. Звуков вообще нет. Но я умею читать по губам.
На самом деле все просто. Меня отправили, потому что Брасиян так приказал. А Виттор замаскировал указание правдоподобными объяснениями. Но ведь мне тогда было все равно. Вопросы я не задавала. А если и спрашивала, то редко вслушивалась в ответы. Слишком больно оказалось потерять Олежа. Слишком тяжело. Теперь я знаю, что никакая потеря не стоит того, чтобы уродовать свою жизнь. Тогда мне казалось иначе…
— У тебя хорошо получалось играть, — знакомый голос вторгается в мысли. А я уже думала, что навсегда от него отделалась. После того, как слетели привязки, Ивар не появлялся. Но избавиться от него непросто. — Ты так старалась. Мне нравилось дразнить тебя.
Сон меняется. Картина происходящего в квартире отдаляется. Превращается в огромный экран, висящий над сценой. Я сижу в первом ряду, а рядом — бывший супруг. Он выглядит также, как и при жизни. Именно в то время, что мы сейчас наблюдаем. Тонкий свитер, мягкие брюки, элегантные ботинки, уложенные волосы.
— Ты все знал… — теперь я не сомневаюсь. Охота на охотника. Какой же глупой и неопытной нужно быть, чтобы поверить в собственный успех. Но ведь за нами наблюдали и другие. Аналитики. Виттор. Почему никто не задумался, что все происходит слишком легко?
— Догадывался, — он мурлыкает, как и раньше. Внутри просыпается знакомое раздражение. Рука сжимается в кулак. Как же тянет ударить. — Из нас получилась хорошая пара. Два актера. Вот только я оказался умнее…
Усмехаюсь и разжимаю пальцы.
— Ты мертв, — отвожу взгляд от экрана, где вечер идет своим чередом, и в упор смотрю мужу в глаза. — Так кто из нас умнее?
— Ты действительно думаешь, что истинного так просто убить? — Ивар улыбается и накрывает мою руку своей.
— Я нашла твою слабость. Ты подох у меня на глазах, — переворачиваю ладонь и стискиваю его пальцы.
— Но почему же я все еще здесь, а не вернулся к Абсолюту, любовь моя? — он наклоняется ко мне и обдает теплым дыханием с ароматом свежемолотого кофе.
Выдерживаю его взгляд и вспоминаю слова Олежа. Он рассказал об останках в схроне боевиков. Оплавленная статуя князя Тьмы. В ночь, когда он умер, у меня не было времени проверять, во что превратилось тело. Я знала, что Ивар мертв, занималась сыном и собой. Думала о будущем. О тюрьме. Суде. Казни. Никак не о том, что прах может сохраниться.
— Тебя что-то держит. Или кто-то… — понять в общем-то несложно.
— Догадаешься кто? — его губы накрывают мои. На языке появляется знакомый привкус…
Отвечаю на поцелуй. Отпускаю его пальцы и поднимаю руки к плечам. Обхватываю лицо. Прижимаю ближе. Глажу волосы. Шею. А потом вцепляюсь в горло мертвой хваткой. Кусаю нижнюю губу и отстраняюсь. Толкаюсь ногой от пола. Посылаю тело вперед и ударяюсь всем весом в него. Несколько секунд полета. Ивар оказывается на спине. Я сверху. Усаживаюсь на груди, не размыкая рук. Он пытается что-то сказать, хватает мои запястья. Но это мой сон. Дергаю князя на себя и со всей силы ударяю затылком об пол. Еще раз. И еще. Снова. И снова. Кажется, с губ срывается рычание. Зрение заволакивает алая дымка. Внутри клокочет ярость. Сколько раз я мечтала, как буду убивать его. Сколько планов обдумала и отвергла. Сколько ждала и терпела. И ради чего? Чтобы он нашел способ удержаться в этом мире?!
— Ненавижу!!!
…Я просыпаюсь от собственного крика. Сижу на кровати и сжимаю подушку. Вокруг никого. Меня бьет мелкая дрожь. Руки не слушаются. Шею и лоб покрывает испарина. Одеяло перекручено вокруг талии. Кое-как разжимаю пальцы и выпутываюсь из кокона. Иду в ванну. Меня шатает. Опираюсь о стену коридора. Включаю свет. Открываю кран и сую голову под струю воды. Она освежает. Становится легче. Выпрямляюсь. Взгляд невольно падает на зеркало. Мои глаза черны. В них нет ни радужки, ни белка. Лишь сплошная чернота. Которая исчезает спустя мгновение.
Увиденное отрезвляет лучше любого душа. Кажется, мысль Олежа разговорить статую вовсе не безумна…
Среди секций библиотеки находится еще одна, посещаемая столь же редко, как и Древняя литература. Работа с мертвыми. Здесь собраны как древние легенды о загробной жизни, призраках, умертвиях и прочем фольклоре, так и вполне применимые инструкции по вскрытию трупов. Нас учили определять время смерти. Ее причины. Изучать мертвые органы и сохранять их в приличном состоянии для проведения более глубоких анализов. Целителям подобные знания ни к чему. В нашем мире установить причину смерти легко по остаточной магии, окружающей тело. А вот в Гленже нужны сугубо практические умения. И на последних курсах мы целый семестр помогали магам-исследователям изучать тела селян. По состоянию органов те устанавливали болезни, которые перенес человек и необходимость их уничтожения. Наши знания позволяют избавиться от многих проблем слабо развитых миров, но применять их стоит лишь по большой необходимости. Нельзя облагодетельствовать всех и сразу.
Я изучаю полки и пытаюсь понять, что именно хочу найти. По всем известным законам Ивар должен был отправиться к Абсолюту. Тело рассыпаться прахом. Но оплавленная статуя, о которой говорил Олеж, опровергает теорию. Я верю светлому. Ему не за чем врать мне. Тем более, что он предложил наведаться в схрон и взглянуть самой. Конечно, незаконно. И тайно. И он снова нарушит несколько неписанных правил. Не говоря уже обо мне… Но взглянуть действительно стоит.
Достаю книгу в черном кожаном переплете с многообещающим заголовком «Беседы с духами». Усмехаюсь и открываю из чистого любопытства. Пожелтевшие страницы потрескивают от прикосновений. Вряд ли до меня ее кто-то читал…У нас трупы умерших сжигают. Считается, что душа покидает тело сразу же после смерти и установить контакт невозможно. Мы верим в перерождение. И соответственно через пару столетий умерший снова родится, ничего не помня о прошлой жизни. Круговорот природы. Смерть рождает жизнь. Однако, у темных есть несколько ритуалов, позволяющих изъять информацию из мертвого тела. Никакая душа здесь не нужна. Все сохраняется в мозге. Нужно лишь запустить организм на пару минут заново. Как изобретение. Простейшую куклу. Данный вид магии очень сложен в применении и я сама ничем таким никогда не занималась, а вот другие княгини…
Книга оказывается совершенно бесполезна. Скорее набор философских размышлений о природе жизни и смерти, нежели что-то полезное. Однако находка заставляет кое-что вспомнить. Ставлю книгу на место и направляюсь к привычной уже секции. Перед глазами мелькают картины прошлого…
…Темный лес. От реки веет сыростью. От костров — жаром. Воздух звенит от скопившейся вокруг силы. Юные ведьмы, впервые пришедшие на шабаш, кружатся в центре поляны. Они обнажены, не считая венков из трав на головах. Их смех и веселье заразительны. Тянет присоединится к хороводу. Сбросить одежды и добавить свою силу в общий поток. Нельзя. Сегодня — летнее солнцестояние. Самая короткая ночь. Время, когда ведьмы принимают в свои ряды новых сестер. Когда-то я уже прошла через круг и теперь мое место за его пределами. Нужно следить за новенькими. Ждать. Недолго. Вот одна из них замирает с улыбкой на лице. Качается. Она еще не понимает, что происходит. Смотрит вокруг. Тянет руки к танцующим. Они не подходят. Уже не видят ее. Не замечают, что одна из них полностью исчерпала себя. Несостоявшаяся ведьма падает в центр круга — первая жертва солнцестояния…
…Опираюсь о стол и сажусь. Сегодня совершенно нет настроения перебирать древние свитки. А вот воспоминания весьма кстати. Каждый год на первый летний шабаш приходят десять-двенадцать претенденток. И только половина доживает до окончания праздника. Тела мертвых возвращают семьям. Обычно недовольных нет. Присутствие на шабаше добровольно. Никто не станет удерживать силой молодую волшебницу. Темные и без того не испытывают недостатка в слугах и учениках. Но иногда случаются накладки.
В тот раз родители погибшей обвинили ведьм, точнее Лаурель, в склонении к прохождению обряда. И разъяренная княгиня решила доказать свою невиновность. На самом деле могла ничего не делать, но видимо случай задел какие-то личные причины. Не знаю, что именно происходило дальше, тогда меня не сильно интересовали окружающие. Но позже я видела ту пару магов, и они оба выглядели весьма и весьма впечатленными. А вот тело волшебницы исчезло. Кажется, пора нанести визит жене оружейника. А заодно узнать результаты нашего разговора на равноденствие. Осталось лишь придумать, как передать темной сообщение и договориться о встрече. Впрочем…
По губам медленно расползается улыбка. С доставкой проблем не возникнет. Место также выбрать нетрудно. Осталось лишь составить само послание. Заимствую листок для записей в библиотеке. Беру карандаш и приступаю к сочинительству…
К вечеру послание готово. По дороге домой Деметрий завозит меня в кафе за ужином. Сегодня он немного хмур и задумчив. Поглядывает на меня искоса, но разговор не начинает. А я упрямо делаю вид, что ничего не замечаю. Знаю, о чем он хочет спросить. Знаю, что переживает за Марикетту. Знаю… Но иногда пустые тревоги лучше конкретных знаний. Намного…
Когда в квартире появляется Олеж, его ждет не только накрытый стол, но и запечатанный по старинке конверт. Растопленный воск и печать, которую пришлось изготовить вручную из деревянной заготовки. Я тоже немного умею вырезать.
— Ты решила кому-то написать? — он удивляется совсем немного и сразу же тянется к столовым приборам.
— Решила немного обострить игру… — улыбаюсь. — Раз уж мы сегодня нарушаем правила, можно немного обойти их в еще одном месте.
— И каком же? — маг легко подхватывает мое настроение. Странно, но с каждой встречей нам становится все проще понимать друг друга. Будто восстанавливается утраченное некогда доверие.
— Ты ведь не знаешь, где обитают носители Абсолюта Тьмы? — присоединяюсь к ужину, наблюдая, как на его лице отражается заметный интерес.
— Мне казалось, светлые и темные не наносят друг другу личные визиты.
— Да. Но сегодня придется сделать небольшое исключение. Главное — сделать все быстро и убраться до того, как нас заметят. Если еще и не оставить следов, будет просто отлично.
— Сделаю, что смогу, — Олеж отвечает улыбкой на улыбку. — Но ты расскажешь, что в письме и почему.
— Конечно…
…расскажу не все. Ему не стоит знать, какие сны приходят ко мне по ночам. А вот беседу с Лаурель и кое-какие выкладки по князьям озвучу. Вдруг окажется, что я что-то упустила. Все же иметь союзника полезно…
С посланием мы разбираемся быстро. По моей просьбе Олеж переносит нас на юго-запад материка. Жерар делит территорию с Карлосом, а у его жены есть одно любимое место, где мы проводили шабаш. Так принято. Каждая княгиня по очереди показывает свое гостеприимство. Меня за неимением территорий в нашем мире правило коснуться не успело.
— Я ничего не чувствую, — хмурится маг, вглядываясь в темную южную ночь. Здесь снег уже совсем сошел. На небе нет ни звезд ни луны. И в лесу практически ничего не видно.
— Ты и не должен, — подхожу к костровищу в центре поляны. — Мы находимся за границей личной территории Жерара. Лаурель придет сюда, рано или поздно, и найдет послание.
Опускаюсь на колени и трогаю землю. Влажная и холодная. Жаль, копать не выйдет. Ориентируюсь по памяти и направляюсь к границе поляны. Насколько я помню, в одном из деревьев должно быть дупло.
— Значит, мы не так уж и нарушаем правила? — интересуется светлый, двигаясь следом за мной.
— С какой стороны посмотреть… Ты — истинный светлый, находящийся в месте проведения шабаша. Это оскорбление страшнее убийства будущего мужа княгини, — ощупываю уже второй ствол, руки пачкаются в смоле и липнут к коре. Воздух наполнен ароматами хвои и сырости. Несмотря на отсутствие снега, становится зябко. Пальцы мерзнут и теряют чувствительность.
— Поэтому ты просила меня не применять магию? — ладонь Олежа обхватывает мое запястье и тянет в сторону. Он делает пару шагов вправо и прижимает мою руку к соседнему дереву. Прямо рядом с дуплом. Все жезрение истинного лучше моего.
— Да. Лишние следы ни к чему. У нее и без того будет много вопросов, — опускаю конверт в импровизированный почтовый ящик.
— И кроме княгини послание никто не найдет? — недоверчиво интересуется он, вставая вплотную. Руку так и не отпускает, продолжает сжимать, словно боится потерять в темноте. Его прикосновение не раздражает. И даже нет желания отстраниться, хотя его дыхание шевелит мои волосы. Не к месту вспоминается та ночь в Гленже. Единственная, когда мы оба поддались эмоциям. И памяти…
— Если только кто-то из ее слуг или учениц, но они доставят его хозяйке. Также как и подчиненные Жерара. Они увидят мою печать. А у темных не принято лезть в дела ведьм.
Переминаюсь с ноги на ногу. На поляне нам больше делать нечего. Можно уходить. Вот только Олеж не торопится перенести нас подальше. Уединение затягивается. Я слышу стук его сердца. Дыхание. Чувствую тепло массивного тела. Темнота вокруг начинает казаться слишком интимной…
— А если сюда придет другая княгиня? — вопрос возвращает к более рабочему настроению. Если бы еще голос мага не звучал так хрипло. Не на одну меня действует место. Здесь слишком часто проводились шабаши. Остаточная энергия будоражит кровь. И я слышу зов силы сквозь завесу печати. Если постараться, к ней можно даже прикоснуться…
— Нельзя, — говорю вслух, одновременно останавливая себя и отвечая светлому. — Мы на самом деле нарушаем правила. Приход сюда без приглашения похож на вмешательство в постельные игры. Постороннему не всегда будут рады…
— Тогда нарушим еще пару запретов…
От его фразы по коже бегут мурашки. Становится жарко. И уже неважно, что вокруг ранняя весна. Однако слова истинного связаны отнюдь не с поляной. Уже через пару секунд мы переносимся прочь. И я совру, если скажу, что не испытываю разочарования… Пусть и мимолетного.
Олеж переносит нас на базу. В подвалы, где расположены камеры схрона. Сигнализация молчит. Светлый делает пару движений рукой, явно применяя магию. Ничего не происходит. Я поднимаю на него вопросительный взгляд.
— Камеры нас не заметят, — отвечает он и, придерживая меня за руку, направляется прямо по коридору.
Вспоминается последний раз, когда он вел меня также. Сейчас пальцы мага лежат как раз на браслете, но он не обращает внимания на украшение. Не помнит. И чары столь тонки, что незаметны для него. Или же он просто не придает им значения? Гадать можно бесконечно. Чтобы получить отчет, придется подождать, пока память вернется. Да и так ли мне нужен ответ, если разобраться? Кто мы друг другу? Бывшие любовники, потерявшие самих себя. Союзники, но лишь из-за отсутствия иных вариантов. Что станет с нами, когда все закончится?..
Олеж останавливается перед одной из дверей, подносит ладонь к замку и снова применяет магию. Здесь он чувствует себя как дома. Вряд ли кто-то сможет отследить его воздействие. Разве что Брасиян. Но он редко заглядывает в столицу. Все же его земли лежат на севере.
Через пару минут мы заходим в небольшую комнату. Свет зажигается автоматически. И я вижу именно то, о чем говорил напарник ранее. Освобождаю запястье и подхожу ближе к монументу. Медленно обхожу его по кругу. Замираю напротив оплавленного лица. Все так, как я помню. Как было в ту ночь. И, глядя на останки мужа, я впервые не испытываю ничего. Ни ненависти. Ни злости. Ни жажды убийства. Только усталость. Бесконечную усталость от того, что не могу освободиться от него даже после смерти.
— Виттор говорил, что Совет не знает о нем… — маг стоит у двери, наблюдая за мной.
Рассеянно киваю. Кто-то наверняка знает. Илей. У него свои тайны и причины помогать мне. Остальные могут и не знать. Вот только как бывший наставник скрывает содержимое схрона от руководителя? Посмотреть бы на лицо Брасияна, когда он увидит, во что превратился Ивар.
— Ты чувствуешь что-нибудь? — спрашиваю и перевожу взгляд на светлого. — Магию? Тьму?
Он качает головой. В глубине ореховых глаз мелькает разочарование. Не все загадки подвластны носителям Абсолюта. А жаль… Я надеялась, что Олеж поможет разобраться с останками. Придется все делать самой. Отворачиваюсь от статуи и направляюсь к выходу. Истинный делает шаг в сторону и преграждает мне дорогу.
— А что чувствуешь ты? — он кивает на оплавленные останки и заглядывает мне в глаза. — Он был твоим мужем. Ваш союз скрепила Тьма. Ваши силы были связаны. Если кто-то и может с ним разобраться, то только ты.
— Поэтому я написала послание Лаурель, — приходится приложить усилия, чтобы сохранить лицо невозмутимым. — Моих знаний по некромантии не хватает.
— Но ведь есть что-то еще, — маг не отступает. — Ты не очень удивилась, когда я рассказал про останки. Ждала чего-то подобного. Ведь так? Почему?
Мне хочется ударить его. Заставить уйти с дороги и покинуть схрон. Вот только одна я не смогу уйти далеко. Сразу же набегут боевики и начнутся вопросы. А светлый совсем не торопится уходить. Правильно все рассчитал. А вот я слишком доверилась. Поддалась эмоциям и забыла, с кем играю.
Отворачиваюсь и отхожу к противоположной стене. Тяну время. Пытаюсь придумать правдоподобный ответ. Который устроит моего не в меру догадливого союзника. Чувствую спиной его взгляд. Настойчивый. Тяжелый. Пронзительный. Он знает, что я хочу скрыть правду. Понимает. Прекрасно все понимает. И чем дольше я тяну, тем больше шансов, что он не поверит.
Прохаживаюсь по небольшой комнате и останавливаюсь, глядя в угол. Отличная аллегория происходящему. Кому станет хуже, если мы разорвем договоренность? Выздоровление только-только наметилось, а светлый не столь альтруистичен, чтобы помогать мне и терпеть прямой отказ давать ответы. Я бы не стала. И он не станет. Выходит, правда в данном случае — прямой путь к спасению. Иронично.
— Он приходит ко мне во снах, — говорю раньше, чем успеваю сформулировать мысль. — Сначала в тюрьме. Потом в поселке боевиков. Затем слетело несколько привязок, которые ставил Ивар. Я думала, что все закончилось…
— Но он вернулся, — заканчивает Олеж.
Он действительно понимает меня. Все лучше и лучше.
— После того, как ты рассказал об останках, — оборачиваюсь и смотрю на оплавленный монумент. Пожалуй, сейчас я хочу убить Ивара снова. Наверняка. Чтобы он никогда не смог вернуться назад. — Лаурель говорила, что тоже думала об убийстве Жерара.
— И поэтому ты захотела с ней встретиться. Думаешь, она узнала что-то, что заставило ее передумать?
— Возможно…
Если ведьма знает хоть что-то нужно заставить ее говорить. Удастся ли? Не знаю. Но попытаться стоит.
— Расскажешь о ней подробнее?
— Да. А ты поделишься тем, что узнал от светлых. Мы успели обсудить только Изабель.
Возвращаюсь к рабочему настрою. Информация. Нам обоим нужна информация. Чем больше — тем лучше. И мы оба понимаем ее важность. Олеж протягивает руку, и я уже привычно вкладываю свою ладонь в его. Пора возвращаться домой…
…Мы говорим до самого рассвета. Я рассказываю все, что помню о жене оружейника. Маг вырезает фигурку. Задает уточняющие вопросы. Говорит сам, пересказывая историю Илея и Тейруна…
— Вот о ком он говорил… — теперь я понимаю смысл фразы темного на равноденствие. Брат. Целитель потребовал не трогать меня. И князь прекратил покушения. Объясняю Олежу. Тот задумчиво кивает.
— Они оба попросили меня найти предателя.
— Оба?
Вот это новость. Свет и Тьма заодно. Неожиданно. И предсказуемо, если подумать. Предателей двое. И с чего мы взяли что оба они — темные? Что если явившийся мне под личиной маг всего лишь использовал грамотную иллюзию? Те же ведьминские чары, которые очень сложно понять. И которые могут скрыть истинную его суть. Светлый и темная, нарушившие правила. Прямо как я и Олеж.
Мы встречаемся взглядами. Не знаю, о чем думает истинный. Но я понимаю, что наш союз не стал неожиданностью для Илея. Его молчание о моем состоянии обретает новый смысл. Лекарь не хочет, чтобы кто-то догадался о поисках. О нашей совместной работе. Ведь больную, лишенную сил ведьму так просто устранить. А для решения загадки нужны двое. Светлый маг и княгиня Тьмы. Пусть даже и проклятая.
— Что ты думаешь о светлых? — спрашиваю, наблюдая, как собеседник ставит на стол законченную работу. Вишня. Плавные линии. Венок на волосах. Удачный образ. Узнаваемый. Удивительно, как точно у него получается уловить суть.
— Думаю, что все они лгут… — отвечает бывший боевик.
А я начинаю смеяться. Подозреваемых становится все больше и больше.
В моей жизни появляется порядок. Утренние визиты к врачу. Целый день в библиотеке за изучением литературы. Вечером эксперименты с зельем или уроки вождения с Деметрием. Разговоры с Олежем почти до рассвета. И короткий сон, в котором я чувствую присутствие Ивара.
Здоровье постепенно стабилизируется. Вес возвращается в норму. Исчезают приступы слабости и перепады температуры. Проклятье слабеет. Я начинаю делать зарядку по утрам, чтобы восстановить форму. И даже планирую тренироваться в учебном центре, когда смогу выдерживать нагрузки.
С поиском символа все не так успешно. Приходится перебирать горы бесполезного мусора, отсеивая крупицы нужной информации. В одном из полуразвалившихся свитков я нахожу похожий знак. Когда-то его использовали как клеймо, наносимое на тело ведьмы перед сожжением. Ему не хватает нескольких линий, чтобы совпасть с тем, который мы нашли в квартире Ивара. Что ж… По крайней мере очевидно, что символ связан с ведьмой. Пусть и небольшая, но все же информация.
Эксперименты с зельем не дают результатов. Литература по трансформации веществ позволила отсеять часть возможных ингредиентов. Но оставшиеся могли породить такие комбинации, что предназначение подарка все еще остается неизвестно. А учитывая, на что похож символ, оставленный на коробке — желания употребить зелье по назначению не возникает.
Вождение наоборот вызывает энтузиазм. С каждым разом получается все лучше и лучше. Дипломат уже не скрипит зубами и не хватается за ручку при каждом повороте. Ни о чем важном мы не разговариваем. Только ничего не значащие мелочи и текущие дела. С Марикеттой я так и не встретилась. Подруга звонит каждые два-три дня. И голос с каждым нашим разговором становится все напряженнее. Она волнуется. Чувствует, что что-то не так, но пока Деметрию удается сдерживать ее рвение. По косвенным признакам понятно, что между ними все налаживается.
А вот в наших поисках наступает затишье…
Каждый вечер мы ужинаем и проверяем квартиру Ивара. Именно там Лаурель должна оставить ответ или же прийти сама. Но пока все тихо. Мы продолжаем говорить. Обсуждаем темных и светлых. Олеж вырезает фигурки. И скоро его коллекция станет полной. С каждой законченной работой я ощущаю, как уходит отведенное нам время. Что-то должно случиться. Не знаю что. Но буквально кожей ощущаю нарастающее напряжение. Или так влияют сны, в которых мне мерещится покойный супруг?
Ночь стирает границы. Мы становимся ближе. И иногда между рассказов и версий мой неизменный собеседник вставляет вопросы о прошлом…
— Твое имя… Оно звучало по-другому. Как? — он не отрывается от работы, полностью сосредоточенный и собранный. Но я знаю, как важно ему услышать ответ.
— Тэль… Ты звал меня так.
Тишина в ответ. Мягкий свет торшера и густая темнота за границами круга. Маг освещен сбоку. Половина его лица теряется в тенях. И что-то в этой картине смущает. Заставляет собраться с мыслями и попытаться вспомнить. Но момент ускользает вместе с ощущением…
— Я раньше играл на гитаре?
Другой вечер и новый вопрос. Ему важно знать. Важно собрать самого себя по тем осколкам, что остались от памяти. И помогая ему, я собираю себя.
— Ты знал несколько аккордов. И много песен о море. Иногда мы собирались у костра. Пели. Травили байки. Играть никто особо не умел. Гитару передавали. Каждый мог попробовать.
Кадры памяти обретают цвета. Объем. Запахи. Звуки. А вместе с ними возвращаются другие чувства. Их становится слишком много, чтобы игнорировать. И после таких вопросов мы часто подолгу молчим. Заново проживаем прошлое…
— Почему я не хочу тебя убить?
Странный вопрос. Происходящее кажется нереальным. Мы — два безумца, потерявшиеся во времени. Одинокие. Многое пережившие. Усталые.
— Перед Посвящением ты дал мне браслет, — поднимаю руку вверх и показываю запястье, — и попросил никогда его не снимать. Думаю, дело в нем.
Олеж отводит взгляд от работы лишь на мгновение. Смотрит на тонкую цепочку и кивает. Тишина вокруг прерывается лишь первым весенним дождем, шумящим за окном. Погода меняется. Становится теплее. На деревьях набухают почки. Снег сменяют лужи. А воздух наполняется ожиданием…
Однажды я засыпаю в кресле, убаюканная шумом дождя и иррациональным ощущением безопасности. А просыпаюсь от того, что на меня смотрят. Открываю глаза и встречаюсь взглядом со светлым. Он стоит на коленях рядом. Лицо слишком близко к моему. Так близко, что сложно противостоять искушению. Протягиваю руку и глажу его по щеке. Пальцы колет отросшая щетина. Маг вздрагивает и замирает. Прикрывает глаза. Наслаждается прикосновением. А потом мы возвращаемся к работе, как будто ничего не произошло…
Напряжение нарастает. Время уходит. И мы оба чувствуем это. Каждый по-своему. Я все чаще молчу и занимаю руки стаканом с чаем, чтобы больше не поддаваться эмоциям. Олеж начинает бродить по комнате из угла в угол. Напоминает запертого зверя. Ему не хватает пространства. Необходимо выпустить пар. И в один из вечеров я предлагаю отправиться в дом госпожи Дреер…
Мы переносимся на знакомую поляну. Сегодня звездная и лунная ночь. Достаточно светло. Окидываю пространство быстрым взглядом и бью союзника локтем в живот. После чего сразу же отбегаю на несколько метров. Не зря одела удобную одежду и обувь. Мой выпад оказывается неожидан. Но светлый сразу же подхватывает настрой и устремляется следом.
Следующий час мы носимся по поляне и обмениваемся сериями коротких ударов. Подсечки. Перекаты. Использование подручных средств. Прямые удары и блоки. Маг сдерживается, боится мне навредить. Но с каждым моим выпадом постепенно обретает азарт и начинает играть в полную силу. Выдержать его темп долго я не могу. Здоровье еще не то. В итоге мы останавливаемся около веранды, потирая ушибленные места и обмениваясь едкими комментариями. Разминка идет нам на пользу. Напряжение уходит. В голове проясняется. Закреплять результат отправляемся в баню.
В парилке пахнет мятой, ромашкой и эвкалиптом. Травяной отвар, вылитый прямо на угли, дает дурманящий аромат. Закрываю глаза. Позволяю телу расслабиться и наполниться теплом. Тонкая льняная простынь укрывает от груди до бедер. Впитывает пот. Олеж сидит рядом. Вдвоем на полке едва можно уместиться, не касаясь друг друга. Наблюдаю за ним из-под ресниц. Напарник не шевелится. Упирается ногами в стену и также прикрывает глаза. Между нами воцаряется своеобразное равновесие. Гармония. Хрупкий мир, который так легко разрушить… В тот вечер мы больше не говорим. Маг возвращает меня домой и уходит. А в следующую встречу сообщает, что собирается в Гленж…
…Мы сидим напротив друг друга на барных стульях. На столе остывает ужин, к которому никто так и не притронулся. Я остро чувствую, как проходят минуты в напряженной тишине, и вспоминаю… Такой же вечер. Другая квартира. Мы вдвоем. И те же слова, произнесенные столь же непримиримым тоном. Все уже решено. Меня лишь ставят перед фактом. Тогда я испытала страх. Сегодня… пустоту. Она медленно расползается в груди, уничтожая все, до чего доберется. Воспоминания снова становятся серыми. Пустыми. Всего лишь ненужные картинки.
— Твое состояние стабилизовалось. Болезнь больше не прогрессирует и в ближайшее время срывов не будет, — светлый говорит, не глядя на меня. Изучает столешницу. Перекладывает столовые приборы. — В Гленже я смогу лучше изучить магическое поле. Пробраться на земли темных. Понаблюдать. Жерара нужно исключить наверняка. Возможно найти какие-то подтверждения участия светлых. Сидеть здесь дольше…
Я понимаю его. И конечно же маг прав. Нельзя все время только говорить, ничего не делая. Мой ход с посланием Лаурель пока не дал результатов. Но теперь у меня есть время ждать. А его гонит вперед жажда деятельности. Олежу хватит сил замаскироваться от глаз князей и собрать информацию. Ему нужно освежить знания и снова прочувствовать тот мир. Присмотреться к обитающим там магам. Возможно, удастся зацепиться за какой-то след. Вот только от понимания не становится легче.
Спрыгиваю со стула и прохожу в гостиную. Мне нужно пространство. Взять себя в руки. Вернуться к привычной маске. Снова стать княгиней. Сейчас это сложнее, чем раньше. Мы словно проклятые ходим по кругу. Встреча — оттепель — расставание. И каждый раз неизвестно, удастся ли встретиться снова. И сколько повторов еще нас ждет.
На плечо ложится знакомая ладонь. Тянет, заставляя повернуться. В ореховых глазах отражается так много, что можно захлебнуться.
— Я бы хотел помнить тебя, — он гладит меня по щеке, взгляд замирает на губах.
— У нас есть настоящее… — выдыхаю и запрокидываю голову, чтобы ощутить знакомый вкус табака.
Олеж не торопится. Целует осторожно. Будто пробует. И повторяет снова. Мы словно знакомимся. Медленно и неторопливо. Сегодня все не так, как было в лесном домике. Нам некуда спешить. Эмоции не накрывают с головой. Но просыпаются постепенно.
Мы идем в спальню, по дороге теряя одежду. Он изучает мое тело. Пальцы скользят по коже, вызывая мурашки. Им на смену приходят губы. Неторопливые ласки становятся более откровенными, но все такими же неспешными. Маг наблюдает за моей реакцией, ловит малейшие перемены. И сразу же подстраивается. Меняется. Вот только в эту игру тоже можно играть вдвоем. И оказывается, я еще помню, как свести его с ума…
Безумие все-таки наступает. Мы оба теряемся в накале чувств. Уже не контролируем себя. Лишь следуем друг за другом в желании достигнуть пика. И замираем, оглушенные пережитыми ощущениями…
…Олеж лежит на спине, я — на его груди. Мужские пальцы рисуют узоры на моей коже. Во всем теле поселяется ощущение полной расслабленности и легкости. Мыслей нет. Желаний тоже. Только лежать вот так как можно дольше.
— Это твой сын? — вопрос мага застает врасплох.
Приподнимаю голову, чтобы понять, о чем он. В свете ночника на прикроватной тумбе виден последний переданный мне портрет Анджея. И несколько снимков, где он помладше.
— Да, — снова опускаю голову и слушаю, как ровно бьется сердце светлого.
— Я помню его. Откуда? — в голосе истинного появляется нотка удивления.
— Ты навещал его в Гленже. Перед Посвящением.
— Зачем? — удивление сменяется непониманием.
Пожимаю плечами.
— Этого ты не сказал.
Он хмурится. Странно. Мне не нужно видеть лицо, чтобы понять его чувства.
— Он похож на…
— Ивара, — заканчиваю фразу, когда возникает неловкая пауза. Да. Природа устроила мне прекрасный сюрприз, подарив возможность видеть в сыне продолжение мужа.
— Но ты все равно его любишь, — Олеж говорит утвердительно, а не вопросительно.
— Люблю. Без него моя жизнь уже не будет полной.
Говорить ему правду легко. Я знаю, что маг поймет. И примет.
— Я попробую навестить его снова. Если ты не против…
— Не против. Попробуй.
Его уход перестает казаться чем-то неотвратимым. Теперь у меня есть повод ждать возвращения. Еще один повод.
— Я вернусь, — он обнимает меня крепче и говорит почти на ухо.
— Вернешься, — в этом я не сомневаюсь. Носителя Абсолюта трудно убить. Тем более, после столь впечатляющей демонстрации Силы. Вопрос лишь в том, что будет со мной…
Клинок легко рассекал воздух. Олеж сделал несколько пробных взмахов. Крутанул меч запястьем. Проверил баланс. Рукоять, обмотанная тонкими кожаными ремешками, удобно лежала в ладони. Сталь, исчерченная едва заметным узором, блестела. Режущая кромка была отточена безукоризненно.
— Как всегда великолепно, — произнес он, глянув на мастера.
Эрт белозубо усмехнулся, протягивая ножны.
— Клинок хозяина достоин.
Бывший боевик спрятал оружие в кожаный чехол. Как он и просил, украшения отсутствовали, лишь тонкие узоры серебра покрывали крестовину, храня в себе нужные чары.
— Какую возьмешь за него плату?
Для боевых магов оружейник делал оружие и доспехи бесплатно. Такова служба. Но индивидуальный заказ никак не вписывался в рамки его обязательств.
— Плату… — задумчиво протянул маг, и в глубине его темных глаз загорелись лукавые огоньки. — Проверишь свой меч в действии, светлый? Окажешь мне честь поединка?
Он говорил медленно, растягивая слова и смакуя каждый звук. Уже предвкушая звон стали и тонкости противостояния.
— Если мастер желает, — улыбнулся истинный.
Он не помнил, чтобы Эрт хоть раз вступал с кем-то в поединок. И тем интереснее должен стать бой. Кто может лучше управлять оружием чем тот, кто его создает?
Хозяин кузницы поманил светлого за собой. Они прошли в одно из соседних помещений и оказались в просторном зале. Одна стена оказалась зеркальной. Вдоль других располагались стойки с холодным оружием всех существующих видов.
— Богатая коллекция… — взгляд скользил по отполированным клинкам, отмечая мастерство исполнения и отсутствие чар. Оружейник тоже не любил лишние вмешательства. — Что предпочитаешь?
— Молот, — кузнец усмехнулся, поднимая с ближайшей к двери стойки увесистое оружие внушительных размеров. Как раз ему по руке. Боевой молот страшен в применении. Достаточно одного удара даже вскользь, чтобы ранить, а то и увечить противника. Да и для убийства хватит, если попасть точно. Вот только владеть им могут далеко не все. И дело даже не в тяжести, а в мастерстве. Все же бой — не детские игры, где можно махать палкой во все стороны и грозно кричать, отпугивая соперников. — Но сегодня возьму меч.
Эрт любовно погладил оружие и вернул его на место. Прошел к следующей стойке и взял в руки клеймор — двуручный меч, у которого дужки крестовины направлены в сторону клинка. Стоило бы поблагодарить мага за такой выбор. Среди представленных на стойке клинков находились и более внушительные его собратья. Например, эспадон или фламберг. Клеймор на их фоне выглядел небольшим и куда более безопасным. Хотя впечатление все же было обманчиво.
Олеж встретился взглядом с противником, читая в его глазах предвкушение и вызов.
— Полагаю, опыта тебе не занимать?.. — он не столько спрашивал, сколько утверждал, готовясь применить все свои знания и навыки.
— Побольше, чем у тебя будет. Но клеймор давно в руки не брал. Вот и проверим, что помню.
— Тогда начнем? — светлый вытащил новенький меч из ножен, отошел на несколько шагов, оставляя себе пространство для маневра, и плавно перетек в боевую стойку.
Эрт наблюдал за ним с лукавым прищуром, чуть склонив голову на бок. И, стоило только приготовиться, как он сорвался с места с удивительной для его комплекции скоростью. Поединок начался…
Ветер шумел ветвями, холодил разгоряченную кожу, трепал отросшие волосы. Тело остывало после поединка и бани. Олеж поморщился от легкой боли в боку, куда он все же получил скользящий удар клеймором. Рана уже заживала, сказывались возможности истинного мага. Не будь их — пришлось бы обращаться к целителям.
Они с Эртом знатно разошлись, забыв об изначальной цели боя. В итоге помимо раны в боку, он обзавелся множеством царапин и синяков, а оружейник получил рукоятью меча в переносицу и подрезанное сухожилие на левой ноге. Тоже мало приятного. Сама мысль, что ему все же удалось достать противника оказалась неожиданно приятной. В основном именно маг-кузнец гонял его по залу, буквально вынуждая использовать магию. Но от искушения светлый удержался.
Когда все закончилось, и они оказали друг другу первую помощь, Эрт предложил повторить «разминку» как-нибудь еще. Олеж не стал отказываться. У мастера многому можно научиться. Все же опыт — дело наживное. А внутреннее чутье подсказывало, что без оружия ему не обойтись. Вот только с кем он скрестит клинки?..
Поединок принес не только знания, но и отвлек от мыслей о княгине. Которых после вчерашней встречи стало чересчур много…
…Она оказалась не такой, как он думал. И первая странность заключалась в полном отсутствии жажды уничтожения. Разве он не должен испытывать нечто подобное к темной? А его невольная союзница обладала довольно впечатляющей аурой. По-своему красивой. Изуродованной узором проклятия, врастающим глубоко внутрь.
Следующая странность крылась именно в глубине. И невозможности увидеть, что скрыто за пологом Тьмы. Неправильно. Так недолжно быть. Не бывает. Но все же… Кто сделал ее такой? Зачем? Неудивительно, что Илей пытается найти лекарство и сохранить жизнь вдове князя. Само ее существование являлось ценностью.
Но ведь себе не стоит врать? Для него ее жизнь важна вовсе не из-за ауры или знаний, которыми может поделиться ведьма. Нет. Все дело в ощущении, которое возникло, когда она поставила перед ним чашку с кофе. Будто его память получила легкий толчок, но вместо воспоминания пришло чувство. Легкое, обволакивающее тепло родилось где-то в груди и распространилось по телу. Стало невероятно уютно. И настолько непривычно, что он поспешил сбежать, как только решились все формальности…
…Олеж поднялся на веранду и обернулся, глядя на лес. Весна наступала медленно, но решительно. Воздух изменился. Пейзаж тоже. Сугробы исчезали. Между деревьев появилась легкая дымка. Небо стало ярче и выше. Весь мир словно встряхнулся и постепенно пробуждался, зовя его за собой. Стоило ли отвечать на зов?..
…Как только он покинул квартиру княгини, новое ощущение пропало. Но до утра маг перебирал каждое слово их диалога, взвешивая и пытаясь найти скрытый смысл. Конечно, она ему не доверяла. И продемонстрированное оружие служило лишь еще одним доказательством. Ведьма пустила бы его в ход. Даже понимая, что его это мало остановит. Но она не привыкла сдаваться. Или становиться жертвой. Ему нравилось это качество. Оно будило странный азарт и смутные воспоминания о поединке. С ней… Вот только память снова подводила, пряча детали…
…Маг прошел на кухню и заварил себе травы. После кофе их вкус казался уже не таким приятным. Но варить новый напиток самому не хотелось. И неожиданно появилась еще одна причина для встречи. И ожидания. Предвкушения. Мыслей. Вопросов. Вернется ли снова то тепло? Вечером он узнает. Осталось только решить, нравится ли ему новый опыт.
Оставшееся время нужно чем-то занять. Олеж направился в мастерскую вместе с чашкой отвара. Но сегодня вырезать не получалось. А вот гитара сама легла в руки. Пришли слова и музыка, навеянные прошлым вечером:
— Здравствуй! Я тебя давно уже жду.
Я успел забыть, что ты есть.
Смыт след на песке.
Снова, снова лето подходит к концу.
Осень уже где-то здесь,
В этом тёмном окне.
Мотив получился легким. Мягким. Похожим на то чувство, что родилось вчера.
— Знаешь, знаешь! Я так устал без тебя,
И я, ослеплённый и злой,
Рвался как пёс на цепи.
Вера, вера, что всё это зря,
И в то, что я буду с тобой,
Лижет раны мои.
Его кольнуло смутное воспоминание. Когда-то он уже рвался к ней и не мог, никак не мог дойти. И вот теперь получил шанс, но не помнит, для чего…
— Хочешь, хочешь! Я покажу тебе дом,
Тот, что стоит на краю,
Где правит мудрость зверей.
Нашу, нашу книгу мы вместе прочтём,
И я тебе расскажу тайны белых дверей.
Неожиданная мысль пришла в голову. Почему бы не пригласить княгиню к себе? Показать этот дом. Лес. Поляну. Рассказать то, что помнит и знает.
— В этом, в этом поле, поросшем травой,
Я посадил свой росток
И я уже не вернусь.
Верь мне, верь мне!
И я буду с тобой.
Ты знаешь лучше меня, чего я боюсь.
Она знает о нем больше, чем помнит он сам. Возможно, окажется, что здесь кроется некий секрет. Идея показалась удачной. Тревога, порожденная прошлой встречей прошла, выплеснувшись в творчество.
Если бы только Олеж знал, чем все закончится…
На его предложение провести беседу в другом месте княгиня отреагировала без энтузиазма. Но не отказала. Быстро собралась и позволила взять себя за руку. Несколько мгновений переноса, и они оказались на знакомой поляне. Его интересовала реакция спутницы. Что она скажет? Заинтересуется новым или наоборот узнает? Оказалось, второе…
— Не думала, что ты сюда вернешься.
Ее комментарий поверг его в легкое недоумение. Получается, что раньше, когда они были знакомы, он уже жил здесь. Как долго? И почему память стерлась? Ведь это всего лишь место…
— Ты не помнишь… — На лице ведьмы отразился шок. Она вырвала ладонь из его руки и отступила, повернувшись спиной. — Поверить не могу… Ты не помнишь! — Афистелия обернулась. Ее аура вскипела и налилась кроваво-алым. — Тьма все забери! Как можно быть такой сволочью?! — ей удалось взять себя в руки на несколько мгновений и заговорить спокойнее: — Откуда ты знаешь про этот дом?
Олеж бросил короткий взгляд на строение, которое никогда не будило в нем сильных эмоций. Всего лишь место обитания. Но реакция союзницы говорила, что в нем кроется нечто важное.
— Оливия привела меня сюда некоторое время спустя после Посвящения, — маг перевел взгляд на собеседницу. — С ним что-то связано?
— Что-то?!!! — она зашипела разъяренной кошкой и снова отвернулась.
Аура выдавала все метания и эмоции, пестря яркими красками. В основном красный. Но с ним фиолетовый. Кислотно-зеленый. Горчично-желтый. Ярость. Досада. Обида. Разочарование. Княгиня пнула дерево, выкрикнув несколько ругательств. Не такого он ожидал от нее, вовсе не такого. И чем сильнее она нервничала, тем более странным казалось собственно спокойствие. Каким-то ненормальным.
Наконец, запал ярости немного угас. Афия вернулась к нему с решительным выражением на лице и глазами, горящими от сдерживаемых эмоций. Аура немного угасла, но все еще бурлила, показывая, что ведьма лишь затаилась и при первом удобном случае выпустит все, что накопилось. Она остановилась и указала рукой на дом.
— Это дом твоей матери! — Сердце пропустило удар. Мысли исчезли. Его словно приложили рукоятью меча по затылку. Все остальные слова собеседницы доносились будто через толстую вату. — Да! Она жила здесь с тех пор, как ты закончил интернат! Ты сам мне рассказывал. Там! — она указала влево от дома. — В километре отсюда озеро. Мы приезжали к ней в гости после четвертого курса и каждый день бегали по утрам купаться! Там! — княгиня махнула рукой в сторону леса на противоположной стороне поляны. — В паре километров проходит общественная дорога. Мы добирались сюда несколько дней. Сначала порталом, потом на мобиле. Твоя мать любила уединение! Ей нравилось, что здесь ее никто не потревожит! И ты ничего не помнишь?!
Она кричала. Аура снова бурлила, пестря алым, черным и кислотно-зеленым. От калейдоскопа красок хотелось закрыть глаза и отвернуться. Но он стоял. Слушал. Смотрел. И пытался понять, как вышло так, что забыл собственную мать.
— Ты не помнишь ее… — теперь княгиня шептала. Взгляд стал не столь обжигающим, но в нем почудился упрек. — Она любила тебя. Ты был ее единственным сыном. Поздним. И она радовалась, что у тебя все получается. Что ты лучший. Всегда и во всем.
Последние слова причинили боль. Она острой иглой кольнула в сердце и заставила посмотреть на дом по-другому. В памяти что-то сдвинулось. Начал проступать смутный, нечеткий образ.
— Как… она умерла? — слова дались с трудом. Смерть была единственной причиной, по которой его мать не попыталась поговорить с ним. Прийти. И от осознания, что ее больше нет, боль стала только острее. Глубже. Она вонзалась в разум с каждым словом, произнесенным ведьмой в ответ на его вопрос:
— Когда закончилась учеба, тебя отправили на задание. Ты не вернулся в срок. Все решили, что ты погиб. Когда ей сообщили, они не захотела больше жить. В ее возрасте уйти было нетрудно…
Спокойный тон придал озвученным фактам весомости. И они придавили его к земле. Легли на плечи неподъемным грузом. Сдавили грудь мощными тисками, из которых не вырваться усилием воли. И никакая магия не поможет. Ни Тьма, ни Свет. Никто. Он должен вспомнить и понять все сам. Один.
Олеж не знал, как оказался у озера. Вековые сосны на берегу. Ровная гладь воды, уже избавившаяся от оков льда. От него веяло сыростью и холодом. Но сознание мага наполнили иные картины. И с каждой из них боль только усиливалась…
…Вот он мальчишка. Еще до интерната. Бежит. Карабкается по склону холма. Цепляется за траву ослепительно зеленого цвета. Упорно лезет все выше и выше. И слышит сзади тихий смех и неразборчивые подбадривающие слова…
…Вот он сидит у костра и поджаривает на длинной ветке хлеб. Вокруг царит холодная ночь. Сырость. Недавно прошел дождь. Пламя шипит на влажных дровах. Не время для вечерних посиделок. Но ему обещали. А его мать всегда выполняла обещания…
…Интернат. Первая зима. И он с нетерпением ждет, когда уже можно будет отправиться домой. Смотрит на часы. Считает минуты, которые отмеряет длинная витая стрелка. В полдень должны приехать родители юных волшебников. Остается совсем немного. Еще чуть-чуть. Две стрелки сливаются в одну. И старинные часы отбивают двенадцать ударов. Но он не слушает. Уже несется в вестибюль, натягивая на ходу теплое пальто и шапку…
…И снова солнце. Весна. И первая подростковая любовь. Глупая. Легкая. И неизменно болезненная. Первое разочарование, которое заедается пирогом с вишней. Его прислала мать. Тогда она ничегошеньки не знала. Ни о чувствах. Ни о боли. Тринадцатилетнему уже стыдно делиться секретами. Хочется поскорее стать взрослым. Независимым. Сильным. Доказать всем, что он лучший. Но пирог остается пирогом и в пять, и в десять, и даже в семнадцать. И приносит странное утешение. Будто кто-то гладит по голове и украдкой понимающе улыбается…
…Окончание интерната. Он уже давно не мальчишка. И не подросток. Он возвышается над матерью на полторы головы. И может поднять ее одной рукой. Что и проделывает под возмущенные и радостные окрики. Он молод. И впереди целая длинная жизнь. Огромный мир, который хочется попробовать на вкус. И она снова все понимает. Отпускает на волю, позволяя найти свое место…
…А пока он выбирает путь, немолодая волшебница подыскивает себе новый дом. И перебирается сюда. В глухую тишину леса. В уединение и покой. Она всегда ждет его и рада встрече. Она не любит новые изобретения и отказывается ими пользоваться. Но внимательно слушает, когда он рассказывает о мире…
…Им всегда было, о чем поговорить. Его мать прожила долгую жизнь. Многое знала, но редко говорила, где и как получила эти знания. Лишь улыбалась и отвечала уклончиво. Умело отвлекала его и переводила тему. Но это он понял уже годы спустя, когда во время обучения на боевого мага изучал тонкости ведения допроса. Откуда тихая волшебница, предпочитающая вести свое хозяйство, могла их знать?
Вопросы так и остались без ответов. Он так увлекся собственной жизнью, что перестал спрашивать, удовлетворившись намеками и обтекаемыми фразами. И кажется, ее это устраивало. Почему? И почему ему так мучительно вспоминать все, что связано с Елеаной Дреер? Кто постарался сделать так, что бы она исчезла из его сознания?
Ему с трудом удалось припомнить тихий голос, выводящий старинный мотив. Она всегда пела, когда готовила. Или работала. И многое любила делать руками. Тогда это казалось естественным. Правильным. Но сейчас он знал, что многие волшебницы и волшебники постоянно используют магию в быту. Но не его мать. Почему?
Ее лицо терялось в тенях. А фигура тонула в просторных одеждах. Она предпочитала длинные юбки и свободные блузы. Вязанные свитера и широкие штаны для походов в лес. Удобные ботинки на толстой подошве. Острые садовые ножницы для сбора трав, аромат которых пропитал весь дом. Детали всплывали легко. И неожиданно вспомнились руки. Загрубевшая кожа. Тонкие запястья. Длинные пальцы. Ловкие и сильные. Она карабкалась по склонам не хуже него, точно также цепляясь за траву. И подтягивалась в особенно сложных местах.
Новое воспоминание стегануло острой болью…
…Входная дверь открывается от легкого толчка его ладони. Женщина выходит из кухни, вытирая руки полотенцем. Поднимает глаза. Они у нее удивительно зеленые. С темным ободом и тонкими прожилками. Похожи на малахит. Тонкие губы растягиваются в улыбке. В уголках рта и глаз проступают морщинки. Кожа загорелая и немного обветренная. Лицо треугольное с острым подбородком и тонким носом. Темно-русые волосы едва достигают плеч…
…Пожалуй, она чем-то походила на юную Афистелию, которую он смутно помнил. И, если верить ее словам, привозил сюда. В этот дом. К своей матери. Наверняка чтобы познакомить. И вряд ли представил ее как друга. А значит, есть несколько вопросов, на которые княгиня сможет ответить.
К дому Олеж возвращался в темноте. Ночь давно вступила в свои права. Но холод он не чувствовал. Только боль от утерянного прошлого. Злость на себя, что даже не попытался вспомнить раньше. Не задался вопросом, почему не помнит свое детство? Так повлиял на него тот, кто стер воспоминания? Или само Посвящение стирает связи с миром? Убивает интерес к нему?
Княгиню он нашел на кухне. Она сидела на подоконнике, подтянув колени к груди и смотрела в окно. Или же только делала вид. Если он обо всем догадался верно, для нее это место должно быть наполнено воспоминаниями. Маг подошел ближе и остановился в шаге от окна. В голове крутился вопрос. Он рвался с языка. Но почему-то светлый спросил о другом, не менее важном:
— Ты знаешь, почему я ее не помнил?
— Могу предположить, — она ответила спокойно и ровно, но плечи заметно расслабились. Будто ведьма знала, что он хотел спросить другое.
— Готов слушать…
Олеж подошел чуть ближе. Сейчас его неудержимо тянуло к женщине, сидящей на подоконнике. Хотелось прикоснуться. Понять, что хотя бы она реальна. Но он не доверял себе.
— Брасиян не хотел, чтобы у тебя были слабости. Одной из них он считал меня. Возможно, твоя мать являлась второй.
— Возможно… — выдохнул он.
Ее ответ почти подтвердил его догадки. Но все же нужна уверенность. А княгиня заговорила о другом, пытаясь перевести тему:
— Я видела твою коллекцию фигурок. У тебя хорошо получается…
— Мы были не просто любовниками, ведь так?
Она мгновенно напряглась и застыла. Натянутая струна. Тронешь и порвется.
— Да. Мы любили друг друга, — несмотря на напряженность голос прозвучал ровно.
— А потом?
— Ты погиб. Я вышла замуж за князя Тьмы. И больше трех лет не знала о том, что ты жив.
Сердце снова пропустило удар. Второй раз за сегодняшний вечер. И где-то за грудиной болезненно заныло. От того, как легко отвечала его союзница, смысл слов отнюдь не смягчался. Становилось лишь тяжелее.
— Я помню Деметрия. Марикетту. Отрывки учебы. Полученные навыки. Наставников. Помню, как тонул… Но ничего о тебе. Только смутные ощущения и образы. Мать… Я смог вспомнить лицо. Голос. Руки. Какие-то смазанные картины из детства. Все остальное как в тумане.
— Мне жаль… — в ее словах слышна искренность. — Я представляю, каково это.
— Я думал, что найду в тебе ответы. В чем-то так и есть. Только с тобой я чувствую себя целым. Собой. А не ходячим воплощением Абсолюта.
Признание далось легко. И сейчас казалось, что именно ее он знал всю жизнь. И только с ней мог действительно жить, а не существовать.
— Что мы будем делать?
Его не оттолкнули, но дали понять, что время для разговора еще не настало. Что ж… Он подождет. Ведь время не властно над истинными. А продлить жизнь ведьмы несложно. Она выздоровеет. И будет жить долго. Он постарается…
— Я приготовил несколько вопросов о темных. Кажется, мы хотели их обсудить.
По реакции Афистелии светлый понял, что ответил верно. Она заметно расслабилась и воодушевилась:
— Что интересуется тебя в первую очередь?..
Сначала дело. А чувства пока подождут…
Утром Олеж перенес княгиню в квартиру и вернулся в дом. Теперь он казался чужим. Пустым. Мертвым. Словно из него вынули душу, оставив лишь оболочку. Маг замер в прихожей и прикрыл глаза, стараясь прикоснуться к памяти и собирая ощущения. Тонкие. Едва уловимые. Несколько шагов, чтобы запустить отсчет и заставить тело работать. Моторика тоже бывает полезна…
…Вот он входит в дом и поворачивает налево. Там кухня. Пахнет выпечкой. Травами. На плите всегда что-то стоит, искушая поднять крышку и снять пробу. Обычно он поддается желанию…
…Вот гостиная. Небольшая квадратная комната со светлой мебелью и тонкими шторами на окнах. Вдоль дальней стены — полки с книгами и мелкими безделушками. Чучело колибри. Хрустальная чаша, наполненная речными камешками. Статуэтки. Иногда он спрашивал, откуда взялась та или иная. И слушал истории. Тогда ему казалось, что волшебница их придумывала. Сейчас закрались некоторые сомнения…
…Светлый открыл глаза и прошел прямо. Толкнул дверь. Сейчас об уютной гостиной здесь ничего не напоминало. Она превратилась в его мастерскую. На полках вместо книг стояли поделки. Лежали деревянные заготовки. Пол устилали опилки. Отдельный столик занимали инструменты. На боковой стене висела гитара.
Неудивительно, что все изменилось столь неузнаваемо. Личные вещи мага принято уничтожать после его смерти. Скорее всего, большую часть сожгли. Что-то подсказывало, что до Посвящения он проводил здесь крайне мало времени. И вряд ли занимался имуществом. Есть специальные распорядители, которые забирают мебель и отправляют ее на переработку.
Олеж вышел в прихожую и снова прикрыл глаза. Воспоминания приходили медленно. Неохотно. Его памяти требовался толчок извне. Но нельзя все время прибегать к помощи княгини. Он должен восстановиться сам. Маг сжал кулаки, невольно напрягаясь от отсутствия результата. А затем сделал глубокий вдох и расслабился… «Сознание должно находиться в покое и быть открытым как при медитации». Строчка из учебника по магическим воздействиям всплыла сама собой. Стоило последовать рекомендации…
…Короткий коридор заканчивается тремя дверями. За одной из них купальня. Другая ведет в спальню матери. Последняя комната предназначается для него. Простая обстановка. Кровать. Шкаф. Письменный стол и стул. Несколько полок для книг. Он проводил там слишком мало времени, чтобы сделать помещение своим…
…Маг развернулся и направился в нужную сторону. В купальню заходить не стал. Мельком заглянул в комнату, где хранил одежду. Все осталось таким же, как он помнил. Только дерево немного потемнело от времени. Последнюю дверь истинный не открывал ни разу за все время, что находился в доме. Почему? Его не интересовала запертая дверь. А может быть, дело в чем-то еще?
Он приложил раскрытую ладонь к отполированному дереву. Прислушался к потокам силы. Присмотрелся. Даже принюхался. И все же ощутил едва уловимый аромат трав. Вот только совсем не тех, что собирала его мать.
— Оливия…
Тонкие чары плетуньи покрывали дверь. Заметить их сложно даже носителю Абсолюта. Тем более, если они направлены индивидуально против него, а подпитка завязана на травы. Теперь понятно, почему он так спокойно пил ее сборы. Ненавязчивое внушение. Легкое. Почти незаметное. И совершенно безвредное. Ведь никто на самом деле не желал ему зла. Лишь чтобы память не возвращалась…
Олеж стиснул зубы и резким движением распахнул дверь. Что такого таило в себе прошлое, что понадобились усилия нескольких истинных, чтобы только скрыть это? Он разберется.
Стоило переступить порог, как в нос ударил аромат пыли и затхлости. Комната оказалась забита мебелью в светлых чехлах. Значит, он не отправил ее на переработку. И не сжег. Только убрал подальше, чтобы не видеть. Маг повел рукой, применяя простенькое бытовое заклинание. Пыль мгновенно исчезла. Еще один жест, и окно напротив двери распахнулось, впуская свежий воздух. Теперь можно беспрепятственно снимать покрывала.
Светлый потянулся к ближайшему и сдернул его нетерпеливым жестом. Диван с немного выцветшей обивкой. Следующим оказалось кресло. И еще одно. Затем пара тумб, стоящих одна на другой. Старинные часы с кукушкой. Их стрелки замерли на без пяти двенадцать. А вот последним оказался резной комод с зеркалом. И чутье подсказало, что он никогда не стоял в гостиной. Но все же сохранился. Почему?
Олеж по очереди открыл все шесть ящиков, убеждаясь, что они пусты. Никаких личных вещей. Он прикрыл глаза, стараясь вспомнить, как выглядела комната раньше. Что и где стояло. Кровать в углу напротив двери. Рядом с ней тумба. Напротив шкаф. А вот комод так и располагался на своем старом месте между дверью и окном. Но если все остальное уничтожено, почему он оставил именно его?
Истинный провел рукой по крышке, отмечая, насколько хорошо отполировано дерево. И неожиданно вспомнил…
…Мебельный магазин. Пахнет деревом и лаком. Они пришли туда за раскладными стульями и столом. Елеана хотела устроить ужин на веранде, но не желала перетаскивать мебель из кухни. И решила купить новое и удобное. Вот только в магазине замерла напротив комода. Гладила крышку, обвела пальцем завитки на ящиках, посмотрела в зеркало. Хозяин, почувствовав интерес, подошел ближе…
…Воспоминание оборвалось, но он успел понять кое-что важное. Опустил руку вниз. Обвел завитки на верхнем правом ящике. Затем на левом. Спустился ниже. Сел на пол. Тайник обнаружился в нижнем левом ящике. Один из завитков тихо щелкнул и повернулся вертикально. Внутри раздался ответный звук. Будто эхо. Олеж вытащил ящик и сунул руку внутрь. Задняя стенка комода отошла, позволив извлечь небольшой футляр.
Черный. Узкий. С серебряным тиснением на крышке. Обычный узор из переплетений трав. Простой замок, открывшийся при легком нажатии. А внутри на черном бархате тускло блеснул стилет. Тонкое четырехгранное лезвие. Небольшая крестовина. Удобен для женской руки. И слишком мал для него. Декоративный клинок. Вряд ли его хоть раз использовали по прямому назначению.
Светлый осторожно взял оружие и присмотрелся к рукояти. На крестовине оказался оттиск в виде голубя, несущего в клюве веточку. Символ Светлого Совета. Или конкретно Стефании. Кто может сказать точнее? Лишь тот, кто создал оружие. А у носителей Света есть только один мастер…
Сегодня в вотчине Эрта шумно. Многие боевики пришли забирать заказы. Рассматривали готовые клинки, что-то уточняли о ремонте. Обменивались комментариями. Олеж не стал вмешиваться в общую толпу и решил подождать снаружи, когда поток посетителей иссякнет. Торопиться ему некуда. Стилет пролежал в тайнике несколько лет. Подождет еще немного. Любопытным оставался лишь вопрос, почему его не забрали истинные. Вряд ли не смогли найти. Оставили подсказку? Или все это лишь отвлекающий маневр?
Голова раскалывалась от мыслей и их противоречивости. Имея дело с носителями Абсолютов никогда не знаешь, где и как смешиваются ложь и истина. И светлые ничуть не лучше темных. Маг невольно усмехнулся. Скоро он начнет подозревать сам себя, если не разберется со своим прошлым и не вернет память. К тому же… Он ведь наверняка знал о тайнике и раньше. И о футляре с клинком тоже. Так почему же не выяснил, откуда он взялся? Или выяснил, но забыл? Какое же это мучение — не помнить собственных поступков.
Когда из-за двери перестали доноситься голоса, а последние посетители скрылись за поворотом, светлый развеял полог невнимания и бесшумно зашел внутрь. Оружейник как раз собирался уходить во внутренние помещения, но, увидев его, остановился.
— Снова желаешь меч опробовать в деле? — улыбнулся он, возвращаясь к рабочему столу.
— Не сегодня, — Олеж достал из-под куртки футляр, раскрыл и положил перед мастером. — Ты знаешь, для чего делались такие клинки?
Эрт бросил на стилет короткий взгляд. Улыбка исчезла, а в глазах появилась холодная сосредоточенность. Он узнал оружие. Без сомнения. И посмотрел на него со странным выражением.
— Узнать ты уже пытался…
— Но мне не дали, — легко понял его светлый, кивая. Нечто подобное он предполагал.
— Не дали, — согласился собеседник. Он говорил медленнее обычного, старательно подбирая слова. — Клинки такие делал я. В награду. За службу.
— Службу Совету?
— Да. Их давали при уходе.
Что-то зашевелилось в памяти. Действительно, пожилых магов провожали со службы с подарками и почестями. И каждый получал какой-то памятный сувенир, отражающий суть его работы. Боевикам вручались длинные кинжалы. Кому мог принадлежать стилет?
— Ты ведь знаешь, для кого его делал, — истинный забрал и закрыл футляр, не спуская испытующего взгляда с оружейника.
Тот задумчиво кивнул и потер подбородок. Некоторое время он молчал, принимая решение, а затем, нехотя, ответил:
— Стилеты выдавали тем, кто ушел со службы по ранению. В память о крови, пролитой в бою.
Его мать сражалась? Проливала кровь? Ее образ никак не вязался ни с чем подобным. Но мастер не врал. Тогда где правда? И как ее выяснить? Эрт тяжело вздохнул. Могучая грудь колыхнулась. Меж бровей мага пролегала глубокая складка.
— Не всеми знаниями владею. Спроси Стефанию. Клинок предназначен был кому-то из ее подчиненных.
— Учителя? — Олеж не смог сдержать удивленный вопрос.
Сложнее всего представить кого-то из смотрителей или наставников интернатов проливающим кровь. Или с боевым заклинанием бросающимся на противника. Даже на спец-курсах в начальных учебных заведениях не преподавали боевую магию. Только основы самообороны для желающих.
По лицу собеседника скользнула странная усмешка. В глазах появился огонек.
— Исследователями кто становится, по-твоему?
О таком варианте он не подумал. Точнее не вспомнил. Или не знал. Все же подобная информация не разглашается. Маги-исследователи. Те, кто занимается изучением новых миров. В данный момент в основном Гленжем. Как и тогда, когда его мать получила клинок в награду. Вряд ли задолго до его рождения. А значит, примерно сорок лет назад. Наверняка какие-то данные сохранились в архивах. Даже если Белая волшебница не захочет говорить, узнать какие-то крупицы информации получится.
— Благодарю за ответы, — искренне произнес он.
— В бою сочтемся, — отозвался Эрт. Прозвучало немного двусмысленно, но Олеж не стал заострять внимание. Сейчас его значительно больше волновал стилет. И прошлое его матери. Судя по словам мастера, он уже пытался разгадать загадку, и у него не получилось. Теперь возможности существенно возросли. А когда он узнает правду, задаст несколько волнующих вопросов Брасияну и Оливии.
Прежде чем перенестись в обитель Белой волшебницы Олеж вспомнил о правилах. Учитывая, о чем он хотел поговорить с истинной, стоило проявить немного вежливости. Усилием воли маг отогнал лишние мысли. Сделал серию дыхательных упражнений, возвращая контроль над эмоциями. И только, когда почувствовал, что в груди перестало жечь раскаленным железом, потянулся сознанием к светлой:
«Стефания…»
Она откликнулась не сразу. Прошло несколько минут, прежде чем пришел ответ, и вместе с ним появилось ощущение легкого присутствия. Будто собеседница стояла рядом.
«Слушаю тебя, Олеж».
Голос звучал сухо. Как и всегда.
«Я хотел бы встретиться. Нужно обсудить несколько вопросов».
«Заинтересовался документами по Юте?»
В вопросе прозвучало легкое недовольство. Видимо, Илей уже поговорил с ней. И его просьба пришлась волшебнице не по душе. А вот сам бывший боевик успел забыть о разговоре с целителем. Хотя результаты экспериментов могли оказаться полезны.
«Не только ими…»
Собеседница помолчала еще минуту, а затем холодно ответила:
«Приходи в башню через час».
Ощущение присутствия исчезло. Прием его ожидает не самый приятный. Но ничего… Ответы того стоят.
Олеж огляделся, прикидывая, на что потратить свободное время до встречи. Оказывается, он сам не заметил, как прошел порталом в столицу. И теперь бродил по местному штабу. На самом нижнем подземном этаже… Ноги сами привели его к одной из дверей. Такая же как и все она вела в одно из помещений схрона. Вот только…
Истинный нахмурился. По спине пробежал холодок. Пальцы начало покалывать. Его неудержимо тянуло открыть дверь и войти внутрь. В памяти даже возникла смутная картина. Он и еще один маг уже заходили сюда однажды. Для чего?.. Светлый огляделся по сторонам, убеждаясь, что рядом никого нет. Заметил несколько камер. Применил заклинание для отвода глаз. Его специально адаптировали для техники всего пару лет назад. Широкой общественности подобные знания, конечно же, недоступны. А вот боевикам могут пригодиться. Олеж поморщился, в очередной раз убеждаясь, что профессиональные знания в его голове хранились полностью. Чего не скажешь о личных аспектах. Возможно, за дверью он найдет еще один кусочек прошлого. Маг толкнул дверь и вошел…
…Лампы вспыхнули, стоило перешагнуть порог. Комната оказалась небольшой, даже откровенно маленькой, непохожей на другие помещения схрона. Площадь около четырех квадратов, низкий потолок, заставляющий невольно пригибаться, и странная скульптура ровно в центре. Нечто гротескное из черного то ли камня, то ли металла, застывшего причудливыми каплями. Складывалось ощущение, что статуя таяла — основание было значительно шире верха и имело форму изломанной окружности…
…Он замер, испытывая острое ощущение повторения происходящего. Однажды все уже было. Именно так, как сейчас. И память отреагировала, услужливо подбрасывая еще кусочки…
…Виттор. Высокий. Сухой. Худой. Немного сгорбленный прожитыми годами. Его вечная фляжка с отваром, помогающая пережить очередной приступ. А они у главы боевых магов частые гости. Они говорили здесь. В этой комнате. Рядом со статуей. Точнее с телом Ивара Шеруда. Тем, что от него осталось. И бывший руководитель сказал, что Совет не знает о нем. Только Илей…
…Олеж обошел статую по кругу и остановился перед оплавленным лицом. Применил сканирующее заклинание. Отклик не пришел. Как и тогда. Будто что-то внутри фигуры гасило его. Или же заклинание не могло идентифицировать полученную информацию. Она не поддавалась известной классификации. Раньше подобный вариант ему в голове не приходил. Но даже если он прав, как получить ответ?
Светлый всмотрелся в лицо князя. Оно показалось смутно знакомым. Будто они встречались однажды. Где? Когда? Грудь неожиданно пронзила боль. Острая и яркая. Не имеющая никакого отношения к эмоциям. Нет. Его словно пырнули ножом под ребро. Или так и было…
… Зеленое поле травы. Помятой, притоптанной ногами паникующих людей. Тела, валяющиеся то тут, то там. Кровь. Свежая, алая. Она пропитала сухую землю, дала ей напиться. Разбудила от долгого сна. Солнце пекло с неба. Жарило. И земля парила, распространяя запах. Трава и смерть. Зеленоватый сок и кровь.
— Кто к нам пожаловал? — ласковый голос Ивара Шеруда, оказавшегося за спиной. — А мы уже заждались, светлый…
Короткий бой. Темный загнал его в центр поля. Постепенно. Не торопясь. Играя, как с мальчишкой. Блокируя удары и даже не особенно стараясь нападать. А там он ударил. Нож вошел под нижнее левое ребро. Пробил легкое. Ивар выдернул оружие и толкнул его, позволяя упасть в траву.
— Так-то лучше… — произнес он, а рядом что-то зашевелилось…
…Память отпустила внезапно. Позволила вынырнуть из омута и вдохнуть полной грудью. Вот, значит, как… Олеж с трудом разогнулся и встал. Воспоминание оказалось настолько реалистичным, что опрокинуло его на колени. Знакомство с противником по Абсолюту вышло более чем интересным. Но как оказалось, что он выжил? Почему князь не убил его тогда? Или же посчитал мертвым? Оставил мучиться, как это любят делать темные?
Светлый сжал кулаки, переживая острый приступ ярости. Собственное бессилие выводило его из себя. Он как слепой щенок тыкался в запертые двери, но мог увидеть происходящее лишь в узкую щель. Отвратительно. Ему нужна память. Вся память. Целиком. Без оговорок и запретов. Вот только вряд ли кто-то сможет вернуть ее.
Истинный бросил короткий взгляд на статую. Сегодня ему будет о чем поговорить с княгиней. А пока нужно разобраться с коллегой…
В башне все осталось таким же, как он помнил. Огромная комната, наполненная светом. Книги на полках. Громоздкий стол, заваленный свитками. И хозяйка с плотно сжатыми губами. Она взирала на него сверху вниз, хотя макушкой едва ли доставала до плеча. Водянистые глаза оказались колючими и недружелюбными.
— Илей тебе слишком потакает, — произнесла волшебница вместо приветствия.
— Разве все истинные не равны в своем праве знать о попытках уничтожения Юты? Разве это не наша первостепенная задача? — вкрадчиво поинтересовался Олеж, решив сыграть по навязанным правилам. Ярость можно направить в нужное русло. И она очень отрезвляет и обостряет восприятие.
Например сейчас он куда лучше понимал собеседницу. И видел… интерес за маской недовольства. Не страх, что было бы куда более ожидаемо. Мало ли какие тайны хранит светлая. Но она не боялась их раскрытия. Слишком глубоко похоронены?..
— Чужой опыт может сыграть дурную шутку с новичками, — проворчала Белая волшебница, продолжая отыгрывать роль. — Не дать проявить инициативу. Ограничить. А нам нужны свежие идеи.
— Но может оказаться и так, что вам не хватило лишь маленького шага, — в поддержку своих слов он подошел ближе к столу и собеседнице. — И именно новый взгляд на старые… ошибки может выявить недостающие детали.
— Ошибки… — губы носительницы Света изогнулись в неприятной усмешке, а в глазах промелькнуло странное выражение. — Что ты можешь знать об ошибках? О тех, что приводят мир на грань гибели?
— Немного, — маг получил реакцию, которую хотел. Эмоции. Настоящие. Раздражение и пробуждающийся гнев. Теперь можно отступить и заговорить о том, что ему нужно. — И сейчас меня куда больше волнует собственное прошлое, чем ваше.
Он достал футляр из-под куртки и положил на стол. Стефания замерла. И теперь, когда она не находилась в привычном состоянии безмятежного спокойствия, прочитать ее реакцию оказалось легко. Она узнала вещь. И точно знала, что лежит внутри. А также поняла, зачем он пришел. И даже его маленькая провокация стала очевидна. Волшебница покачала головой, прогоняя гнев и досаду:
— Талантливый мальчик, — она взяла футляр и раскрыла, без всякого интереса заглянув внутрь.
— Да, мне говорили.
— Я не о тебе, — светлая одарила его насмешливым взглядом, — а о том, кто создавал подобные шедевры.
Она провела пальцами по клинку. Словно ласкала. И даже улыбнулась. Совсем иначе. Светло и легко. Олеж ждал. Молча проглотил ее шпильку. Ему нужны ответы, а словесную месть он потерпит.
— Их было всего восемь, — тихо произнесла истинная. — Восемь стилетов. Восемь исследователей. Некоторые получили их уже посмертно.
Теперь на морщинистом лице отразилась печаль.
— Меня волнует лишь один исследователь, — ровно произнес маг. — Одна. Моя мать. И почему от меня скрыли, кем она являлась.
— Потому что Совет не отвечает на вопросы каждого, — жестко отрезала волшебница и захлопнула футляр. — Мы не бюро помощи и поддержки. Наша задача, как ты уже сам понял, куда более важна и сложна. Елеана Дреер подписала договор о неразглашении, дала клятву, как и любой другой исследователь, перешагнувший границу миров. Она знала, на что шла. И выполнила свой долг до конца.
— Сейчас я уже не каждый, — в тон ей ответил истинный. — И хочу знать, чем она занималась. И за что получила… награду.
Стефания оставила футляр на столе, повернулась спиной и отошла к полкам. Замерла, перебирая корешки книг. Запрокинула голову и пальцем поманила фолиант с верхней полки. Тот послушно и неторопливо опустился в подставленные ладони. Переплет из красной кожи. Серебряные заклепки. От книги веяло мощной защитной магией. Которую светлая легко сняла одним жестом.
— Читай, — она раскрыла фолиант и протянула ему.
Олеж бросил на собеседницу недоверчивый взгляд, но все же взял книгу и принялся изучать предоставленные страницы. Их заполняли ровным, крупным подчерком. Стиль изложения оказался скупым. Сухим. Он отражал лишь факты, в которых пряталась грязная истина. От нее стало немного не по себе. Маг сглотнул желчь, поднявшуюся к горлу и перевернул страницу, продолжая чтение. Следующие листы заполняла уже другая рука. Подчерк стал более отрывистым и мелким, но оставался достаточно разборчивым, чтобы понять содержание.
Спустя несколько минут он положил книгу на стол и поднял взгляд на Белую волшебницу.
— Как вы это допустили? — вопрос стоило задать не ей, а всему Совету. Всем светлым. Но здесь находилась лишь одна из них.
— Мы не всесильны… — коротко ответила истинная. — И не можем предусмотреть все. Как и темные.
Олеж прикрыл глаза, переваривая информацию. На страницах, что открыла ему хранительница знаний, описывалось, как и откуда в Гленже появились волки-оборотни. И почему их так называют. Боевикам рассказывали лишь как убивать таких созданий, но никто и никогда не задавался вопросом, кто они… Как оказалось, зря.
Оборот произошел с боевыми магами, сопровождавшими первую экспедицию. Когда изучение мира только-только началось. И Абсолюты решили работать вместе. Ненадолго. Превращение коснулось и светлых, и темных. Стало следствием эксперимента по изучению природных воздействий. Итог оказался непредсказуем. Охрана превратилась в монстров. Исследователи почти все погибли. Выжил лишь один, успевший рассказать о произошедшем группе спасения. Он умер от ран спустя неделю, не приходя в себя.
Следующие страницы описывали другой эксперимент, проводимый уже годы спустя над потомками оборотней. Твари унаследовали живучесть магов и их продолжительность жизни. А также смогли размножаться, вступая в связь с обычными волками. И оказались весьма плодовиты. В книге описывалось, что некоторые травы могут возвращать оборотням разум. Или его подобие. Но самое главное — позволяют контролировать их.
— Использование трав предложила твоя мать, — холодно произнесла волшебница, наблюдая за ним. — Ее специализацией являлась ботаника. Тонкие воздействия чисто растительного происхождения. Никакой алхимии. Ей удалось добиться определенных результатов. Но ошейник нужно часто обновлять. Елеана заигралась. Оборотень напал на нее. К счастью, все обошлось лишь тяжелыми ранами и долгим восстановлением. Ничего смертельного.
— У нее были повреждены магические каналы… — сейчас Олеж вспомнил ауру матери так ярко, будто видел только вчера. И теперь мог анализировать, имея огромный опыт и знания. — Вот почему она редко пользовалась магией. И предпочитала уединение.
— Никто не любит быть ущербным… Я ответила на твои вопросы?
Маг поднял взгляд на собеседницу.
— Только на один из них. Я понимаю, почему она не говорила о своем прошлом. О работе. Но почему Совет так старательно скрывал от меня знания о ней?
— Совет? — губы светлой снова изогнулись в неприятной усмешке. — Или лишь один из нас? Это разные вещи, мальчик. Подумай, прежде чем задавать вопросы. И тебе уже пора отправляться… Не стоит волновать княгиню по пустякам.
Он смог удержать невозмутимое выражение лица. И даже голос не дрогнул:
— Не понимаю, о чем ты…
— Не понимай… — не стала настаивать собеседница. — И не переживай. Тот, кто не должен знать, ничего не узнает. Мы умеем беречь тайны друг друга.
Прежде чем отправиться к княгине Олеж вернулся домой. Оставил футляр в тайнике. Если его не нашли или не пытались найти столько лет, то там ему и место. Взял инструменты и пару заготовок для будущих фигурок. Сам не знал зачем. Но что-то подсказывало, что лишними они не окажутся. Окинул мастерскую пристальным взглядом. Пришло неожиданное желание вернуть комнате прежний облик. Убрать опилки. Привести мебель в порядок. Расставить на полках законченную коллекцию. Мастерить можно в бывшей спальне матери. Возможно, там скрыты еще некоторые секреты. А сюда потом пригласить Афистелию… Ей бы понравилось.
Последняя мысль заставила вздрогнуть. С каких пор он начал думать о ее предпочтениях? Маг покачал головой, отгоняя навязчивый образ ведьмы, сидящей на диване напротив окна. Еще не время. Не сейчас. Он отвернулся от комнаты и сделал шаг, мгновенно перемещаясь в знакомую квартиру. Его уже ждали. Из кухни доносились притягательные ароматы.
— Сегодня тоже эксперимент? — поинтересовался светлый, снимая куртку и ботинки.
Она обернулась и положила на барную стойку изобретение, используемое для связи.
— Решила, что знакомые вкусы могут немного освежить твою память. Приступай. Только мне оставь.
Отказываться он не собирался. Занял тот же стул, что и в прошлый раз. Внимательно осмотрел тарелку. Взял в руки приборы. И только теперь понял, что его оставляет напряжение, копившееся со вчерашнего вечера. Плечи чуть опустились. Мышцы расслабились. Лицо стало живым, а не каменной маской.
— Сегодня моя очередь спрашивать, — хозяйка уселась напротив. — Какие сказки тебе рассказали светлые о своих противниках?..
Она подняла на него заинтересованный взгляд. Сегодня княгиня выглядела значительно бодрее. Сказывалось его воздействие. Ее организм поразительно легко начал восстанавливаться. Олеж мимолетно взглянул на ауру и едва не подавился. В глаза бросился знакомый рисунок. Точно такой же был у его матери. Разорванные связи, окрашенные цветом запекшейся крови, внизу живота. И если у Стефании он не смог сразу прочитать всю ауру покойной Елеаны Дреер, то теперь вспомнил, что это означает…
Невозможность иметь детей.
Но у княгини есть сын. Значит, нарушение и разрыв произошли позже. Возможно, у его матери тоже. Но где и как она могла получить подобное повреждение, находясь в родном мире? Разве что Белая волшебница рассказала ему не все. Или есть иное объяснение…
— Все настолько плохо? — вопрос вернул истинного в реальность.
— Что?
— Ты едва притронулся к ужину, — собеседница кивнула на его тарелку. — Не вкусно?
Он опустил взгляд, пытаясь понять, что именно ест. Перед глазами все еще стояла аура покойной волшебницы. Ее должны были лечить. После нападения оборотня. И целитель наверняка отправил отчет Илею. А значит, где-то в архивах лекаря до сих пор лежит нужная бумага. Документы высокой секретности принято хранить не менее ста лет. А его мать занималась важным исследованием, попадавшим под данное определение. Вот и еще одна ниточка.
— Прости, — Олеж поднял взгляд на нахмурившуюся ведьму. — Я немного отвлекся. Вчера был тяжелый вечер. — Она заметно расслабилась, поверив или сделав вид, что поверила ему. — Ты спросила о светлых. Мне есть, что рассказать…
И он заговорил, кратко излагая все, что смог узнать от своих коллег по Абсолюту. Интересно будет сравнить их рассказы с виденьем княгини Тьмы.
После ужина они переместились в гостиную. Инструменты и заготовки пригодились. Ему требовалось чем-то занять руки, чтобы собраться с мыслями. Неспешный разговор об Изабель продолжился. Всплывали интересные факты. Княгиня по крупице делилась информацией. Начинала ему доверять. А он не знал, как заговорить о том, что действительно волновало.
Визит к останкам Ивара Шеруда позволил сложить некоторые кусочки воспоминаний. Теперь Олеж мог хотя бы примерно представить общую картину. И чем дальше, тем более странной она казалась. Когда в беседе возникла пауза, он все же решил начать:
— Когда я умер… То есть пропал. Тебя направили к Ивару. Как долго ты устанавливала с ним контакт?
Собеседница сразу же напряглась и подобралась как перед ударом. Вся легкость исчезла. В комнату будто пустили холодный воздух с улицы.
— Все проходило по стандартной схеме. «Случайная встреча». Потом «общие интересы» и «легкое восхищение». Почему ты спрашиваешь?
Маг медлил, еще раз прикидывая, что ответить. И стоит ли продолжать этот разговор. Бередить старые раны. Уже заметно, что они, если и зарубцевались, все еще болят. Но все же… Все же стоит. Она должна знать, чтобы понять его.
— У нас с Илеем состоялся разговор. До Посвящения. Мы обсуждали… тебя. Не помню точный контекст, но он высказал предположение, что темные специально хотели сделать ведьму из боевого мага.
Ведьма хотела возразить. Он видел решимость и желание отрицать. Но прежде, чем слова сорвались с губ, она что-то вспомнила. Взгляд стал отсутствующим. Устремленным куда-то в прошлое. В глубины памяти. Мимолетно Олеж пожалел, что не может так же просто погрузиться в свои воспоминания. Но сразу же отогнал лишние эмоции. Не здесь. И не сейчас. Важно узнать, насколько реально предположение лекаря.
И судя по долгому молчанию и реакции княгини, оно вполне могло оказаться истинным. Афистелия встала и отошла к окну. Отодвинула шторы и замерла, устремив взгляд на улицу. А спустя еще пару минут заговорила:
— Я думала, что ему нужна жена, допуск на шабаши. Информация из первых рук. Потом оказалось, что Ивар хотел сына. Наследника. Он был одержим мыслью воспитать следующего истинного темного. И сопутствующий ущерб его не волновал. Он обращался со мной как… с вещью. Красивой. Полезной. Дорогой. Но нелюбимой. Не сразу. Но когда стало известно о беременности, сказка кончилась. Князь показал себя во всей красе. Контролировал мое питание, сон, режим, нагрузки… Все. Мы ругались. Часто. Никто не стал бы безропотно терпеть подобное. Потом он первый раз поднял на меня руку…
Ее слова в тишине комнаты звучали неестественно спокойно. И он понимал, что скрыто за этим спокойствием. Руки сжались в кулаки. Жаль, что не на горле князя. Сейчас светлый убил бы его с удовольствием, совершенно несвойственном коллегам по Абсолюту. Реакцию пришлось контролировать. Закрыть глаза и медленно дышать, слушая продолжение. Ему нужна информация. А его союзнице вовсе ни к чему чужие срывы.
— После родов я стала ему не нужна. Или он только демонстрировал, что не нужна. Но обращался соответственно. Из-за той дряни, которой меня поили во время беременности, произошел сбой в силе. У меня часто случались срывы и вспышки. Ивар не подпускал меня к ребенке и уводил в Гленж. А там дрессировал… Как собаку. Из меня вышла отличная злая сука…
С губ сорвался резкий выдох. Олеж сглотнул скопившуюся во рту горечь. Единственное, что мог сейчас позволить себе. Позже он найдет, где выпустить пар. Эрт предлагал повторить бой. Очень кстати.
— Если Илей прав… Если мой покойный муж и его мать изначально хотели сделать нечто вроде боевой ведьмы, то у них получилось…
Ее вывод оказался созвучен его мыслям. И хорошо, что больше не придется слушать откровения о тех временах. Вряд ли он выдержал бы еще. Маг встал и подошел к застывшей у окна княгине. Тянуло забрать ее отсюда и спрятать в своем доме. Там не достанут ни темные, ни светлые. Но она не согласится. Не поверит. И все, что он может, лишь ненадолго сжать ее плечи и встать рядом, молча выражая поддержку.
Еще пару минут они обсуждали мотивы князя, пока он не предложил обратиться к первоисточнику. Что-то подсказывало, что покойный вовсе не так мертв, как считают другие. И только его вдова и убийца сможет отыскать истину. А он сделает все, чтобы помочь ей.
Утром он обратился к Илею. Руки чесались как можно скорее взять меч. Но маг сдержался. Позже. Сначала нужно выяснить, что произошло с матерью. Разговора будет достаточно, если бывший наставник не станет юлить.
Ответ пришлось ждать долго. Олеж успел вернуться домой и заняться разминкой, когда ощутил легкую рябь в магическом поле. Остановился. Огляделся. Целитель шагнул на поляну и осмотрелся, щуря глаза. Вдохнул полной грудью лесной воздух.
— Хорошо тут у тебя…
— Место выбрала мать, — холодно ответил бывший боевик.
— Вспомнил, значит, — Илей кивнул каким-то своим мыслям. — Хорошо. И что захотел узнать?
— Почему ее стерли из моей памяти? Деметрий, Марикетта, учителя — многое осталось. Исчезли только она и княгиня. А теперь я нахожу у них еще кое-что общее.
Первый светлый отвел взгляд. Потер ладони, словно разминая перед сложным вмешательством в организм.
— Вопрос не по адресу. Не я изменил твою память, — мягко ответил он.
— Но ты лечил их обеих. И можешь рассказать, почему Елеана Дреер не могла иметь детей. И как она получила подобное повреждение?
Ответом стал пронзительный взгляд голубых глаз. Тяжелый. Внимательный. Давящий. Его будто просматривали насквозь. Все слои ауры до самого нутра. До сути. Видели все мысли и чувства. Мотивы и желания. Прошлое и будущее.
— Ты ведь уже догадался. Знаешь ответ. Уже знаешь… Даже больше, чем решаешься спросить.
Олежу стало жарко. И сразу же холодно. Дыхание перехватило. Он закрыл глаза, сдерживая рвущуюся силу. Догадался. Да. Сложно не понять, когда факты складываются один к одному.
— Я знал… до Посвящения? — выдавить слова оказалось сложно. Казалось, что вместе с ними вырвется и Свет. Но его получилось удержать. С трудом.
— Да, — взгляд целителя стал понимающим и даже сочувствующим.
— Почему тогда он стер память?
— Хотел все исправить. В своем стиле… Ему всегда было сложно находить общий язык с окружающими. Там, где помог бы обычный разговор, Брасиян привык применять силу.
— Ты знаешь, почему Оливия ему помогала? — маг открыл глаза, возвращая себе подобие контроля.
— У каждого свои причины, — пожал плечами Илей. — Признаться, я никогда не понимал женщин. Что ведьмы, что волшебницы… они одинаково живут чувствами и эмоциями. Желаниями. Слишком сложно уследить за их переменами.
— Я спрошу ее, — решил Олеж.
— Твое право. Но будь осторожен. Обиженная плетунья способна на многое. Не забывай, что она жила среди темных.
— Учту.
Бывший боевик подавил острый порыв отправиться к светлой немедленно. Целитель прав. Не стоит совершать необдуманные поступки. Сначала стоит успокоиться. Встретиться с Эртом.
— Кстати о пациентах… — тихо проговорил лекарь. — Я видел княгиню. Она необычайно бодра для своей стадии болезни.
— Вы с Карлосом смогли разгадать загадку Ферды? — выразил интерес Олеж, не меняясь в лице.
— Нет, — Илей окинул его еще одним пронзительным взглядом, — но кто-то решил действовать в обход решений Совета. И он очень рискует. Большинство посмотрит на происходящее сквозь пальцы. Но есть те, кто может потребовать наказания. Например, одна обиженная волшебница… И она сможет найти сторонников. Ты меня хорошо понял?
— Вполне, — кивнул маг.
Перед разговором с Оливией придется подумать дважды. Она отлично знала все его слабости. И могла использовать их. К сожалению…
Вечер начался непривычно. Княгиня положила перед ним запечатанный конверт.
— Ты решила кому-то написать? — мимолетно удивился он и потянулся к столовым приборам. После долгого боя с Эртом проснулся зверский аппетит. Маг едва успел смыть пот и сразу же отправился к союзнице, украдкой мечтая об ужине. Готовить самостоятельно он даже не пытался.
— Решила немного обострить игру… — она улыбнулась. — Раз уж мы сегодня нарушаем правила, можно немного обойти их в еще одном месте.
— И каком же? — поинтересовался, не отрываясь от еды. Настроение стремительно улучшалось. Ему передалась часть азарта ведьмы. Странно. Раньше подобного влияния не было.
— Ты ведь не знаешь, где обитают носители Абсолюта Тьмы? — собеседница умела заинтересовать и заинтриговать одним вопросом.
— Мне казалось, светлые и темные не наносят друг другу личные визиты.
— Да. Но сегодня придется сделать небольшое исключение. Главное — провернуть все быстро и убраться до того, как нас заметят. Если еще и не оставить следов, будет просто отлично.
— Сделаю, что смогу, — Олеж невольно улыбнулся сам, глядя на ее довольное лицо. Что-то в происходящем невероятно веселило Афию. Кажется, так ее называл Деметрий и Марикетта. — Но ты расскажешь, что в письме и почему.
— Конечно…
Она согласилась чересчур легко, чтобы не понять — рассказано будет далеко не все. Но, учитывая, куда они сегодня отправятся, княгине придется поделиться секретами. Слишком спокойно она отреагировала на рассказ об останках мужа. Знала о чем-то. И молчала. Придется надавить, чтобы заставить ее рассказать правду. Как бы ему и не хотелось это делать…
Доставить послание оказалось нетрудно. Княгиня подробно описала место и его расположение. Ему оставалось лишь доставить их в нужную точку. Вокруг раскинулась темная южная ночь. Он хорошо видел, даже при полном отсутствии источников света. А вот почувствовать ничего не смог. Магическое поле казалось совершенно обыкновенным. О чем он и сообщил. Оказалось, что все так и должно быть. Афия искала место, где оставить послание. И в упор не видела подходящее дерево в метре от себя. Неудивительно… Без магии в темноте она ничего не могла различить.
Под разговор о нарушении правил он подошел ближе, остановившись прямо у нее за спиной. Взял за руку и отвел к нужному месту. Отпускать ладонь не хотелось. И светлый позволил себе поддаться порыву. От ведьмы пахло травами и чем-то едва уловимым. Пряным. Заставляющим глубже вдыхать воздух, чтобы различить аромат. В голове появились совсем неуместные мысли. И картины. Пришлось сделать усилие, чтобы задать вопрос и вернуться к рабочему настроению. Вот только голос охрип. И вряд ли Афия не поняла, в чем дело.
— Нельзя, — ее голос прозвучал резко. Будто она также пыталась избавиться от навязчивых мыслей. Олеж прикрыл глаза. Проклятая магия ведьм. Поляна буквально пропиталась ей и теперь щедро отдавала каждому пришедшему. — Мы на самом деле нарушаем правила. Приход сюда без приглашения похож на вмешательство в постельные игры. Постороннему не всегда будут рады…
Какое однако интересное сравнение подобрала союзница. Он разделял ее мнение. Посторонний им совсем не нужен. Даже если это всего лишь место со специфической атмосферой. Оставаться здесь дольше не имело смысла.
— Тогда нарушим еще пару запретов… — пробормотал истинный, настраиваясь на переход.
Где-то в глубине души он все же пожалел, что они не задержались еще немного…
Через мгновение они уже шли по коридорам схрона, стремительно приближаясь к цели. Всякие глупости мгновенно выветрились из головы. Осталась лишь мрачная сосредоточенность. И привкус горечи на губах. Олеж понимал, чем рискует.
Когда они зашли в комнату, княгиня высвободила запястье и направилась к монументу. Медленно обошла по кругу. Замерла напротив оплавленного лица. Как и он когда-то.
— Виттор говорил, что Совет не знает о нем… — маг остался стоять у двери, наблюдая за союзницей.
Она рассеянно кивнула, принимая его слова к сведению.
— Ты чувствуешь что-нибудь? — вопросительный взгляд обратился к нему. — Магию? Тьму?
Оставалось лишь покачать головой и вновь пожалеть, что информации не хватает. Ведьма отвернулась от статуи и направилась к выходу. Не так быстро. Он сделал шаг в сторону, преграждая дорогу.
— А что чувствуешь ты? — кивнул на оплавленные останки и заглянул в темно-карие глаза. — Он был твоим мужем. Ваш союз скрепила Тьма. Ваши силы были связаны. Если кто-то и может с ним разобраться, то только ты.
— Поэтому я написала послание Лаурель, — ее аура едва уловимо колыхнулась, выдавая раздражение, но сразу же успокоилась. Княгиня умела оставаться невозмутимой. — Моих знаний по некромантии не хватает.
— Но ведь есть что-то еще, — он не собирался сдаваться столь легко. — Ты не очень удивилась, когда я рассказал про останки. Ждала чего-то подобного. Ведь так? Почему?
И снова легкая рябь по ауре. Плотно сжатые губы. Взгляд. Пожалуй, если бы могла, Афистелия убрала бы его с дороги чисто физически. Но она понимала, что не сможет уйти одна. Жаль, что пришлось загнать ее в угол, но иначе они слишком долго будут ходить кругами. Прислушиваться друг к другу. Проверять. Ждать. Думать. Нет. Ему нужны ответы.
Ведьма отвернулась и отошла к противоположной стене. Наверняка перебирала варианты правдоподобной лжи. Искала грань, которая его устроит. И понимала, что сегодня выкрутиться не выйдет. Он загнал ее в угол.
Княгиня прошлась вдоль стены и остановилась, стоя к нему спиной. Минуты текли медленно. Будто тяжелые камни, перекатываемые морским прибоем. Ее слова прозвучали, когда светлый уже решился зайти дальше.
— Он приходит ко мне во снах. — Потребовалось мгновение, чтобы понять. — Сначала в тюрьме. Потом в поселке боевиков. Затем слетело несколько привязок, которые ставил Ивар. Я думала, что все закончилось…
— Но он вернулся, — пробормотал истинный, внимательно слушая каждое слово.
— После того, как ты рассказал об останках, — она обернулась и окинула монумент чересчур выразительным взглядом, чтобы не понять его значение. Пожалуй, будь князь жив, пришлось бы занять очередь на его убийство. — Лаурель говорила, что тоже думала об убийстве Жерара.
— И поэтому ты захотела с ней встретиться, — понимающе кивнул Олеж. — Думаешь, она узнала что-то, что заставило ее передумать?
— Возможно…
— Расскажешь о ней подробнее?
— Да. А ты поделишься тем, что узнал от светлых. Мы успели обсудить только Изабель.
Он невольно усмехнулся. Ведьма быстро оправилась и сразу же попыталась взять ситуацию под контроль. Информация. Она важнее всего. И хорошо, что его союзница думает также. Он протянул раскрытую ладонь, молча предлагая уйти. И княгиня шагнула навстречу, принимая руку. Им нужно еще о многом поговорить, но сделать это можно и дома…
В саду пели птицы. Трава оказалась влажной. С молодой листвы капала вода. Совсем недавно прошел дождь. Воздух был чист и свеж. Наполнен дурманящими ароматами цветов. В хозяйстве Оливии весна наступала раньше и проявлялась куда ярче, чем везде. Любимое время плетуньи.
— Снова будешь обвинять меня в союзе с темными? — волшебница подошла со спины и ее голос, лишенный всякого намека на дружелюбие, разрушил всю атмосферу.
Птицы смолкли. Установившаяся тишина показалась зловещей. Тяжелой. Даже растения, казалось, смотрели на него осуждающе. Поразительно…
— Я хотел извиниться, — спокойно ответил Олеж, оборачиваясь.
Он много думал, прежде чем прийти. Перебрал все эмоции и постарался избавиться от лишних. Злость не поможет. Раздражение тоже. Чтобы договориться со светлой нужно равновесие. И маг постарался его достичь.
— Вот как? — Оливия недоверчиво приподняла брови. Голубые глаза все еще напоминали лед. Холодные. Пустые. Как ей удавалось так долго притворяться живой, если внутри не осталось ничего?
— Моя реакция во время нашей последней встречи была чересчур острой. Не всегда приятно узнавать правду. Тем более ту, что разрушает основы, в которые привык верить с детства.
— Считаешь нас всех чудовищами? — она склонила голову на бок и прищурилась, вглядываясь в него, а затем усмехнулась. — Вижу, что повлияло на тебя. Значит, союз с темными уже не кажется преступлением?
С таким трудом достигнутое равновесие пошатнулось. Он никак не ожидал, что светлая так легко узнает о его визитах к княгине.
— Все зависит от целей. Я не стремлюсь возродить Древние знания. И не провожу эксперимент по обузданию Юты.
— Здесь ты не соврал, — плетунья скрестила руки на груди, — но что-то между вами происходит. Афистелия Шеруда не из тех, кто будет сотрудничать без выгоды для себя. Иначе она не выжила бы среди темных.
— Судишь по себе? — нет, избавиться от всех эмоций не удалось. И даже легчайший намек на угрозу его союзу с ведьмой вывел из себя.
Теперь Оливия рассмеялась. Громко и искренне. И на мгновение даже показалось, что она стала прежней. Такой, какой казалась ему раньше. Но наваждение прошло быстро. Светлая посмотрела ему в глаза, все еще улыбаясь, но по-прежнему холодным взглядом.
— Не бойся, мальчик. Я не трону твою ведьму. Не позволила отправить на смерть на суде, не причиню вреда и сейчас. Или потом. Я слишком хорошо знаю, через что ей пришлось пройти. И за все свои поступки она уже расплатилась сполна. Ни к чему строить лишние козни. Срок ее жизни и без того урезан.
— Спасибо, — выдавил истинный. — У нее достаточно врагов…
— И один из них среди нас, — перебила волшебница. — Время играет против тебя. Скоро Брасиян узнает, что от него что-то скрывают.
— Как ты догадалась, что я…
— Чары, — снова не стала дослушивать собеседница. — Я плела защитный кокон для княгини на весеннее равноденствие. Основная защита уничтожена. Но часть плетения осталась и прилипла к тебе.
— Удобно, — усмехнулся светлый. — И много на мне твоих чар?
С ее опытом и мастерством вряд ли он смог бы что-то найти.
— Не очень, — не стала лукавить Оливия. — Я могу все снять, если тебе так удобнее.
— Было бы замечательно… Особенно если ты уберешь чары и с моего дома.
Они наконец-то подошли к той теме, которую бывший боевик хотел обсудить с самого начала.
— Я не желала тебе ничего плохого, — плетунья не смутилась. — Ты сам сказала, что правду бывает сложно принять. Я лишь хотела, чтобы то, чего ты не помнишь, не тревожило тебя.
Он мысленно покрутил ее ответ со всех сторон и уточнил:
— То есть ты не помогала Брасияну скрывать от меня воспоминания о матери?
Собеседница покачала головой.
— Нет. Чары на ее комнате были моей инициативой. Ты не видел себя со стороны. Тебе требовалось время на восстановление. И я постаралась дать шанс. И убрать лишние тревоги. Я не монстр… Чтобы ты обо мне не думал.
— Я благодарен тебе за заботу и за все, что ты делала для меня раньше. Но, пожалуйста, не нужно больше решать за меня, что для меня лучше.
Олеж постарался выразиться как можно мягче. Несмотря на спокойствие волшебницы, его не покидало ощущение, что он ходит по краю. И в любой момент может сорваться в пропасть.
— Хорошо, — она кивнула и сделала короткий жест, словно снимала с него покрывало. — Больше моих чар на тебе и твоей территории нет. Только те, о создании которых ты просил сам. Думаю, снимать их сейчас будет неразумно.
На мгновение маг замер, а затем порывисто кивнул. Не стал спрашивать. Позже он вспомнит все сам. А сейчас пора уходить…