Дикая собака

Глава 10

Я всегда говорил и буду повторять: каждый должен заниматься своим делом. Взрывники - взрывать, стрельцы - стрелять, высоколобые интеллектуалы, вроде меня - руководить, желательно издалека, а идиоты - сидеть дома и пасти овец. Идиоты - это те степняки, которые продолжали остервенело колоть копьями бронзовые стволы пушек, чтобы, видимо, добить их до конца. А потом всем хвастать, как они один на один выходили в чистом поле бороться с полчищами Тёмного Властелина. Ну, впрочем, не соврешь, и героем никто считать не будет. Так что я, к тому моменту, когда звон в ушах стих, а Стёпа умудрился подрулить к карнизу насчёт нас забрать, уже ничему не удивлялся. Потому что в кузове сидел еще один идиот, который умудрился на ровном месте сломать ногу. Надо будет его на берег списать, во избежание. И чтоб в следующий раз думал, а не пялился из-за борта, как Дайана отстреливала бандитов.

Волна всадников хлынула из бутылочного горлышка, не обращая внимания на продолжающие осыпаться склоны ущелья, и началась рубка. Теперь уже по-честному, сила против силы, сабля против сабли. Я уже понимаю, что армии вторжения, обозникам и резерву ловить нечего. Степняки сейчас отыграются за свой страх. Степан пролетел над полем битвы, насчёт полюбоваться на море крови. Для куражу я кинул по паре гранат на фланги обороняющимся, и велел водиле рулить к оврагу возле Ставки.

На этот раз обошлось, это я к тому, что в следующий раз что-нибудь взрывать надо сидя в бункере, а не так, чуть ли не в чистом поле. Второй этап борьбы с мировой закулисой не предполагал наличие на борту несовершеннолетних, так что молодняк я высадил и передал на стажировку Талгату. Дайану спровадил к Тыгыну, а сам с Ичилом отправился добивать повстанцев.

К нужной нам долине мы подлетели как раз в разгар светового дня. Я снизился, насколько возможно, чтобы воочию убедиться в том, что мы приехали туда, куда надо. Внизу увидели привычный для меня индустриальный пейзаж, но который привел Ичила в настоящий ужас. Вдали виднелись рыжие пятна мертвого леса, из-под каких-то мрачного вида сараев в речку текла черная маслянистая жижа, а клубы разноцветных дымов из труб, ядовитых не только по цвету, но и по сути, могли бы порадовать любого певца индустриализации. Торжество разума над природой, фигле. Ичил что-то шептал себе под нос, потом очнулся и сказал:

- Это как же так? Это зачем? Для чего делать такую гадость? Это надо уничтожить. Это против всех законов, не знаю, почему духи позволили этому быть?

Ветер донес до нас клуб дыма из трубы, мы с Ичилом зашлись в кашле.

- Вот ты, Ичил, и выступишь в роли карающей десницы Тэнгри, да пребудет с ним слава.

Сделав пару кругов над долиной, я направил транспорт к выбранному мною по карте ущелью. Как мне казалось, я нашёл именно то, что нам и требовалось. Но когда начали двигаться меж двух стенок, на высоте 1600 метров, я понял, что всё это приятно выглядело лишь на спутниковом снимке. Я почувствовал себя букашкой. В ущелье, куда мы забрались, видимо от сотворения мира не попадало солнце. Полумрак, вертикальные стены теряются в вышине, и где-то там, в невообразимой дали, виднеется узкая светлая полоска неба. Сыро, холодно. Глухо бурлит речка, и эхо вязнет в угрюмых стенах. На гранитных скалах - прозелень лишайников. Все двести пятьдесят шесть цветов серого, коричневого, бурого и мрачно-зелёного. Мечта суицидника. Страшное дело, и, как я прикинул палец к носу, чтобы обрушить хотя бы часть этого величия, понадобится не менее мегатонны тротила, а не те жалкие пятьдесят килограмм, что мы привезли с собой. Я поднял машину вверх, выбрал ровную площадку и мы вышли на землю.

- Ичил, ты понял, да? Мы никогда не взорвем эти скалы так, чтобы перегородить речку.

Я имел в виду, конечно же, не "никогда", а в приемлемое для нас время. Можно было бы притащить сюда всю взрывчатку, что мы найдем на базах, приготовить её и подорвать. Только мне всё равно кажется, что этого будет мало. Тут нужны, помимо грубой силы, какие-никакие знания подрывного дела: что куда воткнуть и в каком количестве, чтобы скалы рухнули именно туда, куда надо, а не в обратную сторону. В общем, не с моими талантами этим заниматься. Есть ещё один вариант, мистический.

- Ичил, ты понял, да? Ты видел тот кошмар, который сделали эти люди. Давай, вызывай духов Земли, пусть они помогут нам.

В целом всё, что мы тут быстренько устроили, безо всяких натяжек могло бы называться "шабаш на Лысой Горе", как по сути, так и по внешнему виду. Развели костер из еловых брёвен, с треском рассыпающий в тихое небо клочья пламени и султаны искр. Ичил достал из загашника бутылочку какого-то своего очередного зелья, выпил сам и дал мне:

- Пей до дна!

Я выпил мерзкого вкуса жидкость с пряным запахом, и меня чуть не вывернуло. Где он берет эти жуткие рецепты? Зато я впервые увидел, что значит камлать по-настоящему. Ичил бился в исступлении, взрыкивал и подвывал, подпрыгивал и кружился вокруг костра, да так завораживающе, что и меня пробрало до печенок. Я начал подтанцовывать и подпевать Ичилу, меня пёрло просто от самого факта безбашенного веселья и уже я начал выкрикивать:

- Всё-всё-всё… до основанья, а затем! Хопа-опа! Весь мир… мы разрушим! Гори оно всё синим огнём, да пропади оно всё пропадом!

Ворона на груди тоже начала приплясывать, чуть ли не крыльями хлопать. Над костром появилось зыбкое изображение пузатого толстяка, габаритами с борца сумо, и он спросил:

- Хорошо танцуете! Здесь что ли всё порушить? Да-а-а, меня надо было раньше разбудить, совсем всё испохабили, - привидение окинуло взором скалы и долину.

- Здесь, здесь, здесь нахрен всё порушить, и всюен вместе с эбэээн фабриканах! И гэспилят! - я орал уже и вовсе что-то нечленораздельное.

Земля дрогнула, я замер, с ужасом наблюдая, как гора на другой стороне ущелья сползает в пропасть, как наши бревна, раскидывая искры, летят кувырком в бездну. Скалы вспухли и завалились в реку, клубы пыли поднялись и потекли вдоль ущелья.

Как мы оказались в кузове антиграва, я не помню. Перегнувшись через борт, блевал Ичил. Видимо, я в последний момент забрался в него сам, и Ичила затащил. Хух, кажется спаслись. Меня мутило, а вообще слабость во всём теле и общий упадок сил. Я потянулся за фляжкой, надо как-то компенсировать такой стресс. Хлебнул сам и дал хлебнуть шаману.

- Здорово мы, а? - спросил я его.

- О! Я так никогда не камлал, - ответил Ичил, отдышавшись от водки, - мы где?

- Где-то здесь, - я огляделся по сторонам.

Мы были где-то здесь, это факт, но деталей не рассмотреть, пейзаж изменился радикально. Проблема была в том, что машина оказалась на приличной высоте, а я сидел в кузове. И что делать дальше, совершенно непонятно.

Посидели мы в кузове, на мешках с сырьем для взрывчатки, отдохнули, и я решился на рискованный трюк. Вроде ходьбы по карнизу к любимой женщине на соседский балкон. Перепоясался арканом, который у Ичила в мешке нашёлся - степняк же, куда он без аркана? И полез в кабину. Кое-как с пятого захода пробрался. Отдышался, утёр пот и порулил, куда глаза глядят. Так чтобы обозреть окрестности онежского озера, успокоить дыхание и покурить спокойно, вдали от газового баллона. Насыщенная у нас жизнь, ничего не скажешь.

Дух Земли, если это был он, конечно же, сделал всё как надо, куда там мегатоннам ядерных зарядов. Тектоническое оружие, вот что это было. На месте долины начало наливаться соком будущее озеро. Пока ещё, судя по людям, которые суетились внизу, неглубокое, в средней её части - примерно человеку по пояс. Но народец здешний почему-то норовит забраться на кочки и никаких действий по спасению барахла не предпринимает. И не бегут никуда, хотя это, казалось бы, первое дело. На поверхности плавают бревна, доски, ящики и всякий мусор. Горы трупов пока не видать, мы ж не звери какие-то. Плотины ГЭС тоже нет, одни обломки торчат из-под бурунов, горное озеро сильно обмелело и перетекло в долину почти всё. Где, как говорится, убыло, то в другом месте прибыло. Заводские корпуса потихоньку затапливает, а оттуда тащат всё, что плохо привинчено. Издалека видно, что там какие-то надсмотрщики суетятся. Но ничего, пусть побегают, здесь им уже не работать, а выход из долины один.

Я себе разрушение химических заводов представлял несколько иначе. Думал, возьму, как порядочный, на инопланетном складе гиперболоид, и, подобно инженеру Гарину, проведу разящим лучом по цехам. А они будут красиво взрываться в ночи, разноцветные сполохи, все дела. Не сложилось.

Мы с Ичилом расположились немного вдали от мирской суеты, на газовой плите приготовили себе перекусить. Надо дождаться результатов, чтоб два раза сюда не летать. Водичка в будущем Онежском озере потихоньку прибывает, народ, очнувшись от векового гнёта, начал проявлять самостоятельность. А именно, потянулся к выходу из ущелья. Это-то мне и надо было. Узнать, когда они полезут из ущелья, чтобы их там всех достойно встретить. Я позвонил Тыгыну, рассказал, что мы тут учудили, и пообещал, что дней через десять народ начнёт появляться. Надо всех встретить, рассортировать и принять меры к недопущению.

- Да, - ответил мне Тойон, - я помню наши разговоры. Я уже брёвна приготовил, скоро подвезут. Ты что там еще обещал?

- Я что обещал, то и привезу, - ответил я ему, - с меня не заржавеет.

- Ну давай, жду.

- Имей в виду, - добавил я, - они оттуда голодные придут, надо бы подкормить, чтобы не перемерли раньше времени. А то судить некого будет. Вообще-то я сейчас подъеду, поговорим ещё.

Следом я позвонил Сайнаре и, на всякий случай, признался в любви. Женщины, они ушами любят, так что надо время от времени им что-нибудь такое говорить, витиеватое и с грязными намёками. Иначе, как показывает практика, им это будут говорить другие. А там и до греха недалеко.

Для ускорения процесса перемещения, мы выкинули за борт все мешки с трухой, хуже от этого долине не будет. Тут, по любому, ещё лет двести купаться нельзя будет. Смеркалось, надо поспешать на склады. Тыгыну привезти колючей проволоки, гвозди и еще кой-какие мелочи. Мы обернулись как раз к утру, выгрузили барахло и отвалились спать. Насыщенный день был, ничего не скажешь.

А с утра, тут, кто не помнит, традиция такая, праздник, бли-и-и-н. Снова праздник, вот так вот в чистом поле, ну, в смысле, в полупустыне, и ведь не лень людям гнать сюда стада баранов, мешки с крупой, дрова и казаны. Буза, похоже, сама материализуется, из межпространственного вакуума. Единственное доброе дело я успел сделать за это время, так втолковать Тыгыну, что делать с будущими пленниками. Три дня втолковывал, пока праздник длился. На меня некоторые стали косо посматривать, когда я по пятому разу повторял.

Мастеров разогнать по дальним аулам. Они там маленько одичают, улетучится из них привнесённое, останутся чистые знания. Смогут восстановить хоть что-нибудь, значит пусть так и будет. Не смогут, или не захотят, или не будет спроса на их продукцию - значит всё это пустое. Значит, Харкадару это не нужно. Отдельно выделить тех, кто делал порох. И под собственный присмотр. Чтоб не баловались запретным знанием. А лучше - сразу под нож. Нечего тут гуманизмом страдать, производство оружия - это монополия правителя, а не артели "Умелые руки". Найдётся Гольденберг - отдай его мне.

За три дня первая партия пленных уже вкопала столбы по периметру будущего пересыльного лагеря, и под моим чутким руководством натянула колючую проволоку. В торжественной обстановке я на ворота прибил собственноручно намалёванную вывеску: "НКВД СССР. Главное Управление Лагерей. Опытно-экспериментальный Лагерь N 38". Отошел в сторону, полюбовался и остался доволен. Посеяв ростки цивилизации в этих негостеприимных местах, я счёл свою прогрессорскую миссию в Харкадаре выполненной, и теперь, с чистой совестью, могу паковать чемоданы. И даже ниразу не сомневаюсь, что дырка в дом у меня уже в кармане. Осталось только добраться до базы "Место встречи", и разобраться с последними непонятками.

Но тут, между делом Тыгын сообщил мне, что у него кончаются наличные, чтобы выплачивать премии ловцам жёлтоповязочников, и вообще, скоро все мало-мальски крепкие парни будут щеголять с орденами Меч Возмездия. Из-за этого земли на восточном берегу большой реки практически очищены от мятежников. Те боотуры, которые прощелкали клювом начало кампании, теперь делают набеги на земли Рода Чёрного Медведя и волокут коммунаров оттуда. Но это дело рисковое, там уже поняли в чём соль и сопротивляются, как могут. Но наших доблестных кандидатов в герои это только раззадоривает.

Намёк на золото я понял, можно будет подкинуть старику пару тонн.

- Кстати, - решил уточнить я, - а монеты вообще откуда берутся?

- Монетный двор есть, в Алтан Сарае. Оттуда всё и идёт.

- Хорошо. Мы решим этот вопрос. Подожди только недельку.

- А почему ты моим бойцам не даёшь свои аптоматы? - вдруг спросил Тыгын.

- Патмучта. Не, я могу дать, конечно, но они же не умеют ими пользоваться.

- Так научи!

- Не научу. Не потому что не хочу, а потому что твои бойцы не понимают и не хотят понимать, что новое оружие - это новая тактика. Что надо с коня слезть, хотя бы для начала, чтобы правильно пользоваться автоматом. Поэтому я и взяли молодых пацанов, специально из города, чтобы у них в голове не прижились понятие о доблести. Ваши, я имею в виду, понятия.

- Но ты всё равно дай. Я сам прослежу, чтобы правильно применяли. Талгат же всё равно пока с нами будет. Он и покажет.

- Хорошо, - скрепя сердце я согласился.

Упёртый старик. Ладно, пусть наступит на грабли, тут хоть кол на голове теши. Я вызвал гринго и отобрал у них ППС. Передал Тыгыну, вместе с патронами. Их всё равно осталось с гулькин хрен. Пусть порадуется.

Прежде чем смазывать пятки салом, надо бы проверить, что там в моей деревеньке у Пяти Пальцев делается. Ну не могу я дела на полпути бросать, от этого образуется пузырь незавершенных деяний, а от этого, как известно, карма начинает портиться, проявляются разные неврозы, а там и до импотенции недалеко. Беречь себя надо. Так что кое-что надо сделать и, доев бешбармак, мы с Ичилом забрали Дайану, гринго и отправились на своем драндулете в сторону Пяти Пальцев, с таким расчетом, чтобы прибыть туда в сумерках, не пугать народ летательным аппаратом.

Для контроля я еще раз пролетел над долиной и убедился в правильности выбранного пути. Народ потихоньку тащил на себе в сторону выхода разный бытовой скарб, вода уже перестала бурлить, и, помимо деревянного барахла, на поверхности водоёма стали появляться радужные разводы. Надеюсь, что мы окончательно утопили производственную базу повстанцев. Жалко мне только ликероводочный завод, нигде я такой качественной водки не пил, как здесь. До слёз жалко. Помаленьку мы добрались до Пяти Пальцев, именно так, как и собирались. Не раньше и не позже. Тихонько прокрались, в камнях припрятали нашу тачку и пошли к своему дому. Пока я отсутствовал, в ауле наметились кое-какие изменения, видные невооруженным взглядом. Но я решил оставить разборки на утро, что тут в полутьме разберёшь.

В моём уютненьком домике - жаль без кондиционера, уже вполне легально старик Улбахай живёт. И это правильно. Чтоб все знали, кто в ауле хозяин. Я немедля пресёк попытку организовать торжества по случаю своего приезда. Я этими праздниками, тоями, ысыахами сыт по горло. Спать, чёрт возьми, я в двух шагах от своего счастья, а тут такие тормоза.

Нет, как не крути, а у меня в деревне лучше. Как минимум потому, что там нет долбодятлов, которым нечего делать, и поэтому они возводят мраморный дворец на месте источника воды. Храм почти что. Но красиво, не отнимешь. Мастер он и в Африке мастер. Только строить это сооружение ещё года три, не меньше. И, что более всего обидно, за мой счёт. Но ничего, я потом на экскурсиях бабки отобью. Пущу нужные слухи, что тут целебный источник и все дела. Часть домов надо будет под бунгало для приезжающих зарезервировать. Побольше идолищ поставить, пострашнее разукрашенных, развернуть рекламную компанию. Деньги лопатой буду грести.

Вода - это жизнь, особенно в таких сложных климатических условиях, как пустыня. И если к этому приложить руки. Правильные руки, которые, как оказалось, у Улбахая растут именно оттуда, откуда надо. Пожалуй, это единственный человек в этом зоопарке, к которому я испытываю искреннее уважение и склоняюсь перед его умением сделать всё по уму. Не всем это дано, я и себя - а иногда и я могу быть самокритичным - ловил на том, что не всё у меня получалось так, как надо. Сады облагорожены и кое-где даже зацвели, вокруг вновь образовавшегося озера - распаханные и засеянные поля. Этак прошел я по окрестностям, и на душу мою снизошла благодать. Улбахай привёл каким-то образом ещё кучу народу, поэтому посёлок приобрёл вполне жилой вид. Это лишний раз говорит о том, что если правильного человека приставить к делу, так можно потом об этом и не беспокоиться. Если бы он ещё на скачках не играл, было бы вообще прекрасно, но идеал, как всем известно из университетского курса философии, недостижим.

После обзорной экскурсии я решил навестить Мастера Хайсэра. Тут тоже всё в порядке. Треть от проданных новых повозок повышенной грузоподъёмности принесла ему мелкую копейку, так что он теперь ни в чём не нуждается. Много времени старик посвятил изучению железок от самолёта и уже подумывал об изготовлении шарикоподшипника. Сильно уж его задела эта вещь. Несмотря на то, что я как бы спешил, пришлось засесть с Мастером, разбираться в сути вещей. Конечно, принцип работ электромоторчика я ему объяснить не смог. Исключительно из-за отсутствия в харкадарских мозгах не то, чтобы слов, но и нужных понятий. Я уже с эти сталкивался, когда косноязычный супершаман мне толковал про Силу. Взаимодействие магнитных и электрических полей, которое приводило к механическому движению, можно было бы объяснить только как "сила толкает силу и из этого получается сила". Бред. Я скрипел зубами, но потом попросту стал все называть по-русски. Иначе мы толкли бы воду в ступе до самого морковкиного заговенья. Ичила тоже рядом не было, по бабам пошел, наверное. А я ведь хотел его нагрузить весьма сложной задачкой - созданием бесфрикционных подшипников. Вы скажете, что нам подшипники? Тут надо паровик с генератором создавать, изобретать АК и дирижабль. Но отвечу, даже не хватаясь за нож, подшипник - это основа основ механики. И путь подшипника прост и ясен: создавать повозки повышенной грузоподъемности, а транспорт - двигатель торговли и ускорения научно-технического прогресса. А Ичил пусть бы себе поломал голову об том, как сварить зелье нужных кондиций. Ничё, явится, впрягу.

Наша беседа скакала из угла в угол, как мячик. То про механику, то про электричество, потом про агрегатные состояния веществ, потом снова про механику. Во всей, так сказать их взаимосвязи. Ускоренный курс физики для пятых-седьмых классов средней школы, совмещённый с диалектикой. Только безо всяких формул, исключительно на пальцах. Рядом сидел ученик Хайсэра и, разинув рот, слушал про чудеса. Смышлёный мальчонка, глазёнки так и горят. Надо будет его забрать в школу, нечего ему тут прозябать и эмпирически изобретать изобретённое. Только где мы и где та школа? У меня, впрочем, и мысли не было забрать его с собой, российская школа учит не тому, что нужно. Надо всё организовывать здесь. Я вздохнул, нарезал себе импортных апельсинов, свои не созрели ещё, а меня что-то на кисленькое потянуло. Мастера я попросил сделать мне к завтрему две полированные бронзовые пластинки, этак примерно четырнадцатого класса чистоты, для проведения натурных экспериментов. Апельсины же, всем известно, помимо водки употреблять грешно, так что я, чтоб не смущать молодое поколение, вежливо откланялся и отправился обедать в свою резиденцию. Пообещав, разумеется, продолжить нашу содержательную беседу после сиесты. Заодно Ичила выловить, нечего прохлаждаться, когда его Улахан Тойон впахивает, как негра.

- Улбахай, - спросил я во время обеда каравановодителя, - отчего у нас такой прогресс в деревне? Откуда люди?

- Беженцы приходили, просились на житьё. Я разрешил. Мастера Воды и Земли с ними пришли. Очень помогли восстанавливать водопровод и посевы. Ну и мои родственники тоже пришли. Народ потихоньку тянется. Здесь хорошо, слухи пошли по Степи.

- Ну, раз слухи, то тогда конечно. Это важно. Но есть проблема. Имей в виду, здесь будет стоять гарнизон. И в сторону, где раньше был самолёт, ни один человек не должен пройти. Если услышишь или увидишь чей-то интерес к той стороне, немедля оповещай охрану. Я распоряжусь. И звони мне. Телефон ты видел, пользоваться умеешь, так что не стесняйся. В любое время.

- Ещё. Бери верблюдов, езжайте к Джангылу, бею местности Олом-Кюель. Мастер Земли обещал мне три сотни саженцев плодовых деревьев и винограда. Начинайте перевозить и сажать. На Ыныыр Хая, в лесу, возьмете ещё саженцев и рассадите вокруг аула. Это то, что касается общественных работ. Треть урожая село отдаст в пользование Роду. У меня, кроме вас, еще около сотни дармоедов на Ыныыр Хая сидят.

- Да, чуть не забыл, - вспомнил я, - этого чудака, который строит монумент возле источника, напряги, пусть строит казармы, конюшни и всё, что необходимо для размещения тридцати человек. Путь займется делом, а тешить своё эго за мой счёт будет в другое время.

- Хорошо, Магеллан. Он построит казарму. Только что такое казарма?

- Ладно, пусть построит караван-сарай на тридцать мест. А ты выделишь повариху и прачку. Если что, гринго подскажут.

И что здесь самое главное - это обеспечить прикрытие того самого места, куда я сейчас направляюсь. То есть, источник живой воды и межмировой телепорт. Такшта придётся здесь оставить гарнизон с двумя десятками бойцов.

Меня, конечно, мучил вопрос, как предотвратить возможные посягательства на самое святое. Первый вариант, попытаться замолчать сам факт наличия в пустыне объектов. Это уже я проворонил. Оружие вытащили, самолет вытащили, так что следует ждать охотников за хабаром. Второй вариант - перекрыть всё наглухо и любопытных отлавливать. Но, если захотят узнать, что там внутри - узнают, это аксиома. И пацанва, как только пронюхают, что туда нельзя, непременно полезут. У них, в смысле подростков, это будет типа состязания. Раз нельзя - значит надо. Я, в принципе, оттуда всё могу перетащить в укромное местечко, если это какое оборудование, но вот источник, как ни крути, переместить не удастся. Поэтому надо огораживаться по максимуму. И надо бы ещё дезу пустить, а в голове никаких плодотворных идей. Режимные мероприятия по всем возможным вариантам провести не получится, но хотя бы предусмотреть наиболее вероятные угрозы. Ничего, я перекрою путь иными средствами. Непроходимыми. И чуть позже ещё подумаю, на месте.

После сиесты я выловил шамана и повёл его учиться. Но, увы. Так же, как я не понимал Ичиловские методики производства водки из воды и кореньев, так и Ичил не понимал, что я ему втолковываю про силу трения, никак не желал понять разницу между массой и весом, и тому подобное. Я впадал в самую крайнюю форму раздражения, рычал и брызгал слюной, но и это не помогало. У нас, видать, разные менталитеты, опять мы говорим на разных языках. Я даже на коленке, из пружины и доски, сделал динамометр, чтобы хоть как-то продемонстрировать пользу нового мышления. Но впустую. Перед кем я тут бисер мечу, о яйца Нергала?

Зато Хайсэр понял всё прекрасно. Мы выгнали Ичила к едренефене, чтоб не портил атмосферу, и погрузились в нирвану взаимопонимания. Оказывается, Мастер потихоньку перетащил к себе в сарай весь самолёт, включая колёса, но не мог понять, для чего существуют те или иные детали. Я же уподобился акыну, без перерыва на глоток, пел про штуцера, карданы, насосы высокого давления, перепускные клапаны, марки проводов и умформеры. Разобрали электропривод створок маслорадиатора, отъяли мотор от редуктора, и Хайсэр, как ребёнок, завороженно смотрел на крутящиеся шестерёнки. После всего этого разнообразия я посчитал курс "детали машин", на примере деталей от самолёта, законченным.

Навязывать этому миру наши технологии я считаю совершенно бесполезным, и, я бы даже сказал, вредным занятием. Я это чувствую. Я так вижу, если хотите. Наша индустриальная цивилизация - это не пример для подражания, однозначно. То есть, вкратце, считаю, что наша цивилизация пошла не туда. Не в ту степь. Когда и почему - это дело десятое, достаточно того, что в своё время были альтернативы. Так что всё, что я рассказывал Хайсэру - это обзорная лекция по возможным вариантам. Так ему и сказал:

- Уважаемый Хайсэр. Всё, что я тебе рассказал и показал - это не пример для подражания. Это для того, чтобы ты включил свои мозги и начал думать. Думать, а не слепо копировать, что тебе предлагают. На этом всё. Dixi! Sapienti sat.

- Что такое дикси сапиенти сат? - переспросил Мастер, хотя по его кислой физиономии было видно, что он думает о другом.

- Дикси - это значит, я всё, что нужно сказал, и умному этого достаточно.

- Жаль. Я ещё бы поговорил.

- Поговоришь. Только сам с собой. Не советую болтать о самолёте в других местах.

- Да, я знаю, - так же задумчиво ответил Хайсэр.

Не нравится мне его настроение, но тут уж ничего не попишешь. Мастера - они натуры чувствительные, ранимые.

- Кстати, Уста Хайсэр, а сколько у тебя учеников?

- Один.

- А что так мало? Может тебе еще взять на учёбу парочку смышленых парнишек?

- Можно, - взбодрился старик, - только где?

- В город поедешь, там найдёшь. Я Улбахаю скажу, чтобы выделил место и пропитание.

- Спасибо, Магеллан.

- Отвезёшь телеги с новыми колёсами на продажу, всех удивишь, получишь деньги. Купишь припасов, ну и парней возьмёшь. А Ичила я заставлю нужную смазку сделать, ты тогда будешь вне конкуренции.

Понятно. Я, по Берну, провел поглаживание по самому чувствительному месту. По авторитету. Ведь чем больше учеников, тем выше положение мастера в негласной табели о рангах. А они ревниво следят друг за другом.

Так. Пусть следят и дальше. Мне бы их проблемы. Я ушёл от мастера и пошёл смотреть на малышню, что оставалась в ауле, пока мы "выскочили на минутку посмотреть, кто там бузит в Курухане". Пацаны в отсутствие твёрдой руки одичали. Прибывший со мной Семён, как самый старший гринго, доложил мне о том, что всё плохо. Просто полный бардак и разложение личного состава. Впрочем, это я сам виноват.

- Сеня, построй ребят.

- Гринго в одну шеренгу становись! - заорал Семён.

Видать, подражает своему кумиру Дохсуну. Орёт, как оглашенный.

- Господин Улахан Тойон, личный состав по вашему приказанию построен!

- Здравствуйте, гринго!

- Здравия желаем господин Тойон! - вразнобой ответили мне парни.

- Плохо. Очень плохо. Распоясались. Но ничего, это мы поправим. Самым решительным образом. Довожу до вас новые распоряжения. С сегодняшнего дня - восстановить в полном объёме занятия по боевой и политической подготовке. Точно такие же, какие проводил господин Дохсун на острове. Гринго Семёну присваивается очередное звание ефрейтор и он, соответственно остаётся за старшего. Всем разойтись, Семён - со мной.

- Так, Семён. Вот тебе новые нашивки, будешь командовать, пока меня не будет. Общайся с Улбахаем, вам должны построить казарму, проследишь, чтобы было всё, как положено. Мальцов гоняй, пока меня не будет. У вас начинается настоящее дежурство. Потом приедет смена, вы поедете на остров, на отдых. Здесь будете патрулировать окрестности.

Еще два часа я втолковывал Сёмёну про важность его службы для дела сохранения мира во всём мире. Передал ему оставшееся оружие. Кажется он проникся. Больше в этом ауле делать нечего. Разве что приехать перепроверить, как поставлена служба.