Дикие земли

ГЛАВА 13

Все были молчаливы и грустны… С одной стороны, хорошо — скоро будем у эльфов, увидим друзей и родных, — интересно, что там происходит? А с другой — тут тоже оставались друзья, близкие люди, и хотя мы знали, что в конце концов вернемся, но когда это будет? Трудно сказать…

Транспортер, легко подминая огромными колесами кустарник и небольшие деревья, пробивался к пустыне. Через бортовой компьютер я связался со спутником и заложил в память компьютера конечную точку путешествия — это была точка где-то возле дома Шаланнара.

Степь сменялась полупустыней, и вот — те самые барханы, через которые мы так мучительно шли два года назад. Теперь это путешествие кажется комфортным и приятным — система кондиционирования воздуха обеспечивает прохладу, воды сколько угодно, еды тоже — и нам остается только наслаждаться.

Транспортер взрывал песчаные барханы, взметая в воздух тучи пыли. Ему не надо было выбирать путь — зачем, когда можно ехать сотни километров, не встретив никакого препятствия, кроме песка. Я поставил «Ковчег» на автопилот, задал скорость пятьдесят километров в час и отдыхал, разговаривая со своими друзьями и с Егаром. Все это время мы общались с ним, обмениваясь информацией о своих мирах, — беседовали на любую тему, которая приходила в голову.

Я рассказал Егару о том, что случилось с Аранной, после того как она внесла в себя колонию вирусов. Егар долго и подробно расспрашивал меня о происшедшем, затем огорошил выводом:

— Возможно, что ваши дети будут такими же меняющимися, как и вы. Вы должны быть готовы к этому.

— Ну ты же говорил, что дети будут нормальными, вирус исчезает из организмов, когда заканчивается преобразование? — неприятно удивился я.

— Вирус уже изменил структуру вашего гена, вы оба носители этой мутации. Так что вполне вероятно — эти свойства передадутся по наследству. Мне представляется, что данная мутация устойчива.

— Только этого мне не хватало… Если Аранна родит дракончика, она с ума сойдет!

— А разве она была вполне адекватна, заражая себя вирусом? Последствия непредсказуемы. Я тоже не могу дать гарантии в том, что будет тот или иной результат.

Оставшаяся часть пути через пустыню прошла без каких-то приключений, да и слава богу. Наприключался по самое не хочу — надо же когда-то и отдыхать от приключений.

Как только пустыня опять сменилась полупустыней и потом степью — я взял управление машиной на себя. Приходилось обходить глыбы камней, бугры, русла речушек. Большинство водных преград мы форсировали, даже не задумываясь и не замечая их, как мелкую преграду.

Вначале я хотел сразу же двинуться к Шаланнару, но запротестовали Каран и Бабакан:

— Викор, ты забыл, что у нас там куча золотишка закопана! Неужто бросим? Давай доедем до камня, достанем.

— Да я не против… только чем копать-то будем? У нас даже лопат нет. Какие будут предложения? Где лопаты взять? Ехать в Тартакон? Да там все население сбежит в степь, как только увидит нас на этом монстре. Где лопаты будем брать? Палками копать? Сами будете палками копать, или лучше по-собачьи?

— Ну хватит издеваться, — хмыкнул Бабакан. — Что нам мешает подъехать поближе, спрятать машину где-нибудь в старом русле и пройти несколько километров пешком? Не развалимся же.

— Да ну как скажете — за лопатами так за лопатами… Хм… а на что вы их купите-то? Даром-то не дадут, а имперских денег у нас нет. Впрочем, никаких денег нет. Вот незадача…

— А никакой незадачи нет, — сказала молчавшая до того Аранна. — Вождь дал мешок, сказал, что это его долг за лечение. Можно продать содержимое, вот вам и деньги.

— А чего молчала-то? — хмыкнул я. — Давай показывай, что за мешок.

Из-за кресла был извлечен довольно большой мешок с завязанной горловиной, и скоро на полу оказалось множество артефактов ушедшей цивилизации.

Что было мне знакомо — десятка два мнемонизаторов, а остальное — неизвестные предметы: одни напоминали фонарики, другие — авторучки, третьи были какими-то обручами. Честно говоря, мне стало как-то жаль эти вещи из прошлого, назначение которых мы не знали. Отдавать кому-то мнемонизаторы я точно не собирался, потому сразу отложил их в сторону — самим сгодятся. Я ранее отменил свой приказ, когда сказал собрать шлемы из учебного зала, — губить исправные обучающие приспособления было бы верхом глупости и расточительности.

Отложил в сторону и фонарики, и обручи, остались только какие-то штуки наподобие брошек из яркого цветного материала и еще какая-то мелочь. Решил — когда транспортер опять войдет в зону спутникового приема, расспросить Егара, что за артефактов нам тут наложил Красст. В конце концов, я ссыпал все назад в мешок, оставив лишь одну «брошку» — уж ее точно хватит на оплату двух-трех лопат, а скорее всего, и на три воза с лопатами, если я правильно представлял стоимость артефактов. Знать бы, что это такое, — совсем было бы чудесно. Плохо то, что связь с искином оборвалась, когда мы вышли из зоны, покрываемой двумя оставшимися спутниками связи. Ну да что теперь поделаешь… что есть, то есть.

«Ковчег» остался в сухом русле степной реки, давно не наполняемом водой, а мы пошли в селение пешком — я, Каран, Бабакан и Грракх. Тррану я попросил остаться для охраны транспортера и остальных спутников, да и ни к чему было таскаться большой компанией, к тому же еще с двумя огромными то ли собаками, то ли тиграми.

Грракх опять был строго-настрого предупрежден, чтобы он не показывал своей настоящей сущности — собака и собака, — шел рядом со мной возле левой ноги, никого не разрывал на части и не утаскивал быков или коров — в общем, не делал того, что не свойственно настоящей собаке.

До Тартакона было идти километра два, и мы прошли это расстояние минут за двадцать. Я и Грракх ничуть не запыхались, а Каран с Бабаканом вспотели и ругались ругательски. Бабакан заявил, что, если некий Викор не хочет быть настоящей свиньей, он должен допустить несчастного гнома к холодному пиву и большой порции баранины со специями.

«Некий» Викор, конечно, не хотел чувствовать себя свиньей, а потому заверил, что, как только мы попадем в селение, несчастный гном получит огромную миску самой наперченной баранины, какая есть в округе, а главное — ведро холодного пива. После этого Бабакан повеселел и зашагал гораздо быстрее — ведь каждому нужен стимул, это точно, подумал я, глядя на бодрого гнома.

В Тартаконе ничего не изменилось, если забыть про то, что его лучший и главный дом сгорел дотла вместе с его содержимым — уважаемыми городскими бандюками.

Уступив дорогу стаду коров, погоняемому тремя пастухами, я поинтересовался у прохожего, по виду наиболее разумного (главным критерием определения разумности при этом было отсутствие слюнотечения и непроизвольного выпадения языка), кому можно отнести артефакт с целью получения наиболее справедливой оплаты. Он пояснил, что все торговцы тут абсолютное жулье, а вот его двоюродный брат Арсаган отличается необычайной честностью и, конечно, даст пришедшим лохам настоящую цену за артефакт. Делать было нечего — пришлось идти к этому самому Арсагану, чтобы хотя бы прицениться.

Идти было довольно далеко — практически через весь городок. Конечно, торговец жил возле рынка, где у него был дом из двух этажей, с лавкой на нижнем.

Арсаган оказался довольно улыбчивым и приятным на вид человеком, типичным аферистом чистых кровей, который с ходу предложил нам за артефакт два золотых. Насколько я знал, мнемонизатор, к примеру, в империи стоил десятки тысяч золотых, что же могла стоить эта «брошь», я мог только догадываться — но уж точно не меньше нескольких сотен.

Я молча положил в карман артефакт и повернулся к выходу. Торговец тут же всполошился и закричал:

— Эй, эй, ну кто так делает?! Мы только что начали торговлю, ну не нравится моя цена, предложи свою! Чего сразу-то уходить-то?

— Тысяча золотых.

— Да ты что?! Да кто тебе даст столько?! Да в жизни никто не даст тысячу золотых!

— Послушай меня, Арсаган, кочевники больше не будут приходить сюда торговать артефактами, потому цена их вырастет многократно. Учти это на будущее. А эта вещь стоит своих денег, я знаю. Дураков можешь поискать где-то еще. Ну что, готов заплатить мою цену или так и будешь мозги крутить?

— Пятьсот золотых! И ни монетой больше!

— Ага. Уже не два золотых. Это уже лучше. Тысяча золотых, и ни монетой меньше.

— Шестьсот золотых!

— Тысяча золотых.

Это продолжалось бы еще долгое время, но скоро мне это надоело, и я вышел из лавки скупщика с восемьюстами золотыми в плотном холщовом мешке.

Почти два килограмма золота оттягивали мне руки, и я торжественно вручил их Бабакану. Пусть тащит.

— Не начальнику же пыхтеть на солнце, таская тяжести, — заявил сам Бабакан, пребывающий все еще в недобром расположении духа.

Мы купили три лопаты и наконец-то смогли посетить заведение, о котором мечтал гном, — пошли в трактир. Тот же самый, в котором мы ночевали прошлый раз. Нас встретил уже знакомый трактирщик, привычный гомон голосов в зале.

Наша компания решительно двинулась к дальнему столику в углу, с лопатами в руках и в сопровождении пса. Трактирщик выскочил из-за стойки и преградил нам путь:

— Нельзя сюда собак! Только люди! Ну и гномы, — поправился он. — Я не буду обслуживать с собаками!

— А если я тебе в глаз дам? — угрожающе прогудел Бабакан.

Я заметил, как из-за столика в углу к нам выдвинулся вышибала и остановил Бабакана:

— Ладно, ладно, успокойся. Грракх, посидит в тени у входа.

— Да я уйду из этого притона! Это что за заведение такое, куда нельзя со своей собакой прийти?!

— А может, вы еще на лошади въедете и коров сюда напустите? — не унимался трактирщик. — Или выводите отсюда собаку, или сами убирайтесь!

Я покосился на гнома и увидел, что тот явно рассматривает возможность разгромить заведение, да и Каран тоже приготовился развлечься по полной, а потому я поспешил разрядить ситуацию:

— Грракх, пойдем со мной! Он посидит у входа.

Кралот направился за мной, недовольно сверкнув глазами на трактирщика, потом на меня.

Шагая к двери, я извинился перед кралотом:

— Прости… мне не хочется пока светить тебя как разумное существо, посиди на улице — для них же ты животное, так что они и не виноваты.

Я открыл дверь перед кралотом, и тот, спустившись с крыльца, лег в тени у стены здания. Мне было довольно-таки неприятно — как будто выгнал своего друга, потому что с ним не пускали куда-то в ресторан. В голову, как и у гнома, лезли всякие кровожадные мысли — типа разгромить заведение, отлупить трактирщика. Я с трудом сдержал себя и пошел назад, в зал.

Бабакан и Каран сидели в углу, и перед ними стояли кружки с пивом.

Гном отхлебнул из своей и сказал:

— Нет, я не могу жрать в этом заведении. Как подумаю, что Грракх там сидит на улице как бездомная собака, в глотку ничего не лезет. Знаете что, пошли отсюда, парни, а? Не хочу я такого пива.

— А ты расплатился с трактирщиком? — осведомился я.

— Да пошел он!.. Пошли отсюда! Пусть скажет спасибо, что не переломали тут все!

Трактирщик, похоже, заранее не был согласен с доводом разъяренного гнома и двинулся к нам в сопровождении вышибалы и здоровенного кухонного мужика.

Неожиданно с улицы раздался визг, послышались крики людей, сразу же заинтересовавшие посетителей заведения и отвлекшие их от ожидания вожделенной драки персонала трактира с нашей компанией.

Полный самых неприятных предчувствий, я поспешил наружу, и мои опасения подтвердились — главным участником переполоха был Грракх.

Как я потом восстановил по опросам свидетелей — мимо трактира гнали отару овец, сопровождаемую огромными степными волкодавами и вооруженными пастухами, охранявшими животных от непрошеных гурманов — волков и лихих людей. На свою беду, по дороге к рынку собаки увидели лежащего у крыльца кралота, меланхолично взирающего на это столпотворение.

Для пастушьих собак люди не представлялись врагами, а вот существо, похожее то ли на леопарда, то ли на огромного волка, явно угрожало стаду и их стае. На свое несчастье, они еще имели глупых хозяев, которые, предвкушая интересное зрелище, науськали волкодавов на Грракха.

Три собаки полегли сразу, с оторванными головами, а еще три были убиты посреди улицы, практически разорванные на части. Потрясенные пастухи стали вопить и пускать стрелы в кралота, безуспешно пытаясь попасть в него. В этот момент я как раз и вышел на крыльцо. Пятеро пастухов с луками в руках пятились от наступающего на них кралота и тупо пытались зацепить его хотя бы одной стрелой.

Правда, одну стрелу Грракх демонстративно поймал в воздухе за середину, перекусил с громким треском и бросил на дороге. Его глаза фиксировали все движения людей, а окровавленная морда излучала доброжелательство убийцы-маньяка — кралот развлекался.

— Эй, вы, сейчас же прекратите стрелять в мою собаку! — крикнул я. — Если не прекратите, он вам глотки перегрызет, обещаю!

— А какого хрена он порвал наших собак? — злобно крикнул один из погонщиков.

— А какого хрена вы их спустили на мою собаку? — ответил я, уже поняв, что тут произошло, и без рассказов свидетелей.

— Да пошел ты… плати за собак по двадцать золотых! Это были обученные степные волкодавы! Иначе сейчас тебе ребра переломаем!

— Ох, как они кстати, — пробурчал подошедший сзади гном, уже закатывающий рукава рубахи, — хоть есть на ком зло сорвать! Не попили пива, так хоть морды почистим этим придуркам, все развлечение!

— Грракх, иди посиди в теньке, ладно, — попросил я, — мы сами тут разберемся.

Кралот неохотно вернулся к крыльцу, сопровождаемый испуганными взглядами людей, собравшихся из окрестных лавок и трактиров на звуки скандала. «Народ всегда падок на различные развлечения такого рода — да и что еще делать в такой дыре, как не бухать и не драться», — подумал я.

Погонщиков собралось уже человек десять — подключились какие-то их друзья, вылезшие из-за столов питейных заведений, — драка обещала быть эпической. Кое-где я заметил ножи на поясе у драчунов. И сразу решил расставить точки над «і»:

— Эй, парни, если у кого увижу нож в руке — сломаю обе руки, обещаю!

— Как бы ты сам рук не лишился, — угрюмо сказал кто-то из толпы погонщиков, и они с криками напали на нас.

Бабакан работал руками, как паровой молот: удар — бесчувственное тело, удар — погонщик лежит на земле и завывает, держась за живот. Каран тоже ловко уворачивался и бил руками и ногами — двое его противников уже лежали на земле. Все это я отметил краем сознания, пока повергал наземь своих пятерых супостатов.

Трансформация тела вирусом увеличила мою силу и реакцию в разы, и удары казались мне такими замедленными, такими банальными, что не представляли никакой, просто ни малейшей опасности для меня. На всех пятерых ушло около полутора секунд, показавшихся мне вечностью, — главное было, не убить их, поэтому я все время сдерживал силу удара.

Оглянувшись, я заметил, как какой-то говнюк тянется ножом к спине гнома — пришлось выполнить свое обещание и сломать ему обе руки ниже локтя.

Сражение завершилось быстро, к неудовольствию зрителей, рассчитывавших на гораздо более длительное представление. Наконец людям надоело смотреть на лежащих и стонущих погонщиков, и они разошлись по своим трактирам.

Каран сбегал за лопатами, оставленными у столика, и скоро появился, держа их в руках.

— Что там трактирщик — не приставал к тебе с оплатой? — с надеждой поинтересовался гном, явно рассчитывая на продолжение потасовки.

— Нет. Шарахнулись от меня, как от… хм… дракона, — с усмешкой сказал Каран и покосился на меня.

Я сделал вид, что не заметил, и мы пошли по улице на выход из города.

— Нет, я все равно хочу пива, даже если для этого придется разнести полгорода! — яростно вскричал гном. — Пошли обойдем все заведения подряд! Где пустят с Грракхом, там и попьем! Где не пустят — пусть пеняют на себя!

Как ни удивительно, в первом же попавшемся трактире нам предоставили места, с удовольствием налили пива и поставили пряной баранины. У меня были подозрения, что хозяин заведения очень даже хорошо заработал на нас, — желающие посмотреть на собаку, разорвавшую шесть волкодавов, и на компанию, уложившую десять человек, набились в зал как селедки в бочку.

Все поглядывали на нас, что-то обсуждали и как будто чего-то ждали. Чего — я понял чуть позже, когда мы уже налились пивом, наелись и были готовы двигаться дальше.

В трактир ввалились пятеро стражников в полном вооружении — с мечами, одетые в кольчуги и шлемы, — похоже, по наши души.

Старший подошел к нашему столику и сказал:

— Парни, вы нанесли ущерб уважаемому члену городского совета, которому принадлежали собаки и на которого работали избитые вами погонщики. Предлагаю вам без скандала пройти с нами на суд.

Я посмотрел на потное лицо начальника стражи, покрытое испариной от жары, на страдающих в броне его подчиненных и сказал:

— Капитан, или как вас там… извините, но мы никуда не пойдем. Если вы попытаетесь нас задержать, мы вас убьем. Я не хочу никому зла, не доводите до неприятностей. На нас напали первыми, мы защищались, убитых нет, потому не имеет смысла раздувать этот инцидент. Уходите и не мешайте нам отдыхать.

— Вы считаете, что сможете победить пятерых стражников в полном боевом вооружении? — устало поинтересовался капитан. — Сходите на суд, может, все и закончится нормально, если все произошло так, как вы говорите. У меня приказ — доставить вас. Если придется, я буду биться до смерти. Что будет, то и будет…

— Капитан, я уважаю ваше стремление исполнить свой долг, но сейчас вы не на праведной стороне, остановитесь. Расспросите свидетелей, выясните правду и доложите вашим начальникам. Мы сейчас тихо, мирно встанем и уйдем отсюда, не причинив никому вреда. Пошли, ребята!

Я поднялся с места, мягко отстранил с дороги одного из стражников — мужчину лет сорока с красным, испещренным прожилками носом, видимо, любителя выпить — и, сопровождаемый своими спутниками, вышел из трактира под молчание посетителей.

Расплатились мы заранее, так что никому ничего не были должны, и скоро мы уже шагали по улице по направлению к выходу из города. Капитан не сделал попытки нас задержать. То ли ему уже рассказали о том, как мы метелили погонщиков, ребят довольно крепких и привычных к дракам, то ли ему не понравилась моя спокойная уверенность в том, что я могу убить их всех на месте, а может, вид звериных глаз кралота внушил ему почтение к нашей компании, — в любом случае, мы спокойно ушли из трактира.

До «Ковчега» было идти минут двадцать, но мои отяжелевшие и осоловевшие от пива спутники шагали медленно, спотыкались и явно хотели где-нибудь прилечь и хорошенько вздремнуть. Бабакан влил в себя не менее пяти литров крепкого темного пива, Каран поменьше, но тоже приложился хорошо — оторвались за все время «сухого закона».

Последний раз мы выпивали, когда людоеды поили нас ритуальным вином с сонным зельем, все остальное время довольствовались водой и соками. Я был абсолютно трезв — мой обновленный и модифицированный организм убивал алкогольное опьянение на корню как какую-то отраву. Легкое расслабление было, но не более того.

Когда до «Ковчега» осталось с километр, сзади я заметил облако пыли и с досадой сплюнул — все-таки не обошлось без неприятностей!

Нас догонял довольно большой отряд всадников — человек сорок, не меньше. Когда они оказались метрах в ста, я рассмотрел их в подробностях — это были погонщики и, видимо, товарищи тех самых недоумков, которые попытались ранее нас пришибить. Не вышло официально, через суд, так они решили устроить суд Линча.

«Ну что же, — подумал я, — чему быть, тому не миновать. Я сделал уже все, чтобы избежать драки, хватит уговоров».

Мы встали на месте, дожидаясь, когда к нам подъедут, а Бабакан сказал:

— День становится все веселее и веселее. Замучаемся их закапывать теперь.

— А зачем их закапывать? — пьяно возразил Каран. — Викор дунет огнем, и ниче не останется!

— Давайте-ка без воинственных выкриков, — досадливо сказал я, — помалкивайте, я буду говорить, может, еще сумею убедить их не лезть к нам.

Всадники подъехали и встали перед нами, столпившись полукругом. Один из них, в хорошей дорогой одежде и новой шляпе, сказал:

— Вы обязаны возместить мне ущерб за убитых собак и помятых погонщиков. Вы сами отдадите деньги или вас надо для этого пришибить?

«Ах вот оно что! — подумал я. — И как это быстро разносятся слухи о том, что у нас есть деньги! Чертов городишко — нельзя испортить воздух в одном конце, чтобы через минуту об этом не знали в другом!»

— Уважаемый… не знаю как вас звать, денег вы не получите, а если не уберетесь, то большинство из вас будут покалечены или убиты, предупреждаю. Я маг и могу уничтожить вас всех за считаные секунды. Я не хочу проблем, уезжайте!

Некоторые из всадников попятились со словами: «Маг! Это маг! Чего он нас привел сюда подставлять зад!»

Хозяин оглянулся, увидел, что его люди растерялись и напуганы, и, видимо, решил подкрепить их дух:

— Да врет он все! Это бродяги какие-то! У них даже лошадей нет!

Уж не знаю, почему отсутствие лошадей у путников оказалось таким убийственным аргументом для этих мужиков, но они приободрились и стали вытягивать сабли и мечи, готовясь наказать этих пришлых агрессоров.

«Агрессоры» спрятались за мою спину, а я, подумав, выпустил перед всадниками несколько фаерболов, ударивших в землю так, что полетели брызги расплава.

Лошади вскинулись вверх, сбрасывая всадников, заплясали на месте, и тут мимо меня мелькнула серебристая молния — сидевший на коне предводитель был повержен на землю кралотом, вставшим ему на грудь.

— Я сейчас перекушу тебе твою вонючую шею! — сообщил кралот, гипнотизируя мужчину взглядом. Тот не выдержал такого чуда — говорящего пса — и потерял сознание. Его подчиненные уже во весь опор скакали к городку…

Остаток пути мы дошли вполне пристойно и через короткое время уже сидели в своих креслах под прикрытием брони.

— Ффф-фу-уу… как от вас пивом-то тянет! Хорошенько вы приняли на грудь, — поморщилась Аранна. — Небось еще и полгорода там покалечили!

— Ну пол не пол, а с десяток придурков положили! — с удовольствием заметил Бабакан. — Ходить в трактир и не разбить кому-нибудь морду — это что за попойка! Никакого интереса.

— Все, хватит обсуждать героические подвиги! — скомандовал я. — Погнали выкапывать наши сокровища.

Наши мешки лежали там же, где мы их оставили два года назад, и скоро весь этот позванивающий груз разместился в грузовом отсеке машины.

— Ну все, теперь к Шаланнару — а там определимся, как и что. Поехали! — Я отдал команду компьютеру, и машина, обваливая края обрывчика, выбралась на ровную поверхность, набирая скорость и распугивая зайцев и перепелов.

Путь до дома Шаланнара занял часа три — я быстро не разгонялся, чтобы не вытрясти из нас дух, но и особенно не тормозил. К вечеру мы были в лесу, возле живого дома эльфа.

Из дома никто не вышел, как будто там все вымерло. Я открыл дверь и настороженно посмотрел вокруг — тишина. Вышел на поляну — никакого движения, ни звука. Задумался — что делать? Идти в род эльфов? Хотелось бы все-таки выяснить, что происходило за эти два года, пока нас не было. Решил выждать. Мы заперлись в «Ковчеге» и договорились переждать ночь тут. Если Шаланнар куда-то уехал, скорее всего, он вернется завтра днем. Он редко отъезжал от дома больше чем на сутки.

Ночь прошла тихо, мы спали, откинувшись в креслах. Мой экипаж повозмущался, требуя тут же отправиться в род и разобраться со всеми обидчиками — там, мол, и узнаем, что случилось с Виардоном, доехал он или нет, — но я остановил это поползновение.

Сошлись на том, что, если завтра к обеду Шаланнар не появится, мы поедем в клан. Еще я подумывал, а стоит ли показывать эльфам мой транспортер? Потом усмехнулся про себя: как это я смогу скрыть от эльфов, мастеров-следопытов и лесных ниндзя, машину величиной с одноэтажный дом и весом сорок тонн? Было бы просто глупо надеяться на это. Хотя… эльфы могут и не узнать, что это моя машина, — железяка и железяка. Откуда взялась — неизвестно. Сломать они ее не смогут, утащить тоже. Ну да ладно, посмотрим, что день грядущий нам покажет.

День нам показал Шаланнара, живого и здорового, обалдело бродящего вокруг здоровенной штуки, неизвестным образом оказавшейся на его поляне. Я хорошо видел его, подошедшего к борту транспортера и осторожно трогающего рукой его гладкую поверхность. Дверь открылась, и я с волнением вышел к своему старому другу.

Шаланнар посмотрел на меня, слегка отшатнувшись, прищурился, как будто узнавая, и спросил недоверчиво:

— Викор? Ты?

— Учитель, ну а кто же еще! Конечно, я!

Эльф улыбнулся облегченно, и мы с ним обнялись. Он вздрогнул и отстранился:

— Эй, эй, осторожнее! Чуть не раздавил меня! Ты стал силен как бык! И волосы потемнели… и вообще выглядишь моложе. Что с тобой стало? Ты должен сейчас же мне рассказать! А это что за собаки? Ух, какие красавцы! Идите-ка сюда! Викор, можно я их поглажу, не укусят?

— А вы сами у них спросите, — усмехнулся я. — Грракх, Тррана, это друг, при нем можно.

Кралоты внимательно осмотрели Шаланнара, подошли к нему, понюхали, потом Грракх сказал:

— От него хорошо пахнет, не то что от Карана с Бабаканом. Недавно он ехал верхом, но не на лошади, а на каком-то другом животном.

Шаланнар вытаращил глаза и как будто задохнулся:

— Это… это что? Они говорят? Это говорящие собаки? Говорят на языке орков?

— Если бы Викор обучил нас другим языкам, мы бы знали их, а так мы говорим на языке кралотов и на оркском, — сказала Тррана, — ничего удивительного не вижу.

— Он… нет, она — ничего удивительного не видит! Викор, я сгораю от любопытства! Откуда это железное чудо, кто эти два существа, как вы путешествовали? Я все хочу знать, скорее!

— Учитель, вначале расскажите нам, Виардон дошел? С ним все в порядке?

— Виардон? — удивленно спросил эльф. — А разве он не с вами? А! Вижу, не с вами. А куда он делся и почему он должен был куда-то дойти?

— Беда, учитель… я вкратце расскажу вам, что и как с нами было, потом вы расскажете нам, какова обстановка в родах и кланах. Где будем говорить — у вас в доме или у нас в «Ковчеге»?

— Давайте к вам! Я сгораю от любопытства! Дом никуда не денется, а вот такую штуку я никогда не видал!

Мои спутники были расстроены, особенно Алдан — Виардон был его другом детства, практически братом, и сейчас эльф был просто убит вестью о том, что Виардон не дошел до дома. Неизвестно, что с ним случилось, — может, его захватили враги-эльфы, может, напали разбойники или какой-то дикий зверь, результат был один — парня нет в живых, это ясно. А значит, известия о «Зеленых братьях», секте последователей Маннааона, не дошли ни до Шаланнара, ни до глав родов.

Оказавшись в транспортере, Шаланнар все потрогал, всем поинтересовался, потом настроился слушать меня последовательно, по порядку, но видно было, что давалось это ему нелегко — как ребенок он радовался новой игрушке, новым знаниям, его глаза горели, лицо раскраснелось, и меньше всего Шаланнар был похож на обычного, спокойного и уравновешенного эльфа.

Рассказывал я не менее часа. Конечно, без особых подробностей, но основное я передал. Шаланнар сразу понял ситуацию с Виардоном и тоже опечалился:

— Если бы он пришел, конечно, вначале появился бы у меня. Значит, он погиб. Скорее всего, его перехватил кто-то из сектантов. Что же, теперь о том, что происходит у нас. Практически ничего за те два года, что вас не было, тут не изменилось. В лесах и пещерах время течет медленно, поэтому резких событий никто не ждет. Исчезновение отряда молодых эльфов, конечно, было замечено, но куда они делись — никто не знает. Особо никто и не интересовался этим… Кстати, сейчас мне это кажется странным — исчезли несколько десятков молодых парней, и никто не начал расследование? Тут не обошлось без Маннааона. Вы когда хотите появиться в роду? Вам придется в любом случае убирать Маннааона, иначе жизни не будет. Опять начнутся покушения, опять прятаться и скрываться. Что намерен делать, Викор?

— Что делать? Прямо сейчас идти в род Белого листа, чтобы выдвинуть обвинения негодяю и убить его. Все просто.

— Действительно — все просто! Только на основании чего ты его обвинишь? Какие у тебя есть доказательства, что он виновник всех бед?

— Не знаю, учитель… я хочу действовать «в лоб» — рассказать все, что я знаю, а потом пусть уже решают, как быть. Хорошо было бы собрать всех глав родов, сделать Большой сбор и на нем уже и рассказать обо всем. Только вот это займет много времени. Как заставить Маннааона говорить правду? Я не знаю. Хотя… почему не знаю. Знаю. Только эти два пути довольно скользкие: если бы у меня было тело какого-нибудь эльфа, мертвого эльфа, я бы мог вызывать души умерших эльфов и по очереди их допрашивать.

— Фу! Ты сразу поставишь себя вне закона, — поморщился Шаланнар. — Этот способ отпадает, хотя я и верю, что это возможно и результативно. Нигде не упоминай, что ты можешь возвращать души умерших. Помни, что я тебе говорил.

Я пожал плечами — нет так нет.

— Второй способ — надо обучить кралотов эльфийскому языку, языку гномов и языку империи. Они могут любому существу внушить что угодно. Например, говорить правду. Почти любому, — поправился я. — К примеру, меня они заставить не могут, подозреваю, что и Аранну тоже.

— Думаешь, это реально? Обучить их языку за считаные часы?

— Реально. Мы подключим шлем-мнемонизатор к системам транспортера, и они будут запоминать все с первого раза и навсегда. Начнем с эльфийского языка, а имперский и язык гномов изучат позднее. Вам придется обучать их самому — вы умеете это делать лучше меня. Итак, предлагаю вот что: сейчас вы займетесь обучением кралотов эльфийскому языку, а как только они его изучат, мы пойдем по родам, собирать глав на Большой сбор. Поедем на транспортере. Вот только как убедить их прийти на сбор?

— Если ты приедешь на этой штуке, думаю, они тебя выслушают. И поедут. Ведь с тобой буду и я, а мое слово что-то да значит. Остальных оставишь тут?

— По-хорошему, надо бы им остаться тут. Ребята, останетесь тут, в доме? Мне надо будет собрать глав родов, а в «Ковчеге» с ними вместе станет тесновато…

— Нет уж! Все поедем, — буркнул Бабакан, — хватит места. Не в кресла, так на пол сядут. Тут смогут уместиться пятьдесят пассажиров, легко! Тесновато, да все лучше, чем на лошади трястись.

— Согласна с Бабаканом! — кивнула Аранна. — И Алдан не захочет остаться, и Каран тоже, да, ребята? Все поедем!

— Ну все так все, — пожал плечами я. — Сейчас займемся кралотами, а потом и поедем.

Я объяснил кралотам, что нужно сделать, они дали согласие, и следующие полтора часа они усиленно обучались языкам. Эльфийский они выучили за минут сорок, еще сорок минут заняло изучение имперского и гномьего. Конечно, говорить на них они могли с трудом, с жутким акцентом, но понимали все и могли словами высказать все, что хотели. Это главное. Внушать кому-либо, что он обязан говорить правду, кралоты могли и с такими знаниями языка…

Последующие два дня были откровенно сумасшедшими. У меня рябило в глазах от глав родов, от новых лиц и новых мест, я говорил, говорил, слушал, что говорит Шаланнар и глава очередного рода, и снова говорил. Все-таки мы сумели собрать всех глав родов, убедить их приехать на сбор. Если бы они знали, кто им внушал желание отправиться с нами…

Никто не принимал во внимание двух собак, лежащих рядом со мной в странной машине, но Большой сбор был их заслугой, кралотов. Если бы не они, мы бы не смогли собрать всех глав родов, даже если бы гонялись за ними на транспортере. Во время беседы собаки как бы невзначай таращились на эльфов, и те вдруг испытывали настоятельное желание отправиться с нами. В конце поездки транспортер походил то ли на консервную банку с селедками, то ли и в самом деле на библейский Ноев ковчег — он был забит народом почти до отказа.

К концу второго дня мы были готовы к сбору и отправились в род Белого листа.

Главы родов, конечно, были ошеломлены «Ковчегом», донимали меня расспросами по поводу его возможностей и того, как он у меня оказался. Я сочинил им версию, что нашел его в Запретных землях, случайно сел в него и поехал. И ничего о его свойствах не знаю. Знаю только, что он ездит, если надеть шлем. Версия, конечно, тупая, но действенная — она позволяла отбивать расспросы тупым «не знаю». Скорее всего, большинство моему рассказу не поверили, но что они могли сделать? Я не собирался им выдавать лишней информации. Знания — сила, а я не планировал терять ее, выбалтывая все что угодно.

Эльфы из Белого листа высыпали навстречу диковинной конструкции, своим ходом пробирающейся между домов, — все были вооружены и готовы к любым неожиданностям. Но к неожиданности в виде Большого сбора не были готовы точно.

Отец Аранны, а по совместительству глава рода, удивленно вытаращился на пропавшую и считавшуюся погибшей дочь, обнял ее и определенно был рад, что она нашлась, как и сын, Алдан. Времени на церемонию воссоединения блудных детей со своим отцом не было — вывалившаяся из транспортера толпа глав родов привела Энланнона в еще большее замешательство, если не сказать — в умопомешательство. Еще бы, сразу столько событий — пропавшие дети приезжают на странной машине вместе с Викором и главами всех родов! Это ли не сказка?!

Радость главы скоро увяла, когда он понял, ради чего мы собрали всех глав.

Сбор назначили через час после прибытия, и Энланнон отдал приказ готовить праздничный пир для всех участников сбора — неужто род Белого листа упадет в грязь лицом и оставит гостей голодными? Загорелись костры, забулькали котлы, на вертелах пришли в движение бараньи туши, ну а мы все уселись на площади, на принесенных туда скамьях и табуретах. Поодаль от сидящих глав собрались все члены рода Белого листа, не занятые в приготовлении пира, — сбор был большим событием, и каждому не терпелось услышать, ради чего прибыло столько важных персон.

Первым выступил Шаланнар:

— Главы родов! Спасибо вам, что вы уступили нашим просьбам и приехали на этот сбор, чтобы разобраться в важной проблеме, раскрыть подоплеку некоторых событий и преступлений и, возможно, наказать виновного. Я предоставляю слово Викору — все вы его знаете, все помните суд, прошедший два года назад, после которого Викор чуть не погиб, отравленный ядом преступника. Итак, Викор, расскажи все, что ты знаешь о происшедшем.

Я встал, помедлил и начал рассказ.

Он длился не очень долго, и, после того как я замолчал, главы некоторое время не говорили ни слова, потом встал один из них, кряжистый эльф в возрасте, с большой окладистой бородой, удивительно напоминающий Санта-Клауса, и сказал:

— Я хочу видеть этого Маннааона и выслушать его. Где этот эльф? Глава Белого листа, вызовите сюда, в круг, Маннааона!

Энланнон встал и хмуро позвал:

— Маннааон, выйди в круг.

Из группы зрителей неохотно поднялся эльф лет пятидесяти с глубоко запавшими глазами и надменным выражением хищного худого лица. Он медленно, под взглядами всего сбора прошел в круг и презрительно посмотрел на слушателей:

— Я Маннааон, и что?

— Ты слышал, тебя обвинили в преступлениях. Объясни, так все было или не так?

— Кого вы слушаете? — сплюнул эльф. — Это же беглый человечишка, безродный врун! Он все… — Внезапно Маннааон замер, как будто пришибленный мешком, и пустым голосом сказал: — Да. Это все правда.

Члены сбора, слушатели, все вокруг зашумели, многие вскочили со своих мест, но «Санта-Клаус» прекратил этот шум, сделав повелительный жест рукой, и спросил преступника:

— Зачем ты это сделал?

— Ради власти.

— Что тебе важнее — власть или жизни молодых эльфов? Как ты мог так поступить с ними?

— Важнее власть. А молодых эльфов женщины еще нарожают.

Все опять зашумели, в Маннааона полетели огрызки яблок, в толпе зрителей вспыхнула драка. Я услышал, как сзади с удовлетворением крякнул Бабакан и прошептал:

— Ну и бучу ты заварил, Викор, смотреть приятно! Сейчас они все передерутся!

— Не думаю, — ответил ему Каран, — это же не гномы. Только гномы могут драться по любой причине. Например, выясняя, кто больше выпьет.

А допрос тем временем продолжался:

— Что ты планировал в дальнейшем сделать?

— Убить глав родов, если они не согласятся признать меня императором, и захватить власть в свои руки, создав из эльфов один народ, все-таки став его императором.

— Зачем эльфам император? Почему ты решил, что нам нужно стать одним народом?

— Я хочу абсолютной власти. Хочу, чтобы все пресмыкались передо мной. А кроме того, я уверен, что империя эльфов все равно когда-то будет создана, так почему не сейчас? Я самый умный, за мной идут молодые, пора брать власть.

— Сколько бойцов в твоей организации?

— Около трех тысяч.

Каран сзади присвистнул:

— Вот это прогресс! Пока мы там занимались раскопками, тут чуть переворот не случился!

— Тсс-с… слушай давай! — одернул я друга. — Сейчас самое интересное, похоже, начнется.

— Что ты планировал, Маннааон, если твои планы будут раскрыты?

— Тысяча бойцов сейчас уже наготове, в лесу возле поселения, и ждут сигнала. Нам стало известно, что готовится Большой сход — это лучший способ сразу захватить власть.

— Каким должен быть сигнал и что произойдет после его подачи?

— Я отправляю посыльного к бойцам, они окружают поселение, захватывают его, а дальше по обстоятельствам.

— Ты уже отправил посыльного, Маннааон?

— Да. Бойцы уже в селении.

Я оглянулся и тихо сказал:

— Каран, Бабакан, тихо шагайте к «Ковчегу», берите с собой Аранну и Алдана. Быстрее! Грракх, Тррана идите за ними, охраняйте! Все уходим в транспортер!

Маннааон, как будто очнувшись от наваждения, встряхнулся, осмотрелся по сторонам, задумался на секунду и сказал:

— Меня околдовали! Я не мог сам по себе это все рассказать! Это они! Этот проклятый Викор со своими колдунами! Хватайте их! Вяжите глав родов, хватит им тут всякую чушь слушать, пора и императора выбирать! Вперед, парни!

Отовсюду вдруг повылезали молодые эльфы с выкрашенными зеленой краской лицами и мечами в руках. Завязалась драка — некоторые главы родов не хотели сдаваться без боя, но на них навалились сразу по нескольку бойцов, и они были погребены под грудами шевелящихся и рычащих тел.

Мои друзья успели скрыться в «Ковчеге», я тоже отступал к нему, подталкивая спиной Шаланнара и следя за тем, как на нас надвигается толпа эльфов.

Я броском рванулся к «Ковчегу», втолкнул в него старого эльфа, но сам не успел ничего сделать, кроме как крикнуть:

— Закрыть дверь!

Дверь стала закрываться, а я повернулся к своим преследователям, отпрянувшим от меня. Видимо, зрелище трупа, утыканного стрелами, как дикобраз иглами, не вызвало у них эстетического удовлетворения от проделанной работы. Но труп никак не собирался падать, несмотря на то что изо рта у него хлынула кровь. Я прикрыл спиной отступающего Шаланнара, вот и получил весь набор удовольствий из эльфийских луков. Хорошо хоть не в голову, подумалось мне.

Делать было нечего, кроме как превратиться в воплощенный кошмар — сине-зеленого дракона. Я мог бы, конечно, забраться в «Ковчег», там трансформироваться, устранив тем последствия утыкивания меня стрелами, а потом передавить к чертовой матери всех агрессоров, вот только вместе с преступниками я бы порешил кучу ни в чем не повинных эльфов. Зачем мне это? Пришлось раскрывать свои способности, как ни печально.

Одежда за секунды разлетелась в клочья, разорванная при трансформации, и вот перед ошеломленными «братьями» стояла машина убийства, прежде именуемая Викором.

Я взревел, поднялся над замершей толпой и спикировал на Маннааона — источник всех этих неприятностей. Вцепившись когтями в заверещавшего от боли и ужаса предводителя сектантов, я поднялся с ним в воздух и на глазах у всех эльфов, легко, как шляпку гриба, оторвал ему голову.

Бросив обезглавленное тело, глухо шмякнувшееся посреди круга, я еще раз взревел и крикнул с высоты, усилив голос заклинанием ветров:

— Всем напавшим на селение бросить оружие, иначе вы будете убиты, как ваш предводитель, подлый Маннааон! Сдавайтесь, и вам сохранят жизнь!

— Стреляйте в оборотня! — завопил командир нападавших. — Убейте его, он убил нашего духовного отца!

Несколько стрел прочертили борозды в моей чешуе, доставив мне неприятные секунды, и ушли в сторону, отразившись от моей природной брони, а я понесся на крикуна и, с ходу выхватив его из толпы, проделал то же, что и с его покойным руководителем, затем с ревом пронесся над толпой, едва не задевая их крыльями по головам.

Эльфы с зелеными лицами стали бросать луки, мечи, вставать на колени с положенными на голову руками — видимо, тут был такой обычай сдачи в плен.

Эльфы, которые не участвовали в заговоре, зашевелились и стали освобождать глав родов, разрезая путы, а также собирать в одну кучу оружие, а в другую пленных агрессоров. Их было так много, что, глядя на них, я и сам удивился — почему они так легко сдались? Видимо, это было результатом строгой иерархической системы: руководителя нет, идеи нет — за что теперь биться и убивать сородичей? Эльфы всегда отличались благоразумием и расчетливостью. К чему бунтовать, когда исчезла сама причина бунта — Маннааон! Кого теперь ставить императором, если его труп без головы валяется посреди площади? Да и чудовище-оборотень сидит на этой железной штуке и смотрит сверху — а вдруг сейчас кинется и оторвет голову! И стрелы его не берут! Зачем рисковать напрасно?

Скоро все было закончено — эльфы-захватчики сидели кучной группой возле круга, главы были освобождены, а я, убедившись, что все и правда завершилось, открыл «Ковчег» и влез внутрь, чтобы принять нормальный облик — ну не голышом же мне появляться на глазах нескольких тысяч зрителей.

Сбор продолжился, только теперь к его участникам добавилась тысяча пленных эльфов, угрюмо взирающих на происходящее.

Я задумался. А что с ними делать-то? Куда их? Тюрем тут нет… Отправить в изгнание? И будет по лесам шастать банда голодных эльфов, начнут нападать на честных граждан, зачем это надо?

Одевшись, я вышел из «Ковчега» и присоединился к зрителям, слушающим гневные речи глав. Выступавшие клеймили подлого преступника Маннааона, его приспешников, посмевших поднять руку на самое святое — исполнительную власть родов, а именно — их глав. И если бы не Викор, колдовством победивший преступника, то…

Я не стал дослушивать их велеречивые выступления, встал на середине круга и сказал:

— Уважаемые эльфы! Если забыть, что Маннааон негодяй и действовал он из своих шкурных соображений, незаконными методами, то должен сказать — идея-то его была верная!

Я сделал театральную паузу, глядя, как у народа отвисают челюсти.

— Какая идея? — недоуменно спросил один из глав. — Сделать Маннааона императором, что ли? Я что-то не понимаю!

— Идея о том, чтобы вообще у эльфов был император! Создать империю эльфов! Выбрать императора, который станет гарантом законности, начнет издавать законы, но в то же время будет подотчетен Большому сбору. Вот в чем идея. Пора уже выходить из этого первобытного строя и организовать свое государство. Скоро тут будет государство людей, вы хотите влиться в него или остаться эльфами, со своим строем, своим правительством, своим народом? Уверен, у многих уже возникала мысль о подобном, не пора ли оформить все как следует? Не пришло ли время действительно создать подобное государство? Ведь может опять найтись кто-то вроде Маннааона, и возникнет новая попытка захвата власти. Так не лучше ли выбрать императора самим, по типу человеческой империи?

— Императором, не иначе, собираешься стать ты? — ехидно выкрикнул кто-то из глав.

— Нет. Даже если бы меня выдвинули — я бы отказался. Есть более достойные кандидатуры, а кроме того — у меня свои планы, в которых нет места возне с империей. Император должен быть умным, справедливым, знающим. Он должен подготовить себе преемника, которому передаст власть. Я лично предложил бы сделать императором Шаланнара. Все его знают, и, уверен, он был бы лучшим императором.

— Он старый уже! — выкрикнули из группы глав. — Сколько он еще проживет?! А потом опять императора выбирать?

— Не такой уж старый, а проживет достаточно лет, чтобы подготовить преемника, создать империю и сделать все, что нужно для укрепления государства. И он много путешествовал, много знает, кто, как не он, в состоянии сделать то, что нужно для империи!

— А если его убьют, и он не оставит преемника? Если кто-то опять попытается взять власть, только еще при этом сместив его?

— Тогда я вернусь и убью всех. Тех, кто покусился на его жизнь, и тех, кто причастен к этому. И тогда уже я не буду щадить негодяев, как сегодня, а залью всю землю кровью подлецов! Обещаю вам это — я, Викор, оборотень-дракон! Клянусь, что, пока я жив, никому не дам покуситься на жизнь императора и на закон в этом государстве эльфов!

— Хм… интересно, — проворчал глава, похожий на Санта-Клауса, — в общем-то, правильно. Это давно назрело. Если мы не объединимся в одно государство, нас подомнут. Кстати, и гномам надо бы над этим задуматься. А Шаланнар-то сам не против стать правителем? А то, может, мы распинаемся, а ему это все ни к чему?

Шаланнар вышел в круг. Он был бледен и суров.

— Честно скажу, я ошеломлен предложением моего друга Викора, я о нем ничего не знал. Но при всем этом — понимаю, что он прав. Я повидал много стран, много чего пережил и скажу вам — без сильного собственного государства мы растворимся в государстве людей, смешаемся с ними, утратим свою культуру и исчезнем как народ. Я за это предложение, и, если Большой сбор сочтет меня достойным возглавить новое государство, как мне ни хотелось бы покоя, я приму предложение. Главное для меня — благосостояние эльфов, и я готов приложить к этому все усилия. Что же касается опасности, то я осознаю ее и готов идти на риск. Притом вы слышали Викора, а он слов на ветер не бросает, порядок будем наводить жесткой рукой. Нужно будет составить перечень законов, определить приоритеты государства, установить его границы, образовать свою армию. Кстати, ее основой послужат сегодняшние нападавшие — молодые эльфы, пусть послужат государству как профессиональные военные. В общем, предложение способно четко разрешить все наши проблемы. Подумайте над этим.

Участники сбора замерли, обдумывая слова Шаланнара. А я тоже задумался — то, что я предложил эльфам, давно напрашивалось и назрело: хватит первобытно-общинного строя, надо дать дорогу цивилизации. Пора строить свое государство!

Усмехнулся про себя: а ведь я мог бы стать императором эльфов, как в сказке! Только зачем? Сидеть в этой глуши, разбирать жалобы родов и конфликты с людьми? Не хочу. Меня манит свобода, а потом… у меня другие задачи, более интересные. Что там какое-то заштатное государство эльфов?

Вся эта бодяга — выборы правителя, организационные дела — затянулась на две недели. Все это время я отдыхал, общался с друзьями, купался в реке и просто бездумно валялся на травке рядом со своей Аранной. Иногда мы забирались в глушь, прятали одежду, превращались в драконов и летали в небе, наслаждаясь свободой, воздухом и светом. Устав, опять обретали человеческие тела и снова валялись в траве.

Неоднократно Шаланнар пытался затянуть меня в обсуждение законов и уложений, но я всеми силами отбивался от этой повинности, и наконец меня оставили в покое.

Несколько раз мы бегали по лесам с Грракхом и Трраной — они были интересными собеседниками и веселой компанией, мы сильно подружились с ними за все то время, что провели вместе. Я узнал, почему Маннааон так резко изменил поведение во время допроса. Если вначале он был под контролем Грракха, то, когда я отправил кралотов в «Ковчег», контроль был снят и преступник обрел свою волю. До того момента он говорил только то, что было у него в голове, только правду и ничего больше. Если бы не Грракх…

Больше попыток покушения на меня или кого-то из моих друзей не было. Как только не стало главного зачинщика, исчезла и причина меня убить. Теперь бывшие сектанты составляли армию государства эльфов.

Долгие баталии на тему, как оно будет называться, не приводили ни к каким результатам. Каждый из глав родов хотел, чтобы империя называлась по имени его рода, но, само собой, это было бы неправильно. Наконец одним из глав было выдвинуто предложение назвать государство Эльфией, на чем все и сошлись. Да и какая разница по большому счету, как будет называться государство? Главное, чтобы оно жило в веках, чтобы преумножались его жители, вот и все.

Бабакан на второй день, как мы прибыли к эльфам, ушел в свой клан. Мы тепло попрощались с ним и пообещали, как только закончится организационный период, сразу приехать к нему. Напоследок он сказал:

— Не забывай, что клан Синего озера — твой родной клан! Эльфы эльфами, но этот клан тебя принял, тебя полюбил, возвращайся скорее!

Мне было грустно, что Бабакан уходит, но ведь это ненадолго. Мы все равно с ним скоро увидимся. Мне еще много предстояло сделать, например, посетить Карас и империю… раздать долги. Скоро, скоро…