Дикий мед

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Приподнявшись в кровати, Хантер настойчиво повторял:

— Марио — не наша родня. Ты должна отослать мальчика к его родной бабушке. Не создавай себе проблем и возвращайся домой. И еще одно — держись подальше от Камерона, или я за тебя не несу ответственности.

Те же эмоции. Тот же гонор. Хани негодующе постукивала по жалюзи и поглядывала на бассейн, в который упал ее отец всего три недели назад.

— Ты уже грозился подобным образом. Тогда это не сработало.

Он схватился за грудь, будто испытывая боль.

— Так, значит, ты продолжаешь делать вид, будто ты сама по себе, и отказываешься подчиниться моим требованиям?

Хани напряженно сжала губы. Почему отношения между дочерью и отцом всегда доходят до точки кипения?

Огромная комната как-то сразу стала тесной и неуютной. Хани отошла от окна и принялась мерить шагами свободное пространство.

Хантер наблюдал за ней с неодобрением.

— Почему ты никогда не носишь то, что тебе идет? И где ты только отхватила эту ужасную зеленую шляпу?

— На блошином рынке, — ответила она с фальшивым задором. — Я решила, что она будет бросаться в глаза.

— Зачем ты по примеру матери все время скрываешь свои волосы?

— Потому и скрываю, что так делала мать.

— Она делала так, чтобы уберечь волосы от краски, — заметил он.

— Ну ладно, может, я и сменю стиль, но не воспринимай это как обещание.

— Ты упрямая, несговорчивая и скандальная.

— Надо же. И в кого такая уродилась, папочка?

Кажется, они оба не были в восторге от последней реплики.

К счастью, до того как могла исподволь начаться новая ссора, в комнату вплыла Эстелла. Хани показалось, что она подслушивала.

Как всегда обворожительная, она на этот раз скрепила свои золотистые волосы на макушке позолоченным гребнем. Белый шелковый костюм деловой женщины очень шел ей.

— Ты вся побагровела, Сесилия, — холодно проговорила Эстелла, подходя к своему мужу и целуя его в лоб. — Почему ты не откроешь окно? Здесь душновато. — Чтобы как-то рассеять гнев, Эстелла начала наставлять Хантера относительно приема лекарств и диеты, повторяя недавние жалобы его сиделки.

— Миссис Комптон поспешила доложить, — хмуро пробурчал Хантер.

— Она обо всем докладывает без утайки.

— Я уволю ее, как только вернусь к делам.

— О нет.

Неожиданно разговор переключился на бизнес.

— Ты уж, пожалуйста, Стелл, держись подальше от моих дел, иначе разрушишь то, что я выстраивал всю жизнь.

Эстелла нервно взглянула на Хани.

Хани ответила обеспокоенным взглядом, а потом бросилась к ней на помощь.

— Эстелла не может заниматься делами без моей помощи, так же как мне одной не справиться с мистером Камероном.

— Черт подери! Я же сказал, чтоб ты оставила в покое этого негодяя.

— Поверь мне, я ненавижу его еще больше, чем ты.

Это еще слишком слабо сказано. Последние дни уже при одной мысли о Дж. К. Камероне Хани вскипала.

— Я не хотела тебе рассказывать, но в прошлый вторник охранники выставили меня вон из его офиса, будто я какая-нибудь преступница.

— Я все видела по телевидению, — тихо подтвердила Эстелла. — Когда тебе надевали наручники, там присутствовал весь полицейский бомонд.

— Камерон — просто монстр. — Хани покраснела, вспоминая всю неловкость своего тогдашнего положения.

— Он не просто монстр, он хуже… — согласилась Эстелла. — Но нужно признать, что после этого скандала его прыть поубавилась, он стал меньше скупать акции. Хотя делает все, чтобы сбить цену.

Трезвый рассудок Эстеллы уже принялся за дело, не допуская эмоций. Она повернулась спиной к Хантеру.

— Боюсь, я слишком безоглядно пошла на сокращение персонала отелей.

— Черт! Ни одна из вас, очевидно, не отдает отчета в своих поступках! Камерон — бесхребетный хлыщ, как и его отец, вот почему он прекратил скупать акции. У него кишка тонка тягаться с сетью Уатта.

— Думаю, ты, отец, ошибаешься.

— Ты думаешь. А я знаю. Он — трус!

— Дорогие мои, — ободряюще подхватила Эстелла, пытаясь повернуть разговор в новое русло. Мы сейчас слишком расточительны. Ты болен…

— И отдам концы, если вы продолжите в том же духе, — прорычал Хантер. — Мне не нужна ваша помощь. И вы обе мне только мешаете.

Эстелла нежно наклонилась, ее грациозные руки поглаживали его манжеты до тех пор, пока Хантер не оттолкнул ее. На дочь он смотрел с такой же озлобленностью.

— Мы, пожалуй, пойдем, дорогой, — молвила Эстелла, — а тебе нужно отдохнуть. — Она взяла Хани за локоть и потянула ее из комнаты.

— Вы из меня дурачка не делайте! — прокричал он им вслед.

Чуть не плача, Эстелла прикрыла дверь. Когда они дошли до машины, она не выдержала:

— Ты видишь, что наделала? Он теперь ненавидит меня.

— А если бы он умер, было бы лучше?

Эстелла закусила губу.

Хани поправила свою убогую зеленую шляпу и теперь выглядела еще более шокирующе.

— Послушайте, мне жаль, что я все время его расстраиваю. Может быть, я все усугубляю, но, Эстелла, мы не имеем права все бросить.

— Я.., я думаю, ты права.

— Вы хотя бы понимаете в гостиничном бизнесе, а я просто бездельничаю, — призналась Хани, — но, как только закончатся занятия в школе, я смогу полностью переключиться на наши дела.

— Каким же образом?

— Поскольку он не хочет разговаривать со мной по телефону, я предполагаю пробраться с тыла.

— Ты что, с ума сошла? Камерон видел тебя в больнице, он знает тебя. Ты его ненавидишь! И если ты продолжишь идти напролом, то ухудшишь дело.

Хани открыла дверцу своей потрепанной зеленой машины, называемой любовно «Бомба», повернулась к мачехе.

— Поверьте, я понимаю это, и очень хорошо. А если забуду, то следы от наручников живо напомнят.

Эстелла смотрела на огромную зеленую шляпу Хани.

— Твой отец прав относительно этой шляпы.

Она тебя не красит.

— Ну, как сговорились!

— Если ты собираешься подступиться к Камерону, тебе следует полностью изменить внешность.

Мы примемся за дело вместе, — сказала Эстелла, — Ты не сможешь поймать акулу, если наживка не будет аппетитной.

— Наживка для акулы… — Хани вздрогнула, вспомнив холодные, бесстрастные глаза Джошуа, однако изобразила при этом улыбку. — Я.., я должна вас предостеречь. Вам не понравятся магазины, где я делаю покупки. Вы представить не можете, сколько я всего перемерила, чтобы выбрать одежду, в которой не выгляжу толстушкой.

По крайней мере дюжина мужчин оглянулись вслед Хани, когда она проходила между столиками ресторана. Официант пододвинул стул поближе к окну, Хани чувствовала себя несколько скованно, будто она — великовозрастный ребенок в нарядах своей матери. Она присела на стул и взглянула вниз. Да, четырнадцатый этаж. Где-то внизу прохожие сливались в один текущий поток.

Поежившись, она взглянула на официанта.

— Не могла бы я занять вон то место? — она указала на стул напротив.

— Да, конечно, мадам. Просто многие люди предпочитают смотреть на панораму города…

— Панорама великолепна.

Когда Хани отвернулась от окна, ее волосы вспыхнули от пронзившего их солнечного луча. Она подрезала свою гриву, и теперь пушистое золото едва касалось плеч.

Мимо прошла броско одетая красивая молодая брюнетка. Хани привстала, ее зеленые глаза заискрились.

— Нелл…

Нелл обернулась. Изумленно вскинула брови.

— Хани, ты ли это? Я тебя и не узнала. Встань-ка, дай рассмотреть твое платье.

— Эстелла помогла мне подобрать одежду. Я-то думала, что все это пустяки.

— А твои волосы!.. Да прекраснее нет ни у кого в мире.

— Потрудился парикмахер Эстеллы. Но.., все это как бы помимо моей воли.

— Макияж, новая прическа, потрясающий зеленый костюм вместо этих ужасных джинсов с батником. — Нелл присела. — Неужто эта метаморфоза означает признание ошибочности твоих социальных ориентации? Или ты наконец собралась немного расслабиться и поиграть в избалованную маленькую богачку?

Хани загадочно улыбнулась.

— Я купила этот костюм на сезонной распродаже — и не очень дорого.

— Ага, понимаю. Слишком гордая, чтобы просить у папы, девочка сама знает, как обойтись.

Впрочем, ты всегда была умницей, если не считать твоего выбора мужчин и отношения к деньгам. Если в этом преображении замешан мужчина, то кто он? Неужели опять любовь? Уже три года, как умер Майк.

— Два. — Хани стыдливо покраснела. — Лучше сказать ненависть — вот что движет мной.

— Хо… — Нелл улыбнулась. — Интригующее признание.

— Он — не то, что ты думаешь. Он опасен.

— Не похож на Майка?

Хани опять залилась краской.

— Это очень плохой парень.

— Однако ты определенно изменилась к лучшему после встречи с нехорошим господином.

Хани потупилась, скрывая свое волнение.

— Нелл, пожалуйста…

— Извини.

Воцарилось неловкое молчание. Затем Нелл опять возобновила разговор:

— Хани, я, честно сказать, напугалась, когда ты позвонила.

— На то есть причина. Я прочитала, что ты съехала с квартиры на Телеграфном Холме под нажимом некоего соседа и что он начал доставать твоих жильцов. Все это похоже на то, что квартира останется без присмотра. Так вот, я готова там пожить.

— Ты что, подружка? — Нелл не удержалась от улыбки.

— Ты не ослышалась.

Нелл сделала знак официанту. Когда тот подошел, она заказала по бокалу дорогого вина.

— Но, милая, ты же преподаешь на другом конце города.

— И кроме того, у меня нет опыта ведения хозяйства в доме, где сдаются квартиры. Но впереди летний отпуск. С жильцами, думаю, проще управиться, чем с учениками.

— Мои жильцы самые привередливые во всем Сан-Франциско.

— К привередам я уже приспособилась.

— Тогда ты их полюбишь.

— Это означает твое согласие?

Нелл сделала медленный глоток.

— Может, и так. Но это до тех пор, пока я не подыщу опытного домоправителя. И до тех пор, пока сама не приду в себя.

Вновь появился официант, и Нелл заказала ланч.

— Как твой отец? — задала вопрос Нелл, когда официант удалился.

— Держится. Это означает, что есть надежда. Но стрессовые ситуации противопоказаны. К работе он не вернется еще недель шесть как минимум.

— Но по крайней мере вы опять вместе.

— Да не совсем.., а может, и ненадолго.

— Что ты хочешь этим сказать?

— У отца появился противник, который пытается нанести ущерб его делам. Противник, который не остановится… — Хани не знала, стоит ли продолжать. — Нелл, если я не предприму что-нибудь — и очень быстро, — я и потеряю отца, и пущу по миру мачеху.

— Господи праведный! Кто же это?

Хани вытащила из сумки журнал со статьей о Джошуа.

— Твой знаменитый сосед.

— Джошуа Камерон? Тот самый, что пытался купить мой дом, чтобы стереть его с лица земли? Хани, нет…

— Нелл, я презираю этого человека, но мне необходимо познакомиться с ним.., поближе.

— Обсудим технику обольщения?

— Ты что, с ума сошла?

— Тогда о чем речь? Зачем эта прическа? Новый облик?

— Месяц назад он видел меня в больнице, но вряд ли запомнил. К счастью, я в тот день выглядела страшилищем.

— Хани, выбрось это из головы. Камерон проницательнее, чем ты думаешь.

— Нелл, мы росли вместе, и тем не менее ты меня сегодня не узнала.

— Ну… — Нелл пристально посмотрела на подругу и вынуждена была признать ее правоту.

— Каков он? — спросила Хани.

— Тебе мало того, что ты его ненавидишь?

— Хотелось бы знать.., детали.

— О! Он великолепен: совершенно безжалостный, эгоистичный пожиратель женских сердец.

— Один такой меня воспитывал.

— Хани, он переспит с тобой как пить дать, а потом без зазрения совести расправится с твоим отцом.

— Ну и ну. — Хани скомкала салфетку.

— Он съест тебя с потрохами, душечка, а потом примется за другую красотку. У него есть дочь, но он отправил ее в пансион, после того как от него сбежала жена.

— Нелл, пожалуйста, определи меня к себе на работу.

— Особых радостей не жди. Квартиры в плачевном состоянии после землетрясения в 1906 году.

Парковки рядом нет. Будешь платить (кому — не знаю) за уборку мусора. Моим жильцам шум противопоказан, поэтому забудь о том, чтобы приглашать Марио с друзьями.

— Если я пообещаю, что никакого шума не будет, ты меня нанимаешь?

Нелл медленно, но нерешительно кивнула.

— Спасибо. Ты не раскаешься.

— Не уверена.