Диктатура «просвещенных»: дух и цели трансгуманизма

Ученые-маги в поисках «Высшего знания»

Хотя гностицизм и был побежден, его идеи и образы не исчезли из западного мышления, сохранившись в ересях манихейского дуализма, у богомилов, катаров и тамплиеров, уйдя в итоге в эзотерическое и алхимическое подполье, стремившееся к достижению человеком «божественного сознания» путем алхимической трансмутации. Оно исходило из веры в то, что посредством правильного использования «полезных искусств» или технологий люди и все общество в целом могут быть возвращены к райскому совершенству. Основой для этого стали эзотерические трактаты, составившие так называемый «Герметический корпус», приписываемый мифической личности Гермесу Трисмегисту и представлявший собой мистическую смесь между гностической психологий и оккультной механикой. Он служил своеобразной «духовной инструкцией» по эксплуатации миров.

Новая вспышка интереса к Гермесу Трисмегисту оказалась связана с деятельностью гуманистов итальянского Возрождения, рассматривавших человека как «меру всех вещей» и исходивших из того, что человек может достичь богоподобия своими собственными силами. Гуманизм основывался на этике Марсилио Фичино и Пико делла Мирандолы. Первый воплотил в христианстве неоплатонические и герметические идеи, а второй соединил герметику с каббалой и открыто сформулировал новый для Европы статус ученого-мага, пытавшегося раскрыть тайны человека и космоса, воспринимаемого как живую душу, с помощью магических инструментов. Как утверждал Фичино, «человек не желает ни высшего, ни равного себе, и не допускает, чтобы существовало над ним что-нибудь, не зависящее от его власти… Он всюду стремится владычествовать, повсюду желает быть восхваляем и быть старается как Бог повсюду…». Ему вторил делла Мирандола, понимавший человека следующим образом: «Мы создали тебя существом ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, так, чтобы ты мог как свободный и гордый ваятель себя самого отлить себя в той форме, которую ты предпочтешь»⁷.

Герметизм предвосхитил современную науку с ее страстью к материальным преобразованиям. Как подметила исследовательница Френсис Йейтс, показавшая в своих работах оккультные корни науки нового времени, «ренессансная концепция анимистической вселенной, управляемой магией, подготовила приход концепции механистической вселенной, управляемой математикой»⁸. В наибольшей степени это касается алхимии, представлявшей собой гибрид материальных экспериментов (внешней алхимии) и психотехник (внутренней алхимии). Целью алхимии было овладение таким ключом («философским камнем»), который позволил бы управлять духами, то есть манипулировать тварными энергиями или энергиями космических сил для достижения человеком божественного состояния и бессмертия.

Этим, в частности, занимался придворный астролог, доверенное лицо и секретный агент английской королевы Елизаветы Первой, известный герметист, алхимик и каббалист Джон Ди (1527–1609), от которого пошел код «007», поскольку так он подписывал свои донесения королеве. Познакомившись с медиумом Эдвардом Келли, он начал совместно с ним проводить уникальные эксперименты, получившие название Иенохейских, заключавшиеся в том, чтобы с помощью нумерологии вызывать и общаться с некими духами, которых он называл «ангелами». Они, якобы, передали Ди алфавит своего языка, на котором давали указания, что говорить монархам, и предсказывали будущее. Скорее всего, это был секретный персональный код, с помощью которого немногие посвященные могли вести переписку и разговор, но непосвященным внушалось, что перед ними наречие «ангелов».

После Реформации, в период научной революции ХVII в. алхимия разделилась на две ветви: экзотерическую (химия) и эзотерическую (оккультизм). То есть, магия не исчезла, просто известная ее часть была подменена «количественными науками», которые расширили ее цели средствами технологии. Как выразился исследователь Э. Дэвис, автор книги «Техногнозис: мир, магия и мистицизм в информационную эпоху», «магия — это подсознательное технологии, ее иррациональное заклинание. Наш современный технологический мир — это не природа, а вторичная природа, сверхприрода, и чем интенсивнее мы исследуем границы сознания и материи, тем больше плоды нашего разочарованного производства сталкиваются с риторикой сверхъестественного»⁹.

Главным хранителем эзотерических традиций становится теперь орден розенкрейцеров, известный своим кредо: «Человек — это Бог, сын Божий, и нет другого Бога кроме человека»^10{1}. Розенкрейцерским манифестом считается книга Иоганна Валентина Андреэ «Химическая свадьба Кристиана Розенкрейца», но неслучайно важную роль в становлении розенкрейцерского «братства просвещенных» сыграл Френсис Бэкон, являющийся одновременно основоположником эмпирического метода — главного признака «новой науки». Бэкон закрепил статус «научного мага», приписав науке явно религиозные измерения. Прикладную науку он рассматривал как преемницу древней магии (алхимия и астрология им были названы «царственными науками») и ратовал за «научно-техническую магию», представлявшую собой фактически магический материализм. Познание тайных законов природы должно были обеспечить человеку, по его убеждению, божественное могущество и возможность творить новые законы, которые коренным образом изменили бы среду его обитания. Речь шла о духовно-научном прогрессе, опорой которого должно было стать сообщество «научных магов». Это сообщество Бэкон описал в своей книге «Новая Атлантида», повествующей о государстве, находящемся под управлением «Соломонова дома» — священников-ученых, осуществивших «великое восстановление наук», конечной целью которого было возвращение человека к состоянию Адама до грехопадения и достижение богоподобия¹¹.

Гносис мог теперь действовать под видом науки. Понимание его как «Великого Делания» ученых-магов было отображено и в символах розенкрейцеров, значение которых было понятно только посвященным, поскольку действовали они под прикрытием христианской культуры. Так, в алхимическом символе Ребисе (от лат. re-bis, то есть повторение двойного), который Гносис изображался в виде двуглавого андрогина — «хорошего принципа». Одна сторона его, мужская, означала «бога цивилизатора», то есть Люцифера (сатану), а другая — женская — Знание. В руках андрогина циркуль и угольник, символизирующие науку — инструмент, с помощью которого Гносис должен был избавить мир от тирании «злого бога» Демиурга, который изображен в виде дракона. В европейской алхимии Ребисом называлось вещество, из которого должен быть приготовлен философский камень, и символизировал он единство противоположностей, целостность и просветление.

После смерти Ф.Бэкона главным «рупором» розенкрейцерства стал его почитатель и друг Андреэ гуманист Ян Амос Коменский (1592–1670), член религиозно-реформаторской «Общины моравских братьев» последователей Яна Гуса. Стремясь к созданию системы Всеобщего Знания (Пансофии), основанного на связи макрокосм-микрокосм, он собирался положить ее в основу образования, в котором видел главный путь к достижению человеком состояния Адама до грехопадения. Образование он считал лучшим средством приготовления себя к вечной жизни. «Нет нужды привносить человеку что-то извне, — писал он, — достаточно раскрыть то, что есть в нем самом, раскрыть это и показать всю его значимость». «В чем нуждается человек? В нем самом. Он должен учиться изучать и ценить себя… Он не должен больше искать поддержки у других, но только в себе самом. Мир пребывает в тебе самом, не ищи его вне себя»¹².

Коменский заложил основы для глобализации знания в современном смысле этого слова, составив план универсальной реформы человеческого общества. Программа его ставила следующие цели: 1. унификацию знаний и их распространение через усовершенствованную школьную систему под началом международной академии — «collegiumslucis» (своего рода международного министерства образования) с введением единого языка (вместо латыни); 2. политическую координацию через управление международных учреждений ради сохранения мира между народами; 3. примирение церквей под знаком толерантного христианства (в целях формирования синкретической религии)¹³. Именно этот план и реализуется в наше время, и не случайно ЮНЕСКО считает Коменского «апостолом всемирного понимания», «великим духовным предком» и «одним из первых пропагандистов идей, которыми вдохновляется ЮНЕСКО со дня своего основания»¹⁴.

Рациональный и прагматичный проект переустройства мира содержался в его работе «De rerum humanarum emendationе сonsultatio catholica Ad Genius Humanum» (Всеобщий совет человеческому роду об улучшении человеческих дел), который некоторые исследователи считают не оригинальным произведением, а изложением манифеста розенкрейцеров, авторы которого остались в тени. Фактически он воспроизводит идеи Платона, Томаса Компанеллы и Фрэнсиса Бэкона об идеальном государстве, в котором будет процветать религиозная свобода, основанная на синтезе пантеистических систем. Высший слой этого нового общества должен состоять из ученых, священников и политиков. При этом высшая власть — принадлежит ученым, то есть носителям знания, которые господствуют над священниками, задача которых — следить за претворением в жизнь разработанных учеными принципов. В то время, как управление осуществляется политиками, которые создают структуры, необходимые для деятельности священников. Таким образом, правительства могут проводить лишь ту политику, которая определяется высшими кругами. Что же касается остальных, не принадлежащих к этим высшим классам посвященных, то их удел — подчиняться.

Коменский предлагал, чтобы все три сферы (школа-наука, религия и государство) управлялись коллегиями руководителей, главные представители которых будут объединены в три арбитражных суда: суд ученых — Совет Света, суд священников — Консисторию (Мировой синедрион или Хранители Сиона) и суд политиков — Трибунал мира (Всемирный Сенат или Всемирный Ареопаг). При этом Совет Света должен следить, чтобы не было допущено никакого отклонения от догматики. Высшим же главой Совета является Гермес Трисмегист, которого воплощает Христос (сравнение Трисмегиста с Христом является характерным для гностицизма).

Начало практическому осуществлению планов розенкрейцеров было положено в 1645 г. основанием «Незримой коллегии» лондонских и оксфордских профессоров последователем Бэкона, астрологом и масоном Элиасом Эшмолом. В 1662 г. колледж был преобразован в первый современный научный институт — Лондонское королевское общество, объединившее ученых-натурфилософов, почти все члены которого были масонами¹⁵. Именно они, в соответствии с замыслами розенкрейцеров, решали какие знания братьев-каменщиков должны быть сообщены государству и какие открытия должны быть внедрены в массы¹⁶. Большое влияние на работу общества оказал бывший в свое время его президентом Исаак Ньютон, являвшийся не столько ученым, сколько богословом-антитринитарием, которого крупнейший знаток его рукописей Кинес называет «иудейским монотеистом школы Маймонида». Ньютон в частном порядке отдавался изучению герметической науки и алхимических трактатов.