Диссертация ведьмы

Глава 1

— Здравствуйте, госпожа Даркен! — просунулось в дверь нахальное молодое лицо в обрамлении взъерошенных рыжих волос. — Мне бы документы подписать!

Я мрачно отставила в сторону чашку с уже успевшим остыть сладким чаем и выразительно посмотрела на часы. Ну что за молодежь нынче пошла!

Рыжий намек понял. Его лицо мигом погрустнело, и он догадливо уточнил:

— Обед, да?

— Угу, — не особо любезно ответила я. — Еще целых пять минут, между прочим!

— Ну я тогда попозже зайду, — смиренно вздохнул он. — Или?…

— Без или! — оборвала его я. — Попозже!

Разглядев в моих глазах отблески зарождавшегося проклятия, визитер поспешил закрыть дверь снаружи. Правильно, нечего бесить потомственную ведьму, некоторые заклинания у меня получаются неосознанно, иногда даже самой потом за них бывает стыдно. Хотя кому я вру — «стыдно»… Ни разу еще ни перед кем не извинялась: если разозлил, значит, сам виноват!

Я устало откинулась в кресле, помянув недобрым словом своего непосредственного начальника. Господин ректор Иохиммиус Джером Корде считал, что двери его кабинета всегда должны быть открыты для адептов и преподавателей. Причем открыты в буквальном смысле. Никаких замков или магических запоров! Заходи в любое время! Ему-то эта мысль до сих пор кажется гениальной. Конечно, потому что в его приемной день и ночь дежурит верный цербер, а если точнее — секретарь и личный помощник. Я — Эллин Даркен. Мимо меня к ректору не просачивался еще никто. Поэтому он может позволить себе даже вздремнуть в кабинете с незакрывающимися дверьми. А вот каково мне, а? Даже пообедать спокойно не дадут — раз дверь открыта, значит, можно заходить, хоть в обед, хоть ночью! Ну «я же только спросить»!

Я лениво двинула пальцами, запуская магическую технику. Виртуальное яблоко покатилось по периметру зеркального экрана, обозначая установление связи с общемагической сетью. На организации каналов связи и функционировании периферийных яблочно-зеркальных устройств в нашем университете защитили немало диссертаций. Эх, жаль, что я не техномаг, такая тема для работы благодатная… Впрочем, моя не хуже. Так, что у нас там с новостями?

— Госпожа Даркен, — снова открылась входная дверь. — Пять минуточек уже прошло. Можно, пожалуйста?

Ох, рыжий, не отделаться от тебя! Я откинулась в кресле и милостиво махнула рукой:

— Ладно, заходи. Что нужно?

Парень втиснулся боком и аккуратно прикрыл за собой дверь. В руках у него белел лист бумаги.

— Мне бы у господина ректора характеристику подписать, — лист бумаги он вытянул перед собой, будто щит. Можно подумать, я эту характеристику очень хочу прочитать.

— Положи в стопу документов на подпись, — разрешила я, махнув рукой в угол у входа. Там, на столе стояло массивное пресс-папье, изображавшее горгулью с расправленными крыльями. На редкость уродливая вещица, подаренная ректору кем-то из коллег. Под горгульей кладбищенской горкой скопилась целая гора макулатуры, нижние листы даже начали желтеть.

Рыжий жалобно посмотрел на меня:

— Госпожа Даркен, мне побыстрее надо… Мне завтра по распределению уезжать уже, и характеристика очень нужна.

— Куда распределили-то? — как студент он звезд с неба не хватал, так что вряд ли его оставят в нашем мире, наверняка закинули в какую-то глушь.

И точно.

— В мир драконов, — тяжело вздохнул рыжий. — Теперь пять лет там по магическому контракту отрабатывать.

Ну, у драконов еще не так плохо. Хотя… Эльмар Кертис (так звали рыжего — я, между прочим, почти всех студентов по именам помню, только им об этом не говорю, чтоб не расслаблялись), так вот, этот Эльмар Кертис был тем еще любителем студенческих гулянок. А у драконов все крайне консервативно — и алкоголь они не признают, и домоседы жуткие, так что в их мире скука смертная, за пять лет совсем можно плесенью покрыться. Да уж, не повезло парню.

— Ладно, — сжалилась я и протянула руку. — Давай свою характеристику.

Рыжий радостно сунул ее мне в руки, и я вложила листок в маленькую папку на своем письменном столе. Эти документы были для неотложного подписания.

— Вечером можешь забрать, — разрешила я, и рыжий расплылся в благодарной улыбке:

— Спасибо вам, госпожа Даркен, вы сама доброта!

Я хмыкнула. Вот уж точно. Люди просто хорошего отношения не ценят, воспринимают как слабость и начинают требовать еще. Поэтому приходится быть злой, тогда редкие акты доброты воспринимаются как дар свыше. И люди радуются, и мне хорошо — хоть немного сберегу свои нервные клетки.

Не успела закрыться дверь за Эльмаром Кертисом, как ко мне в приемную влетел усталый и взъерошенный Аллар Минт, заместитель ректора по внеучебной работе.

Полуэльф несмотря на свой солидный по человеческим меркам возраст выглядел не старше двадцатилетнего парня. Впрочем, и вел себя также.

Не говоря ни слова, он молча прошел к шкафу за моей спиной, отворил дверцу, достал стакан и накапал себе успокаивающей нервы настойки. Хорошо так накапал, на полстакана.

— Уффф, — выдохнул он, удобно устраиваясь на диване. — Ну и денек!

Затем шумно выдохнул и залпом осушил бокал.

— Не налегал бы ты так на настойку, — мягко заметила я, не отрываясь от яблочного зеркала. — Она ведь спиртовая. Семь капель — и нервы в порядке, а если как ты, по полстакана — так и напиться недолго.

— Так эффект надежнее, — отмахнулся Аллар, накапывая себе еще полстакана.

Все ясно, значит, адепты магического университета опять что-то учудили в кампусе.

Аллар взъерошил густую непослушную шевелюру, снова выпил настойки и закусил бутербродом, сооруженным из найденных там же в шкафу продуктов.

— Представляешь, — прожевав, пожаловался он, — кто-то смог создать иллюзию на дверях кабинок в женском туалете. Изнутри. Только девушка закрывается там, как из двери вылезает голова профессора Тезини и начинает вещать, что женщинам наука не нужна, их главная миссия в жизни — ублажать своего мужчину! И, что самое ужасное, пока иллюзия не закончит свою речь — дверь кабинки открыть невозможно. А речь его длится ровно один час сорок минут — стандартная академическая лекция!

Я не выдержала и расхохоталась в голос:

— А что, вполне в духе профессора Тезини, как будто и впрямь на его лекции побывать!

— Так-то да, но девушки теперь в туалет категорически ходить отказываются, говорят, им и живого профессора на лекциях хватает. А снять иллюзию пока не получается, уж очень хитро наложена. И, главное, магический след заметен очень чисто, не найти виновного.

— Так это наверняка Петриш, — я тоже села на диванчик рядом с Алларом и накапала себе настойки. Обстановка располагала.

— Конечно, — согласился мой собеседник, — кроме него на это никто не способен, но доказательств никаких.

Мне даже стало немного жалко Аллара — еще бы, Петришу осталось учиться два года, можно только предполагать, какие каверзы он за это время способен устроить. А расхлебывать все (как всегда!) заместителю ректора по внеучебной работе.

— Не расстраивайся, — подбодрила Аллара я. — Есть одна мысль, как его утихомирить.

Я порылась в своих бумагах и протянула полуэльфу письмо, пришедшее пару дней назад на имя ректора. Господин Корде отписал его в работу мне, но Аллару оно было нужнее.

Минт торопливо пробежался глазами по строчкам, и лицо его вытянулось.

— Шутишь? — недоверчиво посмотрел на меня он.

— А почему бы и нет?

— Тайная служба Его Императорского Величества? Ты понимаешь, какую ответственность мы на себя возьмем, если на их запрос о потенциальных работниках выдвинем кандидатуру Петриша?

— И что? Он уже готовый специалист в сфере диверсионно-подрывной работы! — я откровенно не понимала скептицизм Минта. — Да они нам за такого агента еще и спасибо скажут! А заодно они же его и приструнят — все-таки, будущий агент Тайной службы должен вести себя примерно и не привлекать излишнего внимания. А он-то как будет счастлив — с его-то происхождением и перспективами на будущее такая работа — предел мечтаний.

— Ну да, это не лишено смысла, — задумался Аллар, потом снова взъерошил волосы и лучезарно улыбнулся. — Ну, я тогда пойду, составлю им ответ, да?

Ну, вот и отлично, и Петриша пристроила, и от лишней работы отделалась. Но не успела я ничего ответить, как дверь снова хлопнула и в кабинет злобной фурией ворвалась профессор Агнесса Асцерийская, декан факультета алхимии и бывшая жена ректора Корде.

Окинув взглядом наши расслабленные позы и стаканы настойки в руках, она презрительно поджала губы:

— Пьете в разгар рабочего дня? — выплюнула она.

Аллар смущенно поставил бокал на низкий столик и торопливо поднялся:

— Ну, я пойду работать. Спасибо за письмо, — скороговоркой выпалил он и испарился из кабинета.

Я лишь намеренно неторопливо отхлебнула из своего бокала и, глядя Агнессе прямо в глаза, нарочито спокойно ответила:

— Вы можете написать об этом докладную на имя ректора.

В глазах Агнессы полыхнуло бешенство. Мы обе прекрасно знали судьбу этих докладных. Господин Корде и госпожа Асцерийская не переносили друг друга на дух. Вряд ли ректор станет ругать меня из-за докладных бывшей жены. Максимум скажет что-то типа «Ай-яй-яй, Эллин, ну нельзя же пить так в открытую, а вдруг бы зашел кто-то другой, а не Агнесса!». И я ему клятвенно пообещаю так больше не делать, исчерпав тем самым весь инцидент.

— Мне некогда тратить время на всякую ерунду, — холодно произнесла профессор Асцерийская. Ого, да мы хамим! Кажется, я все же довела ее до ручки — даже не знаю, радоваться из-за этого или горевать. — А ты, милочка, вместо того, чтобы пьянствовать на рабочем месте, лучше бы подумала о своей диссертации. Как там она у тебя продвигается?

От резкой смены темы и интонации разговора я даже на секунду растерялась. С чего бы Агнессе интересоваться моей диссертацией? Формально, числюсь я не на ее факультете, а на факультете биомагии. И, хотя в Совете госпожа Асцерийская все же состоит, то есть чисто теоретически при защите может проголосовать против моей работы, меня это не особо пугает. Другие-то члены Совета вполне могут быть и «за», так что один возможный голос «против» для меня так себе угроза… Или я чего-то не понимаю?

— Все хорошо, благодарю, — аккуратно сбавила обороты и я. — Работа продвигается, но до завершения еще далеко.

— А как там твой научный руководитель поживает, профессор Лесовски? — еще ласковее поинтересовалась Агнесса.

Я сжала зубы до скрипа. Кажется, сейчас я плесну настойку прямо в ее наглое лицо. Нашла все-таки мое больное место, старая злыдня.

— Думаю, он поживает прекрасно, — максимально спокойным голосом откликнулась я. — Но я об этом знать не могу, поскольку не имею чести быть с ним знакомой. Профессор Лесовски продолжает свои исследования в одном из закрытых миров Содружества, а на мои запросы о командировке к нему Совет Университета согласия не дает. Думаю, вы прекрасно об этом осведомлены. Это по вашей инициативе профессор Лесовски был назначен моим научным руководителем, о чем, вероятно, даже не подозревает.

Агнесса многозначительно ухмыльнулась, но тему развивать не стала.

— Где Иохиммиус? — снова сменила тему разговора она.

«Спит в своем кабинете», — так и подмывало ответить меня, но я все же сдержалась. Не подставлять же начальство?

— Он на важной встрече, — убирая со стола настойку и бокалы, сообщила я. — Передать ему что-то?

— Да, — кивнула Агнесса, не скрывая торжества. — Передай ему, что завтра в четыре часа Совет Университета. Внеплановый, по инициативе большинства членов. На повестке дня вопрос о преобразовании нашего Магического университета в Магическую академию.

С этими словами она развернулась на каблуках и гордо покинула приемную, оставив меня с опустившимися руками и вытянутым от изумления лицом.

Глава 2

Преобразование Магического университета в Магическую академию формально было делом благим — и статус выше, и никаких дополнительных обязанностей для работников не предполагает. Но есть один нюанс. Ректор университета, который был избран бессрочно, возглавляет все-таки Магический университет. Глава Магической академии будет избираться заново. А, учитывая, сколько врагов в Совете накопилось у ректора Корде, не видать ему должности главы Магической академии как своих ушей. Изберут в руководители ту же Агнессу Асцерийскую — и попрут меня с должности помощника ректора быстрее, чем я мяукнуть успею. А Агнесса уже празднует победу, вон с каким торжеством новость о преобразовании преподнесла.

— Как у нас тут дела? — раздался за моей спиной хриплый со сна голос ректора Корде. — Меня кто-нибудь искал?

Я обернулась, краем сознания отметив, что ректор все же постарел. Как я раньше этого не замечала? Когда видишь человека каждый день, не замечаешь тех незначительных изменений, что происходят с ним за годы вашего общения. Но сейчас я разом увидела и посеребрившую виски седину, и отсутствие прежней быстроты в движениях. Вожак ослабел, и стая уже готова его растерзать.

— Эллин? Ты в порядке? — от ректора все же не укрылась смертельная бледность на моем лице.

— Заходила Агнесса, — усилием воли собралась я. — Просила передать информацию…

Я вкратце изложила все новости, и Иохиммиус помрачнел.

— Пойдем, — махнул он рукой, приглашая меня в свой кабинет.

Я юркнула за уютный столик у входа, разложив блокнот и ручку. За оставшиеся нам сутки нужно было подготовиться к боевым действиям, а для этого необходимо четко проработать план.

Ректор встал у окна, сложив руки за спиной. Солнечный свет контуром обрисовывал его подтянутую фигуру и… напряженно ссутулившиеся плечи. Он размышлял, но я нюхом чуяла, что настроение у него упадническое.

— Мы справимся, — подбодрила своего начальника я.

— Конечно, — без особого энтузиазма ответил Корде, а потом повернулся ко мне. — Только если Агнесса выносит такие вопросы на голосование, значит, ее поддержали как минимум треть от членов Совета.

— Может, она блефует или подделала подписи?

— Вряд ли, Агнесса так мелко не играет. У нее действительно есть поддержка. А это значит, что и шанс при голосовании тоже есть.

— Но вопрос о преобразовании должен быть согласован и Канцелярией Императора, — напомнила я, потирая виски. Мысли никак не желали выстраиваться в стройные ряды.

— Скорее всего, так и есть. Но я проверю это по своим каналам — на всякий случай, — согласился со мной ректор. — Напомни-ка мне пункты устава про решения Совета.

— При принятии наиболее значимых решений необходимо согласие не менее двух третей от присутствующих членов Совета. Кворум достигается, если присутствует не менее половины от общего числа членов, — по памяти процитировала я.

— То есть из двадцати одного члена Совета как минимум восемь должны быть на нашей стороне. Или как минимум одиннадцать должны не присутствовать завтра.

Я сделала пометку в блокноте и предложила:

— Я сейчас схожу к Ученому секретарю, включу все свое обаяние и напор, и посмотрю на документы Агнессы. Она должна была принести предложение о преобразовании, подписанное всеми согласными членами Совета. Заодно узнаю, сколько у Агнессы сторонников, и кто это.

— Справишься? — приободрился ректор.

— Конечно!

Тем более, не впервой проворачивать такие шпионские действия. Про себя я подумала, что после того, как узнаю сторонников Агнессы, можно будет вывести из битвы некоторых из них. Но ректору об этом лучше не знать, он все-таки далеко не все мои методы одобряет…

…На следующий день я входила в зал Совета собранная и готовая к бою. За истекшие сутки я сделала все, что в моих силах — установила всех, поддержавших Агнессу; выявила самых слабых из них и применила все методы воздействия, которые были в моем арсенале: угрозы, шантаж, обман… одного из сторонников Агнессы, моего давнего поклонника, даже пришлось многообещающе поцеловать в коридоре. А потом посулить продолжение сразу после Совета, если он, конечно, проголосует за ректора. Слово я свое сдерживать не собиралась, и понимала, что на следующем Совете мне, конечно, отомстят, но меня это мало волновало — сейчас главное было выиграть битву.

Зал заседаний Совета, разместившийся на самом верхнем этаже Академической башни, сиял огнями. Хрустальные люстры сверкали и переливались, отбрасывая уютный свет на задрапированные синим бархатом стены. Белоснежная лепнина на потолке перекликалась с белым мрамором колонн и гипсовыми барельефами ученых на стенах. От центральных мест — мест председателя Совета, его заместителя и ученого секретаря — полукругом вверх разбегались сектора, где размещались члены Совета.

Я юркнула на неприметный диванчик в углу — членом Совета я не являлась, и претендовать на место в гуще событий не могла. Но мне это и не было нужно — со своего диванчика мне было отлично видно всех, а я сама не привлекала ненужного внимания.

Мимо меня проскользнул, приветливо махнув рукой, Аллар Минт. Прошла, сдержанно кивнув, моя заклятая приятельница Грета Гиз, проректор по учебной работе. С ней было неплохо время от времени перемыть кости коллегам, но доверять ей было опасно: единственный человек, которому она служила — она сама.

А зал уже наполнялся народом. Присутствовали почти все:

декан факультета техномагии, грузный и добродушный Юлий Гар;

декан факультета целительства, резкая, громкоголосая Тайя Терр;

декан факультета агромагии, немолодой и мудрый Альдер Даш;

декан факультета магической истории, вдумчивая и осторожная Мари Канози;

декан факультета магического права, уверенная и хамоватая Дадари Сунж;

декан факультета землеустройства и магической картографии, вечно хмельной и общительный Лаур Дож,

декан факультета биомагии, интеллигентный и до конца в себе не уверенный Ольгер Зарр;

декан факультета алхимии, вечно всем недовольная Агнесса Асцерийская;

декан факультета природных стихий, суховатый и подозрительный Констанс Наур;

декан факультета языков и культур Содружества, возвышенная и утонченная Лана Ноланская.

Я мысленно подсчитала присутствовавших — вместе с ректором, его замом Гретой Гиз и ученым секретарем выходило четырнадцать человек — кворум есть. Из семерых отсутствующих пятеро не явились потому, что постаралась я. Неплохо. Значит, будем надеяться, что голосование пройдет в нашу пользу.

Появившийся ректор дал старт заседанию Совета, и первой к кафедре вышла Агнесса Асцерийская. Она долго и экспрессивно вещала о значимости преобразования Магического Университета в Магическую Академию, заманивала открывающимися перспективами, и бросала особенно яростные взгляды на пустующие кресла, где должны были сидеть ее сторонники. Надо отдать Агнессе должное — она была убедительной, и я видела, как у некоторых из членов Совета загорались глаза от страстных речей Агнессы.

За Агнессой вышел Лаур Дож. Он начал издалека, рассказывая о своем детстве, учебе в школе и академической карьере. Мне подумалось, что ему просто хотелось поболтать. Когда я уже стала задремывать под его монотонное успокаивающее бормотание о домашних питомцах, Лаур Дож все-таки перешел к выводам и сообщил, что его родители, жена, пятеро детей, три собаки, кошка, канарейка и рыбки в едином порыве поддерживают благое начинание Агнессы.

Потом с длинными и пространными речами выступили еще шестеро докладчиков. Большинство были воодушевлены предложением Агнессы и предлагали его немедленно поддержать. Я пометила их имена в своем блокноте и нервно заерзала, понимая, что битву сегодня мы, может быть, и выиграем, но войну у нас есть все шансы проиграть.

С заключительной речью перед голосованием выступил ректор Корде. Он был убедителен и невозмутим — поблагодарил Агнессу за великолепное предложение, но усомнился, что такой серьезный вопрос можно решить внезапно, без предварительного согласования на факультетах. Все же, академическое сообщество строится на началах демократии, и мнение каждого работника должно быть услышано. Я восхищенно присвистнула про себя. Все-таки, может, Иохиммиус и постарел, но остался все таким же великолепным дипломатом и руководителем. Его речь была образцом разумности и взвешенности. Все зашумели, соглашаясь, лишь Агнесса полыхала от ярости, но молчала.

По итогу дискуссии провели голосование. Почти все присутствующие, кроме Агнессы и Лаура Дожа, проголосовали за то, чтобы обсудить решение о преобразовании на своих факультетах, а затем снова вынести его на Совет. Что ж, ожидаемо — сегодня мы смогли выстоять, но следующий Совет будет решающим, и наши шансы на победу крайне малы. Зато есть время, которое можно использовать для подготовки своих позиций.

Я ожидала, что на этом Совет закончится, однако ректор перешел к следующему вопросу повестки — «разное» — и пригласил для доклада декана факультета биомагии Ольгера Зарра.

Молодой стройный красавец-интеллигент, смущенно поправляющий оправу дорогих стильных очков, вышел за кафедру и откашлялся:

— Уважаемые члены Совета, сегодня я хотел бы поднять для обсуждения вопрос, который уже давно требует решения. На нашем факультете есть молодая талантливая аспирантка, которая по совместительству работает секретарем господина Корде — речь идет об Эллин Даркен…

…А вот это было уже неожиданностью. Я вскинула голову, напряженно уставившись на докладчика. С какого это перепуга Ольгер Зарр вспомнил о моем существовании? Явно не по своей инициативе — он слишком молод и неопытен, боится даже своей тени. Но кто-то же его подстегнул выступить с этим докладом?

— … Год назад мы на Совете Университета единогласно утвердили в качестве научного руководителя диссертации Эллин Даркен профессора Лесовски, — продолжал Зарр. — Однако за этот год наша аспирантка столкнулась с проблемой: у нее есть интересная тема для исследования, вполне рабочая гипотеза и даже некоторые научные выкладки в подтверждение этой гипотезы. Но при этом у нее нет научной поддержки со стороны своего руководителя — Девар Лесовски уже много лет проводит докторские исследования в одном из закрытых миров Содружества. Как мы все знаем, закрытый мир означает, что попасть туда и оттуда можно только по специальному разрешению Службы Содружества, а получить это разрешение без согласия Совета Университета невозможно. В связи с этим я убедительно прошу вас проголосовать за то, чтобы ходатайствовать к Службе Содружества о получении разрешения в целях проведения научной работы для госпожи Эллин Даркен на срок один год.

Усилием воли я сохранила невозмутимое выражение на лице. Да что ж это такое, а? Я целый год билась, чтобы получить разрешение, но Совет заворачивал мою просьбу с непонятным упорством. А теперь… Я посмотрела, как взмывают вверх руки членов Совета в процессе голосования. «За» — единогласно. И первой подняла руку улыбающаяся Агнесса Асцерийская. Даже ректор Корде ее поддержал.

Мне разрешат уехать в командировку к моему научному руководителю сроком на год. Это прекрасно для моей диссертации, но… Почему я чувствую себя так, будто меня выводят из другой, гораздо большей игры?

Глава 3

С работы я возвращалась в состоянии душевного смятения. Все было, вроде, хорошо; моя научная командировка была согласована, однако червячок сомнения грыз меня изнутри. Оставить здесь ректора одного? В тот момент, когда судьба Университета под вопросом? Да, это была не моя война — она касалась только ректора Корде и горстки профессоров. Я могла бы самоустраниться, в пылу борьбы про такую мелкую сошку как я вряд ли бы кто-нибудь вспомнил. И без ректора мне бы вполне удалось сохранить свою должность — работать я умею и люблю, а при некотором желании даже способна нравиться людям. Ха, да если захотеть, общий язык можно было бы найти даже с Агнессой Асцерийской! Если бы не одно «но». Преданность.

Да, черт побери, я была как собака предана своему нынешнему начальнику. Иохиммиус Корде сделал для меня столько, что мне никогда не отплатить ему даже за сотую долю его доброты.

…Огромные двери Магического университета отворились передо мной, явив богатство и роскошь, которых я, на тот момент пятнадцатилетняя сирота, никогда прежде не видела. Я вошла в великолепно украшенный зал, где гудел народ, а за стойками восседали солидные и властные люди, принимавшие документы для поступления. Богато одетые посетители бросали на меня брезгливые взгляды и отодвигались в стороны, стараясь не задеть мое штопаное видавшее виды платье своими драгоценными нарядами. Обучение в Магическом университете было платным и стоило недешево — такие как я сюда практически не попадали. Даже те немногочисленные «бесплатные» места, финансировавшиеся из Императорского фонда, обычно занимали выходцы из влиятельных семей. Тем чужероднее я смотрелась в этих богатых интерьерах.

Но мне было наплевать. После смерти бабушки я лишилась крова над головой и куска хлеба. У меня не было абсолютно ничего кроме отчаянного желания выжить. И выбор для этого был невелик — только поступить на учебу с полным пансионом. Я решила рискнуть.

Найдя взглядом нужную вывеску, я подошла к стойке факультета биомагии. Очереди не было, лишь молодой подтянутый мужчина вальяжно облокотился на стол, беседуя с дамой, принимавшей документы. Та с неохотой оторвалась от разговора и окинула меня презрительным взглядом:

— Что нужно? — поинтересовалась она.

Я решительно выложила свои документы:

— Хочу поступить к вам на учебу за счет средств Императорского фонда, — с вызовом выпалила я, глядя на даму в упор. Та закатила глаза:

— Даже не тратьте мое время, все равно вы не пройдете отбор! Я у вас ничего не приму!

В отчаянии я стиснула в ладонях папку и выкрикнула:

— Это не вам решать! Вы обязаны принять мои документы! Устав Магического университета, пункт 8.8!

— Магда, — раздался приятный голос мужчины, который до этого молча наблюдал за нашей перепалкой, — прими у девочки документы, она действительно имеет на это право.

Я подняла глаза на мужчину — он старательно сдерживал усмешку, но я видела, что мое упорство пришлось ему по душе.

— Хорошо, господин декан Корде, — покорно согласилась Магда, а затем, уже со льдом в голосе, обратилась ко мне: — Давайте свои бумаги.

Так меня допустили к испытаниям. Я выжала максимум из своих способностей и, к своему огромному удивлению, смогла пройти на место с финансированием из Императорского фонда. Как же я безумно гордилась собой! Думала, что поразила всех своими способностями… И только спустя годы узнала, что кто-то во время испытаний распустил слух, будто я — внебрачная дочь декана Корде. Из-за этого слуха экзаменаторы побоялись завалить меня на вступительных испытаниях и оценили максимально объективно. Став взрослее, я провела расследование, пытаясь выяснить, кто же пустил тот слух. Но никаких точных данных не получила. Только моя интуиция подсказывает мне, что источником сплетни был сам декан. Он единственный за все время учебы не сторонился меня с брезгливым выражением на лице. Лишь к старшим курсам, видя мое упорство и рвение, и другие преподаватели оттаяли и стали относиться ко мне более благожелательно. А вот с сокурсниками общий язык я так и не нашла. Зато сразу после окончания Магического университета господин Корде предложил мне пост своего секретаря и убедил поступить в магическую аспирантуру. Ну и как его предать после всего того добра, что он для меня сделал?

Погрузившись в свои размышления, я сама не заметила, как практически дошла до дома. Я снимала небольшую квартирку в самом дешевом районе города — практически на окраине. И если в центре, где располагался Магический университет, в элитной, тихой и зеленой части, стояли в основном особняки магов и приближенных к Императору, то на окраине жались друг к другу многоэтажные дома-инсулы, было шумно, многолюдно и многорасово. Незаконные мигранты из других миров, торговцы и бандиты всех мастей, бродяги и воришки — все они были моими соседями.

Я прошла по узкому, грязному тротуару, нырнув в маленькую и почти неприметную дверь продуктовой лавки.

Над головой звякнул колокольчик, возвещая хозяина о посетителе. Я протиснулась вдоль заставленных деревянных стеллажей к кассе, где обнаружился и сам хозяин — фей по имени Мартин. Фей этот был совсем не похож на своих милых лесных собратьев, да и вообще у него от фея были только огромные розовые крылья, которые никак не вязались с его небритой хмурой физиономией и забитой татуировками смуглой кожей.

— Привет, Мартин, — дружелюбно окликнула продавца я.

Фей буркнул в ответ что-то невразумительное, что могло быть истолковано одновременно и как «привет», и как «иди к черту». Зная его, я бы все-таки поставила на второе.

— Мне бы что-нибудь поесть. Желательно такое, чтобы не хлопотать с готовкой.

Мартин посмотрел на меня исподлобья:

— Вот поэтому тебя никто замуж и не берет, с тобой от голода сдохнешь, — сообщил он мне.

— Так я и не настаиваю на свадьбе, — хмыкнула я, стягивая с полки завернутые в промасленную бумагу шоколадные плитки.

— А если будешь есть столько шоколада, — невозмутимо продолжил он, — то растолстеешь так, что даже в качестве любовницы будешь никому не интересна.

— Мартин, — обиделась я. — Давай без нравоучений. Есть что поесть?

Мартин передернул плечами, отчего розовые крылышки за его спиной шевельнулись, и с них слетела невесомая серебристая пыльца. Ох, все эти холеные студентки нашего университета душу бы продали за такие крылья. А они достались вот этому… фею.

Мартин со скрипом почесал пятидневную щетину и задумчиво предложил:

— Есть лапша. Но странная, контрабанда из одного из Закрытых миров. Заливаешь ее водой и ешь. А для вкуса отдельная посыпка. Будешь?

А я что? Какая мне разница, чем голод перебивать?

— А давай! Сразу штук десять про запас. И вина. Ну и как обычно там — сыр, мясо, хлеб.

Мартин пожал плечами и стал выкладывать на стол разноцветные коробки с нарисованными на них знаками (магические руны что ли?). Я озиралась по сторонам. Любила я эту лавочку, такую же мрачную и уютную, как и ее хозяин.

— За все это с тебя десять монет, — посчитал Мартин.

— За шоколад тоже добавь, — попросила я, доставая украшенный бисером кошелек.

Мартин посмотрел на меня и хмыкнул:

— Если от лапши ноги не протянешь, скажи мне. Я еще ее закуплю. А шоколад это плата за работу дегустатором. Или компенсация — как пойдет.

— Спасибо, Мартин, — улыбнулась я. — Ты лапочка!

Фей протянул мне пакет с лапшой, а затем сложил руки на груди:

— Сама такая. Иди уже отсюда.

Покинув лавку фея, я прижала к груди объемный тяжелый пакет, и нырнула в темную подворотню. До моего дома так было ближе, хоть путь и пролегал по неосвещенному участку двора. Шаги гулко отдавались под каменным сводом арки, пахло чем-то кислым и неприятным.

На половине пути дорогу мне перегородил высокий плечистый парень:

— Привет, красавица, — вкрадчиво поздоровался он, скользнув ко мне со змеиной грацией. В темноте блеснули длинные вампирские клыки. — Не составишь мне компанию этим вечером?

Несмотря на нехватку света, я разглядела стильную куртку, тяжелые ботинки, и блондинистые волосы, уложенные модной стрижкой.

— Сандер, — выдохнула я. — Вместо того, чтобы пугать, лучше бы пакет помог донести. Он тяжелый, между прочим.

— Не могу, — хмыкнул вампир. — Не порть мой образ. Какой же я буду плохиш, если выяснится, что я девушкам пакеты ношу? Но я могу донести тебя. Вместе с пакетом.

Я аж вздрогнула:

— Опять будешь скакать кузнечиком по пожарной лестнице? Нет уж, спасибо, меня до сих пор мутит, когда я вспоминаю прошлый раз.

… Мы встретились пару лет назад, примерно на этом же месте. Я шла домой, расстроенная и злая. Тогда подняли цену за аренду квартиры, с оплатой подработки меня обманули, а единственный человек, которому я на тот момент доверяла, развел руками и сказал, что ничем не может помочь. Я понимала, что завтра-послезавтра мне придется съехать на улицу. Доведенная до отчаянья своим постоянным невезением, я уже всерьез задумывалась над тем, чтобы просто прыгнуть с моста и прекратить свои страдания. Вампир, шагнувший на меня из подворотни, был тогда мне не знаком.

— Привет, красавица, — томно протянул он. — Не составишь мне компанию этим вечером?

Да-да, это был Сандер, и банальные фразы он любил уже тогда.

— Ну наконец-то, — выдохнула тогда я, разматывая на шее шарф. — На уже, укуси меня, все равно мне впору сдохнуть.

От мысли об окончании своего бессмысленного существования мне стало безумно жалко себя. Я всхлипнула, вытираясь рукавом куртки. Не помогло. Слезы хлынули рекой, кажется, я даже стала завывать в голос. Наконец шарф поддался. Размазывая по лицу косметику, я надвигалась на вампира, оголяя шею.

— Ну, что не кусаешь? — хлюпая носом, орала я.

Вампир, как и все мужчины при виде женской истерики растерялся и сделал шаг назад. Я напирала, а он отодвигался все дальше и что-то бормотал про испорченный дух охоты и отсутствие аппетита.

— Что, даже ты меня динамишь, да? — обиженно всхлипнула я, села на землю и с яростью ударила шарфом по земле. — Все вы такие, только болтать и горазды!

Я завыла в голос. Слезы лились, не переставая. Мне было настолько плохо, что быть сожранной вампиром казалось не самым плохим исходом.

— Что, — вдруг спросил меня вампир, садясь рядом, — жизнь дрянь?

— Угу, — кивнула я, вытирая слезы.

— Не у тебя одной. Она у многих — дрянь, но не все из-за этого ревут.

Я резко перестала плакать, осознав, что разговариваю по душам в темном переулке с вампиром.

— Ты-то что об этом знаешь? — подозрительно поинтересовалась я.

Вампир хмыкнул, встал на ноги одним плавным сильным движением и спокойно спросил:

— Хочешь вина?

…В ту ночь мы напились. Остатки вечера сохранились в моей памяти какими-то фрагментами. Вспышка — и мы с кем-то деремся. Снова вспышка — и вот мы куда-то бежим. Сандер подсаживает меня на мусорный бачок, ругая за отсутствие нормальной физической формы. Следующая вспышка — я верхом на его спине скачу по пожарной лестнице в свою крохотную квартиру. Мы истерически хохочем, снова пьем вино и, кажется, я пытаюсь его домогаться. Вспышка — и полураздетый Сандер отбивается от меня со словами, что спать с едой — это противоестественно. Н-да, вот за этот эпизод мне особенно стыдно. А потом — утро, которое я встретила в своей квартире с жутким похмельем и головной болью. Сандер нашелся здесь же, мирно сопящим на диванчике в кухне-гостиной.

Кажется, я была обижена его вчерашним отказом, потому что попыталась выгнать его из своей квартиры. На что он сквозь сон ответил мне, что я пустила его в свой дом, а, значит, он теперь здесь живет. И вообще, после моих домогательств, он имеет право на компенсацию в виде свободного пользования моим диваном. Но если я так возмущена его соседством, он, так и быть, готов заплатить за аренду моей квартиры. Последний аргумент имел для меня решающее значение. Я назвала цену, в два раза превышающую сумму месячной арендной платы, и Сандер, не колеблясь, выложил передо мной деньги. После чего снова вернулся на арендованный диван — досыпать.

Так он стал моим соседом по квартире. Признаться честно, лучшего товарища я не могла себе и пожелать. Мы почти не виделись — я приходила с работы поздно вечером, когда его уже не было дома, а уходила рано утром, когда он домой еще не успевал вернуться. В редкие выходные, которые у нас совпадали, мы просто отсыпались, совершенно не мешая друг другу.

За все время нашей дружбы он так и не рассказал, как и почему оказался у нас — мир вампиров был одним из Закрытых миров, и те редкие представители, которые просачивались к нам, были нелегальными мигрантами. Им не предоставлялось никаких прав или гарантий. Если они попадали в поле зрения представителей Службы Содружества, их немедленно депортировали назад в их мир.

Зато я разгадала загадку, почему Сандер не стал меня кусать в ночь знакомства. Просто-напросто, он эстет. Кусать ревущую девушку с размазанной косметикой и опухшим носом в ту ночь показалось для него не особо привлекательным делом. Ему вообще не нравится убивать — смерть в его понимании неэстетична. А в охоте на людей ему нравится сам процесс — выбор жертвы, ее привлекательный испуг, подавление воли и установление власти, укус по всем правилам соблазнения. А потом — исчезновение, когда очнувшаяся жертва понимает, что ее просто использовали как обед. Иногда я предполагала, что именно из-за своего нежелания убивать Сандер покинул свой мир. Хотя точно сказать не могу — он делиться историями из своей прошлой жизни не любил никогда. А я не спрашивала. Считаю, что любопытство не всегда полезно, особенно, если приставать с неприятными расспросами к вампиру, захватившему твое жилье. Одно я знала совершенно точно: на момент нашего знакомства Сандеру приходилось намного, намного тяжелее, чем мне.

Когда дверь нашей квартирки захлопнулась за моей спиной, вампир наконец-то забрал из моих рук тяжелый пакет и отнес в кухню-гостиную. Из прихожей я слышала шуршание бумаги и радостные возгласы:

— О, вино! Отлично. А это что за безобразие? Шоколад? Лучше бы стейк с кровью купила. А это вообще едой не пахнет, — и он затряс над ухом коробками с контрабандой.

Я улыбалась. С Сандером было удивительно уютно и просто. Когда я переоделась в домашнее и уселась за стол, он уже ловко нарезал мясо загнутым ножом, притащенным когда-то из своего мира.

— По какому поводу праздник? — поинтересовался он, не отрываясь от своего дела.

— Мне разрешили командировку в один из закрытых миров, к моему научному руководителю!

Сандер искренне за меня обрадовался:

— Поздравляю! Наконец-то ты этого дождалась. А то уже весь мозг мне проела своей диссертацией и тем, что она у тебя с места не движется, потому что не хватает советов от научного руководителя. Вот теперь встретишься с ним и наконец-то доведешь свою работу до ума.

— Да, наверное, ты прав, — невесело согласилась я. — Но тут есть еще кое-что.

И я, как на духу, поведала Сандеру о всех перипетиях своей работы.

Вампир хмыкнул:

— То есть ты боишься, что твоего начальника сместят без твоего здесь присутствия? Не слишком ли много на себя берешь?

— Я объективно оцениваю свои силы! — обиделась я.

— Тогда подумай о том, что как-то он и без тебя смог сделать неплохую карьеру. Он взрослый и вполне себе самостоятельный мальчик, справится уж сам!

— Не знаю…

— А я знаю. Сама себе честно ответь на вопрос, чего ты действительно больше хочешь в данный момент — закончить диссертацию или остаться здесь и плести какие-то академические интриги. Выбирай не то, чего от тебя хотят другие, а то, чего хочешь именно ты. Вот и весь психоанализ.

Сандер встал, чтобы налить нам еще вина, а я, задумчиво глядя в его широкую мускулистую спину, подумала, что он чертовски прав.

— А ты покинул свой мир по своему выбору? — вдруг спросила я.

Бутылка глухо стукнула дном о столешницу. Вино было давно разлито по чашам, но Сандер так и не повернулся ко мне лицом.

— Знаешь, — с трудом проговорил он, так и не глядя на меня, — иногда мы доходим до умных мыслей, только совершая собственные ошибки.

Мне стало ужасно стыдно за свою бестактность, и я поспешила перевести тему:

— А как там твоя работа в ночном клубе? Много экзальтированных дамочек покусал за их деньги?

Сандер наконец-то повернулся, и на его лице проявилась слабая улыбка.

— Представляешь, одна моя постоянная клиентка сегодня призналась, будто ночью назвала мужа моим именем!

— О-о, — уцепилась я за возможность перевести разговор в более безопасное русло, — а муж не прибегал потом в клуб с желанием вызвать вампира на поединок чести до смерти?

— Прибегал, — кивнул Сандер, ухмыляясь. — И спрашивал, не работают ли у нас девушки-вампирессы…

Глава 4

Спустя три дня я уже проходила порталом из особняка Службы Содружества в закрытый Мир Преданий. Не особо дружелюбная девушка на входе забрала все мои командировочные документы (по выражению ее лица поняла, что они бесславно сгинут в кургане макулатуры под каким-нибудь уродливым пресс-папье типа моей горгульи). Но меня это волновало мало. За моей спиной в заплечном мешке лежала подготовленная рукопись диссертации и запас еды на первое время. Ну, еще брошюра о Мире Преданий, которую мне сунули в руки практически у самого портала. Устные инструкции ограничились сухим «выдавать себя за местную, о Содружестве не упоминать, магию применять можно». Мою едкую реплику о том, что я тронута их заботой, пришлось говорить в пустоту — портал мигнул, и я обнаружила, что нахожусь в дупле огромного дерева в каком-то дремучем лесу.

В лесу???

Я выбралась из дупла и поняла, что дороги или хотя бы какой-то цивилизации рядом нет, куда идти я не знаю, а моя удобная одежда (свитер, хлопковые брюки, мягкая обувь) с тихим шипением растворились, меняясь на моих глазах. Теперь я щеголяла в льняной рубахе до пят, шерстяной запоне, перетянутой на талии поясом, на груди — бусы, на голове — расшитый бисером венец, на рукавах — браслеты-обручья, на ногах… О нет, это что? Онучи и лапти???

«Трансформация остаточной магии портала в простейшие маскирующие чары», — всплыла в моей голове ненужная академическая информация. Я могла бы разложить по потокам и формулам нюансы магического преобразования, но вот что делать с проблемой транспортировки до моего научного руководителя — понятия не имела.

Я попыталась шагнуть, но лапти заскользили по гладкой траве, и я брякнулась оземь, прямо на мой заплечный мешок. Внутри что-то жалобно звякнуло и хрустнуло. Я, не стесняясь, выругалась, потирая ушибленный локоть. Почему меня никто не предупредил, что в лаптях так неудобно ходить?

За моей спиной раздался топот копыт, и я обернулась, поправляя сбившийся набок венец. А мне повезло, оказывается, не совсем уж в глухом лесу меня выбросило порталом — сквозь просвет между деревьями я видела вдалеке движущийся силуэт.

— Эй, кто вы там есть! — заорала я, взвалив на плечи мешок и, проскальзывая, побежала к всаднику. — Подождите!

Топот становился ближе. С хрустом, спотыкаясь и чертыхаясь, я вывалилась из подлеска наперерез всаднику, прямо на утоптанную лесную дорогу. Передо мной верхом на мохноногой кобылке сидел здоровый детина с косой и топором. Завидев меня, он сотворил руками какой-то непонятный жест и мрачно спросил:

— Кто ты есть, дубравница-травница или лешачка злобная?

Хотелось съязвить, что я пострадавшая ведьма, но кто их знает, местных с их менталитетом? Вдруг возьмет да сожжет меня на костре на всякий случай?

— Да какая ж я лешачка, мил человек? — как можно задушевнее начала я. — Девушка я обычная, скромная, только в лесу потерялась немножко.

Подумала и добавила:

— Меня Эллин зовут.

— Елень? — переспросил детина, разглаживая усы и бороду. Кажется, я ему приглянулась, вон как подбоченился. — А я Демьян Голопузый, могучий богатырь! Неужто не слыхала? Да молва обо мне за сто верст идет, я в одну минуту три тысячи богатырей избить могу, а мелкой силы и сметы нет!

— А чем избиваешь? Косой? Или топором? — невинно уточнила я.

Демьян потряс над головой своей клячи здоровым, с мою голову, кулаком:

— А вот этими самыми руками!

— А почему Голопузый? — решила прояснить еще один неясный момент я.

— Так имя это, с рождения данное! Бедняк я. Сын крестьянский, до усов дома сидел, не пахал, не косил, сил набирался. Выкормили меня родители, богатыря, взял я коня верного, да косу с топором и пошел за славой воинской! Вот, на Змея Горыныча иду, сражаться с ним буду!

— Амбициозно, — согласилась я, про себя подумав, что в сельском хозяйстве от парня было бы больше проку, чем на ниве подвигов. Да и родители, наверное, вряд ли были в восторге от того, что вырастили детину, а он вместо помощи по хозяйству скачет по лесам с героическими намерениями. Еще и коня от кобылы отличить не может. — А я вот иду к Пучай-реке на Колун-гору, — назвала я адрес своего научного руководителя. — Только названия деревни не знаю, к сожалению.

Демьян Голопузый озадаченно почесал затылок:

— Так нет там никакой деревни, и отродясь не было. Только Змей на Колун-горе и живет, а кто к Змею под бок жить пойдет? Дураков нету.

Припомнив, что мой научный руководитель происходит из мира драконов, и тема его докторской диссертации «Исследование магии драконидов вне естественной среды ее существования (на примере Мира Преданий)», я сложила два и два и радостно закивала:

— Ну так к Змею Горынычу мне и нужно! Нам же по пути, да? Проводишь?

Демьян сильно задумался. Мне казалось, что извилины в его голове с непривычки жалобно поскрипывают:

— Так зачем тебе к Змею-то? Он девок ворует, а своей охотой к нему никто не ходит.

Девок ворует? Однако! Мой научный руководитель, пользуясь служебным положением, устроил себе гарем? И имею ли я этическое право возмущаться этим фактом?

Демьян испытующе смотрел на меня, и пришлось импровизировать.

— Так я дочка купеческая. Прилетел Змей в наш город, стал дань требовать человечьим голосом, раз в год девку красивую, — я подбоченилась, а что я, некрасивая что ли? Очень даже красивая, от себя в зеркале не шарахаюсь! — В тот год меня в путь и снарядили, вот, иду теперь сама к Змею, отцу-матери слово дала, что не сбегу, долг свой до конца выполню…

Демьян взвился, потрясая кулаками:

— Совсем Змей страх потерял! Ну, пусть боится меня, отрублю ему его головы огнедышащие, оторву ему крылья сильные, а хвост его длинный, чешуйчатый…

— Вот вообще ни разу не возражаю, — я оборвала кровожадные планы своего собеседника, пока он не пригрозил нафаршировать моего научного руководителя как утку, еще и яблоко в известное место засунуть. — Если ты, герой доблестный, победишь Змея, я буду вся твоя! Только сперва проводи меня в его логово, мне слово сдержать надо!

Обещание быть «всей его» на половозрелого молодца возымело невиданный эффект. Демьян расправил плечи и воодушевленно молвил:

— Садись в седло впереди меня, красная девица! Отвезу тебя прямо к Колун-горе, к Пучай-реке, а потом, как Змея одолею — женюсь на тебе!

Я задумчиво окинула взглядом замученную клячу, с которой за все время разговора Демьян так и не слез. Выражение ее морды явно говорило, что если я залезу в седло, она прямо посреди дороги ляжет и издохнет. Да и сидеть вплотную к здоровенному детине с матримониальными планами, от которого разило потом и чесноком… Ну уж нет!

— А далеко ли до Колун-горы? — осторожно поинтересовалась я.

— На моем коне я тебя за полчаса домчу! — гордо ответил Демьян.

Прикинув примерную скорость клячи и произведя в уме расчет расстояния, я решила вежливо отказаться:

— Спасибо тебе, богатырь славный, но я лучше ножками дойду, тут недалеко.

Так мы и двинулись по дороге — богатырь Демьян верхом на своей заморенной лошадке, а я пешком, вполне себе в комфортном темпе для человека в лаптях.

Спустя пару часов я поняла, что мы приближаемся к Колун-горе. Дорога петляла через лес, но понемногу поднималась вверх, становясь все более заросшей и мрачной. Корявые деревья наклонились над самой тропой, с ветвей свисали бороды лишайников. Где-то вдалеке мрачно и заунывно каркал ворон. Чаща становилась все непролазнее, а в наваленном вокруг буреломе то тут, то там появлялись останки каких-то невиданных животных, человеческие скелеты, обломки шлемов и доспехов.

Демьян поудобнее перехватил в руке топор, напряженно озираясь по сторонам. Воспользовавшись тем, что его внимание целиком и полностью переключилось на ожидание Змея, я задержалась у одного из человеческих скелетов.

И точно, магическим зрением я сразу увидела надпись, зафиксированную на черепе: «Модель скелета человека. Масштаб 1:1. Материал — кость, металл. Инвентаризационный номер СЧ25436987. Ответственный за хранение — проф. Лесовски Д.А., факультет биомагии, Магический университет». Кажется, я прибыла на место.

Внезапно поднялся порыв ветра. Закачались-заскрипели макушки деревьев, с земли поднялись ветки и прелая листва, небо над головой почернело. Я подняла голову. Исполинский черный трехголовый Змей, размахивая крыльями, медленно снижался прямо перед нами. Вселенский ужас шел впереди него. Хотелось бежать далеко, забиться в самую глубокую щель и визжать там от беспричинного страха. Хотелось лечь на землю, закатиться под бревно и лежать, закрыв глаза, съежившись в комочек. Хотелось… Ничего не хотелось, я поморщилась, выставляя щит от ментальной атаки. Беспричинный ужас сразу схлынул, но эффектность появления Змея все же сохранялась.

Трехголовый взревел, и от его рыка затрещали деревья, закаркали вороны, заходила ходуном земля.

Демьян попятился, прикрываясь топором, и уперся спиной прямо в меня.

Воспользовавшись моментом, я привстала на цыпочки и шепнула богатырю прямо в ухо:

— Демьянушка, милый, уходи подобру-поздорову, видишь, как Змей силен?

— А ты как же? — ответил мне дрожащим голосом богатырь.

— А я тебя здесь дождусь, не тронет он меня, сам знаешь. А с твоим оружием да на Змея — это зазря погибнуть. Ты лучше отступи, осуществи, так сказать, перегруппировку сил.

В подтверждение моих слов Змей распахнул пасть и полыхнул огнем, выжигая огненную проплешину прямо перед моим героем-богатырем. У Демьяна даже брови задымились. Медленно, стараясь не провоцировать Змея, богатырь нашарил рукой поводья своей кобылы, вскочил в седло и был таков. Даже рукой на прощание не помахал.

Дождавшись, пока герой скроется в лесной чаще, я вышла на дымящуюся поляну перед Змеем Горынычем и громко произнесла:

— Профессор Лесовски, здравствуйте, я ваша аспирантка Эллин Даркен!

Глава 5

Гигантский темный силуэт Змея мигнул и стал растворяться будто туман. Из черного мерцающего марева ко мне уверенной походкой шел мой научный руководитель. Несмотря на возраст, переваливший за сотню лет, как и все драконы-долгожители, профессор Лесовски выглядел лет на тридцать, не больше — передо мной был высокий, атлетически сложенный брюнет с пронзительными карими глазами и бесконечным высокомерием на лице.

— Я не работаю с аспирантами, — произнес он без предисловий ледяным голосом.

И это вместо приветствия? Отвратительный тип!

Я молча запустила руку в свой заплечный мешок, извлекая оттуда рукопись диссертации и приказ об утверждении научного руководителя с темой моей работы. Диссертацию я придержала, а приказ за подписью ректора протянула ему.

— «Исследование традиционной магии лесных ведьм»? — прочитал он, и, подняв глаза, скептически хмыкнул. — Что за ерунда? В чем новизна твоей работы? Там все исследовано вдоль и поперек!

Я возмущенно замотала головой:

— Ну почему же? По какому принципу ведьмы сейчас используют магию? По классическому — сплетают потоки стихий, применяя стандартные схемы и формулы. А ведь раньше ведьмы колдовали совсем по-другому! Не прибегая к плетениям потоков! Это сейчас те способы забыты, но ведь раньше они были крайне популярны. Вдруг, возродив их, мы сможем дать новый вектор в развитии науки?

Драконид закатил глаза, заставляя меня чувствовать полной идиоткой:

— Эти методы забыты, потому что они были шарлатанством! К тому же, согласно устоявшимся канонам, под традиционной магией как раз и понимают магию классическую, которую ты отвергаешь. Если уж так, то твоя тема должна называться «Исследование примитивной магии лесных ведьм». Это — во-первых! А во-вторых, поскольку такие методы были шарлатанскими, то и для науки биомагии они не имеют практического интереса! Писала бы ты тогда свою диссертацию на факультете магической истории или на факультете языков и культур Содружества. В биомагии тебе с этой темой делать нечего!

С этими словами мой руководитель вернул мне листок с приказом, развернулся и, не глядя на меня, пошел вверх по тропе, туда, где на вершине Колун-горы темнел черной громадой его дом.

Я клокотала от ярости. Высокомерный сноб, который даже не смотрел моих научных наработок, смеет критиковать саму тему моей работы?!

«Уходит же, гад чешуйчатый»! — билась в моей голове одинокая мысль. Если я сейчас же его не переспорю, он даже работать со мной не будет! А как я смогу защитить свою диссертацию перед Советом, если не могу защитить ее перед одним вшивым драконишкой?!

С кончиков пальцев против моей воли сорвалась полупрозрачная бабочка проклятья. Взмахнув крыльями, она впечаталась в спину моего научного руководителя, но Змей ее даже не почувствовал, лишь инстинктивно повел плечами. Ох, демоны, боюсь даже представить, что за неосознанное проклятие я на него наложила!

— А если я докажу, что «примитивная», как вы ее называете, магия лесных ведьм существовала на самом деле? — крикнула я, догоняя своего руководителя.

Змей остановился, разворачиваясь, и я, не успев затормозить, врезалась в его широкую грудь. Оууу, какой у него шикарный парфюм!!! Я даже забылась на миг, наслаждаясь, но быстро опомнилась — профессор Лесовски задумчиво смотрел на меня пронзительными карими глазами с вертикальным змеиным зрачком:

— Есть практические подтверждения?

— Ну… — я немного смутилась, но боевого напора не растеряла. — Только теоретические выкладки. При использовании Первого закона Захи-Руа, если на него при определенных условиях будет влиять Парадокс Дорка…

— Невозможно, — отрезал профессор, снова отворачиваясь и продолжая свой путь.

— Но по моим предварительным расчетам с учетом фактора энтропии можно добиться определенных результатов…

Запыхавшись, я обнаружила, что стою перед огромной черной громадой дома, а профессор Лесовски, не реагируя на меня, открывает дверь и уже собирается заходить внутрь, причем не приглашая с собой свою аспирантку! Да что ж такое-то, а?!

Разозлившись, я сделала рывок и захлопнула дверь перед носом своего руководителя. Змей так и не успел зайти, а теперь перед ним в проеме маячила я — встрепанная, голодная и крайне раздраженная ведьма.

— Мы не договорили!!!

Профессор Лесовски вздохнул с такой тоской, будто я только что самолично придушила Демьяна Голопузого, а теперь прошу своего руководителя спрятать тело. Кажется, он понял, что от меня так просто не отделаться.

— Хорошо, — согласился он. — Я прочитаю твою работу, а ты получишь два месяца для того, чтобы практически подтвердить твои теоретические выкладки о примитивной магии. Будешь проводить полевые исследования под моим присмотром в образе местной лесной ведьмы. Докажешь работоспособность своей гипотезы — будем ее развивать. Не докажешь — ищи другого руководителя.

Я радостно закивала головой. Уже что-то, от такого зануды даже подобное предложение было верхом щедрости!

Змей вздохнул и щелкнул пальцами, снимая с дома охранный полог:

— Заходи уж тогда.

…За моей спиной что-то неуловимо изменилось. Я оглянулась — и раскрыла рот. Вместо черной каменной глыбы передо мной стояли великолепные деревянные хоромы. Крыльцо опиралось на изящные балясины, по которым неизвестный мастер пустил резные узоры из зверей и птиц. Наличники на окнах выглядели будто деревянные кружева и сверкали яркими красками. Все строение было ажурным и легким, будто парило над землей.

Змей толкнул тяжелую, окованную железом дверь, и я очутилась в сенях, откуда вели в разные стороны арки-проемы. Справа был всход наверх, прямо шли клети и чуланы. Мой руководитель повернул налево, отворив еще одну дверь, и я вслед за ним вошла в горницу. Большая и светлая (размером со всю нашу с Сандером квартирку!), она вызвала у меня еще один приступ восхищения. Мой руководитель явно любил красивую жизнь и комфорт.

На окнах висели расшитые цветными нитями занавески. У стен стояли широкие лавки, сверкал свежим деревом стол, на столе в глиняном кувшинчике источали аромат свежие цветы. Тихо, ненавязчиво играла музыка — в углу я заметила зачарованный местный инструмент, который, как я узнала позже, назывался гусли-самогуды.

В углу стояла добротная каменная печь, расписная, украшенная изразцами. А за печью притаилась еще одна комната, но что там — разглядеть не удавалось.

— Голодная? — спросил меня руководитель, уже зарывшись в рукопись моей диссертации.

— Угу, — согласилась я, присаживаясь на край скамьи. Как же здесь уютно пахнет свежим деревом! Век бы здесь жила!

— Василиса! — крикнул профессор. — Накорми гостью!

В горницу вошла пригожая статная девица с тугой косой ниже пояса. Приветливо мне улыбнувшись, она расстелила на столе вышитую скатерть. Я успела лишь заметить, что между пальцами у девушки были лягушачьи перепонки, как красавица уже исчезла.

— Это скатерть-самобранка, — буркнул себе под нос мой научный руководитель. — Попроси, что хочешь, она накормит.

Серьезно? Я с подозрением посмотрела на скатерть. Какие тут, однако, самобытные артефакты!

Чувствуя себя немного странно, я погладила скатерть и прошептала:

— Здравствуй, дорогая, покорми меня, а?

Скатерть колыхнула углами, и стол передо мной заломился от снеди. Ого, да я столько за месяц не съем! Похоже, надо было конкретизировать свои желания.

А отличная, однако, вещь! С моей нелюбовью к готовке она бы мне определенно пригодилась.

Не отвлекаясь от ужина, я наблюдала за своим руководителем, а он… вооружившись перьевой ручкой, он правил мою рукопись. Ну как правил… Прочитывал абзац, хмыкал и зачеркивал его. Прочитывал еще один — и снова зачеркивал. В одном месте он задумался, постукивая длинными холеными пальцами по лавке, и вместо зачеркивания поставил поперек абзаца большой вопросительный знак. А после снова принялся зачеркивать.

— Вот, — кинул он передо мной мою рукопись спустя полтора часа.

В тексте почти каждый абзац был аккуратно зачеркнут, за исключением того, возле которого стоял вопросительный знак.

— Ерунда, — констатировал руководитель. — Это даже работой назвать нельзя.

Я вспыхнула. Да я год над этим трудилась!

— Вы хоть объясните, что не так! — возмутилась я.

— Все не так.

Очень доходчиво, демоны тебя побери!

— И куда мне тогда двигаться в моей работе?

— Куда хочешь, но не в ту сторону, которую ты выбрала.

Я вскочила с лавки, чувствуя себя оплеванной. Вот так все взять и зачеркнуть, оставив взамен выжженное поле?!

Только теперь я поняла, почему многие аспиранты так и не дописывают свои диссертации. Не потому, что им лень работать. А потому, что им не везет с научными руководителями! Как мне сейчас!!!

— И что вы предлагаете мне делать? — стараясь сдержаться, сквозь зубы выдохнула я.

Змей улыбнулся — хищно и одобрительно.

— Василиса! — снова крикнул он. — Принеси из своего терема трактат о лесных ведьмах!

Спустя минуту услужливая Василиса внесла в горницу тяжелую берестяную книгу. «Баба Яга как классический пример лесной ведьмы: исследование культурного феномена Мира Преданий» — гласила надпись на обложке.

Змей торжественно вручил мне книгу и сказал:

— Как договаривались — два месяца тебе на проведение полевых исследований. Жить будешь в образе Бабы Яги — для полного, так сказать, погружения в материал!

— Можно вопрос?

— Да.

— А где живет Баба Яга?

Мой руководитель посмотрел на меня с жалостью, как на слабоумную:

— Конечно же, в своей избушке на курьих ножках. Есть тут как раз одна свободная, давно пустует. Я тебе сейчас кобылу оседлаю, она тебя мигом до базы довезет.

Я возмутилась:

— Да я на лошади всего пару раз сидела!

— Ну, — пожал плечами мой руководитель, — значит, седло на спине найти сможешь.

— Так ночь же на дворе! Куда я пойду?!

Мой руководитель с трудом сдержал ухмылку и заботливо сообщил:

— А у меня все светлицы заняты, там мы с Василисой живем. И потом, быстрее начнешь исследования, быстрее диссертацию напишешь. Ты же этого хочешь? Тогда собирайся!

С этими словами он вышел из горницы седлать лошадь, а я осталась стоять, закипая от ярости. Гад чешуйчатый! Сибарит эгоистичный! Зануда от науки!!!

Взгляд мой упал на лежащую на столе скатерть-самобранку. Ну, я считаю, что имею право на компенсацию после такого общения! И вообще, наверняка в избушке на курьих ножках кушать будет нечего. А голодный аспирант — это непродуктивный аспирант!

Сложив скатерть-самобранку в аккуратный сверток, я засунула ее в свой заплечный мешок вместе с исчерканной диссертацией. Впереди меня ждали два месяца полевых исследований.

Глава 6

Златогривая кобылица Змея Горыныча домчала меня до места назначения быстрее, чем я успела опомниться. Остановившись, она топнула копытом, и я с кряхтением соскочила с седла на землю. Надо мной шумел ветвями вековой лес. А прямо перед моими ногами расстилалась огромная поляна. Дальний ее конец терялся в ночном мраке, но по бликам луны на водной глади было ясно, что там дальше — берег лесного озера.

Ровно посреди поляны стояла избушка на курьих ножках. Строение беззаботно чесало одну ногу об другую, весело поскрипывая висящей на одной петле дверью. Бревенчатый сруб потемнел от времени, щербато скалясь подслеповатыми черными окнами.

Мы с избушкой смотрели друг на друга, и мурашки предательски бежали по моей спине. Дом и так не выглядел особо пригодным для жилья, а наличие у избы собственного разума вообще лишало энтузиазма знакомиться ближе.

В принципе, я и на поляне могу спокойно переночевать, верно?

Стоп! Что за малодушие? Ведьма я или кто? Тем более — академическая! Вот и подойдем к вопросу с научной точки зрения!

Итак, гипотеза первая. Допустим, что неведомая избушка — это магический артефакт, то есть неодушевленная вещь с наложенными на нее чарами. Если перекинуть плетение на меня, то артефакт мне вполне может подчиниться.

Я прищурилась. В магическом зрении избушка так и не изменилась, никакого магического плетения на ней не было. А вот играть в гляделки со мной ей надоело. Аккуратно, по-птичьи переступая ногами, она решила ко мне приблизиться. Что ж, если плетения нет, значит, не артефакт, гипотеза опровергнута.

Гипотеза вторая. Избушка — магическое существо без признаков интеллекта. Значит, теоретически, я могу воздействовать на ее базовые инстинкты.

Засунув руку в заплечный мешок, я прошептала: «Скатерть-самобранка, дай мне угощение для избушки». Скатерть не подвела — мне в руку ткнулось что-то скользкое.

Я осторожно двинулась к избе, протягивая ей угощение на вытянутой руке. «Кис-кис-кис», — шептала я, про себя размышляя, каким именно местом избушка поглощает пищу. Но домик, завидев еду, резко остановился, а потом шарахнулся от меня, как от прокаженной.

Я недоуменно перевела взгляд на руку с едой. В пальцах была зажата прожаренная куриная ножка!

— Скатерть, блин! — возмущенно взвыла я, зашвыривая ножку в кусты, а избушка, заслышав мой голос, припустила от меня еще быстрее, практически скрываясь в глубине леса.

Ну уж нет! Я сплела магический аркан, запустив его вслед убегавшему строению. Петля спеленала избушке ноги, и беглянка встала как вкопанная. Удовлетворенно хмыкнув, я неспешно пошла к поверженному врагу, и это было моей первой стратегической ошибкой.

Подпустив меня ближе, избушка разорвала магическое плетение одним движением ноги и кинулась в атаку! Загнутые когти пытались схватить меня за шиворот как котенка, и, если мне удавалось увернуться, мускулистые птичьи конечности норовили дать мне пинка под мягкое место. Все мои щиты и атакующие заклятья разбивались об агрессивное строение снопом ярких искр. Бесполезная трата сил!

Избушка гоняла меня по поляне как зайца. Я ойкала, айкала и кидала в бревенчатого агрессора все, что попадалось мне под руки. В боку закололо, дыхание сбилось уже давно. Я вообще-то кабинетный работник, а не мастер по бегу с препятствиями по пересеченной местности!

По счастью передо мной оказалось раскидистое высокое дерево — как раз такое, чтобы скромная ведьма могла быстро залезть почти на самую верхушку и там перевести дыхание.

А вот избушка не устала от слова совсем. Она остановилась прямо под деревом и кровожадно уставилась на меня черными глазницами окон. Кажется, меня взяли в осаду.

Итак, гипотеза третья. Избушка — разумное существо, с которым можно договориться.

— Избушечка, милая, что ты от меня хочешь? — ласково залебезила я, удобнее устраиваясь на ветке дерева. Прямо подо мной темнела крыша, крытая деревянной черепицей. Широкий охлупень заканчивался нарядным коньком — фигурка была вырезана из дерева с тем же мастерством, что и узорные балясины в доме Змея Горыныча. — Какая ты красивая, аккуратная, давай дружить?

Избушка яростно заклокотала, подняла свою курью ножку, схватила дерево за ствол и стала трясти с неистовой силой. Я почувствовала себя яблоком, готовым свалиться на землю.

Мне за шиворот посыпались листья и сухие ветки. Кажется, я так долго не продержусь!

Избушка затрясла дерево еще сильнее, ветка подо мной заходила ходуном, и руки соскользнули. С визгом я полетела вниз, прямо на крышу агрессивного здания.

Каким-то чудом в полете я умудрилась зацепиться за шею конька на крыше, закинуть ноги и оседлать охлупень. Изба, почуяв на своей голове ненавистную ведьму, загарцевала будто дикий мустанг, и кинулась в лес. Я лишь сильнее сжала коленями охлупень, прижалась головой к голове конька, закрыла глаза и стала шептать все обережные заклятья, которые только могла вспомнить. Передо мной летели деревья, иногда в лицо выпархивали какие-то птицы. Избушка не щадила меня и ломилась сквозь самый дремучий подлесок. Ветки царапали мне лицо и руки, рвали платье, волосы растрепались от бьющего навстречу ветра. Охлупень то и дело пытался вывернуться из-под меня, но колени и стопы были сжаты мертвой хваткой. Кажется, их даже свело судорогой, но мне уже было все равно. Отпустить руки — значит, проиграть, а проигрывать я не любила и не умела.

Избушка неслась все дальше, мы уже оставили лес далеко позади, и впереди маячила широкая лента реки, а за ней раскинулась мирно спящая деревня. Мы мчались прямо в воду, и я зажмурилась, подозревая, что изба собирается меня утопить, но уже на самом берегу это сумасшедшее нечто оттолкнулось своими курьими ногами, и перенесло меня над рекой прямо на другой берег.

— Йииихуууу! — не сдержала восторженного восклицания я. Вот это я понимаю — скоростной транспорт! Да кобылица Змея Горыныча рядом не стояла!

Я распрямила плечи. Теперь, когда лес не хлестал меня по лицу и рукам, я могла насладиться великолепной скачкой.

— Давай, родная, пошла, пошла! — восторженно орала я, подгоняя пятками избу.

Мимо нас пролетели деревенские дома, и, кажется, своими воплями я перебудила половину деревни. В окнах загорался свет, кто-то выбегал на улицу, творя обережные жесты. Представляю, как мы выглядели со стороны — безумная ведьма с растрепанными развевающимися волосами верхом на крыше своей избы на курьих ножках.

Деревня осталась далеко позади, но скачка не прекращалась. Правда, потихоньку изба все же стала уставать. Время от времени она спотыкалась, да и скорость передвижения стала понемногу снижаться. Спустя какое-то время мы выбрались назад на ту же поляну, с которой начали свою безумную гонку.

Избушка сделала несколько последних шагов и села на землю, вытянув свои курьи ножки прямо перед собой. Я с трудом расслабила скрюченные в мертвой хватке конечности и осторожно соскользнула с крыши. Привалившись боком к теплому срубу, я перевела дыхание и услышала, как гулко бьется сердце. Не мое… Это было сердце избушки.

Похлопав свою спутницу по гладким бревнам, я устало спросила:

— Ну, теперь пустишь меня внутрь?

Дверь на одинокой петле призывно скрипнула, разрешая войти. Я поднялась по ступенькам, оказавшись в комнатке размером со всю избушку. В углу разместилась печь, а на ней — лежанка, единственное спальное место в доме. По другой стене стояли лари и шкафы, а в центре избушки — стол и лавка. Вся посуда в доме была деревянной (очень удобно при таких ночных забегах через лес, не разобьется)! Но пыль и запустение бросались в глаза. Давненько, видно, у избушки не было хозяев.

Окинув взглядом фронт работ, я проговорила:

— Сейчас, до озера дойду, приведу себя в порядок, и будем заниматься тобой.

Избушка вздохнула, соглашаясь. Кажется, гипотеза номер три — о том, что избушка является разумным существом, оказалась наиболее верной.

Гордясь собой, я вышла на поляну, вдыхая воздух полной грудью. Над озером золотился рассвет, вокруг пели птицы. Лес просыпался. И было в этом ощущение бесконечного счастья, даже в груди запульсировал маленький клубок магии. Как же хорошо!

Я спустилась по крутой тропе с поляны к берегу лесного озера. Слева от тропинки журчал родничок, в котором я с наслаждением напилась. У озера кто-то заботливый перекинул мостки через топкую часть берега, прямо к воде. Стараясь не поскользнуться, я вышла на край мостков, наблюдая, как по водной глади в золотистых бликах рассвета скользят стрекозы. Какая же красота!

Я наклонилась к воде, чтобы дотронуться до нее кончиками пальцев, но в этот же миг мостки растворились, и я с громким плюхом ушла под воду. Что за…? Вынырнув на поверхность, я отплевалась, вытерла воду с лица и услышала в заводи ядовитый женский смех. Плеснуло по воде раз, еще один — а затем все стихло.

Я злобно прищурилась. Местная нечисть решила позабавиться? Ну ладно, еще посмотрим, кто будет смеяться последним. Да я избушку укоротила, а уж на русалок точно управу найду!!!

Глава 7

Остаток утра я потратила на то, чтобы с руганью выпутаться из мокрой одежды, попытаться ее просушить и спалить, не рассчитав своей силы. Снова выругаться и уничтожить те останки, что еще не сгорели. Вот и отлично, все равно мне эти лапти стояли поперек горла.

В заплечном мешке нашелся сменный комплект одежды, идентичный тому, что сгинул в остаточной магии портала, в него я с наслаждением и облачилась. Подумав, что так я мало похожу на лесную ведьму, я на скорую руку зачаровала маскирующий амулет. Глядя в зеркало я проверила его действие: в один миг миловидная блондинка в теплом свитере превратилась в седую горбоносую старуху в платье с передником и платком на голове. Отлично, теперь у меня и одежда удобная, и не нужно мучиться во всех этих венцах и запонах.

Следующим делом было навести порядок в избушке. С этим я справилась быстро — бытовая магия давалась мне вполне легко. Растопив при помощи магического огня печь, я с досадой подумала, что все-таки придется идти в лес искать хворост — поддержание волшебного огня довольно утомительный и нудный процесс, не для постоянного использования. Да и потрескивание горящих дров, их уютный запах намного приятнее, чем холодное голубое пламя магического происхождения.

Зачаровав себе холодильный ларь и сгрузив в него продукты из заплечного мешка, я подумала, что стоит наведаться в деревню и купить что-то еще из еды. Но эта мысль тоже была отложена в долгий ящик — пока мне вполне хватало скатерти-самобранки. Расстелив ее на столе, я неторопливо позавтракала, а потом озадачилась вопросами удобств. Из них в избушке был только старенький рукомойник. Пришлось потратить еще полчаса времени, чтобы наколдовать себе на поляне добротную деревянную баньку и скромную дощатую кабинку с вырезанным на двери сердечком. Ох, на какие только жертвы не пойдешь ради науки!

От горящего в печи огня избушка прогрелась, и я, зайдя внутрь, сладко зевнула. Ночь я провела без сна, так что сейчас вполне имею право вздремнуть. Но сначала нужно сделать еще одну вещь.

Я извлекла из печи кочергой маленький уголек, подождала, пока он остынет, и на белом боку печи начертала формулу Захи-Руа, затем добавила схемы плетения потоков, учла влияние парадокса Дорка, внесла переменную энтропии, пересчитала схему потоков… Нет, не сходится. Ну и ладно, вздремну и обдумаю все на свежую голову.

Не успела я уютно устроиться на теплой от печи лежанке, как за окном раздались приглушенные мальчишечьи голоса.

— А вдруг она и впрямь здесь? — говорил один. — Я своими глазами видел, как она скакала ночью верхом на избе и злобно хохотала!

— Да нет никакой ведьмы, придумал ты это все! — спорил с ним второй голос, а третий голос рассудительно предложил:

— Ну если нет, вот иди и загляни в окно избушки!

Я осторожно спустила ноги с лежанки, нацепила маскировочный амулет и крадучись подошла к окну. Ну точно, трое крестьянских пацанов, все лет по десять-двенадцать, пришли пощекотать нервы. Двое стояли у края поляны, глядя, как третий, пугливо озираясь по сторонам, приближается к моей избе.

Так, если я сейчас не приму меры, это паломничество селян в мой храм науки не прекратится никогда!

Парнишка приблизился вплотную к одному из окон и попытался заглянуть внутрь. Магическое силовое поле, которым я затянула пустые оконные проемы, не дало ему ничего разглядеть. Осмелев, мальчишка решил сменить точку обзора, и приблизился к окну, у которого стояла я.

— А вот и еда сама пришла! — рявкнула я во весь голос, высунувшись по пояс из окна и схватив нарушителя за ухо. — У меня как раз печь затоплена, сейчас я тебя на лопату посажу, зажарю и съем!!!

Мальчишка побледнел и заскулил, а его товарищи прыснули с поляны в лес, так, что только пятки засверкали. Я демонически захохотала им вслед и заулюлюкала.

— Залезай кому говорят! Давно я человечинкой не лакомилась! — добавив безумства в голос, заорала я.

— Тетя, не надо, — заскулил мальчик, пытаясь выдернуть свое ухо из моего захвата. Я слегка разжала пальцы, сделав вид, что не смогла его удержать. Парнишка бросился в лес со всех ног, а я закричала еще громче:

— А ну стой, сейчас я сяду в свою ступу и догоню тебя! От меня еда еще никогда не уходила!!! — и снова я демонически захохотала беглецу вслед.

Окинув опустевшую поляну взглядом, я посчитала свой долг по запугиванию местного населения выполненным и снова забралась на лежанку.

Но тут за окнами опять раздался шум, и на поляну приземлился злой как демон Змей Горыныч.

— Да что ж такое-то, а? — взвыла я, слезая с лежанки. — Не поляна, а проходной двор какой-то!

— Ведьма, выходи! — рявкнул Змей, принимая человеческий облик.

Вот еще!

— И не подумаю! — заявила я, снимая маскировочный амулет и приглаживая взъерошенные от лежания волосы.

— Отдай мою скатерть! — потребовал научный руководитель. — Я голоден и крайне зол!

— А что ж вам Василиса завтрак не приготовит? Или у нее лапки?

— Лапки, — мрачно буркнул Змей. — А еще жабры и лягушачья шкура!

— Поссорились? — добавила сочувствия в голос я.

— В отпуск уехала, к родственникам на болото! — рявкнул Змей и повторил: — Выходи быстро!

— Не выйду, вы скатерть-самобранку тогда отберете!

— Да я сейчас не то, что скатерть-самобранку, я сейчас приказ о назначении меня руководителем отберу и сожгу!!! — заорал Змей и бросился в атаку на мой дом. Дверь, хоть и висела на честном слове, ему не поддалась (магия избушки, не иначе!), и тогда, разорвав силовое поле, профессор попытался влезть ко мне через окно.

— Избушка, милая, выручай! — заорала я, не давая руководителю забраться в мое жилище.

Избушка послушно вскочила на свои курьи ножки, и стала прыгать, вытряхивая захватчика со своей территории. Змей, успевший влезть в окно только наполовину, расставил локти, пытаясь удержаться в строении, пока тыльная часть профессора болталась снаружи, как филей на крюке у мясника.

Пол подо мной ходил ходуном, и единственное, что я могла сделать, это вцепиться в моего руководителя в попытке удержать равновесие.

— Стой, избушка, — заорала я. — Не так кардинально!

Избушка послушно замерла, и я обнаружила, что обнимаю своего руководителя за шею, а его нос покоится где-то в глубинах моего декольте. Торопливо его отпустив, я медленно попятилась к печи, понимая, что сейчас мне придет конец.

Девар Лесовски одним движением проскользнул в избу, и шел на меня, не отрывая глаз. В карих глазах со змеиным зрачком клокотала ярость, ноздри раздувались, желваки на лице напряглись. Ой-ей… Кажется, уважаемому профессору, гордости и светилу биомагии категорически не понравились подобные ведьминские шуточки.

Я вжалась лопатками в стену у печи, а Змей Горыныч навис надо мной, злобно прищурившись.

— Ты… — прошипел он, протягивая руки, чтобы меня придушить, — ты…

Взгляд его упал на стену за моей спиной, где черным угольком были выписаны мои расчеты.

— Ты…, — выдохнул он мне в лицо, — ты даже расчеты без ошибки сделать не способна!!!

Шлепнув по белому боку печи со всей силы, он развернулся, схватил со стола скатерть-самобранку и вышел из избушки, с силой хлопнув дверью. С потолка посыпалась какая-то труха, но я уже не обращала на это внимание. Черный след от ладони обозначал место, где в расчетах крылась ошибка, и этот факт волновал меня в данный момент сильнее всего.

Глава 8

К вечеру, устав от бесплодных попыток сделать успешный расчет, я решила развеяться, а заодно заняться некоторыми насущными вопросами, например, разобраться с русалками. План был прост и надежен: во всех бестиариях мира русалки значились как нежить, а методы для борьбы с нежитью известны каждому. Собрав отменной свежей полыни, я ровным ковром разбросала ее по берегу лесного озера. Пусть теперь эти драгоценные русалки попробуют выйти из воды на мою территорию, обожгут себе все конечности!

Удовлетворенно отряхнув руки, я присела на крылечке, чтобы почитать трактат, выданный мне научным руководителем. Но только открыла книгу, как из леса выплыл очередной всадник на белом коне.

— Здравствуй, бабка! — крикнул мне молодец, спешиваясь. Это был крепкий широкоплечий парень со здоровыми кулачищами, загорелым лицом и мрачным настороженным блеском в глазах.

— И тебе не хворать, — подозрительно ответила я. Что ему надо тут у меня в глуши? — Далече едешь, добрый молодец?

Парень подбоченился и выдал:

— Ты, допрежь меня спрашивать, сперва накорми-напои и спать уложи!

Я аж дар речи потеряла. Ничего себе, нашел тут придорожный мотель! А одалисок с опахалами ему не надо?

— Ступай-ка ты, мил человек, куда шел, — как можно миролюбивее проскрипела я, с трудом сдерживая желание послать его к лешему.

Кажется, увалень тоже растерялся:

— Ты чего, бабка? Ваш же род всегда добрым молодцам помогал! Что сейчас-то не так?

Хм. Однако. Об этом в моих научных трудах информации не было. Зря я все же трактат так и не прочла. Надо бы выяснить о местных традициях поподробнее.

— Ладно, — смилостивилась я. — Чего надо-то?

Увалень задумчиво почесал в затылке:

— Ну, сначала бы в баньке попариться…

О, а мой придорожный мотель еще и с сауной должен быть? Ну знаете ли… Похоже, не зря я про одалисок подумала, сейчас он будет себе молодых и красивых банщиц требовать. Мне даже интересно, насколько далеко может зайти человеческая наглость.

— В баньке — так в баньке, — согласилась я. — Банька у меня вон там, — я махнула рукой вправо. — Вода в роднике, вон там, — я махнула рукой влево. — А дрова в лесу, — указала я прямо перед собой. — Дров и воды натаскай, баньку истопи — и можешь мыться.

Парень совсем погрустнел:

— Так я ж с дороги, уставший…

— И что? — не поняла я. — Ты хочешь, чтобы я, старая больная женщина, тебе баню топила, пока ты, молодой и здоровый, ноги тянуть будешь?

Увалень переступил с ноги на ногу и по-детски шмыгнул носом:

— Ну… да… — неуверенно согласился он.

— Ишь чего удумал, захребетник! — возмутилась я. — Хочешь мыться — ступай работать!

Парень вздохнул, пораскинул мозгами и, привязав лошадку, потопал к роднику. Я удовлетворенно хмыкнула, усаживаясь поудобнее. Труд он, знаете ли, облагораживает, вот я и посмотрю, сделает он из наглеца человека, или в данном случае уже не поможет.

— Баню-то топить умеешь? Не спалишь мне там все? — на всякий случай уточнила я.

— Умею, — как-то не слишком радостно отозвался парень. Я даже немного сжалилась:

— Как звать-то тебя хоть?

— Иваном, — откликнулся увалень.

— А я Яга, — сообщила ему я. — Будем знакомы!

— Ты б, Яга, покормила меня, пока банька растапливается, — мрачно изрек Иван, не размениваясь на формальные фразы типа «Очень приятно».

Я даже удивляться этой наглости не смогла. Покормить — так покормить.

Вздохнув, я поплелась в избушку и открыла холодильный ларь. Продукты за день были подъедены, и на полке лежало одинокое куриное яйцо, оставшееся от скатерти-самобранки. Судя по виду, яйцо было готово вылупиться и уйти из этого места своими ногами. Н-да, что-то я как хозяйка совсем запустила свои владения. Надо все же дойти завтра до деревни. А этого обормота тогда чем кормить? Скатерть-самобранка-то тю-тю, конфискована законным владельцем.

Помянув недобрым словом своего научного руководителя, я щелкнула пальцами, развела магический огонь в печи и поставила туда котелок. Есть у меня тут одна вещь, которая давно залежалась.

Разноцветные пачки с начертанными на них перекрестьями палок были не информативны. По запаху они тоже не различались — ароматы были какие угодно, но явно несъедобные. Я перевернула упаковки. На одной была нарисована змея, на другой какие-то гады с присосками и щупальцами (б-р-р, и скормила бы дорогому гостю, но отравление аборигенов категорически запрещено Уставом Содружества). А это вот что? На одной из упаковок красовалась грустная морда свиньи, судя по всему тяжело больной и нездорово толстой. Думаю, это намек, что в пачке должно быть мясо.

Я залила лапшу горячей водой и высыпала из отдельного пакетика мумифицированные свиные останки. В горячей воде они стали активно увеличиваться в размерах и, кажется, даже шевелиться. Ого! Те люди, которые способны сотворить такое изуверство со свиньей, меня пугают. Хорошо, что они живут в Закрытых мирах и контакты с ними невозможны!

— Готов там мой ужин? — вломился в избу наглый молодец. А если б я тут в неглиже была, а? Ну вообще никакого воспитания.

— Готов, милок, готов, — сладко пропела я, ставя перед ним миску с дымящейся свиньей. — Кушай, родной.

Добрый молодец потыкал деревянной ложкой в волнистые нити лапши, озадаченно понюхал приправы.

— Что за ведьминскую бурду ты тут добрым людям суешь? — с подозрением поинтересовался он.

— Так что сама ем, милок, тем и тебя кормлю, — заперхала я, стараясь скрыть за кашлем бесовский хохот. — Я ж женщина старая, ходить мне тяжело, хозяйства своего нету, а путники ходють и ходють, и всем покушать хочется.

Иван долбанул своей тяжелой дланью по столу и встал во весь рост.

— Ты, бабка, прекращай издеваться! Корми меня, ясно? А то я тебе дом разгромлю!

Вот так здрасьте, приехали. Приперся в мой дом без приглашения, требует чего-то, угрожает. Все, пусть точно идет к лешему!

Я распрямила плечи и зажгла в ладони магический огонь.

— А попробуй, разгроми, — холодно и без кряхтения ответила я, глядя ему в глаза. — Позабавил меня, да и хватит, не люблю наглецов.

Молодец пару секунд играл со мной в гляделки, но потом, кажется, кое-что понял, опустил к долу ясны очи, сел за стол и молча заработал ложкой. Сначала с подозрением, а потом — как распробовал — начал кушать так, что за ушами трещало. Я только умилялась, глядя, как он накручивает длинную лапшу на деревянную ложку, мучается, но мужественно терпит и даже не сквернословит.

Покушав, молодец отправился в свежезатопленную баньку, а я села изучать магический трактат. Судя по стилю изложения мыслей, автор был на редкость дотошным занудой. Я с трудом продиралась сквозь его велеречивые рассуждения о том, что Баба Яга являлась классическим сильным женским персонажем местного фольклора, это отсылало нас к временам матриархата и вообще свидетельствовало о высокой степени эмансипации среди здешнего прекрасного пола. К концу десятого листа подобных рассуждений я подумала, что жена автора наверняка была первой феминисткой этого мира и изобрела развод лишь для того, чтобы сбежать от такого на редкость скучного супруга. К концу двенадцатого листа я потеряла нить рассуждений и сладко задремала в обнимку с трактатом.

Разбудил меня пронзительный скрип входной двери — из бани явился мой внезапный гость Иван.

— Ну, старая, спасибо, отличная баня! — сообщил он, плюхаясь на лавку. — Давай, уложи меня спать, сама садись в ногах и расспрашивай, куда я иду!

— Вот вообще неинтересно, — ответила я, зевнув и пряча трактат. — Подушка с одеялом около тебя на лавке, застилай и ложись спать. И не шуми сильно, а то мою избушку разбудишь.

Иван обиженно шмыгнул носом, но спорить не стал, покладисто расстелив себе в уголке. А ничего, наглость-то, похоже, поддается перевоспитанию.

— Ладно, — села я на своей лежанке. — Рассказывай, куда идешь.

Иван с энтузиазмом откликнулся:

— Иду я из Тридевятого царства. Сам я Иван, вдовий сын, служу у царя Берендея. И вот царь мне велел достать ему живой и мертвой водицы, чтоб, значит, мог он снова стать молодым и здоровым. А где ее искать, эту водицу? Вот посоветовали мне знающие старухи придти к тебе, Яга, на поклон, чтобы ты путь указала.

Я сдавленно хмыкнула:

— Хороший способ поклониться — вломился в дом, хозяйничаешь тут, скандалишь. А если не помогу?

Иван покаянно повесил буйную голову:

— Не видать мне тогда родного дома и матушки моей, не велел царь без водицы возвращаться.

— Что за авторитарный произвол устроил ваш царь? — сжалилась я над молодцем. — Ладно, спи уж, подумаю я, как твоей беде помочь.

Радостный Иван закутался в одеяло, и спустя десять минут избушка стала сотрясаться от его богатырского храпа. Да уж, тут и захочешь уснуть — не уснешь. Так и придется решать его проблему, чтобы выпроводить этого громкого молодца со своей жилплощади.

В задумчивости я накинула на себя теплый свитер и вышла в тихую летнюю ночь. В небе ярко светили звезды, ветер доносил с озера лягушачье кваканье. Было уютно и спокойно.

Я устроилась на крылечке, размышляя над проблемой Ивана. Информации о живой и мертвой воде у меня не было, но судя по рассказу моего гостя, такая вода должна обладать огромнейшей концентрацией магии. А, согласно общей теории неравномерности магического фона, наиболее высокая концентрация магии наблюдается возле магического источника. В каждом мире источник свой, где находится здешний — я не знаю. Но я могу создать простейшее поисковое заклинание, которое будет питаться от магического источника и тянуться к нему, чтобы продлить свое существование. Если этому поисковому заклинанию придать необходимую материальную форму, оно сможет выполнять роль проводника, указывая к источнику дорогу. Но что за форма это может быть? Что-то круглое и небольшое… Хм. Кажется, где-то на полках в доме я видела нечто подобное…

Утром, когда Иван проснулся и завтракал остатками лапши, я торжественно преподнесла ему клубок ниток, в котором скрывалось поисковое заклинание.

— Вот, — сообщила гостю я. — Это клубочек, он покатится и укажет тебе путь к живой и мертвой воде. Ну… почти к ней. Погрешность будет радиусом десять-пятнадцать километров, точнее я дорогу тебе не укажу. И еще… поскольку кратчайший путь между двумя точками — прямая линия, то и катиться он будет не по тропинке. Может повести через болото или через дремучий лес. Ну, ты сам уж смотри, куда идешь.

— Спасибо тебе, бабка! — засиял от счастья Иван и обнял меня за талию. Удивленно охнул, потому что маскировочный амулет создавал только личину полной немолодой женщины, а на ощупь я была вполне себе стройной и упругой.

— Руки убрал! — гаркнула я вполне в духе фея Мартина. — И пошел уже отсюда!

— Спасибо еще раз, — поклонился мне Иван и, смущенно покраснев, тихо добавил: — У тебя там дверь входная болталась, так я ее поправил. И все петли смазал, больше скрипеть не будут. Ну, не поминай лихом.

Махнул рукой, вскочил на коня и был таков. А я с удивлением подумала, что, кажется, одного наглеца в этом мире сумела немного перевоспитать…

Глава 9

Проводив Ивана, я решила отправиться в деревню за продуктами. Для этого пришлось зачаровать себе еще один маскировочный амулет, на этот раз с образом веселой розовощекой крестьянки. Селяне, конечно, поймут, что я неместная, но уж легенды я придумывать умею, совру что-нибудь.

Подумав, я решила взять с собой связки кое-каких целебных трав, которые набрала заодно с полынью. Думаю, здешний люд такие вещи ценит, вот и обменяю свои травы на еду.

Солнце поднялось уже достаточно высоко и стало припекать, когда я собралась в дорогу и вышла на крыльцо своей избушки. В нос тут же ударил резкий и неприятный запах. Фу. Я поморщилась и осмотрелась по сторонам. Ого! Всю поляну украшал ровный слой гниющих водорослей. Скользкая черная масса и придавала окружающему лесу это неповторимое зловоние.

Мысленно я поаплодировала русалкам. А они с огоньком подошли к нашей войне, моя полынь была детским лепетом по сравнению с этим безобразием. Даже избушка покачивалась на своих курьих ножках как пьяная и норовила зажать своей когтистой конечностью дверной проем.

Ну, война так война. Есть у меня еще одна мысль для диверсии. Не успела я толком обдумать свой план мести, как снова зашумели крылья, и небо над головой потемнело от приближающегося Змея Горыныча.

— А вы ко мне зачастили, профессор, — поздоровалась я, когда Змей стал оборачиваться человеком. Взгляд мой был прикован к поляне — я размышляла, как быстрее и проще будет вычистить ее от зловонных водорослей.

— Ты считаешь это забавным? — ледяным голосом произнес мой руководитель. Ну… да, выпад русалок я считаю забавным. Я даже почувствовала уважение к моим противницам. Но он-то что так близко к сердцу это принял?

Я обернулась к Змею… и охнула. Профессор был весь покрыт красными пятнами, похожими на следы укусов. Видимо, они жутко зудели, но мой руководитель стойко это терпел. Лишь глаза его были как ледяные омуты.

— Я был более высокого мнения о твоих интеллектуальных способностях, ведьма, — презрительно выплюнул он. — Кидаться нелепыми проклятиями в руководителя? Серьезно?

О-о, вот и проявился мой неуправляемый дар. Стыдно-то как… Так, спокойно! Кто вообще сказал, что я должна сознаваться?

— А с чего вы решили, что это я? — вполне натурально возмутилась я. — Может вас Василиса чем наградила? Место дикое, болезней неизученных тут много…

Девар скрипнул зубами:

— Василиса моя домработница уже шесть лет! И за это время никаких проклятий я не получал. А вот после первой встречи с тобой все и началось! Выводы?

— Ну, значит, это не Василиса, а какая-та другая обитательница вашего гарема! — не сдавалась я. — Нельзя быть таким неразборчивым в связях!

Девар двинулся ко мне: медленно и неотвратимо. Я думала, в этот раз он меня все-таки придушит, поэтому благоразумно отступала. Не помогло.

На мои плечи навалилась тяжесть, такая невыносимая, будто я держала на себе каменную гору. Ноги подкосились, я села на землю, пытаясь вдохнуть воздух, но легкие будто горели огнем. Профессор надавил чистой силой, а она у него была весьма и весьма внушительной. Мне с моими крайне средними способностями нечего было ему противопоставить. Змей медленно приблизился.

— Кажется, я понял, — протянул руководитель, разглядывая меня как диковинку. — Частично управляемый дар? Весьма средние способности, да к тому же не всегда контролируемые… даже удивительно, как ты с таким набором попала в Магический университет, — он наклонился ближе, почти к самому лицу: — Думаешь, я не навел про тебя справки? Протеже ректора Корде, поступившая в университет по его протекции! Какое он задание дал тебе, отправляя сюда? Такое же, что и всем остальным?! Думала, сможешь меня обмануть?

Он резко ослабил давление силы и отвернулся.

— Можешь больше не тратить мое время, болтая сказочки про диссертацию! Я не собираюсь с тобой работать, — бросил он через плечо, уходя.

— Каким остальным? Про что вы? — с трудом выдохнула я, пытаясь подняться с земли. На что он намекает?

— Что бы вы ни затевали, у вас с Корде ничего не выйдет. Я не позволю, — произнес профессор, оборачиваясь в черного Змея. Гигантское существо взмыло вверх, подняв с земли тучу пыли.

Я растерянно смотрела ему вслед, ничего не понимая.

…В деревню я попала уже после обеда. Летний зной стал совсем невыносимым, людей на улицах практически не было. Даже одинокие собаки дремали в тени, вывесив наружу языки. Они не лаяли, лишь лениво провожали меня полуприкрытыми глазами, и снова впадали в дремоту.

Я шла по улицам, пытаясь найти хоть одного человека, которого не сморила жара. Мне повезло, у одного из домов мне попалась крепкая энергичная девица, которая, несмотря на погоду, возилась во дворе по хозяйству.

Разговорившись, мы с ней быстро нашли общий язык. В обмен на травки девица собрала мне небольшой узелок продуктов, заодно сообщив все местные новости, значимые и не очень. Так я узнала, что из-за засухи начал гибнуть урожай; староста отчаялся выдать замуж свою дочь-перестарку; у соседей сгорел овин, а в лесу завелась ведьма, которая летает ночами голышом на метле, соблазняет мужчин, а детей жарит на печи в лопате. Последняя новость меня порадовала особенно сильно. Интересно, какими деталями в следующий раз украсят мои похождения местные жители?

Я задумалась, как-то не сразу выцепив из потока информации еще одну новость: ведьму постановили извести. Решили без церемоний: привязать к кобыльему хвосту, сжечь ее вместе с кобылой и избушкой, а пепел развеять по ветру. Ого, однако, масштаб, даже кобылу не пожалели. Стоп! Что???

— Как сжечь?! — прервала рассказ словоохотливой крестьянки я. — За что?

— Как за что? За то, что безобразничает, — не поняла моего возмущения девица.

Ну уж нет, я так не согласна! Нельзя аспирантам аутодафе устраивать, они, между прочим, будущее магической науки!

— Да разве ж это безобразничает? — немедленно сменила тактику я. — Говорят, ведьму так просто не извести. А если ее обидеть, она потом мстить будет, а силы у нее ого-го! — я доверительно наклонилась к девице: — Я слышала, она одну деревню под корень извела, там теперь только дворы пустые и остались, а ни людей, ни животных… даже звери лесные теперь это место стороной обходят. А вот соседи ваши поклонились ей бочкой молодого вина, и она им дождь наколдовала. У вас вот урожай гибнет, а у них все растет и колосится!

— Правда что ли? — не поверила девица.

— А то! Своими глазами их репу видела, вот такая! — я выставила руки, пытаясь изобразить, какой обхват был у воображаемой соседской репы. Девица задумалась. А я решила ретироваться, пока у нее не возникли ко мне какие-нибудь неудобные вопросы.

На обратном пути к избушке я погрузилась в глубокую задумчивость. Необходимо было как-то организовать собственную безопасность, пока меня тут не привязали к кобыле. А еще нужно было навестить моего научного руководителя. Он, конечно, тот еще гад, и способности мои оскорбил, и вел себя отвратительно, но я со своим проклятьем тоже заварила кашу. Без него мне диссертацию не защитить, так что пусть уж лучше будет худой мир, чем добрая ссора.

Размышляя обо всем происходящем, я вдруг обнаружила, что иду по совершенно незнакомым местам, а впереди вместо поляны раскинулось что-то, подозрительно похожее на болото. Где это я? Остановившись возле какой-то коряги, я попыталась сориентироваться. По всему выходило, что моя поляна осталась где-то южнее. Я решила вернуться назад, откуда пришла, но спустя пять минут движения обнаружила, что стою у той же коряги возле болота. Что за чудеса? После того, как я вернулась к коряге в третий раз, я поняла, что дело вовсе не в моем топографическом кретинизме. Меня банально водили кругами.

Замерев, я стала внимательно смотреть по сторонам. Ну же, Леший, где ты прячешься? Мне показалось, что кусты возле болота слабо шевельнулись. Не отрывая от них глаз, я аккуратно взяла с земли палку… и бросилась в бой. Из кустов выскочил огромный заяц-русак и кинулся к лесу. Ох, быстр, не успею! Я прицелилась и запустила палку зверю вслед, сплетая другой рукой магический аркан. Палка попала зайцу чуть пониже спины, а вот аркан разлетелся искрами, не причинив вреда. Русак вскинул задние ноги и был таков.

Ну все, Леший ушел, теперь можно заночевать на болоте, сама я отсюда уже не выйду. И меня даже искать никто не будет, кроме моей избушки.

Кстати, об избушке. Об нее магия разбивалась так же, как об Лешего сейчас. И это, кстати, очень нехарактерно…

Я уселась на землю спиной к коряге и прикрыла глаза. Магия при соприкосновении с живым существом остается на нем и оказывает влияние — как мое проклятие на Змее. А разбиться искрами… Такое возможно, только если столкнуться с другой магией, ну как если бы заклинание разбилось о щит. Но тогда выходит, что и избушка, и Леший являются, по сути, сгустками чистой магии, а не живыми существами. Но это из разряда невероятного. Магический источник в каждом мире только один — он зарождается вместе с ним, существует, а затем постепенно иссякает, слабеет. Чем более развитый мир — тем слабее магия. В мире, откуда пришла я, источник уже стар. Поэтому сгусток чистой магии получить невозможно, только вытягивать нити для плетения. А если здесь источник молодой и сильный… Но, если это так, то какая же невероятная мощность должна у него быть?

Я стала сосредоточенно чертить на земле формулы и знаки, производя расчет. Возможно, это окажется ерундой… либо будет самым настоящим научным прорывом. Нужно пробовать.

— Ты бы хоть попыталась дорогу домой найти, — оторвал меня от моих научных изысканий недовольный голос.

Я подняла глаза. Передо мной на пеньке сидел молодой бородатый мужчина. Неподпоясанный, в одежде, вывернутой наизнанку. Даже сапоги у него были перепутаны — правый на левой ноге, а левый — на правой. Совершенно плутовские глаза отливали лесной зеленью. Вот так встреча. Ну, здравствуй, Леший!

— Мне и здесь неплохо, — хмыкнула я, стирая формулы. Эх, жалко, только все получаться стало! — А тебе что же, понравилось палкой пониже спины получать?

— Ну, вообще да, забавно, — согласился мужичок, закидывая ногу на ногу. — А я-то думал, ты только полынь раскидывать умеешь.

— А я думала, что русалки с лесовиками не очень дружат, — в тон ему ответила я.

Леший прищурился:

— Мы не дружим, но чужих на своей земле не любим.

— А почему я сразу чужая? — обиделась я.

— А разве не видно? Наша магия здесь, — Леший коснулся сердца, — а ваша — здесь, — он коснулся головы. — Вот и ты считаешь себя самой умной, насмешничаешь над всеми. А сама чужая.

— Я не над людьми насмешничаю, а над глупостью. Не люблю косность мышления.

Леший обидно хмыкнул:

— Слова говоришь умные, а у самой кроме самомнения и нет ничего.

— Меня изба приняла, я теперь Баба Яга!

— Нет в тебе ее магии, — покачал головой Леший.

— Так научите меня! Я хочу!

Леший призадумался:

— Научить? Да нет тут никакой науки. Сердцем чувствуй. Не суди как привыкла, не оценивай. Тогда и видеть начнешь. Глядишь, и поймешь что-то.

Я задумалась. Было в словах Лешего какое-то рациональное зерно, которое я не могла выловить. Магия в сердце… Сердцем чувствуй… Хм.

— А…? — хотела спросить я у Лешего, но его уже и след простыл. Только я уже сидела не возле коряги у болота, а на краю своей поляны, по которой широкими шагами разгуливала моя избушка…

Глава 10

Избушка, завидев меня, нахохлилась и продемонстрировала невыносимые страдания. За день водоросли подсохли, но запах на поляне стоял все такой же непередаваемый. Мне-то хорошо, я уходила в деревню, а избушка весь день этими миазмами дышала.

— Милая, прости меня, — повинилась я, торопливо сплетая заклинание-сеть для нейтрализации запаха. Вот, теперь отлично. А убирать поляну нет ни сил, ни времени. К тому же, водоросли — очень неплохое удобрение, пусть лежат.

Торопливо раскидав покупки по местам, я оставила только самый объемный узелок — десяток разноцветных атласных лент. Избушка, как настоящая девочка, попыталась цапнуть одну, но я увернулась: не тебе!

Ленты отнесла на берег озера, небрежно их раскидав. Хотела, конечно, устроить русалкам диверсию, но разговор с Лешим заставил меня немного изменить планы. Обещаю, что местные мавки почти не пострадают!

— А я давно подозревал, что с головой у тебя беда, — раздался за моей спиной знакомый голос. — Ты тут без меня уже дошла до того, что с кустами разговариваешь?

Сердце заколотилось:

— Сандер! — взвизгнула я, бросившись другу на шею. — Вот так сюрприз!

Как же я соскучилась! В порыве эмоций я чмокнула друга в уголок губ, но тот смущенно отстранился, аккуратно спустив меня на землю. Что такое? До сих пор мои домогательства припоминает?

Сандер был одет как человек, прячущийся от преследования: на голове кепка, сверху капюшон теплого свитера, а поверх всего этого — свободная куртка. Солнце ему явно мешало.

Я сжалилась над другом:

— Пойдем скорее в дом. Как ты меня нашел?

— О, это несложно. Достаточно было поспрашивать у местных, где творятся самые большие безобразия. Когда услышал легенды про жуткую ведьму, пожирающую детей, сразу понял, о ком идет речь!

Я пропустила шпильку мимо ушей:

— А как ты вообще попал в Закрытый мир? Явно же не через Службу Содружества?

Сандер улыбнулся всеми своими острыми белоснежными зубами:

— У меня есть свои маленькие секреты!

— А зачем ты здесь?

— Соскучился!

Ну да, конечно, соскучился он, а то я его не знаю — старый циник и прагматик!

Избушка, завидев, что я опять не одна, показательно отвернулась к лесу, явив нам свой массивный бревенчатый зад.

— Избушка, — проворчала я. — Не вредничай. Обещаю, что это последний незнакомый тебе мужчина, которого я привожу сюда!

Сандер обернулся ко мне, изумленно приподнимая левую бровь. Видно было, что он с трудом сдерживается от какой-нибудь пошлой шуточки.

— Завидуй молча! — рявкнула я, покраснев. — Избушка, давай не выделывайся!

Избушка вздохнула, поворачиваясь к нам передом, и открыла дверь. Мы с другом нырнули в полутьму и прохладу бревенчатого домика. Я поставила кипятить воду для травяного чая, достала пироги, купленные с утра в деревне.

— Да ты меня балуешь, — хмыкнул вампир, который из человеческой еды признавал только красное вино.

— Я не для тебя!

— Готовить, я смотрю, ты так и не начала, — снова съязвил друг.

— А ты перся в другой мир, чтобы потренировать на мне свое остроумие?!

Сандер вздохнул:

— Да, надо было покусать тебя в ту ночь знакомства и забыть. А теперь вот не получается.

Я уставилась на друга — что он пытается этим сказать? Пауза затягивалась. Ну же, Сандер, колись!

Сандер собрался с мыслями и сознался:

— На ректора Корде вчера вечером было совершено покушение. Он у целителей в очень тяжелом состоянии.

— Что? — я взвилась на ноги. — Как? Почему? Нет… подожди. Лучше скажи, где он! Я еду к нему, сейчас, только вещи возьму…

— Тихо! — рявкнул вампир таким командным голосом, что я замолкла и села на лавку. — Никуда ты не едешь, поняла? Это опасно!

— Да почему?!

— Потому что покушение было как-то связано с тобой.

Я потрясенно молчала, а Сандер продолжил:

— Вчера он ездил в Службу Содружества по вопросам твоей командировки. Что-то ему там очень не понравилось, он был крайне недовольным. Вернулся оттуда к вечеру с запечатанным конвертом, прошел к себе в кабинет. Поскольку тебя на работе нет, он корреспонденцию вскрывает сам. Вот и взломал печать. А из конверта ударило смертельным заклятием. Основную массу удара принял на себя защитный амулет, который ректор везде носил с собой, но и остатков хватило на тяжелую травму. Он сейчас без сознания, целители к нему не пускают. Я как узнал новости, сразу примчался сюда, присмотреть за тобой.

— Но… — мозг напряженно пытался найти объяснения. — Я ни во что не ввязывалась…

«А вот Змей считает по-другому», — услужливо подсказала память.

Но додумать мысль мне не дали. С поляны донесся топот копыт и скрип колес. Я выглянула в окошко и увидела приземистую коротконогую лошадку с длинной пегой челкой. Лошадка была впряжена в телегу, на которой гордо стояла большая деревянная бочка. Животное под уздцы вел крепкий пузатый мужчина лет пятидесяти.

Ругнувшись, я торопливо схватила с полки маскирующий амулет, нацепляя на себя образ Бабы Яги.

— Хозяйка, есть кто дома? — раздалось из-за двери.

Взгляд мой упал на Сандера. Демоны, ему в таком наряде делать в моей избушке нечего. А куда его спрячешь — он ни в один ларь не влезет!

— Быстро, — скомандовала я другу, откидывая одеяло на лежанке. — Залезай!

Сандеру два раза повторять не пришлось. Он быстро юркнул на печку, снимая с головы кепку. В дверь постучали:

— Яга Ягинична, дома ли? — повторил мужичок и заглянул внутрь. Я торопливо подоткнула одеяло другу под бок. Наружу осталась торчать лишь белобрысая голова с одной стороны и тяжелые подошвы ботинок с другой.

— Дома, дома, милок, — заскрипела я. — Заходи!

Сандер закашлялся, пытаясь скрыть хохот, а я со злостью натянула остатки одеяла поверх обуви и незаметно пихнула друга кулаком в бок.

Мужичок наконец-то целиком зашел в избушку и теперь мялся на пороге, глазея по сторонам. Шапку он теребил в руках, сверкая в полутьме дома внушительной лысиной. Одет по-крестьянски, просто, но добротно. Староста? Похоже на то.

— Я староста деревенский, Микентий, — проговорил мужичок, подтверждая мои догадки. — Деревня наша тут, недалеко, аккурат на берегу речки находится.

— А я Яга, — представилась я.

Друг снова закашлялся, скрывая хохот.

— А-а-а?… — вопросительно протянул Микентий, глядя на Сандера.

Действительно, каких мужчин может прятать Баба Яга в своей постели?

— А это Кощей, — торжественно объявила я. — Вот, приболел, пришел ко мне за помощью.

Микентий напряженно наморщил лоб:

— А разве ж он не Бессмертный?

— Бессмертный, но болеет как обычный человек, — я подумала и мстительно добавила: — Один простатит чего стоит!

Сандер возмущенно захрипел под одеялом.

— А эта хворь не заразная? — с подозрением уточнил Микентий.

Я даже немного разозлилась:

— Да кто ж его знает! Вы мне даже осмотреть его толком не даете — ходите и ходите! Чего надо?!

Микентий плюхнулся на лавку и прошептал:

— Не гневайся, Яга Ягинична, мы люди мирные, простые, зла никому не желаем…

«Ну да, не желаете, — мысленно согласилась я. — Поэтому меня чуть в костер не запихали!».

— Беда у нас стряслась, — меж тем продолжал Микентий. — Погода-то какая стоит, вёдро уже второй месяц кряду. Весь урожай засох. Вот мы всей деревней собрались и решили угостить тебя бочкой молодого вина да попросить о помощи. Наворожи ты нам дождик. Соседи наши говорили, ты им так помогла, что они по два урожая с полей теперь снимают!

Да, знаю я этих соседей. Воображаемых. А он с ними еще и поговорить умудрился. Я бросила взгляд в окно, на бочку вина. Ну, ради такой платы и дружбы с деревней можно поработать.

— Хорошо, — покладисто согласилась я. — Ступай себе домой, будет вам ночью дождь.

Староста кивнул и поднялся:

— Только это… — аккуратно попросил он. — Поля наши рядом с соседскими, а соседи люди прижимистые, вином не расщедрились. Ты уж дождь только над нашими полями ворожи, нечего им задаром-то радоваться!

Я мысленно хмыкнула. Ай да староста! Стараясь сохранить серьезное выражение лица, я пообещала:

— Хорошо. Но для этого ты, староста, возьми свои самые нарядные порты, порви на лоскутки, привяжи к палкам, а палки по периметру поля поставь. Обозначь, так сказать, фронт работ. И моя ворожба за границы ваших полей не выйдет.

Мужичок закивал. Я собралась было выпроводить его за дверь, но он снова заговорил:

— И еще к тебе, Яга, просьба есть. Дочь моя перестарка уже, ей третьего дня восемнадцать лет минуло, а она все не замужем, не сватается никто. Можно ли ей жениха какого справного наворожить?

Я нахмурилась. Ай да староста, за коллективную бочку вина решил меня в персональные ведьмы взять? Нет, задача, конечно, не сложная, есть в моем запасе парочка настоек. Те еще афродизиаки, при правильном подходе и умелых действиях помогут победить в бою за личную жизнь. Но надо ли это девчонке, которой всего восемнадцать?

— Мне нужно на невесту сперва посмотреть, — не стала отказываться от интересной задачи я. — И подобрать ей жениха потенциального.

— Так завтра и приходите посмотреть. Заодно и на празднике побудете. Солнцеворот же, вся деревня придет, еще и соседи пожалуют!

Праздники это хорошо! Праздники я люблю!

— Приду, — пообещала я, провожая Микентия за дверь.

— И Кощея с собой берите, — щедро пригласил староста, окидывая Сандера прощальным взглядом. — Если вылечите…

Вампир язвительно закашлялся. Я прямо слышала его невысказанное «Вылечит она, как же!».

— Вылечу! — решительно произнесла я. Что это за неверие в силы дипломированной Бабы Яги?!

Глава 11

Проводив Микентия, я вышла на крылечко, задумчиво озирая бочку вина. Эх, здоровая! В дом не затащишь, а возле дома стоит как-то уж слишком вызывающе. И тара явно неудобная, как из нее наливать-то?

Выручил вампир, который вполне себе быстро ожил после отбытия старосты. Сандер ловко взгромоздился на пенек, вскрыл крышку бочки и зачерпнул кружкой вина.

— Что-то твое вино брагой попахивает, — подозрительно принюхавшись, сообщил вампир.

Я обиделась.

— Не нравится — не пей, мне больше достанется!

Сандер что-то проворчал про начинающих алкоголиц, которые берут мзду низкосортным пойлом, но вино попробовал и, кажется, остался доволен.

— Ты, друг, не напивайся, — посоветовала ему я. — У нас еще вечером по плану диверсия!

Сандер не возражал, по-моему, ему вообще было без разницы, чем заниматься, лишь бы не работать.

Ближе к вечеру, прихватив необходимый инвентарь, мы отправились на берег озера. Ленты с кустов уже исчезли, и я удовлетворенно хмыкнула, оглядываясь по сторонам.

— Что мы ищем? — шепотом спросил Сандер.

— Подходящее дерево. О, а вот и оно!

Недалеко от воды стояла раскидистая зеленая ива, в ветви которой были причудливо вплетены все десять атласных лент.

— Это что — качели? — удивился Сандер.

— Ага, — согласилась я, оглядываясь по сторонам. Главное, чтобы русалки сейчас не заметили наших приготовлений.

— Видишь ли, — пояснила другу я, — русалки живут в воде, но лунными ночами превращаются в дев и выходят на берег, чтобы покачаться на деревьях. Русалки, сидящие на ветвях… Красиво же? Но просто так им качаться неудобно, вот они и плетут себе качели из лент и тканей… или из того, что еще сопрут у доверчивого населения.

Поняв, что русалки сейчас заняты чем-то другим, я дала команду другу, и мы подкрались к иве. Работали слаженно: Сандер раскидывал вокруг ивы сухое душистое сено, а я поверх сена щедро сыпала соли. Получился этакий соляной полукруг, не замкнутый со стороны озера.

Солнце как раз окончательно опустилось за горизонт, когда мы закончили приготовления и залегли в кусты у воды.

— Эл, а русалки красивые? — спросил меня друг.

— Очень. Русалками становятся утопленницы. И обычно в качестве русалок они намного красивее, чем при жизни. Правда, это только при лунном свете — потому они и выходят на берег лишь ночью.

Я замолчала, потому что камыши зашуршали, и на берегу появилась прекрасная девушка — с бледной кожей и роскошными длинными волосами ниже пояса. Одета она была в неподпоясанную белую рубаху, на голове — венок из цветов и трав.

Девушка прошла к иве и села на качели. Покачиваясь на ветвях, она стала расчесывать гребнем свои длинные волосы и что-то напевать нежным приятным голосом.

Отвлекшись на наблюдение, мы не сразу заметили, что на берег стали выходить и другие русалки. Всего их было восемь. Да, небольшая тут популяция, впрочем, и озеро не особо вместительное.

Я схватила кулек с остатками соли и на четвереньках поползла вдоль берега озера, замыкая соляной круг. Действовала очень тихо, чтобы не привлечь внимание.

Когда последние крупицы соли из кулька оказались на своем месте, я выпрямилась во весь рост и встала перед девушками:

— Эй, русалки! Кто будет первым извиняться?

Девушки, чей покой оказался так бесцеремонно нарушен, взвились как раненые звери. Зашипели, оголяя длинные острые зубы, прекрасные лица исказились в страшные морды. Они бросились на меня, но врезались в преграду из соли и с яростью отскочили обратно.

Я усмехнулась, зажигая в ладони магический огонь. Русалки искали малейшую щель в круге, чтобы выбраться наружу, но я не волновалась — соли я насыпала от души, не улизнут.

— Ну, так что, извиняться будем? — повторила я, когда мои противницы убедились, что попали в ловушку. — Нет? Жаль.

Магический огонек в моей руке загорелся ярче, а я задумчиво посмотрела на сухое сено, которое было в изобилии насыпано внутри соляного круга.

— Как думаете, — спросила я у русалок. — Сено хорошо горит? И выживают ли русалки в пожаре? Особенно, когда путь в озеро перекрыт?

Мавки зашипели еще сильнее, но я уже почувствовала их страх. Я прицелилась, намереваясь запустить огненного мотылька прямо под качели из лент, туда, где сена было накидано больше всего.

— Не нужно огня, — вдруг раздался уверенный спокойный голос. — Если ты хочешь, мы извинимся.

Девушка с венком на голове встала с качелей и подошла к соляной преграде. Она смотрела уверенно и прямо. Вот кто у них, оказывается, за главную.

— А я передумала, не хочу извинений, — покачала головой я.

— Чего же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты назвала свое имя!

Русалки зашептались. Даже главная мавка на секунду изменилась в лице. Имя магического существа обладает огромной силой. Тот, кто его знает — имеет власть над носителем имени.

— У меня нет имени, — хрипло произнесла русалка.

Но меня не обманешь.

— Оно было у тебя при жизни.

Наши взгляды скрестились. Ни на что особо не намекая, я добавила магии в свой огонек. Главная мавка, секунду поколебавшись, произнесла:

— Лянка. При жизни меня звали так.

Воцарилась тишина. Даже ветер будто перестал играть ветвями деревьев. Мавка не лгала.

Я стерла ногой соляную преграду, выпуская русалку наружу.

— Лянка, твоим именем я требую, чтобы ни ты, ни твои русалки не причиняли вреда мне или моим друзьям. Никогда и никакого.

— Хорошо, — сверкнула глазами главная мавка. — Клянусь.

Я почувствовала всплеск магии. Клятва была принята. Что ж, теперь я госпожа здешних мавок: пока мне принадлежит имя, они будут выполнять все мои приказания.

— Возвращаю тебе твое имя, мавка, — вдруг произнесла я. — Вы свободны, и я над вами не властна.

Русалка замерла от удивления. Она уже признала свое поражение, отдала мне власть над собой и другими. А мне понадобилась от них всего лишь одна клятва? Да, именно так. Не хочу я ими командовать, мне бы со своей жизнью для начала разобраться.

— А ты умеешь вести переговоры, — хмыкнул за моей спиной доселе невидимый Сандер. — Дамы, добрый вечер.

Русалки с интересом обступили моего друга. Они были девушками, и общество молодого человека было им приятно. Правда, обычно мужчины доживали только до утра, но извести вампира мавкам так просто не удастся.

На всякий случай я предупредила Лянку:

— Это мой друг!

Та кивнула, а Сандер уже обнял за талию длинноволосую брюнетку, поцеловал в щеку блондинку, и с интонацией миллионера произнес:

— Девушки, хотите вина? У меня тут как раз есть целая бочка…

Про меня все довольно быстро забыли. Русалки облепили Сандера, хохотали и хватали его за руки, вампир рассказывал им какой-то бородатый анекдот. Заскучав, я ушла на берег озера, любуясь тишиной и покоем ночи.

— Хочешь искупаться? — предложила мне Лянка, ныряя в воду. Миг — и одним сильным движением она ушла в глубину, чтобы после вынырнуть подле меня, испытующе глядя в глаза.

Купаться с русалкой, которую час назад собиралась убить? Да, она, конечно, назвала мне свое имя, но я и сама не знаю всех их способностей. Доверяю ли я ей? Конечно, нет.

Но если я не соглашусь, то доверия и не возникнет, так ведь?

Я стянула с себя одежду и, собравшись с духом, нырнула в воду. Сначала мне показалось, что я ушла глубоко-глубоко, до самого дна, но спустя мгновение моя голова оказалась над поверхностью озера. Вода была теплой, как парное молоко. Я оглянулась назад — берег терялся в непроглядной темноте, гладь озера была темной и тихой, а я будто плыла в пустоте под черным бархатным небом с огромными бриллиантами звезд. Как же это прекрасно!

Я почувствовала, что все мое существо затапливает восторг и ощущение единства с миром. Быть его частью — вот то, что я хотела больше всего. В сердце снова запульсировал магический клубок, и вдруг я осознала, что нити магии касаются не только кончиков моих пальцев, как это было раньше — они пронизывают все мое существо, проникают сквозь кожу, бегут по сосудам, касаются сердца. И по тому же пути мчатся назад, связывая меня с магическим источником. Я — часть источника, его неотъемлемая часть! Ого, какое это невероятное ощущение! Мне кажется, что я горы могу свернуть!

Впрочем, какие горы, у меня тут еще дождь местным не наколдован. Плохая из меня госпожа — подотчетные русалки мое вино пьют, а я его еще даже не успела отработать. Так, нечего расхолаживаться! Пора на деревенское поле!

— Спасибо, — крикнула я Лянке, выбираясь на берег. — Как-нибудь повторим наше купание! Друга моего тут без меня не обижайте!

Главная мавка улыбнулась, показав острые зубы:

— Он сам себя в обиду не даст. Но не переживай, не обидим.

Глава 12

Утро разбудило меня раскатами грома. За окнами избушки невозможно было что-то разглядеть в сером мареве ливня. Дождь продолжался всю ночь, и пока невозможно было предсказать, когда распогодится. Зато по крыше уютно постукивало, отчего хотелось лежать, завернувшись в одеяло, и мечтать о чем-то приятном.

На лавке беззаботно дрых Сандер — он пришел только рано утром, и в его волосах до сих пор поблескивала рыбья чешуя. Лицо друга даже во сне отражало крайнюю степень удовлетворения жизнью. Я спустилась с лежанки и поправила ему одеяло — пусть отдыхает.

Сделав себе чаю, вышла на крылечко избушки, наслаждаясь свежим лесным воздухом. В открытой бочке до самых краев плескалась дождевая вода — вино там закончилось еще ночью, причем, что характерно, я его даже не попробовала. «Ну и кто из нас начинающая алкоголица?», — хмыкнув, мысленно обратилась я к Сандеру.

Вчера после купания я все же добралась до деревенских полей. Пройти мимо было сложно: ровно по периметру территории маячили флагштоки из прутьев с привязанными к ним кусками ткани. Судя по виду ткани, парадные порты староста все же пожалел, решив раздеть для благого дела какого-то местного бродяжку.

Усмехнувшись, я вскинула руки, ловя кончиками пальцев потоки магии. Мне хотелось сплести заклятие небольшого летнего дождя, но магия откликнулась на мои мысли прежде, чем пальцы нащупали нити источника. В небе вдруг резко вспыхнула яркая молния, а спустя пару секунд раздался громовой раскат. Дождь упал с неба сплошной непрозрачной стеной, причем граница осадков прошла ювелирно — ровно по ряду флажков, установленных заботливым старостой.

— Ой-ей, — только и выдохнула я, безуспешно пытаясь снизить интенсивность дождя. Бесполезно. Лить стало только сильнее. Я с отчаянием подумала, что такими темпами я не то, что полью деревенские поля — я превращу их в отменное болото. Вздохнув, я сделала единственное, что могла в данной ситуации — сняла ограничения. Дождь тут же распространился на соседские поля, но хотя бы его интенсивность стала поменьше — обычный летний ливень. Ну и хорошо. В конце концов, нельзя жадничать, соседям тоже нужен хороший урожай.

На всякий случай, я торопливо убралась с поля, чтобы, в случае вреда посевам, сделать вид, что дождь не имеет ко мне никакого отношения.

И вот сейчас я сидела на крылечке своей избушки, размышляя, как там поживает деревенская репа. А еще о том, что, судя по погоде, летний праздник Солнцеворота в деревне вряд ли состоится. Эх, жаль, а я обещала Микентию наладить личную жизнь его дочери. Ну и ладно, займемся этим в другой раз. Например, когда мне за это заплатят. В конце концов, что у меня, других проблем, что ли, нет?!

Заботливый мозг тотчас же выстроил передо мной список более животрепещущих сложностей. Например, раньше у меня был средний частично управляемый дар, а теперь сильный и, похоже, неуправляемый. С другой стороны, это не моя забота — это проблема окружающих. А вот то, что вокруг моей командировки сюда сгущается какая-то криминальная история — вот это да, это вопрос более актуальный.

По уму, нужно было бы отправиться к моему научному руководителю — побеседовать по душам. Но погода на дворе такая — хоть совсем из избушки не выходи. Хм.

Я скосила глаза на свой домик.

— Избу-уш, — вкрадчиво протянула я.

Избушке ход моих мыслей определенно не понравился. Она показательно села основанием на землю и, совсем по-собачьи, почесала своей курьей ножкой по бревенчатому боку.

— Ну, избу-уш, — не сдавалась я. — Ну, мы только до Колун-горы и обратно. Тут же рукой подать!

Избушка вздохнула, с неохотой поднялась на курьи ножки и медленно поплелась в сторону дома моего научного руководителя. Весь ее вид демонстрировал обиду на то, что уважаемое жилье используют вместо транспортного средства. Но я в глубине души знала — избушка тоже не любит сидеть на месте.

…Ехать в доме было вполне комфортабельно — дождь не мочил, горячего чая в избытке. Лентяй Сандер так даже вообще не просыпался, продолжая уютно сопеть на лавке, пока за окнами проплывал реликтовый лес.

Прибыв к Колун-горе, я оставила избушку дожидаться меня в лесу, а сама решила пройти остаток расстояния своими ногами. Натянув на голову капюшон свитера, я выскочила под проливной дождь, и тотчас же кожей почувствовала покалывание от защитной магии профессора.

Подумав, что неплохо было бы предупредить руководителя о своем визите, я попыталась сплести заклятие предупреждения. Но в очередной раз вместо крохотной бабочки с моих рук сорвалось что-то, похожее на откормленного альбатроса. Заклятие тяжело врезалось в защитный купол, что-то бухнуло и звякнуло. Защитный купол зарябил, открывая мне большую оплавленную дыру в своем боку. Ой-ой, плохое начало у попытки примирения…

Под защитным пологом дождя уже не было. Я откинула капюшон и прошла к крылечку. Из терема мне навстречу вышла девушка — высокая, крепко сложенная, с русой косой до пояса. Не Василиса. Одета она была как зажиточная крестьянка, на груди таинственно мерцали стеклянные бусы, а на красивом лице застыла гримаса раздражения.

Я почувствовала укол ревности. Вот хорошо тут живется моему руководителю — как не придешь, так у него новая барышня! Теперь понятно, чего это он тут уже двадцать лет свою докторскую диссертацию дописать не может. Допишешь тут, когда вокруг столько отвлекающих факторов!

— Где Горыныч? — рявкнула я вместо приветствия, складывая руки на груди.

Девица окинула меня оценивающим взглядом и подбоченилась в ответ:

— А ты-то кто такая?

— Жена! — гаркнула я еще громче, отодвигая девицу с дороги.

— Какая такая жена?

— Законная! — ответила я, и только потом с запозданием сообразила, что последний вопрос был задан голосом профессора.

Я подняла глаза. У порога, привалившись плечом к косяку, стоял Девар Лесовски собственной персоной, одетый в домашние брюки и теплый свитер. На лице змеилась ухмылка, и вся его поза говорила о том, что он крайне заинтригован моим нежданным визитом.

Ух, гад с гаремом! Что ж он такой красивый-то, а?

— Поговорить нужно, — произнесла я, заходя внутрь.

Девар внимательно посмотрел на меня, будто обдумывая предложение, потом кивнул девице. Та поняла намек, и ушла прочь в сторону всхода, напоследок от души хлопнув дверью.

— Василиса твоя мне нравилась больше, — задумчиво сообщила руководителю я, не заметив, что перешла на «ты».

Девар прошел в горницу, молча приглашая меня последовать за собой.

— А ты пришла моих домработниц обсуждать? — спросил меня он, садясь за стол.

Домработница? Ну да, ну да. Расфуфырена не как домработница, а так, будто в бой за сердце Змея собралась. Это мужчины дальше своего носа не видят, мы, женщины, такое сразу чувствуем! Стоп… Что за глупости в моей голове?!

— Мне нужно кое-что обсудить, — с усилием воли отмахнулась от своих мыслей я. — Но прежде чем начну, я хотела сказать, что мне стыдно за то проклятье с чесоткой. Я не хотела.

Надо же, демоны, впервые в жизни мне и впрямь стыдно! Да что ж это со мной такое творится-то, а?

— Все в порядке, оно само появилось и само быстро прошло. Видимо, зла в нем было не особенно много, — спокойно ответил Змей.

— И еще, я готова поклясться, что не знаю, кто из помощников Корде и что здесь искал. Я, правда, приехала сюда писать диссертацию. И, кстати, у меня появилось несколько интересных гипотез.

Змей уставился на меня немигающими глазами:

— О диссертации я слышать не хочу. А твои слова про незнание пока не очень убедительны. Что тебе нужно?

Я встретилась взглядом со своим руководителем. Он смотрел спокойно, без гнева или ненависти. В его глазах мне даже почудился интерес. Нет, он из тех, с кем нужно играть по-честному. Иначе помощи от него не дождешься.

Я призналась:

— На ректора Корде совершено покушение, предположительно, это как-то связано с моей командировкой сюда. Я не знаю, кто это сделал и почему, но есть вероятность, что я по незнанию втянута в какую-то грязную историю. Потому я и хочу знать, кто и зачем приезжал сюда из университета?

Змей с сомнением покачал головой:

— А с чего ты решила, что покушение вообще произошло из-за твоей командировки? Может, это обычная борьба за власть?

— Серьезно? — я не могла поверить, что мой неглупый руководитель будет выдвигать подобную чушь. — Он возглавляет университет, а не банду разбойников! Никто не будет пытаться подвинуть его подобными методами, тем более, его положение и так уже под угрозой.

Я вкратце рассказала руководителю о последнем Совете. Тот выслушал молча. Видно было, что несмотря на свою длительную командировку, он вполне себе представляет внутреннюю кухню университета на данный момент.

— Н-да, — резюмировал Змей после моего рассказа. — Вот кто и мог рассказать тебе что-то внятное, так это твой ректор. От меня толку мало. Я знаю только, что за последний год сюда приезжали четверо сотрудников университета, все с намерением что-то найти. Причем все четверо вели себя отвратительно. Двоих я сдал на руки Службе Содружества: они попали сюда нелегально. Еще двое сгинули где-то в этом мире, их мы отследить не смогли.

— Уверена, они тоже были нелегалами, — проворчала я. — Попасть сюда можно только через Службу Содружества, а для этого требуется согласие Совета. Совет такое согласие никому точно не давал, я-то знаю! Но что они здесь могут искать? — недоумевала я.

— Я предполагаю, что источник, — признал Девар. — Впрочем, они при допросе и сами этого не отрицали.

— А в чем проблема его найти? — не поняла я.

Змей ответил:

— Источник в этом мире укрыт очень хитро. Найти его невозможно, ни одним из стандартных методов. Никто еще не смог это сделать.

Ой. Кажется, я со своим клубочком направила Ивана вдовьего сына сама не знаю куда. Странно, но ведь так не должно быть! Как можно не найти источник?

— Все методы поиска приводят в совершенно разные места, но нигде никаких следов источника нет, — ответил на мой невысказанный вопрос руководитель.

Я с недоверием уставилась на Змея:

— Ты что, тоже его искал?

— Конечно. Неужели ты сама еще не поняла, насколько он уникален? Источники такой мощности практически единичны, поскольку при подобной силе они тяготеют к самораспаду!

Да, тяготеют. Но я, кажется, знаю, почему этот источник не разрушается. Вместо того, чтобы распадаться полностью, он устанавливает связь с местными магическими существами, формируя из них квази-источники, типа избушки или лешего. Тогда понятно, почему не получается найти единственный настоящий источник — заклинания ведут к квази-источникам, а те меняют свое местонахождение, оставляя поисковиков ни с чем. Впрочем, эту гипотезу еще только предстоит проверить…

В этот момент наши размышления были бесцеремонно прерваны раскатистым ревом со двора:

— Горыныч! Выходи, Змей, на бой!

Глава 13

Зычный мужской голос показался мне явно знакомым:

— Демьянушка! — ахнула я, опознав крикуна.

Мой руководитель страдальчески закатил глаза. Видимо, богатыри, жаждущие славы, сидели у него уже в печенке. Да уж, отвлекающих факторов у Змея и впрямь много. Я предложила:

— Может, мне его встретить?

Руководитель не возражал, и я вышла во двор к надоедливому богатырю.

— Елень! — радостно взревел Демьян, бросаясь обниматься. — Я пришел спасать тебя от лап Змеевых!

— Ты мой герой! — умилилась я, увернувшись от проявлений нежности. Про себя я отметила, что Демьян почти не изменился. Та же полудохлая кляча (живучая, все-таки!), тот же застиранный наряд. Только вместо косы и топора за широченными плечами серебрилась крестовина меча с синим камнем у гарды. Нехороший такой меч, неприятный.

— Где Змей? — спросил Демьян, разминая кулачищи.

— Так улетел Змей, по делам умчался спозаранку, не будет его до вечера. Ты бы ступал, Демьянушка, отсюда, пока его нет. Сам видишь, сильный он, не сдюжишь ты с ним.

Богатырь расправил широкие плечи:

— Еще как справлюсь! Вот, видишь? — показал он мне на свое оружие. — Ведьма мне одна в соседней деревне меч этот дала. Говорит, только им и можно Змея зарубить.

Я покосилась на крестовину. Ох, как же мне не нравилось то, что я видела — глухая тревога ворочалась в сердце. Но объяснить разумно свои ощущения я не могла.

— В какой это ты деревне ведьму нашел? — с подозрением уточнила я.

— Так тут, неподалеку, у реки!

У реки? Странно. Микентий, небось, ко мне за помощью приходил, нет в деревне своей ведьмы. Залетная? Или шарлатанка какая-то?

— Уходи, Демьянушка, — без особой надежды попросила я.

Но молодец упрямо покачал головой. Буду, говорит, Змея дожидаться — и все тут!

Видимо, профессор понял, что переговоры не увенчались успехом. С неба упал гигантский черный Змей, поднимая крыльями пыль и ветки. Снова мощная ментальная атака ударила по рассудку, вселяя ужас и страх. Даже мои старые щиты трещали и прогибались. А Демьян лишь покрепче перехватил меч и извлек его из ножен.

В тот же момент весь мир разом потускнел, сделался черно-белым. Голову сдавило обручем, в ушах зазвенело. Воздух в груди кончился. Я попыталась нашарить пальцами нити магии, но вокруг была только пустота. Меня будто отрезало от источника.

Я тяжело села на землю, понимая, что сейчас потеряю сознание. Перед глазами все плыло серыми пятнами, но я все же увидела, что профессор тоже почувствовал страшную магию меча. Образ Змея рассеялся дымом, и перед Демьяном стоял обыкновенный безоружный человек.

Богатырь замахнулся мечом, но Девар, даже дезориентированный, ушел от удара. Гибкое тело руководителя было неплохо тренированным — видно было, что в мастерстве Демьян сильно уступает Змею. Только долго ли может продолжаться бой вооруженного здорового парня и безоружного полубессознательного мужчины?

Змей спотыкался, движения были рваными. В какой-то момент он почти пропустил удар, увернувшись лишь в последний момент. Меч прошел по груди, оставив царапину, мгновенно набухшую кровью.

Из раны хлынула не только кровь — но и сама жизнь. Змей тяжело упал на землю, не в силах подняться, а Демьян уже занес меч для последнего удара.

Я попыталась броситься на помощь, но не могла даже вскинуть руку — меня будто парализовало, даже крик застрял на губах, не способный оформиться в звук.

И когда меч уже завершал страшную последнюю дугу, беззвучная черная тень промелькнула на самой границе сознания, сместив направление удара. Меч прошел мимо, врезаясь в землю. А черная тень одним ударом отправила Демьяна в глубокий нокаут.

Сандер! Вампир убедился, что его противник точно без сознания, и кинулся ко мне:

— Цела? — произнес он с неподдельным участием.

— Меч… в ножны… — прохрипела я, с трудом разжимая губы.

Сандер понял меня с полуслова. Подхватив с земли проклятое оружие, он спрятал его в снятые с Демьяна ножны. В тот же миг краски снова вернулись в мир. В легкие ворвался воздух, а перед глазами перестали плясать серые пятна.

Я встала, опираясь на руку друга, но почти сразу же бросилась к руководителю. Девар сидел на земле, и его одежда была темной от крови. Рана была страшной. Вроде бы царапина, но черные края никак не желали срастаться, а лишь напротив, расходились, будто проклятие меча продолжало действовать, высасывая из Змея силу. Я коснулась раны ладонями, ощущая, что магия привычно потекла от сердца к рукам. Много, много магии! Обычным плетением я не смогла бы влить в рану столько сил. И помочь бы не смогла. Но сейчас источник щедро делился со мной, а я — со Змеем. Постепенно, будто нехотя, кровь стала останавливаться, а затем и рана стала стягиваться, превратившись, наконец, в тонкую засохшую царапину.

Я обессилено села на землю. Где там моя избушка с уютной лежанкой и одеялом?

— Ну и во что вы ввязались? — раздался сквозь шум в ушах недовольный голос вампира.

— Сандер, это Девар, мой руководитель. Девар, это — Сандер.

Мужчины смерили друг друга задумчивыми оценивающими взглядами.

— Вампир в закрытом мире? — слабо протянул Змей. — И какими же судьбами ты здесь оказался?

— Ветром занесло, — ухмыльнулся Сандер. — На твое счастье. А то лежал бы здесь тонко нашинкованный и не задавал бы лишних вопросов.

Змей усмехнулся в ответ:

— Спасибо, что уж. Вам обоим.

Я улыбнулась, поднимаясь с земли.

— А долго Демьянушка в отключке будет? — спросила я. — Допросить бы его надо про ведьму.

Я вкратце рассказала Девару и Сандеру о происхождении меча, но Змей лишь покачал головой:

— Вряд ли этот парень расскажет что-то еще. Если это была действительно ведьма, то она могла носить маскирующий амулет. Да и не местная она. Значит, мы не знаем, ни кто она, ни как выглядит, ни откуда пришла.

— Ну, может, хоть в деревне поспрашивать? Вдруг кто видел, с кем Демьян беседует? — предложила я.

В этот момент нас довольно бесцеремонно прервали. Прямо от терема Змея в нас полетели атакующие заклятья. Сандер тут же ушел с линии удара, Девар вскинул щит над собой и Демьяном, и только я не успела среагировать. Смертоносный удар влетел мне прямо в грудь… и рассыпался облаком искр, как мои заклятия когда-то разбивались об избушку и Лешего.

Я недоуменно смотрела на место удара, будто впервые увидела. Ого, да я нереально крута!

Возле терема мелькнула женская тень, и мы с Деваром, не сговариваясь, запустили ей вслед атакующие заклятия. Не попали — девушка растворилась в глубине двора. Мы бросились за ней вслед.

— Где ты, говоришь, домработницу-то нашел? — крикнула я на бегу.

Змей ответил:

— Сама ко мне вчера пришла наниматься. Прознала, что Василиса в отпуске.

Сандер скомандовал:

— Эллин отвлекает, а мы берем ее в клещи.

Девар кивнул, и они бесшумно разбежались в разные стороны, обходя клеть с боков. Я задумчиво проводила их взглядом. Вот я сейчас подойду ближе, и в меня снова прилетит заклятие. Отличный план. А меня кто-то спросил?

А еще я с запозданием поняла, почему ведьма пошла работать к Змею. Хотела убедиться, что Демьян посреди дороги не потеряется, дойдет с мечом до места назначения. А потом, когда осознала, что план провалился, решила раскрыть карты и атаковать. Но зачем ей нужно нас убивать?

Впрочем, думать времени не было. Я наскоро выставила перед собой магический щит и нырнула за клеть. Практически тут же рядом с моей головой полыхнуло очередное заклятье. Я постаралась укрыться, но ответный удар послать не забыла.

Ведьма спряталась в дальнем углу двора, за поленницей. Я пошевелилась, позволяя ей прицелиться, и снова скрылась, когда над головой пронеслась зеленая молния.

Вдруг из-за дровницы раздался приглушенный вскрик, удар и вспышка света, после чего все стихло.

— Эл, иди сюда! — крикнул Сандер.

Что? Уже все? Быстро они, однако, управились.

Я осторожно приблизилась. На земле лицом вниз лежала встрепанная бывшая домработница, а верхом на ней, зафиксировав женские кисти захватом, сидел мой друг.

Змей стоял рядом, сцепив руки за спиной и задумчиво изучая стеклянные бусы на шее противницы.

— Удивительно, как мы с тобой прозевали такой очевидный маскировочный артефакт, — произнес мой руководитель и стянул бусы через голову.

Иллюзия дрогнула и рассеялась. Пленница подняла на меня полные ненависти глаза, а я потрясенно охнула:

— Грета Гиз?!

Да уж, вот кого я действительно не ожидала здесь увидеть. Грета Гиз, заместитель ректора по учебной работе и моя заклятая приятельница. Умная, хитрая, готовая переступить через любого ради собственной выгоды… При необходимости она могла быть душечкой, рубахой-парнем, сплетницей-наушницей… да кем угодно! Но убийцей? Слишком уж она себялюбива, чтобы мараться в таком. Как же ее так угораздило?

— Ты как здесь оказалась?! И меч откуда взяла?!

— Отличный, правда? — растянула губы в улыбке Грета. — Научная разработка нашего университета! Есть и еще одна. Смотри!

Грета зубами коснулась маленькой брошки на одежде. Бах! И на месте, где она только что лежала, осталась лишь пустота.

Портативный телепорт! Отлично, мы болваны. И это даже уже не смешно. Так, стоп. Радиус действия такого телепорта — пять-десять метров. Она не могла далеко уйти!

Кажется, мы все трое пришли к подобному выводу, потому что к месту, где оставили Демьяна, рванули все одновременно. Но опоздали.

Наш гордый воитель толком не успел прийти в себя, как его снова оглушили: он сидел, с трудом вдыхая воздух, ножны с проклятым мечом пропали, а от самой Греты Гиз не осталось и следа.

Глава 14

— Отлично, — вздохнул Змей. — Пойдемте теперь уж в дом. Если этот меч — разработка университета, то можно попробовать поискать про него информацию в магической сети. Вдруг это объяснит, почему не последний человек в университете только что пытался нас убить.

— У тебя есть магическая сеть? — ахнула я. — Так что ж ты молчал? Я точно с тобой дружу!

Сандер фыркнул, но от комментария воздержался. Я уже почти вошла внутрь, как сообразила, что на улице распогодилось, а сквозь защитный купол проглядывает ласковое вечернее солнце. Я остановилась как вкопанная:

— Девар, а поиск может подождать до завтра? — издалека начала я. — Просто там праздник в деревне, а я старосте обещала…

— Я тоже обещал! — тут же оживился Сандер. — Какой же праздник без Кощея? Да я кем угодно согласен быть, лишь бы не перебирать ваши скучные бумажки!

— Если ты будешь отвлекаться на все праздники, ты никогда диссертацию не напишешь! — нравоучительно произнес Змей, глядя на меня, но до совести моей так и не достучался:

— Ты сам докторские исследования уже двадцать лет проводишь! А у меня обязательства перед местным населением, между прочим!

Сандер, кажется, уловил ход моих мыслей. Он присвистнул, с удивлением глядя на меня:

— Эл, ты серьезно?!

— Еще как! Девар, ты же не возражаешь, если мы с Сандером до деревни прогуляемся и Демьяна с собой прихватим? Сдадим его на руки местным, слово с него возьмем, что он тебя больше не побеспокоит…

Змей с подозрением покосился на богатыря:

— Этот так просто не отстанет… Эх, ладно, забирайте, я обновлю защитные заклятия специально под него, чтобы не смог пройти сюда больше. Впрочем, я тоже с вами пойду, хотя бы развеюсь!

Вскоре мы в полном составе выдвинулись в сторону деревни. Дождь закончился, и ласковое солнце щедро согревало напоенную дождем землю. Было тепло и безветренно, в общем, замечательный вечер для приятной прогулки.

Демьян на своей кляче ехал рядом со мной. Выражение лица было у него как у жестоко обманутого ребенка.

— Как же так, Елень? — обиженно повторял он. — Я же тебе помочь хотел… Как же так?

Наивная растерянность спутника раздражала. Хотелось рявкнуть на него, заставить замолчать. Но в глубине души я понимала, что мной движет чувство вины. Я действительно его обманула, а он ведь меня спасать пришел!

— Демьян, милый, — вздохнула я, — ты молодец, правда. Но ничего личного. Тебе бы сюда лучше не вмешиваться.

К деревне мы подъехали, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Дворы пустовали — весь народ суетился на берегу реки, готовясь к празднику Солнцеворота. Там гремели топоры, воздвигались непонятные сооружения в виде шестов с насаженными на них колесами и лошадиными черепами. Играли гусли, свирели, дудки и бубны. Парни и девушки, наряженные в лучшие одежды, шутили и переговаривались. Многие плели венки из диких трав себе и соседям. Придет время — и их запустят по реке, гадая о будущем.

Когда стемнело, на берегу загорелись первые костры. Девушки взялись за руки, затянув песни, и пошли пестрой змеей обходить всю праздничную поляну.

Сандер, оглядевшись по сторонам, тут же исчез в самой гуще событий, попутно знакомясь с местными. Демьян, Девар и я стояли на краю поляны в замешательстве.

С каждой минутой веселье набирало обороты. В какой-то момент Микентий подошел к главному костру и сбил со столба в огонь лошадиный череп. Взметнулся вверх сноп искр, все радостно закричали и завели какую-то бодрую песню. Хоровод распался, парни и девушки стали разбредаться кучками и парами. Кто-то уходил с поляны, а кто-то брался за руки, прыгая через костер. Гремела музыка, потрескивал огонь.

На фоне костра я увидела знакомый силуэт. Высокий неподпоясанный мужчина в одежде наизнанку.

— Ну здравствуй, Леший, — подошла к нему я.

Мужчина оглянулся, блеснув зелеными, как лес, глазами:

— Ну здравствуй, Яга-задира, — улыбнулся он. Умеет, оказывается, улыбаться!

— Нравятся человеческие праздники?

Леший пожал плечами:

— Да, мы веселье любим. Тем более, на Солнцеворот люди всех приглашают.

— А я думала, нечисти в людские места путь закрыт.

— Зря думала, — не согласился Леший. — Путь сюда закрыт только тем, кто злое замышляет. А всем остальным в деревне рады, даже нам.

Мимо в этот момент проходил староста Микентий под руку с тихой застенчивой девушкой. Будто в подтверждение слов Лешего он остановился и низко поклонился гостю:

— Здрав будь, батюшка лесной хозяин.

— И ты, Микентий, тоже, — откликнулся мужчина. — И вам, Марья Микентьевна, доброго вечера.

Староста задумчиво посмотрел на меня. Не признал, поняла я, потому и думал, как обратиться. Конечно, без маскировочного амулета у меня от Бабы Яги только характер, а лицо-то совсем другое.

— А я Елень, болотница местная, — брякнула на всякий случай я. — А не зеленая — потому, что новенькая, не успела еще цвет кожи поменять!

Леший уставился на меня, сверкая зелеными плутовскими огнями глаз. Я в этот момент одним четким движением схватила за руку ошивающегося поблизости Демьяна и втянула его в наш круг:

— А это богатырь могучий, Демьян, — торжественно произнесла я. — Сам он не местный, издалека приехал. Странствует по свету, подвиги совершает. Вот, Змея Горыныча побил, красавиц похищенных из плена спас… Герой, в общем!

— Э-э-э, — многозначительно промычал Демьян, не понимая, что происходит. А Марья Микентьевна уже смотрела на богатыря с неподдельным интересом:

— Ох, как же я мечтаю в чужедальних землях побывать! Как там? Много всего удивительного, да?

— Ну… этааа… — замялся Демьян, покраснев как девица. — Я ведь больше по подвигам… Некогда было на красоты глазеть!

Моего уха коснулись губы подошедшего Сандера:

— Не перегибай палку, сводница, а то напугаешь молодых. Пойдем лучше через костер прыгать!

Я кивнула и покинула вместе с другом тесный кружок беседующих:

— А не сгоришь-то, через костер прыгать?

Сандер хмыкнул:

— Не сгорю, не бойся. Нам даже солнечный свет не вредит!

— Да, а что ж ты от него тогда прячешься?

— Потому, что загар для вампира — это верх неприличия! — подмигнул мне друг.

Костер был большим, но не особенно высоким. Оценив его ширину, я пришла к выводу, что при своей физической форме после прыжка приземлюсь аккурат в центре пламени. Отлично, сбудется мечта деревни — сожгут ведьму, даже кобыла не понадобится!

Я встала столбом:

— Даже не надейся, я передумала прыгать!

— Ой, да замолчи! — фыркнул Сандер, схватил меня за руку и потянул к огню. — Лучше разбегись сама, а то, если я тебя силой потащу, ты точно носом в костровище угодишь!

А мой друг умеет мотивировать. И из его хватки не вырвешься. Эх, риск мое второе имя! Разбег, пять быстрых шагов, и крепкая рука Сандера на моей талии придает мне дополнительного импульса для перелета над огнем. Ступни ног почувствовали жар, рука друга сжала мою ладонь еще крепче, и в этот миг все закончилось: мы уже снова стояли на земле.

— Ого, — выдохнула я. — Это так… так… Я еще раз хочу!!!

— Рано тебе со всякими сомнительными личностями через костер прыгать, — приблизился к нам Змей, — сначала диссертацию допиши!

Ой, зануда, пристал со своей диссертацией, когда вокруг такое веселье!

— Сам попробуй, это же весело! — парировала я.

Девар покачал головой:

— Ну уж нет, спасибо. Но потанцевать не откажусь.

Он взял меня за руку и потянул туда, где играла музыка и вовсю плясала молодежь. Сандер остался один, но не надолго — краем глаза я увидела, что из темноты выбежала какая-то красавица и повела его в другую сторону. Друг возражать не стал.

Танцевать было непросто — ритм угадывался с трудом, музыка то и дело меняла скорость, и мы регулярно не попадали в такт. Но нас это огорчало мало. В общей кутерьме веселья мы просто напитывались сумасшедшей радостью других.

— Где ты отыскала такого друга? — вдруг спросил меня Змей, когда мы остановились, чтобы перевести дух.

— Он сам меня нашел пару лет назад. А что?

— Да так. Очень уж он непрост, даже для своего племени.

Я недоуменно уставилась на руководителя: что он имеет в виду? Но спросить не получилось — из толпы к нам выбрались Сандер и Демьян.

— Весело здесь, — сообщил мой друг. — И девушки красивые.

— Он уже с четырьмя перецеловался, пока сюда шел, — наябедничал Демьян, плетущийся следом за вампиром.

Я посмотрела на богатыря с возмущением:

— А ты что тут трешься? Я тебя разве с Марьей Микентьевной не познакомила? Неужто не глянулась?!

Демьян опустил глаза и замялся, как подросток на первом свидании. Понравилась, просто застеснялся парень.

— Так, Демьянушка, — скомандовала я, таща богатыря за руку прочь от друзей, — ты не теряйся, а то уведут такую красавицу! Пойдем, отыщем ее, и ты сделаешь так…

Сандер и Девар проводили нас внимательными взглядами и, когда мы отдалились на достаточное расстояние, мой друг вдруг произнес спокойным, но очень жестким голосом:

— Даже не заглядывайся на нее. Не смей.

Мой руководитель хмыкнул:

— И кто же мне угрожает? Изгой-вампир без клана?

— А ты, я смотрю, глазастый, — ровно ответил Сандер, даже не поворачивая к собеседнику головы.

— А ты, я смотрю, не такой дурак, каким пытаешься казаться, — парировал Змей.

Сандер все же оглянулся, сложив руки на груди:

— Не нравишься ты мне. Ты ее не достоин.

— А ты что же — достоин? — в тон ему откликнулся Девар.

— Достойнее тебя, и то не претендую.

Змей хмыкнул:

— Ну, не претендуешь, тогда хоть другим не мешай. Она забавная.

— А ты скучный, как табуретка.

— Я уж как-нибудь переживу, что не в твоем вкусе!

Сандер не стал ничего отвечать. Завидев, что я возвращаюсь, он широко улыбнулся и крикнул:

— Эл, пошли за купайлу сражаться?!

Я, разгоряченная праздником, согласилась сразу же:

— Не знаю, что это, но пошли!

Оказалось, что купайла — это срубленная молодая березка, украшенная лентами и венками. Мы с девушками окружили дерево, делая вид, что водим хоровод. Хотя сами то и дело бросали взгляды по сторонам, ожидая атаки. Правда, прозевать толпу парней, с гиканьем ринувшихся на нас с берега, мог только слепой и глухой.

Две группы сошлись, но не столько в драке, сколько в потехе. Парни хватали девчонок, прижимали к себе, не давая им сопротивляться, пока другие пробирались к купайле, чтобы выдернуть ее из земли. Я поставила подножку какому-то молодцу, увернулась от другого, и поспешила туда, где свалка кипела сильнее всего. Тут меня подхватил подоспевший из толпы Сандер, закинул на плечо и с хохотом поволок прочь. Я лупила друга по спине, притворно ругалась, но вырваться даже не пыталась — все равно бесполезно. Сандер сгрузил меня на землю, когда и парни, и девушки, уже не делясь на своих и чужих, дружно подхватили купайлу и потащили в сторону реки.

— Топите ее! — заулюлюкали вслед те, кто не смог дотянуться до деревца. — Давай!!!

Молодая березка полетела в реку, все захохотали и радостно заорали. Снова грянула музыка, и молодежь отправилась бесчинствовать и танцевать. А я, забравшись Сандеру на спину, обнимала его за шею и вопила от переизбытка эмоций. Друг смеялся и делал вид, что хочет выкинуть меня в ближайшие кусты. Я была абсолютно счастлива.

И только профессор стоял с недовольным выражением лица, скрестив на груди руки…

Глава 15

На следующий день мы снова собрались в тереме у руководителя и погрузились в поиски информации в магической сети. Искали долго — полдня так точно, но все было безрезультатно.

Первым сдался Сандер. В какой-то момент он просто бросил на стол яблочное зеркало, уселся в углу рядом с гуслями-самогудами и стал случайным образом дергать струны. Музыкальный инструмент, не замолкавший во время исследований, вздрагивал от щипков, потом сбивался и начинал фальшивить. Сандер подавлял торжествующую улыбку и снова начинал брямкать невпопад. Еще через час ему надоело это занятие, он вытянулся прямо на лавке и сладко засопел.

Сначала я бросала на спящего Сандера недоуменные взгляды, потом осуждающие, а часа через четыре — откровенно завистливые. Спина ныла, глаза болели, и вообще, я вдруг осознала, что отвыкла от кабинетной работы и совсем по ней не скучаю. Жаль, правда, что и для научных изысканий я оказалась не особо усидчива.

Я покосилась на Змея. Вот он продолжал искать информацию, не отвлекаясь ни на Сандера, ни на урчащий желудок, ни на жесткую лавку. Все его внимание было поглощено яблочным зеркалом. А за окошком заманчиво светило солнце…

Вздохнув, я поднялась со своего места и решила выйти наружу, подышать свежим воздухом. Профессор, кажется, даже не заметил, что и я покинула поле боя.

Возле терема Змея обнаружились трое молодых людей — два парня и девушка. Они растерянно глазели по сторонам, безуспешно пытаясь найти дверь в монолитной черной громаде дома. Защитный полог не давал им увидеть терем и зайти в него, а профессор Лесовски, похоже, настолько увлекся изысканиями, что даже не замечал сигналов охранного заклятия. А мне что делать? Я вроде бы здесь не хозяйка. Но вдруг ребята в лесу потерялись?

Помедлив минуту, я спустилась по ступенькам, открывая в пологе коридор.

— Зачем пожаловали? — не особо вежливо поздоровалась я, оглядывая троицу. Все были одеты богато, по-городскому, парни — в кафтаны, отороченные золотой тесьмой, девица — в нарядную вышитую шелком душегрею поверх атласного сарафана. И не жарко ей в такую погоду?

Старший из троих взял слово первым:

— Здравствуй, славница. Мы сыновья Марко Богатого, купца из Полянок. Пришли волю батюшкину выполнить, привели к Змею сестру нашу, Настасью-разумницу.

Я покосилась на девицу. Стоит покорно, глаза к долу опустила, ждет. Батюшка сказал, братья привели, она пошла. Никакой собственной воли! Как там в том скучном трактате было написано: Баба Яга — оплот феминизма? Ну, сейчас я вам устрою эмансипацию!

— А что батюшка ваш сам не пришел? — мрачно спросила я.

— Так хворает с той зимы, когда Змей его еле живого в лесу спас. Все не отойдет никак. Но слово свое крепко держит — пообещал за спасение жизни дочь прислать в благодарность, вот, выполняет!

А Змей и рад, кобелина чешуйчатый. Уже без разбора девок собирает. Куда он их девает только потом? Надо посмотреть, может, у него где подвал с полуголыми рабынями в тереме организован?

— А ты что молчишь, или язык проглотила? — еще мрачнее спросила я у этой Настасьи.

Девушка подняла глаза:

— А я тоже воле батюшкиной не перечу, делаю, что должно, — на последних словах голос у Настасьи задрожал, и она едва слышно шмыгнула носом.

— Ну все, молодцы, — скомандовала я парням, — задачу выполнили, девицу доставили. Идите отсюда. А Настасьей я сама займусь.

Молодцы затоптались на месте в нерешительности.

— Что не так? — рявкнула я. — Вам что, в накладной где-то расписаться надо?!

Братья переглянулись неуверенно, потом старший произнес:

— Нам бы на Змея хоть одним глазком глянуть…

Я не поняла, он думает, что в музей пришел, а сестра у него вместо входного билета? Ох уж мне этот патриархат!

— Нету Змея, улетел на дальнюю заставу! Будет через месяц! Только я дома, жена его, Василиса! Еще вопросы есть?! Сдавать сестру будете, или обратно в Полянки все втроем пойдете?

Братья снова переглянулись, потом неуверенно подошли к Настасье, обняли ее, похлопали по спине и, пряча глаза, поспешили удалиться. Девушка проводила их страдальческим взглядом, но осталась стоять. Вот человек — долг превыше здравого смысла! Сейчас я ей проведу воспитательную беседу!

— Так, Настасья, — скомандовала я. — Слушай сюда. Отпускаю я тебя. Иди, куда хочешь, только к батюшке своему не возвращайся. В город иди, на работу устраивайся, денег заведешь, кошек себе купишь, будешь сильной и независимой! Зачем тебе эти мужики, которые тебя как вещь сюда привели?

Настасья посмотрела на меня, как на ненормальную:

— Так какая же мне работа? Я только прясть и вышивать умею, в городе таких работниц никому и задаром не нужно.

Н-да, неувязочка.

— Ну в деревню тогда иди, дом построишь, корову заведешь, хозяйством обзаведешься!

— Да разве ж смогу я одна и землю вспахать, и урожай собрать? Пропаду уж. Лучше к Змею в плен.

Я почесала затылок. Незадача. Феминизм и эмансипация только что разбились вдребезги о жестокие реалии патриархального быта. Действительно, куда ее, бестолковую? Только замуж, либо к Змею в гарем.

— О, Марко Богатый слово свое сдержал? — вдруг услышала я за спиной бархатный голос гада-профессора. Девар стоял на крыльце — усталый, с покрасневшими глазами, но смотрел на гостью неожиданно внимательно. — Ты, что ли, Настасья-разумница, внучка ведьмы из Черновки?

— Я, батюшка Змей Горыныч, — кивнула девица, неизвестно как опознав в профессоре реликтовое чудище.

— А разгадай-ка загадку. Что нужно добавить к пудовой бочке с водой, чтобы она стала весить половину пуда?

Я уставилась на Змея. Он вообще нормальный?

— Дырку, — произнесла Настасья. — Чтобы почти половина воды из бочки вылилась.

Я не удержалась:

— Ты что же, себе в гарем только по интеллектуальным способностям отбираешь?!

Девар посмотрел на меня ехидным взглядом:

— А что, хочешь оценить свои шансы на попадание туда?

Я скрестила руки на груди, окинув Змея высокомерным взглядом. Весь мой вид говорил, что я в его гарем не собираюсь. Максимум, могу его в свой принять. И то на позицию десятого, не самого любимого наложника!

Змей мой взгляд разгадал. И улыбнулся, ласково так:

— Не переживай, у тебя шансы на гарем невелики.

Я аж взвилась чуть ли не до небес:

— Это еще почему?!

— Потому что в гарем покорных берут, — уже откровенно насмехался профессор. — А с тобой как на вулкане!

— Покорных и умных? Ты что там, в шахматы с ними играешь? Совсем по мужской части беда?! — не выдержала я.

За моей спиной в кулачок прыснула Настасья. Змей двинулся на меня, сощурив глаза с вертикальными зрачками:

— Настасья, — мягко произнес он, приблизившись ко мне вплотную, — угадай еще одну загадку. В каком месяце болтливая Яга будет болтать меньше всего?

Я придушенно пискнула, отступая:

— В этом, потому что ты меня прямо сейчас, в начале месяца, убьешь, да?

— Именно, — кивнул профессор и наклонился ко мне, доверительно шепнув на ухо: — Хотя насчет покорности ты права, непокорных в гареме намного интереснее усмирять.

У меня аж волосы на затылке зашевелились. Кого он тут усмирять собрался?!

— С девицами своими лучше разберись! — рявкнула я, хотя за шиворот и посыпались толпы мурашек. — Тоже мне, укротитель овечек!

Змей ухмыльнулся и отстранился:

— Заходи в дом, Настасья. Отдохнешь до завтра. А ты иди в горницу, — скомандовал он мне. — Я нашел кое-что.

…«Кое-что» оказалось чем-то крайне интересным. Девар перелопатил кучу материала, и нашел одно объявление о защите. Три года назад на факультете природных стихий некто Андре Ваир защитил диссертацию на тему «Исследование влияния отрицательно заряженных артефактов на однородность магического поля». Вроде бы, ничего необычного. Кроме одного «но». Самой диссертации в библиотеке университета не оказалось. Как не оказалось и автореферата. Да даже ни одной статьи на эту тему авторства Андре Ваира в магической сети не было! Пусто, будто кто-то специально все изъял и подчистил.

А еще Андре Ваира не было в списках сотрудников университета. Уволился два года назад — и будто сквозь землю пропал.

— Знаешь, что самое интересное? — спросил меня Змей, когда я потрясенно подняла на него глаза.

— Что?

Профессор торжествующе улыбнулся:

— Я знаю, где его искать!

Глава 16

Следующим утром мы выдвинулись из терема Змея в полном составе. Оставили только мою избушку — Девар сказал, что с ней путешествовать нельзя, уж очень она приметная. А вот Настасью-разумницу с собой прихватили. Девушка покорно ехала на смирной лошадке, заинтересованно глазея по сторонам.

— Не нравится она мне, — сообщила я Сандеру, неодобрительно глядя на спутницу. — Подозрительная какая-то!

Сандер, уже осведомленный насчет находки профессора и оттого не задающий лишних вопросов, только усмехнулся:

— Ты наговариваешь. Видно же, что это не твоя приятельница Грета, а вполне нормальная девушка.

— А почему Змей не сказал, куда мы едем? Что за секреты?

— Не знаю. Возможно, боится, что кто-то раньше нас найдет его приятеля Ваира.

Я задумчиво бросила взгляд на Девара, но тот, завидев мой интерес, лишь усмехнулся и подмигнул мне. Я отвернулась, покраснев. Заигрывающий Змей вводил меня в состояние душевного дискомфорта, напоминая о вчерашней перепалке.

— Сандер, ну это же неправильно! Мы команда! А он от нас информацию скрывает!

Мой друг кинул на меня очень внимательный изучающий взгляд:

— А ты-то что так бурно реагируешь? Тебя аж трясет, когда ты на него смотришь. Влюбилась что ли?

Я чуть не выпала из седла:

— Что?! Что за глупости ты говоришь?! Нет, просто… ну неправильно это!

Друг усмехнулся и промолчал. Но в глазах его промелькнуло что-то, похожее на сожаление. Да что с ними всеми сегодня не так?!

…К обеду мы въехали в небольшой посад, вольготно раскинувшийся на берегу местной реки. Городок был обнесен деревянной изгородью, за которой начинались дощатые мостовые. Рубленые бревенчатые домики стояли ближе, чем в деревне, оттого и простора, и зелени в городе было значительно меньше.

Все поселение состояло из четырех слобод, двух на одном берегу реки, двух — на противоположном. Соединялись обе части города широким деревянным мостом, который упирался одним концом прямиком в главную городскую площадь. Туда мы и прошли, спешившись и держа коней в поводу.

— Наместник — мой старый друг, — произнес Змей, глядя почему-то на меня. — Он нас приютит на ночь, если, конечно, кто-то будет поменьше болтать…

Я обиженно фыркнула и отвернулась, разглядывая каменные палаты. Большие, просторные и добротные — деньги у хозяина явно водились. Но моя избушка все равно лучше!

Из палат уже высыпали люди, во главе которых шел и сам наместник — высокий упитанный мужчина лет пятидесяти. Следом за ним вышагивали три молодые девушки, одна красивее другой. Судя по внешней схожести — дочери наместника. Все трое были почему-то босыми.

Сандер тут же начал улыбаться красавицам по очереди. Девушки мгновенно зарделись, и стали бросать на него ответные лукавые взгляды.

— Прекрати, — одернула друга я.

— Почему? — удивился Сандер, разглядывая младшую, самую красивую.

— Да потому что ты ведешь себя невыносимо! Ты и раньше тот еще бабник был, но сейчас ухлестываешь за всем, что шевелится. По-твоему, это нормально?

— А ты что же, ревнуешь? — хмыкнул Сандер. — Тоже мечтаешь о большой и чистой любви?

— Мечтаю, но точно не с тобой. Ты сам говорил, что с едой не спишь!

Друг вперил в меня внимательный изучающий взгляд:

— Тебе что же, эта моя фраза покоя не дает? — вдруг серьезно спросил он.

Меня такая перемена настроения даже озадачила:

— Дурак ты! Я за тебя волнуюсь. Вижу же, что с тобой что-то не так. А не знаю, чем помочь.

Сандер усмехнулся и промолчал, но подмигивать девушкам перестал.

А Девар и наместник меж тем обнялись, обменялись репликами и начали нас всех знакомить. Я была настолько поглощена собственными мыслями, что даже не запомнила имен хозяина и его дочерей. Да и то, как нас провели в палаты, заметила как в тумане. Очнулась только, когда мы оказались в одной светелке с Настасьей. Расселили нас, что называется, в тесноте да не в обиде.

…Ужин у наместника был богатым и сытным. Мы все приоделись, даже Сандер с Деваром облачились по местному — в вышитые рубашки под горло, подпоясанные кушаком, штаны из плотной ткани и высокие кожаные сапоги. И тому, и другому наряды очень шли, правда, каждому по-своему.

А вот хозяйки ужина — дочери наместника — снова явились босыми. Отец, завидев общую необутость девиц, нахмурился и рявкнул, ударив кулаком по столу:

— Да сколько ж можно меня позорить?! Где опять ваши башмаки?!

Девицы боязливо молчали, опустив глаза, только старшая печально выдохнула:

— Стоптались, батюшка.

У наместника аж глаза кровью налились:

— Опять?! Да я же только недавно вам по три новых пары пошил!

Девушки завздыхали, но отвечать не стали. Отец смерил дочерей пронзительным взглядом и выдохнул сквозь сжатые зубы:

— Ладно, что уж теперь. Садитесь к столу.

После ужина наместник проводил дочерей мрачным взглядом, и обратился к Змею:

— Уж прости, друг, за такое непотребство. Стыдно мне за дочерей — постоянно босые ходят, вся обувь дольше ночи у них не живет. Надо мной весь город смеется, что только не придумывают про них. Устал я от сплетен, нет сил.

Девар задумчиво помолчал, глядя на расстроенного наместника, потом ответил:

— Не переживай. Я, кажется, догадываюсь, в чем дело, и даже могу помочь. И не ругайся на дочерей, они сами, скорее всего, не подозревают, в какой беде очутились.

После ужина мы остались одни в клети, где разместили парней. У них было определенно уютнее, чем в нашей светелке — все обставлено скупо, сдержанно и по-мужски просто. Лучше бы я здесь жила, честное слово! Девар с наслаждением вытянулся на волчьей шкуре, которой была покрыта широкая лавка. Я окинула его недовольным взглядом:

— Ну и зачем ты нас в это втянул?

— Расслабься, вас я не втягивал, справлюсь и один, — ответил он, — а ты отдыхай. Хочешь, — последнюю фразу он почти промурлыкал, — можешь прилечь рядом, лавка широкая…

Я непроницаемо посмотрела на своего руководителя:

— Ты бы завязывал с Сандером общаться, он плохо на тебя влияет. Такими темпами, ты скоро до русалок домогаться начнешь.

С другой лавки раздалось невеселое хмыканье Сандера:

— Я бы не советовал с ними связываться. У них кровь на вкус как вода, и тиной пахнет.

Я резко обернулась, возмущенно уставившись на друга:

— Ты что, посмел моих русалок кусать?!

Сандер грустно посмотрел на меня и нарочито покаянно вздохнул. Правда, ни грамма раскаяния в его темных глазах я не увидела. Скорее, горькую насмешку и вызов, мол, я голоден был, что такого-то? Ты же меня не кормишь!

У меня кончился воздух для реплик, я просто молча открывала рот, не зная, что сказать. Эти двое меня определенно сведут в могилу!

Тут в дверь постучали. Так и не придумав, чем бы осадить этих сумасшедших, с которыми меня связала жизнь, я сдавленно прошипела: «Потом поговорим с вами обоими!», — и накинула на себя полог невидимости.

Сандер открыл дверь. На пороге стояла младшая из сестер, держа в руках поднос с двумя чарками вина.

— Выпейте, добрые молодцы, за наше с сестрами здоровье! — поклонилась она.

Заходить через порог она не стала, топталась в коридоре. Но вид у нее был крайне подозрительный. Чего это она тут на вино расщедрилась?

Сандер взял обе чарки и, глядя в глаза девице, отхлебнул из одной:

— Славное вино, за таких красавиц выпить — одно удовольствие! — произнес он, протягивая вторую чарку Девару.

«Вылей!», — одними губами произнес он, глядя на Змея.

А затем снова вернулся к двери, отвлекая девицу беседами и комплиментами. Девар, воспользовавшись моментом, выплеснул содержимое чарки на земляной пол, а потом подвинул плечом Сандера.

— Отстань от девицы, видишь, не нравишься ты ей, — произнес профессор, улыбаясь. — Спасибо за вино, красавица, отличное!

Мне под ноги плеснулось вино из чарки Сандера. Специально ведь целился, гад! Дразнит меня! Высунув руку из-под полога невидимости, я погрозила другу кулаком, и поежилась, потому что вино быстро намочило мягкие домашние туфли.

Пока я строила для друга планы мести, Змей поставил обе пустые чарки на поднос и закрыл дверь.

— Что там было? — тут же спросил он у вампира.

— Какое-то сонное зелье, даже на меня немножко подействовало, — Сандер зевнул, но тут же встряхнулся. — Видимо, им очень нужно, чтобы мы проспали до утра.

Я прямо из-под полога невидимости запустила в Сандера мокрыми домашними туфлями. Вампир увернулся, и обувь впечаталась в стену, отлетев на пол. Я видела, как губы друга дрогнули в насмешливой улыбке. Ух, прибью однажды!

— Спасибо за гостеприимство, — мрачно произнесла я, сдергивая полог невидимости, — но я пошла к себе. Переобуваться!

По узкому деревянному всходу я поднялась в светелку, где уже крепко спала Настасья. Я потрясла ее за плечо, но соседка по комнате даже не среагировала.

Мой взгляд упал на большую вазу с заморскими фруктами, стоящую неподалеку от спящей Настасьи. Часть ягод и фруктов была надкушена. Видимо, девушка успела распробовать угощение — и я была готова поклясться, что фрукты были напичканы сонным зельем, так же как и вино.

Ага, значит, кто-то хочет, чтобы мы крепко спали. И наверняка придет это проверить.

Положив одну из надкушенных груш возле своей постели, я, не раздеваясь, нырнула под одеяло, изображая спящую.

Ждать пришлось недолго. Ровно в полночь дверь скрипнула, и на пороге нашей комнаты возникла средняя сестра. Я постаралась дышать ровно и глубоко, как будто давно и крепко сплю. Девица прошлась мимо наших постелей, задержалась возле Настасьи, а затем вышла из комнаты, притворив за собой дверь.

Не мешкая, я сплела полог невидимости и накинула на себя. В приоткрытую дверь увидела, что девушка спускается вниз по всходу — и последовала за ней.

Глава 17

Идти в темноте было неудобно, я очень боялась оступиться. Вот удивится дочка наместника, если я слечу по ступенькам прямо ей на голову! Как назло деревянная лестница была скрипучей, одна из дощечек под моей ногой издала предательский звук, и я напряженно остановилась. Дочь наместника замерла, прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Ой-ой, надо дышать потише, а то услышит!

По счастью, девушку окликнули сестры. Они уже ждали ее внизу, все принаряженные. Явно куда-то собрались!

Моего локтя осторожно коснулась рука. От неожиданности я чуть не вскрикнула, но вовремя осеклась. Рядом со мной никого не было, но руку я определенно продолжала ощущать. Только перейдя на магическое зрение я увидела еще один полог невидимости рядом с собой — Змей и Сандер тоже стояли возле всхода, выжидая, куда пойдут девицы.

Оглядевшись по сторонам, старшая достала из-за пазухи большой серебряный ключ и вставила в замочную скважину входной двери. Ключ провернулся с сухим щелчком, а когда дверь отворилась, за порогом был не привычный уже город-посад, а осенний парк.

Все трое прошли сквозь дверь, и нам пришлось ускориться, чтобы проскочить за девушками в открывшийся ход. За нашей спиной дверь защелкнулась и исчезла — вместо нее осталась лишь сплошная каменная стена, увитая зеленым плющом. Верх стены терялся в сером мареве, которое здесь заменяло небо. А от площадки, где мы оказались, вниз вела широкая белокаменная лестница. Выглядела она крайне запущенно — сквозь ступени пробивалась жухлая трава, некоторые пролеты были разрушены. Вокруг лестницы пестрым золотом сверкал осенний лес. В изобилии желтых листьев тут и там проскальзывали белые полуразрушенные скульптуры, бортики неработающих фонтанов, пустующие мраморные скамьи.

Девицы торопливо спустились по ступенькам, уверенно направившись к огромному белокаменному дому в глубине парка. Мы приотстали — перед нами лежала засыпанная хрустящими золотыми листьями дорожка, которая предательским шелестом выдавала любой шаг.

По счастью, вокруг было безлюдно, и когда девицы скрылись в доме, мы осторожно двинулись по их следам, не боясь быть услышанными.

Огромный дом, сплошь увитый плющом, выглядел так же запущенно, как и парк. Белые стены местами облупились, окна зияли черными провалами, края ступенек опасно искрошились. Однако из глубины неслась веселая музыка, и слышался смех.

— Куда мы попали? — шепотом спросила я у друзей.

— Судя по всему, мы в проклятом парке, — пояснил Девар. — Мне попадались упоминания о нем в некоторых трудах, но никакой конкретики. Только то, что сюда крайне сложно попасть, и место является опасным.

Я припомнила трактат о лесных ведьмах, который так и не смогла осилить:

— У тебя в библиотеке крайне неудачная подборка научной литературы, — не удержалась от комментария я.

Мы поднялись по ступенькам, и осторожно открыли дверь. Тотчас же на нас неудержимым потоком хлынула веселая танцевальная музыка — мы очутились в водовороте праздника. Изнутри дом выглядел новым и роскошным — хрустальные люстры, сотни горящих свечей, паркетный пол, огромное количество принаряженных гостей, горы закусок на столах вдоль стен…

Только присутствующие вели себя отнюдь не чинно и не благородно. Мы вжались в стену, глядя, как гости скачут в какой-то безумной пляске. Мимо нас мелькали лица, тела, руки, ноги… И лица были какие-то… страшные, что ли — оскаленные, злые. В центре зала лихо вытанцовывали все три дочери наместника, выкидывая такие коленца, что можно было только удивляться их неплохой физической форме. Неудивительно, что девушки были босыми — любая обувь сгорела бы от такой пляски! Глаза девиц были закрыты. Похоже, они находились в состоянии транса.

По спине побежали мурашки. Что ж это за место такое? С запозданием пришла мысль глянуть на это веселье сквозь призму магического зрения. Я прищурилась и ахнула. Все, кто казались людьми, на самом деле были уродливыми созданиями всех мастей, веселящимися в старом разрушенном доме. Вместо лиц были сплошные мохнатые рыла, вместо роскошных нарядов — черная шерсть и загнутые когти. Все скакали в безумном экстазе, скаля кривые желтые зубы. Паркет был кладбищенской землей, хрустальные люстры — чучелами нетопырей. Даже горы закусок на столах, и те состояли из мусора и мертвых крыс. Все было обманом, только дочери наместника были настоящими людьми из плоти и крови.

Увлекшись разглядыванием, я не заметила, как стала незаметно пританцовывать. Музыка захватывала меня, лишая сил к сопротивлению. С удивлением я обнаружила, что Сандер уже танцует в центре зала, двигаясь все более неуправляемо. Кажется, он задел какого-то плясуна, полог невидимости замерцал, но удержался. Существо, не увидев обидчика, зашипело и вновь вернулось к своим сумасшедшим танцам.

Змей, зажав пальцами уши, решительно двигался к канделябру с горящими свечами. Что он задумал? Поймав себя на том, что я тоже начинаю терять концентрацию и уже покачиваюсь в такт музыке, я последовала примеру научного руководителя и решительно зажала уши. Стало немного легче.

Девар подцепил мягкий воск, который нагаром стекал со свечей, скатал пальцами восковые шарики и запихнул себе в уши. Обернулся, поймав мой взгляд, и набрал еще воска. Ну нет! Я эту дрянь себе в уши не суну — как ее потом оттуда доставать?

В этот момент я вдруг почувствовала, как мои ноги сами стали отрываться от земли в безумных прыжках. Я стала топать и крутиться на месте, никак не в силах унять танцевальную лихорадку. Тут уже и руки стали дергаться вверх, будто кто-то превратил меня в марионетку и дергает за веревочки.

Усилием воли я вернула контроль над своими руками. Плевать, — подумала я, — достанем уж как-нибудь этот воск потом. Я схватила с ладони руководителя восковые шарики и торопливо запихнула их себе в уши. Назойливая музыка тотчас же перестала меня беспокоить.

Змей тут же сжал меня за руку, указывая взглядом на танцующих в центре зала девиц и пока еще невидимого Сандера. Я поняла его без слов: осторожно, чтобы не задевать беснующихся гостей, мы двинулись ловить своих спутников. Только не успели.

Сандер решил показать всем какое-то особо замысловатое танцевальное па и ушел в немыслимый кувырок. К такому магический полог оказался не готов — он в последний раз мигнул и осыпался искрами, являя миру болтающего в воздухе ногами вампира. Музыка сфальшивила и оборвалась. Танцующие замерли, с недоумением уставившись на вторженца. Мгновенную неподвижность разбавило только три глухих падения — рядом с Сандером без сознания упали все три дочери наместника. Это послужило сигналом. Существа оскалились и зашипели, бросившись на вампира.

В тот же миг мы с Деваром сбросили полог невидимости, врываясь в гущу событий. Не сговариваясь, мы прижались спинами и выставили щиты, организуя купол вокруг всех четверых.

Бесноватые плясуны бросились на нас все разом. Краем глаза я увидела, что один из самых ярых атакующих умудрился прорвать магическое плетение зубами и когтями. Я чертыхнулась, выплетая новый щит, но за это время к нам успели просочиться с пяток агрессивных существ. Один из них цапнул меня за лодыжку. Я ойкнула, но Сандер подхватил мохнатое визжащее нечто и прицельно метнул за пределы щита, прямо в лоб одному из атакующих. Нападавший отлетел прочь. Сандер хмыкнул и повторил свой маневр с парой оставшихся в куполе существ. Потом вампир подхватил на каждое плечо по девице, третью подцепил подмышки и под колени, и, покачиваясь, двинулся в сторону выхода. Мы поняли его без слов. Я перехватила контроль над щитами, а Девар сплел огненное заклятие, выжигающее перед нами коридор в толпе плясунов. Сандер побежал вслед за Змеем, умудряясь при всей своей ноше ловкими пинками отшвыривать с дороги особо ретивых существ.

Выбравшись из здания, мы решили не задерживаться в этом парке слишком долго. Первым, держа на весу троих девиц, бежал Сандер. Я то и дело отставала, норовя запулить огненным заклинанием в преследующий нас черный мохнатый ковер, но Девар был начеку, ловко хватая меня за шиворот, когда я особо увлекалась сражением. Фактически, Змей тащил меня на себе, а я махала руками и требовала, чтобы он меня отпустил и не мешал задавать жару кусачим гадам.

Плясуны скалились и злись, не в силах нас достать, когда мы торопливо карабкались по лестнице, туда, где остался проход в наш мир. Черная толпа, подвывая и рыча, карабкалась за нами вслед. Поднялся ветер, злой и колючий, он срывал с деревьев листья и норовил швырнуть их нам в лицо. Я почти обессилела, но продолжала швыряться огненными заклинаниями, прикрывая отход.

Только на самой верхней площадке, когда до спасения остался всего один шаг, Девар коснулся ладонями моих ушей, магией уничтожая воск, и его мрачный голос окатил нас ушатом ледяной воды:

— Кто-нибудь знает, куда эти девицы дели свой ключ?

Глава 18

Естественно, ключа ни у кого не оказалось. Сандер вспомнил, что девицы не вытащили его из замочной скважины, когда сюда заходили. Я мрачно рассмеялась, сбросила с плеча руку Змея, и стала с утроенной силой швырять огненные заклинания в черную гущу мохнатых и когтистых существ. Они пока топтались на нижних ступеньках, боясь подходить ближе, но долго ли мы сможем их удержать? Наши силы не бесконечны, а они окружили нас черным ковром и, не торопясь, могут брать измором. Интересно, что с нами будет, если эти существа до нас доберутся? Судя по плотоядному рычанию, ничего хорошего!

— Чего мы здесь ждем? — услышала я голос Сандера. — Давайте уходить!

— Как?! — удивилась я, сплетая заклинание огненного ковра. Вряд ли это особо поможет, осаждающие продолжают стекаться со всех сторон. Весь парк уже не золотой, а черный, до самого горизонта. Но надо же хоть что-то делать!

Друг ядовито хмыкнул:

— Мне вот интересно, кто из нас деятели умственного труда?

— Ну, — я согласилась немного подумать, — можно предположить, что мы нарушили их веселье и они этим крайне недовольны. Если им зачаровать какой-нибудь инструмент, типа гусли-самогуды, а лучше гусли-самоходы, то они могут уйти следом за музыкой, оставив нас в покое.

— Вряд ли, — не согласился Змей. — Им нужны девушки. Они их используют как свою магическую подпитку. В теории они вряд ли их бросят даже ради самой хорошей музыки.

Сандер страдальчески вздохнул:

— Может, хватит болтать, а? Давай, профессор, обращайся уже в Змея и уноси нас всех отсюда!

— Вас вообще-то пятеро, — неуверенно окинул нас взглядом Девар.

— И что, — Сандер показательно тряхнул девицами, которые до сих пор висели на его плечах, — у академического планктона грузоподъемность маловата?

Девар посмотрел на Сандера как на неразумное дитя, но отвечать не стал. Воздух вокруг него сгустился и потемнел — нам с другом даже пришлось спуститься вниз на несколько ступенек, потому что на площадке стало крайне тесно.

Огромный черный Змей взмахнул крыльями и выпустил струю пламени в преследователей. Очистив от черных созданий ближайшее пространство, профессор подхватил гигантскими когтистыми лапами нас с Сандером и взмыл вверх, в серое марево, которое здесь было небом.

Проклятый парк стал удаляться, превращаясь в желтое озеро далеко внизу. Обзор становился все лучше, до самого горизонта серо-бурые пространства полей перемежались золотыми и зелеными островками леса. Но любоваться открывающимися пейзажами получалось не очень хорошо.

Я представляла полет на Змее как-то по-другому. Например, верхом между исполинских пластин на черном гребне вдоль позвоночника: ветер развевает мои волосы, а я гордо смотрю куда-то вдаль, управляя полетом. В реальности меня тащили как нашкодившего котенка, мои руки были крепко спеленуты вдоль тела когтистыми лапами Горыныча, и единственное, что я могла делать — это болтать в воздухе ногами. Такой полет был крайне дискомфортен ввиду того, что сама я не могла держаться за Змея, приходилось чувствовать себя в его полной власти. А что там, в этой чешуйчатой голове моего руководителя — кто его знает? Все-таки, я много крови ему попортила своими шуточками, может, он уже давно втайне мечтает разжать когти и избавиться от надоевшей аспирантки…

В соседней лапе болтался Сандер, и ему приходилось еще тяжелее, чем мне. Змей тащил его за пояс, а вампир при этом пытался удержать на весу всех трех девиц. Бесчувственные красавицы то и дело норовили соскользнуть, и я с ужасом думала, что мы будем говорить наместнику, если потеряем хотя бы одну из них. Зато понятно, почему Змей сомневался, сможет ли он унести пятерых!

По счастью, полет длился недолго. Зеленый островок леса стал приближаться к нам, увеличиваясь в размерах. Змей усиленно замахал крыльями, снижаясь, и бережно спустил нас на землю у берега неподвижной как ртуть реки.

Я легла ничком на бурую траву и выдохнула:

— Плюс одна фобия в мою копилку. Не ездить на вампире, теперь еще и не ездить на Змее.

— А тебе лишь бы на ком-нибудь поездить! — усмехнулся Сандер, вытягиваясь рядом. Девицы ровной группой были сложены поодаль.

Девар, обернувшись человеком, приблизился к нам:

— Рано расслабились. Нужно привести их в чувство и выяснить, как отсюда выбраться.

Мы посмотрели на всех троих. Лица бледные, глаза закрыты, такое ощущение, что и не дышат вообще.

— А почему они до сих пор не очнулись? — удивилась я, шлепая одну из них по щекам. Бесполезно, никакой реакции.

— Они в магическом трансе с момента, как вошли в дверь, — пояснил Девар. — Уверен, что по утрам они даже не помнят, что с ними происходит ночью.

— Но Сандер-то в сознании, хотя тоже находился в трансе во время танца!

— Он вампир, да и подвергался воздействию музыки очень недолго, — Девар пожал плечами и огляделся по сторонам. — Сверху я тут увидел кое-что интересное, возможно, я знаю, как снять с девушек заклятие. Эллин, прогуляешься со мной?

— Ну конечно, — язвительно заметил Сандер, — Эллин очень хочет с тобой пройтись. Прямо жаждет!

Он отвернулся от профессора, нарочито внимательно разглядывая берег реки.

— Сандер, а что не так? — не поняла такую реакцию друга я. — Ну хочешь, ты прогуляйся.

— Идите уже, — фыркнул он. — Я пригляжу за девушками.

Я пожала плечами и последовала за Змеем. Если он предложил мне пройтись, значит, ему есть что сказать.

Мы углубились в лес всего на пару десятков шагов, когда впереди на поляне мне почудился теплый золотистый свет. Что это такое? Я посмотрела на Змея, но тот лишь мотнул головой, предлагая подойти поближе.

В какой-то момент деревья перед нами расступились, и мы оказались на заросшей травой лужайке, посреди которой высилась большая раскидистая яблоня. Узловатые ветви светились слабым золотистым светом, листья серебрились, и все это выглядело красиво и величественно. Только яблок почти не было. Хотя…

Нет, пожалуй, три яблока на всем дереве я насчитала. Крупные, сочные, они будто фонарики источали нежно розовый свет. Невероятно…

— Это же легендарная яблоня, да? — с восторгом выдохнула я. — Я читала о ней в трудах по Миру Преданий… В легендах говорится, что плоды этой яблони приносят здоровье, красоту и снимают магические чары.

— Да, я увидел ее сверху, поэтому и спустился сюда. Как думаешь, мы сможем при помощи яблок привести девушек в чувство?

— Конечно! Ты еще сомневаешься?!

— Да, сомневаюсь. Я подумал, что разница магического потенциала у плода и немагического создания может привести к…

— Ой, все! — не выдержала я, решительно направляясь к яблоне. — Сколько там яблок нужно? Все три? Сейчас сорву.

Девар зашипел мне вслед:

— Стой ты! Подожди! С этой яблони нельзя уронить на землю ни единого листа!

Я подтянулась на ветке и кошкой забралась наверх:

— Не переживай, не уроню!

В самом деле, такие широкие и крепкие ветки еще попробуй раскачать. А если не раскачивать и двигаться очень осторожно, то я справлюсь.

Обхватив рукой крепкий широкий ствол, я встала на ветви, аккуратно разведя в стороны зеленую крону. Если подняться на цыпочки, то кончиками пальцев я вполне дотянусь до первого яблока… Так, еще немножко… Я осторожно обхватила светящийся плод и сорвала его. Есть!

Яблоко перестало светиться, став на вид совершенно обычным. Я аккуратно убрала его в карман свитера, и двинулась за вторым. Оно находилось чуть дальше, по ветке не пройдешь. Я осторожно села, обхватив дерево ногами. Можно попробовать вот так, сидя, осторожно передвигаться…

Мне показалось, что под моей ногой что-то хрустнуло.

— Пожалуйста, осторожнее, — раздался снизу голос Девара.

Я опустила глаза и увидела в руках профессора листья. С яблони все-таки что-то сыпалось, но Змей страховал меня и ловил все на лету, не давая зелени коснуться земли.

Я потянулась и сорвала с ветки второе яблоко. Получилось. Осталось еще одно, для третьей сестры. Оно висело крайне неудобно, не добраться.

Пока я размышляла, как залезть на самую верхушку дерева, не поломав ветвей и собственных ног, вокруг нас резко посветлело. Даже яблоня померкла и будто съежилась.

Я замерла, подняв голову вверх. К яблоне подлетела великолепная, сверкающая всеми оттенками пламени птица. По ее алым перьям золотыми всполохами проносился огонь; роскошный хвост искрился пышным султаном. Птица села на ветку, сложила мощные крылья и, изогнув грациозную шею, замерла.

Я восхищенно выдохнула. Мне невероятно повезло увидеть крайне редкий, практически вымирающий вид avis phoenix (в местных легендах ее называют жар-птицей) в естественной среде обитания. До чего же жалко, что я не могу запечатлеть этот момент для науки. Какой великолепный, сильный и здоровый образец! Эх, прикрепить бы ей к лапе техномагический датчик для отслеживания миграции!

Птица моего научного энтузиазма не разделяла. Она склонила голову и клюнула последнее оставшееся на ветке яблоко. Эй, стой! Куда?! Я первая на него глаз положила!

— А ну кыш! — зашипела я, замахиваясь в сторону птицы. Касаться ее огненных перьев я не рискнула, боясь обжечься. Но хотя бы прогнать ее шумом я могла.

Впрочем, птица оказалась не из пугливых. Заметив мои слабые попытки согнать ее с ветки, она склонила голову и снова клюнула яблоко.

— А ну иди отсюда! — уже громко рявкнула я, возмущенная равнодушием пернатой.

С моих пальцев против воли слетело заклятие водной сферы. Врезавшись в золотое оперение, оно зашипело, превращаясь в пар, и осыпалось искрами. Птице это явно не понравилось.

Расправив крылья, она резко заклекотала и бросилась на меня, норовя выклевать глаза. Ой-ой! Я закрыла лицо руками, и удары когтей и клюва пришлись мне по корпусу, по счастью, не сильно вредя благодаря толстому свитеру. Я пыталась отмахиваться, но птица нападала снова. От движения ее крыльев и тела с яблони стали сыпаться все новые и новые листья. Кажется, Змей перестал справляться…

Листья стали касаться земли, и все вокруг ожило и зашумело.

— Спускайся немедленно! — не своим голосом заорал Девар.

Легко сказать! Яблоня подо мной заходила ходуном, но птица и не подумала останавливаться, атакуя меня. Вот же дрянь пернатая, яблока ей жалко!

В порыве ярости я схватила подставившуюся жар-птицу за хвост и с силой дернула ее, заставляя на миг потерять равновесие. Птица качнулась, но вырвалась, отделавшись вырванным из хвоста пером. Не удержалась и я. Птица рванула вверх, а мы с пером устремились в противоположную сторону, прямо на землю.

По счастью, снизу меня страховали. Я приземлилась в объятия Змея. Его крепкие руки обнимали меня за талию, глаза сверкали нестерпимым огнем. Я была так близко, что снова почувствовала знакомый аромат парфюма. Прикрыв глаза, я задумалась, как отреагирую, если он прямо сейчас вопьется мне в губы страстным поцелуем…

— Сдурела?! — заорал на меня Змей, вместо жарких лобзаний встряхивая меня как тряпичную. — Ты что творишь?! Зачем драться с жар-птицей?!

Я недоуменно открыла глаза. Лес вокруг нас будто сходил с ума. Ветки раскачивались, из земли лезли какие-то корни, а с яблони сыпались серебристые листья, превращаясь в острые лезвия. Смертельный дождь полосовал все вокруг. Одно лезвие меня почти достало, но в последний момент я успела увернуться, отшатнувшись в сторону.

Краем глаза я увидела, что так и несорванное третье яблоко исчезает в клюве бессовестной жар-птицы, и крылатая негодяйка лениво взмахивает крыльями, растворяясь в небе.

Засмотревшись, я прозевала удар веткой по телу. Отлетев в сторону, я зашипела от боли, но меня тут же самым бесцеремонным образом вздернули в вертикальное положение:

— Бежим отсюда! Быстро! — заорал Девар.

Два раза повторять не пришлось. Я бросилась за руководителем, но спустя несколько шагов оглянулась. В траве ровным алым светом сияло перо.

Ноги изменили траекторию движения против моей воли. Я рванула назад к яблоне, понимая, что могу заполучить в свою коллекцию уникальнейшую вещь.

Подхватить перо не составило труда, а вот уйти с ним… Вырвавшийся из-под земли корень плотно спеленал мои ноги и я, не удержав равновесие, упала на землю. Меня поволокло прочь.

Попытки освободиться оказались безуспешными, растения оплетали меня все сильнее. Я успела даже испугаться, но в этот момент мне на помощь пришел Змей. Мне не было видно, что он сделал, но уже спустя мгновение мои ноги были свободны, а меня саму подхватили на руки и торопливо понесли прочь.

Я на всякий случай решила изображать беспамятство. Профессор был вне себя от ярости, и я понимала, что как только открою глаза — получу сильнейший нагоняй. Он ругался по-драконьи, по-академически и даже ввернул пару фраз как портовый грузчик-тролль. За нашими спинами бушевал лес, а я молчала и улыбалась, не открывая глаз. Приятно же, когда за тебя так сильно беспокоятся…

Глава 19

К месту нашей стоянки мы добрались без приключений. Я все так же делала вид, что нахожусь без сознания, а Девар мрачно тащил меня на руках и громко пыхтел (подозреваю, что не столько от усталости, сколько от злости).

Сандер, заметив наше появление, обеспокоенно приблизился к Змею:

— Что с Эл? Она в порядке?

— В порядке, — зло бросил профессор. — Жить будет. Правда, без мозгов.

— Пострадали?

— Да не было их у нее никогда! — взревел Змей, сгружая меня на землю рядом с девицами. — Теперь я в этом окончательно убедился!

Сандер понимающе хмыкнул:

— Ну, это не новость. Зато согласись, с ней не соскучишься!

Я от обиды даже глаза открыла. Он что, на стороне зануды-профессора?! А еще друг называется!

Я села на земле, потерла ноющий от удара об землю локоть, и мрачно сообщила обоим наглецам, посмевшим усомниться в наличии у меня мозгов:

— Ненавижу вас.

— Ты… — зашипел профессор, обличительно ткнув пальцем практически мне в нос, — ты можешь мне в здравом уме объяснить, зачем ты подралась с жар-птицей?!

— Ого! — восхищенно присвистнул Сандер. — А я думал, профессор сгущал краски, когда говорил про отсутствие у кого-то мозгов!

— Она первая начала! — попыталась защититься от обвинения я.

— Птица могла тебя сжечь! Прикосновение к ней превращает в пепел любого! — еще громче крикнул профессор.

Я недоуменно уставилась на свои руки. Вообще-то я ее за хвост дергала. И ничего, на ладонях ни волдыря, ни покраснения.

— Врут легенды, — озадаченно пробормотала я.

— Ты что, ее трогала?! — мгновенно догадался профессор. — А ну, покажи руки!

Я покорно протянула ладони. Змей удивленно посмотрел на них, а затем на меня:

— Точно трогала?

— Ну да, за хвост. И перо выдернула, — нащупав яблоки и перо в кармане свитера, я извлекла их наружу. — Вот!

Змей посмотрел на меня с подозрением:

— Ничего не хочешь нам рассказать? — вдруг вкрадчиво спросил он.

Я пожала плечами. А что тут расскажешь? Может, просто легенды о смертоносности этих созданий сильно преувеличены?

Профессор решил подтолкнуть меня к правде:

— Сначала ты умудрилась подчинить себе избушку на курьих ножках, к которой, между прочим, даже спецотряды магической зачистки Службы Содружества подходить боялись…

— Что? Вы мою избушку зачистить хотели?! — возмутилась я.

— Она одичала и представляла опасность для местных жителей! — ледяным тоном оборвал меня профессор и продолжил: — Потом ты каким-то чудом умудрилась обратить назад смертельное проклятие от меча Демьяна…

— Ну не такое уж оно и смертельное…

— Ни одно, даже самое сложное плетение потоков, не смогло бы влить в рану столько магии! Откуда у тебя столько силы?

— Это случайность!

— Ну да, конечно! Потом проклятие, которым в тебя кинула Грета Гиз. Оно не причинило тебе вреда, просто осыпавшись искрами…

— Ты и это видел? Вот же ты глазастая зараза…

— …И теперь ты руками хватаешь магическое создание, которое убивает одним своим прикосновением! Потому я и спрашиваю: ты ничего не хочешь нам рассказать?!

Я посмотрела на Сандера. Друг стоял, скрестив на груди руки, и задумчиво молчал. Кажется, он сейчас тоже не на моей стороне.

Сознаться?

— Хорошо, — вздохнула я, и как на духу высказала все свои предположения — о мощности магического источника, о формировании квази-связей, о своих новых способностях.

Девар и Сандер выслушали молча.

— Выходит, — резюмировал мой руководитель, — жар-птица, как и ты, тоже имеет квази-связь с источником. Ну что ж, это может объяснить, почему прикосновение к ней не причинило тебе вреда. Вы все теперь существа одной природы.

— Интересно только, хорошо это или плохо, — задумчиво протянул Сандер.

— Это отлично, — усмехнулся профессор. — Гипотеза Эллин о природе традиционной магии лесных ведьм только что нашла свое подтверждение. Поздравляю, тема диссертации вполне перспективна.

Внутренне я возликовала. Да неужели?! Исследовать квази-связи магического источника? О-о, это я могу! Да это будет научный прорыв!

— Я про другое, — вернул меня на землю голос Сандера. — Вы хоть понимаете, какую силу можно приобрести подобным путем?

— Ну, я никакой особой силы не почувствовала, — рассеянно пожала плечами я. — Да, мои способности немного улучшились, но противостоять на равных кому-нибудь типа профессора я все равно не смогу.

Змей задумчиво кивнул, глядя на Сандера:

— А ведь верно. Ты просто еще не научилась управлять теми возможностями, которые перед тобой открылись. Но в теории это действительно может дать невероятное могущество.

Я задумалась, а Сандер между тем подвел мысль профессора к закономерному выводу:

— Вот мы и поняли, зачем кто-то разыскивает магический источник. Он хочет установить квази-связь, чтобы получить власть и силу.

Мы задумчиво помолчали, переваривая услышанное. Все это было слишком похоже на правду. Хотя некоторые вопросы до сих пор оставались. Например, о том, что источник находится в этом мире, а значит, и сила тоже ограничена в пространстве. То есть, если я вернусь назад в свой любимый университет, я не смогу черпать магию из здешнего источника. Наша связь нарушится, и мои способности снова вернутся к прежнему уровню. Знает ли об этом таинственный «кто-то», жаждущий силы?

— Можно вопрос? — вырвал меня из задумчивости голос Сандера. — Мы что-то предпримем для возвращения назад?

— У нас есть два яблока для снятия заклятия, — ответила я. — Но кто-то из троих останется в бессознательном состоянии.

— А мысль о том, что даже одно яблоко можно разрезать на три части, тебе в голову не приходила? — ехидно поддел меня Девар.

— А мысль о том, что они все равно не смогут проглотить яблоко в бессознательном состоянии, тебе в голову не приходила? — отзеркалила интонацию руководителя я.

Мы со Змеем прожигали друг друга взглядами. Сандер, заметив наши гляделки, лишь закатил глаза и стал колдовать над яблоком.

— А мысль о том, что и из одного яблока прекрасно можно сделать пюрешечку на всех троих, ваши светлые головы не посещала? — оборвал нашу пикировку вампир, запихивая в бессознательных девиц яблочную мякоть.

Мы смущенно замолкли. В самом деле, хватит уже так бурно друг на друга реагировать. Представляю, как мы с Деваром странно смотримся со стороны!

Девицы зашевелились, постепенно приходя в сознание. Первой приподнялась с земли старшая. Она села и осмотрелась по сторонам:

— Где это мы?

Мы с друзьями переглянулись. Кажется, находясь в трансе, они и впрямь не помнили ничего из происходящего по ночам.

— Недалеко от проклятого парка, — напомнила девице я. — Знаешь, что это?

— Не-ет…

— А что вы с сестрами делаете по ночам?

— Спим…

Я хлопнула ладонью себе по лбу. Кажется, все бесполезно. Они ничего не помнят и не знают.

Мне на помощь пришел Сандер. Он заглянул в глаза старшей сестре, применив легкий гипноз, и вкрадчиво спросил:

— Откуда у тебя серебряный ключ?

Взгляд девицы стал слегка рассеянным:

— Нашла у реки, в песке. Показала сестрам, они предложили его оставить — он красивый был.

— А вино зачем снотворным разбавляли?

— Не помню.

— А ночами что с сестрами делали?

— Спали. Но нам всем снилось всякое… Парк, дом, осень.

Рядом зашевелились средняя и младшая сестра, постепенно приходя в себя. Старшая девица отвлеклась на них, пытаясь выйти из гипноза.

Сандер перехватил взгляд девушки, и мягко произнес:

— Отвечай первое, что придет в голову: обувь?

— Танцы…

— Ключ?

— Дверь…

— Выйти из парка?

— Топнуть трижды ногой…

Сандер оставил девицу в покое, оглянувшись на нас:

— Ну что, попробуем?

Мы с Деваром подняли с земли младших, еще шатающихся, девиц, и друг скомандовал старшей:

— Топай трижды.

Та покорно выполнила команду. Раз, два… Три… Все вокруг нас заволокло дымкой, лес и осень будто исчезли, растворившись в сером мареве, и мы вдруг очутились в доме наместника. Вокруг было темно, все в доме спали. Из замочной скважины торчал серебряный ключ, и старшая девица потянулась, чтобы его вытащить. Девар перехватил ее руку, и вынул ключ сам. Затем спрятал его за пазуху и строго глянул на дочерей наместника:

— Батюшке своему ни слова. Вы под чарами были, но теперь вам никто больше вреда не причинит. Лучше забудьте все, что видели. А теперь марш спать!

Девицы закивали и покорно потянулись к своим светелкам. Я зевнула, глядя им вслед. Пожалуй, нужно последовать их примеру, и тоже отдохнуть. Тем более, завтра нам снова в дорогу — искать Андре Ваира.

Глава 20

Разумеется, поспать мне не дали. Едва я только стянула через голову теплый свитер, как в дверь тихонько поскреблись. Спящая Настасья вздохнула и заворочалась, но глаз не открыла. Да кому же там не спится-то, а?

Пришлось плестись и с неохотой распахивать дверь. На пороге, подперев косяк крепким плечом, возвышался Сандер с кувшином вина.

— Вот, — помахал он емкостью перед моим носом, наверное, для того, чтобы я лучше прочувствовала аромат спелого винограда, — изъял у сестриц. Они нас им вчера вечером пыталась напоить. Отличное вино, надо сказать!

— С лошадиной дозой сонного зелья? — с сомнением посмотрела на друга я.

Сандер задумчиво отхлебнул вино прямо из носика кувшина. Покатал напиток на языке, как гурман, и прикрыл глаза:

— М-м, нет, пожалуй, вино чистое, сонное зелье наливали уже прямо в чарки.

— Мне и зелье сейчас не нужно, глаза слипаются, — зевнула в кулак я.

— То есть, пить со мной ты отказываешься?

В глазах вампира плескалась насмешка. И вызов. Нууу…

— Иногда я думаю, что совместный алкоголизм — это фундамент нашей с тобой дружбы, — вздохнула я, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь.

Мы уселись прямо на деревянные ступеньки всхода. Естественно, посуду мой друг с собой не прихватил, и пить пришлось как Сандеру, прямо из кувшина. Вино действительно было хорошим, и откуда только девицы такое достали?

— И сам ночами не спишь, и другим не даешь, — с шутливым упреком обратилась к другу я.

— Да ладно, брось, когда еще так посидим? — Сандер улыбался, но глаза были неожиданно серьезными.

— А где Девар? Спит?

Вампир грустно усмехнулся, отпивая вино:

— Как тебе не дает покоя этот зануда-профессор. Все мысли только о нем, да?

— Почему это? — возмутилась я. — Не все…

— Ну да, конечно. Невооруженным глазом видно, что вы, когда вдвоем, никого вокруг не замечаете, аж искрит все между вами. Любовь-любовь…

Я задумалась:

— Хочешь сказать, я ему нравлюсь?

Сандер не ответил, усмехнувшись и протягивая мне кувшин.

— Знаешь, что самое странное? — вдруг спросил он, внимательно глядя, как я пью. — Кажется, я ревную.

Я аж поперхнулась. Ревнует? Он? Меня?

— Сандер, ты чего? — уставилась я на него. — Мы же друзья! Или нет?…

— Друзья. И в первый вечер знакомства я сам сделал этот выбор. Очень правильный, кстати. А ведь мог бы тебя соблазнить!

Я даже рот раскрыла. Ох уж это мужское самомнение!

— Я бы не повелась, — вернула друга с небес на землю я, возвращая ему кувшин.

Сандер посмотрел на меня скептически:

— Ты сама ко мне приставала!

— Я была пьяна!

— Учитывая, как часто ты напиваешься, — хмыкнул мой друг, глядя на остатки вина в кувшине, — у меня были все шансы жениться на тебе и завести пятерых детей, прежде чем ты бы протрезвела!

Я даже на месте подскочила от возмущения:

— Подожди-ка, меня в пьянстве упрекает тот, кто умудрился выпить бочку вина за одну ночь?!

— Я-то тут причем?! — делано возмутился Сандер. — Это все русалки твои вылакали, они, между прочим, те еще пропойцы!

Мы переглянулись и от души расхохотались. Вот за это я и люблю друга — с ним так просто говорить о любой чепухе, и чувствовать себя легко и уютно.

В какой-то миг наши взгляды встретились снова, и Сандер, вдруг обжигая меня потемневшими глазами, решительно наклонился к моему лицу. Его прохладные губы настойчиво коснулись моих в уверенном и твердом поцелуе. Э-э, что происходит? Я растерялась, пытаясь поймать хоть одну дельную мысль, но они все ускользали от меня, оставляя наедине с моментом. Да, надо отдать должное, целуется он действительно хорошо, кажется, я даже начала ему отвечать…

Руки Сандера обняли меня за талию и притянули ближе. Все тело вдруг стало податливым и мягким как влажная глина. Я даже обхватила его за шею, запуская пальцы в жесткие волосы. Так, стоп! Это противоестественно! Он мой друг, а мы сейчас просто рушим нашу дружбу до самого основания!

Я отстранилась. Сердце учащенно стучало, голова кружилась. Но мне хватило сил твердо проговорить:

— Ты сейчас все очень сильно усложнил.

Сандер посмотрел на меня с сожалением. Кажется, способность отвечать тоже вернулась к нему не сразу:

— Я знаю, — с трудом выдохнул он. — И, главное, понимаю, что зря.

Он взъерошил свои короткие волосы обеими руками, глядя себе под ноги.

— Ты что-нибудь слышала про Орден Тьмы? — вдруг спросил меня он.

От внезапной перемены темы разговора я растерялась окончательно:

— Н-нет…

— Ну разумеется, — он повернулся ко мне, коснувшись ладонью плеча. — Прости меня… Правда, прости. Я, пожалуй, пойду.

Он всучил мне в руки кувшин с остатками вина и, не оглядываясь, торопливо спустился вниз по всходу. Я проводила его задумчивым взглядом, чувствуя, как в груди разливается чувство тоски и неловкости. Что же мы наделали, а?

Остаток этой крайне длинной ночи я прокрутилась в постели, не в силах заснуть. В голову лезли мысли, я ощущала себя виноватой, а на душе скребли кошки.

Разумеется, утром, когда выспавшаяся Настасья распахнула ставни, впуская в светлицу яркий солнечный свет, я с трудом оторвала тяжелую голову от подушки, с неприязнью глядя на соседку:

— Ты чего как рано вскочила? — поинтересовалась я.

— Так разве это рано, — удивилась неприлично бодрая Настасья. — Солнце, вон, уже взошло! И нас к завтраку кликали, между прочим!

Я уткнулась лицом в подушку. Не хочу никого видеть! Ни Сандера, ни Девара, ни-ко-го!

Как назло, в дверь сразу постучали.

— Эллин, — раздался снаружи приглушенный голос Змея. — Ну и куда исчез твой друг?!

Я подняла встрепанную голову от подушки. Кто исчез? Сандер? И что значит — исчез?!

— То и значит! Лошади в конюшне нет, конюх говорит, он еще до рассвета ускакал прочь. Может, он тебе что-то говорил?

Говорил… и не только говорил…

Я натянула одежду и открыла дверь. Девар стоял, как и Сандер вчера, подпирая плечом дверной косяк. Даже поза похожая.

Меня затопило жгучее чувство вины, будто я вчера ночью предала Змея. Неудивительно, что Сандер уехал, думаю, ему тоже лучше побыть подальше от меня.

— Он ничего не говорил, — с трудом ответила профессору я. — Но нам не нужно его ждать, у него, скорее всего, появились другие дела. Не удивлюсь, если он вообще ушел порталом назад.

Девар подозрительно прищурился, но вопросов больше задавать не стал. Кивнул — и ушел прочь, завтракать.

Глава 21

Попрощавшись с наместником и его наконец-то обутыми дочерьми, мы снова отправились в путь. Змей пребывал в благодушном настроении и даже пытался надо мной подшучивать, но я лишь хмуро косилась на него и молчала, погруженная в собственные мысли. Видя тщетность попыток меня разговорить, Девар переключился на Настасью. Я краем уха слушала их оживленную беседу, не вступая в нее: сначала они активно обсуждали основы плетения магических потоков, потом профессор вошел в раж и устроил девушке полноценную лекцию об общей теории магического поля. Он сыпал формулами, схемами и примерами. Я ожидала, что Настасья заснет прямо в седле к концу первого вопроса лекции, но девушка оказалась на удивление стойкой: она смотрела на Змея распахнутыми от восторга глазами, старательно внимала каждому слову и даже задавала уточняющие вопросы. Мне вот интересно: это харизма моего руководителя так на нее влияет, или же профессору удалось завербовать в наши академические ряды еще одну жадную до науки адептку?

Дорога петляла вдоль ухоженных полей и небольших рощиц. Изредка на горизонте показывались небольшие деревушки, но мы к ним не приближались — у нас с собой была скатерть-самобранка, и мы могли позволить себе пикник под любым придорожным кустом.

К вечеру тропа уткнулась в небольшую речку, которую наши лошади перешли вброд, а потом стала карабкаться вверх, в сторону Меловых гор. Сначала вдоль тракта потянулись молоденькие, в человеческий рост, сосны, а спустя час мы приблизились к белым песчаным холмам, на которых в изобилии стоял хвойный лес.

— Мне вот одной интересно, куда мы едем? — прервала увлекательную беседу Настасьи и Змея я. — Судя по карте, до ближайшей деревни ой как неблизко!

Девар улыбнулся:

— Не переживай. Здесь есть одно крохотное поселение, укрытое защитными чарами. Не найдешь, если не знать, куда идти. Один мой давний друг, Баюн, очень ценит одиночество. В свое время он уединился здесь, в Меловых горах, завел себе дом, библиотеку. Признаться, я ему завидую — я бы тоже иногда хотел, чтобы меня оставили в покое! — профессор тяжело вздохнул, будто обвиняя меня в том, что его постоянно преследуют всякие недорыцари, девицы на выданье и дотошные аспирантки. — Но совсем в одиночестве старику скучно, вот он и занимается наставничеством, обучает молодых ведьм и волшебниц основам владения силой.

Профессор многозначительно взглянул на Настасью. Понимание пришло мгновенно. Ну надо же — вот он, оказывается, куда девиц собирает! Руководитель ратует за женское образование. Даже немного обидно из-за такого банального объяснения!

— Версия, что ты содержишь в подвале своего терема гарем на триста персон, мне казалась более интригующей, — мрачно призналась я.

А у Настасьи глаза светились предвкушением. Видно, Змей ей сразу же объяснил, для каких целей у строгого батюшки забрал. Да, наука — это явно ее. Не удивлюсь, если профессор ее потом еще и в Магический университет пристроит, и в аспирантки со временем возьмет.

Змей огляделся по сторонам, будто пытаясь сориентироваться, а потом решительно спешился и повел своего коня в сторону от тракта, в лес. Мы с Настасьей тотчас же последовали его примеру.

— А причем здесь Андре Ваир? — не совсем поняла я.

— Видишь ли, — задумчиво пояснил профессор, — мы с Андре знакомы много лет. Он всегда был с головой в науке, мог неделями из своей лаборатории не вылезать. А пару лет назад, когда я приезжал в университет по делам, он предложил мне встретиться. Выглядел очень встревоженным, говорил, что боится. На мой вопрос — чего именно, пояснил, что это личные проблемы. Я уточнять не стал, мы не настолько с ним близкие друзья, чтобы делиться подробностями своей жизни. Вот тогда он меня и попросил помочь ему укрыться в Мире Преданий. У него на руках было разрешение от Службы Содружества на посещение закрытого мира, и я не стал отказывать. Познакомил его с Баюном, они быстро нашли общий язык, стали работать вместе. Последний раз я их видел пару месяцев назад, они как раз готовили к публикации очередную научную статью…

Последнюю фразу Змей оборвал почти на середине. И было от чего. Лес, еще несколько десятков шагов назад бывший хвойным и пронизанным светом заходящего солнца, весь почернел и будто исказился. Стволы деревьев стояли изогнутыми и покореженными, так, как если бы я смотрела на их отражения в кривом зеркале. Закатный свет не разгонял таящийся у корней мрак, лишь добавлял тревожного багрянца в общую картину.

В груди неприятно заныло от ощущения страшного проклятия. По лесу ударили магией, причем не стихийной, магией потоков, а чистой тьмой — страшное, чуждое колдовство. Черная трава, будто зола, хрустела под ногами в оглушительной тишине мертвого леса.

Когда изуродованные деревья расступились, мы увидели поляну, на которой обгорелыми безглазыми остовами застыли три небольших домика. Будто могильные памятники, над каждым домом возвышалось по изуродованному древесному стволу с мертвыми листьями на ветвях. Я замерла, разглядев в узоре на коре искаженное в страшном крике человеческое лицо. Волосы на теле встали дыбом, за шиворот посыпались мурашки. Что бы это ни было, сила была страшной и неведомой. Я поежилась.

А Змей бросился вперед, к небольшому камню, похожему на спящего кота, положил руку на изголовье, и растерянно пробормотал:

— Как же так, дружище Баюн? Как же так…

Камень молчал. Приблизившись, я поняла, что это действительно застывший кот — в очертаниях глыбы угадывались и лапы, и уши, и хвост. Проклятие парализовало животное, и помочь ему мы были не в силах.

Девар поднялся с коленей и решительно направился к одному из пустующих домов:

— Андре! — крикнул он. — Ты здесь?

Вряд ли он рассчитывал услышать ответ на свой вопрос, но тишина становилась просто невыносимой. Я последовала за Змеем.

Крохотный домик внутри оказался еще теснее. Обычный деревенский пятистенок, с небольшими сенями, тесной кухней и единственной комнатой с одним окном. Разумеется, он был пуст. Скромная мебель — стол, лавка, скамьи и сундук — в беспорядке валялись вокруг, будто храня следы борьбы. Масляная лампа лежала на полу, разбитая вдребезги, и вокруг нее темнело жирное темное пятно.

Девар коснулся черного, будто выгоревшего круга, едва заметного в сумерках.

— След нестационарного межмирового портала, — произнес он, не поворачивая головы. — Андре увели из Мира Преданий. Думаю, нападавших было двое или трое, больше людей через этот ход пройти бы не смогли.

— Не похоже на портал Службы Содружества, — неохотно констатировала я, озираясь по сторонам. Мое внимание привлекло что-то, поблескивающее в глубине комнаты, прямо за опрокинутым сундуком. Я приблизилась, извлекая на свет очень знакомую вещицу. Тяжелый изогнутый нож в простых кожаных ножнах. Сотни раз я видела, как хозяин этого ножа орудует им, нарезая мясо и сыр. Это определенно он, я не могла обознаться. Случайно ли Сандер потерял здесь столь дорогую для него вещь или оставил нам со Змеем подсказку, зная, что рано или поздно мы сюда доберемся?

— Девар, — проговорила я, протягивая руководителю находку, — ты когда-нибудь слышал об Ордене Тьмы?

Змей нахмурился:

— Нет, никогда. А как этот нож связан с Орденом?

Если бы я знала… Ох, и устроила бы я допрос с пристрастием одному белобрысому предателю!

Дверь хлопнула, и в избушку втиснулась дрожащая как осиновый лист Настасья. Ее белые губы были стиснуты в тонкую линию, в глазах плескался первобытный ужас.

— Там… — с трудом выдавила из себя она, негнущимся пальцем указывая за пределы избы, — там… там ОНИ!

Глава 22

Настасью трясло, и я чувствовала исходящие от нее волны магической силы. Кажется, невероятный стресс высвобождал из многолетнего плена давным-давно заблокированную в девушке магию. Кто же так мог ее напугать?

Мы с Деваром, не сговариваясь, прильнули к окну, пытаясь разглядеть в сгустившихся сумерках тех, кто пожаловал к нам гости. Из глубины леса к поселению выползал вязкий густой туман, в котором смутно угадывались гибкие тени и красные огоньки глаз. Я рассмотрела худые нескладные тела на мощных задних лапах, уродливые маленькие головы с костяными наростами наподобие ушей. Волкодлаки! Создания тьмы, питающиеся магией!

Кажется, я побелела не хуже Настасьи:

— Нежить… Пришли на остаточный фон проклятия!

— Главное, не колдовать, — подтвердил мои мысли Змей. — Магия для них не опасность, а лакомство…

Я с сомнением посмотрела на Настасью, которая сидела на полу, сжавшись в комок, и крупно тряслась.

— А как насчет того, что у твоей адептки-ведьмы от страха началась магическая инициация? — дрожащим голосом поинтересовалась я. — От нее просто фонит магией, странно, что волкодлаки это еще не учуяли!

Будто в подтверждение моих слов снаружи раздался заунывный вой, и три пары красных огней двинулись в сторону дома.

— А, уже учуяли, — нервно хмыкнула я. — Может, ей по голове дать? Без сознания ведь она не будет магию источать, правильно?

Но Девар меня уже не слушал. Он стоял на полу рядом с девушкой, настойчиво пытаясь ее разговорить:

— Настасья, ты слышишь меня? Ты как? Идти сможешь?

Девушка сглотнула, с трудом сфокусировав на Змее взгляд:

— Попробую… — прошептала она.

Волкодлаки заскреблись под самым окном избушки, пытаясь отыскать ход к нам. Мы подхватили Настасью под руки, шатаясь, как пьяные. Колени девушки подгибались, она с трудом держалась на ногах. Нет, так мы далеко не уйдем. Но и в доме станем очень удобной добычей.

Ночную тишину прорезало испуганное ржание наших лошадей, учуявших нежить. Тени за окном напряглись, прислушиваясь, а затем рваными прыжками бросились к коновязи.

— Сожрут ведь лошадей! — простонала я.

— А лучше, чтобы сожрали нас?! — огрызнулся Девар, выглядывая в ночь. Снаружи было пусто, и мы торопливо покинули дом.

— Уходите в лес, я заберу Баюна и вас догоню, — скомандовал профессор, побежав в ту сторону, куда ушли волкодлаки.

Он что, решил самоубиться? Отличный план! Да ведь он даже в Змея обернуться не сможет, потому что это тоже магия!

Будто в подтверждение моих слов на Девара из темноты выскочила звериная гибкая фигура, в холке раза в полтора выше профессора. С огромных клыков капала вязкая слюна, синюшная лысая кожа добавляла созданию уродства. Взвыв, волкодлак бросился в атаку, по-волчьи целясь в глотку врагу. Змей упал на землю, но успел откатиться. Волкодлак снова напал. Схватив с земли крепкую палку, профессор сунул ее между мощных челюстей, не давая захлопнуть пасть. Создание замотало уродливой башкой, пытаясь высвободиться.

Я остро почувствовала себя безоружной и слабой. До чего же мы привыкли полагаться на магию, даже элементарного топора с собой не взяли! А еще считаем себя умными людьми!

Будто в насмешку над моими мыслями мне в бок ткнулась рукоять ножа Сандера. И как я сразу не сообразила? Перед глазами промелькнула усмешка друга, и я даже представила, какую колкость сказал бы он в этот момент.

Вытащив нож, я кинулась на помощь Змею. Как вояка я, конечно, не очень, но фактор внезапности может сыграть мне на руку.

Волкодлак как раз вырвал из рук профессора палку, отбросил ее в сторону, и зарычал, капая на лицо Змея зловонной слюной. Церемониться было некогда, и я с размаху ткнула создание ножом в толстую синюшную шкуру на боку. То ли кожа оказалась очень крепкой, то ли я слабой, но оружие лишь чиркнуло по телу, не причинив ему вреда. Волкодлак резко обернулся; нож, застрявший в боку, вывернулся у меня из рук и, следуя по инерции, отлетел в траву.

Существо бросилось на меня, а я от него, мысленно костеря себя и прощаясь с жизнью. Ну, кто просил меня лезть в эту потасовку? Эти двое прекрасно разобрались бы друг с другом без моего участия!

— Фу, плохая собака! — крикнула я, бегая кругами по поляне на манер цирковой лошади.

Волкодлак настиг меня в пару прыжков и снова атаковал, но Змей успел подхватить с земли нож и встать между мной и нежитью. Резкий удар крепкого лезвия пришелся в горло создания. Волкодлак замер на мгновение, разбрызгивая вязкую черную кровь, а затем рухнул без чувств.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Прибить бы тебя за самовольство, — уже привычно огрызнулся профессор, оглядываясь по сторонам в поисках оставшихся созданий. В пылу борьбы мы как-то забыли, что волкодлаков было несколько…

Оставшихся двух мы нашли глазами практически сразу. Они с разных сторон подступали к сидящей на земле Настасье. Девушка опустила голову, не реагируя на происходящее, руки упирались в землю, грудь поднималась и опускалась в глубоком частом дыхании.

Ох, как же они близко к ней! Значительно ближе, чем мы сейчас. Не успеем к ней, да и толку-то от нас с одним ножом на двоих. Но не бросишь же девчонку — сожрут!

Я открыла рот, чтобы закричать, привлекая к себе внимание волкодлаков, но Змей схватил меня за плечо, останавливая. Я задохнулась, недоуменно глядя на профессора, однако он лишь глазами указал на Настасью.

Вокруг девушки пульсировала пробуждающаяся магия, и сила расходилась от нее будто круги по воде. Волкодлаки приблизились вплотную, напряженно принюхиваясь. И застыли. Не агрессивно, скорее, задумчиво. Настасья резко подняла голову, и сильнейшая вспышка магии раскатилась по поляне, ослепляя и дезориентируя.

Волкодлаки совсем по-собачьи легли брюхами на землю, и я была готова поклясться, что услышала поскуливание! Честное слово, если бы у них были хвосты, они бы ими просто виляли!

Девушка вскинула руку, и в ее движении вдруг проскользнули уверенность и сила. Настасья властно потрепала волкодлаков между ушей, как собачек, и поднялась на ноги.

Волны силы стали затухать — инициация темной ведьмы завершилась. Девушка увидела нас, и двинулась навстречу. В глазах ее стояла ночь, русые волосы в темноте леса казались черными. И столько властности было в ее походке! Волкодлаки поднялись и последовали за своей госпожой будто верная свита.

Я попятилась, упираясь спиной в профессора. Надеюсь, Настасья полностью контролирует этих созданий, а то мне как-то не по себе от мысли, что они могут выйти из повиновения…

— Профессор, — проговорила Настасья, и мне показалось, что даже голос ее стал глубже и сильнее, — вы оказались правы насчет природы моей силы.

— Я знал, что у тебя огромный потенциал, — гордо улыбнулся Змей.

— На всякий случай уточню, что ты мне всегда нравилась, — осторожно глядя на волкодлаков, заявила Настасье я.

— Поэтому ты хотела стукнуть меня по голове, да? — не глядя на меня, ровно произнесла девушка.

— Это было от проявления чувств!

Настасья медленно повернула ко мне голову и… улыбнулась. Фух, кажется, она вполне контролирует свою силу, и не превратилась в безумного монстра. Это радует.

— Ты бы отпустила своих собачек в лес, — мягко предложила ей я.

Девушка полуобернулась к своей свите и замерла на миг, будто отдавая им мысленный приказ. Звери зарычали, и в несколько мощных прыжков скрылись в тумане, из которого и пришли.

Мы со Змеем проводили их задумчивыми взглядами.

— Поздравляю с инициацией, — произнесла я, нашаривая в кармане свитера сэкономленное Сандером яблоко. — Это тебе.

Девушка недоуменно покрутила плод в руках:

— Зачем?

— Ну, ты, конечно, ведьма инициированная, но тебе все же нужен наставник, верно? — расплылась в улыбке я. — Кстати, ты умеешь делать яблочное пюре?

Глава 23

Очнувшийся научный сотрудник первым делом распушил хвост, зашипел и, вырвавшись из рук Настасьи, сиганул на верхушку ближайшей покореженной елки. Там он и засел, подвывая и прижимая уши. Мы сгрудились внизу, уговаривая его спуститься, но даже колбаса, выпрошенная для этих целей у скатерти-самобранки, Баюна не заинтересовала. Я лениво поводила каталкой вокруг дерева, но, не видя особого отклика, пожала плечами и уселась в сторонке наблюдать, как Девар и Настасья ведут переговоры. Ароматная мясная мякоть искушала меня недолго — я сама не заметила, как стала обгладывать колбасу, наслаждаясь зрелищем.

— Кис-кис-кис, — умильно щебетала Настасья, дразня уважаемого автора научных статей веточкой дерева. Я с трудом сдерживала смех, понимая, что подшучивать над госпожой волкодлаков как минимум опасно для жизни.

— Коллега, ну что ты, в самом деле, ставишь меня в неловкое положение?! — в унисон девушке взывал к разуму Баюна Змей Горыныч.

Я не выдержала, и все же предательски загыгыкала.

Девар и Настасья обернулись ко мне с осуждением в глазах:

— У него же стресс! — укоризненно воскликнула девушка.

— Кот — он и есть кот! — пожала я плечами. — Палкой в него киньте, может, испугается и слезет с дерева.

— Я тебе кинууу! — возмущенно раздался с верхушки хриплый вой.

Девар отобрал у меня колбасу и протянул изрядно пожеванное угощение в сторону дерева:

— Баюн, слезай, а то через пять минут моя аспирантка последнюю колбасу прикончит!

Я поперхнулась, возмущенно глядя на своего руководителя. Он что, мной угрожает? Ну, ничего себе, нашел в моем лице главную злодейку вечера!

Впрочем, на кота угроза подействовала. Зашуршали когти по коре дерева, и на землю слез упитанный черный котяра с совершенно нахальной мордой.

— Добрый вечер, — слегка растягивая гласные, поздоровался он. — Прошу извинить мое не совсем корректное поведение. Ситуация нестандартная, сами понимаете, нападение, проклятие… Поэтому сработали инстинкты.

Последние слова он договаривал, уже обнюхивая и пробуя на зуб многострадальную колбасу.

Я усмехнулась. Повезло же Настасье с наставником, ничего не скажешь. Тот еще пройдоха. Впрочем, наивность госпоже волкодлаков не к лицу, а этот котяра быстро заставит ее снять с глаз розовые очки.

— Может быть, найдем уже место для ночевки? — предложила я, когда мы представились друг другу. — Только давайте уйдем подальше, здесь все фонит остаточной магией проклятья, как бы еще какая нежить на огонек не подтянулась.

— У нас есть Настасья, — напомнил мне Змей.

Я с сомнением посмотрела на спутницу. С нее станется, на манер сказочной принцессы, пытаться подружиться со всеми птичками и зверятами этого леса, даже если у них будут метровые клыки, загнутые когти и несвежий вид умертвий.

— Давайте все же не будем рисковать, — деликатно избежала дискуссии я. — А то мне боязно!

Баюн проводил нас на берег реки, куда сила проклятия дотянуться не смогла. Здесь мы и решили обосноваться: Змей извлек из своей сумки вместительную палатку и стал над ней колдовать, а я, не желая повторять судьбу сгинувших лошадей, принялась создавать защитный полог. Настасья и Баюн, больше всех попавшие под влияние магии, устало клевали носом.

Отправив их спать, мы с Деваром устроились у лесного костра. Он — сторожить, а я так, за компанию. Сон все равно ко мне не шел — слишком много мыслей теснилось в голове.

— О чем ты задумалась? — спросил меня профессор, поджаривая на костре кусочки хлеба.

Я рассеянно следила за тем, как длинная палка с нанизанной на нее горбушкой движется вокруг рыжих всполохов пламени:

— Об Ордене Тьмы.

— Кстати, почему ты вообще спросила про этот Орден в доме Андре? — взгляд Змея был крайне внимательным. — И чей нож ты там нашла?

Эх, надо сознаваться…

— Сандера, — вздохнула я. — Это он намекнул мне на Орден Тьмы в ночь своего исчезновения. И нож оставил тоже он. А я его знаю, он просто так свое драгоценное оружие не потерял бы. Он вообще не склонен ничего забывать и оставлять без присмотра.

Змей согласно кивнул:

— Я так и понял, что речь о нем. Баюн описал мне тех, кто напал на поселение. Видел он, конечно, мало, проклятие почти сразу парализовало его, но белые волосы и приметные ботинки у главы нападавших он разглядел очень хорошо.

Все-таки, Сандер. Мне стало немного грустно от того, что друг, оказывается, скрывал от меня очень много своих тайн. Хотя в то же время он пытался дать мне подсказку и помочь. Значит, просто не мог поступить иначе!

— А почему ты однажды сказал про Сандера, что он «очень непрост, даже для своего племени»? — вдруг спросила я Девара.

Змей пожал плечами, проверяя готовность хлеба. Удовлетворенно кивнул, протянул горбушку мне, и стал нанизывать на палку новую порцию.

— Видишь ли, — неохотно пояснил он, — у вампиров очень сильна клановость и подчинение старшим. Самым страшным наказанием является изгнание из клана, оно равносильно смерти. Глава клана просто так и говорит: «Ты недостоин быть среди нас, умри!». И все.

— Что — все? — не поняла я.

— Все. Провинившийся выполняет приказ главы клана и умирает. Просто перестает жить. Почти никто не способен ослушаться, для этого нужно быть очень сильным. Уйти живыми из клана способны единицы.

— А Сандер?

— Ты видела у него на плече татуировку клана? — задал мне встречный вопрос Змей.

— Нет, у него нет там татуировки. Вернее, была, но он ее свел…

Девар покачал головой:

— Такие татуировки не сводят. Они сами исчезают при изгнании.

Да уж, мой друг — одна сплошная загадка. Да что я вообще про него знаю? Похоже, что совсем ничего…

— Откуда ты вообще так осведомлен про вампиров? — удивилась я. — Я думала, их мир закрыт, потому что они агрессивны и опасны для других рас Содружества.

Змей невесело рассмеялся и покачал головой:

— Эллин, ну ты же образец критического мышления, а веришь всякой ерунде. Знаешь ли ты, что в мире вампиров есть люди, и их количество по данным статистики не только не сокращается, но даже и растет?

— То есть, — не поняла я. — Они не едят людей без разбору? А почему же мы тогда не пускаем их в Содружество?

— Они сами не хотят вступать. В Содружестве придется играть по установленным другими мирами правилам. Подчиняться общим нормам в ущерб собственным интересам. А вампиры предпочитают быть независимыми и самостоятельно решать свою судьбу.

Вот так интересно. Выходит, если ты не хочешь быть как все — получай ярлык негодяя и изгоя? Ох уж эта политика…

— Мир вообще строится не на праве и справедливости, — будто прочитал мои мысли профессор. — Он строится на деньгах и силе.

— Поэтому ты сбежал в глушь и ни с кем не общаешься? — вдруг догадалась я. — Не любишь людей?

Девар усмехнулся:

— Не люблю. Особенно молодежь. Очень уж вы наглые и напористые.

— А-а, — догадалась я, — так вот почему я тебе при встрече не понравилась!

Змей улыбнулся, окинув меня оценивающим взглядом:

— Ну почему же не понравилась? Все гораздо сложнее… Я после твоего появления просто плохо сплю по ночам!

— О-о, так сильно волную? — игриво подбоченилась я.

Девар придвинулся ко мне, обнял за талию и доверительно шепнул на ухо:

— Каждый раз при пробуждении думаю о тебе: интересно, в какую очередную дичь ты ввязалась, пока я спал?!

Я обиженно уставилась на Змея. Его глаза откровенно смеялись, видимо, он думает, что удачно пошутил! Я надула губы:

— Ты, профессор, просто зануда, вот и нервничаешь по всякой ерунде!

— Да я по меркам драконов просто образец авантюризма! — не согласился со мной Змей.

— О, да! Бунтарь! Захочу — сегодня научную статью напишу, а нет — взбунтуюсь и опубликую ее завтра! — не удержалась от сарказма я. — Немыслимый авантюризм!

Девар, кажется, слегка обиделся. Он молча снял с палочки поджаренный хлеб и, забыв, что готовил его для себя, снова протянул мне. А я что? А я голодная. Поэтому не стала спорить, просто принялась жевать.

— Интересно, — пробормотала я, чтобы заполнить неловкую паузу, — а где можно накопать информацию про Орден Тьмы? Может, в магической сети что-то есть?

Девар мрачно усмехнулся:

— Да, страница под названием «Все, что вы хотели знать о тайном Ордене, но стеснялись спросить»! Не думаю.

— А если в закрытой секции университетской библиотеки? — вдруг предложила я.

Змей поднял на меня внимательный задумчивый взгляд:

— Я бы давно там покопался, — признался он, — но доступ туда есть только у ректора. И как попасть внутрь тоже знает только он.

Я лучезарно улыбнулась:

— Еще это знает личный секретарь ректора, госпожа Эллин Даркен. Только вход в закрытую секцию — через кабинет Корде…

— Так что ж ты молчала? — вскинулся на ноги профессор и протянул мне руку. — Пойдем!

— Куда?

— К порталу Содружества. Через пару часов будем в университете!

Я посмотрела на своего руководителя с сомнением: он нормальный? Зачем туда мчаться на ночь глядя, бросая спящих друзей, когда все это можно сделать рано утром?

— Ну ты же хотела авантюризма! — не понял Змей.

— Не путай авантюризм с идиотизмом, — не согласилась я. — Я согласна на такие вылеты только после здорового восьмичасового сна! И завтрака!

Девар закатил глаза:

— И эта девушка обвиняет меня в занудстве!

Я рассмеялась. А что еще тут скажешь?

Глава 24

Утром, выспавшись и позавтракав, мы с Баюном и Настасьей провели краткое обсуждение дальнейшего плана действий. С моей подачи большинством голосов было принято решение оседлать Змея и лететь на нем к порталу Содружества, а по пути сделать крюк и доставить девушку и кота в терем профессора.

Девару такой план действий не особо понравился, он-то надеялся поселить Настасью у Баюна. Однако пройдоха-кот так жалобно голосил о своей бездомности и неприкаянности, что Змею ничего не оставалось, как великодушно предложить коллеге свою жилплощадь. Баюн согласился настолько радостно, что я заподозрила — выгнать его с обжитой территории профессору будет крайне непросто. Впрочем, когда это еще будет?

На все дорожные хлопоты у нас ушло от силы четыре часа. Спустя это время мы с профессором уже выходили из особняка Службы Содружества уставшие и помятые после непростого путешествия.

За время нашего отсутствия в родной город успела прийти зима. Снег падал хлопьями, укрывая белой пеленой улицы и парки. Разительный переход от зеленых лесов Мира Преданий к заснеженному городу казался настоящим чудом.

Я поежилась, потому что ледяной ветер проникал сквозь неизменный теплый свитер. Да, все же одеты мы не по погоде — когда я уезжала в командировку два с половиной месяца назад, здесь еще стояла теплая золотая осень, а сейчас… Ого, да уже новогодние гирлянды в окнах мигают, вот время-то летит!

Профессор поймал попутный экипаж и запихнул меня в теплое нутро салона:

— В университет! — скомандовал он.

Я смотрела на проносящиеся мимо огни города, осознавая, что за время моей суматошной и веселой командировки даже не вспоминала про свою работу. Хм, неужели я теперь больше Баба Яга, чем секретарь ректора?

Массивные резные двери университета, будто подтверждая мои слова, отказались распахиваться при моем прикосновении. Над головой замигал красный индикатор отказа в доступе, сигнализируя, что мой пропуск недействителен. Что за ерунда?

— Почему я не могу войти? — с возмущением обратилась я к скучающему у входа охраннику.

— Не знаю, — лениво сообщил он. — Обратитесь в бюро пропусков.

— Серьезно? Бюро пропусков находится в этом же здании, а я не могу войти! — с негодованием воскликнула я.

Охранник пожал плечами, мол, извиняйте, это не моя компетенция. Я уже набрала в грудь воздуха, чтобы разом высказать все, что думаю про всяких нерадивых работников, но профессор Лесовски толкнул двери, и перед ним они услужливо распахнулись.

— Она со мной, — небрежно сказал он охраннику, запихивая меня внутрь.

— Два с половиной месяца отсутствия, и они тут уже совсем от рук отбились! — делилась своим возмущением я, пока подъемная кабина возносила нас наверх, на этаж, где располагался кабинет ректора.

Впрочем, неприятные сюрпризы на этом не закончились. В приемной ректора за столом сидел испуганного вида молодой человек и пил чай из моей любимой кружки.

— Ты кто?! — с порога рявкнула на него я.

Парень поперхнулся:

— С-с-секретарь р-р-ректора… — выдавил он, откашлявшись.

— Какой такой секретарь?! Ректор же у целителей?!

— Госпожа ректор Асцерийская избрана позавчера на Совете Академии… А вы… по какому вопросу?

Ректор Асцерийская? Злобная вобла Агнесса в кабинете Корде, а на моем месте смазливый пугливый мальчик?! И надо же — уже Академия, а не Университет? Есть ли совесть у членов Ученого Совета?!

— Это мое рабочее место! — с негодованием рявкнула я первое, что пришло мне в голову.

Мальчик вжался в кресло, будто опасаясь, что за свою новую работу всерьез придется биться с сумасшедшей ведьмой.

— Не надо так бурно реагировать на свое увольнение, милая, — вдруг раздался в приемной холодный голос Агнессы. Госпожа ректор выплыла из своего кабинета довольной сытой коброй. На лице блуждала торжествующая усмешка.

— Увольнение? — упавшим голосом произнесла я.

— Ну да, — подтвердила Агнесса. — Можешь забрать свои вещи и пойти получить расчет. О, Девар, здравствуй! Как я рада тебя видеть!

Меня будто оглушило. Я с изумлением наблюдала, как Агнесса и Змей расцеловалидруг друга в щеки и завели светскую беседу о жизни, погоде и научной работе. Что вообще происходит?

Мальчик с негодованием зашипел, и я обнаружила, что машинально вырываю у него из рук свою любимую кружку, попутно до хруста выворачивая ему пальцы. Так, стоп, нужно собраться!

Дернув кружку так, что мой соперник от неожиданности чуть не потерял равновесие, я все же отбила у захватчика свое имущество. Так, что еще тут у меня на работе из личного?

Оказалось, что из персонального имущества в кабинете остались только моя кружка и бутылка успокаивающей настойки. Я мельком глянула на свое отражение в зеркале — да уж, с таким набором я выгляжу так, будто меня с работы уволили за беспробудное пьянство.

Мой взгляд упал на одинокую горгулью, стоящую в углу кабинета. Гора макулатуры из-под нее исчезла, и на миг мне показалось, что она тоже чувствует себя ненужной и лишенной смысла своего существования. Ведомая чувством сопереживания, я подхватила на руки и ее.

— Представляешь, как я был удивлен, когда узнал, что у меня есть аспирантка? — донесся до моего сознания ленивый голос Девара. — Признаться честно, я жутко недоволен — от нее больше хлопот, чем толку, да и тема работы…

— Ну, Девар, брось, — мило щебетала Агнесса, — пусть девочка занимается лучше наукой, чем бессмысленно занимает место в кабинете ректора!

Слова били по живому. Я обличающе ткнула горгульей в нос своему руководителю:

— Вообще-то я все слышу! И делаю выводы! — обиженно сообщила я.

Девар развернул меня к выходу, сильно подталкивая в спину:

— Ох, ну и характерец! Вот уж удружила ты мне, дорогая Агнесса!

Госпожа ректор вежливо натужно засмеялась. Хлопнула дверь, отрезая нас от приемной, и мы остались вдвоем в гулком коридоре университета.

— Что это было? — возмущенно зашипела на Девара я.

Тот подхватил меня под локоть и потащил в сторону подъемной кабины:

— Успокойся, — тихо шептал мне на ухо руководитель. — Не надо воевать. Очевидно же, что пройти в кабинет ректора, пока там находится Агнесса, у нас не выйдет. Нужен другой план.

— А зачем ты про меня гадости ей говорил?

— А тебе хочется, чтобы Агнесса знала, как на самом деле складываются наши отношения? Зачем?

В подъемной кабине меня ожидал очередной неприятный сюрприз. Едва мы успели спуститься на этаж ниже, как дверь открылась, и внутрь вплыла моя заклятая приятельница, Грета Гиз.

— Привет, — как ни в чем ни бывало произнесла она, и уткнулась в свое яблочное зеркало.

«Привет»? Это после того, как она пыталась нас убить?! Да что творится-то с людьми вокруг меня? Что за массовый психоз?!

— Здравствуй-здравствуй. Как дела? — ядовито-ласково поинтересовалась у подруженьки я.

— Спасибо, хорошо, — откликнулась Грета, не отрываясь от зеркала.

Дверь лифтовой кабины снова распахнулась, и внутрь ввалился профессор Тезини собственной персоной. Он втиснул свою грузную фигуру между мной и Гретой, и радостно воскликнул:

— О, Эллин, здравствуй! Ты здесь? А я-то думал, что ты в командировке. Решил, лежишь где-нибудь на белом песчаном пляже с коктейлем и в бикини…

Он мечтательно закатил глаза, то ли представляя меня на том пляже, то ли мысленно примеряя на себя злосчастное бикини.

— Я бы с радостью там побывала, — вежливо ответила я, прожигая взглядом Грету через плечо профессора Тезини, — но меня в моей командировке то и дело пытаются убить некоторые личности…

Грета сделала вид, что не заметила яда в моем голосе. Подъемная кабина остановилась на первом этаже, и заклятая подружка торопливо удалилась подальше от нашей сомнительной компании. Профессор Тезини, возможно, был не прочь еще пообщаться о белых песчаных пляжах, но Змей невежливо и молча потянул меня прочь в сторону буфета.

— Нет, ну ты видел? — возмущалась я. — Она ходит по университету как ни в чем не бывало! Ее даже совесть не мучает, что она пыталась нас убить! Что творится в ее сволочной голове, а?!

— Тебе это действительно интересно? — лениво усмехнулся Змей. — Почему ты их всех вообще так близко принимаешь к сердцу? Думаешь, им есть до тебя хоть какое-то дело?

— Кажется, я, как и ты, начинаю ненавидеть людей, — мрачно призналась профессору я.

— Давно пора, — согласился Девар, помахав перед моим носом связкой ключей.

Я недоуменно уставилась на яркий брелок в руках профессора. Что это такое?

— Это ключи от лаборатории профессора Тезини, — ответил на мой невысказанный вопрос руководитель. — Не ночует же, в самом деле, Агнесса в своем кабинете? Как только она уйдет вечером домой, мы к ней наведаемся. Но до ее ухода нужно где-то переждать — думаю, лаборатория для этих целей подходит просто идеально.

— А-а… а где ты их взял? — с подозрением уставилась на Змея я.

— Они выпали в лифте из кармана профессора Тезини, — глядя на меня невинными глазами, сообщил мне Девар.

Ну и руководитель мне достался!

— Вот же ты… Змей! — глядя на него с восхищением, выдохнула я.

Глава 25

Вскрыть лабораторию при наличии ключа не составило особого труда. Маленькое помещение было пыльным и неуютным, но мы торопливо втиснулись внутрь и захлопнули за собой дверь. Я тотчас же расчихалась от щекотавшей мне нос пыли, а Девар с азартом гончей, взявшей след, стал исследовать рабочий кабинет профессора Тезини.

— Ого, котел провидца? — изумленно присвистнул он, заглядывая в пузатый медный чан, занимавший добрую половину лаборатории. — Это же прадед всех яблочных зеркал! Тезини что, до сих пор выходит в магическую сеть при помощи такой древности?!

— Ага, — я снова чихнула. — Мне кажется, ему просто не рассказали о существовании прогресса. И вообще, я не уверена, что профессор умеет пользоваться магической сетью!

Девар пробежался глазами по корешкам книг, в беспорядке разбросанных по полкам:

— И о существовании более свежей литературы по магическим проблемам ему тоже не рассказали? — ехидно хмыкнул он. — Здесь же книги, по которым еще моя бабушка училась, когда была молодой!

— Это нестареющая классика! — усмехнулась я, устраиваясь в уголке на маленькой табуретке. — Он до сих пор студентов по ним учит. Хотя учит — это, конечно, громко сказано…

Змей, возмущенно покачав головой, присел рядом и прикрыл глаза:

— И люди еще смеют называть консерваторами драконов…

Я пожала плечами. Иногда перемены могут основательно выбить из колеи. Такие, например, как избрание ректором Агнессы.

— Почему вы так враждуете с Корде? — спросила я Змея, посчитав, что момент вполне подходящий.

— Потому что он старый властолюбивый мошенник, — нехотя признался Девар. — Он разглядел в моем лице конкурента за власть, и попытался сделать все, чтобы выжить меня из университета. А я не люблю тех, кто портит мне жизнь. Удивительно только, почему ты так о нем заботишься?

— Потому что он меня многому научил. Никому не верить, не давать себя в обиду… Пожалуй, только благодаря нему я стала тем, кто есть.

Девар хмыкнул:

— Вредной ведьмой с отсутствием здравого смысла? Действительно, он тебя облагодетельствовал!

— Это вот такого мнения обо мне мой научный руководитель? — притворно возмутилась я.

Змей улыбнулся, но глаза остались очень серьезными:

— Конечно, нет. Ты и сама догадываешься, какого я на самом деле о тебе мнения.

В воздухе повисла пауза. Я осторожно подбирала слова, чтобы не выглядеть глупо.

— Полагаю… — начала было я, но тут в коридоре раздались шаги охранника, проходящего с вечерним обходом. Мы резко замолкли, боясь быть услышанными.

Ручка двери дернулась, но, закрытая изнутри, не провернулась и не выдала нашего присутствия. Охранник не страдал излишней дотошностью — он последовал дальше по коридору, проверяя и другие двери. Когда его шаги затихли окончательно, мы выждали еще немного и, убедившись, что снаружи никого нет, выскользнули в коридор.

Змей крался как воин в логове врага — тихо и даже грациозно. Зато я хрустела суставами и время от времени звякала бутылкой успокаивающей настойки о край кружки. Другой рукой я обнимала свою драгоценную горгулью. Девар обернулся, недовольно поморщившись:

— Зачем ты это тащишь?

— А где ты предлагаешь мне все оставить? — огрызнулась я. — В лаборатории Тезини? А мы туда потом вернемся? Если нет — то лучшей улики против нас просто придумать нельзя!

Змей вздохнул:

— Давай свою бутылку, — и перехватил ее за горлышко на манер метательного снаряда.

Теперь крадущийся Девар выглядел не угрожающе, а, скорее, нелепо. Я хихикнула.

— Что на этот раз? — возмутился Змей свистящим шепотом.

— Просто подумала, что если у бутылки отбить дно, ты будешь выглядеть очень колоритно, — призналась я. — Просто грабитель века!

Змей закатил глаза, с трудом сдерживая улыбку.

…А у входа в кабинет ректора нас ожидал неприятный сюрприз. Дверь была закрыта на новенький сверкающий магический замок.

— Ты говорила, что здесь нет никаких запоров, — обвинительно посмотрел на меня Змей.

— Угу. Не было. Но, видимо, не я одна считала это дурацкой мыслью. Агнесса вон первым делом подсуетилась с тем, чтобы двери надежно закрывались!

Девар внимательно изучил замок:

— Это новейшая конструкция, реагирует только на биологический материал строго определенных людей.

Я хмыкнула, в красках представив, как мой пугливый преемник каждое утро поливает замок своими горючими слезами, или режет до крови руки, чтобы попасть на работу. От вида очаровательной картинки в моей голове меня отвлек Змей:

— Думаю, здесь достаточно прикосновения Агнессы или ее секретаря. Но поскольку их среди нас нет, то можно возвращаться.

— А что, взломать не получится? — глупо спросила я.

— Только магически. Как думаешь, насколько быстро охрана сможет засечь всплеск?

— Быстрее, чем мы доберемся до библиотеки, — грустно признала я. — Хотя… Подожди!

Я посмотрела на кружку в моей руке. Утром из нее пил секретарь, и ее никто, конечно же, не мыл. Биологического материала критически мало, но эти новые сверхсовременные замки обладают, как говорят в рекламе, «повышенной чувствительностью»!

Ни на что особо не надеясь, я приложила кружку к замку. Тот еле слышно зажужжал, будто раздумывая, и щелкнул, открывая запор.

Да уж, лучше бы даже не позорились и не закрывались! Вот вам и «повышенная чувствительность» — любым чихом вскрыть можно.

— Иногда я подозреваю, что ты все планируешь на пять ходов вперед, — с уважением протянул Змей, входя внутрь. Я промолчала. Не разочаровывать же руководителя, признаваясь, что я прекрасна своей импровизацией.

Мой кабинет в ночной тьме выглядел меньше и неуютнее, чем при свете дня. А вот территория ректора благодаря панорамным окнам отлично освещалась луной.

Я подошла к зеркалу, висевшему у дальней стены, и постучала по нему особенным стуком. По поверхности пошла рябь, делая стекло матовым, и на нем отчетливо проступили черты человеческого лица.

— Доступ закрыт, нерабочее время, — буркнуло лицо, сдерживая зевок.

— У тебя и в рабочее время доступа не допросишься, — не особо вежливо сообщила я зеркалу. — Открывай, давай!

Глаза на стекле сфокусировались на мне:

— О, Эллин, — залебезило зеркало, — какая встреча! Но извини, дорогая, ты больше здесь не работаешь, и доступа для тебя нет.

— А если я горгульей по стеклу дам? — мрачно поинтересовалась я.

— Не нужно агрессии, Эллин, пожалуйста! — лицо заметно побелело. — Ты меня пойми, правила же, нельзя их нарушать!

Я прицелилась, отводя руку с тяжелой горгульей для удара:

— Считаю до трех. Ра-а-аз!

Лицо исчезло вместе со стеклом, открывая проход. Откуда-то издалека раздалось приглушенное ворчание зеркала:

— Вот все люди как люди. Здравствуйте-пожалуйста-вот пароль! А эта — чуть что, сразу драться лезет! Ну как в таких условиях работать?

Я усмехнулась, кивая Змею: заходи!

Мы с Деваром миновали широкий каменный коридор, освещаемый светом магических светильников, и вышли на широкий карниз библиотеки. Тайное хранилище напоминало трубу, внутренние стены которой сплошь состояли из стеллажей, заполненных фолиантами. Вдоль книжных рядов спиралью завивался узкий проход для одного-двух человек- от нашего карниза направо он уходил вверх, а налево спускался вниз, теряясь в глубине. Внутреннее пространство трубы было заполнено плавающими в воздухе золотыми шарами, дающими достаточно освещения, чтобы сориентироваться.

Я щелкнула пальцами, вызывая поисковое заклинание библиотеки. Маленькая огненная бабочка вспыхнула перед нами, готовая помочь.

— Предлагаю разделиться, — озвучила я Змею пришедшую в голову мысль. — Ты попробуй поискать информацию про Андре Ваира, а я — про Орден Тьмы.

— Хорошо, — согласился Девар, вызывая для себя еще одно поисковое заклинание. Его бабочка мигнула почти сразу, и полетела куда-то вверх, уводя за собой.

А вот мое поисковое заклинание срабатывать отказалось. Я несколько раз повторяла запрос в разных формулировках, но бабочка только жалобно вздрагивала, оставаясь на месте. Видимо, Орден Тьмы настолько тайная организация, что про них даже здесь невозможно найти информацию.

Из спирали стеллажей мне навстречу вылетел взъерошенный Девар:

— Ты спрятала доступ в библиотеку? — встревоженно спросил он.

— Нет, проход закроется только после того, как мы из него выйдем. А что?

— Тогда нужно возвращаться! Сработало охранное заклинание на этаже. В кабинет ректора кто-то идет!

Чертыхнувшись, мы погасили поисковые заклятия и бросились прочь из библиотеки.

Глава 26

— Ты что-нибудь нашел? — спросила я у руководителя, пока мы бежали назад.

— Да, автореферат Ваира, — Змей помахал перед собой маленькой книжицей. — Больше не успел, но диссертация его тоже здесь хранится, как и статьи.

— Отлично, хоть что-то есть, — выдохнула я, и мы вихрем влетели в кабинет ректора. Проход за нашими спинами мгновенно пошел рябью и успокоился, превращаясь в обычное зеркало.

За дверью, в приемной раздавались голоса охранников:

— Ты уверен, что сигнальное заклятие сработало отсюда? — приглушенно спросил один. — Не похоже, чтобы дверь кто-то взламывал…

— Давай проверим кабинет ректора, — предложил второй.

Я затравленно озиралась по сторонам в поисках места для укрытия. Залезть под стол? Глупо, нас заметят. Шкаф вскрыть не успеем… Что же делать?!

От метаний меня спас мой руководитель. Схватив меня за руку, он резко сжал меня в страстных объятиях и принялся целовать. Бурно так, жарко… А его руки заскользили по моей одежде, нахально забираясь прямо в зону декольте. Э-э, стоп, что за грязные домогательства? Ну и личная жизнь у тебя, Эллин! Бабушка была бы недовольна такой неразборчивостью! И, кстати, целуется он хуже, чем Сандер… Хотя парфюм шикарный… Ох, подлец-профессор, ладно, твоя взяла, можешь продолжать… Но куда ты лезешь своими руками?! Не так же резво, сюда вообще-то люди идут! Так, а что такое жесткое царапает мою кожу в районе груди? Девар, ты что, засунул мне под одежду автореферат Ваира?!

Резко вспыхнул свет, озаряя картинку: взъерошенный профессор тискает в страстных объятиях молодую аспирантку. Девушка щурится после темноты кабинета, и держит на груди спадающую беспорядочно смятую одежду.

— Вы что здесь делаете?! — задал глупый вопрос молодой охранник, тот, которого сегодня утром мы видели у входа в университет.

Его более опытный напарник сразу меня узнал:

— А, госпожа Даркен, так это вы? Почему-то я даже не удивлен!

Змей повернулся ко мне, ехидно щурясь:

— Так что же, я не первый, кого ты пытаешься соблазнить в кабинете ректора?

Я? Соблазнить? Это что, я к нему полезла целоваться?!

— Я никого здесь не соблазняла, — обиженно буркнула я, — но пару раз имела проблемы с охраной за нарушение дисциплинарных моментов.

Да, я не без греха. Вот, однажды наступила острым каблуком на ногу одного слишком приставучего охранника. А потом еще и коленом добавила. А просто не надо было сальные шуточки в мой адрес отпускать!

Я обвиняющее уставилась на всех троих:

— Вообще-то, могли бы не пялиться на меня, пока я свою одежду поправляю!

Я показательно отвернулась от мужчин, фиксируя автореферат диссертации на груди. Вот, теперь его и не видно, и никуда он от нас не денется. Но профессор хорош! Так меня подставить!

А старший охранник тем временем выговаривал Змею:

— Ладно она, у госпожи Даркен с головой совсем беда. Но вы-то, профессор Лесовски, уважаемый человек… в смысле, дракон, неужели вам не стыдно?

— Бес попутал, — с раскаянием вздохнул Девар, причем так натурально, что даже я поверила в свою собственную распущенность. Ну почему так-то, а? Как что неприличное творить, так сразу женщина виноватая? А мужчина что, не при чем?!

Поддавшись обиде, я решила подыграть Змею. Уселась прямо на столе ректора в самой томной позе и показательно ущипнула профессора чуть пониже спины. Он вздрогнул и напрягся. Но голос почти не изменился:

— Андор, — обратился профессор к охраннику. — Вы же понимаете, какие проблемы могут быть у меня на работе, если этот инцидент всплывет? Прошу вас, мне действительно очень стыдно. Может быть, госпожа Даркен и я просто уйдем отсюда, и мы все сделаем вид, что никогда здесь не встречались?

Я провела ладонью вдоль позвоночника профессора и нежно обняла его сзади за талию.

Андор посмотрел на Змея почти что с сочувствием:

— Только из уважения к вам, господин Лесовски. Но вы поаккуратнее все же, на будущее… Такие забавы до добра не доведут!

Андор переглянулся с напарником, и они сопроводили нас на выход из университета, крепко заперев за нами дверь. Наверное, для гарантии, что мы точно не вернемся.

Я поежилась на пронизывающем стылом ветру и протянула Змею автореферат:

— Все, с меня хватит — я домой, спать! А твоя задача разобраться до завтра в этих научных изысканиях и объяснить мне, наконец, что же такого гениального мог открыть этот твой друг Ваир.

— Если хочешь, можешь переночевать у меня, — ласково предложил Девар. Его интонации снова напомнили мне, что я созерцаю картину «флиртующий Змей».

— Нет уж, благодарю, — торопливо отказалась я, ловя попутку. — Я как-то по своей подушке больше соскучилась! Да и переодеться по погоде все-таки не помешает!

Торопливо махнув на прощание рукой, я нырнула в остановившийся экипаж и назвала адрес. Девар немного разочарованно проводил меня взглядом. Нет, а что он хотел, герой-любовник? Думал, что я ему на шею бросаться буду? Я вообще-то ведьма, так что ему придется всерьез попотеть, чтобы меня добиться. И то, я не уверена, что шансы у него есть…

В раздумьях я добралась до магазина Мартина и заскочила внутрь, наслаждаясь теплом и сухостью лавки.

Фей, увидев меня, торопливо выбрался из-за прилавка и, озираясь по сторонам, запер изнутри дверь магазина и задернул шторы.

— Мартин, ты чего? — напряженно спросила я, прикидывая, успею ли я сплести атакующее заклинание, если фей захочет меня обидеть.

Но Мартин только покачал мрачной небритой физиономией и коротко сказал:

— Зря ты сюда вернулась. Тебя тут несколько дней назад двое серьезных ребят спрашивали.

В голове промелькнула мысль об Ордене Тьмы.

— Сандер? — быстро уточнила у фея я.

Мартин недовольно цыкнул:

— Разве я сказал «твой друг-пижон»? Не тупи, серьезные — значит, серьезные. Возможно, Служба Содружества, но не точно.

Я судорожно стала соображать, что им могло от меня понадобиться? И что мне делать? Бежать? Да куда уж… Нет, в любом случае надо попасть домой, хотя бы вещи собрать.

— На вот, — произнес фей, выкладывая передо мной широкий посеребренный браслет с тремя выпуклыми зелеными камнями. Недорогая поделка, но выглядит неплохо.

— Да зачем мне… — начала было я, но Мартин резко меня оборвал:

— Смотри!

Одним жестом он извлек камень из серебряной оправы, показывая мне. У камня имелось короткое металлическое жало — ровно такое, чтобы проколоть кожу до крови.

— Здесь парализующее заклятие, — произнес Мартин. — Достаточно, чтобы игла попала в тело жертвы, и два часа без сознания гарантированы. При массовой драке не поможет, но с одним противником справится. Три камня — три заклятия. Надевай!

Я послушно нацепила побрякушку на руку. Да ничего, неплохо смотрится.

— А-а… почему ты мне помогаешь?

— Я тебя просто ненавижу меньше остальных, — мрачно хмыкнул продавец. — С тобой хоть поговорить нормально можно. А остальные приходят за покупками и начинают: «Не надо так со мной разговаривать!», «Я сюда больше не приду!», «Хватит хамить!», — фей передразнивал покупателей очень убедительно, в нем явно пропал актерский талант. — Это они еще даже не знают, как я хамлю, йотуновы дети!!!

Я улыбнулась:

— Спасибо, Мартин, — тепло поблагодарила его я и чмокнула в небритую щеку. — Я же говорила, что ты лапочка? А других близко к сердцу не принимай, они не злые, просто у них полно своих проблем.

Сделав покупки и попрощавшись, я торопливо направилась в сторону своей квартирки. Ох, наконец-то я покушаю, переоденусь и высплюсь!

Ключи звякнули о полку у входной двери. Я разулась и протопала с покупками на кухню. Вспыхнул под потолком яркий свет, очерчивая на расстоянии вытянутой руки от меня крепкую мужскую фигуру в темном худи.

— Привет, Эл, — произнес Сандер, сжимая меня за локоть. На пол упал сверток с продуктами, а перед моими глазами сверкнула воронка портала, унося меня вместе с бывшим другом в неизвестном направлении.

Глава 27

Первой мыслью в моей голове после закрытия портала была: «Ужин отменяется». Обидно вообще-то, я кучу денег на продукты потратила!

Потом я недовольно осмотрелась по сторонам и поняла, что ужин у меня все-таки будет. Я находилась в огромной комнате, дальний угол которой терялся во тьме. Там смутно угадывалась огромная кровать под бархатным балдахином, диван и пара кресел на гнутых деревянных ножках, трельяж и пуфик. С потолка свешивалась огромная хрустальная люстра с магическими свечами. А почти рядом со мной стоял массивный деревянный стол, сервированный роскошным ужином. Оу, меня похитили для романтического свидания? Ага, как же, дождешься от этого предателя!

Сандер вальяжно разместился за столом:

— Присаживайся, Эл, угощайся.

Я с подозрением окинула взглядом вампира. Это был он — и в то же время не он, изменились даже его жесты. Если раньше Сандер вел себя расслабленно и легко, как веселый разгильдяй, то теперь во всех его повадках ощущались собранность и жесткость.

— Кто ты и куда дел моего друга? — мрачно спросила я, не торопясь принимать приглашение.

— Прекрати, — поморщился он. — Я — это я, просто перестал валять дурака. Хотя, надо признаться, быть лоботрясом мне даже нравилось — видимо, это тоже часть меня, о которой я даже не подозревал. Хочешь вина?

— Да иди ты к демонам со своим вином! — в сердцах крикнула я. — Каждый раз, когда мы с тобой пьем, для меня это плохо заканчивается!

Друг хмыкнул, задумчиво барабаня пальцами по крышке стола. От вида и запаха еды желудок предательски заурчал. А, была не была, не отравит же он меня?

Я присела за стол и, не стесняясь, принялась за еду. М-м, а, кстати, вкусно. Интересно, кто готовит в замке вампиров? Повар-человек? Еда готовит еду? Но для кого?

Сандер не торопился с разговором, наблюдая, как я насыщаюсь, глазею по сторонам и изучаю вышитые гобелены на стенах. Все они изображали сюжеты на тему «добрые и мудрые вампиры несут диким агрессивным людям свет, мир и столовые приборы». От умиления и любви к столь благочестивой зубастой расе даже захотелось прослезиться.

Я слегка поежилась от холода — в помещении стояла обычная для каменного здания низкая температура, и даже жаровня с потрескивающими углями неподалеку от меня не разгоняла стылый воздух. Интересно, где мы находимся?

— Это замок Ордена Тьмы? — задала я светский вопрос, покончив с ужином.

— Совершенно верно, — коротко согласился Сандер.

— Что же это за таинственная организация, расскажи мне, наконец?

Друг покачал головой:

— Боюсь, я не уполномочен на это. С тобой хочет встретиться Магистр. Думаю, он и ответит на все твои вопросы.

— А ты тогда здесь зачем?

— Объяснить тебе, что не нужно делать глупостей и паниковать. Стихийная магия в мире вампиров все равно не действует, только магия тьмы, но тебе она неподвластна. Поэтому не пытайся колдовать, просто располагайся, отдыхай и жди встречи. Я прикажу принести тебе горячей воды и нормальную одежду, а то в этой ты похожа на бродяжку из подворотни.

Я посмотрела на свой свитер, все еще хранивший следы от драки с волкодлаками, и философски пожала плечами:

— И это мне говорит тот, кто разгуливал по моей квартире в непонятных подштанниках?!

Сандер улыбнулся, став на миг моим прежним другом, и доверительно понизил голос:

— Только, прошу, никому об этом не рассказывай!

После чего он встал и покинул комнату. Я задумчиво проводила его взглядом, продолжая ужинать. Интересно, если вампиры не владеют магией, значит, они используют артефакты для создания порталов? Пусть даже на основе магии тьмы, но какая разница? Где же тогда Сандер хранит этот артефакт, и могу ли я его украсть, чтобы сбежать отсюда?

Впрочем, мысли о побеге довольно быстро отошли на задний план. Двери отворились, и в комнату вошли расторопные девушки с ворохом одежды для меня. Я аж поперхнулась, увидев средневековый кринолин. Сандер издевается?! Он думает, что я буду напяливать на себя эти безразмерные юбки, изображая дирижабль?! Да вот пусть сам это и надевает!

Я хихикнула, на миг представив друга в напудренном парике, жеманно обмахивающегося веером.

— Уносите обратно, — мрачно скомандовала девицам я. — Лучше воды мне горячей организуйте!

Девицы закивали торопливо и скрылись за дверью. Отлично — теперь осталось помыться и спать!

…Сандер пришел за мной только к вечеру следующего дня. За это время я успела выспаться, поесть и заскучать, поэтому лежала, закинув ноги на спинку дивана, и раздумывала насчет того, сумел ли Змей разобраться в автореферате Ваира.

Вампир окинул скептическим взглядом мой неизменный свитер и простые штаны, но благоразумно промолчал. Сам он приоделся в черные брюки, бархатный жилет и белоснежную рубашку. Прав был Мартин, мой друг — пижон!

Сандер повел меня по замку через лабиринты многочисленных переходов, галерей и винтовых лестниц, пока мы не очутились в просторной комнате с креслами, камином и книжными полками — этакий гибрид библиотеки, шале и логова убежденного холостяка. Там нас ждал Магистр — болезненно худой, и очень немолодой для вампира. В его взгляде угадывались тысячи прожитых лет.

— Добрый вечер, Эллин, — мягким обволакивающим голосом произнес он, внимательно меня разглядывая. — Присаживайтесь. Я наслышан о вас от Сандера. Он убежден, что вы очень умная и проницательная девушка.

Я с подозрением покосилась на друга. Он мог назвать меня умной только, если был явно не в себе. Обычно Сандер напротив характеризовал мои интеллектуальные способности как крайне невысокие.

— Спасибо, я польщена, — откликнулась я. — Зачем вы меня так нахваливаете, будто собираетесь продать? Что вам от меня нужно?

— Это долгая история. И позвольте я начну издалека…

— Позволяю, — съязвила я. У меня не получалось отделаться от чувства глухого раздражения к этому Магистру — он говорил так ласково и снисходительно, как взрослый с неразумным ребенком. И даже мои шпильки пропускал мимо ушей, никак на них не реагируя.

— Все началось два с половиной года назад, когда Андре Ваир, молодой перспективный ученый вашего университета, в своих исследованиях сделал открытие. Он обнаружил, что если специальным образом отрицательно зарядить артефакт, то он способен уничтожить вокруг себя все нити стихийной магии, идущие от магического источника, создать эдакий магический вакуум. Первый подобный артефакт он зачаровал на основе топаза, и то, что он работал, уже было настоящим научным прорывом. Сандер рассказал мне, что с этим камнем вы случайно столкнулись в Мире Преданий, и его действие было поистине разрушительным.

Я вспомнила синий камень в гарде меча Демьяна. И ту страшную пустоту, которую он создавал вокруг себя. Так вот что за дрянь это была — продукт творчества Ваира!

— Но Андре продолжил свои исследования дальше, — меж тем продолжал Магистр, — и в процессе подготовки к диссертации сделал новое открытие. Он пришел к выводу, что если зачаровать шесть подобных артефактов-пластин, и активировать их со всех сторон от магического источника, то можно полностью разорвать все магические нити в мире. При этом сам источник продолжит существовать в границах, очерченных артефактами. Теоретически, можно запаковать источник магии в артефакт и перенести в нужное нам место — даже в другой мир.

— Например, в мир, где свой источник уже старый и слабый, — догадалась я.

— Совершенно верно, — кивнул Магистр. — Новый ресурс в стареющем мире — это новый толчок к развитию. Только есть несколько «но» — переносимый источник должен быть очень мощным и перенос не должен нарушать интересы жителей данного мира. Ни один из миров Содружества не согласится так просто отдать свой магический источник для эксперимента.

— Поэтому выбор и пал на Мир Преданий, — снова сообразила я.

— Именно. Ну, кто там станет возмущаться? Мир закрытый, местные ведьмы и колдуны знать не знают о Содружестве и их планах. А источник очень сильный, тем более, если по вашей гипотезе он способен формировать квазисвязи. Перенесенный в нужный мир, он может установить квазисвязи с избранными лицами и подарить им невероятное могущество.

— Ну допустим, — согласилась я. — А вам-то какое до этого дело?

— А кому и для чего могла понадобиться подобная власть? Она нужна Содружеству, вернее, ее центральному миру — вашему. В том числе, для борьбы с изгоями вроде нас, вампиров. Если мы не хотим подчиняться дипломатическим путем, значит, нас нужно принудить силой. Представляете, какое оружие против нас могло попасть в руки Содружества? Андре Ваир, когда почувствовал, что его открытием заинтересовались со всех сторон, предпочел скрыться. Здесь свою роль сыграл и ректор Корде. Догадавшись, чем может обернуться дело, он немедленно засекретил все разработки Ваира и изъял их в закрытую секцию университетской библиотеки. Представители Службы Содружества, не добравшись до Ваира, много раз пытались получить материалы исследований, в том числе и через сотрудников Университета, но ректор очень успешно держал оборону. Вот тогда наш Орден и заинтересовался вами, Эллин.

— А я тут при чем? И чем вообще занимается ваш Орден Тьмы?

— Наш Орден выступает в качестве тайной службы всего вампирского сообщества. У вампиров вообще очень жесткая иерархия. Есть кланы, есть совет кланов, а есть — Орден Тьмы, который ведает вопросами общей безопасности, и совет кланов нам в этом подчиняется.

— Угу, — кивнула я, прикидывая, что Магистр по сути является главой всего вампирского мира. Серьезная работа! А я перед ним сижу тут одетая как бродяга…

— Мы подумали, что вы, Эллин, по сути идеальная кандидатура для того, чтобы добраться до разработок Ваира. Рано или поздно Служба Содружества должна была выйти на вас с подобным предложением.

— Не вышли, — с легкой обидой резюмировала я.

— Сандер не позволил, — понимающе кивнул Магистр. — Он был приставлен к вам, чтобы через ваше доверие мониторить ситуацию в Университете. И, заодно, убедиться, что ректор, вы или кто-то другой не передаст материалы Ваира в Службу Содружества. С этой задачей он справился с блеском.

Я кинула осуждающий взгляд на бывшего товарища. Вот почему он меня тогда не сожрал — ему нужна была диссертация. Недорого же стоят два года дружбы и доверия!

— Потом в Службе Содружества, видимо, решили поменять тактику. Если ректор своей властью препятствует доступу к диссертации, значит, нужно поменять ректора. Для этих целей идеально подходила кандидатура Агнессы. Правда, взять власть с наскока не получилось, на Совете в дело вмешались вы и голосование сорвалось. Тогда Агнесса и решила сплавить вас подальше, к вашему научному руководителю. А Служба Содружества помогла ей вывести из игры ректора Корде. Правда, его планировали убить, но и бессознательное состояние конкурента тоже сыграло Агнессе на руку, она смогла перехватить власть. А вот с вами она всерьез просчиталась. Агнесса не знала, какой интерес представляет для Службы Содружества Мир Преданий. Она думала, что профессор Лесовски быстро выпроводит вас назад, не желая работать с аспирантами, и вы просто впустую потеряете время. Но оказалось, что вы со своим руководителем вполне нашли общий язык и даже начали проводить совместное расследование. По настоянию Службы Содружества и для исправления ситуации решено было отправить к вам Грету Гиз.

— А эта стерва ради должности начальника готова была хоть убить, хоть предать, — проворчала я.

— Возможно, — согласился Магистр. — Между тем, миссия Сандера была выполнена, я хотел его отозвать назад в Орден. Однако он настоял на том, чтобы отправиться за вами в Мир Преданий, и не ошибся. У Сандера вообще отличное чутье, недаром он мой преемник и будущий Магистр…

Я кинула на друга обиженный взгляд. Будущий глава вампирского сообщества сидел с совершенно непроницаемым выражением лица, и ничем не выдавал своих эмоций.

— Нам повезло, что Сандер оказался в Мире Преданий. Там вскрылось много интересной информации. Но самое главное — нашелся Андре Ваир.

— Зачем вы его похитили?!

— Мы не похитили его. Мы обеспечили ему безопасность, к которой он стремился. В стенах Ордена до него не доберется Служба Содружества. Он может и дальше заниматься своими научными изысканиями без вреда для окружающего мира.

— И на благо вампирского сообщества? — не удержалась от едкой реплики я.

— Стихийная магия и источники нас не интересуют, наша сила другой природы. Однако, если это сотрудничество принесет нам какую-либо пользу, мы не станем возражать. Но мы отвлеклись. На днях мы получили информацию, что случилось то, чего мы опасались — вы добрались до засекреченных работ Андре Ваира и передали их в руки профессору Лесовски. Это однажды должно было произойти, но все равно, мы оказались очень огорчены. Вы поступили опрометчиво. Не стоило отдавать столь ценную информацию постороннему, он может поступить с ней как угодно. Мы никогда не можем знать, что творится в голове у человека.

Я с негодованием посмотрела на Сандера:

— Ой, можно подумать, мы способны угадать, что творится в голове у вампира!

Магистр покачал головой:

— Эллин, я понимаю, что вы обижены на Сандера за то, что он хранил от вас свою тайну все эти годы. Но поверьте, он действительно очень тепло к вам относится. Гораздо теплее, чем может себе позволить. Видите ли, членам Ордена запрещены любые долгосрочные отношения — мы верны только Тьме.

— Тысячелетний целибат? — протянула я ехидным голосом, глядя на друга. — Сочувствую…

— Магистр сказал только про долгосрочные отношения, — вдруг подал спокойный голос Сандер.

— А, то есть русалками перебиваться можно? — съязвила я.

Сандер смерил меня таким прожигающим взглядом, что я всерьез опасалась задымиться. Впрочем, я глаз не опустила, и едко сощурилась в ответ.

— А теперь, Эллин, я и хотел бы вам объяснить, для чего вы нам понадобились, — произнес Магистр, отвлекая меня от игры в гляделки.

— Я слушаю.

— Рано или поздно Служба Содружества доберется до источника магии. Мы бы хотели, чтобы вы вернулись в Мир Преданий и не дали этому случиться. Вам необходимо уничтожить источник.

— Что?! — взвилась я. — Уничтожить источник — это значит уничтожить всех магических существ: избушку, Лешего, жар-птицу! Нет, ну жар-птицу, конечно, не жалко — та еще дрянь… Но остальных-то за что?!

— Есть и другой вариант, — пожал плечами Магистр. — Можно запечатать Мир Преданий вместе с источником, так, чтобы невозможно было построить ни один портал — ни туда, ни оттуда. Но запечатать его можно только изнутри, и только магу-стихийнику. Найти другой похожий источник Служба Содружества в ближайшее время не сможет, это не так просто, так что время мы определенно выиграем.

Я прикусила губу. Отлично, то есть мне сейчас предлагают замуроваться в том мире, забыть про диссертацию и сторожить источник? Хорошо вампиры придумали, при любом раскладе они не при делах! Вот это и называется — загребать жар чужими руками!

— А с чего вы вообще решили, что я на такое пойду? Зачем мне вредить моему миру, чтобы помочь вам?

Магистр тонко улыбнулся:

— А какой именно из тех двух миров — ваш?

— Это уже мое дело, — невежливо оборвала разговор я. — Я вам помогать не буду, уж извините. Если мы поговорили, то скажите своему преемнику, пусть поднимет свою мышечную массу с дивана и доставит меня назад домой, откуда он меня похитил!

Магистр снова улыбнулся, очень мягко:

— Хорошо, он доставит вас прямо сейчас, куда вы пожелаете. А заклятие для того, чтобы запечатать Мир Преданий, будет лежать в вашей избушке на курьих ножках. Просто так — на всякий случай. Прощайте, Эллин. Желаю вам счастья.

— И вам не хворать, — прохладно ответила я.

Глава 28

Сандер практически за локоть вытащил меня в коридор. Сверкнул портал, и мы снова очутились в нашей уютной квартире. Друг был вне себя от злости:

— Эл, ты творишь глупости! Я уверен, что ты все равно полезешь защищать этот Мир Преданий! Я же тебя знаю! А теперь представь, сколько ты бы могла стребовать с Магистра за такую услугу?!

— А это уж мое дело! Если я и решу творить подобную дичь, то только по своей инициативе, а не потому, что мне за это заплатили, — фыркнула я. — И потом, один мой друг советовал мне делать то, что хочу я, а не то, чего от меня ждут другие!

Сандер тяжело вздохнул:

— У тебя очень мудрый друг.

— Жаль, что бывший! — отпарировала я.

Вампир схватил меня за плечи и встряхнул достаточно сильно:

— Да прекрати ты уже корчить из себя обиженную! Хватит, слышишь? Я два года делал все, чтобы тебя защитить! Я тебя даже от Магистра прикрывал! Ты хоть знаешь, чего мне это стоило?! Да, я твой друг, был им и остаюсь, ясно?! И не надо мне тут изображать из себя сильную и независимую, я тебя знаю как облупленную! Держишь всех на расстоянии вытянутой руки и ближе не подпускаешь, а потом еще и обвиняешь, что с тобой недостаточно честны!

Я болталась в руках друга как тряпичная кукла, слушая его злые слова и признавая: он прав! Да, никого я к себе не подпускаю. Потому что не хочу и не могу. Я очень не хочу быть преданной, это слишком неприятно. А вот готова ли я хоть кого-то впустить в свою жизнь? Наверное. Не Девара — нет. Он, вроде, и милый, но каждый раз, когда мы с ним попадали в какую-то переделку, Змей всегда показательно подставлял меня. Вроде, он не при делах, все это сугубо женская глупость и инициатива… Казалось бы и мелочь, но вот царапала она меня и отталкивала от него. А Сандер… да, он действительно меня всегда защищал, с этим не поспоришь. Но все равно все его поступки имели двойное дно!

Друг прекратил трясти меня, и просто держал за плечи:

— Эл, я сейчас уйду, и кто знает, когда мы с тобой еще встретимся. Я не хочу, чтобы мы расставались, злясь друг на друга. Для меня это важно. Ты знаешь, как я к тебе отношусь.

— Нет, не знаю, — все-таки вылезла наружу моя ядовитая натура. — Как к объекту наблюдения? Или как к глупенькой соседке по квартире? А, может, как к инструменту ваших интриг?

Сандер кисло усмехнулся:

— Если я тебя сейчас поцелую, то ты опять будешь меня обвинять, что я все усложнил!

— Вот и не усложняй! — вывернулась из его крепкой хватки я. — Не нужно нарушать свою верность Тьме, господин будущий Магистр!

Друг скривился как от пощечины и отступил назад:

— Дура ты, Эл. Просто дура!

Сверкнул портал, и он исчез во вспышке, а в место, где он только что стоял, прилетела диванная подушка, брошенная моей рукой.

— Сам дурак! — заорала я ему вслед, хотя и знала, что он меня не услышит. Мне было просто больно. Я злилась: на него, на себя, на всю эту глупую историю. А больше всего меня раздражало только что пришедшее понимание: у меня нет никого ближе и дороже Сандера.

Вот так. Он просто был, слушал мое нытье, поддерживал меня и иногда готовил мне ужин. И я воспринимала все это как должное. Зато когда он просто ушел, я вдруг почувствовала пустоту. Теперь я точно одна против всего мира, и никто не поддержит меня советом, не подбодрит шуточкой, не подобьет на какую-нибудь глупость. Что это за зависимость, и как я проморгала момент ее возникновения?

Так я погрузилась в пучину самоанализа. Несколько дней я сидела дома, ела, спала и горевала. Заняться было решительно нечем: с работы уволена, диссертация не пишется, руководитель не выходит на связь. При этом все в квартире самым подлым образом напоминало Сандера. Еще и в шкафу обнаружился забытый им свитер. Это вообще был самый настоящий удар под дых. В порыве эмоций я сначала хотела выкинуть его вещь куда подальше, но рука не поднялась. Так свитер и остался лежать на самом видном месте, а я, заглядывая на полки, время от времени против воли бросала на него свой взгляд.

В какой-то момент я осознала, что если не дам себе пинка, так и буду заламывать руки в своем уютном коконе страданий и боли. Нужно было выйти из дома и заняться каким-то делом, встряхнуться, отвлечься. Но единственное место, которое мне действительно хотелось посетить — Мир Преданий. Да, я скучала по своей роли Бабы Яги! Как там моя избушка — грустит без меня? А русалки без моего присмотра не распоясались? Леший, опять же, не безобразничает ли? Да я даже людям готова помогать, пусть приходят, это весело!

Мысли о работе Ваира я старалась гнать от себя подальше. Источник и вся возня вокруг него не должны меня касаться. Пусть вампиры сами разбираются со Службой Содружества, без моего участия. Не хочу мараться в этой дряни. Но где же пропал Змей? Почему не отвечает?

Я сообразила связаться с одной своей приятельницей, которая была в курсе всех дел в нашем Университете. Беззаботная мордашка главной университетской сплетницы появилась в моем яблочном зеркале и сразу подозрительно прищурилась:

— Эл, привет, слышала про твое увольнение, сочувствую. Ох, ты так плохо выглядишь! — девушка наклонилась ближе к зеркалу и доверительно прошептала: — Ты что — пьешь?!

Я закатила глаза:

— Спасибо за беспокойство, я в порядке. Хотела у тебя узнать, как можно связаться с профессором Лесовски? Он не отвечает на мои вызовы!

— Так он же опять уехал в командировку в свой Мир Преданий! Появился буквально на пару дней, сходил к Агнессе, и снова умчался назад. Такой мужчина, — девушка мечтательно закатила глаза, — а тратит свою жизнь в какой-то дыре!

— Там не дыра! — почему-то разъярилась я. — Там замечательное место!

Моя собеседница посмотрела на меня с подозрением, как на человека с явными психическими проблемами. Я повесила трубку, не прощаясь. Не удивлюсь, если завтра по всему Университету разойдется сплетня, что я спилась на фоне увольнения и бросаюсь на людей. Да наплевать!

Вскочив с места, я стала торопливо собирать свои вещи. Ну, Змей, схватил автореферат и умчался назад, даже не поинтересовался, где я! А если бы вампиры меня загрызли? Кто бы вообще про меня вспомнил?

Мой взгляд снова упал на свитер Сандера.

Эх, ладно, хороший же свитер, теперь он перебирается в мой гардероб. Для Мира Преданий очень подойдет — теплый и удобный. И это только практические соображения, а не потому, что я скучаю по одному блондинистому гаду!

Собрав вещи, я отправилась в Службу Содружества требовать свой портал к руководителю. И что бы вы думали? — они отказались меня выпустить! Не особо вежливая девица буркнула мне, что мое разрешение аннулировано в связи с увольнением из Университета, и помочь она мне не в силах. Я закатила скандал, потребовала встречу с ее руководителем, поругалась еще и с ним — все тщетно. Пропускать в Мир Преданий меня отказались категорически.

В мрачном настроении я возвращалась домой, размышляя над сложившейся ситуацией. Они специально меня не пускают назад? Ха, да как бы ни так! Неужели они все думают, что смогут остановить Эллин Даркен, когда она вышла на тропу войны?!

Я толчком открыла дверь в привычную лавку фея:

— Привет, Мартин! — произнесла я с порога. — У меня есть серьезный разговор о твоих контрабандистских каналах! Сможешь доставить по ним груз весом в… э-э-э… шестьдесят килограмм в Мир Преданий?!

Глава 29

На своей поляне я появилась в крайне потрепанном и очень измученном виде. Контрабандистские каналы Мартина оказались настолько своеобразными, что их впору было использовать для организации экстремальных туров, с погонями, драками и марш-броском по грязи на последних пяти километрах. Мой лексикон нецензурной брани пополнился парой контрабандистских словечек, впрочем, и провожатые тоже внакладе не остались, узнав, как заковыристо иногда умеют выражаться рафинированные представители интеллигенции.

Не скучала за время моего отсутствия и избушка. Я застала ее за тем, как она гоняла по поляне незнакомого молодого парня в некогда нарядном, а теперь изрядно пропыленном кафтане. Завидев меня, избушка отвернулась от поверженного врага, сделала пару закапывающих движений ногами и поспешила мне на встречу. Я обняла домик за крепкую ногу и прижалась к теплому боку:

— Привет, моя хорошая! Как ты тут без меня?

Избушка жалобно скрипнула дверью, будто рассказывая о своей тяжелой судьбе.

— А это кто? — поинтересовалась я у нее, глядя на парня. Тот уже встал с земли, показательно отряхивая свой кафтан и щегольскую, украшенную пером шапку. Не дождавшись ответа от избушки, я повысила голос:

— Эй, парень, ты кто такой?

Молодой человек торжественно водрузил на голову свой убор и хорошо поставленным голосом произнес:

— Я верный посыльный на службе нашего справедливого царя-батюшки Феофила!

— А, гонец, — догадалась я. — Ну и гони отсюда, не мешай честным людям отдыхать с дороги.

Посчитав на этом наш разговор законченным, я поднялась в избушку и стала разбирать свой заплечный мешок. Хотелось истопить баньку, от души попариться и переодеться, наконец, в чистые вещи.

Но гонец был настойчив. Он постучал в дверь и снова громко произнес:

— У меня послание для Бабы Яги!

— Бабы Яги нет дома! Когда будет — не знаю! — крикнула я через дверь.

— А ты тогда кто?

— Временно исполняю ее обязанности! — вздохнув, я открыла дверь и привалилась плечом к косяку. — А что надо?

Гонец развернул помятый в потасовке с избушкой свиток с массивной сургучной печатью:

— Царь Феофил велит Бабе Яге явиться к его двору для выполнения задачи государственной важности!

Я задумчиво осмотрела поляну:

— А где почетный эскорт? Где транспортное средство, в конце концов?! Я что, ногами должна идти? А где арапы в набедренных повязках для услаждения моего взора, а?! Так себе задача государственной важности, если за Бабой Ягой одного курьера послали. Давай, высокопарный, завязывай выделываться и своими словами мне вкратце объясни ситуацию. Ну а я подумаю, могу ли помочь!

Гонец покраснел и задумался. Так, надо подтолкнуть ход его мыслей.

— Ну, не хочешь говорить, тогда до свидания! — пожала плечами я и попыталась захлопнуть дверь.

Парень удержал деревянное полотно от закрытия и выпалил:

— Царь-батюшка Феофил жениться желает, на богатырше известной! Но она условие поставила, что он ее сначала на ратном поле победить должен. А царь-батюшка давно уже… гм… не совсем богатырь. Вес лишний, одышка… Да и возраст уже не жениховский, — гонец пугливо заозирался, будто опасаясь, что где-то в кустах притаились царские соглядатаи, готовые донести на него за подобные крамольные речи.

— А Баба Яга тут при чем? — не поняла я. — Здесь ему только физкультура и здоровый образ жизни помочь могут. Диета, опять же… И то, этим еще с молодости заниматься нужно было!

— Так в том-то и дело, что без колдовства в его положении никак…

Ох, все мы хотим быть стройными и красивыми… желательно без отрыва от вкусной еды!

— Ладно, — вздохнула я. — Записывай проверенный метод: берете три чана. В первый наливаете кипящую воду, во второй — молоко, тоже его до кипения доводите. Гм… А в третий, ладно, так и быть, можете холодной воды плеснуть. Пусть, значит, ваш царь во всех трех котлах по очереди искупается — и будет ему счастье!

Гонец посмотрел на меня с подозрением:

— Так ведь сварится же!

— Ну, если боится, пусть кого-нибудь другого вперед себя пошлет искупаться. Гонца, своего, например… — пожала я плечами, глядя, как побелел парень.

Ага, значит, я угадала, тот еще самодур их царь-батюшка, гонец вон всерьез опасается, что на нем, молодом, ведьмовские методы станут испытывать.

— Что, страшно? — хмыкнула я. — А я, если поеду с тобой, именно такой совет вашему царю и дам. Но есть и другой выход…

— Какой? — с трудом произнес гонец, подозревая, что следующие мои идеи будут еще более кровожадными.

— Ты сейчас отбываешь к своему царю-батюшке и сообщаешь, что Бабы Яги на месте нет, избушка пустует, задачу государственной важности выполнять некому. Понял?

— Понял, — протянул гонец. Кажется, этот вариант ему понравился больше предыдущего.

— Вот и отлично! — я с облегчением выдохнула и закрыла дверь. В конце концов, Бабе Яге тоже нужно личное пространство!

…К вечеру, отдохнув и приведя себя в порядок, я прихватила с собой трактат о лесных ведьмах и отправилась в гости к своему научному руководителю. Мне крайне не нравилось то, что профессор пропал без объяснения причин вместе с авторефератом Ваира. Ох, не наделал бы он глупостей! Прав был Магистр, мы не знаем, что может твориться в голове у человека. Вдруг он уже отдал ценный труд Агнессе или в Службу Содружества?

Однако моего руководителя дома не оказалось. У порога меня встретил откормленный Баюн, который с упоением точил когти об узорные балясины крыльца:

— О, Эллин, — промурлыкал он, завидев мое приближение. — Ты вернулась? А что это у тебя за книга?

— Трактат, руководитель вот давал почитать. Вернуть его собиралась, — я показала собеседнику обложку.

Баюн оживился:

— Отличный же труд, правда? Я его два года писал!

— Э-э… — многозначительно протянула я. Вот мы и встретились, зануда-автор! Эх, сказала бы я свое мнение об этой работе, но ведь ученые — существа ранимые. Вдруг обидится? Пришлось обтекаемо сформулировать свою оценку: — Очень содержательный трактат! Фундаментальный труд! А где профессор?

Баюн вздохнул:

— Вернулся из университета, и сразу умчался по делам, не сказал, куда и зачем.

Ясное дело — куда. Источник искать! Ох, закрадываются в мою душу нехорошие подозрения…

— А Настасья где? — скорее из вежливости, чем из интереса уточнила я.

Кот многозначительно ухмыльнулся всей своей мордой:

— А они с Василисой в бане. На суженого гадают!

Женские посиделки? А это интересно! Все лучше, чем с Баюном тут время коротать… Вдруг он решит со мной о своем трактате побеседовать? Я ведь и проколоться могу, что до конца это чтиво так и не осилила!

— Ладно, — махнула я рукой, — пойду хоть поздороваюсь.

…В бане было темно, только одинокая свечка немного разгоняла мрак. За столом перед двумя зеркалами сидела в льняной рубахе простоволосая Настасья. Девушка напряженно вглядывалась в матовую гладь, закусывая от волнения губу. Василиса расположилась у входа, на деревянной лавке. Домработница Змея откровенно скучала и время от времени позевывала.

Я села рядом с ней на лавку и шепотом спросила:

— Чем занимаетесь?

— Да вот, — так же тихо ответила мне Василиса. — Настасья все суженого хочет в зеркале увидеть!

— Не показывается?

— Показывается. Да не тот, кого хотелось бы. Почитай, третий раз вызывает, надеется нужного увидеть.

— А ты что же не гадаешь?

Василиса убрала со лба густые русые волосы. Над бровью белел свежий, не успевший толком зажить шрам.

— Мне суженых и так за глаза хватает! — улыбнулась домработница, сверкнув в полутьме белыми зубами. — Вот, пока у родственников в образе лягушки на болоте гостила, поймала стрелу. Чудом жива осталась! Какой-то царский сынок развлекался. Увидел, что ранил меня, схватил за ногу, и давай говорить, что по воле родителей теперь на мне жениться должен!

— А ты?

— А что я?! Квакнула как можно противнее, да ускакала прочь! Что я — дура, что ли, замуж идти за молодца, который всех лягушек на болоте без разбора целовать пытается? Он ведь потом стрелу взял, да снова в моих родичей целиться начал!

Я сдавленно рассмеялась. Ай да Василиса! Не зря она мне с первого взгляда понравилась! Огонь, а не женщина!

Мой взгляд упал на Настасью. Та продолжала напряженно вглядываться в зеркало, ее губы беззвучно шевелились в призыве суженого-ряженого.

— А кого она в зеркале увидеть надеется? — поинтересовалась у Василисы я.

Та посмотрела на меня с удивлением:

— Неужто не знаешь? Профессора нашего, Змея Горыныча!

— Да ладно?! — удивленно выдохнула я.

Василиса кивнула:

— Молодая она еще, ходит за ним, как привязанная, смотрит с восторгом. А он и рад стараться, лекции ей по магической науке читает!

Я хихикнула. То ли от моего смеха, то ли от отчаянья, но Настасья с раздражением опустила зеркало поверхностью на стол:

— Бесполезно все! — зло выкрикнула она. В ее глазах блеснули слезы, и спустя пару мгновений плечи девушки стали вздрагивать от беззвучных рыданий.

Мы с Василисой подскочили со своей лавки:

— Настасья, ты чего? — растерянно бормотала я, гладя по плечу госпожу волкодлаков. — Не нужно так расстраиваться! Все хорошо будет!

— Да-а-а, — сквозь рыданья выдохнула Настасья, — легко тебе говорить! В твоей жизни-то все хорошо-о-о-о!!! — и Настасья залилась еще более горючими слезами.

Слова про мою личную жизнь задели меня за больное. Очень все у меня хорошо, даже сама разобраться не могу, хоть иди и напейся с горя! Эх, прав был Сандер, я начинающая алкоголица!

Упоминание о друге окончательно подточило мой самоконтроль. На глазах вскипели слезы, и я зло шмыгнула носом.

Василиса уставилась на меня с ужасом:

— Елень, а ты-то что?!

— Вино есть? — дрогнувшим голосом попросила я.

— Только медовуха, — мотнула головой домработница Змея.

— Тащи!

…Через час из бани разносились задушевные песни о нелегкой женской доле.

— И, главное, девочки, я привыкла, что он раздолбай и бабник! И воспринимала это как само собой разумеющееся! — выкладывала наболевшее я. — А потом увидела его в замке, а он же совсем другой! Такой… такой… что аж прям ух!!! И взгляд у него внимательный, аж до мурашек пробирает! Как я раньше этого не замечала?! Хотя есть и другая версия: я просто дура, и мне нравится страдать!!!

— А профессор все-все знает! Его можно слушать вечно, — в тон мне вторила Настасья.

— Да что профессор? — не соглашалась я с девушкой. — Я только сейчас поняла: Змей ведь даже шутить толком не умеет! Я почти не видела, чтобы он смеялся!

— А еще в быту своими придирками изведет, — вдруг вздохнула Василиса. — Если занавеска там неровно висит, или цветы на столе немного подвяли, сразу ругаться начинает! Да у него даже книги в комнате лежат строго в определенном порядке!

Я усмехнулась:

— Представляете, девочки, что будет, если каждое утро эти книги местами менять случайным образом? Да его же так с ума свести можно!

Мы вразнобой захихикали.

Под утро медовуха кончилась, а наше желание праздника — нет. Мы высыпали из бани в прохладную августовскую ночь.

— Так, девочки, — командовала я, — наша задача — добраться до деревни! Там у местного старосты точно есть запас вина!

— На чем мы туда только попадем? — спросила Настасья. — Может, я волкодлаков позову?

Представив, что мы въедем в деревню верхом на лысой зубастой нечисти, я торопливо покачала головой:

— Нет-нет, давайте лучше на метле полетим! Василиса, метла есть?

— Только швабра! Но нас троих она не увезет. Мы, конечно, стройные, но не настолько же!

— На швабре надо равновесие держать, — капризно протянула Настасья, — а мы сейчас на это не очень способны!

— А если лохань зачаровать? — внесла рационализаторское предложение я. — Мы в нее все и уместимся!

Но наши планы нарушил взъерошенный со сна Баюн:

— Вы куда в таком непотребном виде собрались?! — возмущенно завыл он, выскакивая перед нами на дорогу. — Позорите все академическое сообщество! Не пущуууу!

— Баюн, отойди, а то на дерево зашвырну! — мрачно пригрозила я.

— А попрооообуй!!!

Тут наше внимание привлек спускающийся с неба Змей Горыныч. Профессор вернулся домой. Черная туша спикировала во двор и пошла рябью, растворяясь туманом. Спустя минуту перед нами стоял Девар Лесовски в своем человеческом обличии:

— Что за сборище посреди ночи? — недоуменно спросил он, а потом заметил меня: — О, Эллин, ты вернулась? Хорошо.

— А ты что же, не рад? — подбоченилась я.

— Очень рад. Но не пойму, куда вы все собрались среди ночи?

— В деревню — веселиться!

Змей тяжело вздохнул:

— Еще и Настасью с Василисой мне портишь? Ох уж твое дурное влияние!

Я возмущенно фыркнула, тыкая Змея в грудь пальцем:

— Вот про это я и говорю! Нельзя так жить! С тобой по мусорным бакам не побегаешь! И за купайлу не подерешься!

Кажется, руководитель услышал намного больше, чем я хотела вложить в свои слова. Его лицо резко превратилось в ледяную маску. Он обжег меня пронзительным взглядом и холодно ответил:

— Иди спать, Эллин. Поговорим с тобой утром!

Глава 30

Проснулась я в своей избушке ближе к вечеру. И то не по своей воле: в дверь гулко застучали.

— Елень, ты дома? — бодро заорал снаружи знакомый голос.

— Демьян, — с трудом оторвала голову от подушки я, — если ты пришел с нечистью сражаться, то иди-ка ты лучше… к Горынычу! У меня сегодня неприёмный день!

— Да нет, — замялись снаружи, — мы к тебе тут без злого умысла…

Вздохнув, я сползла со своей лежанки и поплелась открывать дверь. Снаружи топтались двое: сам богатырь и Марья Микентьевна. Ребята держались за руки и выглядели вполне довольными жизнью.

Демьян широко мне улыбнулся:

— Елень, хотим тебя к нам на праздник позвать! Вот, урожай соберем и сразу честным пирком — да за свадебку! Приходи к нам, почетным гостем будешь!

Марья Микентьевна поклонилась мне в пояс:

— Спасибо тебе, Яга Ягинична!

На душе от хороших новостей как-то сразу потеплело.

— Ребятушки мои, как же я за вас рада! — искренне заулыбалась я. — Да что ж вы на пороге-то топчетесь, заходите, хоть чайку попьем!

Я засуетилась, накрывая на стол для дорогих гостей. Провизии мне вчера Василиса в дорогу собрала с избытком, так что потчевала я ребят разносолами, от всей души. И то сказать: я, конечно, вредная циничная женщина, но от того, как смотрели друг на друга Демьян и Марья, даже моя душа хотела петь. Есть все же в мире любовь, и это радует!

Впрочем, стоило немножко расслабиться, как судьба решила дать мне очередного пинка. Не успела я проводить ребят назад в деревню, а мое внимание уже привлекла широкоплечая фигура под сенью леса. Ох, до чего же знакомый силуэт!

Не отводя взгляда от приближающегося путника, я рукой нашарила прислоненный к печи ухват. Сандера я встречала, уперев одну руку в бок, а другой сжимая черенок полезного в хозяйстве инструмента. Ни дать, ни взять — девушка с веслом!

— Зачем пришел? — мрачно поинтересовалась я, когда друг приблизился к моему домику достаточно близко.

Сандер окинул меня взглядом, и его глаза потемнели:

— Тебе идет мой свитер, — произнес он почему-то хриплым голосом.

Э-э… да, мне тоже нравится… Так, не о том думаю!

— Ты от вопроса-то не уходи! — повысила голос я. — Что здесь забыл, а?!

Друг усмехнулся:

— Узнал, что ты нелегалом сюда просочилась, вот, пришел проведать.

— Магистр послал шпионить?!

— Эл, ну ты же и так знаешь ответ, — ушел от прямого ответа Сандер, — зачем спрашивать? Пустишь пожить?

— Землянку в лесу вырой, там и живи! — рявкнула я. — Я и так два года непонятно кого под боком грела!

— Ну, не совсем под боком, — промурлыкал друг, мягко делая шаг к избушке.

Я повернула ухват на манер трезубца, и нацелила его на вампира:

— А ну стой, где стоишь!

— А то что? — усмехнулся друг и бросился в атаку.

— Избушка, ату его! — скомандовала я.

Моя соратница на курьих ножках послушно атаковала вампира, норовя зашвырнуть его как футбольный мяч куда-нибудь подальше в лес. Но Сандер был явно не так прост. Проскользнув под ногой избы, он рыбкой нырнул в открытую дверь, и прижал меня к беленому боку печи.

Я дернулась, пытаясь вывернуться из захвата, но руки Сандера держали меня крепче кандалов.

— Эх, воспитать бы тебя, как следует, да пожестче, — жарко шепнул он мне в ухо и… отпустил.

Осмотрел хозяйским взглядом избушку, заметил свой нож на моем столе и молча засунул его себе за пояс. Потом уселся на лавку:

— Рассказывай, что здесь произошло за время нашего отсутствия.

Я открыла рот, чтобы поделиться с другом новыми словечками в моем нецензурном лексиконе, но в дверь снова постучали. Да что ж такое-то?! По-моему, мне надо оцепить мою поляну колючей проволокой по периметру!

На пороге стоял мой руководитель.

— Привет, Эллин, — проговорил он вполне миролюбиво. — Как твое самочувствие?

— А что — она опять пила?! — насмешливо поинтересовался Сандер из глубины избушки.

Девар оттеснил меня в сторону и вошел внутрь. Взгляд, направленный на вампира, не предвещал ничего хорошего:

— Почему-то я подозревал, что увижу тебя здесь, — сквозь зубы бросил Змей. — Как дела у Ордена Тьмы?

— Неплохо, благодарю, — холодно усмехнулся Сандер. — А как поживает Агнесса? Как прошел ваш милый тет-а-тет в ее кабинете?

— А разве твои шпионы не смогли подслушать наш разговор?

Мужчины уставились друг на друга тяжелыми взглядами. Напряжение между ними можно было резать ножом.

— Отдай мне автореферат Ваира, — процедил Сандер.

— Чтобы ты его своим зубастым друзьям отнес?

— А давай сыграем в лодыги, — вдруг предложил вампир и, не отрывая глаз от Змея, извлек из ящика стола деревянную плошку с костями, — если выиграю я, ты отдаешь мне автореферат.

Змей задумался всего на секунду:

— А если выиграю я, то ты убираешься из Мира Преданий, и никто из вашего Ордена сюда больше не лезет! — согласился мой руководитель.

— Идет, — согласился Сандер и затряс плошкой.

— Я не поняла, вы что, собрались из моей избушки казино устроить?! — возмущенно заорала я.

— Эл, помолчи! — в два голоса рявкнули парни, уставившись на меня.

Но напугать меня им не удалось:

— Вы мне в моем доме рот-то не затыкайте!

— Эл, пожалуйста, иди погуляй, — резко сбавив обороты, мягко попросил меня Сандер. — Мне нужно всего пятнадцать минут, чтобы выиграть.

— Действительно, Эл, не мешай, — согласился и мой руководитель. — Пожалуйста!

Удивительное единодушие. Я прикинула свои шансы на то, чтобы выгнать захватчиков силой со своей территории, и тяжело вздохнула:

— У вас есть полчаса!

После этого подхватила с крюка легкую куртку — вечера уже становились прохладными, за полчаса в лесу можно замерзнуть — и вышла на улицу, демонстративно хлопнув дверью.

Я уселась на крылечке, слушая, как постукивают кости о деревянную плашку и гладкую поверхность стола. Время от времени до меня долетали кряхтения, сдавленные вскрики и азартные возгласы. Судя по голосам, силы были равны и решающей победы в игре ни у одной из сторон не предвиделось. И правда, казино, да и только.

Я хмыкнула, представив себе Сандера в белых перчатках крупье у рулетки, Змея с сигарой в зубах, и Баюна, меняющего фишки на деньги. На образе русалок, с упоением дергающих за рычаг однорукого бандита, я предпочла остановиться. Меня отвлек приближающийся перестук копыт. Ей богу, не лес, а проходной двор, кого опять там нелегкая принесла?!

Оказалось — мальчика. Совсем еще молоденького, лет восемнадцати, не больше. Паренек соскочил с лошади, оправил свой кафтан и вежливо поклонился мне в пояс:

— Здрава будь, Яга Ягинична!

— И тебе не болеть, — вздохнула я. — Ты по делу, или мимо ехал?

— По делу.

Ну, кто бы сомневался.

— Как зовут?

— Елисей.

— Ну, излагай, Елисей. В дом не приглашаю, там у меня и так тесно.

Юноша кивнул и сразу перешел к делу:

— Мне знающие люди сказали, что ты, Яга, все ведаешь, совет можешь мудрый дать…

— Ну, советов я точно надавать могу, болтать чей — не мешки ворочать. Чего именно ты хотел?

— Ищу я сапоги-скороходы, а где отыскать — знать не знаю, ведать не ведаю!

— Всего-то? Да у Змея Горыныча они, — вздохнула я. — Только он тебе их не отдаст — прижимистый гад!

— Я заплатить могу, — потянулся юноша к кошелю на поясе. По унылому «дзынь» стало понятно, что в мошне столкнулись одинокие монетки не самого большого достоинства.

— Боюсь, у тебя столько денег нет, — покачала головой я. Тут мне на ум пришла светлая мысль:

— Слушай, а ты в лодыги играть умеешь?

— Умею…

— Хорошо?

— Ну… да…

— Обыграть двоих сможешь? Только надо прям быстро, минут за десять.

— Ну, если немножко смошенничать… — задумчиво почесал затылок паренек.

— Мошенничай, главное, чтобы без магии — это они учуют. Иди в избу, там два молодца упертых уже час играют, и конца-края этому безобразию нет. Тот, который высокомерный брюнет — это и есть Горыныч. Обыграй его, а лучше обоих — получишь сапоги-скороходы. А я избушку свою назад получу… Но только быстро обыграй, ладно? А то я уже замерзла тут…

— Хорошо, — торопливо закивал мальчик. — Все сделаю!

И он скрылся внутри. Вздохнув, я принялась ждать. Давай уже, Елисей, не подведи!

…Утро я встречала на своей лежанке. Елисей сдержал слово, и вполне оперативно обыграл в лодыги и Девара, и Сандера; место на лавке, кстати, выиграл тоже он. Мальчик сладко дремал, прижимая к щеке деревянную плошку из-под костей, и мило, по-детски, причмокивал губами во сне. Проигравшиеся в пух и прах Змей и вампир заснули прямо на полу, и Сандер сквозь сон то и дело сбрасывал с талии руку пытавшегося его приобнять профессора.

В дверь снова постучали. Нет, ну это уже издевательство какое-то!

— Подите прочь, — заорала я, — постоялый двор и так уже битком!

— Открывай, Яга, это я, Иван вдовий сын! — весело гаркнул голос из-за двери.

Я недоуменно подняла голову от подушки. Иван? Какой Иван? Через мою избу уже столько мужиков прошло, всех и не упомнить. А-а-а, — вдруг сообразила я, — Иван! Это тот, которого я лапшой кормила, и клубочек ему волшебный дала!

— Иван! — радостно закричала я, подрываясь с лежанки. Жив, родной, не сгинул нигде!

На полу и скамье зашевелились проснувшиеся парни. Сандер сел, взъерошивая короткие волосы, а Девар зевнул и потянулся, как сытый кот. Меж тем Иван расценил мой возглас как приглашение: он распахнул дверь и втиснулся внутрь.

— Ого, — удивленно выдохнул он, оглядевшись. — Как у вас тут людно!

— Я ж говорю, все ходят и ходят, сил уже нет! — закивала я, а потом спохватилась, что предстала перед гостем в истинном обличии, без своего маскирующего амулета. Зажала рот ладонью и виновато выдохнула: — Ой!

Но Иван мое смущение разгадал сразу же:

— Да что ты, Яга, я уж понял, что ты личинами пользуешься. Я ж тебя тогда пощупал везде, — и парень изобразил пальцами, как именно он меня щупал. Вышло очень впечатляюще.

Сандер и Девар тотчас уставились на меня как на женщину с низкой социальной ответственностью. Я на всякий случай сделала непроницаемое лицо. Вот о чем у них все мысли-то, а? Сплошное непотребство!

— Ты чего пришел, Иван? — мягко перевела тему разговора я.

Парень торжествующе улыбнулся:

— Так я подарок тебе принес, в благодарность за помощь!

Он разжал свою широкую ладонь, в которой оказалась маленькая пузатая склянка с чем-то похожим на воду. Я протянула руку к флакончику, и кончики пальцев тотчас же закололо от магии. Живая вода! Да Иван, никак, источник нашел?!

Сандер и Девар за моей спиной тоже сразу сообразили, что за чудо принес мне Иван:

— Ты откуда живую воду взял?! — потрясенно выдохнул Змей.

— А расскажи, как ты дорогу к той воде нашел? — вкрадчиво вторил ему Сандер.

Парни наступали, а Иван недоуменно хмурился, но стоял на месте.

— А ну замолкли все! — гаркнула я, привлекая к себе внимание. Неужели не понимают, что в избушке есть как минимум одна пара посторонних ушей? — Для начала, уважаемый Змей Горыныч, изволь рассчитаться с Елисеем по долгу! Сапоги-скороходы проиграл? Будь любезен, отдай!

Горыныч сообразил, что Елисея под благовидным предлогом необходимо выпроводить из избушки. Он тяжело вздохнул:

— Ладно, Елисей, напишу тебе записку. Дойдешь до Колун-горы, покажешь ее Василисе, отдаст она тебе сапоги-скороходы.

Мальчик радостно закивал, схватил листок из рук профессора, торопливо распрощался со всеми и бросился прочь из избы.

Змей проводил его тоскливым взглядом, крикнув вслед:

— Главное, в журнале учета магических ценностей не забудь расписаться!

Когда Елисей исчез из поля зрения, мы втроем обступили Ивана вдовьего сына:

— Ну теперь рассказывай!

— Да что рассказывать? — пожал плечами он. — Шел я, значит, за тем клубком, что ты мне, Яга, дала. Шел-шел, пока не довел меня клубок до поля деревенского, аккурат между Луганцов и Потаповкой. Встал там клубок, как вкопанный, дальше никуда. Я кругами ходил, искал родник с живой водой — нету нигде, одно поле вокруг. Ну, расстроился, решил, что обманула ты меня. Залег в стог прямо там, думаю, переночую да домой отправлюсь. И тут ночью увидел я диво дивное…

Глава 31

Четыре дня спустя мы встречали закат в указанном Иваном поле. Добраться до места назначения оказалось вопросом нескольких суток: все-таки, в отличие от вдовьего сына мы не плелись за клубочком, а скакали верхом к точно указанному месту. Сам Иван, кстати, с нами не пошел — спешил назад к царю с отчетом о выполненном поручении.

…Солнце медленно клонилось к горизонту, освещая сельскую идиллию: мы втроем лежали в стогу, наблюдая за тем, как вытягиваются тени. Сандер философски жевал травинку, Девар дремал, полуприкрыв глаза, и только я ерзала, ворчала и чесалась: с непривычки трава колола мне кожу и жутко щекотала все части тела разом.

Я косилась на своих спутников с подозрением. Если мотив Сандера в поисках источника был мне понятен, то вот интерес Девара вызывал вопросы. Я склонялась к тому, что моим руководителем двигало исключительно научное любопытство: он, как истинный ученый, обожал загадки и стремился к новым знаниям. Однако упоминание Сандера о разговоре профессора с Агнессой меня несколько тревожило. Вдруг он уже давно работает на Службу Содружества? С другой стороны, а зачем я-то полезла искать источник? Ясное дело, в поисках приключений. И думала я, кстати, тем же местом, на которое эти приключения искала.

— Девар, а о чем вы разговаривали с Агнессой? — как можно невиннее поинтересовалась я.

— Она предложила мне пост проректора по науке, — зевнул Змей.

— Ого! А ты?

— А я обещал подумать.

— Зуб даю, что он уже согласился. И авторефератом расплатился за это назначение, — лениво пробурчал Сандер.

— Невысокого ты обо мне мнения! — обиженно фыркнул Змей.

Сандер открыл глаза:

— А какого я должен быть мнения о мужике, который меня всю ночь лапал?!

Змей возмущенно вспыхнул:

— Мне вообще-то Эллин снилась!

— Да ладно, котик, признай, что я тебе нравлюсь! — обидно усмехнулся Сандер.

— Не выдавай желаемое за действительное! — не остался в долгу Девар. — А если мечтаешь о котиках, то иди лучше к Баюну приставай!

— А вот скажи мне, Эл, кого бы ты выбрала, — вкрадчиво посмотрел на меня друг: — Красавца-вампира или унылого зануду-профессора?

Я закатила глаза. По всем законам женской логики, из двух справных молодцев я должна выбрать третьего, желательно калеку и убогого, такого, чтобы жалость вызывал. Но у меня как назло такой кандидатуры в поле зрения нет.

— Я лучше избушку свою выберу, она хотя бы вопросы дурацкие не задает! — огрызнулась я.

В этот момент нашу перепалку прервало появление того самого «дива дивного». Последние отблески заката легли на землю, и вдруг поле озарилось яркими всполохами. Мимо стогов сена на бреющем полете прошла… наша давняя знакомая, жар-птица!

— Тоже мне, диво дивное, — шепотом проворчала я. — Зараза обычная!

Жар-птица, сделав ленивый круг над стерней, начала снижение и исчезла за краем поля, там, где в гуще зелени журчал маленький ручей. Мы кинулись следом.

У корней раскидистой ивы переливался бликами огня вход в подземелье, где и скрылась наша пернатая приятельница. Мы затеплили магические светлячки и осторожно полезли за нею вслед.

Темный коридор оказался коротким, и, миновав его, мы очутились в огромной пещере. Стены и потолки здесь сияли ровным золотистым светом, давая рассмотреть и широкие улицы, и красивые каменные домики, и фонтаны, вода в которых не текла, а застыла неподвижной ртутью. Здесь был настоящий подземный город! Только тишина и отсутствие движения добавляли тревожности в общую атмосферу этого удивительного места.

Я тихо прошептала:

— А ведь Иван про это место ничего не говорил, его жар-птица сразу к живой воде вывела! А куда же мы тогда попали?

— Не знаю, куда, — качнул головой Девар, — но давайте лучше отыщем эту хвостатую дрянь побыстрее!

Легко сказать. Мы обшарили все закоулки подземного города, однако птица как сквозь землю провалилась. Уставшие после длительных и бесплодных поисков, мы забрели в более-менее симпатичный дом на центральной городской площади, и приняли решение дожидаться пернатую бестию здесь. Если она будет возвращаться назад, то мимо нас точно не пролетит!

Я вытянулась прямо на полу, положив под голову локоть. Как же я устала, просто глаза слипаются! Девар и Сандер еще бодрились, профессор даже умудрился поддерживать магический костер, не столько для тепла и света, сколько для уюта.

Я зевнула, прикрыв на мгновение глаза, как вдруг услышала с улицы шум человеческих голосов. Кто это? И как они здесь очутились?

Я приподнялась на локте, прислушиваясь. Да, точно голоса!

— Вы слышите? — спросила я у своих спутников, но почти сразу сообразила, что говорю с пустотой. Друзья будто сквозь землю провалились. Видимо, тоже услышали голоса и вышли на улицу, посмотреть, что там. А меня будить не стали, чтоб им, таким заботливым, икалось без меня сильно!

Я осторожно выглянула в окно. А там… кипела жизнь! По улице шли люди, ехали груженые подводы. Во все голоса нахваливали свой товар местные торговцы.

Сгорая от любопытства, я спустилась вниз, чтобы тотчас же окунуться в суету городской жизни. Мимо меня шнырнул мальчишка-разносчик, обернулся и крикнул какие-то неразборчивые слова, после чего снова помчался по своим делам.

Издалека раздались веселые музыкальные переливы. Я пошла на звук дудок и барабанов. На главной площади на небольшом деревянном помосте выступали скоморохи. Пара потешных человечков веселила людей своими ужимками, а зрители толпились вокруг, улюлюкали и хохотали. Я замерла, глядя на представление. Почему город вдруг ожил? Что произошло?

Над толпой плыл умопомрачительный запах свежей сдобы. Желудок тотчас же свело голодным спазмом. Ох, как же хочется попробовать на вкус что-нибудь из местного печева! Жаль только, денег у меня с собой нет…

Будто прочитав мои мысли, дородная торговка, протискиваясь мимо меня, вдруг ласково мне улыбнулась и протянула мягкую, только из печи баранку. Рот тотчас же наполнился слюной.

— Спасибо, — выдохнула я, и примерилась, чтобы откусить кусочек, но мою руку резко перехватили.

Я изумленно уставилась на того, кто помешал мне угоститься баранкой. На меня смотрели знакомые темные глаза в облаке седых кудрей.

— Бабушка! — потрясенно выдохнула я.

Сердце заныло одновременно радостно и с горечью. Как давно я не видела ее лицо! Как давно, в вихре забот, не вспоминала лишний раз ее улыбку! А вот увидела — и вдруг на меня обрушилось понимание, как же сильно я соскучилась.

— Бабушка! — повторила я со слезами на глазах, бросаясь, чтобы обнять ее и сказать, как сильно я ее люблю.

Но бабушка отстранилась, лишь покачала головой:

— Нельзя здесь ничего есть, Эллин! — строго произнесла она и растворилась в толпе.

Я подняла глаза. Люди вокруг меня будто серели, осыпались могильной пылью. Оставались лишь серые черепа, обрывки ветхой одежды, и руки, костистые руки, тянувшиеся ко мне со всех сторон. Они обступали меня плотным кольцом, желая схватить, дотронуться. Я пятилась, но круг становился все теснее. От ужаса у меня свело скулы, я завопила, сжимаясь в комок и закрывая голову. Откуда-то издалека раздался строгий окрик бабушки:

— Нельзя спать! Просыпайся, Эллин! Просыпайся!

Конец фразы она договаривала уже почему-то голосом Сандера. Я вынырнула из вязкого омута сна, с трудом разлепив глаза. Передо мной маячило встревоженное лицо друга. Он тряс меня за плечи и повторял:

— Эллин, просыпайся!

Стуча зубами от пережитого ужаса, я безумным взглядом окинула мертвый дом. Пусто. Никого. Мне приснилось. Это был только сон! Но страх не уходил, опутав меня с ног до головы. Я чувствовала, что покрылась холодной испариной.

Разглядев ужас в моих глазах, Сандер прижал меня к своей груди, и стал неумело гладить по волосам:

— Ну, все, Эл. Все хорошо. Успокойся. Тебе просто приснился какой-то кошмар, я еле тебя добудился.

— Нельзя спать, — стуча зубами, выдохнула я. — И есть здесь ничего нельзя… Сгинуть можно!

Я прижалась к Сандеру еще теснее. Щекой я чувствовала, как пульсирует на его шее жилка, и это ощущение успокаивало меня намного больше, чем пустые слова. Он обнимал меня, утешая, и я чувствовала, как он ласковым поцелуем касался время от времени моей макушки.

Ощущение реальности возвращалось неохотно. Мне хотелось сидеть рядом с Сандером вечно, будто не было между нами ссор и обид. Кажется, он тоже полностью разделял мое мнение. По крайней мере, когда я отстранилась, на его лице проскользнула тень недовольства.

— А где Девар? — с подозрением спросила я.

Друг мотнул головой в сторону окна:

— Изучает местные достопримечательности. Но пообещал не выходить из поля зрения.

Я выглянула в окно. Змей стоял на главной площади города, перед каким-то каменным барельефом и задумчиво изучал местное искусство. Внимательно так изучал, видимо, что-то нашел.

— Пойдем к нему? — предложила я Сандеру.

Мы с другом спустились вниз. Змей узнал наши шаги и, не поворачивая головы, произнес:

— Не знаю, поклонялись ли они ей, или же боялись до дрожи в коленях, но масштаб личности нашей пернатой знакомой определенно впечатляет.

Мы присмотрелись к барельефу. Там была изображена жар-птица с короной на голове и широким размахом крыльев. Под пернатым покровом на барельефе можно было угадать крохотные фигурки людей, склонившихся в молитвенном жесте.

— Как-то они себя принизили в размерах по сравнению с этим орнито-чудищем, — выдохнула я.

— Как думаешь, — спросил меня Змей, — это может быть вход в ее владения?

— Вполне.

— Тогда давай, Эллин, удиви нас, и вскрой замок, как ты это сделала с кабинетом ректора!

Я вздохнула. Мой руководитель переоценивает мою предусмотрительность. Тогда у меня была кружка с биоматериалом владельца кабинета. А сейчас что? Где мне биоматериал жар-птицы найти? Хотя… Дайте-ка подумать…

Торопливо углубившись в недра своего заплечного мешка, я торжественно извлекла на свет изрядно помятое и потрепанное жизнью перо жар-птицы. Ну, врата к источнику, отворяйтесь! Тук-тук, я пришла!

Перо скользнуло по барельефу в легком прикосновении, и тотчас монолитная стена задрожала, оживая. Тяжелый каменный блок медленно отъехал в сторону, открывая нам путь.

— Знаешь, — тихо сказал за моей спиной Змей Сандеру, — иногда эта женщина меня пугает. Что за чертовщина творится в ее голове?!

Глава 32

Мы снова очутились в пещере, но на этот раз гораздо более масштабной. Высокие своды терялись в темноте далеко над нашими головами, а по крутым стенам со всех сторон падала вниз, звеня брызгами, живая вода. Прыгая по камням, она собиралась в глубокую чашу подземного озера, на дне которого пульсировал серебристым шаром магический источник. Вода бурлила и сверкала сотнями разноцветных пузырьков будто игристое вино.

Мы замерли, пораженные величием и красотой этого места. Всю кожу тотчас же закололо от близости магии, по спине к затылку пробежали тысячи мурашек. В сердце мягко забился сгусток тепла, даря давно забытое ощущение покоя и счастья.

— Невероятно, — выдохнула я с благоговейным восторгом.

За моей спиной тонко звякнуло, падая на пол, что-то металлическое. И тотчас же на самом краю сознания едва уловимо запульсировало постороннее заклятие. Я оглянулась. Позади меня стоял Девар, а у его ног лежал маленький амулет размером с монетку — маячок для наведения межмировых порталов. Маячок работал, а в глазах моего руководителя не было ни тени сожаления, лишь спокойная решимость.

— Девар! — потрясенно ахнула я.

Сандер мрачно захлопал в ладоши:

— Так я и думал. Твой профессор сдал нас с потрохами!

В пещере стали вспыхивать наведенные порталы, из которых посыпались люди.

Полыхнуло летящее в меня атакующее заклинание. Сандер среагировал, толкнув меня с линии поражения, и кубарем отлетел прочь. Поднялся на ноги и смертельным вихрем бросился в атаку на прибывших. Я выставила щит, озираясь.

Это были люди из нашего университета — человек семь, не больше, но и этого было достаточно для того, чтобы добиться стратегического преимущества над двоими противниками. Они атаковали, пытаясь отбиться от Сандера, который убийственной тенью скользил между прибывшими. Прикрывая друга, я тоже стала закидывать магов заклятиями. Зеленые молнии летели в стены, откалывая от них тяжелые крупные булыжники, вскипали и опадали столбики живой воды. Прежняя безмятежная красота рушилась под варварским напором магов.

— Стойте! — заорал Девар. — Прекратите!

Да куда там! Сандер отправил в отключку очередного мага и скользнул к другому, с явным намерением не церемониться. Я узнала одного из своих коллег, с которыми столько времени проработала бок о бок. Мы что, всерьез сейчас будем убивать друг друга из-за источника?!

— Хватит! — еще громче гаркнул Девар. — Коллеги! Вы что творите?! Мы же приличные люди!

То ли от удивления, то ли от столь убедительного призыва к переговорам, вспышки заклятий со стороны прибывших магов прекратились. Змей обернулся ко мне:

— Эллин, подойди сюда. Агнесса, давайте, наконец, поговорим!

— Только пусть сначала этот ненормальный вампир тоже выйдет в поле нашего зрения, — предложила Агнесса, скрестив руки на груди.

— Не то что? — с сарказмом осведомился Сандер откуда-то из-под потолка.

— Не то мы будем пытать твою подругу! — подал голос стоящий возле Агнессы худой и нескладный парень неряшливого вида, аспирант с факультета магической истории. Этот-то куда полез?

Сандер обидно расхохотался:

— Ой, я не могу! Пытать они будут! Кого вы пытать собрались, хомячки лабораторные?! Да вы ж от одного вида крови лапки склеите!

— Вообще-то я пишу диссертацию по средневековым пыткам! — обиженно взревел аспирант.

Тут уж захихикала не только я, но и некоторые из прибывших магов. Агнесса обожгла самоуверенного юношу таким взглядом, что он предпочел замолкнуть и скрыться за ее плечом. Ректор вздохнула:

— Сандер, Эллин, образумьтесь. Мы не враги. Все не совсем так, как вы себе представляете.

— Возможно, лучше будет, если Эллин все объясню я, — раздался голос еще одного мага, только что вышедшего из портала.

Я потрясенно уставилась на знакомую фигуру, а потом всплеснула руками и без лишних церемоний бросилась мужчине на шею:

— Господин Корде! Вы очнулись!

Да, мой начальник и прежний ректор был жив, здоров и полон сил. Но разве не Агнесса пыталась убить его смертельным проклятием в конверте? Я отстранилась, глядя на мужчину с подозрением. Он разгадал мои мысли и с улыбкой кивнул:

— Да, Эллин, прости. Честно говоря, я и в коме-то не был. Мои амулеты несколько сильнее, чем о них привыкли думать. Проклятие из конверта не смогло пробить защиту, так что я не пострадал. Но то, что кто-то посмел устроить на меня покушение, мне не особенно понравилось. Поэтому и пришлось разыграть весь спектакль с комой, чтобы спокойно найти виновных.

— А Агнесса? — недоуменно вымолвила я. — Разве это была не она?

Корде оглянулся на бывшую жену с улыбкой:

— У нас, конечно, были сложные отношения, что в браке, что после него, но если бы она хотела меня убить, она скорее отравила бы мне один из наших совместных завтраков.

Кажется, в человеческих отношениях я перестала разбираться окончательно. Они что, все еще вместе? А почему тогда они так часто и громко ругаются на работе?

К нам подошла Агнесса:

— Меня в последние годы очень активно подталкивали занять пост ректора. Сначала я отказывалась, а сразу после покушения Джером попросил меня дать свое согласие и довести это представление до конца. Мы хотели понять, зачем Службе Содружества понадобился доступ в закрытую часть библиотеки. А когда ко мне пришел Девар с авторефератом Ваира и рассказом о ваших здесь приключениях, все встало на свои места. То, что задумала Служба Содружества — это сумасшествие, которое нужно остановить. К счастью, у нас есть для этого план, его придумал профессор Лесовски.

— Подождите, — озадаченно затрясла головой я. — Но кто тогда отправил к нам Грету с топазом Ваира? Она же пыталась нас убить!

Агнесса и Корде недоуменно уставились на Гиз. Та медленно отступала, и на ее лице играла загадочная улыбка.

— Ах, ты ж стерва! — догадалась я прежде, чем из ее рук на камни упал еще один маячок для построения межмировых порталов. Грета Гиз работала не в интересах университета. Она работала на Службу Содружества. И топаз Ваира доверили ей именно они.

Мой взгляд упал на маленький кожаный кошель на шее заклятой подружки. Ну, разумеется, то, что хоть раз попало в ее цепкие лапы, оттуда уже не выберется!

Снова стали сверкать порталы, из которых посыпались люди в форме Службы Содружества. Воздух наполнился запахом озона от рикошетящих заклинаний. Я ошарашенно наблюдала, как Агнесса, Корде, Девар, худой аспирант и еще трое магов из Университета сбились в кольцо, отражая атаки офицеров Службы.

Рядом со мной возник Сандер:

— Вот же дрянь, — раздраженно выдохнул он, — а я уж обрадовался, что мы сможем решить дело миром!

Он бросил на землю третий маячок для наведения порталов. Теперь, видимо, можно ожидать и гостей из Ордена Тьмы. Я закатила глаза:

— Да что ж вы все какие банальные, а?!

Сандер жестко схватил меня за локоть и потащил прочь из пещеры:

— Не знаю, что задумали твои лабораторные хомячки, но сейчас здесь будет очень большая заварушка, и на них я бы точно не поставил.

Он открыл передо мной портал, подталкивая в спину:

— Уходи. Тебе здесь делать нечего. Они сейчас разнесут весь источник к демонам. И, что бы ни говорили ваши ученые, без него этот мир просто перестанет существовать. Я открыл проход в нашу квартиру, там ты будешь в безопасности, — Сандер посмотрел на меня неожиданно серьезно: — Прощай, Эл. И будь счастлива.

Подхватив за плечи, он притянул меня к себе и коротко поцеловал в губы. Нет, он точно банален. Он серьезно думает, что от меня можно так просто отделаться?

Я обняла его за шею и не дала отстраниться. Сердце застучало как бешенное. Губы касались губ, нежно, осторожно, в последнем прощальном поцелуе. Меня затопили чувства. Я взъерошила его короткие волосы на затылке:

— Закрывай свой портал, — шепнула я ему, чуть отстранившись. — Мой мир здесь.

Глава 33

Кажется, Магистр видел меня насквозь. Он знал, какой выбор я приму. Запечатать порталы — значит, запечатать. Очень жаль расставаться с мечтой о диссертации, но я, кажется, уже не совсем аспирант. Я Баба Яга, и во мне ее сила. Не в разуме, который шепчет мне, что нужно уходить. А в сердце, которое подсказывает мне правильный выбор. Мой дом здесь! Магия заполнила меня с ног до головы, забурлила вокруг меня водоворотами. Ох, держитесь все, сейчас я вам покажу!

К нам в пещеру влетел запыхавшийся Девар:

— Сандер! — заорал он. — Прекрати валять дурака, скажи своим зубастым приятелям, пусть они нам помогут!

Вампир задумчиво посмотрел на профессора.

— Ты хоть понимаешь, что поодиночке нам всем сейчас конец?! — раздраженно вскричал Змей. — В конце концов, поверь ты уже мне!

Сандер ослепительно улыбнулся:

— После той ночи в избушке Эл я даже согласен выйти за тебя замуж!

— Прекрати, это уже не смешно!!! — взвыл Девар.

Парни вместе бросились туда, где кипела драка, а я помчалась за ними следом. Служба Содружества работала профессионально, тесня и вампиров, и университетских. Выстоять против хорошо обученных полувоенных магов шансов практически не было, ни поодиночке, ни вместе.

Падали сверху камни, бурлила вода в озере, только уже не прозрачными радужными пузырьками, а какой-то белой взвесью и пеной. Ох, что же тут наворотили маги…

Я вздохнула, мысленно собираясь с силами. Для того, чтобы запечатать источник, ресурсов должно понадобиться очень и очень много. Рядом со мной сверкнуло заклятие, и я увидела Грету Гиз, нырнувшую за огромный камень неподалеку. Она прикрывала магов из Службы Содружества.

Я раздраженно покосилась на нее: отвлекла! Хотя… В моей голове вспыхнула светлая мысль. Если догадка верна, то можно обойтись и без ненужных жертв с моей стороны!

Я бросилась к Грете, забыв, про заклятия, летающие над головой. Да и нужно ли мне о них помнить? Одна из зеленых молний угодила в меня, и осыпалась привычными искрами. Нет, мой план определенно должен сработать — я еще диссертацию толком не дописала!

Я прыгнула на Грету сверху, и без лишних предисловий вцепилась ей в волосы. От неожиданности девушка взвыла и попыталась выстроить щит. Ха! При борьбе в партере от магии толку мало, только грубая физическая сила и злость, а у меня этого сейчас навалом!

Я укусила Грету в плечо и пихнула кулаком в бок. Она царапнула мне лицо своими длинными наманикюренными ногтями, и тоже схватила за волосы. Мы катались по полу в классической женской драке, такой злой, что ни один маг не рискнул бы к нам сунуться. Силы были равны. Только вот мне повезло с друзьями, а Грете нет.

На миг Гиз застыла и вдруг опала на землю бессознательным кулем. Я торжествующе усмехнулась, отбросив использованный камень из браслета, подаренного Мартином. Парализующее заклятие сработало как надо. Пусть полежит подружка пару часиков, хоть отдохнет.

Сорвав с шеи Греты кожаный кошель, я заглянула внутрь и торжественно улыбнулась. Есть!

— Сандер! — крикнула я, срывая голос. Друг оглянулся, услышав мой возглас: — Сандер, действуй! — крикнула я, вынимая из кошеля и сжимая в руках топаз Ваира.

Магия вмиг исчезла под влиянием проклятого артефакта. Даже источник будто съежился и побледнел, втягивая в себя собственные всполохи. Руку невыносимо жгло, но я не могла разжать кулак — отпустить топаз от себя было слишком опасно.

В сером мире с оборванными нитями магии плохо стало всем, кроме вампиров. Я медленно оседала на землю, борясь с темнотой в глазах.

— Вперед! — услышала я голос Сандера.

Вампиры оживились, понимая, что их шансы на победу резко увеличились. Маги из Службы Содружества еще пытались сопротивляться, но много ли можно навоевать голыми руками против вампиров?

Я с трудом вдыхала воздух, но не могла надышаться. Легкие горели огнем, грудь будто сдавило обручем. Как же плохо… Сквозь гул в ушах я услышала щелчки магических браслетов: маги Службы Содружества сдавались. Под командованием Сандера их стали уводить порталами в Орден Тьмы. Университетские шли сами и спокойно, маги из Службы огрызались. Прямо перед порталом вспыхнула небольшая потасовка, один из сопротивлявшихся вытащил откуда-то кинжал и бросился на рядом стоящего вампира. Сандер среагировал мгновенно, вклинился в потасовку, подминая дебошира под себя и отбрасывая в сторону кинжал. Спустя мгновение маг, закованный по рукам, отправился порталом следом за своими товарищами.

Негнущимися руками я сунула топаз Ваира в чехол, и краски снова вернулись в этот мир. На лбу выступили крупные капли пота. Сил не осталось вообще. Я сидела на земле, не в силах подняться на ватные ноги. Ох, мне бы сейчас воды…

Облизнув пересохшие губы, я огляделась. На площадке перед источником остались только Сандер и я. Друг улыбнулся мне, делая шаг, и вдруг я увидела, как его лицо заливает смертельная бледность. Под пальцами на боку парня расплывалось кровавое пятно. Ранили? Но как?!

Ощущение дежа вю. Так уже было, все повторяется. Я бросилась к Сандеру, но не успела — он тяжело упал на камни, теряя сознание. Портал схлопнулся, лишая нас пути в Орден, и звенящая тишина обступила со всех сторон.

Я упала на колени перед Сандером, призывая магию источника. Я уже делала это, когда Демьян ранил Змея. Я смогу повторить!

В голове по кругу мчалась всего одна мысль: нет, этого не может быть! Это всего лишь рана! Все будет хорошо!!!

Магия вливалась в рану, но уходила из нее как вода сквозь песок, не помогая и не вредя. Вампиры другие, они отличаются от нас, и, видимо, стихийная магия здесь не помощник. Сандер прерывисто вздохнул, и я почувствовала, как холодеют его руки.

Нет! Нет! Нет!

— Сандер!!! — заорала я, пытаясь привести его в чувство. — Прекрати! Даже не думай умирать, понял?!

По щекам покатились слезы. Лишь бы жил. Пусть я его никогда не увижу, пусть строит планы мирового господства в своем Ордене Тьмы, лишь бы жил…

— Сандер, пожалуйста, очнись, — шептала я. — Ты очень мне нужен! Я… я тебя люблю…

Один глаз у вампира тотчас же приоткрылся и уставился на меня с неподдельным интересом:

— Точно?! — с торжеством в голосе произнес Сандер. Причем голос у него был слишком бодрым для умирающего.

— Ты нормальный?! — заорала я, вскакивая на ноги. — Я тебя тут чуть не похоронила! Я думала, что ты смертельно ранен!!!

— Ранен, конечно, но уж точно не смертельно, — поморщился друг, усаживаясь на камни и касаясь рукой бока. Рана уже не кровоточила — не разберешь их, вампиров, с их физиологией!

— Фигляр! — распалялась я еще сильнее. — Актеришка погорелого театра! Я же… я испугалась!

— Иди сюда, — произнес Сандер тихо и с какой-то странной нежностью в глазах.

— Не пойду, — обиженно буркнула я, складывая на груди руки. — Я из-за тебя чуть не поседела!

Сандер поднялся, подошел ко мне и обхватил за талию:

— Все, вредина, поздно ломать комедию. Ты уже созналась! Никуда ты теперь от меня не денешься! Ты моя, ясно? А зануду-профессора к тебе даже на пушечный выстрел не подпущу!

Он попытался поцеловать меня, но я обиженно отстранилась:

— Тебя вообще-то в Ордене Тьмы заждались, — мстительно напомнила я.

— Подождут. Все пленные доставлены по назначению, Магистр справится с ними и без меня. А я вообще пришел к выводу, что недостаточно серьезен для поста преемника. Мне нужно еще немного времени, чтобы нагуляться и посерьезнеть. Тысячи лет ведь нам хватит? Магистр в этот период точно не планирует покидать свой пост, так что семью с тобой завести успеем…

— И что же ты, — не удержалась от шпильки я, — дождешься, пока я от старости умру своей смертью и будешь снова холост и свободен?

Сандер закатил глаза:

— Не хочу тебя огорчать, уважаемая Баба Яга, но ты же квази-источник. И вопросы с твоим возрастом теперь будут решаться как-то по-другому. Сколько там лет Лешему? А жар-птице? — он увидел мое изумленно вытянувшееся лицо и удовлетворенно припечатал: — То-то и оно. У нас есть все шансы провести вместе ближайшую тысячу лет, а там посмотрим. Может, мы надоедим друг другу до трясучки, я буду от тебя сбегать время от времени, а ты меня со скандалами ловить и возвращать домой?!

Я возмущенно пихнула его в плечо. Сандер скорчился в притворном приступе боли:

— Да шучу я, шучу! Куда я от тебя денусь? Буду первым женатым Магистром в истории Ордена!

— У вас же запрещено заводить отношения?!

— Ну, это не закон. Так, скорее, традиция, — усмехнулся Сандер. — А любую традицию однажды нарушают! Так что пошли!

— Куда?

— Как куда? — удивился Сандер. — Ты мне пятерых детей задолжала, долг будешь отдавать. Или мне сначала нужно прикатить тебе бочку вина?

Нет, ну он невыносим! Почему он постоянно ерничает?

— А если я не соглашусь?

В глазах Сандера мелькнуло что-то насмешливо-опасное:

— Ох, придется мне как следует взяться за твое воспитание!

Какой же он все-таки… зараза! Я притянула его к себе и крепко поцеловала в губы:

— Ну-ну, милый, еще посмотрим, кто кого воспитает…

Глава 34

Чуть больше года спустя

— Уйду, уйду из этого вертепа! — возмущенно причитал домовой, сморкаясь в огромный носовой платок. — Адепты ваши, Яга Ягинична, совсем от рук отбились! Вот, на днях вместо молока мне в блюдце любовного зелья накапали… Так я под влиянием того зелья ко всем кикиморам с непотребствами всякими приставал — самому теперь им в глаза смотреть стыдно!

Я сочувственно кивала, стараясь не расхохотаться, и заботливо подливала домовому своей фирменной успокаивающей настойки:

— Ну что же вы, Силантий Прокопьевич, все так близко к сердцу-то принимаете? Кикиморы ведь женщины одинокие, может, им ваше внимание даже приятно было?

Домовой задумался, пожевав губами, отчего его окладистая борода забавно зашевелилась.

— И то правда, Яга Ягинична, я ведь мужчина-то еще ого-го! Но все равно же вертеп! Адептов надо розгами пороть, я считаю, для пущего порядку! Вот, вчера на ужине Царевна Лебедь наша налила себе в один рукав кваса, в другой кости куриные сложила, и пошла плясать по залу, руками размахивать! Обглодки во все стороны полетели, профессору Ваиру глаз подбило!

— Серьезно подбило-то?

— Нет, синяк токмо. Но сам факт!

Я заступилась за адептку:

— Да Царевна Лебедь просто зачет по изготовлению големов провалила, теперь тренируется, к пересдаче готовится! Ну как мы ее за такое наказать можем? Отобьем ведь охоту к учебе!

Домовой возмущенно затряс бородой:

— А елку? Елку-то зачем нарядили? Я к нашему главному пошел — так мол, и так, батюшка Змей Горыныч, непотребство это, елку посреди терема ставить да все, что есть, на нее вешать, а он смеется! Новый год, говорит!

— Ну да, а что такого?

— Тьфу, бесовская традиция, иноземная! У нас-то Новый год завсегда весной празднуется, как снег сойдет!

— А вампиры зимой отмечают. И у нас адептов из мира вампиров больше половины! Как их не уважить?

Домовой покачал головой:

— Зубастые эти вообще мне не по нраву. А ну как убегут из учебного терема, да пойдут в нашем Мире Преданий безобразничать? Вдруг сожрут кого?!

— Убежать они не смогут, у нас за ворота университета выходить запрещено категорически. Представители Ордена Тьмы за их дисциплиной следят очень жестко. Но если кто-то будет нарушать правила, сразу же Сандеру сообщайте, он на своих подопечных управу найдет. Да и жрать вампиры никого не будут, они ж если кого и кусают, то лишь так, для эстетического удовольствия. А питаются они уже давно исключительно сухпайками. Одна таблетка в неделю — и никакого голода. Очень удобно. Наших адептов — и то накладнее кормить! Вон, дочки царя морского каждый день на ужин свежую рыбу требуют. Русалки на поставках уже озолотились!

— Кстати, о свежей рыбе, — наябедничал Домовой, — профессор Баюн каждый день приходит русалок встречать, и жалуется им на голод и тяжелую жизнь. Они его рыбой кормят, а потом все, что он съел, нам в накладные включают!

— Хм, — я задумалась. — Баюн у нас и так тут не голодает, но меры в еде не знает совсем. Давай так, две рыбины в месяц для него оплачивай, а если он что-то сверх нормы выпросит — будем вычитать из его зарплаты! Нечего ему позорить профессорско-преподавательский состав! У нас тут все-таки не шарашка какая-то, а филиал Магической Академии в Мире Преданий!

В дверь постучались, и на пороге возникла Настасья:

— Эллин, Змей Горыныч тебя вызывает, говорит — срочно!

Отпустив домового, я поплелась к начальнику и руководителю. Профессор Лесовски стоял у окна своего кабинета, задумчиво разглядывая большую картонную коробку на своем столе.

— Звал? — поинтересовалась я, заходя внутрь.

Змей кивнул:

— Звал. Объясни мне — что это?!

Я с любопытством заглянула в коробку. Там была мягкая игрушка. Уродливый лысый волкодлак с пошлым розовым бантом на шее. И с вышитой на животе надписью, все того же противного поросячьего цвета: «Лучшему научному руководителю».

— Я этого не посылала! — на всякий случай сообщила я.

— Знаю, — вздохнул Девар, — там записка.

Я вытащила из коробки волкодлака. Под ним обнаружился бумажный прямоугольник, на котором ровным почерком Сандера было выведено: «К завтрашней защите вернуться не успеваю. Держись там, береги нервы. С такой аспиранткой как Эллин они тебе еще пригодятся! P.S. зверушку завтра с собой прихвати, пригодится».

— Он что, хочет, чтобы завтра на твоей защите я сидел в обнимку с розовым волкодлаком? — недоумевал Змей. — Да Агнесса с Корде животы надорвут со смеху! Вот объясни мне, зачем он это делает?!

Я пожала плечами, крутя игрушку в руках:

— Сандер говорит, что пытается воспитать в тебе здоровое чувство юмора. Он так и сказал: нормальный ты друг, но с шутками у тебя беда.

— Зато у него юмор — обхохочешься, — проворчал Девар. — Куда вот он опять уехал?

— К источнику. Он туда с регулярной инспекцией ездит, на всякий случай. Хотя после того, как мы все работы Ваира уничтожили, смысла особого я в этом не вижу. О! — я, наконец, нащупала замочек в боку у волкодлака и аккуратно его расстегнула. Внутри обнаружилась фляжка с отменным гномьим самогоном и надписью: «Для лечения нервов».

— Все еще думаешь, что сидеть на моей завтрашней защите в обнимку с этим волкодлаком — плохая идея? — усмехнулась я.

— Эл, утихомирь своего кавалера с его дурацкими шуточками! — закатил глаза Змей Горыныч.

Я тяжело вздохнула:

— Эх, если бы я могла! Но это же бесполезно. Вот ни разу не удивлюсь, если он и мне тоже какой-нибудь идиотский подарок прислал. Например, кожаную портупею с плеткой и запиской типа «Костюм для защиты… и нападения!».

— Я бы хотел на это посмотреть! — усмехнулся Девар.

— Боюсь, Настасья твоя этого не одобрит!

Змей покачал головой:

— Ох, связался я на свою голову с вами ненормальными!

— Жалеешь? — насмешливо прищурилась я.

— Не-а. Давненько у меня в научной жизни не было такого веселья. Только ты не расслабляйся, — вдруг спохватился он, — а то выкинешь завтра на своей защите какой-нибудь фортель, стыда потом не оберёмся!

— Ничего не могу обещать, — загадочно заулыбалась я. — Сам понимаешь — это же диссертация ведьмы!