Дистанция

ГЛАВА 37

СИЕННА

Я ахаю, когда его перчатка касается челюсти Келлера сбоку. Его тело едва шевельнулось на сантиметр в ответ на удар.

Может, я и не эксперт по боксу, но я знаю, что мой Чемпион здесь лучший боец. Каждый его удар мощнее предыдущего. Пот, покрывающий его крепкое телосложение, блестит в свете ламп. При каждом ударе его сильные мышцы перекатываются. Его место там. Ему принадлежат эти титулы.

Я не могу лгать. Смотреть, как он соревнуется на ринге, возбуждает меня.

Даже когда его глаза горят от сосредоточенности, он выглядит сексуально. Это могли быть гормоны или отсутствие секса в последние несколько недель. Я сжимаю ноги вместе и неловко ерзаю на сиденье, просто представляя, как массирую каждую измученную мышцу на его теле.

Возьми себя в руки, Сиенна.

Я отвлекся от своих мыслей, и все это происходит как в замедленной съемке. Правая перчатка Келлера идеально соприкасается с нижней стороной челюсти его противника, подбрасывая его в воздух и с глухим стуком приземляя.

В зале воцаряется тишина, пока судья считает до восьми.

Самые долгие восемь секунд в моей жизни на данный момент.

Затаив дыхание, я стою, грызя ногти.

Судья вскидывает правую руку Келлера в знак победы, и весь зал взрывается радостными криками.

— Срань господня, Сиенна. Он, блядь, сделал это! — восклицает Мэдди со стула рядом со мной, подпрыгивая вверх-вниз, хлопая в ладоши, разбрызгивая шампанское по всему полу.

Эмоции переполняют меня. Я так горжусь им. Слезы свободно текут по моим щекам, когда я расплываюсь в улыбке. Это слезы счастья.

Вытирая их, я присоединяюсь к скандированию его имени, заполняющему арену. Я не могу отвести от него глаз. Каждая частичка меня хочет подойти и наброситься на него. Хотя я не думаю, что быть схваченным охранником — умная идея.

Мурашки покрывают всю мою кожу, когда темный взгляд Келлера встречается с моим, и он произносит одними губами: — Я люблю тебя. Теплое пушистое чувство растапливает мои внутренности.

Боже, я люблю этого мужчину.

Ринг теперь кишит разными мужчинами, все они одеты в одинаковые темные костюмы и суетятся вокруг Келлера. Он позирует со всеми четырьмя поясами, охватывающими его тело, два из которых обернуты вокруг талии и по одному перекинуто через каждую руку. Как только они снимаются и камера перестает мигать, один из его команды передает ему черный микрофон, а огни освещают ринг белым, оставляя толпу в темноте.

— Мы, блядь, сделали это. Бесспорный чемпион гребаного мира в тяжелом весе. — его глубокий голос гремит по всей арене, толпа кричит в ответ.

— Прежде всего, я хочу поблагодарить своего лучшего друга и тренера за то, что он привел мою задницу в форму и реорганизовал этот бой, — говорит он, кивая Грейсону, который улыбается Келлеру, как гордый отец.

— Сегодня в толпе есть еще кое-кто.

Весь воздух покидает мое тело, когда двое охранников окружают меня. Сердце бешено колотится в груди. — Иди сюда, детка, и принеси эту черную коробку.

Черт. Шкатулка. Глаза Мэдди на стебельках, а ее челюсть почти достает до пола, я смотрю на нее почти с мольбой о помощи.

Она быстро хватает с пола мой клатч и роется в нем, вкладывая маленькую черную коробочку в мои дрожащие пальцы.

— Иди, Сиенна. Иди за своим мужчиной.

Высокий охранник протягивает мне руку. Я любезно беру ее. Мне нужно на кого-нибудь опереться. Мои ноги подкашиваются в этих красных туфлях на каблуках. Он ведет меня вверх по лестнице на ринг, раздвигая канаты, когда я подныриваю под них. Пресс Келлера приветствует меня, когда я выпрямляюсь с другой стороны.

— Что ты делаешь, Келлер? — смущенно шепчу, опустив голову.

Я слышу, как он издает громкий смешок. На секунду мне становится легче. Он наклоняется, от него исходит тепло, когда он шепчет достаточно громко, чтобы я услышала.

— Это наш момент, детка. Передай мне ту коробку.

Он протягивает мне ладонь, я мгновенно узнаю эти знакомый белый бинт, и румянец заливает мои щеки при воспоминании о той ночи.

Он с глухим стуком опускается на одно колено; пол подо мной вибрирует.

У меня вырывается вздох, когда я прикрываю свой дрожащий рот дрожащими руками.

— Моя королева. С того момента, как ты бросила свое идеальное тело мне на колени и схватила мой член, как рычаг переключения передач, я знал, что ты создана для меня.

Толпа разражается смешанным смехом и одобрительными возгласами. Сдавленный смех срывается с моих губ, сотрясая мое тело. Слезы, грозящие хлынуть в любую секунду.

— Когда я потерял тебя, я потерял самого себя. Я потерял все, чего когда-либо хотел. Мой мир рухнул. Ты заставляешь мой мир вращаться, ты буквально ставишь меня на колени. Я хочу проводить каждую секунду каждого дня, любя тебя так, как ты заслуживаешь быть любимой. Как королева, которой ты являешься. Ты вытащила меня из тени. Научила меня, как это невероятно — быть любимым и любить в ответ.

Теплые слезы текут по моим щекам, пока он говорит. Его глаза наполнены теплом его любви, но в тоне сквозит беспокойство. Медленно открываю коробку, выставленную передо мной, и на свет появляется мерцающий бриллиант изумрудной огранки, мерцающий под светом сцены.

Срань господня.

— Тебе принадлежит мое сердце, Сиенна. Им всегда будешь только ты. Пожалуйста, подари мне вечность. Выходи за меня замуж?

Его слова проникают сквозь каждую стену, которую я воздвигла вокруг своего сердца, разрушая мою решимость. Мои руки инстинктивно ложатся на низ живота.

— Да.

Простое слово срывается с моих губ.

— Да, да, да, — всхлипываю я, бросаясь к нему, опускаясь на колени, чтобы встретить его на полу.

Он сжимает мой затылок и прижимается своими губами к моим, вкладывая в свой поцелуй каждую каплю страсти и любви.

— Я чертовски люблю тебя. — бормочет он сквозь поцелуи.

Вспышки и щелчки камер возвращают меня в комнату. Я обвиваю руками его шею, его липкая, потная кожа трется о мои руки.

— Как ты относишься к завтрашнему дню? От его глубокого тона у меня мурашки бегут по спине, когда он шепчет только для того, чтобы я услышала.

— Я бы предпочел сегодня вечером. Я не хочу ждать, пока стану его навсегда. Я уже принадлежу ему.