Дитя дьявола

Глава XV

Примерно в то же время, когда карета маркиза Видала драматически рассталась с одним из своих колес, герцогиня Эйвон прибыла в Париж в компании лорда Руперта Аластера.

— С чего нам лучше всего начать, Руперт? — поинтересовалась ее милость, когда экипаж въехал во внутренний двор резиденции герцога Эйвона.

— С обеда, — ответил его светлость и сладко зевнул. — Если, разумеется, в доме есть хоть одна живая душа, в чем я сильно сомневаюсь.

— Но почему? Мы же знаем, что Доминик в Париже!

— Боже, Леони, до чего же ты простодушна! Доминик, конечно же, повеса, но, черт возьми, вряд ли он станет приводить любовницу в родительский дом. — Лорд Руперт с усилием оторвался от мягкого сиденья и выглянул в окно. — Тишина, как в семейной гробнице, — заметил он, открывая дверцу фаэтона.

Из дома выглянул лакей, привлеченный шумом подъехавшей кареты, и не слишком любезно сообщил, что его светлость отсутствует. Лорд Руперт спрыгнул на землю, и лакей растерянно заморгал.

— Ты, насколько я понимаю, один из слуг лорда Видала? — лениво осведомился он. — Где же его светлость?

— Не могу сказать, милорд, — осторожно ответил лакей.

— Говорил бы уж прямо: «не скажу», — усмехнулся сэр Руперт. Он повернулся и подал руку Леони, все еще сидевшей в фаэтоне. — Здесь торчит человек Видала. Похоже, мальчик не так давно заезжал сюда. Странно, все чертовски странно.

Герцогиня с нарочитой медлительностью привела в порядок платье, потом подняла взгляд на лакея, с ужасом глазевшего на нее.

— Так ты слуга моего сына? Bon! Где же твой господин?

— Не знаю, ваша милость. Его нет в городе.

— Дома кто-нибудь есть? — властным тоном спросила герцогиня.

— Нет, ваша милость. Я хочу сказать, только слуги.

— Вот как? Дом полон слуг, а господина нет?

Лакей неловко переминался с ноги на ногу.

— Его светлость выехал из Парижа сегодня после полудня, ваша милость.

Леони, всплеснув руками, повернулась к сэру Руперту.

— Это же сущее imbécile[69]! Зачем ему понадобилось уезжать из Парижа? Я не верю ни одному слову этого болвана. Где Флетчер?

— Мистер Флетчер и мистер Тиммс ненадолго отлучились, ваша милость.

— Что? Его светлость уехал без своего камердинера? — с интересом спросил сэр Руперт.

— Да, милорд.

— Я осмотрю дом, — возвестила Леони и устремилась к дверям. Сэр Руперт проводил ее взглядом, потом снова посмотрел на лакея.

— Не темни, приятель, выкладывай — где его светлость?

— Милорд, я и в самом деле ничего не знаю. Если ваша светлость соизволит подождать мистера Флетчера, то…

— Все это чертовски подозрительно, — насторожился сэр Руперт и проследовал за Леони.

Ее милость уже с пристрастием допрашивала экономку. Завидев сэра Руперта, Леони воскликнула:

— Руперт, я ничего не понимаю! Она утверждает, что никакой девушки здесь не было. Мне кажется, это правда, поскольку эта особа из моей челяди, к Доминику она не имеет никакого отношения.

Лорд Руперт с облегчением скинул тяжелый плащ.

— Итак, если Видал избавился от своей девицы, то, должен заметить, он быстро управился, — восхитился его светлость, — Разрази меня гром, если я понимаю, как ему это удается! Мне бы его ловкость — я никогда не знаю, как отделаться от навязчивых особ.

Леони наградила жертву женского внимания сочувственным взглядом и стала подниматься по ступеням. Экономка собралась последовать за своей госпожой, но сэр Руперт придержал растерянную женщину за локоток, шепнув, что гости не прочь перекусить. Экономка была потрясена. Как, господа еще не обедали? Ох, бедняжки! Да так себя и в гроб вогнать недолго! Она удалилась в полном смятении.

Леони встретилась с Рупертом только за обедом. Милорд посвятил свободное время осмотру конюшни. Он занял место напротив Леони.

— Гореть мне в аду, если нам удастся здесь хоть что-нибудь выведать. Знаешь, Леони, у тебя замечательный сын, честное слово. Все мои слуги считают своим святым долгом выбалтывать каждому встречному о моей частной жизни.

— Он скоро вернется, — заверила Леони. — Я заглянула в его комнату — вся одежда на месте.

Лорд Руперт едва не поперхнулся.

— Что-нибудь еще удалось узнать? — осторожно поинтересовался он.

— Ничего, — печально покачала головой герцогиня. — Ты не находишь это странным? Ума не приложу, куда исчезла девушка.

— Мне это тоже не понятно, — признался Руперт. — Правда, я и не ожидал обнаружить ее в этом доме. Но раз ее тут нет, то что здесь делает Видал? Никак не возьму в толк. Я только что разговаривал с конюхами. Выведать удалось самую малость: Видал выехал сегодня из Парижа через Королевские ворота. Мне, естественно, не хотелось спрашивать впрямую, была ли с ним девица…

— А почему, собственно? — перебила его герцогиня.

— Бог ты мой, Леони, нельзя же задавать слугам такие деликатные вопросы!

— Почему бы и не спросить! — Она презрительно пожала плечами. — Мне нужно знать правду; а если не задавать вопросов, то и ответа не услышишь.

— Дорогая моя, они все равно ничего тебе не скажут.

Сэр Руперт и Леони уже покончили с обедом и отдыхали в библиотеке, когда наконец появился Флетчер. Дворецкий Видала вошел со своим обычным бесстрастным видом и попросил прощения у герцогини за то, что отсутствовал и не смог ее встретить. Леони лишь махнула рукой и еще раз спросила, где ее сын.

— Полагаю, ваша милость, — сдержанно ответил Флетчер, — что его светлость отправился в Дижон.

Сэр Руперт изумленно воззрился на дворецкого.

— Что, дьявол его побери, потребовалось маркизу в Дижоне?

— Его светлость не известил меня об этом, милорд.

Леони хлопнула в ладоши.

— Voyons, это нестерпимо! Никто здесь ничего не знает о моем сыне! Немедленно отвечай! С месье маркизом была девушка? Все в порядке, Руперт, я уже успокоилась. Так была она с ним, Флетчер, или нет?

— Прошу прощения, ваша милость? — Мистер Флетчер являл собой воплощенное недоумение.

— Прекрати все время просить прощения, а не то я выйду из себя! — пригрозила Леони. — И не надо твердить, будто ты ничего не знаешь о девушке, мне отлично известно, что месье маркиз выехал из Англии не один. И ничего странного в этом нет. Так говори, это правда?

Мистер Флетчер бросил жалобный взгляд на лорда Руперта, но тот раздраженно буркнул:

— Не смотри на меня, как нашкодивший пес! Мы знаем, что с его светлостью была девушка.

Мистер Флетчер поклонился.

— Как скажете, ваша светлость.

— Так она уехала в Дижон?

— Не могу знать, милорд.

Леони враждебно взглянула на дворецкого.

— Она выехала из этого дома вместе с месье маркизом?

— Нет, ваша милость. Ее не было с его светлостью, когда он отправился в поездку.

— Ну вот и все, моя дорогая! — с облегчением воскликнул Руперт. — Видал от нее избавился, и мы можем спокойно возвращаться домой, пока Эйвон ничего не проведал.

Леони сказала мистеру Флетчеру, что он может идти, и, как только дверь за дворецким закрылась, обеспокоенно повернулась к деверю.

— Руперт, дело становится все более и более серьезным!

— Что за черт! Тебе понравилось гоняться за Домиником и его девицами? Но ведь девушки с Видалом нет, так что я не вижу причин тревожиться!

— Руперт, ты ничего не понимаешь! У меня есть серьезные опасения, что Доминик в приступе гнева просто бросил ее.

Руперт поудобнее расположился в кресле.

— Не удивлюсь, если так оно и случилось, — согласился милорд. — Но нас, слава Господу, это ничуть не касается!

Леони вскочила и нервно прошлась по комнате.

— Если он так подло поступил, то этому преступлению нет прощения. Я должна ее найти.

Руперт недоуменно смотрел на герцогиню.

— Раз девицы нет с твоим драгоценным сыночком, что тебе еще от нее надо?

— Уж не думаешь ли ты, что я позволю своему сыну бросить девушку в Париже? — взорвалась Леони. — Он же дворянин! Я вот что тебе скажу: мне доводилось оставаться одной в большом городе, и я знаю все, что может случиться с девушкой, лишившейся покровителя.

— Но ты же сама говорила, что эта девица…

— Может, и говорила, но только потому, что была рассержена. Я не знаю, что из себя представляет эта девица, а потому немедленно отправляюсь на ее поиски. Если Доминик поступил с ней бесчестно, он должен на ней жениться.

Лорд Руперт обхватил голову руками.

— Можешь меня повесить, если я понимаю, что у тебя на уме, Леони! — взмолился его светлость. — Я полагал, ты притащила меня из Англии для того, чтобы я помог спасти твое великовозрастное чадо от авантюристки, а теперь выясняется, что мальчик должен на ней жениться!

Леони оставила без внимания этот вопль отчаяния, продолжая вышагивать по комнате. Внезапно она остановилась.

— Руперт, ведь в Париже Джулиана!

— И что с того? — Его светлость утомили эти препирательства.

— Как ты не понимаешь? Если Видал останавливался здесь, значит, он встречался с Джулианой!

— Думаешь, она может знать, зачем твоему чертову сыну понадобилось ехать в Дижон? — с надеждой спросил Руперт. — Больше всего меня волнует именно этот вопрос. Почему Дижон?

Леони наморщила лоб.

— Но, Руперт, почему тебя так волнует этот провинциальный Дижон? Вся эта история представляется мне настолько серьезной, что причина, по которой Доминик отправился в Дижон, кажется мне сущей ерундой.

— Ну, не знаю, — возразил Руперт. — Это какое-то дьявольское наваждение. Дижон! Что, черт побери, там интересного? Знаешь, что я тебе скажу, Леони, мальчик ведет себя крайне странно. — Его светлость покачал головой. — Как говорится, у него, похоже, не все дома. Плохо дело.

Герцогиня вперила в него грозный взгляд. Лорд Руперт многозначительно постучал по лбу.

— Не хочешь ли ты сказать, что мой сын сошел с ума? — тигрицей набросилась герцогиня на его светлость.

— Будем надеяться, что нет, — уклончиво ответил сэр Руперт, явно не питая особых иллюзий на сей счет. — Но ты не можешь отрицать, что его поведение внушает тревогу. Дижон! Что за нелепость!

— Руперт, если бы ты не был братом Монсеньора, я бы с тобой крупно поссорилась. Видал сошел с ума! Voyons, до дядюшки ему точно далеко, поскольку здравый смысл с рождения обошел тебя стороной! А теперь вперед, на поиски Джулианы!

Вместо Джулианы они обнаружили хозяйку дома, которая усердно трудилась над пространным письмом. Когда гостей провели в будуар, мадам де Шарбонн выказала бурное удивление, обычно не свойственное столь спокойной и уравновешенной особе.

Мадам поспешно вскочила и стиснула Леони в объятиях.

— Mon Dieu, это ты, Леони? — вскричала она, отдышавшись. Затем театрально простерла руки. — Руперт, это ведь вы, а не кузен Джастин? — вопросила она и продолжила, не дожидаясь ответа на свой вопрос. — Только не говорите, что Джастин здесь!

— Господи, да будь он в Париже, ты бы меня здесь не увидела! — успокоил ее Руперт.

— Но если Фанни в Париже, то встречи с ней я не выдержу! — прошелестела мадам де Шарбонн дрожащим голосом. Она показала на письменный стол, который устилали разбросанные листки бумаги с золотым обрезом. — Я как раз пишу Фанни письмо. Почему вы в Париже? Я вам, разумеется, бесконечно рада, но не понимаю, почему вы во Франции.

— Правда, рада? Судя по голосу, не похоже, — саркастически заметил его светлость. — Мы гонимся за моим оголтелым племянником, чертовски безумная затея, должен сказать.

Мадам де Шарбонн упала на ближайший тонконогий стул и затравленно уставилась на его светлость.

— Так вы все знаете? — пролепетала она.

— Да, мы все знаем! — раздраженно ответила Леони. — А теперь, ради всего святого, Элизабет, ответь, где Доминик?

— Я не знаю! — вскричала мадам, заламывая пухлые руки.

— О, peste![70] — потеряла терпение Леони.

— Выходит, нам известно только одно, — философски изрек его светлость, — Видал отправился в Дижон.

Мадам де Шарбонн с недоумением смотрела на Леони.

— В Дижон? Но зачем? Боже милостивый, почему в Дижон?

— Тот же самый вопрос задаю и я себе, дражайшая кузина, — заявил Руперт. — Я не утверждаю, что у мальчика не было на то оснований, но никак не могу взять в толк, какого дьявола его туда понесло.

— Давайте спросим Джулиану, — перебила его герцогиня. — Возможно, она знает, где мой сын. Видал всегда с нежностью относился к кузине, и я нахожу вполне вероятным, что они виделись.

Мадам де Шарбонн вздрогнула.

— Джулиана? — промолвила она упавшим голосом. — Так вы ничего не знаете!

Лорд Руперт, почуяв недоброе, вперил в нее пристальный взгляд.

— Похоже, ты сейчас преподнесешь нам еще одну загадку. Ну что поделаешь? Не то чтобы я жаждал все узнать, неприятностей и без того хватает, но давай уж выкладывай, покончим с этим раз и навсегда.

После такого энергичного напутствия мадам де Шарбонн призналась:

— Джулиана убежала с Видалом!

Эти слова так подействовали на ее собеседников, что молниеносно лишили их дара речи. Леони потрясенно смотрела на мадам де Шарбонн, а у лорда Руперта в буквальном смысле отвисла челюсть. Герцогиня пришла в себя первой.

— Что за ерунда! — рассердилась она. — Я не верю!

— Тогда прочти вот это! — мелодраматическим тоном потребовала мадам де Шарбонн и протянула Леони скомканный листок.

Торопливым почерком Джулианы было начертано несколько строк:

«Дорогая тетушка, прошу вас не волноваться, но я уехала с Видалом. У меня нет времени все объяснять, так как я очень тороплюсь. Джулиана».

— Но… но это невозможно! — запинаясь, произнесла побледневшая Леони.

Лорд Руперт бесцеремонно выхватил письмо из ее рук.

— Дай-ка и мне прочесть! — Он пробежал глазами записку. — Черт меня побери, если это не переходит все границы! — вырвалось у него. — Нет никаких сомнений: мальчик окончательно свихнулся. — Он хлопнул ладонью по листку. — Леони, это же неприлично! Я не возражал против того, что он умыкнул приглянувшуюся красотку; ничего страшного в этом не было. Но удирать вместе с собственной кузиной, разрази меня гром, это невообразимая глупость!

Мадам де Шарбонн выглядела окончательно сбитой с толку.

— Я что-то ничего не понимаю. Очевидно, что Видал убежал с Джулианой… Но зачем, я вас спрашиваю? Разве им запрещают пожениться? А теперь они устроили скандал, и Фанни непременно приедет сюда, а я так боюсь Фанни!

Леони, которая вновь завладела письмом, упрямо возразила:

— Я в это не верю! Доминик не любит Джулиану. Здесь какая-то ошибка. Кроме того, мне помнится, она собиралась выйти замуж за какое-то бедное ничтожество…

Мадам де Шарбонн кротко повторила, что по-прежнему ничего не понимает. Когда ей разъяснили истинное положение вещей, она задумчиво протянула:

— Так это, наверное, тот молодой англичанин. Он часто навещал Джулиану.

— Значит, Фредерик Комин в Париже? — спросил Руперт.

— Да-да, именно так его звали, — закивала головой мадам. — Молодой человек très comme il faut[71]. Но Джулиана выйдет замуж за Доминика.

— Нет! — взвилась Леони. — Он не любит Джулиану и не женится на ней!

— Но, дорогая, ведь Доминик убежал с Джулианой, и теперь, разумеется, должен стать ее законным мужем.

— Боже, да это ничего не значит, Элизабет! — ухмыльнулся Руперт. — Джулиана далеко не первая, с кем убегает Видал. Знаете, что я вам скажу: мальчик — настоящая Синяя Борода.

— Прекрати твердить, что Доминик убежал с Джулианой! — потребовала Леони, яростно сверкнув глазами. — Я не знаю, зачем он взял ее с собой, но, безусловно, у него были на то причины.

— Дижон, — вспомнил его светлость. — Знаете, чем больше я размышляю над странными событиями последних дней, тем меньше мне верится в этот вздор о Дижоне. Все остальное я еще могу понять, но, должен признаться, Дижон тревожит меня все больше и больше.

— Да, это самое непонятное, — глубокомысленно изрекла мадам де Шарбонн.

— Руперт, ты imbécile! Что ты прицепился к Дижону? Людям, знаешь ли, свойственно переезжать с места на место. Некоторым по душе Дижон, вот и все.

— Правда? — Его светлость скептически поморщился. — Никогда не встречал любителей Дижона. Кому придет в голову тащиться в такую дыру? Что необыкновенного в этом Дижоне? Скажи на милость!

— Это же город, Руперт, не так ли? Значит, туда проложена дорога. А если есть дорога, то есть и люди, которые по ней ездят. Что тут непонятного или, тем более, невероятного? Непостижимо другое — Видал уехал с Джулианой. Voyons, я не могу в это поверить! — Леони повернулась к мадам Шарбонн. — Элизабет, с Фанни я сама все улажу.

Мадам де Шарбонн вздохнула с нескрываемым облегчением.

— Хорошо, дорогая. Если бы ты знала, как мне не хочется писать Фанни. Ох, какой тяжелый выдался день, такой énervant[72]! Мне не дает покоя еще одна загадка: где другая девушка? Это, конечно, не мое дело, но мне кажется очень странным, что она уехала, не попрощавшись.

— Какая другая девушка? — недоуменно спросил Руперт.

— Подруга Джулианы. Она объявилась в Париже со своей теткой, и Джулиана пригласила ее пожить в моем доме.

Леони отмахнулась.

— Подруга Джулианы меня нисколько не интересует. Она совершенно не à propos[73].

— Согласна, дорогая, но все же странно, что она покинула дом, не сказав ни слова.

— Вероятно, она тоже уехала с Видалом, — ухмыльнулся Руперт.

Леони не позволила отвлечь себя столь неразумным предположением. Она на несколько мгновений задумалась, потом сказала:

— Если это пустое место — как там его зовут, Руперт? — ах да, Комин. Именно так. Если месье Комин в Париже, то, думаю, Джулиана убежала с ним. Естественно, тебе, Элизабет, она этого не сказала. Если же с ними отправился и Видал, то, sans doute[74], для того, чтобы парочка выглядела более респектабельно. Они уехали, по всей видимости, в Дижон, а Видал отправился туда en chaperon[75].

Его светлость слушал герцогиню со все возрастающим изумлением.

— Ты хочешь сказать, что Видала могут интересовать приличия? — прямо спросил он. — Видала?! Нет, черт побери, это уже слишком! Ты, конечно, мать, и потому идеализируешь своего сына, но надо совсем отупеть, чтобы утверждать, будто мальчик способен отправиться в какой-то там Дижон в качестве дуэньи Джулианы.

На щеках Леони появились неотразимые ямочки.

— Возможно, это и в самом деле маловероятно, — согласилась она. — Но я уверена, что Доминик не убежал с Джулианой. Я это знаю точно! Но все так странно, что у меня раскалывается голова и я вижу лишь единственный выход.

Лорд Руперт облегченно вздохнул.

— Ты разумная женщина, Леони, клянусь, на редкость разумная. Если нам повезет, мы доберемся домой раньше, чем Эйвон вернется из Ньюмаркета.

Леони завязала тесемки плаща и насмешливо взглянула на его светлость.

— Mon pauvre[76], мы едем не домой.

Лорд Руперт с отвращением посмотрел на ее милость.

— Мне следовало догадаться. Если уж в голове у женщины засела навязчивая идея…

— Ты сам сказал, что я на редкость разумная женщина, — напомнила Леони, озорно сверкнув глазами. — Руперт, завтра утром мы выезжаем в Дижон. — Она помолчала и жизнерадостно добавила. — Знаешь, du vrai[77], я нахожу это fort amusant[78]. Поскольку мне кажется, что мой бедный Доминик должен жениться на двух дамах de l'instant[79], а это недопустимо. Тебя это не забавляет, Руперт?

— Забавляет? — изумился его светлость. — Чтобы меня забавляла скачка по всей Франции за этим неукротимым дьяволом с его легкомысленными девицами? Ну уж нет! Место Видала в Бедламе, черт побери! О, еще предстоит объясняться с Эйвоном… Боюсь, что в тот момент, когда я увижу своего брата, придет конец моему пребыванию в этом грешном мире.

Провозгласив отходную, его светлость подхватил шляпу с тростью и, коротко попрощавшись с ошеломленной кузиной, распахнул дверь, пропуская Леони вперед.