Дизайнер

Глава 10

Нокс

Я колебался, прежде чем резко постучать в дверь Ашера. Переложил упаковку пива, которую держал в другой руке. Я был удивлен, что Ашер пригласил меня к себе. В воскресенье вечером я ушел от него, будучи уверенным в двух вещах: я разбил сердце Изабель и разрушил дружбу с Ашером.

Когда он написал мне во вторник и попросил прийти в четверг вечером на ужин, я чуть не выронил свой чертов телефон. Не желая говорить, но не в силах удержаться, спросил, знает ли он, что случилось с Изабель.

Его ответ из трех слов «не мое дело» был настолько типичным для Ашера, что впервые за несколько дней вызвал улыбку на моем лице. Убедившись, что на ужине буду только я, Ашер и Луна, я согласился прийти.

Но это не означало, что я не нервничал. Не потому что думал, что там будет Изабель, знал, что Ашер не станет мне врать, а потому что не был уверен, что он попросту не заманивает меня, чтобы набить морду. Я сильно обидел Изабель, и пусть я был лучшим другом Эша, но она его младшая сестра.

Дверь открылась, и я нацепил на лицо улыбку.

— Привет, Эш.

— Привет, заходи.

Я прошел за ним в прихожую и протянул упаковку пива.

— Я принес напитки.

— Спасибо. — Он был странно тихим, даже для него, и впервые за все время я увидел беспокойство на его лице. У меня заурчало в животе.

Ну, черт. Мне набьют морду.

— Ну, а где Луна? — Я слышал нервозность в своем голосе, когда шел за Ашером на кухню. — Она...

Мой голос затих, а во рту пересохло. Изабель сидела за кухонным столом с ноутбуком перед собой. Она неуверенно улыбнулась мне, когда Ашер похлопал меня по спине и вышел из комнаты.

— Привет. Нокс.

— Привет. — Я прочистил горло. — Мне пора.

— Нет, подожди. Пожалуйста. Я хочу, чтобы ты кое с кем поговорил, хорошо?

— С кем?

Она развернула свой ноутбук, и я уставился на мужчину на экране. Он похудел, его темные волосы стали серебристыми, на лице появились новые морщины, но я сразу узнал своего отца. Сделал шаг назад, мои руки сжались в крепкие кулаки.

— Отец?

— Привет, сынок.

— Что ты... что происходит? — Я взглянул на Изабель, которая бросила на меня умоляющий взгляд.

— Просто выслушай его, хорошо? — попросила она. — Просто послушай, что он скажет и...

Я бросился вперед и захлопнул ноутбук, прежде чем посмотреть на Изабель.

— Что ты наделала?

— Милый, просто дай ему шанс…

— Ты... ты нашла моего отца? Ты связалась с ним и рассказала ему, где я?

— Я связалась с ним, но не сказала ему, где ты. Я позвонила, потому что разозлилась, потому что ненавидела его за то, что он сделал с тобой, и хотела сказать ему, какой он урод. Но он...

— Зачем ты это сделала? — Мне хотелось швырнуть ноутбук Изабель через всю кухню. Вместо этого отступил и засунул руки в карманы. — Я доверился тебе. Рассказал о том, что произошло, по секрету, а ты меня предала.

Она вздрогнула, прежде чем встать.

— Милый, нет. Я сделал это, потому что люблю тебя. Твой отец изменился. Он изменился и хочет получить шанс сказать, что он...

— Он никогда не изменится! — закричал я. — Ты хоть понимаешь, что ты наделала, Изабель? Понимаешь? Я потратил последние пятнадцать лет, пытаясь забыть, пытаясь жить дальше, а потом ты вернула монстра в мой мир.

— Ты не двигаешься дальше, — проговорила она. — В этом проблема, Нокс. Ты не живешь своей жизнью. Ты застрял в этом ужасном месте, потому что...

— Из-за того, что он, — я указал на ноутбук, — сказал и сделал со мной! Я такой из-за него! Моя мать изменила нашу фамилию и перевезла меня через полстраны, чтобы уехать от него, а ты считаешь, что это просто прекрасно — пригласить его обратно в мою жизнь? Как будто у меня вообще нет права голоса?

Ее лицо побледнело.

— Я стараюсь помочь тебе, милый.

— Нет, — отрезал я. — Ты пытаешься помочь себе. Ты хочешь идеальной жизни со мной и думаешь, что если достаточно сильно надавишь, если просто сделаешь все, что, черт возьми, ты хочешь, то я подчинюсь твоей воле и соглашусь с этим.

— Нет! Нокс, это не то, что я хочу. Я хочу быть счастливой, и твой отец...

— Он монстр, который испоганил мою жизнь, ты сама это сказала, Изабель. Я не знаю, какого хрена ты решила, что это хорошая идея, но не лезь в мою жизнь. Никогда больше не разговаривай со мной. Даже не смотри на меня, когда увидишь на этой чертовой улице. И вообще, сделай всем в городе одолжение и переезжай обратно во Флориду.

Я повернулся и протиснулся мимо Ашера, который стоял в коридоре.

— Нокс...

— Не надо! Ты соврал мне, придурок, — крикнул я, прежде чем выбежать из дома.

***

— Ты выглядишь ужасно.

— Я тоже рад тебя видеть, мама.

Мама протиснулась мимо меня и покопалась в кармане куртки. Она протянула собачье лакомство Максу, который возбужденно ковылял по коридору. Он взял его у нее, и она погладила его по голове.

— Сейчас не самое подходящее время. Мы можем поговорить позднее? — сказал я.

— Нет. — Она прошла на кухню, а я застонал и закрыл входную дверь, прежде чем последовать за ней.

Она повесила куртку на стул и наполнила чайник водой, после чего поставила его на плиту. Я опустился на стул, моя голова раскалывалась от недосыпа, и смотрел, как она готовит нам обоим чай.

— Спасибо. — Я потягивал дымящуюся жидкость, пока мама смотрела на меня.

— У тебя похмелье?

— Нет. Ты же знаешь, я не напиваюсь. Никогда.

— Почему тогда у тебя глаза красные?

Я пожал плечами.

— Мало спал прошлой ночью.

— Ты вообще спал?

— С чего такой вопрос?

— Потому что я хочу серьезно поговорить с тобой, и мне нужно, чтобы ты был внимателен.

— Я в порядке. Говори уже, что собиралась сказать. — Я отхлебнул чай.

— Я говорила с Изабель этим утром.

Я пробормотал проклятие.

— Я запретил ей лезть в мою жизнь.

— Она так и поступила. Я пришла к ней и заставила рассказать, что случилось после того, как Ашер пришел ко мне.

— Эш приходил к тебе?

Она нахмурилась, глядя на меня.

— Да. Почему ты так удивлен? Он твой лучший друг и переживает за тебя.

Я ничего не ответил, и мама дунула на чай, прежде чем отпить.

— Изабель рассказала мне все, что произошло.

— Так что ты в курсе, как сильно она облажалась.

Мама нахмурилась.

— Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты ругаешься, Нокс.

— Прости.

— Я знаю, что она пыталась помочь тебе.

— Действовать за моей спиной, связываться с отцом и пытаться заставить меня поговорить с ним — это не помощь.

— Возможно, ее методы нестандартны, но разве можно винить бедную девушку? Она влюблена в тебя большую часть своей жизни и пыталась помочь и спасти ваши отношения.

— Ты серьезно на ее стороне? — я одарил маму тяжелым взглядом.

Она взяла мою ладонь, крепко ее сжав.

— Я всегда буду на твоей стороне. Ты знаешь это. Я люблю тебя и хочу для тебя лучшего, а Изабель — это как раз и есть лучшее для тебя.

— Я не могу простить ее за это. Она… она предала меня.

— Нет, она сделала глупость, чтобы попытаться помочь человеку, которого любила. Мы все делали глупости, Нокс. Я провела четыре года, наблюдая, как твой отец уничтожает тебя, причиняет тебе боль, заставляет тебя чувствовать себя ужасно. Четыре года я позволяла ему наполнять тебя виной, раскаянием и болью, потому что любила его. Я любила его и думала, что смогу все исправить.

— Ты не смогла.

— Нет, не смогла, не в этом случае. Но я все равно пыталась. Моя ошибка, потому что это причинило тебе такую боль, и как мать, я всегда буду нести бремя вины за то, что подвела тебя.

— Ты не подвела меня, — сказал я. — Ты спасла меня. Если бы ты не развелась с папой и не забрала меня...

— Изабель любит тебя и хочет быть с тобой. Ты тоже любишь ее. Твоя вера в то, что ты причинишь ей боль, что ты опасен, очень ошибочна, малыш. Знаю, что ты не можешь этого увидеть, потому что твой отец причинил слишком много вреда. Вот почему тебе нужно поговорить с ним.

Я дико дернулся, пролив чай на руку. Вытер его о рубашку, уставившись на маму.

— Ты серьезно?

— Да. — Она коснулась манжета своей рубашки. — Я говорила с ним сегодня.

У меня отвисла челюсть, и я наклонился вперед.

— Ты говорила с папой.

— Да. Я взяла его номер телефона у Изабель и позвонила ему.

— Что он сказал?

— Он извинился передо мной. Теперь, думаю, тебе нужно услышать, что он хочет сказать.

Я уставился на свои дрожащие руки.

— Не знаю, смогу ли я поговорить с ним.

— Я понимаю, это трудно, — мама сочувственно посмотрела на меня, — но, если ты хочешь жить дальше, если хочешь найти счастье с Изабель, должен попробовать, милый.

— Ты все еще любишь его?

Моя мама покачала головой.

— Нет. Я никогда не буду любить его так, как любила. Но это не значит, что мы не должны попытаться простить его. Он действительно раскаивается в том, что сделал, и последние десять лет пытался найти нас, чтобы попросить прощения. Он изменился, дорогой. Он бросил пить и прошел курс реабилитации примерно через два года после нашего ухода. С тех пор он трезв. Он говорил, как человек, которым был раньше.

— Что, если он попросит о большем? Что если захочет увидеть меня или захочет, чтобы я провел с ним время?

— Возможно, со временем он попросит об этом, но это будет твой выбор, позволишь ли ты ему вернуться в твою жизнь таким образом. Но пока что все, чего он хочет, — это попросить прощения.

— Ты обещаешь? — Я чувствовал себя и говорил, как испуганный ребенок, которым, когда-то был, и ненавидел это, но мне нужно услышать, как она это скажет.

— Я обещаю, Нокс.

Я глубоко вздохнул и кивнул.

— Да, хорошо. Позвони ему.

Она улыбнулась и достала свой телефон. Набрала его номер и передала телефон мне. Моя рука дрожала, но я поднес его к уху и не вздрогнул, когда отец ответил:

— Эллен, привет. Я не ожидал услышать от тебя ответ так скоро.

— Это не мама. Это я.

Наступило мгновение тишины, а затем мой отец сказал:

— Нокс, я рад слышать твой голос. - Я не ответил, и он заговорил: — Мне жаль. Мне очень жаль, Нокс. Прости за то, что я сказал и как с тобой обращался. Ты не заслужил этого, и я был так неправ, что причинил тебе боль. То, что случилось с твоей бабушкой, было несчастным случаем, и это моя вина, что я ожидал, что ты будешь за ней ухаживать. Ты был еще ребенком, и с моей стороны несправедливо перекладывать это на тебя. Твоя бабушка умерла не из-за тебя. Она умерла, потому что была алкоголичкой. Я тоже алкоголик и из-за этого причинил боль людям, которых люблю больше всего. Я люблю тебя, и мне очень жаль.

— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, — сказал я.

— Тебе не нужно ничего говорить, — ответил он. — Ты не обязан прощать меня и не обязан снова впускать меня в свою жизнь. Я просто хочу сказать, что мне очень жаль и что я никогда не переставал любить тебя. Ты мой сын, и я горжусь тобой.

— Да, хорошо. Спасибо.

— Было приятно поговорить с тобой, Нокс. Спасибо, что согласился на разговор.

Я колебался.

— Может быть, я позвоню тебе через неделю или около того.

— Мне бы этого очень хотелось. — Голос моего отца стал хриплым.

— Хорошо, ладно, пока.

— Пока, Нокс.

Отключился и положил телефон на стол.

— Ты чувствуешь себя лучше?

Я посмотрел на маму.

— Чувствую.

Я не лгал. Впервые за многие годы почувствовал легкость. Я чувствовал себя... свободным. Моя мать неоднократно говорила мне, что случившееся было несчастным случаем и я не виноват, но то, что это сказал мой отец, изменило что-то фундаментальное внутри меня. Что-то, что чувствовалось как ужасно неправильное, но был бессилен исправить.

Я не замечал, что плачу, пока мама не встала и не подошла ко мне. Она подняла мою голову и вытерла слезы большими пальцами.

— Я так горжусь тобой, родной.

Я уткнулся лицом в ее живот и позволил укачивать меня, как она делала это, когда я был ребенком.