Для чего парнишке кепка?

Глава 3. Отчим

За первое место, помимо почётной грамоты, мне вручили шахматы и книжку Виталия Бианки о природе.

Довольный, как слон, я радовался призам. Шахматы были красивые, не то что у меня дома. Уже старенькие и пошарпанные. Так что будет во что играть мне с дядькой.

Мероприятия в школе продолжались ещё пару часов, но я по тихой улизнул домой. Не хотелось мне посреди столпотворения толкаться. Устал я за сегодня, если честно.

- Жека, стой, ты куда? - оклинул меня чей-то голос.

Вот что за непруха? Кто там меня вычислил? А ведь я и галстук снял, и кепочку на глаза поглубже надвинул.

- Да погоди, я тоже до дому иду! - догнал меня Данила. - Устал от народу чего-то. Айда вместе!

Я глянул на Грозного. В его руке дымилась сигарета. Я зашёл с подветренной стороны:

- Данила, без обид! Табачный дым не переношу просто.

Грозный удивлённо глянул на меня, но сигарету тут же выкинул, не докурив её:

- Да не вопрос! Здоровье дороже. А у тебя аллергия что ли?

Я шмыгнул носом:

- Ага! Вот ещё чуть-чуть и всё. Сейчас начнётся.

Данила нахмурился:

- Блин, может я до медички метнусь? Таблетку у неё возьму.

- Погоди! - остановил его. - Сейчас пройдёт, только присяду ненадолго.

Весенний майский воздух наполнял мои лёгкие, отодвигая отёк Квинке на задний план. Я глубоко вздохнул пару-тройку раз. Встревоженный Данила топтался рядом:

- Ну ты как? - заглянул он мне в глаза уже раз пятый наверно.

- Жить буду! - кивнул я и ухмыльнулься. - До свадьбы точно дотяну.

- Ну-ну, жаних нашёлси, - вздохнул Грозный. - Пошли до подъезда доведу. А то мало ли что случится может?

Дома мать порадовалась за меня и мою победу в турнире. Ну и выдала мее на радостях с десяток булавок, чтоб я приколол грамоту к обоям.

Пока я прилаживал грамоту к своим другим наградам, в комнату зашёл отчим.

- Обана! Шахматы выиграл. Новенькие. Отлично, я их на свою работу заберу тогда. А то там у нас старьё одно только.

У меня перехватило дыхание:

- Сам выиграй или купи. Не трожь. Это МОИ шахматы!

- Здесь, дома, всё общее. Так что шахматы, я конфискую в свою пользу. Хе-хе! На работе в обед играть будем, - и, подхватив доску с фигурами, отчим отправился на выход.

- Отдай! - коршуном я налетел на него. - Это мои шахматы!

Мощный подзатыльник опрокинул меня на кровать. Моя башка треснулась о деревянную грядушку. Перед глазами поплыло, а во рту я почуял солоноватый привкус крови.

"Вот сука какая же, а! Сотрясение плюс шишка! - мелькнула в голове мысль. - А ведь мог и того, отправить в мир иной. Казлина, блин!"

Я пролежал на кровати чуть больше часа. Меня немного мутило, чуток подташнивало. За этот час я понапридумывал отчиму такие небесные кары, что тот, по идее, должен был гореть в аду! И это, как минимум.

Добравшись до кухни, я поставил себе чайник. А пять минут спустя навёл себе горячего и сладкого чая. На кухню заглянула мать:

- Ты чего это в темноте тут сидишь?

- Свет экономлю! - буркнул я. - Чтоб было кой-кому на выпивку оставаться деньжат. Вот!

Мать присела напротив меня:

- Жень, я знаю, что ты Вадима недолюбливаешь. Ну зачем так сразу?

- А это? - я повернулся к матери затылком. - Пощупай! А знаешь, за что? За то, что свои же шахматы, которые сегодня выиграл в соревнованиях, защищал. А он всё равно их унёс. Гад! Мои шахматы утащил.

Боль снова пронзила голову. И я, скривившись, схватился за неё:

- Ненавижу! Чтоб он сдох. Отравился своим алкоголем нафиг!

Допив чай из кружки одним глотком, я ушёл к себе в комнату. Ничего матери не докажешь. Ничего!

Вечером отчим вернулся навеселе.

- Сменял шахматы на водку? - не выдержал я.

- Даже если и так, то заткнись! Щенок нашёлся. И не гавкай тут на меня!

Я еле успел наклонить голову, рука отчима прошла рядом над ней. Затем я тут же улизнул к себе в комнату, закрывшись на щеколду и подперев дверь стулом. Отчим для острастки двинул кулаком в дверь и удалился по своим делам.

На следующий день, в среду, перед уроками, меня перехватил Колян.

- Привет, Жек. Там это... Короче, Гроза с Али-Бабой просили передать тебе, чтоб ты их нашёл. Дело какое-то у них к тебе есть. Вот! Пошёл я.

- Спасибо, - кивнул я ему. - Кстати, привет.

Но Колян уже махнул рукой и, как ракета, исчез за углом.

Что Данила, что Серый (он же Али-Баба) учились во вторую смену. Я прошёл к расписанию уроков, висящего на стене недалеко от входа, и глянул на него. Мда, лёгкая нестыковочка. Мне явно придётся пропустить историю, которая шла последним моим уроком на сегодня. А иначе ждать вечера. Но оттягивать встречу не хотелось. Поэтому забью на историю, к тому же на последнем уроке у историка я получил четвёрку...

Грозного, Али-Бабу и ещё несколько пацанов я увидал издалека. Они о чём-то негромко переговаривались. Данила при моём появлении широко улыбнулся:

- А вот и наш чемпион! Здорова! - и протянул ладонь для рукопожатия.

Я ответил на его приветствие. Да и с другими парнями тоже поручкался.

- Колян передал, чтоб я вас нашёл. Я это сделал. Правда, вы и не прятались.

Али-Баба заржал и полез доставать какой-то свёрток из газет. Затем он протянул его мне:

- Держи и не теряй их больше! А то вещь памятная как-никак.

В свёртке явно угадывалась продолговатая коробка. Неужели это то, о чём я думаю? Дрожащими руками из вороха газет я достал шахматы, которые выиграл.

- Блин! Но откуда? - вырвалось у меня.

Серый ухмыльнулся:

- Много будешь знать, быстро состаришься! Да, Лис, не тупи! Ты же знаешь, куда твой отчим бегает за самогонкой. Знаешь ведь?

Я кивнул ему в ответ:

- Только приблизительно.

Грозный покачал головой, а Али-Баба продолжил:

- Так вот, когда твой отчим к моему бате заглянул, то на обмен шахматы притаранил. Я сразу смекнул, чьи они. Да ещё с надписью дарственной. Внутрь не заглядывал? Там явно завуч своим красивым почерком постаралась.

Я нервно сглотнул, ожидая продолжения.

- Так вот, батяня мой упёрся, и ни в какую! А я сообразил, что если твой отчим в другое место попрётся, то плакал твой приз. Ну и уломал батю на половину чекушки. Короче, не теряй! А отчиму твоему люлей бы накидать хороших.

Я опустил голову, а Данила потрепал меня по загривку. Мне пришлось сжать губы, чтоб не зашипеть от боли.

- Не понял? А ну-ка, повернись, - напрягся Грозный.

Затем он довольно аккуратно ощупал мою голову:

- Твою медь! Твоего отчима убить мало. Серый, пощупай-ка.

Али-Баба тоже оглядел мою голову:

- Ну и козлина! Я бате скажу, чтоб он твоему ироду не продавал больше ни капли. Вот скотина какая!

Я глянул на Серого:

- Что я тебе должен? Не люблю в должниках ходить.

- Лис, да брось. Из-за ста грамм в долги себя загонять. Проехали!

- Серый, я тебе сейчас шахматы обратно отдам иначе. Честное слово!

- Вот упрямый какой, - вздохнул Али-Баба. - Денег не возьму. Они у меня в наличии есть всегда. А вот если марки какие-нибудь прикольные есть у тебя?

- Блок есть. Там Белка и Стрелка в космосе. Причём с собой таскаю. Глянешь?

У Серого округлились глаза:

- Покажь!

Сев на лавку, я достал из старенького дипломата, который подогнал мне дядя Саша к началу учебного года, небольшой кляссер.

- Вот, смотри, на последней страничке.

- Ништяк, клёвый блок. Неужели отдашь?

Я кивнул головой:

- Без вопросов. Он твой.

- А не жалко?

- Да у меня тётка на почте работает. Если что, я её попрошу ещё такой же мне взять.

Али-Баба аккуратно взял блок у меня:

- Вот это вещь! Лис, да это я тебе должен буду.

- В расчёте! - засмеялся я. - Ладно, к дядьке рвану. У него шахматы схороню от ирода моего.

При упоминании дядьки пацаны скуксились. Младший лейтенант милиции всё-таки, как никак.

Дядя Саша как раз был на обеде, когда я заскочил к ним.

- Привет, племяш! Как раз на пельмени пришёл. Будешь?

Я даже рта не успел открыть, как тётя Ана, дядькина супруга, уже всё решила за меня:

- Конечно, будет! Садись за стол, Женька. Сейчас я тебе пельменей наложу.

После обеда я засветил им обоим выигранные шахматы на турнире.

- Супер! - похвалил дядька. - Обязательно обновим и сыграем. Но вечерком.

- Пусть они у вас полежат тогда. Можно? - жалобно глянул я на него.

Дядя Саша внимательно поглядел на меня:

- Конечно, можно. А что, Вадим уже на них покушался?

Я промолчал, но ответ явно читался в моих глазах.

- Понятно! - вздохнул дядька. - Пусть у меня пока лежат.