Дмитрий Устинов. Главком советского ВПК

Проблема войны и мира остается для человечества самой животрепещущей на протяжении всего его существования, и последние события лишь подтверждают этот тезис. Только за последние сто с лишним лет мир пережил множество кровопролитных конфликтов, в числе которых две мировые войны. Непрекращающиеся военные столкновения и подготовка к ним оказывают значительное, а порой и определяющее влияние как на глобальные экономические процессы, так и на экономику отдельных стран.

Состояние оборонно-промышленного комплекса (ОПК) страны на сегодняшний день отражает ее уровень технического и технологического развития, демонстрирует возможности ее общества.

Более того, в условиях специальной военной операции (СВО) Россия уже столкнулась с необходимостью резко нарастить производство оружия и военной техники, разработать новые виды оружия, соответствующие реалиям современной войны.

В связи с этим анализ развития советского ВПК, которым на протяжении почти полувека руководил главный герой этой книги Дмитрий Федорович Устинов, крайне актуален. Он позволяет более комплексно оценить эффективность всего пути, пройденного государством за эти годы, лучше понять многие достижения и ошибки. Всего за полвека Советский Союз преобразился из страны без развитой военной промышленности в могучего военного гиганта, который массово производил современные танки, реактивные самолеты, ракеты и другое вооружение. Однако эти достижения обошлись стране в очень высокую цену, но обо всем по порядку.

Пушечный цех Путиловского завода 1 ноября 1916. [РИА Новости]

Среди прочего, изучение советского опыта развития военно-промышленного комплекса поможет избежать целого ряда проблем, с которыми российская экономика неизбежно столкнется в связи с необходимостью увеличения военных расходов.

1.1. Корни кризиса: царское наследие советского оборонно-промышленного комплекса

К началу Первой мировой войны российская военная промышленность состояла из разнообразных государственных (управляемых различными ведомствами) и частных предприятий, которые работали без четко налаженной системы взаимодействия. В армии и промышленности, а также между самими предприятиями и ведомствами оборонного комплекса не существовало единой координации. Это был не сплоченный промышленный комплекс, а скорее сеть разрозненных производств по всей стране, без единой концепции развития военной промышленности.

Несмотря на то, что Россия, в отличие от других европейских стран, смогла не только сохранить, но и увеличить темпы промышленного роста и производства вооружений накануне войны, этого оказалось недостаточно. Развитые промышленные страны значительно опережали Россию в развитии технологий и организации производства. Поэтому, несмотря на видимые успехи, большое количество техники и вооружений приходилось закупать за рубежом.

К осени 1914 года русская армия начала остро ощущать дефицит снабжения по многим позициям, особенно заметно не хватало снарядов[2]. В этих трудных условиях ослабленной стране пришлось срочно размещать новые военные заказы за границей и привлекать гражданскую промышленность к выполнению оборонных заказов, чтобы попытаться удовлетворить нарастающие потребности военного времени.

Неэффективность российского ВПК была очевидна, особенно на фоне достижений других стран. В 1914 году, например, несмотря на потерю Францией района Брие и, как следствие, значительной части (83 %) добычи железной руды и 60 % производства чугуна, а также сокращение выработки электроэнергии вдвое, французская армия к концу года была лучшей по оснащению среди стран Антанты. Она не испытывала дефицита в винтовках, полевых орудиях, патронах и снарядах. Более того, несмотря на уменьшение сырьевой базы, французский ВПК не только обеспечивал потребности собственной армии, но и поддерживал армии России, Великобритании и позднее США, демонстрируя высокую эффективность и адаптацию к сложившимся условиям.

В России, в отличие от Франции, большинство производственных и ресурсных мощностей находилось на территориях, которые война не затронула напрямую. Однако, несмотря на это преимущество, российскому правительству приходилось обращаться за помощью к Франции для получения жизненно важных видов вооружения, техники и комплектующих. Это подчеркивает контраст между эффективностью российского и французского военно-промышленных комплексов в условиях войны[3]. Царская Россия не могла обеспечить себя ручными пулеметами, крупнокалиберной артиллерией, броневиками, танками и другим вооружением. Самолеты, производимые на российских предприятиях, в основном собирались из деталей французского производства.

К началу 1917 года производительность российского военно-промышленного комплекса достигла своего апогея. Однако уже через несколько месяцев последовал резкий спад, вызванный износом оборудования, истощением запасов материалов и усталостью персонала. В это время военные и чиновники начали разрабатывать планы реорганизации имперской военной промышленности, но оказалось, что этим планом не суждено было исполниться из-за Февральской революции.

После того как большевики пришли к власти в октябре 1917 года, военная промышленность страны погрузилась в затяжной кризис. Подписание Брестского мирного договора в 1918 году привело к демобилизации военной промышленности, которая работала в интенсивном режиме на протяжении всей Первой мировой войны. Военные заказы были прекращены, и производства остановились. Многие владельцы и управляющие заводов бежали, опасаясь за свою жизнь. В то же время городское население, оставшееся без заработной платы и столкнувшееся с голодом, массово уходило в деревни, оставляя работу на заводах и фабриках, потому что обеспечить средства для существования она уже не могла.

Петроградские оборонные заводы стали печальным примером этой эпохи. Они были разграблены под предлогом эвакуации в центральную часть страны из-за угрозы захвата города немецкими войсками, что свидетельствует о масштабах разрушения и дезорганизации в отечественной военной промышленности того времени[4].

В. И. Ленин произносит речь на Дворцовой площади на митинге по случаю открытия II Конгресса Коминтерна. Петроград, 19 июля 1920. [РИА Новости]

В период Гражданской войны советское правительство вынуждено было обратить внимание на царские военные заводы. Большая их часть оказалась на подконтрольной красным территории, и в течение нескольких месяцев ряд предприятий удалось запустить. Однако производство сталкивалось с серьезными трудностями: нехваткой топлива, инструментов, материалов и сырья. Даже рабочей силой их зачастую приходилось снабжать в принудительном порядке[5]. Износ производственного оборудования продолжался, что неизбежно влияло на качество выпускаемой продукции. Ремонт или замена оборудования были практически невозможны из-за ограниченных ресурсов страны в условиях войны.

Уполномоченный Реввоенсовета 1-й Конной армии, комиссар дивизии Константин Иванович Озолин. 28 апреля 1921. [РИА Новости]

К 1921 году предприятия ВПК были выделены в особую группу, подчинявшуюся Главному управлению военной промышленности (ГУВП) ВСНХ РСФСР. На тот момент управление контролировало 62 предприятия, на которых работали около 130 тысяч человек[6].

Однако эти заводы и фабрики представляли собой жалкое зрелище. В том же 1921 году глава ГУВП П. А. Богданов писал В. И. Ленину, что военная промышленность страны находится на грани краха. Он отмечал, что старые запасы, которыми питались предприятия, полностью истощены[7].

Письмо председателя Совета военной промышленности П. А. Богданова председателю СНК В. И. Ленину о положении военной промышленности и мерах по ее укреплению 20 ноября 1921. [РГАНИ. Ф. 3. Оп. 46. Д. 330. Л. 7–7 об.]

Цеха предприятий ВПК были загромождены устаревшим и далеко не всегда исправным оборудованием, да и сами здания пришли в негодность. Квалификация рабочих и трудовая дисциплина находились на крайне низком уровне[8].

С началом НЭПа произошло постепенное восстановление промышленности в целом. Однако добиться больших успехов в выпуске военной продукции в годы НЭПа не удалось по ряду причин.

• Во-первых, частный капитал в эту сферу не допускали – нэпманам вообще мало доверяли, поэтому положиться на них в деле военного строительства партия не могла.

• Во-вторых, СССР не обладал новейшими технологиями.

• В-третьих, страна постоянно испытывала бюджетный дефицит и, как следствие, с трудом оплачивала собственный оборонный заказ.

• В-четвертых, на хозрасчет предприятия оборонного сектора не переводили. Было очевидно, что «оборонка» не приспособлена к удовлетворению запросов рынка.

Для поддержки пришедших в упадок военных заводов во время Гражданской войны были предусмотрены специальные меры: кредиты, дотации и льготные цены на продукцию. Однако основное финансирование военно-промышленного комплекса осуществлялось исходя из производственных заданий, которые базировались на рыночных ценах, а не на реальных потребностях предприятий. Цены на военные изделия определялись на основе фактической себестоимости, что в условиях денежной реформы и хронического бюджетного дефицита привело к постоянному недофинансированию заводов.

Недостаточное финансирование не позволяло провести необходимое оздоровление многих предприятий. Даже выделяемые авансы были недостаточны для полноценной работы предприятий ВПК. В этот период заработная плата на заводах часто выплачивалась денежными суррогатами, такими как пайки, облигации или боны, что отражало общую экономическую нестабильность и финансовые трудности страны.

Руководство предприятий военной промышленности просило расширить дотации и ассигнования, дать ВПК твердые планы, централизовать управление военпромом, подчинить своим нуждам смежные предприятия гражданских отраслей, однако в период новой экономической политики перед страной стояли другие задачи. Сказывалась усталость общества и правительства от затянувшегося военного периода – пушки не смолкали с 1914 года до окончания Гражданской войны в 1922 году, и обосновать новые траты на масштабные военные проекты в обескровленной и обнищавшей стране было крайне затруднительно[9].

В первой половине 1920-х годов Красная армия в основном использовала оборудование и вооружение, унаследованное от царских времен. Предприятия военно-промышленного комплекса действовали по тому же принципу. Эти заводы продолжали работать на старом оборудовании, используя существующие технологии и наработки. Попытки разработки новой техники и вооружения велись, но не быстрыми темпами из-за хронического недофинансирования.

И все же в годы новой экономической политики стал закладываться фундамент, который впоследствии помог приступить к формированию полноценной оборонной промышленности. В этот период произошли первые закупки нового оборудования для военной промышленности и на некоторых производствах начали, хотя и крайне медленно, осваивать производство новых современных видов оружия и военной техники. А восстановление промышленных предприятий гражданского сектора создало важные предпосылки для формирования производственной и сырьевой базы, на основе которой позже строился советский ВПК.

Вся история нашей страны свидетельствует, о том, что приватизация крупных отечественных военных предприятий – решение спорное, так как изначально ВПК рассчитан исключительно на обеспечение обороноспособности страны, а не на получение прибыли.

Д. Ф. Устинов (слева) с отцом, матерью и братом 1918. [Из открытых источников]

1.2. Первый военный опыт Дмитрия Устинова

Как Дмитрий Федорович Устинов стал человеком, поднявшим советский ВПК к вершине могущества, и с чего начинался его путь?

Устинов родился 17(30) октября 1908 года в Самаре. Семья его – отец, мать, трое старших братьев – жила небогато. Федор Сысоевич Устинов, оставив свой надел земли в 1891 году, стал городским крестьянином. Он зарабатывал извозом, а позже устроился на завод. Рабочими были и двое братьев Дмитрия – Петр и Иван. Мать будущего министра обороны, Ефросинья Мартыновна, занималась домашним хозяйством.

С началом революции жизнь семьи Устиновых быстро изменилась. Один из старших братьев, Иван, уже в декабре 1917 года записался в отряд Красной гвардии, созданный из рабочих самарского трубочного завода, в феврале поступил добровольцем в только что созданную РККА, а уже в апреле 1918 года погиб в бою с войсками генерал-лейтенанта Александра Дутова под городом Бузулуком.

Самый старший из братьев, Петр, еще до революции вступил в партию эсеров. С весны 1915 года он участвовал в Первой мировой войне, был трижды ранен и дважды контужен. В 1917 году его арестовали за революционную агитацию в войсках, но свершившаяся революция спасла его от суда. После этого Петр Устинов участвовал в обороне Самары, освобождении Симбирска.

При освобождении Симбирска Петр Федорович получил тяжелое ранение в ногу, но продолжил руководить боевыми действиями. В знак поощрения командир 24-й Симбирской стрелковой дивизии, в дальнейшем ставшей прославленной Самаро-Ульяновской «Железной», Гая Дмитриевич Гай подписал своей и Устинова фамилиями знаменитую телеграмму выздоравливающему после покушения Ленину. В ответе Ильич написал: «Взятие Симбирска – моего родного города есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы»[10]. Увы, позже, в период чисток, дружба с комдивом Гаем привела к тому, что комбриг Петр Устинов был репрессирован.

Третий брат Николай тоже воевал на фронтах Первой мировой войны. В революционный период он занимался разоружением казачьих частей, затем был избран членом Саратовского воентрибунала, а позже был направлен в Самарканд, где сначала нес службу в военном комиссариате, а затем стал начальником связи одной из частей особого назначения. Именно это назначение сыграло поистине судьбоносную роль в жизни будущего архитектора советского ВПК.

Начавшийся в Поволжье в 1921 году голод, вызванный засухой, Гражданской войной и полным экономическим крахом военного коммунизма, стал одним из самых страшных в истории. Семья, оставшаяся без старших сыновей, оказалась в трудной ситуации: здоровье отца было подорвано годами тяжелой работы, а молодой Дмитрий, несмотря на желание помочь, из-за своего возраста не мог прокормить семью. В связи с этим было принято решение переехать к Николаю в Самарканд. В конце 1921 года Дмитрий Устинов оказался в Туркестане. Хотя в Самарканде с продовольствием было полегче, это уже не помогло отцу, который скончался вскоре после приезда.

Штаб дивизии Г. Д. Гая после занятия Симбирска 2 сентября 1918. [Государственный архив новейшей истории Ульяновской области]

Хотя Дмитрий Устинов родился только в 1908 году, уже в 1922 году, в возрасте 14 лет, его приняли в ряды ЧОН (части особого назначения, отряды особого назначения – военно-партийные отряды), где на тот момент служил его старший брат Николай. Обычно в ЧОН принимали с 17 лет, но, как вспоминал сам Устинов, его взяли в порядке исключения, поскольку он был крепким парнем, к тому же грамотным. Его карьера началась с должности телефониста, однако задержаться в штабе Дмитрию Устинову не пришлось.

Войска ЧОН являлись опорой коммунистической партии и советской власти, своеобразными отрядами быстрого военного реагирования. Однако, как ни велико было значение первых отрядов ЧОН в жизни молодой Советской Республики, они все же не представляли собой единой и стройной войсковой организации. Система вооружения, войскового снабжения и обучения была недостаточно налажена, что значительно снижало боевой потенциал чоновцев.

Вручение знамени части особого назначения, защищавшей Петроград от Н. Н. Юденича. 22 марта 1919. [РИА Новости]

Вплоть до окончания Гражданской войны в России отряды ЧОН вооружались по остаточному принципу. Все самое современное и боеспособное отправлялось в Красную армию, в то время как чоновцам зачастую доставались устаревшие однозарядные винтовки, разномастные трофейные образцы стрелкового оружия, к которым не всегда можно было найти боеприпасы. Ощущалась серьезная нехватка пулеметов, артиллерии, бронеавтомобилей, бронепоездов и другой техники, считавшейся современной на тот момент. И все же, как вспоминал сам Устинов, их обучали в совершенстве знать не только свою винтовку, но и пулемет, гранату, револьвер и отлично владеть ими. Регулярно проходили и полевые занятия, от которых никто не освобождался. Дисциплина на занятиях была очень строгой[11].

Участники борьбы с басмачами на Ферганском фронте (местный фронт Туркестанской Советской Республики). 23 марта 1919. [РИА Новости]

Формировались ЧОН по территориальному принципу. Взводы состояли из нескольких сотен человек и делились на отделения. Дмитрий Устинов входил в число бойцов отделения Вокзального района Самарканда.

Основной задачей части особого назначения, в ряды которой вступил Дмитрий Устинов, была охрана различных объектов в Самарканде. Басмачи часто совершали стремительные набеги на оставшиеся без должной охраны железнодорожные и телеграфные линии, копи и промыслы, склады хлопка и продовольствия и т. д.

В число главных задач отделения, в который входил Устинов, была охрана вокзала и пакгаузов. Вместе с другими коммунарами Дмитрий Устинов патрулировал улицы по ночам, стоял на сторожевых постах, сопровождал транспорт с ценными грузами.

Зачастую чоновцам совместно с красноармейскими подразделениями приходилось участвовать в активных боевых действиях против больших банд басмачей. Несмотря на слабую организацию, банды зачастую были неплохо экипированы за счет оружия и боеприпасов, полученных от британцев. В числе прочего они получали небезызвестные винтовки «Спрингфилд», горные орудия, пулеметы. Позже к снабжению банд подключилась Турция, поставлявшая басмачам немецкие винтовки.

Превосходно знавшие местность басмачи старались не вступать в открытый бой. Они скрывались в труднодоступных горных и пустынных районах, незаметно выслеживали отряды ЧОН и РККА, а затем сопровождали их до места, где устраивали засаду, открывая перекрестный огонь.

В этих условиях чоновцы с их разномастным и не всегда современным стрелковым оружием нередко несли потери. Гибли в боях с бандами и товарищи Дмитрия Устинова, о чем он позже с горечью вспоминал:

«Гремели выстрелы, лилась кровь. После схваток с врагом мы порой недосчитывались своих боевых товарищей. Но их гибель не расслабляла нас»[12].

Летом 1923 года Устинов перешел добровольцем в 12-й Туркестанский стрелковый полк, воевавший с бандами в окрестностях Ходжента. Эти места в то время кишели басмачами. Вместе с местными отрядами самообороны и добровольческими отрядами красных милиционеров красноармейцы регулярно проводили операции по уничтожению банд. Как вспоминал сам Устинов, в боях попеременно участвовали то один, то другой эскадрон полка, а порой и весь полк сразу.

К этому моменту ситуация со снабжением в Туркестане стала выправляться. Сокращение фронтов Гражданской войны позволило насытить воевавшие с бандами части пулеметами, артиллерией и даже бронетехникой, что очень быстро сказалось на их эффективности.

«В 1923 году основные силы басмачей в Самаркандской области были разбиты. Страна все прочнее становилась на рельсы мирной, созидательной жизни. А меня тянуло в родные волжские края», – писал об этом времени сам Дмитрий Устинов. Он вспоминал, что сначала хотел остаться в армии, но из-за малого возраста сделать этого не получилось.

Так с разгромом банд в Туркестане закончилась и военная служба Устинова. Тогда он и представить себе не мог, насколько тесно будет связана с вооружением, военной промышленностью и вооруженными силами вся его последующая жизнь.

Таким образом, главному герою этой книги, будущему наркому вооружения и министру обороны СССР Дмитрию Федоровичу Устинову еще в подростковом возрасте довелось на собственном опыте убедиться в том, насколько важна для страны хорошо вооруженная армия.

1.3. Военно-политические предпосылки курса на модернизацию советского ВПК

Во второй половине 1920-х стало очевидно, что надежды СССР на мировую революцию были напрасны. Народу предстояло строить коммунизм в отдельно взятой стране, и страна эта, по крайней мере ее европейская часть, находилась в окружении врагов. Спасало лишь то, что многие из них на тот момент переживали один из тяжелейших периодов Великой депрессии и не могли позволить себе участие в войне.

Важную роль в милитаризации советской экономики сыграл военно-политический кризис 1927 года. Хотя он не привел к реальному военному конфликту, его обстоятельства напоминают современные события. В тот период, как и сегодня, влиятельное западное государство – Великобритания – прилагало все усилия, чтобы спровоцировать в Европе войну с участием СССР, стремясь ограничить его растущее экономическое и политическое влияние.

В результате кризиса в советско-британских отношениях, основанного на политических разногласиях, Советский Союз оказался на грани войны с несколькими европейскими странами. Под управлением Юзефа Пилсудского Польша стремилась восстановить границы Речи Посполитой по состоянию на 1772 год, что включало территориальные претензии на Украину, Белоруссию и часть европейской России. Поляки заручились поддержкой Великобритании, которая стала основным центром антисоветской политики в Европе. Формальным поводом для ухудшения отношений с Великобританией стала поддержка Советским Союзом китайской компартии, однако на самом деле это было лишь прикрытие для начала обширной кампании, направленной на ограничение влияния СССР, который начал восстанавливаться после революционной смуты, военного коммунизма и Гражданской войны.