Дневник, 1865 г.

[1865]

1865 года, Марта 7-го. Здоровье ни то ни се. 3-й день держусь не спуская и не натягивая слишком воли. Пишу, переделываю. Всё ясно, но количество предстоящей работы ужасает. Хорошо определить будущую работу. Тогда, в виду предстоящих сильных вещей, не настаиваешь и не переделываешь мелочей до бесконечности. Соня б[ыла] больна. Сережа очень болен, кашляет. — Я его начинаю очень любить. Совсем новое чувство. Хозяйство хорошо.

9 Марта. Оба дня писал, поправлял. Нынче не мог после чая. С Соней мы холодны что-то. Я жду спокойно, что пройдет. Фауст Гёте читал. Поэзия мысли и поэзия, имеющая предметом то, что не может выразить никакое другое искусство. А мы¹ перебиваем, отрывая от действительности живописи, психологии и т. д. —

11 Марта. Был Дьяков, день пропал; но я ему б[ыл] рад. Нынче кончил 3-ью главу. Два раза писал. Сережа меня томит своей mauvaise humeur.² С Соней мы опять хорошо. Хозяйство хорошо. —

17 Марта. Был в Туле. На похоронах у Сережи. Даже для печали человек должен иметь проложенные рельсы, по к[отор]ым идти — вой, панихида и т. д. Вчера увидал в снегу на непродавленном следу человека продавленный след собаки. Зачем у ней точка опоры мала? Чтоб она съела зайцев не всех, а ровно сколько нужно. Это премудрость Бога; но это не премудрость, не ум. Это инстинкт Божества. Этот инстинкт есть в нас. А ум наш есть способность отклоняться от инстинкта и соображать эти отклонения. С страшной ясностью, силой и наслаждением пришли мне эти мысли. Нынче б[ыл] у Пашковых. Дети больны и Соня тоже. Дня 4 не писал. Нынче писал. Раз рассерди[лся] на немца и долго не мог простить. Читаю Mémoire Ragus’a. Очень мне полезно. —

19 Марта. Я зачитался историей Наполеона и Александра. Сейчас меня облаком радости и сознания возможности сделать великую вещь охватила мысль написать психологическую историю романа Александра и Наполеона. Вся подлость, вся фраза, всё безумие, всё противоречие людей их окружавших и их самих. Наполеон, как человек, путается и готов отречься 18 брю́мера перед собранием. De nos jours les peuples sont trop éclairés pour produire quelque chose de grand.³ Алекс[андр] Мак[едонский] назыв[ал] себя сыном Юпитера, ему верили. Вся Египетская экспедиция⁴ французское тщеславное злодейство. Ложь всех bulletins,⁵ сознательная. Презбургский мир escamoté.⁶ На Аркольском мосту упал в лужу, вместо знамя. Плох[ой] ездок. В Итальянской войне увозит картины, статуи. Любит ездить по полю битвы. Трупы и раненые — радость. Брак с Жозефиной — успех в свете. Три раза поправлял⁷ реляцию сраженья Риволи — всё лгал. Еще человек первое время и сильный своей односторонностью — потом нерешителен — чтоб было! а как? Вы простые люди, а я вижу в небесах мою звезду. — Он не интересен, а толпы, окружающие его и на к[отор]ые он действует. Сначала односторонность и beau jeu⁸ в сравнении с Маратами и Барасами, потом ощупью — самонадеянность и счастье, и потом сумашествие — faire entrer dans son lit la fille des Césars.⁹ Полное сумашествие, расслабление и ничтожество на Св. Элене. — Ложь¹⁰ и величие потому только, что велик объем, а мало стало поприще и стало ничтожество. И позорная смерть!

Александр, умный, милый, чувствительный, ищущий с высоты величия объема, ищущий высоты человеческой. Отрекающийся от престола и дающий одобрение, не мешающий убийству Павла (не может бы[ть]). Планы возрождения Европы. Аустерлиц, слезы, раненые. Нарышкина изменяет. Сперанский, освобождение крестьян. Тильзит — одурманение величием. Эрфурт. Промежуток до 12 года не знаю. Величие человека, колебания. Победа, торжество, величие, grandeur, пугающие его самого, и отыскивания величия человека — души. Путаница во внешнем, а в душе ясность. А солдатская косточка — маневры, строгости. Путаница наружная, прояснение в душе. Смерть. Ежели убийство, то лучше всего. —

Надо написать свой роман и работать для этого. —

20 Марта. Погода чудная. Здоров. Ездил в Тулу верхом. Крупные мысли! План истории Напо[леона] и Алек[сандра] не ослабел. Поэма, героем к[оторо]й б[ыл] бы по праву человек, около к[отор]ого все группируется, и герой — этот человек. Читал — Marmont’а. В. А. Перовского плен. Даву — казнить. Критика Маркова — плохо. Дорожит мыслью и сердится. Сам-то ты что сделаешь? А силы, силы страшные! Языков сказал, что объясняю речи — длинно — правда. Короче, короче.

21 Марта. Погода чудная. Соня больна. Я досадую, что она слаба в боли. Сережа мучает меня болезнью. Хозяйство скотное веселит и хорошо. Ragus’a всё читаю с отметками. Вечером писал сцену моста — плохо. —

22. Мигрень, не писал.

23 Марта 1865. Погода чудная. Соня больна. Сережа опять кашляет. Мы говорили, что поняли жизнь животного, когда догадались, что у него жернова зубы, чтоб он ел траву. Собака сказала бы: она поняла человека, догадавшись, что у него руки, чтобы строить дом. Писал вечером мало, но порядочно. Могу. А то всё это время мысли нового, более важного, и недовольство старым. — Надо непременно каждый день писать не столько для успеха работы, сколько для того, чтобы не выходить из колеи. Больше пропускать. Завтра попробую характеристику Билибина.

24 Марта. Сережа у нас. Писал немного Билибина. Вчера б[ыл] в Туле. Коли б были бог поэзии и искренности, кому бы досталось царство небесное — Константину или Владимиру Черкасскому. Одна из главных струн писанья — контраст поэзию чувствующего и нет. —

25 Марта. Сережа у нас. Мне нездоровится — желчь. Рассказывал Сереже Наполеона. Не писал. Читал Raguse. Тот же Фауст — строит заводы после битв и доволен. Поэзия старческого труда. Надо. —

27¹¹ Марта. Глупость печатанья о Сохранной Казне — сильный урок. Чуть-чуть писал. Не в духе, но держусь. Снегу нет.

28 Марта. Ездил с Ос[ипом] Н[аумычем] на пчельник, читал М. А. Сережа приехал. — Пишется плохо. Надо выпускать. —

10 Апреля. Был болен. Соню очень люблю и нам так хорошо! <Три> дня писал с большим трудом, но всё подвигаюсь. Брюнн. Мы решились ехать за границу. — Нынче утром записал кое-что по педагогике. —

19 Сентября 1865 [Никольское-Вяземское]. — Я неспокоен. Я не знаю, болен ли я и от болезни не могу думать правильно и работать, или я распустился так, что не могу работать. Ежели бы я мог правильно трудиться, как бы я мог быть счастлив. Целый день был дома, пытался работать — нейдет. Недоволен был своей работой. И мрачные мысли не дают покоя. У меня мало — нет надежды. Как будто я не надеюсь на будущее. Предчувствие это или распущенность. Против распущенности употреблю всё, что в моей власти. От Борисова получил Фетову лошадь. Соня крестила. Чудная, ясная, холодная погода. —

20 Сентября. Утро не мог писать. Спал дурно. Гулял немного. Всё то же лихорадочное состояние. Читал Mérimée Chronique de Charles IX. Странная его умственная связь с Пушкиным. Очень умен и чуток, а таланта нет. Написал письмо Вл[адимиру] Ф[едоровичу] и тетиньке. Вечером обдумывал и немного переправлял. Под конец даже охотно. —

21 Сентября [Черемошня]. Поехали к Дьяковым. И у Дьякова сложился именинный обед с соседями. А. Сухотин — приятен. К. Сухотина плясала с бабами — дикое выразилось в ее взгляде. Я не могу себе объяснить ее иначе, как отсутствием рефлексии.

22 С. Ездил на охоту. Здоровье всё хуже и хуже. Погода сухая, ветреная, холодная. Протравил русака, приехал больной. Все Дьяковы милы.

23 С. Лежал целый день. Ванна оживила. Читал Consuélo. Что за превратная дичь с фразами науки, философии, искусства и морали. — Пирог с затхлым тестом и на гнилом масле с трюфелями, стерлядями и ананасами. —

24 С. Лучше. Читал свое. Их не занимает. Но мне показалось настолько недурно, что не стоит переделывать. Nicolas надо придать любовь к жизни и страх смерти на мосту. А Андрею воспоминания сраженья в Брюнне.

25 С. Праздник. Подносил водку Дьяков. Я читал, ездил на охоту — ничего не видал. Chopin до слез счастливил меня. Таня страшн[о].

26 С. [Ясная Поляна.] Я стал делать гимнастику. Мне очень хорошо, вернулись с Соней домой. Мы так счастливы вдвоем, как верно счастливы 1 из мильона людей.

По случаю ученья милой Маши думал много о своих педагогических началах. Я обязан написать всё, что знаю об этом деле.

27 С. Вчера вечером хотелось писать, но только набрасывал. Нынче начал и бросил. Читал глупую Julia Kavanah и ходил. Здоровье хорошо. Ходил с Дорой. Мороз и ветер.

28. Ничего не писал. Утин в спине. Ходил с гончими, ничего не видал. Сердился на Павла. Глупая J[ulia] K[avanah], и вся.

29 Сент. Здоровье нехорошо — утин. Написал Сереже и Дьяковым. Целый день писал Сраженье — плохо. Нейдет — не то. Читал Тролопа. — Коли бы не diffusness.¹² Хорошо.

30 С. Рано поехал на порошу, приятно убил зайца. Написал А[ндрею] Е[встафьевичу]. Читал Тролопа хорошо. Есть поэзия романиста: 1) в интересе сочетания событий — Braddon, мои казаки, будущее; 2) в картине нравов, построенных на историческом событии — Одиссея, Илиада, 1805 год; 3) в красоте и веселости положений — Пиквик — Отъезжее поле, и 4) в характерах людей — Гамлет — мои будущие; Апол[лон] Григ[орьев] распущенность, Чичерин — тупой ум, Сухотин — ограниченность успеха, Ник[олинька] — лень и¹³ Ст[олыпин?], Лан[ской?], Строг[анов] — честность тупоумия. —

1 Октября. Всё делаю гимнастику, записываю дни и не пишу. Ездил на охоту — ничего. — Поэзия труда и успеха нигде и никем не тронута. Читаю Bertrams — славно.

2 Октября. Здоровье хорошо. Ездил напрасно на охоту. Писал. Но я отчаиваюсь в себе. Тролоп убивает меня своим мастерством. Утешаюсь, что у него свое, а у меня свое. Знать свое — или, скорее, что не мое, вот главное искусство. Надо мне работать, как пьянист. —

3 Октября. Вчера и нынче поработал с напряжением, хотя бесплодно, и уже нынче у меня болит печень и мрачно на душе. Это меня отчаивает. Надо ограничивать свою volupté¹⁴ читанья с мечтами. Эти силы употреблять на писанье, переменяя с физической работой. Опять ездил вокруг своих лесов и ничего. — Кончил Тролопа. Условного слишком много.

4 Окт. Ездил в Каменный и Трубиц[ынский]. Осечка по лисице. Соня беременна. Сережа всё понос. Здоровье не совсем. Не писал.

5 Окт. Ездил к Дьяковым. Они хороши. Соня беспокоилась. Здоровье лучше. Писать хочется и мечт[аю].

6 Окт. Встал нездоровый — столетний. — День прекрасный. Дьяков и Таня. — Сплетня о Ив[ане] Ив[ановиче]. Объяснение с ним неловкое.

7 Октября. Не поехали. Скучный день.

8 Октября [Покровское]. В дороге. Машинька очень мила и дети.

9 Окт. У нее. Писал От[ъезжее] П[оле]. Выходит неожиданно.

10 Окт. У нее. На охоте. Лисица. Борона. Тупое, мелкое и добросовестно степенное самолюбие.

11 Окт. Одни. Два зайца. Я не в духе.

12 Окт. [Ясная Поляна.] Поехали и приехали в Ясную. Приятно, но смутный страх заботы.

13 Окт. В Ясной. Утром на[тощак]. Хозяйственные дрязги расстроили на весь день. Мысль ленивого, скучающего самоотвержения в драме. —

14 Октября, Здоров, но непреодолимо жёлчен. Немного поправил вечером. С Соней в холоде. —

15 Октября. Желчь, злился на охотника. Охота скверная. Две главы совсем обдумал. Брыков и Долохов не выходят. Мало работаю. — С Соней вчера — объяснен[ие]. Ни к чему — она беременна.

16 Окт. Убил 2-х беляков. Читал Гизо-Вит доказательства религии и написал первую статейку по мысли, данной мне Montaigne.

17 Октября. До обеда на неудачной охоте. Писать не хотелось очень. A se battre les flancs¹⁵ ни за что не хочу. Для Дол[охова] видел на охоте местность, и ясно. —

18 Октября. Хозяйство страшно дурно. Что делать? Ничего не писал. Убил 3-х зайцев.

19 Окт. Соня ездила в Тулу. Я подозрил 3-х. Сердился. Дурно. — Погода теплая, сырая. Чудо. —

20 Окт. Я истощаю силы охотой. Перечитывал, переправлял. Идет дело. Долох[ова] сцену набросал. С Соней оч[ень] друж[ны].

21 Окт. То же, что вчера, К вечеру обдумывал Долох[ова]. Читал Дикенса. Белла — Таня.

29 Октября. Был нездоров — желчь. Ужасно действует на жизнь это нездоровье. Всё писал, но неохотно и безнадежно. Нынче первый день здоров. Ел очень мало. Неужели это только от объяденья. С нын[ешнего] дня попробую и запишу. Соня 2-й день отнимает.

30 Октября. Воздержание и гигиена полные — гимнастика. Шума в ухе нет, и легко, но — отрыжка и дурной язык, особенно утром. Писал.

31 Октября. Та же строгая гигиена, спал хорошо, не мочился, не слабило, язык всё нечист, и была головная боль. Ходил на[тощак] и сердился. Исленьевы приехали. Не писалось, но немного подвинулся. Погода ужасная — снег, мороз и ветер.

1 Nоября. Та же строгая гигиена. Совершенно здоров, как бываю редко. Писал довольно много. Окончательно отделал Билиб[ина] и доволен. Читаю Maistr'a. Мысль о свободной отдаче власти. —

2 Nоября. Гигиена та же. Ночью тяжесть дыханья и сухость рта, и к утру нечистый язык. Днем очень здоров — хороша selle,¹⁶ вечером. Нынче ужинал умеренно. Дописал Билиб[ина]. Исл[еньевы] уехали. С наслажд[ением] перечит[ал] Казак[ов] и Я[сную] П[оляну].

3 Nоября. Та же гигиена. Ужин произвел приятный сон, газы и слабый шум в ухе, но язык лучше. Весь день хорошо обдумывал много, писал мало. С Соней что-то враждебно.

4 Nоября. Та же строгая диета, но ездил на охоту и простудился. От этого или от обмываний — язык хуже, шум в ухе. — Зубная боль. Ничего почти не писал.

5 Nоября. Зубная боль. Та же диета. По утрам язык. Писал по новому — так, чтобы не переделывать. Думаю о комедии. Вообще надо попробовать новое без переделок. Ужинал, кажется, напрасно.

[7 ноября.] 6, 7 Nоября. Вчера не записал. Был нездоров и оттого запустился. Болезнь однако похожа на простуду. Писал много, всё неудачно. Но идет вперед. Чорт их дери, записки! Жить, так жить, а умирать стараться не надо.

[9 ноября.] 8, 9 Nоября. Слабее диета вчера. Нынче опять строго. Здоровье — особенно головы, хорошо. Вчера избыток и сила мысли. Написал предшествующее сражению и уясн[ил] всё будущее. Нынче взял важное решение не печатать до окончания всего романа.

[12 ноября.] 10, 11, 12. Пишу, здоровье хорошо, и не наблюдаю. Кончаю 3-ю часть. Многое уясняется хорошо. Убил в ¹/₂ часа 2-х зайцев.