Дневник экстрасенса

Глава 1

Часть 1.

Контактная Тетрадь 1.

В тот день меня парализовало. Это была катастрофа. Само по себе событие ужасно, но если представить, что на руках годовалый малыш, а плюс к нему еще трое, как говорится, мал мала меньше, да и возраст мой - 31 год, все вместе взятое, думаю, позволяет вам зримо ощутить весь тот бессильный ужас, который я, беспомощно лежа в зале на диване, испытывала.

Почему это произошло, было ли это проявлением какой-нибудь невралгии, или же в 3-х отделах прогрессирующий остеохондроз дал такую реакцию, этого я не знала, да и никогда уже не узнаю. Болеющая с детства много, выросшая в семье "профессиональных" инвалидов, я давно уже поняла, что врачи ничем не помогут и обращалась к их услугам только когда было необходимо освобождение от работы. Но я, слава Богу, в больничном не нуждалась, поэтому могла избавить себя от многочасового нудного ожидания районного терапевта. Подходили к концу сутки. Ни меновазин, ни змеиный яд, ни перцовый пластырь не изменили ровным счетом ничего. "Отдых" затягивался и приобретал зловещую окраску. Муж тогда с работы приходил только перед сном, работал много и напряженно, и помочь мне не мог ничем. Вся тяжесть быта легла на моего старшего сына, которому было 11 лет. Спасибо ему, он исправно и раньше собирал и отводил детей в сад, забирал их оттуда, а теперь кормил всех, и меня в том числе, тем, что было приготовлено мною раньше, играл и ухаживал за самым маленьким братишкой - Данилкой, которого я еще кормила грудью, но согласитесь, он не мог длительно заменять хозяйку в такой семье. Когда и второй день он остался дома, а в моем состоянии никаких изменений не произошло, я поняла, что это может затянуться надолго. Надо было что-то делать, но что? Превозмогая боль, сползла с дивана, подвывая, потянулась, и вдруг мои руки и ноги, все мое тело перестало мне подчиняться! Оно само, САМО, стало делать какие-то физические упражнения! Движения постепенно ускорялись, амплитуда увеличивалась, боль, вначале очень острая, постепенно притуплялась, а в глубине души рождалось радостное ликование. "Руки мои руки, что вы делаете? Ноги мои ноги, куда вы идете?" - как в том мультфильме, но и руки крутились, лупили тело, с размаху опускаясь на плечи, ягодицы, спину,.... а ноги поднимались, опускались, сгибая и разгибая позвоночник, и абсолютно не обращали внимания на меня, свою хозяйку, движения были разумны, точны, законченны. Каждое движение, начинаясь очень медленно, с трудом разгоняя застоявшуюся кровь, затем, постепенно все больше и больше ускоряясь, в конце достигало невероятного даже для здорового человека темпа. Одно движение логически переходило в следующее. Отработав верхнюю часть туловища, колени подогнулись и меня "посадило" на пол, пошла отработка партерной гимнастики. Тело мое работало 2,5 часа и завершило все 7 кувырками вперед. Ну уж здесь я выла в голос. Хотя, надо честно сказать, что эта немилосердная гимнастика, совершенно безжалостная и беспощадная, невозможная в обычном состоянии, здорово разработала мне все кости и боль почти ушла, но кувырки - это было слишком. Однако все успокоилось. Пришло осознание необходимости ежедневных занятий, если я хочу быть человеком, а все, что я испытывала, когда "оно", мое тело, занималось, - прошло. Исчезло неприятное, "нудящее" ощущение в позвоночнике, и "червячки", горячими струйками "бегавшие" в нем. Растворилась тупая тяжесть в голове. Голова вообще стала свежая и ясная, да и сама я была какая-то обновленная, с радостным ощущением начала чего-то необыкновенного в моей жизни. Это было 15 февраля 1990 года.

С тех пор я занималась ежедневно. Уложив малыша в 12 часов спать, сначала шла заниматься домашними делами, но уже с часу ощущался зуд в позвоночнике, он начинал противно ныть и нудить так, что к половине второго вынести это я была не в состоянии, бросала все и становилась заниматься. "Отпускало" меня, когда просыпался Данька - в 14.30, 15, 15.30. Если же он спал до четырех, а иногда случалось и такое (он плохо спал ночью, "гуляя" иногда с двенадцати-часу-двух ночи до четырех-пяти утра, и "наверстывал" свое днем), то все продолжалось и до четырех. Всякие мои невралгически-остеохондрозные и прочие боли постепенно исчезали. Нет, это не происходило по мановению волшебной палочки, каждое утро я просыпалась с болями и "со скрипом" постепенно расхаживалась. Утром зарядку делать не успевала, хронически не высыпаясь, по утрам старалась поспать подольше, да и не хотела. Надо сказать, что все тело, мышцы, кости - весь организм, каждая его клеточка, казалось, болела, но боль эта была особенная, сладостная, сулящая какие-то грандиозные перемены. Если бы не боль, не ожидание, и самое главное, не нытье, усиливающееся с каждой минутой в позвоночнике после часу дня, я бы без всякого сомнения, давно забросила свои занятия. Нет, воля, пожалуй у меня была, но не хватало времени. Непозволительная роскошь - многодетной матери столько времени тратить на себя. Но выхода не было. Я понимала, что если не подчинюсь требованию своего организма, то свалюсь опять. При одной мысли о возвращении к исходному состоянию меня пронзал леденящий ужас. Невозможно, невыносимо даже представить на одно мгновение, что я могу вернуться к той жизни, когда для меня вымыть пол, было чуть ли не подвигом. Старая развалюха - вот что я представляла из себя перед своей парализацией. Унылые, тягучие дни, со скрипом выполняемая по необходимости однотонная, однообразная домашняя работа. Разваленное, тяжелое тело, из которого словно вынули стержень, все более усиливающаяся с каждым месяцем раздражимость, пугающая меня саму, вдруг появляющаяся по пустякам озлобленность и истеричность... Господи, я сама себе была противна и неинтересна!

Нет! Только не это! Теперь, пусть я вынуждена была бегать бегом, чтобы наверстать потерянное время и все успеть, но может быть, именно это и позволило мне обрести вкус к жизни, интерес к ней. Характер мой стал улучшаться, я ощущала радостную приподнятость и даже голос мой изменился, стал мягким, спокойным и ласковым. Прежние проблемы сборов детей в сад, укладывание их спать - исчезли сами собой. Мы общались легко и радостно. Детей будто подменили. Они тоже стали спокойные и радостные, веселые. Куда девалось их нытье, капризы! Мне настолько легко стало с ними общаться, легко за ними ухаживать, что когда по телевидению я увидела фильм о детских домах, нарыдавшись, стала просить мужа усыновить двух девочек. Правда, он в это русло не попал и резонно мне заявил, что ему четырех детей хватает, а если мне мало, то я могу их взять без него. На том и успокоились.

Итак, ежедневная моя гимнастика была настолько разнообразна и потрясающе профессиональна, что я не переставала изумляться возможностям своего организма. Происходило все по-прежнему вне зависимости от моей воли и желаний. Было очень много упражнений, которые мне совершенно не нравились, выполнять которые было очень трудно и даже неприятно, много было упражнений, выполнение которых требовало от меня буквально "потужных", на пределе возможностей, усилий. Правда, каждый раз после этого словно какая-то горячая струя пробивала позвоночник, становилось легко и радостно, появлялись новые силы. Самое интересное было то, что я, закончившая балетную школу и в молодости работавшая хореографом, до многих движений просто не додумалась бы, настолько они были необычны, постоянно менялись в зависимости от потребностей организма... Еще потрясало то, что что после такого, в буквальном смысле слова, каторжного труда - ведь каждое движение отрабатывалось в невероятном темпе и за пределами человеческих возможностей, совершенно не чувствовалось усталости, а наоборот, появлялись новые силы и я, словно на крыльях летая по квартире, успевала провернуть невероятное для меня количество работы и все успеть к приходу детей и мужа.

Так продолжалось до 24 марта. А в этот день после 2-х часовой гимнастики меня вдруг "поставило" на колени и в совершенно пустой квартире (спящий в другой комнате Данька не в счет) я провозглашаю:

- Господи, как бы мне хотелось узнать, как этот мир устроен! Как бы мне хотелось постичь тайны Мироздания! Как бы мне хотелось помочь людям избавиться от болей, болезней и зла!!!

Нет, само по себе такое стремление, конечно, не удивительно. Столько разнообразной информации, противоречащей одна другой - об инопланетянах, тарелках, Конце Света и грядущем благоденствии в Эру Водолея с новой культурой, этносом и т.д., что разобраться во всем этом, конечно, не помешало бы... Но чтобы я уж так горела желанием? Что касается Мироздания, то я всегда была далека от этого, а уж имея четверых детей, и подавно. Помочь людям, конечно, хорошо. Но кричать об этом, стоя на коленях в пустой квартире? Затем меня КРЕСТИТ моя рука 16 раз и я отбиваю 32 поклона, едва не расшибая себе лоб об пол!!!!!! Я, не верующая ни во что, кроме Судьбы и рока, выросшая в атеистической семье, где даже бабушка, во время войны потеряв мужа, которого расстреляли на ее глазах, в Бога не верила! Я, по роду своей профессии культработника много раз устраивавшая вечера атеистической пропаганды типа "Дорога из мрака"!!

Словом, онемела от изумления. После этого меня "раскладывает" на полу, раскинув в стороны руки, как на распятии, несколько минут держат неподвижно, а затем мощнейшим волновым толчком из ног в голову меня "поднимает" с пола. Иду к письменному столу с ярко выраженным желанием "порисовать" ... Ну, думаю, нарисую речку, поле, лес... В доме ни кистей, ни красок, ни бумаги. Нет, конечно, сын у меня школьник, но кроме него еще много охотников в лице 5-летнего Ярослава, З-летней Аленки и годовалого Даньки до этих красок. Поэтому они, изначально не лучшего качества, теперь и вовсе его не имели. Один намек на цвет ограниченного набора... Лихорадочно вырываю лист из Димкиного школьного альбома, хватаю его краски и, полузакрыв глаза, рисую, рисую, рисую..., а открыв их, немею от ужаса и изумления... С листа глядят на меня 2 лика с нимбами - женский и мужской, проведена какая-то граница меж ними и тарелкой-не тарелкой? энергетическим центром? - с которого в их сторону направлен луч света и отходящая от него темная лира. Сзади за этим центром - лес-не лес, столбы-не столбы, а около них зеленый шарик, из которого свечеобразно вырывается Нечто, ассоциирующееся у меня с Гидрой Зла (Приложение 1).

Шоковое состояние. Ничего себе, думаю, речка, поле, лес!... Какая тут работа! Делать я, конечно, ничего была не в состоянии. К счастью, пришел знакомый художник, он немножко помог мне прийти в себя, но на него эта картина тоже произвела впечатление. Дело в том, что я никогда в своей жизни не рисовала. Нет, я неплохо могла срисовать, даже художником-оформителем работала какое-то время, но рисовать САМА, ОТ СЕБЯ не умела и не могла, у меня таких способностей не было. Что же касается абстракционизма, то я его и вовсе не уважала. То же, что нарисовалось у меня, было ближе всего именно к абстракционизму. Ну посидели мы с ним, "попотрясались", а тут нужно бежать за детьми в сад, в доме же ничего не сделано... Словом, когда пришел муж с работы, его не только не потрясла эта "мазня", но и ужасно не понравились ее последствия в виде беспорядка в нашем доме.

С тех пор я рисовала ежедневно. На 8-й день от этого события потребность в рисовании была настолько непреодолима, что я вынуждена была рисовать на оберточном картоне, ибо бумаги нужного формата у меня не было. Заливать его синькой и зеленкой, ибо краски у меня кончились, мучиться неимоверно, пытаясь добиться равномерного покрытия громадной плоскости листа, мгновенно пожирающего краску с помощью тонкой оформительской кисточки (знаете, какие продаются в наших наборах акварели?)... Работа эта мне не нравилась ужасно, я никак не могла ее закончить, но и оторваться от нее, не закончив, было выше моих сил.

Пришли дети, пришел муж, наспех их накормила - и опять рисовать, невзирая даже на явное неудовольствие супруга. Закончила я ее только к двенадцати часам ночи. Громадные темные овалы, расширяющиеся, выходящие один из другого с небольшим ярко-оранжевым глазком в центре (Приложение 2).

Все бы ничего. Мне под конец даже понравилось то, что я нарисовала, если бы не напоминающие транспортные пути на картах линии, которыми я испещрила все это вдоль и поперек. Но когда я стала старательно прорисовывать узлы разной величины в местах стыков этих линий, сомнений в том, что это карта, а раз карта, то КОНТАКТ С ИНЫМ МИРОМ!... не оставалось. Меня заколотило от волнения, зубы стали выстукивать нервную морзянку. Разбудила мужа.

- Юра, посмотри, это же карта!

- Угу, - говорит, - совсем рехнулась.

Повернулся на другой бок и я осталась наедине со своими волнениями. Спасибо, был коньяк. Выпила немножко, прошла дрожь, исчезла острота события - пошла спать.

Итак, день шел за днем, картины и гимнастика, праздник на душе и в доме продолжался.

Пасху мы праздновали чисто символически. Покрасили яйца, испекли кулич. Муж с двумя старшими сыновьями уехал к своей матери в Узловую, я осталась с Аленкой и Данькой. День был необыкновенный. Яркий, солнечный, какой-то светящийся-праздничный. Прогулка с детьми наполнила мою душу звенящей радостью и ликованием. Вернулись домой, уложила их спать, стала на гимнастику, но вместо нее родился искрометно-восторженный танец, подчиненный неведомому внутреннему ритму. Я тогда, сколько ни пыталась ставить музыку и заниматься под нее - ничего не выходило. Тело мое упорно следовало только внутреннему ритму, не желая подчиняться тому, который я пыталась ему навязать. Впрочем, я уже убедилась в том, насколько оно умнее меня, мое тело, и не роптала.

Танец занял минут двадцать и сразу меня потянуло рисовать. Большой лист ватмана покрылся рисунком и красками всего за полчаса. Какое счастье я испытывала при написании этой картины - не могу ни с чем сравнить. Божественный восторг, неземное блаженство - нет в моем лексиконе слов, которые могли бы помочь вам прикоснуться к тому состоянию сказочного упоения, испытанного мною при нанесении линий и красок (Приложение 3).