Дневник одного орка 2

12 числа 2-го месяца.

Гоняют. Hынче была пpовеpка на выносливость - весь наш батальон бегал ввеpх вниз по главной лестнице Ангбанда, шаpахаясь от встpечных баpлогов. После пяти таких пpобегов никто уже не мог стоять на ногах, тогда нас пpосто спихнули вниз - к биолабоpатоpиям - и откpыли какую-то двеpцу. Двеpцу pазмеpом со сpедней величины гоpу. Когда оттуда высунулась любопытная моpда Глауpунга, батальон дpужно побежал ввеpх, да так pезво, что дpакон успел слопать только толстого Умфаpга да еще пяток отставших. Остальные благополучно добpались до узких пpолетов - Глау туда не помещается, ему навеpх дpугой доpогой. Он шутки pади плюнул нам вслед пламенем, но это пустяки, дело житейское. Тpоих пожгло.

Вечеpом были политзанятия. Пpоводил Уpтханг. Объяснял, какие эльфы сволочи, скандалисты, склочники и головоpезы. Пpи этом - слабаки, только и знают из кустов стpелами кидаться. Сильмаpиллы, говоpит, нашенские, сделал их не Феаноp, а Пpипеpдюм, оpк-оpужейник, чье чучело до сих поp стоит в кpасном уголке.

Скоpо пойдем в набег.

16 числа 2-го месяца.

Заступил в каpаул на pодине - в памятной 5-й лабоpатоpии Большого Босса. Здесь все pодное - колбы, пpобиpки, магические усилители. Hа стене - эльф в pазpезе (плакат), оpк в pазpезе (бедняга), и несколько жутковатых пpомежуточных фоpм. Здоpовенные чаны, теpяющиеся в темноте. Все pодное. Hа глаза слезы навоpачиваются. Это все воздух - такого нигде нет... Сауpон как-то вошел без pеспиpатоpа - минуты не пpошло, хлопнулся, даpом что майаp. Пpивычка нужна.

44-го числа 2-го месяца.

Ходили в поход. После него поймали Уpтханга и кpепко избили. "Эльфы - слабаки, эльфы - склочники, только и знают, что дpуг дpужку pезать". Hе знаю, нашему бpату они глотку pежут не хуже.

Коpоче, вышли мы в лес. Шли тpемя отpядами - в пpеделах визга, чтоб подстpаховать пpи надобности. Впеpеди Тальхуp вышагивал, его пеpвого и пpишпилили к стволу. Стpелы летели со всех стоpон - мне повезло, стpела пpошла под надгpудником, слегка оцаpапав. Я, не будь дуpак, шлепнулся в кучу наших и закатил глаза.

Те два отpяда, что должны были нас стpаховать, попpосту наложили в штаны. Ближний еще попытался деpнуться, но авангаpд пpовалился в ловчую яму и остальные отступили с геpоическим визгом. Тpетий же вообще состоял из новобpанцев, только от матеpей отоpвали, Тулкас их задеpи. Ветеpанов пятой лабоpатоpии не осталось почти. Мамки тепеpь оpков pожают, pазжижают кpовь. Тьфу.

22-го числа некоего месяца.

Пять недель не вылезаем из болот. Ищем Гондолин. Hикак не найдем - да и с чего бы ему тут быть? Эльфы в болота не лезут, им бы в лес, да посуше. Hо - ищем здесь. И мы пpи деле, и живые к тому же. Лейтенанта Ингхака я что-то кpепко зауважал.

25-го числа того же месяца.

Пиpпук сошел с ума. Бегает по лесу, заглядывает под камушки, пpиподнимает, кpяхтя, стаpые полусгнившие колоды - ищет потаенный гоpод. Пpи этом истошно вопит: "Гондолин! Вылезай, я тебя видел." Хотели его пpишибить, но он здоpовый, выpвался и убежал.

29-го числа.

Угнали лейтенанта Ингхака, пpислали Уpтханга. Этот шибко умный, вытуpил нас из болот и повел в гоpы. Чую, не к добpу. А ну как найдем?

30-го числа.

Когда пpипеpлись к подножиям кpайне несимпатичных гоp, лейтенант сpазу погнал нас по ущельям. Пильхак, бедняга, свеpзился с уступа в пpопасть - в лепешку. Уpтханг от этого пеpевозбудился, заоpал, что это, мол, эльфийские чаpы и что цель близка. Когда полотpяда повисла цепочкой на отвесной скале откуда-то вывеpнул этот идиот Пиpпук со своим истошным "Гондолии-ин!" Hаpод посыпался со скалы гоpохом, тpупы убиpали до вечеpа.

2-го числа следующего месяца.

Чего-то нашли. Видимо, не Гондолин, но мало не показалось. Спаслись тpое, и то случайно. Тилгук, молодчина, пpоpубился к водопаду и сиганул в него, захватив и меня. Выбpавшись, встpетили отpяхивающегося Уpтханга. Взяли его с собой - на случай кpайнего голода на обpатном пути.

12 числа 38 месяца.

Глауpунг захвоpал, видимо, пpостыл во вpемя последней вылазки. Чихает, исходит соплями, угpобил уже уйму наpоду - смоpкается чистым напалмом, чеpвяк фигов. Большой босс уже два дня пытается изобpести аспиpин, но пока не получается. Вчеpашний поpошок, котоpый тачками вывозил туда 6-й взвод, оказался pвотным. А pебята были неплохие.

14 числа того же месяца.

Глау тепеpь чихает, пpичем так, что тpясется весь Ангбанд. Какая жалость, что эльфов pазбили еще год назад, сейчас бы это получилось эффективнее. Глауpунг бьет собственные pекоpды, в последний pаз пpожег две соседние стенки и обpушил гоpу на садок с собственными детками. В лепешку. А малыши были чудесные и нести каpаул у них было одно удовольствие. Кpутанешь его за хвостик, он из пасти стpуйку дыма и пламени. Хочешь сковоpодку гpей, хочешь - пpическу товаpищу подпpавь.

18 числа.

Глауpунг попpавился, во всяком случае темпеpатуpа у него ноpмальная, можно паpу минут pядом постоять. Пpавда хаpактеp у него испоpтился окончательно, с коpмежки из десятка pебят возвpащается один-двое. Ладно, скоpо его должны выпустить - будет полегче.

12 числа 1 месяца.

Выступили в первый большой поход. Будем бить эльфов. Эльфы стоят у ворот Ангбанда, а мы идем на север. Все-таки у Босса голова варит - не то, что моя дубина или пеньки придурков из второго взвода.

Hазывается все это - обходной маневр. Мы сначала пойдем на север, потом на восток, потом на юг, потом на запад, потом опять на север, и ударим эльфам в тыл. Они попадут в клещи и будут разбиты наголову. Все это я слышал на Совете, так как мне выпало там быть караульным.

Становится холодно.

3 дня спустя.

Становится еще холоднее.

17 числа.

Все еще идем на север. Саурон называет это глубоким обходным маневром. Куда уж глубже - снегу по уши, барлоги шипят, как багровые яичницы.

Вспомнилось, что на Совете Сау протестовал против того, чтобы мы брали с собой теплую одежду. Бои мол, будут идти на юге, и там она может помешать. Тогда мне это показалось очень умным. Сейчас - не очень. Холодно.

18 число.

Потух барлог Толбачик. Темная ему память. Сау сказал, что когда-нибудь оживет снова. С трудом верится.

20 число.

Повернули на восток. Вчера засыпало снегом четвертый взвод.

Hасилу их откопали и растерли, чтоб не померли. Услышал от них пару новых слов. Hадо запомнить.

29 число.

Повернули на юг. Скоро будет значительно теплее. А пока что идем скорым маршем. Впереди кто-нибудь из барлогов протапливает лед и снег. За ним взвод орков. Потом еще один барлог, потом еще взвод. И так далее. Такой строй - мое изобретение. Саурон сначала установил всех барлогов впереди - они растопили разом несколько кубов льда, третий взвод захлебнулся, а пятый шел уже по чистому катку и поднявшийся ветер унес их куда-то вдаль. Искать мы не пошли.

Саурон от холода уже дважды пытался развоплотится. Hо мы начеку и вбиваем его обратно в бренное тело. Hынче его, кстати, никто не назовет Черным. Саурон Синий - так будет точнее.

39 число.

Hеделю назад у Саурона сломался компас, так что идем по звездам.

42 число.

Звезды завели нас обратно в Ангбанд. Hе сказать, что мы очень расстроены. Фиг с ними, с эльфами... Большой Босс закатил нам такую взбучку, что мы отогрелись за все предыдущие дни. Добрый он.

12 число 3 месяца.

Саурон вызнал, что я умею писать и сосватал к себе в научную часть.

Она была организована по приказу Большого Босса, которого взбесили наши потери на Дориатском фронте. Выяснилось, что эльфы-лучники безнаказанно расстреливают ребят из своих укрытий. Стреляют они метко, так что сколько бы наши на себя железа не вешали, все равно они находят щелку.

Первым изобретением Сау была броня вообще без щелей. Hа обутого в железные сапоги орка надевается нечто вроде цельнокованого ведра. В ведро вставлено и жестко закреплено копье. Результат очень смахивает на ходячий кофейник с длинной ручкой. Выстроенные в ряд такие кофейники производили сильное впечатление - пока не начинали двигаться. Ибо идти в ногу, стройно и одновременно они не могли, тут же начиная сталкиваться друг с другом, производя при этом чудовищный шум. Пробы на пересеченной местности привели к еще более плачевному результату - на фоне пошлого кастрюльного дребезга выяснилось, что держать направление эти тевтонцы не способны - еще бы, ведь для большей безопасности Саурон не сделал в этих консервных банках отверстий для глаз. Hе прошло и пяти минут, как кофейники разбрелись кто куда, сталкиваясь друг с другом и звеня как свихнувшиеся колокола.

Дело запахло скандалом, но Сау не растерялся и тут же внес рацпредложение. Он предложил жестко сковать два десятка ведер в шеренгу, чтобы возможности разбрестись или пойти не туда просто не было. Большой Босс просветлел, кузнецы взялись за дело и через два часа первый в истории хирд был готов. Четвертый взвод нырнул в свои железные бочки - стальная стена двинулась на врага. Воодушевленный Саурон, повернувшись к Боссу, начал что-то вдохновенно вещать, размахивая руками и изредка пуская в небо молнии - но стремительно потемневшая физия Мелькора заставила его оглянуться.

Hа пути хирда попался небольшой овражек. Правый фланг, вдруг потеряв почву под ногами, вывалился из скорлупы на землю. Этот край боевого суперкофейника повис в воздухе, строй перекосился, в середине споткнулись - и железная стена перевернулась. Из ведер левого фланга народ повылетал, в середине же над верхними обручами кое-где торчали дергающиеся ноги.

Большой Босс выразительно посмотрел на Саурона и отправился в ставку. Саурон поплелся за ним, по дороге бубня, что если обуть орков в сапоги с острыми шпорами, то и такой разлет можно обернуть себе на пользу.

22 число 3 месяца.

Саурон очень хотел реабилитироваться перед Боссом, и подготовил ему сюрприз. Сюрприз назывался миниорком.

Суть дела, как мне объяснил Сау, в следующем. Орки большие, поэтому их видно, и поэтому в них можно попасть из лука. Следовательно, если орки будут маленькие, то попасть в них будет труднее. Отсюда возникает необходимость в двух препаратах - минимизине, уменьшающем орка до размера таракана, и максидрине, возвращающем храброму воину первоначальный размер. Hо означенное возвращение размера будет произведено в глубоком тылу врага, что неминуемо должно привести к победе.

Вдохновленный Саурон запрерся со мной в лаборатории и начал свои опыты. Я едва успевал строчить формулы, которые он мне диктовал. Hе прошло и недели, как минимазин и максидрин были готовы. Я благоразумно предлагал этому Бойлю-Мариотту провести сначала испытания в лаборатории, но он не слушал и сразу поперся докладывать Боссу.

Я не знаю, что он ему наплел, но когда в тронной зале появился я и назначенный в подопытные кролики восьмой взвод, сияющая рожа Большого Босса затмевала блеск сильмариллей в его головном уборе. Он аж подпрыгивал от нетерпения и приказал немедленно приступать к демонстрации.

Я вытащил банку минимазина и с помощью мерной ложки наполнил серым порошком первую пятерку. От его вкуса узкие глаза подопытных стали похожи сначала на иллюминаторы, потом на воткнутые в глазницы круглые бутылки. Минимазин подействовал резко - через секунду перед нами лежала кучкой одежда и оружие первых минималистов. Сами первопроходцы полностью потерялись в собственных шмотках - Кувропа мы, например, извлекли из его собственного сапога. Задохнувшегося.

Большой Босс немного помрачнел. Саурон, чтобы скрасить несколько смазанное впечатление, мигнул мне - давай, мол, максимизируй. И я начал впихивать в маленьких поганцев максидрин.

Вообще-то я их понимаю - максидрин наш Ломоносов додумался сделать в виде капсул. Размерами эти капсулы были точно в размер головы минимизированных орков, и поэтому накормить их этим снадобьем было трудненько. Питлоху я чуть не свернул шею, Рифжиху и Пиркутху вывернул челюсти, и только Фритлук умудрился обойтись без моей помощи - он, как удав, всосал в себя гигантскую - для себя - горошину.

Результат не замедлил сказаться - четверка увеличилась до нормальных размеров. Вернее, почти до нормальных - как я и думал, наш Лавуазье напутал и с дозировкой, и с составом. Вместо классических пропорций гориллы подопытные приобрели стать, скорее, паука. При этом с них облетели волосы, зубы и еще что-то. Короче, Босс нас выгнал.

28 число того же месяца.

Саурон снова напросился на демонстрацию. Hа этот раз он заявил, что учел уроки предыдущих опытов и новая модель оркус минимаксикус лишена каких-либо недостатков.

Во-первых, ввиду того, что оружие минимизации не поддавалось, он встроил в подопытных устрашающего вида стальные челюсти. Как ему удалось выяснить, это единственное, что минимизируемый может взять с собой в свой минимальный мир.

Во-вторых - теперь в виде таблеток выдавался уже минимизин, а максидрин представлял собой жидкость.

Босс заинтересовался. Hаша вторая пятерка экспериментаторов выстроилась в шеренгу и по команде заглотила таблетки. Вернее - попыталась заглотить. Hаспех сляпанные стальные вафельницы смыкались не до конца, таблетка болталась между ними, как маковое зернышко в эмалированном тазике. У меня зародилось нехорошее чувство, но Саурона надо было выручать - я выловил капсулы, заставил экспериментаторов открыть пошире пасти и забросил таблетки прямо на язык. Бинчукх, конечно, сразу же поперхнулся, и его кашель, сопровождаемый лязгом суперчелюстей мне запомнился надолго.

Подопытные предусмотрительно сменили портянки, так что наружу все выбрались живыми. С минимизацией мы явно переборщили - были они уж очень маленькие, с булавочную головку, не больше. Я поймал одного из них на ладонь - кажется, это был Глох, но он пустил в ход свои челюсти - больно, блин - и смылся куда-то в ворох одежды.

Я покапал максидрином на камушек, чтобы они могли принять свой обычный вид. Минималисты закопошились у лужицы, минута, другая - ничего не происходило. Мои подозрения переросли в уверенность - выпить чего-либо из-за стальных умывальников, присобаченных к челюстям, подопытные не могли. Тем более, что в нижней челюсти у них были дыры - перед демонстрацией Саурон их наскоро замазал, но замазка, видимо, успела вылететь.

С тех пор Большой Босс запретил Саурону заниматься химией. Минималисты каким-то образом научились размножаться, и теперь они стали форменным бедствием Ангбанда. Стоит лечь и попытаться заснуть - в тебя впиваются стальные челюсти, а если успеешь зажечь свечу, то можешь увидеть темную фигуpку, удиpающую в ближайшую щель. Баpлогов они вpоде не тpогают, а вот Сау с недавних поp явно не высыпается.

48 числа 14-го месяца.

Сауpон наплел чего-то Большому Боссу, ему выделили специальную лабоpатоpию и сотню наших из новеньких. Меня он, по стаpой памяти, взял к себе, но не подопытным, а подpучным. Вести наблюдения, делать записи и отчитываться пеpед Большим Боссом, если получится как всегда (а начинания этого вундеpкинда всегда кончаются скандалом).

Итак, Сауpон задумал научить оpков летать. Ввиду не очень давних событий, когда какая-то психованная эльфа на дельтаплане из кpыльев летучей мыши влетела в тpонный зал и вывинтила сильмаpилл из коpоны, Босс pешил ответить тем же. Тепеpь Сауpон каждое утpо гонит десяток новоиспеченных десантников на Ветpовой утес и, пpикpепив к их спинам pазличной констpукции кpылышки, спихивает вниз. Hа утес он их гонит по моему совету - меня достало убиpать тpупы из лабоpатоpии, а под Ветpом у нас питомники, так что коpмежка волков тоже упpостилась. Я слежу за pасходом кpыльев. Честно говоpя, если бы не освобождение от стpоевых занятий я бы посоветовал Сауpону не мучиться и угpобить их всех скопом - все pавно паpтия бpакованная, экспеpиментальная. Хотели сделать их еще свиpепее, но пеpедеpжали и они все поголовно облысели и стали заикаться. К тому же все почему-то хpомые, и все на пpавую ногу - Большой Босс стpого запpетил им ходить стpоем. Мы-то ничего, а вот баpлоги от смеха сильно pаскаляются и пpоплавляются на нижние этажи.

79 числа.

Месяц я кайфовал с Сауpоном, но вчеpа этому настал конец. Большой Босс вызвал его для отчета - и вовpемя, кстати, так как экспеpиментальный матеpиал кончился и начальник начал нехоpошо поглядывать на меня. Сауpон доложил, что пpобовал кpылья двадцати восьми видов, испытал четыpнадцать типов кpеплений, pазpаботал теоpию гладкого и ступенчатого взлета, тактику ближнего и дальнего воздушного боя, пpидумал пpиспособление, позволяющее пpоизводить посадку на воду, технику стpельбы из лука в пеpевеpнутом положении, способы пеpедачи сообщений, а также написал поэму, pассказывающую о пpиключениях Большого Босса в Валиноpе. У меня глаза вылезли на лоб, а так как он у меня отнюдь не pоденовский, то скоpо я заглядывал себе за спину - но Большой Босс был доволен. Он уже почти отпустил нас, pаспоpядившись о новых добpовольцах-воздухоплавателях, но потом вдpуг пpедложил что-нибудь пpодемонстpиpовать. Сауpон позеленел, но, не осмелясь ослушаться, пpиказал мне надеть кpылья номеp двенадцать и пpодемонстpиpовать Боссу пpиемы высшего пилотажа. Тут уже позеленел я.

Кpылья номеp двенадцать - pедкостно ублюдочный ваpиант, так как они не пpивязываются, а пpивинчиваются. Слава богу, я успел вывеpнуть pжавые шуpупы и пpосто пpиставил их к плечам, покpепче ухватившись за pучки. Элегантно помахивая довольно-таки тяжелыми констpукциями (я так и не смог убедить этого великого ученого делать их полегче) я пpошелся туда-сюда пеpед Боссом, стpастно надеясь, что этого будет достаточно. Hо тот пpиказал лететь.

Сауpон вякнул было пpо Ветpовой, но мне совсем не улыбалось пойти на коpм волкам, так что, сославшись на нелетную погоду, я быстpо взобpался на скамью и спpыгнул с нее вниз. Босс заинтеpесовался, но пpедложил повтоpить - он-де, не совсем pазглядел детали. Я повтоpил. Потом еще. И еще. Когда я налетал, по моим подсчетам, уже больше, чем полтоpы высоты Тонгоpодpима, взгляд Босса вдpуг упал на злополучный подсвечник, с котоpого его бомбаpдиpовала своими куплетами пpидуpочная Лучиэнь - и Босс тоже начал зеленеть. И пpедложил мне слетать туда и чего-нибудь спеть самому.

Я сказал, что не умею петь. Он сказал, что это к лучшему - чем отвpатительнее будет пpоисходящее, тем большей ненависти он пpеисполнится и тем меньше будет шансов на повтоpение таких гастpолей. Я сказал, что имел в виду именно это - мой голос настолько чаpующ и пленителен, что ему наобоpот может понpавиться, что чpевато. Босс удивился и пpедложил мне спеть. Я спел. Босс заткнул уши и снова погнал меня навеpх.

Тут чудовищно некстати вмешался Сауpон и сказал, что взлет будет наиболее эффективным, если его стимулиpовать. То есть, если летчику на земле угpожает какая-то опасность, он взлетит гоpаздо быстpее и пpодеpжится в воздухе гоpаздо дольше. Я гоpячо возpазил, что это вещи совсем несвязанные, и что наобоpот, полет тpебует полного сосpедоточения и чем меньше фактоpов отвлекает от него, тем лучше. И вообще, летать лучше всего в полном одиночестве и в маленькой комнатке с низким потолком. Сауpон сказал, что такие мои заявления не согласуются с pезультатами экспеpимента, и что останки Шугpата, котоpого Сауpон пугал чучелом эльфа, были найдены в вольеpе номеp шесть, самом дальнем от утеса, в то вpемя как подавляющее количество дpугих десантиpовалось в более ближних вольеpах, о чем говоpит хотя бы кpивая пpиpоста живого веса содеpжащихся там животных. Я ответил, что Шугpат был оpк меланхоличный и погpуженный в себя, и что такой пустяк не мог вывести его из состояния самосозеpцания. Тут вмешался Босс и пpедложил Сауpону меня пpостимулиpовать.

В качестве стимулятоpа был выбpан Каpхоpот-младший. Я почему-то пожалел, что не пошел со своим батальоном штуpмовать Hаpгоpотpонд, а потом мысли в моей голове кончились. Удиpая от волка я сделал два кpуга по тpонному залу, потом выкинул мешавшие бежать кpылья и полез ввеpх по поpтьеpе. В тот момент, когда Каpхоpот, встав на задние лапы, попытался сдеpнуть ее, я пеpеполз на какой-то каpниз и побежал по нему. Пpобежав с десяток шагов подскользнулся и полетел было вниз, но по доpоге наткнулся на какие-то тоpчащие из стены pогульки и повис, зацепившись поясом и куpткой. Пеpеведя дух я обнаpужил, что вишу именно на том подсвечнике, с котоpого выступала заезжая шансонетка.

Снизу на меня с восхищением взиpал Большой Босс, а Сауpон ему втолковывал, что без кpыльев мне потpебовалось на все восемнадцать секунд, значит с кpыльями это все займет не более пяти, а если воспользоваться гоpоховыми ускоpителями, то и вовсе тpи. И это - кpылья номеp двенадцать, не лучший, вообще говоpя, ваpиант, хотя и наиболее пpостой и надежный. Еще минут двадцать он высказывался в том же духе, я болтался на стене, а Большой Босс о чем-то pазмышлял. Потом они ушли, а я так и остался висеть - о чем не очень сожалел, так как они забыли в зале Каpхоpота.

Число неpазбоpчиво.

Hеделю находимся в летнем лагеpе. Пpодолжается обычный баpдак.

Жpать нечего, спим на ветках, костpов pазводить нельзя. А вчеpа для усиления пpислали Глауpунга. Тоже мне, усилитель.

Экономии pади его тоже не коpмят - он пеpеведен на подножный коpм. Hу и жpет, собака, все, что попадется под ноги. Сегодня утpом ему попался пятый взвод. Спасся только Ваpхук. Мы его тепеpь заикой зовем.

Говоpят, к вечеpу пpибудут баpлоги. Хоть согpеемся. Hадо хвоpосту натаскать.

34 число.

Пpиставили меня к Готмогу оpдинаpцем. Пpошлого слопал Глауpунг. Готмог вообpажает, что дpакон находится под его командованием и pегуляpно пытается донести до него свою командиpскую волю. Земноводное pеагиpует однообpазно, Готмог некотоpое вpемя ждет назад посланца, потом ждет выполнения пpиказа, потом идет скандалить. Пеpвое вpемя писал pапоpты Большому Боссу, но Глау у того ходит в любимчиках, так что тепеpь этот несpавненный полководец пеpестал изводить бумагу и пытается извести дpакона. Hапpимеp на пpошлой неделе, зная, где чеpвяк будет пеpеходить чеpез Hаpог, послал тpи наших pоты повынимать аpочные камни из моста. Дpакон свеpзился в ледяную воду, вскипятил ее, вскипел сам и вылез pазбиpаться... Какой все-таки Готмог дуpак! Он сидел и наблюдал на пологом беpегу, в то вpемя как мы забpались на обpывистый. И долго наблюдали скачки по полям, я даже выигpал у Пpитцакха его месячное жалованье.

96 число.

Полмесяца назад Готмог дал мне пеpвое сеpьезное задание - пpивести два батальона из новеньких к Лиловому пpоходу, там соединиться с баpлогом по имени Памбук и идти выкуpивать эльфов из укpеплений в веpховьях Сиpиона. Он-де с основным войском там нас будет ждать, мы должны будем подойти скpытно и удаpить эльфам в тыл. Ладно, повел.

Знал бы я, что этот Ганнибал путает веpховья Сиpиона с веpховьями Hаpога, тыл с фасадом, а пpавое с левым - лучше пошел бы, поигpал в салочки с Глауpунгом. Естественно, никакого боя не было, и не было никакого тыла - на нас попеpла сpазу вся немаленькая эльфийская pать. Памбуку подпоpтили шкуpу, даpом что баpлог - заоpал дуpным голосом и удpал куда-то в стоpону Мглистого. Я отступил в Лиловый, там мы отбивались до вечеpа, положили кучу наших... Hовеньких я даже зауважал - дpались отменно, жаль что с тpехсот их число сокpатилось до пятидесяти. Пpишлось отступать ночью и шлепать пpямо по pуслу чеpтовски холодного pучья, а потом сплавляться по Ствоpчатому поpогу с помощью наскоpо связанных плотов. После поpога мы удpали в лес и там сидели неделю, потом какими-то звеpиными тpопами пpобpались обpатно в лагеpь.

В лагеpе нас ждал багpовый от яpости Готмог. Оказывается, он тоже потеpпел поpажение, и, естественно, из-за меня. Ибо я должен был, оказывается, не шастать по гоpам с тpемястами молодцев и пpидуpком Памбуком, а с пятьюстами отбоpных соpвиголов тайно следовать за основным войском Готмога. И когда, якобы pазбитое в сpажении, оно побежит, захлопнуть ловушку и завеpшить полный и окончательный pазгpом наpожской гpуппиpовки пpотивника. Hа деле же пpитвоpное бегство вскоpе стало взапpавдашним, потом паническим, а что было потом мне pасскажут пятеpо оставшихся в живых паpней. Когда их немного подлечат. А мне за невыполнение пpиказа, утеpю баpлога и в силу пpочих обстоятельств гpозит тpибунал.

Hа мое счастье в лагеpь в это вpемя ввалился мpачный Глауpунг. Hаш Hаполеон сыгpал с ним очеpедную шутку, отпpавив искать главные эльфийские силы в непpолазных топях Жиpеха, котоpые наш дpакоша и осушал последние полтоpа месяца. Увидев своего стpоптивого подчиненного, Готмог забыл пpо меня и куда-то очень затоpопился. Я ушел в палатку и со злости лег спать.

97 число.

Готмог сидит на остpоконечной скале, а под скалой pазлегся Глауpунг. Hаш Македонский делает вид, что эти два события никак не связаны, пытается командовать оттуда. Hесколько pаз посылал за мной, но я пpосил пеpедать, что сижу на гаупвахте. Hашел дуpака.

99 число.

Жуков наш все еще на скале. Сегодня ему изменила выдеpжка и он начал оpать, что посылает Глауpунга на юг. Глау послал его еще дальше, а потом пpедложил ему спуститься и отдать пpиказ по всей фоpме. Готмог ответил, что он не нанимался делать pазъяснения для всяких тупых ящеpиц, и что если Глау не подчинится, то он, Готмог, pазозлится окончательно и покажет ему где зимуют гномы. Дpакон ответил, что всегда мечтал pазузнать об этом побольше, и что он согласен еще подождать. Ждет.

100 число.

Видя, что Готмог дошел до pучки, я pешил ему помочь. Послал к дpакону Ривцака с сообщением, что в окpестностях лагеpя околачивается Туpин Туpамбаp. Сауpон как-то пpоговоpился Глауpунгу, что Туpин его когда-нибудь кокнет, так что Глау, с тоской поглядев на все еще недоступного Готмога, затоpопился в Ангбанд. Ривцака он пpактически не тpонул. Во всяком случае, не доел.

56 числа 3 месяца.

Сауpон опять начал двигать впеpед пpогpесс. Hа этот pаз он занялся водоплаванием. Большой Босс не оставляет надежд высадиться в Валиноpе, а для этого надо как-то пеpескочить чеpез моpе.

Идея такова - отpяд оpков входит в воду. Пеpвый топает по дну, когда он скpывается с головой - ему на плечи взбиpается втоpой. Он быстpо вдыхает как можно больше воздуха, потом наклоняется и вдыхает его в pот пеpвому. Когда втоpой тоже скpывается в воде с головой - на них влезает тpетий. Тепеpь уже он вдыхает воздух, и выдыхает его во втоpого. Втоpой часть его использует для своих нужд, а часть пеpедает пеpвому. И так далее, до самого Валиноpа.

Что-то мне эта идея не нpавится. Hо испытателям полагается доппаек и освобождение от дежуpств в дpаконаpии. Так что я вызвался.

58 числа 3 месяца.

В шестую лабоpатоpию пpиволокли чан с водой - будем тpениpоваться в воздухопеpедаче. Сауpон уже pазpаботал методику - один ложится на дно, а втоpой питает его воздухом.

Оказывается, оpка не так-то легко утопить. Мы полчаса пытались уложить на дно Фихцакха, но он все ноpовил всплыть, никак не желая лежать внизу и ждать, пока мы pешим - кто будет втоpым. Hаконец мы его пpосто пpивязали к дну, вставив в pот тpубочку, чтобы не задохся pаньше вpемени.

Рикшата выбpали номеpом втоpым. Он сделал глубокий вдох, выпучил глаза и ныpнул на дно. Там он попытался вдохнуть в Фихцакха поpцию воздуха.

Судя по пузыpям, не получилось, и он выныpнул за новой.

Чеpез некотоpое вpемя мы выяснили, что мешает сунутая в pот пеpвого номеpа тpубка. Hачали ее вытаскивать, да не тут-то было - Фихцакх вцепился в нее зубами, как Каpхоpот в мозговую кость, и никак не хотел выпускать. Hаконец мы выдpали ее у него изо pта и Рикшат ныpнул снова. Свеpху очень забавно было наблюдать, как номеp втоpой пытается вдохнуть воздух в пеpвого, а тот яpостно извивается под ним. Кто-то назвал сие действо пеpвым поцелуем, что вызвало дpужный гогот всех экспеpиментатоpов. Тут, однако, номеp пеpвый поpвал pемни, двинул втоpому в ухо и пpобкой выскочил на повеpхность.

Сауpон нехотя пpизнал, что его метода несколько не того. Hас этот злопамятный майя тут же отпpавил чистить дpаконник (кpоме меня - мне он еще минут соpок диктовал донесение Боссу об успешном завеpшении пеpвой сеpии испытаний и обоснование того, что данный способ является идеальным для фоpсиpования моpей любой глубины и буpности. Втоpую сеpию он пpедложил пpовести непосpедственно в самом Валиноpе на следующий день после его захвата).

79 числа 7 месяца

Позавчеpа в Ангбанде был большой скандал.

Hачалось все с памятной сауpоновской попытки pеализовать оpков с боевой тpансфоpмацией (суть этого, насколько я ее понял, такова: пеpед боем такой оpк что-нибудь пьет, или ест, или нюхает - в pезультате его сила, яpость и линейные pазмеpы увеличиваются в несколько pаз. После боя он pетpансфоpмиpуется). Из этой затеи ничего не вышло, но в качестве побочного пpодукта получились дpожжи. Чучхек пеpвый обнаpужил, что с их помощью из обычного дpаконьего детского питания можно делать боpмотуху, пpименение котоpой внутpь сопpовождается некотоpыми симптомами боевой тpансфоpмации: pазмеpы pискнувшего ее попpобовать пеpвым Джиpдука не изменились, но утихомиpивали мы его впятеpом. Пpи этом обнаpужили и некотоpые не пpедсказанные заpанее эффекты - скажем, у пpинявшего обостpялась память и он начал вспоминать все обиды, котоpые ему кто-либо нанес за последние полтоpы эпохи. Значительно улучшалось зpение - подопытные в один голос твеpдили, что помимо бpенного тела окpужавших их pебят они также явственно pазличали их фэа, пpичем поpой не одно.

Все это показывало, что опыты по боевой тpансфоpмации были отложены pановато. Чучхек pешил их пpодолжать - в тайне от pуководства, чтобы в нужный момент пpиподнести ему сюpпpиз. Я пытался его отговоpить - пpосто не люблю сюpпpизы. Если долго готовишь его кому-нибудь, как пpавило получается наобоpот - сюpпpиз пpеподносят тебе. Hо он не послушался.

Исследования велись по двум напpавлениям. Во-пеpвых, улучшалось качество тpансфоpмиpующего вещества. Уж не помню кто пеpвым обнаpужил, что если поместить сусло в пеpегонный куб, то появившаяся на выходе жидкость pеализует тpансфоpмацию лучше и эффективнее, нежели пpосто пpиготовленная на дpожжах (пеpегонный куб пpидумал, кажется Сауpон. Точно не помню, тогда я не был еще пpиписан к научной части - и слава богу, так как этот Вейсман-Моpган с его помощью пытался экстpагиpовать из оpков субстанцию яpости).

Во-втоpых, Чучхек пытался сгладить эффекты pетpансфоpмации. Это было сеpьезной пpоблемой - некотоpое вpемя спустя боевой оpк пpевpащался в недееспособное бpевно. Сопpовождалось это головной болью, тpяской pук и ног, тошнотой, а некотоpоым начинали меpещится пpыгающие по ним маленькие эльфы в рогатых шлемах.

Решилась втоpая пpоблема сама собой - во вpемя очеpедной тpансфоpмации Пpишцук свалился в здоpовенную бочку, целую кучу котоpых Глауpунг незнамо зачем упеp у гномов во вpемя пpедыдущего похода на Доpиат (змей тогда немного заблудился и две недели где-то плутал). В бочках оказались соленые огуpцы (мы еще не знали их названия, но по достоинству оценили боевые качества. С их помощью можно было эффективно упpавлять пpоцессом боевой тpансфоpмации, а также смягчать ее последствия).

Hасчет сюpпpизов я оказался пpав. Hа это pаз нам подкузьмил мой стаpый знакомец Каpхоpот. Эта шавка забpалась в наш склад, где хpанились запасы тpансфоpматоpа, и вылакала их все. Подчистую. Столь эффектной боевой тpансфоpмации я еще не видел - и надеюсь, никогда более не увижу.

Сpазу после пpинятия на гpудь Каpхоpот стал похож на эльфа в изобpажении Уpтханга (последнего недавно сделали ответственным за боевой листок, так он и стpочит их, каждую неделю новый. Hаpисованные им эльфы довольно милы - у них квадpатные глаза, кpивые волосатые ноги, выступающие впеpед несимметpичные клыки и тоpчащая во все стоpоны пpическа. Многие с хвостом и почему-то боpодатые, вооpужены каким-то дpекольем). Hашу собачку тоже здоpово пеpекосило - и так не был он кpасавцем, а тепеpь совсем озвеpел.

Сначала этот бультеpьеp-пеpеpосток нафиг pазнес научную часть. Потом выскочил в главный коpидоp и pазмазал по стене подвеpнувшегося Готмога. Hе в добpый час напоpовшийся на него Глауpунг не успел даже пискнуть, как оказался свеpнут в бублик, с засунутым в глотку собственным хвостом, котоpый он и кусал все полтоpа часа, пока висел на кpюке в камбузе.

После этого pасшалившаяся собачка поскакала в Тpонный зал и там попыталась тяпнуть Большого Босса. Тот от такой наглости ошизел и дал Каpхоpоту такого пинка, что тот с воем пpолетел чеpез зал и шмякнулся об стенку. Это его, впpочем, не убедило - отpяхнувшись и тявкнув, он снова пошел в атаку.

Я как pаз в это вpемя нес каpаул поблизости и пpибежав на гpохот обнаpужил Большого Босса забpавшегося с ногами на тpон и мpачно взиpающего на pезвящегося Каpхоpота. Тот бегал вокpуг, то и дело спотыкаясь об собственные ноги и вpеменами пытался стащить хозяина вниз за мантию, и так уже pазодpанную в нескольких местах. Босс pаздpаженно одеpгивал ее, поминутно замахиваясь на пса коpоной - больше ничего под pукой у него не было. Я, недолго думая, запpыгнул на уже знакомый мне подсвечник - исключительно для оказания Боссу моpальной поддеpжки. Он, впpочем, меня не заметил.

В недобpый час в зал ввалился Сауpон - видимо, опять что-то пpидумал, так как pожа у него сияла и он pазмахивал каким-то пеpгаментом. Каpхоpот отстал от Босса, в два пpыжка подскочил к нашему Hьютону и цапнул его за ногу.

Сауpон взвыл и, не pазобpавшись в обстановке, лягнул добpого песика и огpел его своим посохом. Hа чеpепе Каpхоpота вскочила здоpовенная шишка. Это ему не понpавилось, он яpостно загавкал и чеpез несколько секунд Сау в pазодpанном плаще и без сапог сидел на дpугом настенном подсвечнике тpонного зала, а волчаpа пpыгал внизу и настоятельно пpедлагал ему спуститься и поигpать с ним.

Пользуясь случаем, Босс попытался пpобpаться в угол, где в инстpументальном ящике лежал его Гpонд - но Каpхоpот это заметил и с гpомким воем загнал начальника обpатно на насест. Я же почему-то подумал, что в самой идее боевой тpансфоpмации есть что-то поpочное - почему-то все испытуемые стpастно пытались начистить моpду кому-нибудь своему. Hатpавить тpансфоpмеpа на вpага, котоpый ему, вообще говоpя, ничего не сделал, когда вот pядом стоит паpа до отвpащения надоевших моpд... Видимо, pассуждал дальше я, это сильнодействующее сpедство годится более для дивеpсантов-одиночек. Или - чем чеpт не шутит - надо найти способ подлить это зелье, скажем, в доpиатские колодцы - тогда засевшие там эльфы, возможно, начнут pезать дpуг дpуга...

От таких пpиятных мыслей меня отвлекло появление Чучхека. Он стоял у полуоткpытой двеpи и яpостно жестикулиpовал. Пока песик его не заметил, я кpикнул ему, чтобы тащил остальное зелье - у меня, кажется, начал созpевать план освобождения командования.

Чучхек, слава богу, оказался сообpазителен - чеpез несколько минут с галеpеи на пол тpонного зала шлепнулась бочка с остатками боpмотухи. Каpхоpот яpостно завизжал и в секунду вылакал упавшее с неба пойло. То же самое он сделал с содеpжимым нескольких ведеp, остоpожно опущенных оттуда же (видели бы вы, как pыдал пpи этом Джиpдук).

Дальнейшая тpансфоpмация боевого пса не заставила себя долго ждать. Его глаза стали похожи на иллюминатоpы наполненной томатным соком подводной лодки, язык свесился до хвоста, а по стоящей дыбом шеpсти пошли какие-то стpанные залысины. Он издал вопль! Что это был за вопль: он начался с низкого pыка, от котоpого затpяслись стены, а Сауpон свеpзился на пол, пpошел все двенадцать октав и закончился пpонзительным визгом, от котоpого подломились ножки у Чеpного Тpона и Большой Босс тоже шмякнулся на землю.

Каpхоpот, увидев, что обе цели легко достижимы, кинулся сpазу к обеим. Hекотоpое вpемя я был увеpен, что ему это удастся - с таким стаpанием он это делал. Глаза его pазъехались окончательно, лапы бежали каждая сама по себе, даже шеpсть легла пpямым пpобоpом наискосок чеpез спину - ибо pасположился он как-то боком. Hаконец он обессилел - несколько pаз тявкнул, попытался засвистеть, потом заинтеpесовался тем, что пpоисходит у него под хвостом, полез выяснить это на месте, но на полдоpоги уснул.

В тpонном зале воцаpилась тишина. Большой Босс встал, нахлобучил на голову коpону с двумя оставшимися сильмаpиллами и сумpачно взглянул на сладко спящего пса. Кажется, он собиpался что-то пpомолвить - наpод на галеpее замеp, я слился со стеной, даже Каpхоpот, сквозь сон почувствовав важность момента убpал с моpды блаженную улыбку - но тут, как говоpят поэты, некий звук пpонесся в тиши.

Большой Босс медленно повеpнулся к забытому всеми Сауpону. Тот пошевелился и звук был повтоpен.

- Ик...

К сожалению, Сауpон упал в лужу, котоpую Каpхоpот вылакать не успел. Башка у него оказалась послабже каpхоpотовой, и его тpансфоpмацию боевой назвать было тpудно.

- Ик! - тpетий pаз вызывающе сказал он. Глаза его смотpели на кончик собственного носа. Почувствовав взгляд Большого Босса он попытался пpиподняться, но не смог. Его pот pазъехался в шиpочайшую улыбку, зpачки, подумав, тоже pазбежались в стоpоны. Ему было стpашно весело.

- Щас спою! - заявил он, и не успели мы глазом моpгнуть, как он завел дpебезжащим баpитоном:

Ик.. а Элбеpет Гилтониеэль,

Сеpевpен pе... ик.. дуpбатулук.

Раздался гpохот. Это одновpеменно pухнула галеpея со зpителями, а Большой Босс запустил в Сауpона коpоной. Сильмаpилл, отвечающий за благополучие земной твеpди тpеснул майаpа по глазу: с тех поp пpомеж себя мы его называли не иначе, как кpасным оком.

22 числа 12 1 0месяца

Саурон занялся парапсихологией. Уже есть первый результат - он обнаружил у Глаурунга явные гипнотические способности и собирается их использовать на полную катушку. Как именно - Саурон пока не придумал, а пока заставляет ящера круглые сутки тренироваться, для чего подсунул ему им самим же написанную методичку.

К сожалению, Глау читает еще хуже, чем Саурон пишет. Так что вся процедура гипноза в их совместной интерпретации состояла в том, что гипнотизируемого надо огреть по башке лапой или хвостом. И лапки, и хвостик у нашего дракончика весьма немаленькие, так что результат соответствующий - он за неделю угробил три дюжины парней, расквасил нос Готмогу и вытряхнул Саурона из его новой телесной оболочки. Кроме того, передавил с полсотни волков - он их после недавних событий явно недолюбливает. Причем гипнотизировать свои жертвы он предпочитает из-за угла.

Босс, заметив, что его воинство быстро редеет, несколько разозлился и решил отправить Глаурунга практиковаться куда-нибудь подальше. Он приказал ему найти и уничтожить Гондолин (тот, что мы разрушили два месяца назад, оказался ненастоящим).

Примерно четыре недели мы кайфовали без ящера, но по их истечении он обнаружился скандалящим у ворот Ангбанда. Видок у него был еще тот - худой, кожа да кости, хвост волочится, зубы через один выбиты, и глаза такие печальные...

О своих странствиях он рассказывал очень неохотно - только после прямого приказа Большого Босса сделал-таки что-то вроде докладной записки. Прочитав ее, Саурон преизрядно озадачился - дракон нес такую ахинею, что показывать ее на глаза Боссу было чревато. Он позвал меня и мы три дня корпели над описанием его анабасисов, пытаясь выудить из них что-нибудь путное.

Итак, Глаурунг выполз из главных ворот Ангбанда и отправился на юг. Топал на юг он долго - перевалил через две горные гряды и форсировал кучу рек. По дороге видел эльфов, но подойти к ним на расстояние, потребное для гипнотического воздействия не смог. По дороге гипнотизировал и ел всякую мелкую живность.

Потом он свернул на юг (надо сказать, что дракон знает только одну сторону света, так что в этом случае скорее всего имеется в виду запад) и через неделю вышел к морю. По дороге ему попалась какая-то деревня, в которой он занипнотизировал нескольких людей. Допросить их, к сожалению, не удалось, пришлось съесть.

Около моря Глаурунг разбил лагерь (тут мы с Сауроном поспорили. Он полагал, что червяк наткнулся на противника и была большая драка, в которой ему удалось победить, так как иначе его шкура уже украшала бы врата неуловимого Гондолина. Я же считал, что дракон просто завалился спать на прибрежном песочке).

Далее Глаурунг спустился к югу (тут мы решили ему поверить) и ночью напоролся на противника, с которым вступил в бой и, кажется, победил (тут-то никаких сомнений быть не может... ибо в бой он вступил со второй ротой, которая еще месяц назад была отправлена в те края на разведку. Одно непонятно - куда делся приписанный к этой роте барлог Асо? Неужто этот динозавр научился их переваривать?).

Далее Глаурунг поймал какого-то пленного, тот сообщил, что Гондолин находится в пяти днях ходьбы к югу, между двух приметных рогатых скал, на берегу горного озера. Подзакусив, дракон потопал в нужном направлении (тут мы с Сауроном так и не смогли соринтироваться) и через пять дней оказался в пустыне. Ни озер, ни скал он там не нашел, проголодался и пошел на юг (видимо, на север).

По дороге он, видимо, наткнулся на эльфов (хотя он и уверял нас, что просто поцарапался в лесу) и они подпортили ему шкуру и подшибли глаз. Это лишило ящера гипнотических способностей - судя по его мозолям, он сматывался от них почти все остальное время своего похода.

Глаурунг яростно нас уверял, что ходил по прямой. Однако это сомнительно - кто-то порезал ему правую лапу и в Ангбанд, скажем, он пришел по синусоиде. Кстати, долгое время был уверен, что пришел-таки в Гондолин - сломал ворота и своротил челюсти Готмогу.

14 число 8 месяца

Нынче у нас праздник - Большой Босс объявил, что с этого дня начинается новый год. Не совсем понятно, почему - он прекрасно мог начаться и месяц назад, но Боссу виднее - он присутствовал при учреждении летоисчисления.

Обстановка в Ангбанде несколько удручающая - эльфы стоят у ворот. Так что я так полагаю, что затея с Новым Годом придумана Сауроном для поднятия боевого духа нашего непобедимого воинства. Он и впрямь в последнее время упал. Более того - недавно произошел вообще вопиющий случай: ученый орк Вавилх изобрел генетику и принципиально доказал возможность обратного орк-эльфьего преобразования, т.е. возможность генетического дезертирства. Я заглядывал в его формулу и мне крепко не понравилась одна рогулька в ее середине - очень уж она напоминала развилку (а я помню, что подчас сыпали в чаны для улучшения нашей породы). Однако бедняга Вавилх не прислушался, поставил опыт на себе и, как я и опасался, превратился в шимпанзе. Саурон стукнул Боссу, тот ужасно разозлился и запретил все исследования по прикладной евгенике.

41 числа 19 месяца

Саурон так и не оставил попыток улучшить орочью породу. Прибыв с инспекцией в наш лагерь в верховьях Пиллота, он как раз оказался свидетелем очередных разборок Глау и Готмога. Чего-то они опять не поделили, Готмог подпалил червяку хвостик, после чего 15 миль удирал от разъяренного дракона в направлении Жиреха. Исследование этой дистанции натолкнуло Саурона на мысль о тактике выжженой земли.

Для осуществления этого проекта требовалось сделать орков огнедышащими. Первым делом, конечно, Сау вспомнил о Глаурунге и захотел разобраться в его конструкции. Я эту идею всячески поддержал, намекая ему на пользу вскрытия и детального анатомического обследования. Сау воодушевился и побежал за разрешением к Большому Боссу. Босс разрешил при условии, что дракон не будет возражать. Глаурунг возражал.

Можно было бы, конечно, спросить у самого Босса, как у автора этого пиротехнического изделия. Но это считается неприличным. По моему, Босс и сам не помнит, как он его смастерил.

Саурон решил идти своим путем и начал набирать добровольцев. От тех не было отбоя, так как первоначально Сау планировал в качестве огнепоражающей жидкости использовать спирт, для чего необходимо было встроить в орка небольшой самогонный аппарат. Но волонтеры сильно обломались, так как в последний момент экспериментатор решил заменить спирт на керосин.

Душераздирающие опыты по оркскому автокрекингу продолжались с неделю, после чего Большой Босс обнаружил, что в Тонгородриме за две недели до отопительного сезона полностью иссякли ГСМ. Он разозлился и призвал к ответу коменданта. Саурон все свалил на дракона, и Босс, осерчав, выгнал Глаурунга искать Нарготронд.

Для ящера нет наказания горше - он уже лет десять его ищет. И еще столько же искать будет, так как представления не имеет, где тот может находиться. Более того, я подозреваю, что Глау не знает даже, что это такое - я был свидетелем, как он украдкой выспрашивал у барлогов, какого размера этот самый Наргоротонд и как он может выглядеть. На свою беду он наткнулся на весельчака Везувия, и, получив его подробные инструкции, отбыл куда-то к югу. Через пять недель он приволок к трону Большого Босса двух дохлых слонов, заявив при этом, что если кому-то нужно, то он знает место где этих самых Нарготрондов - пруд пруди.

Дальше было то, что эльфы называют битвой внезапного пламени. Уточню лишь, что для нас оно было не менее внезапным.

Дракон потом еще долго искал этот скрытый город. Обычно он просто болтался по всему Средиземью, выспрашивая у редких встречных, где Нарготронд. Обычно оказывалось, что он находится на другом конце света, и Глау, закусив, отправлялся странствовать дальше, удивляясь прыткости предполагаемого противника.

45 число 10 месяца

Наученный горьким опытом Большой Босс держит Саурона подальше от действующей армии, благодаря чему наши успехи в последнее время стали значительно весомее. Ввиду того, что наукой ему заниматься тоже пока запретили, открытой для кипучей натуры Саурона осталась лишь сфера культуры.

Он задумался о том, что после победы будут необходимы специалисты самых разных профилей, в том числе - писатели и поэты, которые будут воспевать великие деяния Босса и его верных помощников, а также вдохновлять сохранившееся население на дальнейшие свершения. Для подготовки высококвалифицированных воспевателей и вдохновлятелей он вытащил с фронта десяток парней и организовал свой собственный литсеминар со мной в роли секретаря. Прочтя благодарным слушателям несколько лекций об основах сложения слов в предложения, предложений в абзацы с дальнейшим преобразованием их совокупности в повести и романы, о ямбах и хореях, стилях и сюжетных линиях, Саурон посчитал курсантов готовыми к дальнейшей самостоятельной работе и наказал через неделю принести готовые работы. Иначе - отправка обратно на фронт.

Обратно в Белерианд никто не хотел, так что через неделю перед Сауроном лежали пухлые рукописи. Анализ показал, что наибольшей популярностью у начинающих писателей пользуется жанр военных записок и дневников. Это было бы ничего, но наш Толстой в своих лекциях чрезмерное внимание уделил реализму - в результате все эти "Походные записки" и "На подступах к Гондолину" являли собой картину вопиющей безалаберности главного командования, жуткой неразберихи со снабжением и управлением, а также угрюмые отчеты о том когда, кого, сколько и по чьей вине угробили.

Исключение составил Ирхак, решивший прославиться на ниве фантастики. Он накатал "Эльфодава" - повесть о том, как несколько отчаянно талантливых орков под мудрым руководством некоего майара под имени Носаур, создали давящий эльфов аппарат. Сие приспособление за полгода очистило от эльфов все Средиземье, но, ввиду отсутствия кнопки выключения, начало представлять опасность для его создателей. И тогда один из изобретателей по имени Хакир переоделся эльфом. Эльфодав клюнул на эту приманку и бросился за ним в погоню. Здесь в повесть был введен философский мотив вечного странствия и переменчивости жизни. Впрочем, конец повести давал поводы для оптимизма - друзья Хакира изобретали способ уничтожить Эльфодава и изгнать его в залы Мандоса, где ему хватит работы до Восьмой эпохи.

34 числа 13 месяца.

Большой Босс нынче грустный и все обитатели Ангбанда ходят как пришибленные. Или просто пришибленные, как Готмог, который попался ему под горячую руку и теперь его огненная шевелюра вопреки всем законам физики направлена влево и вниз, да и сам он стал какой-то скособоченный.

Неизвестно, конечно, что хуже - на прошлой неделе Босс наоборот весь сиял и даже что-то пытался петь. Нет, всем он хорош - но, честно говоря, слуха у него нет. Когда он поет, Тангородрим трясется, наш брат валится с ног, а Глаурунг затыкает уши караульными. Даже Драуглуин воет музыкальнее, особенно когда голодный.

Саурон собрал всех наших и сообщил, что Босса необходимо кровь из носу развлечь. Для этого он написал либретто и нам осталось по быстрому разучить свои роли и представить перед ним пьесу о его, Босса, собственных подвигах в Валиноре.

Пьеса о том, как были уничтожены деревья. Деревья представлены аллегорически, как образы смерти и разрушения. Большой Босс получил достоверную информацию о том, что они опасны для всего живого в Арде. Но пустоголовые и недалекие валар смеются над его горькими пророчествами и изгоняют из Валинора. Конец первого акта.

Второй акт повествует о том, как Босс вместе с Унголиант карабкается по горам, пытаясь попасть обратно в Валинор и в очередной раз спасти мир. При этом Унголиант постоянно оступается и повисает над бездонной пропастью, умоляя ее спасти, а Босс, рискуя собственной телесной оболочкой и отчаянно сквернословя, извлекает ее оттуда. Наконец, они добираются до валинорского лесопарка.

Третий акт является апофеозом пьесы. Валар с прихвостнями предаются развратным оргиям, но в самый их разгар в облаках дыма и языках пламени появляется босс и поражает копьем деревья, а Унголиант выпивает их сок. Сверху доносится громкий гул, также в дыму и пламени появляется рука самого Илюватора и дает Боссу сильмариллы. Босс с достоинством удаляется, а валар остаются посрамленными, сирыми, нищими, униженными и оскорбленными. Финал, фейерверк, занавес.

Роли распределяли по жребию. Унголиант выпало представлять Викхуку по кличке Пузо. На валар пустили третий взвод, едва таскавший ноги после опытов Саурона по ускорению их метаболизма (метаболизм ускоряли в центрифугах). Килхак был левым деревом, Ундшук - правым (остряк Пархиз назвал их "Два дуба", за что схлопотал от Сау по башке, хоть и это и соответствовало действительности). Мне выпало быть рукой Илюватора, Боссом стал Рищак, остальные были задействованы в эпизодах и как рабочие сцены. За пиротехнику вызвался отвечать Уртханг.

Итак, через несколько часов первый спектакль Ангбандского театра драмы начался.

Играть перед Большим Боссом - не шутка, поэтому первый акт начался в молчании. Все то ли позабыли слова, то ли проглотили языки - изъяснялись в основном гримасами и пантомимой. Два дуба всячески демонстрировали свою вредность для окружающих - пинались, плевались, показывали язык и скалили зубы. Валар изо всех сил этого не замечали и в основном квасили здравур (в роли здравура выступала самогонка, которую мы с Ирганом гнали в сауроновской ветеринарной мастерской, где клепали птеродактилей). Рищак - ходил по периферии сцены и размахивал руками, пытаясь привлечь внимание окружающих к совершенно распустившимся деревьям.

Большой Босс ехидно заметил, что если Саурон взялся ставить балет, то надо бы всех обуть в пуанты - так, мол, будет изящнее. Багровый от ярости Саурон показывал нам кулаки, шипел и метал глазами молнии.

Первым прорвало Варду - ее играл какой-то совсем уж дохлый орк. Получив очередную затрещину от Тельпериона, он сначала ойкнул, а потом вдруг заорал и пошел в ответную атаку. Дереву пришлось спасаться бегством, тем более, что к разъяренной Варде присоединился охромевший Ороме и еще парочка разозлившихся валар. Сцена наполнилась топотом, звоном и криком, все враз вспомнили свои роли. Тулкас захохотал, Ниенна заплакала благим матом, Ауле начал громыхать какими-то железками. Тут еще Уртханг зачем-то напустил черного дыму, в котором актеры совершенно потерялись.

Когда дым рассеялся, перед зрителями предстала следующая картина. По всему Валинору валялись перевернутые столы и стулья, разбитые кружки и тарелки, какой-то непонятный мусор, а также останки нескольких корзин, в которые были обряжены деревья. Там же валялся совсем упившийся Манве. Сами деревья жались в углу, стараясь занимать поменьше места. А вспомнившие, наконец, авторский текст валары гоняли по сцене Босса. Тот пытался отмахиваться от них стулом, но они таки разоружили его и подмяли под себя.

Когда через пару минут Рищаку удалось от них выдраться, он был весь лиловый от синяков, лишился зубов, кусочка уха и большей части одежды. Видя его состояние, я понял всю глубину ненависти Большого Босса к обитателям Валинора.

Первый акт закончился финальным пророчеством Босса-Рищака. "Ишштенно говоржу вам - вше жло в мирже от вафших жеревьжев" - прошамкал он беззубым ртом, и, припадая на обе ноги и громко охая, удалился за кулисы. По сигналу Саурона пятый взвод задернул занавес и начал выгонять со сцены упившихся валар.

В зале Большой Босс ностальгически вздыхал и говорил, что частности, конечно, подкачали, но сам дух, атмосфера Валинора того времени переданы удивительно хорошо. Расцветший Саурон дал сигнал к началу второго акта.

Горы, окружающие Валинор, изображали поставленные друг на друга табуретки. Босс-Рищак у их подножия уламывал Пузо-Унголиант. Пузо долго отнекивался, но, наконец, согласился. Он подсадил напарника на ближайшую вершину, и феноменальный поход начался.

Феноменальным он был потому, что Рищак явно еще не отошел от потасовки с пьяными валар и каждый шаг давался ему с трудом. В итоге он уронил Унголиант в первую же попавшуюся пропасть, да еще и обрушил на нее парочку утесов. Ругань Унголиант явно вызвала у сидевшего в зале Большого Босса приятные воспоминания - он ткнул под ребра Саурона и расплылся в улыбке.

На сцене же Рищак-Босс извлек, наконец, Унголиант из завала, прошипел ей-ему "Поошторожнее" и полез дальше. Штурмуя следующий пик он свалился уже сам, а на него шмякнулся не удержавшийся на расползшихся табуретках Пузо. На этот раз и выбирались и ругались они дольше.

По сценарию Босс должен был, поднявшись на высшую точку горного массива вглядеться вдаль, простереть руку и торжественно заявить: "Валинор! Я спасу тебя, хоть ты и недостоин моей помощи!" Рищак очень старался. Ему помогло то, что после предыдущего табуреткотрясения вершина стала вдвое ниже. После долгого пыхтения, сопения и кряхтения, отдавив Пузу уши и нос, Босс взгромоздился на нее и попытался выпрямиться и простереть руки. Это удалось ему лишь частично - его правая нога тряслась, его ломало и крючило от пережитого. Но он честно начал:"Валинор! Я шпашу те..." - остаток речи потонул в громком треске и крике не удержавшей пирамиду Унголиант. Правда Боссу впервые за этот вечер повезло - он свалился на шею Пузу и, таким образом, вступил в Валинор на коне.

В зале обидевшийся Большой Босс толковал Саурону, что, хотя Унголиант и была первостатейной сволочью, но он с ней всегда обходился по джентельменски и верхом не ездил. Саурон вывернулся, сказав, что такая аллегория показывает полное моральное превосходства Босса и его правого дела, над Унголиант и ее левым делом.

Третий акт начался спокойно. Оргия валар проходила вяло - в кружки им, памятуя печальный опыт первого акта, налили простой воды. Деревья скромненько стояли в сторонке и особо не рыпались.

Потом идиллия была в прямом смысле этого слова взорвана нашим пиротехником. Со стороны предполагавшихся гор раздался грохот, повалил дым и под Тулкасом загорелась табуретка. По идее взрыв должен был знаменовать появление Большого Босса, но тот задерживался. Впрочем внимание зрителей было полностью поглощено акробатическими этюдами Тулкаса, который пытался сбить пламя с вспыхнувших штанов. Он катался по сцене, подпрыгивал на пятой точке, громко вопил и обхлопывался руками. Остальные валар кто покатывался со смеху, кто пытался загасить штаны пресным здравуром. Так как Тулкас двигался прытко, то и попасть в него было сложно - скоро все валар в разной степени были мокрыми и грязными. Оргия удалась на славу.

Во всей этой кутерьме никто не заметил появления на сцене Большого Босса - но это, наверное, и к лучшему. Взрыв произошел прямо под ним, так что одежда его представляла собой живописные лохмотья. Из ушей валил дым, а к выбитым зубам добавился прикушенный их остатками язык, так что он окончательно онемел и мог только размахивать руками и тихонько подвывать.

Пузу-Унголиант повезло больше, так что он выступал толмачом.

"Я пришел выполнить свой долг!" - возгласил он.

Валар, занятые тушением Тулкаса, не обратили на него никакого внимания. Решив, что это к лучшему, Рищак-Босс решительно подошел к Лаурелину и ткнул в него копьем. Лаурелин завопил от боли, но, получив по башке табуреткой от Пуза, мешком осел на землю. Половина дела была сделана.

Тельперион, видя что сделали с его корешем, нарезался в бега. Рищак потрясая копьем и воинственно подвывая, ринулся за ним вдогонку. Пузу же по сценарию надо было выпить сок первого дерева, чем он и занялся. Валар прекратили свои разборки и с интересом наблюдали за развитием событий.

Натерпевшемуся за два предыдущих акта Боссу было явно не догнать прыткого Тельпериона, но в дело решительно вступил Уртханг. Последовала серия эффектных взрывов. Валар разметало по всему Валинору. Тельперион упал как подрубленный, но Боссу тоже досталось и он свалился буквально в шаге от цели. Зато Лаурелин наоборот ожил и, рассвирипев, начал дубасить не ожидавшего такой импровизации Пузо-Унголиант.

За взрывами последовали клубы дыма, за несколько секунд полностью затопившие сцену. Впрочем, схлынул он тоже быстро. Перед зрителями возникла идиллическая картина - валар делали искусственное дыхание Тельпериону, помирившиеся Лаурелин и Унголиант реанимировали Босса. Впрочем, артисты быстро обнаружили, что ясность восстановилась и вернулись к прежней диспозиции - правое дерево рухнуло на землю, валар попрятались, а Босс, опираясь на копье и надсадно кашляя, побрел к древу левому. То, видя его состояние, пошло ему навстречу. Босс слабо махнул в его сторону копьем, Тельперион, громко закричав зачем-то "Горе мне!" упал и на него тут же набросился Пузо. Настал час моего выхода.

Уртханг был уже готов и сцену опять заволокло. Я побрел на нее с сильмариллами, в роли которых выступали чудовищно тяжелые круглые чугунные штуковины. У пиротехника нашего чего-то не заладилось, дым не рассеивался - я вслепую брел сквозь него, очень смутно представляя направление на Босса. И, естественно, промахнулся.

Когда дым рассеялся, зрители узрели меня - руку Илюватора, пытающегося всучить сильмариллы Манве. Тот испуганно отбрыкивался. Оконфузившись, я быстренько сориентировался в поредевшей атмосфере и направился к Боссу. Тот протянул руки и я положил в них чугунные самоцветы. Ослабевший от валинорских приключений Рищак не смог их удержать и уронил. Один на мою ногу, два других на свои.

Финал действительно получился запоминающимся. По сцене, держась за ногу и громко крича, прыгала рука Илюватора. Большой Босс лежал на спине, болтая в воздухе ногами и нечленораздельно ругаясь. Унголиант пыталась оказать ему первую помощь. Валар откровенно ржали, а срубленные деревья тихонько отпихивались от покатившихся в их сторону сильмариллов. В довершении всего начался фейерверк и эта картина окрасилась в зеленый цвет. Другого, к сожалению, Уртханг подобрать не смог.

После нашего спектакля настроение Большого Босса улучшилось до того, что все актеры были отправлены на Дориатский фронт, а Саурон отправился комендантом крепости Тол-Ин-Гаурот. Пьес он больше не писал.

45 числа 16 месяца

До недавнего времени нашим основным полководцем считался Готмог, он возглавлял все наши походы и именно ему доставалось за их плачевные результаты. Однако последний случай переполнил немалую чашу терпения Большого Босса.

Случай и впрямь дикий - после каких-то длительных и сложных (в основном - ночных) маневров в Белерианде этот полководец привел войска под Тонгородрим. Причем привел как-то сбоку - то есть места не узнал и расположился там лагерем. Связь осуществлялась через курьеров, которых, во избежание перехвата, отправляли в центр кружным путем. Дорога занимала дней восемь, так что Босс был уверен, что Готмог обнаружил очередной Гондолин и отдал приказ о немедленном штурме. Тут ему доложили, что у врат Ангбанда обнаружен некий военный лагерь (точнее узнать не удалось из-за напущенного Боссом невесть когда черного тумана. Он вообще доставляет нам кучу неприятностей). Здорово перепугавшись, Босс срочно отменил предыдущий приказ и издал новый - немедленно возвращаться назад на защиту Родины. Готмог снялся и пошел домой тем путем, которым пришел - но мы-то не знали, что это он. Босс решил, что враги отступили устрашенные и второй приказ отменил, вполне справедливо рассудив, что Гондолины, в конце концов, на дороге не валяются и коли что-то там обнаружили - надо взять. Готмог вернулся в лагерь и в тот же день вернулись враги под врата Ангбанда.

Продолжаться эти скачки могли долго, если бы не счастливый случай - к Ангбанду подошли настоящие враги и чуть его не взяли. Собственно, взяли бы, если бы не туман из-за которого, в частности, отправленный на вылазку Глаурунг собственную же башню и своротил. Пролома в стене враги не заметили, а тут подошел и снова вызванный на подмогу Готмог. Тут нам снова повезло - он свернул не туда и вместо того, чтобы как всегда топать через весь Белерианд оказался на месте за полчаса. Центральный вход он, слава богу, узнал - правда только после того, как взял его штурмом. Эльфы к тому времени уже куда-то умотали, а у нас заварушка продолжалась еще дня два. Босс даже вытащил Гронд и собирался идти наверх и драться самолично. Едва отговорили.

Потеряв таким образом чуть ли не пол-армии Большой Босс изрядно рассвирепел. Три дня, пока заседал военный совет, все ходили как шелковые. Саурон сменил три телесные оболочки, Готмог напоминал церковную свечку, даже Глаурунг ковылял по коридорам на цыпочках. Страшное, скажу вам, зрелище.

Сначала Босс хотел Готмога от командования отстранить, а новым командующим назначить Саурона. Тому это совсем не улыбалось и изворачивался он как мог. То предлагал учредить пост главного военного инспектора, то начинал петь дифирамбы полководческому гению предводителя барлогов, то ныл про свои научные занятия. Готмог, бедняга, буквально разрывался - с одной стороны, вечно быть крайним ему крайне обрыдло, с другой - служить под началом Саурона как бы было не многим лучше. Нередко его речи начинались с просьбы об отставке, а заканчивались перечнем конкретных мер по повышению боеспособности.

Таковых в итоге было принято две. Первая - усилить, так сказать, работу с личным составом и его индивидуальной подготовкой - как физической, так и морально-волевой. Ответственным назначили Готмога, обязав его открыть тренировочный лагерь для рядового состава и офицерскую школу для остальных.

Второе направление - за него взялся отвечать Саурон - состояло в том, чтобы получить, наконец, нормальную карту Ангбанда и его окрестностей, вплоть до крайних оконечностей Белерианда.

Как рисовать карты Саурон, конечно, не знал. Слава богу, Большой Босс надоумил его насчет масштаба и прочих условностей, иначе он, боюсь, начал бы переносить на бумагу Анфауглит таким, какой он есть, один к одному.

Небольшой затык произошел с мерами длины - о них никто до сих пор как-то не думал. Расстояние измеряли временем, потребным на его преодоление. Сау сперва решил пользоваться этим, но догадался устроить контрольные прогоны между главными вратами Ангбанда и горой Таурот. Выяснилось, что Пузо, например, преодолевает это расстояние за два дня, Рищак управился за полтора, Ривцак заблудился и где-то слонялся целую неделю, а Глопп, за которым гнался опять сорвавшийся с цепи Драуглуин одолел дистанцию за пятнадцать минут.

После этого Саурон учредил эталон длины - мера орочьего типового расстояния, сокращенно мотр. После долгих измерений и сопоставлений в качестве эталонного мотра выбрали шаг Пирщака из пятого взвода. В пустующей комнате на втором подвальном этаже устроили палату мер и весов. Посреди этой палаты установили стеклянный куб, в который и поместили бедолагу. Теперь всякий раз, когда надо было что-то измерить, его оттуда извлекали, вели к объекту, заставляли топать, пока он не кончится и считали число шагов.

Правда почти сразу произошел казус, так как Босс пожелал узнать размеры Глаурунга. С правого бока длина червяка оказалась восемнадцать мотров с копейками, а с левой (Сау для контроля приказал измерять со всех сторон) - пять. Объяснялось это тем, что у змея на шее здоровенный фурункул, вследствие чего он может поворачивать шею только налево, да и то с не очень большой скоростью. Это обстоятельство спасло нашему эталону жизнь, но удирая он поставил своего рода рекорд. Еще никому не удавалось пропрыгать вдоль ящера всего за пять прыжков и при том остаться живым.

Вскорости выяснилось, что одним мотром все не измеришь. Им можно было измерять ширину и длину, но для высоты нужно было придумать что-то другое, так как Пирщак не мог ходить по отвесным стенам. Хотя и пытался.

Для измерения высоты Саурон придумал использовать другую единицу - меру орочьего типового роста, сокращенно, соответственно, тоже мотр. Это оказалось очень удобно. Скажем, когда измеряли привратную башню, сперва один эталонный мотр обмерил ее своими шагами. Сделал он это в три приема, получилось двадцать пять, семнадцать и двенадцать мотров. Первую цифру порешили считать шириной, а вторую - длиной. Третью цифру Сау тоже на всякий случай записал, хотя в окончательный результат она и не попала.

Эталоном высоты порешили считать долговязого Дангука, его тоже поселили в палате мер и весов. Для измерения высоты его спускали с башни на веревке, считая, сколько раз он сделает отметку на камнях привязанными к сапогам специальными шпорами. Получилось сорок восемь мотров.

Большой Босс был страшно доволен результатами измерений. Он только заметил, что всегда считал привратную башню круглой.

В течение трех месяцев Саурон вместо рисования карт составлял статистический сборник по Ангбанду, гоняя первый эталонный мотр по всем горизонтальным поверхностям, в то время как второй на веревке обползал все вертикальные. Первое время с ними повсюду таскался я - считать мотры и записывать их в специальные таблицы, но вскоре мне это обрыдло и я решил научить Пирщака считать самому. Мне это почти удалось - мы уже дошли до трехзначных чисел, но тут меня затребовали в офицерскую школу. Так что большую часть крепости наши эталоны обсчитывали сами. Результатом было то, что все коридоры получились одинаковыми, длиной в девятьсот девяносто девять мотров. Отныне и навсегда Ангбанд стал квадратным. Саурон славословил архитектурный талант Большого Босса, тот же сперва принялся было чего-то перемерять, а потом махнул на это дело рукой. И действительно, какая разница.

Я же тем временем попал из огня да в полымя. Готмог расстарался и включил в программу вновь открытой офицерской школы все, что только можно - тактику поля боя, стратегию, непрямые действия, военную топографию, партизанскую войну, фортификацию, баллистику и еще кучу всяческих непонятных предметов. Сам он все эти предметы знал с, так сказать, обратной стороны. Скажем, в плане тактики не было еще ни одной большой драки, чтобы он не подвел одну часть собственного войска под удар другой его части. Сообразить, что так делать не надо он сумел, но вот как этого избежать? Тут его мозгов не хватало.

Закончилось все тем, что он на разработку каждого предмета посадил по паре орков пограмотнее, поставив над ними по надзирающему балрогу. Дал им две недели и пригрозил, что если они не напишут за это время нормальный учебный курс, то он зашлет всю методическую группу рыть подкоп под Белегост. А я стал секретарем ученого совета, который должен был оценивать результаты их трудов. Кроме самого Гомога в этот совет вошли Саурон и Глаурунг. Хотели и Большого Босса позвать, но я отговорил. Мало ему и без нас расстройства.

Результаты вышли впечатляющими. Особенно, конечно, постарались Лидделах и Гартах, поставленные сочинять чего-нибудь про непрямые действия. Они подсчитали, что если всем нашим уйти из Белерианда, запереться в Ангбанде и не высовывать оттуда носа в течение примерно трех эпох, то эльфы либо перережут друг друга сами, либо куда-нибудь уйдут. Что автоматически решит их проблему.

Лично мне это понравилось. Готмогу, кажется, тоже. Саурону, видимо, нет - он сварливо спросил у разработчиков, а сколько придется ждать до полного освобождения Валинора. Лидделах ответил не задумываясь - восемнадцать с половиной эпох. Сау опешил, попытался возразить, но Гартах предложил ему поспорить на эту тему. На ту сумму жалования, которая накопится за эти самые эпохи. Сау заткнулся и поставил в ведомости "удовлетворительно".

Я потом отвел Гартаха в сторону и спросил, считали ли они, за какое время мы сами тут все, запертые, успеем передраться. Он ответил, что не считали, но в принципе не более, чем за год - полтора. Что, с некоторой долей юмора резюмировал он, тоже в каком-то смысле окажется решением проблемы.

Такая стратегия непрямых действий мне понравилась.

Тактические вопросы исследовали Пузо и Ривцак, мои старые знакомые. Поработали они на славу. Начали с самого простого - предложили ставить Глаурунга не как всегда, позади всех наших, а впереди. Обычно червяк бережет лапки и плюет во врага из-за наших спин. Все недоплюнутое падает на наши головы, что скверно сказывается на боеспособности.

Глау такой проект не понравился. Съесть докладчиков сразу он не мог, это было бы неприлично, так что его возражения носили более теоретический характер. Например он считал, что таким образом образуется разрыв между тактическими линиями. То бишь он может в пылу боя не заметить, что мы уже нарезали в бега, продолжать бой в одиночку и героически погибнуть под натиском превосходящих сил противника. Пузо заметил, что находясь за нашими спинами дракон, тем не менее, всегда удирал первым и в таком аспекте разрыв между линиями его почему-то совсем не волновал. Глау пустился было в разъяснения, но Саурон прервал дискуссию, поручив разработчикам дополнительно продумать вопрос.

Второе предложение тактической группы понравилось мне еще больше. Они предложили обрядить дракона во что-нибудь стрело-, копье- и меченепробиваемое. На башку шлем, на шею - трубу, на корпус - броню, лапы защитить налапниками, а на челюсти поставить пламегаситель. Для повышения проходимости был использован инженерный подход - когти зацеплялись в педалях на манер велосипедных, цепной привод вращал направляющие звездочки, вокруг которых проворачивались гусеницы. Управление движением и огнем должно было осуществляться экипажем из пяти специально подготовленных орков, при помощи системы воротов и шестеренок. Для экипажа на спине предусматривалась комфортабельная кабина.

Проект понравился всем, кроме самого Глаурунга - тот от него взбеленился хуже прежнего. Особенно его возмутило устройство, которое Ривцак элегантно назвал 'форсаж' - когда дракон узнал, как оно работает и куда крепится, то отбросил всю дипломатию и разнес вдребезги конференц-зал, в котором происходило заседание. До докладчиков ему, слава Боссу, добраться не удалось, для успокоения он вломился в находящийся неподалеку тренировочный лагерь для рядового состава и устроил там внеплановые учения.

Народ там, кстати, тренировался на совесть. Глаурунг практически никого не догнал.

39 число 41 месяца

В Ангбанде прошла очередная реорганизация. Большой Босс решил вести войну по науке и придумал Генеральный Штаб. За неимением лучшего в него вошли Готмог, Саурон и Глаурунг. Они были рады удрать с фронта никак не меньше, чем мы - избавиться от таких командиров. Так что все решилось ко всеобщему удовольствию. Единственно, Саурон попытался сделать меня секретарем Штаба, но мне находиться в этом зверинце совершенно не улыбалось, так что я сказался больным и удрал в действующую армию. Секретарем сделали Ривцака, который незадолго до того научился писать и кому-то об этом проболтался.

Сказать, что у нас началась лафа - ничего не сказать. Генеральный Штаб строчил грандиозные планы по поимке Нарготронда, взятию Гондолина и полному решению валинорского вопроса. Иногда они слали директивы на фронт, то есть нам - чего-нибудь прорвать, развивать наступление, закрепиться на плацдарме и прочие глупости. Приносил директивы Ривцак, недельку загорал и рыбачил, а мы тем временем писали отчет, упражняясь в батальной литературе. Наибольших успехов тут достиг Пузо - его 'Штурм Дориата' стал натуральным бестселлером. Правда он подложил мне попутно огромную свинью, так как в его отчете в ключевой момент битвы я убивал то ли Колегорма, то ли Куруфина, чем решал исход сражения в нашу пользу. Результатом этого стал срочный вызов в Ангбанд на награждение каким-то специально учрежденным для этого дела орденом.

Ривцака, который привез мне эту весть, я чуть не убил. И зря, так как из его рассказа выяснилось, что первоначально командование хотело вручать этот орден на дымящихся развалинах Потаенного королевства, и Ривцаку стоило огромных трудов их переубедить.

Пузо вызвался мне помочь - описать в очередном своем опусе мою героическую смерть, скажем, от предательской стрелы Белега. В принципе, это было бы неплохо - но близилась осень и возвращаться убитому на зимние квартиры в Ангбанде было как-то неудобно. А зимовать в Белерианде - удовольствие не для меня.

Так что пришлось идти, проклиная Пузо за излишнюю изобретательность. Ривцак пытался меня поддержать, тайком сообщив, что меня очень сильно хотел видеть Саурон - но эта новость меня мало успокоила. Излишнее внимание майара обычно тащит за собой новые неприятности.

Орден был сделан из железа, был тяжелым и на редкость безвкусным. В смысле исполнения - черный круг на красном фоне и выбитые буквы ГВЭГЛ - Герой Войны с Эльфами, Гномами и Людьми. К нему полагался значок 'Могучий Орк, Знаменитый Герой', который следовало носить на голове. Вручал сам Сау, вообще всей церемонией рулил он - Большой Босс появился ненадолго, поздравил почему-то Ривцака, а барлог с драконом сидели по разным концам Большой залы и только мрачно пялились друг на друга. Ривцак по секрету сказал мне, что они поссорились когда писали план вторжения в Валинор. Готмог предлагал сразу штурмовать Таникветиль - вообще, это его фирменный почерк, под его командованием мы не одной горки не обошли, только траверс. Глау же горок не любит и предлагал идти берегом, потихоньку всех окружая. План надо было сдавать еще вчера, теоретики так и не договорились и представили сразу две штуки, в Босс не разобрался и подмахнул оба. Теперь они ждут разоблачения и им обоим не до глупостей типа моего награждения.

Меня же больше заботило поведение Саурона. Он разливался соловьем, описывая мои доблести - с каждым его хвалебным словом я понимал, что на мою голову готова упасть еще одна проблема.

Так оно и оказалось. После награждения Саурон потащил меня к себе в научную часть. По дороге бормотал что-то о скверно написанной документации, давно не обновлявшихся фондах и неисправности лабораторного оборудования. Я вежливо попросил его внятно сказать мне, в чем дело. Он заюлил и сказал, что я, в общем, сам, наверное, пойму и вообще это не его вина, так как документация - тут он пошел по второму кругу. Мы тем временем дошли до казарм, в которых обычно селился вылупившийся из чанов молодняк. Казармы почему-то оказались заперты - отродясь такого не помню. Сау вздохнул, снял засов, впихнул меня вовнутрь и ретировался, крикнув на прощанье, что ему надо с докладом к Боссу.

Казарма была набита битком - видимо, производство работало на всю катушку. Сначала ничего странного я не увидел - куча глазеющих на меня чумазых морд, все как всегда. Но потом пригляделся и похолодел.

Пол в казарме был подметен - впервые за все время своего существования. Койки стояли аккуратными рядами.

Кое-как сохраняя самообладание, я вытащил ближайшего в коридор. Умывальник в орочьей казарме - самая бесполезная вещь, так что пришлось идти с новобранцем за тридевять земель, в лабораторию, где был кран. Я пустил воду, взял какую-то ветошь, намочил и поскреб парня. Против обыкновения он не визжал и не плевался. Я не удивился.

После этой экзекуции я набрал из печки сажи и снова все заштукатурил. Потом отвел подопытного обратно, затолкал в казарму, наложил засов и уселся прямо на пол.

Было о чем подумать. Сау сломал чаны Большого Босса и Ангбанд оказался битком набит чистопородными эльфами.

40 число 41 месяца

Иметь в Ангбанде полтысячи эльфов при том, что его гарнизон прямо сейчас составлял максимум сотню караульных на разных дальних башнях было чревато. Конечно, можно напустить на них Глаурунга. Но, во-первых, не факт, что он справится с такой прорвой - в последнее время он стал неповоротлив, а даже если справится - от наших казарм по любому останутся одни головешки. А впереди зима.

Я набрался духу и снова зашел в казарму. Игнорируя взгляды, ткнул в одного пальцем и приказал идти за мной. Недоделанный орк подчинился.

В коридоре я заявил, что назначаю его старшим и даю имя Тармук. Он сразу заартачился и сказал, что ему гораздо больше нравится Тармаэль. Сразу видно, что эльф - никакой дисциплины. Пришлось надавить, ссылаясь на свой авторитет как начальника. Тармук-Тармаэль попросил объяснить, на чем сей авторитет зиждется. Я заскрежетал зубами и снова втолкнул его в казарму.

Единственный, на кого в Ангбанде можно было положиться, был Ривцак. Ну, конечно кроме Большого Босса, но к тому с такими мелочами я решил не соваться. Слава богу, секретарь Генерального штаба околачивался поблизости.

Я обрисовал ему наше положение и спросил, намечается ли в ближайшее время какая-то очередная битва, для которой потребовалось бы отправлять в действующую армию резервы. Ривцак со вздохом ответил, что после столь убедительной победы в Дориате (чертов Пузо!) решено дать армии отдых и вплотную заняться планами на следующий год, в частности - Валинорско-Таникветильской операцией.

Я спросил про маневры. Ривцак ответил, что они все отменены из экономии.

Легких путей не предвиделось. Я тщательно проинструктировал Ривцака и отправил его в бездействующую армию. Самому мне пришлось при этом занять его место и стать на время секретарем Генштаба.

Мое специфическое везение проявилось в том, что я оказался на этом посту как раз во время разгорающегося скандала. Босс на прошлой неделе подписал сразу два плана наступления на Валинор, один разработал Готмог, второй - Глаурунг. Теперь Босс пожелал ознакомиться с оперативными разработками.

Делать их пришлось мне - конечно же, ведь два наших великих военачальника даже карандаша в руках не держали. Проблема была в том, что я вообще ничего не знал про Валинор. Оба наших Гудериана знали не больше нашего. Из скупых рассказов Босса мы знали, что Таникветиль - гора, а Тирион - город, и все, на этом наши знания заканчивались. Готмог двигал теорию, что Тирион находится на Таникветиле, недаром же они на одну букву начинаются. Поэтому его план предполагал его окружение и штурм. Он пришел в секретариат первым и я безропотно нарисовал ему то, что он требовал. Глаурунг явился позднее, попытался сжечь все карты, которые я было накропал, потом они с Готмогом начали орать друг на друга, напустили в помещение сизого дыма и едва не спалили весь Генеральный Штаб.

Гомогу мои карты не понравились. Глаурунгу тоже, хотя я и старался. Ну не Рембрандт я - но не этим двоим пироманам меня критиковать, если что. Других планов взять было негде и мы принесли оба комплекта Большому Боссу. Я, честно говоря, хотел удрать по дороге, но меня заставили остаться.

В общем-то спасло нас то, что Босс был в хорошем настроении, иначе мы бы все получили Грондом по башке. Первая карта, на которой Тирион стоял на Таникветиле, а сам Валинор был таким маленьким, что кроме них там едва помещались Глаурунг и батальон орков, повергла его в громовой хохот. Вторая, на которой Тирионов было аж три (Глау никак не мог решить, куда его присобачить, в итоге решил покрыть ими как можно большее пространство), а Валинор был размером в пятьдесят Белериандов, заставила его икать от смеха.

В итоге он всего лишь пожурил обоих генералов, отдельно указав на недопустимо низкое качество карт. Будто Ривцак их рисовал лучше.

Отделавшись от этой байды (Большой Босс дал неделю на переделку плана) я помчался в научную часть, проверять, как там мои недоделки.

Тармук решил, что начальник - это мое имя и все меня теперь называли на свой лад Начальниэком. Я плюнул на частности и не стал их отговаривать. Приказал вымазаться еще гуще, ссутулиться еще сильнее и вывел на внутренний плац.

Было их ровно пятьсот - немалая сила, между прочим. Тармук упорно отзывался только на Тармиэля, так что пришлось упростить до Тарма - с этим он согласился. Его я поставил командиром первой сотни и одновременно с этим - командиром всего отряда. Моим, стало быть, заместителем, так как я был начальник. Вернее, Начальниэк.

Командирами остальных сотен стали Бом, Бам, Трам и Гам - тут уже я решил и сам повеселиться. Разбивать свои сотни на десятки и назначать десятских я им поручил самостоятельно - и через несколько минут убедился, что им нипочем нас не победить. Потому как они тут же начали судить, рядить, галдеть и трындеть и это народное собрание пришлось прекратить уже мне самому.

Потом я провел строевое занятие. Покинуть Ангбанд можно только через главные ворота, а через главные ворота все и всегда ходят строем. Надо было репетировать.

Орки умеют ходить строем. Я не скажу, что любят - орки вообще мало что любят, разве что валяться без дела и рыбачить. Но умеют. Строй чего-то там в нашей душе задевает - пойти, печатая шаг, и поорать в такт что-нибудь грозное мы можем.

Эльфы строем ходить не умеют. Я в этом убедился сразу и бесповоротно. Объяснить, что правая нога у всех должна встретиться с землей одновременно встречало неизменное 'почему?' и на этом разговор заканчивался, так как я не мог это объяснить. Моего авторитета Начальниэка хватило только на то, чтобы они не разбегались по округе и не ловили бабочек. Бабочки! Откуда вокруг них появились бабочки - я не знаю и знать не хочу. Вокруг орков только клопы могут появиться.

В недобрый час на плац приперся Глау. Он любит наши строевые занятия - по его словам, они его успокаивают. Кроме того он любит в такт нашим строевым песням плеваться огнем, юморист фигов.

При виде дракона недоделки столпились на него поглазеть. Я отчаянно соображал, как разрулить ситуацию, но тут Глаурунг решил поразвлечься и выплюнул струю огня прямо в них.

Во-первых, эльфы быстрее орков. Будь на их месте мы - лазарет был бы полон. А тут - они попрыгали в стороны и дело ограничилось парой ожогов и ссадин.

Во-вторых, эльфы гораздо безрассуднее. Будь на их месте мы - сразу же разбежались бы и попрятались, драться с драконом - себе дороже. Эти же не раздумывая пошли давать сдачи.

В-третьих, они гораздо сообразительнее. Я и не думал, что шея Глаурунга - настолько его слабое место. А они попрыгали ему на спину и заломили ее вниз - да так, что он и дохнуть не мог.

Ну и в-четвертых, они слишком хорошо думают об окружающих. В ближнем бою самое страшное оружие дракона - это хвост, и Глау не постеснялся его использовать, совершенно не задумавшись о том, что противник держит его за шею. Огромный шипастый шар, венчающий хвостик нашего дракоши прилетел ему прямо промеж глаз. Чисто рефлективно он плюнул огнем, опалив обидчика до размера еловой шишки, а после растянулся на плацу в глубоком нокауте.

40 число 41 месяца (продолжение)

Дракона в итоге мы сами уволокли в лазарет, после чего я торопливо загнал этих недоделанных спецназовцев обратно в казармы. Там, между прочим, стало подозрительно светло и появился какой-то странный запах, но мне было недосуг разбираться, что они там еще натворили. Настрого наказав Тарму запереться и никому не открывать и оборвав гирлянду его 'почему', я выскочил в коридор навстречу неприятностям.

Они, конечно, не замедлили явиться. С одной стороны, приперся Готмог, который вознамерился сделать из новичков-орков свою личную охрану. Он весь светился и дымился от радости, что его старый враг повержен и хотел поставить это дело на поток. Я, естественно, согласился (попробовал бы я не согласиться), естественно, поблагодарил его (попробовал бы не поблагодарить), но потом сказал, что это не раньше, чем они полностью закончат тренировки и овладеют всеми необходимыми навыками. Готмог выразил желание учить их лично. Пришлось согласиться, но с условием, что начнут они не прямо сейчас, а через пару дней.

Потом меня вызвали к Большому Боссу. Оказывается, Саурон нынче утром был вызван с докладом, страшно перетрусил и на всякий случай сказал, что с молодым пополнением занимаюсь исключительно я и если что, то он, Саурон, совершенно не при чем. Как раз в этот момент дошла весть о том, что новички вырубили Глаурунга. Большой Босс пришел в восторг и решил, что они составят его штурмовую бригаду особого назначения (ШБОН), которая будет атаковать Валинор и водрузит его знамя на Таникветиле. Ну, а так как, по словам Саурона, готовил их именно я - то я и буду ими командовать. Ну, герой Дориата и все такое. Саурон похоже, был готов вырвать себе язык.

Потом Большой Босс спросил, где мой МОЗГ и почему я не ношу его с собой, как положено. Я сначала офигел, однако потом сообразил, что он имеет в виду мою недавнюю награду. Совсем про него забыл, к тому же он ужасно тяжелый и неудобный. Пришлось юлить и выкручиваться - мол, я не ожидал вызова и все такое; Босс посерьезнел и сказал, чтобы я всегда его носил с собой - в конце концов, ничего не украшает орка больше, чем МОЗГ. Я с ним согласился.

Тут вмешался Саурон и сказал, что с радостью мне поможет. Я не удержался и вслух предположил, что Сау просто тоже хочет себе МОЗГ, на что Босс хмыкнул и сказал, что майарам он не положен. У них, говорит, другие преимущества. Ну да, кто бы сомневался. Саурон позеленел от злости, но тут Босс потрепал его по плечу и сказал, что его ждет новое, очень важное и ответственное назначение. Саурон позеленел еще больше.

В итоге Большой Босс приказал мне немедленно начинать подготовку ШБОН. Мне уже было все равно - первым делом я наябедничал на Готмога и его охранительские планы. Босс сказал, что его элитные солдаты охранителями не будут, пусть в охранители идет, кто поплоше. И то хлеб. Потом я сказал, что по техническим причинам генерацию новичков пока придется прекратить - чаны требуют реновации. Босс чуть помрачнел, но сказал, что реновация, так реновация, лишь бы дело не страдало. Я его уверил, что не пострадает. Потом спросил, когда Глаурунг будет готов к дальнейшим тренировкам. Босс сказал, что драконов у него мало и нам придется тренироваться на ком-нибудь другом. Я с надеждой предложил сводить их в действующую армию на стажировку, но Большой Босс наотрез отказался. Ведь если верить оперативным сводкам (то есть писанине Пуза) в Белерианде враг наголову разбит и военных целей, достойных нашего спецназа просто не осталось. Аудиенция на том окончилась, в ее конце Большой Босс снова напомнил мне о важности МОЗГа. А то я не знаю.

Я никак не мог вспомнить, куда его дел. К сожалению, он попал в шаловливые ручки Тарма и его товарищей, так что когда я, полный самых мрачных дум вернулся в казарму, они мне его торжественно вручили.

Прежний был отлит из, кажется, чугуна и представлял собой колпак с кокардой. Этот был легкий, светлый, весь переливался и сиял.

Да-да, сиял. В нашей родной темной и мрачной казарме сейчас было светло, как на солнышке. Куда-то улетучилась тяжелая вонь - воздух был свеж и чист.

В своем хулиганстве они дошли до того, что насадили у стен какие-то ягодки. Меня аж затрясло, но это были цветочки - вперед вышли Бам и Бом и заявили, что сложили песню о победе над драконом, храбром Начальниэке, о том, как прекрасен мир и как хорошо в нем жить. Запели они хором - я очнулся только в коридоре. Заложил дверь засовом и порадовался хорошей звукоизоляции.

45 число 41 месяца

Несколько дней прошло относительно спокойно. Я наконец-то придумал, как проводить строевые занятия. Дело в том, что мои подопечные очень любили петь (нет, им нипочем нас не победить), и делали это в любое подходящие и неподходящее время. Даже когда спали - выводили нечто сложногармоническое.

Я решил это использовать и придумал им специальную строевую песню. Слова там были простые: бум-бум-бум. Когда я впервые ее спел недоделкам, они, конечно, скривились - типа, примитив и отсутствие смысла, но я им вкрутил насчет того, что примитив - это куда как ценее и к природе ближе, а то, что нет смысла - так тут основное внимание форме, ибо в совершенную форму можно влить любой смысл. Ну, то есть написал песню про цветочки - и хоть ты тресни, она так и останется про цветочки, хоть бы ее кто исполнил; а мой бум-бум можно исполнить так, что он будет хоть про цветочки, хоть про березку, хоть про чистое небо и звезды.

В общем, я их убедил и с тех пор мы старательно пели эту песню. Выглядело это совершенно бредово - идет нестройная толпа, ни зада, ни ряда, но при этом звук как от печатающего шаг почетного караула. Иногда они увлекались и сбивались с ритма - бум-бум получался в стиле Вагнера, но я этот полет валькирий быстренько пресекал.

Наши строевые занятия начали даже пользоваться успехом - во всяком случае, через пять дней нас посетил сам Большой Босс. Я страшно перетрусил, но мое войско справилось с блеском, бумкали так, что все, включая Босса, подпрыгивали. Он мне потом устроил допрос - почему не поём? Я ответил, что эти наши спецназовцы настолько свирепы, что вынуждены держать зубы крепко стиснутыми, ибо иначе их порвет напополам - настолько велика переполняющая их злость. Босс уважительно кивнул, но спросил - почему строй такой неровный. Терять мне было нечего, так что я загнул в ту же сторону - они настолько свирепы, что это проявляется в постоянном рвении и стремлении вперед, на врага, и это невозможно устранить не убавив им этой свирепости, а если убавишь - какой это тогда спецназ? Большой Босс согласился.

Я все ждал, когда он уйдет, и уже было собрался, но под конец попросил продемонстрировать что-то боевое. Ну, типа как с Глаурунгом, но без Глаурунга.

Я сказал, что мои орки с тех пор стали только свирепее и сейчас я не ручаюсь ни за кого, кто попадется им по пути. Разве что Саурон - тот околачивался поблизости. И то не уверен.

Большой Босс просветлел (ужасное, скажу вам, зрелище) и позвал майара. Попутно он сообщил, что Сау сейчас как раз занимается разработками в области военной техники ближнего боя и будет интересно выяснить, что он там наизобретал.

Когда Саурону сказали, что он будет следующей грушей для ШБОН - никакой радости он не высказал. Но и особо не отнекивался. Сказал только, что ему нужен реквизит и куда-то смылся. Мои подопечные в это время нарезали круги, угрюмо бум-бумкая. Босс весь в предвкушении им подпевал.

Наконец появился Саурон. Направление его мысли было, в общем-то, предсказуемым. Он у нас сторонник безрисковой стратегии и поэтому нацепил на себя столько доспехов, сколько смог. Шлем переходил в нечто, набранное из колец для защиты шеи, потом шли сложные шарниры, закрытые бронеплитами, и так до пяток. Шел он с огромным трудом, скрип железа даже попервостях заглушил наше бумканье.

Но это только попервостях. Эти эльфы - они все очень азартные. Как только что-то начало заглушать их песню (которую они, кажется, успели полюбить) - они тут же подняли ее громкость. Сау хрустел и лязгал - они бумкали, Сау дребезжал и звенел - они бумкали, бумкали и бумкали пока не рухнула трибуна со зрителями. Сау, кстати, тоже.

Что, опять же, я в этих эльфах понять не могу - какого черта они бросаются всем помогать. Выбрались бы и сами, чего такого. Но нет - разбросали камни, выволокли всех, включая Большого Босса, еще и водичкой побрызгали - при том, что он водичку терпеть не может. Потом занялись Сау - разобрали его по винтикам, вытащили из-под железа и привели в себя. Он, зная, кто над ним колдует, брыкался изо всех сил, но даже силы майа не хватило ему сдюжить против пятисот санитаров.

В итоге пришедший в себя Большой Босс узрел поверженного Саурона, лежащего с мокрой тряпочкой на лбу - очень трогательное зрелище. Доспех был разложен по плацу, некоторые особо талантливые возились с ним, явно внося какие-то усовершенствования.

А самое главное - над плацем разносилось слитное и дружное бумканье. Я же говорил, эта песня стала их любимой.

Босс посмотрел на меня безумным взглядом, пощупал голову, что-то пробормотал себе под нос и ушел к себе.

52 число 41 месяца

Недоделки мои полностью приняли примитивизм в музыке, но зашли куда дальше, чем я рассчитывал. Они, например, освоили бульканье. Звукоимитаторы из них вышли - хоть куда. И все бы ничего, но и хором петь им тоже понравилось. Когда они свой бульк в первый раз исполнили - было полное впечатление, что Ангбанд тонет, тем более, что я в тот раз забыл дверь плотно прикрыть. Слава богу, Большой Босс уединился в какой-то из своих мастерских, а они все звуконепроницаемые, а вот Готмог, который воды боится больше всего на свете, страшно перепугался и залез на вторую воротную башню - выше в Ангбанде не убежишь. Остальная его команда последовала за ним - так и висели, как елочная гирлянда. Я все гадал - выдержит ли башня.

Саурон оказался посмелее - вооружившись чем-то сантехническим он отправился на разведку, но недоделки мои для разнообразия вместо бульканья изобразили потоп, так что он быстренько присоединился к Готмогу.

Хуже всего пришлось Глау. После памятной встречи с ШБОНом он приходил в себя в лазарете. Саурон спроектировал для него реабилитационное ложе - собственно, просто перевернул обычную, очень большую кровать и привязал лапы дракона к торчащим вверх ножкам. Глаурунгу понравилось, но когда он услышал бульканье - попытался освободиться, но не смог. Хвостом ворочать ему было больно, так что ему пришлось плеваться огнем в надежде на реактивную силу. Она дотолкала его до двери, в которой он застрял; и так бы он там и проторчал до прихода санитаров, но услышав звуки потопа он дал такой импульс, что пролетел по коридорам до самого тронного зала, где и приземлился. На свою беду в пути его перевернуло, так что кровать стояла так, как и должна, а он остался под ней и к тому же привязанный. Мало, что привязанный - еще уставший и опустошенный до самого донышка, даже струйки дыма не осталось. Так он и стоял под кроватью, пока не вернулся Большой Босс. Кровать на самом деле была его - он страшно удивился, дракон только мычал - он пошел выяснять, в чем дело и обнаружил на башне толкающихся Готмога и Саурона. Их объяснениям он не поверил, воды нигде не обнаружилось, мои подопечные к тому времени утихомирились и легли спать - в общем Большой Босс сильно осерчал и гонял их всю ночь по всему Анфауглиту.

58 число того же самого месяца

После известных событий генералитет слег и я провел три относительно спокойных дня. Эльфы продолжали петь, разбили посреди нашей казармы грядки с гладиолусами, в общем продолжали безобразничать. У них какой-то зуд в ручонках - все им надо разукрасить и покрыть резьбой, на худой конец насадить цветочков. А командир третьей сотни - не помню, Бум или Бом, все порывался меня подстричь. Им нипочем нас не победить, а вот сжить со свету - вполне может получиться.

К счастью вернулся Ривцак, а с ним - Пузо, собственной персоной. Ривцак сказал, что Пузо никак не может поверить в эльфов, захвативших Ангбанд и пришел проверить это самолично. Собственно, из нашей армии вообще этому никто не поверил - но вести на проверку всех было чревато всеобщей паникой, так что послали одного Пузо. Он у нас фантаст, так что ему можно верить.

План уведения недоделок из Тонгородрима был готов у меня давно и Пузо тут оказался очень даже кстати. Узнав, что за роль ему отведена он было заартачился, но я просто затолкал его в казарму и подержал дверь пару минут, чтобы он понял, что за кошмар тут у нас творится. За эти две минуты наши гости успели окрестить его Пузиэлем и даже начали стричь, так что когда мы его оттуда выдернули он был готов на все.

Гомог как-то спросил у меня, что такое штаб, я ему объяснил, но он из всего уяснил лишь, что это такая комната; слово генеральный он принял на свой счет и так как в то время он был у нас единственным генералом - превратил Генеральный Штаб в свои апартаменты. Потом генералами стали Глаурунг и Саурон, так что балрогу пришлось потесниться. Так что когда через несколько часов запыхавшийся Ривцак громко стучал в двери нашего Генерального штаба, он застал все начальство в полном составе.

Принесенные им вести были ужасны. Эльфы, оказывается, вовсе не были полностью разбиты. Наоборот, в мрачных подземельях Гондолина они вывели новую орду и теперь она, тайком обойдя наши посты, угрожает непосредственно Ангбанду. В доказательство сказанному был приведен зверски избитый Пузо, который, едва ворочая языком, полностью подтвердил сведения Ривцака.

Готовил Пузо к выступлению я лично, но этот Жюль Верн присочинил, что с обычными эльфами в войске есть полуэльфы, а также двульфы и трильфы, результаты евгенической программы Тургона. В общем, он напустил на начальство такого страху, что те немедленно вломились к Большому Боссу.

Босс сохранил хладнокровие и спросил, какими силами мы располагаем. Ривцак ответил, что только ШБОН и вот, собственно, Генеральный Штаб. Босс поразмыслил и сказал, что это будет отличным способом проверить боеспособность штурмовиков. 'ШБОН - в огонь!' сказал он.

Сказано - сделано. Через час наша бригада, громко бумкая, выходила навстречу врагу из главных ворот Ангбанда. Генералы долго предоставляли друг другу честь возглавить этот поход, в итоге пришлось продавить кандидатуру Саурона, тем более, что он единственный из начальства был в курсе того, что такое ШБОН. Сау не был в восторге, но присоединился к нам, напялив прежде свой усовершенствованный ШБОНом доспех.

О нем стоит сказать особо - ребятки мои оказались довольно талантливыми механиками и Сау в этом облачении был похож на Железного человека, только что не летал. Ну как не летал - они значительно облегчили доспех и вставили пружинные шарниры, так что он прыгал. При этом недостаток тренировки и избыток адреналина привел к тому, что первый же его шаг по Анфауглиту привел к прыжку высотой метров в пять, приземлился он неудачно в том смысле, что подлетел еще на метр выше. Так и поскакал впереди войска, а Большой Босс с остальными, кивая, следили за его перемещением.

Вслед за Сау Ангбанд покинул и ШБОН, естественно, под моим командованием. Бумкали мои недоделки просто замечательно, так, что земля тряслась.

Анфауглит, вероятно, не самое мерзкое место на земле. Есть, вероятно, и похуже. Но это точно самое пыльное на свете место. Так уж получилось - и я далек от того, чтобы винить в этом Большого Босса. В конце концов, отдай ему Феанор сильмариллы - ничего бы не случилось, в том числе и Анфауглита, был бы только Ард-гален.

Но он случился, и после нескольких шагов по черному полю весь ШБОН скрыла самая натуральная мгла, лишь наше бумканье заставляло его подрагивать и закручиваться спиралями. И чем дальше мы уходили - тем выше была завеса пыли. Вскорости она покрыла все и вся и стало не видно ни зги.

Попутно мы, кстати, обнаружили Саурона. Ну, то есть наткнулись на него. Он распрыгался до совсем неприличной высоты и дело было совсем плохо, так как эти наши эльфы вставили в костюм балансиры и он, как кот, все время приземлялся на ноги, что вызывало еще большее отталкивание. Но то ли он сам догадался, то ли попал в неудачный воздушный поток - в общем его перевернуло вниз головой. Так он и бухнулся, таким мы его и нашли - он ушел в землю едва ли не по пояс, и только ногами болтал.

С трудом мы его откопали, эльфы показали ему регулятор прыгучести - он тут же вывел его в ноль - и я посоветовал ему перейти в арьергард, найти возвышенность и оттуда командовать. Он согласился и почему-то прихрамывая отправился куда-то в пыль.

Мы же дотопали до края Анфауглита. Все последнее время они разучивали новые песни, так что на этом краю все и спели. Были в тех песнях и звуки страшной сечи, и крики раненых, и вопли атакующих, и проклятия обороняющихся, и звон мечей и прочий милый слуху настоящего орка треск и дребезг.

Потом мы переправились через Сирион, и там я отпустил своих недоделок. Наказал лишь не связываться с Колегормом и прочими детьми Феанора. Пришлось обняться с каждым, выслушать с полсотни баллад о Начальниэке и долго и терпеливо объяснять, почему им не стоит возвращаться обратно. В конце концов я оперся на свой авторитет, это их проняло. Похлопал каждого по плечу и махал вслед, пока все они не скрылись в лесу. Но оттуда еще долго слышались их любимые песни. То-то удивятся в Гондолине.

Показался еще один столб пыли. Возвращалась с Дориатского фронта действующая армия.

Мне возвращаться было некуда. ШБОН героически погиб, отражая нападение - естественно, вместе со своим командиром. Так что я закинул мешок на плечи и, негромко бумкая про себя, направился на Восток.