Дневник Тринадцатого императора -5

(Начало 1868 года и несколько «упрямых» листиков, с записями из 67 и 66 годов).

Посьет Константин Николаевич (21 декабря 1819 — 26 апреля 1899) — выдающийся деятель русского флота, генерал-адъютант (1866), Министр путей сообщения (1874 — 88), адмирал (1882), член Государственного Совета (1888).

Константин Николаевич Посьет (часто употребляются варианты Поссиет, Посье и другие) — потомок древнейшего французского рода, переселившегося в Россию ещё при Петре I.

Родился 21 декабря 1819 года в Великом княжестве Финляндском на территории Российской Империи. Происходит из древнего рода французских дворян Посьет де Россье (Possuet de Rossiet). Его дед Пьер был приглашён на русскую службу Императором Петром I для разведения виноградников под Астраханью, умер в 1720 году. Отец Константина Николя (Николай Петрович), который закончил Морской Корпус в Санкт-Петербурге был создателем и первым Командиром Финского Флотского Экипажа, скоропостижно скончался в 1830 году. Костя Посьет после смерти отца поступил в Морской Корпус Петра Великого, который закончил мичманом (1836) и Офицерские Классы в чине лейтенанта флота (1840). Участвуя в походе фрегата «Аврора» в Англию, Посьет получает задание от контр-адмирала Е. В. Путятина подготовить рапорт «О преобразовании русского артиллерийского учения на кораблях» (1844). С 1845 года практикует «Новое учение» на корабле «Воля» Балтийского флота, а в 1846 году — на Черноморском флоте. В 1847 году выходит его книга «Артиллерийское учение», одобренная адмиралами Корниловым, Нахимовым и Лазаревым. В 1849 году Посьет выпускает книгу «Вооружение военных судов», за которую он получил Демидовскую Премию Академии Наук. Применение в боевых действиях судов на Чёрном море «методик стрельбы Посьета» так способствовало успеху русской морской артиллерии у берегов Кавказа, что император Александр II наградил Посьета крестом «За покорение Кавказа». Кроме того, император и генерал-адмирал Великий князь Константин Николаевич пожаловали Посьету по именному перстню с бриллиантами.

Понимая опасности морских и речных плаваний, вице-адмирал Посьет основал Императорское Российское ОБЩЕСТВО СПАСАНИЯ на ВОДАХ (1872) с Центральным Советом в Санкт-Петербурге на Садовой улице, 50-б. Причём, он добился у руководства Русской Православной Церкви и Лютеранско-евангелической церкви в России разрешения на «кружечный сбор» пожертвований на ОСВОД в День Св. Николая Чудотворца (в 19 веке 9 мая). «Народные сборы», в которых участвовал и сам Посьет, и «царская фамилия», министры двора и простолюдины, дали баснословную по тем временам сумму — около миллиона рублей.

Назначенный на должность министра путей сообщения в 1874 году, вице-адмирал Посьет проявил себя как рациональный новатор: он добился «попудной премии» для российских производителей железнодорожных рельсов; было построено более 10 тысяч вёрст железных дорог — более 1/3 общей протяжённости, утверждён Первый Общий Устав Российских железных дорог (1885), Флаг Министерства путей сообщения (МПС) (1881); количество железнодорожных училищ возросло с 9 до 30. Посьет как член Государственного Совета категорически протестовал против акционирования железных дорог, доказывая преимущество государственного МПС.

Четвертый сын императора Александра II, брат императора Александра III, великий князь Алексей Александрович родился 2 января 1850 года. По воле деда, императора Николая I, мальчик в день своего рождения был зачислен «в Гвардейский экипаж, т. е. с рождения… предназначен к морской службе». Чины великим князьям шли не как простым смертным. В 7 лет Алексей становится уже мичманом. Впрочем, и в свое первое плавание он уходит намного раньше своих сверстников.

Когда великому князю исполнилось 8 лет, воспитателем к нему был назначен капитан 1 ранга К.Н.Посьет. Высокообразованный моряк, путешественник, участник знаменитого плавания Е.В.Путятина в Японию на фрегате «Паллада», К.Н.Посьет становится на многие годы учителем и наставником будущего генерал-адмирала. С его приходом у Алексея начинаются регулярные зимние занятия. Естественно, учителей подбирают самых лучших.

Не теряется попусту и летнее время. Юного моряка знакомят с «живой практической стороной морского дела». В сопровождении К.Н.Посьета он «посещает на военных судах… окрестности Петербурга, потом пределы его плаваний постепенно расширяются». Послужной список великого князя свидетельствует о многих походах, совершенных им не то что в юношеские — в детские годы: «1860 г. — из Петергофа на яхте «Штандарт» ходил в Либаву, а оттуда на пароходе «Смелый» в финляндские шхеры… 1861–1863 гг. — на яхте «Забава» под флагом контр-адмирала Посьета ежегодно крейсировал в Финском и Ботническом заливах… 1864 г. — на фрегате «Светлана» под флагом того же контр-адмирала имел практическое плавание в Финском заливе и Балтийском море… 1866 г. — на фрегате «Ослябя»… находился в практическом плавании по Балтийскому, Немецкому морям и Атлантическому океану, посетил Копенгаген… Лиссабон, остров Мадейру, Азорские острова… 13 сентября произведен в лейтенанты. 1867 г. — на фрегате «Александр Невский»… в должности вахтенного начальника плавал в Средиземном море и Атлантическом океане, посетил острова Зеленого мыса и Канарские, порты Мессину, Мальту, Пирей…» Так, начав еще в детские годы «знакомство с удовольствиями морской жизни», Алексей Александрович постепенно втягивается в настоящую морскую службу. В 17 лет он уже исполняет штатную офицерскую должность вахтенного начальника. Впрочем, к этому времени великий князь уже плавал седьмую кампанию.

Земля? Франца — Иосифа — архипелаг в Северном Ледовитом океане, на севере Европы. Часть полярных владений России, входит в состав Приморского района Архангельской области. Состоит из 191 острова, общая площадь 16 134 км».

Австро-венгерская экспедиция под руководством Карла Вейпрехта и Юлиуса Пайера на парусно-паровой шхуне «Адмирал Тегетгофф» (нем. Admiral Tegetthoff)[1], отправившаяся в 1872 г. для открытия Северо-восточного прохода, была затёрта льдами к северо-западу от Новой Земли и затем, постепенно уносимая ими к западу, 30 августа 1873 года принесена была к берегам неизвестной земли, которая и была тогда же Вейпрехтом и Пайером обследована, насколько было возможно к северу и вдоль южной её окраины. Пайеру удалось достигнуть 82®5' с.ш. (в апреле 1874 г.) и составить карту этого обширного архипелага, казавшегося первым исследователям, состоящим из ряда обширных островов. Австрийские путешественники дали новооткрытой земле имя австро-венгерского императора Франца Иосифа I.

Сто пятьдесят третья запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Вы, надеюсь, не думаете, что я забыл ещё об одном братишке, это я про Алёшку пишу. В той истории после Цусимы, на него всех «собак повесили», а потом великодушно вообще забыли. Адвокатом я ему в этом вопросе быть не собираюсь, только будь он хоть дважды великим князем и трижды генерал-адмиралом из того дерьма в котором государство и флот погружены были, ему одному вытащит этот груз, не под силу было.

Вот опять……

В такт моим мыслям, «Блокнот» услужливо сообщает, как два крепко выпивших «друга» — Вики и Ники на борту «Полярной звезды», решили Балтийский флот, «превратить» в Тихоокеанский. (Если учесть, что Вики любимый внук моей тёщи, то может быть, он был, не так уж сильно выпивши?) Зла не хватает, ну да, как известно оно или она плохие советчики.

Сейчас у меня нет ни времени, ни желания разбираться в этом вопросе, я только что закончил беседу с Посьетом Константином Николаевичем, говорили о воспитании великого князя и, между прочим, упомянул я о вещем сне, в котором гибель фрегата «Александр Невский» видел. Дальше я «обнаглел» до того, что с точностью до секунд указал место, где сие произошло, не забыл и о времени упомянуть. Что подумал в тот момент, уважаемый человек и адмирал не очень меня занимало, зато корабль и люди, как стало, позже известно не пострадали.

К обязанности воспитания из Алексея «морского волка», Константин Николаевич относился более чем добросовестно, — братик проходил без скидки на юный возраст все ступени флотского обучения от трюма до клотика. Драил палубу, и стоял на вахте ночью и днём, и был стажёром-дублёром на всех командных и исполнительских должностях, кроме того, Алексей обучался и дипломатической работе.

Не вина заслуженного адмирала, что в той истории великосветские предрассудки и Маман с Папа, «забили и задавили» всё то хорошее, что было в брата заложено, а главное сломали парня.

Двоюродный брат будущего генерал-адмирала, сопляк, мальчишка, НО великий князь Александр Михайлович, так писал о своих взаимоотношениях с командиром — «на борту корабля — он мой неограниченный начальник, но на суше он должен становиться передо мной во фронт». Таковы были традиции, таковы были порядки. Выполнялись они неукоснительно.

Это моя постоянная «головная боль» и как с этим бороться? Порой руки опускаются. Единственная надежда, это я применительно к Алёшке пишу, влияние моего Владимира. Вместо путешествия на Каспий Алексей с ним на Аральское море отправятся, думаю, что это путешествие многое на своё место поставит, да и кругозор заодно расширит. Пусть посмотрит, как создается Аральское пароходство, уже весьма скоро водомётные мелкосидящие суда и по Аму-Дарье и по Сыр-Дарье сновать будут и не только грузы перевозить, но и за порядком присматривать.

В сей воспитательный процесс, я ещё одну контрмину подвёл. В той истории в возрасте двадцати лет великий князь Алексей Александрович, тайно женился на Александре Васильевне Жуковской. Дальше было, как в песне известной эстрадной певицы из другого времени «Всё могут короли». Брак не был одобрен императором, и расторгнут Синодом, так как свет посчитал, что Александра была ему неровней. Я на это смотрю несколько иначе, ломать парню жизнь не собираюсь. Алёшке сказано, после стажировки на Арале, поедешь моим представителем в Мурманск, надзирать за строительством мест базирования Северного флота. Да смотри там, что бы наряду с кораблями о людях не забывали. Как Мурманск отстроишь, да достигнешь двадцати одного, года женись на своей возлюбленной, перечить не стану.

Константин Николаевич Посьет, в этой истории несколько минут назад получил назначение командовать экспедицией на Север. Так и в той истории было, но сейчас он направится в экспедицию на новом корабле, который на Бритневских верфях достройкой окончен и к испытаниям приступил. Задачи обширные перед Посьетом стоят, где-то о них я уже упоминал, но главная из них команду подготовить, судно в ледовых полях проверить, а в будущем году пройти в одну навигацию на Дальний Восток.

Ко всему прочему в этом году в первой экспедиции, ему ещё и политическое поручение выполнить необходимо. К востоку от Груманта (Шпицбергена) расположена большая группа рядом лежащих островов, которые в той истории получили название «земли». В этой истории я рекомендовал Константину Николаевичу им другое название дать. Раз это близлежащие острова, то и назовём мы их «Поморский архипелаг»!

В центре архипелага, на самом южном островке, что на восьмидесятом градусе С.Ш. лежит, на пока безымянном мысу (в той истории мыс Флора) поверхностные залежи бурого угля имеются. Туда специальная группа метеорологов и географов доставлена будет, Российский флаг водружён и зимовка выстроена.

Начальником у той группы будет Кропоткин Пётр Алексеевич он уже не есаул, а капитан гидрографической и метеорологической службы Северного флота. «Блокнот» опять услужливо сообщает, что примерно в это время, молодой Пётр Алексеевич, ходатайствовал о выделении средств для организации экспедиции в те края.

Мне кажется, что кровь Рюриковичей, которая наличествует в моём кандидате, окажет ему хорошую услугу и несколько изменит направление его дальнейшей деятельности, поле для которой на СЕВЕРЕ ДАЛЬНЕМ, воистину безбрежно!

Сейчас он вместе с братом под Москвой проходят стажировку, у его брата музыкальный слух, поэтому он будет ещё и радистом экспедиции, ну а об остальных её участниках, я возможно позже напишу.

После открытия нового архипелага, это событие нужным образом получит освещение в наших и французских СМИ и разлетится по миру, тогда предложение Константина Николаевича, о создании Императорского Российского общества спасания на водах на ура пройдёт и будет оно создано в конце 1868 года.

«Кружечный сбор» пожертвований на ОСВОД мы и в этом времени проведём, Русская Православная Церковь она в Богоугодных делах завсегда участие принимала, да и другие конфессии в таком деле от участия не откажутся. Организуем и небольшое дополнение в этом вопросе, часть средств на постоянной основе, будет поступать от налога со сборов на поддержание водных путей.

Центральный Совет общества, как и тогда, было, пока обоснуется в Санкт-Петербурге на Садовой улице, 50-б, думаю, что миллион рублей мы с лихвой и в этом времени обеспечим. В следующем году в других губерниях начнём филиалы открывать. Очень надеюсь что затея эта, позволит привлечь к новому делу много людей нужных и порядочных, а молодёжь от глупостей отвлечёт. Кроме того, ОСВОД будет подъёмом затонувших судов заниматься и другими интересными гидротехническими работами.

Чу, звонок телефонный.

— Володя, кто это?

— Николай Иванович Пирогов, Ваше Величество.

— Добрый вечер, дорогой Николай Иванович, внимательно слушаю вас.

…………………………………………………

— Да, завтра обязательно буду, на открытии первого Рентгеновского кабинета в Российской Империи.

— Володя, завтра к десяти часам едем к Пирогову, сделайте необходимые распоряжения, пожалуйста.

— Свяжитесь с Сабуровым, пусть приготовит всё необходимое для награждения участников и конвертиков, конвертиков с деньгами побольше в шкатулку положит.

Визит к докторам очень полезным оказался. Боткин и Пирогов в один голос сообщили, что «мой» пациент полностью здоров.

Валиханов Чокан Чингисович здоров, это удача! Полуживого его в начале 1865 года привезли в Нижний, дальше везти побоялись, так он был плох. Мы с Боткиным ездили туда для переливания крови. Затем в Крым перевезли, там стрептомицином кололи, в период моего отпуска ещё одно переливание сделали и вот сейчас он жив и здоров!

Оба медика демонстрируют мне рентгеновский снимок его лёгких (грудной клетки) все следы от перенесённого туберкулёза рассосались. Врачи люди к чудесам не доверчивые, но «факт на лице» (снимке), а с этим уже не поспоришь.

Поздравил я светил от медицины с ещё одним успехом, а Чокана Чингисовича в гости пригласил, пообещав, что ещё его друзья будут и от «скуки» имперской аудиенции его спасут.

Тему нашей встречи Игнатьев рекомендовал, не очень освещать, потому я здесь только кратким перечнем участников ограничусь.

Потанин Григорий Николаевич, Певцов Михаил Васильевич и Скобелев Михаил Дмитриевич, ну и конечно Валиханов Чокан Чингисович, сидят у меня в большом кабинете. Перед нами огромная карта на стене развешена, рассказываю я приглашённым о трудных и опасных задачах, которые им решать придётся, а они только радуются. С такой командой мы любым хищникам укорот дадим, я в это верю.

— Господин Валиханов, а как ваши протеже? Пишут Вам?

— О, да! Ваше Императорское Величество. Почти каждую неделю, кто-то из ребят письмо шлёт.

— По тем письмам, я достаточно хорошо знаю, что в Казанском университете происходит, и даже на его подготовительном отделении.

— В будущем году первый выпуск должен состояться.

В 1864 году, по моему поручению Игнатьев передал Валиханову «просьбу» Императора Всероссийского подобрать для подготовки в университете Казани первые сто человек. Глядь, а уже через год первый выпуск планируется. Понимаю, что мало, понимаю, что недостаточно, но пока коготки льву не укоротим бюджет большего не позволит.

На прощанье пожелал я моим гостям здоровья и Удачи! Очень им и первое, и особливо второе понадобятся!

В середине ХIХ в.настойчивое стремление России нормализовать торговые взаимоотношения с Цинской империей в Центральной Азии увенчалось успехом и в1851 г. был заключен Кульджинский договор, положивший начало официальным политическим и торговым связям России и Китая в этом регионе.

«……в западных провинциях Китая, предоставленных собственной участи, деспотизм и произвол маньчжурских чиновников, поборы и притеснения дошли до крайней степени. Глухой ропот и недовольство сдерживалось до 1862 года, когда, наконец, общее раздражение переполнило меру терпения угнетенных и разразилось открытым возмущением. В течение двух лет весь край к западу от провинции Ганьсу фактически перешел из под власти китайского правительства под власть инсургентов» 10.

Маньчжурские чиновники произвольно облагали местное население чрезмерно большими податями и, пользуясь бесконтрольностью, 80 % собранного оставляли себе, не случайно илийского цзяньцзюня Чана за его взяточничество уйгуры прозвали «Чан — длинный мешок». Кроме того, по сведениям, собранным Гейнсом и Гутковским, каждая семья уйгурских таранчей вынуждена была содержать одного маньчжурского солдата.

В 1862 году мусульманское население Кашгарии восстало против китайского владычества, а Магомет Якуб бек Бадаулет разместил здесь столицу своих владений.

Кашгарским Бадаулетом очень интересовались англичане, думая найти в нем серьезного противника России. Известно, с каким усердием британское правительство вело переговоры с Якуб-Беком и собирало о нем сведения. Этих сведений накопилось так много, что на основании их плодовитый компилятор Boulger напечатал довольно объемистую книгу, в 335 страниц, под заглавием The life of Jakoob beg; athalik ghazi, and badaulet; ameer of Kashgar (London, 1878).

Преследуя цель утвердить за собою власть в Кашгаре,Аталык обратился с письмом к английской королеве, прося у нее совета и указания, как управлять народом. Королева посоветовала ему обратиться за такими указаниями к турецкому султану. Тогда Бадаулет Якуб вошел в сношения с султаном, объявил его своим главою и просил разрешения помещать его имя на монетах. Султан посылал Якубу оружие и людей, знавших военное искусство. В числе таковых был Заман-Бек, сделавшийся впоследствии переводчиком канцелярии туркестанского генерал-губернатора.

Начальником артиллерии у Якуб — хана был пенджабский уроженец Нубби — Букш. Переплетчик по ремеслу, он в 40- х годах был завербован в британо — индийские войска, с которыми принимал участие в кампании 1848 — 1849 гг. Послужив некоторое время под начальством британских офицеров, он оставил Индию и отправился искать счастья в Среднюю Азию. Прибыв в Ярканд, он был задержан китайцами, тогдашними обладателями восточного Туркестана, но, после 3-х месячного заключения, успел бежать в Кокан. Здесь он сошелся с Якуб — беком, за которым и последовал, в 1865 г., в Кашгар.

Войска, находившиеся под его начальством, состояли из одного, относительно недурно обученного полка, нескольких полевых орудий, которые, на маневрах, ставились в интервалах между ротами; его же отряду принадлежалиеще два полка, из которых один был обучен по турецкой системе.Пехота, по словам г-на Чэнмена, подразделялась, в свою очередь, на две части — на джигитов и сарбазов.

Якуб-Бек представляется нам личностью довольно заурядною. Никакого образования он не получил, даже не был грамотен; ни военных, ни административных способностей он не обнаружил; а хитрость, в которой никто не отказывает Якуб-Беку, присуща в большей или меньшей степени всем азиатам, и ни в каком случае не может заменить того особенного ума, который принято называть государственным. Но, быть может, спросят: было же что-нибудь особенноев этом человеке с предосудительным прошлым — предосудительным потому, что и в Средней Азии профессия бачи сопровождается клеймом позора, - когда он достиг положения государя довольно обширной страны?

Афганский бача бази

Бача бази (фар.??????? «игра с мальчиками») или бачех (???? «юноша», «телёнок») — в странах мусульманского Востока, разновидность проституции, которой занимаются мальчики, танцующие в женском платье и продающие своё тело мужчинам.

Хотя Мухаммед-Эмин и занял место Бузюрк-Ходжи, но всеми делами по прежнему распоряжался Якуб-Бек. Он сейчас же отправил меня к городу Маралбаши, чтобы выгнать оттуда дунган. Я взял город и донес о том Якуб-Беку. В ответ на это извещение я получил уведомление, что Мухаммед-Эмин умер. В Кашгаре он пробыл всего 3 месяца. Подозревали, что он был отравлен. Мухаммед-Эмин иначе назывался Ишан-Ханом. Через два месяца после того последовала смерть Валихана тюри. Он не любил Якуб-Бека и тот с своей стороны считал для себя Валихана опасным. Говорят, что Якуб-Бек подослал к Валихану своих приближенных, которые рекомендовались тюре врачами и, будучи приняты им, отравили его.

Якуб-Аталык находился в хороших отношениях с каратегинским беком, своим соседом, сносился с кулабским правителем, раджей кашемирским, с английским правительством в Индии. Последнему он писал, что русские завоевали Среднюю Азию, и только Кашгар представляет стену, отделяющую русских от Индии: «если вода промоет эту стену, то пойдет дальше, поэтому надо поддержать и укрепить стену, чтобы не пропустить воды».

Бек-Кули-Бек по смерти отца оставался в Кашгаре с полгода. Он отправил, было, посланца в Англию, дал ему 30,000 тиллей на закупку оружия, но потом посланного вернул, отобрал деньги и покинул Кашгар.

Герасим Алексеевич Колпаковский (1819 — 23 апреля 1896) — русский генерал, один из крупнейших деятелей завоевания Средней Азии.

Родился в 1819 г. и происходит из дворян Харьковской губернии. На военную службу вступил 6 января 1835 г. рядовым, на правах вольноопределяющегося, в Модлинский пехотный полк в Севастополе. Вскоре был произведен в унтер-офицеры и в 1840 г. в составе отряда генерала Н. Н. Раевского участвовал в десантной операции против горцев на Черноморской береговой линии. По возвращении в Севастополь за отличия по службе 1 апреля 1841 г. был произведен в прапорщики.

В начале 1844 г. командирован с полком на Кавказ и поступил в распоряжение генерал-майора В. И. Гурко, в октябре произведён в подпоручики. В следующем году отличился в делах против горцев около укрепления Воздвиженского в начале 1846 г. был награждён орденом св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».

17 января 1852 г. Герасим Алексеевич оказывается в Западной Сибири — его назначают адъютантом командующего Отдельным Сибирским корпусом и Западно-Сибирского генерал-губернатора Г. Х. Гасфорта. В 1854 г. получил должность старшего адъютанта штаба отдельного Сибирского корпуса и производится в капитаны. 23 января 1855 г. за отличие по службе производится в майоры с назначением исправляющим должность Березовского окружного начальника.

В 1858 г. в связи с назначением на должность начальника Алатавского округа и киргизов Большой орды переезжает в крепость Верный; в 1860 г. произведён в подполковники и принимает участие в Зачуйской экспедиции полковника А. Э. Циммермана, в составе которой берет штурмом кокандские крепости Токмак и Пишпек.

21 октября 1860 года сорокалетний подполковник Герасим Колпаковский, командуя отдельным отрядом численностью около одной тысячи человек[1], сформированным из казаков и лёгкой казахской конницы, вступил в бой с вторгшимся в Заилийский край шестнадцатитысячным[2] кокандским войском. В трехдневном сражении при укреплении Кастек (под Узун-Агачем) он нанёс сокрушительное поражение противнику и после этого даже организовал преследование отступающих сил кокандцев. За это дело он был произведён в полковники и награждён орденом Св. Георгия 4-й степени[3].

В 1862 г. снова командовал отрядом, производившим рекогносцировку за реку Чу, вторично занял Токмак и после десятидневной осады взял и разрушил крепость Пишпек. За отличие в этих делах произведен в генерал-майоры. В 1864 г. Колпаковскому было поручено начальство над войсками Семипалатинской области, а с образованием в 1867 г. Семиреченской области был назначен её военным губернатором, наказным атаманом Семиреченских казаков и командующим расположенными в области войсками.

Сто пятьдесят четвёртая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Немного рябит в глазах от мало знакомых и совсем незнакомых названий и имен. Все эти «беки», «султаны», «ханы» и как только Горчаков их не путает? Не лучше и с названиями городов обстоит дело. Кроме Ак-мечети, да пожалуй, Верного я в той истории других и не знал. Надо осваивать, тут никуда не деться! Сделал тебя «студент» груздем, полезай в кузов!

Как когда-то говорили в том времени: «Сижу, чешу репу». Как лучше поступить и что предпринять? Пытаюсь оценить и понять, как мои действия в этот период времени скажутся потом в будущем. Сейчас помощь блокнота, делает всё более-менее прозрачным. Это я о британских подлянках на наших южных границах рассуждаю.

Через сто лет вместо хитромудрых британских лордов будут другие, на том же языке изъясняющиеся. Скажите, ну и что?

Приведу пример наработок, уважаемых синологов, Д. Фэйрбэнка, О. Латтимора, М. Мэнколла, И. Сюйя, прочтите несколько строк:

«…до агрессии царской России: На севере граница доходила «до верхнего течения реки Обь, на западе до озера Балхаш и района Памира. Каракорум возвышается на юге, алтайские горы и Саянский хребет непрерывной грядой стоят на севере; называемое крышей мира Памирское плато находится на юго-западе. Тяньшанская горная система в центре, тянущаяся с востока на запад, делит северо-западную границу Китая на два района — северный и южный, каждый имеющий свои особенности. Окруженное Алтайскими горами Телецкое озеро:, озеро Балхаш, прекрасное озеро Иссык-Куль, в изобилии дающее воду озеро Зайсан: были в то время китайскими внутренними озерами. Река Катунь, река Талас, река Или вместе с реками Тарим и Манас были в то время внутренними реками Китая: Этот пограничный рубеж формировался в течение длительного исторического развития. Земли, захваченные царской Россией, являются неотъемлемой территорией Китая» 21.

Флаг у них теперь другой, но методы те же. Столкнуть две державы, а потом разделить между собой то, что от них останется. Остаться должно не много, в основном полезные ископаемые, на выжженных территориях, но потомках мудрых лордов ничего другого и не надо.

Ладно, хватит гаданием на чайной гуще заниматься. Надо принимать решение, как поступить в текущем времени. Мнения моих ближайших советников разделились. Горчаков, Милютин, дядя и их окружение против, Игнатьев, Рейтерн, Барятинский за проведение активных действий по подавлению мятежа на территории северо-западного Китая, британским и турецким оружием подпитываемым, а главное вблизи наших границ. Придётся самостоятельно решение принимать. Только какое?!

Примерно так в 1866 году я терзался сомнениями и не мог принять однозначного решения. Его мне невольно подсказал Валиханов, заявивший, что на народы Старшего Среднего и Младшего жузов, видят в России надёжную защиту от разбойничьих нападений и верят, что события сто двадцатилетней давности (джунгарское нашествие) никогда более не повторятся.

Тогда и было принято моё единоличное решение, выразившееся в короткой телеграмме наказному атаману Семиреченских казаков и командующему расположенными в области войсками Колпаковскому Герасиму Алексеевичу.

«Повелеваю действовать решительно(зпт) придерживаясь разумной достаточности (зпт) удачи (тчк) Николай (тчк)».

Для большей убедительности в серьёзности наших намерений. Мною, поручено Барятинскому и Игнатьеву, без официоза и фанфар, тихо, по семейному, снарядить сводную бригаду с костяком из выучеников Белого. Казачков вооружить всеми новинками в соответствии со сложившейся ситуацией. Новое формирование временно придать в качестве дополнительных сил Колпаковскому.

По завершению этой операции надо будет подумать, как лучше организовать и где разместить, силы быстрого реагирования. Видимо придётся несколько бригад создавать. Территория страны огромная и весьма протяжённая, тут не менее трёх, а то и четырёх бригад держать потребуется.

Завтра встреча с Милютиным и Барятинским, надо будет им такую задачу поставить.

Срок, срок какой указать?

Пожалуй, первую бригаду в Средней Азии, до конца 1867 года должны сделать, так и напишу……

24 ноября 1865 г. в Ташкент приехали послы махараджи Рамбир Сингха, правителя североиндийского княжества Кашмир, которое издавна поддерживало торгово — политические связи со среднеазиатскими ханствами.Кашмирские послы прибыли через несколько месяцев после вступления русских войск в Ташкент, проделав длительный, трудный и опасный путь. Это свидетельствовало о том, что в Индии внимательно следили за развитием событий в Средней Азии.

Посольству не удалось добраться до цели в полном составе.Из четырех человек, отправленных Рамбир Сингхом, до Ташкента добрались лишь двое. На территории, управлявшейся британскими властями (между границами Кашмира и г. Пешаваром), посольство подверглось нападению, двое его членов были убиты, а послание махараджи к русским похищено.

Пропажа письма, не представлявшего ценности для случайных грабителей, заставляет думать, что организаторы нападения преследовали политические цели. Возможно, что отъезд посольства стал известен британскому резиденту в столице Кашмира Сринагаре и что английская колониальная администрация приняла меры, чтобы посланцы не достигли цели. [203]

Послы сообщили, что махараджа хотел направить в Россию еще одно посольство, через Кашгар, но они не знали, осуществлено ли это намерение. Из бесед с кашмирцами выяснилось, что народные массы Индии возмущены колонизаторской деятельностью Англии.

Опасаясь провокации со стороны английских властей и не располагая достоверными сведениями о прибывших, Черняев ограничился несколькими беседами с ними и запросил инструкций у Крыжановского{548}. Однако и оренбургский генерал — губернатор не смог самостоятельно решить вопрос о развитии связей с Кашмиром, боясь осложнений с Англией.

Несмотря, на секретность, окружавшую посольство, сведения о том, что представители Кашмира добрались до Ташкента, стали известны британским властям в Индии. 19 января 1866 г. директор Азиатского департамента Стремоухов направил Милютину «выписку из индийской газеты». В ней говорилось, что вице — король Индии Д. Лоуренс «отправил в Среднюю Азию по разным направлениям трех агентов из туземцев… Им предписано отправиться в Бухару, Самарканд и Коканд, наблюдать за всем там происходящим и по возвращении донести об отношениях, существующих между различными владетелями, о движении России и о состоянии умов народонаселения»{551}. Стремоухов писал, что хотя подобные статьи не заслуживают доверия, но эти сведения совпадают с аналогичными, полученными Крыжановским.

Кашмирцы, заинтересованные в развитии торговых связей с Россией, заверяли его, что торговля их родины с Ташкентом через Кокандское ханство вполне возможна. Дорога же из Кашмира до Коканда, как утверждали послы, полностью контролируется махараджей Рамбир Сингхом, ибо от него зависят «дунганы, овладевшие ныне Кашгаром» {552}.

Сто пятьдесят пятая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

В начале весны 1868 года две группы (два купеческих каравана) отправились из Ташкента в Кашмир. Глава первого каравана один из богатейших жителей Ташкента, Мухаммед Саатбай. Крупный торговый деятель, много лет, торговавший с Россией, он содержал постоянных приказчиков в Петропавловске и Троицке, неоднократно посещал Россию, был связан с торговыми домами Москвы и Нижнего Новгорода и знал русский язык.

Об этом факте его биографии сейчас распространяться не должно, так же, как о его участии в сдаче Ташкента генерал-майору Черняеву. В составе его каравана, простым погонщиком определён один из участников посольства махараджи РамбирСингха. Такая скромная роль позволяет не привлекать к нему ненужного внимания. Похоже, что вице-король Индии Лоуренс, заинтересован в том, чтобы махараджа никогда больше не встретился со своим посланником.

Большая часть товаров, которые несут на себе животные это продукция металлургических заводов России. Весь груз Саатбай, в связи с повышенной опасностью экспедиции, получил в кредит. Топоры, пилы, плуги, кетмени, вилы и даже шанцевый инструмент надо доставить в Кашмир. Товар для этого региона ходовой, пользующийся не большим, а огромным спросом. Главная же цель, не заявленная ни в каких накладных обеспечить возвращение, хотя бы одного из посланников к своему повелителю.

Каравану предстоит пройти вблизи города Пешавара, прежде чем он достигнет границ Кашмира. Там на пути в Россию, посольство потеряло половину своего состава. Сейчас, на обратном пути, это не допустимо, в первом караване идёт только один представитель махараджи.

Спросите где второй? Отвечу, он идёт следом в другом караване. Мало того, он его возглавляет, поскольку владеет этим искусством в совершенстве. Ещё с малых лет, вместе с отцом водил караваны животных по Кашмиру и северу Индии. В составе обоих караванов, подготовленные и проверенные люди. Они прошли школы Кравченко и Белого, более того их причёски и внешность подбирались, так чтобы соответствовать внешним видом населению Туркестана.

Во втором караване тоже много изделий из железа, но об их полезности для целей земледелия однозначно говорить затруднительно.

Есть здесь и подарок для Рамбир Сингха, это булатный клинок, богато украшенный камнями. Думаю, что его цена не уступит стоимости подвесок королевы, уплаченной герцогом Бэкингемом. Есть у него ещё одно свойство, его проверяли в моём присутствии. При хорошем ударе, он в состоянии раскрошить любую британскую саблю. В этом символизм подарка, один из казаков охранения должен будет это продемонстрировать!

Одного нет ни в первом, ни во втором караване. Нет писем и верительных грамот, которые в случае возможной неудачи в первую очередь будут искать наши супротивники. Всё должно быть передано на словах. Оба посланника заучили текст наизусть и поклялись, что не забудут ни одного слова.

И человек Рамбир Сингха и Саатбай, хорошо знают, что они командуют караваном в случае, если всё идёт мирным путём. Для того чтобы обеспечить большую вероятность такого развития событий, послы и провели в России почти два года, в отдалённом гарнизоне. Мы очень надеемся, что за это время о них несколько подзабудут. Фотографий нет, отпечатков пальцев нет, а визуальная человеческая память вещь не очень надёжная. В случае если караван атакуют обычные бандиты, приказано постараться откупится, так делают большинство караван-баши.

Если все наши хитрости и предосторожности не помогли и предстоит сражаться с красными мундирами, то предусмотрен план отхода, но уже объединённого каравана.

Дорога через Кашгар блокирована, это хорошо известно. Там помимо пуштунских племён и нанятых на британскую службу сикхов, объявились ещё и кадровые военные. Чем они занимаются, точно установить не удалось, но сам факт их появления в этом районе говорит о многом.

Обойти Пешавар никак нельзя. Дорога идёт вдоль одного из притоков Инда, а он как раз и течёт, почти у стен города. Решили пройти опасный участок ночью и по другому берегу, так что бы к утру следующего дня быть подальше от опасности. Здесь же резко меняем направление движения. Маршрут идёт в сторону города Мардан, а дальше уже на восток к конечной цели Сринагару. Это нынешняя столица махараджи Рамбир Сингха.

Дважды во время пути сталкивались с бандитами, но разошлись мирно. Большой хорошо охраняемый караван лучше не трогать, иначе это может оказаться последней ошибкой в жизни искателя приключений. Все это хорошо понимают.

Ну, вот и ворота города Сринагара……

— Ваше Императорское Величество мы прошли!

В докладе Мезенцева веселые, но напряжённые нотки. Не смотря на то, что всё происходит в моём большом кабинете в Гатчине, все сосредоточены и устали.

Играли; Игнатьев и Горчаков, против Мезенцева или наоборот, потому что он был караван-баши, но это не важно. Я изображал из себя Господа Бога (рефери) хотя, часто решение принимал с помощью необычных игральных костей. Иначе пока нельзя, слишком много неизвестных.

Честно скажу, я не подсуживал караванщику и его людям, но утечка информации из дворца махараджи весьма возможна.

Это «коварный» Горчаков подкинул свой последний козырь. Обратный путь экспедиции трудно прогнозируем.

Канцлер Горчаков (и кто назвал его железным?) очень осторожный дипломат и политик, но не применёт отыскать критическую точку в нужный момент воспользоваться ситуацией, за это его ценю.

— Каково ваше мнение, господа?

Ответа нет. Жду.

Страшно принимать решение, когда вероятность благополучного исхода операции пятьдесят на пятьдесят. Это лучшие наши люди, буду ждать, что скажут участники игры.

— Ваше Императорское Величество, а если так!

В близи столицы Кашмира города Сринагара, рано утром обычно несколько караванов спешат пройти ворота города, направляясь на городской базар.

Один из тех караванов наш. Он ничем не отличается от других. Отсутствие одного из погонщиков никто из посторонних не заметит. Вечером, его родственник пройдёт в покои махараджи, это его обязанность зажигать ночные курильницы, отпугивающих злых духов.

Список сотрудников Лоуренса в Кашмире, нам уже вчерне известен, теперь он станет, известен и правителю этой области Индии.

Как в те времена поступали с такими лицами подробно описано в записках и иллюстрациях Джона Локвуда Киплинга, упрекать его в необъективности нельзя. Всё писано и рисовано с натуры. (Не путайте его, с сыном Редьярдом, он ещё ничего не написал).

Со своими неверными подданными махараджа разберётся сам в лучших традициях индийского эпоса. Этот процесс я могу не описывать. С резидентом, с британским резидентом в Кашмире, накануне произойдёт очень неприятный случай, его укусит змея. Бедное пресмыкающееся не знало, что это был британский шпион. Ну да теперь что об этом говорить, нет его, помер.

Только после указанных подготовительных процедур в Сринагар войдёт второй караван, который значительную часть своего груза оставит в сокровищнице махараджи. По словам одного из посланников, арсенал находится в том же строении.

Ещё несколько часов после окончания игры происходит тщательное её обсуждение. Прощитываются и проигрываются всякие невероятные и маловероятные ситуации их в Афганистане за период с 1979 по 1989 годы в блокноте много записано.

Решение принимается только утром следующего дня.

Затем по проводам, слабые электрические сигналы доносят его до Крыжановского в Оренбурге, далее следует череда акустических колебаний воздушной среды, и электрический сигнал уже по волнам эфира летит в Ташкент.

Этим же утром сигнал поступает к подполковнику Василию Родионовичу Серову, который его давно ждёт, собственно он и готовил оба каравана, точнее грузы, людей и амуницию для них.

Вечером люди и животные трогаются в дальний путь. Уже там вдалеке от людских глаз они разделятся на две группы и продолжат движение по своему опасному маршруту.

В начале 1866 г. бухарский эмир Сеид Музаффар, надеясь на Британское влияние и заручившись поддержкой кокандского правителя Худояр-хана, которому он помог захватить престол, потребовал от России очистить Ташкент (столицу Туркестана). Переговоры между сторонами ни к чему не привели. Начались боевые действия, в которых успех был вновь на стороне русских. 8 мая 1866 г. бухарская армия терпит жестокое поражение при урочище Ирджар.

24 мая «по горячим следам» отряд генерал-майора Д.И. Романовского (14 рот, 5 сотен казаков, 20 орудий и 8 ракетных станков) берет штурмом расположенный на берегу р. Сыр-Дарьи сильно укрепленный город Ходжент (узел дорог на Ташкент, Коканд, Балх и Бухару). В результате развернутого русскими войсками наступления осенью 1866 г. пали еще две мощные бухарские крепости: 2 октября Ура-Тюбе и 18 октября Джизак. Джизакский и Ходжентский округа были присоединены к России. (1)

1867-й год прошел сравнительно спокойно, если не считать двух столкновений Джизакского отряда полковника А.К. Абрамова с бухарцами 7 июня и в начале июля близ укрепления Яны-Курган, по дороге из Джизака в Самарканд. Обе стороны готовились к решающей схватке. К весне 1868 г. российские войска в Туркестане насчитывали 11 батальонов, 21 сотню Оренбургского и Уральского казачьих войск, роту сапер и 177 артиллерийских орудий, (всего около 250 офицеров и 10,5 тыс. солдат, унтер-офицеров и казаков. Постоянная армия Бухарского эмирата состояла из 12 батальонов, от 20 до 30 сотен кавалерии и 150 орудий, (всего около 15 тыс. человек. Кроме регулярных войск в военное время собиралось многочисленное ополчение из вооруженных жителей.

В начале апреля 1868 г. эмир Сеид Музаффар провозгласил «газават» против русских. В случае удачи он рассчитывал на помощь турецкого султана, правителей Кашгарии, Коканда, Афганистана, Хивы и администрации Британской Индии. Однако антироссийская коалиция сразу же стала распадаться. Среднеазиатские правители заняли выжидательную позицию. Отряд афганских наемников Искандер-Ахмет-хана, не получив к установленному сроку жалования, покинул крепость Нурат и перешел на сторону русских.

Бухарская армия, наполовину разбавленная ополченцами, потерпела полное поражение. Сопротивление пытались оказать лишь сарбазы, но и они были рассеяны артиллерийским огнем. «Около 4 тыс. трупов покрывало поле сражения, (писал А.Н. Куропаткин.) Все орудия были взяты. Регулярное войско эмира перестало существовать и путь на Бухару был открыт…» (7) Действительно, по словам лазутчиков, при эмире, бежавшем в Кермину, находилось всего около 2 тыс. чел., включая небольшой конвой. Но и немногочисленные русские войска, понеся потери, нуждались в отдыхе и приведении в порядок.

Объединенные узбеко-таджикские отряды, покинув Самарканд, ушли в горы или рассеялись по окрестным кишлакам. 8 июня в город вновь вступили русские войска. 10 июня в Самарканд прибыл представитель бухарского эмира для ведения переговоров. 23 июня 1868 г. был заключен мирный договор. Бухара признала за Россией все ее завоевания с 1865 г., обязалась уплатить 500 тыс. руб. контрибуции и предоставить русским купцам право свободной торговли во всех городах эмирата.

Сто пятьдесят шестая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Ночью телеграмму «принесли». Обычный бланк, недавно моими сподвижниками для употребления внедрённый, текст тоже самый обычный. Даже не очень помню, что там написано было, хотя читал телеграмму я конечно уже утром. Самым важным в той телеграмме, для меня был обратный адрес, Бирилёвым Николаем Алексеевичем прописанный. ШЕЛИХОВ!

Есть телеграфная связь с Русской Америкой!

Сабурову, повелел наградные листы и конвертики в нужном количестве приготовить. Такие события не каждый день случаются. Про себя лишний раз добрым словом помянул компанию «Вестерн Юнион», что и в той истории для связи многое сделала. Хотел ещё что-то написать, да дела отвлекли…..

Дела, которые мы в самом начале посчитали «лохотроном», после проверки, Валуевым учинённой, таковыми в своём большинстве и оказались, но было одно общество, которое выпало из обоймы жуликов, возглавлял его Жюль Вернон Верн. Если помните, он после «Всемирной выставки» в Питере оказался и так проникся идеями воздухоплавания, что после встречи с Апраксиным, решил аналогичное дело во Франции организовать.

Антон Степанович его поддержал, с Шарлем Луи я по телефону говорил, он тоже был за, хотя попросил сутки для обдумывания вопроса. Теперь надо следующий ход делать.

Судили, рядили, решили Соковнина Николая Михайловича, для рекогносцировки в поездку отправить, пусть на месте определяется.

Есть на севере Франции на реке Дёль чудесный городок Лилль, гордится он своим колоритным прошлым, и наслаждается своим настоящим: рынками, карнавалами и ежедневной уличной жизнью. Славится он и своими ткацкими фабриками.

Возможно потому великий фантаст в четырёх льё, юго-западнее города приобрёл участочек на бросовых землях (1.5 х 3) льё для возведения эллингов. Наверно показалось ему, что для строительства дирижаблей, только такие участки и подходят, а прочная ткань самым главным материалом является.

Там они и встретились, Жюль-Верн и Николай Михайлович. Последний одобрил выбор места. Особенно понравилось генералу, наличие большой ровной и гладкой площадки, которую я велел ему присмотреть. Был Соковнин очень доволен ходом строительства эллинга и местом для него выбранным. Наблюдательность и предприимчивость писателя, были выше всяких похвал, он практически один в один повторил всё виденное на опытном полигоне в Гатчине.

Не хочу сказать, что французы скупердяи, но денег на постройку даже небольшого аппарата, аналога того, что на Парижской выставке 67 года сводил публику с ума было не достаточно. Даже амбициозный маршрут Лилль — Марсель с посадкой в Париже пока не привлёк особо значительных поступлений в кассу пионеров-первопроходцев.

Как вариант, поправить финансовое положение французского общества воздухоплавателей, которому Верн дал пышное название «Ариэль», Апраксин предложил организовать демонстрационные полёты по всей Франции. Шарль Луи не возражал, но требовалось ещё и решение депутатов, которое было неожиданно быстро получено, благодаря усилиям великого литератора.

Мацневу Ивану Михайловичу пришлось срочно, вне графика организовать проведение профилактического ремонта «Гаргантюа» (так они его прозвали макетный образец, на французский манер) и вместе с командой аэронавтов обеспечить его перелёт в Лилль.

Тут-то и возникла мысль «поздравить тёщу». Кому она принадлежала или кто первый её озвучил, теперь уже не установить, а у меня ума не хватило, пресечь всё это на корню. И так, к сожалению бывает!

После, напишу обо всём по порядку…….

Собственно это я отвлёкся от серьёзных задач, которые в Средней Азии в этот время к завершению планируются.

В той истории, ещё до моего рождения в 1842 году офицером британской секретной службы Артуром Конноли, был обронён термин «Большая игра». Играть тогда ему долго не пришлось, его казнили в Бухаре 17 июня 1842 года. Пожалуй, с тех давних пор, нам приходилось проводить свою среднеазиатскую политику очень осторожно, что бы не спровоцировать большой войны с Британией, которая печётся об охране путей в Индию.

Когда я в 1866 году, отдал Толстому и Крыжановскому для проведения полномасштабных испытаний наши первые полковые и дивизионные орудия, присовокупив к ним изделия моего двоюродного дедушки и фабрики Неллиса, то строго настрого приказал особого рвения и напора не проявлять, действовать только в оговоренных пределах.

Возможно, потому и Черняеву пришлось пережить несколько неприятных моментов, после блистательного взятия Ташкента, что дипломатический скандал вызвало, но каждому овощу своё время.

В 1867 году мы вообще активных боевых операций не проводили, ограничившись несколькими «случайными» боестолкновениями.

В 1868 году в соответствии с событиями той истории, была дана «отмашка», но предварительно в свою «торговую экспедицию» отправился выпускник Николаевской академии генерального штаба Михаил Дмитриевич Скобелев. Не подумайте только, что мы одну такую экспедицию отправили. Их несколько, хотя цель у них практически ОДНА.

Долгие два года готовились эти группы людей, главная задача которых была парализовать британскую агентурную сеть в Средней Азии и лишить мудрых лордов достоверной информации о реальном состоянии дел в регионе. Хотя до радио игры ещё очень далеко, но искусство дезинформации противника известно со времён Древнего Египта.

Доводить дело до серьёзного обострения англо-русских отношений, которое пришлось на 1885 год и вошло в историю как Афганский кризис, после взятия Мервского оазиса и боя на Кушке, сейчас, я считаю преждевременным.

Такое указание дано «отцам командирам» и оно аккуратно исполнялось, и будет исполняться. В этом году дано разрешение разобраться только с эмиром Сеид Музаффаром, который провозгласил «газават» против русских. Пора, Бухаре признать за Россией все ее завоевания с 1865 г., и компенсировать военные расходы, обязавшись ежегодно платить 500 тыс. руб. контрибуции, а также предоставить русским купцам право свободной торговли во всех городах эмирата.

Я ожидаю к середине лета окончания компании, более того «блокнот» показал, что с тех пор хан Мозафар (в той истории) верно, исполнял принятые на себя вассальные обязанности и воспитал и своего сына, эмира Сеид-Абдулу в лояльных чувствах к России.

Деньги, полученные по контрибуции я уже знаю, как потратить.

Казахские земли всегда нуждались в воде, вот на эту задачу я и пущу полученные средства. В той истории, мне попалась на глаза работа Марата Джумагазиева. Поскольку он ещё не родился, то паводковую часть стока Ишима, бесполезно уходящую через Иртыш и Обь в Северный Ледовитый океан, перебрасывать на юг в речку Тургай и далее в пересыхающее летом озеро Шалкар-тениз, которое расположено в центре Казахстана, поручено Якову Григорьевичу Демченко.

Не подумайте, что публицист, мировой судья, судебный следователь и вообще не гидростроитель, будет в одиночку проектом заниматься. Этот энергичный уроженец Золотоношского уезда, что на Черкащине, обладает огромным зарядом оптимизма и конструктивизма. Он будет той пружиной, что механизм всего проекта двигать должна, а с этой задачей уверен, лучше него врядли кто совладает.

Канал Ишим — Тургай будет прорыт от излучины реки Ишим между Державинском и поселком Валиханово (названия пока условные) через водораздел до хвоста речушки Карынсалды, стекающей с водораздела на той стороне на запад и впадающей в речку Тургай, текущую уже на юг. Примерная длина канала около 40 км. И прокладывать его через холмистую местность надо с уклоном на запад, далее его естественным продолжением будет та самая речушка Карынсалды.

Перепад высот составит 40 м на 40 км, вода пойдет самотёком! К слову, в реке Ишим перепад уровней перед Державинском составляет всего 20 м на 80 км, то есть канал будет вчетверо круче реки, что должно обеспечить свободный переток воды без применения насосов.

На этом проекте мы впервые для строительства канала опробуем для направленных взрывов, новую взрывчатку «эрзац аммонал» это «хвосты» алюминиевого производства, пропущенные через шаро-барабанные мельницы, сдобренные изрядным количеством аммиачной селитры NH4NO3. Зайгер-продукта, при производстве крылатого металла, мы несколько тысяч тонн уже накопили, вот и пустим его в дело.

Луиджи Гальвани (итал. Luigi Galvani, 9 сентября 1737 — 4 декабря 1798) — итальянский врач, анатом, физиолог и физик, один из основателей электрофизиологии и учения об электричестве, основоположник экспериментальной электрофизиологии. Первым исследовал электрические явления при мышечном сокращении («животное электричество»). Обнаружил возникновение разности потенциалов при контакте разных видов металла и электролита.Однако Гальвани подошел к факту не как физик, а как физиолог. Ученого заинтересовала способность мёртвого препарата проявлять жизненные сокращения под влиянием электричества.

Алессандро Джузеппе Антонио Анастасио Вольта (итал. Alessandro Giuseppe Antonio Anastasio Volta) (18 февраля 1745, Комо, Италия — 5 марта 1827, Комо, Италия) — итальянский физик, химик и физиолог, один из основоположников учения об электричестве.

В 1774–1779 преподавал физику в гимназии в Комо. В 1801 году получил от Наполеона титул графа и сенатора. Однажды Наполеон, увидев в библиотеке академии лавровый венок с надписью «Великому Вольтеру», стер последние буквы, таким образом, что получилось: «Великому Вольте»…[1]

Вольта впервые поместил пластины из цинка и меди в кислоту, чтобы получить непрерывный электрический ток, создав первый в мире химический источник тока («Вольтов столб»).

Именем Вольта названа единица измерения электрического напряжения — Вольт

Томас Иоганн Зеебек (Thomas Johann Seebeck, 9 апреля 1770, Ревель (ныне — Таллин) — 10 декабря 1831, Берлин) — немецкий физик.

Получил медицинское образование, жил как частное лицо в Йене, Байрейте и Нюрнберге, в 1818 поселился в Берлине, где был избран членом Академии наук. Зеебек сделал несколько открытий в оптике (цветовые явления поляризации в одно- и двуосных кристаллах, открытые одновременно французским физиком Био, а ранее — Брюстером в 1813 и Волластоном в 1814), акустике (влияние движения звучащего тела на высоту тона), в учении о теплоте (распределение тепловых лучей в солнечном спектре), но особенно — в области электричества (открытие в 1821 термоэлектрических токов; поперечное намагничивание). Зеебек много работал над изучением химического действия света и открыл, что это действие не заканчивается тотчас по прекращении света, но продолжается и в темноте очень долгое время. В 1834 году открыл способ охлаждения вещества с помощью электричества.

Андре-Мари Ампер (фр. Andre Marie Ampere; 22 января 1775 — 10 июня 1836) — знаменитый французский физик, математик и естествоиспытатель, член Парижской Академии наук (1814). Член многих академий наук, в частности иностранный почётный член Петербургской Академии наук (1830). Джеймс Максвелл назвал Ампера «Ньютоном электричества».

В 1822 Ампером был открыт магнитный эффект соленоида (катушки с током), откуда следовала идея эквивалентности соленоида постоянному магниту. Также им было предложено усиливать магнитное поле с помощью железного сердечника, помещаемого внутрь соленоида. Идеи Ампера были изложены им в работах «Свод электродинамических наблюдений» (фр. «Recueil d'observations electrodynamiques», Париж, 1822), «Краткий курс теории электродинамических явлений» (фр. «Precis de la theorie des phenomenes electrodynamiques», Париж, 1824), «Теория электродинамических явлений» (фр. «Theorie des phenomenes electrodynamiques»). В 1829 Ампер изобрел такие устройства как коммутатор и электромагнитный телеграф. В честь учёного единица силы электрического тока названа «ампером», а соответствующие измерительные приборы — «амперметрами».

Ханс Христиан Эрстед (дат. Hans Christian ьrsted, 1777–1851) — датский учёный, физик, исследователь явлений электромагнетизма.

Родился 14 августа 1777 г. в маленьком городке Рудкёбинге, расположенном на датском острове Лангеланн. Его отец был аптекарем, денег в семье не было. Начальное образование братья Ханс Кристиан и Андерс получали где придётся: городской парикмахер учил их немецкому; его жена — датскому; пастор маленькой церкви научил их правилам грамматики, познакомил с историей и литературой; землемер научил сложению и вычитанию, а приезжий студент впервые рассказал им о свойствах минералов.

В 1794 г. (17 лет) Эрстед в качестве абитуриента выезжает в Копенгаген и целый год готовится к экзаменам, которые затем успешно выдерживает. По окончании 3-летнего обучения в университете Эрстед получает звание фармацевта высшей ступени. Желание заниматься преподаванием приводит его к должности адъюнкта (младшая ученая должность в академиях и в вузах; помощник академика или профессора.) при университете.

Старательный адъюнкт был замечен начальством и отправлен в заграничную командировку для повышения научной квалификации.

В июне 1820 Эрстед печатает на латинском языке небольшую работу под заголовком: «Опыты, относящиеся к действию электрического конфликта на магнитную стрелку».[1] В ней учёный пишет резюме: «Основной вывод из этих опытов состоит в том, что магнитная стрелка отклоняется от своего положения равновесия под действием вольтаического аппарата и что этот эффект проявляется, когда контур замкнут, и он не проявляется, когда контур разомкнут. Именно потому, что контур оставался разомкнутым, не увенчались успехом попытки такого же рода, сделанные несколько лет тому назад известными физиками.»

Он продолжил заниматься наукой — в 1822-23 независимо от Ж. Фурье открыл термоэлектрический эффект и создал первый термоэлемент и изобрел первую термоэлектрическую батарею (генератор) на основе пары металлов свинец-висмут, всего 6 термопар, «горячие» спаи которых нагревались, а «холодные» спаи охлаждались в стаканах водой.

В 1830 г. его избрали почетным членом Петербургской академий наук. Англичане присудили ему медаль за научные достижения, а из Франции он получил премию в 3000 золотых франков, когда-то назначенную Наполеоном для авторов самых крупных открытий в области электричества

Он получил привилегию основать физическую школу в Дании. После этого назначения физика была признана полноправной дисциплиной в Копенгагенском университете. И через сто лет один из воспитанников этого университета Нильс Бор (1885–1962) станет одним из создателей современной квантовой физики.

Сто пятьдесят седьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Если бы я вёл летопись то, наверное, записал бы, что сегодня великий день. Нет, не волнуйтесь, Британия нам войну не объявляла и вообще в мире, благодаря нашим стараниям пока тихо. Сегодня под Москвой в ВЭИ собрались все великие и пока ещё менее известные, к ним примкнувшие.

Виноваты в этом сборище те, кто уже, к сожалению, почил, но прогресс движется именно потому, что новые исследования становятся на «плечи открытий» тех, кого уже нет и движение идёт по возрастающей.

Сегодня в ВЭИ открывается большой монумент, посвящённый тем, кого уже нет. Монумент не обычный, он посвящён сразу всем, кто в науке об электричестве свой след оставил.

Основной доклад поручено выполнить Яблочкову. Тема его весьма и весьма актуальна. В России назрела настоятельная необходимость создания новой отрасли — ПРИБОРОСТРОЕНИЯ и АВТОМАТИКИ!

Мы в этом направлении далеко не лидеры, отстаём, так дальше нельзя, надо дело поправлять.

Во вступительном слове, я лишь слегка упомянул, о нашем бедственном положении. Потом обстоятельно рассказал о перспективах, которые открываются перед промышленностью в случае применения средств автоматизации. Отдельно похвалил тех, кто уже на своих предприятиях начал выпускать собственные приборы.

Павел Николаевич Яблочков сегодня основной докладчик, он на экране проектора демонстрирует принципиальные схемы устройств, которые позволяют измерять давление, температуру, напряжение, расход и прочие параметры.

Студенты старшекурсники, после каждой демонстрации на специальных подкатных столиках вкатывают в зал, сам прибор в двух состояниях: собранном и разобранном. Разобранный можно трогать руками, а собранный демонстрирует то, что он может выполнять.

Особое оживление вызывает мановакуумметр. На приборе имеется шкала, как и с положительными (абсолютное), так и отрицательными значениями (вакуумметрическое). Стенд сделан так, что каждый желающий может посмотреть, какое разряжение или давление он способен создать. Приготовлены сменные мундштуки и серьёзные дяди промышленники, моряки и военные, на пари дуют в трубку. Кто Больше!

Заметил, что медики уже что-то для себя пишут, видимо думают о спирометре. Будем и для них приборы строить.

Контактные выключатели и реле привели публику в неописуемый восторг. Представьте себе легкий деревянный диск, стилизованный под черепаху. По его периметру полторы дюжины контактников. «Черепаха» наезжает на препятствие, останавливается и едет в другую сторону. Самые нетерпеливые даже дорогу ей пытаются показать.

— Сюда, сюда, да не туда! У-у, железяка деревянная!

…………………………………………………………………….

Так полушутя, полусерьезно проходит демонстрация возможностей различных приборов.

Пожалуй, только Давыдов и Белавенец, их такими «игрушками» не удивить, всем своим видом выражают спокойствие, хотя улыбки и на их лицах мелькают.

Вечером в банкетном зале званый ужин. Тут много разных людей, но все в основном обмениваются мнениями об увиденном и услышанном. Завтра второй день нашего совещания.

…………………………………………………………………….

Пафнутий Львович Чебышев, Александр Николаевич Коркин, Иван Алексеевич Вышнеградский со своими молодыми коллегами Поссе Константином Александровичем и Егором Ивановичем Золотарёвым, делают сообщения и доклады, которые очень внимательно слушают все фабриканты и заводчики.

На основе исследований Джона Буля они предлагают уже системы управления станками и другими фабричными и заводскими механизмами. Снова включается проектор и снова на экране схемы, но теперь уже не отдельных элементов, а систем. Далеко не всем участникам, понятны выражения булевой алгебры. Поэтому в заключение демонстрируется мультфильм, где «весёлый Колобок», — электрон изображающий, наглядно демонстрируется, что и как происходит.

Я напомнил Боткину, что Золотарёв нуждается в «нашем присмотре», что бы он определил его очерёдность на процедуру переливания крови. Сейчас она уже производится по-другому. Доктора набрали группу доноров с четвёртой группой крови, всем им добавлены «высочайшие» комплекты антител и моё участие в этой процедуре не требуется.

В заключение в институтской лаборатории демонстрируется группа станков, которые по заданной, пока механическими устройствами, программе под наблюдением одного «наладчика» производят гайки и болты для электроаппаратуры. В другом помещении происходит штамповка корпусов выключателей и ещё чего-то электрического из карболита и всё без участия рабочих. Они, конечно, есть, но только на выемке и упаковке готовых изделий. У некоторых из купцов, от всего виденного сразу возникают предложения, которые в самое ближайшее время возможно позволят начать выпуск новой продукции.

Поговорили с Третьяковыми, Столетов показал братьям и их коллегам по бизнесу новую лампу для нужд освещения. Не буду мучить вас загадками, это люминесцентная лампа примерно 25–30 ватт мощности. В связи с более высоким КПД даёт большую освещенность, по спектру существенно приближенную к естественной. В ткацком производстве, это очень важно, когда спектр света к дневному приближен. Прагматичные купцы, сразу вопрос задали. Какое время службы у нового светильника? Получив ответ, что в восемь, десять раз выше, чем у ламы накаливания, головами закивали и бородами затрясли.

Новинка очень понравилась, даже значительные затраты на строительство не профильного для большинства из них предприятия уже не смущают. Обещают в течение месяца организовать новое АО для производства ламп дневного света.

Уже только вечером третьего дня, мне удалось обсудить результаты испытаний новых изделий Константина Павловича Пилкина оснащённых взрывателями Давыдова — Белавенца.

Чувствую, что вам не терпится узнать, что это такое. Ладно, большого секрета я не выдам, если несколько строк черкну в своём дневнике.

— Дневник в сейфе.

— Сейф в кабинете.

— Кабинет во дворце.

— Кругом охрана из добрых молодцев!

Вы помните, что Константин Павлович секретным (мино-торпедным) оружием занимается. Мы это оружие теперь за границей не покупаем, оно на наших заводах производиться. Поскольку эра деревянных кораблей закончилась, то для блокирования речных фарватеров, Белавенец с Давыдовым новый взрыватель предложили использовать.

Недавно его с новым зарядом, на новом полигоне испытали. Полномасштабные натурные испытания провели. Немного, правда, не рассчитали. После подрыва баржи-мишени новым изделием, некоторые наблюдатели даже речное дно увидели, а что касается мишени, то её фрагменты частично на берегу оказались. Хорошо, что никого не зацепило. По заключению комиссии, устройство на вооружение, только с одним замечанием принято. Даже не с замечанием, а с предложением на базе проведенной разработки создать конструкции предназначенную для использования с аэропланов.

Уверен, что и это предложение весьма скоро будет реализовано.

К началу решающего сражения под властью императора Теодроса II ещё оставалисьДэбрэ-Табор, крепость Мэкдэле и район вокруг озера Тана.

10 апреля 1868 г. в битве при Ароге, между Мэкдэле и р. Бэшило, 2-тыс. английский отряд наголову разбил 4-7-тысячную передовую армию Теодроса; эфиопы потеряли половину армии, англичане — 2 убитых и 18 раненых. Император понял, что кампания безнадежна; он решил уйти через Уолло, но ему загородила дорогу войсками княгиня Уоркит, сын которой был казнен после долгого заточения в Мэкдэле.

Сто пятьдесят восьмая запись в дневнике ЕИВ Николая второго

Сегодня десятое апреля 1868 года, в той истории в этот день произошло решающее сражение в Абиссинии, после которого у Теодроса II, не осталось никаких шансов сохранить корону.

Я заканчиваю просмотр почты и жду членов совета безопасности, так я окрестил своих соратников. Будем изучать британский опыт в Абиссинии, по материалам зарубежной прессы.

Расходы, на эту экспедицию уже превысили девять миллионов фунтов стерлингов. Внимание уважаемых господ Милютина и Барятинского, я не на этот факт обратить хочу. Это, в конце концов, не их дело. Будем разбирать, и изучать материально-техническое обеспечение сэра Нейпира здесь есть, чему поучится. Хочу что бы и у нас, сие ведомство не хуже работало.

Пока ещё не подошло время, немного приберусь на столе, лишние бумаги в сейф упрячу, а некоторые в дневник вклею, переписывать чужие записи не разумно.

Записи Венюкова по операции «Плацдарм»

На днях получили весточку от наших контрабандистов. Это французская газета, которая описывает встречу с бывшими пленниками Абиссинского негуса. Все они на французском военном корабле благополучно прибыли в Европу, причём не вокруг Африки, а используя сухопутный маршрут в зоне строительства канала.

Большинство статей носят спокойный характер, хотя в описаниях некоторых обычаев Абиссинии присутствуют сцены явно не для слабонервных.

Главное, что на том же судне прибыла ещё долгожданная часть наших грузов весьма необходимая для тренировки и учёбы формирований негуса.

Буду стараться писать, придерживаясь, насколько смогу, хронологии событий.

После двух наших первых встреч с императором Абиссинии на третьей встрече присутствовал ещё один человек. Фёдор II представил его мне, — это фитаурариГэбрыйе, мой главнокомандующий и старый, верный друг.

Представленный мне понравился, нет сомнения, что он предан императору и без колебаний выполнит любую его волю. Кроме того, он умён, знает французский и не склонен к придворному чванству.

Подготовка и учёба специальных войск по нашей программе поручена ему. Для начала мы с фитаурари договорились, что для подготовки нужны только те командиры, которым он полностью доверяет.

На лице чёрном, как хорошо начищенный сапог, мелькнула белозубая улыбка, и я услыхал классическую фразу любого армейского начальника…………………………

Тем не менее, на следующий день мне представили дюжину молодых, по видимому начинающих, офицеров, отобранных для учёбы, и достаточно понимающих французский язык.

Начальные занятия проходили в большой круглой хижине, других определений для этого сооружения у меня нет. К деревянным балкам в её центре был прикреплен небольшой экран, а керосиновый фонарь, с помощью которого проектор создавал изображение, находился почти у самой стены выполненной из тростника, и шкур каких-то животных.

В таких несколько необычных условиях началась подготовка командиров армии негуса Абиссинии.

Кратко, вся теоретическая подготовка свелась к объяснению и пояснению того факта, что с появлением новых вооружений, необходимо использовать новые тактические приёмы, которые им надо изучить в теории и освоить на практике. Самое основное, что после этого всю «науку» должны будут усвоить их подчинённые.

Отдельно были организованы занятия с артиллеристами. Надо сказать, что орудия у Абиссинцев содержались очень аккуратно, в исправном состоянии, но боюсь что многие из них не применялись даже в войне с французами 1812 года.

Полученные из Америки, благодаря стараниям Турчанинова, пушки и картечницы, участницы войны Севера и Юга, смотрелись в этом арсенале, как супер современные артсистемы.

Сам Фёдор II несколько раз посещал занятия его подданных, а фитаурари, похоже, каждый день делал доклад об их успехах.

Через две недели, закончив подготовку командиров, начали занятия в подразделениях. Это оказалось весьма не простой задачей. Эфиопы храбрые и сильные войны, но они совершенно не приучены к воинской дисциплине и плохо подчиняются командам.

В их понятии боевые действия это что-то типа нашей деревенской заварушки «стенка на стенку», только без последствий разборок на следующий день. Рыть траншею или окоп, многие из них вообще считают ниже достоинства и чуть ли не оскорблением. Для этого есть рабы. (Рабство официально отменено, но существуют военнопленные, которые семь лет «отрабатывают» своё поражение).

Здесь-то и проявил власть и авторитет Гэбрыйе. Увидев, что некоторые «рядовые» не выполняют приказов своих командиров, он применил власть……….. Больше отступников мы не видели, и куда они пропали, нам никто не мог сказать.

Мало помалу учёба вошла в свою колею и через полгода занятий и учебных стрельб из вооружённой толпы стала получаться управляемая группа вооружённых людей, способных выполнять команды.

По результатам стрельб и общей физической подготовки были отобраны несколько сотен человек, которые продолжили учёбу по более сложной программе. Вы уже, наверное, догадались, что из них мы попытаемся создать несколько подразделений, аналогичных нашим пластунам. Что из этого выйдет, покажет время.

…………………………………………………………………….

Смотр, назначенный на конец года, проводил сам император. Надо сказать, что результатами его он остался доволен. Особенно порадовали артиллеристы, они точно стреляли и успешно уничтожили все мишени, которые были им, определены в качестве целей.

Дальше начались непредвиденные осложнения. Негус получил сведения о том, что княгиня Уоркит, пригласила известных в крае колдунов, что бы навести порчу на императора и всё его семейство. Если вам смешно, то нам было не до смеха. Учитывайте, что это Африка и тут с культом колдовства весьма и весьма считаются. К княгине примкнули несколько десятков племенных вождей, толи подкупленных, толи за что-то обиженных на негуса.

Когда я был приглашён к Фёдору II во «дворец», там уже находился верный Гэбрыйе и вовсю обсуждался план военных действий против «старой ведьмы». Все мои возражения о том, что учеба не закончена и надо ещё хотя бы два три месяца в расчёт не были приняты.

На нашем «внутреннем военном совете», все инструктора недоумевали и вероятно втуне костерили и негуса и княгиню и ещё кого-то. К чести всех преподавателей, никто из них не захотел оставить своих подопечных и все как один высказались за участие в ликвидации мятежа. Кроме того, наши действия по обеспечению надёжного тыла, первоначально были запланированы, как необходимое условие общей операции «Плацдарм».

Теперь мы с нашими учениками, следуем в арьергарде армии Абиссинии, на подавление мятежной княгини и «старой ведьмы» в одном лице.

Под знамёнами негуса собралось порядка десяти тысяч человек, так что наши новые подразделения, имеющие скромную численность в три с половиной тысячи, мало заметны на общем фоне. Нет, они не невидимки, просто форма одежды в Африке весьма специфична. По нашим понятиям она больше подходит для карнавала. Наши новообращённые перьев на голове и блестящих побрякушек на руках и ногах не носят, а потому их и не видно.

Накануне я подарил фитаурари обычную кольчугу, которую порекомендовал одеть, под его кожаные из толстой воловьей кожи боевые доспехи. От пули она, конечно, не спасёт, но от режущего и колющего оружия прикроет. Гэбрыйе был очень растроган и благодарен мне за заботу.

Мы уже в Уолло, на территории княгини разведка доложила, что её основные силы находятся в десяти льё от нас. Негус на военном совете принял решение ждать её войска и дать генеральное сражение.

Местность здесь открытая, справа от нас имеются несколько невысоких холмов, всё покрыто зарослями пожухлой травы и неприметным, но весьма колючим кустарником. Мы с Гэбрыйе, для боевых испытаний «новых войск» предложили использовать два небольших холма расположенных справа и несколько в тылу для размещения артиллерии, а пехоту разместить в траншеях перед ними. Высочайшее разрешение было дано, но у меня сложилось впечатление, что это только для того, что бы «ученики» не мешали и не путались под ногами.

Всю ночь и весь следующий день, шла напряжённая работа на выбранных нами позициях, и всю ночь в лагере абиссинцев слышался шум, боевые песни и гортанные выкрики. Наконец выбранные нами малые возвышенности стали хотя бы отчасти напоминать укреплённые позиции.

Здесь стоит упомянуть небольшой инцидент, который произошёл во время строительства траншей первой линии. Огромного роста, чёрный до синевы воин с множеством перьев в головном уборе, сказал что-то обидное одному из младших командиров, показывавшему своим подчинённым их упущения.

Из-за плохого знания языка геэз, на котором было произнесено оскорбление, мы не сразу успели отреагировать. Ситуацию выправил командующий, который так «прокомментировал» слова задиры, что он счёл за благо быстро вернуться к своим приятелям.

Когда я поинтересовался у фитаурари, о чём говорил воин, оказалось, что он сравнивал нас с породой мелких полевых мышей, которые роют в земле норы и воруют у крестьян зерно.

Утром третьего дня в бинокль стали хорошо видны войска противоположной стороны. Я поручил постараться оценить количество воинов княгини. Примерный подсчёт показал не менее пятнадцати тысяч человек. Поделившись своими подсчётами с Гэбрыйе, который с огромной подзорной трубой, времён адмирала Нельсона делал то же самое, я услышал его обеспокоенный ответ, заключавшийся в том, что всё это силы племенных вождей, а войск княгини пока не видно. Наконец ближе к середине дня правее племенных и клановых сборищ, появилось ещё одно войско. Его численность была оценена примерно в десять, двенадцать тысяч человек, а его отличие от другой половины армии, заключалось в наличии большего количества украшений на головах воинов.

Что бы не дать противнику сосредоточиться для удара, я предложил начать его артиллерийский обстрел, благо дистанция позволяла, но негус своего разрешения не дал, это было не по правилам. С трудом, успокоив своих артиллеристов, продолжаю осматривать будущее поле битвы и изучаю «новые правила».

От обоих войск отделились две группы, которые, приблизившись, друг к другу на расстояние пятидесяти шагов начали выкрикивать всевозможные оскорбления в адрес противника. Стоявшая в этот момент тишина позволяла иногда расслышать отдельные слова крикунов. Наиболее удачные выкрики-оскорбления сопровождались гулом одобрения со стороны войск, которые внимательно прислушивались к выступлению своих и чужих «актёров».

После прибытия собственных войск княгини Уоркит, они оказались, как раз напротив наших позиций на расстоянии не более полутора миль от наших траншей. С холма, на котором были установлены орудия, хорошо просматривались их боевые порядки, в которых командовали люди с металлическими кольцами на голове. Я приказал «охотникам», как только позволит расстояние вести прицельный огонь в первую очередь по владельцам обручей, подозревая, что они являются знаками различия в этой толпе.

Ещё раз, осмотрев ряды противников, мы стали ждать оговоренной команды. Но её не последовало. Не выдержав оскорблений, кто-то из противной партии сделал первый выстрел. Такое неожиданное начало мы, однако не пропустили.

Рявкнули пушки Паррота, их максимальная дальность стрельбы до 3000 ярдов, но этого оказалось достаточно. Снаряды кучно легли вблизи первых рядов начавших движение отрядов противника. Три десятка орудий славно потрудившихся в гражданской войне в Америке, продолжили свое убийственное занятие в Африке. Беглый огонь наносил войскам княгини большой урон и вносил сумятицу в управление.

Гэбрыйе, попросил перенести огонь на левый фланг туда, где были сосредоточены силы племенных вождей, что и было сделано.

Воспользовавшись этой паузой, командиры «старой ведьмы» навели порядок в рядах наступающих и их шеренги снова начали продвигаться вперёд.

Почти у самой подошвы холма на отрытой терраске, стояли медные гладкоствольные пушки «Наполеон», картечь которых внесла в ряды наступавших жуткое опустошение, как только они приблизились на дистанцию 1000 ярдов.

В лагере противника раздался грохот барабанов, и его пехота стала расходиться к флангам, открывая центр для элитных частей. Тут-то мы впервые увидели боевых верблюдов Уоркит, которые одним своим видом наводили страх и ужас на землях Уолло.

Не менее полутысячи этих животных с всадниками вооружённых пиками и большими ножами, двинулись в нашу сторону. Не прошедшие «обкатку танками» некоторые бойцы дрогнули, и если бы не командиры, то траншеи, пожалуй, быстро бы опустели.

Выкриками команд и просто зуботычинами старшины быстро восстановили порядок и в дело вступили американские изделия под названием картечницыРичардДж. Гатлинга изСевернойКаролины. Калибром в половину дюйма изделия оружейных заводов г. Цинциннати, на дистанции от пятисот до восьмисот ярдов напоминали сенокосилки. Только в качестве травы служили люди и ни в чём не повинные животные.

Наши ученики ожесточённо вращали рукоятки картечниц из шести стволов, каждой из которых, вылетал смертоносный свинец, находя в сумятице и давке боя свою цель.

Так долго продолжаться не могло, и всё вскоре закончилось. Нервы у противника сдали перед невиданным оружием, с которым он не знал, как бороться и сработал общечеловеческий инстинкт.

— Инстинкт самосохранения-

Элитные и не очень, войска княгини побежали. Наши «новообращенные» по команде покинув свои траншеи и образовав шеренги, стали его споро преследовать. На каждом десятом шаге, производя по выстрелу, в сторону бегущих.

Левый фланг противника последовал примеру правого фланга, и поле боя превратилось в поле избиения проигравших.

Я не буду описывать дальнейшие события во всех подробностях, думаю, что желающие сами их смогут дорисовать в меру своей фантазии.

Сражение в Уолло, было выиграно вчистую. Противник потерял не менее пяти, — семи тысяч человек, его силы были раздроблены и уничтожены. К счастью княгини ей повезло. Снарядом, выпущенным пушкой Паррота «старой ведьме» оторвало голову. По словам фитаурари, негус очень сожалел о такой лёгкой для неё смерти, но другие заботы, а именно приём присяги новых подданных отвлекли его от планов сорвавшейся мести.

На большом празднестве по поводу одержанной победы, мы благоразумно и скромно держались в «тени», такую манеру поведения я заранее оговорил с фитаурари. Тем не менее, в конце пира, он незаметно подошёл к нам и сообщил, что император всё видел и очень высоко оценил наш вклад в прошедшие события.

Через день, группа наших советников была приглашена во дворец негуса, где состоялась специальная торжественная церемония, посвящённая одержанной победе. Были вручены и награды. Отсутствие в арсенале Теодроса II, монетного двора, (где обычно чеканят ордена и медали) было компенсировано изделиями местных умельцев.

Теперь мы, при желании, тоже можем носить на головах обручи из сплава жёлтоватого цвета, весьма тяжёлые, украшенные специфическим орнаментом!