Дневник Тринадцатого императора -6

Тетрадь тридцать первая Дневник Тринадцатого императора

(1869 год , начало серьёзных и зменений истории ).

(Даунинг-стрит 10, Лондон, Февраль 1869 г. Реконструкция событий)

….Вечером того же дня президент Тайного совета в первом кабинете министров Уильяма Юарта Гладстона, граф Рипон и Уильям Гладстон встретились в приватной беседе. Удалив всю прислугу и расположившись в кабинете премьера, старые друзья обсуждали не очень дипломатичный вопрос.

— Уильям, ты интересовался историей и, наверное, помнишь, как нам удалось, не поднимая в атаку ни одного солдата, заставить корпус казака Платова в 20.000 сабель убраться из Средней Азии!

— Да, Уильям. Этот шедевр дипломатии посольской деятельности Чарльза Уитворта, достоин того, чтобы быть включённым во все учебники. Естественно тайные. И цена там была смешная, всего-то пару миллионов, причём не фунтов, а рублей.

— Да, дату 12 марта 1801 года, и место действия Михайловский замок, можно причислить к вершинам достижений Британской дипломатии.

Тёзки хихикнули, чокнулись маленькими, почти микроскопическими рюмками, и продолжили беседу.

— Похоже, что придётся использовать подобный приём ещё раз.

— А что сейчас произошло? Снова какой-то казачий отряд направлен в Индию?

— Нет, думаю, что до этого дело ещё не дошло. — Просто по сообщениям наших дипломатов, смертность их резидентов в северных районах Британской Индии чрезвычайно возросла. Пока считается, что все они погибли от естественных причин и это-то меня и настораживает.

— Не понимаю тебя. Там действительно очень много ядовитых пресмыкающихся не менее ядовитых растений и прочих «радостей». Цивилизованному человеку выжить в тех местах весьма не просто.

— Но ведь ещё несколько лет назад выживали, жили и даже детей заводили.

— Ну, то в основном местную породу пытались поправить. Эти смешанные браки, я бы в расчёт не принимал. Тем не менее, внимательно слушаю все твои сомнения.

— В том-то и дело, что не только мои. Наши друзья отмечают подозрительную активность антибританских сил на Севере Британской Индии, в Южной Америке и даже на Борнео. Вспомни события в Японии, когда Французы вдруг резко сменили ориентиры. Эта рокировка Шарля Луи, нам дорого обошлась, мы до сих пор не можем восстановить наше влияние на императора Мэйдзи. По нашим оценкам все эти странности надо отнести на счёт нового владельца Зимнего дворца.

— Ты про молодого родственника Её величества?

— Да, Уильям я о нём говорю.

— Ты знаешь, мне что-то не очень хочется иметь недоброжелателей в Букингемском дворце.

— А у тебя, их и не будет. Ещё в период сватовства, Её величество разговаривала с моим предшественником и дала понять, что родственные чувства в расчёт можно не принимать. Только интересы империи.

— У тебя есть уже какие-то намётки на продолжение тайных действий после операции под Варшавой?

— Безусловно, причём даже несколько. Только все они будут зависеть от того, насколько успешно ты осуществишь наши предыдущие планы. Ты уверен в людях обеспечивающих операцию прикрытия?

— Абсолютную уверенность даёт, только страховой полис, да и то, как мы теперь знаем, не всегда! Но в данной ситуации сделано всё возможное, чтобы исключить случайности и прочие варианты. На «торжественном завтраке», все основные исполнители, которым хоть что-то известно, получат напиток «поцелуй Вечности», а после этого, через 25–30 часов они уже никому ничего не расскажут. Остальные участники, это просто статисты, которым обещали щедрую оплату, по окончании действа. Этой швалью, вполне можно пожертвовать, особенно вечно недовольной шляхтой. Ты знаешь, иногда мне самому хочется их вздёрнуть, но пока нельзя. Возможно, ещё пригодятся.

— Что новенького у тебя есть по провалу генерала Нейпира в Абиссинии? Удалось хоть что-то раскопать?

— Есть интересные данные по вооружению войск негуса. Стрелковое оружие у него французское, а вот артиллерия из нашей бывшей колонии, от генерала Шермана, причём есть орудия и британского производства от Уитворта. Их очень мало, но они есть, более того это не трофеи, собранные на побережьи, а что-то иное.

— Да, действительно шарада, откуда у дикарей орудия Уитворта. Не кажется ли тебе Уильям, что это «проявление заботы» Наполеона III. В этом году Лессепс вполне может закончить работы по Суэцкому каналу, а это кратчайший путь в Индию. Возможно, французам мало Джибути, они ещё и Абиссинию захотели. Поставь этот вопрос вторым по приоритету. Помни, что ПЕРВЫМ остаётся вопрос устранения родственника. В случае успеха считай себя кавалером «Ордена Подвязки» и владельцем приличного состояния.

Впервые шестовая мина была создана и испытана в Российской империи. В середине сентября 1862 года в ходе испытаний на Балтийском флоте канонерская лодка «Опыт», вооруженная «минным тараном» (как тогда назвали шестовую мину), приблизилась к стоящей на якоре шхуне «Метеор» и подорвала её[1][2].

Опыты Г. И. Бутакова, проведенные в 1862 году, показали, что безопасное для атакующего корабля расстояние от форштевня до мины составляет 6–8 метров. Общая длина шеста составляла от 8 метров (для катеров) до 15 (для кораблей) и вплоть до 18 метров для самых тяжёлых и мощных мин.

«Минный таран» представлял собой пороховой заряд весом до полутора пудов, прикрепленный к концу 15-метрового бревна (шпирона), служившего продолжением форштевня миноносной лодки[1].

Минный катер носитель шестовых мин

К середине 1870-х годов в Российском флоте имелось не менее десяти типов шестовых мин. Самой тяжелой была 140-фунтовая корабельная мина системы полковника В. Ф. Петрушевского (вес без шеста — 182 кг, заряд — 57,5 кг артиллерийского пороха, длина 2200 мм, наибольший диаметр 790 мм, наименьший — 343 мм). Более легкие снаряжались пироксилином (от 3,2 до 24,6 кг)[5].

«Великий князь Константин» с паровыми катерами на буксире.

В ту войну минными катерами командовали:

«Джигит» — мичман Перст;

«Ксения» — лейтенант А. П. Шестаков;

«Царевич» — лейтенант Ф. В. Дубасов;

«Царевна» — мичман М. Я. Баль[1].

«Чесма» — лейтенант И. М. Зацаренный;

«Синоп» — лейтенант С. П. Писаревский;

«Наварин» — лейтенант Ф. Ф. Вишневецкий;

«Минер» — мичман В. Ф. Нельсон-Гирст;

миноноска N 1 — лейтенант Л. П. Пущин;

миноноска N 2 — лейтенант В. О. Рождественский.

Группа офицеров и команды парохода «Великий князь Константин».

Слева — паровой катер «Сухум» (бывший «Минер»), поднятый на

боканцы «Константина»