Алисия Гровс. Дневник. Запись тридцать первая.

Привет, Папочка. Скажу тебе честно, возможно это моя последняя запись. Я не уверена, что это действительно так. Но и не уверена, что это не так. Как сказал Генри, - "Я только чувствую так". Может это и прозвучит странно, но если я найду маму, хотя это и будет последним событием в моей жизни, но я буду счастлива. Да, правда глупо? Но для меня это важно. Я только чувствую так. Так важно моему сердцу отыскать мамочку. Понимаешь, соскучилась я по ней. Вот с тобой я каждый день общаюсь, а с мамочкой нет. Жду ее и очень хочу увидеть. А может, вы уже потом вместе будете читать этот дневник. Только слезы не лейте, прошу вас. Я ведь хочу видеть вас улыбающимися. Это верно. Дневник я оставлю в дешевом мотеле "Призрак высокой башни", что рядом с Башней ветров. Мы тут приютились. В дневнике будет записка, кому его доставить. Я не сомневаюсь, что он найдет адресата. Ну, кому еще интересна писанина маленькой своевольной девчонки. Принимай такой, какая есть, Папуля.

В школе сегодня тихо как-то. Может, для меня тихо. Просто чувствую, что решится что-то. Вот и тихо. Ничего и никого не замечаю. Смотрю на доску, а сама думаю и сама не знаю о чем. Понимаешь, словно я и здесь, и нет меня тут. И еще по-другому начинаешь смотреть на все... словно и не значит собою ничего. Что было. Учителя, ученики, парты, доски, учебники... словно уже и не значат ничего. Зачем тебе все. Если ты несчастлив.

Хотела повидать директора Фокса. Очень хотела спросить у него совета. Может, и не раскрывать всей подноготной, но спросить, вдруг совет какой даст. Или просто улыбнется. Ведь теплая у него улыбка. Такой он - Директор Фокс. С теплой улыбкой, теплыми мыслями. Понимаешь? В приемной сказали, что он уехал и все лекции отменены. И куда он мог уехать? Может за город? А что там за городом? И не знаю. Ну ладно, повезет - еще увижу его.

Генри проводил меня до дома. Я так и не поняла, чего это он меня провожал. Ведь и не зашел ко мне, и ничего не сказал. Я спрашивала его, даже угрожала, а он молчал. Словно в другом мире. Ну, уж бить я его не стала. Когда человек тебе близким становится, то если и даже ударишь его, то больно и тебе тоже. Странность-то какая. Выходит, если хочешь кого-нибудь поколотить и получить удовольствие, то не нужно с ним разговаривать, и думать о нем не нужно много, чтобы он близким не стал. А вот с врагами? так же? Не знаю... нет у меня врагов. Будут. А сейчас нет.

Долго сидела у окна и глядела, как капли стекают. Одна за другой. И падают куда-то, утекают куда-то. А ведь все из одного облака. А облако из циклона. А циклон... может и циклон из другого, еще более большого циклона под названием "Вселенная". Может, вселенная скучает по циклону, циклон переживает по тучке, тучка плачет по каплям, капли плачут по сестрам, что были рядом и исчезли в мутных водах канала. Так и я плачу по маме. Но у меня есть надежда. А у них... может и у них есть надежда.

Генри позвонил и сказал, чтобы я собирала вещи и подходила к метро. Я словно чувствовала, что все так и будет. Взяла вещи и села с ним на поезд до Башни ветров. Сняли комнатку. Его карманных денег хватило только на комнатку с двумя кроватями в одном помещении. А я не подумала взять с собой крупную сумму. Он сказал, что ляжет спать и отвернется. Я доверилась. А что делать. Папуля, пожелай мне удачи. Вот смотрю на веревку, которая торчит из рюкзака Генри. Мы утром свяжемся ей, чтобы не потеряться в тумане. И пойдем к Башне ветров. Она хорошо видна из окна. Идти нам не далеко.

Мне кажется, что Генри уже уснул. Уже дышит так плавно... Скоро и я усну. Не знаю, увидимся ли мы еще. Но я хочу верить, что увидимся. Ведь ты будешь переживать сильно, я-то знаю. Люблю тебя, Папуля. Ты лучший Отец. Помни об этом. Твоя Алисия.


Загрузка...