Дневники Весны

ГЛАВА 23

КОГДА БОЛЬНО, БОЛИТ.

Мы часто пытаемся подменить одни эмоции на другие. Боль мы пытаемся спрятать за маской гнева или безразличия. Любовь скрываем за ненавистью или страхом. Почему так происходит? Мы просто не знаем, как верно переживать эти чувства и поэтому пытаемся подменить их на те чувства, которые когда были в нашей жизни.

Боль… Как бы мы не скрывали боль, но у нее есть одно свойство, если больно, болит. И от этого никуда нельзя сбежать или скрыться, это правда, жизни. Когда вам причинили боль моральную или физическую будет больно и не стоит бояться этого и говорить, что все в порядке. Не в порядке это. Когда мы пытаемся замаскировать истинные эмоции, то в итоге получается еще хуже, мы сами себя затаскиваем в пучину лжи. Зачем? На самом деле проще было пережить эту боль. Да, боль. Да, шрамы на сердце останутся. Но шрамы на сердце, это наши напоминания о тех людях и ситуациях, что сделали нас сильнее и закалили.

Не стоит бояться боли. Не стоит говорить, что все хорошо, когда душа желает залезть в петлю и убрать стул из под ног. Когда больно, всегда будет болеть. Тут уже ничего не поделать. Сердечные раны затянуться со временем, память останется, но ты сможешь пойти дальше. Ты просто станешь сильнее и менее доверчивее. Плохо ли это? Нет, просто все это называемся словом опыт. Каждый из нас получает свой опыт благодаря неудачам и так правильно. Чужие ошибки и промахи — это чужие ошибки и промахи. Мы все должны пережить на собственной шкуре, чтобы понять и оценить всю глубину ошибки.

Вот и настали долгожданные выходные. В этот раз большинство студентов предпочли отправиться домой, чтобы восстановить свои силы. Лишь единицы остались в академии. Кто-то не желал ехать домой, а кто-то остался, чтобы продолжить практиковаться.

Романина осталась еще и по третьей причине, девушка хотела увидеться с Мартином. Конечно же, наверняка она не могла знать, остался ли мужчину на выходных в академии, но тайно девушка надеялась, что сможет столкнуться с ним в коридоре и они весело проведут время, как это обычно бывало. И да, осталась она еще потому, что они с Беллой договорились прорепетировать конкурсный танец. Обе девушки серьезно относились к предстоящему соревнованию, и каждую свободную минуту посвящали тренировкам и репетициям. Так же в академии осталась и Эмма. Девушка хотела позаниматься вокалом в одиночестве. Она должна выучить ту песню, что ей дал Халин. Конечно же, вряд ли она сможет ее исполнить перед ним или кем-то еще, но она хотела ее исполнить для себя и показать самой себе, что она может и умеет петь.

Около десяти утра Веста была в полной готовности для репетиции. С утра она приняла душ, собрала сумку для репетиции, оделась и отправилась в танцевальный зал. Настроение у нее было хорошее. По коридорам академии девушка шла вприпрыжку, кажется ничто не могло омрачить это прекрасное утро. Романина дернула дверь за ручку и вошла в танцевальный зал. В помещении уже была Белла, она стояла у станка и смотрела на себя в большое зеркало, вид у нее был изнеможенный, белая майка уже пропиталась насквозь, потом и прилипла к спине.

— Ты сегодня рано — бодро отозвалась Веста, скидывая с плеча сумку.

— Я здесь с шести утра — хриплым голосом, протянула Альман, крепко держась за балетный станок.

— Со скольки? Ты, что с ума сошла себя так изводить? — Романина достала из сумки полотенце и, подойдя к девушке, протянула ей его. — Ты решила умереть прямо в зале?

— Мне не спалось — бесцветным голосом ответила она, даже не повернув голову в сторону Романиной.

— Что-то случилось? — накидывая на плечи молодой особы полотенце, поинтересовалась Ви, хотя это было видно невооруженным глазом, казалось еще чуть-чуть и девушка разрыдается прямо у станка.

— У меня не получается одно движение, я не знаю, как сделать так, чтобы она вышло — пробормотала Белла слегка склонив голову набок.

— Ты про, что вообще?

— Мне нужно было больше тренироваться.

Альтман трясло, она говорила вполголоса и была похоже на полоумную из психиатрической лечебницы. Романина никогда раньше не видела ее такой. Видимо и вправду случилось нечто такое, что смогла выбить из «седла» даже такую, как Альтман. Веста поняла нужно действовать, иначе девушка может довести себя «до ручки». Девушка схватила Беллу за локоть и резко развернула к себе лицо.

— Кто тебя довел до такого состояния? Твоя подружка Карамель? Что эта крашенная в этот раз выкинули? До чего дошел ее куриный мозг? — Романина внимательно смотрела в красные глаза девушки, было ощущение, что она либо под кайфом или же плакала долгое время подряд.

— Что? — едва шевеля губами, спросила Белла, девушка будто бы не понимает, что происходит. — Со мной все хорошо, просто не получается движение.

— Эй, и как имя этого движения? — Веста крепче сжала локоть девушки. — Перестань уже врать, ты сейчас похожа на пациентку психушки.

— Я с ума схожу! — сказав это Альман начала рыдать в голос и уткнулась в плечо рядом стоящей девушки.

У балерины случилась истерика, Ви совершенно не знала, что делать в подобных ситуациях. Девушка всхлипывала у нее на плече, и она, простояв пару минут, как вкопанная начала поглаживать ее по голове, пытаясь таким нелепым способом ее успокоить, конечно же, это не сработает сразу понятно, но что-то делать нужно было, вот она выбрала такой вот путь.

Через некоторое время Романиной удалось успокоить девушки, она усадила ее на пол, принесла бутылированной воды и пачку салфеток, а затем села рядом с Беллой и подала все принесенные вещи.

— Спасибо — шмыгая красным носом, поблагодарила она, извлекая из коробки несколько салфеток, и высморкалась.

— Расскажешь, кто довел тебя до такого состояния? — открывая бутылку с водой, поинтересовалась Веста.

— Я сама себя загнала в угол. Ты знала, что у нас с Марком роман?

— С Вальтером? Это друг придурка Исаева? — уточнила Романина, делая глоток воды.

— Да, он.

— Нет. Он вообще похож на глупого качка, который только и желает заниматься самолюбованием.

— Марк он не такой, он добрый, искренний и слишком доверчивый — опуская голову вниз, протянула Альтман и по ее щеке покатились слезы.

— Но это доброе и доверчивое существо смогло тебя обидеть. Значит не такой уж он белый и пушистый — сделала вывод Веста, пожав плечиками.

— Я сама виновата в чем-то. Марк хотел, чтобы мы сказали всем о том, что встречаемся, а я боялась это сделать. Карамель не приняла бы нашего с ним союза.

— Карамель? А какое ее дело, кого ты любишь? Ты, что ее ручная собачка или дохлая кошечка? — ухмыльнувшись, спросила Романина внимательно следя за девушкой.

— Мы дружим с самого детства. Мы, как семья, особенно это важно для Алисы. Она росла без матери и держится за каждого своего друга. Она боится, что мы однажды тоже уйдем навсегда и бросим ее — подняв голову на девушку, сказала Белла.

— Это ее комплексы, а не твои. Если ты его любишь, а он тебя, вы должны быть вместе, несмотря на то, что кто-то этого не хочет. Это же твоя жизнь, а не этой тупицы.

— Это трудно объяснить — Альтман открыла бутылку воды и вылила половину бутылку себе на голову, чтобы освежиться.

— Но, что все-таки случилось?

— Вчера вечером я видела, как Марк и Алиса целовались- голос девушки дрожал, когда она произносила эти слова, Белла вновь опустила голову и заплакала.

— Точно целовались? Может тебе показалось?

— Веста, я не слепая курица, какой ты меня считаешь. Он держал ее лицо в руках и целовал. Как он мог так поступить со мной? Как?

Романина переползла и оказалась напротив Альтман, она ладошками вытерла слезы девушки и улыбнулась.

— Смотри, я улыбаюсь потому, что мне хорошо. У тебя сейчас болит сердце, потому что больно. Но совсем, скоро ты будешь улыбаться, как и я. тебе просто нужно пережить боль. Ну же улыбнись, сделай шаг навстречу к выздоровлению, давай. Я не уйду, пока ты не улыбнешься, и слезы не перестанут течь из твоих глаз.

Белла смотрела не девушку и вправду улыбнулась, конечно же, улыбка была вымученной и выглядела натянуто, но она смогла. Может Романина права? Кто знает, достоверность ее слов можно проверить будет только, через некоторое время. Боль нужно пережить. Переболеть и идти дальше. В конце концов, от любовной муки еще никто не умирал и она не умрет, просто станет сильнее и всего-то делов.

Комната в мужском общежитие Вальтера и Исаева.

Сегодня Сеня планировал подольше понежиться в кровати. Вчера была утомительная съемка, которая вымотала его окончательно. Да и промерз он хорошенько. Исаев проснулся от того, что кто-то копошился в комнате. Он потер ладошкой глаза, зевнув во весь рот, приподнялся в кровати и начал выискивать глазами того, кто нарушил его сон.

— Ты чего не спишь? — вновь зевнув, спросил Сеня, видя друга, который мерил шагами комнату, парень вновь плюхнулся лицом в подушку.

— Выспался — кратко ответил Марк и остановился возле шкафа, он резко распахнул его и начал что-то искать внутри.

— Ага, выспался — пробурчал недовольно Исаев, садясь с кровати. — Я вчера вернулся после полуночи, ты не спал и сегодня вскочил ни свет, ни заря на тебя это не похоже. Что стряслось?

— Сень, ответить мне на один вопрос только, честно — повернувшись к другу, сказал Вальтер.

— Задавай уже, пока я вновь не уснул — кидая в друга подушку, проговорил Сеня.

— Ты бы мог представить себе, такую вещь, чисто теоретически, что твоя девушка увидела тебя в неоднозначной ситуации с другой, как нужно себя вести?

Исаев сполз с кровати и, почесывая спину, подошел к лучшему другу.

— Во, что ты вляпался?

— Я же сказал, просто интересно.

— Поругался с Беллой? С кем она тебя застукала? — подавляя зевок, и подтягивая ночные штаны, поинтересовался Сеня.

— Что? Причем тут Белла? — встрепенулся парень, он ведь не говорил другу, что встречается с их общей подругой.

— Вальтер, хватит уже косить под придурка. Я знаю, что ты любишь Беллу- похлопав друга по плечу, ответил молодой человек.

— Откуда?

— Только бы слепой не заметил того, как ты смотрите друг на друга. И все-таки, с кем тебя застукала Белла?

— Это все так нелепо получилось, я просто пытался посмотреть, есть ли у нее, что-то в глаза, а тут на пороге оказалась Белла, я последний неудачник — Марк выкинул майку, что достал из шкафа несколько минут назад, парень злился на себя, на всю нелепую ситуацию, но не знал, как ему быть.

— Не уж, что той самой оказалась Карамель? Я прав? — Исаев ухмыльнулся, он знал хорошо всю их «банду».

— Откуда ты узнал? — удивленно сказал Вальтер.

— Чутье. Но ты нашел Бель и объяснил ей все?

— Нет, знаешь, я сейчас не могу понять на кого больше злюсь на себя или нее, все слишком запуталось особенно в последнее время — парень подошел к ступенькам и сел на них.

— Ну, знаешь, я думаю, мы разберемся, и ты мне расскажешь обо всем — Сеня подошел к комоду и открыл нижнюю полку и начал в ней, что-то искать.

— Не думаю- Марк закрыл лицо руками и тяжело выдохнул, мысли терзали его.

— А я знаю это наверняка и у меня в этом есть союзник- Исаев подскочил с пола, в руках он держал бутылку золотой текилы. — Текила нам поможет расслабиться и принять верное решение.

— Откуда у тебя алкоголь? Здесь же нельзя…

— Знаю, что нельзя, но ты забыл, кто стоит перед тобой. Я Арсений Исаев, звезда поп- сцены, мне можно то чего нельзя другим. Одевайся, поднимемся на крышу и там разопьем этот божественный напиток.

Парни переоделись, взяли бутылку текилы и отправилась на крышу академии. Это то место, куда все рано или поздно отправлялись подумать. Крыша в академии имела какие-то явно магические свойства. Когда ты приходил туда твоя голова бывала, полна идей и сомнений, но стоит на все взглянуть с высоты птичьева полета то вдруг все меняются. Мысли выстраиваются в ряд, сомнения куда-то уходят, и на их место приходит уверенность в себе и своих силах.

Иногда, чтобы успокоиться и найти верный выход нам нужна тишина или тот, кто сможет выслушать. Каждому из нас нужен друг, только вот не каждый признается в этом. Мы считаем, что в одиночку мы сильнее, и никто нас не предаст, если мы рассчитываем только на себя. В какой-то мере это правильно, но с другой стороны, у нас не будет того места куда мы можем вернуться каждый день и где нас будут ждать и любить. Одиночество — выбор сильных. Дружба — выбор храбрых. Любовь — выбор безумных.

В другой части крыла одна молодая особа жаждала доказать себе, что не так плоха, как о ней думают все вокруг. Эмма дождалась пока ее подруга, соберется и уйдет, а затем подскочила и начала собираться. Ланькова, как никто другой ждала, когда же наступят выходные. А все почему? Потому, что ей хотелось петь. Молодая особа жаждала исполнить ту песню, что ей дал Халин.

Она знала, что спеть ему, она вряд ли сможет, у нее не хватит духу петь перед зрителями, пусть он даже и один. Но для себя она просто обязана это сделать. Эмма давно присмотрела в парке академии одно укромное место, которое скрыто от глаз прохожих. На буднях она не решалась туда идти, а вот сегодня самое время, чтобы расправить крылья и спеть.

Ланькова натянула джинсы, меховые сапоги, застегнула пуховик, поглубже натянула вязаную шапку и замотала большой вязаный шарф вокруг шее, она схватила свой телефон, слова и ноты песни остались лежать на нее столе, за это время девушка успела выучить их и теперь они ей не требовались.

Свой телефон молодая особа поглубже засунула в карман куртки, схватила в полки перчатки и вышла прочь из комнаты. Эмма передвигалась по академии краткими перебежками, она ужасно боялась, что ее заметят и последуют за ней. Конечно, все это было лишь паранойей, но с этим ничего не поделать, она слишком многое вбила себе в голову и загнала себя тем самым в угол. Выбраться оттуда уже трудно и, наверное, практически невозможно выбраться оттуда в одиночку, кто-то должен ей подать руку.

Халин курил сбоку академии, когда увидел, как крадется его студентка. Мужчина затушил сигарету и решил проследовать за ней. Зачем? Он и сам не знает, просто захотелось утолить свое любопытство, вдруг она, что-то скрывает? Тайны, вот что на самом деле всегда привлекало его. У каждого есть тайна, и узнавать чужие тайны, иногда бывает очень забавно. Он держал на расстоянии, но следил, чтобы Ланькова не пропала из его виду.

И вот юная студентка остановилась, она вышла на небольшую полянку, занесенную снегом. Вокруг было тихо, и вправду это было очень укромное место, мало кто из студентов знал о нем. Эмма осмотрелась, чтобы убедиться, что она одна. Девушка не заметила Халина, который был всего в паре шагов от своей студентки. Мужчина прятался за деревом.

Ланькова зубами стянула одну перчатку и быстро извлекла из кармана телефон, несколько мгновений она, что-то искала в нем, а затем из мобильного устройства полилась мелодия. Халин слегка выглянул из-за дерева, чтобы убедиться в том, что шел за Эммой. Это была та самая песня, которую он дал ей выучить.

Девушка крепко сжала телефон в руке, засунула перчатку в карман, она выдохнула и прикрыла глаза. Она одна здесь. Только она и музыка и больше нет зрителей, это ее идеальная сцена.

И Эмма запела, впервые за долгое время, ее голос переливался, она не была зажата. Казалось, что девушка живет эмоциями песни. Музыка давала ей крылья, она развела руки, словно вот-вот взлетит от своего пения. Халин был удивлен такому повороту событий, мужчина вышел из-за дерева и внимательно посмотрел на девушку. Сейчас перед ним была не та забитая студентка, которая и звука не могла выдавить перед ним была талантливая вокалистка.

Если бы он не видел ее лица, то никогда бы не поверил, что эта девушка обладает такими вокальными данными. У нее был кристально чистый голос, потрясающе вибрато и подача песня была уникальной. Неужели перед ним та самая Ланькова, которая боится петь перед зрителями?

И вот музыка затухает, она берет самую высокую ноту, Эмма прижимает руки к груди, ее эмоции рвутся наружу. Последние слова спеты, на губах появляется улыбка, но открывать глаза ей совершенно не хочется. Сейчас она счастлива и хочет, чтобы этот момент не заканчивался никогда.

— Почему ты боишься перед всеми? — спросил Халин, подходя к девушке.

— Что? — неестественно высоким голосом, проговорила Ланькова и выронила телефон из рук, он упал прямо в снег. — Вы слышали? — Эмма не смогла совладать со своим страхом от того, что ее сковало внутри, девушка перестала дышать и потеряла сознание, просто ее страх был сильнее здравого смысла.

— Черт! — выругался профессор, поднимая студентку потерявшую сознание. — Да, что же с тобой такое происходит?

Веста провела с Беллой несколько часов подряд, девушка не тренировались, она разговаривали. Первое время Романина успокаивала коллегу по группе, а потом они говорили на разнообразные темы, ей и вправду было интересно с ней общаться. Альтман оказалась очень увлеченным человеком, она запоем рассказывала о своей карьере балерины и обо всех подводных камнях, что ей пришлось пройти, чтобы дойти до того статуса, что она сейчас имеет.

И вот время близилось уже к обеду, Веста возвращалась в свою комнату, остаток дня она хотела посвятить чтению и изучению итальянского языка, последнее время из-за интенсивных репетиций, она стала меньше времени уделять своему образованию. Девушка шла по коридору на плече, как обычно висела тяжелая спортивная сумка, но она словно не замечала ее. Веста шла чуть бы не вприпрыжку и хлопала в ладоши у нее было хорошее настроение ни смотря, ни на что. Она специально пошла этим путем, чтобы посмотреть, открыт ли кабинет Суворов, конечно же, вряд ли он проводит свой выходной в академии, но попытать удачу стоит, вдруг ей и вправду повезет.

Романина подошла к двери и тихонечко толкнула ее, к большому удивлению дверь поддалась и она посмотрела через щелку внутрь класса. За столом сидел Мартин и заполнял какие-то бумаги. Веста не решалась войти внутрь, профессор перестал писать и оторвался от бумаг, он взглянул на дверь и улыбнулся.

— Веста? — спросил он. — Ты чего делаешь в академии в свой выходной?

Романина вошла в аудиторию и не закрыла дверь до конца, она быстрым шагом подошла к столу профессора.

— Могу задать вам тот же самый вопрос, что вы делаете в свой законный выходной в академии профессор? — Веста встала напротив Мартина, их разделял лишь его стол.

— Писал учебный план на новый семестр, но я уже завершил — профессор поднялся из-за стола и, обойдя его, встал напротив своей студентки. — И все-таки, что ты делаешь здесь?

— У меня была дополнительная тренировка, вы же знаете у нас скоро соревнования и нужно много и упорно трудиться- ответила она, улыбнувшись.

— А я рад, что ты осталась.

— Почему? — смущенно, протянула Веста, опустив глаза, ее лицо залила яркая краска, ей было неловко слышать такие слова от мужчины.

— Если бы ты уехал, я бы не смог тебя видеть целых два дня.

— Скучали бы? — подмигнув мужчине, спросила Романина.

— Очень — Мартин приблизился ближе к ней. — Знаю, можешь сейчас прогнать меня и наорать, делай это пока не поздно.

Молодая особа расцепила руки, и спортивная сумка с грохотом упала на пол, сердце в ее груди бешено забилось, девушка смотрела ему в глаза. В фильмах на таких моментах обязательно звучит музыка, которая, как бы говорит, что случиться в следующий момент, но в жизни эта музыка может звучать лишь в наших головах и кажется сейчас одна из этих мелодий играет и в голове Романиной. Она сделала шаг вперед, молодой особе пришлось стать на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Она не послушала его, не убежала с воплями прочь, а сама поцеловала профессора. Это странно, но ей нравится. Мартин боялся дотронуться до нее, но не оттолкнул свою студентку, кажется оба слишком долго ждали этого сближения.

За дверью послышались шаги, и девушка отпрыгнула от профессора, спотыкнулась о свою же сумку, но смогла удержать равновесие благодаря тому, что схватилась за край профессорского стола. Веста приложила пальцы к губам, пытаясь запомнить поцелуй, Мартин сделал несколько шагов назад и заложил руки за спину, дверь в аудиторию распахнулась на пороге стояла запыхавшаяся студентка.

— Веста — переводя дыхание, протянула она. — Там тебя ищут…

— Что случилось?

— Эмма в медицинском кабинете, она упала в обморок.

— Что? — Романина схватила сумку и полетела к двери. — Профессор извините меня.

— Не волнуйся, потом договорим…

И девушка быстро скрылась за дверью, так же пропала и та, что сообщила о случившемся.