До чего доводят азартные игры

Глава III

Так как к Тугу мы идем, огибая мыс Виттори, погода становится все лучше. Из холодно-серого океан превращается в тропический, приобретая все более теплые оттенки. Свободное время я провожу, сидя у бушприта “Людоеда” и глядя в волны, разрезаемые форштевнем нашего судна. Перед нами иногда несутся стаи дельфинов, соревнуясь друг с другом и выпрыгивая из воды. Страх вывалиться больше не сковывает меня, мышцы мои окрепли, хотя великаном меня все же не назовешь. От природы достаточно бледный, я неравномерно загорел и мои русые волосы, выгорев, заметно посветлели. Пусть от дома меня все еще отделяет приличное расстояние, я представляю лица своих друзей, когда они узнают, что со мной приключилось. Все-таки полезно хоть раз пережить что-то подо…

– Мечтаешь, мечтатель?

Из-за внезапно опустившейся на меня ладони я стремительно пошатнулся в направлении воды. Схватившись за ворот моей робы, Леди резко дернула меня назад.

– Извини. Напугала?

– Ничего… м-мэм…

Расхохотавшись, она обхватила меня за плечи.

– Расслабься, Меткалф! Свои.

В этот момент по еле заметному движению судна я понял, что мы поворачиваем.

– Что случилось? – встревожился я.

Леди всучила мне подзорную трубу.

– Гляди, что творится. Чуть не проморгали.

Только я поднес окуляр к глазу, как раздался грохот.

– Оххо-хо! Ничоси громыхнуло! – восхитилась Леди, поправляя съехавшую на глаза зюйдвестку. – Смотри быстрее, пока не закончилось!

Я послушался и моим глазам предстала картина сползающей с корабля дымовой завесы на расстоянии около кабельтова. То ли потрепанный вид, то ли что-то еще отличало судно от привычных мне военных кораблей.

– Чтоб нам провалиться на этом самом месте, если это не пираты, – со знанием дела произнесла Леди.

– Пираты?! – вскричал я, невольно покрываясь дрожью от мысли о кровожадных головорезах. Ведь кому не известны “подвиги” морских разбойников, кто не слышал кровавых историй о их похождениях?

– Они самые. Только вот нам не их надо опасаться.

– А кого?..

Она молча махнула головой вперед. Я проследовал за ее взглядом и вновь поднес стекло к глазу. В какой-то миг в моем поле зрения появились очертания следующего за предполагаемыми пиратами фрегата. В этот раз и мне была очевидна принадлежность корабля – над топом фок-мачты развевался красно-черный флаг нашего Отечества.

– Вы имели в виду их? Но почему?

– Во-первых, перестань “выкать”. Во-вторых, пиратам мы не к черту – что нас, ради китового жира грабить? А вот флотским наши ребята очень даже могут пригодиться.

– Зачем? – изумился я.

– Принудительная вербовка – слышал?

Прежде чем я ответил, военные дали новый залп. На носу фрегата распустился пороховой цветок и корма пиратов взорвалась щепками. Но в следующую секунду пираты стремительно повернули, белые полотна парусов заполоскались против ветра. Не ожидавшие поворота военные не успели уклониться от мощного бортового залпа.

От стоящего в воздухе грохота у меня заложило уши. Придя в себя, я наблюдал за тем как, подняв боковые паруса, пираты пустились в бегство. Поврежденный фрегат тяжеловесно повернул в погоню, хотя стало ясно, что им не угнаться за разбойниками.

– “Покоритель морей”, – прочитал я название на открывшейся нам корме фрегата.

Леди громко фыркнула.

– Глупое имя. Кто их придумывает?

– Почему глупое? Как по мне, вполне достойное столь героического корабля.

Краем глаза я заметил ее насмешливый взгляд.

– Потому что море нельзя покорить. Можно покорить человека, но не стихию. В любой момент нас, да и их тоже, может накрыть волной-убийцей или шквалом. И что мы, “покорители морей”, сможем сделать?

– Но ведь имеется в виду именно открытие новых земель, новых проливов, – попытался объяснить я. – Если смотреть так, как ты, то разумеется нельзя. Ведь море неживое!

Не поддержав мой смех, Леди пожала плечами.

– Для тебя, может, и нет.

– Но ведь ученые выявили признаки живого: рост…

– Это то, что наука никогда не сможет ни доказать, ни опровергнуть, – отрезала она. – Потому что нам неважно, правда ли то, во что мы верим, или нет. Важно то, что мы в это верим, и нам это помогает, и все.

Я был поражен той убежденностью, с которой это говорилось. Неужели я напоролся на философские задатки, и где!..

– Во что ты веришь? – поинтересовался я, ожидая в столь неожиданном месте встретить язычницу.

– В жизнь, парень. В природу, – ответила она с ухмылкой и повернулась, чтобы уйти.

Размышляя об этом, я заметил еще одну деталь в ее речи.

– Постой! – воскликнул я.

– Стою. – Она шутя вытянулась по стойке смирно.

– Почему ты всегда пропускаешь “я”?

– Что? – расхохоталась она.

Не смущенный ее насмешкой, я переспросил:

– Ты всегда говоришь “мы”, но никогда только про себя. Почему?

Леди пожала плечами.

– Не знаю, никогда не замечала. Может, просто ты не слышал?

– Может, – согласился я, про себя решив все-таки дождаться, когда она произнесет это слово.

Кивнув, Леди развернулась и, напевая и подскакивая, ушла.

Несмотря на очевидную роль заводилы, в кубрике разговор начинает не только Леди.

Вытянув на подвесной койке затекшие ноги, я случайно заметил изображение, которое Анару, красивый поджарый островитянин, достал из кармана. Это было лицо девушки.

Перехватив мой взгляд, Анару смущенно произнес с сильным акцентом:

– Моя невеста. Мы поженимся, когда я вернусь.

За деланной уверенностью в его голосе я услышал сомнение.

– Обязательно, – подбодрил я его.

Он дергано пожал плечами и спрятал портрет.

– А я один, – вздохнул Крок.

По кубрику прошел смешок.

– Неудивительно, если менять девиц так часто, – сказал Теноа, худой чернявый матрос.

– А у тебя самого-то кто-нибудь есть? – спросил, задорно прищурив глаза, Крис и тотчас получил тычок под ребра от смущенного друга.

– Девчонки! – фыркнул очнувшийся Скотт. – Да кому они нужны?

– А у меня все шикарно! – Алекс закинул руки за голову. – Моя София меня обожает. Вы тут, может, все и потонете, но я нюхом чую – мы с ней еще свидемся.

С верхней койки свесился вечно блаженный Вермут.

– Ага, конечно. Ждут они вас, да не дождутся.

– Почему это?! – возмутился Алекс.

– Разве не знаете нашего кэпа? Он если нас и выпустит живыми, то уж ограбит как пить дать.

– Гад ползучий! – прорычал Скотт.

– От гада слышу, – парировал Вермут.

– Да я не про тебя, дурак. Я про кэпа.

– Почему? – удивился я. Капитан был, возможно, не самым приятным человеком, но такой ненависти, как по мне, он не заслужил.

– Скажем так – у него есть дурацкая привычка придерживать у себя матросскую зарплату, – озлобленно прошипел Вермут.

– Вот-вот, – подтвердил Крис. – Кэп тот еще скупердяй.

– Ничего удивительного, когда заработал таким трудом, не хочется тратиться зря, – с усмешкой заключил Анару, необычно и красиво произнося слова.

– Каким трудом? – поинтересовался я.

– Кто его знает, – пожал плечами Крис. – Усердным, поди, но я думаю, что грязным.

– Но если вы знаете об этом, зачем пошли сюда работать?

Они не ответили, но от меня не укрылся мимолетный взгляд, который они бросили на Леди, впервые на моей памяти не участвующую в разговоре.

Лежа под самым подволоком, она, не глядя на нас, отозвалась:

– На таком судне, как “Людоед”, грех не прокатиться.

Замолчав ненадолго, Леди добавила:

– Спорим, сейчас сюда зайдет старпом?

Не дождавшись ответа, она подняла правую руку и начала загибать пальцы. Когда к ладони прижался мизинец, люк и вправду открылся, впустив поток света в кубрик.

– Второй помощник, наверх.

Леди с кряхтением спустилась на палубу и подошла к выходу.

– И завязывай уже со своими глупыми фокусами, – вполголоса попросила Ирен.

Ее сестра развела руками и в два прыжка поднялась на палубу.

После этого разговора я понял одну вещь – я абсолютно ничего не знаю о Леди, несмотря на избыток рассказов об их похождениях. Она всегда активно участвовала в болтовне, когда это не касалось жизни. А ее россказни ни на йоту не приблизили ни к выяснению их происхождения, ни к ее семье.

Спросить у нее самой я не решился, поэтому пошел “в обиходную”.

– А ты что, не знаешь? – удивился Крис.

Когда я ответил, что нет, он оживленно поведал:

– Так они ж аристократы. Думаешь, отчего ее кличут “леди”? Богатеи-авантюристы, которым наскучила жизнь в высоком обществе.

– Ты че, сдурел? – подключился к разговору Скотт и понизил голос: – Какие из них аристократы? С одной из них сбежал принц!

– Ну и где ж тогда он сам? – скептически спросил Крис.

– А, черт его знает. Сдох, может быть.

– Черта с два! – со знанием дела возразил Алекс. – Пахали бы они тут сейчас, если бы знались с самим принцем. Они – разбойники в завязке, точно тебе говорю.

– С чего ты взял? – прогудел Скотт.

– Да уж поумнее некоторых буду, – с улыбкой на все лицо, ответил Алекс.

– Че ты там пробалакал, гном? – подскочил дуболомный северянин.

– Бой, бой! – проскандировал Лис.

Я, не заставив себя ждать, мгновенно ретировался с поля боя, когда в кубрик по трапу скатилась Леди.

– Что за шум, а драки нету? Еда приехала, лоботрясы!

Вечно голодные матросы тут же отвлеклись и напрочь забыли о каких бы то ни было загадках происхождения.

Впоследствии я слышал достаточно теорий, но у меня появилась возможность убедиться в их как минимум недостоверности. Случилось это в тот же день, когда мы встретились с почтовым судном.

Когда мы разошлись, Леди начала раздавать солидную стопку писем. Каждому что-то досталось, даже холостяк Крис получил свою долю и ушел с ней на бак. С пустыми руками остались только три человека: я (вполне ожидаемо, ведь никто из моих знакомых не знал, где я), Леди и капитан Филлипс.

Позже, где-то в 5 склянок вечерней вахты какой-то матрос поднял крик:

– Шквал надвигается! 4 румба по штирборту!

Весь экипаж тут же встрепенулся, как вспугнутая птица. Мне не понадобилось вспоминать, где есть 4 румба и где есть штирборт, так как все моментально обратили взгляды в нужную сторону, где на горизонте к нам медленно приближалась грозовая туча.

– У вас есть 15 минут на приготовления, – спокойно произнесла незаметно появившаяся на юте Ирен.

– Крепите спасательные тросы, живо! – крикнула ее сестра со шкафута. – Задраить люки!

– Срубить нижние паруса и брамселя, пока можем! Грот-марсель на гитовы! – приказал капитан с ходу, выскочив из своей каюты.

Команды давались, разумеется, гораздо быстрее, чем выполнялись. Одни только спасательные тросы крепились все время на приготовления, да кто-то еще успел задраить люки и срубить бизань с гротом и марсель. Чтобы забраться на брамса-рею, будучи прикрепленным тросом, понадобилось бы уйму времени. Успеть было просто невозможно. Все это понимали, поэтому каждый стал в первую очередь заботиться о себе. Потом с глухим свистом налетел ветер, полил мелкий, больно хлещущий по лицу дождь. От поддающих в борта волн “Людоеда” неистово качало, пенящиеся валы перекатывались через палубу. Стало тяжело дышать и стоять на ногах, благо, меня крепко привязали. Из-за неубранного фока судно то и дело вставало на дыбы или зарывалось носом в воду. Надувающиеся брамселя гнули стеньги, грозя сломать. Экипаж с опаской поглядывал на возвышающиеся над ним мачты, в любую минуту ожидая их обрушения на палубу. Еле разлепив болящие от соли глаза, я увидел, что осталось только 2 неперестраховавшихся человека: сестры Регресар. Леди стояла подле меня, Ирен у бакборта разбухтовывала спасательный трос для себя. Я понял, чего ради они так рисковали – фок был убран.

Раздался очередной треск, кто-то вскрикнул, но мачты держались. Обернувшись на второго пома, я увидел, что ее тревожат брамселя. Пораздумав немного, все это время держась только одной рукой, она махнула сестре, так как кричать уже не имело смысла. Завладев вниманием Ирен, Леди начала что-то показывать совершенно невнятной жестикуляцией. Старпом, однако, все понял.

Ирен бросила Леди конец только что разбухтованного троса. Одновременно завязав на талиях беседочный узел, они вдруг прыгнули на фор-ванты. Я, широко раскрыв глаза, наблюдал за их передвижениями. Добравшись до брамса-рея, они совершили рокировку, в один моток обвязав связывающую их веревку вокруг бом-брам-стеньги. Скоро фор-брамсель был подтянут к рее.

Близнецы слезли и, не отвязываясь, проделали все то же самое на грот-мачте. С тем лишь отличием, что, когда они взялись за горденя, новый порыв впился в судно, и Ирен сорвалась вниз.

Резко натянувшийся трос швырнул Леди на стеньгу. Со своего места я увидел, как ее левую руку неестественно вывернуло. И также я увидел, как свободной рукой она медленно потянулась вниз. Мне было известно, что к ее ноге привязан нож. У меня перехватило дыхание.

С видимым трудом нагнувшись, Леди схватилась за перт. Двумя движениями обмотав натянутую до предела веревку вокруг своего плеча, чтобы уменьшить напряжение, она отползла от бом-брам-стеньги. К этому моменту очнувшаяся Ирен ухватилась за трос и начала подтягиваться.

Видимо, чувствуя, что не удержит сестру, Леди решилась на радикальный шаг. Она скатилась с реи и повисла в воздухе. Ее весом Ирен быстро вытянуло назад. Когда это случилось, Леди развязала узел и ловко приземлилась на грота-марса-рею. Со своих мест близнецы без проблем вернулись на палубу.

Шквал продолжался около полутора часа. Когда все наконец утихло, уже опустилась ночь. Старший и второй помощники капитана распустили всех отдыхать, а сами остались на вахте. Я сам не преминул бы воспользоваться отдыхом, но товарищи попросили меня, по праву последне-вошедшего, сходить за маслом для фонаря. Когда я вышел на палубу, в полутьме я разглядел знакомую женскую фигуру, сидящую на русленях. Сильно сгорбившись, она поднесла что-то, кажется, бутылку, ко рту. Набрав воздуха сквозь стиснутые зубы, она слегка коснулась левого плеча и отдернула руку. К ней подошла другая, очень похожая.

– Больно? – спросила Ирен, не заметив меня.

– Вообще нет, – приглушенным голосом ответила Леди. Мне несложно было распознать, кто есть кто – у Ирен голос выше и чище, чем у сестры.

– Давай вправлю.

– Не надо.

– Да давай!

Завладев вывихнутым плечом сестры, Ирен ловко вставила его на место.

– Спасибо, – буркнула Леди, разрабатывая руку.

– Ты спасла меня сегодня.

– Пришлось.

– Ты помнишь наш язык?

– Вспоминается, когда тебе становится удобно глухеть.

– Слушай, – мято начала Ирен. – Я знаю, что мы не разговаривали какое-то время. Но…

– Пропусти вступление, пожалуйста. Что тебе нужно? Слушаю.

Ирен со вздохом опустилась рядом.

– Мне не с кем больше поговорить. – После недолгой паузы она добавила: – Нок написал.

– Угу. Что говорит?

– У них все хорошо. Но теперь я не могу перестать думать о Саффи, – упавшим голосом произнесла Ирен. Я впервые услышал, как у нее изменилась интонация.

– Вполне естественно, ты ее мать.

– Да, но… Что, если я для нее буду тем же, чем наша мать была для нас? – быстро, на одном дыхании, выпалила она.

Помолчав, Леди тихо сказала:

– Наша мать не всегда помнила, что у нее есть дети, не говоря уж о том, сколько их у нее. А Саффи никогда не голодает, не мерзнет и даже элементарно не ходит полуголая. Все потому, что ты тут надрываешь задницу ради нее. Вы совсем не одно и то же.

– Ты это понимаешь, но Саффи… Ведь она почти никогда не будет меня видеть. В письме Нок написал, что она уже перепутала нас с тобой в своих воспоминаниях…

– Ирен, у нас одна рожа на двоих. Раз даже мы друг друга перепутать умудрились, когда выпили, то чего стоит ждать от ребенка? Она вырастет и все поймет.

– Наверно, ты права. – Подумав, она прибавила: – И Нок все раздражительнее. Даже письменно он как будто пытается меня уколоть. Я уже сомневаюсь, люблю ли я этого человека…

– Но ведь это все еще он, верно? – немного устало заметила Леди. – Ты сама выбрала растить дочь с калекой. Хотя то, что твой залет произошел именно от него, тебе отнюдь не мешало…

– Не залет, а… незапланированная беременность, – поправила Ирен, и Леди расхохоталась.

– Ну да, ну да. А чтобы получилась Саффи вы, конечно, не…

– Хватит тебе! – Ирен незлобиво толкнула сестру и рассмеялась вместе с ней. – Спасибо. Мне полегчало.

– Ага.

Ирен встала и ушла на ют. Леди утомленно откинулась на ванты. Однако увидев, что она начала подозрительно озираться, я поспешно вернулся в кубрик.

Значит, вариант с аристократией отбрасывается.