До последнего клиента

-1.2-

Их перемещения больше не совпадали. Она просыпалась одна в кровати и тут же звала его, искала по дому. Первое время он хотя бы оставлял записки, потом послания становились короче, суше, появлялись через раз, а вскоре и вовсе перестали находиться. Айоко не хотела признаваться себе в том, что похоже он вообще перестал появляться дома. Это означало только одно: Брайан увеличил количество Перемещений и больше не считал необходимым ставить её в известность, о чём бы то ни было.

Больно.

Рассеянно гладя скучавшего Малыша, за которым на время их Перемещений приглядывал их сосед, Айоко пыталась унять боль и гнев, которые разрастались у неё в груди и сердце. Разум капитулировал быстро и почти без боя. Ему нечего было возразить на очевидные факты. Даже одежда Брайана была на месте. Раньше он хотя бы переодевался, но вот уже неделю все вещи на месте.

Она засыпает каждую ночь, отталкивая Малыша, рвущегося к ней на кровать, в надежде, что Брайан с минуты на минуту возникнет перед ней. Её сон стал очень чутким и рваным: она часто просыпалась в страхе, что упустила появление Брайана. Как ей хотелось ощутить на своих плечах его сильные горячие руки и услышать родной мягкий шёпот, оглашающий окончание этого безумия!

Пёс, жалобно скуля, устраивался у кровати: он тоже плохо спал, реагируя на каждый шорох и всхлип с кровати. Он не понимал, куда делся его хозяин, надеялся получить от хозяйки внимание, однако она теперь смотрит как бы сквозь него. Будь он человеком, он бы ушёл, не потерпел бы такого отношения, но собаки – верные и преданные создания, поэтому Малыш прощал пренебрежение раз за разом.

С некоторых пор у Айоко по утрам появился небольшой ритуал: проснувшись, она не стремилась сразу поднять веки, а лежала неподвижно с закрытыми глазами. Так она создавала себе иллюзию на возможное чудо. Она осторожно втягивала воздух, надеясь уловить родной запах. Пальцы сжимали край подушки, когда она вся обращалась в слух: вдруг услышит его дыхание.

Пока она не открыла глаза у неё ещё оставался шанс на окончание всего этого кошмара, она могла пребывать в иллюзии возможного хэппи-енда этой нелепой истории. Стоило же поднять веки, и реальность крушила её грудную клетку и сдавливала горло. Сколько можно плакать уже? Айоко казалось, что скоро она будет плакать кровью.

И одним таким утром её вдруг поразила мысль: почему она только и делает, что ждёт? Можно же что-то сделать!

Молодая женщина вскочила с кровати, поспешно натянула джинсы и футболку и, не обратив внимание на пустую миску собаки, запрыгнула в машину и поехала в Перемещение.

Измученная бессонницей, тревогой, разросшейся болью и обидой, она, конечно, не смогла бы получить талон на Перемещение, да и не хотела! Но под угрозой устроить грандиозный скандал, если её не пустят увидеть мужа, который явно или в очереди к порталу или Зале ожидания, ей удалось добиться своего.

И вот среди вереницы людей перед порталом она увидела ЕГО!

– Брайан!

Айоко бросилась к мужу, вызывая сумятицу в очереди.

Она крепко вцепилась в Брайана, который невесомо положил руки ей на плечи, и не могла перестать плакать.

– Обними меня! Прижми меня к себе! – мысленно просила Айоко, крепче сцепляя руки за спиной мужа, вжимаясь в него до жжения кожи на лице.

Был миллион причин, по которым слёзы градом катились по её щекам, а вместо слов изо рта вырывались только стоны. Однако больнее всего было осознание того, что Брайан был взбудоражен и счастлив, он спешил на очередной скачок, и её бурная реакция явно расстроила его, была воспринята им с досадой.

– Айоко, милая, что ты? – он скупо провёл рукой по её голове, делая шаг вперёд, так как впереди уже освободилось место.

– Нет, прошу тебя, прошу! Не уходи! – Рыдания душили молодую женщину, она крепко держалась за напряжённое тело мужа, отчаянно пыталась ему всё объяснить, но дыхания не хватало. Ей казалось, что как только она разожмёт свои руки, то муж исчезнет навсегда.

– Что ты? Зачем? – Брайан смущённо огляделся, явно испытывая неловкость и стыд за эту сцену. Он пытался расцепить объятия жены.

– Мы… опять потеряем друг друга и… будем жить врозь, а я так не могу. Понимаешь?.. Не могу! – Айоко скорее кашляла, чем говорила. Ей было трудно дышать, перед глазами всё плыло.

– Что ты такое говоришь? Мы не потеряем друг друга! – очередь замедлилась, но не встала, светящийся портал продолжал поглощать людей. Брайан вскинул голову, с тревогой наблюдая за продвижением очереди. Он сильно торопился, едва бросал взгляд на макушку жены. – Вот, смотри, смотри. Видишь? – он вытащил из-за пазухи золотой овальный кулон, открыл его и показал ей фотографию: на ней была Айоко. – Видишь? У тебя есть такой же кулон с моим фото. Как же мы потеряем друг друга? Мы найдёмся. Обязательно!

Женщина выпрямилась и дотронулась до кулона у себя на шее. Там действительно была фотография мужа.

– Вот видишь? Пока они у нас есть, всё в порядке, мы найдёмся и тут, и там! – Брайан провёл пальцами по влажной щеке супруги. – Упокойся. Иди домой. Я вернусь!

Айоко хотела возразить ему, она чётко помнила, что была причина, по которой этот приём с кулоном не сработает. Однако из-за ужасного волнения не могла вспомнить какая.

Брайан вручил свой пропуск работнику Перемещения и, даже не помахав жене на прощение, с наслаждением и облегчением погрузился с мягкое сияние портала, полностью растворяясь в нём.

– Кулона нет на мне, когда я в новой жизни, – тихо сказала Айоко.

Мимо женщины медленно и неуклонно двигалась очередь желающих совершить потрясающее приключение, а всё, что хотелось Айоко, чтобы слова мужа оказались правдой: он вернётся.

Может он действительно проживёт сейчас там последнюю жизнь и вернётся? Да? Ведь он так и сказал, правда?..

Молодая женщина хотела верить, что с окончанием очередного цикла Перемещения мужа всё в так любимом ею мире придёт в обычное прекрасное состояние. Баланс восстановится.

Она ждала его изо дня в день, осмелившись впервые в жизни встретить лицом к лицу одиночество. Занимала себя, как могла. Пекла торты, украшала их так тонко, что лепестки цветов было невозможно отличить от настоящих! Айоко стала учить несколько иностранных языков, вычистила их дом от подвала до чердака, разобрала старые вещи и избавилась от них. Научилась немного шить и конструировать одежду. Справила один свой день рождения без него. Ходила в магазин и покупала новые одежду и обувь для мужа. Регулярно готовила его любимые блюда, затем избавляясь от испорченной еды. В холодильнике всегда были свежие сыр и рисовый пудинг, которые кроме Брайана никто не ел в их паре. Часто стала ездить с Малышом на пляж и подолгу сидеть там, безучастно глядя на волны. По странному стечению обстоятельств на море почти всегда было неспокойно, несмотря на яркое солнце сквозь тяжёлые облака, поэтому каждый такой день походил на другой.

Пёс поначалу радовался этим поездкам, мельтешил под ногами, приносил палки, просил поиграть с ним. Однако со временем он понял, что особо ни на что рассчитывать не приходится, и если на пляже не было детей, готовых поиграть с ним, то он укладывался на песок рядом с хозяйкой и ждал её сухого: «Пойдём, Малыш», что означало их возвращение.

Однажды она увидела того самого однорукого пожилого мужчину, что снова пришёл на пляж с доской для сёрфинга. Айоко вскочила на ноги и побежала к нему, чувствуя разрастающуюся злость.

– Эй Вы! – она грубо схватила незнакомца за плечо. – Что Вы тогда сказали моему мужу? Что наплели ему?

От бега она запыхалась и раскраснелась, глаза сверкали от бешенства и ярости.

Проигнорировав её, мужчина присел на корточки и протянул руку к Малышу, который был явно доволен неожиданной пробежкой.

– Привет, красавчик! – сказал ему мужчина, улыбаясь. – Кто тут хороший мальчик?

Пёс завилял хвостом и с радостью подставил голову под ладонь: кто-то готов обратить на него внимание и подарить ласку!

– Прекратите! – взвизгнула Айоко. – Малыш, фу! Назад!

Малыш, явно неохотно, повиновался и сел рядом с ней, продолжая дружелюбно следить за человеком, проявившим к нему неподдельный интерес.

– Что Вы тогда сказали моему мужу? Полгода назад! Мы были на этом самом пляже. В тот день ещё был шторм, и я окликнула Вас, чтобы…

– Я помню Вас. И Вашего мужа. – незнакомец выпрямился и спокойно посмотрел женщине в глаза. – Ваш муж тогда спросил: вероятность умереть усиливает любовь к жизни? И я ответил, что жизнь всегда конечна, поэтому риск – обязателен, страдания – по желанию.

– Риск обязателен? Что… Да что Вы такое говорите? – вспыхнула Айоко, сжав кулаки. – Какие страдания? Мы были счастливы! Пока не появились Вы со своей доской и никому ненужными фразочками! Да кто вы вообще такой?!

– Это всего лишь то, как живу я и что нравится мне, – пожал плечами мужчина, не поддаваясь тому жару, с которым его собеседница кидала все эти слова. – Я не знаю, что между вами произошло и почему теперь Вы одна, но Ваш муж явно решался на то, на что он обрёк Вас сейчас уже давно. Возможно, что мои слова подтолкнули его, но даже без них он бы всё равно сделал то, что причиняет Вам столько боли сейчас. Что случилось?