До включения (Сверхмир)

Глава 1

Я вернулся в деревню, создал множество копий и начал лично перерабатывать ресурсы.

Пока я летел, то потихоньку перечитал кучу литературы по пространственным артефактам, да и ремёслам в целом.

Я хочу, чтобы то, что я называю «Фестивалем» запомнилось моему гарему не только самим фактом, но и некой безделушкой.

Не могу сказать, что развитие у многих рвануло вверх, но Шин дала достойным душам огромный бонус к талантам. Так что хочется им помочь.

— Хозяин, мне немного не по себе, — неожиданно заявила Гюрза, вернувшаяся в свою мастерскую, которую я выбрал главным штабом. И где вносил окончательные правки в тестовый образец, который во многом скопировал с браслета, купленного в Академии при посредничестве Дракоши.

— Почему? — решил уточнить я.

— Вас… вас слишком много. В самой деревне, около неё, на разделке туш… в глазах рябит.

— Хе. Почти тридцать тысяч копий.

— Сколько? — вытаращила глаза главная по зельям.

Эх, Осьминог, конечно, странный везунчик. Приманил своим умом и работами пусть и двухсотлетнюю женщину, но сравнимую по красоте с императрицей Великой мышью.

Сейчас под воздействием эликсиров Гюрза не стала моложе. Но была мимолётная разница между этой многодетной счастливой женщиной и её версией до моего отъезда. Она стала миловиднее, без сомнений.

— Да, именно около тридцати тысяч клонов. Я хотел у тебя спросить. Ты и Осьминог, у вас же есть понимание чего-то?

Женщина, до этого немного взвинченная, кивнула.

— Для развития зельеварения я иду по пути превращений и изучаю материю. Первый путь за двадцать лет я провела от Малого Знатока, потом Знатока, а год назад до Высшего Знатока. А вот материя у меня скакнула до Малого Знатока только после Вашего магического обучения, а больше не продвигалась, — рассказала она.

— А твой муж?

— Понимание я во многом повысила, перечитывая его труды, в том числе новые. Так что могу сказать, что он пусть и моложе, но он гениален. Жаль, что мы с ним не встретились до…

— А, точно. В общем, из-за некоторых обстоятельств, я теперь, то ли отец будущего короля, то ли жених регента, так что пока я был в столице и пообщался с Директором, то удалось выяснить многие моменты. В итоге Осьминог через два-три года разрешён к раскукливанию, поздравляю. Все его жертвы в итоге смогли вернуться к обычной жизни, хорошо, что он никого не убил, — сообщил я.

Только вот Гюрза сначала обрадовалась, потом задумалась, а через секунд десять явно напряглась.

— Прежде чем ты начнёшь мучиться вопросом о том, как он к тебе отнесётся, то сразу отвечу: он сам просил жену в некотором послании к хозяину. И поверь, ты лучший вариант для этого чудака из всех, кого я встречал, — сказал я с ухмылкой и вспомнил пару кадров. — Куда он сбежит от десяти детей теперь-то. Душой-то он останется, а с Острова Радуги я его не отпущу. Будет отрабатывать всё. Хе-хе-хе.

— Хозяин, вы даже меня пугаете немного, — неожиданно заявила с улыбкой изготовительница зелий. И добавила, — спасибо.

После чего эта двухсотлетняя женщина явно мялась, руки тянулись ко мне, а потом она возвращала их на место.

— Если хочешь обнять кого-то от радости, то в соседней комнате потискай Безымянную. Она примеряет кое-что, что мне видеть нельзя, — улыбнулся я и указал кивком головы на соседнюю комнату.

Пусть я и заказал это Апаксе и Ланбану, вместе с эскизом, материалами и отделкой для всего фестиваля, но всем достойным душам запрещено со мной пересекаться до их момента на фестивале.

Хотя это не отменяет того факта, что им, каждой, выдана моя копия для общения, которую я отзову за час до фестиваля.

Неожиданно, вышла Гюрза с весьма постным лицом:

— К чему она готовится?

— К фестивалю.

— Какому, хозяин, *цензура* фестивалю?

— Ну, вариант свадьбы, только для наложниц, а что не так?

— А почему она одета в наряд жертвы для монстра?

— В смысле? — не понял я юмора. Чип?

Белое платье или другое одеяние без включения какого-либо цветного элемента — признак жертвоприношения для какого-либо ритуала.

— Ты сказку о Белой Красавице читал? — спросила Гюрза, скрестив руки на груди. — Безымяшка сидит и ревёт под хохот твоей копии. Как это называется?

Вот блин. На Острове Отчаяния/Любви белые платья при праздновании свадеб в ходу.

В «моей» религии тоже.

— Гюрза, передай ей, что я монстр.

— Так твоя копия эту же туфту несёт. А девчонка ржёт, аж плачет, — с ухмылкой заявила дамочка. — Все в курсе про твою религию, но, хозяин, ты бы видел своё выражение лица, когда я сказала про слёзки бедненькой душеньки. Это прямо любовь!

— Ну да, — сказал я и со скепсисом вернулся к созданию артефактов.

Это не любовь.

По крайней не то чувство, которое я когда-то почти нащупал, но оно было оборвано. А может, вдруг, оно и есть?

В прошлой жизни я жил в стране под названием СССР.

Пока я жил на Острове Любви, то сверялся с монголкой о разнице в наших мирах.

Разночтения начались в 1930-хх.

В моём мире Сталин передал власть… не так.

В моём мире появились сверхлюди, которые приняли власть и провели революцию 1937 года совместно с Иосифом Виссарионовичем. После чего тот стал почётным генеральным секретарём, а вот реальная теневая власть перешла к организации, которую прозвали Пантеоном.

Собственно, в учебниках и новостях нюансов не было. Если бы я лично не пересекался с участниками этой революции и даже членами Пантеона, то не поверил бы в эти сказки.

Если бы я с детства не пересекался со сверхами, то в магию я бы не мог поверить в новом мире гораздо дольше.

Но так я видел телекинез, фотокинез, гидрокинез, психометрию, полиспособности… даже всего не перечислить. А что-то я мог и забыть даже после высвобождения ресурсов моей памяти чипом из архива и снятия «ретуши».

Сейчас суть в том, что я родился в 1972 году. Пусть ещё не наступил расцвет эпохи сверхов, не были построены города для их обучения со сверстниками, но к моменту моего посещения учебных заведений люди с особыми талантами перестали быть чрезвычайной редкостью.

Мой отец занимался кучей дисциплин. В том числе он преподавал науку в институте именно для людей с талантами.

По его мнению, он зарабатывал ниже ценности своего разума. Хотя не спускай он свои деньги на разработки и на опыты, то его оплата труда считалась бы очень высокой. Не суть.

Важно то, что я окончил один университет, а затем пришёл получать второе высшее в институт, где преподавал отец по утрам. Позже он уезжал работать на «объект». С семьёй же он почти не пересекался.

И вот именно там я встретил одну из двух, кого я мог бы считать «почти любимой».

Мне было восемнадцать. Я был классическим ботаником. По большому счёту я искал своё место в жизни, но без лишней инициативности.

Шёл 1991 год, в ВУЗе как раз был нужен техник по эксплуатации вычислительных терминалов нового поколения (и прошлых) на полставки. Всё складывалось для меня хорошо, так как даже без протекции родителей я получил непыльное местечко, где мог поспать в тишине и покое перед своими парами.

Пока отец даже не догадывался, что я где-то рядом, его студенты как-то пронюхали о моём существовании через аспирантов.

Однажды в мою обитель сна постучали.

Я уж было напрягся. Новенькие ВТ «Ключевские» были просты, и обычно не давали сбоев, поэтому меня не беспокоили кроме ЧП (вода, чай, кофе, многомесячная пыль, сверхи).

— Что случилось? — Прокричал я громко, но в ответ тишина. Накинул зелёный халат техника, распахнул дверь и готов был выскочить, как почти столкнулся лоб в лоб с девушкой.

— Ай! Осторожней! — испуганно отпрыгнула от меня студентка.

Я осмотрел её. Русые прямые волосы до плеч, институский пиджак, блузка и модная длинная юбка с боковыми вырезами до середины бедра.

— Что тебе надо? — спросил я через пару мгновений.

Умений общаться с женским полом жизнь мне не предоставила.

Равно как и с мужским.

Человек — человек. Никаких делений!

— Я — Кристина Ксюшева со второго курса. Мой общажный ВТ начал сбоить. В деканате сказали, что ты хорошо в них разбираешься, — поведала девушка и мило захлопала ресницами.

— Модель?

— Чья?

— Какая модель у вычислительного терминала?

— «Домбай».

— Просто перезагрузи, зажав синюю клавишу на мониторе, — сказал я и захлопнул дверь.

— А? Стой! — она что-то ещё пыталась пропищать, но я уже вернулся ко сну.

Вот ещё придумала, систему на «домике» менять.

Все в курсе, что простой откат его всегда лечит. Это даже бабушка-вахтёр знает.

Спустя минут десять снова раздался стук.

Я надел халат, но в этот раз открыл дверь и осмотрелся. В трёх метрах у стенки стояла другая девушка.

— Что надо? — спросил я девицу, одетую идентично первой, только цвет юбки был другим и её длина немного короче.

— Я Лариса. Студентка… — начала медленно жуя слова, вторая посетительница моей кельи. Это была высокая блондинка, волосы которой были собраны в косу по пояс.

— Вижу, что не декан. Быстрее, у меня через полчаса пары начинаются.

— У меня система на ВТ слетела в общаге…

— Какая модель?

— В смысле?

— Какая модель терминала?

— А они бывают разными?

— Так, с твоим этносом мы разобрались. Шучу. Студентка Лариса, терминалы бывают разных моделей. Прочитайте на левом боку экрана шрифт кириллицей и запишите. Если что, я буду свободен через две пары, можете оставить записку, где перечислите модель, телефон комнаты в общаге и проблему. На этом до свидания!

— Куда? Эй!

Я же снова захлопнул дверь помещения, немного подремал и вскочил по будильнику, по привычке надел халат. До меня дошло, что я на пары. Снял халат.

Как только я вышел, закрыл на ключ и развернулся в сторону аудиторий, то заметил две фары глазищ, которые смотрели на меня с подоконника освещаемые новеньким планшетным терминалом, кажется «Онежским».

Ну, молчит, значит, не ко мне. Рассудил я и умчался.

Сегодня были лабораторные по написанию простеньких мозгов для бытового робота. Так что в итоге за вещами в своё техническое помещение возвращался я в приподнятом настроении. Моя тема.

«Глазища-фары с ПТ» так же сидели на подоконнике.

Ну, может ей закуток понравился.

Не суть. Надо бежать домой, пока сестра не ушла на пробежку. А то племяшей не с кем оставить.

Я забрал сумку, вышел, взглянул на девушку. Красивое лицо, которое освещал экранчик. Но больше из-за темноты ничего не рассмотрел.

Я подсветил фонариком замочную скважину, закрыл дверь и дистанционно включил сигнализацию. После чего с чистой совестью ушёл.

На следующее утро у меня под дверью кабинета было три записки.

«ВТ-Домбай»

Система подвисает при входе в Интерком.

Лариса Файнберг, 2 курс, комната 12/2Э/1.

Телефон: 11-70-12

«ВТ-Домбай»

Всё равно система глючит после перезагрузки!

Кристина Ксюшева, 2 курс, комната 12/2Э/1.

Телефон: 11-70-12

«ВТ-Домба…»

Я с остальными.

Кира.

Ну, до пар далеко. А, раз их отправил деканат…

Я спустился к секретарю декана, уточнил. Мне выписали разрешение.

К этой троице, оказывается, нужно максимально хорошо относиться.

Все три дамочки — сверхдамочки.

Хотя, если присмотреться к запискам, то да.

12 корпус, 2 этаж, 1 комната.

В «дюжине» живут сверхдевчонки.

В «чёртовой дюжине» сверхюноши.

А одиннадцатое здание — смешанная общага для остальных.

С листком разрешения от деканата я отправился спасать невинный «домик» от этих чудовищ.

Комендантша открыла мне дверь общежития и изучила раз пять мой паспорт, студенческий и бумажку от руководства факультета.

— В моём присутствии всё будешь делать, — сообщила низенькая женщина лет двадцати или старше с татуировкой на руке «Луна-12».

Я присмотрелся к её лицу. Хм, ясно.

Институт тесно связан с Космофлотом, так что не удивительно было увидеть здесь «списанную».

А ведь она, если убрать очки, сменить причёску, сделать макияж, сама Алла Шишкина. Первый пилот ИГРОК-а в космосе в 14 лет, к тому же работавшая с 16 до 22 на лунной базе СССР, два года из которых непрерывно.

Хе, в прошлом универе за одно право увидеть её издали люди добровольно стояли в огромной очереди в актовый зал, пока я счастливо от этого отделался и свалил домой.

Для меня же она была обычным человеком.

Так же как и сверхи.

По законам мы все равны.

Хотя на плакатах в своём роботе эта ветеран Космофлота казалась высокой и стройной атлеткой, когда я шёл рядом с ней, то даже на фоне моего средненького роста она была коротышкой.

Предсказуемо. Разработчики те ещё шутники, для космических моделей так задублировали систему безопасности, что в итоге даже в отряде пилотов ИГРОК-ов не нашлось подростка под их требования.

В итоге полетела девочка из третьего состава и стала кумиром всей страны.

Как же хорошо, что я скучно живу.

Как же хорошо, что меня от мамы спасли врачи, заметив моё нервное расстройство от недосыпа.

Как же ей бедной приходится жить с этой назойливой популярностью…

Был бы я культурным, то пропустил бы её вперёд. Будь извращенцем, то и не смотрел бы себе под ноги при этом.

Был бы общительным, то шёл бы наравне, завязав разговор.

А так я просто пробежал вверх по лестнице и стал изучать план пожарной безопасности.

— Ты куда спешишь? Зачем смотришь эти каракули? Планируешь сюда вернуться? — с улыбкой спросила женщина.

— Планирую при любом варианте остаться в живых, — ответил я серьёзно. — Когда рядом сверхи, тем более дамы, то нужно учитывать все варианты, Алла Георгиевна.

— Ха, узнал? Удивлён, что я тут и кем работаю?

— Нет. Институт Космофлота. Сверхи — дети, которым нужен авторитет. А, кроме Вас, кумира у молодой организации, скорее всего, нет.

— Чешешь, словно профессор Карпов.

— Я читал его статьи.

— А что же тогда так опасаешься этих «детей»?

— Я много читаю и другого. В том числе дайджест ЧП, — сказал я.

— Какая тебе нужна комната?

— Первая на втором этаже. Файнберг, Ксюшева и некая Кира оставили заявку на ремонт терминала, — пояснил я и показал записки.

— Тут же «домики», что с ними может быть не так после перезагрузки?

— Я это уже объяснял Ксюшевой, всё равно записки оставили.

— Странно. Кстати, не КсЮшева, а КсюшЕва. Она просто хочет казаться… А, ясно.

— Что Вам ясно?

— Ничего. Не буду вмешиваться.

Я закатил глаза вверх. Пофиг.

Женщина достала связку ключей, приложила палец к электронному замку и произнесла:

— Входи, терминал в стене у окна.

— Знаю. Не первый раз меня просят проверить ВТ в общагах. Только «домики» ранее никто не умудрялся заглючить.

— Они сверхи. Причём ты, похоже, вообще ушибленный, раз не в курсе силы этой тройки.

— А что с ними не так?

— Ничего. Хорошие девочки. Очень известные. Даже в газетах о них писали. О каждой.

— Ясно, — буркнул я и открыл одним движением крышку от «мозгов» терминала. Подсветил фонарём и прифигел. — Я так понимаю, одна из них пирокинетик?

— Да, Файнберг. А что?

— Дура она. Плату пальцем прожгла, а не только контакт от провода. Не знаю, зачем она хотела глюки у «Домбая», но это по учебнику. Только она перестаралась.

— Но, я так понимаю, починить ты сможешь?

— Нет. Прямо вот чтобы починить, нет. Заплатку могу создать. Делать?

— Насколько её хватит?

— До первого саботажа.

— Тогда делай.

— Ясно. Мне понадобится не меньше часа.

— Тогда начинай. А я посмотрю, чтобы ты не напортачил в комнате «детей».

Я наслоил клей-изолятор и проложил сверху медную дорожку, заранее убрав испорченное место. Хорошо, что участок, подвергшийся варварской атаке, был без сильного скопления контактов, иначе схема под списание полностью.

По крайней мере, с моими руками. Я осознаю, что есть более умелые люди.

Через час я закончил первый этап и достал фонарик, чтобы светочувствительный клей-изолятор затвердел. После этого убрал маленький металлический шпатель и аккуратно впаял дорожку.

— Неплохо. Я бы сделала лучше, но и ты справился, — заявила дамочка и шлёпнула меня с размаху в плечо основанием ладони.

Не люблю людей. Она, похоже, не знает того, что очень сильная.

— Аккуратнее, пожалуйста. Пусть Вы знаменитость, а я всего лишь техник, но закон СССР запрещает избивать меня, — сказал я, быстро собрал инструменты и свалил из корпуса под хохот.

Вернувшись на своё место работы, я хотел лечь спать, но рука продолжала болеть.

Я снял рубашку и взглянул… *цензура*.

Почти идеально круглый, но всё-таки овальный синяк размером четыре на пять сантиметров.

Это… *цензура*.

Даже сестра умеет сдерживаться.

А, ладно. Я достал мазь, как раз купленную на случаи «вынужденных тренировок доброй сестры и брата-задохлика», выдавил…

Чтобы мази хватило на всю гематому, пришлось разрезать тюбик.

После этого, так с ненадетой рубашкой, я и подремал пару часов.

Когда я проснулся, то к моему удивлению рука не прошла. Точнее синяк стал бледнее, но вот само предплечье и плечо казались немного больше, а так же болезненнее.