Добавим маме изюминок

И как обычно, Лисси было не добу­диться. И только когда Тинка плеснула на нее ледяной водой из кружки, Лис­си, ругаясь и проклиная сестру, вылезла из-под одеяла. Но Тинка уже умчалась в ванную, где принялась одной рукой умываться, а другой чистить зубы.

У меня голова болит. Ужасно но­ет, — пожаловалась Лисси, появившись около умывальника с мрачным выраже­нием лица. — Это ты во всем виновата! Это ты шокировала меня. Такое называ­ют пыткой ледяной водой и применяют в каторжных тюрьмах.

Тинкин рот был полон пены от зуб­ной пасты. Она стояла, наклонившись над раковиной в форме ракушки, и изу­чала сестру снизу. Жесткие Лиссины волосы, торчавшие обычно во все сторо­ны, как колючки кактуса, безжизненно обвисли.

У меня странная тяжесть здесь и здесь! — Лисси показала на свои пле­чи. — Наверно, я заболею бубонной чу­мой.

Тинка выплюнула пасту и выпрями­лась. Ее лицо расплылось в улыбке, ко­гда она поняла причину Лиссиного не­домогания. Она протянула руку и сня­ла полувидимых котят с головы своей сводной сестры. Малыши, должно быть, играли и запутались в волосах.

Позавтракать в это утро девочкам не пришлось. Лисси сказала, что стащит бутерброды у Греты: у нее их все равно всегда много, а она и без них слишком толстая.

Пронзительный звонок раздался, ко­гда девочки вошли в школьные ворота. Они взбежали вверх по лестнице, пере­скакивая через ступеньки.

Тинка сразу посмотрела на Грету. Од­ноклассница теребила свое платье, кото­рое снова прилипло к ней. Грета всегда сильно потела.

«Она даже и не догадывается, что ее мама — злая ведьма, — посочувствовала ей Тинка. — Стоп! — остановила она се­бя. — У нас нет доказательств. Лишь по­дозрения».

Тинке очень хотелось обсудить с Лисси, как им лучше поступить. Но так как они всю дорогу бежали и Тинка быстро выдохлась, то на разговоры времени не осталось. Сразу же после звонка на пе­ремену Лисси кинулась к Грете и встала перед ней.

— Ха-а-а-ай! — поздоровалась Грета и согнула руку в локте, как делают поп-звезды.

Лисси скривила лицо и начала раз­махивать рукой на уровне Гретиных глаз. Таким жестом обычно хотят про­верить, все ли в порядке с головой у другого.

Тинка ткнула сестру локтем. У Лисси была привычка поражать окружающих.

Не обращая внимания на Тинкин знак, Лисси выпалила:

Где была твоя мама, эта отврати­тельная ведьма-воровка, вчера после обеда, где-то около четырех?

Несмотря на тучность, Грета подско­чила на месте неожиданно проворно и воинственно выставила вперед челюсть.

Моя мама не отвратительная ведь­ма! — Грета насторожилась, так как только сейчас осознала, что сказала Лисси. — И она не ворует. А вот ваша мама ведет себя как воровка, которая прихватывает с собой помаду из универ­магов!

Она оскорбляет твою маму, — не­брежно сказала Лисси Тинке.

Смущенно улыбаясь Грете, Тинка ткнула Лисси в бок.

Это тестирование, — соврала Тин­ка, пытаясь говорить убедительно. — Назовем его шоковым тестированием.

Грета смотрела на них недоверчиво. Правая половинка ее верхней губы во­просительно вздернулась вверх.

Правда? Это действительно так? И если это так, то прошла ли я про­верку?

Краешком глаза Тинка увидела, что Лисси сжала кулаки. Как можно неза­метней она наступила Лисси на ногу. Та даже не пыталась подавить стон.

Вот, видишь. Она злится, потому что твой результат лучше, чем ее. Пару дней назад нас тоже тестировали.

Под нижней губой Греты выступили капельки пота. В недоумении ее взгляд блуждал между Тинкой и Лисси.

Ты прошла проверку и показала, , что у тебя великолепная реакция, — объясняла Тинка, будто уже много лет не делала ничего, кроме как проводила тестирование.

Да, такая же хорошая, как и у лю­бого павиана, — проворчала Лисси.

Тинка начала напевать, чтобы заглу­шить раздражение в ее голосе. К счастью, Лисси взяла себя в руки и удержалась от вспышки ярости. В считаные минуты она смекнула, что Тинка своей осторож­ной манерой может добиться большего, чем она со своими нападками.

У твоей мамы шикарная машина, — сказала Тинка, стараясь не заострять на этом внимание. — Она часто на ней ез­дит? Ну, например, вчера после обеда она ездила на прогулку?

Нет. Вчера тетя Лариса взяла ма­шину покататься. Она сейчас у нас гос­тит. — Слова так и сыпались из Гре­ты. — Мама о-о-очень сожалеет. Лариса, выезжая с парковки, зацепила другую машину и поцарапала крыло маминого ТАНАСИ. Автомобиль в ремонте. Мама ненавидит каждый день, проведенный без своей машины. Она говорит, что по-настоящему втюрилась в нее.

Грета разразилась речью, и так как вокруг нее собрались добровольные слу­шатели, она приукрашивала свой рас­сказ, добавляя все новые и новые под­робности. Она не заметила, как Тинка и Лисси отошли в сторону.

Это тетя Лариса, — тихонько сказа­ла Тинка.

Теперь мы знаем, где искать ключ Фолфония! — Лисси решительно зака­тала рукава.

Ты же не думаешь, что она просто так отдаст ключ? —• предположила Тинка.

Тогда мы отнимем его у нее! — во­инственно ответила Лисси.

Лисси, это опасно. Она заколдовала деревья в саду, чтобы они ее пропусти­ли. Поэтому они так... говорили, будто с кляпом во рту.

Лисси нервно постукивала носком ботинка по полу.

У тебя с собой магическая картина для третьего колдовства?

Тинка показала на свой рюкзак:

Она там. Но нам запрещено колдо­вать ПРОТИВ другого или если это принесет вред. Ты же знаешь, это обер­нется против нас.

Да, знаю! — Лисси подперла рукой подбородок и задумчиво уставилась пе­ред собой.

Казалось, можно было разглядеть во­просительный знак, который парил над ее лбом.

Ну не съест же она нас! — сказала она в конце концов.

А как мы вообще попадем в дом к Грете? — поинтересовалась Тинка.

Нет ничего проще! — Лисси четким шагом промаршировала к группе одно­классников, которые толпились вокруг Греты, слушая ее рассказ.

Тем временем царапина в исполне­нии Греты превратилась в отвалившееся крыло и дырку в дверце. Тинка ни на шаг не отставала от своей сестры, так как боялась, что та снова обидит Грету.

Можно тебя на минуточку? — услы­шала она, как Лисси обратилась к Гре­те. Лисси спросила это таким тоном, что­бы Грета почувствовала — нужна ее по­мощь.

Грета любила, когда в ней нуждались, и поэтому позволила Лисси отвести се­бя в сторону. Лисси что-то прошептала ей на ухо, Грета одарила ее взглядом, полным безграничного сожаления, и кивнула* в знак согласия.

Нет, мама не будет против. Конеч­но, все в порядке. Я прекрасно пони­маю, — объясняла Грета.

Школьный звонок возвестил об окон­чании перемены, и все девочки и маль­чики стали возвращаться на свои места.

Что ты ей сказала? — шепотом спросила Тинка.

Я сказала, что у нас сегодня на обед только вареная фасоль и поэтому мы не хотим идти домой.

Тинка вспомнила, как сильно Грета ненавидела фасоль.

Однажды в поездке ей дали густой фасолевый суп, и Грета, съев его, всю ночь провела в туалете. Ее сочувствие к любому, кто получал на обед фасоль, было безгранично. И она сразу же пригласила Тинку и Лисси на обед к себе домой.

Была суббота, и после четвертого урока они свободны. Ни Тинка, ни Лис­си не могли сосредоточиться на уроках. Они думали о тете Греты и о том, как смогут вернуть украденный ключ.

По дороге из школы к дому Греты они расспрашивали ее о тете Ларисе.

— Ах, она выглядит еще лучше, чем. мама. Она выше, стройнее, и волосы у нее чернее, — восторгалась Грета.

Тинка заметила печальный взгляд, которым Грета окинула себя. Она была далеко не высокой и не стройной, а ее тонкие волосы висели, как перья лука-порея.

Сестры знали дом, в котором жила Грета со своими родителями. Как-то раз там, в саду, проходила вечеринка. Бело­снежный куб стоял посреди участка, на котором начисто отсутствовали кусты и деревья. Только зеленый газон, который был таким зеленым, будто сделан из пластика. Ни одной маргаритки не рос­ло на том газоне. Одуванчики выслежи­вались садовником и безжалостно унич­тожались. Девочки прошли через бело­снежные ворота по бетонной дорожке к входной двери.

Тинка и Лисси чувствовали: их серд­ца стучат все громче. Гретина тетя зна­ла, как они выглядят. Она их непремен­но узнает и не допустит, чтобы они вер­нули себе украденный ключ Фолфония.

Входная дверь была сделана из хо­лодного серого алюминия. Сбоку распо­лагалась панель с кнопками, как у каль­кулятора. Грета набрала код, и после короткого звукового сигнала дверь рас­пахнулась.

Еще ни разу ни Тинка, ни Лисси не входили в такой пустой дом. Им показа­лось, что они находятся в подземном га­раже.

Сверху спустилась Гретина мама в развевающемся брючном костюме. Та­кие костюмы бывают на фотомоделях на обложках глянцевых журналов. Тин­ка не могла оторвать глаз от мамы Греты.

— Привет, мам, — поздоровалась Грета.

От Лисси не укрылось, как изменил­ся голос Греты. Уверенная в себе Грета, которая часто важничала, сейчас гово­рила робко и заискивающе.

Мама Греты бросила взгляд на незва­ных гостей, который, казалось, просве­тил их насквозь.

Можно Тинке и Лисси остаться у нас на обед? У них дома фасоль. — Гре­та умоляюще посмотрела на мать.

Я не возражаю. Разморозь пиццу. Только сама не ешь, толстушка. — Даже не кивнув Лисси и Тинке, Гретина мама прошла мимо них, откинув резким дви­жением руки свои черные волосы.

Как она тебя назвала? — тихо спро­сила Лисси.

Грета сглотнула, но ничего не отве­тила. Тинка все слышала.

Мама Греты остановилась перед бе­лой дверью и развернулась:

Толстушка, сделай одолжение, от­расти эти отвратительные волосы. Эти крысиные хвостики — оскорбление мо­ему взору.

ОНА — настоящая ведьма! — сквозь зубы процедила Лисси. — Отвратитель­ная ведьма, замаскировавшаяся черная змея.

Тинка со всей силы ущипнула Лисси за руку, отчего та вскрикнула. Мама Греты подняла брови.

Я не потерплю шума в моем до­ме. — Затем она скрылась в комнате и резко закрыла за собой дверь.

Грета покраснела от стыда, — скорей всего, ей хотелось провалиться сквозь землю. Она повернулась лицом к сест­рам и смущенно улыбнулась.

Обычно моя мама настоящий друг, — еле слышно сказала она.

Тинка поняла, почему Грета в школе много разглагольствовала, а летом часто приглашала девочек в самое дорогое ка­фе-мороженое. Хотя бы в классе она хо­тела почувствовать себя любимой и ува­жаемой.

Лисси так сжала кулаки, что стали видны белые косточки, в цвет стен и дверей в этом доме. Высоко подняв пле­чи и наклонив голову, Лисси направи­лась к двери, за которой скрылась мама Греты. Не постучав, Лисси распахнула дверь и застыла в дверном проеме.

Мама Греты лежала на белоснежной софе и смотрела по телевизору какую-то дурацкую передачу, в которой все ис­полнители выглядели как пластиковые куклы. Она выуживала из блюда вино­градинки, которые одну за другой от­правляла в свой накрашенный темной помадой рот. Испугавшись шума вне­запно открывшейся двери, она поверну­лась к Лисси и рассерженно смерила ее взглядом.

Почему вы не можете быть милой с Гретой? — Голос Лисси звучал, как шипение кобры.

Я разговариваю со своей дочерью так, как считаю нужным. Это тебя со­вершенно не касается. — Каждое слово звенело, как кубик льда.

Неудивительно, что Грета так мно­го ест. Как-то ведь она должна освобо­диться от своих тревог! — не успокаива­лась Лисси.

Нахальство! Убирайся, и побыст­рее! Лучше всего сразу из дома! — при­казала мама Греты.

Это вы ведьма, которая украла у нас ключ Фолфония? — угрожающе спросила Лисси.

Она слышала, как хлопнула входная дверь и как покашливает Тинка, но не оборачивалась.

Оскорбляй, если хочешь, но не ме­ня! — Долю секунды Гретина мама и Лисси напоминали двух кобр, которые стояли друг против друга с раздутыми капюшонами. — Я называю Грету тол­стушкой, потому что она толстушка, и, судя по тому, сколько она ест, толстуш­кой и останется. В вас, девочки, нет шика. Твоя прическа выглядит так, будто ты дотронулась до розетки, а твоя подруга — полутолстушка-полутю­фячка.

Ну, теперь довольно! — зашипела Лисси, подняла руки, оттопырила боль­шие пальцы и мизинцы и произнесла: — Белли парланти! — И для надежности сделала три колдовских хлопка.

Это заклинание она хорошо запомни­ла. Она хотела испробовать его на себе, чтобы не сказать ничего необдуманного, когда снова будет трепать нервы со сво­им отцом.

Заклинание подействовало.

Грета — красавица, и я уверена, что достичь идеального веса ей будет раз плюнуть, — сладким тоном защебетала Гретина мама. В полном недоумении она покачала головой, будто сама не ве­рила в то, что только что сказала. — Что я говорю? У дочери идеальная фигура, и я куплю ей пару шикарных нарядов, которые будут ей к лицу.

Мама Греты глубоко вздохнула, будто это могло помочь ей избавиться от того, что наколдовала Лисси. Она могла про­износить теперь только дружелюбные слова. Не имело никакого значения, о чем она думала, — с ее уст слетала лишь похвала.

Довольная Лисси захлопала в ладо­ши, ведь ей удалось сделать нечто очень хорошее. И только обернувшись, она по­няла, что натворила. Она использовала последнее заклинание. А между тем пе­ред ней стояла уже не Тинка, а женщи­на, как две капли воды похожая на маму Греты, но чуточку красивей.

— Здравствуйте, я Лариса, — представи­лась незнакомка гортанным голосом. По ее лицу было видно, что она знает, что наделала Лисси. Ее рот расплылся в по­бедоносной улыбке. — Есть ли еще при­чина, по которой вы находитесь здесь? — спросила она.

Нет, — выпалила Тинка, ринулась к входной двери, распахнула ее и выбе­жала на улицу.

Лисси последовала за ней, но не сво­дила глаз с тети, чьи брови поднима­лись все выше и выше.

А как же пицца? — удивилась Грета.

Пицца не для тебя. Я приготовлю тебе что-нибудь менее калорийное, до­рогая, — пообещала ей мама.

Тинка и Лисси слышали это, но не могли порадоваться. Они мчались сломя голову и остановились только через не­сколько кварталов. Лисси запыхалась и прислонилась к фонарному столбу.

Я все... кх-кх... испортила! — упре­кала она себя.

Неправда, — возразила Тинка. — Я бы сделала то же самое. Эта вообра­жала должна получить урок.

А у Ларисы наш ключ Фолфония, • и она знает, что мы можем забрать его, — сетовала Лисси.

Сестры присели на невысокую ограду сада и с мрачными лицами уставились перед собой.

С Греты должок, — констатировала Лисси. Ее дыхание нормализовалось.

И со Стэна и Фрэнка, — сказала Тинка.

Они и их жучок... — с презрением произнесла Лисси.

Жучок! — В Тинкиной голове это слово вызвало лавину мыслей. — Лис­си, жучок может нас спасти. Я клянусь, Лариса где-то спрятала ключ Фолфо­ния. А так как мы вышли на ее след, то рано или поздно она улизнет. Но преж­де ей придется забрать ключ Фолфония из тайника. Если мы будем ее прослу­шивать, то по звуку наверняка опреде­лим, где она его хранит и что с ним де­лает.

Лисси наградила Тинку полным при­знательности взглядом:

Неплохо, дорогая госпожа!

Грета должна помочь нам прикре­пить жучок к Ларисе, — заявила Тинка.

Лисси не сомневалась, что Грета это сделает.

Клювели-Тедимайеры уже сидели за обеденным столом, когда сестры ворва­лись в дом.

У вас все в порядке? — с тревогой в голосе спросила Грит.

Девочки успокоили ее.

Все под контролем. Нам просто кое-что нужно от Стэна и Фрэнка... То, что они нам пообещали, — объяснила Тинка.

Лисси поманила братьев указатель­ным пальцем, как ведьма из пряничного дома в сказке про Гензель и Гретель^[2].

Сначала мальчишки упрямо не двига­лись, продолжая жевать. Но как только они прочитали по губам Лисси угро­жающее: «Жучок в школе», тут же вскочили с мест и последовали за сест­рами. С довольными ухмылками те про­шли в коридор и потребовали у братьев жучок и приемное устройство. Очень неохотно мальчишки передали им и то и другое.

Сытый желудок укрепляет дух, — сказала Тинка и уговорила Лисси пере­кусить.

Конечно зке, на обед не было никакой фасоли, а был шницель, и Тинка не смогла устоять.

Поев, девочки для страховки позво­нили Грете. Все разузнав, они облегчен­но вздохнули. Тетя Лариса никуда не уезжала, а все время, хихикая, ходила по дому. Грета сразу же согласилась встретиться с Тинкой и Лисси.

После того как вы поговорили с мамой, ее словно подменили, — сказала она немного озабоченно, но и с облегче­нием.

Правда? — притворилась Лисси. 156

По дороге к месту встречи Тинка ска­зала:

Ма вообще-то не такая уж и плохая по сравнению с мамой Греты.

Лисси не была с ней полностью со­гласна:

Однако немножечко изюминок по­шло бы ей на пользу. Как только мы за­владеем ключом Фолфония, мы продол­жим...

Тинка открыла рот, чтобы возразить, но передумала.

Сгорая от нетерпения, сестры дожда­лись Грету у старого фонтана с медведя­ми. Когда-то из пасти двух медведей, поднявшихся на задние лапы, текла во­да. Но насос давно сломался, и в звери­ных пастях теперь выросли зеленые стебли.

Ты любишь тетю Ларису? — лука­во спросила Тинка.

Лисси отвела ее в сторону и показала ладонь, на которой лежал жучок:

Тогда отруби ей...

Тинка резко толкнула Лисси и унич­тожающе посмотрела на нее. Грета ни при каких условиях не должна знать, что они задумали.

Это твоя любимая тетя? — наседа­ла Тинка.

Грета пожала плечами:

Любимая? Не совсем. Она ведет се­бя так, будто она особенная. Папа по секрету называет ее ведьмой!

И в общем-то он прав, — прошеп­тала Тинка. Вслух же она сказала: — У нас есть штуковина, при помощи ко­торой мы можем разыграть твою тетю. Надо всего лишь закрепить эту штуко­вину у нее на спине. Потом эта штуко­вина начнет издавать звериные крики и завывать, как привидение. Это должно напугать ее.

Забавно. — Грета вытянула шею, чтобы рассмотреть диковинную вещицу.

Хочешь устроить розыгрыш? Толь­ко не медли, а то она нам самим скоро понадобится. — Тинка подождала, пока Грета немного помучается.

Да, да, давай сюда! — воскликнула Грета, и Лисси торжественно протянула ей черную коробочку и объяснила, что нужно делать.

Они шли за одноклассницей на неко­тором расстоянии. Неподалеку от входа в Гретин сад находился автомат с газета­ми. За ним и спрятались Тинка и Лис­си и стали ждать. Тинка держала в ру­ках ящичек с антенной и настраивала частоту, которую назвал Стэн. Наушни­ки представляли собой две маленькие штучки на тонких проводках. Каждая из девочек воткнула себе в ухо по науш­нику.

Поначалу раздавался только шум, хруст, треск и звон. Грета, должно быть, несла жучок в кармане. Пришлось еще немного подождать, прежде чем они ус­лышали разговор. Грета рассказала шут­ку, которая совсем не была смешной, и тетя Лариса выдавила из себя притвор­ный смешок.

Бамс! Тинка и Лисси выдернули на­ушники и стали тереть уши. У них соз­далось впечатление, будто кто-то взо­рвал бомбу у них в мозгах.

Она прикрепила жучок ей на спи­ну! — закричала Лисси.

Тинка приложила палец к губам и за­шипела:

Тс-с-с-с!

Ой... извиняюсь... но мне заложило уши от хлопка, — сказала Лисси доволь­но громко.

Теряя терпение, Тинка приказала ей говорить тише.

Одев наушники снова, они услышали стук захлопнувшейся двери. На счастье, он не был столь же громким, как хло­пок. Застучали каблуки по паркетному полу. Открылся шкаф.

Пора уезжать, — сама с собой раз­говаривала Лариса.

Открывались ящики, лязгали вешал­ки. Гретина тетя собирала вещи. По зву­кам можно было догадаться, что она не складывала их аккуратно, а просто вы­кидывала из шкафа.

Лариса пробормотала какое-то кол­довское заклинание, от которого вокруг нее поднялся невообразимый шум. В за­вершение раздалось двойное металличе­ское лязганье.

Она при помощи колдовства упако­вала вещи в чемодан, — сказала Тинка сестре.

— А наш ключ? — прошептала Лисси. Страшная мысль мелькнула в головах

девочек. Может, Лариса уже давно увез­ла его?

Ну, теперь ты, мое новое сокрови­ще. — Лариса продолжала разговаривать сама с собой. Что-то не переставая дре­безжало и бренчало.

Тинка закрыла глаза и стала вспоми­нать все, что видела в доме у Греты.

В коридоре висела хрустальная люст­ра. Она представляла собой множество цепочек, унизанных кристаллами, кото­рые образовывали своеобразную чашу. Возможно, такая же люстра висела и в спальне.

Я тебя положу... — Щелчок, затем шуршание и снова щелчок. — Сюда.

Дамская сумка! — в один голос вос­кликнули Тинка и Лисси.

Они чувствовали, как росло их воз­буждение. Лисси покусывала нижнюю губу, а Тинка теребила пальцами тон­кую прядь волос.

Оставалось только ждать, ждать и ждать. Они подслушали сверххолодное прощание тети с семьей Греты. Каза­лось, все были довольны отъездом Ла­рисы.

Перед садовыми воротами останови­лось такси. Дверь белоснежного дома распахнулась, и на бетонной дорожке показалась Лариса. За ней шла Грета с тяжелым чемоданом. На плече у Лари­сы болталась большая кожаная сумка черного цвета с огромной металличе­ской застежкой впереди. Лисси и Тинка отчетливо различили очертания ключа, выпиравшие из-под кожи. К сожалению, только они знали, что речь идет о ван-тузе для прочистки туалетов. Любой другой человек принял бы выпуклость за массивный флакон с духами или ка- . кой-то другой круглый предмет.

Как мы поступим? — спросила Тинка. — У тебя есть план?

Мне не нужен план! — прошипела Лисси.

Слишком поздно Тинка сообразила, что задумала Лисси. Она хотела схва­тить сестру за руку, чтобы удержать, но Лисси уже сорвалась с места. Широки­ми шагами она пересекла дорогу и, со­гнувшись, притаилась за такси. Тинка, затаив дыхание, наблюдала за ней со стороны, спрятавшись за автоматом с газетами.

Ворота открылись, и Лариса вышла на улицу. Ее длинный черный плащ развевался на ветру. Как юркий гном,

Лисси выскочила из своего укрытия, ухватилась обеими руками за дамскую сумку и сорвала ее с Ларисиного плеча.

От злости глаза ведьмы вспыхнули ядовито-зеленым светом. Она заверте­лась вокруг себя, а ее черная шевелюра угрожающе встала дыбом.

В один прием Лисси открыла замок и вытащила невидимый ключ Фолфо­ния.

— Вот, с благодарностью возвращаю, — дерзко сказала она и бросила сумку назад.

Накрашенные темной помадой губы ведьмы-воровки скривились в коварной ухмылке. Она наставила длинный ука­зательный палец, напоминающий ко­готь, сначала на изумленную Грету, а за­тем на водителя такси. Оба тут же за­мерли.

Лисси, с широко раскрытыми от стра­ха глазами, стояла как вкопанная, уста­вившись на ведьму.

Брови Ларисы по очереди взды­мались вверх. Она запрокинула голову и громко захохотала.

Убирайтесь! — выпалила Лисси. — Убирайтесь, или... или... мы наколдуем вам какую-нибудь неприятность.

Глупая зеленая молодежь, — с пре­зрением сказала Лариса. — Разве вам никто не сказал, что ключ Фолфония, украденный у владельца, на три недели теряет свою магическую силу? Эта шту­ковина вам не поможет.

Тинка пробормотала простенькое за­клинание, которое должно было заста- * вить маргаритки прорасти сквозь ас­фальт, и сделала три колдовских хлопка. Ничего не произошло. Лариса сказала правду.

Глупая малышня, вы истратили третье заклинание на какую-то пампуш­ку! — Она кивнула на застывшую Гре­ту. — Как благородно! — Слово «благо­родно» она не произнесла, а будто вы­плюнула. — Мои силы позволяют мне уничтожить таких, как вы! — Казалось, во время своего монолога Лариса немно­го подросла. — Вы не на той стороне. Де­лаете то, что вам велят в Клубе жалких борцов метлой. Колдовать только во имя добра! — Она презрительно усмехну­лась. — Ваш ключ был последним, и те­перь моя черная магия проявится в пол­ную силу.

Тинка засунула в рот прядь светлых волос и начала интенсивно ее жевать.

Лисси и Лариса стояли друг против друга, как две ядовитые змеи. Но рядом с подросшей колдуньей Лисси больше напоминала дождевого червяка.

Ведьма протянула вперед изящную белую руку:

Дай мне ключ Фолфония, и я отпу­щу тебя.

Лисси молча покачала головой. Лариса прищурила глаза:

Я знаю все о тебе и о твоей семье. Я давно наблюдаю за вами. И мне при­шло в голову, как проникнуть к вам и отобрать ключ. Ты хочешь, чтобы твой папа сильно заболел?

Лисси энергично покачала головой.

Или мне наколдовать твоей семье еще четверых братьев?

Только не это! — взмолилась Лисси.

Я могу разрушить ваш дом. Или сделать тебя хромой. Выбирай.

Тинка грызла ногти и лихорадочно пыталась что-нибудь придумать. Она видела, как Лисси медленно протягива­ет руку, чтобы отдать Ларисе ключ.

«Может, все, что говорит Лариса, не­правда? — пришло в голову Тинке. — Может, она, произнося заклинание, ошиблась?» Тинка снова что-то прошеп­тала, трижды хлопнула в ладоши и уста­вилась на серый асфальт, будто хотела его загипнотизировать.

Но он оставался все таким же тем­ным и шероховатым.

Последняя Тинкина надежда растая­ла, как снег под весенним солнцем.

Лисси нехотя подошла к Ларисе. Рот ведьмы расплылся вширь, а в ее глазах вспыхнули серо-желтые огоньки.

Тинка сидела на корточках, уныло свесив руки до земли. Дотронувшись до чего-то мягкого, она испуганно отдерну­ла руки и посмотрела вниз.

Маргаритка. Цветок уже пробуравил твердый асфальт и как раз раскрывал свои листочки в форме сердца.

«Ключ Фолфония работает! Лариса нас обманула!»

Тинка глубоко вздохнула, прикрыла глаза, пытаясь вспомнить колдовские за­клинания, которые они с Лисси учили на прошлой неделе, пробормотала одно из них и сделала семикратный колдовской хлопок.

Лисси пронзительно закричала.

Должно быть, Тинка что-то сделала неправильно. Ей хотелось умчаться прочь, не открывая глаз. Лариса побе­дила.

Тинка... Тинка! — услышала она Лиссин голос.

Ей ничего не оставалось, как посмот­реть сквозь щелочки глаз. Сначала она ничего не разобрала. И только открыв глаза, все поняла. Водитель такси от­крыл заднюю дверцу перед Ларисой. В таком положении Лариса его и замо­розила.

На месте, где стояла Лариса, сейчас находилось нечто другое. Это была де­ревянная палка с взъерошенной черной метелкой, напоминавшей Ларисину при­ческу.

Тинка задумчиво поднесла палец к нижней губе.

Упс! — вырвалось у нее. — Я про­изнесла заклинание, при помощи кото­рого можно наколдовать полезные в до­машнем хозяйстве предметы.

Но это не пойдет ей на пользу! Чары скоро развеются! — закричала

Лисси. — А как ты вообще додумалась поколдовать? Ведь ключ Фолфония не работает!

Тинка победоносно улыбнулась: — Знаешь, Лисси, не надо верить все­му, что болтают люди.

Вечером сестры удобно устроились в гостиной своего волшебного дома. Все снова стало таким же удивительным и прекрасным, как прежде. В коридоре сверкали кристаллы, книжные перепле­ты подмигивали, улыбались и даже раз­говаривали, а из «холодильного» отвер­стия, стоило только пожелать, Тинка и Лисси опять могли извлечь любое ла­комство.

Ларису девочки больше не боялись. Метлу забрали две колдуньи в шлемах из клубной службы безопасности. Они прилетели на метлах с мигалками. Из одежды на них были вязаные пуловеры и юбки в заплатках, отчего они выгляде­ли более чем странно. Улетая, они выве­ли из оцепенения шофера. Он отругал Грету за то, что она, по его мнению, вы­звала такси для развлечения, и, ропща и ворча, уехал. Грета не переставала инте­ресоваться, куда подевалась тетя, чей чемодан все еще был у нее в руках.

В конце концов она поверила Тинке, ко­торая рассказала ей о каком-то поклон­нике, приехавшем за Ларисой на мото­цикле.

Мы должны сегодня же найти за­клинание, чтобы добавить ма изюми­нок, — сказала Лисси и сползла с софы.

Тинка отчаянно замотала головой:

Даже не обсуждается. Мама оста­нется такой, какая есть.

Но она же не исключительно ТВОЯ мама! — решительно заявила Лисси. — У меня нет никакого желания испыты­вать неловкость во время поездки.

То, что рассказывала Грета про свою маму, было выдумкой, — напомни­ла Тинка сестре. — А что за великолеп­ный фрукт мама Антье, мы еще увидим.

Вспомни о растянутой юбке, в ко­торой Грит могла бы спрятать слонен­ка, — твердила Лисси. — А прическа! Позор! Это все, что я могу сказать. По­зор!!

В коридоре закричал деревянный коршун, сообщая, что кто-то стоит у во­рот. Девочки вопросительно перегляну­лись.

Кто бы это мог быть? — с опаской спросила Тинка.

Лисси побежала в коридор и переад­ресовала вопрос деревянной птице.

Выглядит как женщина из камен­ного века, в одежде, которую одолжила у слоненка, и вот-вот воткнет кость себе в волосы, — пошутил коршун.

Мама?

Тинка и Лисси не могли понять, за­чем мама пришла к ним вечером. Она так никогда не поступала.

Девочки бежали через сад, деревья здоровались с ними доверительным шелестом листьев и потрескиванием сучьев.

Действительно, у забора стояла Грит Клювель-Тедимайер и виновато смотре­ла на дочерей.

Прошу прощения, дети, но это важ­но, — сказала она.

Тинка насторожилась. После такой фразы, которую она уже слышала нака­нуне, пропал ключ Фолфония.

Ма?.. — начала она.

Грит Клювель-Тедимайер укоризнен­но щелкнула языком.

Не называй меня ма, это звучит как в телесериалах, которые вы посто­янно смотрите. И это мне не нравится.

Лисси наклонилась к Тинке и про­шептала:

Это настоящая Грит, досадно ста­ромодная.

Тинка сделала вид, что открывает во­рота, которые начали открываться сами собой. Лисси умоляюще взглянула на деревья, чтобы те вели себя подобающе.

Ах, я ненадолго. Мы можем все об­судить прямо здесь, — предложила Грит. Она казалась задумчивой. Подобрав сло­ва, она объяснила причину своего появ­ления: — Дети, я буду сопровождать ваш класс в поездке. Я дала согласие, не по­интересовавшись, согласны ли вы.

Тинка удивленно смотрела на маму.

Бабушка однажды тоже сопровож­дала мой класс в поездке, — продолжала Грит. — Мне тогда было столько же, сколько вам сейчас, и мне было как-то неловко. Другие мамы казались мне ши­карными и модными. Все это я вспом­нила совсем недавно и думаю, что это вполне нормально, когда дочери счита­ют своих мам безнадежно старомодны­ми и испытывают чувство неловкости за них. Я не рассержусь, если вы захотите, чтобы я осталась дома. Если так, то нужно предупредить учительницу, что­бы она нашла мне замену.

Тинка тяжело дышала. Она была рас­трогана. Она исподтишка взглянула на Лисси. Сестра рассматривала Грит взгля­дом, который Тинка не могла расшифро­вать. Было это сочувствие? Или восхи­щение?

Лисси встряхнула головой, будто ста­ралась вывести себя из состояния оце­пенения, по-дружески похлопала Грит по плечу и произнесла:

Знаешь, у меня были сомнения на твой счет. Но должна признать, что ты в полном порядке, ма.

Грит растроганно смотрела на нее, да­же не отругав за ма. В первый раз с того времени, как Клювели и Тедимайеры стали одной семьей, Лисси назвала ее не Грит, а словом, напоминавшим «мама». Это была наивысшая степень призна­ния, которую она могла получить от своей новой дочери.

Конечно, ты едешь с нами, — сказа­ла Тинка.

От Грит Клювель-Тедимайер не ук­рылся оценивающий взгляд, скользнув­ший по ее волосам и юбке.

Вопрос решен. Я уже которую не­делю откладываю визит к парикмахеру. Моя подруга Корнелия предложила мне изменить прическу, а что касается одеж­ды, то мы можем обсудить это завтра.

Так и сделаем! — воскликнули де­вочки.

Над их головами вековые деревья растроганно зашелестели пышными кро­нами.

^[1]Дооф (нем. doof) — глупый. (Примеч. перев.)

^[2] Речь идет о сказке братьев Гримм «Гензель и Гретель». (Примеч. перев.)