Добывайки в поле

Глава четвёртая

Лёжа в тот вечер в постели и слушая бульканье то холодной, то горячей воды в трубах, Кейт размышляла: «Теперь нужно лишь, чтобы старый Том рассказал мне всё в таких же мельчайших подробностях, в каких, без сомнения, рассказала всё ему самому Арриэтта».

Кейт чувствовала, что он согласится, несмотря на свой страх перед тем, что записано на бумаге, раз уж он так далеко зашёл. «От меня-то никто ничего не узнает, – твёрдо решила Кейт, – во всяком случае, при его жизни». (Хотя почему его это так волнует, ведь всё равно все считают, что он врёт как сивый мерин?) Особенно большие надежды Кейт возлагала на дневник Арриэтты. Старый Том не забрал его обратно; маленькая книжечка лежала сейчас у неё под подушкой, и уж в ней-то, во всяком случае, было полно того, что «записано на бумаге». Правда, Кейт далеко не всё могла тут понять. Записи были слишком краткие и беглые, похожие на заголовки: видно, Арриэтта делала их только для того, чтобы они вызвали в её уме то или иное событие. Некоторые были особенно таинственными и непонятными… Да, внезапно решила Кейт, так вот и надо сделать: уговорить старого Тома объяснить ей эти записи… Что Арриэтта имела в виду, спросит она его, когда, например, писала: «Чёрные люди. Мама спасена»?

И её желание сбылось. Пока миссис Мей говорила о делах с поверенным или спорила с плотниками и водопроводчиками, Кейт уходила одна через луга в маленький домик к старому Тому.

Случались дни (как через много лет объясняла Кейт своим детям), когда старый Том не проявлял ни к чему интереса и из него было трудно вытащить хоть словечко, но бывало и так, что какая-нибудь запись в дневнике подстёгивала его память и из её глубин, словно чудом, всплывали такие воспоминания (не вернее ли будет сказать: он так высоко взлетал на крыльях фантазии?), что Кейт порой спрашивала себя, уж не был ли он сам когда-нибудь добывайкой… То же самое миссис Мей говорила о своём брате, том самом, которого знал Том Доброу (он в этом признался). Хоть тот и был на три года его младше, они вполне могли быть друзьями, и даже – кто знает! – закадычными. Одно бесспорно – они два сапога пара. Один, как известно, любил рассказывать небылицы, чтобы подразнить сестёр, про другого попросту говорили, что он врёт как сивый мерин. Но, так или иначе, много лет спустя, когда стала совсем взрослой, Кейт решила рассказать всем на свете, что, по словам Тома, случилось с Подом, Хомили и маленькой Арриэттой после того ужасного дня, когда их выкурили из их дома под кухней и они были вынуждены искать убежище в чистом поле.

Вот её рассказ – «записанный на бумаге». Просеять факты, отделить правду от вымысла вы можете сами.