Дочь Эйтны

— У отца Акмаэля, Кедехена, было три брата. Мы все знаем, сколько горя это всем принесло.

— Позволь мне закончить!

Упрек прозвучал резче, чем предполагала Эолин, но Кори просто кивнул и сделал шаг назад.

— Я бы сочла это смешным, — продолжала Эолин, — если бы последствия не были настолько серьезными, что любой мог бы усомниться в происхождении Эогана. Все, что нужно было сделать, это посмотреть на его лицо. Каждая черта лица, каждый жест, каждое настроение, мысль и слово выдавали в нем принца Вортингена. Его магия, как и магия его отца, была связана с этой горой, с ее сердцем из камня и огня. Он был истинным сыном Акмаэля, и из него вышел бы великий король.

— Бриана тоже будет достойной королевой

— Да, но Бриана… Она другая, — Эолин отступила от мага, увеличивая расстояние между ними, пока не достигла восточного окна, где положила руку на подоконник.

Ветерок освежил ее лицо. Снаружи вечернее небо было усеяно пурпурными и красными полосами. На востоке звезды начали предвещать наступление ночи.

— Магия Брианы не связана с этой горой, — сказала Эолин. — Ее дух процветает на древних лесах и живых существах, на безвременных тайнах и постоянных изменениях. Бриана, как и ее тезка, настоящая Дочь Восточной Селен.

Эолин закрыла глаза. В ее памяти всплыли леса дома Кори. Ветер ревел среди высоких деревьев. Снег падал густой и слепящий. Голоса выли в ночи, гневные крики преданного клана.

В ту ночь Зимний Лис звал ее, ее беспокойный облик был теплым убежищем от ярости бури. Снег хрустел под ее лапами; влага замерзла на кончиках ее носа и машин. За мгновение Эолин заблудилась в этой метели. Она запаниковала и бегала кругами вслепую, пока не наткнулась на снежный сугроб и отчаянно не заскребла в закрытое окно. Когда, наконец, ставни открылись, и она прыгнула в яркое тепло этой скромной комнаты, ей потребовалось мгновение, чтобы понять, где она находится и что это значит.

Семь дней они были в ловушке снежной бури в Восточной Селен, и королевское продвижение короля задерживалось в его попытках присоединиться к ним на Зимнее солнцестояние.

Семь дней изменили судьбу королевства.

Эолин судорожно вдохнула и освободила сердце.

— Бриана твоя, — прошептала она. — Кори, моя дочь Бриана и твоя.

В последовавшей тишине Эолин слышала биение собственного сердца. Мантия Кори зашуршала, он приблизился. Она почувствовала прикосновение его руки к своей щеке.

— Эолин, — пробормотал он. — Думаешь, я не знал?

Ее глаза распахнулись.

— Ты никогда ничего не говорил. Ты никогда не спрашивал…

— О той ночи нельзя было говорить. Даже вспоминать… Хотя, должен признаться, мне очень трудно было забыть.

— Она мне приснилась, Кори. В ту ночь, когда мы занимались любовью, я увидела, кем она будет. Не это, конечно, — Эолин указала на комнату вокруг них, на сложившиеся горькие обстоятельства. — Ничего из этого я не предвидела. Но я видела свет и любовь Брианы, ее радость и волшебство. Хотя в моей власти было погасить ее искру, я не смогла заставить себя сделать это.

— Ты сильно рисковала, приводя ее в этот мир. Я сам мог бы отговорить тебя от этого.

— Я не стала бы тебя слушать.

— Точно, — улыбка коснулась его губ. — И я благодарен за это. Благодарен за нашу дочь и за смелость, которую ты проявила, доставив ее в этот мир.

— А если бы я отпустила ее в тот момент, когда она была зачата? Что тогда, Кори? Где бы мы были сейчас? Это вопрос я задавала себе тысячу раз после смерти Эогана. Я поступила правильно или неправильно?

— Мы сделали свой выбор, не более того. И мы выжили, чтобы увидеть последствия.

— Я любила Акмаэля.

— Я знаю.

— Я обещала ему…

— Вечность? — смирение наполнило лицо Кори. — Я думал, что ты могла сделать что-то подобное.

Эолин неуверенно отвела взгляд.

— И поэтому я предала вас обоих.

— Ты мага, Эолин. Ты не можешь быть привязана к одному мужчине.

— Я связала себя с ним.

— Возможно, в глазах королевства. Но в глазах богов — никогда.

— А теперь я притворяюсь, что сажаю на трон девушку, которая…

— Которая вырастет прекрасной магой и грозной королевой.

— Фальшивой королевой.

— В каком смысле — фальшивая? — нетерпение окрасило тон Кори. — Разве короли Вортингена не нарушили своего долга? Разве они не убили твоих сестер и не вырезали мой клан? Несмотря на это, мы прощали их, служили им и даже любили их. Можем ли мы хоть на мгновение представить себе, что этот ребенок, истинно рожденная мага из клана Восточной Селен, является наградой Богов за наше терпение и настойчивость? Что наша дочь станет их инструментом, призванным вести наш народ к светлому будущему?

Эолин нахмурилась и покачала головой.

— Я не думаю, что наше дело — судить волю богов.

— Тогда чье? Совета? — Кори указал на комнату снаружи. — Ты бы поделилась этой истиной с кем-нибудь за этими дверями? Ты знаешь последствия, Эолин. Для нас и, прежде всего, для нашей дочери.

Она погрузилась в тревожное молчание.

Кори подошел ближе и взял ее за руки.

— Нам была дана наша обязанность, — сказал он. — Это не обязанность, от которой мы можем отказаться.

— Я знаю, — пробормотала она.

— Я давно хотел сказать тебе, как я польщен той ночью, когда ты пришла ко мне. Польщен и рад. Не каждый мужчина при этом дворе понял бы или уважал магию, которая двигала тобой. Я надеюсь, что если были и другие, ты выбирали их с таким же тщанием и благоразумием.

— Другие? — комментарий удивил ее. — Нет, других не было. Только ты и та ночь, когда на Восточный Селен дуновением смерти обрушилась зима, и голоса леса не умолкали.

Кори нахмурился и отошел. Он ходил по комнате, сложив руки за спиной и сосредоточив взгляд на себе. Когда он вернулся к Эолин, выражение его лица было спокойным и решительным.

— Эолин, я понимаю, что, может, слишком рано думать о таких вещах, но когда придет время, я хотел бы, чтобы ты кое-что обдумала. До тех пор, пока ты не отправилась в вечность с Акмаэлем, я думал, может, ты подаришь несколько лет жизни, которые остались нам, в этом мире, мне.

В сердце Эолин вспыхнул огонь, теплый и устойчивый, как свеча в ночи.

Она сделала тихий вдох и предложила ему робкий кивок.

— Я подумаю об этом, маг Кори. Когда придет время.

Улыбка осветила его лицо. Затем он поцеловал ее, это ничего не требовало и не навязывало, но питало светом сердце Эолин, отгоняя тени последних дней и месяцев. Эолин почувствовала, как между ними пробудилась великая магия. Прошлое осталось позади, но будущее еще не раскрылось.

Когда Кори отошел, что-то позади нее привлекло его внимание. Он кивнул в сторону окна.

— Посмотри, Эолин.

Снаружи над далекими лесами Восточного Селена поднималась полная и жизнерадостная луна. В тенях на ее лице Эолин увидела изображение летящего Дракона.

— Красиво, — сказала она.

Кори поднес пальцы Эолин к своим губам.

— И так это начинается.

КОНЕЦ