Дочь Гингемы

Глава пятнадцатая Мастер Гуд

Скучно и размеренно текла жизнь Железного Дровосека. Поначалу, став правителем Фиолетовой страны, механический человек бурно взялся за дело. Его не знавшие усталости руки требовали работы, и Дровосек, отложив могучий топор, взялся за кирку и лопату. Он помогал слабым Мигунам расчищать и обрабатывать поля, прокладывать дороги и вообще обустраивать страну, о которой Бастинда совсем не заботилась. И наконец вокруг Басты зазеленели целые моря пшеницы. Их посеяли фермеры, приглашенные из Зеленой страны. Они обучили молодых Мигунов своему нелегкому делу, и с той поры столица и окрестные деревни не знали недостатка в чудесном белом хлебе. Но все поля Фиолетовой страны очистить было не под силу даже Железному Дровосеку и, в конце концов, он потерял интерес к этой работе.

Мигуны души не чаяли в своем новом правителе. Он был добр, отважен, трудолюбив и не просил у своих подданных ничего, кроме машинного масла. Правда, порой он требовал ремонта, но Мигунам это было нетрудно сделать – ведь они были искусными мастерами-механиками.

Серьезные огорчения у Железного Дровосека начались после того, как Элли покинула Волшебную страну. Правители Зеленой и Фиолетовой стран нередко вспоминали о ней, встречаясь то в Изумрудном городе, то в Басте.

«Именно Элли помогла нам сделаться тем, кто мы есть», – однажды мудро заметил Страшила, и Дровосек с ним согласился. И оба друга еще больше затосковали по маленькой девочке из далекого Канзаса.

Но были у Дровосека и другие неприятности. А начались они с появлением в Зеленой стране железного великана Дрома. Как-то утром у стен Изумрудного города объявился исполин ростом с высокое дерево и с огромным молотом на плече. Горожане в страхе разбежались при виде такого чудища, однако их опасения были напрасными. Механический великан оказался сущим ребенком.

«Здесь кроется какая-то тайна, – мудро заметил Страшила, поглядывая на Дрома из окна надвратной башни. – Вы только поглядите на его ухмылку. Похоже, он забыл даже, как разговаривать!»

С того дня Страшила много времени проводил на стене, обучая исполина самым простым вещам, известным каждому мальчишке. Вновь научившись разговаривать, железный гигант назвался Дромом. Он больше ничего не помнил о своем прошлом и не мог даже сказать, как очутился в Волшебной стране. Вскоре они со Страшилой стали закадычными друзьями. Через месяц правитель Изумрудного города отправился в большое путешествие по Зеленой и Фиолетовой странам, и в самом скором времени простодушный Дром стал всеобщим любимцем. А что же Дровосек? Он словно бы ушел в тень. Да, он мог запросто поднять валун, но Дрому ничего не стоило выворотить из земли целую скалу. За три дня пребывания в Фиолетовой стране великан сумел расчистить больше полей, чем Дровосек за все предыдущие годы.

Понятно, что Дровосек после этого загрустил. Кому он нужен, такой маленький и слабый? Он все чаще стал вспоминать о том далеком времени, когда был обычным Жевуном и жил в деревне Сосенки. Когда-то он звался Гудом Керли, славился как самый искусный мастер-дровосек и собирался жениться на красавице Весе. Но злая Гингема заколдовала его топор, и тот отрубил своему хозяину ногу, затем руку, затем еще одну ногу… Местный кузнец каждый раз заменял отрубленные части механическими протезами.

Но однажды Гуд понял, что стал целиком железным. Разве механический человек, да еще без сердца, может иметь живую невесту из плоти и крови? Тогда Гуд ушел из Сосенок и стал жить в лесу, занимаясь своим ремеслом. С тех пор он ничего не слышал о Весе, но не раз вспоминал ее пышные волосы, ослепительную улыбку и звонкий смех.

«Э-эх, – думал он, – я бы все отдал за то, чтобы еще хоть разок увидеть Весу! Но прошло столько лет, она конечно же обзавелась семьей и, наверное, состарилась… А я выгляжу даже лучше, чем до встречи с Элли. У людей – НАСТОЯЩИХ ЛЮДЕЙ – все иначе! Они с годами старятся…»

В конце концов Дровосек заперся в мастерской, которую сам же соорудил около Фиолетового дворца. Женщины, приходившие наводить порядок в многочисленных комнатах огромного здания, с интересом прислушивались к шуму и звону, доносившимся из-за плотно закрытых дверей мастерской.

Когда спустя несколько дней Дровосек появился перед Мигунами, те ахнули от изумления. Их правитель выковал себе новое лицо. Оно походило на прежнее, но выглядело заметно старше, да к тому же было украшено волнистой железной бородой. А с круглой головы исчезла воронка, придававшая Дровосеку несколько легкомысленный вид.

Через час на главной площади Басты собрались почти все жители столицы. Железный Дровосек взошел на наспех сколоченную трибуну и обратился к своим подданным с речью:

– Дорогие Мигуны! Вот уже много лет прошло с того дня, как вы выбрали меня правителем Фиолетовой страны. Я не хотел этого, но вы так уговаривали, что мое шелковое сердце дрогнуло. Вам хотелось иметь незлого, отважного и работящего властелина. Честное слово, я старался, как мог! Ведь я простой лесоруб, и мне неведомо искусство управления государством.

Давным-давно меня прозвали Железным Дровосеком, но я не забыл о том, что когда-то был человеком. Хоть я и выкован из железа и меди, но Великий Гудвин дал мне мягкое сердце. Я часто грущу, вспоминая о своей прежней жизни в Голубой стране. И я очень, очень скучаю по нашей дорогой Элли, которая навсегда покинула Волшебную страну.

Пережитое изменило мою душу, я стал мудрее и терпимее. Но я устал быть Железным Дровосеком и выглядеть чуть ли не юнцом с масленкой на голове. С сегодняшнего дня у меня не только новое лицо, более подходящее моему возрасту, но и новое имя. Вернее, самое что ни на есть старое. Хочу отныне называться Гудом Керли или мастером Гудом. Простое имя, некоролевское, да что поделаешь – я и сам прост, как гайка. Вам это известно лучше всех, ведь вы столько раз разбирали и собирали меня, словно машину. Но я не совсем машина, а хоть немного, но и человек!

И вот что я хочу вам предложить. В Волшебной стране не так давно объявился другой механический человек, больше и сильнее меня. Дром – добрый парень. Он станет отличным правителем Фиолетовой…

– Нет, нет!

– Мы не хотим никого, кроме тебя!

– Да здравствует Железный Дровосек, добрый и мудрый правитель Фиолетовой страны!

– Ура мастеру Гуду, ура!

Сотни голосов захлестнули площадь. Мигуны топали, свистели, подпрыгивали, вопили, и из этого ужасного шума было ясно одно: Мигуны не хотят другого правителя, кроме Железного Дровосека, или, вернее, мастера Гуда. Ура, ура, ура!!

Дровосек даже прослезился. На трибуну немедленно взобрались два механика и стали осторожно смазывать ему веки и скулы, чтобы они не заржавели. Один молодой кузнец, чья кузня находилась поблизости, сбегал в нее и вскоре принес наспех выкованную железную корону. Под одобрительные крики толпы он водрузил еще теплый зубчатый обруч на голову правителя и низко поклонился ему. То же самое сделали и остальные Мигуны.

– Рады вас приветствовать, мастер Гуд, король Фиолетовой страны! – торжественно произнес кузнец. – Доброго вам здравия на тысячи лет!

И толпа повторила за ним, словно эхо:

– Доброго вам здравия на тысячи лет, мастер Гуд!

Несколько дней мастерские по всей стране были закрыты. Мигуны весело пировали, точно обрели нового правителя. Да так в каком-то смысле и было.

«Мастер Гуд – это на самом деле звучит лучше Железного Дровосека, – убеждали Мигуны друг друга. – Разве королевское дело заниматься рубкой дров? И сердце у него не железное, а самое что ни на есть мягкое и доброе».

В одно прекрасное утро в спящий после бурных празднеств город вошла девушка с котомкой на плече. У распахнутых ворот вповалку лежали стражники и дружно храпели. Рядом валялись копья, мечи и щиты.

Девушка наклонилась и тронула одного из стражников. Тот захрапел еще громче и перевернулся на другой бок. Тогда Корина – а это была она – потрясла стражника за плечо. Солдат с трудом продрал веки и уставился на гостью мутными, ничего не понимающими глазами.

– М-м… – пробормотал он. – Что? Пора идти на вахту?

– Скорее пора идти домой, – с улыбкой ответила девушка. – Уже утро.

– Разве? – удивился стражник, поднимая голову и с удивлением оглядываясь по сторонам. – Странно… Вроде только что был вечер… Ох, и славно же мы повеселились!

Только сейчас он заметил, что городские ворота распахнуты, а рядом с ним стоит незнакомая, очень красивая девушка.

– Хм-м… А вы кто такая?

– Я пришла из Голубой страны, из деревни Сосенки.

– Что-о? Откуда, откуда?

– Из Голубой страны.

– М-да… Не ближний свет… И чего вам надо, красавица?

– Я хочу повидать мастера Керли.

– Не знаю никакого Керли. Вот напротив меня живет Корм, жестянщик. Может, он вам нужен?

– Нет, мне нужен мастер Керли, – настаивала девушка. – Он некогда жил в нашей деревне и хорошо знал маму, Весу Ланди. Они очень дружили, но с той поры прошло много лет. Вот мама мне и говорит: Корина, иди в Фиолетовую страну, в Басту, и найди там мастера Гуда Керли, бывшего дровосека…

– Что, что? – воскликнул стражник, живо вскакивая на ноги. Весь хмель разом выветрился у него из головы. – Вы сказали: мастер Гуд? Да это же наш правитель – Железный Дровосек!

Девушка кивнула:

– Я про него и толкую. Может быть, вы проводите меня во дворец и представите мастеру Гуду? Но сначала передайте письмо, которое написала моя бедная матушка…

– Конечно, конечно, – забормотал стражник, оглядываясь в поисках своего меча. – А почему это ваша матушка бедная, позвольте спросить?

– Она умерла, – помрачнела девушка. – Ее… э-э… раздавило деревом во время сильного урагана.

– Простите, не знал. Очень вам сочувствую. Но куда же он запропастился? А, нашел…

Стражник прицепил меч к поясу, поправил сбившуюся кольчугу, взял копье и широким шагом направился по пустынным улицам города в сторону Фиолетового дворца. Корина шла за ним, нетерпеливо покусывая губы.

«Все началось хорошо, – думала она, – но поверит ли мне Гуд Керли?..»

Железный Дровосек сидел в небольшой комнате на втором этаже Фиолетового дворца и, глядя в зеркало, полировал бороду. Он был в хорошем настроении и даже мурлыкал какую-то песенку. Мигуны, как оказалось, вовсе не разлюбили его и не пожелали менять даже на такого могучего воина, как Дром. И правильно сделали. Механический великан еще, по сути дела, мальчишка, и за ним нужен глаз да глаз. Молод он еще для правителя. Вот, например, недавно отчудил: вытащил Шестилапого из Пещеры рудокопов и принес в Изумрудный город, чтобы повеселить горожан. Никакой потехи, понятно, не получилось – все разбежались кто куда. Шестилапый метался по улицам и сослепу разнес несколько домов. Страшила, как обычно, заступился за своего любимца Дрома, а напрасно. В дверь тихо постучали.

– Входите, входите, – сказал Дровосек, любуясь своей бородой. Жаль, конечно, что ее нельзя расчесывать, как это некогда делал Дин Гиор…

В комнату правителя осторожно заглянула Тализа. Эта женщина сама назначила себя начальницей дворцовой прислуги и следила за чистотой и порядком в огромном дворце.

– Мой повелитель, во дворец пришел стражник Понт. С ним какая-то незнакомая девушка. Понт попросил передать вам письмо.

– Письмо? – обрадовался Дровосек. – Давай его поскорее, Тализа!

Дровосек любил получать письма. Страшила и Лев нередко обменивались с ним посланиями. Они рассуждали о правительственных делах и вспоминали былые дни. Не раз они писали об одном и том же: хорошо бы вновь повидаться с Элли! Но как это сделать? Теперь она стала взрослой и ей, наверное, уже не интересны прежние друзья… Однако Страшила был полон оптимизма. Он строил один за другим фантастические планы, как пробраться в Большой мир и найти Элли. Увы, Виллина запретила даже думать об этом: волшебным существам нельзя покидать край Торна.

Взглянув на конверт, Дровосек изумленно поднял брови. Обратный адрес был ему хорошо знаком: «Голубая страна, деревня Сосенки». Да это же его родина! Сколько раз он собирался съездить туда… Стой, а подпись? «Веса Ланди»!!

Шелковое сердце бешено забилось в железной груди. Неужели его прежняя невеста не забыла о дровосеке Гуде?

Дрожащими руками правитель Мигунов открыл конверт и достал письмо. Оно гласило:

Читая это письмо, Дровосек обливался слезами. Каким же он был дураком! На все у него хватало времени и сил, а вот к бывшей невесте так ни разу и не приехал. А она, оказывается, тяжело жила все эти годы и помнила его. Дурак, дубина железная!

Опомнившись, он выскочил из комнаты и побежал навстречу дочери бедной Весы. Он едва не столкнулся с темноволосой красавицей, неспешно поднимавшейся по лестнице.

– Здравствуйте, мастер Гуд, – улыбнулась она. – Я – Корина!

Сердце Дровосека бурно забилось.

Глава шестнадцатая Принцесса Фиолетовой страны

С этого дня жизнь Железного Дровосека, а ныне – мастера Гуда, чудесным образом преобразилась. Корина поселилась во дворце и бурно взялась за дело. Со времен Бастинды здесь мало что изменилось, разве что во дворе убрали железные клетки, в которых злая волшебница любила держать свирепых зверей (если помните, в одной из них некогда побывал Смелый лев). Уборщицы во главе с Тализой сметали пыль в коридорах да иногда мыли полы в комнате повелителя, и только. Больше ста комнат огромного дворца пустовали, на стенах не было ни единого ковра. Дровосек был воином и рабочим. На что ему роскошь?

Корина начала с того, что разбила во дворе великолепный парк. У нее уже был опыт по этой части, но сейчас девушка превзошла сама себя. Перед парадным входом дворца она за одну ночь вырастила чудесный цветник, а еще через день жители Басты собрались у ограды дворца, чтобы полюбоваться на фантастический фруктовый сад. Ветви сотен деревьев сгибались от зрелых, никем не виданных плодов. Яблоки истекали медовым соком, груши отливали золотом. А еще здесь росли манго, кокосовые орехи, инжир, виноград и еще десятки плодов.

Мигуны робко жались к ограде, любуясь на это фруктовое изобилие. К полудню к дворцу сбежался весь город, чтобы посмотреть на чудо. Все уже прослышали про некую Корину, явившуюся нежданно-негаданно из Голубой страны. Об этом всем и каждому рассказывала Тализа. Она объясняла, что девушка приходится мастеру Гуду чуть ли не дочкой – ведь он был когда-то человеком и у него в Голубой стране была невеста. По словам Тализы, Корина оказалась редкой красавицей, но характер у нее был не ангельский. Она без долгих слов выпроводила уборщиц из дворца, заявив, что пока не нуждается в их услугах.

«Я сразу смекнула, что эта девушка непростая, – говорила Тализа. – Но кто же мог подумать, что она – волшебница! Смотрите, какой сад за одну ночь сотворила!»

Мигуны, впрочем, уже и сами сообразили, что новая обитательница Фиолетового дворца знакома с чародейством. Одно было неясно – добрая она волшебница или злая? Многие, особенно пожилые Мигуны, помнили времена правления Бастинды и ничего хорошего от новой волшебницы не ждали. «Погубит она нашего мастера Гуда, погубит», – вздыхали они.

Ровно в полдень ворота ограды распахнулись, и Мигуны увидели взвод стражников. Возглавлял его всем известный весельчак и балагур Понт. Сегодня он выглядел важным, доспехи его были начищены до блеска. Прокашлявшись, Понт обвел толпу суровым взглядом, и Мигуны сразу притихли.

Стражник развернул свиток и громким голосом прочитал:

«Указ номер один мастера Гуда, повелителя Фиолетовой страны. Сим указом довожу до сведения моего народа следующее:

Первое. Отныне в моем дворце будет жить Корина, дочка моей бывшей невесты. Приказываю всем относиться к ней как к принцессе Фиолетовой страны, второй после меня ее правительнице.

Второе. С этого дня принцесса Корина начинает набор придворных в мой дворец, дабы он не уступал своим великолепием дворцу Мудрого Страшилы в Изумрудном городе. Каждый знатный и богатый горожанин может прийти на прием к принцессе, и она решит, годится этот Мигун в придворные или нет. Из Мигуний принцесса отберет фрейлин, которые будут составлять ее свиту.

Третье. Отныне каждое воскресенье в моем дворце будут проходить пиры и балы. В них обязательно должны участвовать придворные, а также другие, особо приглашенные Мигуны.

Четвертое. С этого дня я ввожу налог – один золотой в месяц с каждого богатого Мигуна и один серебряный – с зажиточного. Бедные от налога освобождаются.

Пятое. Молодые парни отныне будут служить в моей армии. Мы должны быть готовы к тому, чтобы дать отпор любому врагу. Армию буду обучать я сам, и я же буду ею командовать. Присваиваю себе звание Маршала.

Шестое. Рвать яблоки и другие фрукты в дворцовом саду запрещается. Дворцовая охрана будет следить за этим и наказывать виновных. Но каждый день ровно в полдень стража будет выносить за ворота корзинки с плодами, которые будут раздаваться всем желающим от имени принцессы Корины. Просьба корзинки на следующий день возвращать, потому что их на всех не напасешься.

К сему приложил руку мастер Гуд, правитель Фиолетовой страны, Маршал».

Мигуны озадаченно переглянулись и дружно почесали затылки. Про налоги они забыли со времен Бастинды, но та брала со всех – и с богатых, и с бедных – по пять золотых монет в месяц. Все бедные после этого разбежались из Басты кто куда, многие и до сих пор не возвратились. Насчет армии дело было совсем новое. Раньше как было? Нападал на Фиолетовую страну какой-нибудь неприятель, и все мужчины-Мигуны вооружались кто чем, даже столовыми ножами и вилками. Толку от такого войска было немного. Конечно, о завоевателях в стране Торна давно и слыхом не слыхивали, однако всякое может случиться. Так что армия, скорее всего, дело нужное…

Все эти разговоры да рассуждения разом кончились, когда из ворот вышли двадцать стражников и вынесли корзины с плодами. Затем они вернулись и вновь принесли фрукты. Бери, налетай!

Что тут началось! Мигуны роем налетели на даровые фрукты и стали хватать все, что под руку попадалось. Кому-то удалось ухватить целую корзину, кому-то – пару сочных яблок, а некоторым и вовсе достались экзотические ананасы и бананы. Пронырливые мальчишки успели перепробовать все. Женщины вырывали фрукты друг у друга, обмениваясь нелестными словами. Кое-кто из мужчин затеял даже драку, но тут стражники вернулись с новыми корзинами, наполненными до краев плодами.

В результате хватило всем – кому больше, кому меньше, но хватило. Довольные Мигуны разошлись по домам. По дороге они продолжали спорить и сошлись на том, что Корина, скорее всего, ДОБРАЯ волшебница. Стала бы Бастинда угощать их фруктами, как же, держи карман шире!

Корина и Дровосек наблюдали; за всей этой суматохой, стоя на балконе. Мастер Гуд был мрачен. За годы своего правления он издал первый указ, да и тот был написан под диктовку Корины. Не все в нем нравилось Гуду, а если говорить честно, то не нравилось ничего. Но он не, мог отказать красавице Корине, при одном виде которой у него начинало гулко биться сердце. Не важно, что оно было шелковым и набито опилками. Ведь его сотворил сам Великий Гудвин, а значит, оно могло любить…

– Вот и хорошо, – с усмешкой сказала Корина, глядя, как потрепанные Мигуны расходятся по домам. – Смотрите, мастер Гуд, как довольны ваши подданные! У них отныне начинается новая жизнь. Вот увидите, какие веселые пиры мы будем закатывать! А балы! Обожаю танцевать. В городе, наверное, найдется немало галантных кавалеров.

Гуд взглянул на Корину, почувствовав нечто вроде укола ревности.

– Знаешь что, Корина, не называй меня «мастер Гуд», ладно? – почти умоляюще попросил он. – Просто Гуд…

– Хорошо, – послушно сказала девушка, пряча насмешливую улыбку. Она не ожидала, что будет так легко управлять Железным Дровосеком. Она живет во дворце всего-то три дня, а эта говорящая железяка уже готова просить ее. И это было приятно – Только при слугах я буду называть вас «ваше величество», а вы меня – «ваше высочество». Так звучит гораздо лучше, чем просто Гуд или Корина.

– При слугах? – удивился Дровосек. – Что-то я не понял. Откуда же взяться во дворце слугам?

– Я уже наняла их сегодня утром, – снисходительно пояснила принцесса. – Как же нам содержать такой большой двор, задавать пиры и балы без слуг? А кухарки, плотники, дворецкие, портные и прочее, прочее, прочее? Какой же королевский дворец может обойтись без прислуги?

Брови Дровосека взметнулись чуть не до короны.

– Королевский? – в ужасе воскликнул он. – Где же ты видишь королевский дворец?

Корина сделала широкий жест рукой.

– Это и есть королевский дворец, – почти пропела она. – Ваш дворец, ваше величество, и мой тоже.

Она церемонно присела, выказывая почтение своему повелителю. Дровосек озадаченно поскреб бороду и вздохнул: все это ему не нравилось. Но как отказать Корине?

Через неделю в Фиолетовом дворце состоялся первый бал. Новоиспеченные придворные Мигуны в красивых нарядах, придуманных самой принцессой, собрались к семи вечера у главного входа. Их встретил важный дворецкий в роскошном камзоле. Слуги проводили придворных в большой зал. Заиграла музыка, и Мигуны начали танцевать (танцам всю прошедшую неделю обучала их та же Корина). Слуги разносили фрукты и сладкие вина. Придворные танцевали, тихо переговариваясь, а сами не сводили глаз с двери. Они ждали короля Гуда (так Корина приказала им называть правителя) и принцессу. Высокие особы задерживались.

Ровно в восемь узорные двери распахнулись, и Дровосек вместе с Кориной вошли в зал, освещенный сотнями свечей. Придворные ахнули от изумления и тут же низко поклонились.

Корина была в белоснежном платье, украшенном самоцветами. Ее чудесные черные волосы были красиво уложены, и в них сверкали бриллианты.

Дровосека было не узнать. Его туловище покрывал слой чистого золота. Корона также была золотой, с небольшими изумрудами. Вид у короля Гуда был смущенный, зато Корина сияла. Ведь это был ее первый бал!

– Мы приветствуем наших придворных в этот замечательный вечер, – звонко сказала она. – Пусть всем сегодня будет весело! А где же цветы? Почему в зале нет цветов?

Она взмахнула рукой – и тотчас откуда-то из воздуха появились тысячи белых роз. Они закружились над головами пораженных Мигунов, сплетаясь в венки и букеты, и затем плавно опустились в руки придворных. Те зааплодировали, восторженно приветствуя принцессу.

Корина улыбнулась и протянула руку королю. Гуд вздохнул и пригласил Корину на танец.

Целую неделю принцесса учила короля танцам, так же как и придворных, но Гуд оказался неважным учеником.

Он так боялся наступить девушке на ногу, что двигался очень скованно.

– Я могу раздавить твою прелестную ножку, – пробормотал он. – Ведь я такой тяжелый!

– Не бойтесь, – с усмешкой сказала Корина. – Вы ведь знаете, я могу немного колдовать. Вы НИКОГДА не наступите мне на ногу, даже если очень захотите.

И все же Гуд был плохим партнером. После первого же танца он сказался усталым и предоставил Корине самой выбирать кавалеров. Сразу с десяток молодых Мигунов ринулись к ней, надеясь на благосклонность принцессы.

Ох, как было весело тем вечером! Музыка звучала не смолкая, во дворце шумно взрывались петарды, в небе расцветали огни фейерверков. Весь город этой ночью не спал. Горожане танцевали на площадях, где тоже играли оркестры. На расставленных прямо на улицах столах теснились блюда с фруктами и легкими винами. Мигуны еще никогда так не веселились. Они славили Гуда и Корину:

– Да здравствуют король и принцесса, ура! Ура! Ближе к ночи Дровосеку надоел бал. Он не привык попусту тратить время, и танцы казались ему бессмысленным занятием. Созвав придворных, входивших в только что организованный Военный Совет, он предложил им обсудить вопросы создания армии Фиолетовой страны. Придворным конечно же не хотелось покидать бурлящий весельем зал, но они не осмелились ослушаться короля.

– Пойдемте наверх, – предложил им Гуд. – Хотя нет… Во дворце слишком шумно. В саду я построил несколько беседок, отправимся-ка туда.

Когда король с советниками ушел, Корина вдруг почувствовала себя усталой. Она попросила придворных продолжать бал, а сама пошла к себе в комнату на второй этаж. Уходя, она сделала знак оркестру играть еще громче.

Поднявшись в свою комнату, Корина закрыла дверь на ключ, затем подбежала к окну, выходившему в сад. Как она и ожидала, Гуд направился со своими советниками в дальний конец аллеи, подальше от шума и суеты.

Губы Корины скривила злая усмешка. Ее план сработал! Девушка вошла в комнату Гуда – даже став королем, он не захотел занять покои попросторнее, – где в углу стоял огромный топор с золоченой ручкой.

– Бумби, брамди, дамби, тап! – громко сказала Корина. – Ванди, крамди, ламби, гап!

И тотчас ее тонкие руки налились стальной силой. Заклинание сделало принцессу такой же могучей, как Дровосек, и даже еще сильнее.

Схватив топор, Корина сунула его под мышку, словно зонтик, взяла свечу и зашагала по длинному коридору в другое крыло дворца; Там, за дубовой дверью, находились покои колдуньи Бастинды. Никто – ни Мигуны, ни Дровосек – ни разу не приближался к этой двери. Мигуны – из страха, а Железному Дровосеку это было просто ни к чему.

Нечего и говорить, что Корина в первый же вечер своего пребывания в Фиолетовом дворце попыталась проникнуть в комнаты колдуньи. Взяв свечу, она осторожно пробралась по темному коридору к дубовой двери. От Мигунов Корина наслышалась о коварстве Бастинды. Встреча с призраком погибшей ведьмы в заколдованном лесу подтверждала: от этой злобной старушенции можно ожидать чего угодно. Сама Гингема побаивалась свою одноглазую сестру, особенно после того, как та неизвестно где раздобыла волшебную книгу Торна. Как знать, быть может, Бастинда оставила в своих покоях неприятные сюрпризы для непрошеных костей?

Увы, ничего из этой затеи не получилось. Дверь оказалась заперта изнутри. Корина прочитала все открывальные заклинания, которые только знала, но это не помогло. Дверь даже не шелохнулась.

Конечно, можно было пригласить плотников и попросить их взломать дверь под видом ремонта, но Корина не стала этого делать. Никто не должен знать, что она проявляет хоть какой-то интерес к комнатам колдуньи. Наивные Мигуны считают ее ДОБРОЙ волшебницей, ну что ж, пусть пока так думают. Но ей нужно было завладеть еще одной магической книгой Торна. Та, что она обнаружила в брюхе чучела крокодила, касалось только тех волшебств, которые можно было совершить здесь, за Кругосветными горами. В Большом мире Корина была бессильна. Но ей очень хотелось отомстить семье фермеров Смитов из Канзаса, и особенно этой ненавистной Элли, фее Убивающего Домика! Мало того что эта мерзкая девчонка убила Гингему, она еще так очаровала Железного Дровосека, что тот через слово вспоминает ее имя. Корину это ужасно злило, и она еще больше возненавидела светловолосую девочку из Канзаса.

В конце концов Корина поняла: дверь в комнаты Бастинды можно только взломать. Но как незаметно и, главное, тихо снести мощные дубовые двери?

И тогда-то принцессе пришла в голову идея организовать грандиозный бал, а заодно и праздник во всем городе. Дворец буквально содрогался от топота ног сотен танцующих и оглушительных звуков оркестра. На улицах было еще шумнее. Самое время браться за дело.

Корина подняла тяжелый топор над головой, словно пушинку, и обрушила его на створку двери. Та дрогнула, но устояла.

Корина наносила удар за ударом в каком-то исступлении. Ей даже думать не хотелось о том, что сила умершей колдуньи может противостоять ее натиску. Она сломает эти невидимые запоры, сломает!

Сам Дровосек позавидовал бы мощи ударов и неутомимости принцессы. Наконец что-то за дверью звякнуло, и одна из створок распахнулась внутрь. Тяжело дыша, Корина отложила топор и вошла в комнату, держа перед собой горящую свечу.

Она была в покоях Бастинды.

Глава семнадцатая В покоях Бастинды

Корина едва успела разглядеть анфиладу из нескольких комнат, как свеча внезапно погасла. Принцесса произнесла зажигающее заклинание, но свеча не загоралась. То ли воздух в этом крыле был спертым и влажным, то ли Бастинда заколдовала свои покои, но огонь никак не хотел разжигаться.

Сердце девушки тревожно билось. Она осторожно подошла к ближайшему окну и раздвинула тяжелые занавески. К счастью, ночь была лунной, да и среди крупных звезд то и дело вспыхивали букеты разноцветных фейерверков. Корина решила пойти дальше.

Не сделав и трех шагов, она остановилась. Впереди на полу что-то чернело. Корина вспомнила, что у окна заметила какую-то длинную палку. Она вернулась, взяла ее и вновь пошла, выставив палку перед собой. Как только ее конец коснулся черного пятна на полу, девушка услышала громкий щелчок, и что-то сильно ударило о палку. Облизав пересохшие губы, Корина наклонилась и разглядела… капкан! Злая Бастинда установила у входа в свои покои целую дюжину волчьих капканов.

Как ни странно, это приободрило Корину. Она вспомнила рассказы Гингемы о том, что ее старшая сестра отличалась редкой трусостью. Ей вечно мерещились заговоры, она беспокойно спала по ночам, ежеминутно ожидая бунта несчастных подданных. Даже робких Мигунов она боялась. Но если Бастинда пользовалась обычными капканами, то, выходит, она не рассчитывала на свою колдовскую силу!

Но Корина ошибалась. Перешагнув через защелкнувшийся капкан, она обломила наполовину перебитую его острыми зубьями палку и направилась в следующую комнату. Вдруг дверной проем заполнило золотистое сияние. Это была стена холодного огня!

Девушка осторожно прикоснулась к нему палкой и вскрикнула от неожиданности. Палка вспыхнула, и Корина едва успела отшвырнуть ее в сторону. Только тогда она вспомнила слова Гингемы: «Моя одноглазая сестрица до дрожи боится воды, но зато в большой дружбе с огнем». Что же теперь делать?

Корина задумалась. Препятствие казалось неодолимым.

– Ой, какая я глупая! – наконец воскликнула она. – Ведь это так просто!

Она отступила немного и произнесла слова дождевызывального заклинания:

– Буфало, муфало, хруфало, бурабада, мурабада… Тотчас над ее головой, под темным высоким потолком, прямо из воздуха соткалась маленькая тучка. Сверкая крошечными молниями и чуть слышно погромыхивая, она двинулась к стене огня, повинуясь движению руки Корины.

Хлынул дождь. Пламя зашипело, заколебалось и стало гаснуть. Когда последние красноватые змейки растаяли под напором воды, Корина приказала туче исчезнуть. Она перешагнула через мокрый, курившийся паром порог и, пройдя еще три комнаты, оказалась в спальне колдуньи.

В дальнем углу Корина разглядела большую кровать под тяжелым балдахином. Слева у стены стояло что-то темное и высокое, похожее на шкаф для одежды. У окна находились кресло-качалка и маленький круглый столик. Больше в комнате ничего не было.

«Где же Бастинда прятала волшебную книгу Торна? – подумала девушка. – Может быть, в шкафу?»

Она вновь попыталась зажечь свечу, но ничего не вышло. Бастинда, похоже, крепко дружила с огнем. Только она могла зажигать свечи в своих покоях, остальным это запрещалось. Что же делать?

На этот раз Корина быстро нашла выход из затруднительного положения. Да, Бастинда была повелительницей огня – земного, но не небесного! Все, что, было связано с водой, ее пугало, и потому грозовые молнии не были послушны ее воле.

Девушка вновь вызвала грозовую тучу. Та повисла над потолком спальни, громыхая и искрясь десятками извилистых молний. Пошел было сильный дождь, но Корина приказала ему остановиться.

При неровном свете ярких вспышек Корина подошла к шкафу. Он открылся просто, без затей. Внутри на вешалках висело с десяток платьев – совершенно одинаковых, черных, длинных, без единого украшения или вышивки.

Порывшись среди платьев, Корина с вздохом закрыла шкаф. Ничего.

Ей очень не хотелось осматривать постель колдуньи, но делать было нечего. Отдернув тяжелый занавес балдахина, девушка увидела большую кровать с тремя пуховыми перинами и горкой мягких подушек. Одеяло было толстым и тяжелым. «И как Бастинда спала под ним в жару?» – удивилась Корина.

Брезгливо морщась, она ощупала все перины, подушки и даже одеяло. Опять ничего.

С тяжелым вздохом Корина полезла под кровать, прежде запустив туда крошечную грозовую тучку. Но и там, кроме пыли и высохших объедков, она ничего не нашла.

Разочарованная, Корина вылезла из-под кровати и стала отряхиваться. Белое платье запачкалось, золотистые туфельки намокли, но девушку беспокоило совсем не это. «Где же проклятая колдунья спрятала книгу?» – сердито думала она, оглядывая полутемную комнату.

В углу за кроватью она приметила большой сундук с кованой крышкой. Корина начала лихорадочно вспоминать все замкооткрывальные заклинания, но сундук, как ни странно, не был заперт. Он был до верха забит… зонтиками, обычными черными зонтиками! Бастинда настолько боялась воды, что держала про запас несколько десятков зонтиков на случай, если какой-нибудь из них прохудится, или в нем проедят дырки моль или мыши.

При свете вспышек молний Корина освободила сундук, внимательно осмотрела его стенки и даже простучала ручкой зонтика дно. Увы, оно не было двойным.

Где же книга Торна? Гингема была твердо уверена, что ее сестрица где-то раздобыла книгу великого чародея. Надо искать, искать…

Гингема?! «Постой, – подумала Корина, – ведь колдуньи были сестрами! А значит, и кое-какие привычки у них должны быть общими!»

Корина вновь отодвинула занавес и забралась с ногами на кровать. Как она и ожидала, наверху, под самым матерчатым куполом балдахина висело чучело. Правда, это был не крокодил, а летающий дракон. Раскинув перепончатые крылья, двухметровое чудовище скалило острые зубы, хищно поглядывая на девушку. Корине на миг показалось, что дракон живой и вот-вот ринется вниз и вцепится в нее своими скрюченными лапами.

Но нет, чучело не шевелилось.

Корина указала на веревку, на которой был подвешен летающий ящер, – и извилистая молния мгновенно пережгла толстую бечеву. Дракон с шумом упал на одеяло. Преодолевая отвращение, девушка стала ощупывать чешуйчатое брюхо и вскоре вскрикнула от радости. Сбоку она нашла узкую щель. Просунув в нее руку, принцесса обнаружила внутри толстую книгу. С сильно бьющимся сердцем девушка вынула ее, смахнула пыль с переплета и увидела вытесненное на коже изображение старика с длинной бородой. Да, это была магическая книга Торна!..

Мигуны, прогуливающиеся возле ограды дворца, увидели, как в небе вспыхнул целый фонтан радужного огня. Он сплелся в букет красных роз и рассыпался по звездному небу тысячами алых лепестков.

– Ах, какой чудесный фейерверк! – изумились Мигуны и весело зааплодировали. – Какая она все-таки замечательная волшебница, наша ДОБРАЯ принцесса Корина!

С этой праздничной ночи Корина стала самой могущественной чародейкой страны Торна.

Два последующих дня принцесса Корина не выходила из своей комнаты, сказавшись больной. Жители Басты, и особенно король, были весьма огорчены этим. Старейшины города пришли во дворец с цветами для больной. Кондитеры испекли для своей любимой правительницы три огромных торта. Один был сделан в форме замка, другой, из чистого шоколада, изображал оленя с золотыми рогами, третий – лесную поляну с ореховыми грибами и деревьями из цукатов.

На третий день Корина появилась в саду и увидела короля Гуда, увлеченно занимавшегося с новоиспеченными командирами. Железный Дровосек вспомнил уроки Дина Гиора и заставил будущих полковников и капитанов своей армии учиться маршировать. Молодые Мигуны, одетые в кольчуги, с медными касками на головах и пиками в руках бодро вышагивали по дорожкам между яблонями, горланя веселую песню.

Сам король стоял чуть в стороне, опираясь на могучий топор, и командовал:

– Раз, два, три… Ногу повыше поднимайте! Пики снять с плеча! Колите! Хорошо. Теперь направо, раз, два, три!

Увидев принцессу, одетую на этот раз в простое платье, Гуд радостно заулыбался:

– Как вы себя чувствуете, ваше величество? Стой, раз, два!

– Я не величество, а высочество, – ядовито усмехнулась Корина. – Величество – это вы, мой дорогой король.

Гуд озадаченно поскреб свою железную бородку.

– Разве? Я все время путаю эти титулы. Неужели нельзя без них, Коринушка?

– Нельзя, – холодно сказала Корина, презрительно глядя на замерших на месте Мигунов с пиками в руках. – И не называйте меня, пожалуйста, на людях Коринушкой. Я все-таки принцесса Фиолетовой страны.

– Хорошо, – покорно кивнул Гуд. – Итак, как вы себя чувствуете, ваше вели… высочество?

– Неплохо, – скупо улыбнулась Корина, – Но у меня был дурной сон.

– И что же вам привиделось? – заинтересовался Гуд, которому вот уже много лет ничего не снилось. – Вольно, раз, два, три! Можно разойтись.

Мигуны разбрелись по саду, с любопытством поглядывая на принцессу. Сегодня ее веки были красными, и вообще она выглядела усталой. Горожане и не подозревали, что их принцесса два дня не смыкала глаз, изучая волшебную книгу Торна.

– О, мне не хотелось бы вас расстраивать, мой король, – с вздохом ответила Корина.

Она опустилась на скамейку под раскидистой грушей. Король Гуд сел рядом, с любовью глядя на черноволосую красавицу.

– Прошу, расскажите, ваше высочество, – настаивал Гуд.

Корина нежно улыбнулась и погладила своего железного друга по руке.

– Теперь мы одни, и вы можете называть меня Коринушкой. Неужели так сложно это запомнить? – с мягким упреком сказала она.

– Что же тебе снилось, Коринушка? – покорно спросил Гуд.

– У меня было два сна, мой друг, и оба вас огорчат. Но если вы настаиваете… Итак, сначала мне приснилось, что там, в Большом мире, за Кругосветными горами, появилась злая, очень злая колдунья.

– Ну и что? – простодушно улыбнулся Гуд. – Ведь это так далеко от нас!

– Не так уж и далеко, мой друг. Мне приснилось, что эта колдунья узнала из своей магической книги о существовании страны Торна и теперь хочет найти ее и завоевать.

– Вот как? – встревожился Гуд. – Но ведь это только сон, дорогая Коринушка.

Принцесса нахмурилась и шлепнула Гуда по руке.

– Вы забываете, мой друг, что я тоже волшебница! Мои сны часто сбываются. Эта колдунья существует, Гуд, и она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет завоевать наш край! Вам надо побыстрее создавать армию, мой король. Эта чародейка долго прожила в Большом мире, и не испугается толпы Мигунов, вооруженных вилками и ложками.

– Хорошо, Коринушка, – кивнул Гуд. – Я постараюсь. Командиров я уже немного обучил – парни подобрались толковые. А от желающих записаться в солдаты отбою нет!

– Торопитесь, мой дорогой друг, торопитесь. Быть может, вам скоро придется воевать, и не только с колдуньей.

– Но с кем еще? – удивился Гуд. – Ведь в краю Торна нет больше злых волшебников.

Корина нежно посмотрела на Железного Дровосека и с печальной улыбкой покачала головой.

– О, вы такой простодушный и открытый, милый Гуд! – воскликнула она. – Вы даже не подозреваете, что зло может таиться не только в сердце чародеев. Нет, в жизни все куда сложнее, чем вам кажется. Врагом может стать кто угодно, даже ваш ближайший друг.

– Друг? – удивился Гуд. – Что-то я тебя не понимаю, Коринушка.

Принцесса вновь вздохнула, еще печальнее.

– Об этом и был мой второй сон… Нет, не буду рассказывать, это вас еще больше огорчит.

Король нахмурил брови и сердито топнул ногой:

– Но я хочу знать!

– Ну что ж… Итак, мне приснилось, что один ваш старый друг готовит против вас заговор.

– Заговор? – вскочил на ноги возмущенный Гуд. – Не может быть! Я никому не причинял зла. За что же меня ненавидеть?

– О-о, – горько улыбнулась принцесса, – причин для того немало. Например, вашему старому другу может не нравиться, что вы сделаны из добротного железа и лучшей меди, а он – всего лишь из соломы. А еще его может раздражать, что все славят ваше доброе сердце, а он может похвастаться лишь своими мозгами, да и то сделанными из отрубей и обычных булавок. Или он завидует вашей несравненной военной доблести: сам-то он и топора поднять не сумеет.

– Ты… говоришь о Страшиле? – пробормотал пораженный до глубины души Гуд. – О моем самом старинном и самом лучшем друге?

Корина пожала плечами.

– Конечно, о нем, о ком же еще! – сухо ответила она. – Это соломенное пугало и приснилось мне нынешней ночью. Но он был не один. Вместе с ним заговор готовит еще один ваш друг, хоть и не такой давний…

– Дром? – догадался Гуд.

– Верно, Дром. Не такой он и добряк, как вам кажется, мой милый, доверчивый король. Никто не избрал его своим правителем, никому он оказался не нужен. Все страны имеют своих владык: Зеленой правит Страшила, Фиолетовой – вы. Желтой – Виллина, Розовой – Стелла. А Марраны выбирают себе вождей только из своего народа. Об угрюмых подземных рудокопах я и не говорю. Вот Дром и остался не у дел. Вспомните, разве в последнее время он не сошелся со Страшилой? Это соломенное пугало и подговаривает глупого железного великана свергнуть вас.

– Не может быть… – ошеломленно пробормотал Гуд. Корина сочувственно посмотрела на него.

– Мне снилось, что Страшила уговаривал Дрома: «Послушай, сынок, разве Железный Дровосек может справиться с тобой? Нет, не может. Оба вы – механические люди, оба сделаны из железа, но ты в десять раз больше этого чурбана и в сто раз его сильнее. Да и что он особенного сделал? Ничего. Дровосек он и есть дровосек, ему бы деревья рубить, а не государством править. Вот ты – другое дело, ты настоящий воин! Разве тебя не любят и не уважают все Мигуны? Любят и уважают. Конечно же, они рады были бы видеть своим королем могучего гиганта, а не эту жалкую жестянку. Но Мигуны боятся Дровосека, его страшного топора. Пойди и освободи бедных Мигунов от этого жестокого тирана!»

– Но это только сон, сон! – простонал король, схватившись за голову. – Страшила всегда был самым верным и преданным моим другом!

– Вот именно – БЫЛ, – усмехнулась принцесса. – Раньше это жалкое соломенное пугало нуждалось в вас, мой доверчивый Гуд. Ведь сам он слабее младенца, его может сбить с ног даже ветер. Вспомните, сколько раз вы выручали его из беды? Но теперь у правителя Зеленой страны есть друг посильнее вас и поглупее. С ним пугалу не страшна никакая колдунья. Вы больше не нужны Страшиле, мой бедный друг, и он решил от вас избавиться.

– Не верю… – пробормотал Гуд. – Не верю! Я поеду в Изумрудный город и поговорю с ним!

Корина испуганно вскочила со скамейки.

– Не вздумайте, мой простодушный повелитель! Вы тотчас же попадете в лапы этому железному зверю Дрому! Нет, уж если идти в Изумрудный город, то во главе большой армии, с пушками и тяжелыми снарядами. Тогда вы сможете поговорить с ВАШИМИ ВРАГАМИ как следует.

Гуд долго молчал, опустив голову.

– Нет, – тихо сказал он, наконец, – только не это. Или я поеду один, как в прежние времена, или не поеду вообще.

Корина с ненавистью посмотрела на него, но сдержалась.

– Хорошо, – сказала она, натянуто улыбаясь. – Как скажете, мой король. Быть может, это и впрямь был только сон.

Она торопливо пошла назад, к дворцу. Король Гуд растерянно смотрел ей вслед.

В полночь Корина вновь пришла к скамье под грушевым деревом. Здесь ее ждал Нарк.

– Ты привел мастера Бака? – сурово спросила Корина.

– Конечно, хозяйка. Парень здорово перетрусил, когда я подкараулил его на улице. Он здесь, ваше величество.

– Высочество, – сердито поправила его Корина. – До чего вы с Гудом бестолковые – не можете запомнить такое простое слово! Ладно, веди его.

Волк нырнул за дерево и вскоре вернулся, ведя трясущегося от страха молодого Мигуна. Увидев при свете звезд принцессу, он упал на колени и взмолился:

– Пощадите, волшебница Корина! Я ничего плохого не делал.

– Встань, – приказала принцесса, недобро усмехаясь. – Я не собираюсь тебя наказывать. Ты – внук знаменитого мастера Мига, не так ли?

– Да… – пролепетал Бак, продолжая стоять на коленях.

– Наверное, ты не раз присутствовал при ремонте нашего доброго властелина, великого короля Гуда?

– Нет… то есть да. Только ремонт был мелким…

– Это не важно. Скажи, ты мог бы сделать такой несложный ремонт самостоятельно?

– Да… Это совсем нетрудно…

– Хорошо. Только не подумай что-нибудь дурное, дурачок. Я не собираюсь причинять моему повелителю вред.

Наоборот! Мне хочется преподнести ему сюрприз, только и всего. Ты знаешь, где у Железно… то есть у короля Гуда находится его знаменитое шелковое сердце?

– Да… Но мы никогда не открывали эту крышку на его груди.

– Придется открыть. Видишь ли, вчера я заметила на полу в моей комнате опилки. Сначала я не поняла, в чем дело, а затем вспомнила: ведь Великий Гудвин набил сердце Гуда именно опилками! Видно, за долгие годы шелковая материя прохудилась, и опилки рассыпались. Такое ведь может случиться, верно?

Бак покосился на волка. Нарк смотрел на него таким хищным взглядом, что молодой Мигун послушно кивнул. Он отлично знал, что крышка на груди короля пригнана очень плотно, и никакие опилки высыпаться оттуда не могут. Но оскаленная пасть Нарка заставила его забыть об этом.

– Да… – пробормотал он, вбирая голову в плечи. – Вполне возможно.

Принцесса одобрительно похлопала его по плечу.

– Очень хорошо. Бак. Я вижу, ты очень толковый мастер. Хочешь, возьму тебя во дворец и сделаю Главным механиком страны? Твой дед уже стар, ты будешь ему отличной заменой. Я позабочусь о твоем будущем.

– Спасибо, ваше высочество, – уже бодрее ответил Бак. Глаза его радостно загорелись – ведь он так мечтал стать богатым и знатным Мигуном!

Корина достала из сумки что-то округлое и протянула механику.

– Я заказала нашему дорогому королю замечательное сердце, – вкрадчиво сказала она. – Уверена, что оно не хуже, чем шелковое сердце Гудвина, но куда надежнее и долговечнее. Согласись, это же неестественно, когда у железного правителя сердце мягкое и непрочное.

Бак робко протянул руку. Ему в ладонь опустилось что-то тяжелое и холодное. Молодой Мигун даже вспотел от страха: он держал самый обыкновенный камень! Камень!!

Волк приблизился и, дыша прямо в ухо, прорычал:

– Чудесное сердце. Как считаешь, парень? Бак поднял глаза на волшебницу. Она белым призраком вырисовывалась во тьме.

– Лучшего сердца не бывает, – еле слышно прошептал Бак. – Первый сорт…

– А главное – надежное и прочное, – улыбнулась Корина. – Я заколдовала его, и оно никогда не испортится. Такое и должен иметь король. Так ты сможешь заменить то, прохудившееся, сердце?

– Смогу, – еще тише ответил Мигун.

– Но учти, я хочу сделать для короля Гуда сюрприз, – продолжая улыбаться, сказала принцесса. – Ты знаешь, что такое сюрприз, Бак?

Мигун понимающе усмехнулся.

– Не беспокойтесь, ваше высочество, король ничего не заметит. Скажите ему, что мастер Миг послал своего внука заменить масло в шарнирах шеи. В таких случаях мы обычно на время отвертываем Гуду голову… Тогда-то я и заменю то, прохудившееся, сердце на новое.

Принцесса вновь запустила руку в свою сумку. На этот раз она достала мешочек с золотыми монетами.

– Это тебе за понятливость, мастер Бак, – сказала она. – И помни: если все будет сделано, как следует, ты станешь Главным механиком Баком. А теперь проводи его домой, Нарк.

Спустя два дня дворцовая стража переполошилась, услышав со стороны сада чьи-то громоподобные крики. Поспешно схватив пики и кинжалы, солдаты понеслись по аллее апельсиновых деревьев, готовясь схватиться с неведомым врагом.

Каково же было их удивление, когда они увидели короля Гуда, командующего двумя десятками вспотевших Мигунов! На будущих полковников и капитанов королевской гвардии было жалко смотреть – Гуд их совсем замучил.

– Встать! Лечь! Встать, болваны, я кому говорю! Лентяи, лежебоки, толстобрюхи! Обнажить мечи, олухи! Коли! Руби! Да не так, дурачье, не так!

Король подскочил к одному из Мигунов, вырвал у него меч и наградил неумеху звонкой пощечиной. Бедняга, взвизгнув, унесся в кусты. Но развоевавшийся Гуд, казалось, даже не заметил этого. Со свирепым выражением на лице он так замахал мечом, что Мигуны бросились врассыпную.

– Вот как надо колоть! – рычал король, нанося бешеные удары невидимому противнику. – А так надо рубить: хрясть, хрясть, хрясть! Так ты назвал меня жалкой жестянкой, пугало огородное? Хрясть, хрясть, хрясть! Коли, руби! А ты похваляешься, что раздавишь меня одной рукой, дубина ты железная, безмозглая? А я тебя так, и так, и мечом, и пушкой, и топором! Хрясть, хрясть, хрясть! Будете знать, мерзавцы, кто здесь хозяин! Коли, руби! Коли, руби!

С того дня король Гуд стал готовиться к походу на Изумрудный город. Его больше никто не называл Добрым, а кое-кто шепотом величал совсем иначе: король Гуд, Великий и Страшный.

Глава восемнадцатая Страшила – «заговорщик»

А что же делал в это время наш старинный знакомый Страшила, правитель Изумрудного города и всей Зеленой страны? Он был занят оч-чень важным государственным делом, достойным своего высокого титула, – он играл с Дромом в большие крестики-нолики.

Железный гигант сидел на зеленом лугу у ворот Изумрудного города. Широко расставив ноги, он нарисовал остро отточенным стволом сосны на песчаной площадке огромный квадрат, разделил его на девять «квадратиков» (в каждом из них мог бы поместиться слон) и вопросительно повернул голову к городу. На сторожевой башне стоял Страшила с биноклем в одной руке и медным раструбом – в другой. Рядом, на стенах, расположились десятки горожан, увлеченно следивших за состязанием своего правителя и Дрома. Они азартно заключали пари на то, кто победит сегодня. Многие склонялись к тому, что, скорее всего, будет боевая ничья.

– Мой ход: крестик на квадрат А1! – громко крикнул Страшила в раструб.

Дром кивнул и концом сосны вывел огромный крест в левом верхнем квадрате. Затем шумно вздохнул и поскреб могучей рукой затылок. Этот традиционный для Страшилы ход столь же традиционно ставил его в тупик.

Гигант надолго задумался, склонившись над игровым полем. Он даже не заметил, как ему на полированную макушку уселась стая ворон и затеяла там громкую перебранку.

Наконец Дром ответил ходом, который ему показался очень хитрым и неожиданным для соперника. Он нарисовал неровный круг справа от крестика и гаркнул:

– А2, почтенный Страшила!

Вороны испуганно взметнулись в воздух и, обиженно галдя, перелетели на одну из башен города, где и продолжили свою свару.

Страшила был озадачен коварным ходом своего друга. Обычно великан отвечал на ход А1 ходом Б2, отсекая диагональ, но сегодня Дром явно подготовил какой-то сюрприз. Правитель Изумрудного города крепко задумался. От напряженных размышлений из головы, как всегда, полезли острые булавки.

– Крестик на Б2! – крикнул Страшила в раструб.

Зрители бурно зааплодировали. Нет, не зря их правитель был прозван Мудрым! Каков ход, а?

Действия Страшилы основательно обеспокоили великана. Этак и партию можно проиграть… Надо как-то ответить…

Дром раздумывал добрый час. Зрители в это время не скучали. С блокнотами в руках, в которых была изображена очередная партия за номером 256, они возбужденно обсуждали создавшуюся непростую ситуацию.

Тем временем на башню к Страшиле поднялся гость. Это был мастер Миг, давний знакомый соломенного человека, только что приехавший из Басты. Друзья обнялись со слезами на глазах. Они не виделись уже лет десять и с трудом узнали друг друга. Миг совсем постарел, голова его поседела, лицо покрылось глубокими морщинами.

Страшила тоже заметно изменился. Во-первых, ему в голову пришла та же мысль, что и Железному Дровосеку, и он решил для солидности обзавестись бородой. Понятно, что она была соломенной и очень шла правителю. Во-вторых, придворный портной наконец-то уговорил его сменить простой кафтан и остроконечную шляпу на более подходящий правителю наряд. Страшила долго отказывался, но однажды портной в досаде воскликнул: «Мой повелитель, да поймите же, ваша одежда не э-ле-гант-на!» Новое слово так поразило Страшилу – ведь он очень любил длинные и умные слова, – что он уже безропотно согласился расстаться со своим видавшим виды облачением. С той поры он носил куртку с четырьмя желтыми бантами на груди, штаны, похожие на арбузы, и пышное белое жабо. Остроконечную шляпу сменила плоская, украшенная вместо пера пучком золотистой пшеницы (на этом настоял Страшила, чем поверг беднягу портного в тоску). Нечего и говорить, что весь новый костюм правителя Изумрудного города был зеленого цвета, за исключением жабо и бантов. Оглядев себя в зеркале. Страшила остался доволен новым обликом.

Мигу он тоже пришелся по душе. Глядя на старого друга, мастер удивленно покачал головой.

– Дорогой Страшила, я восхищен. Вы заметно возмужали со времени нашей последней встречи! Должен вам доложить, что наш дорогой правитель Железный Дровосек также заметно изменился. Незадолго до моего отъезда он выковал себе новое лицо и украсил его полированной железной бородой. Но это еще не все…

Дром наконец сделал следующий ход, нанеся нолик размером с небольшое озеро на квадрат ВЗ. Зрители ахнули – одни от восторга, другие от огорчения. Гигант ловко ушел от неминуемого поражения. Обернувшись, он весело крикнул:

– Эй, Изумрудик, я все-таки вывернулся, ха-ха-ха!

Великан уже давно величал Страшилу не иначе, как Изумрудиком. Механическому исполину показалось несправедливым, что такое славное существо называют не как-нибудь, а СТРАШИЛОЙ.

«Да какой же он страшила, этот добрый соломенный человечек? – изумлялся Дром. – Кого он может напугать? Это же не хищный зверь, а просто маленький зеленый шарик, вроде изумруда, которых полно в его городе. О, я так и буду его называть – Изумрудик!»

С тех пор это второе, милое имя буквально прилипло к правителю Зеленой страны. Однако так его называли только за глаза, а официально обращались к нему по-прежнему – Страшила Мудрый. Один Дром не стеснялся называть его Изумрудиком, и Страшила не сердился на подобную фамильярность.

Увидев в бинокль, какой хитрый ход сделал гигант, Страшила огорчился. Дело, похоже, шло к ничьей – двести пятьдесят четвертой по счету. Один раз удача пришла к Дрому и один – к его сопернику. В остальных же партиях силы были равны.

– Э-эх, жаль! – воскликнул Страшила. – Да ладно, ничего не поделаешь. Рисуй крест на квадрате…

Однако его слова были заглушены могучим воплем радости. Дром разглядел на башне старого Мигуна и закричал:

– Ура-а-а! Дядюшка Миг приехал! Ура-а-а! Горожане в ужасе закрыли уши руками. Стаю же ворон словно метлой смело. Только Изумрудик и Миг не почувствовали мощного акустического удара – соломенному Страшиле все было нипочем, а мастер-механик стал под старость глуховат.

Дром протянул руку, и Миг, усмехаясь в седую бороду, ступил на раскрытую ладонь. Гигант поднес Мигуна к своему лицу и улыбнулся во весь рот.

– Привет, дядюшка, – сказал он.

– Привет, малыш, – ответил старый мастер, – А ты, как я погляжу, немного подрос.

Горожане шумно расхохотались.

«Хорош малыш, – хихикали они. – Ну конечно, он немного вырос, совсем чуть-чуть!»

– Почему не приходишь ко мне в гости? – с упреком спросил Миг. – Я соскучился по тебе, да и остальные Мигуны хотят тебя повидать.

Лицо добродушного гиганта погрустнело.

– Ну так уж и все, – вздохнул он. – Вовсе и не все. Твой внук Бак, например, не больно-то меня привечает. Миг нахмурился.

– Когда ты был последний раз в Басте, Бак был еще очень молод, – объяснил он. – Теперь он повзрослел и стал серьезным молодым человеком. Не скажу, что он в тебе души не чает, – ведь Бак очень честолюбив и завидует твоей славе и силе. Но он переменился, поверь, переменился!

– А Железный Дровосек? – еще более грустно спросил Дром. – Он тоже переменился ко мне? Мне показалось, что он…

– Перестань болтать чепуху! – прикрикнул на гиганта старик. – И какая глупая сорока тебе все это наболтала? Наш мастер Гуд – замечательный правитель и, так же как и ты, механический. Он относится к тебе как к родному сыну, если хочешь знать!

Дром в сомнении покачал головой, припоминая свой последний приход в Басту. Тогда Железный Дровосек даже не вышел из дворца, чтобы поприветствовать высокого гостя, сославшись на недомогание. «Но разве железные люди могут болеть? Нет, что-то здесь не так», – подумал тогда гигант и с той поры не появлялся в Фиолетовой стране.

Страшила заинтересовался, услышав последние слова Мига.

– Эй, а кто это такой – мастер Гуд? – спросил он.

– Так зовется теперь Железный Дровосек, – объяснил, Миг. – Гудом его звали еще в те времена, когда он жил в Голубой стране и был обычным Жевуном. Наш правитель стал с годами… э-э… как это называется? А, вспомнил: сен-ти-мен-таль-ным.

– Сен-ти-мен-таль-ным… – с уважением повторил Страшила. – Какое длинное слово! Наверное, очень умное, я и не знал о таком. А что оно значит?

– Он стал грустить о прошлом, – охотно пояснил Миг. – О своих молодых годах, когда он был простым дровосеком и жил в деревне Сосенки. У него была невеста Веса. Сейчас, увы, она уже умерла… Но недавно в Басте объявилась ее дочь Корина. Редкостная красавица, доложу я вам! Теперь она живет в Фиолетовом дворце. Собственно, именно из-за нее я и приехал. Но это секретный разговор.

Страшила важно кивнул. Уж он-то знал толк в секретах!

– Приглашаю вас, мой друг, в тронный зал, – сказал он. – Там, за закрытыми дверями, мы все и обсудим…

– А я? – обиженно спросил Дром. – Меня ты не приглашаешь, Изумрудик?

Будь Страшила человеком, он бы немедленно покраснел до ушей. В самом деле, как он мог забыть о своем лучшем друге? Но в тронном зале великан не поместится. Разве что на главной площади города… Но тогда какой же это будет секретный разговор?

– Хм-м… верно… – пробормотал он. – Тогда вот что. Дром, отнеси нас с Мигом к лесу. Там на опушке мы все и, обсудим. Хотя я не понимаю, в чем тут дело. Это же очень хорошо, что у Дровосека… то есть у мастера Гуда появилась дочка его бывшей невесты! Вдвоем им будет веселей, как и нам с тобой. Верно, Железячка?

Дром даже закрыл глаза от удовольствия. Изумрудик часто называл его так, по-простому, и гигант ничуть не обижался, даже наоборот. Железным быть очень почетно, считал он. Вот Дровосек тоже железный, а как его все любят и уважают! Конечно, ему, Дрому, еще далеко до Великого Дровосека, но ничего, он еще молодой, у него все впереди…

Выслушав Страшилу, мастер Миг в сомнении покачал головой.

– Не все так просто, – сказал он. – Вы не знаете, друзья мои, какова эта Корина. Про таких в народе говорят: мягко стелет, да жестко спать. Начнем с того, что она далеко не обычная девушка, а волшеб… Эй, что это?

Миг указал рукой в сторону далекого леса. Все, включая горожан, дружно повернули головы. То, что они увидели, заставило всех столь же дружно ахнуть.

К Изумрудному городу летел… дракон! Это было настоящее чудовище. Крылья его были перепончатыми, как у летучей мыши, тело покрывала черная чешуя, жуткая пасть изрыгала пламя.

Дром вскочил на ноги, едва не выронив Мига. Правой рукой он схватился за пояс, где обычно висел меч, но меча на месте не оказалось. Да и к чему он при игре в крестики-нолики?

Вопя от страха, горожане заметались по стене, ища укрытие. Кое-кто добежал до лестницы и буквально кубарем скатился вниз. Что касается Страшилы, то он стал лихорадочно запихивать обратно в голову вылезшие булавки. Сейчас была необходима его прославленная мудрость, а как быть мудрым, когда твоя голова похожа на ежа?

Но дракон и не думал нападать. Он сделал круг над башнями города и выдохнул струю красного пламени. Затем дракон сбросил вниз какой-то белый предмет с привязанным к нему грузом и полетел обратно.

Дром успел подхватить белый предмет прежде, чем тот упал на землю, и подал правителю Изумрудного города.

Оказалось, что черный дракон принес лист пергамента, свернутый в трубочку. Страшила снял с него веревочку и, даже не взглянув на грузик, развернул послание. И вот что он прочитал:

Миг схватился за голову.

– Да он с ума сошел!.. Это все она, Корина! Только она могла заморочить голову Гуду настолько, что он своих старых друзей стал за врагов почитать! Этого-то я и опасался, потому и приехал в Изумрудный город. Но поздно, слишком поздно…

– Я никогда не называл Дровосека железной букашкой! – обиженно заявил гигант. – Кто-то его обманул!

– Это сделала волшебница Корина, – с вздохом произнес Миг.

Гигант сурово сдвинул железные брови. Осторожно поставив мастера на башню рядом со Страшилой, он зашагал к арсеналу. Это было длинное приземистое здание, выстроенное рядом со стенами города. Оно служило хранилищем для огромного молота Дрома.

Нагнувшись, великан распахнул широкие ворота здания и достал молот. Взмахнув им в воздухе так, что горожане на стенах вновь зажмурились от страха, он прорычал:

– Я разделаюсь с коварной волшебницей Кориной! И объясню Дровосеку, что люблю и уважаю его и никогда не называл его жестянкой!

Не успели Страшила с Мигом и слова вымолвить, как Дром положил молот на плечо и зашагал на северо-восток, в сторону Фиолетовой страны.

– Как бы малыш не попал в беду! – обеспокоенно воскликнул старый мастер. – Нельзя отпускать его одного.

– Попробуй удержи… – буркнул Страшила, продолжая вертеть в руках странное письмо. – Ничего, Железячка сможет за себя постоять. С Кориной он запросто справится. А вот что нам делать с войском Мигунов и тем паче Марранов… У нас и армии-то нет!

Страшила уже в который раз пожалел, что в Изумрудном городе не стало Дина Гиора. Опытный солдат сумел бы организовать оборону Изумрудного города. Увы, постарев, он куда-то исчез, как ранее пропали Фарамант и Лев. Страшила не раз объявлял их розыск, но все впустую.

– Пойдем, мастер, нам надо созвать военный совет, – встревоженно сказал Страшила, провожая взглядом могучую фигуру Дрома. – Вот уж никогда не думал, что нам придется обороняться от Мигунов, да еще под водительством Дровосека! Просто в голове такое не укладывается… Э-э, а это еще что такое?

Только сейчас соломенный человечек разглядел как следует железный грузик. Он изображал самого Страшилу со связанными за спиной руками и опущенной головой!

Спускаясь по лестнице вслед за Мигом, Страшила запихивал вылезшие булавки назад в голову, но они не слушались и вновь выпирали наружу. Мысль о том, что Железный Дровосек мог пойти войной на Изумрудный город, и впрямь не умещалась в голове Страшилы.

Глава девятнадцатая Штурм Изумрудного города

Дром быстро дошагал до Сизых гор, тянувшихся на границе Зеленой и Фиолетовой стран. За хребтом начиналась бесплодная пустыня, которую некогда пересекли Элли и ее друзья, направляясь к Бастинде. Приложив руку ко лбу, гигант внимательно осмотрел равнину и не заметил даже следов вражеского войска. Тогда он стал расхаживать взад-вперед вдоль хребта, поигрывая молотом.

– Разве я когда-нибудь отзывался неуважительно о Дровосеке? – бормотал он себе под нос. – Да никогда! Жестянка… Это надо же такое придумать! Конечно, дядюшка Миг прав – во всем виновата проклятая колдунья. Ух, что я с ней сделаю, попадись она мне! Да я… Да я…

К вечеру в горах стал сгущаться туман, и это обеспокоило великана. Он, конечно же, не боялся холода, но от сырости даже его отличное железо могло заржаветь.

Он было уже решил отступить в сторону леса, как вдруг услышал чей-то тонкий, жалобный голосок:

– Дром! Помогите! Помогите, прошу вас! Оглядевшись, он едва разглядел в сгустившейся мгле молоденькую девушку.

– Помогите! – всхлипывала она.

Гигант наклонился и подставил свою огромную руку. Девушка уселась на нее, продолжая растирать глаза и плакать.

– Что с тобой случилось? – взволнованно спросил Дром.

– Мигуны!.. – еще пуще завздыхала девушка. – Они… они напали на нашу деревню… разогнали всех жителей… дома сожгли… Так страшно! Помогите нам прогнать этих злодеев!

Гигант сурово сдвинул брови.

– Пойдем, – решительно сказал он. – Не плачь, эти Мигунишки мигом разбегутся, когда увидят меня. Куда идти-то? Я и не знал, что здесь, в горах, кто-то живет…

Девушка указала в сторону перевала. Гигант поправил молот на плече и зашагал вперед. Опасаясь споткнуться во тьме, он наклонил голову, разглядывая неровную дорогу под ногами.

– Постойте! – обеспокоенно сказала девушка. – Дальше я идти боюсь. Моя деревня находится за перевалом. Спустите меня, пожалуйста, на землю, я подожду вас здесь.

Ничего не подозревавший гигант согнулся и дал сойти девушке на землю.

– Я скоро приду, – пообещал он. – Только разгоню этих злобных Мигунишек и вернусь за тобой. Что вздумали, негодяи, на мирных людей нападать! Уж я им задам…

– Задай, задай, – прошептала девушка, с усмешкой глядя вслед гиганту.

Увы, далеко он не ушел. Не дойдя до перевала, Дром внезапно буквально провалился под землю! Это произошло так быстро, что он не успел даже вскрикнуть.

Дром упал в глубокую расщелину, сужавшуюся книзу. Пролетев добрую сотню футов, железный гигант оказался заклиненным между гладкими каменными стенами так, что не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Что такое? – изумленно пробормотал великан. – Я же не видел никакой трещины… Да я, похоже, попал в ловушку! Надо выбираться…

Но Корина (а вы, конечно, уже поняли, кто скрывался под лохмотьями бедной деревенской девушки) не дала Дрому ни единого шанса на спасение. Подняв руки, она громко произнесла заклинание:

– Бомбарло, добарло, раранна…

Вершины гор дрогнули, словно от могучего землетрясения. Вниз посыпались камни. Могучая лавина ринулась к перевалу и буквально погребла под собой железного гиганта.

Лицо Корины исказила злобная усмешка.

– Глупец… – прошептала она. – Несчастный железный глупец! Ты оказался еще наивнее и доверчивее, чем Дровосек. Ну, теперь со Страшилой хлопот не будет, у него и армии-то нет. Тоже мне правитель соломенный! Завтра же займусь этими гордячками Виллиной и Стеллой. Жаль, справиться с ними мне пока не по силам… Но ничего, я огражу их страны невидимой стеной, так что даже летунья Виллина не сможет покинуть пределы своей Желтой страны! А потом разделаюсь с Элли и ее противным семейством!

От мысли, что ей удастся расквитаться с феей Убивающего Домика, на красивом лице Корины появилась сладостная улыбка. И тут она спохватилась.

– Да что же это я? – недовольно пробормотала она. – Этак я могу стать ЗЛОЙ колдуньей! Нет, после каждого злого дела я должна совершать что-то доброе. Пусть малюсенькое, но доброе!..

Она достала из кармана платья крошечную, размером с палец, железную фигурку. Это была миниатюрная модель Дрома, которую сделал по ее просьбе Главный механик Бак. Она могла ходить, двигать руками и ногами, но в ней не было самого главного – души. Без нее крошечный Дром оставался лишь искусно сделанной куклой.

Подождав, когда осядет пыль на месте камнепада, принцесса осторожно подошла к груде камней и поставила на один из них маленького Дрома.

– Боркало, моркало, екало, мокало, думбарики, лопари-ки! Оживи, железная кукла!

Маленький механический человечек слегка шевельнул рукой. Его медные веки поднялись.

– Это ты сделала, злая колдунья! – закричал механический человечек и потряс кулачком в воздухе, – Берегись, сейчас я с тобой разделаюсь! Хоть ты и стала великаншей, мой молот тебе не остановить!

Корина наклонилась и с улыбкой посмотрела на железного человечка. Своим колдовством она переселила в него душу бедного Дрома.

– Где твой молот, отважный гигант? – язвительно спросила она.

Дром посмотрел на свои руки, и в недоумении огляделся.

– Выходит, ты выросла не только сама, но и увеличила все вокруг! Ох, какими огромными стали горы! И облака поднялись совсем высоко… Ничего не понимаю…

– Куда тебе понять, малыш, – усмехнулась Корина. – Вараг, ко мне!

Из-за гор появился черный дракон и полетел к своей хозяйке. От поднятого его крыльями ветра Дром упал на колени и едва не скатился с камня.

Поднявшись на спину дракона, Корина улетела на север, к лесу, где ждала армия короля Гуда.

Спустя два дня войско Железного Дровосека подошло к Изумрудному городу. Впереди шел отряд глиняных солдат, созданных колдовством Корины. Увидев их, а также сотни Мигунов и Марранов, вооруженных мечами и дубинками, горожане в страхе убежали со стен. Они так и не сбросили на головы противнику ни одного камня и не вылили ни одного котла с кипящей смолой. Оставшись вдвоем, Страшила и Миг с горечью наблюдали, как к наглухо закрытым воротам подошел взвод глиняных солдат. С помощью тарана они быстро взломали ворота, и армия победителей хлынула на улицы опустевшего города.

– А-а-а! У-у-у! – вопили Мигуны и Марраны, размахивая оружием. – Берегитесь, трепещите! Где вы, трусы зеленые? Мы вам покажем, как оскорблять нашего короля Гуда да готовить заговоры! Бей, коли, руби! Хрясть, хрясть, хрясть!!

К вечеру в город торжественно прилетела на черном драконе Корина. Сотни солдат приветствовали ее радостными криками. Опустившись на главной площади города, дракон положил крыло на брусчатку, и принцесса в пурпурном платье сошла вниз. Ее уже ждал король.

– Ваше высочество, город захвачен, а преступники Страшила и Миг арестованы! – гаркнул Дровосек и приложил правую руку к короне в знак приветствия.

– Нет, отныне я не высочество, а величество, – с улыбкой поправила его Корина. – Провозглашаю себя королевой Изумрудного города!

– Ура королеве Корине! – закричали солдаты, радостно размахивая мечами, кинжалами и дубинами. – Да здравствует новая правительница Зеленой страны!

Дровосек стоял, глупо улыбаясь. Почему-то сейчас он думал не о блестящей победе, а о маленьком соломенном человеке, которого закрыли в подземелье под Темной башней.

Корина, не заметив сомнения на его лице, протянула. Дровосеку золотой кружок с тремя небольшими, красиво ограненными изумрудами.

– Король Гуд, вы награждаетесь орденом Трех Изумрудов, – торжественно объявила она. – Ура королю Гуду, славному правителю Фиолетовой страны!

– Ура-а-а! – подхватили солдаты. – Ура-а-а королю Гуду!

Ночью Дровосек ходил взад-вперед по большому залу Изумрудного дворца и что-то бормотал себе под нос. Злость, еще недавно царившая в его сердце, стала понемногу испаряться. Он вспоминал о многих приключениях, пережитых вместе со Страшилой, о невзгодах и победах. Прежде они всегда были вместе. Что же случилось?

Король Гуд также вспоминал о Дроме. Принцесса с улыбкой рассказала ему, как ловко провела железного гиганта, погубив его с помощью камнепада (о том, что она спасла душу механического человека, переселив ее в крошечную куклу, Корина предусмотрительно умолчала).

– Большой малыш… – расстроенно говорил Гуд, меряя тяжелыми шагами темный зал. – Выходит, он погиб… И за что? Подумаешь, назвал меня жестянкой! Да я и есть самая настоящая жестянка. Позволить погубить малыша Дрома… Да как я мог?

К утру королю стало совсем худо. Он и не подозревал, что своими переживаниями растопил каменное сердце, заколдованное Кориной. Сбросив корону, Дровосек надел свою старую золотую воронку, взял в руки топор и зашагал в главный зал.

В это время там шел допрос. Королева Корина гордо восседала на троне и издевалась над Страшилой. Бедный соломенный человек стоял с гордо поднятой головой и связанными за спиной руками.

Увидев это печальное зрелище, Дровосек сорвал с головы воронку и опустился на колени перед королевой.

– Ваше высо… величество! Пощадите моего старого друга! Он ни в чем не виноват. Отпустите его!

Корина надменно взглянула на правителя Фиолетовой страны.

– Что я слышу, мой друг? Вы защищаете этого изменника? – воскликнула она. – Разве не вы хотели развеять его по ветру?

– Да, хотел… – пробормотал Дровосек, опустив голову. – Сам не понимаю, что со мной произошло… Но теперь это наваждение рассеялось. Он мой друг, и этим все сказано.

– Вам следует пройти осмотр у Главного механика Бака, – холодно заметила Корина. – Видимо, у вас произошла какая-то поломка.

– Нет! – закричал Дровосек, вскочив на ноги и крепко ухватившись за рукоять топора. – Нет у меня никакой поломки! Вы должны освободить Страшилу. Он не опасен, разве не ясно?

– Это мы еще посмотрим, – угрюмо буркнул Страшила, исподлобья взглянув на Корину.

Волшебница надолго задумалась. Ее насторожило, что заколдованное сердце Гуда не приняло ареста Страшилы и гибели Дрома. С этим железным истуканом надо быть поосторожнее. Уж очень он горячо любит своих друзей, раз даже его каменное сердце смягчилось! Конечно, отныне она хозяйка в Зеленой стране, но все же ссориться с Гудом не стоит. Она совершила злой поступок, обманом захватив Изумрудный город. Хочешь не хочешь, пора сотворить добро.

– Хорошо, – наконец сказала она и ласково улыбнулась насупившемуся Дровосеку. – Я сделаю, как вы хотите, король Гуд. Эй, слуги, развязать Страшилу!

Двое Мигунов подскочили к пленнику и сняли с его рук веревку.

– Иди куда хочешь, жалкий соломенный человечек, – насмешливо сказала Корина. – Здесь тебе больше нечего делать. Жители Изумрудного города избрали меня своей королевой, и правильно сделали. Некогда они счастливо жили под властью Великого и Ужасного Гудвина. Все боялись могучего волшебника, и никто даже не думал нападать на Зеленую страну. Но с тех пор, как на трон сел ты, жители потеряли покой. Ты не чародей и не воин, и даже не мудрец, хотя кое-кто так и величал тебя. Но отныне у жителей этой страны будет достойная правительница, которая никому не даст их в обиду. Ступай с миром!

Страшила с мрачным видом выслушал эти слова, затем взглянул на расстроенного Дровосека и вышел из зала. Стража распахнула перед ним ворота и долго смотрела, как маленький человек, неловко ступая мягкими ногами, шел по дороге из желтого кирпича в сторону далекого леса.

– А все-таки он был хорошим и добрым правителем, – вздохнул молодой Мигун.

– Молчи! – сурово прикрикнул на него Марран постарше. – Наша королева Корина тоже добрая. Она даже в тысячу раз добрее, чем этот ничтожный Страшила! Понял, олух?

Он погрозил Мигуну увесистым кулаком, и тот покорно повторил:

– Да, наша королева в сто раз добрее Страшилы.

– В тысячу! – поправил его Марран.

– Да, в тысячу, – кивнул Мигун. – И даже больше. Ура нашей доброй королеве Корине!

– Ур-ра! – подхватили другие стражники, испуганно глядя на кулак Маррана. – Ура Корине, новой королеве Изумрудного города и всей Зеленой страны!

На следующее утро Дровосек внял настойчивым просьбам Корины и сходил на прием к Главному механику Баку, после чего вновь стал злым и крикливым, и солдаты прятались, заслышав громкие шаги своего главнокомандующего.

С той поры минуло много лет. За это время Корина несколько раз навещала Большой мир, принимая облик ведьмы со сморщенным лицом и крючковатым носом. Умение повелевать погодой позволило ей превратить ранее цветущий Канзас в засушливую пустыню. Но Корине этого было мало – она жаждала отомстить фее Убивающего Домика за гибель Гингемы. Колдунья вызвала страшный ураган, который погубил Джона Смита и его жену Анну. Только до Элли она никак не могла дотянуться…

Но однажды ночью Корина проснулась, почувствовав сильную тревогу. Отдышавшись, она поняла: что-то произошло там, за Кругосветными горами.

Наконец колдунья догадалась: Элли вернулась в Канзас.