Дочь Гингемы

Глава первая ГРАФИНЯ-КОЛДУНЬЯ

Давным-давно во Франции жила могущественная чародейка по имени Гингема. Она обитала в лесу, в мрачном замке за высокими каменными стенами, окруженными глубоким рвом. Гингема частенько покидала свое убежище и появлялась в Париже при дворе короля Людовика XII. Здесь она была известна как графиня де Барр и слыла одной из самых красивых дам королевства. У нее были прекрасные черные волосы, белоснежная кожа и глаза цвета лесного ореха. Влюбившись в красавицу-графиню, король предложил ей руку и сердце.

Мать Людовика XII была очень огорчена этим. Ведь поговаривали, что графиня де Барр общается с нечистой силой. По приказу матери короля один из рыцарей тайно пробрался в замок графини и увидел ее среди сушеных змей, пауков и мышей. Превратившись на его глазах в старуху с длинными седыми волосами и крючковатым носом, Гингема шептала слова заклинаний, помешивая в котле какое-то колдовское варево.

Узнав об этом, король рассвирепел и приказал схватить чародейку. Замок Гингемы был окружен полком гвардейцев. Могучие стены затряслись под ударами пушечных ядер. Колдунья хотела бежать через подземный ход, но командир полка приказал спустить туда воду изо рва. Едва не утонув, Гингема вернулась в замок.

Она поднялась на главную башню и посмотрела вниз. Лес кишел солдатами. В глазах рябило от костров и факелов.

— Смерть ведьме! — неслось со всех сторон. — Смерть!

Заметив фигуру в белом платье, солдаты тут же смолкли. Тогда Гингема злобно крикнула:

— Вы не захотели сделать меня своей королевой, жалкие твари, но страшитесь — я стану вашей смертью! Клянусь, я изведу вас, ничтожные людишки! И на земле останутся лишь мои любимые паучки да мышки, змеи да лягушки!

Глаза Гингемы загорелись дикой яростью и внезапно метнули голубую молнию. Трава вспыхнула.

Солдаты испуганно перекрестились. Но командир полка в ответ на угрозы колдуньи только рассмеялся:

— Что же ты не сделаешь этого сейчас, пугало огородное? Давай сжигай мою армию ведьминым огнем!

Гингема посмотрела на него, скрипя зубами от бессильной ярости.

— Да, пока я не могу этого сделать! — взвыла она. — Но я знаю, где найти волшебное заклинание необычайной силы. Оно вызовет такой ураган, что на земле не останется ни одного человека, слышите — ни одного!

Внезапно Гингема превратилась в страшную, сгорбленную старуху, вскочила на помело и взмыла в воздух. Солдаты побросали оружие и со страху попадали на землю.

С тех пор графиню де Барр во Франции никто не видел.

Общаясь со Сказочным народом, Гингема узнала о далекой Волшебной стране, о ее создателе — могущественном Торне и его трех книгах, в которых были собраны чародейские заклинания со всего мира. Всеведущие гномы говорили, что Торн давно умер, так и не дождавшись прихода в его страну сказочного народа, а ведь как раз для него он и сотворил этот волшебный край. Ныне там обитают лишь какие-то люди-коротышки, робкие и совершенно незнакомые с волшебством.

«Я могу стать повелительницей этой страны, — размышляла Гингема, пролетая в ночном небе над вершинами деревьев и распугивая всех сов и филинов. — Моего колдовства хватит на то, чтобы запугать ее глупых обитателей. Разве кто-нибудь умеет лучше меня вызывать бури и грозы? Пикапу, трикапу, лорики, ёрики… Эти ничтожные карлики будут ползать передо мной на коленях! Днем и ночью они будут собирать для меня змей, пауков и лягушек, а я тем временем займусь поисками волшебных книг Торна. Старик наверняка хитро запрятал их, да меня не проведешь. И когда я овладею всеми чародейскими заклинаниями… о-о-о, тогда я посчитаюсь и с королем Людовиком, и со всеми прочими ничтожными людишками. Я стану королевой, но не Франции — ха-ха, на что мне эта жалкая страна? — я стану повелевать всем миром!»

Гингема была хоть и могущественной колдуньей, но все же немного самонадеянной. Она забыла, что на свете есть и другие волшебницы.

Трудным и опасным оказался ее путь через океан. Несколько раз Гингема попадала в бури, и даже ее магия не могла остановить разбушевавшуюся стихию. Порой она так низко спускалась на своем помеле, что волны едва не касались ее ног. Гингема визжала от страха — ведь плавать она не умела — и вновь взмывала в грозовое небо. Вокруг сверкали молнии, воздух раскалывался от раскатов грома, и колдунья мечтала уже не о королевской короне, а лишь о том, как бы живой добраться до суши.

Наутро Гингема все же достигла Американского материка. Еще несколько дней она потратила на поиски Кругосветных гор. Из последних сил колдунья перелетела через перевал и оказалась на залитой солнечным светом лужайке, окруженной фруктовыми деревьями. По одному лишь необычному вкусу плодов ей стало ясно, что это на самом деле Волшебная страна. Оставалось только вымыть запыленное лицо, почистить перепачканное в пути платье и завоевать страну. А потом можно и отдохнуть с дороги.

Но не тут-то было! В голубом небе почти одновременно проскользнули три облачка. Они медленно опустились на лужайку, и огорченная Гингема увидела еще трех волшебниц. Среди них была ее старшая сестра Бастинда — одноглазая старуха с неизменным зонтиком под мышкой. Немолодая женщина с добрым, простоватым лицом назвалась Биллиной, а светловолосая красавица — Стеллой. Гингема была наслышана об их могуществе и недовольно поморщилась при виде нежданных соперниц.

— Э-э-э, да это моя дорогая сестричка! — скрипучим голосом сказала Бастинда. — Давненько не виделись. Говорят, тебя изгнали из какого-то королевства? А ты постарела, постарела, ха-ха-ха!

Гингема открыла уже рот, чтобы возразить, но глянула в протекающий рядом ручей и увидела, что забыла изменить внешность и все еще пребывает в облике старой ведьмы. Она хотела было вернуть себе прежнюю привлекательность, но посмотрела на Стеллу и удержалась. Молодая чародейка была КРАСИВЕЕ ЕЕ!

— Прочь отсюда! — закричала Гингема, брызгая слюной. — Это моя страна, я первой прилетела сюда!

— Э-э-э, брось, — усмехнулась Бастинда и угрожающе взмахнула зонтиком. — Ты с детства не любила делиться, да на этот раз придется. Я решила поселиться здесь, в краю Торна. Житья не стало в Большом мире, чтоб ему провалиться! А здесь солнышко, тепло…

— Тепла ей захотелось! — недоверчиво фыркнула Гингема, уперев руки в бока. — Знаю я тебя. Небось волшебные книги Торна хочешь прибрать к рукам? Надоело дрожать при виде каждого дождевого облачка, а?

— Волшебные книги еще надо найти, — негромко сказала Виллина, покачав головой и пытливо глядя на сестер-колдуний. — Да и хватит ли вам мудрости использовать их магическую силу на благо жителей этого прекрасного края?

— Верно! — поддержала ее Стелла нежным, певучим голосом. — И пожелают ли жители Волшебной страны принять таких гостей, как вы?

Гингема нахмурилась.

— Мне дела нет до их желаний. Главное — захочу ли я стать повелительницей этой страны. Кстати, как она называется?

Виллина достала из складок своего платья крошечную книжку, подула на нее, и та прямо на глазах превратилась в волшебную книгу. Полистав ее, Виллина прочла, что пределы Торна ныне составляют Голубая, Желтая, Фиолетовая, Зеленая и Розовая страны. Она предложила волшебницам мирно поделить их между собой и не доводить дела до войны, которая может принести много горя обитателям этого чудесного края.

Гингема смерила соперниц недовольным взглядом. Бастинду она с детства терпеть не могла, однако немного побаивалась. На голове старшей сестрички красовалась Золотая Шапка — по слухам, с ее помощью Бастинда повелевала могучим племенем Летучих Обезьян. Биллина славилась как самая мудрая среди добрых волшебниц, а Стелла — как самая могущественная, да к тому же обладавшая секретом вечной молодости. Связываться с ними Гингема не решилась.

— Ладно, — буркнула она. — Так в какой стране мы находимся?

— В Голубой, — ответила Биллина, вновь заглянув в свою книгу. — Здесь обитают Жевуны.

— Сойдут и Жевуны, — согласилась Гингема. — А теперь убирайтесь из моей страны, и чтобы я вас больше не видела!

Остальные три волшебницы бросили жребий. Бастинде досталась Фиолетовая страна, Биллине — Желтая, а Стелле — Розовая. После чего три чародейки сели на белые облачка и разлетелись по своим странам. Но перед этим Биллина сказала:

— Учтите, Гингема и Бастинда, вы не должны покидать пределы своих стран, иначе я объявлю вам войну. Я знаю, вы обе хотите завладеть книгами Торна и стать еще более могущественными — для того сюда и прибыли. Страшно подумать, что случится на земле, если вам станут известны секреты Высокого Чародейства! Я буду следить за вами и не дам свершиться Злу. Но как знать, может, благословенный воздух этой чудесной страны, доброта ее жителей смягчат ваши черствые сердца? Этот край создан для Добра. Торн сотворил его для всего сказочного народа, и тут хватит места для всех! Но Злу здесь места нет.

Гингема в бессильной злобе наблюдала, как три соперницы исчезают в голубом небе. От ее хорошего настроения не осталось и следа.

Взобравшись на высокую скалу, она завопила таким пронзительным голосом, что вскоре на опушку леса сбежались жители всех окрестных деревень. Тогда Гингема объявила себя правительницей Голубой страны и пригрозила ее обитателям ураганами, наводнениями и засухами. Жевуны озадаченно переглянулись. Но когда в небе заблистали молнии, а деревья стали валиться на землю под напором бури, робкие человечки опустились на колени. Рыдая, они согласились признать Гингему своей властительницей. Колдунья обложила их данью. Каждый день Жевуны должны были приносить ей по корзине змей, жуков, жаб и пауков. Зарыдав еще сильнее, Жевуны согласно закивали головами. Они очень боялись змей, терпеть не могли пауков, но разве можно перечить такой могущественной волшебнице?

Поначалу Гингема хотела построить себе чудесный дворец — не хуже, чем у короля Франции, — но затем раздумала. От мысли, что даже здесь, в краю Торна, она не является единственной правительницей, у нее сразу портилось настроение. Ну как тут покорить мир, когда под боком такие соседки?

Мрачная, недовольная всем колдунья поселилась в самой темной и сырой пещере, которую смогла разыскать на склонах гор. Вместо ковров она повесила на стенах связки сушеных мышей, а вместо мраморных скульптур украсила пещеру чучелом крокодила. Робкие Жевуны со страхом приближались к ее жуткому жилищу, и Гингеме нравилось видеть ужас в их глазах.

Проходил год за годом, но могущества у колдуньи не прибавилось. Она обыскала все уголки своей страны, заглянула во все пещеры, обошла все леса, но жилища Торна так и не нашла. Не оказалось его и в соседней, Зеленой стране, которую волшебницы договорились оставить свободной. Значит, Торн жил в другом месте. Но где? А вдруг его замок нашла Бастинда и теперь готовится уничтожить своих соперниц, включая и сестру? Книги Торна могли попасть в руки и Стелле, а эта красотка может захотеть очистить Волшебную страну от зла. Бр-р-р, страшно подумать об этом! Но если наследство великого чародея окажется у Биллины… Кто знает, чего ждать от этой невзрачной на вид женщины с мудрыми, добрыми глазами? Биллина жила в своей Желтой стране, словно отгородившись невидимой стеной. Трижды Гингема пыталась проникнуть туда, но каждый раз какая-то сила уводила ее с пути. Идя по прямой дороге в лесу, она вдруг оказывалась вновь в Голубой стране, и с этим ничего нельзя было поделать.

Наконец Гингеме надоело одиночество. Ей ужасно хотелось поговорить с кем-то, излить душу, пожаловаться на жизнь. Но разве с этими трусливыми Жевунами поговоришь? Они тряслись от страха даже при звуке ее шагов.

В конце концов Гингема не выдержала и воспользовалась своим главным колдовством. Она вновь превратилась в красивую молодую женщину и пошла по тропинке через лес к ближайшей деревне. Впервые за долгие годы она напекла пирожков, чтобы угостить ими окрестную ребятню. Хоть на час ей захотелось вновь стать графиней де Барр и увидеть в глазах своих подданных не только страх, но и восхищение.

Войдя в густой бор, Гингема занервничала. Ей показалось, что кто-то следит за ней.

Вскоре из зарослей папоротника вышел громадный волк и остановился на тропинке, опустив голову и ощерив клыки. Гингема вздрогнула: они были железными!

— Что же ты, красавица, ходишь по лесу одна? — укоризненно сказал зверь. — А вдруг на тебя нападет серый волк?

— Волк? — удивилась Гингема. — Не слышала, чтобы в Голубой стране водились волки. Щенки встречаются, это верно, да их можно поучить розгой.

— Ну что ж, попробуй, — угрюмо сказал зверь и шагнул к женщине.

Гингема усмехнулась. Приступ страха уже прошел.

«Все-таки хорошо быть колдуньей, — подумала она. — С этим-то железнозубым я справлюсь…»

Волк присел, готовясь к прыжку, и в этот момент Гингема вновь превратилась из молодой красавицы в безобразную старуху. Она протянула руку и сорвала ветку с ольхи. Та тотчас вспыхнула. Гингема хлестнула горящей веткой прямо перед носом ошеломленного зверя — и земля запылала, словно солома.

— Что же ты не прыгаешь? — насмешливо полюбопытствовала колдунья.

Волк прижал уши и лег на брюхо, скуля от страха.

— Прости, Гингема, я не узнал тебя! Я пришел, чтобы наняться к тебе на службу.

— На службу? — удивилась колдунья и одним движением брови погасила ветвь. — Да на что это тебе? Разве ты не можешь найти в лесу добычу? Зайцев и лис здесь хватает.

Глаза хищника недобро блеснули.

— Я хочу отомстить.

— Кому?

— Бастинде, твоей сестре.

— Что-о? Да кто же ты такой?

Оказалось, что волка звали Нарк. Он был вожаком стаи железнозубых, живущих в густых лесах на границе Фиолетовой и Желтой стран. В тех местах не было более свирепых и беспощадных зверей. Самым сильным и умным среди них был Нарк.

Но однажды в лес пришла старушка, назвалась Бастиндой и потребовала покорности от стаи железнозубых.

«Отныне и на веки веков вы будете служить мне, — заявила старуха. — Вы должны являться к Фиолетовому дворцу по моему первому зову и…»

Нарк, оскалившись, зарычал на нее: «Убирайся отсюда, жалкое создание! В тебе нет ни грамма мяса, иначе я бы мигом разорвал тебя. Никогда племя железнозубых не служило ни одному человеку и не будет служить. Да как ты смеешь, мышь полевая, приказывать нам, словно жалким собакам?»

«Смею, милый, смею, — усмехнулась Бастинда. — Батуту, матуту, ёрики, морики…»

Она произнесла заклинание, и Нарк почувствовал, как его ноги подгибаются против его желания. Вся стая легла на землю, поползла к старухе и стала облизывать ее башмаки. Как ни крепился Нарк, неведомая сила заставила его делать то же самое.

«Так-то лучше, — вновь усмехнулась Бастинда. — Учтите, голубчики, я — могущественная колдунья. Мне знакомо даже колдовство великого Торна, я сумела раздобыть одну из его магических книг!.. Отныне вы будете служить мне, и только мне. Скоро вся Волшебная страна будет подчиняться моей воле!»

С того дня жизнь железнозубых превратилась в сплошное мучение. Им пришлось забыть о вольной охоте и веселых играх. Бастинде чуть ли не ежедневно чудились коварные заговоры. Каждый пень в лесу она принимала за вражеского солдата и каждый шум за окном дворца — за начало восстания. Мигуны, которыми она правила, были куда смелее робких Жевунов и к тому же славились мастерством и силой своих кузнецов. Кто знает, быть может, они готовят заговор и собираются свергнуть свою правительницу? Колдунья то и дело свистела в волшебный свисток, вызывая стаю железнозубых. С их помощью ей удавалось держать в страхе жителей Фиолетовой страны.

Наконец Нарку это надоело. Он набрался мужества и пришел во дворец к Бастинде.

«Хватит изводить мою стаю своими вызовами, вздорная старуха, — прорычал он. — Ты не даешь покоя ни нам, ни бедным Мигунам!»

Перепуганная Бастинда начала бормотать заклинание, с помощью которого она управляла стаей железнозубых, но от страха перепутала все слова. С визгом она помчалась по дворцу, а Нарк длинными прыжками преследовал колдунью. Он не спешил прикончить свою мучительницу, ему хотелось растянуть удовольствие.

Громко вопя, Бастинда вбежала в свою спальню и дрожащими руками открыла сундук. Нарк сел у порога, насмешливо наблюдая за струсившей старушкой. Что может сделать эта выжившая из ума колдунья?

Но он недооценил Бастинду. Та вынула из сундука Золотую Шапку и пробормотала: «Бамбара, чуфара, лорики, ёрики, пикапу, трикапу, скорики, морики! Явитесь передо мной, Летучие Обезьяны!»

Вскоре окно распахнулось. В спальню влетел Уорра, предводитель Летучих Обезьян. Сложив на груди могучие руки, он холодно произнес: «Зачем ты потревожила меня, Бастинда?»

Колдунья с гневом указала на Нарка. Волк тихо выл от ярости и страха, глядя на могучего крылатого зверя.

«Этот жалкий шакал посмел угрожать мне, великой королеве!» — завизжала Бастинда.

Уорра презрительно усмехнулся: «Ты хочешь, чтобы я убил этого волка? Хорошо. Но напоминаю, что я и мое племя обязаны исполнять только три желания нового владельца Золотой Шапки. Два ты уже использовала. С нашей помощью ты захватила власть в Фиолетовой стране, разве не так? Затем мы разбили армию волшебника Гудвина, и это было самое трудное дело. Вот уж не думал, что ты потратишь свое третье, последнее желание на такой пустяк. Прощай, колдунья, твоя власть над нами закончилась!»

Бастинда опешила. Она совсем забыла об этом правиле.

«Стой, стой! — в испуге закричала она. — Я еще не отдавала тебе никакого приказа!»

Уорра усмехнулся: «Значит, я могу лететь домой? Ну что ж, тогда желаю этому волку приятного аппетита!»

Уорра повернулся, чтобы покинуть дворец, но он недооценил коварства одноглазой колдуньи. Та после недолгого раздумья позвонила в колокольчик. В спальню вошла служанка Алина и едва не лишилась чувств, увидев сразу двух хищных зверей.

Но Бастинда не дала ей упасть на пол. Схватив Золотую Шапку, она водрузила ее на голову перепуганной служанки и закричала: «Отныне ты, Алина, стала новой хозяйкой Летучих Обезьян! А я — твоя хозяйка, и ты обязана мне повиноваться! Прикажи этому упрямцу Уорре, чтобы он схватил железнозубого и бросил его в самую глубокую пропасть! А чтобы Уорра не упрямился, повтори эти слова трижды!»

Не понимая толком, что делает, Алина трижды повторила приказ Бастинды и только потом упала в обморок. Колдунья быстро вновь надела Золотую Шапку, а потом с усмешкой победоносно взглянула на опешившего Уорру.

«Ну что же ты медлишь, великий и отважный вождь мохнатых червей? — захихикала Бастинда. — Моя добрая служанка Алина трижды отдала Летучим Обезьянам приказ разделаться с железнозубым, а ты еще здесь! Может быть, ты ждешь, чтобы я, новая твоя повелительница, повторила этот приказ еще раз? И не надейся, я не стану тратить свою магическую силу по таким пустякам. Теперь у меня осталось неиспользованным как минимум еще одно желание, и я поберегу его до более важного случая. Прочь, прочь отсюда!!»

Уорра даже зубами заскрипел от стыда и унижения, но что он мог поделать? Выкрикнув слова проклятия, крылатый зверь вместе с Нарком вылетел из дворца. Он полетел в сторону Кругосветных гор, туда, где находилось самое глубокое ущелье.

«Прости, волк, но я обязан выполнить приказ этой злобной старухи, — тихо сказал Уорра. — Но я постараюсь не причинять тебе вреда».

Вождь отпустил лапы, и железнозубый полетел в пропасть. Однако Уорра сделал так, что волк рухнул на вершину огромной ели, скатился с нее, словно с горки, и упал в небольшое, но глубокое озеро.

— С той поры я хочу только одного — отомстить своей бывшей хозяйке, — глухим голосом закончил рассказ Нарк. — От одной белки я услышал, что злейший недруг Бастинды — повелительница Голубой страны. Возьми меня на службу, и вместе мы одолеем твою сестру!

— Хорошо, — подумав, согласилась Гингема. — Пойдем ко мне в пещеру.

Ей уже расхотелось идти в деревню к Жевунам: судьба подарила ей друга — чего же еще?

С той поры Гингема окончательно потеряла покой. Теперь она твердо знала, что ее сестра раздобыла по крайней мере одну волшебную книгу Торна. Значит, надо каким-то путем проникнуть в Фиолетовый дворец и выкрасть ее. Но как это сделать?

Вскоре судьба преподнесла Гингеме еще один подарок.

Глава вторая ДЕВОЧКА ИЗ ДАРУМА

В нескольких милях от пещеры Гингемы, на небольшой поляне посреди леса, находилась деревня Дарум. В ней жили собиратели грибов и лечебных трав. Нигде больше в Голубой стране не сыскать было таких замечательных лекарей — увы, даже обитатели этого райского уголка порой чувствовали недомогание. Когда на рынок в Когиду, столицу Голубой страны, прибывали грибники из Дарума, к их возам сбегались Жевуны из всех окрестных деревень. Только у дарумцев можно было купить самые редкие и вкусные грибы, и только они умели их так вкусно сушить и мариновать. Жевуны знали толк в еде, и потому покупателей у купцов из Дарума всегда хватало.

Понятно, что дарумцы старательно оберегали секреты своего ремесла. Никто из жителей Голубой страны не знал лугов, на которых собирались редкие лечебные травы, или лесных чащоб, в которых росли сладкие крапчатые грибы. Из поколения в поколение дарумцы передавали рецепты целебных настоев и способы варки грибов, при которых даже подосиновики не темнели и сохраняли оранжевый цвет своих шляпок.

Гингема дважды прилетала на помеле в Дарум. Она хотела заставить местных жителей собирать для нее редкие травы, необходимые для приготовления колдовских зелий. Но каждый раз дарумцы быстро прятались в темных урочищах и глубоких лесных оврагах, так что даже колдунья не могла их там сыскать. В конце концов Гингема решила оставить упрямцев из Дарума в покое — и без них у нее хватало слуг.

И вот однажды в семье дарумцев Дило Новина и его жены Гоны случилась большая радость. Они были довольно пожилыми и уже не надеялись родить своих детей. Но как-то утром Гона проснулась от странных звуков, — казалось, кто-то неподалеку плачет. Выбежав на крыльцо, она увидела корзинку, в которой лежал ребенок, завернутый в золотистую парчу. Это была девочка — да еще какая красивая!

— Чудо, это настоящее чудо! — закричала Гона, прижимая к груди младенца. — Дило, просыпайся, нашы мечты наконец-то сбылись!

Днем вся деревня сбежалась, чтобы полюбоваться на чудесные зеленые глаза девочки. Родители назвали ее Кориной. Отец решил сделать из нее лучшую сборщицу грибов в деревне, ну а мать мечтала передать ей все тайны своего ремесла травницы.

Увы, Корина оказалась на редкость ленивой и упрямой. Она терпеть не могла грибы и морщила носик при виде кипрея или ландыша. Из цветов ей нравились только алые розы, но лишь потому, что они были очень красивые. Девочка любила закалывать красную розу в свои пышные темные волосы и разгуливать по деревне, ловя на себе восхищенные взгляды мальчишек.

Больше ничего Корина делать не желала. Когда мама просила дочку помочь убраться в доме или постирать белье, то Корина только фыркала в ответ:

— Ну вот еще что придумала! Неохота нагибаться, от этого у меня спина очень болит! А от мыльной воды на руках появляются цыпки. Ужас, да и только!

— Тогда, может быть, приготовишь ужин, дочка? — со вздохом спрашивала мама, сама взяв веник с совком. — Отец скоро придет из леса, усталый и голодный.

— Фу, терпеть не могу готовить! О горячую печку можно запросто обжечься. Еще не хватало, чтобы мальчишки увидели волдыри на моих красивых пальчиках!

Гона с упреком качала головой, глядя на упрямую дочку. А ведь она-то так хотела, чтобы Корина стала ей помощницей в нелегкой домашней работе! К сожалению, девочка оказалась ужасно ленивой. Но как на нее сердиться? Ведь Корина была настоящей красавицей, а когда в доме звучал ее серебристый смех, то на сердце становилось легко и хорошо.

И Гона, вздохнув еще раз, сама выполняла всю работу по дому.

Дило Новину не нравилось, что дочка растет такой бездельницей. Однажды он в сердцах промолвил:

— Смотри, Корина, не пожалей потом! Ведь лень всегда ходит рука об руку со злом. А если Гингема узнает, что в нашей деревне растет такая упрямая и самолюбивая девчонка? Колдунья тогда сядет в ступу, прилетит сюда и утащит тебя в свою пещеру!

Корина в ответ только расхохоталась:

— У-у-у, напугал! Очень я боюсь эту дурацкую Гингему. Пусть только попробует прилететь к нам в Дарум, я живо с ней разделаюсь! Может, я тоже волшебница, да еще почище самой Гингемы? Ведь я — ваша приемная дочь, разве не так? Кто знает, быть может, мои настоящие отец и мать — великие колдуны?

Дило и Гона переглянулись. Они хотели скрыть от приемной дочери тайну ее появления в Даруме, но, увы, кто-то из местных жителей все же однажды проболтался…

— А что же ты тогда не наколдуешь, чтобы чайник на плите закипел без всякого огня? — грустно улыбнулась мать. — Нам с отцом не пришлось бы приносить дрова из сарая да разжигать печь.

— Почему, почему… — поморщилась Корина. — Вот пристали! Да потому, что мне лень колдовать! Уж лучше я пойду с ребятами на речку, искупаюсь! День-то сегодня какой расчудесный. Пока, мамуля, пока, папуля!

И, послав родителям воздушный поцелуй, Корина упорхнула из дому.

Дило и Гона дружно вздохнули.

— Ну что ты с ней поделаешь… — сказал огорченно отец. — Ладно, пойду за дровами сам. Не беда, пускай дочка отдыхает. Лишь бы Гингема на самом деле про нее не прознала. Вот тогда и впрямь случится большая беда!

Когда Корине исполнилось семь лет, то она стала такой красавицей, что все деревенские девочки стали ей завидовать. Они часто собирались стайками на берегу речки и, плетя венки из цветов, болтали о том и о сем, как это принято у девчонок. И больше всего они говорили о Корине.

— Эта Корина — такая толстушка! — возмущенно говорила Нава, худая, высокая девочка с бледным лицом и длинным носом. — Щеки у Корины красные, словно натерты свеклой, а нос похож на кнопку. Фу, какая она уродина, даже смотреть противно! А уж задавака — каких мало. Совсем с нами дружить не хочет. Только и делает, что возле мальчишек вертится! И что они в ней находят?

— Твоя правда, Нава! — кивнула Орма, толстая, некрасивая девочка с румяными щеками, длинными рыжими волосами и маленькими карими глазками. — Корина и на самом деле худущая, словно щепка. И как ветер ее не унесет к облакам, просто удивляюсь! А уж лицо у нее такое бледное, словно она каждый день щеки мелом натирает. А иметь такие большие зеленые глаза, по-моему, просто неприлично. То ли дело мои карие! О волосах я уже и не говорю. Ну разве нормальная девочка станет закалывать в черные, словно уголь, волосы алую розу? Это же так некрасиво!

Другие девочки дружно кивали. Каждая находила в Корине какие-нибудь недостатки. Высокие считали ее коротышкой, маленькие — длинной дылдой, молчаливые — болтуньей, говорливые — немой, словно рыба. И все дружно называли Корину злой и противной задавакой.

На самом-то деле каждая из девочек в глубине души мечтала стать подругой Корины. Да если бы хоть разочек пройтись по улице под руку с Кориной, дружно щелкая семечки и хохоча над какой-нибудь веселой историей! Мальчишки тотчас бы заметили это. «Корина с кем попало водить дружбу не будет!» — решили бы они и стали бы с восхищением смотреть на новую подружку первой деревенской красавицы.

Увы, тайным мечтам дарумских девочек так и не суждено было сбыться. Корина дружила только с мальчиками, да так, что им доставалось по первое число. Бывало, только созреют в садах яблоки или груши (а в Голубой стране, где царит вечное лето, такое случалось трижды в год), Корина собирала своих поклонников на поляне за околицей и говорила:

— Хотите, чтобы я подарила кому-нибудь из вас венок из ромашек?

— Конечно, хотим! — дружно кричали ребята, с обожанием глядя на красивую девочку.

— Тогда принесите мне самые большие яблоки и груши. Тот, чьи плоды будут самыми вкусными, и получит венок. Но, чур, фрукты приносить не из своего сада, а из чужого!

— А почему не из своего? — спросил маленький Тим, который слыл самым робким из деревенских мальчишек.

— А потому, что чужие яблоки всегда вкуснее, — усмехалась Корина. — И потом, я хочу подарить свой венок самому смелому парню. А что за доблесть — взять да сорвать яблоко, которое висит рядом с крыльцом твоего дома? А вот забраться ночью к соседям, да так, чтобы они не услышали, — вот это здорово!

Мальчишки уныло переглядывались. В Даруме, как и во всех деревнях Жевунов, не принято было лазить по чужим садам. Да и зачем, когда у каждого сад был не хуже, чем у соседей! А если у кого-нибудь и случался неурожай, то Жевуны всегда были готовы помочь соседу. Это был очень добрый и отзывчивый народ. А уж о воровстве здесь лет сто никто и не слыхивал. Но разве можно отказать Корине?

И вот, едва в садах поспевали фрукты, чуть ли не каждую ночь в Даруме то там, то здесь раздавался треск и шум. Наутро Жевуны с огорчением видели на своих деревьях множество поломанных веток, а на земле — ковер из сбитых плодов. А иногда они даже находили мальчишек, которые висели вниз головой, словно груши, зацепившись штанами за острые сучки.

«Ну что за чертик сидит в этой Корине? — вздыхали жители Дарума. — Откуда в ней столько недоброго баловства? Наверное, в этом виноваты ее приемные родители. Надо приучать девочку к труду, а не потакать ее лени. Тогда Корине некогда будет шалить и морочить головы нашим оболтусам!»

Жители Дарума так часто жаловались на Корину ее родителям, что Дило и Гона всерьез рассердились.

Однажды Гона разбудила дочку еще перед восходом солнца.

— Корина, пора вставать! — сказала она. — Сегодня мы пойдем с тобой на Васильковый луг за лечебными травами. Пора тебе учиться ремеслу травницы. Тебе уже семь лет, а ты из цветов знаешь только розы да ромашки, просто стыдно перед соседями!

Корина открыла глаза и сладко зевнула. Но, увидев, что за окном еще царят сумерки, заныла:

— Мамочка, да что же ты поднимаешь меня в этакую рань! На улице еще темно и холодно!

— Ничего, пока выйдем за околицу, рассветет и сразу потеплеет, — улыбнулась Гона, протягивая дочке платье.

— А трава… да сейчас же трава вся мокрая от росы! Я ноги могу промочить, а потом простудиться и умере-э-эть!

— Ну, этой беде легко помочь, — усмехнулась Гона и принесла из прихожей сапожки.

Корина надула губы, пытаясь придумать еще что-нибудь этакое, чтобы не вставать из теплой постели.

— А противные комары? — капризно молвила она. — Они же по утрам злющие-презлющие и жалят так, что потом на щеках появляются красные волдыри. Фу, это так некрасиво! А еще по утрам в траве водится много лягушек. Ты же знаешь, мамочка, до чего я не люблю этих противных и склизких тварей!

Гона с улыбкой потрепала девочку по пышным волосам.

— Ничего страшного, не съедят тебя ни комары, ни лягушки. Зато мы наберем большую корзину васильков, кипрея, медуницы и других растений. Сколько раз надо тебе повторять, что делать это следует именно по утрам, в полнолуние, когда целебная сила трав и цветов становится самой сильной? Потом я высушу растения на чердаке, и в воскресенье мы с отцом повезем их на ярмарку в Когиду. А там обменяем на новые башмачки. Ты хочешь новые башмачки, моя девонька?

— Башмачки-то я хочу, — буркнула Корина, неохотно одеваясь. — А собирать всякие там гадкие травы не желаю! Неужто нельзя получить башмачки просто так?

Гона осуждающе покачала головой:

— До чего ты ленива, дочка! Знай: без труда ничего не добьешься даже в нашем Волшебном краю. Это мы с отцом виноваты, разбаловали тебя. А ведь мы уже не молоды, нам нужна помощница!

Корина насупилась. Она надела сапожки, взяла в руки корзинку для трав и пошла вслед за мамой по деревенской улице в сторону леса, поеживаясь от утренней прохлады.

— Ну вот, дожила — работать заставляют! — ворчала она тихонько себе под нос. — Как будто я самая обыкновенная девочка. А я необычная, это я точно знаю! Наверняка мои настоящие родители были великими магами!.. Интересно, а Гингема тоже работает? Ведь она чародейка, а чародейкам работать ни к чему. Небось живет в роскошном дворце, а вокруг нее вертится тысяча разных слуг. Что Гингема ни пожелает, то слуги тотчас исполнят. А не смогут, так колдунья произнесет какое-нибудь волшебное заклинание — и готово! Только успевай руки подставлять, как прямо из воздуха начинают сыпаться пирожки, груши да сливы — все, чего захочешь! Вот хоть бы денек так пожить, по-чародейски! И чего все Жевуны эту Гингему так боятся?

Солнце уже поднялось над далекими горами, когда мама и дочка пришли на Васильковый луг. Он был покрыт сплошным разноцветным ковром цветов. Корина даже руками всплеснула от восторга.

— Мамочка, до чего же здесь красиво! — воскликнула она. — А запах какой чудесный — даже голова кружится!

Гона улыбнулась и, нагнувшись, сорвала небольшой стебелек с розочкой мелких красно-фиолетовых цветков.

— Это медуница, — сказала она. — Хороша для лечения простуды и кашля. Хочешь, собирай эти цветы, а я займусь васильками.

Корина состроила гримаску:

— Фу, терпеть не могу болеть простудой! И зачем нужно рвать эти цветы? Они такие красивые… Ой, ой!

Корина даже подпрыгнула от страха, заметив, что среди травы сидит зеленая лягушка. Девочка побежала с воплями на другой край луга, а когда остановилась, то увидела, что на высоком пне сидит серая ящерица и таращит на нее изумрудные глазки.

— Мамочка, змея! — завизжала Корина и помчалась в другую сторону.

Гона только руками развела, увидев, как Корина носится с воплями по лугу, пугаясь любой живности, даже обыкновенных кузнечиков.

— Нет, видно, не получится из дочки травницы, — вздохнула Гона и принялась сама собирать лечебные растения.

Узнав об этом, Дило Новин очень рассердился. На следующее утро он поднял дочку еще раньше.

— Сегодня мы пойдем в лес собирать грибы, — сказал он, сурово глядя на заспанную Корину. — Я покажу тебе, где растут самые лучшие в округе крапчатые грибы. Мы соберем их полную корзину, а потом на ярмарке в Когиде за них нам дадут не только башмачки, но и красивое платье. Разве ты не хочешь новое платье, дочка?

— Хочу! — капризно сказала Корина, нехотя одеваясь. — А вот твои противные грибы собирать вовсе не хочу. И чего они не растут у нас в саду, прямо под окном? Иди теперь за ними на край света, ноги белые ломай!

Но отец так сурово посмотрел на дочку, что та прикусила язычок.

Старый Дило повел дочку через глухой лес в сторону Гнилого болота. Там, посреди обширной топи, находился Еловый остров.

На этом острове росли самые большие крапчатые грибы. Но добраться туда было нелегко, брод через болото был узким и очень опасным. Стоило только ступить на шаг в сторону — и пиши пропало!

— Крапчатые грибы надо собирать в полнолуние, лучше — после сильного дождя, — говорил Дило, идя по лесной тропе вместе с дочкой. — Шляпки следует складывать в корзину со свежей крапивой, а затем пересыпать листьями ландыша. Мама покажет тебе потом, как из этих шляпок готовят целебный отвар… Ты слышишь меня, дочка?

— Слышу, слышу, — буркнула Корина.

Но на самом деле все, что говорил отец, пролетало у нее мимо ушей. Нет, не о грибах думала Корина! Она мечтала о том, как попадет во дворец к Гингеме и тоже станет волшебницей. И уж тогда она до конца жизни не прикоснется ни к противным целебным травам, ни к еще более противным грибам!

— Все, пришли, — сказал Дило.

Девочка осмотрелась и увидела, что они стоят на краю обширного болота, заросшего редкими кривыми сосенками и низким кустарником. Над серо-бурой жижей стелился слоистый туман. Было холодно, и Корина поежилась.

— Неужели мы полезем в эту, бр-р-р, грязную воду? — тревожно спросила она.

— Ничего не поделаешь, — пожал плечами Дило. — Да ты не бойся, в это время года здесь неглубоко. Ты в своих сапожках запросто дойдешь до Елового острова и даже ног не замочишь. Только чур, иди за мной след в след и запоминай дорогу. Я вех здесь не ставил, не то завтра полдеревни сюда сбежится собирать мои грибы!

Дило решительно ступил в мутную воду. Корина от страха даже глаза зажмурила. Но ноги отца погрузились в густую жижу только по щиколотку.

Оглянувшись, Дило подмигнул дочке:

— Не трусь! Здесь до острова рукой подать.

Корина нехотя последовала за отцом. Не прошла она и трех шагов, как поскользнулась и едва не упала в трясину — хорошо отец успел подхватить ее на руки.

— Не пойду я на твой гадкий остро-о-ов! — разревелась Корина. — Иди са-а-ам!

Отец усадил ее на валун под елью и помог стащить с ног сапожки, хлебнувшие немного воды.

— Ну что с тобой поделать! — огорченно сказал Дило. — Э-эх, была бы ты парнем… Ну ладно, посиди здесь, подожди. Только уговор — никуда не уходи. Я скоро вернусь. Ладно?

Корина кивнула, продолжая всхлипывать.

Но стоило отцу уйти, как ей стало страшно. Туман над болотом еще больше сгустился и полностью закрыл Еловый остров. Корина стала испуганно звать отца, но в ответ услышала где-то над головой только глухое карканье вороны.

— Ой, а вдруг здесь водятся волки? — испуганно пробормотала девочка, тревожно оглядываясь по сторонам.

И тут из-под соседнего куста сверкнули огоньки чьих-то глаз.

Это был любопытный барсук, живший неподалеку в глубокой норе.

— Волк… — прошептала Корина, вытаращив от испуга глаза. — Во-о-олк! Папа, папочка!

Она поспешно надела промокшие сапожки и вскочила на валун. Барсук струсил и понесся прочь. Кусты так затрещали, что Корина совсем потеряла голову от страха.

— Во-о-олк! — вопила Корина. — Папа, помоги!

Но отец не услышал ее. Он уже добрался до Елового острова и собирал там под густыми деревьями крапчатые грибы. Их было так много, что старый Дило чуть не пел от радости. «Э-эх, жаль дочка не видит этакую красоту! — думал он. — Надо было принести ее на остров хотя бы на руках. Корине пора привыкать к моему ремеслу. Конечно, для мальчика такая работа была бы куда сподручнее. Но ведь у меня дочь, пусть и немного ленивая… Слава Торну, что она такая умница да красавица! Хотел бы я знать, кто подбросил нам с Гоной это сокровище. Может, какой-то король?»

А Корина тем временем неслась через лес, не разбирая дороги и вопя от страха. Ветки деревьев хлестали ее по лицу. Несколько раз девочка спотыкалась о стелющиеся по земле корни и падала, больно ударяя коленки. Но каждый раз она поднималась и продолжала бежать сама не зная куда.

Девочка остановилась, только когда окончательно выбилась из сил. Оглядевшись, она поняла, что заблудилась.

Глава третья ВСТРЕЧА С ГИНГЕМОЙ

— Папа! — закричала перепуганная Корина. — Папа-а-а!

Но отзывалось ей только гулкое эхо.

Всхлипывая, Корина пошла наугад по лесу. Впервые она пожалела, что прежде не слушала отца как следует. Старый Дило не раз говорил: «Заблудиться в лесу может только глупец. Запомни, девочка, наш дом находится на юге Голубой страны, по правую сторону от заходящего солнца…» Или по левую? Корина не могла толком вспомнить. Что-то отец ей рассказывал и о том, как определять стороны света по мху на стволах деревьев и по муравейникам… Но что?

Корине было страшно как никогда в жизни. Где-то наверху, среди густых крон, светило солнце, но до земли доходили только редкие, тонкие лучи. Почва была упругой, ее устилала желтая прошлогодняя хвоя. То и дело Корине попадались заросли высокого папоротника, громадные высокие мухоморы и множество других грибов.

Девочке очень хотелось пить и есть. Она помнила, что можно есть в сыром виде молодые побеги зонтичного папоротника и несколько видов грибов, но не смогла их распознать. «И почему я, глупая, ничему не научилась ни у мамы, ни у папы? — запоздало пожалела она. — Ведь они столько рассказывали мне о секретах леса! А у меня, словно у дурочки, все влетало в одно ухо, а через другое тут же вылетало. Неужели я так и погибну в этом темном лесу-у-у?»

Заплакав навзрыд, Корина пошла куда глаза глядят. Силы то и дело оставляли ее, и она отдыхала, сидя на пнях и на поваленных стволах. Но вездесущие комары не давали ей ни минуты покоя.

Только к вечеру обессилевшая и насмерть перепуганная девочка наконец-то вышла из леса. Она увидела большую гору, вершина которой уходила в серые облака. У ее подножия темнел вход в пещеру. Рядом с ним на высоком шесте скалил зубы лошадиный череп.

Из пещеры вышел большой волк и тихо зарычал.

— Посмотри, хозяйка, кто пожаловал к тебе в гости, — прорычал он.

Корина охнула и закрыла глаза.

— Мама… — прошептала она. — Мама!

Чуть позже из пещеры показалась старуха в темном мешковатом платье до пят. У нее было сморщенное смуглое лицо, седые всклокоченные волосы, крючковатый нос и хищные глаза. В руках старуха держала половник, которым она только что мешала суп из жирных уток в большом чугунном котле.

— Можно я съем эту девчонку, хозяйка? — оскалил железные клыки волк.

— Ого, какой зайчишка к нам прибежал, — усмехнулась старуха, вытирая руки о грязный передник. — Давненько Жевуны ко мне по своей воле не захаживали… А ведь она симпатяшка, Нарк! Какие белые ручки, какие пышные волосы! Вылитая я в молодости, честное слово.

Нарк покосился на седую старуху и проворчал:

— Вот уж не думал, что колдуньи были когда-то девчонками.

Страх у Корины немедленно пропал.

— Вы — колдунья Гингема? — недоверчиво спросила она.

— А что, не похожа? — оскалила желтые кривые клыки старуха.

— Еще как не похожа! — воскликнула Корина и озадаченно огляделась по сторонам. — Вы же правительница Голубой страны, верно?

— Ну, правительница, — кивнула Гингема.

— А где же ваш дворец? — спросила Корина. — Где ваши тысячи слуг? Разве правительницы могут жить в такой земляной дыре, словно лесной зверь?

Гингема нахмурилась.

— Много ты понимаешь, где должны жить правительницы, — проворчала она. — Все-таки я тебя, пожалуй, съем! Пещера ей моя не нравится… А может, мне здесь хорошо? Пожила я в молодости во дворцах, пожила, даже вспоминать о том не хочется…

— У-у-у, в нашем Даруме и то лучше, — разочарованно промолвила Корина. — Но раз уж я сюда попала… Бабушка, научите меня колдовать! Эти Жевуны до смерти надоели мне со своими противными грибами, травами да ягодами. Да и папа с мамой покоя не давали, заставляли работать днем и ночью. А я хочу стать чародейкой, самой лучшей!.. Ну, конечно, чуть похуже, чем вы, бабушка Гингемочка, но зато лучше всех остальных колдуний на свете!

— Бабушка… — буркнула Гингема, смерив Корину недобрым взглядом. — Ну какая я тебе бабушка? Вот съем тебя за это, дерзкая девчонка, или отдам Нарку на растерзание!

Но Корина в ответ только улыбнулась, да так, что на ее розовых щечках появились очень симпатичные ямочки. Злость Бингемы сразу же прошла. Да и Нарк тоже перестал пожирать нежданную гостью злобным взглядом. Он уселся на землю и, высунув язык, стал насмешливо наблюдать за девочкой.

— Ладно, — поразмыслив, согласилась Гингема. — Пожалуй, не стану тебя есть. Хочешь, отвезу на помеле обратно в Дарум? Родители небось уже с ног сбились, разыскивая тебя по всему лесу.

Корина задумалась, а потом упрямо замотала головой.

— Нет уж, не стану я возвращаться! — заявила она. — Я чародейкой стать хочу. А мама с папой погорюют немного, да и забудут обо мне. Им травы да грибы дороже, чем родная дочка!

Гингема довольно расхохоталась.

— Молодец, девчонка! — молвила она. — Вижу, есть в тебе зло. Значит, из тебя может выйти толк. Не было у меня детей, а на старости лет вдруг появилась красивая дочка. Хочешь стать моей приемной дочкой, Корина? В пещере жить куда приятнее, чем в Даруме, это я точно говорю! И мне будет кому оставить в наследство Голубую страну, когда стану совсем старой. Ну ладно, пошли в пещеру, я накормлю тебя супом из уток. А потом поспишь немного, отдохнешь с дороги.

Корина решила остаться жить в пещере Гингемы. «Наверное, папа с мамой с ног сбились, пытаясь найти меня в лесу, — думала Корина, укладываясь после сытного обеда спать на мягкой медвежьей шкуре. — Так им и надо! Сами виноваты, что я заблудилась. Нечего было надо мной измываться и заставлять такую красавицу да умницу бродить по лугам и лесам на радость противным комарам!»

Но на следующее утро Гингема разбудила ее ни свет ни заря.

Девочка сладко зевнула и, повернувшись на другой бок, натянула на голову теплую овчину, которая служила ей одеялом.

— Ой, мамочка, можно я еще немного посплю? — пробормотала она.

— Какая я тебе мамочка? — зло ощерилась Гингема. — Ты же звала меня бабушкой! А бабушки бывают очень даже вредными, особенно если их внучки начинают лениться. Ну-ка, Нарк, помоги девочке проснуться!

Волк завыл и заклацал клыками, да так громко и страшно, что Корина мигом вскочила на ноги.

— Вот так-то лучше, — хохотнула довольно Гингема. — Ишь ты, чародейкой стать она хочет… А спит целыми днями, словно сурок. Во сне разве колдовским заклинаниям научишься? Ну-ка, лентяйка, иди умываться!

Девочка растерянно огляделась:

— А где же здесь умывальник?

— А ты выйди из пещеры и увидишь, что со склона горы течет ручеек. Вот он и будет твоим умывальником, — ухмыльнулась Гингема.

Корина вздохнула и умылась из ручейка. До чего же вода была в нем холодная! Но Нарк следил на ней такими свирепыми глазами, что девочка не посмела даже пикнуть.

— Бр-р… а где полотенце? — стуча зубами, спросила она.

— Видишь, среди валунов растут лопухи? Вот они и будут твоим полотенцем — выбирай любое! — молвила Гингема. — А захочешь почистить зубы, то можешь взять на палец немного золы из остывшего костра.

— А чем расчесывать мои чудесные волосы, пятерней, что ли? — съязвила Корина.

— Ну почему же, я дам тебе свой костяной гребень, — усмехнулась Гингема. — Для такой красавицы ничего не жалко! А вот зеркала у меня нет, уж не обессудь. Ничего, в луже вода чистая, в нее и смотрись, когда будешь расчесываться.

Корине ничего не оставалось делать, как последовать советам колдуньи. Приведя себя в порядок, она с упреком посмотрела на Гингему.

— Вот уж не думала, что колдуньи так живут, — фыркнула она. — На что вам тогда чародейская сила, мамочка, если вы даже зубной порошок сотворить не можете?

Гингеме очень понравилось, что Корина назвала ее не бабушкой, а мамочкой, и потому она не стала сердиться.

— Очень надо тратить чародейскую силу на такие пустяки! — молвила она. — У меня есть дела поважнее.

— Какие такие дела? — заинтересовалась Корина.

— Потом узнаешь, — махнула рукой Гингема. — Ну, девочка, пошли завтракать. Вчера я собрала в лесу такие сладкие коренья, пальчики оближешь!.. А потом, так и быть, я с тобой позанимаюсь. Но немного, потому что у меня дел невпроворот. Думаешь, легко править целой страной? За этими Жевунами нужен глаз да глаз!

Корина вслед за Гингемой и Нарком вернулась в пещеру. И только сейчас, при утреннем свете, смогла как следует рассмотреть ее. То, что увидела девочка, заставило ее позеленеть от страха.

Посреди пещеры на очаге, сложенном из камней, стоял большой чугунный котел с желто-зеленым варевом. От него пахло так дурно, что у девочки даже закружилась голова. Со стен пещеры свисали гроздья сушеных мышей, лягушек и змей. На полках стояли глиняные горшки, доверху наполненные сухими пауками. А над головой девочки висело чучело здоровенного зеленого крокодила с длинной зубастой пастью.

— Ой! — выдохнула Корина и от испуга села на земляной пол.

Нарк рыкнул:

— А ведь она трусиха, эта девчонка! Из такой колдуньи не получится.

— Получится, получится! — торопливо закричала Корина и вскочила вновь на ноги. — Подумаешь, сухие мыши, какая невидаль! Я у себя в Даруме и живых-то ничуточки не боялась. А змей и вовсе за хвост таскала, словно котят… Ой-ой-ой!

Корина завизжала, увидев неподалеку большую пятнистую змею, обвивавшую деревянный столб.

Гингема подошла к змее и ласково погладила ее по большой плоской голове. Та от удовольствия даже высунула из пасти длинный раздвоенный язык.

— Это Лашка, удав, а вернее, удавиха, — тепло молвила старуха. — Лашку подарила мне одноглазая уродина Бастинда, правительница Фиолетовой страны. Мы с Бастиндой сестры, и обе — колдуньи, но не больно-то любим друг друга. Небось Бастинда надеялась, что Лашка меня удавит и тогда Голубая страна достанется ей! Но мы с Лашкой подружились. Я скармливаю ей самых лучших лягушек да мышей, которых приносят к пещере раз в неделю Жевуны.

— Выходит, Лашка добрая? — робко спросила Корина.

— Добрая? — расхохоталась колдунья. — А ты дай Лашке обнять себя за плечи, тогда увидишь, какая она добрая! Только косточки твои затрещат! Но вообще-то она смирная, на своих не бросается. А вот Жевуны при виде ее трясутся, словно листья на ветру. Иди, доченька, погладь мою удавиху!

Корина зажмурила глаза и вытянула дрожащую руку. Лашка сама потерлась о нее головой и зашипела от удовольствия.

— Похоже, вы скоро подружитесь, — довольно улыбнулась Гингема. — Ну, девонька, а теперь хватит отдыхать. Ты ведь хочешь учиться чародейству, верно?

— Еще как хочу! — закричала Корина, забыв о своих страхах.

— Ну, тогда принимайся за работу. Мне надо сейчас улететь по делу в другой конец Голубой страны. К вечеру я вернусь. А ты бери метлу да подмети пол в пещере как следует. А потом перебери связки с сухими мышами, выброси тех, что испортились. Когда закончишь, набери у ручья в ведерко песка, возьми тряпки и почисти снаружи котел — уж больно он закоптился вчера, когда я варила колдовское зелье.

Корина даже глаза выпучила от возмущения:

— Что-о-о? Разве так учатся волшебству?

— Именно так, — кивнула Гингема. — Придется тебе потрудиться как следует, доченька. И не только сегодня, но и завтра, и послезавтра. Запомни: колдовское ремесло — самое трудное на свете! Лентяям здесь делать нечего. Подумай еще раз, Корина, может, я все-таки отвезу тебя в Дарум?

Корина задумалась, а затем мотнула головой:

— Не-а, не хочу! Ладно, уберу твою противную пещеру и переберу твоих гадких мышей. Чего только не сделаешь, чтобы стать настоящей чародейкой!

— Молодец, дочка! — одобрительно молвила Гингема. Она села в ступу, взяла в руку колдовскую метлу и взмыла в небо. Вскоре она скрылась за вершинами деревьев.

Корина завистливо проводила ее взглядом. Вот бы ей так пролететь над Дарумом на ступе! Все девчонки просто умерли бы на месте от зависти. А мальчишки, наоборот, стали бы восхищаться ею еще больше. И особенно рыжий веснушчатый Тим. Он и так прежде не сводил с нее, Корины, восхищенных глаз. А когда она станет колдуньей, то, наверное, влюбится в нее на всю жизнь!

Корина даже улыбнулась, представив вытаращенные, восхищенные глаза Тима. Но когда Нарк поднес ей в зубах метлу, то улыбка сбежала с лица девочки.

— Это что, колдовская метла? — подозрительно спросила она.

Волк положил метлу на пол и мотнул головой.

— Нет, самая что ни на есть обыкновенная. За дело, Корина!

Глава четвертая ДОБРО И ЗЛО

К вечеру Гингема вернулась, усталая, но довольная. В руках она держала большой сверток. Выбравшись из ступы, колдунья пошла к пещере, что-то весело напевая себе под крючковатый нос.

Подойдя к горе, она даже охнула от изумления и выронила сверток из рук.

В пещере стояла пыль столбом. Это Нарк, держа в зубах древко метлы, неумело мел пол. А удавиха Лашка, высоко подняв голову, внимательно осматривала свисающие со стен гроздья сушеных мышей. Если она видела мышь, покрытую плесенью, то откусывала ее и выплевывала, да так ловко, что та попадала прямо в большой глиняный горшок. А вокруг чугунного котла с обреченным видом прохаживались три больших барсука и чистили копоть тряпками.

При виде колдуньи они испуганно пискнули и опрометью помчались в лес.

— Это еще что? — возмутилась колдунья, потрясая костлявыми кулаками. — Где эта мерзкая лентяйка? Неужели убежала? Вот я ее сейчас догоню и задам по первое число!

Тотчас из-за валуна выглянула Корина. Она держала в руках венок из одуванчиков.

— Никуда я не убегала, мамочка! — рассмеялась девочка. — Мне здесь очень нравится, зачем же убегать? Видишь, какой венок я сплела? Хочешь, подарю?

Гингема онемела от возмущения. А Корина спокойно подошла к ней, забралась на ступу и надела венок на седую голову колдуньи.

— Вот так будет лучше, — молвила она. — Мамочка, ты сразу стала куда красивее! Хочешь, я каждый день буду сплетать для тебя веночки?

Колдунья зло ощерилась.

— Ты мне зубы-то не заговаривай, — уже более мирным тоном промолвила она. — Признавайся, почему не выполнила мой приказ?

— Почему же не выполнила? — округлила глаза от удивления Корина. — Да ты только посмотри, мамочка, как в пещере стало чисто! И мыши перебраны, и змеи, и даже сушеные лягушки. Те, что испортились, лежат во-он в том глиняном горшке. Только вынести я его из пещеры не смогла, больно уж он тяжелый. Вот если бы ты научила меня такому волшебному заклинанию, чтобы я стала сильной-пресильной, тогда бы я и с этой работой справилась!

Колдунья погрозила ей пальцем:

— Ну и хитра ты, девонька! Надо же, до чего додумалась — Нарка заставила пол мести! И даже Лашку к делу приспособила. И как она тебя не проглотила?

Корина улыбнулась так, что на ее розовых щечках вновь появились чудесные ямочки.

— Да что ты, мамочка? Лашка такая ласковая! Обожает, когда ее глядят по голове. А Нарк просто млеет, когда ему чешут за правым ухом.

— Хм… а я и не знала, — призналась колдунья. — А как же ты заставила барсуков чистить котел?

— Так они же любопытные, просто сил нет! — рассмеялась Корина. — Как только я уселась на полянке и стала плести венок, так они сразу из-за деревьев выбрались, чтобы на меня поглазеть. Ну а я подмигнула Нарку, и он живо пригнал барсуков в пещеру. А когда они увидели там Лашку с разинутой пастью, то с перепугу не только котел, а что хочешь стали бы чистить!

Гингема озадаченно почесала затылок.

— А ты хитра, дочка, и это хорошо. Нам, колдуньям, без хитрости никак нельзя! Только вот лень твою я никак не одобряю. Иди-ка приготовь мне поесть. Уж больно я устала да проголодалась.

— Сейчас, мамочка! — с готовностью воскликнула Корина. — Только я сначала сбегаю в лес за малиной да за черникой. Знаешь, как полезно есть эти ягоды перед ужином? Нарк, пошли!

Волк бросил на колдунью виноватый взгляд, а затем подошел к девочке и присел перед ней на задние лапы. Корина мигом вскочила ему на спину.

— Пока, мамочка, приятного тебе аппетита! — крикнула она.

Волк торопливо побежал к лесу.

— Эй, да ты лукошко забыла взять! — крикнула им вслед Гингема.

— Ничего, я в листике тебе чего-нибудь принесу! — расхохоталась Корина, держась за густой мех волка так, чтобы не упасть.

Гингема только руками развела, глядя ей вслед.

— Просто глазам своим не верю… — пробормотала она. — И когда это девчонка сумела так быстро приручить Нарка? Эй, Лашка, а ты чего ей в рот глядела? Ты же удавиха, а не ящерица болотная, тебя все бояться должны!

Лашка тихо уползла в самый темный угол пещеры. Ей было стыдно за то, что маленькая Корина заставила ее работать вместо себя.

Пришлось Гингеме самой готовить ужин.

«А эта Корина не так проста, как кажется, — думала колдунья, помешивая половником остатки вчерашнего супа из уток. — Девчонка, конечно, лентяйка, каких свет не видывал. Но до чего же обаятельная! Такая далеко пойдет. Глядишь, и до самого Изумрудного города доберется и станет там королевой. А что, когда Корина подрастет, она и самого великого Гудвина вокруг пальца обвести сможет!»

Так проходили день за днем, месяц за месяцем. Каждое утро Гингема отправлялась на своей ступе в путешествие по Голубой стране и оставляла хозяйничать в пещере юную Корину. Та клялась, что будет работать до самого вечера, не разгибая спины, но лишь только колдунья исчезала среди облаков, так сразу же принималась за разные игры и шалости. Она перезнакомилась со всей окрестной живностью и сумела подружиться даже с осторожными лисами, живущими в овраге возле лесного озера. Все животные очень боялись Нарка, а еще больше удавиху Лашку — таких огромных змей в Голубой стране никогда не водилось. Но, увидев, что Корина запросто командует ими, осмелели и стали приходить к пещере по первому зову девочки.

А уж она находила для всех работу, только успевай поворачиваться! Барсуки чистили посуду в ручье, хомяки собирали с пшеничных полей зерно и сами мололи его в каменной ступке, птицы стирали белье и высушивали его на ветру, летая с простынями в клювах над вершинами деревьев. Маленький олененок приносил целые кусты голубики и малины со спелыми ягодами. И даже злющие лесные пчелы наполняли янтарным медом глиняный кувшинчик, который ставила для них Корина на валуне возле входа в пещеру.

Все ладилось у маленькой Жевуньи, причем ей самой для этого и пальцем о палец не нужно было ударять. Гингема даже не знала, сердиться ей на свою приемную дочку или, наоборот, хвалить ее. А Корина каждый вечер после ужина, когда колдунья становилась чуть добрее, садилась к ней на колени, обнимала за шею и просила:

— Мамочка, когда же ты станешь учить меня волшебству? Я уж-ж-жасно этого хочу!

Гингема только ворчала в ответ:

— Ничего у тебя не получится!

— Это еще почему? Ведь ты колдуешь с помощью своей колдовской книги, а читать мама Гона меня научила. Я бы и сама давно прочла твою книгу, да не могу найти ее. И куда ты ее прячешь, а?

— Ишь чего захотела! — фыркала Гингема. — Дай тебе только на минутку мою чародейскую книгу, ты таких дел натворишь — за год не расхлебать!.. Сначала тебе надо многому-многому научиться. Но учиться придется самой, понятно? Тут уж на лесных зверей свои заботы не перевалишь, не выйдет!

Корина обиженно надувала губки:

— Фу, какая ты все-таки гадкая! Я вовсе и не желаю, чтобы за меня учились кроты да сороки. Сама справлюсь! Знаешь, какая я умная? Вот ты — великая колдунья, а все равно не умеешь сделать так, чтобы тебе прямо в постель зайцы приносили чернику да землянику. А я умею!

Гингема задумчиво молчала. И в самом деле, ее приемная дочка умела каким-то чудесным образом властвовать над всеми животными, птицами и даже насекомыми. А уж из Нарка научилась просто веревки вить. А ведь девчонка вовсе не мед! Еще больше полюбила девочку Лашка. Огромная змея буквально млела, когда Корина начинала чесать ее чешуйчатую шею.

Целые дни напролет Корина проводила в веселых играх и забавах. Бобры построили для нее маленькую лодку, и девочка нередко каталась на ней по лесному озеру. Она лежала на дне лодки, застланной соломой, и, заложив руки за голову, любовалась облаками. Бобры тем временем дружно толкали лодку, а птицы бросали в нее цветы, сорванные на лесных полянах.

«Когда-нибудь я все-таки заставлю эту противную Гингему научить меня волшебным заклинаниям, — размышляла Корина, лениво покусывая соломинку. — Уж тогда я и дня лишнего не останусь в этой дурацкой пещере — нет уж, дудки! Я вернусь в Дарум и покажу всем девчонкам и мальчишкам, какой великой чародейкой я стала! Тим просто остолбенеет, когда я осыплю его бриллиантами да изумрудами. Ну а родителям я построю новый дом, самый красивый на свете!»

Вспоминая о Дило и Гоне, девочка грустно вздыхала. Как там они живут без нее? Может, стоит послушаться Гингему и навестить родителей хотя бы разок?

Но потом Корина вспоминала, как ругали ее отец с матерью за лень, как пытались приучить ее к сбору трав да грибов, и в глазах девочки появлялся злой огонь. Нет уж, обойдутся! Сами виноваты, что так издевались над своей единственной дочкой. Теперь у нее новая мама — Гингема, и больше никого ей не надо!

Корине очень понравилось властвовать над лесными зверями. Когда-то она точно так же командовала и над дарумскими мальчишками. Вот бы когда-нибудь ей стать настоящей королевой! Но не здесь, конечно, не в Голубой стране. Ее столица Когида была лишь большой деревней, и только. В ней и королевского дворца-то никогда не было!

То ли дело Изумрудный город! Гингема не раз рассказывала ей про эту чудесную столицу Зеленой страны, расположенную в самом центре огромного края Торна. К Изумрудному городу вела дорога из желтого кирпича, но путь туда был очень долгим и опасным. А самое главное, там жил Великий и Ужасный Гудвин, самый могущественный чародей на свете. Его опасалась и уважала даже Гингема.

Опасалась и все же мечтала его победить! Наверное, ради этого Гингема часто улетала в путешествие по Голубой стране. Кажется, она что-то давно и упорно искала, но что — Корина не знала, а колдунья объяснить не хотела.

Зато Гингема немало рассказала своей приемной дочке о крае Торна. Оказалось, что Голубая страна занимает всю его западную часть, и от Зеленой страны ее отделяет Большая река. На юге находится Розовая страна, которой правила добрая волшебница Стелла. Ее подданных звали Болтунами. Рядом с Розовой страной находились высокие горы, в которых жили суровые воинственные Марраны, прозванные Прыгунами. На востоке, среди густых лесов, лежала Фиолетовая страна, в который жили мастеровитые Мигуны. Этой страной правила колдунья Бастинда, сестра Гингемы. И наконец, на севере расстилалась обширная Желтая страна, которой правила добрая старая волшебница Биллина. Ее Гингема почему-то ненавидела больше всех других чародеек.

Корине нравилось слушать эти рассказы. И она решила, что как только вырастет и станет колдуньей, то обязательно постарается стать королевой какой-нибудь из этих стран. Но только не Голубой, здесь ей давно надоело. А вот почему бы не прогнать волшебницу Стеллу из Розового дворца? Конечно, Стелла — могущественная чародейка, но ведь она ДОБРАЯ. А что может Добро сделать со Злом? Ничего! Так было и в Даруме: самые злые мальчишки всегда верховодили над другими парнями, потому что те не решались дать им отпор.

От подобных мечтаний у Корины кружилась голова. Но потом она вспоминала, что проходит день за днем, а она еще не научилась даже самому малюсенькому колдовству, и у нее сразу портилось настроение. «Ну ладно, мамочка, я тебе устрою», — однажды решила она.

Как-то вечером ничего не подозревавшая Гингема, как всегда, вернулась из долгого странствия по Голубой стране. На этот раз в руках у нее ничего не было, и потому колдунья была явно не в духе.

Едва она опустилась на поляну рядом с пещерой, как вдруг земля расступилась, и ступа рухнула в какую-то яму. Гингема полетела вниз и пребольно ударилась спиной о землю.

Едва она с проклятиями поднялась на ноги, как сверху на нее полился поток холодной воды.

— Ой-ой-ой! — закричала Гингема. — Это еще что за глупые шутки? Корина, прекрати немедленно!

Вода перестала хлестать, и Гингема увидела, как над краем ямы появилась голова Корины. Девочка ехидно улыбалась.

— Прекращу, мамуля, если пообещаешь завтра же начать учить меня колдовству!

— Еще чего захотела!

Корина развела руками:

— Мамочка, подумай как следует. Мои зверушки весь день наполняли котел водой из ручья. Если я прикажу, то они наклонят котел чуть посильнее, и вода зальет тебя по самую голову. А ведь ты не можешь колдовать, когда стоишь в воде, верно?

Гингема даже рот приоткрыла от изумления:

— С чего ты так решила?

— Однажды ты проговорилась, мамуля, что Бастинда больше всего на свете боится воды и потому и шагу не делает без зонтика. Вот я и подумала: раз вы сестры, то и ты тоже должна недолюбливать воду!

— Ах ты мерзавка, — пробормотала Гингема, у которой от сырости стали стучать зубы. — Немедленно прекрати свои дурацкие шалости!

Но Корина только покачала головой:

— Ну уж нет! Ты сама учила меня, мамочка, что Зло сильнее Добра. Я целый год была добрая-добрая и все делала, чтобы тебе угодить. И что толку? А вот теперь я поймала тебя в хитрую ловушку. Может, ты перестанешь упрямиться и пообещаешь учить меня колдовству? А если не захочешь, тебе же хуже будет!

Гингема сурово нахмурилась:

— И ты готова погубить свою дорогую мамочку, чтобы добиться своей цели и стать колдуньей?

Корина заколебалась. Ей было жалко Гингему. Но отступать девочка не собиралась.

— Да! — в отчаянии выкрикнула она. — Да, да, да!

Неожиданно Гингема разразилась довольным смехом.

— Вот этого-то я и ждала от тебя весь год, доченька! Мало быть ленивой да упрямой, чтобы обучаться колдовским заклинаниям. Я давно ждала, пока Зло поселится в твоей душе. Наконец ты разозлилась на меня по-настоящему, и это очень хорошо! Ведь и я когда-то силой заставила свою мамочку учить меня тайнам Темной магии. А теперь настал твой час!

Гингема щелкнула пальцами, что-то прошептала — и тотчас какая-то невидимая сила подняла ее из ямы. Корина с криком отшатнулась, споткнулась о камень и сильно ударилась спиной о землю. Но она даже не почувствовала этого, настолько была удивлена. До сих Гингема при ней не проявляла по-настоящему свою чародейскую силу, так что девочка порой забывала, что живет вместе с великой колдуньей. Но сейчас Гингема показала себя во всем своем могуществе!

Барсуки, суслики, зайцы и другие зверушки, которые помогали Нарку и Лашке опрокидывать котел с водой, сразу же разбежались кто куда. Гингема вновь щелкнула пальцами — и из днища котла появились длинные толстые ножки. Котел поклонился своей хозяйке, вылил из себя остатки воды, а затем вернулся в пещеру на прежнее место.

Нарк и Лашка страшно испугались. Волк упал на брюхо, пополз к колдунье и взмолился:

— Прости нас, великая Гингема! Эта девчонка просто закружила нам головы!

Гингема взяла половник, и тот немедленно превратился в золотой посох. Подняв его, колдунья крикнула:

— Сверкайте, молнии! Греми, гром! Сегодня у меня счастливый день! Сегодня моя приемная дочка не просто шалила, а совершила Зло, напав на свою мать! Значит, настала пора ей становиться колдуньей, ха-ха-ха!

И тотчас над горой посреди чистого неба стали сгущаться темные облака, а чуть позже в воздухе зазмеились белые молнии.

Гроза разразилась такая страшная, что Жевуны во всех окрестных деревнях попрятались в подвалах да погребах. «Наверное, это правительница Гингема сердится на нас! — перешептывались они. — Надо в следующий раз принести к пещере побольше ее любимых лягушек, пауков да мышек. О-ох, до чего же мы боимся всю эту пакость — но что поделаешь?»

Жевуны даже не подозревали, что их правительница сегодня вовсе не сердилась, а наоборот, радовалась.

С этого дня Гингема стала обучать свою приемную дочку Корину чародейству.

Глава пятая УРОКИ ВОЛШЕБСТВА

— Да не град делай, а дождь! Ой, как больно! Что же ты делаешь, бестолковая?

Крупная, величиной со сливу градина упала прямо на крючковатый нос Гингемы, и ведьма завертелась на месте от боли.

Корина хихикнула. Она сидела на плоском камне, возле шеста с лошадиным черепом, и колдовала. Вернее, пыталась колдовать, но все шло у нее наперекосяк. Она путала заклинания и вместо «буфало-муфало-хруфало» произносила «бухвало-трухвало-мухвало», поднимала не левую руку, а правую, сгибала на руках не мизинцы, а большие пальцы.

В результате вместо легкого облачка появлялась грозовая туча, а то и просто стая галок. Южный ветер оборачивался холодным туманом, землетрясение — нашествием лягушек, гроза — снегопадом.

Но чаще всего у Корины вообще ничего не получалось. В голове у нее замешалась каша из ежедневных уроков Гингемы, и расхлебать ее было сложно. К великому разочарованию девочки, колдовать оказалось совсем нелегко. Да и что это за магия — вызывать дожди да ураганы? Выяснилось, что всесильная Гингема вовсе не всесильна. Она не знала даже, как волшебством сотворить тарелку горячих, вкусных пирожков. Тоже мне колдунья!

Нарк, как всегда, сидел неподалеку и, высунув язык, с усмешкой наблюдал за неудачными опытами Корины. За прошедший год он подружился с девочкой. Она была ленивой и капризной, взбалмошной и упрямой, жестокой и раздражительной, но в отличие от Гингемы могла быть и доброй. Порой она неожиданно обнимала Нарка за шею и начинала почесывать волка за ушами, что-то нежно шепча. Нарк, который в жизни ни от кого не слышал ласкового слова, буквально таял в такие минуты. Случались они редко, куда чаще Корина выкидывала над ним злые штучки: то привязывала к хвосту пылающий пук соломы, то окатывала ведром холодной воды. Но все же девочка могла быть и другой. Ради этих не долгих дружеских бесед Нарк был готов вытерпеть от своей маленькой хозяйки что угодно.

Гингема только рукой махнула от досады.

— Ладно, беги в лес, лопай свою любимую малину, — безнадежно сказала она. — Но учти: если ты и завтра будешь дурака валять, а не учиться заклинаниям, то нашим занятиям конец! Найдутся у меня дела поважнее, чем учить тебя носить воду в решете. К тому же я почти нашла то, что искала столько лет…

Гингема вовремя прикусила язык, поняв, что едва не проболталась о своей главной тайне. Но Корина только беспечно махнула ей рукой и ускакала в лес.

На следующее утро Корина проснулась как никогда рано. «Наверное, вчера я здорово переела малины, — подумала девочка, потягиваясь на своем мягком меховом ложе. — Еще солнышко над лесом не поднялось, а мне спать уже не хочется! Ну просто возмутительно!»

Она сладко зевнула и произнесла одевальное заклинание. И тотчас из-под стула к ней неспешно затопали башмачки. За ними, словно гусеницы, поползли носки, а розовое платье поплыло в воздухе, размахивая рукавами и ухая, словно привидение.

Это было единственное колдовство, которое выучила Корина. Уж больно она не любила сама одеваться!

Гингема, которая разжигала дрова под котлом, осуждающе покачала головой.

— И как тебе не стыдно быть такой лентяйкой, доченька? Дай тебе волю, из кровати до вечера вставать не захочешь. А ведь ты должна научиться всему, что умею я! Когда я все-таки найду волшебные книги Торна, мы с тобой сотворим великие дела!

— Какие такие книги Торна? — удивилась Корина, поднимая руки так, чтобы платье само наделось на нее сверху. — Мамочка, про них ты мне ничего не рассказывала!

Гингема нахмурилась, поняв, что проговорилась. А потом махнула рукой.

— Э-э-э, да что уж теперь скрывать! Дочка, я тебе поведаю удивительную историю. Только давай выйдем на свежий воздух, уж больно в пещере дым глаза ест.

Одевшись, Корина вышла вместе с Гингемой из пещеры, уселась на валуне, взяла яблоко и, болтая ногами, стала слушать.

Оказалось, что Гингема с давних пор была очень зла на людей. Там, в Большом мире, колдунье причинили много обид, и потому она мечтала извести весь род людской. Но ее колдовской силы недоставало для этого. И тогда Гингема прознала про три волшебные книги, которые когда-то в древности написал великий чародей Торн, создатель Волшебного края. И колдунья решила: эти книги обязательно надо раздобыть!

— Когда-то я жила далеко за океаном, в стране под названием Франция, — рассказывала Гингема, опираясь на длинный половник. — Злые люди оговорили меня, и мне пришлось бежать. Я перелетела на ступе через океан и стала искать на Американском материке Волшебную страну. Нелегко это было сделать — ведь Кругосветные горы заколдованы самим Торном, поди их разгляди! Но наконец мне повезло. Я собрала последние силы, перемахнула через высокий перевал и опустилась на поляну посреди леса. Ну, думаю, сейчас быстренько завоюю эту страну, потом прилягу, отдохну с дороги. А уж назавтра займусь поисками книг Торна. Не тут-то было! Я и глазом моргнуть не успела, как на поляне словно из воздуха появились еще три волшебницы. Одна из них была моя одноглазая сестричка Бастинда, чтоб ей лопнуть! Двух других я тоже знала — это были добрые волшебницы Стелла и Биллина. Хотела я всех их прогнать, да не получилось. Пришлось нам поделить край Торна. Мне досталась Голубая страна, Бастинде — Фиолетовая, Стелле — Розовая, ну а Виллине — Желтая. Зеленую страну мы решили оставить в покое и правильно сделали — ведь много лет спустя ее завоевал Великий и Ужасный Гудвин! Понятное дело, что мои соперницы прилетели в этот край за Кругосветными горами не просто так. Они тоже прознали про книги Торна и тоже хотели ими завладеть.

— А что же хорошего в тех трех книгах? — удивилась Корина, грызя яблоко. — Ты и без того великая колдунья, мамочка!

— Так-то оно так, — самодовольно кивнула Гингема. — Но в одной из книг Торна рассказывается, как вызывать страшный ураган, который мог бы прокатиться аж по всей земле! Вот такой ураган мне и нужен был, чтобы уничтожить всех ничтожных людишек на свете. С тех пор я и рыщу по Голубой стране, ищу книги Торна. И вчера наконец нашла одного старого ворона. Он-то мне и подсказал, где можно найти, по крайней мере, одну книгу великого чародея! Оказывается, ее давным-давно украл филин по имени Тилбур и спрятал где-то в лесу у подножия Кругосветных гор. И когда я завладею ею, то мы… О, мы сначала прогоним Бастинду, а затем и этих заносчивых Стеллу с Виллиной. А потом я сварю колдовское зелье из мышей, змей и паучков, произнесу заклинание Торна и вызову страшный ураган! Он уничтожит весь род человеческий, и мы с тобой станем повелевать всем миром, ха-ха-ха!

— А-а-а… — зевнула Корина. — Слышала, слышала я это уже раз сто. Повелительница мира, хи-хи! Живем в пещере, словно медведи, среди пауков, сушеных мышей и прочей дряни. Фу, надоело! Хочу жить во дворце, носить роскошные платья, танцевать с красивыми кавалерами…

— Мала ты еще, чтобы думать о кавалерах! — сердито воскликнула Гингема и ударила половником о землю так, что он сразу же превратился в волшебный посох.

— Почему же мала? — возмутилась Корина. — Как таскать тяжелые котлы с зельем, стирать да готовить с утра до вечера — так не мала, а как танцевать — так мала! Мне, к твоему сведению, уже восемь лет, мамочка!

Колдунья озадаченно почесала затылок. Она как-то упустила из виду, что Корина постепенно растет и скоро станет девушкой. Девушкой! А ума да знаний у нее словно у молокососа-несмышленыша. Если так и дальше дело пойдет, то Корина успеет состариться, так и не научившись вызывать даже небольшой ураган. Разве такая неумеха сумеет справиться с другими колдуньями? Она, Гингема, не вечна, может и умереть. Что тогда будет с ее глупой дочкой? Бастинда съест ее с костями и только оближется! Что же делать?

Нахмурившись, Гингема грохнула посохом о камень с такой силой, что из него прямо в предрассветное небо взвилась извилистая молния. Раздался оглушительный удар грома.

— Ты будешь учиться или нет, глупая девчонка? — рявкнула колдунья так, что даже Нарк присел от страха. — Говори, будешь?

Но Корина ничуть не испугалась.

— Э-э-э… — протянула она. — Страшно как, у-у-у!.. Пугай этих дурачков Жевунов, а не меня.

— Но ты же сама хотела стать колдуньей, разве не так?

— Хотела, а теперь расхотела, — зевнула Корина. — Разве я думала, что это так трудно? Хорошо, что в лесу полно разных зверушек, с ними так весело играть! А твое противное колдовство мне надоело. Погоди, скоро я вырасту и сама уйду от тебя. Очень нужно мне жить в этой сырой пещере всю жизнь! Я во дворец хочу и чтобы мне все кланялись и делали все по-моему! Вот исполнится мне двадцать лет, я стану взрослой и тогда…

— Взрослой? — топнула ногой Гингема. — Так вот ты чего ждешь, лентяйка? Хорошо же, ты станешь взрослой, но не через двадцать, а через сто двадцать лет!

Она подняла посох, направила его ручку в форме головы дракона на Корину и произнесла заклинание:

— Лабуру, мабуру, нанти, данти, длани, млани…

Девочка слушала длинное заклинание, весело болтая ногами. Даже когда из посоха ударила молния и окутала ее голубым сиянием, Корина и бровью не повела. За год, который она прожила в пещере Гингемы, девочка на всякое насмотрелась. Колдунья не раз грозила ей всевозможными карами за лень, но до сих пор даже пальцем не тронула.

И на этот раз ничего не произошло.

— Хи-хи, напугала! — расхохоталась Корина и показала колдунье язык. — Все равно я скоро вырасту и перестану тебя слушаться. А сейчас я хочу малины.

— Дерзкая девчонка, нам надо заниматься магией!

— Завтра позанимаемся, — зевнула Корина, сощурив свои чудесные зеленые глаза. — Я устала и хочу поразвлечься. Нарк, пошли!

Волк осуждающе покачал головой, но все же подошел к валуну и присел, чтобы Корина могла забраться ему на спину.

— Пока, мамуля! — весело крикнула девочка и, послав воздушный поцелуй Гингеме, умчалась в лес.

Колдунья задумчиво смотрела ей вслед.

— Э-эх, напрасно я это сделала, — пробормотала она. — Теперь обратно не расколдуешь… Ладно, девчонка сама виновата! Теперь она научится магии, хочет того или нет. Времени у нее будет предостаточно!

Глава шестая БЕГСТВО

Прошел год, другой. Корина по-прежнему проводила все время напролет в лесу, бегая наперегонки с Нарком и объедаясь ягодами. Она сотворила еще немало новых уродцев, на которых даже суровый волк не мог смотреть без смеха. А вот Лашка их боялась до смерти и, чуть что, сразу обвивалась вокруг своего любимого столба и притворялась большой сухой веткой.

Поначалу лесные зверушки тоже очень боялись новых обитателей леса. Но потом выяснилось, что все уродцы Корины оказались добрыми и веселыми созданиями. Правда, они были как на подбор ленивы и упрямы, зато всегда были готовы на любые хитроумные проказы. Словом, уродцы пошли в свою создательницу Корину.

Гингема только вздыхала, глядя на то, какие веселые хороводы Корина устраивала на поляне возле пещеры для своих старых и новых друзей.

— Нет, ничего не получится у этой девчонки, — ворчала колдунья, усаживаясь в свое кресло. — Слишком мало в Корине зла, и… Ой-ой-ой!

Она аж подскочила, почувствовав, что села на что-то острое.

С кресла тут же спрыгнула странная желтая лягушка с длинными, словно у ежика, иглами на спине и с довольным поросячьим хрюканьем понеслась в лес.

Гингема погрозила вслед уродцу кулаком:

— Тьфу, как больно!.. Нет, все-таки есть в Корине зло, и это хорошо. Но и добро в ней тоже есть! В Большом мире все люди такие, только одни чуть позлее, а другие — чуть подобрее. Но мы-то, сказочные существа, совсем другие: мы либо добрые, либо злые! Что же это получается? До сих пор на свете были только злые колдуньи вроде меня и проклятущей Бастинды и добрые волшебницы вроде этих заносчивых Стеллы и Биллины. А какой же чародейкой станет Корина, когда вырастет? Просто ума не приложу! Хорошо еще, что вырастет она теперь не скоро…

Наконец и Корина стала замечать, что перестала расти. Год проходил за годом, а старое платье ей по-прежнему было впору, и башмаки совсем не жали.

Обеспокоенная, она сделала зарубку на дереве в день своего одиннадцатилетия и через год с опаской встала рядом со стволом ели. Оказалось, что она ни на дюйм не выросла. А ведь ей уже было двенадцать!

Оседлав Нарка, девочка вихрем примчалась к пещере и застала Гингему за сборами. Колдунья вновь направлялась в леса к Кругосветным горам, где безуспешно искала в лесах дупло филина — то, в котором якобы была спрятана одна из книг Торна.

— Ты что со мной сделала, уродина? — закричала Корина, соскакивая с волка и подбегая к Гингеме, которая укладывала в котомку бутылочки и коробочки с волшебными настоями и мазями. — Я же совсем не расту! Совсем!

— Растешь, растешь, — усмехнулась Гингема, завязывая котомку. — Это только Стелле известен секрет вечной молодости, я такого не знаю. Но расти ты будешь в десять раз медленней, чем остальные Жевуны, а взрослой станешь только через сто двадцать лет. Может, за это время ты возьмешься за ум и выучишься хотя бы на плохонькую колдунью!

— Ты… ты… — прошептала Корина, не находя слов от негодования, и расплакалась. — Расколдуй меня обратно, противная! Обещаю, что буду прилежно учиться твоему дурацкому колдовству!

Гингема огорченно вздохнула:

— А вот расколдовать тебя не могу. Не знаю такого заклинания.

— А-а-а!

— Не реви, сама виновата. Если мне повезет на этот раз, то я наконец разыщу магические книги Торна! А в них, может быть, найдется заклинание, которое вновь сделает из тебя обычную девочку…

— А-а-а… Ты уже сто раз говорила, что найдешь эти противные книги, и ничего не приносишь… У-у-у, чтобы тебе утонуть в каком-нибудь болоте!

— И это ты говоришь мне, своей мамочке? — рассердилась Гингема.

— Никакая ты мне не мать, а-а-а! Ты — противная, уродливая колдунья, и пещера твоя противная, и змеи сушеные твои противные, и лягушки… А-а-а!

— Поплачь, поплачь, — усмехнулась Гингема. — А когда надоест, прибери в пещере, перебери мышей и почисти котел. Чую, что вернусь на этот раз не с пустыми руками, ха-ха-ха!

Колдунья села на помело и взмыла в небо.

Корина проводила ее заплаканными глазами.

— Ну ладно, вздорная старуха, — прошептала она. — Когда-нибудь мы еще посчитаемся… А сейчас я уйду. Ни дня не останусь больше в этом противном месте!

Она сунула два пальца в рот, как ее некогда научили дарумские мальчишки, и как засвистит! Вскоре из-за деревьев выскочили ее друзья лесные зверушки: барсуки, лисы, белки, еноты и все прочие.

Корина обвела свое войско блестящими от возбуждения глазами.

— Ребята, хотите пошалить?

— Хотим! Хотим! Еще как хотим, у-у-у!

— А ну-ка, давайте уберемся в пещере Гингемы — да так, чтобы там камня на камне не осталось! Бей, круши, вали все подряд! Я разрешаю! Покажем этой гадкой колдунье напоследок, как надо убираться в доме, ха-ха-ха!

Друзья Корины опасливо взглянули на Нарка. Тот рассерженно рыкнул:

— Ты что задумала, глупая? Да Гингема же голову тебе свернет, когда увидит такой разгром!

Корина беспечно махнула рукой:

— Подумаешь, испугал! Сегодня я навсегда ухожу из этой грязной пещеры. Лучше странствовать по белу свету, чем терпеть измывательства этой ведьмы. Пойдешь со мной?

Нарк задумался. Он обожал свою маленькую хозяйку, но побаивался гнева колдуньи.

— Куда же мы направимся? — с сомнением спросил он. — От Гингемы разве спрячешься?

— Мы пойдем в Фиолетовую страну, — заявила Корина, складывая в котомку еду. — Там нас Гингема искать не будет. Она знает, что Бастинда каждый день оглядывает границы своих владений и никогда не допустит туда ни одну волшебницу.

Нарк задумался. Ему самому давно надоело жить в пещере. Он тосковал о глухомани, в которой вырос, о своих друзьях по стае. Быть может, он снова станет вожаком стаи железнозубых, как когда-то в молодости?

— Ладно, — кивнул он большой лохматой головой. — Я пойду с тобой, хозяйка!

Корина расцвела чудесной улыбкой и, обняв волка, поцеловала его прямо в черный нос. А затем повернулась к своим друзьям, терпеливо ожидавшим у входа в пещеру, и крикнула:

— Ну, чего же вы стоите? Давайте шалите, сколько влезет! Нарк с Лашкой вам ничего не сделают, потому что они меня любят больше, чем Гингему!

Лесные зверюшки запрыгали, заверещали и запищали от радости. Все они недолюбливали злую колдунью и были рады устроить для нее маленькую пакость.

Ух и повеселились же они! Сначала опрокинули котел с колдовским зельем на землю, потом сбросили со стен связки сушеных мышей, выбросили из ящиков колдовские травы и коренья. Енот напялил на себя старый колпак Гингемы и стал важно расхаживать с половником в руке, делая вид, что бормочет заклинания. А барсук уселся верхом на метлу и стал скакать по пещере, визгливо вереща. Дятел взлетел прямо на чучело крокодила и стал долбить его по голове своим длинным клювом, словно по гнилой ветке. Белки носились по полкам, где Гингема хранила съестные припасы, и сталкивали глиняные горшки вниз, да так, что черепки летели во все стороны. Словом, все веселились от души!

Лашка так перепугалась при виде этого разора, что обвилась вокруг своего столба, закрыла глаза кончиком хвоста и притворилась, что спит и потому ничего-ничегошеньки не видит.

Ну а Корина тем временем занималась поисками магической книги Гингемы. Она перерыла все вещи, выпотрошила все сундуки, перетряхнула все ковры, но так ничего и не нашла.

— И где же эта старуха спрятала свою дурацкую книгу? — спросила она, недоуменно глядя на Нарка.

— Не знаю, — мотнул головой волк. — Наверное, зарыла где-нибудь и заколдовала так, что даже я ее не чую. Гингема никому не доверяла и всегда берегла свою волшебную книгу, словно зеницу ока.

Корина стряхнула пыль с платья и напоследок оглядела пещеру, в которой вовсю веселились ее друзья.

— Ладно, когда-нибудь я сюда еще вернусь, — прошептала девочка. — Но прежде я стану королевой…

Несколько дней Гингема в который уже раз занималась поисками книг Торна. Знакомый ворон посоветовал колдунье порыться в гнездах старых филинов, некогда живших в дуплах трех могучих сосен, что росли на острове, окруженном болотом. Поговаривали, что один из этих филинов побывал когда-то в замке Торна.

Гингема так и сделала. На своем помеле она взмыла вверх и долго рылась в дуплах сосен, но ничего там не нашла.

— Так я думала, что эти глупые птицы все придумали, — проворчала колдунья. — Ну не могут волшебные книги Торна лежать в каких-то дурацких дуплах, да еще посреди гнилого болота!..

Гингема уже готова была улететь, но внезапно ей в голову пришла странная мысль.

— Гнилое болото… — пробормотала она, озадаченно оглядываясь по сторонам. — Так-то оно так, но почему я не чую никакого гнилостного запаха? В жизни не видела таких странных болот! Да и эти три сосны уж больно хороши, на болотах обычно растут только уродливые кривули, а не такие громадины… Что-то здесь не так!

Колдунья села в ступу и взлетела ввысь, чтобы как следует осмотреть это странное место. Поначалу она ничего необычного не увидела — болото оно и есть болото! Но когда Гингема взлетела к облакам, то с изумлением увидела, что серо-бурая трясина внезапно исчезла, а три сосны превратились в три башни каменного замка!

— Призрачный замок! — ахнула Гингема. — Провалиться мне на месте, если это не тот самый тайный замок, который некогда построил Торн! Каких только чудесных историй не рассказывали об этом замке птицы, да я прежде им не верила. А что, если здесь хранятся разные волшебные вещи, которые некогда припрятал Торн?

Колдунья медленно спустилась вниз, опасаясь, что три башни Призрачного замка вновь превратятся в три сосны. Но, к счастью для нее, этого не случилось.

Раздался грохот — это в стене замка появился подвесной мост. Его цепи медленно стали разматываться, и мост опустился на землю, открыв арочный вход.

Гингема была могучей и смелой колдуньей, но на этот раз ее буквально затрясло от страха и волнения. Случилось то, о чем она так долго мечтала, — ей удалось найти один из замков Торна! Но Торн был великим волшебником Света, а она служила Тьме… Сможет ли она войти в этот замок и остаться целой и невредимой?

Окна на вершинах трех башен зажглись голубым светом — колдунье показалось, что на нее пристально смотрят три глаза.

— Кто ты? — послышался глухой старческий голос. — Подойди ближе!

Гингема даже присела от страха. Но потом вдруг сообразила: раз замок требует, чтобы она подошла ближе, то это значит, что древнее каменное строение от старости стало немного подслеповатым. А это значит, что его можно обмануть!

Колдунья давно уже не вспоминала, что когда-то, еще до прибытия в страну Торна, считалась первой красавицей Франции. Ее душа стала настолько темной, что любая красота, даже своя собственная, вызывала в ней только злобу и ненависть. Но сейчас это могло ей помочь обмануть Призрачный замок!

Гингема тихонько пробормотала одно из сильнейших своих заклинаний — и превратилась в ту самую ослепительную графиню де Барр, которая некогда едва не женила на себе короля Людовика XII. Улыбнувшись, красавица поправила роскошное золотистое платье, коснулась руками пышной прически и ласково произнесла:

— Прошу прощения за нежданный визит, уважаемый замок. Я пролетала над этими местами на золотистом облачке и, похоже, заблудилась. Я живу далеко отсюда, в Розовой стране, меня зовут Стелла…

— Стелла… — задумчиво произнес Призрачный замок. — Когда-то я слышал от Торна это славное имя! Жаль, что мои глаза-окна за прошедшие века покрылись пылью и стали плохо видеть…

— Я могу их вымыть! — с воодушевлением воскликнула Гингема. — А потом, с вашего разрешения, немного отдохну, уж слишком я устала после долгого пути…

— Буду рад оказать гостеприимство самой Стелле! — обрадовался замок. — Давно я не принимал гостей. Правда, несколько лет назад здесь побывал какой-то странный человек. Он украл живую мебель, которую некогда сотворил Торн, и вместе с моим главным охранником — Золотым рыцарем улетел на воздушном шаре.

— Воздушный шар?.. Наверное, это был Гудвин, правитель Зеленой страны, — озадаченно произнесла Гингема. — Выходит, он украл волшебные вещи, принадлежавшие Торну? Как нехорошо! Я непременно потребую, чтобы Гудвин все вернул обратно… А теперь я могу войти?

— Конечно, входите, Стелла! — обрадованно пророкотал Призрачный замок.

Гингема чинно поднялась по навесному мосту и вошла в арочный вход. Она делала вид, что очень устала, а на самом деле ее била дрожь от волнения.

Прошло около получаса, и вдруг колдунья стремительно выбежала из замка. В руке она держала большую книгу в коричневом кожаном переплете.

— Спасибо, я уже отдохнула, мне пора возвращаться в Голубую страну! — закричала она, торопливо направляясь к своей ступе.

— Почему в Голубую? — озадаченно спросил замок. — Ведь Стелла живет в Розовой стране… О-ох!

Гингема с радостью вернула себе свой старческий облик. Едва она прыгнула в ступу и схватила метлу, как из кустов показалось какое-то рогатое чудовище.

— Ты обманула меня! — с возмущением закричал Призрачный замок. — Книга… Немедленно верни книгу Торна!

— Ну как же, бегу и падаю, — с насмешкой отозвалась колдунья.

Чудище нагнуло голову и внезапно так боднуло ступу, что та едва не опрокинулась. Гингема завизжала от страха и отмахнулась от зверя метлой, но тот бросился в новую атаку. С большим трудом ступа все-таки поднялась в воздух. И тотчас Призрачный замок исчез, и вместо него внизу вновь появились болото, остров и три сосны.

Придя в себя, Гингема стала торопливо листать магическую книгу Торна. В ней было то, что старуха искала давным-давно: заклинание, вызывающее могучий, на весь мир, ураган.

Колдунья расхохоталась. Она отомстит людям за все прежние унижения! А затем настанет черед разделаться с тремя нахальными соседками: Стеллой, Виллиной и особенно с дорогой сестричкой Бастиндой. Вот она позабавится, вот она покуражится!..

Вернувшись домой, Гингема не нашла ни девочку, ни Нарка. В пещере все было перевернуто, а Корины и след простыл.

— Сбежала! — заверещала Гингема, потрясая костлявыми кулаками. — Ну я ей покажу!

Ворон Арок уселся на сухом корне, торчащем из стены пещеры, и спокойно заметил:

— К чему кипятиться, хозяйка? А что, если они в Фиолетовой стране? Ведь Нарк из тех мест. А с Бастиндой шутки плохи!

Гингема разом остыла, вспомнив о свирепых Летучих Обезьянах.

— Ладно, — проворчала она. — Никуда Корина от меня не денется. Пусть поживет среди Мигунов. Они — народ работящий, лентяев не любят.

— А еще твоя дочка могла попасть в лапы Великому и Ужасному Гудвину, — прокаркал ворон.

Гингема помрачнела. Она была наслышана об этом волшебнике, который однажды прилетел невесть откуда на воздушном шаре. Гудвин объявил себя правителем Зеленой страны и построил большой город, украшенный огромными изумрудами. Сороки болтают, будто Гудвин хочет завоевать все остальные страны…

Ворон продолжил:

— Гудвин может превращаться в шестилапого зверя, в огненный шар, в русалку…

— Замолчи! — злобно топнула ногой Гингема. — Чтобы я больше ни слова не слышала об этом Гудвине! Знаю я вас, пустоголовых птиц: ничего, кроме вранья да глупостей, от вас не услышишь.

Ворон испуганно замолчал.

А встревоженная Гингема занялась подготовкой могучего, всесокрушающего урагана. Помимо заклинания Торна, для этого колдовства нужно было особое зелье из тысячи змей, мышей, ужей, жаб и пауков. Того, что приносили Жевуны, не хватало. И Гингема решила увеличить дань.

О неблагодарной Корине злая чародейка старалась не вспоминать.

Глава седьмая ФИОЛЕТОВАЯ СТРАНА

Целую неделю Корина пробиралась в Фиолетовую страну. Нарк шел тайными тропами, обходя стороной деревни Жевунов. Несколько раз им пришлось идти через болота и даже ночевать на островках среди буро-зеленых трясин. На одном островке они наткнулись на каменного замшелого идола. От его оскаленной улыбки девочке стало не по себе, и она впервые пожалела, что покинула пещеру Гингемы. Хоть колдунья и порядком ей надоела, однако со старухой было безопасно и не приходилось заботиться о пропитании.

Корина захватила с собой несколько кусков вяленого мяса и с десяток ржаных лепешек. Увы, эти запасы быстро закончились. Нарк несколько раз в день отправлялся на охоту и возвращался всегда с довольным и сытым видом. Он приносил Корине пойманных кроликов, но девочка не могла есть мясо сырым, а разжечь огонь было нечем. Ей приходилось довольствоваться ягодами. Аппетит от этого только разжигался. Но что было делать?

Сидя на камне у подножия идола, Корина проглотила две пригоршни голубики и вздохнула, глядя на жирного кролика, лежащего на траве.

— Есть хочется, — капризно сказала она. — Неужели ты не можешь поймать в лесу что-нибудь съедобное?

Нарк насмешливо оскалил зубы.

— Прости, хозяйка, но жареные зайцы не бегают по лесу даже в Волшебной стране, — ответил он. — Хочешь, принесу сухого хвороста для костра?

— А чем я буду его разжигать? — недовольно спросила Корина. — У этой противной колдуньи даже огнива в пещере не оказалось.

— Гингеме не нужно никакое огниво, — заметил Нарк. — Она использует разжигающее заклинание. И тебя не раз ему учила.

— Подумаешь, учила! — фыркнула Корина. — Она много чему меня учила — разве все упомнишь!

— А ты попробуй, — посоветовал волк. — А то этого кролика придется съесть мне.

Корина поморщилась, но делать было нечего.

— Ладно, попробую. А ты тащи хворост и побольше сухого мха.

Нарк хотел сказать, что Гингема умела разжигать огонь даже под проливным дождем и без всякого мха, но сдержался. Вскоре рядом с идолом выросла горка сухих ветвей, обложенная белесым мхом.

— Та-а-ак, — сказала Корина. — Начнем. Э-э-э… Сначала надо сжать безымянный палец на левой руке и сощурить правый глаз… или наоборот?

Нарк озадаченно почесал за ухом. Он присутствовал на многих уроках Гингемы, но и не пытался что-нибудь запомнить: все равно волки колдовать не могут, да и безымянных пальцев у них нет.

— Кажется, наоборот, — нерешительно сказал он. — Точно, наоборот.

Девочка согнула палец на правой руке и сощурила левый глаз.

— Теперь надо вспоминать разжигающее заклинание… Лено, пено, урфи, гурфи, лопало, мопало!

Земля рядом с пирамидкой из сухих ветвей зашевелилась, и на поверхность вылез крот. Он озадаченно повел носом, а затем полез обратно.

— Это было кротовызывальное заклинание, — укоризненно сказал Нарк.

— Сама вижу, — сердито ответила Корина. — Подумаешь, ошибиться разок человеку нельзя! Что же такое говорила Гингема?.. А! Вспомнила, вспомнила! Дарамура, катарума, бурбу, нарбу, потолапу!

Каменный идол неожиданно заворочался в земле. Его глаза загорелись рубиновым огнем, огромный рот приоткрылся, обнажив два ряда острых зубов. Упершись могучими руками-лапами в землю, истукан стал вытягивать свое длинное туловище на поверхность.

Корина завопила от ужаса и бросилась прочь от ожившего исполина. Нарк тоже струхнул, но успел все-таки схватить девочку когтями за подол платья.

— Куда ты? — рявкнул он. — Там болото, трясина! Скорей говори обратное заклинание!!

Девочка быстро пробормотала:

— Потолапу, нарбу, бурбу, катарума, дарамура!

Идол застыл на месте, так и не успев выбраться из земли. Глаза его вновь погасли, ужасный рот закрылся.

Нарк шумно вздохнул.

— Давай уж больше не будем сегодня колдовать, — предложил он. — Что-то ты нынче все путаешь. Еще вызовешь из болота какое-нибудь лихо!

Впервые в жизни Корина покраснела от стыда. Неужели она такая бестолковая и совсем ничему не научилась за годы, проведенные с Гингемой?

— Сейчас, — сказала она, — я вспомню, вспомню…

Мысли ее разбегались в стороны, словно муравьи, и она никак не могла сосредоточиться.

— Бури, глури, золата, бамбарата, шурли, мурли… — нерешительно произнесла Корина и даже зажмурилась, увидев, как по кучке сушняка пробежала красная змейка. Скоро костер уже весело пылал, потрескивая и курясь белым дымком.

— Вот это другое дело, — бодро сказал Нарк. — Сейчас мы этого зайца мигом зажарим… Ты чего?

Корина стояла, вытаращив глаза и покачивая головой.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил Нарк.

— Я… я сотворила настоящее колдовство… — выдавила из себя девочка. — Сама, без помощи Гингемы!

Нарк только усмехнулся.

С той поры оба беглеца не испытывали особых хлопот. Оказалось, что Корина запомнила кое-что из бесчисленных уроков Гингемы. Отныне на привалах девочка занималась тем, что вспоминала волшебные заклинания. И порой посреди травянистой полянки вдруг начинал бить родник или заросли крапивы превращались в цветочную клумбу.

Нарк глядел на свою любимицу, тихо посмеиваясь. Корина начала взрослеть, хотя по-прежнему выглядела восьмилетней девчушкой.

Наконец они вышли из густых лесов на обширную равнину с зелеными шапками рощ и небольшими деревеньками. Это была страна Мигунов.

— Что будем делать, хозяйка? — спросил Нарк. — Может, пойдем на запад, в Черный лес? Я родился там и знаю каждую тропинку.

— Нет, — покачала головой Корина. — Надоел мне лес. Прости, Нарк, но я хочу жить среди Мигунов. Пойду в какую-нибудь деревню и скажу, что заблудилась.

— Так-то оно так… — в сомнении почесал за ухом Нарк. — Но… Корина улыбнулась, глядя на смущенного волка.

— Понимаю, о чем ты хочешь сказать. Мол, через год-два жители деревни заметят, что я почти не расту?

Волк кивнул.

— Тогда я уйду в другую деревню, затем в третью, четвертую… — спокойно объявила Корина. — Страна Мигунов большая, места, чтобы вырасти, мне хватит. А когда я вырасту…

Она сощурила глаза. Нарк поежился, глядя на хозяйку. Ее красивое лицо так неприятно исказилось, что даже волку стало не по себе.

— И что же будет тогда? — осторожно спросил он.

Корина ничего не ответила.

Они условились не расставаться надолго. Девочка направилась в ближайшую деревню, а волк остался в лесу. Он нашел лисью нору, расширил и углубил ее и стал в ней жить. Нарк старался не показываться на глаза Мигунам, и те даже не подозревали, что в соседнем лесу появился могучий хищник.

У Корины началась новая жизнь.

Она пришла в деревню под названием Родники и выбрала самый богатый дом. Здесь жила семья резчика по дереву по имени Рон. Мигуны славились умелыми руками. Среди них было много искусных механиков и кузнецов, плотников и столяров. Но вот фермерами Мигуны были неважными. Они привозили из Зеленой страны пшеницу, из Голубой — чудесные фрукты и лечебные травы. Сами они ничего этого выращивать толком не умели.

Корина с силой потерла глаза, чтобы они стали красными, и громко захныкала.

Седой Рон вышел на крыльцо и с удивлением увидел очень красивую девочку в мятом, пыльном платье.

— Что с тобой, девочка? — спросил он.

— А-а-а… — всхлипывала Корина, заливаясь слезами. — Я заблуди-и-илась…

Рон взял ее за руку и ввел в дом. У стола хлопотала его жена Дора. Супруги были уже немолоды, их дети давно выросли и разъехались кто куда, а старшая дочь Алина даже устроилась служанкой во дворец самой правительницы Бастинды. Так что Рон и Дора жили одиноко и очень скучали по детям.

Увидев плачущую девочку, Дора чуть не уронила тарелку с дымящимися пирожками.

— Это что за прелестный ребенок? Девочка, почему ты плачешь?

— У-у-у!.. — завопила Корина, отчаянно растирая глаза.

Насилу старики ее успокоили.

Дора умыла девочку и усадила за стол. Глядя, как Корина с аппетитом ест пирожки, словно голодала целую неделю, Рон и Дора только качали головами.

Когда девочка насытилась, старики засыпали ее вопросами. Но Корина заранее все обдумала. Она сказала им, что ее родители умерли и она пошла к тетке в деревню Лопухи, но заблудилась.

Рон вздохнул и пожал плечами:

— Не знаю, как помочь тебе, дочка… Убей меня молния, но я даже не слыхал о деревне Лопухи. Что же с тобой делать-то?

Дора толкнула мужа в бок.

— О чем тут говорить? — ласково сказала она. — Корина останется у нас. Если ее тетушка объявится — что ж, тогда мы девочку отдадим. А если нет, нам только веселее будет.

Корина обрадованно захлопала в ладоши и бросилась обнимать своих новых родителей.

Так и зажили они втроем. Рон и его жена проводили большую часть времени за работой. Они вырезали такие чудесные кружки, тарелки, ложки, что только диву можно было даваться. Старики пытались обучить этому ремеслу и Корину, но у той ничего не получалось.

— Ничего, успеется, она еще мала, — заметил Рон. — Пусть пока погуляет с ребятишками.

Но Корине быстро наскучили игры с местными мальчишками и девчонками. Она выглядела на восемь лет, но на самом деле была куда старше! Увы, подростки даже разговаривать с такой малявкой не хотели. Волей-неволей Корина осталась одна. Если бы не редкие встречи по вечерам с Нарком на опушке леса, то ей было бы совсем тоскливо.

Вскоре безделье стало угнетать Корину — раньше с ней такого не случалось. И она решила заняться большим участком возле дома, на котором росли лишь три кривые неухоженные яблоньки с мелкими и кислыми плодами да полевые ромашки. Девочка старательно припомнила все, чему ее учили родители, а затем взялась за дело.

Дождавшись очередного приезда торговцев из Голубой страны, Корина выпросила у Рона несколько резных кружек и обменяла их на семена овощей и цветов. Возчик с удивлением вручил девочке разноцветные пакетики.

— Первый раз Мигуны покупают у меня семена. Я и брать-то их не хотел, да жена настояла. Малышка, ты хоть знаешь, что с ними делать-то? Перво-наперво надо вскопать грядки…

Но Корина, не слушая, побежала домой. В сарае она нашла лопату и грабли, но земля в саду оказалась настолько твердой, что Корина устала, не раскопав и полгрядки. Тяжело дыша, она уселась на красивую резную скамейку под одной из одичавших яблонь. Что же делать? Быть может, стоит использовать кротовызывальное заклинание?

— Лено, пено, урфи, гурфи, лопало, мопало! — произнесла девочка нараспев, согнув безымянный палец на правой руке и сощурив левый глаз.

Тотчас трава зашевелилась. Земля вспухла горкой, и на поверхность вылез большой крот. Он смешно зашевелил носом и приветственно взмахнул перепончатыми лапками.

— Вскопай этот огород до самой ограды, — приказала Корина, — да позови своих сородичей, а то и за неделю не справишься. Только, чур, корней яблонь не трогать и под дом с сараем не лезть!

Крот понимающе кивнул и полез обратно в норку.

Через час земля рядом с домом зашевелилась. Несколько десятков кротов взялись за дело, и вскоре вместо зеленой лужайки вокруг было бурое вспаханное поле. Но оно оказалось неровным и бугристым, так что Корине все же пришлось поработать граблями. Она отпустила кротов восвояси, даже не подумав их поблагодарить.

Разровняв землю, девочка сделала неглубокие борозды и посеяла семена. Затем она вновь уселась на скамейку и стала ждать. На грядках ничего не происходило.

— Э-эх, да овощам ведь надо расти да расти! — вдруг вспомнила она. — Да еще грядки нужно полоть и поливать. Вот скукотища-то!

Корина насупилась и стала перебирать в памяти подходящие для выращивания овощей заклинания. Ну конечно, надо вызвать дождь!

— Буфало, муфало, хруфало, бурабада, мурабада… — затараторила она, приставив большой палец правой руки к носу и вытянув мизинец в сторону леса.

Вскоре из-за деревьев послышались раскаты грома. Посреди чистого неба появилась большая черная туча и, блистая молниями, двинулась в сторону деревни. Корина остановила ее прямо над домом Рона и закричала:

— Иди, дождик, иди! Буфало, муфало, хруфало!

Тотчас хлынул сильный ливень. Девочка хотела было бежать на крыльцо, но передумала. Ведь этот дождь вызвала она!

Напоив как следует землю, Корина прогнала тучу подальше от деревни и пустила в ход еще одно заклинание, ускоряющее рост растений.

Часа через два из леса вернулись Рон с женой. На повозке лежало несколько липовых и ясеневых бревен, которые после сушки должны были пойти на изготовление мебели. Старики промокли, и Рон сердито ворчал:

— Никогда не видал, чтобы посреди солнечного дня вдруг началась такая гроза. Если бы дорогу в лесу развезло, то и бревна пришлось бы бросить… Э-э, а это еще что такое?

Вытаращив глаза, он указал дрожащей рукой в сторону дома. Дора посмотрела и даже ойкнула от неожиданности.

Перед домом тянулись грядки с огромными растениями. Помидоры и огурцы на них были зрелыми, только собирай и неси на стол.

Еще больше стариков поразили яблоньки. Их было не узнать: стволы выпрямились, кроны разрослись, и вместо мелких зеленых яблок на отяжелевших ветвях висели красные и золотистые плоды с кулак величиной.

Среди этого зеленого царства они не сразу разглядели Корину. Девочка стояла у крыльца и не спеша обрезала ножницами кусты алых роз.

К дому Рона вскоре сбежалась вся деревня. Мигуны охали и ахали, глядя на чудесным образом выросший огород.

Гостеприимная Дора угостила всех яблоками, и никто из соседей не ушел домой без корзины свежих овощей.

Волшебное превращение Корина объяснила просто:

— Моя мама умела выращивать растения очень быстро и меня научила кое-каким заклинаниям. Кажется, ее обучала сама Бастинда…

Жители деревни только головами покачивали. Да эта девчонка — самая настоящая волшебница! Это не к добру…

Спустя месяц Корина еще раз показала, на что способна.

В это время Гингема наконец подготовилась к грандиозному урагану, который должен был уничтожить весь род человеческий. Она собрала множество сушеных мышей, змей, пауков и лягушек и сварила из них целый котел колдовского зелья. Осталось только опробовать заклинание из книги Торна.

Поначалу злая старуха решила обрушить бурю на всю Волшебную страну, чтобы ее жители поняли, кто здесь самая могущественная чародейка. Но, поразмыслив, она предпочла ограничиться Фиолетовой страной. До поры до времени ей не хотелось связываться с Биллиной и Стеллой и тем более с таинственным Гудвином.

Схватив помело, Гингема стала брызгать на восток колдовское варево, выкрикивая:

— Разразись, ураган! Лети к Фиолетовой стране, круши дома, ломай деревья, поднимай ничтожных Мигунов в воздух!.. Сусака, масака, рэма, гэма!

Поднялся сильный ветер. В ясном небе сгустились грозовые тучи и понеслись на восток, грохоча и блистая молниями.

Гингема довольно потерла руки: заклинание сработало на славу, теперь можно было готовиться к Великому Урагану…

Буря вскоре докатилась до границ Фиолетовой страны. Бастинда в это время лежала в своей роскошной кровати под шелковым балдахином и сладко спала. Раскаты грома разбудили колдунью. Сунув ноги в шлепанцы, она зашаркала к окну.

Увидев иссиня-черную тучу, сверкавшую десятками молний, Бастинда затряслась от страха. Она терпеть не могла гроз, да и нечасто они случались в Волшебной стране. Такой же тучи она прежде никогда не видела.

— Это Гингема, провалиться мне на месте, Гингема! — простонала колдунья, зажмурившись от страха. — Только моя дорогая сестричка умеет вызывать ураганы. Но откуда такие огромные тучи? А что, если она тоже нашла книгу Торна?

От этой мысли Бастинде стало совсем плохо. Она торопливо закрыла окна в своей спальне, забралась в постель и на всякий случай раскрыла над собой зонтик.

Страшная буря обрушилась на Фиолетовую страну. Сотни деревьев вырвало с корнями и подняло в воздух, словно пушинки. Немало домиков рассыпалось под бешеным напором ветра. Перепуганные Мигуны попрятались по погребам и подвалам.

И вот буря подкатилась к Родникам. Услышав страшный грохот, все жители деревни выскочили на улицу. Был уже вечер, и только что небо освещало заходящее солнце. Откуда же этот шум и свист?

Корина тоже выбежала на крыльцо. Увидев вдали над полями быстро приближающуюся гряду черных туч, девочка все поняла.

— Гингема… — прошептала она в страхе. — Выходит, старуха все-таки нашла…

— Что ты бормочешь, дочка? — испуганно спросила Дора. — Пойдем спрячемся в подвал. Ох, какая идет гроза, в жизни такой не видела!

Старый Рон покачал головой:

— Этакая буря все снесет… И твой огород погубит, дочка. А жаль…

Корина встрепенулась. Буря погубит ее огород? Сломает яблони? Уничтожит чудесные алые розы? Ну нет!

Она побежала вслед за стариками в погреб, но едва они переступили порог, сразу захлопнула за ними дверцы и заперла на щеколду.

— Не беспокойтесь обо мне! — крикнула Корина и выбежала на улицу.

Деревня опустела, все ее обитатели попрятались кто куда. Девочка вышла за околицу и пошла навстречу грохочущей туче. Поднявшись на вершину небольшого холма, Корина прокричала слова отгоняющего заклинания:

— Верпело, мотело, нанати, бурапи, царапи, марапи!

Ничего не изменилось. Туча по-прежнему надвигалась, а ветер взревел еще сильнее. Мгла накрыла лес. Деревья застонали, заскрипели.

«Как там Нарк? — подумала девочка. — Успеет ли спрятаться в свою нору? Я-то уж точно не успею…»

Облизав пересохшие губы, Корина еще раз крикнула, едва слыша за раскатами грома свой голос:

— Верпело, мотело, нанати, бурапи, царапи, марапи!

Ураган словно ударился о невидимую преграду. Черная туча остановилась, блистая молниями и низвергая на землю потоки ливня.

— Уходи, буря, уходи! — закричала Корина. — Верпело, мотело!..

И гроза отступила, ушла, повинуясь ее приказу.

Только спустя час самые смелые из Мигунов решились выглянуть из погребов. К их изумлению, черная туча куда-то исчезла, обойдя деревню стороной. Ни одна капля дождя не упала на улицы. Все было как прежде.

Впрочем, одна пропажа быстро обнаружилась.

У старых Рона и Доры пропала их приемная дочка. Жители Родников обыскали все окрестности, обшарили соседний лес, но ничего не нашли, кроме следов огромного волка.

Больше Корину они никогда не видели.

Глава восьмая СТРАНСТВИЯ КОРИНЫ

С этого дня начались долгие странствия Корины.

Покинув Родники, она вместе с Нарком пошла на юг, стараясь не подходить к границам Розовой страны. Поддавшись уговорам волка, она несколько месяцев прожила в лесу, в небольшой пещере. Нарк выбивался из сил, стараясь сделать жизнь девочки как можно более приятной. Он рыскал по округе, ежедневно принося своей хозяйке жирных зайцев, крупных перепелов и даже сладкие крапчатые грибы. Порой он находил в лесу дикие яблони, и Корина превращала мелкие, кислые плоды в крупные золотистые яблоки.

Она потратила это время не зря.

Дни напролет Корина сидела на пне рядом с входом в пещеру и вспоминала то, чему учила ее Гингема, а также отец с матерью. Затем она уходила в глубь леса и собирала различные грибы, травы и ягоды. Нарк утащил в ближайшей деревне для нее котелок, ложку и кружку, и Корина стала варить на костре травы и готовить из них настои так, как это когда-то показывала мама Гона. Остальное время она практиковалась в чародействе.

Когда Корине надоело одиночество, она направилась в деревню под названием Ольховики, где повторила ту же слезливую историю, что некогда в Родниках. В нескольких богатых домах ее отказались принять, и тогда Корина пошла на окраину селения.

Ее взял к себе одинокий старик по имени Лонг. Когда-то он слыл лучшим кузнецом в округе, но с годами глаза его ослабли, руки утратили силу, и он оставил свое ремесло.

Корина сразу же взялась за дело. Для начала развела на заросшем бурьяном дворе такой же сад и огород, как некогда в усадьбе Рона, а затем стала лечить глаза старого Лонга целебными настоями из трав. И каково же было удивление старика, когда однажды утром, открыв глаза, он увидел лучик солнца на стене! Понятно, что Лонг души не чаял в своей приемной дочери, но другие жители деревни стали ее побаиваться. Корина была еще мала, но она владела колдовскими чарами!

Однажды в дом Лонга постучала женщина по имени Рокла. Она была женой самого богатого в деревне механика, который славился на всю страну своими чудесными часами, выполненными в виде птиц, животных и растений. Изделия мастера шли нарасхват на всех ярмарках, даже сама Бастинда купила себе часы в виде филина.

Всего в доме часового мастера хватало, однако его жене Рокле и дочери Лоле было все мало. Они набили шкафы красивой одеждой, хрустальной посудой, серебряными блюдами и кубками, но остановиться уже не могли. Каждую неделю они вместе с мастером ездили в Баету — так ныне называлась столица Фиолетовой страны — и привозили оттуда чуть ли не целый воз дорогих вещей, а также овощей и фруктов.

Богатство не сделало Роклу и ее дочь добрее. Наоборот, не было в округе более жадных людей. И понятно, что, узнав о чудесном саде, вдруг выросшем рядом с домом Лонга, Рокла заволновалась. А когда по деревне пронеслась весть, что старик Лонг вновь обрел зрение, Рокла все поняла. Эта Корина — волшебница! Надо срочно переманить девчонку к себе.

Лонга дома не было, и дверь нежданной гостье открыла Корина.

— Что вам надо? — не очень любезно спросила она.

Рокла изобразила на лице радушную улыбку.

— Девочка, я пришла посмотреть, как ты живешь, — сказала гостья и буквально силой протиснулась в дом. — Ой, как здесь темно! И какие здесь низкие потолки! Фу, какая у Лонга грубая мебель. А посуда-то, посуда…

— А мне нравится, — спокойно ответила Корина, холодно поглядывая на толстую Роклу.

— Да что ты, девочка! — всплеснула руками женщина. — Разве можно такой милой крошке жить в этакой конуре? Почему бы тебе не переехать к нам? Мы с Лолой будем очень тебе рады.

Корина нахмурилась.

— Когда я пришла в деревню, то прежде всего постучалась к вам в дом, госпожа Рокла. Но вы не захотели меня приютить. С чего это вы вдруг так подобрели?

— Я была больна в тот день! — воскликнула Рокла. — У меня часто болит голова. Поверь, девочка, мы с тобой будем очень дружно жить. Через неделю поедем на ярмарку в Баету и купим тебе чудесное платье и замечательные башмачки! Ты только посмотри, как твои износились, вот-вот подошва отвалится.

Корина посмотрела на свои башмаки. Они и впрямь выглядели далеко не новыми, но Лонг аккуратно прошил их крепкими нитками, так что они еще долго могли прослужить.

— Хорошо, — после долгого размышления сказала она, — я приду к вам завтра с целебным настоем от головной боли. И еще я посмотрю ваш сад — у вас ведь ничего, кроме одуванчиков, не растет. А там видно будет.

— Пойду обрадую дочку! — просияла Рокла. — Она ведь души в тебе не чает!

Проводив Роклу, Корина стала ходить по комнате, заложив руки за спину. Именно так любила расхаживать Гингема, задумав очередную пакость.

— Души они во мне не чают, — бормотала Корина, зло сощурив глаза. — Как же, так я и поверила! Волшебство ей мое нужно, а не я. Если сделаю то, что она просит, то эта прохиндейка всю жизнь будет ездить на моей шее. А затем и другие захотят того же. Соседка Бунда уже намекала, что неплохо бы и ей иметь в своем саду такие же яблоки и огурцы с кабачками… Мол, она очень любит овощи. А сколько я потратила сил, чтобы научиться их быстро выращивать, ей неинтересно. Нет, нельзя быть ДОБРОЙ волшебницей, Гингема была права. Сразу же все сядут на шею и начнут погонять: сделай мне то, сделай это…

Сгоряча Корина решила с этого же дня стать ЗЛОЙ колдуньей, но быстро передумала. Она наслышалась, как Мигуны говорят о Бастинде и Гингеме — со страхом и ненавистью. Непослушных детей пугали: «Не будешь слушаться — Гингема прилетит за тобой на своем помеле!», «Не съешь кашку — Бастинда увидит тебя своим всевидящим глазом и нашлет на тебя стаю железнозубых!» Нет, злой колдуньей быть неприятно…

В конце концов Корина додумалась до хитрой вещи.

«Надо стать ДОБРОЙ и ЗЛОЙ волшебницей сразу! Люди должны любить меня, но и бояться, — так рассудила она. — И даже сначала бояться, а потом уже любить. Что толку в могуществе Стеллы и мудрости Биллины, если их никто не опасается? Другое дело Гудвин, Великий и Ужасный! Слава о нем разнеслась по всей Волшебной стране. Говорят, он построил чудесный город и украсил его башни огромными изумрудами. Они так сияют в лучах солнца, что Изумрудный город виден издалека. Жители Зеленой страны обожают своего нового правителя — ведь теперь им не страшны никакие колдуньи! Но Гудвин не только Великий, но и Ужасный… Ходят слухи, что по ночам он превращается в чудовище и рыщет по лесам, разрывая в клочья и железнозубых, и могучих кабанов. Несмотря на это, ненависти к Гудвину никто не выказывает — его побаиваются, да, но страх смешан с уважением и почитанием».

— Решено, — сказала себе Корина, — меня тоже будут бояться, но не ненавидеть. Когда я стану королевой какой-нибудь страны, я сделаю своим подданным много добра: засажу их земли чудесными садами, выращу во всех дворах удивительные цветы, стану спасать людей от бурь и гроз, пока меня будут слушаться и почитать. Но если кто-то непочтительно отзовется о своей повелительнице или не склонит голову в моем присутствии… О-о-о, тогда мой гнев будет страшен!

На следующий день Корина с дружеской улыбкой пришла в дом Роклы. Долговязая Лола невольно скривилась, увидев красивую девочку, но все же изобразила на лице кислую улыбку. Рокла же проявила редкое гостеприимство, даже предложила вкусный обед.

Корина вежливо отказалась и протянула хозяйке кувшин с травяным настоем.

— Это лекарство от головной боли, — сказала она. — А теперь я пойду во двор, посажу яблони.

— Надеюсь, самые лучшие яблони? — заволновалась Рокла.

— Не беспокойтесь, — усмехнулась девочка, — таких во всей стране не сыщешь.

Она вышла из дома и прошлась по заросшему одуванчиками двору, разбрасывая семена направо и налево. Затем произнесла несколько заклинаний и ушла, пообещав прийти завтра, уже насовсем.

Утром Рокла проснулась в прекрасном настроении и прошла в комнату дочери.

— Замечательное лекарство! — весело сказала она. — Эта дурочка Корина меня вылечила, и притом совершенно задаром. Ты что, дочка?

Увидев мать, Лола взвизгнула и накрылась с головой одеялом.

Удивленная Рокла подошла к зеркалу — и завопила от страха. Вместо носа у нее был длинный клюв, а среди рыжих волос появился разноцветный хохолок, словно у удода. Проклятая девчонка заколдовала ее!

Громко вопя, Рокла подскочила к окну — и отшатнулась. Двор за ночь неузнаваемо изменился, но не оттого, что на нем выросли фруктовые деревья, нет! Вокруг дома стояли высокие, выше крыши, кусты с железными колючками, а между ними буйно разрослась крапива.

Вскоре на вопли Роклы сбежалась вся деревня. Мужчины пытались срубить кусты, чтобы проделать тропинку к дому, да не тут-то было. Стволы были твердыми, как камень, а иглы больно жалили, словно стая рассерженных ос.

Кто-то догадался побежать к дому Лонга. Старик работал, как обычно, в кузне, а Корины и след простыл.

Стоя на пригорке возле леса, девочка со злорадной усмешкой смотрела, как Мигуны суетятся возле дома Роклы. Это было первое злое колдовство, сотворенное Кориной, и оно принесло ей немало удовольствия.

— А приятно быть злой колдуньей, Нарк! — сказала она.

Стоявший рядом волк усмехнулся.

В этот момент к ним подлетела сорока.

— Вы слышали, слышали, слышали? — застрекотала она, кружа над головами. — Гингема, Гингема, Гингема! Вы слышали, слышали, слышали? Виллина, Виллина, Виллина!

— Нет, не слышали, — язвительно ответила Корина. — Перестань болтать попусту. Что произошло-то?

— Гингема погибла! — торопливо проговорила сорока. — Ее раздавила фея Убивающего Домика!

Корина насторожилась:

— Что за фея Убивающего Домика? Никогда о такой не слышала. И как можно убить Гингему? Она же самая могущественная колдунья на свете!

— Нет, Биллина сильнее ее! — опять застрекотала сорока. — Гингема подняла страшный ураган, букапу, трикапу, ёрики, морики… Но Биллина заставила ветер принести из-за гор домик и обрушила его на голову Гингемы. Трах-тарарах! От Гингемы осталось только мокрое место, букапу, трикапу! А из домика вышли девочка-фея и маленький черный зверек, очень страшный и злой. Их встретила сама Биллина. А затем фея ушла по дороге, вымощенной желтым кирпичом. Вы слышали, слышали? Гингема погибла! Гингема погибла!..

Сорока улетела.

Корина задумалась.

Она конечно же огорчилась, узнав о смерти Гингемы, но еще больше ее расстроила весть о появлении в Волшебной стране какой-то феи Убивающего Домика. Кто она такая и чего от нее можно ожидать? Неужели у нее, Корины, появилась еще одна соперница?

И еще две вещи расстроили Корину.

Оказалось, что ДОБРАЯ волшебница Биллина способна на ЗЛО. Она убила Гингему, пусть и спасая Большой мир от разрушительного урагана. Это делало Биллину более опасной соперницей. И второе. На помощь Гингемы больше нельзя было рассчитывать. А ведь она еще так мала…

Поразмыслив, девочка твердо сказала:

— Мы возвращаемся в Голубую страну, Нарк. Немедленно.

Волк насторожился.

— Ты хочешь стать ее правительницей вместо Гингемы? — спросил он.

— Нет, мне пока рано брать власть, — покачала головой Корина. — Мой час еще придет…

Она повернулась и торопливо пошла к лесу.