Догнать невесту!

Глава 2. Хорошее дело браком не обзовут

Мария Королек,

некогда студентка, ныне Светлая Богиня

– Мари, подожди. Ну подожди, кому говорят! – Линка торопливо бежала следом.

– Отвянь!

Игнорируя голос разума в лице Ангелины, я обошла трехэтажное здание, где жили наемники, облизнулась, уловив запах, доносящийся из общей столовой, но мужественно проигнорировала неповторимый аромат острого супа и тушеных овощей, а затем поспешила к загону, где был привязан Василий, конь мой верный. Точнее, единорог, но кого волнуют такие детали. К тому же это серое чудо-юдо мало походило на привычный для моего восприятия образ сказочного единорога. С большей вероятностью я бы заподозрила в нем крупного носорога, но местные аборигены упорно продолжали причислять Василия к мифическому существу из легенд.

– Маш, что ты собираешься делать… – не унималась преследующая меня по пятам Линка.

Мимо прошел наемник и молча кивнул, прощаясь. Мой поспешный отъезд никого не удивил. Алиберу я наврала, что в нашей небесной канцелярии настал божественный аврал, и Светлая Богиня должна незамедлительно отчалить в РоккАбад. С Дизоном договориться оказалось куда сложнее.

Едва я появилась в Запретном городе, черный кот вцепился когтями передней лапы в штанину и потащил за собой.

– Безобразие! Просто безобразие! Как ты там говорила – «вопящее»? Во-во! Вопиющее! – причитал он, быстро перебирая задними лапами. Черный хвост дергался из стороны в сторону, выдавая крайнюю степень раздражения стража. – Мари, у меня лапы опускаются и усы вянут от их капризов!

Я обреченно вздохнула, понимая, что после общения с подданными попаданцами «опускаться» и «вять» что-то будет уже у меня.

Так и вышло. Трое братцев-тираннозавриков в миниатюре отказывались переселяться в новый, специально оборудованный для них утепленный барак. Ульгару, богомолу размерами с откормленную буренку из Простоквашино, на лапу упала каменная балка, и теперь несчастный отказывался выходить в свою смену. Бойкот поддержали еще четверо жителей, прекратив уборку завалов и разрушений, образующихся всякий раз после активации Скола.

Но это были сущие пустяки по сравнению с нашим новым жителем.

Сиреневый слизняк в забавную оранжевую точечку, прибывший через Скол три дня назад, чах и медленно загибался, а мы все никак не могли понять, что ему не так. Пробовали поместить в воду, закапывали в землю, присыпали песочком, подкидывали в воздух, но пока толку от этих манипуляций было ноль.

Пока я решала вопрос с лодырями, прилетели кроки и, громко щебеча, начали тянуть за одежду к изгороди из высоких елочек. Я была единственной попаданкой, способной проходить сквозь магический барьер. Может, это было связано с тем, что я попала на Палангир не через Скол, как это сделали другие, а вследствие ритуала обмена людьми между мирами. Дизон придерживался мнения, что после «смерти» и принятия божественного дара Светлой Богини мир принял меня за свою, а местных аборигенов кроки не имели права задерживать.

Но не суть, главное, я могла шастать туда-сюда, и ничего мне за это не было. Жаль, что не все обладали таким редкостным везением.

– Тааак… – озадаченно протянула я, глядя на огромную косматую тушу медведя.

Мишка, свернувшись и сунув лапу в пасть, безмятежно дрых под широкими ветками ельника. Блаженство, написанное на его морде, было настолько абсолютным, что я невольно позавидовала косолапому. А может, послать всех лесом и завалиться рядышком? Помнится, в детстве у меня был плюшевый медвежонок, с которым я засыпала в обнимку.

– Что делать будешь? – спросил Дизон, с любопытством рассматривая хищника, но предусмотрительно не пересекая защитной черты барьера.

– Ничего. Пусть дрыхнет.

– До весны? – ужаснулся кот, и кроки его поддержали.

– Хрр-р-рр… – высказался последний участник беседы.

Мое решение о невмешательстве в глубокий здоровый сон пока что мирного существа не вызвал коллективного восторга. Кроки, маленькие магические совята, возмущенно ухали, перелетая с елки на елку. Страж неодобрительно качал усатой мордой.

А едва я заикнулась:

– Мне тут уехать на пару деньков надо… – Начался форменный скандал.

В итоге медведю пришлось выметать с облюбованного места.

– Прости, косолапый, пришлось выбирать между твоим сном и моей маленькой местью. Догадываешься, кто проиграл?

Разъяренный медведь, оскорбленный в самых лучших чувствах, не стал слушать мои оправдания и с гордым видом удалился в чащу, искать новую вип-берлогу.

Спустя где-то час, потребовавшийся мне на решение других неотложных дел в РоккАбаде, я по-тихому вернулась в клан наемников, покидала вещи в сумку и попыталась незаметно улизнуть, но тут откуда не возьмись материализовалась Линка.

– Маш, я серьезно, – не унималась подруга, глядя на то, как я неумело привязываю сумку к седлу. – Ну что ты там будешь делать? Ты же…

– Лин, хватит. – В итоге психанула я. – Этот коронованный гад пользовался моей неосведомленностью относительно его гастрономических пристрастий и тянул из меня энергию. Бессовестно ел меня, словно я какая-то там фуа-гра, акулий плавник или шашлычок на шпажках. А я, знаешь ли, не привыкла считать себя гамбургером в макавто! Нет, Лин, говори, что хочешь, объясняй, отговаривай, но я просто обязана отомстить этому недосупругу. Можешь считать это долгом недожены.

С этими слова я отвернулась и неуклюже полезла на спину Василия, апатично жующего клок сена, и сильно удивилась, услышав:

– Так я и не отговаривала. – Линка коварно улыбнулась. – Я советовала подумать…

Адерли Рок,

вдовствующая королева-мать

Королева устало опустилась в любимое кресло и вытянула гудящие ноги. Горничная поставила на столик подле Адерли высокий стакан с подслащенной водой – верный способ поднять себя на ноги и прогнать подступающую мигрень. Королева кивнула в знак благодарности, взяла в руки наполненный доверху прозрачный стакан и едва не выплеснула его содержимое себе на юбку.

«Бооом!» – прокатилось по замку, а следом не менее громкое: – «Бабах!»

Адерли мысленно помянула Скол и отправила туда всех криворуких обитателей замка, поднялась со своего места и двинулась выяснять причину шума.

В замке ее прозвали Старой интриганкой, чем Адерли втайне гордилась. Но не сегодня…

Оказалось, что рассылать сотню приглашений так, чтобы Максимельян ни о чем не догадался, проще просто, а вот организовать в сжатые сроки такое массовое мероприятие – задача посложнее.

Распорядитель Ли стенал, что не успевает подготовить развлечения. Казначей уперся, как старый осел, и дрожал над каждым золотым. Прислуга, значительно увеличившая свой штат, сновала туда-сюда по замку, начищая и полируя, убирая и выставляя предметы роскоши, спешно стягивая чехлы с мебели и проводя косметический ремонт. И все равно не справлялась!

Адерли больше часа убила впустую, пытаясь убедить Быка провести внеплановые учения новобранцев вне стен королевского замка, но начальник гарнизона оказался непрошибаем.

– А вдруг война, а я где-то в поле гоняю сопливых сурикатов? – ехидно усмехнулся он и деланно развел руками. – Извиняйте, величество, но никак.

Это утро принесло Адерли столько неприятностей, сколько не случай порой и за несколько недель, да к тому же странный грохот, доносящийся из просторного зала восточной башни, становился все сильнее с каждым шагом женщины.

– Королева, – почтительно склонился перед ней управляющий.

Он стоял у самого входа в просторный зал, где раньше были выставлены пыльные доспехи. Сейчас мужская часть прислуги спешно сматывала пыльные гобелены, убирала пыль и паутину, а воины гарнизона разбирали и грузили доспехи на тачки, которые тут же увозили кряжистого вида мужчины. Адерли присмотрелась, узнала подмастерьев из кузни и с видом крайней озабоченности обернулась к управляющему.

– Что происходит? – тихо спросила Адерли, несколько шокированная увиденным.

– Демонтаж доспехов и отправка в кузни для переплавки, – отчеканил тот, посторонившись, чтобы пропустить нагруженную тележку. – Оставшаяся часть слуг мужского пола ушла в западное крыло вместе со свахой.

– С кем? – королева подумала, что ослышалась, но управляющий учтиво повторил один раз, потом другой, а после для верности и третий.

– Какая еще сваха! – медленно, но верно выходя из себя, прошипела Адерли, но мужчина только растеряно мигнул.

Старая интриганка круто развернулась и поспешила в западное крыло. Там ее ждала еще одна неприятная новость – неизвестная сваха велела прислуге готовить постельные принадлежности и нести все это добро вниз. Выглянув из окна, королева была вынуждена схватиться за сердце. Через плац тянулась длинная муравьиная цепочка из солдат, тащивших из казармы в замок двухэтажные кровати.

Полная решимости прибить неизвестную, но очень деятельную особу, королева накинулась на служанок. На вопрос «где искать эту сваху?» перепуганные девушки пропищали, что в последний раз видели ту в розовой гостиной, беседующей с распорядителем Ли.

Но в розовой гостиной распорядитель оказался в сосредоточенном одиночестве. При виде королевы он впервые за долгое время улыбнулся.

– Мы со свахой все обсудили, – радостно поведал он. – Я как раз дописываю десятидневную программу отбора кандидаток в невесты. Это будет событие века!

Увы, но королева так не считала. Не разделив энтузиазм распорядителя, Адерли вновь умчалась на поиски неизвестной женщины. На кухне, куда, по словам Ли, направлялась сваха, женщины не оказалось, зато там имелись счастливый повар и улыбающиеся поварята. Решив отложить на потом выяснение причин столь неуместной радости тех, кому предстоит готовить званый ужин на более чем сотню человек, королева поспешила перехватить загадочную особу у казначея.

Королева делала ставку на занудство лорда Бойля и бюрократические проволочки, связанные с выдачей денег из королевской казны, но вновь прогадала.

– Озолотимся! Не сойти мне с этого места… Озолотимся! – судя по восторженно-умиленному лицу казначея, загадочная сваха побывала и тут.

– Где она?! – с порога рявкнула королева, мысленно представляя, что сделает с проходимкой, распоряжающейся в ее замке.

Мария Королек,

некогда студентка, ныне Светлая Богиня

– Госпожа сваха, у вас крыша поехала!

Я смерила немолодого воина гарнизона убийственным взглядом, сделала максимально непроницаемое лицо, отвернулась, посмотрела на ненадежную конструкцию и была вынуждена признать – крыша действительно поехала вправо.

– Нет, ну что за день, – тихонько психанула я, разворачиваясь на пятках и снова штурмуя высоченную стремянку.

Ох, и почему я не согласилась на роль прислуги, которую так настойчиво предлагала Линка? Сейчас бы смахивала с картины пыль пушистой щеточкой, а не носилась сломя голову по замку, решая вопросы подготовки к мероприятию. И уж точно бы не полезла на стремянку, чтобы поправить эту чертову крышу!

– Я подстрахую! – попытался обнадежить немолодой мужчина, которого я с превеликим трудом выклянчила у Быка себе в помощь, но я не обнадежилась.

Более того, я приуныла, так как, взобравшись на самый верх этой опасно раскачивающейся верхотуры, внезапно поняла, что ничего из моей затеи не выйдет. Ткань оказалась слишком тяжелой, натянутая бечевка провисала, грозя вот-вот лопнуть.

– Гребаный Скол!

Права была Линка, ох и права! Но нет, мне захотелось поиграть в свахи, а когда мне приспичит – то все! В смысле, разбегайтесь. Кто не спрятался – я не виновата.

– А может, ну его? – предложил снизу помощник. – Постелем зеленую дорожку, разожжем свечи, выставим почетный караул с мечами наголо. Глядишь, для первой встречи аристократок и короля сойдет.

– Нет, – упорствовала я, – беседка нужна!

Ну не объяснять же немолодому мужчине, что свои гениальные идеи я почерпнула из шоу «Холостяк», а там в каждом, я подчеркиваю, в каждом сезоне была эта гребаная беседка!

С нескрываемой скорбью и отчаянием я еще разок оглядела беседку с высоты. Сей ценный в хозяйстве предмет был выклянчен у королевского садовника. Это был металлический каркас теплицы, давно забытый и всеми покинутый. Низ врос в землю, а боковины густо обвил голубоватый плющ с приятно пахнущими нежно-белыми бутонами цветков.

– Идеально! – заявила я, впервые увидав будущую беседку, попросила горничных принести полоски ткани для оформления боковин, а сама взялась за крышу.

С помощью помощника, стремянки, бечевки и могучего русского языка, сопровождающего любой трудоемкий процесс, я натянула бечевку, к которой начала крепить куски зеленой ткани. Воздушные полосы то улетали, то мялись, то выскальзывали из рук. Я бесилась, проклинала тот славный момент, когда взялась за облагораживание этой конструкции, и прикидывала, на кого бы скинуть это неблагородное дело.

В итоге получились злая и вспотевшая я и беседка с поехавшей крышей. Мозг слегка запаздывал с решением извечного «что делать и как быть», поэтому гневному воплю: «Сваха!» я в первую секунду даже обрадовалась. Бросив отвязанную ранее ткань на землю, оглянулась и, к своей неописуемой «радости», заметила приближающуюся королеву.

Адерли в идеальном платье цвета горного изумруда решительным шагом двигалась к нам. Щеки женщины слегка покраснели от захлестнувшей ярости, глаза метали молнии, кулаки крепко сжаты. Весь вид вдовствующей королевы сигнализировал – сваху, меня то есть, идут убивать. Я повторения процесса не желала. Знаете ли, и первого раза за глаза и за уши хватило. Рассудив, что королева не такая смелая и не настолько злая, чтобы лезть за мной наверх, перекинула ногу, благо что под излюбленным мной платьем-рубашкой были надеты плотные штаны, и оседлала верхнюю ступень стремянки.

– Вы… – королева слегка запыхалась от быстрой ходьбы. – Немедленно отвечайте, кто вы?

– Сваха, – мило улыбнулась я и изобразила шуточный реверанс, хотя на шатающейся стремянке это оказалось не так-то просто.

– Это я уже слышала за сегодня, и не раз! – крикнула Адерли, ставя кулаки на пояс. – Кто дал вам право распоряжаться в моем замке?!

– Никто, – пожала плечами. – Я сама взяла. Знаете ли, не люблю, когда что-то валяется.

Королева аж задохнулась от возмущения:

– Послушайте, вы…

– Сваха, – подсказал мой верный помощник, подпирающий стремянку.

– Сваха! – если честно, из ее накрашенных алой помадой уст это прозвучало, как оскорбление. – Вы немедленно собираетесь и идете на все четыре стороны…

– Послушайте, вы… – я замешкалась, соображая, как, по идее, работник должен обращаться к матери короля.

– Королева Адерли, – вновь выручил помощник.

Но я и без чужих подсказок уже знала, что сказать.

– Мать самого завидного холостяка в Гизе, – выдала свой вариант. – Да, я прибыла сюда с конкретной целью, а именно – получение работы, и честно говоря, даже предположить не могла, что наш первый разговор с вами состоится при вот таких условиях… – Обвожу пространство вокруг рукой. – Но поймите, через час сюда начнут стекаться все те молодые аристократки, которых вы осчастливили своим приглашением. Алчные, беспринципные девицы, готовые на все, лишь бы устроить свое мягкое место на троне и начать тянуть золотишко из казны. Они – как дикие псы, если сразу не поставить на место, не осадить и не щелкнуть кнутом, начнут бросаться, воротить носы и диктовать условия. А в этом замке есть место только для одной королевы. Поправьте, если ошибаюсь.

Адерли гордо распрямила плечи, сжала губы в узкую полоску, но промолчала.

– В вопросах власти нет честной игры, поэтому глупо надеяться на то, что ваш сын, в штыки воспринявший сие сомнительное событие, влюбится и женится на одной из кандидаток. Скорее всего, кто-то из пронырливых девиц вовремя подсуетится, принесет вино с лошадиной дозой снотворного и уже на утро окажется скомпрометирована в королевской кровати, а к вечеру свадьба и все дела. И вот зачем вам это? Вы же умная, современная женщина. Вы не станете терпеть рядом с вашим сыном какую-то…

Я всплеснула руками и оставила фразу без продолжения, затем, продолжая буравить Адерли с высоты, выдержала многозначительную паузу и закончила:

– Я не прошу о многом. Я не обращаюсь к вам, как к особе королевских кровей. Я взываю к вашему материнскому сердцу. – Мои слова прозвучали тихо и как-то ну ооочень проникновенно. – Позвольте помочь вам. Мой опыт в подборе пары помноженный на ваше материнское чутье найдут королю Максимельяну избранницу, которую он заслуживает.

Меня даже сложно было упрекнуть во лжи, ибо я действительно планировала подобрать для Макса кандидатку, которой тот заслуживал. Потому как кто, если не жена, способен испортить мужику пожизненное существование?

К счастью, Адерли мыслей не читала. Она вздохнула, придирчивым взглядом оглядела приостановленный процесс перерождения теплицы в романтическую беседку и сухо констатировала:

– Бечевка и ткань не подойдут. Лучше использовать витую проволоку и гирлянду из живых цветов.

– Точно! – я со всей дури стукнула себя по лбу, сетуя на то, что такое простое решение не пришло в мою буйную голову самостоятельно, покачнулась и едва не свалилась с лестницы.

– Госпожа сваха, жду вас через час в моем кабинете. Обсудим кандидаток… – королева развернулась, чтобы уйти, затем повернула голову и хитро подмигнула: – И методы борьбы с ними.

Обожаю эту женщину! Вот честно, Максимельян не заслуживает такой матери.

Джамбо,

Безродный

Он с трудом выполз из своих покоев, и как был – в пижамных штанах, побрел, держась за стеночку, на кухню. Голова взрывалась от боли, жажда душила, тело, всегда такое послушное и сильное, отказывалось повиноваться. Джамбо ненавидел это состояние, но был просто не в силах остановиться.

– Так… Это что за алконавт? – раздался за его спиной насмешливый голосок. – Мужик, ты откуда выполз?

Джамбо прислонился плечом к стене и медленно обернулся.

В паре шагов, в окружении четырех солдат гарнизона стояла немолодая дама. Посеребренные временем волосы убраны в тугой пучок, на носу красовались очки в черной оправе. Впрочем, они не были способны скрыть ярких, живых глаз, взиравших на Джамбо с неприкрытым любопытством и легкой насмешкой. Странная дама не походила на других придворных, без дела слоняющихся по замку. Черное приталенное платье-рубашка, штаны, мягкие сапожки на ногах – такие не носят женщины Гиза. Опытный взгляд бойца легко вычислил небрежно заткнутый за обшлаг короткий кинжал. Хотя… Джамбо на секунду даже протрезвел от шока, так как, присмотревшись, понял, что в ножнах вместо холодного оружия спрятаны карандаш и тугой свиток бумаги.

– Ты кто? – спросила незнакомка, не дождалась от Джамбо ответа и повернула голову к ближайшему воину: – Он кто?

– Джамбо. Лучший друг короля Максимельяна, его правая рука, доверенное лицо…

– Забыл сказать – раб его величества, – с горечью выплюнул Джамбо, пошатнулся, словно это вспышка забрала остатки сил, сполз на пол и зашелся в приступе сухого кашля.

Джамбо привык к тому, что женщины сторонились его холодной, отталкивающей бесчувственности, а после откровенно кривились при виде его заросшего лица и пьяной улыбки, но незнакомка неожиданно смело подошла и присела на корточки рядом. Маленькая ручка с темной от загара кожей невесомо коснулась его спутанной бороды, затем откинула с лица отросшую прядь волос, заглянула в глаза, а затем странная незнакомка резко встала и выпрямилась.

– Все ясно… Этого, – кивок в сторону Джамбо, – в бочку с ледяной водой. Помыть, подстричь и вывести из алкогольной деградации. Станет упираться – дать пинка. Потянется к выпивке – дать по рукам. Начнет возмущаться – дать по ро… кхм, используйте кляп и другие подручные средства. Все ясно?

– Король Максимельян не велел… – заикнулся было один из воинов, но женщина на него так внимательно-внимательно посмотрела, с легким оценивающим прищуром, и уточнила:

– Женат?

– Холост, – почему-то испугался парень.

– Вот и не перечь госпоже свахе.

Все остальное Джамбо помнил смутно. Вроде бы его оттащили в казармы и сдали на руки довольно ухмыляющемуся Быку, а уж наемник оторвался по полной.

Безродный даже в самом кошмарном из своих снов не мог представить, что купание может превратиться в изощренную пытку. Его связали, кинули в бочку с омерзительно холодной водой и… начали топить. Апатия, усталость и хмель уступили место одному-единственному инстинкту – выжить. Выжить любой ценой. Вынырнуть, сделать глоток воздуха, зацепить взглядом небо, мысленно пообещать ухмыляющемуся наемнику расправу и снова погрузиться под воду.

Это длилось и длилось до тех пор, пока Быку не наскучило пресловутое макание головы Джамбо. Дальше безродному позволили одеться в новую, еще без опознавательных нашивок, форму и выпустили на спарринг с… тремя новобранцами. Троих дохляков, которых он уложил бы даже в жесточайшем похмелье, сменила более опытная четверка. Когда количество спарринг-партнеров увеличилось до семи человек, Джамбо без сил рухнул на землю и отрубился.

За то время, что он приходил в себя, его побрили, постригли ногти и отросшие патлы. Лицо все еще носило на себе неприятный отпечаток одутловатости, свидетельствующей о разгульном образе жизни, но теперь собственное отражение в зеркале больше не пугало.

– Вот! Говорил же Максу, будет как огурчик. – Бык не скрывал довольной улыбки. Он вообще был из тех, кто не стремится что-либо скрывать. – Ну ты как? Жив?

Джамбо сел и огляделся. Это была крохотная каптерка, где в суровые морозные ночи пили чай караульные. В центре комнаты узкий стол, выскобленный добела, вокруг стулья, перевернутые ящики и вообще все, на чем можно присесть. В углу был жесткий лежак, на котором сидел и хмурил брови Джамбо.

– Предположительно.

Безродный прикрыл глаза, наслаждаясь чувством приятной боли в разогретых мышцах.

– Начинаю уважать сваху, – продолжил наемник. – Жесткая, решительная, деловая. Не баба, а мужик! Так и слышу приятный перезвон ее стальных бубенцов.

Джамбо вспомнил лицо загадочной женщины, ее живые глаза, после чего поспешно схватил со стула форменную куртку, натянул сапоги, валявшиеся у изголовья импровизированного ложа, и покинул комнату.

Пройдя через черный ход, безродный заглянул к себе, переоделся и пошел на поиски лучшего друга, но Максимельян словно сквозь землю провалился, точнее, сослался на срочные дела и ушел в подземелье.

Причина тоже была очевидна – более сотни девушек в сопровождении родственниц, служанок и гувернанток сгрудились перед массивными дверями в тронный зал. Девушки шумели, толкались и гомонили, снисходительно оглядывая друг друга.

Безродному стоило больших усилий протиснуться к входу, чтобы заглянуть внутрь. Тронный зал было не узнать. Во-первых, трон вынесли, во-вторых, со стен исчезли картины и оружие, в-третьих, у возвышения, где еще недавно восседали коронованные Роки, теперь стояло несколько столов, заваленных папками и стопками бумаг.

За столами сидели распорядитель Ли, казначей, его старший брат – заведующий единственным в Гизе банком, пышнотелая хозяйка гостиницы и собственно сама сваха.

– Что здесь происходит?

– Короля женим, – не поднимая головы от заполнения какой-то бумаги, ответила женщина.

– Опять?

– Не опять, а снова! – поправил распорядитель Ли.

– Но я за то, чтобы повторить процесс еще четыре раза, – подмигнул до безобразия счастливый казначей.

Джамбо оглядел мешочки с золотом, что тащили за казначеем пятерка солдат, заглянул в бумаги, хмыкнул, сходил за стулом и устроился рядом со свахой. Та проследила за его маневром, кивнула и протянула руку:

– Добро пожаловать в члены приемной комиссии.

Безродный сжал крохотную ладошку, мысленно отметил крепость рукопожатия и зацепил из общей стопки белый лист.

– Кто следующий?

– Леди Габриэлла Картивэль, – объявил слуга, и в зал вплыла обворожительная нимфа в пышном платье нефритового цвета.

Мария Королек,

некогда студентка, ныне Светлая Богиня

– Еще одна влюбленная жаба, – тихо буркнула я.

По какой-то совершенно загадочной причине кандидатки решили, что грамотный подкат к королю начинается с платья. В том смысле, что женщину встречают по одежде, в кровать кидают без нее, а об уме вспоминают уже после свадьбы. И так как родовыми цветами семейства Роков считались темно-зеленый и черный, то практически все девушки решили продемонстрировать возможному супругу, как же им одет эта цветовая гамма.

Клянусь, в жизни не видела такого количества оттенков зеленого, сколько промелькнуло у меня перед глазами за сегодня!

Вот и вошедшая в тронный зал леди Габриэлла Картивэль не стала исключением из общей массы. Тонкая, словно молодая березка, и такая же плоская, как вышеупомянутое дерево, брюнетка со смешным личиком в форме сердечка и таким длинным-длинным шикарным грузинским носом. Около «тростиночки» толпились трое родственников, за спиной застыли каменными изваяниями вышколенные слуги.

– Доброе утро! – воскликнула я, лучась фальшивой улыбкой. – Как добрались? Хорошо? Вот и чудненько! Приберегите подробности для личной беседы с его величеством, он, знаете ли, большооой любитель послушать о происшествиях на дорогах. Температура, количество мошкары, вид транспорта, количество встреченных путников и количество остановок: чем подробнее рассказ, тем лучше!

И пока Габриэлла Картивэль хлопала густо накрашенными ресницами, пытаясь осмыслить, услышанное – это тонкий развод или чистая правда, я продолжила:

– Предлагаю сразу перейти к делу, чтобы не задерживать такую очаровательную особу и ее достопочтенных родственников! Мы безумно рады, что вы смогли отложить на время все свои дела и откликнуться на приглашение вдовствующей королевы Адерли. Кстати, само приглашение и документы, подтверждающие вашу личность, вы с собой захватили? Сами понимаете, что событие такого масштаба невольно привлекает аферистов и обманщиков. Впрочем, если бумаг нет, подойдет фамильный магический артефакт… У вас и то и другое? Ах, какая похвальная предусмотрительность! Ко мне вы можете обращаться «госпожа сваха», я возглавляю комиссию по отбору участниц! Что значит «каких участниц»? А вы думали, мы не подготовим программу отбора кандидаток? Думали, после прошлой помолвки с ветреной вертихвосткой, я сейчас про принцессу Мариэллу Витард, сбежавшую из-под венца ради какого-то там симпатичного кахара… – Я неодобрительно покачала головой и строго глянула на совершенно растерянную девицу на выданье из-под очков. – Король Максимельян сильно подавлен случившимся и не намерен дарить сердце, руку и казну еще одной коварной обольстительнице!

Вышло как-то чересчур театрально и слегка визгливо. Да нет, не слегка. Джамбо, сидевший рядом, болезненно поморщился и непроизвольно отодвинул стул. Однако казначей поддержал меня многозначительным «уху», видимо, тоже не желая отдавать казну еще кому-то.

– А сейчас я коротко расскажу вам условия, – продолжила я, игнорируя толстую тетушку, а может, и матушку, попытавшуюся вступить в разговор. – Участие в отборе сугубо добровольное. Вы можете покинуть Гиз в любую секунду и отказаться от участия. Ах, долго добирались? Пять суток в пути? Ничего себе! Тогда вот сумма вступительного взноса… Нет, ошибки в нулях там нет. Взнос доказывает состоятельность семьи кандидатки… Я искренне рада, что вы представитель старинного и могущественного рода Картивэль, но правила есть правила. Что? Вы не рассчитывали на дополнительные траты? В таком случае вы всегда можете занять недостающую сумму в нашем банке… – махнула я рукой на брата казначея.

Пока родня девушки оформляла бумаги на заем с грабительскими процентами, за дело взялся распорядитель Ли. Мужчина с дотошливостью старой бабки, пришедшей за пенсией, расспрашивал кандидатку. Я, пользуясь студенческими сокращениями и дополняя конспект визуальными образами собачек, рамок и забавными комментариями на полях, быстро фиксировала ответы. Джамбо уважительно глянул на мои творения, видимо, приняв их за искусный шифр, а после углубился в создание собственных записей.

После того как кандидатка была допрошена, тьфу ты, опрошена, а казначей получил бумагу, подтверждающую перевод, я еще разок мило оскалилась всей чете Картивэль и продолжила:

– Теперь, когда формальности улажены, и вы, леди Картивэль, заплатили взнос и стали нашей конкурсанткой, я расскажу о конкурсе… Борьба продлится десять дней, каждый день – новый конкурс, по итогу которого я буду выбирать победительницу, которая отправится на романтическое свидание с королем Максимельяном, где у нее будет реальный шанс проверить, существует ли любовь с первого взгляда, или это все вымысел. Проигравшая – поедет домой.

Родственники кандидатки, как-то разом подобрались и строго глянули на Габриэллу. Та гордо вскинула подбородок, демонстрируя здорово завышенную самооценку и уверенность в собственной победе.

Наивная, тут таких, знаешь, сколько было!

– Ах да! Еще одно правило. – Якобы запамятовала я. – Во избежание нечестной игры, подкупов, заговоров и закулисных интриг, слуги и родственники не допускаются до проживания в замке… А что вы смотрите на меня, как на врага народа? Вам, между прочим, будут выделены номера в гостинице. Гардероб конкурсанток также остается у родственников, в замок девушки могут взять с собой лишь небольшой ридикюль или сумку с самым необходимым… Нет, нет и еще раз нет! Свидания с родственниками строго по записи, не чаще одного раза в три дня. Переписка не возбраняется.

Естественно, она не возбранялась. Должны же мы знать, кто и что планирует в борьбе за теплое местечко на троне. Да, сама знаю, что читать чужую переписку некрасиво, но я ведь должна держать руку на пульсе закулисных интриг. А в том, что они будут, не сомневался никто.

И пока чета Картивэль еще не переварила услышанное и не вышла из шока, я решительно добила:

– Сейчас мы просим леди Картивэль попрощаться с родными, взять вещи и направиться в отведенные для конкурсанток покои.

– А если я не согласна на такие чудовищные условия? – взвилась леди березка.

Надо отдать ей должное, остальные срывались на близкий к поросячьему визг и впадали в истерики гораздо раньше, а это вон как долго продержалась. Рекорд!

– Повторюсь, – сдержанно улыбнулась я, – участие в отборе сугубо добровольное. Вы можете покинуть Гиз в любую секунду и отказаться от претензий на короля Максимельяна.

– Но мы заплатили вступительный взнос!

– А это уже вопрос приоритетов. Что для вас важнее – будущий супруг или комфортабельные условия проживания во дворце?

Судя по тяжелому коллективному взгляду семейства Картивэль, в приоритете были деньги. Ведь выплачивать заем они должны были в любом случае.

Да-да, не надо похвалы, сама знаю, какая я хитрожо… жутко хитрая!