Договор на двойню

Глава 4

РОМАН БЕССОНОВ

Бессонница. Не могу уснуть. Брожу, как медведь-шатун по-своему пент-хаусу. Вольф и Кошка спят в обнимку у горящего камина.

Помню, как знатно прифигел, когда увидел ЕЕ в обнимку с Кошкой в домике в горах. Тогда меня это даже позабавило. Никогда не думал, что полюблю эту Кошку на ровне с Вольфом, и что они в итоге станут не разлей вода.

Иногда мне кажется, что у них настоящая любовь, и если бы они были в одинаковых весовых категориях, то… чем черт не шутит? А так, огромная, размером с волка псина Хаски и крупненькая золотистая Чаузи слишком разные для плотской любви. Зато у них полное душевное взаимопонимание.

Наверно, Кошка забыла свою хозяйку. Я даже имени ее не знаю, поэтому так и назвал, Кошкой. А хозяйка помнит?

Ее увезли от меня еле живой, потом долго выхаживали в клинике, по словам врачей. Ей было не до Кошки, поэтому тут я Солнце не виню. Приютил Кошку, удочерил, можно сказать. Раньше терпеть не мог кошачьих, а теперь вот прикипел всей душой. Да и Вольфу она – верная подруга.

Как же хочется ее найти. Где она сейчас? С кем? С тем чепушилой? Я узнавал в клинике. Ее, полностью выздоровевшую, выпустили через месяц, и все. На этом ее след обрывается.

Черт. Надо выкинуть ее из головы. Завтра – ответственный день. Покупаю акции в крупной компании. Буду вести бизнес легально, пока это позволительно. Завтра все проверну, а вечер проведу с какой-нибудь элитной девкой. Чего я страдаю по какой-то дурочке?

***

ЛЕРА

– Вставай, Лерка! Чего спишь как корова?! – тормошит меня Миша.

– М-м-м… чего тебе?

– Как чего?! Забыла что ли? У тебя же отпуск!

С трудом продираю глаза. Несмотря на то, что вчера соврала Мише о том, что сильно хочу спать, чтобы избежать интимной близости, заснуть смогла только под утро. Все ворочалась, переваривая тяжелые, как бетонные плиты мысли.

Смотрю в хмурое темное небо. Еще ночь, судя по всему.

– Миш, ты зачем меня так рано разбудил?

– Как зачем? – удивляется «ненаглядный», пока встанешь, пока пожрать сгоношишь, пока детей своих оденешь-причешешь, пока морду свою накрасишь – уже все утро пройдет.

Опускаю его тупые грубости. Он – сидел около четырех месяцев в СиЗо, нахватался там местного сленга, но вот мысль мне его понятна. Но непонятно к чему все это.

– Тупая! Я ж говорю, ты – тупая! Мы должны сегодня на дачу к родителям ехать! Картошку выкапывать!

Господи… только этого не хватало. И я не забыла про это «чудо»-развлечение во время отпуска, я о нем ничего не знала. Миша просто не потрудился мне рассказать об этом.

– Ты ничего не говорил мне. – мрачно переворачиваюсь на другой бок.

– Ну правильно, мама мне только что сообщение написала. Они решили с батей всех нас призвать и выкопать эту чертову картошку. Давай, вставай!

– Миш. У нас машина только что из аварии. – спросонья мозги, точно тяжелые гири, ворочаются в адском котле пылающего мозга. – Ты уверен, что мы на ней сможем разъезжать?

У Миши на роже торжествующая усмешка:

– А на что тебе муж? Я все продумал!

– Что ты там продумал? – не нравится мне его хитро-мудрость.

– Машина не пострадала. Разве краска кое-где слезла. Ты поставишь ее там и все две недели будешь жить на даче!

– Какой ужас!!! – искренне негодую я.

– А что? Там – хорошо, никого нет, воздух чистый, поедите с детьми свежие овощи-ягоды. Ты вон свой жир на картошке растрясешь…

Какой жир? Я поднимаюсь с нашего супружеского «ложа» и ловлю свое отражение в зеркале: ну да, немного отекшая, заспанная, но все еще молодая и упругая, как была два года назад. Фигура моя после рождения близнецов стала чуть женственнее: грудь подросла на размер, превратившись из единички в полноценную двойку. Твердую, даже без бюстика, бедра тоже сделались крутыми, округлыми. Небольшой шрамик после кесарева-сечения скрыт резинкой трусиков. Мне некогда было разъедаться на грудном вскармливании. Порой я не ела днями, просто пила теплый чай. Дети постоянно висели на груди, не давая мне даже спокойно присесть. Мне никто не помогал, я все делала сама, и в итоге моей фигуре все это пошло на пользу.

– Ну и где ты там жир увидел?! – возмущаюсь я.

– Ой, Лерка, ну вот не начинай скандал уже с утра пораньше! За слова цепляешься! Невозможно с тобой!

– Так, Миша, хватит мне мозги крутить! Две недели, это полмесяца. У меня даже стольких детских вещей нет, чтобы брать с собой.

– Там стиральная машинка, стирать будешь. Много не бери. Зато за полмесяца тот крутой бандит забудет думать об аварии и не станет тебя искать. Я твой зад спасаю, а ты еще мной недовольна! Ну все как всегда!

Смотрю на часы: семь утра.

Замечательно.

Поспала блин в свой законный отпуск.

Но в словах Михаила есть своя правда. Есть своя логика. А значит, нужно вставать и с песней ехать на дачу, чтобы Сявый не вычислил меня по автомобилю. Вряд ли он будет прочесывать все деревеньки и дачные поселки столичной области в поисках захудалой «пятнашки» протаранившей его роскошный джип. А за две недели я подумаю, как быть дальше. Все равно у меня нет денег, чтобы восстанавливать его автомобиль. И нет никакого желания вообще попадаться к нему на глаза.