Договоренность: Семья Ферро. Книга 7 (ЛП)

Глава 11

Гейб высадил нас около отеля. У нас с Шоном было достаточно времени, чтобы переодеться перед походом в ресторан. Я воспользовалась этим, накладывая макияж и занимаясь прической. Неприятным аспектом всего было то, что Гейб доложит обо всем Блэк. И я должна просто замечательно сегодня выглядеть, чтобы она не отыгралась на мне завтра. Наложив финальный слой туши для ресниц, я стала надевать чулки на ноги. Шелковая верхняя окантовка была такой мягкой и так приятно ощущалась на голой коже. Пристегнув их к подвязкам, я встала, расправив на себе платье. Волосы свободно спадали по спине, легкими волнами лежа на плечах. Пришлось использовать кучу специального средства, чтобы они выглядели именно так. И макияж оказался лучше обычного: smoky eyes и бледно-розовая помада на губах. Я выглядела очень соблазнительно в этом лиловом платье. Оно из шелка – по настоянию Блэк – с зауженной талией и глубоким декольте. Низ платья чуть облегает бедра, а затем свободно струится по ногам. Оно очень выгодно подчеркивает мои изгибы. Марти был бы рад.

Марти.

Настроение сразу потускнело. Не знаю как мне поступить с ним. Каждый раз, как проверяю телефон, нахожу все больше голосовых сообщений от него, но я не могу их слушать. Что мне ему ответить? Он обманул меня. Я ощущала себя идиоткой. Шон всегда говорил мне, что у Марти есть чувства ко мне, но я не слушала. И никогда не замечала.

И тут я услышала стук в дверь ванной комнаты. – Уже скоро нам выходить.

Задвинув все грустные мысли подальше, я прошла к двери. Открыв, взглянула на Шона. Боже мой, он выглядел потрясающе. На нем был черный костюм, сшитый и сидящий просто идеально по фигуре. Галстука не было. Вместо этого, верхняя пуговица была расстегнута. Его рубашка была угольно-черного цвета, из-за чего цвет глаз казался просто запредельно небесно-синим. У меня перехватило дыхание.

Пока я осматривала его, взгляд Шона бродил вверх-вниз по всему моему телу. Коварная улыбка коснулась его губ: - Выглядишь очень аппетитно, так и хочется съесть, Мисс Смит.

Отведя взгляд, я почувствовала, как заливаюсь краской. Просто удивительно. После всего, что мы проделывали, как я еще могу краснеть?

Шон потянулся ко мне. Приподняв пальцем мое лицо, он сказал: - Ты невероятна. Я говорил тебе об этом? – Я кивнула, мягко улыбнувшись: - И полагаю, тебе нужно услышать это снова. Ты невероятная женщина, Эвери Стэнц, - Он нагнулся ближе и слегка коснулся губами моей щеки. Прикосновение было таким невесомым, что все внутри будто перевернулось с ног на голову. – Я люблю тебя.

Не могла перестать улыбаться. Все сейчас было идеально. Одна лишь мысль о том, чтобы сказать эти три слова, была тем, что отбивало у меня всякое желание что-либо говорить, но все было иначе сейчас. Мне нравилось говорить ему это: - И я тоже тебя люблю.

Шон притянул меня к своей груди, и так мы стояли, держась друг за друга. Я ощущала, как его дыхание скользит по моей щеке, и как сильно бьется его сердце. Это пугает его? Но все равно он держит меня в объятиях. Я решила задать ему его же вопрос: - О чем ты думаешь?

- О том, что мне следует рассказать тебе все, что произошло. – Его слова резко вывели меня из состояния нашего общего блаженства. Взглянув на него, я отступила на шаг.

- Шон, ты не обязан…

Шон прижал палец к губам, заставляя меня замолчать: - Мне нужно, ведь они не понимают, что их информация неверна. Ты была права насчет газет. Они не знают всю правду. Никто не знает, - Все его тело было окутано напряжением. Каждый мускул тверд как сталь. Он первым нарушил зрительный контакт, и стал ходить из стороны в сторону. Шон прошелся руками по своим темным волосам и вниз по шее. Глубоко вдохнув, он продолжил: - Я никогда не подтверждал, что убил ее, но каждый считает, что это был я. Там был мой пистолет. Мы поссорились до того, как это случилось. И все знали, что она не была счастлива, - рассмеялся он, но его смех прозвучал обреченно, - Что ж, все, кроме меня. Аманда звонила мне в тот день. Просила, чтобы я вернулся домой. Сказала, что нехорошо себя чувствует, но когда я стал допытываться, что конкретно не так, она не смогла мне толком объяснить. Я думал, ей просто одиноко. Ответил, что в данный момент я в процессе бизнес-встречи и не могу уехать – и что скоро уже вернусь. Моя жизнь тогда была полностью посвящена работе, больше чем когда-либо. Аманда понимала это на первых порах. Я любил ее. Я хотел проводить с ней больше времени, но так и не смог этого сделать. И вот, все изменилось.

Шон развернулся лицом ко мне и взглянул в глаза. Тяжело сглотнув, будто едва мог дышать, он продолжил: - Когда я приехал с работы в ту ночь, я обнаружил ее. Она взяла мой пистолет и … - Его голос оборвался, и он задрожал. Шон крепко сжал губы, пока я наблюдала, как ужас заполнил его взгляд, и как перекосилось лицо: - Она застрелилась. Я не хотел запомнить ее такой. Никто не знал. Аманда все держала в себе. Всегда при ней была вежливая улыбка наготове, и она всем говорила, что с ней все прекрасно, что она даже счастлива. Тот телефонный звонок был единственным разом, когда она попросила меня о помощи, а я не дал ей необходимой поддержки, - к тому времени как он закончил, его взгляд стал стеклянным. Там были слезы, что хотели, чтобы их выплакали, но он сдержался.

Мои же глаза были большими от эмоций: - Итак, ты позволил всем думать, что это ты сделал? – Кивнув, он отвел взгляд. Бог мой. Я вся дрожала, и это даже не моя история. Боль в его голосе была свежа, будто это случилось только что. И он жил с этим секретом столько лет, позволяя ему поглощать его день за днем. Вина, что он чувствовал, была вся отражена на его лице. Шон глубоко вдохнул.

Я подошла сзади к нему. Так хотелось прикоснуться к нему, притянуть в объятья, но он сейчас настолько ранимый, что это еще больше может навредить ему. И я решила начать говорить сзади: - Никто не знает тебя. Те, кто утверждают, что ты бессердечный, совершенно не понимают, что говорят. Шон, посмотри на меня, - Когда он не среагировал, я мягко взяла его руку в свою и развернула. Его веки были опущены, а ресницы влажные от невидимых мною слез. – Это была не твоя вина.

- Это была целиком и полностью моя вина. Если бы я вернулся домой тогда раньше, если бы…

- Ты не можешь больше так жить. Нельзя подвергать сомнению каждый свой шаг. Постоянно спрашивать себя «а что если» доведет тебя до сумасшествия. Ты не знал, что она так сильно сломлена. Ты не знал. Не мог контролировать, - Ох, черт. Вот оно. Вот откуда происходит его темная сторона. Это изначальная точка отсчета – бомба замедленного действия. Я понимала, что вся его мрачность исходит из-за смерти жены и нерожденного ребенка, но этот факт все объясняет. Вина разрушает его. И поэтому все, к чему он прикасается, превращается в пыль – он не может смириться, что эта была не его ошибка. Он верит, что убил ее.

Шон наблюдал, как все кусочки пазла его истории становятся на место в моей голове. – Ты дала мне то, в чем я отчаянно нуждался прошлой ночью. И говорить об этом сейчас – только все усугублять. Я отложу встречу с братом и останусь здесь с тобой.

- Разговор об этом в итоге облегчит ношу.

Шон озабоченно взглянул на меня: - Так бы и психиатр ответил на приеме.

А я не психиатр. И понимаю достаточно, чтобы не давить на больное. Так как вся эта история может, как граната, разорваться прямо перед моим лицом в виде эмоциональных всплесков, а я не хочу навредить Шону больше, чем уже это сделала.

Я возразила: - Так бы ответил друг. Шон, ты не можешь все всегда держать в себе. Это изменяет тебя, выкручивает изнутри, - Потянувшись к его руке, я переплела наши пальцы, - Я понимаю, что тебе необходим секс в этом стиле. Сейчас я все осознаю. Возьми меня так, как ты желаешь, позже. Я так хочу. И не сдерживайся. Хочу вернуть своего Шона. Вернуть того парня с прекрасной улыбкой и заразительным смехом, того, кого ты считаешь, уже нет. Он все еще здесь. Если у меня есть хоть какой-то шанс быть с ним, я смело воспользуюсь им.

Шон медленно кивнул. Пробежав рукой сзади по шее, он взглянул на меня: - Как бы мне хотелось сказать нет.

- А я и не хочу.

- Эвери, я не могу гарантировать тебе конкретные ощущения.

- Я приму тебя таким – мрачным, светлым и все что между, - я улыбнулась, - Ты защищал ее все эти годы, прикрывая собой ее смерть. Ты сделал так, что теперь ее семья и друзья будут помнить лишь все моменты ее жизни, а не те ужасные последние минуты, и они, должно быть, ненавидят тебя за это. Ты защищал ее после смерти, любой ценой. Я восхищаюсь этим мужчиной, и он все еще здесь, - Я прижалась ладонью к его груди. Шон напрягся, но не двинулся с места: - Ты хороший человек. Верь в это, потому что все это правда.

Шон взял мою руку и поднес к губам. Поцелуй был мягким и воздушным: - Я люблю тебя, Эвери. Я не могу потерять и тебя. Такое чувство, будто чем сильнее я пытаюсь удержать тебя, тем легче ты ускользаешь. Мне так жаль, что обидел тебя. Никогда не хотел…

- Шшш. Ты уже извинился, и я простила.

Шон кивнул и вдохнул. Он стряхнул с себя все эмоции, что плескались в глазах, и сказал: - Нам лучше уже спуститься вниз, а то Питер подумает, что я передумал. Проследи, чтобы я не натворил глупостей, хорошо?

- Постараюсь.