Доктор и Апокалипсис

Глава шестнадцатая. ГрОбы

Нет, так жить нельзя!

Эти сволочи решили остаться в соседней квартире. Какого хрена, спрашивается?!

Знаете, я обычно очень трепетно отношусь к собственной жизни и взвешенно, в разрезе потенциальных рисков, отношусь к принятию решений, но, видимо, последняя неделя меня окончательно доканала. Мне надо поспать, мне надо как-то сбросить стресс, мне надо просто посидеть за чашечкой кофе и подумать. Это помогает… помогало.

Всё это говно, происходившее со мной последнее время, оно… порядочно так заёбывает.

Я в полной мере осознал это только при встрече с Мутантом. В тот момент, когда Вяз закономерно и логично искал пути собственного спасения, у меня в голове было только: исюданах, чорно-белый, блянах!

Исключительно всепоглощающей усталостью я мог бы объяснить свои действия…

И сейчас мне абсолютно плевать, что будет дальше, но задуманное я выполню! Мне нужен этот бункер гражданской обороны!

Я вышел на лестничную площадку, встретил на третьем этаже поднимающегося мертвяка, сломал ему шею одним ударом кастета, получил уведомление «+100 ед. опыта», вышел во двор и направился к управлению образования.

У входа меня встретил некий мертвяк в спецодежде пожарного, который тут же упокоился от удара кастетом по затылку. По идее, надо бы очистить ударные части от волос и фрагментов кожи, потому что воняют они жутко — я не чувствую этого через противогаз, но вижу, что должны вонять…

Войдя в холл, наткнулся на баррикады из столов и металлических шкафов, которые кто-то банально разбросал по помещению. Подошёл к стойке регистратора, посмотрел на лежащую на ней схему кабинетов, обнаружил кабинет начальника управления и побрёл в его направлении.

Поднялся на третий этаж и повернул налево, в сторону 333 кабинета. Понтовый начальник, Мексус у него 666, наверное…

Дёрнул ручку двери — закрыто. Пожал плечами и открыл её ногой. В лицо мне упёрся ствол АС «Вал» Вяза, но тут же опустился.

— Док?! — удивлённо воскликнул он. — Но… Как ты выжил?

— Замочил Мутанта, — ответил я. — А ты сбежал как ссыкло, хоть это и было весьма логично.

— А что мне ещё оставалось делать? — начал оправдываться Вяз.

— Я говорю, что это было логично, — сказал я на это. — Я тебя не виню. Но скорость, с которой ты меня списал — поразила. Ладно, хрен со мной. Ты нашёл?

Майор Вяз указал на здоровенный сейф, которому просто не место где-то помимо бухгалтерии или ломбарда.

— Они здесь, — сказал он. — Но ключей нет. Скорее всего, звенят на поясе какого-нибудь жмурика или лежат в горке костей чёрт знает где…

— А ты пробовал поискать в кабинете? — поинтересовался я.

— Я всё тут перерыл! — взъярился Вяз.

Я, вместо того, чтобы отвечать, подошёл к сейфу, а затем сдвинул лежащую на нём папку. Взяв находившуюся под ней связку ключей, вставил первый попавшийся в замочную скважину и провернул.

— Никогда, дорогой мой друг, нельзя недооценивать человеческий долбоебизм и склонность к упрощению, — нравоучительно отметил я, открывая дверь сейфа. — Я просто не один раз подобное наблюдал в своей больнице.

Майор цокнул и принялся рыться в содержимом сейфа. Пачки денег его не интересовали, как и какие-то папки с приказами свыше, из Министерства Образования, но наткнувшись на неприметную папку с коричневой обложкой, он возликовал.

— Вот оно, — с нарастающим азартом произнёс он и положил на стол эту папку. — Так, давай смотреть… Это хуйня, это тоже, это порядок действий в случае… Вот! Есть!

Он извлёк из папки запаянный непрозрачный серый пластиковый пакет и вскрыл его. Внутри оказались набор из десяти ключ-карт и лист А4. Майор вчитался в него, поправив полицейский противогаз, прихваченный в местном ОВД.

— Здесь координаты! — Вяз достал из кармана телефон. — 52°00’26.6"N 47°06’37.4"E…

Затем он копался в телефоне, прикидывая расстояние.

— В принципе, не так далеко, если подумать, — произнёс он. — Пойдём, надо до темноты успеть пройти почти тридцать километров…

Я поднял со стола теперь не нужный Вязу лист с координатами и, чисто на всякий случай, вбил их в свой телефон, а лист сложил и сунул в карман бушлата.

— Ты извини, что я тогда так поступил… — попросил прощения Вяз. — Ситуация казалась безвыходной. Я видел как куда более опытных ребят, чем ты, рвали твари слабее, чем эта.

— Да забей уже, — попросил я в свою очередь. — В следующий раз, если встанет вопрос, бросать тебя или нет, я серьёзно задумаюсь. Шучу. Не задумаюсь.

Вышли на улицу и молча шли минут десять.

— Ты действительно убил Мутанта? — серьёзно спросил Вяз.

— Уровень видишь? — вместо ответа спросил я. — Где бы я его за это время мог набрать?

— Но как? У тебя же только лук был! И я видел, как ты его уронил! — всё никак не мог поверить Вяз. — Чем ты его приложил? Способность какая-то есть особая?

— Я его чисто рукопашным боем сломал, — ответил я ему честно. — Вообще, было настолько похуй, что аж затащил… Повезло, если честно. Стрела между наростами в череп ему воткнулась, а во время рукопашной я забил эту стрелу прямо в мозг этого уёбка…

Скепсисом, который я видел в глазах Вяза, можно было бы лишить идеологической опоры всю Русскую Православную Церковь.

— Хочешь верь, хочешь не верь, — пожал я плечами. — Сути не поменяет. Но если совсем не сможешь спать, то сходи на крышу и посмотри на его труп.

— Как раз по пути, — кивнул Вяз. — По пожарной лестнице будет быстро подняться. Ещё карематы со снарягой там оставили. В любом случае туда возвращаться.

Обогнули Собор, вышли к хрущёвке и поднялись на её крышу.

— Ну… — майор почесал затылок. — А ты, оказывается, доктор с вольфрамовыми яйцами… Моё уважение.

Я всё-таки снова попытался выдернуть из черепа Мутанта свою стрелу. Снова безуспешно.

— Да брось ты её, некоторые из подобных жмуров ножи вытащить не могут, а тут стрела… — призвал меня майор отступиться от, как я понимаю, бессмысленной работы.

— Такие стрелы хрен найдёшь, — с сожалением произнёс я. — Карбоновые, а не какой-то там китайский шлак. Триста рэ за штуку!

— Ты их сам покупал, что ли? — усмехнулся Вяз.

— Нет, подарили, — покачал я головой. — Тот самый тип с двумя очками в удаче.

— Бедолага… — вздохнул майор. — Ладно, пойдём дальше.

— А что с карамультуком твоим случилось? — вспомнил я причину, почему остался один на один с Мутантом.

— Да хуй его знает, Доктор… — ответил Вяз раздосадовано. — Я его хорошо почистил и протёр, возможно, что недостаточно хорошо. Вода же — оружие после неё становится непредсказуемым. Даже АК, не говоря уж о АС «Вал». Надо было тщательнее… Ещё раз прости, что так получилось…

— Ладно, пойдём, — махнул я рукой.

//Где-то в Мольске//

Лиза бежала от очередного мёртвого. Она уже от много кого убегала, даже от некоторых живых людей, от которых веяло чем-то нездоровым…

Но этот…

Этот мертвый дядька был какой-то другой.

Он не хрипел, не рычал, не вопил, как некоторые особо быстрые мертвые, он молча и сосредоточенно преследовал её. Он легко избежал ловушек, построенных Лизой специально для таких преследователей. Он не уставал, как некоторые быстрые, которые не могли долго поддерживать темп Лизы.

Это самый опасный мёртвый дядька, которого она только встречала.

Он большой, в большом костюме, когда-то был бизнесменом, наверное…

Одного глаза у него нет, абсолютно лысый, посреди лысины торчит скальпель, почти наполовину обросший плотью, видимая кожа с обильными костяными наростами, но не чёрная, как у самых сильных мертвецов, а почти человеческая, только с синеватым оттенком…

В этой части города она ещё никогда не бывала, тут пятиэтажки, а это очень опасно, из-за новых их хозяев…

Но деваться некуда — мёртвый дядька нагонял её.

Обычно она бегает по шесть-семь часов в день, отыскивая одиночных слабых мертвецов и пробивая им затылки лёгким пожарным багром, прихваченном ещё в школе, в тот нестираемый из памяти кошмарный первый день.

Багор весит около трёх килограмм, поэтому она орудует им обеими руками и бьёт только когда уверена, что наверняка. На поясе ещё есть охотничий нож, который она прихватила в ограбленном кем-то охотничьем магазине, но в свою способность кому-то противостоять с ножом в руках она не верила.

Бег стал её жизнью. Мертвые время от времени находят её ночлежки, поэтому иногда приходится бегать и ночью.

Сейчас, с приходом в город большого числа быстрых мёртвых, выживать стало сложнее.

А этого большого мёртвого дядьку она видела и раньше. В первый раз когда он вышел из больницы с телефоном в руке. Ей на секунду показалось, что он живой, она с трудом подавила импульс броситься к нему с криками о помощи, но повезло, что разглядела проколотый глаз и торчащий из головы скальпель. Какой-то врач до последнего бился с ним за жизнь, но, видимо, не справился…

Потом она встречала его в районе Собора, где до сих пор висит поп…

В тот раз он не заинтересовался ею, так как тогда она была слаба. Но где-то неделю назад она осознала закономерность: чем ты выше уровнем, тем желаннее для мертвых. Раньше ею интересовались только слабые мёртвые, а сейчас они стараются избегать её и нападают только когда нет другого выхода…

На большого мёртвого дядю она наткнулась восемнадцать часов назад, когда в поисках еды и фильтров для противогаза скрытничала в частном секторе за рынком. Он напал внезапно, но десять единиц ловкости позволили уклониться от захвата и броситься бежать.

Она всегда была ловкой. С детства никогда ничего не роняла по неосторожности, ей легко давались разные ремёсла вроде шитья или рисования, а в волейбол она играла лучше всех в своём 9 «А» и, пожалуй, школе, но этого уже не узнать наверняка.

Она расставила по городу десятки ловушек, в которые попадались мертвые и, как правило, умирали окончательно. За их смерти давали удвоенный опыт и повышали «Плутовство» с «Ремонтом».

Все полученные очки способностей она вкладывала в «Прогресс», чтобы начать поднимать «Силу». «Ловкость» и «Выносливость» у неё уже по десять, поэтому следующей станет «Сила», которая сейчас самая низкая — всего две единицы…

После придёт очередь «Интеллекта», который составляет сейчас пять единиц, а потом и остальные.

Способности, помимо «Прогресса» она не брала, хотя там были интересные. Например, «Мастер-подлюка», как-то делающий ловушки на 20 % менее заметными, а также снижающий заметность в засаде на 15 %. Интересно, но невыгодно. Выгоднее поднимать характеристики, ведь только благодаря им она сейчас жива…

Взрослые уставали, слабели, сдавались и становились жертвами мертвых. А она не устаёт, она чувствует, что может бежать целые сутки.

Пробегая мимо очередной пятиэтажки, искренне полагая, что никто не рискнёт бросаться на неё ввиду преследования другим сильным мёртвым, она допустила первую ошибку.

Мускулистый мертвый, частично покрытый чёрной плотью, спрыгнул прямо на неё с крыши пятиэтажки и если бы не поднятая до десяти единиц ловкость, которая в своё время заставляла гореть её суставы и связки, ей бы пришёл конец.

Но она резко бросилась вперёд и мертвый упал за её спиной, попав под ноги большому мёртвому. Что там происходило дальше она не знала, но услышала знакомый хруст ломаемого позвоночника. Обернувшись, она увидела большого мёртвого, который одним движением руки вырвал ногу чёрного мёртвого и начал откусывать от неё куски чёрной плоти…

Надо бежать дальше. Мёртвый никогда не бросит пойманную добычу, поэтому у неё есть фора где-то около часа-полутора… Бег — это жизнь.

//Три часа спустя. На указанных координатах//

— И где этот блядский бункер? — я пнул серый снежный нанос.

— Погоди, — Вяз упёр руки в пояс и огляделся. — Где-то должен быть вход, причём такой, что сразу не угадаешь.

Я начал щуриться и вглядываться в окружающее пространство. Когда взгляд скользнул мимо Вяза, я чуть не сел на жопу.

Над его башкой высветилось:

Пауль Аристархович Вяз, майор Военной полиции

45 уровень

Перестал напрягать зрение — надпись исчезла. Напряг — появилась. Перестал — исчезла.

— Чего морщишься? — поинтересовался заметивший мою глазную гимнастику Вяз.

— Да на надпись смотрю над твоей головой, — ответил я. — Закинул очко в «Прогресс» и качнул «Восприятие».

— Правильно сделал, — похвалил меня Вяз.

Я и сам прекрасно понимаю, что правильно. Хотя бы знать буду теперь, с кем имею дело…

— Кажется, вот оно… — майор Вяз подошёл к на его взгляд подозрительному снежному бугорку и начал его разгребать.

Я сначала подумал, что шансы на успех маловероятны, так как таких бугорков тут десятки, но Вяз проявил чудеса наблюдательности, ведь конкретно этот бугорок оказался не рядовым снежным бугорком, а бронеколпаком люка, присыпанным снегом.

— Подсоби, — попросил он меня, хватаясь за край бронеколпака.

Я тоже взялся, попыхтели, подёргали, без какого-либо продвижения, но тут и ежу понятно, что его абсолютно точно задраили, а если бы с той стороны решал я, то ещё и заварили!

Но тут, вопреки моим выводам, колпачок от люка сдвинулся на пару сантиметров и окончательно поддался натиску двух людей, которые хотят в тепло…

— Ты первый, — Вяз указал на лестницу, ведущую во тьму.

Он с каждым днём нравится мне всё меньше и меньше…

— Ага, я первый, — я сделал вид, что это моё решение. — Но если там меня за жопу цапнет какая-нибудь хуйня…

Стук ног по металлу лестницы, падающий в зев люка снег, фонарик, скорее мешающий, чем помогающий, а также закрытая противогазом физиономия Вяза, загораживающая отражённый небесный свет.

Лесенка оказалась длинной — метров пятьдесят.

Нащупал ногами пол, занял опору и резко развернулся, осветив помещение: железобетонная коробка без какого-либо освещения с одной-единственной стальной дверью. Точнее, гермодверью. Массивной и запертой.

Пиздец.

— Вяз! Спускайся! — крикнул я вверх.

Застучали ноги по металлическим ступеням. Я терпеливо ждал.

— Ну? — встретил я вопросом стряхивающего снег с ОЗК Вяза.

— Карточку доставай и суй вон в ту щель, — указал мне майор на картоприёмник.

— Думаешь, сработает? — скептически поинтересовался я.

— Из того, что я знаю про эти бункеры, они реально созданы для длительного автономного пребывания внутри установленного количества выживших, — как по бумажке продекларировал Вяз. — Тут генераторы такие стоят, что нам и не снилось. Правда, хрен знает, как с топливом дела обстоят… Но я тебе говорю, если всё заработает, окажемся в райских условиях для отличного старта.

— Старта чего? — спросил я.

— Надо брать власть над регионом, — впервые поделился сокровенным Вяз. — Сейчас в Боратовской области самый настоящий, концентрированный вакуум власти. Отсюда, особенно после получения инструкций из Центра, мы начнём строить новый мир. Получим сведения об уровне загрязнения, найдём в городе или отберём у кого-нибудь пять-шесть баб и заживём как основатели нового порядка. Тут жратвы знаешь сколько? На десятилетия хватит!

Он подошёл к картоприёмнику и сунул в него одну из карт.

Заскрипели приводы и дверь начала медленно раскрываться.

Из тьмы длинного тоннеля дыхнуло потоком воздуха, который колыхнул висящий на мне мешковатый ОЗК.

Не нравятся мне речи Вяза. Пахнет каким-то нарциссизмом, нездоровыми амбициями… В общем-то, начинать надо, но точно не так, как предлагает он…

Ещё этот непонятный Центр. Это Москва? А точно Москва? Может, это была группа иностранных диверсантов, которые сейчас устанавливают контроль над регионами покорённой России?

Может, всё, что он мне до этого говорил — простое говно на уши, чтобы я делал всё так, как выгодно ему?

Сука, не люблю таких непоняток…

Пока я мысленно параноил, мы прошли по тёмному коридору, а гермодверь за нами самостоятельно закрылась. Зашипели невидимые клапаны и помещение бетонного коридора начало наполняться каким-то белым газом. На всякий случай задерживаю дыхание, хоть и в противогазе. Газ оседает белым осадком на полу, на ОЗК, на моём студенческом рюкзаке, на оружии и экипировке, а главное, на стёклах противогаза.

Оттираю стёкла рукой и вижу, как передние гермодвери медленно расходятся.

— Это фильтр для обеззараживания, — уведомил меня Вяз. — Все радиоактивные осадки, что были на одежде, деактивированы.

Логично. В этот коридор можно большими порциями загонять людей и уже в деактивированном виде запускать в бункер.

Прошли внутрь.

Тут впервые включился свет. Нашему взору открылось прямоугольной формы помещение с высотой потолков где-то в районе двух с половиной метров. Снова дверь, снова с приставкой «гермо», правда, перед ней бронещиты со стрелковыми бойницами. Видимо, кто-то предполагал попытку вооружённого захвата бункера.

— Я ещё по открытию гермодвери от карточки понял, что сюда никто так и не пришёл, — прокомментировал местную тишину Вяз. — Тем же лучше. Жратвы точно хватит надолго.

— Откуда здесь вообще еда? — поинтересовался я.

— Как думаешь, чем должна была бы питаться толпа спасённых от радиации жителей до прибытия помощи? — усмехнулся Вяз. — Провизия тут — долгохран, поэтому за порчу можно не беспокоиться. Даже двадцати людям хватит надолго… А я планирую максимум двенадцать. Тебе пять баб — мне пять баб. Всё по-честному.

Блядь. Кто-то, может, согласился бы на такое, но я так жить не смогу.

Гнильцой отдаёт…

Я до сих пор себя пидором чувствую, что Баца не вытащил… А ведь просто поддался логичному объяснению Вяза, что человек с двумя очками в «Удаче» — ходячая смертельная проблема… Сука!

— Это, Вяз, не нравится мне твой подход… — неуверенно начал я. — Вернусь в город, а ты делай, что хочешь.

Вяз медленно развернулся. Обращаю внимание, что рука уже на рукояти АС «Вал». Вот блядь…

Взгляд его мне ещё не нравится.

— Ты либо со мной, либо против меня, Доктор, — произнёс он холодным тоном. — Да, квалифицированный врач — полезное приобретение для колонии в новом мире, но ты не один такой по округе шатаешься… Очень хорошо подумай, перед тем как отвечать на следующий вопрос: Ты со мной или против меня, Доктор?

Ну вот… Говоря такое, я всерьёз рассчитывал, что дело закончится миром? Да он меня сейчас пристрелит!

— Слушай, Вяз, давай разойдёмся миром? — предложил я ему. — Я тебя спас, показал город, в качестве жеста благодарности за проявленную заботу, дай мне уйти?

Не хочется с этим раскачанным воякой вступать в неравный бой. Но и он не спешит. Помнит, сука, что я четверанга в рукопашную замесил, а в тесном бункере расстояния смешные…

— Я благодарен тебе, Док, что ты меня спас, — произнёс майор тёплым тоном, но вот глаза его в окулярах противогаза были холоднее, чем у мертвяка. — Но и отпустить не могу. Вдруг ты, от голода и холода, передумаешь, соберёшь местных бомжей и попытаешься меня отсюда выкурить? Что может дать гарантию того, что этого не случится?

Только смерть. Ты ведь это имеешь в виду, сука? Всё понятно…

Блядь, туплю страшно. Надо было дождаться удобного момента и свалить нахуй отсюда по-тихому. Ага! От профи, который в населённом мертвяками городе себя чувствует почти как дома… Зря чувствует, конечно, но тем не менее, он меня бы нашёл и убил. Без альтернатив.

Все эти мысли проносятся в голове со скоростью передачи 5G-интернета.

Эх, как же я ненавижу свой характер, вы бы знали… Что мешало мне промолчать?!

Рвусь вперёд, ощущаю тупой удар в живот, бью кастетом по левой стороне фейса Вяза, почти попал — рассадил левое ухо до крови и только.

Ударом второй руки сношу крутой бесшумный автомат и роняю его на пол, получив болючий толчок в левую ступню. Вяз безоружен, но очень опасен…

Хук слева — Вяз принимает его на блок, свинг справа — Вяз приседает и бьёт меня по яйцам. Сгибаюсь, но в процессе этого бью его в колено. Хруст ломающегося колена — знакомый звук, ещё по мертвякам…

— А-а-а! Гандон!!! — заорал Вяз и упал на землю.

Я, чувствуя, что почему-то теряю кровь, поднял с земли автомат.

— Ну давай! Стреляй, сука! — выкрикнул отползающий всё дальше Вяз.

— Да нахуй ты мне сдался, — начинаю ковылять в сторону входной гермодвери.

Карточкой разблокирую вход в фильтр и спиной вперёд захожу в неё.

Пуля в кишках ощущается болезненно и неприятно. Да, этот ебучий толчок в корпус — выстрел из АС «Вал»… Ногу тоже прострелил, блядь… Но я уже к боли привычен. Мало что может сравниться с охуительным ударом ногами об лёд…

Вяз полз назад, а гермодверь закрывалась. Я посмотрел на свой правый кастет. Кровь Вяза покрыла ошмётки плоти мертвецов.

Уже почти дошёл до второй гермодвери, когда голову будто гвоздём пробило.

Разворачиваюсь, вновь открываю картой гермодверь и вхожу в комнату с бронещитами.

— Чё, передумал, До… — пуля пробивает глотку Вяза и врезается в бронещиток.

Крове-мозговая жижа начинает медленно стекать с пробитого щитка.

Я закрываю гермодверь, дохожу до противоположной стены, прислоняюсь к ней спиной, прижимаю рукой дырку в области живота, ощущаю, как меж булок течёт тёплый ручеёк крови и сползаю вниз.

Вот такой вот финал?